 | | | Для Hj:
Да так... Слезу прошибло... |
|
| | | Для Александр Печенкин.:
Почему? |
|
| | | Очень "жалистная" песенка... |
|
| | | Для Мирра Лукенглас:
:))))))) |
|
| | | Для автора:
Пока не перетрётся... |
|
| | | Для автора:
Беспредельною тоскою,
Как тяжелою доскою,
Жизнь мне давит грудь давно.
Я глаза мои открою,
Или снова их закрою, -
Одинаково темно.
Кто же снимет груз тяжелый,
Кто же сделает веселой
И беспечной жизнь мою?
Ангел милый, друг желанный,
В этот день больной, туманный
Спой мне: баюшки-баю.
Хоть во сне забуду горе,
И в твоем глубоком взоре
Потеряюсь хоть на час.
Друг желанный, ангел милый,
День безумный и унылый
Озари мерцаньем глаз.
(с) Ф.Сологуб |
|
| | | Для Мирра Лукенглас:
Чортовы качели
В тени косматой ели,
Над шумною рекой
Качает черт качели
Мохнатою рукой.
Качает и смеется,
Вперед, назад,
Вперед, назад.
Доска скрипит и гнется,
О сук тяжелый трется
Натянутый канат.
Снует с протяжным скрипом
Шатучая доска,
И черт хохочет с хрипом,
Хватаясь за бока.
Держусь, томлюсь, качаюсь,
Вперед, назад,
Вперед, назад,
Хватаюсь и мотаюсь,
И отвести стараюсь
От черта томный взгляд.
Над верхом темной ели
Хохочет голубой:
- Попался на качели,
Качайся, черт с тобой. -
В тени косматой ели
Визжат, кружась гурьбой:
- Попался на качели,
Качайся, черт с тобой. -
Я знаю, черт не бросит
Стремительной доски,
Пока меня не скосит
Грозящий взмах руки,
Пока не перетрется,
Крутяся, конопля,
Пока не подвернется
Ко мне моя земля.
Взлечу я выше ели,
И лбом о землю трах.
Качай же, черт, качели,
Все выше, выше... ах!
Ф. Сологуб |
|
| | | Для Мирра Лукенглас:
Наслаждаяся любовью, лобызая милый лик,
Я услышал над собою, и узнал зловещий клик.
И приникши к изголовью, обагренный жаркой кровью,
Мой двойник, сверкая взором, издевался над любовью,
Засверкала сталь кинжала, и кинжал вонзился в грудь,
И она легла спокойно, а двойник сказал: забудь.
Надо быть как злое жало, жало светлого кинжала,
Что вонзилось прямо в сердце, но любя не угрожало.
|
|
| | | Для автора:
Опять мучительно возник
Передо мною мой двойник.
Сперва живёт, как люди:
Окончив день, в преддверье сна
Листает книгу, но она
В нём прежнего не будит.
Уж всё разбужено давно
И, суетою стеснено,
Уснуло вновь - как насмерть.
Чего хотелось? Что сбылось?
Лежит двойник мой - руки врозь,
Бессильем как бы распят.
Но вот он медленно встаёт -
И тот как будто и не тот:
Во взгляде - чувство дали,
Когда сегодня одного,
Как обречённого, его
На исповедь позвали.
И сделав шаг в своём углу
К исповедальному столу,
Прикрыл он дверь покрепче,
И сам он думает едва ль,
Что вдруг услышат близь и даль
То, что сейчас он шепчет.
Алексей Прасолов, 1968 |
|
| | | Для Мирра Лукенглас:
тогда тебе от него -
Я не хочу быть куклой восковой,
Добычей плесени, червей и тленья,
Я не хочу могильною травой
Из мрака пробиваться сквозь каменья.
Над белым кладбищем сирень цветет,
Над белым кладбищем заря застыла,
И я не вздрогну, если скажут: "Вот
Георгия Иванова могила..."
И если ты -- о нет, я не хочу --
Придешь сюда, ты принесешь мне розы,
Ты будешь плакать -- я не отличу
От ветра и дождя слова и слезы.
|
|
| | | Для автора:
Спасибо за ИвАнова. Он один из моих двойников... |
|
| | | Для Мирра Лукенглас:
Забудут и отчаянье и нежность,
Забудут и блаженство и измену, --
Все скроет равнодушная небрежность
Других людей, пришедших нам на смену.
Жасмин в цвету. Забытая могила...
Сухой венок на ветре будет биться,
И небеса сиять: все это было,
И это никогда не повторится!
<1925>
|
|
| | | Для автора:
Письмо. Это письмо. Тебе пишу я. История. О том, как когда-то, вчера или... Точно вчера. Со мной случилось... Нет! Пусть это лучше случилось с тобой! Случилось с тобой. Выпила одеколона и увидела в
небе лицо Фрунзе. У Фрунзе вместо глаз были ногти. Ногти. Раны на незаживающем теле человека. Выпила одеколона... Вхожу. Ты обнимаешь мои ноги ниже и выше колен. Бедра обнимаешь и икры. Противно. Ты скользкая. Пьяная. Женщина. У тебя... Дай-ка я загляну тебе поглубже в рот. Поглубже. Еще поглубже. Еще... Красное!.. Все красное и шевелится!.. С омерзением плюю тебе глубоко в рати закрываю его плотно, как можно плотнее, чтобы не было видно красного...
Я не знаю что делать. Тру плечо обнаженной ладонью. Пугающее маленькое насекомое, растопырив крылья, пригинаясь бежит по моему телу, вздрагивая с тупым удивлением человека. Скоро кончится жизнь. Или не кончится никогда. Скорее всего, что не кончится. Никогда. Вечно. Будет продолжаться вечно. Противно. Скользкая, пьяная, с глубоко открытым, красным, шевелящимся ртом. Крылья мои морщинятся и растопыриваются, пригинаясь. Тру крылья обнаженной ладонью с тупым удивлением человека. Одеколон. Хорошо. страшно, а в небе теперь трупы лошадей в опилках явный признак неоканчивающейся жизни. Зачем все это началось... Вошел. Посмотрим за шкафами. Ничего. Слишком много ничего... Пугающее насекомое бежит. тупо растопырившись в разные (или только в одну?..) стороны. Противно. Тру насекомое обнаженной ладонью. Пугающее насекомое превращается в пятнышко, но жизнь его будет продолжаться вечно. С тупым удивлением человека. Оно теперь в небе. Пускай.
Все меня бросили. Все бросили. Ты. Бросила. Тварь!..
История. Когда ты с тупым удивлением пугающего меня насекомого, выпив одеколона, обнимала мои ноги выше и ниже колен, а потом ушла. бросила меня, тварь Пряталась всю ночь за шкафами, все то время, пока мои
крылья морщинились, а насекомое превращалось в пятнышко под настойчивым трением моей обнаженной ладони, сколько разного я хотел сказать себе в твоем присутствии. Я хотел смотреть на красное глубоко у тебя во рту, не отрывая взгляда в течение часа, двух. Мне было бы приятно. Смотреть. Это приятно. Хорошо. Хорошо, что ты вся такая пьяная, мокрая, скользкая, и что внутри тебя глубоко красное. Хорошо. Ненавижу. Мерзко и противно. Это насекомое, оно меня бросило. И ты бросила. Все меня бросили. Меня. Нет! Пусть это лучше случится с тобой! Тебя бросили. Насекомое тебя БРОСИЛО! Жизнь никогда не кончится. Глубоко во рту всегда будет шевелиться красное.
До свидания!
Олег Павлович Людмилович Барабаш aka Покер (1972-1996) |
|
| | | Для Мирра Лукенглас:
Если все, для чего мы росли
И скучали, и плакали оба,
Будет кончено горстью земли
О поверхность соснового гроба,
Если новая жизнь, о душа,
Открывается в черной могиле,
Как должна быть она хороша,
Чтобы мы о земной позабыли.
<1924>
Г.И. |
|
| | | Для автора:
Оседлавшие грозу
Оседлавшие грозу
Мы рождены в этом доме
Мы брошены в этот мир
Как собака без кости
Актер, играющий в одиночестве
...Оседлавшие грозу
На дороге убийца
Его мозг корчится, как жаба
Возьми длинный выходной
Пусть твои дети играют
Если ты подвезешь этого человека
Милая память умрёт
Убийца на дороге, да
Девочка, ты должна любить своего мужчину
Девочка, ты должна любить своего мужчину
Возьми его руку
Заставь его понять
Мир зависит от тебя
Наша жизнь никогда не закончится
Девочка, ты должна любить своего мужчину, да
Вау!
чё-то типа того...
|
|
| | | Для автора:
Там тихо и мирно. В Воробьевском районе я видела маленькие родственные кладбища рядом с домами - чистенькие и ухоженные... Что-то в этом есть такое, что словами передать трудно. У моего крестного сына батяня похоронен на хуторе Высоком. Пришли они к нему зимой, вечером - налили водки в стопку, сигаретку зажгли - три вменяемых мужика - выпили, а потом смотрят, а могилка-то чужая... Чувство юмора у Алексеича своеобразное... даже после смерти. Развел, как маленьких. :) |
|
| | | Для Мирра Лукенглас:
о чем он? |
|
| | | Для автора:
Оседлавшие грозу... the Doors |
|
| | | Для Мирра Лукенглас:
Я вообще терпеть не могу кладбища |
|
|
