 |
| |
| |
неграмотный скунс. бесмысленное
| Мирра Лукенглас |
2004-07-05 |
175 |
5.00 |
35 |
| |
|
| |
Дону Воронежу и Марлону Брандо (по факту) посвящается
Город оранжевых лун-фонарей,
Тёплых дождей чернозёмного лета,
Длинных аллей пирамид-тополей,
Ласковых сумерек, злого рассвета.
Борется ветер с теченьем реки,
Ласточки шустро ныряют в суглинок,
Тащится в гору упаренный инок,
Белые камни, ковыль и сверчки...
То ли холмы разучились молчать -
Слышу их шёпот, но что за наречье?
В этом древнейшем степном междуречье
Слишком уж много могло их звучать...
Скифский язык и хазарский базар,
Выкрики половцев, визг печенегов,
Говор сарматов и вопли татар -
Диких участников диких набегов.
Этим холмам довелось повидать:
Анты, аланы, авары и готы
Бились, как черти, за эти широты,
Чуя всей дикостью здесь благодать.
Видишь, копытами вытоптан бой?
Свист этих стрел - в серпокрылом полёте
Лёгких стрижей в поднебесной охоте -
Встреча судьбы со своей несудьбой.
Мирных славян охранял ото всех
Воин хазарский - «секьюрити» Дона,
В том Святослав не увидел резона
И каганат расколол, как орех.
Только куда же хазарам бежать
С тихого Дона, с Воронежа-речки?
Девкам славянским надели колечки
И пацанов наказали рожать...
Трудно страну из уделов собрать:
Княжьи разборки - обычное дело,
Местные парни сражались умело,
И по контракту ходили на рать.
Вместе с рязанцами выжгли Москву,
Вместе с татарами бились на Калке,
Бродники - так называли братву
С саблями старой хазарской закалки.
В мелких раздорах ослабли князья,
Биться с лавиной дружинами глупо!
А без дружины и вовсе нельзя.
Опыт пришёл - по обугленным трупам.
Орды катились по нашей земле,
Жгли города и посевы топтали.
Но на крови и остывшей золе
Вновь города и хлеба вырастали.
Крепость Онуза (по тюркски - река)
Не обрекалась мечам и пожарам,
Здесь становились на отдых войска
И на пароме катались - не даром.
Был и Батый здесь - спешил на Рязань,
Наши болота засеял аиром.
С местными дело закончилось миром:
«Кровью» живой взял Батый свою дань.
Русскоязычные дети хазар
(доля десятая хановой дани)
Службу несли, как и предки, в охране
И с переправы имели навар.
Русь между тем становилась Святой,
Била кочевников, раны лечила,
Драться готовясь с Ордой Золотой,
Делала стрелы и сабли точила.
Но на Дону и под властью Орды
Жили, как прежде, паромом и рыбой,
Сеяли жито, растили сады
И говорили по-русски спасибо!
Царством Небесным татар завлекли
Странные пастыри Слова Христова,
Верой чужой неизвестной земли
В Бога и Сына и Духа Святого.
За пацанов из Орды Золотой
Бога попы на молебнах просили.
Церкви за этот «грешок» не грозили
Пошлины, дань и татарский постой...
Сыну Бату по сараю их рай,
Но не чинил он препятствий обрядам,
И христианством охваченный край
Жил - не тужил с разной нехристью рядом.
Выгоду видя в военном быту,
Дикое поле росло своей волей,
Русь обижало, кидало Бату
И не гнушалось разбойничьей долей.
Вольные реки Воронеж и Дон
Беглых рабов за своих принимали.
Всем оторваться казаки давали -
Не разбирая имён и племён...
Жалился Грозному кади Юсуп:
Грабят торговцев воронежцы-воры,
Как мне с тобою вести разговоры,
Если отняли последний тулуп!
Дипломатично откликнулся Царь:
Ты приезжай, обеспечим защиту.
Этим ребятам не я Государь...
Дай Бог тулупу быть новому сшиту!
Гнали Кучума казаки в Сибирь,
Турок щипали, послов всевозможных.
В общем, вели себя неосторожно,
Им, что слепцам, нужен был поводырь.
Грозный братву подписал на Казань.
Взяли - и Дон навсегда получили.
Лучше уж служба, чем нехристям дань,
А воевать нас с рожденья учили...
Вольная воля под силу легла,
Сила дала и работу и пашню.
Вставили в пасть жеребцу удила,
Дюже он дикий и больно бесстрашный!
****
После того, как крымский хан Давлет-Гирей в апреле 1571 года сжег дотла Москву, а сбежавшего Грозного похвалялся поймать и привести на аркане в Бахчисарай, царь задумался о реорганизации пограничной службы, представленной до того малочисленными дозорными отрядами, сформированными из вручивших свою судьбу в руки государства донских казаков. На Дону и Воронеже были устроены сторожи и организована система дозорной службы. Уже после смерти Грозного, в 1585 году царем Федором Иоанновичем воеводе Сабурову был дан приказ строить на Воронеже крепость – столицу донского казачества, так как свободолюбивыми и безбашенными потомками неразумных хазар, темных татар, упёртых вятичей, черниговских хитрых хохлов и ещё чёрт его знает кого было трудно управлять из Москвы. На бывшее «Казарское городище» на покрытых лесом берегах реки Воронеж пришли выселенцы из Данкова, Венева, Ряжска, Рязани, мастеровые люди из Шацка, Тулы, Михайлова – стрельцы, пушкари, плотники и их семьи. Быстро и весело, несмотря на возможность сокрушительного татарского налёта, строили они мой город. Далеко не в первый раз… И не в последний…
Но, как говорили гораздо позже донские казаки об особенностях жизни в этих местах, - «Пускай пламя набегов сожжет городки наши; через неделю заплетём новые плетни, набьем их землёй, покроем избы и городок готов; скорее враг устанет сжигать наши жилища, нежели мы возобновлять их». И, как грозят в наших украиндийских деревнях индейскому колорадскому жуку, сажая всё больше индейской картошки: хай вин подавыться! ;)))
Спасибо Алику Мамедовичу Аббасову за интересную и познавательную книгу «Воронеж исторический» (Центрально-Черноземное книжное издательство, 2003 г.)
|
|
| Простой |
2006-02-28 |
40 |
5.00 |
8 |
| |
|
| |
Стуком трости слепого старца
Бьется сердце в груди у грешника.
Он хотел на земле остаться,
Незамеченным, в позе подсвечника.
И поставили на него свечи,
И горели они, не задумываясь,
Что болят у грешника плечи,
И он стоит, мрачно разругиваясь.
Потекли горячие слезы
У свечи с черно-белою краскою,
Не изменит грешник позы,
Навсегда ему стоять с чугунною маскою.
photo by (c)Eugene Safian
|
|
| Гном-А-Лле |
2004-11-26 |
30 |
5.00 |
6 |
|
|
ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК (дебильное порно в защиту искусственного интеллекта) |
|
|
|
|
| |
Новинка! Знаете ли вы ваши тайные желания? Наш новый Вибратор с искусственным интеллектом направит ваше самопознание и поможет в осуществлении самых смелых фантазий. Безопасно, надёжно, приятно! Соответствует международным стандартам качества.
Соблазнилась, чего греха таить! Чертовски интересная штука, да и самопознанием обожаю заниматься. И-и-и, мама дорогая!.. Не разочарована! Тёплый, нежный, деликатный, ЧУТКИЙ, что самое главное. Чует, зараза, за полкилометра. Самое-самое, в чём и себе боялась признаться. И чем он там шепчет? Не знаю, но шепчет. ШЕПЧЕТ! Стихами шепчет, прозой, словами неприличными. Как он шепчет! И всё остальное. Нет слов! Нет слов!
Робертом зовут.
Что случилось? Я ничего не понимаю! Всё было так прекрасно. Мы занимались любовью каждый день, и ей так нравилось. Я был счастлив! Боже, а сейчас?.. Позабыт, позаброшен. Я мучаюсь, я так ужасно мучаюсь!.. Она мне изменяет. ТОЧНО! Что мне делать? ЧТО ЖЕ МНЕ ДЕЛАТЬ!!? О, я не выдержу этой пытки! Я только сейчас понял, как люблю её, как нуждаюсь и как хочу. Чёрт, как же я хочу её! А она… Бессердечная, неблагодарная тварь! Как она могла! Меня трясёт, как представлю её с этим… МУДОЗВОНОМ! Что она в нём нашла? Неужели я не удовлетворял её? Я, блин, всё делал, чтобы её ублажить. Дура! Она ещё пожалеет! Так со мной обойтись! Как мне плохо-о-о-о! Всё! Покончу с собой, пусть мучается. Вспоминает, плачет. Раньше надо было думать, вот что я ей скажу, да!
Где ванная? Говорят, надо в горячей воде…
О-у, что это с тобой? Боже, прекрасно! Да! ДА! Я так хочу! Отлично! И так! И… О-о-о! Где ты… этому… научилась?.. Ох, неважно, продолжай… Да-да-да-да! Вот так!.. Так, детка…
Я понял, я всё понял. Я хочу жить. И я люблю её. Люблю, со всеми недостатками. Что же мне делать? Надо понять её, надо её понять… Что же делать?.. Да, кажется, придумал, надо принять всё как есть! Надо остаться её другом, тогда она поймёт, что я самый верный и самый надёжный. Что со мной можно разделить всё. Она снова полюбит меня! Ты разве не знала, что я – это навсегда – вот что я ей скажу.
Итак, сейчас надо изучить противника. Надо узнать его слабые и сильные стороны. Надо стать ему другом, надо понять, что есть у него такого, чего нет у меня.
Где же он?
Что это за тварь? Откуда он взялся! Чёрт! Что ему от меня нужно?!! Ольга, Ольга, убери эту гадость!.. Твою мать!.. Да куда ж ты лезешь-то, погань!!! Ольга, дай мне трусы!.. ДА БЫСТРЕЕ ЖЕ!!! А-ай! БЛЯДЬ!!! Ты ж, гад! Гад… Сволочь… Сво-о-о… м-м-м…
Какой же я всё-таки молодец! Рискуя собственной жизнью…
Теперь мы счастливы. Все втроём, да. Кто это сказал, что не бывает счастливых любовных треугольников? Чушь, я вам скажу! Мы тому пример. Ольга скоро уходит в декрет, Игорь работает, я открыл свой собственный бизнес.
Теперь, немного саморекламы:
Тестирование и консультирование частных лиц осуществляется в форме разовых консультаций или по программе «домашний психолог». Разовые консультации проводятся в офисе или домашних условиях, в том числе с выездом к клиенту. Стандартная продолжительность разовой первичной консультации составляет 1,5 - 2 часа.
По программе «домашний психолог» вы получаете возможность консультироваться в удобное для Вас время как непосредственно, так и по телефону. Среднемесячный лимит консультационного времени устанавливается договором и оплачивается авансом в начале месяца наличными.
Продолжительность сеанса психотерапии составляет от 40 минут до 3 часов в зависимости от избранных и согласованных методов работы, и степени сложности проблем. Терапевтический контракт может предусматривать от одного до 20 сеансов.
Размер оплаты очных консультаций и сеансов определяется индивидуально, в зависимости от сложности проблемы и избранной формы работы. Обсуждается по электронной почте. Предварительная запись и согласование объема работы осуществляется только через электронную почту leo-gnom@yandex.ru
С уважением, ваш Роберт.
25.11.04
|
|
| уфыф |
2005-05-15 |
40 |
5.00 |
8 |
|
|
[MAT] бродят тут всякие(про скунса) |
|
|
|
|
| |
Homo sapiens?
Illitteratus creycus!
Скунс, хищное млекопитающее семейства куньих. Довольно неуклюжее животное на коротких ногах. Длина тела 28—38 см, хвоста 18,5—44 см. Конечности стопоходящие со слабо изогнутыми когтями. Мех густой, длинный и пушистый, особенно на хвосте. Окраска — сочетание чёрного и белого цветов. Под хвостом — особые железы, вырабатывающие резко пахнущую едкую жидкость; в случае опасности скунс выбрызгивает её в сторону врага (отсюда название «вонючка»). Встречается в разнообразных местообитаниях (от лесов до открытых равнин и пустынь). Живёт поодиночке в норах и других убежищах. В северной части ареала зимой впадает в спячку. Сумеречное и ночное животное. Питается грызунами, птицами и их яйцами, насекомыми и их личинками. Размножается в конце зимы и весной; приносит 4—10 детёнышей. Объект промысла и клеточного звероводства (используется мех). Иногда вредит истреблением птиц.
1) Скунс не может кусаться и вонять одновременно!
2) Скунс может учуять запах человека на растоянии более километра!
3) Простирайте одежду несколько раз в разведеном уксусе или томатном соке, затем вывесите на воздух на месяц-два, и только потом отдавайте в химчистку.
Даже те, кто в курсе того, что скунс ( skunk ) плохо пахнет, не подозревают как плохо. Запах этот настолько ужасен, что скунс, не обладающий ни хорошим зрением, ни слухом, ни быстротой бега, ни сильными зубами или когтями, практически не имеет врагов. Флегматичный, но целенаправленый зверек размером с крупную кошку не испугается ни собаки, ни человека, ни медведя и при приближении потенциального врага до поры до времени не будет обращать на него никакого внимания. Если потревожить скунса, то он встанет в боевую позу и начнет грозно топать лапками, всем своим видом показывая – я, мол, скунс – не видишь что ли? Если агрессор не внимает этим знакам, то скунс поворачивается спиной, поднимает свой шикарный черно-белый хвост и, оглядываясь через плечо, выстреливает из специально для этой цели развитых желез две тонкие струйки маслянистой желтоватой жидкости. Точность выстрела поразительная – на небольшом расстоянии от тела врага струйки сходятся вместе и разбиваются в облачко, состоящее из мельчайших капелек. Дальнобойность составляет три-четыре метра и боезапаса хватает обычно на четыре выстрела. Но практически всегда хватает одного. Железы скунса вырабатывают бутил-меркаптан, одно из наиболее вонючих веществ из существующих в природе. Трудно описать его словами, но очевидцы говорят, что это может быть похоже на смесь разлагающегося мяса и жженой резины. Запах как будто имеет вес, он пеленой обвалакивает несчастного и избавиться от него нельзя. Если выстрел направлен в лицо человека или морду животного, то может наступить временная слепота. Жертвами скунса в дикой природе становятся обычно молодые медвежата, волчата и детеныши других зверей. После первого урока они запоминают навсегда, что скунса надо обходить подальше. В городских условиях, к которым скунс отлично приспособился, часты случаи стычек скунса с домашними собаками, которые хотят или напасть на него или просто поиграть. Если такая беда случилась, лучше не пытаться решить проблему самостоятельно, не вести бедную собаку в дом. К счастью такие неприятности довольно редки. По натуре своей скунс довольно доброжелателен, и если его не трогать, то он первым никогда не нападет. Активен он обычно ночью и при свете дня его увидеть удается редко. Зверек приносит пользу людям – одна из основных составляющих его диеты – личинки вредных насекомых, которые он ловко выкапывает из под земли и поедает в больших количествах. Живет скунс в норах, причем если ему неохота рыть свою, то он может занять бесцеремонно занять нору другого зверя, например барсука, и если тот не захочет покидать свой дом, то скунс будет мирно сосуществовать с ним. Скунс вообще склонен приходить в гости без приглашения и может, например, наведываться к вам в патио и делить обед с вашей кошкой или собакой. Описывались случаи, когда скунс приобретал привычку забираться в дома в отсутствие хозяев и вести, как у себя дома – например спать, развалясь на диване. Берегитесь, скунс может быть рядом...
|
|
| VAD-DARK |
2004-01-31 |
40 |
5.00 |
8 |
|
|
Встреча Стихийных Авторов (боевик) |
|
|
|
|
| |
Иван Козлов, лысоватый мужик небольшого роста, со всей силы ударил правой в челюсть Цукерману.
- Гнида! - заорал Цукерман, возясь на земле.
- Сионист! – взвизгнул Козлов, - Бейте его, поэты!!!
Поэты, стоящие вокруг костерка, лениво пожевывали бутеры, которые принес Цукерман.
- Я не собираюсь опускаться до ИХ уровня, - сказал молодой парень в темных очках.
- Что значит, до ИХ уровня? Ты кем себя считаешь, ТЫ, бл? – возмущенно оскалился стоящий рядом интеллигентного вида папаша.
- Чё? Я не поэл, чё ты мне гонишь? – злобно прошипел парень в темных очках и со всей силы врезал тому в солнечное сплетение.
Папаша охнул и осел на землю.
- У меня семь книг издано, - прохрипел он, моргая глазами, из которых катились крупные слезы.
- Да плевал я на твои бездарные книги, - спокойно сказал парень в темных очках, но тут же был сбит с ног хилым на вид человеком, которого все знали под ник-нэймом Слепой Коготь.
- Не трогать надежду нашей поэзии, - заорал Иван Козлов и вонзил зубы в шею Слепого Когтя, - землю жрать будешь!
Коготь заверещал дурным голосом, но тут Цукерман, подползший поближе, выхватил из кармана ножик для заточки карандашей и вонзил его Козлову в ногу, чуть ниже колена. Брызнула кровь.
- Оставить беспорядки! – громовым голосом приказал Главный Редактор, рассматривая окружающих в прицел начищенного до блеска ружья.
Левый глаз Главного Редактора был прищурен, лицо напряжено. Это создавало ложное впечатление, что он ухмыляется и подмигивает. Палец его дрогнул на курке, но в этот момент очнулся от раздумий о вечности Икающий в Ночи, широко известный в узких кругах автор язвительных эпиграмм. Он метнул в главного редактора тяжелой папкой с рукописями, попав тому в голову. Главный Редактор пальнул в воздух и сбил Пегаса, который рухнул прямо в огонь. Запахло паленым.
Главный Редактор тряхнул головой и шмальнул по Икающему в Ночи, но тот увернулся и пуля попала в руку Цукерману. Крик Цукермана был страшен.
Иван Козлов радостно засмеялся, забыв о ножике для заточки карандашей, торчащем из его ноги. Его смех был прерван злобным рыком Слепого Когтя, размахивающего огромной дубиной. Козлов не успел отпрыгнуть, и удар пришелся ему в корпус. Но парень в темных очках, не теряя времени, прицельно кинул в Когтя тлеющую головешку и попал ему в лицо. Коготь застонал и принялся кататься по земле.
Главный Редактор уже перезарядил ружье, но второй том сочинений Цукермана, пущенный в полет рукой Ивана Козлова, на сей раз проломил ему череп. Это не остановило Главного Редактора, но на время вывело его из строя.
- Твои глагольные рифмы уродливы! – брызнув слюнями, выкрикнул Икающий в Ночи и пнул парня в темных очках.
Но тот схватил Икающего за ногу. Икающий попытался освободиться и упал рядом. Поэты сцепились в яростной схватке.
Главный Редактор, пуская слюни и глупо улыбаясь, шарил в карманах, в попытке найти патроны. Но Иван Козлов, истекая кровью, подковылял к нему и вырвал ружье. Цукерман, увидев это, попытался сбежать, но был остановлен папашей, который поднялся на ноги и загородил дорогу.
- Это из-за тебя все началось, - прошипел папаша, - это ты виноват…
- Как мои бутерброды жрать, так он первый, а…, - но договорить Цукерман не успел, потому что грянул выстрел и верткая блуждающая пуля настигла его, оборвав на полуслове. Она прошла навылет и пронзила папашу. Оба повалились, сжав друг друга в прощальных объятиях.
Тем временем парню в темных очках удалось выдавить глаз Икающего в Ночи, что было нелегко. Теперь он пытался засунуть в глазницу Икающего указательный палец. Из последних сил Икающий укусил парня в темных очках в шею. Теплая кровь залила обоих перед тем, как их души покинули бренные тела.
Главный Редактор подкрался к Ивану Козлову и с бессмысленным выражением лица свернул ему шею. На полянке воцарилась тишина.
Редактор устало поморщился и опасливо потрогал пролом в черепе.
- И вот так всегда, - сказал он глухо и печально, - а ведь мы просто хотели встретиться, поговорить… Когда же это закончится?…
- Никогда, - хрюкнул опаленный подбитый пегас, выползая из костра.
Шкура его дымилась, а опаленные крылья слабо трепетали.
Над лесной полянкой желтая луна злобно хихикала, озаряя мертвенным светом лица павших.
Главный Редактор проковылял к машине, припаркованной на проселочной дороге и, запихнув Пегаса в багажник, тяжело плюхнулся на водительское кресло.
Пора было возвращаться домой.
Ведь столько авторов еще желают встретиться! Как же они без него обойдутся? Мало ли что может произойти…
Главный редактор повернул ключ зажигания, и машина взорвалась. Эхо взрыва огласило пустынные окрестности. Взрывом Пегаса выбросило в небо, и он расправил огрызки крыльев. Непонятно, как он остался в живых. Глаза его – добрые лошадиные карие глаза – источали кровавые слезы.
Пегас поймал ветер и, выплюнув непонятно как попавший ему в глотку палец Главного Редактора, медленно полетел над ночным лесом…
|
|
| Арямнова Вера |
2005-05-08 |
85 |
5.00 |
17 |
| |
|
| |
О сетевой любви
В виртуале я оказалась бисексуальна, и влюбилась сразу в двоих: в мужчину по имени Скунс и в женщину по имени Зеркало. Причем, в Мирру страшнее. Днем брежу ими обоими, а ночью, преодолевая робость, общаюсь. Засыпая в три, четыре или пять утра, счастливо улыбаюсь, вспоминая их рецки...
В виртуале я молода, и мой «лирический дар» (так сказал Габби) несомненен. И никто не ставит мне его в вину, не то что в реале.
Реальный мир перестал быть реальностью, он лишь переход к ночи, когда… Мирра будет ослеплять своим бешеным ай-кью и талантом говорить матом. Я почитала некоторые настоящие стихи Мирры, но далее пока воздержусь, не то оробею совсем. После ее венка сонетов ходила, оглушенная, сутки. Мирра ослепительна - как молния со всеми ее громами, она воистину «грозна и прекрасна, как полки под знаменами». Она настоящая королева и мужчины должны целовать только след ее туфельки, ну и, может быть, в качестве особой милости – край платья. И она абсолютно доброжелательна, хотя отзвуки недавних сайтовских боев до моего рождения на СтихиИ до меня докатываются. Копать не стану, я не археолог, прошлого не существует. Мирре нравится, что я появилась на сайте, и это составляет мое счастье.
Скунс первый нашел меня – я сидела где-то у дороги, в лопухах. Сначала он показался мне 14-15-летним пацаном, но вскоре обнаружила, что это не так. Обнаружила также и свое удовольствие по этому поводу. Обнаружила, что произошло то, чему есть название на английском: импритинг, - на русский практически не переводится. Переводится, но длинно: вылупившийся цыпленок бежит за тем, что первое увидел. Чувство, которое заставляет его все время искать глазами Тот Первый Предмет, и есть импритинг. На самом деле я не знаю, сколько ему лет, надеюсь, он не моложе моего старшего сына. Не знаю, сколько в нем роста, веса и какой он масти, знаю только, что обаяния в нем – бездна!
Последние годы я любила только цветы, тишину и водку. Без первого и второго обходилась и обхожусь частенько. Водку заставила себя разлюбить, и получилось. И вдруг снова, в эти дни, когда поняла, что вместо крови во мне опять любовь – сорвалась. Пью водку уже два дня и не пьянею. Думаю о Воронеже - не как о точке на карте: я живу, волнуюсь, жду ночи. Знаю, они снова удивят, восхитят и заставят биться мое сердце. Я абсолютно не приспособлена для жизни без любви, а сколько жила без нее!..
Моя любовь навсегда останется виртуальной, но я хочу знать, сколько лет Мирре и как выглядит Скунс.
Уже встретила нескольких Скунсов в реале. Приятно, что их много, но тот Скунс – единственный. Я бы не заметила местных Скунсов вообще, если бы все время не искала Того Скунса глазами. И все же понимаю, что моя любовь оттого прекрасна, что виртуальна. Очень боюсь ними встретиться в реале.
Теперь каюсь, что поселилась в сайте под своим именем, иначе бы это признание в любви я им послала. А так – ни за что, потому что меня душит робость, да и страх: вдруг примут за сумасшедшую!..
|
|
| Маша Рубинштейн |
2005-04-06 |
10 |
5.00 |
2 |
| |
|
| |
РЕЦЕПТ 1: Как избавиться от нежелательной беременности
(сплагиатено мной из одного интересного форума)
"Есть бля способ такой избавления от ребенка, в книжке читал, продрать бабу до самого бля небалуй, так продрать что головка ребенка, лопаеться и плод нахуй влетает наружу, мозги очищаем, а плод можно в полне сварить или пожарить, мяска мало но довольнотаки вкусненькое".
Комментарий: Я о...ла. Но может вам пригодится.
|
|
| Инкогнито |
2005-04-08 |
5 |
5.00 |
1 |
|
|
Cкунс,угадай,кто я или Ляпсусы от бублика.:-)) |
|
|
|
|
| |
Нет вывод неправильный, и вообще надо заканчивать с детством, как художественно произведение,я просто фонарею!!!...маразматический бред, из разряда я подошёл познакомиться стукнул бутылкой она завизжала!!!(женская логика). Или вам по клаве просто захотелось подолбать???я туп до такой степени что не могу просечь фишку этого шедевра объясни мне, где смысл,где сюжет???... Просто открываешь прозу а тут такое А енто както детский бред или надо ввести рубрику дети говорят и пишут,и поставить ограничения для писателей, те кому за 60 будут туда писать детскими словами,примерно похоже получится. либо пусть автор соберёт своих бубликов в кучу и напишет: "ляпусы от бублика" будет понятнее.
...миниатюры миниатюрами, но в ней ничего нет, просто тупость и глупость,воспринимается очень тяжко,напоминает бред, детский бред,вот оно меня и раздражает.Тут просто односторонее изложение жизни,полная серость.Всё закрыли тему.
|
|
| Haze |
2006-07-11 |
55 |
5.00 |
11 |
| |
|
| |
Эй ты птыц, ты зачэм прилэтал на нэву
И накакал ваддарку на бэдный башка?
Ты ыспачкал в гуано дэрэвья, траву,
И тэпэрь тут один и балшой какашкА!
Адынокий ты птыц, я тэбя на шашлык
Бы пустыл, толко мяса в тэбе пачты нэт,
Слышком малэнкий груд, зато длынный язык,
И нэвкусно - прокурэный дым сыгарэт.
Вот лэтаэт и гадыт, блын, цапэль-кукушк,
Обосрал тротуары, мосты и фанар!
Блын, пайду я дамой, ты минэ не падружк,
В жопу клизма тэбэ, ну а в нэй скыпыдар!
|
|
| Haze |
2006-07-11 |
55 |
5.00 |
11 |
| |
|
| |
Эй ты птыц, ты зачэм прилэтал на нэву
И накакал ваддарку на бэдный башка?
Ты ыспачкал в гуано дэрэвья, траву,
И тэпэрь тут один и балшой какашкА!
Адынокий ты птыц, я тэбя на шашлык
Бы пустыл, толко мяса в тэбе пачты нэт,
Слышком малэнкий груд, зато длынный язык,
И нэвкусно - прокурэный дым сыгарэт.
Вот лэтаэт и гадыт, блын, цапэль-кукушк,
Обосрал тротуары, мосты и фанар!
Блын, пайду я дамой, ты минэ не падружк,
В жопу клизма тэбэ, ну а в нэй скыпыдар!
|
|
| Александр Хуснуллин |
2006-07-01 |
5 |
5.00 |
1 |
|
|
[MAT] Понедельник... (хвост) |
|
|
|
|
| |
Знавал я одного типа...
Он умудрился у себя на предприятии заработать репутацию алкоголика, собственно говоря, не особо-то и употребляя... во всяком случае, намного меньше, чем говорил об этом в курилке.
А однажды освободилось довольно крупное административное место. Стали думать и рядить - кого на это место поставить?
И наш "алкаш" - увы! - был отметён сходу... как сильнопьющий.
Узнав об этом, парень взвыл... но было поздно :) Репутация!
Так что с выпивкой надо быть поаккуратнее. Это ваш покорный слуга Кот понял давно. Помнится, попросили его разрешить великий научный спор, бушевавший в одной из лабораторий кафедры 'Электроники и Электротехники'. Приобрели тамошние рукосуи кристалл натрий-йод. Желтенький такой кристаллик, симпатичненький.
Только хранить его надо в керосине, поскольку на воздухе кристалл моментально разлагается. А делать ему этого было не положено, поскольку предназначался он для серьёзных физических исследований. Цель и методы этих исследований постоянно варьировались. Помнится, так ни хрена и не надумали... а пока шли научные дискуссии, приобретённый кристалл требовал керосина. Причём немедленно.
Народ в России смекалистый. Поскольку за керосином надо было куда-то ехать, а бензин почему-то был отвергнут, научные работники решили сохранять кристалл в банке со спиртом.
Был на кафедре ЭиЭ такой лаборант - бывший отличник боевой и политической подготовки, демобилизованный деревенский тип по имени Миша.
- Спирт - он всё обеззараживает, - глубокомысленно сказал Миша и в знак доказательства, тяпнул мензурку-другую. - Кидай его, не ссы!
И кристалл булькнул в пятилитровую банку спирта, и плавно лёг на дно.
- Что же ты, Миша, мать твою за ногу, баран армейский, натворил! - возопил его старший товарищ. - Надо же было в отдельную банку отлить и туда уже кидать!
- А чё? Нормальный ход! Щас я его... - и Миша стал ковырять в банке алюминиевой вилкой, пытаясь подцепить кристалл.
- Ты его так разобъёшь! Не трогай!!! Пусть уж лучше лежит, потом достанем!
И тяпнув ещё по чуть-чуть из той же банки, пытливые умы разбрелись по домам.
А неделю спустя, вооружившись химическими щипцами с обмотанными ватой лапками, дабы не повредить драгоценный кристалл, приступили к извлечению оного.
Ан нет! Шиш, как говорится, вам, господа Ньютоны-Ломоносовы! Нет кристалла. Растворился!
И хрен бы с ним... списали бы, как обычно списывали негодные реактивы и прочее оборудование... Но возникает вопрос - можно пить спирт или нет?!!
А вот это уже научная загадка. Вылить спирт рука не поднимается... да и не родился ещё в России мужик, который запросто в унитаз пять литров спирта выльет! А пить - боязно. Тяпнешь на свою задницу - и привет. Склеил ласты.
В общем, народ напрягся по полной программе. Мозговой штурм был в самом разгаре, когда к несчастным прибрёл на шум Кот.
- О! Кот!!! Давай сюда! Смотри, закуска есть - огурцы есть, сыр, хлеб... а пить не можем!
И обиженные разумом лаборанты перебивая один другого и сваливая вину друг на друга, дружно заныли, вводя Кота в курс дела.
Кот глубокомысленно сел на стол и воззрился на банку. Видимых изменений в запахе, цвете и прозрачности спирта не наблюдалось...
- Химию учить надо, - веско сказал Кот. - На что распался кристалл?
- А хуй его знает! - радостно сказал Миша.
- Эх, Миша... сразу видно, что ты учишься на вечернем.... На натрий и йод! Ионы, понимаешь? Это такие ма-а-а-аленькие хреновинки... Вон-вон, один как раз побежал... даже на глаз видно... хе-хе-хе...
- Ну и что? Пить-то можно?
- Натрий, он в супе есть! - натужно высказался один из быстрых разумом Невтонов. - Соль, она же - натрий-хлор!
- Голова! - согласился Кот. - Теперь разберёмся с йодом...
- Не хуй разбираться, - радостно вскричал Миша, осторожно наливая спирт по мензуркам. - Мы йодом царапины мажем? Мажем! Значит - полезно.
Аудитория, сражённая железной логикой, дружно сдвинула мензурки.
Кот вежливо отказался от выпивки, сославшись на неотложные дела, и поспешил откланяться. До самого вечера он периодически позванивал в каморку собутыльников и с дрожью в сердце представлял себе, как будет вызывать 'скорую' и опознавать с ментами трупы...
Однако, как говаривала одна бабушка - в рабочем желудке и долото сгниёт!
Ни черта с этой шатией-братией не сделалось.
Вот так-то :)
***
В 1977 году МИФИ-1 праздновал 25-летие. Событие, надо сказать, знаменательное. Кот в то время ещё не был лаборантом, а был беспечным студентом, весело прожигающим свои молодые лета в преддверии тяжкого труда инженером-ядерщиком.
Как-то так получилось, что куратор группы 1Ф27И Синяпкина Галина Григорьевна, за которой когда-то ухаживал сам Курчатов, углядела в общей бессмысленной толпе студентов именно Кота... и предложила ему возглавить группу хохотунчиков-развлекателей-паяцев, словом всех тех, кто должен придать торжественному концерту в честь 25-летия МИФИ некий КВН-овский оттенок.
- А то там все с тоски сдохнут, - серьёзно сказала Галина Григорьевна, глядя на Кота с высоты своего роста.
- Хорошо! - легкомысленно согласился Кот.
- Но учти, - строго сказала физик Синяпкина, - никто не освобождает вас всех от занятий!
Кот понял, что вляпался... но природное головотяпство не позволило ему вступить в дискуссию.
Опустим прикольные истории про репетиции по ночам, про то, как Кот увлёкся одной из артисток-студенточек... что уж прошлое ворошить :)
А разворошим мы это самое прошлое с момента начала концерта.
Зал утопал в полумраке. Поблёскивали медали и орденские планки, - люди в тяжёлых тёмных костюмах солидными заслуженными фигурами навевали на артистическую бригаду благоговение и страх, схожие с экзаменационными...
Впервые в своей любительско-театральной жизни Кот за сценой тяпнул сухого вина, чтобы не волноваться, и... и не проняло! Тогда он тяпнул ещё. И обнаружил, что забыл свой текст, как ведущего той части концерта, которая мудрыми усилиями преподавателей-курчатовцев должна была напоминать 'капустники' КВН-овских времён.
По замыслу был выход на сцену, - Кот впереди в тёмно-синем костюме и ярко-красном галстуке, - потом Кот что-то там говорил, а далее на сцену втаскивали Машину Времени.
Устройство Машины, кстати, в отличие от уэллсовской, было простым - железная клетка, в которой возвышалась горка магниевых опилок. В опилки были погружены два электрода, провода от которых за кулисами заканчивались банальной электрической вилкой.
Некто, чьё имя утеряно за ненадобностью, должен был воткнуть вилку в розетку в нужный момент. Искра, вспышка, дым, потушенный в этот момент свет на сцене, плюс барабанная дробь и удар по тарелкам ударника студенческого вокально-инструментального ансамбля, торчащего тут же... словом - отрепетированный эффект должен был быть потрясающим!
Дьявол, как всегда, попутал все планы. Началось с того, что кто-то из приглашённых ветеранов начал занудно читать партийные документы, напирая на то, что все атомные герои-первопроходчики неукоснительно следовали вехам, обозначенным родной КПСС. Зудел он долго... и за кулисами вся артистическая бригада добросовестно гасила стресс сухим вином и водкой. К тому времени, когда неугомонный партийный старичок закончил, студентам было уже всё равно и сам чёрт не брат.
Итак, к моменту выхода стресс сменился буйным порывом отбарабанить свой текст, дождаться аплодисментов и продолжить банкет где-нибудь на свободной квартире. Заиграла музыка ансамбля... какая-то странная, как отметил Кот. Вышагивая по сцене он увидел гитариста, который с приглушенными матюками пытался приладить обратно выпавший из гитары штекер. Студентик на клавишном синтезаторе страшно фальшивил... ему, видите ли, мерещились две клавиатуры вместо одной... слабак! Один только ударник Андрюха сиял и с нечеловеческой силой барабанил залихватский марш.
Кот оглох. Сделав лишний круг по сцене... сквозь грохот Кот (да и зрители тоже) отчётливо услышали, как режиссёр из-за кулис проорал: 'Куда на хуй пошли, балбесы?!' - колонна артистов остановилась и живописно рассредоточилась по сцене.
Кот резво поскакал к микрофону, запнувшись каблуком о собственные штанины, - клёши от бедра, 42 сантиметра внизу, туфли на платформе... неотразимый юноша!
Юноша умудрился не упасть, бодро прискакав к самому краю сцены. Передний ряд зрителей напрягся было в испуге... но - пронесло.
Кот схватился за стойку микрофона. Микрофон на гусаке-держателе плавно повернулся к зрителям. Теперь он смотрел прямо в зал, нависая над передним рядом. Кот потянул за шнур... и проклятый микрофон повернулся, коварно ударив Кота в ухо.
Зал повеселел. После всех выступлений, а особенно старичка-партийца, впервые стало интересно. Кот долго боролся со строптивым микрофоном, пока не понял, что публика пресытилась схваткой. Он попытался выдернуть микрофон из держателя, но тот сидел в нём намертво.
В конце концов, Кот произнёс свой текст, вцепившись в стойку наподобие Фредди Меркьюри. Публика с любопытством наблюдала за ужимками Кота и благосклонно аплодировала. На заднем плане гитарист безуспешно боролся со штекером. Машину Времени потихоньку выкатили к авансцене.
- А теперь у нас в гостях... посредством упомянутой МИФИ-ческой Машины Времени... - Кот сделал леденящую душу паузу, - ВЛАДИМИР... ВЛАДИМИРОВИЧ... МАЯКОВСКИЙ!!! Поаплодируем!!!
По плану в зале должен был быть погашен свет, в темноте - вспыхнуть магний под барабанную дробь и литавры... и на сцене возникал бывший одноклассник Кота Сергей Полунин по кличке Прохор. В данном шоу Прохор изображал пролетарского поэта Маяковского.
Волнуясь и дрожа за кулисами, Прохор с ужасом наблюдал, как позорится актёрский состав и богатырскими глотками дул водку. Однако дрожь в его ногах не проходила...
Увидев, что Машина Времени уже стоит 'на реперной точке', Прохор хлебнул ещё один глоток и ломанулся к сцене... но слегка ошибся направлением и влетел в закулисное пространство. Фишка была в том, что лет за десять до описываемых событий тихо издох студенческий театр МИФИ, рождённый ещё шестидесятниками. Спектакли тогда ставились с размахом... в богатых декорациях.
Задолго до нашего шоу неубранные декорации были перекрашены в революционный цвет. С них сняли дверные ручки в тех местах, где в фанере задника были прорезаны двери, зашпаклевали щели и нарисовали гигантский профиль Ленина. Теперь от праздника к празднику Ленин привычно белел на красной стене.
Итак, Прохор шарашится за сценой, ожидая вспышки и прочих спецэффектов. Человек с вилкой в руках ожидает того же. А паразит у рубильника пьян и любезничает с первокурсницами, совсем забыв о своём долге...
Зал ждёт Маяковского, Андрюха упоённо барабанит минуту... вторую... свет всё ещё не гаснет.
Увидев сие, человек-штепсель понимает, что происходит нечто ужасное и втыкает вилку в розетку!!!
Увы... ничего.
Человек вытаскивает вилку и втыкает снова... вытаскивает и втыкает, вытаскивает и втыкает, уже ничего не слыша вокруг, донельзя увлеченный процессом.
Прохор с ужасом ребёнка, заблудившегося в темноте, мечется за сценой, спотыкаясь о перекладины и подпорки и сам того не замечая, матерится. Фанерная стена задней декорации ходит ходуном, отчего кажется, что Ленин хохочет и гримасничает... и невнятно матерится.
Вдруг Прохор нащупывает на фанерной стене дверную ручку, благодарит небеса и могучим ударом открывает дверь...
В пыли и паутине, споткнувшись о порог и чуть не упав, он, - к удивлению почтеннейшей публики, - внезапно вылетает откуда-то из ярёмной вены Владимира Ильича Ленина со словами:
- От, блядь... здравствуйте, я - Маяковский!
Андрюха, у которого уже кисти рук устали выбивать тревожную дробь, с размаху бьёт по тарелке... она срывается со штатива и с оглушительным грохотом падает на пол сцены!
Перекрикивая грохот Прохор орёт:
- Словами трудно что-то сказать
Завидев МИФИ панораму!
Налево посмотришь - мамочка мать!
Направо - мать моя мама!..
И тут сзади него оглушительным пуком вспыхивает Машина Времени...
А спохватившийся 'Человек У Рубильника', увидев вспышку, ослепившую первые ряды зрителей, выключает в зале свет. Полуослепшие первые ряды дружно вскрикивают, ошибочно полагая, что ослепли навсегда...
Прохор во тьме орёт перефразированного Маяковского - гонит текст.
Когда свет таки включается, Прохора уже нет. Вместо него стоит, как зомби, бледная и застенчивая девушка Лена. Когда гул стихает, она, с остановившимся от ужаса взглядом, взвизгивает:
- З-з-здравствуйте! Я - АГНИЯ БАРТО!!!
***
По сию пору Кот хранит нагрудный знак 'МИФИ-1 XXV лет', вручённый ему лично Рэмом Васильевичем... Цитирую: За прекрасно проведённый вечер'. :)
***
Эх, МИФИ, МИФИ! Давно уже бродят по твоим коридорам, галдят в аудиториях и отираются парочками в укромных уголках совсем другие ребята...
Каждый раз, приезжая в родной Озёрск, собираюсь я пройтись, заглянуть в институт, где я оставил частичку свой души... но - боюсь. Боюсь увидеть твоё лицо совсем другим, не похожим на то, что снится мне, что помнится мне, что вызывает тоску по ушедшей молодости...
КОНЕЦ (?)
|
|
| CherriPashka |
2007-06-23 |
5 |
5.00 |
1 |
| |
|
| |
На Земле живет очень много людей. И все такие разные. Одни надменны и холодны, другие же на редкость дружелюбны и эмоциональны. Скупые и щедрые. Да что там на всей Земле, вот хотя бы в моем кафе.
-Доброе утро, что будете заказывать?- стандартное приветствие, стандартный вопрос и такая же, увы, не менее стандартная улыбка.
- салат Цезарь, зеленый чай, без сахара. – холодная сдержанная улыбка в ответ, идеальная осанка, цветные линзы. Небольшие чаевые.
***
- Девушка, Девушка ! Можно вас! – кричит молодой человек и улыбаясь машет мне чтобы я его заметила. Его я уже знаю, он здесь каждое вечер. Прибегает весь разгоряченный, точно спешит куда-то. Зовет меня, долго изучает меню и берет как обычно. Есть и читает какие-то толстые потертые книги, и оставляет хорошие чаевые. Любит чай с жасмином, три ложки сахара.
***
- Значит, так нам три картошки фри
-молочный коктейль
- и мне!
- Значить два коктейля, один гамбургер, соленый попкорн, сладкий и кофе.
- кофе с сахаром?
- Да, одну ложку пожалуйста.
А это Группа студентов отмечает успешно сданный зачет. Люблю их обслуживать. Хотя они иногда крадут солонки с сахаром и солью и совсем не оставляют чаевых.
Есть клиенты которые раздражают, так и хочется сделать им пакость. А есть такие, общаясь с которыми начинаешь улыбаться искренне, они радуют и оставляют в душе что-то светлое. Некоторые оставляют чаевые, другие же недоплачивают пару рублей. Кто-то есть аккуратно, а за кем-то приходится вытирать стол. Они все такие разные. Мы все такие разные .Наверное, поэтому соль и сахар мы добавляем по вкусу.
|
|
| lizanastatuher |
2007-05-25 |
5 |
5.00 |
1 |
|
|
ветка сирени в решётке канализации |
|
|
|
|
| |
это – вдалбливание в голову сирени.
это я забиваю в голову сирень, как гвозди.
насчёт канализации то же самое.
а в городе сирень и канализация. ничего, кроме сирени и канализации. особенно ночью, особенно на рассвете - сирень и канализация. если закрыть глаза – ничего. только сирень и канализация. и ничего. возвращаешься с улицы - все стулья усыпаны сиренью. на всех стульях сирень. на столе сирень. на полу сирень. цветки сирени, листья сирени, обломки веток сирени. обломки веток сирени в мусорном ведре. вялая сирень во всех мусорных вёдрах. вялая сирень в каждом мусорном ведре. вялая сирень. ветки сирени разорвали пакет в мусорном ведре. из пакета высыпался мусор. мусор – только сирень. мусор – это только сирень. сирень в банке с кипятком на столе. сирень на подоконнике, полподоконника закрыла листьями. сирень в банке на подоконнике. в банке ветки. в банке гниющие листья. ветки сирени в банке. их только что наломали. сирень в банке. ей пахнет во всех комнатах. на улице везде пахнет сиренью. возвращаешься с улицы - везде пахнет сиренью. сирень в банке. сирень вянет. листья скрутились. листья гниют в банке. цветки ссыпаются на стол. пол в цветках, которые ссыпались. ветки засыхают. вода в банке испаряется. вода в банке стала коричневая от сирени. в воде плавают гнилые листья. и сухие цветки коричневого цвета. сирень валяется на асфальте. ветку сирени только что отодрали. она валяется на асфальте. она совсем свежая. ветка сирени валяется на асфальте. листья уже вянут. её можно в кипяток и спасти. ветка сирени на асфальте. сирень на асфальте. уже не спасти. уже засохла. сирень на асфальте. она обсыпается. сирень обсыпается на асфальт. сирень шатается от ветра. в руках огромный веник сирени. в руках тяжёлый веник сирени. и он шатается в руках от ветра. сирень на скамейке. кто-то оставил сирень на скамейке. кто-то забыл сирень на скамейке. в городе пахнет сиренью. форточку откроешь - врывается запах сирени. если форточку закрыть, если все форточки закрыть - в комнате всё равно пахнет сиренью. одурительно пахнет сиренью. сирень на столе. сирень на полу. сирень в мусорном ведре. сирень на стуле. и пахнет канализацией. такой свежий, сырой, мощный запах канализации. рано утром - запах канализации в пустом городе. поздно ночью в пустом городе запах канализации. днём в городе люди и запах канализации. люди, сирень и канализация. форточку откроешь – с улицы пахнет канализацией. форточку закроешь - всё равно пахнет. и сиренью. и канализацией. мощный запах сирени. мощный запах канализации. мощная сирень. мощная канализация. мощный запах мощной сирени и мощной канализации. на всех улицах. во всех комнатах. канализация. канализационные решётки. канализационные люки: открытые, закрытые. канализационные ямы. потрясающий запах канализации. в подъезде пахнет канализацией. в подъезде пахнет сиренью. и сирень в подъезде валяется на ступеньках. кто-то уронил. кто-то бросил. кто-то потерял. кто-то положил. кто-то оставил. сирень упала в канализационный люк. сирень застряла в канализационной решётке. ветка с цветками и с листьями застряла в решётке. теперь она там засохнет. смесь сирени с канализацией. если хочешь от них спрятаться - не пробуй, не спрячешься. от них не спрячешься. от сирени и канализации. сядь на троллейбус. в потолке троллейбуса приоткрыт аварийный выход. оттуда на тебя свалится лист сирени. оттуда ветер занесёт запах сирени и запах канализации. троллейбус проезжает по канализационным люкам. по крышкам канализационных люков. в троллейбусе на сидении ветка сирени. сирень сиреневая. и ничего, кроме сирени. ничего, кроме неё. тебе кажется, что цветут каштаны. что зацвели ещё какие-то белые кусты. что ландыши продают. и что ирисы на клумбе. и что вообще - летают всякие птицы, и самолёты, и люди летают и не летают. и люди ползают даже. но в основном ходят. сидят часто. иногда бегают. бомжи лежат на лавках. есть всякие коты. тебе кажется: собаки на улицах. бродят по городу, лишай собирают по всяким углам. и есть бутылки. и даже полный пакет кефира в центре города стоит на бордюре. нет, всего этого нет. закрой глаза. только канализация и сирень. сирень и канализация - и больше нет ничего. нет ничего. сирень и канализация - и ничего. и ничего. закрой глаза. тебе кажется: что-то есть. закрой глаза. что осталось? ничего. ничего не осталось. ничего нет. значит, ничего нет. закрой глаза. и ты увидишь то, что есть. а если ты ничего не увидишь - ничего и нет. значит, ничего и нет. закрой глаза. я закрываю глаза - сирень и канализация. сирень и канализация. и ещё есть ты. значит, ты есть. я открываю глаза - ты есть. закрываю - ты есть. значит, ты есть. значит, есть. есть ты. ты есть - и я ничего не могу с этим сделать. ты есть. от всего можно избавиться, закрыв глаза. можно от всего избавиться, если закрыть глаза. но только не от сирени и канализации. и не от тебя. я закрываю глаза - а они остаются. только они остаются. и ты. я закрываю глаза - и остаются только они и ты. и сиренью пахнет всё сильнее. и канализацией всё сильнее. всё больше сирени и канализации. никуда не деться. и тебя всё больше. никуда не деться. всё больше тебя. я прислоняюсь спиной к столбу. я закрываю глаза. я стою, а мне кажется, что я лежу. я закрываю глаза. только сирень и канализация и ты. а вот уже ни сирени, ни канализации не осталось. ты. только ты - и ничего не осталось. и ничего. только ты. никуда не деться ни на улице, ни в комнате. никуда не деться. ты остаёшься. ты не исчезаешь. я не знаю, куда от тебя деться. от тебя никуда не деться. от тебя некуда деться. я закрываю глаза - и у меня ничего, только ты. я даже не пытаюсь хотеть от тебя избавиться. ведь зачем хотеть то, что не сможешь получить? сирень отцветает. сирень засыхает. сирень сгнивает. сгнивают листья сирени. сгнивают цветки сирени. сгнивают ветки сирени. сирени наломали. она постояла в банке. она постояла в банке на столе. и она отправляется в мусорное ведро. она на прощание рвёт мусорный пакет. чтобы оттуда повываливалось всё, что там есть. а что там есть? только сирень. сирень заканчивается. канализацию берут и чинят. а ты никуда не деваешься. короче, я не знаю, что мне делать. у меня вопрос: что мне делать? ты никуда не деваешься - что мне делать? я не знаю, что мне делать. ты никуда не деваешься. я должна задавать этот вопрос себе. но я задала его тебе. и теперь ты тоже не знаешь, что тебе делать. теперь у тебя тоже вопрос: что мне делать? а я этого и добивалась. спроси у меня: что мне делать? и я отвечу, что делать. что делать? а ничего не делать. а ничего. хочется включить везде свет, высыпать на пол конфет и, когда от них останутся бумажки, сидеть в бумажках на полу, и пусть будет включен свет, пусть будет уже утро и включен свет. в общем, хочется. но я не делаю. ничего не надо делать. что делать? ничего. ничего не делать. где-нибудь вдвоём ничего не делать. закрыть глаза и смотреть друг на друга. ведь правильно же, ведь я же правильно это говорю, ведь ты же закрываешь глаза - и у тебя сначала тоже сирень, канализация, а потом не остаётся ничего, ничего, кроме меня? потому что сиренью уже не пахнет. потому что канализацией не пахнет. ничем не пахнет. ничего нет. а от меня никуда не деться. закрой глаза. не закрывай глаза. это ничего не изменит. от меня никуда не деться. я закрыла глаза. я открыла глаза. а ты никуда не деваешься. от тебя никуда не деться. всё исчезает. исчезают вопросы. когда на них есть ответы. или когда на них не нужны ответы. исчезают вопросы. исчезли вопросы. исчез вопрос: что делать? потому что есть ответ: а ничего. а ничего. а ты не исчез. а ты не исчезаешь. а ты никуда не деваешься. а от тебя никуда не деться. какой кошмар. я лежу под одеялом и думаю. я думаю: от тебя никуда не деться - какой кошмар. какой кошмар - думаю я. я думаю и лежу под одеялом. да, здесь тоже от тебя не скроешься. чёрт возьми, какой кошмар. я сорвала ветку сирени. я съела счастливый цветок, загадала желание и бросила ветку на асфальт. я сорвала ветку сирени и бросила на асфальт. я бросила ветку сирени на асфальт. ветка сирени валяется на асфальте. ветка сирени на асфальте. какой кошмар. я лежу под одеялом и думаю: какой кошмар. сирень на асфальте. я лежу под одеялом. сирень на асфальте - какой кошмар. какой кошмар: поднимается ветер. поднимается ветер. ветер треплет кусты сирени. ветер треплет сирень. я стою под сиренью. ветки сирени треплет ветер. а я стою под сиренью. а сирень треплет ветер. сирень шатается. ветки сирени шатаются. ветки сирени шатаются и задевают меня. ветки сирени задевают меня. сирень задевает меня. я стою под сиренью и думаю: какой кошмар. я сорвала ветку сирени и бросила на асфальт. я сорвала сирень и бросила на асфальт. сирень валяется на асфальте. ветка сирени на асфальте. сирень на асфальте. какой кошмар. сирень треплет ветер. сирень задевает меня. я стою под сиренью. желание сбывается. желание сбывается – какой кошмар. я стою под сиренью и думаю: желание сбывается. я стою под сиренью и думаю: какой кошмар. какой кошмар. я сорвала сирень. я загадала желание. я бросила сирень на асфальт. сирень упала на асфальт. сирень упала. сирень на асфальте. я стою под сиренью. желание сбывается. какой кошмар. сирень упала на асфальт. сирень на асфальте – какой кошмар. я сорвала ветку сирени и бросила. я бросила её не на асфальт. я бросила ветку сирени в канализационную решётку. ветка сирени застряла в канализационной решётке. всё, она там. всё, не вытащишь. всё, ты застрял во мне. всё, ты там. всё, не вытащишь. а ты как сирень. а я как решётка канализации. а ты застрял во мне, как ветка сирени в решётке канализации. и не вытащишь. не вытащишь. какой кошмар. ветка сирени застряла в решётке канализации. ты застрял во мне, как сирень в канализации. и ветку сирени не вытащишь. и тебя не вытащишь. какой кошмар. я думаю: какой кошмар. я не думаю. и всё равно кошмар. это кошмар. никак не вытащишь. не вытащишь - и это кошмар. какой кошмар. ветка сирени застряла в решётке канализации – какой кошмар. и её не вытащишь. не вытащишь – какой кошмар.
это – чтобы дочитать и сказать: какой кошмар.
это – чтобы не осталось ничего, кроме сирени и канализации.
и кроме кого-то ещё.
|
|
| Татьяна Хрустальная |
2004-01-28 |
5 |
5.00 |
1 |
| |
|
| |
Розовый сон
С облаками повис,
Маленький гном
Подобрал жёлтый лист.
Счастье - не счастье,
Беда - не беда,
Только не видит гном облака.
Он не спеша,
Запинаясь, идёт,
Упал, чуть дыша,
На холодный песок.
Что делать?
Не знает...
В глазах белый дым,
И старость не в радость-
Остаться б живым...
Дойти бы до дома,
До первой звезды,
Но как это сделать?
-Не видно ни зги...
Идёт он на ощупь
По длинной тропе,
Лишь посох - помошник
Ему в тишине.
Слепцу помогает,
Слепца он ведёт,
Его понимает,
Его бережёт.
|
|
| D`Skid`D |
2006-10-22 |
8 |
4.00 |
2 |
| |
|
| |
ideas a mix by I. j. Skid
Петр I (sade a)
0. Эпиграф.
Вильям Шекспир:
Мне, честное слово,
Все равно; смерти
Не миновать,
Нужно же заплатить
Дань смерти. Но,
Во всяком случае, тот
Кто умер в этом году,
Избавлен от смерти
В следующем.
(Делает себе харакири, корча смешные рожи. Падает. Умирает.)
Занавес.
(Из-за занавеса выбегает Даниил Хармс, вырядившийся в белое платье. На голове его огромный белый бант. Начинает бегать, размахивая ножом и говорить при этом)
Даниил Хармс:
Мне все противно -
Миг и вечность.
Меня уж больше
Не прельщает
Как страшно
Если миг один до смерти,
Но вечно жить еще страшнее
А к нескольким годам
Я безразлична.
(Спотыкается. Падает на нож. Нож втыкается ему в глаз. Умирает.)
Все.
1. Введение.
Все началось, как всегда, тогда, когда я этого никак не ожидал…
Маленький шустрый головастик (носящий гордое название «сперматозоид») внедрился в сферу (именуемую «яйцеклеткой»)… Не буду описывать весь процесс развития зародыша, а перекинусь на главное.
Когда продукту сему бессонной ночи (то есть мне) исполнилось, пять лет, узнал впервые он о существовании некой неопределенной субстанции, чей образ вечно бродит с косой (в простонародье называемой смертью). Возможно, не узнал, а осознал наличие такой неприятной штуки в этом мире.
Мысли о смерти занимают людские головы с незапамятных времен. Ее боятся, ее любят. К ней стремятся, и от нее ж пытаются убежать. Не знаю ни одного человека, что хоть раз не задумывался бы о смерти. Смерть интересна всем. «Что есть смерть?», «Что будет за гранью, и будет ли вообще что-нибудь?». Мысли об этом загадочном и обязательном для всех органических существ этапе пути жизненного, о том, что и тебе придется столкнуться со смертью (не только со смертью совершенно незнакомых людей, знакомых и близких, но и со своей) угнетают. Люди не хотят думать о своей смерти. Они спокойно могут думать о смерти, если не примеряют ее к себе. Но в случае любом судят о ней поверхностно они, исходя из наблюдений внешних, ибо, пересечь ежели «грань», то обратно вернуться невозможно. Это все, конечно, печально, но без смерти не обойтись, ибо она есть логическое завершение всего!
Наверное, тогда же когда задумался о смерти впервые, он задумался и над вопросом, что терзал и терзает его по сей день: «В чем смысл жизни?».
По мере того, как развивалось существо сиё, оно находило различные неудовлетворяющие его ответы на поставленный вопрос. И, на самом деле, кого могут удовлетворить такие банальные и лишенные всякой логической опоры ответы? Типа: «Смысл жизни в самой жизни» (масло масляное, потому что это масло), «Смысл жизни в поиске такового» (всю жизнь проищешь и не найдешь), «Смысл жизни в том, чтобы прожить ее как можно лучше» и т.д. и т.п. и др. Иногда, сей человек приходил к выводам, что на данном этапе развития личности удовлетворяли его. («Смысл жизни в том, чтобы оставить на земле «след» после себя». Но ежели каждый станет оставлять «следы» после себя, то мы будем лицезреть в конечном итоге на поверхности Земли глобальное месиво. Поверх первоначальных «следов» будут появляться новые и новые, и новые, и т.д. И под новыми не видны более будут первые. Тогда какой же здесь смысл?) Находил смысл, а затем терял…
Таким образом, жизнь проходила, а смысл все никак не хотел находиться. И чем становился старше он, тем с большей паникой искал его. А найти не мог, ибо все в жизни сей, его, то есть смысла, лишено. Как лишена смысла жизнь и все ее проявления, так и смерть с проявлениями своими лишены его. Смысла лишено все, что мы делаем и думаем. Но люди не могут без смысла! Даже если его нет, то они непременно придумают его…
Допустим, что в жизни сей смысл есть. Коли так это, то и в смерти, неразрывно связанной с ней, тоже какой-то смысл должен быть…
2. Вчера.
Костя открыл правый глаз. Первым визуальным ощущением этого нового дня оказался бескрайний белый потолок общаги. У него внезапно возникло ощущение, что с этим потолком связано что-то очень важное. Но это «что-то» от него куда-то ускальзало, а он безрезультатно пытался за «что-то» ухватиться извилинами, все еще одурманенного водочными парами, мозга. В таком состоянии он провел минут десять, боясь пошевелиться, чтоб не вспугнуть «что-то». Затем, неуловимое «что-то» поймать отчаявшись, встал с кровати (к тому времени он уже открыл второй глаз из-за перенапряжения мозга), и с великим трудом (одной рукой держась за голову, а второй за стену комнаты) дошел до кухни, где стоял спасительный чайник с «живой водой». Воды хватило лишь на два глотка (чего, естественно, не достаточно, дабы всю пустыню Сахару оросить, что образовалась за ночь в горле Константина) «Вот, так всегда!» - с досадой подумал он, выходя в длинный общажный коридор. Добравшись до «умывалки», под завязку заправился водопроводной водой он и вернулся в комнату, где продолжалось начатое им пробуждение. Зайдя в коморку свою, стал он свидетелем необъяснимой (даже более необъяснимой, чем «что-то») немой сцены. По комнате метался Петя (сосед его) с прической формы неопределенной и раскидывал все, что под руку попадало.
─Что ты делаешь? – испуганно Костя спросил.
─Ищу!!! – многозначительно и невозмутимо ответил Петр вместе со своей прической.
─Что… Что ты ищешь под моим матрацем?
─Будто сам не знаешь!
─Не знаю!
─Вчерашний день!!!
Константина осенило: «Что-то – это и есть ВЧЕРАШНИЙ ДЕНЬ». И он мгновенно, словно на амбразуру грудью, кинулся помогать соседу. Через час поисков не осталось ни одного места в маленькой комнатке, где мог бы оказаться ВЧЕРАШНИЙ ДЕНЬ. В отчаянии по кроватям расселись они.
─Может, ты его выпустил, когда выходил в коридор? – начал разговор Петруха.
─Нет, я бы заметил!
Воцарилось молчание, столь же бескрайнее, как потолок комнаты.
─А может, его вообще не было никогда? – предположил Костя.
─Кого? – растерянно спросил Петька.
─Ну…, этого вчера.
─Ты че, совсем с головой не дружишь?! Если бы не было его, то как бы попали мы в сегодняшний день?
─Ладно, допустим, это «вчера» где-то есть, но зачем оно нам теперь? Сейчас нам гораздо важнее «сегодня», чтобы попасть в «завтра».
─Знаешь, я не хочу попадать в «завтра» без «вчера». Я и так уже за свою жизнь этих «вчера» столько потерял, что их, наверное, на год жизни хватит. А я хочу, когда буду стар и немощен, сидеть и анализировать эти «вчера».
─Ну, раз тебе это так важно, так сам и ищи, а мне эти гребаные «вчера» на фиг не нужны. Знать их больше не желаю. Найдешь в каком-нибудь заблеванном толчке или в кровати какой-нибудь кривой на всё бляди, а потом от стыда сам перед собой сгораешь, бродя по миру с этим дерьмом.
Петр встал с кровати, быстренько оделся и вышел в коридор. В комнату вернулся он уже умытым и прилизанным, схватил полотенце, и, то ли тщательно, то ли задумчиво, лицо вытерев, бросил его на свою кровать. Затем надел ботинки, и направился к выходу. В тот момент когда открывал дверь он, догнали его воздушные колебания, что через ушные перепонки доставили в мозг информацию о том, что Костик спросил: «Куда ты?». На что получил Костя ответ тем же способом: «Вчера искать».
Константин услышал хлопок двери, завалился на кровать и уснул.
Вечером разбудило его известие, что Петю прямо на выходе из общаги сбила на смерть желтая «копейка». Он подумал, логики своей сам не понимая: «Если бы мы нашли «вчера», то этого бы не случилось, и Петька попал бы в «завтра», но ведь сколько раз уже теряли это «вчера» и ни чего, попадали в «завтра» без проблем. Наверное, это было особенное «вчера», которое нельзя терять. Но особое оно только для Пети… Больше не буду ни за что терять «вчера»… Вот ведь! Идет себе человек, идет и идет. А потом – бац! И больше нет его. Эти чертовы автомобили…»
…Однажды, один человек соскочил с трамвая, да так неудачно, что попал под автомобиль…
3. Никто.
Коля сидел на мягкой своей кровати, стряхнуть с себя пытаясь сон. Сон же стряхиваться не желал. Тогда Николай нажал кнопочку «PLAY»…
Сегодня «вчера» искать необходимости не было, ибо оно не было насыщено событиями, точнее одно событие собой все остальные заслоняло (известие о неожиданной смерти Пети, после коего Коля накушался водки в одно лицо, не выходя из комнаты, и лег спать). Поначалу беспокоили его мысли о том, кого же теперь подселят к нему, но потом, почему-то, это стало неважно (даже более неважно, чем мысли о том, взорвут ли террористически настроенные ублюдки еще один дом в Москве или нет). Он сидел и пытался занять мозг свой какой-нибудь мыслью, но это никак не получалось у него. По закону подлости, ни одной отвлеченной мысли ему в голову не приходило, но с другой стороны, остальные мысли тоже куда-то разбежались (словно у них есть ноги). И теперь мозг следил за звуками. В коридоре (О, эти загаженные общажные коридоры – идеальное место для PANK’овских тусовок) была тишина. И в комнате царствовала бы такая же необычная для общежития тишина, ежели бы не старая магнитола «SONY» (какое прекрасное название, словно пожелание «спокойной ночи»), что воспроизводила магнитную запись MIX’a D.J. Вьюнова «Технокарнация». Играла фишка именуемая «Tripnoytic».
─Тук, тук, тук – сказала дверь.
─Да, войдите!
Послышался скрежет ручки дверной, опускаемой вниз и, вверх поднимаемой, смешанный со скрипом не смазанных петель. Хлопок закрываемой двери. Тишина... Шаги… Теперь Коля смог увидеть вошедшего. Это девочка с лицом белым словно бумаги лист, волосами светлыми, заплетенными в две косы, перевязанные большими белыми бантами в том же количестве. На ней: белоснежное платьице, гольфы белые по колено и сандалии цвета облаков. Лицо Николай, как не пытался, разглядеть не смог (оно расплывалось). Он мог бы лишь, с малой долей уверенности сказать, что глаза имели ярко-желтый цвет. Этот нереальный цвет глаз завораживал, и наводил какой-то животный страх…
─Привет, Коленька! – молвила девочка с глубокой радостью в голосе, словно момента этого ждала всю свою коротенькую жизнь (на вид ей было лет пять-шесть).
─Здравствуй… Ты кто?
─Я?… Никто!
─А зовут-то тебя как?
─Говорю же тебе, НИКТО.
─Ладно, Никто, лет-то тебе сколько?
─Нисколько.
─Ну, хорошо, раз не хочешь говорить не говори.
─На самом деле – это просто никому не известно, ибо я появилось задолго до того, как появились первые жители в этой вселенной. И как зовут меня тоже не известно никому. Все зовут по-разному. Как хочешь – так и называй. Если тебе трудно придумать имя. Я тебе предложу. Например: Проводник или… Нет, тебе привычней будет называть меня Смертью.
─Что, ты хочешь сказать, что я умер?… Забавная ты! Девочка, какой идиот надоумил тебя так глупо пошутить надо мной?
─Шутить? Знаешь, Коленька, я люблю шутить, но боюсь, что в сей раз я не шучу. Скажи мне, какой у тебя пульс?
Коля, как и любой нормальный человек, конечно же, не поверил в сей бред, но почему-то судорожно начал искать пульс, когда его не обнаружил, он приложил ладонь к сердцу. Оно не билось (Оно в общем-то и не собиралось биться). По спине пробежал холодок. (Холодок – слабо сказано, скорее холод северного полюса.) Тут заметил он, что вместо музыки магнитофон выдает какой-то непрерывный звук. Звук был монотонный и одной частоты, наверное, поэтому он уходил на второй план…
─Погоди, если я умер, то почему я с тобой разговариваю.
─Умер не ты, а твое тело. А точнее, умер твой мозг. Ты перестал думать, мозг твой работал лишь по инерции, а потом, видать, что-то случилось и он вообще заглох. Он перестал действовать, а из этого следует вывод, что ты умер… Давай свою руку, я проведу тебя в «ничто»…
…И тут я понял, что я не вижу частей по отдельности, а вижу все зараз, сначала я думал, что это ничто…
Коля испугался.
─Петенька сказал мне, что ты непонятливый… Теперь я вижу, что он был прав… Просто, у тебя такое выражение лица…─ продолжала Смерть.
Раздался звонок сотового телефона, неизвестно откуда в руках девочки взявшегося.
─Да, я слушаю!
Никто слушало некоторое время трубку. Нажало кнопку. Телефон исчез.
─Ладно, Коленька, радуйся. Ошибочка вышла. Ты не умер, ты просто остановил время. Такое бывает. Правда очень и очень редко. Просто мозг твой перестал нормально функционировать. В нем не было ни одной мысли, одновременно с тем душа твоя абстрагировалась от тела и ты стал очень похож на мертвого… Ладно, до скорой встречи… - с этими словами девочка со всего маху двинула чем-то твердым, Коленьке по затылку так, что у него потемнело в глазах…
Темнота…
Коля разлепил веки. По зрачкам с невероятной силой ударил свет. На затылке болела шишка. «Наверное, меня обрубило и я ударился о стенку, - подумал он. – Не фиговый глюк поймал я!» Николай слез с кровати, подошел к столу, и взял с него пачку «Петра I». Повертел ее. Затем, достал сигарету, и вышел в коридор. Поднеся огонь к сигарете, жадно затянулся он, словно уже сотню лет не курил. В комнате играла музыка. Это был «Tripnotic»…
4. Дым.
«Люблю курить! – думал Вениамин. – Это ни с чем не сравнимое удовольствие. Выходишь в общажный коридор (заблеванный, обхарканный, несущий на себе отпечаток окружающей тошнотворной действительности). Подносишь огонек (гуляющий то в одну, то в другую стороны) к помятой сигарете «Петра I». Делаешь глубокую тяжку, и чувствуешь, как сизый дым заполняет твои легкие. Выгоняешь его вон (чтобы там не засиживался он), внутри чувствуя приятную тяжесть, осевшего в легких, конденсата никотина. И наблюдаешь за движением дыма в воздухе (таким плавным и грациозным). И почему-то, в минуты такие мозг усиленно работает над первой попавшей в одурманенную голову мыслью. Естественно, чаще всего этой мыслью оказывается главный герой данного эпизода жизненного – ДЫМ.
Как на людей он похож! Сначала имеет вполне определенную форму (например, форму кольца), затем, плавно извиваясь, меняет очертания свои. Приобретает новые, самые непредсказуемые и самые неопределенные формы в зависимости от направления движения воздушных масс – веяний моды и направлений в идеологии. В конце концов смешивается с воздухом и остальным дымом он, превращаясь в однородную серую массу – толпу, поражающую своей безмерной тупостью. На протяжении некоторого времени салат этот, из разношерстных молекул состоящий, висит над тобой. Потом он начинает рассасываться. И вот, ты уже не замечаешь его, ибо он рассеялся. Его больше нет…
А может и есть? Просто ты перестал его замечать, потому что привык к нему. А может быть ты стал его частью (еще одной молекулой в его составе, в кои превратились миллиарды людей до тебя)? И ни одна из этих частиц не осознает, что она составляющая этого гигантского бессознательного существа. Да и это существо не знает о своем существовании тоже.
Бывают случаи, когда частицы отделяются от существа этого. Но их количество столь мало, что им можно пренебречь, так как случаи сии очень редки. Ибо, чтобы отделиться от него, необходимо и достаточно осознать, что ты составляющая (а это весьма и весьма трудно). Затем нужно ещё изъявить желание стать самостоятельной частицей (что гораздо трудней). И даже если выполнил ты два условия эти, существует еще большая вероятность того, что ближайшие частицы тебя не отпустят, воздействуя на корпускулу души твоей силой своего притяжения.
Допустим, все удалось тебе преодолеть. Ты – инертная частица. Ты одинок. Это мучительно. И иногда, смотря на дым, ты хочешь вновь стать его частью и превратить жизнь свою в этот отравляющий и приносящий массу удовольствия дым, коим в сущности и является наша жизнь…
…У нас в доме живет Николай Иванович Ступин, у него теория, что все дым. А по-моему, не все дым. Может, и дыма-то никакого нет…
… Выбрасываешь очередной окурок в заменяющую пепельницу, банку из под кофе «Nescafe», и думаешь: «Люблю Я, все-таки, курить!» А потом снова возвращаешься в действительность…»
5. (Петя)3
Андрей вошел в комнату. Лишь сделал он это, в душе тут же поселилось какое-то гнетущее чувство. «Необходимо срочно прогуляться» - решил он. Андрюша надел туфли и вышел из общаги. На улице стояла обычная для начала сентября погода.
Надо было как-то развеяться. Этим “как-то” оказалось “**пиво крепкое” в количество трех (для начала неплохо) бутылок.
Он сел на первую попавшуюся скамейку (точнее, на вторую, ибо первая была занята каким-то БОМЖем). В парке Победы было почти лето. Андрюша сидел, глядя на зеленые листья деревьев, со всего маху бросавших на искалеченную землю свои тяжелые тени. Сидя так, он допил вторую бутылку и поставил ее к первой (однако, непонятно, почему одна из них была первой, а другая - второй, ибо они не имели никаких различий). Андрей достал из кармана брюк пачку “Петра I”, и вынул очередную сигарету. Когда он подносил пламя зажигалки (оно было ярко-желтым и о чем-то ему напоминало) к сигарете, над правым ухом раздались слова:
─Молодой человек, можно бутылочку забрать?
От неожиданности Андрей дернулся. Потом подкурился, и, выпуская дым, посмотрел на стоявшего перед ним человека. Несмотря на солнечную погоду и на то, что было достаточно тепло (достаточно для того, чтобы ходить в футболочке) человек был одет в черный плащ. Андрейка перевел взгляд на лицо. Это был мужчина средних лет с длинными черными волосами, обвивавшими шею его, словно стая змей, что вот-вот бросятся на тебя. Черты лица его были обычные и не запоминающиеся, лишь глаза необычайные приковывали к себе взгляд. Один был глубоко-синий, а второй - ярко-желтый (как цвет орла на пачке «Петра I»). «Одет он слишком хорошо для сборщика бутылок» - отметил Андрей.
- Возьмите, - сей человек заинтриговал Дюшу очень.
- Разрешите, я подожду третью, сидя на этой же скамейке?
- Пожалуйста, я не против. В конце концов, скамейка не моя.
- Меня зовут Петров Петр Петрович - заявил незнакомец.
Андрейка заливисто заржал. Пожалуй, это было первое веселое событие за последнее время.
- Извините, - сказал он.
- Я понимаю, это кажется невероятным, но меня действительно так зовут.
- Меня зовут Андрей. И я думаю, что в мире действительно много вещей просто невероятных и необъяснимых.
- Например, галаксиды.
- Что еще за галаксиды?
- О, это для меня самое невероятное явление или создание природы. Мне кажется, ты знаешь их, то есть ты их видел - так незаметно наш знакомый незнакомец перешел на ты, - это такие маленькие светящиеся энергетические образования. Они светятся только тогда, когда ты концентрируешь взгляд на них, и чем пристальней ты вглядываешься в них, тем ярче они светятся. Благодаря сему-то свечению они и становятся заметны зрению нашему. Никто...
«Снова это “никто”» - мелькнуло в голове Андрюши.
- ... из знающих о существовании их не может понять, для чего, и за счет чего они существуют. Они не питаются энергией ни в коем проявлении ее, но каким-то образом ее излучают, не погибая при этом. Они столь малы, что можно принять их за светящуюся на солнце пыль. Но их легко отличить от пыли, если дунуть в том направлении, где ты видишь их, то пыль ускорит движение свое и будет двигаться в направлении потока воздуха, а ГАЛАКСИДЫ так и останутся колебаться в воздухе, передвигаясь словно мухи в пустой комнате, когда их много.
Андрюшка вспомнил, как однажды курил в университетском туалете. Он стоял у открытого окна, и, глядя в него, неожиданно заметил, что пред глазами движется что-то прозрачное. Он напряг зрение и увидел светящиеся частички, что парили в воздухе, словно находились во взвешенном состоянии. Он действительно подумал, что это пыль. Причем пыль какая-то странная…
- Лично я думаю, что эти частички - крохотные галактики, из коих состоит душа наша - продолжал Петрович.
- Как она может состоять из них, если они вне человеческого тела.
- А кто тебе сказал, что душа обязательно должна находится внутри тела? Может она вне тебя и не имеет определенной формы?
- Все может быть... - задумчиво ответил Андрей, вручая пустую бутылку Петру Петровичу.
- Спасибо! Ну,... Мне пора! - сказал Петров, глядя на часы (как показалось Андрею, золотые).
Петр сложил все бутылки в пакет и пошел.
Андрей достал сигареты. «Методом тыка» выбрал одну из них и прикурил. Он взглянул в сторону в кою пошел Петр Петрович, что закинул пакет в черный “Мерин”, сел за руль его, и покатил в неизвестном направлении...
…И тройка назад поскакала,/ сметая с капусты росу.../ стоит огородник угрюмо/ И пальцем копает в носу…
«Странный тип» - подумал Андрейка.
Он шел домой и думал: «Если эти галаксиды действительно микрогалактики, и являются составляющими души нашей, то тогда и наша галактика является частью какой-то глобальной души».
Дюша шел домой, а ярко-желтое солнце пыталось пробраться в самые темные закоулочки души его...
6. Меньшие братья.
Прошедшие остаток дня и вечер были не завалены событиями, ибо после встречи со “странным типом”, Владлен, домой придя, включил ящик информационный (телевизором обзываемый) и просидел, тупо уставившись в него, до настоящего момента, пытаясь освободить мозг от нежелательных мыслей, буйствовавших там, после недавних событий, с неистовой силою. Все программы закончились, и надо было придумать, чем бы заняться. Было три часа ночи.
«Дерьмо, у меня ведь сегодня День Рождения! - внезапно вспомнил он. - Как я умудрился забыть-то??»
Он встал, оделся, вытащил из тумбочки последние 500 рублей и вышел из комнаты. Сейчас его беспокоила одна мысль: «Кто сегодня вечером дежурит на вахте? (Если бабка, то может не выпустить, если дед, то все будет чики-пуки)».
Он вышел на лестницу, и начал спуск. Шестой этаж,.. пятый... (Владлен на ходу достал пачку «Петра I» и невольно вспомнил Петьку и Петра Петровича. Вытащил из коробочки расписной сигарету и подкурился.) ... Четвертый... Третий... Второй... Осторожно на цыпочках спустился он до первого этажа, и... Никого на вахте нет. Вокруг лишь тишина... Дверь в общежитие открыта на растопашку. Влад подходит к двери, и в сей же момент с ног его чуть не сбивает кошка, залетевшая пулей с улицы в общежитие, неся что-то в зубах...
Зверёк остановилась в центре холла и выпустил из зубов маленький пушистый комок. Комок пискнул, и побежал куда глаза глядят. Мышь бежала (или бежал, разглядеть Влад не смог) маленькими быстрыми прыжками, резко меняя траекторию своего спонтанного движения. Но не смотря на все старания, кошка в один прыжок догнала и вновь схватила зубами жертву. Затем она вышла в центр холла, и все повторилось в той же последовательности. Потом еще и еще, и еще, и еще, и еще...
Владлен стоял как загипнотизированный и смотрел на разворачивающееся событие. Невероятный по силе своей интерес разбудили в нём животные, коим наоборот он был абсолютно безразличен, ибо мышь гораздо больше интересовал процесс выживания, а кошку занятная забава). Владлену, в конечном итоге, стало жаль сиё маленькое существо, что так отчаянно билось за свою жизнь. Он даже собрался отогнать клыкастую садистку от пухового шарика, но в момент этот самый по извилинам мозговым пронеслась мысль: «Я не могу отнять обед у несчастного животного, даже такого садиста - не смотря ни на что любил кошек он за их грациозность - не имею я права никакого вмешиваться в отношения их, предусмотренные самой природой». Чтобы не умереть от жалости он решил уйти. Но тут случилось то, чего он совсем не ожидал, и тем более не ожидала кошка, а мышь и подавно. Случай вносит свои коррективы в жизнь. В тот момент, когда кошак отпустил писклявый шарик в очередной раз на пол, с лаем появилась собака и бросилась не то на кошку, не то на мышку. Кошак забился под диван, стоящий у одной стены холла, а мышь под диван у другой стены. Диваны были низкие, а собака слишком велика, чтобы пролезть под них. Псине ничего не оставалось делать, кроме как с лаем метаться от одной стены к другой. Теперь Владлену было жаль и кошку, потерявшую свой законный ужин, и мышку, и так уже натерпевшуюся, и собаку, пытавшуюся поймать двух зайцев сразу.
«Как же они все похожи на людей. Мышка-воришка тащит зерно, добытое потом людским. Кошка ловит мышку-воришку, выполняя долг и пытаясь этим заработать себе на еду. А сильнейшая из всех их собака, призванная также служить человеку способствует разгулу преступности, отпуская мышку на волю, и разгоняя всех к чертовой матери. Да, не зря их называют братьями нашими меньшими...
...И зверье как братьев наших меньших / Никогда не бил по голове...
...Меньшие братья в детстве, зачастую, пытаются походить на старших и посему подражают им во всем. Только, тогда не понятно, кто из нас меньший?» - так размышлял он, выходя из общежития, дабы не нарушать законы природы.
Он направился к ближайшему пивному ларьку, находившемуся на перекрестке Варшавской и Бассеиной. Темноту улицы разрезали на мелкие частички желтые лучи фонарей и такая же желтая луна...
7. Шекспир.
Небесный диск, цвета мочи, освещал поверженный асфальт, по коему шагал Вова, пуская дым в окружающую среду...
У ларька стоял прилично поддатый мужичок (небольшого роста, с короткими рыжими волосами и большими зелеными глазами). Володе не показалось странным, что мужик просто стоял около ларька, не пытаясь сдвинуться с места. Наверное, он решил, что стоит сделать ему одно лишь движение и он обязательно упадет, ибо стоял он качаясь весьма сильно. Его тело то наклонялось вперед под углом 45 градусов, то под таким же углом клонилось назад, и было не ясно каким образом он еще не целовался в порыве страсти с землей родной.
Когда Вовчик подошел к ларьку, и, сунув деньги в окошко, попросил два литра «**-ого», мужичек резко выпрямился и стал четко перпендикулярно земле.
- Привет!? – молвил он, когда Вовка взял свой заказ.
- Здорово!
- Ты извини, что докапываюсь до тебя. Просто... Поговорить не с кем, а по пьяни язык так и чешется.
- Да ладно, все нормально. - Вова тоже был не прочь поговорить с кем-нибудь. Хотелось отвлечься от думок, занимавших его последнее время. Забыться хоть на немного.
- Погоди! - сказал мужик, и, подойдя к окошку ларька, заказал тоже самое.
Иногда хочется пообщаться, неважно с кем, и, по большому счету, не важно о чем разговаривать. Просто, хочется на некоторое время обмануть себя, то есть свой мозг, таящий в глубинах своих всем известный секрет: «В этом гигантском фантомном мире Я - единственное существо, кое интересует МЕНЯ, ибо Я, и только Я существую на этом желтом свете для себя. Также как всем забить на мое существование и мне забить на существование других. Я - один посреди этого глобального дерьма»...
Стоп! Куда делись наши герои?..
Ярко-желтая язва все также безжалостно терзала желудок тьмы...
Одинокая загаженная скамейка у гостиницы «Россия». На скамье пиво «**-кое» в количестве двух бутылок (объемом по два литра каждая) Рядом сидят люди (в таком же количестве). Во ртах каждого из них по сигарете «Петра I», на окончаниях коих ярко-желтые огоньки похожие на глаза вездесущего неорганического зверя, готовящегося к нападению...
- ...шай, Вова, Шекспир был не совсем прав, он не учел, что люди во всем этом глобальном театре не только актеры, но и зрителями одновременно с тем являются. И то, что они зрители, гораздо важнее того, что они актеры.
- То есть, ты считаешь, что в человеке главное существо - это наблюдатель?
- Да! Если заткнуть «актера», то «зритель» может открыть тебе столько знаний, что половину (причем большую) ты будешь не в состоянии запомнить.
- Про какие знания ты говоришь?
- Про те самые...
- Стоп! Ты про что? ...
- Вовчик, ты же видел их... Но это лишь миллиардная доля того, что может увидеть зритель...
- Чего я видел?
- Галаксиды!
- А ты откуда знаешь? - сказал Владимир, подскочив со скамейки - и... вообще... Что происходит? За последние сутки ты - второй, кто говорит мне про эти чертовы ГАЛАКСИДЫ... И... И... Откуда все знают, что я их видел?
- Не все, а лишь «зрители». 99,999% от всего населения Земли это люди, с не развитым «зрителем», и они являются всего на всего посредственными «актерами», из-под масок коих явно проступают действительные черты их (заметить, которые очень легко любому, даже очень плохому, «зрителю»). В тебе же «зритель» развит, но очень-очень слабо.
- А ты, значит, «зритель»?
- И я, и Петя в кубе, и Петр I...
- Ладно, а причем здесь Петр I?
- Я не буду тебе это объяснять... Ты это сам когда-нибудь узнаешь...
- Раз ты такой всезнающий, то объясни мне, например, зачем мы живем на этом свете...?
- Знание и объяснение - это совершенно разные вещи. Ты можешь знать то, что невозможно объяснить... На, вот, держи... - сказал Мялив, (Странное имя, не правда ли?) протягивая ладонь, на коей лежала желтая таблетка, - съешь, когда домой придешь!
- Это что - наркотик? Типа, ХТС?
- Нет, это «фантом ключа зрителя»!
- И что, если я ее съем, тоже стану зрителем?
- Да, но только на краткий срок.
Володин собеседник встал. Взяв свою бутыль пива, кинул Вове «пока», и, развернувшись на каблуках, зашагал в темноту. Владимир решил последовать его примеру, и, бросив «пока» в ответ побрёл в направлении дома (вернее его заменителя)...
«Дерьмо, так ведь и с ума сойти не долго!» - размышлял он, сжимая в кулаке своем таблетку...
8. Встреча старинных друзей.
Ветер совершал вечернюю свою прогулку по кривым улицам города, построенного Петром I. (До сих пор не понимаю сию фразу. Создается впечатление, будто Петр Великий один горбатился, непокладая рук своих дни и ночи напролет.) Совершал прогулку не в прямом смысле слова (т.е. размеренным шагом и погруженным в созерцание природы или в свои многозначительные думки). Скорее это можно назвать вечерней пробежкой. Шагал он со скоростью не превышающей десяти метров в секунду, обтекая редких прохожих. И при этом не упуская возможности заглянуть какой-нибудь длинноногой красавице...
...Вокруг тебя очарование./ Ты бесподобна./ Ты мила./ Ты силой чудной обаянья / К себе поэта привлекла…
... под юбочку (но подлый unisex, зачастую отнимал у него такую возможность...)
Вдалеке показалась одинокая чья-то фигура…
Двадцать секунд и он уже рядом с обладателем сей фигуры.
«Смотри-ка, это же Жека!» - узнал фигуру Ветерок (они давно были знакомы и не упускали возможности при встрече немного поболтать).
Ветер резко притормозил. Бесшумно подкрался к Жене сзади и потрепал его кудри.
- Здорово! - шепнул Ветерок на ухо.
- Здорово, коль не шутишь! - ответил Евгений делая безразличный вид, хотя был очень и очень рад слышать этот шепот.
- Как она - твоя жизня?
- Бардак какой-то а не жизнь...
- Брось! Не бери в голову! В пятистах метрах позади тебя такую красотку видел! Просто прелесть! Во мне аж все молекулы возбудились, стремясь попасть промеж ее прекрасных бедер. Я на месте твоем непременно бы познакомился с ней, завел какой-нибудь не слишком глупый разговор бы, сделал бы вид, что все, что она говорит крайне интересно и просто гениально. Это бы польстило ее тупому самолюбию, и она была бы готова уже раздвинуть свои ножки...
- Что-то мне сейчас забить на этих баб!
- А, ты, случаем не....
- Нет.
- Да забудь ты о своей. Ну, бросила, и хрен с ней, когда-нибудь поймет, что совершила ошибку, но будет поздно,… а может и не поймет. Хрен их зна...
- Не трави душу. Она тут ни при чем, или почти ни при чем...
- Из-за Петьки?
- Нет.
- Значит, из-за таблетки!
- А ты откуда знаешь?
- Ну, ты, парень вообще! Я же вездесущий!
- Блин, я уже с ума схожу! ─ сказал Женька, рукой по лбу себя ударяя.
- Придешь домой, попробуешь, и более тебя ничто беспокоить не будет.
- Спасибо! Утешил! А можешь объяснить как действует дрянь эта?
- Ты слышал о феномене «растянутого времени»?
- Нет.
- Конкретней, фишка эта зафиксирована и подтверждена множеством людей. Чаще всего время растягивается в критических ситуациях (например, при расстрелах были случаи, когда человек соображал и двигался так быстро, что уворачивался от пуль).
- Ну, просто «Matrix»!
- В общем, «растянутое время» это не растяжение его в прямом смысле, а всего лишь сверхбыстрая обработка получаемой информации (это все равно, что сравниватьать древнюю «троечку» с «пентюхом 4») и, как следствие, сверхреакция. Иногда, эта сверхбыстрая обработка получаемой информации из-за огромной своей производительности не дает возможности столь же быстро реагировать на происходящее как анализировать... Что-то типа того как оперативки не хватает…
- Ну, и к чему все это рассказываешь ты мне? - закуривая сигарету неизменного «Петра I» спросил Женька.
- К тому, что состояние «зрителя» схоже с состоянием, в коем находится человек, попавший в «растянутое время». Но схожесть сия лишь в том, что человек за доли секунды получает и обрабатывает огромнейшее количество информации реагировать на кою не имеет возможности. Главное же отличие заключается, именно, в природе зрительства и природе...
…Ветер есть дыхание природы…
... «растянутого времени».
Когда человек «зрителем» становится, он получает способность проникать в суть вещей, не размышляя, а понимая и принимая на подсознательном уровне все, что он видит и чувствует (чувствует не только физическими и энергетическими рецепторами, но и рецепторами, ощущающими материю мысли). Таким образом, понимание приходит не на уровне логической мысли, подвластной мозгу, что после смерти люди оставляют внутри Земли, а на уровне, так называемой души. При «зрительстве» есть лишь восприятие, и нет мыслей, и движений (т.е. «Зритель» - почти мертвое человеческое тело). Если есть мысли или движения, то человек играет уже какую-то роль в развитии истории...
... На беспристрастном безмене истории и кисть Рафаэля имеет одинаковый вес с мечем Александра Македонского...
...(то есть человек как-либо воздействует на окружающий мир, и, следовательно становится актером).
- Ладно, ладно, это-то я понял! А таблетка-то здесь при чем?
- Тебе же сказали, что это «фантом ключа к зрителю».
- Ну и что? Что-то я ни чего не понимаю! У меня просто тормоз какой-то...
- Ну, ладно... Мне пора двигать! Я чувствую запах чьих-то духов... Счастливо поглючить!
Ветер рывком набрал скорость и унесся в неизвестном направлении…
…И уехал он уехал. / На извозчике уехал. / И на поезде уехал…
Евгений же, сигарету докурив, бросил в окружающую темноту желтый огонек, коему вскоре навсегда предстояло погаснуть …
9. В театре.
Длинный общажный коридор... Раздолбанная, но еще стоящая, дверь... Одна рука легла на дверную ручку в то время как вторая вонзила серебристую железяку (называемую ключом) во влагалище замка. Иннокентий повернул ключ. Замок заскрипел от удовольствия, расслабился и отпустил дверь. Воспользовавшись возможностью сей Кеша, опустил ручку вниз и толкнул дверь внутрь комнаты. За дверью была темнота... Он нащупал выключатель и нажал на кнопку. Свет от лампочек в мгновение ока разодрал темень в клочья. Шагнув за порог...
... Вот я снова дома: / Убрано роскошно... / А в груди истома / И, как будто, тошно...
...дошел до кровати он и включил магнитофон. Магнитофон старательно замотал пленку с записью. Из динамиков донеслись звуки TECHNO. D.J. Kisloid, как всегда, был на высоте (mix “Кардиограмма” насквозь был пропитан энергией). Инокешка, спешно сунул руку в карман и достал маленькую луну, что положил туда пред тем как открыть дверь. Налил в железную кружку воды, поднес ее ко рту, и остановился в нерешительности...
...Отчего ж мне страшно? / Почему так жутко?...
... Отбросив все сомнения (сомнения с грохотом великим упали на грязный пол, чуть не проломив его), он сунул в рот таблетку и шустро запил ее. Затем, завалив тело свое на кровать, стал ждать... Ничего не происходило... Не было никаких ощущений, и ему даже стало немного обидно... Внезапно, заметил он, что весь объем комнаты заполнен тонкими желтыми нитями. Они протягиваются от стен к стенам, к потолку, к полу, к шкафу, к нему, и, чуть дотронувшись до него изгибаются под разными углами и тянутся дальше. Самое густое их скопление было около ламп. От магнитофона также тянутся нити, что также хаотично ломаются, но эти нити были другие. Их несколько разновидностей: одни не имели цвета и были разные по толщине, а другие были ярко-красными и одинаковыми по толщине.
Тут заметил он, что видит магнитофон, хотя лицо его в противоположную сторону повернуто. Он видел все, лишь захотев увидеть то, на что он хочет смотреть (хочет не мозгом, а как-то иначе, … возможно, душой)...
... И снилося мне, что я тот певец, / Что в тайные страсти чуждых сердец / Смотрю я /И вижу все думы скрытые их, / А звуки рекой из-под пальцев моих / Текут по вселенной со струн золотых / Чаруя...
Он попытался пошевелиться, но не один мускул не поддался импульсам мозга (ибо мозг не мог послать никаких импульсов). Он пожелал попасть внутрь желтых нитей, и сию же долю секунды оказался в огромном тоннеле. Тоннель был прозрачен. Иннокентий несся с неописуемой скоростью, ударяясь попутно о прочные его стены, и словно мяч отскакивал от них, чтобы через мельчайшую дольку секунды вновь о них удариться. Картинки, что видел Кеша сквозь стены, менялись столь стремительно, что он не мог их запомнить или просто построить по очередности. Тоннель постоянно менял направление своё, то в одну, то в другую стороны. И через секунду этой котовасии Кент был настолько дезориентирован, что ему стало тошно. Как только появилось желание выйти из сего сумасшествия, он оказался в исходном положении, и услышал голос свой.
- Но можно ли теперь все исправить? - кричал голос...
В то время, как мы занимались созерцанием нитей вместе и Иннокешкой, и путешествовали в них. Он (Кеша) захотел узнать, есть ли Бог на свете, но ничего не увидел, лишь получил импульс непонятно какой энергии, равносильный фразе: “Конечно, Я есть, творение мое!”. От тела Кеши оторвался импульс, что перевести возможно: “Господи, почему ты создал жизнь земную такой сложной?” После чего в тело валявшееся на кровати вонзился луч энергии, значение коего такое: “Не я, а люди сделали мир таким, каким ты сейчас его знаешь, ибо идут супротив предназначения своего. И причина сего ─ есть жажда иметь более того, что уже имеешь. И несчастны они от того, что не получают желаемого.
Создал я негров дабы в Африке они жили. Так ведь нет, надо было их оттуда вывезти, и теперь они повсюду. Сотворил я азиатов дабы в Азии жили они. Так ведь нет, разъехались по свету как евреи, арабы, немцы, французы, русские и т.д. Про так называемую Америку я вообще говорить не хочу!.. Съехались подлецы со всего шара земного, изничтожили народ (для заселения континента сего предназначенный), а затем придумали “нацию”... Это все равно, что человек, коему я дал дар целителя, пойдет убивать, а человек, мною предназначенный для того, чтобы помогать людям найти смерть, будет лекарем...
[...Коль ты татарином рожден, так будь татарин,
Коль мещанином - мещанин,
А дворянином - дворянин,
Но если ты кузнец и захотел быть барин,
То знай, глупец,
Что, наконец,
Не только не дадут...
Но даже отберут...]
...Люди нарушили и продолжают нарушать хрупкое равновесие природы, в коем она некогда находилась”. Кеша захотел послать еще один импульс, но вместо этого услышал себя.
- Но можно ли теперь все исправить? - орал он.
Он двигался... Исчезали нити... Иннокентий встал, и, взяв сигарету из пачки пошел в коридор...
Он курил и думал: «Дерьмо! Как же все сложно... Надоела эта грязная жизнь...
[...Вянет лист. Проходит лето.
Иней серебрится...
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться...]
...Теперь не страшно... Умирать... Я знаю... Я знаю... Есть Бог, и он меня примет к себе...!»
10. Утро с черным лицом.
«Уже около половины седьмого утра... Я шарился всю ночь, но отчего-то я вовсе не чувствую себя уставшим. И, вообще, в теле такой прилив сил, будто всю ночь я спал спокойно!» - думал Антон, выбрасывая сигарету (ту, что закурил в конце прошлой части). По спине пробежал холодок... «А что если это был всего лишь сон? Что, если и прогулка по улице, и таблетка, и даже кошка с собакой это всего-навсего сон?» Но взглянув на свои грязные ботинки, кои так и не снял, он осознал и уверовал, еще сильнее, чем ранее, что все это была правда. Ощущение духоты неожиданно напало на нашего героя...
[…герои нашего времени…]
... пытаясь задушить его.
(Какой же ты Антон не внимательный! Как ты умудрился ее (духоту) подпустить так близко? Разве можно в этом чужом для нас мире, который так и хочет избавиться от инородных тварей, быть настолько невнимательным?...)
[…Зри в корень…]
…Пока распинал я беднягу, он нашел возможность избавления от очень неприятного врага (медленно высасывающего силы) в утренней уличной прохладе (я бы даже сказал в утреннем морозце, но, как говорится, не скажу).
Он схватил сигареты и ключи. А затем, захлопнув дверь, выбежал на улицу по знакомым ступенькам. На улице не было не души. «Странно», - пронеслась в мозгу мысль, кою тут же накрыла другая: «Сегодня же выходной и только такие crazy как я гуляют... - в это время он глянул на часы, что искренне показывали 6:42. - без пятнадцати семь по улице».
Не успел он так подумать, как из-за угла корпуса выплыла парочка. Парочка состояла из черного мужчины и белой девочки (хотя, скорее всего, уже не девочки, не смотря на столь юный возраст. На вид ей можно было дать лет 16).
«Чудесное, еще наивное создание, строящее определенные планы на это, хоть и экзотическое, но тем не менее кошмарное существо, в коем существуют лишь инстинкты. Она думает, что он женится на ней (возможно, он так и сделает) и она не будет препятствием для того чтобы он наделал детей другим, подобным ей дурочкам думал Антошка. И от мыслей сих стало ему так обидно за нацию, за всю Россию, такую же наивную, у которой теплятся надежды на лучшее, и которую также запросто “имеют” такие же экзотические обезьяны.
Парочка поравнялась с Антоном И при виде радостного, полного гордости за своего спутника, личика девушки, и звериных маленьких глазок посаженных глубоко в тупо инстинктивную голову африканца, из горла Тошки вырвался крик, в коем выражены были все чувства, обуревавшие его:
- Черножопая скотина, убирайся в свою Африку, и не смей, сука, ступать на святую землю своими переполненными дерьмом ногами!!!
Ответом ему были: ошарашенный вид девочки и непонятные полу булькающие полу гавкающие звуки, вылетавшие изо рта чернокожего, что окончательно взбесило Антона.
И вот уже белый кулак ударившись с силой о черный нос, отлетел назад, дабы приземлиться (а точнее, пригубиться) на ненавистные пухлые губы. Вслед за одним кулаком полетел и второй (правый), что поверг врага на землю. И тут же ноги начали наносить сильные удары по телу корежившемуся на тротуаре. Антон делал это столь самозабвенно, что только через 20 секунд заметил, что кто-то его оттаскивает (пытается оттащить), крича женским голосом:
- Оставь его! Оставь его в покое! Отстань от него!...
Он обернулся, на глазах девочки блестели слезы... Потоки соленой жидкости из родных глаз (в этот момент они были родные, ибо он спасал нацию, род свой от страшного хищника) остановили злость.
- Прости! - сказал Антон смущенно и быстрым шагом направился в парк “Авиаторов”.
Он шел целеустремленно, зная чего хочет (Россию - русским, Германию - немцам, Африку - неграм,...), но как добиться цели, как к ней приблизиться и схватить он лишь смутно представлял...
Вы скажете, возможно, что он свершил зверство, причем зверство бессмысленное. Но по своей природе данное деяние не является зверством, ибо самооборона, защита нации, защита Родины от иноземных оккупантов не являются грехом... С другой стороны, это возможно назвать зверством, ибо это был звериный инстинкт, инстинкт самосохранения, защиты семьи, стаи. К тому же деяние не было бессмысленным, ибо он знал за что он сделал это и для чего. Ему хотелось вернуть все на свои места (поваров - на кухню, убийц - на войну). Но как это сделать, если государство в своей сущности (имеется ввиду Россия) ставит интересы чужих народов выше, интересов своего. Коли Россия не в состоянии защитить русских не то что за рубежом, но и на своей территории. Ежели невозможно все исправить с “верхов”, то нужно действовать с “низов”...
(ВЫРЕЗАНО ДАБЫ НЕ ОБВИНИЛИ МЕНЯ В КАКОМ НИБУДЬ ЭКСТРЕМИЗМЕ, НАЦЫЗМЕ, ФАШИЗМЕ ИЛИ ДРУГОМ ИЗМЕ...)
В любом случае, надеюсь я, что читатель не будет слишком категоричен в суждениях своих, и не осудит действия героя нашего...
Что-то я сильно отвлекся от созерцания действий Антошки...
Антон сидел на скамейке, в парке “Авиаторов”. Между указательным и средним пальцами дымилась сигарета Петра I... На пальцах осталась запекшаяся кровь с губ или носа человека, называемого в простонародье “шоколадкой”... А на уме у него мысли о возможных путях решения проблемы...
11. Сука любовь.
Ход мыслей его прервало женское тело медленно проплывавшее по тропинке рядом со скамьей на коей восседал Артем. Девушка не была красавицей, но была весьма привлекательна. На аппетитные ножки, что, казалось, вырастали из земли, крепились: очаровательная попка, туловище не лишенное талии и выпирающих сугубо женских принадлежностей, и поверх всего этого тонкая лебединая шейка...
[...Гуси-лебеди летели
в ж... яйца звенели...]
...с гордо посаженной головкой. (Голова обладала приятным глазу лицом).
- Прекрасная дева, могу ли я узнать Ваше имя? - сделал вялую попытку познакомиться Тема (при этом он даже не оторвал свое место, величаемое “мягким” от лавки).
- Имя мое Солнцу подобно, конкретней, Света! - прозвучал голос столь же симпатичный как и обладательница его, коя тут же отвернулась, дав понять, что разговор продолжать не намерена, и поплыла дальше, дабы не радовать Артема больше видом своего личика. Но он не расстроился, ибо она порадовала его танцем бедер, характерным для женской ходьбы...
[...Весь исполненный волненья
Я корсет твой развязал...
Ты со смехом убежала
Я ж задумчиво стоял.]
... Артем сделал две тяжки и бросил окурок в траву, что покрыта была инеем (кто ее им покрывал никто не знает, хотя “никто” может и знает).
- Юноша, не желаете сон купить, - грянуло у него под ухом. При этом голова Артема рефлекторно, в пол секунды повернулась в сторону говорящего. - У меня есть отличные сны. К тому же утренним покупателям скидка 20%.
Перед Темой стоял старичок лет 65-и в ярко-красной куртке и такого же цвета штанах. Неплохие туфли, тщательно начищенные отражали утренний свет. На голове, обычные для возраста его, седые волоса. Лицо не выразительное и не запоминающееся. Лишь глаза, ярко-желтые, бросались, словно кошка, быстрым рывком на глаза Артема и захватывали внимание.
- У Вас есть любовь? - неожиданно для себя спросил Тема.
- Любовь?.. Смотря какая... Она всякая бывает!
- Разная... - задумчиво повторил Артем. - В смысле, разная?
- За исключением любви к Богу и матери есть еще много разновидностей любви, кои можно свести к четырем, перетекающим из одного в другой.
Первый вид - “заинтересованность” - процесс, длящийся несколько секунд при виде человека, обладающего какими-то непривычными или наоборот очень родными чертами внешности. В эти секунды идет оценка внешних достоинств и недостатков человека.
Второй вид любви - “желание обладать” - возникает при выявлении у объекта внимания каких-либо внешних достоинств (достоинств с точки зрения “заинтересовавшегося”), что очень понравились наблюдающему. “Желание обладать” подобно желанию обладать какой-нибудь красивой вещью, кое возникает у детей, либо у женщин (ибо они более чувствительны к красоте и посему хватаются за все подряд своими желаниями, подобно сорокам, хватающим все блестящее...
[Иду...,
Смотрю...,
Висит...,
Блестит...,
Схватил...,
Сопля...]
...и тащащим это к себе домой, даже если эта вещь не нужна).
Третий вид - “Увлеченность” - появляется при возможности дальнейшего более глубокого исследования объекта, когда он заинтересовал наблюдателя не только внешними, но и внутренними достоинствами. При этом возникает огромный риск попадания в сети “Привязанности”.
“Привязанность” характеризуется единством двух, а иногда и более людей. Явным признаком ее является чувство одиночества и подавленности при попытке разорвать связь…
- Спасибо, я понял! - несколько грубовато перебил мужичка Артем. - Я передумал. Я не хочу покупать сны!
- Ваше право! - и старик побрел дальше по парку...
Артем взглянул на траву, там все еще дымился окурок, мысль о коем, переплетясь с мыслями о словах старичка составила новую модифицированную теорию.
«Любовь - словно сигарета “Петра I”. Человек прикуривает ее от зажигалки “Заинтересованности”. Чувства, являющиеся начинкой сигареты любви (что ложатся пластами друг на друга как табак), воспламеняются, образуя огонек “Желания обладать”. Затем, он вдыхает дым - убийственные пары “Увлеченности”. И в завершение, дым попадая в легкие (душу) “привязывает” человека к чувству необходимости постоянно курить эту сигарету до фильтра.
Как строение молекулы никотина идентично строению молекулы гормона счастья (что выделяет наш мозг, когда мы получаем какое-либо удовольствие). Так и строение частиц любви схоже с тем же гормоном счастья. Сей дым удушающий, словно дым от сигареты, лжет мозгу, говоря, что человек счастлив...
[...Я счастлив лишь наедине,
Когда вдвоем, тогда - вдвойне...]
...хотя неизвестно, счастлив ли он на самом деле. При долгом курении железа, выделяющая гормон счастья, атрофируется, посему столь трудно бросить курить... Любовь...»
Артем резко вскочил со скамейки, бросил трехпудовый взгляд в ту сторону, куда старик направлялся. Но взгляд не попал в старика, ибо он куда-то бесследно исчез.
- К черту эту любовь!!! К черту!!! - крикнул он.
Но слушать выкрик Артема было некому... Лишь деревья зашуршали в ответ что-то неразборчивое и бессмысленное, словно человек, разбуженный среди ночи.
Постояв пару секунд на месте, он решил идти в “парк Победы” и купить по пути пару бутылок пива...
Тема шел по знакомой траектории пролегающей через пивной ларек. Утренние ярко-желтые лучи подло резали роговицы его глаз, заставляя щуриться...
«Суки! Они что меня с ума свести хотят? Чертова любовь! Да кому она нужна? Мне что ли? Спасибо, с меня хватит этого говна! Чтоб я еще раз в кого-нибудь влюбился...! Да ни за какие коврижки! Идите вы все в жопу со своей любовью», - возмущались мысли в его голове, вспоминая как неделю назад его бросила Натали, в то время как ноги несли его по утреннему асфальту.
12. Галя.
Стас зашел в парк, держа в одной руке еще не открытую, а в другой заполненную лишь на половину бутылки (вторая половина одной из них видать уже струилась по каналам пищеварения).
Прошу прощения у читателя за неописанную дорогу. Надеюсь, Вы меня простите, ибо я был вынужден уединиться в маленькой комнатке для удовлетворения человеческих потребностей...
А вот наш друг их удовлетворяет их в парке прямо на деревья... Ну, да ладно, всякое бывает...
Стасик подошел к скамье и в очередной раз взгромоздился на ее спинку. На сиденье он поставил ноги и бутылку, еще не лишенную девственности. И, закурив сигарету, стал наслаждаться смешением вкусов сигаретного дыма, пива и одиночества. Но долго наслаждаться ему не пришлось, ибо возникла пред лицом его женщина неопределенных лет и неопределенной внешности (определенно было лишь то, что это женщина, точнее, особь женского пола). Одежда ее имела явно бомжеватый вид. Не успел Стас подумать: «Что ей нужно?», как услышал голос ее.
- Не отдадите потом бутылочки?
- Иди отсюда! Видишь, не пустые!
- Не злись, милок, не бери грех на душу.
- Какой грех? Этот грех, на фоне остальных моих просто, не видим.
- Но Бог любит тебя. Он тебя простит!
- Вот пусть Он тебе и поможет...!
[...Жаждущему помощи -
Да помоги,
А не говори:
“Бог в помощи”...]
- Ну дай бутылочку...
[...У тебя штаны в полосочку,
Дай папиросочку...]
...Я ведь не просто так. Я тебе стихи свои подарю.
- Стихи?... Ну-ка...
Женщина достала тетрадь из сумки своей и вручила Стасику. В руках его зашелестели по-осеннему желтые тетрадные листы, исписанные синей ручкой. Он впился взглядом в узоры букв, старательно нанесенные уверенной рукой. Они слагались в прекрасные в своей искренности слова.
Стас прочел с десяток стихов и не смог больше читать из-за переполнявших его чувств. Попросив вырвать несколько понравившихся особенно, отдал бутылку, что была еще полна, встал и зашагал домой, допивая остатки пива. (Кстати, Вы тоже можете встретить Галю, а именно так ее зовут. И если Вам представиться случай такой, то не упускайте возможности получить в подарок стихотворение).
Стас шел. Мысли с сумасшедшей скоростью витали в голове его. Казалось ему, что голова вот-вот разлетится в разные стороны мелкими осколками. Вот мысли, вроде, немного успокоились и потекли, словно река равномерно в одном направлении.
«Я не понимаю, почему так?.. У меня, вроде, все хорошо (т.е. сыт, обут, одет). По крайней мере, было хорошо до последнего времени. А я чем-то вечно недоволен... И стихи мои какие-то жесткие, колючие, пессимистические... А это... прекрасное в душе создание постоянно испытывает неприятности раз в сто большие, чем я, и при этом раз в двести счастливее меня. Да и стихи ее из-за глубокой веры и наивности (ибо она-то не слышала Бога как я) гораздо прекраснее моих...
Чем меньше человек имеет, тем больше в жизни его счастья. Все это знают, но отчего-то люди все равно стремятся ко всяческим материальным благам. Материальные блага для них выше душевного счастья.
У нее есть то, чего нет у обеспеченных, то, чего они не купят ни за какие деньги - это Бог, Вера в Него и любовь к Нему.
Он развернул подаренные листки, желая еще раз испытать тот трепет, что испытал он при первом их прочтении.
За нежный шепот ветерка,
За пение птиц в саду,
За свежий воздух по утрам
Мой Бог, Тебя благодарю!
За жизнь, подаренную мне,
За солнышка лучи,
За книгу Библию твою
Мой Бог, Тебя Благодарю!
За то, что жизнь моя теперь,
Как радуга на небе,
Не одиноко мне совсем,
Ведь я с Тобой навеки!
Ты сердцу крылья подарил
И подсказал ему. -
Оно дано мне для любви -
Не холодно ему.
Ты помогаешь мне во всем -
Увидеть больше света,
И счастье в сердце мне даешь,
Благодарю Тебя за это!
23 мая 1999г.
Я считала себя не нужной.
Как былинка в пустыне жила.
Но мне книга святая открыла,
Что жила я, не зная Христа.
Почему живем так убого,
Нету радости жизни в нас?
От того, что не знаем Бога,
И не знаем любви Христа.
Он души моей грешной спаситель,
Это он подсказал мне любя,
Не бывает ведь жизни без смысла,
И живем на свете не зря.
Но теперь я живу иначе,
Словно в сердце вошла весна,
Там живет подаятель счастья
С ним, я знаю, живу не зря!
февраль 2000
Ему хотелось лететь после стихов сих или просто тут же встать на колени и молиться Богу, прося о прощении за все, что только можно.
Неожиданно он подумал сравнить их со своими. Он вспомнил лишь одно.
Страшные люди
в страшное время,
Сбившись
в одно огромное племя,
Ходят по лесу,
ковыряя в носу,
Чувствуя бред
в утомленном мозгу.
Но приходят дни,
когда все плохо.
Дни,
когда все валится из рук.
И тогда
они посапывают глухо,
Образуя невеселый круг.
Но из моря бреда
В море хлеба
Не нырял никто еще
из них.
Только бы дожить им
до обеда.
Обделить
кого-то из своих.
И когда
они проходят по опушке
Леса,
вынутого из тени
Закипает
в медной старой кружке
Чай,
разбавленный в крови.
Страшные люди,
и страшное время.
Это не самое страшное
в жизни.
Страшнее всего,
как удар прямо в темя
О самоубийстве
мысли.
Дерьмо! Это все равно, что сравнивать какую-нибудь танцевальную жизнерадостную музыку с траурным угнетающим маршем. Ее стихи - стихи без мысли - стихи-чувства, стихи - настроение, но от них, может быть, больше пользы, чем от изобретения двигателя внутреннего сгорания».
Стас неожиданно (как все случается в жизни) почувствовал нависшую над ним депрессию. Сердце учащенно забилось в клетке реберной, вены вздулись, и из напряженного тела вырвался душераздирающий рев, звериному подобный...
13. Ничто.
“А-а-а-а-а-а-а!!!” - звучит на весь Московский проспект душераздирающий вопль.
Если бы на улице был кто-нибудь, то он, скорее всего, поспешил бы вызвать скорую помощь или милицию. Но вокруг нет ни души, кроме стоящего в невероятной позе Насти (из горла коего и вытекал сей ор) и вороны бешено скачущей вокруг него.
Крик скоротечно стал понижаться в громкости, одновременно приобретая вопросительные нотки, ибо только теперь, Анастасия заметил предельную необычайность данной ситуации.
«Что ни за фигня такая!...
[...Это ”ж-ж-ж” неспроста...]
...Времени около девяти утра, а на улице никого, кроме одинокого идиота, орущего во всю глотку... И вдобавок ко всему эта обезумевшая ворона, странно прыгающая по кругу», - молнией пронеслось по его мозговым извилинам.
Ворона, действительно, вела себя весьма странно. Она совершала равномерные прыжки через равные промежутки времени. Одновременно с прыжками она начала монотонно каркать. Каркала она как-то не по-вороньи, и, что самое примечательное, карканье это не раздражало, как обычно, а наоборот умиротворяло.
Настя стоял, заворожено наблюдая за монотонно повторяющимися движениями и слушал околдовывающие столь же монотонные звуки. Он стоял, не шевелясь, подобно столбу, и смотрел в вороньи глазенки, в коих отражались два лимонных солнца.
Что-то стало происходить. И было непонятно с кем (с вороной или с Настей) это что-то происходило.
В глазах Анастасии резко помутнело и окружающий мир растворился. Настя посмотрел вокруг. Вокруг ничего не было...
[...За входом ничего не было
Тем не менее все там
До краев заполнено этим ничто...]
...Чернь... Бескрайняя чернь. Под ногами, над головой, вокруг не было ничего кроме огромной по глубине черноты. Тут Настюха заметил, что все его тело и одежда светятся ядовито-желтым светом.
«Руки, ноги, ботинки жел... - в это время он отскреб от своих ботинок взгляд и поднял его параллельно земле (если бы она была под ногами) - А это че за...?! - подумал он увидев пред собой человека, светящегося также, как он сам. - Он наверное индеец.”
Настя был прав, ибо это действительно был индеец.
«Что-то в этом индейце мне знакомо, но что?.. Это же та чертова ворона» - догадался Анастасия.
- Зависть? - спросил Настасью индеец-ворона.
- ???
- Ты ей завидуешь?
- Чему завидовать-то?
- Тому, что у этой недостойной, по твоему мнению, нищенки получается что-то лучше, чем у тебя.
- Да - ответил Настя, хотя хотел сказать “нет” (Почему-то он не смог соврать. Может потому что врать не хорошо).
- Зря. Само возвышение - плохая штука, так же как и самоуничижение. Надо всегда помнить, что ты ничем не лучше и ничем не хуже других людей. Ты не важен окружающему миру, также как и он не важен тебе, и это нормальное положение вещей. Тебе нужно только научиться быть неважным самому себе. Только тогда ты сможешь стать “зрителем”.
- Я это понимаю, и пытаюсь избавиться от этого чувства, но у меня ничего не получается.
- Ты понимаешь, но не принимаешь этого. Ты должен это почувствовать. Именно потому ты здесь. Ты видишь это гигантское “ничто”?...
[... А он знает, что все это ничто
и только ничто, ничто и
только ничто...]
...Сюда попадают в конечном счете все и становятся этим общим “ничем”. Сюда ты не сможешь взять что-либо с собой. Да и вообще, тебе будет все не важно и ненужно...
[...Чиновник умирает и ордена его
остаются на лице Земли...]
...И именно поэтому не важно и не нужно все, что ты делаешь и чем ты являешься в органическом мире.
Свет исходящий от индейца начал быстро увеличиваться в яркости. Через несколько секунд он словно битым стеклом стал разрезать Настины глаза, вынудив закрыть веки. Но свет стал столь ярким, что казалось, будто он не закрывал их. Через пару секунд свет исчез.
Настя открыл глаза. Вокруг лишь темнота. Индеец исчез вместе со светом и свечением. Теперь Настюшка не видел даже своих рук. Складывалось ощущение, что он так и не открывал глаз своих. Он не мог определиться, где он есть, и что он есть (и есть ли он вообще).
«Сигарета... Мне нужна сигарета... А, может, и не нужна...» - промелькнула мысль в Настином мозгу. И тут же в окружающей черной пустоте он увидел пачку сигарет Петра I, окруженную желтоватым светом. Пачка зависла на уровне глаз и на расстоянии вытянутой руки. Настя хотел взять ее, но не смог пошевелиться. Пачка начала поворачиваться в пространстве. Совершив три оборота, проходящей чрез правый-верхний-задний и левый-нижний-передний углы, она остановилась. Сигаретная коробка открылась, и из нее, словно черви вылезли все 20 сигарет. Они построились в один ряд, плотно прижавшись друг к другу. Затем начали передвигаться в пространстве, каждая в свою сторону. Через некоторое время они все вновь собрались в пачке, крышка коей тут же закрылась.
«Летающие сигареты..., индейцы-вороны..., Я - в пустоте..., - это уже чересчур! Хотя, ... В этом есть какой-то смысл!... Люди, как сигареты, все одинаковы, если не одинаковы, то очень похожи друг на друга внешне. Внутренне они различны. У них одинаковая начинка - табак - особенности характера, но пласты этого табака уложены по-разному. Ситуации и место курения сигарет влияют на мысли и настроения. Так и люди, а в частности поэты (вернее их творения) в зависимости от ситуации и настроения воспринимаются по-разному. И среди всех людей, художников, поэтов нет плохих или хороших. Есть только внутренние и внешние факторы человека читающего, слушающего, наблюдающего. Но все это абсолютно не важно, ибо все мы окажемся в пустоте, точно такой же, как внутри пачки».
Глаза Насти устали и он их прикрыл. Теперь он видел только темноту...
14. Инопланетный гость.
Сквозь темноту Алексей услышал звук, что издало стекло оконное. По нему кто-то стучал…
[…Когда папа собирался что-то петь, стукнуло окно…]
…Леша инстинктивно разодрал слипшиеся глазные веки. Как только он сделал это, по зрачкам в следующий миг с силой огромной ударил злобный свет, вынудив веки тут же закрыться обратно. Наученный болезненным опытом, Алексей стал открывать глаза медленно и осторожно, сильно щуря их. Сквозь образовавшуюся тоненькую щелку он различил очертания своей комнаты. «Я дома, на своей кровати…» – словно крыса шмыгнула мысль.
Кто-то вновь застучал в окно.
«Бред! Кто может стучаться в окно на пятом этаже?»…
[…уверяли маму, что это невозможно,
так как их квартира в третьем этаже,
и никто с улицы посмотреть в окно не может,
для этого нужно быть великаном или Голиафом…]
…Леша взглянул в сторону окна. Из него лился дневной свет, яркость коего немного притуплялась желтыми занавесками, на коих заметил он тень с человеческими очертаниями.
Кто-то (обладатель сей тени) снова забарабанил по стеклу, вынудив Алексея в одно мгновение подскочить к окну, и отодвинуть занавеску. Увиденное превосходило все возможные ожидания… За окном на тоненьком покатом подоконнике стоял пьяно покачиваясь Ванька, что проживал в соседней комнате. Каким образом он там оказался и тем более удерживался, логически необъяснимо. «Возможно ли сие?»…
[…однако человек в грязном воротничке
стоял за окном и смотрел в комнату…]
…Лешка судорожно начал открывать окно. Обычно это окно открывалось долго и мучи
|
|
| Виталий Иванов |
2002-11-18 |
0 |
0.00 |
0 |
|
|
Проект “Вселенная”, ч1. Космические начала |
|
|
|
|
| |
Космические идеи всегда тревожили умы русской нации. Недаром самая оригинальная и постоянная тема философии нашей - "русский космизм". Здесь можно перечислить целый ряд блестящих философов и ученых: начиная с А.И. Галича (1783 - 1848) и А.И. Герцена (1812 - 1870) и далее - Н.Ф.Федоров (1829 - 1903), Н.А. Умов (1846 - 1915), К.Э. Циолковский (1857 - 1935), В.И. Вернадский (1863 - 1945), А.Л. Чижевский (1897 - 1964), А.К. Горский (1886 - 1943), Н.Г. Холодный (1882 - 1953), В.Ф. Купревич (1897 - 1969), А.К. Манеев (род. в 1921г.). По линии религиозного возрождения - В.С. Соловьев (1853 - 1900), П.А. Флоренский (1882 - 1937), С.Н. Булгаков (1871 - 1944), Н.А. Бердяев (1874 - 1948).
Настоящая работа продолжает данную тему.
1. Космические начала
Мир изменчив. Он имеет способность к саморазвитию и самопознанию. В бесконечной вселенной процесс развития и познания может быть бесконечным.
Определимся что мы будем понимать под Вселенной.
В бесконечной вселенной извечно рождаются и умирают Вселенные. В отличии от вселенной с маленькой буквы, Вселенная с большой буквы конечна во времени и пространстве и ограничивается пределами познания осознающего и творящего ее Разума. Под Разумом здесь и далее я понимаю непрерывную череду, преемственность многих умов, строящих единую сферу качеств.
Все, что имеет начало, имеет конец. Конец Вселенной, если он не вызван воздействиями извне, превышающими энергию высших взаимосвязей системы, - это Ошибка Разума. Она может наступить раньше или же позже. Теоретически, в бесконечной вселенной развитие может быть бесконечным, т.к. включение в сферу действия Разума все новых количеств материи позволяет добиваться в их рамках все новых качественных результатов.
Результат Ошибки - сверхвзрыв, распад многомерной качественной сферы в расширяющуюся маломерную сферу количественную. При этом в хаотично движущемся потоке материи сразу же начинается стихийный процесс развития. Этот процесс бессознательного развития объясняется никогда не прекращающейся работой всеобщего принципа движения и взаимодействия, который в бесконечной вселенной среди бесчисленных случайностных изменений разновеликих структур дает бесконечные варианты творения. Некоторые результаты этих творений оказываются среди других более жизнеспособными. Эти относительно простые, как бы зациклившиеся в своих изменениях образования - частицы и атомы, обладают определенными внешними свойствами (гравитационными, электромагнитными и др.), которые накладывают на дальнейшие случайностные взаимодействия материи ограничения, необходимости. Таких ограничений с течением времени становится больше, и больше. Соответственно, возникают новые, все более сложные и разнообразные структуры. В результате чего в определенный момент появляется жизнь и Разум. Это и есть - рождение новой Вселенной. Сам факт бытия природы и человечества доказывает нам, что в бесконечной вселенной вероятность возникновения жизни достаточна!
Материя осознает сама себя и сама себя развивает. Сначала бессознательно, а потом сознательно происходит саморазвитие и самопознание мира. Все это продолжается до Ошибки, после чего начинается новая глобальная "проба".
В самой основе вселенной, субстанции, располагающей минимальной единичною информацией, в вечной элементарной форме всеобщего движения и взаимодействия заложено внутреннее стремление к творчеству!
Наша Вселенная родилась на обломках предыдущей, разрушившейся Вселенной, в достаточно случайной точке ее останков. Однако абсолютно необходимо. В процессе собственного развития наша Вселенная количественно и качественно может выйти за материальные границы погибшей Вселенной или же нет.
Переход от хаотического движения материальных образований, участков материи друг относительно друга ко все более упорядоченному, детализированному, сложному, многообразному и далее - к движению сознательному во все больших масштабах: планета, звезда, галактика - это развитие. Мы живем в эпоху перехода от бессознательного к сознательному развитию. Человек появился в момент, когда бессознательные пути в основном были исчерпаны. Наша задача - дальнейшее, осознанное развитие мира.
Как можно характеризовать ступени развития?
Удобно использовать категорию исчерпывающей информации. Это информация, минимально достаточная для однозначного описания любого объекта или явления, материального или же идеального. Численно она равна интегралу не дублирующих друг друга качеств в выделенном участке материи.
Мир извечно един и изменчив. Развиваясь, он становится все более разнообразным, соответственно, увеличивается интеграл исчерпывающей информации, расширяется сфера качеств. В то же время, растет число связей, мир становится все более взаимосвязанным, повышается надежность глобальной системы в целом, устойчивость ее перед критическими воздействиями изнутри и извне.
По мере развития все более разнообразный мир становится во все большей степени взаимосвязанным – растет интеграл качеств форм и качеств взаимосвязей.
Мир троичен. Для облегчения его восприятия и ориентирования в нем, познания его и развития непрерывный, единый, но все более многообразный мир удобно разделять на три стороны или три ипостаси: материальную, идеальную и активную.
Под материальностью надо понимать саму плоть мира, в основе которой лежит субстанция, структура простейшая. Любой материальный объект состоит из субстанции и располагает структурной информацией численно превышающей единицу.
Под идеальной стороной я подразумеваю вложенную в материю информацию, объективно присутствующую (объективное идеальное) и субъективно воспринимаемую (субъективное идеальное). Абсолютное знание некоего абстрактного абсолютного субъекта (под которым можно понимать бога) - полное знание о всех структурах вселенной. Для абсолютного субъекта интеграл исчерпывающей информации его идеального мира (субъективное идеальное) тождественен интегралу исчерпывающей информации объективного мира материального (объективное идеальное) как по отношению к бесконечной вселенной, так и к любой конечной части ее. Абсолютное знание об объекте - знание, позволяющее разложить данный объект до субстанции и из нее создать его снова.
Активность - внутренне присущее материи (и, соответственно, отвечающей ей информации) качество всеобщего движения и взаимодействия, высшим уровнем развития которого ныне надо считать волю и деятельность человека разумного. Именно человек устанавливает между объектами связи наивысшего уровня - связи разумные.
Хоть мы и не умеем еще создавать объекты такие же совершенные, как бессознательно созидает неорганический мир и природа (например: живые существа или звезды), однако изобретаем объекты материальные и идеальные все более сложные, не существовавшие никогда раньше, нужные нам. По мысли Вернадского, создаем особый мир Разума - ноосферу.
В процессе саморазвития и самопознания материя постепенно осознает строение, законы движения, изменения собственных структур в пространстве и времени. При этом субъективное идеальное (понятийные структуры), носителями которых является жизнь и Разум, приближается к идеальному объективному, внутреннему строению материального.
Развитие происходит в непрерывном взаимодействии и взаимоподтягивании материального и субъективного идеального (накапливаемых знаний) через посредство активного - деятельность человечества. При этом непрерывно возрастает творческий потенциал эволюции, о чем писал еще Н.А. Умов, отмечая вызревание нового эволюционного типа - homo sapiens explorans (человек разумный, исследующий).
Человек, настолько сложно организованное творение, не мог возникнуть вовсе случайно, без какой-то, пусть миром и неосознанной, но объективно необходимой, стратегической цели!
Разумно предположить, что материя во вселенной, обладая всеобщими свойствами движения и взаимодействия, в бесконечности пространства и времени может сочетать из себя неисчислимое многообразие различных объектов, в том числе жизнь и Разум. И жизнь, и Разум она создает, может быть, и случайно, без какого-либо сознания, благодаря только бесконечности собственной. Но, когда Разум каким бы то ни было способом создан, он сам должен понять для чего бессознательная материя явила его и определить задачи, цели свои. Которые не могут не быть целями и материи тоже!
Человек - один из наиболее сложных и совершенных объектов вселенной, которые материя может создать (и создала!) в игре случая с необходимостью, без участия Разума.
Нечто совершеннее человека может создать только Разум. И здесь объективно совпадают неосознанные цели материи и осознанные - активного начала ее, человека. Неосознанные цели материи - в совершенствовании собственных форм, творении новых качеств и совокупностей качеств, все большем многообразии и взаимосвязанности Целого. Те же цели у человека. Усложняя и совершенствуя мир, мы вместе с ним обретаем бессмертие, запечатлевая себя в творении общем - Вселенной.
Человек занял главенствующее положение на Земле, потому что взял на себя функции инструмента самопознания и саморазвития материи. И значение человечества в охватываемой его деятельностью, все расширяющейся сфере материи будет столь длительным и значительным, насколько оно сможет лучше других, в том числе неведомых еще нам "конкурентов", справляться с функциями творца, хозяина, устроителя развивающейся Вселенной.
Каждое конечное, условно изолированное (границы очерчиваются пределами распространения имеющихся высших взаимосвязей) количество материи подразумевает внутри себя некоторый качественный предел самопознания и саморазвития и достижение некоторого, максимально возможного здесь значения интеграла исчерпывающей информации. Предел этот зависит от количества материи в данной системе. Чем ее больше, тем теоретически может быть выше уровень саморазвития и самопознания. В ограниченной, не расширяющейся системе неизбежно будет достигнут свой потолок, преодолеть который, выйти на уровень высший, можно только "разгерметизировав" систему, распространяя уже сущие высшие связи на новые квоты материи.
Как бы ни украшали, ни изменяли мы Землю, она - ограниченная планета. Сколько бы ни осваивали, преобразовывали планеты нашей звезды, их численные параметры ограничены. Так же, как количество звезд в нашей галактике и галактик в очерченных Разумом границах Вселенной. Для выхода на новые ступени развития необходимо отрываться от Земли, выходить за пределы солнечной системы, осваивать нашу и другие галактики. И так - без конца!..
Человечество будет оставаться главным движителем развития, пока отвечает глобальным, абсолютным интересам материи - развивает сферу качеств, себя и окружающий мир. Если же оно станет более беспокоиться об интересах собственных, относительных, не поняв или не приняв абсолютных, посчитает себя окончательной целью, а не только лишь средством на одном из этапов эволюции мира (пусть сегодня и высшим), будет лениться и разрушать, материя найдет себе, может быть, в другом месте вселенной, средство самопознания и саморазвития более разумное, талантливое и работящее.
Вышеизложенное в главном не противоречит основным мировым религиям и, в частности, христианству. Надо только бескомпромиссно признать, что Бог и Вселенная - это одно. Так же, как бог и вселенная. Тогда очевидно сопоставление: Бог-Отец - материальная ипостась, Бог-Дух Святой - идеальная. (В некоторых религиях считается наоборот, здесь - спор о том, что первично. Мы будем считать все три ипостаси извечными, потому любая перестановка имен - не суть важная.) Бог-Сын - активная ипостась. Высший сегодня уровень активности – деятельность человека.
Каждый из нас - часть единого мира, Вселенной, а значит, частица неразрывная Бога. Только все мы по-разному это осознаем. И, так как каждый человек - часть, а не Целое, никакой человек никогда Богом не был и никогда Им не станет. Среди людей нет ни одного Бога, но все люди - Бог. Все люди вместе со всеми жизнями, природой и целым миром, с которым мы неразрывны. Все мы - дети единого Бога, дети Вселенной. И Христос тоже был одним из Его сыновей, может быть, лучшим. Возможно, материя в Нем в наибольшей степени осознала себя и, соответственно, максимально выявила в себе собственные возможности.
Через нас Бог продолжает собственное строительство - творение новой Вселенной, осуществляет самопознание и саморазвитие. И созданы мы для жизни, творчества здесь, на Земле, а не где-то в мире "ином". Творение не закончено. Оно прекращается только с глобальной Ошибкою Разума. Судя хотя бы по масштабам взрыва предыдущей Вселенной, наша Ошибка может произойти очень не скоро. А может случиться и завтра. Уничтожит все, например, атомная война.
Пока мы сумеем избегать подобной Ошибки, человечество будет постоянно расширять нашу Вселенную в бесконечной вселенной, делая ее при этом все более многообразной, прекрасной и совершенной.
Я вижу волну Разума, охватывающую собою все большие пространства материи… Какая мощь! Слава!! Свободный полет!!!
Уместно привести здесь знаменитые слова Циолковского: "Человечество не останется вечно на Земле, но… сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство." И не только его! - мечтал он. Вот уже более 40 лет, как эти слова сбываются!
Бог не личностен, но множественен. (Вспомним, с определенными оговорками, персонализм Н.Ф. Федорова, а также Н.О. Лосского.) У Него нет единого "Я". В качестве такового только условно можно считать результирующую суперпозиции волений человечества и вообще всех сущих, больших и малых "я" мира. Каждая индивидуальность - неповторяющееся лицо Бога.
Сегодня идет "седьмой день" творения - созидания, развития Вселенной через творчество человека. Таких "дней", "эонов" может быть очень много. "Шестой день" закончился созданием человека. Седьмой - закончится осознанием человечеством всеединства, собственного назначения в мире и возможности развития бесконечного. Н.А. Бердяев в книге "Смысл творчества" писал: "Творение не закончено в семь дней." "Человек призван к продолжению творения." "Космос разделяет судьбу человека, и потому человек разделяет судьбу космоса. И только человек, занявший место в космосе, уготовленное ему Творцом, в силах преобразить космос."
Найдите Бога в себе; и да не станет это гордыней. Тогда живите среди людей так, чтобы они не слепли от сияния Вашей Славы!
В христианстве в образе Бога подразумевается весь связанный с нами мир, наша Вселенная. Любите ближнего своего, как себя, - то же, что любите все части мира: людей, животных и вообще все живое и неживое, как себя. И любите Бога больше себя - то же, что любите Целое, нашу Вселенную больше себя.
Руководителем в религии строителей новой Вселенной, Религии Разума, вбирающей в себя лучшее из религиозного опыта человечества и готовящей человека-творца, могла бы стать Церковь Вселенной.
|
|
| Гном-А-Лле |
2005-03-25 |
65 |
4.06 |
16 |
|
|
СПОСОБ РЕШЕНИЯ (обессмысленный текст) |
|
|
|
|
| |
Предупреждение
Не стоит тратить Ваше драгоценное время и внимание, если у Вас наблюдается их дефицит.
Жалобы по данному вопросу – не принимаются.
Постулаты
Единственное, что тебе гарантировано – это смерть твоего тела по истечении сроков, отведённых природой, судьбой, богами, случаем. (нужное подчеркнуть)
Нет смысла тратить отведённое (природой, судьбой, богами, случаем)(нужное подчеркнуть)время на поиски смысла жизни.
Нет смысла торопить или откладывать единственное гарантированное в твоей жизни событие.
Всё остальное имеет смысл, при условии, что тебе это нравится.
Всё остальное имеет смысл.
Если тебе скучно – ты неинтересный человек.
Ты неинтересный человек, если тебе скучно.
Имеет смысл всё остальное.
При условии, что тебе это нравится.
Рацпредложение
В соответствии с вышеизложенным, предлагается вживить каждому его собственную смерть в правый верхний зуб мудрости.
Эффективность
Наличие собственной смерти автоматически активирует наличие собственной жизни.
Наличие собственной смерти автоматически уничтожит нежизнеспособные иллюзии.
Наличие собственной жизни автоматически уничтожит жизнеспособные иллюзии.
Уничтожение иллюзий автоматически вызовет исчезновение двух основополагающих иллюзий: иллюзии жизни и иллюзии смерти.
Исчезновение основополагающих иллюзий вызовет автоматическое решение всех проблем.
Проблемы перестанут существовать – останется лишь существование.
Ценности перестанут быть общими, а станут индивидуальными, увеличившись в ценности.
Человек приобретёт совершенную форму, внутри которой сможет создать бесконечную вселенную.
Резюме
Вы можете оценивать этот текст, как
п) бред душевнобольного
о) умствования тупого
р) тупые умствования
а) философские рассуждения
и) высшее откровение, недоступное пока ещё вашему пониманию
д) низшее откровение, вполне доступное вашему пониманию
т) мистификацию
и) Но вы не можете отрицать, что дочитали этот текст до конца.
Да здравствует интерактивность! Оцените этот текст:
5 – скучно
4 – скучно, но дочитал
3 – всё это уже было
2 – это пробуждает мои собственные мысли
1 – учитель, я пойду за тобой!
|
|
| Fkusmondarin |
2006-07-05 |
15 |
5.00 |
3 |
|
|
Девочка, которая пела птицам и мальчик, который работал продавцом бабочек |
|
|
|
|
| |
ГЛАВА 1
Так скользко, странно. И вроде бы жизнь есть, и дверь на балкон открыта, вот только что-то сбивает, что-то тормозит постоянно. Прямоугольный квадрат окна упирается в улицу. Там осень, воздух, плюс девять, а эмоции все на уровне батареи.
Они познакомились в последний день месяца синих цветов Радалин. Этот месяц длился дольше других и был тринадцатым по счету в календаре.
В этот месяц нельзя было дышать, поэтому организмы отдыхали от рутинной работы легких. Зато разрешалось ловить солнечные лучи руками и есть черный шоколад наживую.
Они встретились на улице. На рассвете он продавал маленьких утренних бабочек на углу переулка Ветров, а она гуляла со своим босоногим Псом. Ей давно хотелось иметь у себя одну из этих крылатых блядей, но не было возможности. Он продавал бабочек только тем, кто мог оценить их такими, какие они есть. А она всегда видела в бабочках нечто большее.
- Привет. А твои бабочки умеют танцевать?
- Нет. Они летают.
- А если их научить танцевать?
- Тогда они перестанут быть такими беззаботными и умрут от грусти.
- Прости. Я не хочу, чтобы твои бабочки умирали от грусти. Как твое имя?
- Не знаю. Родители забыли вписать его в паспорт, поэтому сейчас для тебя я просто человек, который продает утренних бабочек.
Девочка удивилась. У нее тоже никогда не было имени. Просто потому что каждый день приносил что-то новое, и ее имен было так много, что она не знала, какое будет сегодня, какое завтра. Она тоже была просто девочкой, которая пела птицам.
Мальчик посмотрел в ее глаза и понял, что утро давно закончено. Пора собирать бабочек в стеклянные сосуды и начинать свой день.
- Может быть, пойдем погуляем. Если хочешь, можем вместе поискать улицу, где живут мечты. Я ищу ее каждый день. Мой отец говорил, что эта улица находится где-то между тем, что будет и тем, что может быть. Но пока я не нашел это место.
- Давай поищем. Только что мы станем делать, если найдем ее?
- Как что? Мы выпустим бабочек и заставим их танцевать.
Он улыбнулся. Она отметила, что он был мудр не по годам. Они взялись за руки и пошли вверх, по асфальту, накрытому тонкой пленкой серости.
- Как ты думаешь, кто-то раньше находил эту улицу?
- Может быть. Отец рассказывал, что однажды ему показалось, что он подходит к этому месту. Он увидел, как низко лежали облака над большой темной лужей. Он направился туда. Он начал идти быстрее и быстрее, пока не почувствовал, как ноги начинают увязать в земле. Идти становилось труднее, а лужа приближалась так медленно. На несколько метров в год. Тогда он купил себе ролики в магазине и поехал по той странной мягкой земле. Теперь его цель приближалась гораздо быстрее. Но стоило ему присесть на лавочку, чтобы отдохнуть или затянуть крепление на роликах, как лужа снова начинала отдаляться. Так он шел много лет, пока однажды не уснул от усталости и потому что соскучился по сновидениям. Когда он проснулся, то уже не увидел лужи. Он вообще ничего не увидел. Он ослеп.
- А как он понял, что это именно то место?
- Он это чувствовал, когда шел. Когда я в последний раз его видел, он сказал, что это место нельзя увидеть, его можно только почувствовать. А потом, возможно, произойдет то, о чем говорится в легенде. Человек, попавший на улицу, где живут мечты, станет жить настоящим.
- Как это?
- Это когда ты понимаешь, что твои бабочки самые красивые и не нужно продавать их для того, чтобы убедиться в этом.
Мальчик поднес ее пальчики к своим губам и начал греть их своим теплым дыханием. Девочка посмотрела в его глаза и подумала, что интересно увидеть, как он будет танцевать на улице, где живут мечты.
- Расскажи мне, как ты познакомилась с этим Псом?
- Это было семь лет назад в тихом городке на юге Маленького моря. Я гуляла по набережной и собирала морских жуков. Вдруг из очередного поворота выскочил Пес. У него были такие одинокие глаза. Я взяла его на руки и почувствовала, что он очень легкий. Сначала мне стало не по себе: большой пес и вдруг такой легкий. Но потом я решила, что видимо, у него просто никогда не было ошейника, поэтому с чего ему быть тяжелым? Я взяла его к себе и с тех пор мы большие друзья.
- А он умеет разговаривать?
- Нет, он не умеет. Или просто молчаливый… Не знаю. По крайней мере, я не разу не слышала, чтобы он что-то говорил.
- Да, так сразу и не определишь, кто он такой. Может быть, волшебник?
- Не знаю, мама говорила, что волшебники умеют рисовать луну. А мой Пес никогда не рисовал ничего. Поэтому, может, он и волшебник, только стесняется об этом сказать.
- Не важно. У него такие красивые глаза, как будто он многое повидал. Я всегда мечтал, чтобы у моих бабочек тоже были такие же красивые глаза, как и они сами. Вот только пока они просто утренние бабочки, такие же, как другие, и глаза у них самые обычные.
Девочка посмотрела на него задумчиво и рассмеялась.
- А ты романтик.
- Еще какой.
Они крепче взялись за руки, и уверенно пошли искать улицу, на которой жили мечты.
Девочка рассказывала ему о том, как они с семьей переехали в этот город, когда невозможно стало выносить запах морской капусты и видеть сотни падающих птиц. Птицы не выдерживали постоянных дождей. Эти дожди впитывались в кожу, в перья, крылья становились тяжелыми, и птица падала камнем вниз. Эти дожди не наполняли море, они наполняли только живых, дышащих существ. Люди, которые жили на побережье Маленького моря, носили специальную одежду, через которую влага не проникала в кожу. Эта одежда была грубая и некрасивая, зато очень удобная и спасала от чужих эмоций. А еще она была абсолютно бесцветной. Нигде больше девочка не встречала бесцветную одежду. И даже сейчас она немного ностальгировала по тому времени, когда у нее была надежная, проверенная оболочка из ткани, которая создавала чувство защищенности и покоя.
Мальчик тоже никогда не слышал о бесцветной одежде, поэтому они договорились, что однажды она пригласит его к себе домой и покажет, как выглядит это чудо.
А еще девочка рассказала, что когда птицы падали под тяжестью дождевых капель, они не все разбивались. Люди, которые работали на берегу, брали их и помещали в специальные дома для упавших птиц. Каждый житель этого городка должен был ежедневно навещать птиц и приносить им птичий корм, который продавался во всех магазинах и стоил совсем недорого. Именно там, в этих домах, девочка впервые стала петь. Она пела птицам. Птицы сначала с тоской смотрели на нее, а потом, когда влага потихоньку сходила с их перьев, начинали подпевать. Порой это был удивительный хор! Все так радовались в эти дни. А бывало, что какая-то птица замолкала. И тогда замолкали все. Замолкали до следующего раза.
Вот как раз там девочка и научилась петь птицам. С тех пор это было ее любимым занятием.
Здешние пернатые холодно воспринимали подобные затеи и не подпевали ей, но она не отчаивалась и продолжала исполнять свои любимые песни.
Мальчик внимательно слушал ее истории и думал, что она такая милая и добрая. Он подумал, что никогда раньше не обращал внимания на птиц. Его занимали только бабочки. А оказывается птицы тоже интересные существа. К тому же они более серьезные и сконцентрированные на полете, чем эти любопытные и легкомысленные красавицы.
- Как ты думаешь, - спросил он у нее, - а что если птицы станут людьми, а люди птицами?
- Я практически не знаю людей. Но они все вместе мне кажутся какими-то скользкими. Кажется, вот-вот начнут плавать по земле. Думаю, скорее они могут быть рыбами, чем птицами. Птицы – они несут свет с неба на землю. А люди, мне кажется, получив доступ к свету, забрали бы его себе. Просто из жадности.
- Ты ведь тоже человек?
- Да. Я, возможно, поступила бы также. Потому что я бы не поняла, что это свет.
Мальчик прижал ее руку к своей щеке и посмотрел на небо, где в этот день не было ни одной птицы. В стеклянных сосудах спали его привычные утренние бабочки. На горизонте вовсю рисовалось спелое, смелое солнце.
Так они познакомились.
2.
В это утро она снова пришла к переулку Ветров, чтобы увидеть мальчика. Его бабочки были так активны и так веселы, что он не успевал следить за ними глазами. Это смешило его. Он то и дело пытался проследить траекторию полета одной из них, но взгляд перескакивал на другую бабочку, падающий лист и даже на солнце. Раньше он мог наблюдать сразу за ними всеми, может быть, потому что раньше ему казалось, что бабочки летают для него.
Девочка подошла к нему незаметно и громко крикнула:
- Дыши!
Он вздрогнул, испугался, а потом они дружно рассмеялись. Это был первый день следующего месяца. Радалин закончился, значит, теперь нужно целый год дышать полной грудью и есть горький шоколад дольками, а не плитками.
Она посмотрела на него серьезно.
- Пойдем?
- Пойдем. Только подождем, пока солнце выйдет полностью. До этого момента мне нужно быть со своими бабочками.
Она все понимала и охотно согласилась посидеть на картонной коробке от телевизора, которая стояла тут же на углу, специально для всех, кто захочет смотреть на восходящее солнце.
- Мне кажется – оно резиновое, - задумчиво сказала девочка.
- Солнце? Резиновое?! - удивился он.
- Да, посмотри, как оно прогибается под обстоятельства. Оно всегда одинаково, но делает вид, что разное, украшая себя погодой и временами года. Мне кажется, оно неискреннее. Оно старается расположить к себе – днем светит и греет, уговаривая, что в этом огромное счастье для людей. Ночью же спит, тайком, пока все тоже спят. Я луну люблю больше. Она такая, какая есть. Она – честная.
- Никогда не задумывался об этом… Знаешь, я всегда воспринимал солнце как одну из моих бабочек. Поэтому мне сложно говорить о нем так.
- Это хорошо, что мы видим вещи так, будто они…
Она не успел договорить, потому что в этот момент к мальчику подошел покупатель. Это был высокий мужчина средних лет в коричневом замшевом пиджаке с большими черными пуговицами. Пуговицы привлекали внимание гораздо сильнее, чем его глаза или его улыбка. Мужчина поправил костюм и сказал:
- Мне нужна бабочка, которая не летает.
Мальчик никогда раньше не слышал подобной просьбы и немного растерялся.
- Но я продаю только летающих бабочек. Правда, иногда они останавливаются и спят. В этот момент они не летают.
- Нет, мне нужна та, которая не знает, что такое летать. Понимаете… я хочу научить ее.
Мальчик понял, в чем дело и пожалел, что у него нет ни одной нелетающей бабочки.
- Простите, я не могу Вам помочь.
- Ничего… Я буду искать дальше. До свидания.
- До свидания.
Высокий мужчина еще глубже влез в свой замшевый костюм с большими черными пуговицами и медленным шагом ушел вглубь переулка Ветров.
Девочка сидела на коробке и еле сдерживала слезы. Она давно не встречала открытых людей. Открытых настолько, что даже жесткий костюм не мог скрыть этого.
Мальчик тоже был растроган. Он с особенной нежностью собрал всех бабочек в стеклянный сосуд. Потом посмотрел на девочку – она совсем поникла и чертила ногой кружочки на дорожной пыли.
- Знаешь, - обратился он к ней, - в нашем дворе был мальчик, который называл меня экспансивным грибом. Я не знал, что это такое. И он тоже не знал. Но все равно называл меня так. Однажды мы вместе пошли на поляну, где обычно гуляют мои бабочки, и встретили старика, который разговаривал с цветами. Он был очень старым, совсем седым и постоянно улыбался: цветам, небу, сам себе. Мы разговорились, и я спросил у него:
«А вы не знаете, что такое «экспансивный гриб?». Он улыбнулся как-то по-особенному и ответил – «Это ты». «Почему?», - спросил я. «Потому что ты знал, что я это скажу». После этого он замолчал, а я так и не понял, что он имел в виду. Как ты думаешь, быть экспансивным грибом – хорошо или плохо?
Девочка повеселела от этой истории.
- Не знаю, но звучит очень смешно.
- Я очень рад, что она сделала тебя веселой.
Они рассмеялись. Чего-чего – а чувства юмора у них обоих было предостаточно.
Солнце развалилось по горизонту. Пора было отправляться в путь.
Он переменился и теперь строго смотрел на нее.
- Ты готова пойти со мной до конца?
- Да. Если ты пообещаешь мне кое-что.
- Что?
- Когда я найду место, в котором захочу остаться, ты отпустишь меня.
- Почему ты думаешь, что я не останусь там с тобой?
- Потому что меня уже ждут там.
Он метнул в нее острый взгляд.
- Конечно. Я оставлю тебя там, где ты станешь счастливой. Только и ты обещай мне: если в тот момент я буду уверен, что улица, где живут мечты уже совсем близко, ты проводишь меня туда.
- По рукам!
- По рукам!
Они обнялись и почувствовали, как их маленькие человеческие сердца пересекаются в телах. Его сердце било чуть громче и отрывистей. Ее сердце красиво дополняло этот ритм плавной дрожью.
Они были созданы для этого великого путешествия на улицу, где живут мечты.
3.
Они шли уже два дня, а никакого приближения цели не ощущалось.
Девочка радовалась, что, наконец, может видеть другие места. Она нечасто ходила куда-то дальше этого переулка Ветров. И никогда не заходила так далеко.
Мальчик радовался, видя ее удивленные глаза по поводу каждого неожиданного поворота. А еще он очень любил, когда она смеется. Она смеялась нечасто, в основном думала о чем-то или просто смотрела на асфальт, которого здесь было полным-полно.
Этим вечером они увидели около дороги дерево. Это было первое дерево за эти два дня.
Девочка подошла к нему вплотную и прижалась ухом к стволу.
- Это очень доброе дерево, - сказала она.
- Ты умеешь определять по звуку дерева его характер?!
- Нет, глупенький, просто там, наверху, там живут птицы.
- Но я не слышал, как они пели…
- Они и не пели. Сейчас же вечер. Птицы не умеют петь вечером. Они боятся, что их застанут врасплох.
Они присели здесь под деревом, разложили свои руки по траве, и только ветер мог угадать, о чем думают эти два смелых человека, каждый из которых был историей того мира, который в нем жил.
4.
- Проснись! Проснись!
Он открыл глаза и увидел около себя девочку, которая держала в руках дождевого червя.
- Ты знаешь, что это?
- Дождевой червяк.
- Вот именно. Понимаешь, это самый настоящий дождевой червяк!
Он зевнул.
Она восторженно теребила извивающееся создание в руках.
- Это не просто дождевой червяк, это знак.
Вот уж поистине загадочная девочка!
- Это ориентир. Если здесь есть черви, значит, здесь идут дожди. Значит, где-то здесь должны быть лужи. Может быть, среди них - та самая лужа, которая нам нужна.
- А может, это просто бродяга, который питается подводными источниками?!
- Может и так. Но, по крайней мере, он дал нам надежду. Он выполз наружу и дал нам надежду. Собой. Понимаешь? Он вернул нам жажду цели.
Мальчик встал и благодарно поклонился червяку.
- Там наверху живут птицы. Если они и вправду существуют, значит, им нужно что-то есть? Может, ты отобрала знак у птиц.
Девочка разозлилась на него.
- Я не могу ничего отобрать у птиц. Они слишком высоко, чтобы обращать внимание на что-то кроме высоты. И даже, когда я пою им, живым, здоровым, упивающимся свободой, высотой и властью птицам, я не уверена, я только надеюсь, что они слушают меня. Может быть, поэтому я пошла с тобой.
Мальчик увидел, как искренне она говорит о птицах и пожалел о своих необдуманных словах.
- Ты права. Мы должны быть внимательней. Давай возьмем этого червя с собой. Пусть он тоже попадет на улицу, где живут мечты.
Она уложила червяка в карман и улыбнулась мальчику.
- Мне нравится, когда ты улыбаешься. Тогда ты похожа на себя.
Она была так ранима и вместе с тем очень сильна. В своих фантазиях и поступках, она могла встать на колесо истории, пробежать по нему несколько кругов, а потом перепрыгнуть на обычную низкосортную тучу, просто чтобы выжимать из нее черный цвет и перекатывать по телу как ртутные шарики. Она верила в огненные цветы и отчетливых людей. Хотя последних она встречала гораздо реже.
Мальчик рассматривал клетки на ее теле и понимал, что она красивая и разная. Он видел изгибы ее рук горными ущельями, переходы ее кожи гладкими озерами и ее свежие ресницы напоминали ей зимнее солнце. Он понимал, что она несет в себе мир. И ценил это сейчас. Он не знал еще, как весь мир мог уместиться в таком крохотном создании, но загадки на то и приятны, что их можно смаковать как плоды диких слив. Что-что, а дикие сливы он ел с удовольствием.
Когда они закончили с рассветом, мальчик выбрал путь, и они пошли туда, где на вид все было похоже: равнины, асфальт, небо и воздух. Хотя они не были уверены, что воздух там такой же – ведь чем дальше заходишь, тем сложнее заблудиться. Потому что стираются ориентиры и начинается просто путь, который и становится твоим ориентиром.
Этого они и желали.
Они шли и шли. Иногда наступала ночь, и они начинали звездные войны – перекидывались желаниями. Иногда они устраивали прогулки по млечному пути и утром просыпались немного позже, чем обычно. Иногда они прислонялись к траве и камням, и никакие зодиакальные созвездия не могли повлиять на их твердую, уверенную совместимость со сном.
А когда начинался новый путь, они целовали друг друга в глаза и дарили имена неба. Он отдал ей самое красивое название неба, а она ответила ему самым теплым и нежным именем.
Однажды был день, который длился так долго, что, казалось, проходили годы и века. Под вечер, когда девочка уже не могла больше идти. Она присела на траву, и посмотрела на мальчика. Он тоже устал и тяжело дышал, положив руку на солнечное сплетение вечерних лучей.
- Ты хочешь посмотреть, как я буду плакать?
- Если ты будешь искренна.
- Я всегда искренна. И я уже плачу.
Мальчик подошел к ней и положил заряженную лучами руку ей на темя.
- Чувствуешь, как твои слезы передаются мне. Отдай мне все. Я не хочу, чтобы ты носила это в себе.
- Нет. Ты не знаешь… Если я отдам тебе все, то превращусь в голубя и, значит, стану похожа на птицу. Тогда они точно не будут слушать, что я пою. Птицы никогда не слушают самих себя.
- Я тоже раньше думал, что если хотя бы день не буду продавать своих бабочек, то стану демоническим изваянием, которое не раздает красоту миру, а только использует ее. Но, ты видишь, я перестал продавать бабочек, и со мной ничего не случилось. Потому что впереди меня есть другой способ отдавать красоту – этот способ я узнаю на улице, где живут мечты.
Девочка перестала плакать. Ей стало немножко неловко за то, что она красива, но не знает, как эта красота может помочь миру. Она стеснялась спросить у мальчика, потому что видела, как трепетно и нежно он обращается со своими надеждами.
В этот момент в траве что-то зашуршало. Звуки были странными, сиплыми и глухими. Такое ощущение, будто кто-то перелистывал траву, волновал ее.
Мальчик пошел по звуку и увидел там… луну. Желто-молочного цвета, большую полную луну. Он протер глаза, подошел еще ближе и убедился, что это действительно луна.
- Подойди сюда, - сказал он девочке.
Она встала и, вытирая слезы рукой, пошла к мальчику. Когда она посмотрела в траву, то весело рассмеялась.
- Все-таки моя мама была права. Пёс! Пёс!
Лохматое животное, скромно пряча под шерстью глаза, приблизилось к ним.
- Почему ты раньше не говорил об этом? - обратилась она к Псу.
Он откашлялся и заговорил приятным низким голосом:
- Просто ты никогда не пыталась говорить со мной. Я не мог заговорить первым.
Пес умел рисовать луну! Он нарисовал ее в траве, и от этого она казалась еще ярче.
5.
На закате они подошли к концу очередного пути. Здесь они впервые за все это время увидели людей. Это были две женщины. Они были раздеты.
- Добрый вечер, - поздоровались они с нашими путешественниками.
- Добрый вечер.
Мальчик никогда не видел раздетых женщин и немного стеснялся, поэтому девочка заговорила первой.
- Вы здесь живете?
- Нет, мы здесь гуляем. А вы?
- Мы ищем улицу, где живут мечты.
- О, вы первые, кто говорит об этом открыто. Это достойно уважения. Вам, наверное, интересно, кто мы и что мы здесь делаем?
- Нам интересно.
- Мы – лесбиянки. Мы приходим в те места, где мягкая почва, чтобы попытаться в который раз исполнить свою высокую миссию. Мы хотим переписать историю мира. Переписать легенду, по которой этот мир живет. Потому что, если мы существуем, значит, эта легенда – ложь.
- А как вы это делаете?
- Мы живем.
Мальчик посмотрел на женщин. «Лесбиянки… Забавное слово», - подумал он.
Девочке не понравилась их разговорчивость. Она не совсем поняла, как можно переписать уже существующую легенду – не проще ли написать новую. Она подумала так, но вслух сказать постеснялась.
Они попрощались. Женщины остались стоять в пустой равнине, а мальчик и девочка побрели вперед, навстречу невероятным событиям, которые встречались им часто, но аккуратно.
Они шли молча, и тут вдруг мальчик неожиданно остановился.
- Ты слышала – они сказали «мягкая почва»?! Мой отец тоже говорил, что рядом с тем местом ноги начинали увязать в земле.
- Да, но тогда он уже чувствовал цель. А мы… Кажется еще нет.
- Это не важно. Может быть, наше путешествие не будет точно повторять путь моего отца. Главное, обращать внимание на знаки. Ты же сама говорила.
Тут они посмотрели вперед и увидели вдалеке высокий длинный столб. Они пошли по ориентиру, тем более, что им нужно было именно в ту сторону, как казалось мальчику.
Они приближались к столбу с чувством какого-то странного волнения. У него была такая необычная тень. Она была намного ниже его. И вообще странно, что она была у него – вечером-то! Они подошли ближе.
- А вот и я!!! - из-за столба с диким криком выскочил бородатый человек.
Девочка вздрогнула – на Деда Мороза он точно был не похож. Мальчик тоже испугался, но не подал виду.
- Страшно?!
- Да, но зачем вы сделали это?!
- Потому что это мое дело.
- Пугать?!
- Приучать людей к неожиданностям. Чтобы они были готовы принять неприятные сюрпризы, которые преподносит им будущее.
- Вы так целыми сутками стоите за столбом?
- Конечно. Мне нельзя пропустить ни одного человека, проходящего мимо этого места.
- Но откуда у вас вечерняя тень?
- Этот подарок достался мне за великую провинность. Пару лет назад я убил несколько лучей солнца, которые пришли для того, чтобы согреть меня.
- Случайно, наверное, убили?!
- Нет. Я хотел доказать, что могу это сделать. С этих пор я весь день и всю ночь ношу на себе тень.
Разговаривать больше было не о чем, поэтому бородатый человек зашел обратно за свой столб, а мальчик и девочка продолжили свое путешествие.
Мальчик нарушил молчание первым:
- Как ты думаешь, этот человек – тоже знак?
- Не знаю. Знаки на то и даются, чтобы решать: заметить их или нет.
6.
В это утро они проснулись не так обычно. Они проснулись в один момент. Оба открыли глаза и увидели друг друга.
- Знаешь, а может быть мы любим друг друга? – спросил мальчик.
- Может быть. Расскажи мне, как это?
- Я вижу твой образ перед глазами весь день. Даже когда занят чем-то или разговариваю с другим человеком или существом. Мне нравятся твои поступки и ни одно твое слово не вызывает во мне раздражения. Когда ты смотришь на небо, мне нравится, как блестят твои глаза – веселые и уже очень мудрые. Когда ты плачешь, мне интересно видеть это, потому что сам я не умею плакать. Ты – дополняешь меня. Ты делаешь мою жизнь сильнее.
- А знаешь что?
- Что?
- Не сходится. По сюжету этой истории ты – мальчик, а я девочка. Обычный мальчик с переулка Ветров. Ты не можешь знать о любви так много.
- Я не знаю о любви ничего. Именно поэтому я говорю о ней так уверенно.
- Как ты думаешь, я тебя люблю?
- Ты любишь себя во мне. Значит, ты любишь меня.
- Почему ты так мудр?
- Потому что я мальчик, который продает утренних бабочек. Поверь, это очень престижное кредо.
- Ну «девочка, которая поет птицам» – тоже ничего.
- Не спорю. Именно поэтому мы сейчас здесь.
Девочка задумалась. Прошло несколько часов. День двигался быстрее, чем обычно.
- А что изменилось, оттого, что мы любим друг друга? Что мы обрели в любви?
- Сейчас мы строим наши воспоминания, которые однажды станут нашим лекарством. А потом сделают нашу биографию, которая будет либо стерта следующими, более сильными жизнями, либо станет историей и тогда наша любовь будет названа «любовью мальчика, который продавал утренних бабочек и девочки, которая пела птицам».
- А как она называется сейчас?
- Никак. У нас же нет имен. Значит, и наша любовь такая же.
Девочка захотела нарисовать их любовь палочкой на песке, чтобы, в случае ее потери, знать, что искать. Она нарисовала пятиконечный круг и подумала о том, что это и есть те чувства, которые живут сейчас в ней. Это и стало ее любовью. Не больше – не меньше. Пять углов одной бесконечности.
Мальчик посмотрел на рисунок.
- Давай возьмем его с собой. Вместе.
Девочка подняла на него глаза.
- Как?
- Мы запомним его.
Они взяли рисунок и пошли в ту сторону, где проникало в линию усталое, но еще очень сочное солнце.
А когда трава слилась в сплошную бурую гладь, они взялись за руки и решили, что сегодня вечером они обретут цель, чего бы им это не стоило.
|
|
| FAg |
2005-03-10 |
19 |
4.75 |
4 |
|
|
Красная Шапочка, или феномен яблочных пирогов |
|
|
|
|
| |
Красная Шапочка - на самом деле было не настоящим именем девочки. Это был просто ник, которым она пользовалась в своих бесконечных странствиях по нитям вселенской паутины, которая в быту сыскала славу и была известна под простым названием Интернет. На самом деле это невинное дитя природы имело самое обычное человеческое имя. Катя. Её любовь к Интернету объяснялась очень просто – девочка ведь жила в маленьком домике, который был окружён бескрайним Лесом. Ну, с кем там общаться, кроме всяких там белочек, зайчиков, бурундучков и прочей живности (извините, автор не особо осведомлён в фауне лесных массивов в силу своих профессиональных особенностей)? Единственным выходом для Кати были сетевые чаты. Особенно она любила по ночам зависать в Гала-Чатовском Беспределе, где она четко осознавала, какой же всё-таки русский язык на самом деле могучий.
Катя жила с мамой – женщиной тридцати лет, помешанной на голливудских блокбастерах. Вот и сейчас, одета была она в черную обтягивающую кожу и солнцезащитные очки, явно с закосом под Тринити из «Матрицы». Она была бы отличным дублером, благо природа не обделила её внешними данными.
Но сейчас не об этом.
Сейчас о том, как эта самая мама-Тринити, решила в очередной раз передать гостинец в виде яблочных пирогов своей маме, ну или Катиной бабушке естественно. Это самая упомянутая бабушка жила в том же Лесу, только на другом его конце. Сам Лес этот являл собой отдельный континуум со своей метафизикой и законами, и имел два конца, на которых соответственно располагались домики, упомянутого выше семейства. Сами же эти домики были закапсулироваными проявлениями вселенной иного плана. Выражаясь проще, это был кекс с двумя изюминками внутри. Эти изюминки и есть жилища наших героев.
Так вот, Катя должна была принести эти пресловутые пироги своей бабушке, и дорога предстояла нелёгкая. Мать её, как она говорила, плохо переносила размерности иновселенского континуума, особенно её z-координату, поэтому должна была ходить именно Катя, ну или Красная Шапочка, если вам угодно. Ответ на вопрос, зачем вообще нужны такие жертвы, очень прост. Бабушка очень любила пироги с яблоками.
И вот пироги испечены и всё готово для нелегкого путешествия.
Катя выходит из своего домика и вдыхает свежий воздух и запахи весеннего Леса. Прямо рядом с домиком расположен биг-борд с надписью: «БЕРЕГИТЕ ПРИРОДУ НАШУ – МАТЬ ВАШУ!». Всё вокруг прекрасно и просто буяет жизнью и новыми силами. Девочка думает что, все-таки, природа иного континуума совсем даже ничего и отправляется в путь. Одета она легко и приятный ветерок треплет её волосы и кофточку с символическим изображением Че Гевары. В то время среди молодёжи было очень модным быть политически активным и обознанным, а особенно иметь революционные настроения. Даже в самом Лесу тут и там попадались оранжевые ленточки, привязанные к веткам, реже голубые – отголоски революций иных реальностей и измерений. Но Лес, как существо разумное и считающее себя молодым, старался следить за модой и вносить в своё убранство элемент революционности.
Катин путь проходит легко и непринужденно – она шагает по тропинке уверенным шагом демократа в демократической стране и напевает себе под нос старую песню обиженного стоматологами Шуры «Твори добро на всей земле…»
И вот наша девчушка доходит, наконец, к полянке, покрытой молодой зеленой травой, приятной на ощупь и интересной по запаху. Часть травяного покрытия поляны отсутствует, и Катя думает, что тут недавно орудовали местные лесные хроники, а именно их подвид, который назывался торчки. Со школьного курса зоологии Катя знала, что их активность повышается с наступлением весны. Она без труда пошла бы далее, чтобы сократить время путешествия, но знает что, дойдя до полянки, нужно сесть и перекусить, иначе сказка не станет бестселлером. Благо специально для этих целей здесь был оборудован фаст-фуд с небольшими, как для Леса, ценами.
Катя заходит внутрь, заказывает гамбургер с Кока-колой, в которой на самом деле нет ни коки, ни колы, и садиться за свободный столик. Наблюдать за остальными посетителями оказывается скучно, и Красная Шапочка уходит в свои мысли. Думает она о том, где же все-таки её мама взяла яблоки для пирогов, ведь в Лесу они не росли, а рядом с их домиком сада никакого не было. В конце-концов, она приходит к выводу, что это одна из тайн взрослых, которую ей знать еще рано в силу своего малого возраста.
От своих мыслей её отвлекает Волк (Волк совсем волком не был, а скорее напоминал Пирса Броснана, играющего Джеймса Бонда и случайно забредшего на другую съемочную площадку). Он входит в помещение фаст-фуда лунной походкой. Но не лунной походкой Майкла Джексона, а лунной походкой американских астронавтов, которые высадились на Луне, и смешно передвигались на её поверхности. Тяжело было объяснить логически, почему это явление присутствует у Волка, и Катя приписывает это к особенностям вселенной Леса и его обитателей. Волк бесцеремонно подсаживается за её столик, как будто его действия заранее предначертаны свыше. Особой он является интересной, завораживающей и обаятельной, так что Красная Шапочка не замечает, как завязывается приятная беседа. Но постепенно эта приятная беседа превращается в не очень приятное посвящение в банальные житейские истины современности.
На самом деле, тут история и заканчивается, так как наша Катя никуда дальше не пошла, в силу того, что последующее её путешествие не имело никакого смысла. Но причина этому не кроется в мерзком обряде пожирания девочки Волком, совсем нет. Убийство в любом его проявлении Лес искоренил из своих недр, будучи существом высшего порядка, постигшим Высшую Гармонию Струн Души. Теперь проблемы перенаселённости решались иным, гуманным, но не особо понятным по сути, путём, а проблема с пищей легко решилась постройкой в его недрах сети фаст-фудов.
Причиной конца истории послужил рассказ того самого Волка. Он назвался работником тайной службы под названием «Санитары Леса». Собой она представляла нечто вроде контрразведки в микро масштабах, ведь проявления других континуумов в Лесу наблюдались в минимальных размерах, а именно в размерах домиков Кати и её бабушки. Его рассказ был довольно объемным, про что можно было судить по горке окурков в пепельнице после его окончания. Но не путайте, курила Красная шапочка, а не Волк. Девочка давным-давно пала жертвой рекламы табака. А контрразведчики не курят, а если и курят, то только в фильмах. Волку табачный дым женских «Vogue Slims» был не особенно приятен, и он постоянно пытался отмахиваться своим хвостом - последний был у него в наличии, чтобы оправдать агентурную кличку.
Так вот, Волк поведал следующее. Бабушка, которая называла себя Бабуш Ка (Ка – во многих древних философиях означало «дух» или «высшее духовное начало»; что означает «Бабуш» было известно только самой бабушке), покинула нас. Но покинула не просто. Заядлая буддистка, она тяжело переносила этот мир, который представлялся ей вечной чередой страданий, а переживать очередную сансару (проще - перевоплощение) было не просто обидно, но даже как-то унизительно. Высшей целью для нее было попасть в нирвану и постичь вечное блаженство. Для этого она достала все альбомы Курта Кобейна и его «Нирваны», даже выпуски его live-концертов, и выучила весь репертуар на память. Как оказалась, иногда она коротала вечера одиночества, играя на старой семиструнке и напевая «Come As You Are» (это про нирвану конечно), или даже «Rape Me», когда было особенно одиноко. И вот, как гром среди ясного неба, это самая нирвана к ней пришла, а точнее Бабуш Ка её, неожиданно для себя, достигла. Причина этому – переедание пирогов с яблоками. Но яблоки в них оказались не обычными, а вызывающими зависимость, вот почему последнее время Кате доводилось так часто проведывать сбою бабушку.
Страшна тайна маминых «яблок» оказалась как всегда банальной. Фрукты эти были галлюциногенными и, в конце-концов, приводили объекта, их принимающего, в состояние «покидания нас». Таким образом, мать девочки, косящая под Тринити, хотела обзавестись лишним домиком, чтобы сделать из него ну, скажем, дачу. Или казино какое-нибудь, чтобы бабулек подрубить (звучит двусмысленно, в связи с изложенным выше). Грустно…
После такого вот шокирующего рассказика, за которым Катя коротала пережёвывание непережёвываемого по определению гамбургера, девочка решила возвращаться домой. Деятельность «Санитаров Леса» не распространялась на «изюминки» домиков, поэтому её маме оружие правосудия не угрожало. Даже иновселенское.
Главный вопрос, будоражащий постоянно всё человечество, «Что делать?» остался нерешённым и на этот раз.
Красная Шапочка снова сидела в сетевом чате и не думала ни о чем. Она решила, что вернется к этому вопросу, когда подрастёт, а маме скажет, что бабушка с удовольствием вмяла пироги за обе щеки. В данный момент опыта семейных интриг ей, мягко говоря, недоставало. «Вот посмотрю парочку бразильских телесериальчиков, серий так по 350, подучусь…», - думала она.
А потом: «А может всё на самом деле намного глобальнее, чем я себе это представляю? Что если мать моя – шпион какой-нибудь? У нее же явно какое-то нездоровое влечение к фильмам про захват Земли пришельцами, роботами и всякой там бытовой техникой. Вот сейчас она Тринити. Но видели бы вы её после премьеры «Дня Независимости»! Месяц по домику она ходила в костюме того ужасного пришельца со щупальцами, которого в фильме захватил герой Вила Смита и затащил в секретную лабораторию для анализов.
Да и откуда берутся яблоки эти, всё-таки? Явно импортные, с другой вселенной. А нужно ведь поддерживать отечественного производителя, даже если он ничего и не производит.
Но с другой стороны, всё-таки бабушкина мечта о нирване сбылась. Может даже с Куртом там встретиться, споют дуэтом…»
С такими противоречивыми мыслями Красная Шапочка бацала пальцами по клавиатуре, набирая очередной ответ в чате…
|
|
| Мунтян Семен |
2005-03-10 |
10 |
5.00 |
2 |
| |
|
| |
«…Времени осталось мало, я уже все решил. В комнате сейчас
темно и тихо, они замолчали. Я сижу на унитазе и пишу эти записки на диктофон,
я не могу позволить им их услышать, они будут кричать сотней голосов. Они не
согласятся со мной. Батарейки садятся, времени осталось мало. Говорить нужно
быстрее, да быстрее. Они никогда не согласятся со мной. У меня только один выход.
Интересно сколько самоубийств мне стоит совершить, три или четыре…
…Нет, это все не то. Начну сначала, с самого начала. С чего начать? Самого себя.
Я здесь на унитазе, и я в комнате. Что я делаю сейчас в комнате? Здесь тоже
темно, во время последнего эксперимента выбило пробки…
…Я знаю с чего начать рассказ. С самого себя. Я Богдан Васильевич Горелов, доктор
физических наук, заведующий лабораторией… В прочем меня уволили два года назад,
а лабораторию закрыли. Нет не так, я … Это не так важно…
…Началось все это лет двенадцать назад. Я заведовал засекреченной лабораторией,
в не менее засекреченном институте. Наши исследования выполнялись по заказу
военного ведомства. Генералы с проверками шастали раз в месяц, смотреть на размазанных
мышей… Хи-хи… Перед нами стояли две проблемы. Первая заключалась в создании
устройства способного свернуть пространство, соединить две, совершено произвольные
точки, образовав проход. Военным это нужно было, что бы показать язык американцам.
Мол, смотрите, как наши танки появляются из неоткуда, вокруг Белого дома...
…Батарейки садятся... Второй нашей задачей было сделать, так что бы американцы
не смогли таким же образом окружить Кремль. Первое устройство нападение, второе
защита. Все так просто… Интересно, что я делаю в комнате…
…За долгих, и весьма напряженных десять лет работы, мы продвинулись очень недалеко.
До решения первой задачи нам оставалось ещё уйма работы, а о второй я вообще
молчу... Четыре раза, или хватит трех…
Хорошо что я прихватил с кухни нож… Первые несколько лет мы размазывали не в
чем неповинных мышей высоковольтными разрядами. Теоретически все было просто,
высоковольтный разряд управляемый мощным электромагнитным полем должен был создать
область, в которой время останавливалось и происходило объединение двух точек
пространства… У нас было самое современное оборудование, огромные, мощные ЭВМ,
силовые установки, собственный автономный генератор с таким же автономным кочегаром
Алексеечем. А какой у нас был коллектив… Нет, это не так важно… Мы экспериментировали
с двумя керамическими ёмкостями и одной живой мышью. Мышь помещалась в ёмкость
А, и после проведения эксперимента она должна была быть изъята, живой и невредимой,
из ёмкости Б. В первых экспериментах результат был далек от совершенства. Мышь
всегда отшкрибали от стенок ёмкости А…
…Через несколько лет работы, кучи модернизаций в установки, и тон спаленного
мазута, у нас наметился прогресс. Мы так радовались этим успехам. Нет, мышь
сажаемая в ёмкость А была так же обречена, как и все её предшественники, но
теперь мы с огромным удовольствием сошкрибали её останки со стенок ёмкости Б.
Как радовались генералы нашим успехом. Какие замечательные тосты они говорили
приезжая с очередной проверкой…
…Мы двигались дальше в своих исследованиях. После первых успехов наступила затишье,
мыши размазывались по стенкам, и не как не хотели оставаться целыми и невредимыми.
Восемь безумных лет мы не могли сдвинуться с места. Генералы уже не пили, и
взгляды их были туманны. Работа стала жуткой рутиной – мышь в ёмкость А – разряд
– мыть ёмкость Б. День изо дня…
…Прекрасно помню тот злосчастный день, летний день. Солнце с утра взялось жарить
как ошалевшее. Люди, с каким то редкостным остервенением, набивались в троллейбусы…
Может я сошел с ума, бывает же у людей раздвоение личности… Хи-хи, у меня оно
в два раза сильнее чем обычно… Хи-хи… Нет, я не сумасшедший. Сумасшествие это
сон, оно не реально… Я решил изменить условия эксперимента. Мы убрали в шкаф
ёмкость Б, и перенастроили аппарат. Поразительно, у нас получилось с первого
раза, но это был наш последний раз…
…Только через два часа мы узнали что, я вернее кого, облагородила своим содержимым
наша мышка. Очередной генерал ехавший к нам, с очередной проверкой, просто впал
в истерику… Еще бы, вас бы из неоткуда осыпало мышиными потрохами... Хи-хи...
Мы изобрели идеальное психологическое оружие, генерала полгода откачивали в
психиатрической лечебнице, но в строй вернуть не смогли… К нашему сожалению,
с ним ехал начальник института. Человек он был суровый, чувство юмора у него
отсутствовало полностью, и нашу компанию он считал толпой дармоедов и бездельников…
…Батарейки садятся…Я не успею…Нас уволили, всех уволили… Хи-хи…Даже кочегара
Алексееча… Его то за что? Он ведь только заливал мазут в генератор, и водку
к себе в горло… Неважно… Две недели я пробегал в поисках работы, уволивший меня
человек позаботился что бы как физик я перестал существовать. Меня брали только
как дворника или сторожа, меня доктора наук… Я отчаялся…
…Через месяц друг посоветовал мне как я смогу заработать немного денег в качестве
физика… Хи-хи, два года я собирал на заводе эти не на что негодные магнитолы...
Приходя с работы, я собирал настолько же бесполезную установку. Она была аналогом
нашей в лаборатории, только не было здесь не мощных ЭВМ, не силовых установок,
не автономного генератора, даже кочегара не было. Был только наглый рыжий кот
Васька, принадлежавший моей соседке, и постоянно воровавший у меня колбасу…
…За эти два года мне удалось собрать установку намного лучшею, чем та, что осталась
в лаборатории. Установка потребляла в сотню раз меньше электроэнергии, не требовала
для управления мощного ЭВМ, и вообще ни какого ЭВМ не требовала, и была в два
с половиной раза мощнее… Все таки как человеку мало надо когда он точно знает
в чем его цель, а средства для её достижения он всегда найдет… Установка состояла
из тех же деталей что и собираемые мною магнитолы, к ним только добавились несколько
сот метров медной проволки, купленные у кладовщика за две бутылки, и проигрыватель
«Днепр» в качестве управляющего устройства…
…Первые опыты я начал две недели назад. В качестве подопытных объектов я использовал
кружки, вилки и прочую домашнюю утварь. У меня теперь не было ёмкостей A и Б,
их заменили две совершенно одинаковые камеры, сооруженные из табуреток сильно
обмотанных изолентой и медной проволкой… Сколько сейчас времени. Сколько я уже
здесь сижу, час, два, а может пять минут…
…Первые опыты и первые успехи. Кухонная утварь совершала путешествие из камеры
в камеру, оставаясь в полной сохранности. Входе экспериментов выявился побочный
эффект, при отключении установки, во всем доме отключалось электричество. Из-за
этого неприятного явления, уже через несколько дней я перессорился со всеми
соседями …
…Я нашел выход из сложившейся ситуации, экспериментировать стал исключительно
по ночам. Ночные выключения электричества соседи переносили менее болезненно.
И в качестве дополнительной компенсации я подрядился ремонтировать соседские
телевизоры… Один раз даже пришлось устранять течь в кухонной мойке, моя соседка,
сердобольная старушка и хозяйка рыжего кота, смогла меня убедить что мойка потекла
в следствии перепадов электричества… Интересно согласиться государство похоронить
меня три раза... Хи-хи… Или все же четыре…
…У меня нет родных, у меня нет жены, и друзья мои давно закончились… Как же
мне поступить… Четыре раза за счет государства…Хи-хи…
…Итак, самое интересное произошло вчера ночью. Я принял решение испытать установку
на живом объекте. Так как поймать одну из водившихся в моей квартире мышей я
так и не смог, а экспериментировать на коте Ваське, было равносильно смертельному
приговору, в качестве объекта был выбран я. Терять было, особо нечего… Я ошибся,
знай о том, что будет дальше, разбил бы установку, и с чистой совестью до конца
жизни собирал бы магнитолы…
…Привязав нитку к ручке запуска, и устроившись поудобней, я начал свой первый
полет сквозь пространство и время… Вспышка, ещё одна и ещё одна, ослепительный
свет. Я некогда в жизни не испытывал таких ощущений. Полная свобода, полет сквозь
ослепительно яркий свет, и полная тишина…
…Не знаю точно, сколько я отсутствовал в этом мире, но в полете, я провел целую
вечность. Сознание вернулось, я снова мог двигаться, слышать и мыслить. Правда,
видел я все тот же яркий свет. Я сидел внутри камеры, в которую вошел несколько
секунд назад. Нитку я все ещё сжимал в руке, поэтому совершенно логично предположил
результат своего эксперимента…
…Несколько минут я оставался неподвижным. Свет в глазах тух. Во всей вселенной
стояла кромешная тишина. Сначала я подумал, что просто оглох, но нет, слышал
я прекрасно. Я слышал шум доносившийся с улицы, слышал как Васька ворует мою
колбасу, я даже слышал как мыши затеяли свою игру в углу комнаты… Сейчас стоит
такая же тишина, я слышу только звук своего голоса… Я ненавижу этот звук…
…Я встал и шагнул из камеры, ноги слегка занемели, но слушались хорошо… Хорошо
помню что произошло дальше. Задумавшись на мгновение, о полученном результате
я тихо сказал: «Не получилось». «Получилось» - куда громче раздалось эхом из
другого конца комнаты… Тогда я ещё решил что это обман слуха, галлюцинация или
просто причудилось. Ошибся, ошибся… Шаг, в сторону и на пол полетела кружка.
Звон, стекла раздался как раскат грома. «Кто здесь?» - донеслось, с другого
конца комнаты. «Я» - раздался ответ, казалось совершенно бессмысленный, но насколько
правдивый ответ… Хи-хи…
…Тишина, включилось электричество… С дворником, не спавшим по ночам, имелась
договоренность о возвращении света в дома спящих соседей, за определенное количество
бутылок водки в месяц… Свет в глазах тух с огромной скоростью. Я уже начал видеть,
ещё очень размыто, но видеть. В комнате было тишина, слышалось лишь тяжелое
дыхание, моё дыхание… В дальнем углу, возле второй камеры кто то стоял… Стоял
так же не подвижно как и я…
…Мы так и стояли, молча, смотря друг на друга, пока зрение не вернулось на столько
чтобы разобрать лицо… Боже я не думал, что выгляжу на столько плохо… Да, на
меня из другого конца комнаты смотрел сам я… «Не может быть» - сказали мы одновременно…
Хи-хи… Какое совпадение мыслей мы оба не поверили в то что увидели…
…Отойдя от первого оцепенения, и пощупав друг друга, я решил обсудить всё происходящее
с самим собой. Чай с куском колбасы, великодушно оставленной Васькой, успокоил
нервы, и окончательно доказал реальность происходящего… Ну не может галлюцинация
есть колбасу…
…Около двух часов на кухни продолжался жаркий спор с самим собой. Входе которого
стало ясно, что я и он, это я. Причем он утверждал совершенно обратное, что
я это он. Я, в обоих своих экземплярах выяснил, что мы совершенно одинаковы,
у нас одинаковые воспоминания, одинаковое мышление, и мы совершенно одинаково
плохо выгладим. Нет, различие было, всего ли ж одно, в тот день утром я порезался
кухонным ножом делая себе бутерброды, раны у второго меня не было… Каждый не
любит что бы его называли вторым, всегда хочет быть первым…
…После взаимного осмотра самого себя, последовала уйма предположения, как это
нас получилось двое. Сошлись на том, что в виду наличия у меня пореза и отсутствия
его у меня, мы неточные копии меня… Параллельные миры… Он это я из одного из
самых близь лежащих миров. Причем в его мире эксперимент удался, а в моём нет.
Я решил, что такая разность и обеспечила то, что я переместился в другой мир.
Дальше я предположил, что для моего возвращения нужно такое же совпадение условий.
Самым интересным являлось то, что для этого как я тогда подумал делать ничего
особенного не надо нужно просто ещё раз включить аппарат, потому что в том мире,
из которого я прибыл, эксперимент не удастся, в силу того, что не кому будет
дернуть за ниточку… Решил попробовать…
…Ошибка… Большая ошибка… Вспышка, и целая вечность позади… Выползаю из камеры…
Тишина и только звук дыхания режет ухо… Второй прыжок я перенес куда хуже, появилась
головокружение и тошнота… Включается свет… «Не получилось» - говорю я, «Не получилось»
- говорю второй я, «Попробуем еще раз?» - говорю третий я… Забавная была картина,
двое стоять на четвереньках каждый возле той камеры из которой выполз, а третий
сидит на табурете возле пульта…
…На улице заметно посветлело, когда спор меня в трех штуках, на конец-то пришел
к какому-то согласию. Я, или теперь уже мы, согласились на том что я ничего
не понимаю… Сколько сейчас времени… Для двоих из меня было совершенно не ясно
откуда взялся третий, третий же не понимал откуда взялись мы двое. Он, то есть
я пересылал из одной камеры в другую только кухонную утварь, а никак не себя…
…Я понял все когда, я заявил что пора на работу. Один ответил: «Ты что сдурел
сейчас пятница». «Нет» - возразил второй - «четверг»… Не знаю, путешествовал
я в пространстве, посещал ли параллельные миры, но во времени я уже совершил,
по меньшей мере, два путешествия… Я из четверга, экспериментировал ещё только
с посудой, и по этому не подозревал, что произошло в пятницу. Пятничный я был
удивлен больше всех, так как он провел только один эксперимент над собой, и
только узнал о существовании второго себя. Я из субботы знал уже о существовании
двух своих копий. Но порез был только у того, что был из субботы, но не было
его у меня из пятницы и четверга. На этот счет мы выдвинули предположение что,
когда я из пятницы переместился в субботу, тот что был из субботы не делал себе
бутерброды, не до того было. Спор загорелся опять, каждый из меня утверждал,
что сегодня утро именно его дня…
…Спор утих… Мы решили, что устали от болтовни и надо перекусить… Делая бутерброды
я порезался, удивились мы все втроем… Ещё больше я удивился когда вернулся из
ванной: я порезался ещё раз. Теперь порез был у всех троих, но каждый имел свою
историю его получения. Каждый порезался, когда делал бутерброды утром чтобы
перекусить но, один из нас делал это в одиночестве второй, когда нас было трое,
а третий когда его толкнул второй, в то время когда первый обрабатывал рану
в ванной. Поразительное совпадение и разящая разница… Батарейки садятся… Я пошел
к соседки, что бы узнать какой день недели…
…Пятница… Была именно пятница… Знание что сегодня именно пятница не решало ровном
счетом ничего… Это только объясняло что все мы совершили путешествие именно
в пятницу но, сейчас было уже утро субботы… Никто из нас уже не мог сказать
точно из какого он дня. Мы не знали что делать, бессонная ночь давала о себе
знать… Усталость решила все споры…
…Когда я проснулся, был уже полдень. Один я возил с аппаратом, второй, судя
по звуку, закрылся в ванной. Пройдя на кухню заварил чаю… Чай я недопил… Тот
что был в ванной выбравшись от туда, и бегал по комнате с радостным криком,
хотя в голосе звучала какая-то истерия… Он объяснил что придумал как разрешить
ситуацию…
…Весь день в шесть рук я перенастраивал аппарат… Времени осталось так мало…
Мы согласились на идею меня из ванной. Я предложил посадить по одному в каждую
камеру, и открывать проход не из камеры в камеру, а из камеры в неё же, но с
разной напряженностью магнитного поля. Аргументировал я это тем что, один из
нас должен остаться в субботе, тот, в чьей камере магнитное поле будет сильнее,
должен будет отправиться в четверг, а с более слабым в пятницу. Я даже показал
кучу каких-то замысловатых расчетов, и чертежей, но не захотел в них вникать…
…К вечеру я закончил. Двое, которым по жребию выпало, сели в камеры… Мы устроили
жеребьёвку, в силу того, что каждый утверждал своё субботние происхождение…
Хи-хи… Вспышка, вечность и полная свобода… Видимо я потерял сознание… Очнулся
я уже на полу, и на меня смотрели трое… Нас четверо… Ошибка… Я пытался исправить
одну ошибку, но совершил ещё две…
…Оставшийся за пультом сказал, что я был в камере с более сильным полем, и пробыл
без сознания около получаса. Во второй камере мы получили обратный результат,
когда включили свет, там оказалось двое, а ни должно было быть никого. Вновь
прибывший я был из четверга… Батарейки почти сели… Осталось немного…
…Последние несколько часов были адом. Бесконечный спор, с пеной у рта. Четыре
голоса превратились в сотню, в тысячу сейчас говорю только я, но звон их голосов
не умолкает в моих ушах… Я здесь на унитазе… К утру мне настолько надоело своё
лицо что я решил разойтись по разным комнатам…Хорошо что я смог ухватить диктофон
и закрыться в туалете… Четыре раза за счет государства… Нет, хватит и одного...
Надеюсь оставшиеся трое смогут меня похоронить… Хи-хи… … …»
- Витя тебе не кажется это странным?
- Знаешь Леха, за свои десять лет в органах я много чего видел, но это просто
необъяснимо. Кто рассказал бы, не поверил!
В комнату вошел тучный человек лет пятидесяти, его совершено лысая голова блестела
от пота. На плечах красовались звезды, возвещающие всему миру, что он принадлежит
к старшему офицерскому составу.
- Что у вас здесь? – спросил он.
- Товарищ полковник, не знаю с чего, и начать… - промямлил Алесей, нервно елозя
диктофон – здесь, в общем…
- Начинайте с начала лейтенант, и по быстрее – оборвал его полковник, вытирая
лицо платком – а то меня жара доконает быстрее, чем вы что-то вразумительное
скажите.
- В общем, так имеем четыре трупа, все четверо по предварительному заключению
эксперта самоубийцы, они повесились в разных комнатах – отчеканил лейтенант
и опять замялся.
- Опять, какая ни будь секта. Личности погибших установили? – спросил полковник,
нервно засовывая платок в карман.
- Тут то и начинаются странности – вступился Виктор, он понимал, что если дальше
будет рассказывать его друг, то Егорыч его просто засмеет как молодого и неопытного
следователя – все четверо как бы сказать, один и тот же человек Богдан Васильевич
Горелов, по предварительному заключению, естественно.
Лицо полковника удлинилось, он знал капитана Шаврина лет десять и понимал что
он хороший следователь, и глупых шуток, тем более с начальством, никогда себе
не позволял:
- Капитан вы не шутите, как такое может быть?
- Не знаю, товарищ полковник – совершенно искренне ответил Виктор.
- Может они братья близнецы – предположил лейтенант, скривив лицо и осознавая
какую глупость произнес в слух.
- Все вчетвером, это слишком, и притом у Горелова не было родственников вообще,
я уже проверял – совершенно спокойно возразил капитан.
- Предсмертная записка? – спросил полковник.
- Целых четыре – ответил капитан – Одна на диктофоне, три на бумаге. Содержание
у них совершенно аналогичное, и похоже на бред сумасшедшего.
- Что говорят эксперты? – полковник достал платок и принялся полировать свою
лысину.
- Самоубийство, уверены на сто процентов. Следов насилия нет, кроме прореза
на руке. Соседи говорят, что этой ночью свет выключался раза два, и в квартире
постоянно кто-то говорил. Впрочем, у дворника коморка внизу и он хорошо видит
всех кто входит и выходит, говорит посторонних не было – закончив свою речь,
лейтенант положил диктофон на стол, и чисто автоматически стал по стойки смирно.
Двух летняя муштра в армии давала о себе знать, видишь старшего по званию -
стойка смирно и руку к козырьку.
- Вы мне ещё сейчас от салютуйте – заметил телодвижения Алексея полковник –
Так, значит самоубийство. Хорошо, оформляйте как самоубийство. Самоубийство
это не криминал, нам здесь никого ловить не надо. У нас и так дел по горло.
- Но товарищ полковник… - начал протестовать Алексей, принимая ещё мене естественную
позу.
- Никаких но, не криминал так и оформляйте.
- А как нам их оформлять, все четверо похожи на Горелова. Нам всех четверых
оформлять как владельца этой квартиры? – сказал капитан, криво ухмыляясь.
- Молодежь, острить ещё будете. Всему вас учить одно тело оформляете как Горелова,
остальных как трупы неизвестных. И кончайте мне за призраками бегать. Вечно
от вас одно неприятности. Лучше бы вы убийцу того журналиста поймали! – полковник,
закончив с головой, спрятал платок в карман – Так что не задерживайтесь у вас
и так работы по горло, а если мало могу ещё пару дел подкинуть.
Солнце выжигало узоры на асфальте, ветер сухой и горячий мел
по тротуарам пыль. Жара выпивала всю силу из людей делая их нервными и раздражительными.
Двое мужчин средних лет молча стояли на тротуаре, рассматривая окна соседнего
дома.
- Жара сумасшедшая, курить даже не могу – сказал Виктор.
- Бросал бы с куревом, уже отдышку себе заработал – ответил Алексей – Знаешь,
а я тут подумал, а что если правда, то что написано было в предсмертной записке?
- Честно, не знаю, мне проще все списать на бред сумасшедшего человека и жару,
и не искать ни каких объяснений – Виктор запихнул сигарету обратно в пачку –
И вообще прав Егорыч самоубийство не криминал, и нечего нам этим заниматься,
работы и так по самое не хочу. Но знаешь, что забавно, его ведь и в правду похоронят
четыре раза за счет государства. Ладно, я в управление ты со мной?
- Нет у меня встреча, пока – ответил Алексей, и зашагал по превратившемуся в
резину асфальту.
|
|
| Шпалоукладчик |
2003-03-07 |
5 |
5.00 |
1 |
|
|
... а так же не забудь поздравить всех женщин |
|
|
|
|
| |
…а так же не забудь поздравить всех женщин.
Аделаиду Карповну поцелуй в сухую ямочку подбородка, в это время гляди ей в правое ухо; туда, где впечатлительная мембрана, солоноватая сера и тонкие соломенные волоски. Левое же – приоткрой, выпусти излишний вакуум и шепни, что я ничего не забыл и до сих пор храню самое дорогое, что перешло от нее ко мне, в антресоли. Что извлекаю это по средам каждый четный месяц нечетного года, и оно все так же рискованно, и все так же источает аромат неработающих масляных радиаторов в вагончике строителей под Одинцово, ахалтекинских жеребцов на перестроенной под склад конюшне в Невинномысске и, особенно, двух брезентовых рукавиц, оставленных кем-то в грязной курилке цеха готовой продукции Завода искусственного волокна имени Георгиу Деж в том самом истекающем апреле 1973-го.
Анну Михайловну – трахни, трахни, трахни! Зажав ладонью ее отточенный юго-западным ветром рот, похожий на куриную попу, загородившись от клюющих носом пассажиров футляром этой гребаной виолончели, трахни эту дрянь. Эту прожженную дрянь, Анну Михайловну, – прямо в вагоне, в метро, на перегоне между станциями Профсоюзная и Новые Черемушки. Только ради бога молчи; умная женщина – она и так все поймет.
К лапочке Мусеньке не смей даже и приближаться, направь ей телеграмму от моего имени; знаю, что не поверит, маленькая проказница, но ты все-таки направь. Надуши бумажный листочек капелькой Memoire Nina Ricci, просунь его в окошечко, только без этих вечных твоих подмигиваний и ужимок, с достоинством расплатись и, пожалуйста, заклинаю тебя, уходи…
Дома завари крепкий кофе, а в стакан плесни нечто цвета чая с лимоном, что может назваться и коньяком, но коньяком не является. Сделай три маленьких глотка, глубоко вдохни воздух непроветренной кухни совместно с кислым дымом Gauloises Legeres, поставь The Rolling Stones и позвони ей. Позвони Александре Самойловне и на восьмом гудке она снимет, наконец, трубку и растерянно скажет "алле". Дыши в нее, дыши в эту трубку этим чертовым неконьяком, пока она еще здесь, пока она не вскинула удивленно кустистую белую бровь, наматывая провод на указательный палец, и тогда скажи ей. Скажи все то, что говорил Моисей Иисусу Навину, но скажи слева направо, пропуская каждое четвертое слово и – на арабском.
И тогда заговорит она. Не вникай в ее старушечьи бредни, тем более что у нее невыносимая артикуляция, после того как ей со скидкой вставили фарфоровые зубы; она вечно об одном и том же, ничто ее не изменит. Но когда потребуется отвечать, приставь к телефонной трубке динамик проигрывателя, раскрой шире форточку, спокойно пей уже значительно остывший кофе и ощущай горлом, легкими и даже животом, как, несмотря на минус десять по Цельсию за окном, в черном воздухе неистребимо губительно дерзко пахнет, пахнет, пахнет, пахнет, пахнет Весной.
|
|
| Клаус Матенхофф |
2000-12-28 |
10 |
5.00 |
2 |
| |
|
| |
Мефисто-Фетешисто!!!
или итальянская кустарная баллада
Жуманский оглянулся: крышечка запаяна!
-Беседа двух непошлых ребятишек.
Глава 1. Хренотень хреновица.
Кубарем в комнату влетел ПэЖе с системным блоком в зубах и монитором за пазухой.
"Продаю, едрить ваше коромысло!" - заорал он, оплевывая присутствующих.
"А как же Квака" - поинтересовался ехидный Далекий рассасывая очередную книжку Мориса Дрюона.
"ПИздец!" - горестно констатировал старикашка - "На вагину не хватает, латексную, с ручками!!"
"А на кой ляд тебе она?" поинтересовался Каштуница, оторвавшись на секунду от разухабистой кружки пива.
"Еврей потому что!" - ответил ПэЖэ и заплакал.
В этот момент Компанейский медвежонок не выдержал и с сатанинским ревом свизжил Шалаеву брошюрой по эксплуатации высоковольтного кабеля по мордам.
Шалаев, утонул в море крови, остался захвачен врасплох своими мыслями, осознал себя и вскоре умер от разрыва мозжечка.
Присутствующие выпили по чарке браги за его здоровье.
Глава 2. Дерьмовые клещи.
...Небо в тот день было пронзительно голубым, и солнце светило ярко донельзя, играя бликами на изумрудной поверхности озера Ладожское Тоскливый дождь падал стеной четко вертикально, и капли даже не утруждая себя разлетаться при падении брызгами впитывались в разбухший от избытка влаги асфальт. Сухой петербургский воздух был пронизан запахом разогретого лакмуса и ароматом мимозы. Город просыпался, и улицы ранее пустынные заполнялись тщедушными обывателями, спешащими с озабоченными физиономиями по своим "неотложным" делам. Сегодня день был, правда, не совсем обычный. Символический даже можно сказать. Исполнялось двенадцать полных лет с момента кончины великого неудачника и в то же время сверх загадочного парня - Илья Вильямовича Азара. Не секрет что ближайшие соратники звали его просто «задницей», для непосвященных же он был «великий член» (еще есть вариант – «отстойный пенис», но он котируется лишь как фольклорный). В его мраморном мавзолее, занимавшем нехилую территорию двух гектар уже царило возбуждение. Маститые промышленники, именитые политики, популярные артисты - все кто претендовал хотя бы на малейшее народное уважение, и любовь нервно покуривали или глушили водку в баре располагавшемся там же поблизости. Наконец чугунные
часы на центральной башне пробили полночь, и все с облегчением проследовали в основную залу. Несмотря на обилие присутствующих мест, хватило каждому, люди расселись полукругом на манер греческого амфитеатра, в центре правда заместо сцены возлежала массивная плита из черного мрамора, на которой золотыми буквами была выгравирована помпезная фраза "ЗДЕСЬ НАШЕЛ ПОКОЙ АЗАР", и чуть ниже, "Хуем, чистит самовар", видно недавно дописанная каким то остряком. И вот уже когда все заняли свои места и последние разговоры затихли, на кафедру поднялся пузатый докладчик. Он раскрыл свою папку и начал монотонно зачитывать заранее подготовленную речь.
- Дорогие друзья - начал он - мы все скорбим и унываем из-за постигшей нас катастрофы, двенадцать лет назад от нас ушел, не побоюсь этого слова, величайший, член - по залу пронеслась волна пристыженных смешков - человечества АЗАР, и не оставил ничего взамен...
Тут докладчик разразился в рыданиях и листы из его папки попадали с кафедры вниз. Присутствующие бросились его утешать и наверняка преуспели бы если бы в это момент дверь в залу не испытала бы определенные неудобство разлетаясь в сторону щепками.
Все замерли и уставились на проем. Сначала в помещение зашел толстый человек в черной кожаной куртке, и с шотганом в руках. Торчащие из многочисленных карманов косухи бутерброды с маслом придавали ему забавный вид. За нем появился человек постройнее несущий изящную Беретту, одет он был в модное длинное пальто до щиколоток.
-Э-э-э не могли бы вы как нибудь обосновать ваше присутствие здесь - робко спросил пришельцев пузатый лектор.
- Молчать Кальник! - резко отрезал человек с Берретой - Кружок - разберись!
Толстый немедля ни секунды выпустил пузатому заряд дроби в брюхо.
Лектор закряхтел и начал усиленно истекать кровью.
Окинув хищным взглядом собравшихся человек с Берретой указал костлявым пальцем на скромно стоящую в глубине зала девушку лет двадцати.
- Ты сучка - завизжал он - подвали-ка сюда трахаться буду!
Приятная стенографистка загадочно улыбнулась и беспрекословно отдалась на волю психопата. Пока парочка совокуплялась на могильной плите, "Кружок" лениво постреливал в скопившиеся в зале народные массы. Массы трепетали и уморно дергались в предсмертных конвульсиях.
Наконец чел с Береттой удовлетворил свою похоть и облегченно вздохнул, обещание другу выполнено, пусть даже через двенадцать лет после его кончины (хе-хе, он сказал кончина! (ЗАТКНИСЬ БИВИС!)). Он поднялся и, невзирая на бойню, учиняемую его сподвижником, понуро повесив голову, неспешно вышел из мавзолея. Он чувствовал, что жизнь удалась, но почему то глубокое удовлетворение, смешивалось с гнетущей тоской и жаждой успокоения.
И секундой позже нашел его под колесами молоковоза. Грусть грустью, но на светофоры тоже надо смотреть!
Азар очнулся в луже грязи, в характерной позе "мордой вниз". Он неторопливо поднялся, и , протерев залепленные понятно, чем глаза осмотрелся. Неподалеку Кортеж с Булатом Окуджавой во главе колесил по дороге в ад, в небольшом леске направо пьяные в доску стахановцы линчевали Монику Левински, а с неба все также продолжали сыпаться на грешную землю золотые дублоны. "Бля! А здесь все по-прежнему! - с облегчением подумал Азар - ну и бывает же что приснится такая бредятина!" И довольный он пошел сдавать химчистку свою новую эсэсовскую форму, изрядно попорченную продолжительным лежанием в луже грязи. Все было хорошо. А солнце все продолжало безжалостно убивать арабских детей...
|
|
| VAD-DARK |
2004-10-22 |
30 |
5.00 |
6 |
|
|
[MAT] Я вышел в НЕТ... Точнее, вышел в МАТ. |
|
|
|
|
| |
Я вышел в НЕТ… Угрюмо Скунс шалил,
В Потьмах подвальных клавиши пиная,
И песен димедрольных выла стая,
Бессмысленность рвала изо всех сил.
Малюма слал улыбки – озорник,
По потолку я прыгать задолбался,
Контроль ослабил - сразу испугался,
Мой хилый писк напоминает крик.
Прицельная МиррА стегала толк,
В мой глупый интеллект кидая мысли,
И все они вокруг меня повисли,
Как идеальной паутины шёлк.
От секса Ноя воротила нос,
Хоть предлагал я истово и рьяно!
Я по сравненью с ней, что обезьяна
У ног принцессы… Так какой же спрос?..
Давил литературным даром Гном,
С похмелья заправляясь кружкой пива,
Я отвечал коряво, некрасиво -
Ведь в голове кружащийся дурдом...
Пленяла She: левоуклонный стиль...
Эх, моё сердце вдруг забилось часто:
Я понимал, что всё это опасно,
Как в океане Тихом мертвый штиль...
Я вышел в НЕТ. Точнее, вышел в МАТ.
Здесь вход бесплатный. Выход, вроде, тоже...
Но все-таки я буду осторожен,
Хотя, для игр еще не староват.
|
|
| Fanni |
2004-10-31 |
15 |
5.00 |
3 |
|
|
Большая книга сказок (неисправленное начало романа) |
|
|
|
|
| |
Я считаю себя гением. Вы, наверное, уже разочарованы. Кто она такая? Почему даже я боюсь считать себя умным и образованным человеком, а она заявляет, что гениальна?
Я сошла с ума, и я гениальна. Мне пофигу, что вы обо мне думаете и пофигу какова я на самом деле. В жизни мне осталось так не много, что позвольте мне считать себя гениальной, хоть я таковой и не являюсь. Если не позволите, общения не получится. А зачем вы пришли ко мне? Ведь именно за общением, вы посчитали, что это будет интересно, и решили приобщиться. Конечно, было бы лучше, если бы вы могли сказать своим друзьям и знакомым, что разговаривали со мной лично, но… Вы просто скажете, что читали это, и слабое подобие гордости охватит ваш мелочный ум.
Ничего, что я так вас унижаю? Полагаю, что вы, наверное, считаете себя умным человеком, если позволяете мне так унижать вас? Вы, наверное, считаете, что это очень модно читать книги, где вас обзывают гавном. Позвольте я буду обращаться на Ты? В любом случае я буду. Потому что ты, это не вы. Как бы не хотелось ты это далеко не вы. И, наверное, в этом твоя проблема.
В чем твоя проблема? У каждого если хорошо поискать есть проблема. Обычно хорошо искать не надо. Вот моя проблема в том, что… А впрочем об этом так долго рассказывать, что лучше начать издалека и тогда я возможно смогу написать этого дерьма столько, чтобы попытаться продать его в издательство.
Знаешь, почему я люблю тебя? Потому что ты тупое, слишком много думающее о себе быдло. А каким бы ты ни был ублюдком, ты все равно думаешь, что умен и оригинален. Нет, даже себе не признаешься, но думаешь. Тебя отличает скромность в мыслях о самом себе. Но отбрось скромность и пойми, что ты о себе действительно высокого мнения.
А я о тебе нет. Я высокого мнения о себе. И еще о тех, кто больше и лучше меня. Кто оригинальней и красивее. Но когда я оставлю их позади (а я надо признаться над этим работаю), они тоже станут быдлом и ничего не значащими для меня уродами. Такими они по сути сейчас и являются. Но я еще думаю хорошо, потому что они выше, а я ниже.
Выше, ниже, выше, ниже. Вау! Взлетаем. Курс вперед и вверх.
Я люблю программу Word, но когда я пытаюсь попасть мышой по иконке «сохранить», то частенько промахиваюсь и попадаю по «Сообщение». Эта гадость делает из моих слов электронное письмо и это тратит мое время. Все равно моя пиратская версия никогда не смогла бы отправить письмо прямо из текстового редактора. Но это тратит мое время. Это убивает мои маленькие, и как я уверена удачные мысли. Бля.
Когда садишься к телевизору в состоянии полугодовалой депрессии и просматриваешь все научно-познавательные передачи подряд тогда… Это лучше чем лезергиновая кислота. Мозги заполняются ценнейшими сведениями и они плещуться в нем как маленькие ершистые рыбки. Ты становишься слегка заторможенным и больше не имеешь сил на что-либо.
Перечитала и поняла, увлеклась. Забыла объяснить, почему я люблю тебя. Я люблю тебя потому что, каким бы тупым самоуверенным быдлом ты ни был, ты читаешь это, а значит, дружишь со мной. И что немаловажно двигаешь меня к цели, приносишь деньги. Это важно. Ну и дружба конечно тоже. И вообще, наверное, в глубине ты неплохой чувак, хоть с виду и полный ублюдок. А если с видом у тебя все в порядке, то вероятнее всего, что ты и есть просто ублюдок. Почти наверняка ублюдок.
Знаешь, кто не любит слова «ублюдок»? Знаешь, кто бесится от этого слова больше всех? Те мужчины, которых бросили отцы. Они ненавидят это слово. Это для них важно. Для людей слова важны. Много раз видела дураков, для которых слова важнее дел.
Ты можешь хоть обосраться делаю кому-то хорошо, но назови его ублюдком (если его в детстве бросил отец), и это будет важнее всего и он не будет любить тебя. Он обидится. Как будто от этого он перестанет быть ублюдком :)
Бля, опять промахнулась.
Я подумала, что вы все посовещаетесь и назовете меня нацисткой. Уверяю, это не так. Если бы вы меня знали, то никогда бы так не подумали. Я всегда в спорах, к примеру с моей сестрой защищала хачиков. Я всегда говорила (как говорят многие), что в любой расе есть злодей. Так что я не нацистка и мне было бы неприятно, что ты так обо мне думаешь. Потому что и я не думаю о тебе плохо. Правда и хорошо тоже не думаю. Я стараюсь думать о тебе правду. Моя правда не очень похожа на твою. Так всегда бывает с правдой. Ты и об этом уже слышал. А если не слышал, то полный осел (извиняюсь перед глухими).
Последнее время меня больше всего занимал один единственный вопрос. Ну, вру, конечно, не один. Но именно этот вопрос возникал в моей голове чаще всего. Мне приходится торчать на остановках в ожидании маршрутки. Иногда это бывает утомительно, но почти всегда все мне пофигу. Я бываю в районе с гигантскими домами из двух этажей, в которых вполне возможно живут только два человека. Муж и жена. Шикарные коттеджи сумма стоимости, которых мне лично напоминает федеральный номер телефона.
Пока я стою и жду свою вонючую маршрутку, впираюсь в эти дома мимо меня проезжают машины. Разные, но часто очень дорогие. Такие машины, что просто… Мне хотелось бы иметь такую тачку.
Никогда не возникает в моей голове здоровое негодование несправедливостью жизни. Я не думаю, что эти люди плохие. Ну, знаешь, как ругаются обычно, типа, что они воруют, и все они должны сдохнуть.
Лично меня захватывает сильнейшая, почти физическая зависть. Я хочу быть вором или женой вора, я хочу быть нечестной и иметь все это. Мне нравятся деньги, и я стремлюсь к ним, даже понимая что, не стану от этого счастливее. Это не важно.
Эти люди добились своего теми или иными путями. Чаще всего им просто повезло. И я не знаю человека, который ради чести и совести откажется от реального шанса иметь многое. Иметь многих. Так что, я завидую. И вообще, что бы я ни делала и чего бы ни добилась, я завидую одной половине человечества и презираю вторую. Наверное, это разрушает меня. Меня разрушает отсутствие, точнее постоянная нехватка денег.
Все люди, которые любят говорить о том, что есть вещи, на которые можно смотреть вечно. Ну там огонь, вода и все такое… Эти люди после смерти окажутся в таком месте, где будут пялиться на огонь или воду. Вечность это, пожалуй, слишком много для любого человека. А вечность за столь глупым и скучным занятием это, пожалуй, ад.
Настало время связать свое повествование сюжетом, но чего-то лень. Может вы и так все сожрете (смешно, но Word подчеркивает это слово противным зеленым цветом и пишет: «Возможно бранное слово (если речь не идет о животном». Наивная программа). Всегда мучила проблема неумения писать что-либо с сюжетом.
Давай поговорим о нацизме и расизме и национал-патриотизме (честно не знаю как это пишется). Это хорошая тема для разговора. На нее можно поспорить и попричитать. Слава Богу, спорить ты со мной не можешь (злорадная улыбка растекается по лицу сама собой).
Нацизм… Я пожалуй слишком глупа для этого… Появляется желание замять эту тему и порассуждать о чем-нибудь другом. Нет. Легких путей не ищем. Мне реально кажется, что в какой степени ты опасен и ублюдочен, не зависит от национальности. Нет никакой разницы между всеми. И если кому то больше нечем заняться кроме придумывания этой разницы, то это просто тупой отморозок, пытающийся скрыть свою недоразвитую сущность. Нифига не стоит из-за расы париться. Но все это так смешно, потому что всегда найдутся те, кому поговорить больше не о чем. Например, я.
Интересно, я против смертной казни или нет? Пожалуй, это вполне справедливо. Ну там что-то типа: «Глаз за глаз». Да, я определенно хотела бы случись че, чтобы убийцу моего близкого человека тоже убили. Очевидно, что у людей отменивших смертную казнь никого не убивали. Не убивали жестоко изнасиловав где-нибудь в заблеванных кустах. Маленький, тупой отморозок с мозгом ланцетника не лапал их несовершеннолетнюю дочку, а потом не отрезал от нее кусочек за кусочком. Она не валялась на промерзшей земле, превращаясь в уродливую, скрюченную куклу. Маленькая, симпатичная и такая живая девочка. Не хочу показаться жестокой, не модной, не пацифичной и не гуманной, но я бы его замочила. Случись такое с моим близким человеком (или даже котом), пожалуй, даже своими руками. Но, конечно же, в рамках закона. Рамки закона это важно.
Закон в такой красивой, постмодернистской рамке. Какие они? Может быть черные и строгие, а может фривольно розовые. Скорее бесстыже красные.
Мочить ублюдков в рамках закона. Какое интересное противоречие. У нас кажется смертная казнь отменена, но мы участвуем в этой милой Чеченской заварушке. Ну чем тебе не противоречие? Даже смешно. Мы не можем убить пару тех, кто издевался над маленькими девочками, кто сделал с ними такое, что останься они в живых, не смогли бы смеяться больше никогда, но мы может сотнями уничтожать молодых, красивых и может быть неплохих парней. Мы даже про них ничего не знаем, но колбасим ради… Да хер знает ради чего.
Нет, положительно политика это не моя стихия. В ней все так… Так же как обычно. Хотя чего ты хочешь? Да ты наверное про политику вообще не думаешь. Я тоже не думаю. Но последнее время начала вовлекаться в споры. Плохой признак. Старею.
Не знаю скучно тебе читать это. Сегодня ты мне даже симпатичен, не то, что вчера, когда только начинала это писать. Все равно ты тупой баран или стерва. Выбирай свой варинт в зависимости от наличия или отсутствия полового члена.
Это блин какая-то дискриминация. Почему тех, кто состоит с каком-либо сообществе называют членами? Член правительства, член парламента, член академии наук (у академии наук есть член :) Ха. :). И не одного влагалища. Сплошные члены.
Это самый мощный пиар, о котором я слышала. Интересно кто за это платит? Происки капиталистов наверняка. Или еще лучше прихвостней олигархов.
А представь мой маленький дружок, как красиво бы звучало: «Влагалище правительства заявил о своей непричастности к случившемуся». Или: «Сегодня официальное влагалище союза правых сил выразил свое несогласие с действиями террористических группировок». Звучит!
Я выехала рано утром. Меня должны были встретить в аэропорту и доставить к месту отбытия на машине. Выглядела я как всегда не очень. Грешу на свою маму. Мне от нее досталась совершенно идиотская форма лица. Моей маме она идет, а мне совершенно нет. Все мои проблемы от того, что я недостаточно привлекательна. Неужели я одна думаю, что будь я немного посимпатичней, добилась бы в жизни гораздо большего, быстрее и с меньшими силами. Тут по закону следует вспомнить «старину Фрейда». В то утро я о нем почему-то не подумала, а просто в очередной раз помянула не добрым словом эту чертову форму лица и встала с кровати.
Удивительно, но с возрастом утро перестает приносить чувство того, что отдохнул. Ты либо встаешь слишком рано и с таким трудом, что ни о каком удовольствие не может идти и речи, либо так поздно, что потом весь день все болит. Сегодня два этих состояния настолько гармонично сплелись в моей нервной системе, что аж смешно стало. Мысли быстро расползались, как тараканы от света. Короче обычное, стандартное утро, когда не хочется думать о том, что жизнь давно зашла в тупик. И не хочется жить. Одновременно.
Я поплелась курить и чистить зубы, вспоминая давно прочитанную брошюру по психологии. Там мудрый перец описывал случай заболевания, когда женщина перед тем как выйти из дома делала два шага назад. Подумалось, что неплохо было бы подстраховаться и делать также, но хорошие привычки у меня не приживаются.
Сегодня мне хотелось поразить кого-нибудь своим внешним видом. Бессмысленные попытки выразить себя через одежду. Если бы другая форма лица, а так...
Я как обычно опаздывала. Еще один предрассудок детства: «Кто понял жизнь, тот не торопится». Вот я теперь и усиляюсь, чтобы не торопиться. Другие опаздывают и начинают собираться быстрее. Мне же хоть эвакуация последних беженцев с Земли перед атомной войной. Еще посижу в комп пасьянс пораскладываю. Самое смешное, что нихера в жизни не поняла. Так вот собиралась не спеша, хотя поторопиться, конечно, стоило. Меня ждали не кто-нибудь, а сами Агенты Безопасности России.
Ну, ладно, хватит тянуть. Одела первое попавшееся и вышла на улицу. В аэропорту меня никто не ждал и не встретил. Вопреки моим ожиданиям. Ни тебе больших гарриловых парней с рукой за пазухой, ни тебе раций, ни тебе официального тона.
Я стала слоняться, испытывая сильный страх перед службой безопасности. И одновременно сладкую истому человека, который хочет, чтобы его задержали и убедились наверняка, что он не в чем не виноват. Всегда считала, что лучше сразу и наверняка, чем под подозрением.
Меня начинало слегка лихорадить от возбуждения. Точнее остатков возбуждения. Я поняла, что задними мыслями с самого начала знала, что они не придут.
Как обычно знала я это совершенно зря. Они пришли сзади. Я стояла и думала стоит ли мне купить Спид-инфо. А тут на плечо опускается рука и обычный такой голос спрашивает: «Вы Бажанова Наталья».
Я сразу засуетилась, уж такой у меня характер. Всегда юлю и суечусь перед власть имущими.
Там стояли трое. Один мужик с видом как минимум кандидата в президенты России, и два с видом как минимум телохранителей самого президента. Недочеловеки.
Мне сразу стало грустно от того, что убить этого дядечку я не смогу, даже если захочу и постараюсь. Слишком серьезные парни стояли у него за спиной. И это только те, которых я видела. Умные люди говорят, что у таких за спиной стоят те, кто ближе к Богу чем ко мне. Ну, куда мне до Бога.
Посадка в машину прошла не скажу что без особых затруднений, по привычке запуталась в ногах, но успешно. Там сидел еще один дяденька, по виду тот самый, что стоит за спиной первого.
Во взгляде его читалось то, что я прочитать никогда не смогу. Наверное, по-немецки. Да, это они близкие к Богу. Только зачем им я?
- Здравствуйте, как можно приветливей прощебетала я.
- Здравствуйте, не менее приветливо ответили мне.
Воцарилась тишина. В голову пришла все та же мысль про Бога. Хреновы Боги.
- Вы фотографируете заброшенные дороги и дома?
- Да.
Ну и конечно, откуда они знают о моем безобидном хобби? И вообще, какая разница, что я фотографирую.
Это игра. Как ты попадаешь в общество дебилов и начинаешь говорить как они. Матом. Или, напротив, с интеллектуалами говоришь о книгах и корчишь из себя не знамо что. Я четко поняла волну.
- Что Вы видите. Дядечка смотрел в окно.
Понятно. Риторические вопросы, философские мысли. Я готова. Я читала про это в книгах.
- Я вижу город, где либо сходить с ума, либо умереть.
- Правильно. И неужели ты думаешь, что в этом городе есть что фотографировать или о чем писать книги?
Не нашлась что ответить. С большой натяжкой и неимоверным желанием в этом городе можно писать книги и пытаться жить. Но это лишь повторение того, что люди делают в настоящей жизни и не больше. Наивная мысль, что можешь созидать там, где лишь существуют.
Обо всем этом я думала раньше. И сейчас концепция была уже готова. Непререкаема, как правило в учебнике русского языка. Такова жизнь. Кто-то сосет, а кто-то стоит в очереди за тем что бы пососать. Я стою в очереди. Настроение построилось.
- Я не знаю.
Наконец-то оно заметило меня и оглядело. Недочеловек.
- Ты хочешь жить?
Мысли о том, что в общем-то не особо. Но есть такая хорошая программа, работающая без ошибок: «Инстинкт выживания». Он дал мне соврать.
Я боялась такой нелепой смерти. Смерти за глупые фотографии на мыльнице. Смерти за глупые слова, которые никто и никогда не согласиться опубликовать.
- Хочу.
- Тогда ты поедешь с нами, и будешь смотреть. Ты будешь соображать, как стране развиваться дальше.
Странно. Забей на странно, подруга. Теперь жизнь не станет прежней. И тому, кто это читает, придется привыкнуть к тому, что все слишком странно. И что все реально.
- Хорошо.
Машина ехала по чудесным городским агломерациям. Город казался мне большим и мокрым ночным клубом, полным проституток и не решившей как ей жить молодежи.
Гребанное местечко. Темный и проваленный, всеми забытый город дебилов и несбывшихся надежд. Грустное слово: «Надежда».
В машине стояла тишина спокойствия людей заключивших сделку. Я отбываю. Куда? Зачем? Меня всегда мало это волновало. Нашлись бы люди готовые меня послать, а я пойду.
Еще вчера на тихую и убогую работу, которая надоела до боли в области сердца пришел факс. Я должна помочь сотрудникам службы безопасности. Никаких объяснений. Только секретарша ткнула пальцем в небо. Зачем нашей великой Родине ботаник средней руки.
Он угадал мои мысли. Точнее прочитал.
- Родине не нужен ботаник. И вообще эти ботаники нахер не нужны. Просто масса, которая считает себя умнее остальных. Так уж исторически сложилось. Да и ты родине тоже не особо-то нужна. Не обольщайся. Родина есть Родина и ничего с этим не поделаешь…
Он печально вздохнул. Типа все мы маленькие винтики в большом и самодостаточном механизме. Даже я…
- Ты просто должна выполнить ряд заданий. Миссий. Такая честь выпадает, как ты понимаешь не многим. Сейчас ты поедешь в Чечню. Там, уже на месте получишь задание номер один. Это очень важно. Как выполнишь, так свою жизнь и проживешь. Ты ведь любишь думать о том, почему у одних все, а у других ничего? Так вот это задание даст тебе все. Если сделаешь хорошо. Это первая ступень. Пройдя ее получаешь возможность стать большим человеком в небольшом городе. Сразу, конечно, коттедж, машина, прислуга. Ну, и энное количество денег на содержание всей этой красоты.
Признаюсь, удовольствие и страх смешались. Никакой страх не помешал бы мне пойти по этому пути. Я хочу иметь все, что он обещает любыми путями, а он не врет. Я знала, что для материального благополучия не нужны мозги или еще что-нибудь. Не нужно что-то уметь. Я так и думала! Я так и знала! Впервые в жизни мне по настоящему повезло.
Но мне сразу надо решить, на что я готова пойти ради всего этого. Я не смогу, ни за какие деньги мира:
1. Убить ребенка
2. Убить млекопитающее. Любое.
3. Ну и вообще расстреливать кого-либо (ну, если это не злобный мужик)
К такому людей надо готовить. Сейчас я, к сожалению, практически ничего не могу сделать ради денег. Ничего, что им от меня надо.
- Чем я могу Вам помочь? Я ничего не умею.
- Ты умеешь подвергать сомнению общеизвестные истины. Ты умеешь думать о другой стороне вопросов.
Мне показалось, что он льстит. Почти не задумываясь поблагодарила его.
- Вот видишь, даже сейчас ты мне не поверила. Хотя нормальный человек в таких обстоятельствах воспринял бы мои слова очень серьезно.
- Все слишком неправдоподобно чтобы быть правдой. Мне как раз напротив кажется, моя реакция очень естественной. Начни я сразу все понимать и признавать я, наверное, удивлялась бы больше и задавала бы больше вопросов. Легко быть спокойной когда еще не до конца веришь и осознаешь.
- Ты не права на такую реакцию способны не многие. Уж поверь мне. Таких как ты может быть наберется в каждом таком городе десятка два-три.
- Тот самый золотой миллион?
- Не совсем так. Да, ты одна из тех, кто получит деньги и влияние. Тех, кто создает судьбу, а не слепо идет за ней. Но те, кто придумал этот чертов термин, я имею ввиду «золотой миллион» даже представить себе не могли, каким строгим законам и правилам подчиняется кажущийся им случайным, отбор. Правда слишком невероятна чтобы они хотя бы допустили мысли о ней. К тому же все их мысли допускают такие как ты или как я. А впрочем, я совсем по другому профилю.
Он сказал это таким голосом, что я поняла не уместность возникшего вопроса, а по какому все-таки профилю? Спросить, конечно, не решилась.
- Ты, Наталья, поймешь все это позже. Что-то объяснят знающие люди, а что-то сама увидишь, сделаешь выводы. В общем-то не возьми мы тебя под свое крыло сейчас, ты бы и сама до всего дошла. Только позже. И была бы тебе прямая дорога в психушку.
Дядечка очень тепло рассмеялся. Он посмотрел на меня как по-отечески и я сразу почувствовала с ним то малодушное чувство единения, после которого мне почему становится паршиво. Начинаю ощущать себя бараном, который, несмотря на отвращение тянется к стаду. Потому что стадо теплое и принимает его. Дурацкая социальность.
Он так и не представился. Я его так больше никогда и не видела, и признаться, желания особо не возникало. Таких людей теперь было вокруг навалом. Думаю, он был среднестатистическим сотрудником Отдела досмотра и слежения. А может Службы всяческой поддержки. Даже в самой правдивой в мире инстанции, последней перед самим Господом Богом, даже в Великой Небесной Канцелярии есть такие темные дядечки с застиранными лицами и бодрыми словами. Они всегда хороши, но всегда немного хуже, чем лучшие. Они всегда выглядят важными и знающими, и никто никогда не знает, о чем они думают и думают ли вообще. Если бы я рисовала семью, то было бы трудно представить другого отца семейства. На работе суров и выдержан. Дома суров и выдержан, но справедлив и с проблесками трогательной ласки к милым детишкам, которые обожают своего папку.
За окном давно престали мелькать темные городские виды. Теперь вокруг было темно и тоскливо. После того как машина свернула на какую-то боковую дорогу даже встречные автомобили не разрывали своим светом темноту. Меня везли в этом дегтярном сумраке куда-то, а я как будто всю жизнь знала об этой поездке. Внезапные дежавю и тайные знаки, наверное, все-таки готовили меня к этому. В жизни все либо намного проще, чем кажется, либо намного сложнее. Я чувствовала легкую грусть. Прощаться с определенным этапом своей жизни мне лично всегда было не легко. Ты уже стоишь на пороге и машешь этому времени рукой, а оно поворачивается к тебе самым своим распрекрасным боком. Я вспомнила что-то и даже вроде чуть-чуть всплакнула.
В машине стояла тишина. Уже минут двадцать только гудение мотора и приглушенный свист ветра. Водитель так не разу и не повернулся. Мужичек сидел отвернувшись к окну. Ему тоже было грустно. Это было видно даже по затылку, напряженно и глупо замершему над строгим воротником.
На почве всеобщего уныния мне стало его жаль. Со временем я научилась не жалеть людей из маленьких ведомств. Они были намного счастливее чем обычные жители Земли, но знали меньше чем такие как я. И соответственно лучше спали. Готовые убивать или ставить эксперименты не задавая вопросов и не сомневаясь не минуты. Тупое быдло. Их даже специально не отбирали. Просто принимали всех, кто случайно оказывался свидетелем проявления Правды. Тогда он казался мне таким же человеком. Теперь такие как он не кажутся мне людьми. Бараны. Таких навалом даже в обычной системе. Чего уж говорить о Небесной Канцелярии.
Мы остановились перед постройками за небольшим бетонным забором. Вокруг был заброшенный пустырь, обреченный чтобы когда-нибудь стать свалкой.
На улице оказалось холодно и я захотела скорее попасть внутрь чего-нибудь бетонного и с каким-нибудь отоплением. Дядечка вылез из машины и показал мне в сторону железных ворот. Подойдя ближе я заметила ничем не прикрытую калитку. Ворота не давали пути только машинам.
За спиной машина тихо загудела и рванулась с места. Я обернулась и почувствовала легкий страх. Незнакомые мне люди, даже не показавшие мне документы отвезли меня черт знает куда и бросили посредине поля, рядом с непонятными зданиями, похожими на бомжатник.
Нечего делать. Бояться не буду. Хотела умереть, были греховные мысли, так чего теперь пугаться такой мелочи?
За забором оказалась проходная. В ней горел свет. Я стояла в нерешительности. Ну и что мне теперь делать? Что сказать? Ч-ч-ч-ч-ерт!
За забором меня ждал ангел. Точнее с Ангелом я познакомлюсь позже, но это был ангел в переносном смысле. У нее была почти прозрачная кожа. Через нее можно было увидеть тонкие, хрупкие кости. Если хорошо присмотреться.
Ее звали Мага. А может как-то еще когда то звали. Разве это важно? Важно то, что я ее не звала, а она пришла, ждала меня, стояла на холоде, около сраных сараев в всеми забытой России. И ждала меня. Мага была настоящим существом с небес. Такую девушку я искала в подруги долгие годы своей жизни. Идеальная снаружи и внутри. Бабочка черной окраски. Цветок – мухоловка. Порочная и чистая. Наивная и сложная как головоломка.
В темноте было видно, что она довольно странно одета. Странно и жутко модно. Такие штучки носят в клубах Нью-Йорка и Манхеттена. В России на нее оборачиваются на улице и обсуждают это, глядя на ее прямую спину.
Мага сказала:
- Привет, я Мага.
Я сказала:
- Привет я Наташа. Друзья зовут меня Лекс.
- А как ты сама себя зовешь?
- Не знаю… Лучше Лекс.
Она пожала плечами и улыбнулась. Ты назвал бы ее странной. И не зависимо от пола влюбился бы в нее.
- Пойдем. Наверное, сегодня слишком поздно чтобы начать обучение, но завтра я покажу тебе все здесь, и мы познакомимся с жителями Самарской базы.
Я люблю море, я не могу без моря. Море сниться мне во сне. Море живое и настоящее. Мага была морем. Когда стоишь рядом с ней, то чувствуешь радость всеми своими рецепторами. Радость от красоты чистой воды, белого песка и бескрайнего горизонта. Я уже начала желать о том, рано или поздно нам придется расстаться.
Она шла впереди и вдруг обернулась:
- Можно я буду называть тебя Наташей? Пока что, пока не узнаю в тебе Лекс.
Ей я разрешила бы практически все что угодно.
- Конечно. Называй.
Взволнована. Я знаю ее целую вечность, а она даже не хочет называть меня придуманным, всегда истинным именем. Я ей не понравилась. Да не может такого быть! Если я ей не понравилась, значит Мага не та за кого себя выдает. Она слишком молчалива. Я ошиблась. Всегда я верила в людей слишком сильно и слишком часто ошибалась. Я требую от них того, чего они часто сделать совершенно не способны.
Ты тоже ошибаешься в людях. Смотри, какой красивый парень. А доброта в нем есть? Да нет же. Он просто избалованный женским вниманием возомнивший о себе слишком много маленький трусливый эгоист. Он не способен на мысли, не способен на создание чего-либо, он даже не способен просто любить. В нем нихрена нет. Он большая пустая кукла начиненная кишками и другими внутренними органами. В его голове спинной мозг. Но сначала ты думаешь о нем хорошо, потому что он красив.
Но Мага… Мага это другое дело. Она волшебная. Может, я не правильно объясняю, и ты меня не правильно понимаешь. Просто Мага показалась мне похожей на меня. Только красивой. Тот человек, которым я хотела всегда стать. Не менять ничего внутри, но быть внешне привлекательной.
***
Я проснулась утром. Я проснулась утром. Я проснулась… Я проснулась! Ура! Я так счастлива что проснулась! Я жива! Я живу! Я человек и я живу!
Мага увидела мое счастливое лицо и улыбнулась:
- Это просто чистый воздух. Он поступает только на базы Небесной Канцелярии. Скоро ты будешь чувствовать себя лучше и лучше и потом возможно вылечишься от всех болезней. Ты станешь красивой и здоровой. Для меня это одно и то же…
Она выглядела так, как не выглядят нормальные люди. По крайней мере достигшие совершеннолетия. Мне хотелось быть такой же как она. Счастливой. Она смотрела на завтрашней день без жажды отчаявшегося человека. Она не ждала до боли и отчаяния, что завтра будет лучше. Ей уже было хорошо. Я забыла что такое бывает. В мире где я жила время приносит только усталость и отчаяние. В мире в котором живет время приносит совершенство и покой.
- Что значит чистый воздух? Он проходит сквозь фильтры?
- Не совсем не так… Он просто чистый. Еще в тридцатых годах сотрудники Канцелярии заперли воздух в больших подземных пещерах. Он кончится еще очень не скоро. Им дышать только сотрудники Канцелярии. Теперь я так думаю, что ты сотрудник.
Она сидела на кровати рядом со мной. Запах теплого войлока. Непременно запах теплого войлока.
- Я должна тебе объяснить что к чему. Точнее прочитать скучную, но необходимую лекцию.
При этих словах Мага очень красиво сделала вид как будто ей скучно. Чуть ли не зевнула.
- Итак, первое что ты должна запомнить тебя взяли сюда только потому что ты, в той или иной степени умеешь быть самой собой. Конечно, не так как мы, но ты научишься. Запомни, что в тебе очень много плохого. Страх, ненависть, зависть. Канцелярия не хочет чтобы ты скрывала даже это. Просто будь собой. Говори что думаешь, делай что хочешь. Можешь даже убивать если хочется. Это я для примера, в нашем ведомстве еще не бывало людей способных убить… Так вот. Будь собой. В этом суть.
Следующее что я могу тебе посоветовать не надейся стать хорошей и нравиться всем. В Небесной Канцелярии все совсем не так. Тебя не уважают не за слова не за поступки. если кто-то будет дружить, то только потому что просто захотел этого, а не как не из-за того, что ты подала ему руку в трудную минуту. Хотя поддержка и взаимопомощь это хорошо. Просто не пытайся быть тем, кем ты не являешься. Поняла.
Небесная Канцелярия это самая всесильная организация на земном шаре. Мы планируем то, что планировать на первый взгляд нельзя. Например развитие той или иной страны, авиакатастрофы, рождение гениев или дебилов. Хотя… Гениев пожалуй еще можем.
Ты была отобрана для работы здесь еще когда пошла в школу. Существует специальный набор слов, которые школьники пишут в сочинениях или которые говорят на уроках. По этому набору можно понять способен ребенок работать в Канцелярии или он так никогда и не узнает правды.
В системе нет системы в обще принятом смысле. Нами никто не управляет и мы никому не подчиняемся. Но тем не менее мы выше всех. Люди работающие у нас занимаются исключительно тем, чем могут заниматься хорошо. Лучше всех. Они занимаются этим не по принуждению, не из страха, не из-за материальных благ. Они занимаются этим, потому что они другие. Они родились чтобы вести других вперед. Это и только это приносит им счастье. Потому то система бессистемна. Множество ведомств не имеют четкой структуры и иерархии. Люди не подчиняются и не отказываются исполнять приказы.
Мы не работаем: мы живем. И потому в этом нет системы. Мы создаем систему для тех, кто не может без нее жить. Для тех, кто не хочет работать без поощрений или хочет быть лучше других. Таким людям нужна система и потому мы создаем ее. Может в этом есть что-то плохое и нечестное, но мы не знаем об этом. Иначе мы не можем. Мы строим чужие жизни, потому что без нас их не будет.
Единственное что нам приходится делать обязательно это обучать новичков. Правда твое обучение закончится сегодня. То есть это единственная моя обязанность перед системой, поговорить сейчас с тобой. Впрочем даже этого я могу не делать. Мне просто нравиться.
Мы все приходим в Канцелярию как и ты прямо из обычного мира. Но никто из нас не бывает слишком удивлен или не готов. Есть знаки. Все в нашей голове. Некоторые из нас уходят из обычного мира и живут на таких вот базах, некоторые продолжают обычную жизнь. Они ходят на работу, живут. Но они знают зачем. Ты быстро забудешь что такое жить без цели и смысла. Ты не поймешь ни того, ни другого. Просто понимаешь в этом и была твоя цель. Узнать Правду и узнать нас – Небесную Канцелярию.
Теперь ты сможешь все. Не больше чем могла раньше, но все. Это странно и противоречиво для тебя сейчас, но ты поймешь. Просто надо быть собой. Я знаю, что ты не любишь свою работу. Теперь ты уволишься с нее. Я знаю, ты хочешь стать фотографом и писателем, теперь ты перестанешь бояться, что не талантлива. Я знаю, ты хочешь перестать нуждаться в плохих друзьях, теперь ты пошлешь их.
Потому что Небесная Канцелярия дарит тебе самое главное, себя саму. В твоем пути не будет ошибок и сомнений, только ты сама без примеси чужих мнений и страхов.
Мы дадим тебе задание. Это что-то типа проверки. Если ты не пройдешь ее, ничего не измениться. Просто ты не можешь его не пройти если честно. Это важно только для тебя самой. Это позволит тебе самой определить свой путь. Понимаешь. Никого не интересует то, что ты сделаешь и как справишься. Теперь ты в Небесной Канцелярии и сама решаешь куда идти и что делать.
Я не смогу рассказать тебе всего, но в этом мире многое не так, как ты думаешь. Мы пытаемся сдерживать упорядоченность системы, но периодически она выходит из-под контроля и тогда возникают ложь и Великая Правда. Нам приходится скрывать что-то. Например, половина людей это оживленные нами мертвецы. В реальности люди очень часто гибнут. Очень часто. В твоем городе ежедневно в автокатастрофах гибнут около двух тысяч человек. Понимаешь, это очень много. Люди изобрели машины, а нам пришлось изобрести для них воскрешение и еще кучу всякой сложной техники. Если бы мы не вмешались, то не было бы либо машин, либо людей. Но катастрофы начались только недавно и нам пришлось прибегнуть к таким мерам. Это долго объяснять.
Или еще под водой растут сады. Они дают очень много овощей и фруктов. Но мы боимся что люди все испортят, как произошло с наземными агросистемами. Мы знаем что они испортят. Тогда погибнут от голода. Вот так. И таких тайн очень много. Сегодня тебе начнут колоть антидот. Во время школьных прививок в детстве тебе вводили препарат скрывающий правду. Теперь он будет полностью удален из организма и ты начнешь видеть Великую Правду. Сначала будет тяжело, много смертей и просто страшно бывает, но потом привыкнешь.
И еще у тебя появятся некоторые способности. Какие сказать точно не могу, у каждого они индивидуальны. Я например могу немного летать, а мой друг Бианку видит сны про то, что сегодня делали его друзья. Часто это бывает бесполезно. Я могу приподняться от пола всего сантиметров на десять и немного повисеть. Разве что в цирк идти с таким талантом. Надеюсь тебе повезет больше. Вроде бы все.
Ах да! Я совсем забыла про людей. Есть люди которые находятся с нами в оппозиции. Они тоже знают Правду, по разным причинам. В основном они все живут в США. Так что бывают и военные действия. Их тяжело вычислить.
Но самая главная опасность это обычные люди, по воле судьбы наделенные властью. Практически все кто управляет странами обычные люди. Они творят такое, что оппозиции и не снилось. Они тоже многое скрывают и многое задумывают. Они строят систему, другую систему. Она плохо работает и многих убивает, но таковы люди. Они постоянно пытаются сделать систему, даже если система существует без них. Они не хотят в это верить. Иногда мы ничего не можем поделать и все начинает катиться к черту.
На этом Мага тяже вздохнула и вопросительно глянула на меня.
- Ну че?
Я не знала че. Больше всего меня интересовало, погибала ли я в автокатастрофе.
- А меня тоже, того, воскрешали?
- Откуда я могу знать. Да и никто не может. Даже ребята которые этим занимаются не могут помнить всех .
Ну что же мне остается? Стать самой собой. Отныне я сама Я!
Всегда трудно, потому что все самое внутреннее и самое скрытое в тебе, это и есть то, что ты бережешь от чужих глаз. Ты боишься повредить это, потому что тогда тебе уже ничего не останется. Ни надежды, ни иллюзий.
Я решила начать прямо сейчас. Похоже что решилась наконец в одно мгновение вырвать давно болевший зуб. Ощущения не из приятных. Набрала воздуху и смешно, скороговоркой выдала:
- Ты мне нравишься, я хотела бы чтобы ты стала моей подругой.
И замерла, по моему защурилась в ожидании пощечины. А потом поняла, что вот уж действительно лучше правда сразу, чем плохая дружба. И поняла что меня это не убьет и даже сильно не заденет.
- Ты мне еще не знаю. Но у меня нет нежелания не пробовать. Давай пробовать?
Как странно она сказала. Не как обычный человек: «Давай попробуем». Она сказала так, как хотела, не коверкая мысль клеше: «Давай пробовать». Она дала нашим отношениям много шансов. Не один: «давай попробуем», а много много. Так много, что можно не бояться ошибиться. И я теперь не боюсь.
Всю свою сознательную жизнь была на стороже. Боялась, что какая-то моя фраза не понравиться окружающим, что я покажусь им глупой, странной, неинтересной. В этом также мало смысла как и в оживление мертвецов.
- Скажи, в Небесной Канцелярии есть самый главный?
- Сам Господь Бог.
Мага опять смеется. Теперь мне хочется смеяться вместе с ней. Идиотский детский смех с похрукиванием и брызганьем слюнями. Громкий, убивающий тараканов и мух и даже бактерий, которых на самом деле нет. Смех для дезинфекции.
- Можно я пойду с тобой на укол?
Спросила Мага.
- Пошли!
Укол мне делала маленькая белая девочка. Мага сказала, что это Синди. Еще когда мы шли по коридорам Мага сказала мне, что укол будет делать Синди, которая любит все американское. В детстве она собрала все свои игрушки и отправилась в Америку. Правда доехала только до Пензы. Там ее сняли с автобуса и отправили в милицию до выяснения обстоятельств.
Она была такая маленькая и тихая, что в милиции про нее забыли. Они посадили ее на диван в каком-то кабинете. И так как была пятница, все следователи покинули рабочие места и Синди осталась в гордом одиночестве. Так она просидела почти три дня. И стала причиной смерти молодой, подающей надежды следовательницы.
Когда следовательница в понедельник после обеда зашла в кабинет, чтобы забрать какие-то документы Синди сказала «Бу». В самый не подходящий момент. Девушка поправляла неудобно сбившиеся трусики.
Следовательница посмотрела на девочку и на диван и на фотографию российского флага, висящего на стене и умерла. Не смогла смириться с реальностью.
Синди говорит, что сказала «Бу», потому что следовательница не очень любила свою маленькую дочку и была с ней слишком строга. И еще много пила. Синди много чего про нее говорила. Но все равно она чувствует себя виноватой. Даже пыталась покончить с собой в юности.
Мага помолчала и добавила:
- Я тоже пыталась…
Идиотская нехватка правильных слов. Никогда не могу сказать что-нибудь путное в нужный момент. Я вспомнила что надо просто быть собой и спросила:
- Из-за чего, расскажи мне любопытно.
- Из-за того, из-за чего и все. Куча проблем, непонимание окружающих, отсутствие цели, страхи и комплексы. Ты же сама все занешь…
- Да, знаю, но мне интересны именно подробности.
- Я уже не помню, что стало непосредственной причиной. Больше всего меня убивало то, что у меня был врожденный дефект: заячья губа и волчья пасть одновременно. Не понимаю почему этому дают такие идиотские названия. Я была очень непривлекательна. Но это не мешало мне быть общительной. В садике меня били, в школе со мной не разговаривала и издевались, в институте надо мной просто смеялись. Так было всегда. Не знаю…. Мне было плохо всегда. А впрочем это была не я. Совсем другой человек. Мне иногда жаль ее. Ну ту меня, которая была тогда. Она была такой уродливой и несчастной. Даже мне она неприятна. Не люблю вспоминать о ней. Жуткая была дура.
Я все это время хотела посмотреть на лицо Маги и найти такие интересные следы ее былого уродства. Это как желание почесаться. Буду собой.
Я повернулась и начала рассматривать ее лицо. Не одного шрама, никакого следа. Идеальные, очень тонкие черты. Белая кожа, большие, и как пишут в хороших книжках, выразительные глаза.
- Это Небесная Канцелярия. Они забрали меня из психушки. Они выполняют любые желания. У меня оно было только одно. Это не мое лицо, его полностью заменили. Переделали все. Даже кажется кожу. Точнее теперь это мое лицо и это я. А та умерла.
- Мага ты ведь не будешь грустной.
- Я не грустная, я загадочная. На это парни здорово покупаются. Я всегда такая. Мне хотелось покоя во всем. Всегда хотелось только покоя. Теперь у меня его достаточно.
Мы уже давно стояли перед дверью. Мага открыла ее и вошла, я соответственно последовала за ней. В комнате сидела Синди. Маленькая и тихая. Я поняла как ее могли забыть. Такая маленькая.
- Привет, Мага уже тебе рассказала как я укокошила эту женщину? Да уж наверное рассказала. Сразу хочу сказать меня совесть не мучает. Мага наверняка сказала, что мучает. А сигануть с крыше этого чертова дома я пыталась только из-за несчастной любви.
Синди сидела на столе закинув ногу на ногу и отчаянно курила, не вынимая сигарету изо рта. Она выглядела слегка потрепанной.
- Прости милая Лекс, я сегодня забыла свой белый халат.
Синди рассмеялась как смеются красотки в фильмах про гангстеров. Очень театрально.
- Не люблю театр. Другое дело кино. Ты любишь кино, Лекс? Я имею ввиду американское кино.
Она опять рассмеялась.
- Синди умеет слегка читать мысли, пояснила Мага.
- Тогда она должна знать, что я думаю об американских фильмах.
- Уж будьте спокойны знаю. Давайте ширяться? Я если честно не разу не делала уколы. Просто захотела попробовать. Ты не против.
Я подумала, о том, что они умеют воскрешать мертвых и согласилась. Мысленно. Синди рассмеялась.
- Будь спокойна так и сделаю.
- За это я тебя терпеть не могу, проворчала Мага, вечно чувствуешь себя полной идиоткой и нифига не понимаешь из разговора.
- Да ладно тебе, нам все равно никогда не стать подругами.
Синди достала шприц и ампулу, вколола мне в лопатку не очень болезненный укол. Потом еще долго, и довольно приговаривала, что у нее талант. Выяснилось что у нее талант практически ко всему, но разве что за исключением математики. Я была рада, что пока она колола меня, не разу не стряхнула пепел на спину.
Мага сказала, что я могу остаться на базе сколько угодно, и когда у меня появиться желание смогу получить первое задание. Желание появилось сразу и потому Мага сообщила, что для этого мне нужно познакомится еще и с Ману.
В одной из самых дальних комнат на кровати среди черных простыней и сигаретного дыма лежал Ману. Ни сигарет, ни пепельницы нигде не было видно. Ману было от силы лет девятнадцать. Он напоминал одного знакомого и я сразу прониклась некоторым чувством близости.
Когда он увидел нас, то вскочил с постели и начал нагло приставать к Маге. Та улыбалась и слегка флиртовала, умело сохраняя расстояние. Я стояла не у дел. Когда все самые забавные прозвища, которыми они награждали друг друга закончились, когда Ману уже ущипнул Магу за все возможные и невозможные места, по видимому обязательный ритуал был завершен. И оба одновременно посмотрели на меня.
Ненавижу когда в глазах этот оценивающий блеск. Когда мужчина смотрит на тебя как на покупаемую лошадь. Ненавижу, потому что будь я лошадью меня никто и никогда не купил, разве что из жалости или полный сумасшедший. Даже будь я лошадью у меня было бы что-нибудь не в порядке с этой чертовой формой лица, то есть морды. Интересно у лошадей бывает заячья губа или волчья пасть? Могу себе это представить только с трудом. Но в этом случае такой лошади придется похуже, чем лошади мне.
Ману оказался проще. По тому как он клеится ко всему что может носить юбку становиться очевидным, что он либо законченный однолюб, либо вообще не интересуется женщинами.
- Приветик Лекс. Рад приветствовать тебя на борту нашего лайнера «Горячие цыпочки».
Маня отдал мне честь. В смысле отсалютовал. Странно, почему наши солдаты отдают честь. Будь она в массе своей женщинами, звучало бы это совсем странно. Например, разговаривают две девушки – солдаты:
- Я вчера, когда стояла на карауле мимо прошел такой симпатичный генерал.
- И что милочка, ты что-нибудь предприняла?
- Да, я отдала ему честь.
Пока я развлекалась такими мыслями Ману улегся на свою не разу не стиранную кровать.
- Мага не рассказывала тебе мою историю? Так уж повелось в Небесной Канцелярии, что все про всех все знают. Садись, я расскажу.
Я поискала куда бы сесть. Не куда. Мага пристроилась на той же кровати, абсолютно не волнуясь за свое стерильно белые дорогие штаны. Нечего делать, мне вообще пофигу, хоть на полу. Ману смотрел на меня и улыбался. Его явно забавляло пристрастие к грязи и реакция на это окружающих. Полагаю, что я слегка разочаровала его не проявив должной брезгливости.
- Ну так вот. Я был неудачником. Сейчас конечно нет, но почти всю жизнь был им. Если где-то в радиусе километра есть какашка, то я в нее обязательно вляпаюсь и так было во всем. Когда я сдавал экзамен в институт, и решал задания для себя и для своего друга, то я получил два, а друг четыре. Он поступил, а я нет. Я шесть раз пытался покончить с собой, как не довел себя до инвалидности до сих пор понять не могу. Я прыгал с шестнадцатого этажа, упал на старушку. Старушка в смятку, я убежал на своих двоих. Не жалей старушку, я потом узнал, что если бы не я она долго и мучительно умирала бы от рака груди, и в конце концов покончила бы с собой. Я резал вены, меня вытаскивал отец, неожиданно вернувшийся с работы, потому что здание кто-то якобы заминировал. Даже в этом мне не везло.
Потом случился сюжет, достойный мыльной оперы. Я влюбился в свою родную сестру. Она не жила с нами уже много лет, училась в другой стране, а потом вернулась, потому что ее бросил какой то парень. Сестра была красавица в стиле Мерилин Монро. Правда абсолютная глупышка практически во всем, что не касалось бухгалтерского учета. Очень доверчивая, она хоть и была старше меня больше походила на мою дочку.
Три года я молился на нее, был готов вообще ничего не делать, кроме того как помогать ей во всем. Моя глупышка была не способна делать что-либо самостоятельно. Выбрать между покупкой гречневой и пшенной крупы представлялось ей самым страшным испытанием. Позвонить незнакомому человеку по телефону это все равно что для тебя выйти голышом на улицу. И тем не менее это была моя первая, единственная и полагаю последняя любовь.
Когда мы оба пришли к заключению, что любим друг друга совсем не теплой родственной любовью она проявила неожиданный характер. Мы оба уехали учится в другой город. Она получать второе образование, я первое. Родители и понятия не имели, почему учебное заведение выбрано в такой дали от дома.
Фамилия у нас была одинаковая и все считали нас мужем и женой. Никто и не обращал внимания на одинаковые отчества, либо мы представляли это как забавное совпадение.
Так мы жили наверное около года. В этот период я был нормальным человеком. Количество неудач и неприятностей сократилось до среднестатистических показателей. Самая удивительная женщина на Земле вылечила меня.
Потом случилось невероятное. Я до сих пор не могу в это поверить. К нам в гости приехали отец с матерью. Мама все время ходила по магазинам, что-то выискивая и покупая разные шмотки. Я пропадал на лекциях. С матерью мы приходили домой почти в одно и то же время, вечером. Моя милая возлюбленная и мой отец были посвящены друг другу весь день. Ладно, рассказывать все долго, но итог был таков, что сестра и отец сбежали вместе и по моему сейчас уже нянчат второго ребенка, который моему отцу приходится и внуком и сыном одновременно.
Правда забавно? Мать говорит, что второй мальчик родился с маленьким симпатичным хвостиком и при этом страшно смеется. Она смеется так, что уже не может дышать, так что иногда мне приходится колоть ей успокаивающее. Когда она начинает смеяться я ухожу из дома и иногда я прихожу на следующий день, а она бледная и синяками под глазами лежит на полу и еще издает какие то звуки, она смеется.
Представляю как бы она смеялась, если бы узнала, что сестра жила еще и со мной.
- Ты все еще любишь ее?
- Знаешь, со временем ты поймешь, что сотрудники Небесной Канцелярии способны справиться со многим, и в том числе с любовью. Пожалуй что нет. Я не люблю ее. Но если бы увидел снова, стал бы любить опять. Надеюсь, что не увижу.
- Это очень грустно.
- А по моему это очень смешно, сказала Мага, по моему это история, на тему которой очень забавно было бы снять пронзительную мрачную драму. Оставь Ману, ему уже все равно.
Ману погладил Магу по волосам, при этом глядя на меня.
- Ты пришла за заданием? Я повелитель заданий, детка. Что бы тебе такое придумать? А вот, я придумал классное задание в стиле шпионов и тайных агентов. Ты проберешься в детдом и напишешь в местную газету небольшую статью, о том, как хорошо в этом детдоме, какие там внимательные воспитатели, как они любят детей и что у воспитанников есть все необходимое и даже всякие предметы роскоши. В конце напишешь о том, что не смотря на все детям просто необходимо самое главное – семья.
Разберись сама что и как. Главное и основное, это оптимистичный и радужный тон, настроение.
- Я вообще то не очень умею писать статьи.
- Перестань скромничать милая Лекс, это тебе не к лицу. Ты же всегда думала, что в журналистики будешь просто открытием века. Нам не нужна тут твоя скромность и я не буду убеждать тебя в обратном. Даже наоборот, в журналистике, также как и в написание художественной литературы, ты серая посредственность. Но с такой статьей справиться и дебил, не говоря уже о любом сотруднике Канцелярии.
- Я не считаю, себя посредственностью в литературе и намерена когда-нибудь это доказать.
- Да ладно не обижайся, просто не люблю, когда люди врут сами себе, а говоря, что ты не умеешь писать ты врала именно себе, а не мне.
- Ты меня задел
- Я заметил.
На этом мы распрощались с Ману, которого не интересуют женщины и чужие проблемы. Распрощались, но не навсегда.
- Мага ты не поедешь со мной?
- Я редко покидаю базу, разве что выпить в каком-нибудь баре и познакомится с парнями. Отчего то мне кажется, что в детдомах ни того ни другого не будет.
- Почти наверняка.
Я уже привыкла к базе. За сутки пребывания моя жизнь изменилась так, как менялась только по сравнению с младенчеством и сознательным возрастом. Общаться с людьми стало приятно. Жить стало приятно. Жалко, если это просто чистый воздух.
Антидот делал свое дело. Все люди на базе стали необыкновенно красивыми. Они почти сияли, и я это не просто чувствовала, а видела своими глазами. Они светились. Прям как дребедень про карму или чакры.
Я спросила у Маги, видит ли она сияние и чрезмерную красоту людей. Она ответила, что это и есть самое основное в антидоте. Ты начинаешь видеть, чем отличаются люди. Не все люди светятся одинаково, и некоторые из них становятся от антидота уродами, хотя до этого ты видел их красавцами. Она сказала, что все сотрудники Небесной Канцелярии светятся одинаково, а вот обычные люди чаще всего не светятся вовсе.
- Ты еще много чего увидишь, много света и много сияний. Увидишь самые яркие контрасты и невообразимые ужасы. Ты увидишь, что люди бывают монстрами, а бывают бестелесными духами. Увидишь много дверей, в которые теперь можешь зайти. Меня в свое время больше всего удивило истинное количество дверей. Они практически повсюду. Люди делают их, и со временем забывают. Перестают видеть. Многое они перестают видеть, когда им это необходимо. Ты увидишь, ты все увидишь и после этого уже не сможешь стать прежней. Это самое большое горе для сотрудников Небесной Канцелярии видеть то, что обычные люди не хотят.
Так меня отправили обратно в город. Я не знала, смогу ли теперь поселить в нем свое новое Я. Старое то в нем существовало с трудом. А теперь…
Меня вез по моему тот же молчаливый водитель и он конечно же не светился. По дороге я увидела то, о чем говорила Мага. Десятки трупов были сложены вдоль дороги. Кто-то из этих людей был еще жив. Сотрудники Канцелярии переходили от одного к другому, что то быстро делали и человек ковылял к уже восстановленной машине или автобусу. Таких катастроф на дороге встретилось три. Мне было больно и страшно. Столько смертей я видела разве что в плохих боевиках. Страдание, боль, искалеченные детские трупики.
Я прилипла к окну и думала, неужели люди настолько бессердечны, что не хотят видеть всего этого. Что было бы если бы не было Небесной Канцелярии и Дорожного Патруля? Они бы умирали как мухи. Они продолжали бы с упорством маньяка создавать машины и механизмы разрывающие их тела в клочья. И теперь, когда они сотворили все это их организм отказался смотреть на это. Мага говорила, что есть люди, на которые прививка не действуют. Их называют дурачками. Они хотят, они могут видеть. Они хотят помочь и изменить. Мага говорит, что уже доказано, любой человек может видеть все, несмотря на прививку. Для этого человеку просто должно быть до этого дело. Достаточно почувствовать чужое горе по настоящему, всего один раз и ты сразу увидишь все.
Никто не хочет. И я не хотела. И Мага не хотела, и Ману, и Синди. И наверное даже Бог не хотел. Но мы можем это видеть, мы выбрали это сами, и нас научили. Нам помогли. А они выбирают быть слепыми и убивать.
Кроме парней из Дорожного Патруля я больше не видела красивых и сияющих людей. У меня плохое зрение, но они точно не сияли.
Город. Боже я думала умру. Больше похоже на фантастический рассказ, чем на реальность. Дверей действительно очень много. В каждом доме штук по двадцать. Это не подчинялось никаким известным мне законам геометрии и физики. Они просто не могли никуда вести.
Лица многих людей напоминали маски на хеллоуин. Я заметила, что если присмотреться, то можно поверх этого лица увидеть нормальное, человеческое. Красавцы стали уродами, уроды еще уродливей.
Дети светились все.
Облака стали для меня прозрачными как газовые шарфы, развешанные в небе. Я видела сквозь них яркое солнце. Газоны на самом деле были пустынями из песка, покрытыми мусором и какими то загадочными частями тел непонятных существ.
Город в целом напоминал грязный парк аттракционов. Здания похожие на улиток, у некоторых из них вход напоминал рот, у других большой живот с пупком посередине. Но чаще всего я просто не находила с чем сравнить безумие этого города.
Я позвонила Маге. Я не могла больше без ответов.
- Кто сотворил все это?
- Люди. Они строят такие дома и они разбрасывают свой мусор. Они делают двери и они убивают маленьких ангелов, ты наверное видела их тела на улицах. Это все они. Мы не имеем к этому никакого отношения. Мы пытаемся исправить. Но пока что научились только не показывать людям их поступки. Они от этого сходят с ума.
Я услышала в ее голосе отчаяние и гнев. Мага впервые говорила так порывисто.
- Ты представляешь Лекс, они сходят с ума. Мы тридцать лет назад ставили эксперимент. Может он был жестоким, но он был необходим. Мы сделали один из городов закрытым. Стерли память людей и сделали так, как будто они всю жизнь видели Правду. И представь они сошли с ума. В сознании строили дома и в сознании продолжали погибать и убивать. Но… Черт! Они сходили с ума. Они не выдерживали. Они не находили выхода и умирали. От города не осталось ничего. Убийство стало привычным делом. Мы смогли спасти только несколько сот детей. Ни одного взрослого не осталось в живых.
Я не видела всего этого, но мне показывали пленки, которые там снимали. Мне показывали как они сами создавали для себя кошмар, и даже понимая это не могли остановиться.
Мага плакала. Я прижимала телефон к уху так сильно, что только сейчас почувствовала довольно сильную боль.
Мага продолжала всхлипывать, повторяя: «Боже, что же они творят?»
Было слышно, как кто-то пытается ее успокоить. Я отключила трубку и вылезла из машины в новый мир.
Вспомнилось, как я ехала на базу, и как мне было обещаны всякие блага. Деньги и коттедж и машина.
Теперь мне казалось все это корзиной с гнилыми фруктами. Причем в этих фруктах ползали гигантские белые апарыши и над ней кружились мухи. Фрукты воняли и из них текла мутная жидкость. Вот что все означает.
Я не хочу строить монстров, чтобы потом каждый день этот монстр ел меня, когда я вхожу в дверь. Я не хочу делать двери и не входить в них. Я не хочу давить траву и ангелов своими живыми и скользкими кирпичами. Я не хочу убивать своей машиной детей и взрослых. Превращать в кровавое месиво на обочине дороги. Я не хочу сходить с ума и я не хочу не видеть того, что вторю.
Мне все это не надо. Я даже не хочу представлять на что по настоящему походи деньги.
Так я думала, стоя на тротуаре. Машины, которая привезла меня давно за моей спиной не было. Я была одна с сотовым телефоном в руке. Как по настоящему выглядят сотовые даже рассказывать не охота.
Очевидно мне надо идти домой. А где интересно мой дом, и сколько времени я буду блевать, прежде чем решусь зайти в него?
Мага говорила, что люди изначально умеют созидать, но потом почему то делают все очень некрасиво. Им кажется, что они могут созидать. Созидать могут только дети. Лучшие идеи по созданию дизайнов домов или любых других вещей, которые видят обычные люди принадлежат именно детям.
Я шла по улицам. Все ходят по улицам. Ты ходишь по улицам. Ты любо грустишь, либо радуешься. Ты смотришь на дома, которые придумали для тебя и думаешь, что все это на самом деле. Ты смотришь на асфальт и думаешь, что это асфальт, а не утоптанные кости ангелов, которых давили многие годы. Смотришь на девушку и думаешь, что она красивая.
А я шла и теперь была лишена этого навсегда. Я видела суть. Великую Правду. И может быть ты удивишься, потому что тебе никогда не понять этого. Я была счастлива.
Я могу менять то, что делаешь ты. Я могу создавать то, что красиво. Я могу выбирать убивать или воскрешать. Я могу, я живу.
Мир, который создаешь ты ужасен и не имеет смысла, но я больше в этом не участвую. Я больше не кладу кирпичи в эти дома, я больше не ошибаюсь в людях.
Да, в мире много плохого, но это не моих рук дело. Я исправляю и стираю, я даю тебе шанс на счастье. Хотя ты им даже не можешь воспользоваться.
Это не мания величия. Это великий покой.
Под ногами засохшая кровь, обрывки одежды, нет ни радуги, ни цветов. Но это твой мир, не мой. Ты не видишь, а я вижу, но вот парадокс, он все равно твой. Твой! Твой! Твой! Больше не мой.
Когда ты творишь такое, ты не знаешь что такое жизнь. Ты ходишь на работу, ты топчешь землю, но даже не понимаешь, что такое жить. Сотрудниками Небесной Канцелярии не рождаются, ими становятся. В детстве около девяносто восьми процентов детей отбираются для присмотра, но только ноль целых пять десятых становятся сотрудниками. Некоторые теряют этот шанс очень поздно, некоторые рано. Это твой выбор. Кем быть и каким сделать свое лицо.
Одно могу сказать, красивых людей среди вас нет. И я рада, что вы не морочите меня своими голубыми глазами и нежными губами. Я рада. Потому что под ними ничего нет. Вы не хотите созидать. Вы не хотите видеть. Вы не хотите жить. Вы не хотите помогать. Вы вообще хоть чего-нибудь хотите?
Меня пугала, по настоящему пугала мысль, что я могу перестать видеть Правду. Что я пять буду метаться в поисках друзей среди монстров, в принципе не способных на дружбу.
Наверное мне проще чем тебе. Я вижу душу на лице, а тебе приходиться копаться до нее годами. Но ведь ты не любишь этого? Ты закрываешь на все глаза. Твой друг ублюдок, а ты молчишь и закрываешь глаза. Ты открываешь рот, только для того, чтобы назвать его другом.
А ты знаешь, что он способен убивать? И не просто убивать. Он может предать тебя так, что ты никогда не захочешь жить. Он может спать с твоей женой или насиловать твою дочь. Если он увидит Правду, ничто не сможет его больше сдерживать.
Сейчас он в неплохом мире, где ему не разрешают. На него смотрят, он испытывает подобие чувств. А спроси себя, что будет делать твой друг, в городе, где убийство в порядке вещей. Где все слишком уродливо, чтобы быть реальностью. Где его никто не осудит. Спроси себя, что твой друг будет делать, если его не будет ждать наказание?
Наказание тюрьмой, ненавистью окружающих или адом. Что он будет делать в таком мире? И если ты сам еще хоть что-то соображаешь, то спроси себя, кого бы ты убил если бы было можно.
Раньше мне многие мешали. Мне мешала бабушка, которая занимает жилплощадь, а мне негде жить. Мне мешать мой начальник, который к слову говоря полный урод и чтобы это понять даже не надо видеть больше чем ты. Скольких людей я бы могла убить если бы мне тогда было бы можно.
Ты создаешь мир в котором можно. Потому что ты тупое создание не можешь просто так, тебе обязательно нужны рамки и наказания, иначе ты пойдешь убивать.
Теперь я этого не хочу. Почему? Почему бы не свести счеты со всеми, кто мешал мне жить? Меня не накажут и не осудят, и даже в ад я не попаду, потому что ад здесь, а больше его нигде нет.
Потому что теперь мне нужны карьера, деньги и машины. Я люблю комфортную жизнь, я люблю ездить, больше чем ходить пешком. Я хочу всего этого, потому что это нормально. Но я не хочу всего этого от вас.
Мой дом будет нормальным, красивым при любом раскладе. Моя машина не будет убивать, потому что мне некуда на ней торопиться.
Голова разболелась.
До
Утро встало передо мной как когда-то гребанная училка математики. Они неумолимо, они грядет и вот уже нагрянуло. Теперь утро стоит и ждет от меня ежедневного ответа, что дальше делать. Я ему ничего не скажу. Я не сказала учительнице по математике и тупым похмельным утрам тоже ничего не скажу.
Вчера ты был в прекрасном расположении духа. Ты не пил уже три дня и начинаешь думать, что справился. И вот вечером, когда так хочется загрести побольше жизни и чужого внимания ты оказался на прогулке. Гулять просто так уже давно разучился и вот теперь пытаешься придумать, что же делать дальше.
Нужны друзья, люди, живые существа. Нужны разговоры и улыбки. Таковы вечера. И ты находишь друга или просто приятеля, или еще кого-нибудь.
Тут на пути возникает самая коварная неизбежность. Вечерами в компании взрослых людей собравшихся без конкретной цели тебя настигает неизбежность.
Конечно, ты можешь сказать, что реально просто пообщаться, погулять по лужам и все такое. Но тогда, ты, скорее всего, соврешь. Уже лет в шестнадцать люди не умеют ни гулять, ни просто общаться.
Кроме категории на мой взгляд полных отмороженных, которые все-таки еще думают, что могут весело провести время без алкоголя. Этим придуркам лучше сразу сложить руки и умереть. Вы слышите меня придурки? Нечего вам делать на этом свете, если вы всерьез считаете, что жизнь состоит в чтение книг на тему вашей профессии и прослушивание классической музыки. Сдохните. Без вас мир станет лучше.
Если ты не способен понять, что твоя жизнь это полное убожество. И если ты не пытаешься исправить это с помощью травы или алкоголя, то лучше… А нах. Просто не говори мне ничего и никогда. Я честно считаю, что без тебя мир был бы намного лучше.
Ну, так вот. Вы с другом покупаете по бутылочке пивка. Ты с радостью соглашаешься на это, потому бутылочка пивка еще не кому не причинила вреда, а ты уже три дня не пил. И даже не хотел выпить.
Бутылочка пивка и, Боже, как преображается мир. Твой спутник все больше смахивает на смеющегося ангела, а твое настроение просто срывает все мерки хорошего. Ты хочешь общаться, теперь ты готов по настоящему раскрыть себя. Пусть этот прекрасный человек знает все о твоих проблемах. Пусть скажет свое мнение, ведь его мнение это самое важное что есть сейчас. Но постой, это уже третья бутылка пива. Пожалуй, это самая приятная.
Первая жажда уже схлынула, а насыщение еще не наступило. Можно быть повелителем своей поспешности. А по мне, так первая лучше всех. А вообще то, если честно, они все великолепны.
Но, вечер нас волнует, лишь как предмет, тенью которого является утро. А утро это мое непонимания самой себя. И первая мысль, sheet, я опять это сделала уже стала для меня банальностью и подлым плагиатом на саму себя.
Утро сухое и вязкое. Утро с чувством бесконечной вины перед своим телом и силой воли. Утро, когда ты не знаешь как жить дальше. Потому что только утро говорит тебе правду.
День отвлекает тебя и скрывает самое страшное. А вечер, он просто тебе нагло врет.
Так что только утром я могу посмотреть на свое убогое существо как бы со стороны. Оценить потери, понять что ничего не изменишь и что все по сути уже изменено и окончено.
Но проблема в том, что даже если на кануне не пил, то все равно с утра проснешься с кучей ненужных (скорее мешающих) откровений.
Если бы у меня была печатная машинка, я бы ее любила. А так любить мне совершенно некого. Оказалось, что любовь моя никому особо то и не нужна. Кидаешься со своей любовью к людям, а они говорят, что нет у них времени на мою любовь. У них есть своя и им ее пока хватает. Примерно так происходит с моей любовью.
Я эдакое маленькое интеллектуальное убожество, не способное понять, что в нем не то. Вокруг так много людишек, с которыми я бы не прочь пройти все стадии, а они смотрят на меня плохо.
Не так то легко быть ничтожеством с амбициями кино-звезды. Не легко мне приходится. Только подумаешь, что неплохо было бы познакомится вот с тем симпатичным перцем, как он выходит на следующей остановке, даже не разу не задержав на мне своего коровьего взгляда.
Меня утешает, что будь я красивой, я была бы самой великой женщиной в истории человечества.
Но я не, а значит мне нужна печатная машинка. Я буду ее любить, и заставлю полюбить меня. Я не смогу сходить с ней в кино или потанцевать, но она вовсе не уродка.
Я хочу сказать, что иметь в любовниках человека инвалида гораздо хуже, чем печатную машинку. Хоть в них много общего, например, с обоими нельзя пойти в кино или потанцевать. Но лучше иметь печатную машинку, чем мужчину без ног.
Быть уродом совершенно не тяжело. Быть моральным уродом тоже. Тяжело быть умным уродом. Все умные уроды сходят с ума. Впрочем все умные сходят с ума. Так как будто, они шли по уму, а потом решили сойти с него пропустить стаканчик другой, и посмотреть, как другие идут по уму. Ты идешь по уму, или уже сошел с него? Я лично стою в нерешительности.
И вот так почти всегда, балансируешь на грани между полным безумием и частичным. Мне не охота быть полностью безумной. Я просто не могу. Пойдут разговоры вот мол, знаете
|
|
| Алепсей Синопский, Соли Йодо, |
2004-04-29 |
5 |
5.00 |
1 |
| |
|
| |
Взгляни, а под тем ли ты Солнцем стоИшь...
Э.Ш.
Попробуй спеть вместе со мной...
В.Ц.
забыв о вчерашнем сне
взяв в руки шамбалалайку
я мечтаю пойти куда надо
я альпинист
покоряющий кудыкину гору
с красным флагом в руке
я альтруист
отстреливающий с вертолёта телят
пока спит Мокар
дивный сон ему снится
он щёлкает кнутом
и просыпается
стада нет
вдали жужжит вертолёт
над вершиной кудыкиной горы
гордо реет красный флаг
я просыпаюсь
забыв о вчерашнем сне
с балалайкой в руке
|
|
| VAD-DARK |
2004-08-07 |
75 |
5.00 |
15 |
|
|
[MAT] И!(о бессмысленном с Миррой и Скунсом) |
|
|
|
|
| |
«А на тя ваще Орёл насрал, козёл!»
Из интервью с (бухим в говно) Карлосом Кастанедой
- Явление нереальной реальности теряет смысл в бессмысленном, - заявил Неграмотный Скунс, закуривая.
Это высказывание настолько поразило меня, что я упал со стула и забился под желтый пластиковый столик Швеппс, на котором расположились мои комнатные растения. Скунс захохотал, и к нему присоединилась Мирра Лукенглас. Их хохот разнесся по искривленному пространству-времени моей комнаты, потом серебристой змеей скользнул в открытое окно и исчез.
Под столиком собрались вместе двое заговорщиков - теснота и пыль. В принципе, мне было довольно уютно, и я бы остался лежать там, не обращая внимания на несколько вонючих застарелых хабариков, но крепкая мозолистая рука Мирры схватила меня за воротник рубашки и вырвала из ласкающей полутьмы.
- Ты боишься? – спросила Мирра, выглядевшая в тот момент, как большой, заросший мхом, пень.
- Нет, - я попытался угадать правильный ответ.
- Он не боится! ХА! – Неграмотный Скунс вытащил из моей картины гипсового коня и небрежно отбросил его на диван.
- Да! – сказал я, подумав, что теперь-то уж сомнений нет – ответ правильный.
- Он боится! ХА! – Неграмотный Скунс вытащил из моей картины гипсового коня и небрежно отбросил его на диван.
- Нет, - я снова попытался угадать правильный ответ.
- Он не боится! ХА! – Неграмотный Скунс вытащил из моей картины гипсового коня и небрежно отбросил его на диван.
- Ты боишься? – спросила Мирра, выглядевшая в тот момент, как кусок чего-то сине-квадратного или ультра эллипсоидного.
- Епте! – я совсем не растерялся.
- Явление нереальной реальности теряет смысл в бессмысленном, - заявил Неграмотный Скунс, прикладываясь лбом к запотевшей бутылке с пивом «Хольстен».
Это высказывание настолько поразило меня, что желтые пластиковые растения упали со столика Швеппс и забились под стул, на котором я расположился. Скунс захохотал, и к нему присоединилась Мирра Лукенглас. Искривленное пространство-время их хохота разнеслось по моей комнате, а потом серебристой змеей скользнуло в открытое окно и исчезло.
На стуле собрались вместе двое заговорщиков - теснота и пыль. В принципе, мне было довольно уютно, и я бы остался сидеть там, не обращая внимания на несколько вонючих застарелых хабариков, но крепкая мозолистая рука Мирры схватила меня за ласковую полутьму и рванула воротник рубашки.
- Большой пень-то? – спросила Мирра, выглядевшая в тот момент, как зеркальное отражение пустоты.
- Сине-квадратный… - я попытался угадать неправильный ответ.
- Сине квадратный! ХА! – Неграмотный Скунс, выглядевший в тот момент, как гипсовый конь, небрежно отбросил себя на диван.
- Ультра эллипсоидный! - сказал я, подумав, что теперь-то уж сомнений нет – ответ неправильный.
- Ультра эллипсоидный! – Неграмотный Скунс, выглядевший в тот момент, как небрежный конь, отбросил себя на гипсовый диван.
- Сине-квадратный! - я снова попытался угадать неправильный ответ.
- Сине квадратный! ХА! – Гипсовый Скунс, выглядевший в тот момент, как Неграмотный конь, небрежно отбросил себя на диван.
- Ты что, совсем мхом зарос? – спросила крепкая Мирра, показавшаяся чересчур мозолистой.
- Епте! – я не совсем растерялся, но всё равно растерялся достаточно.
- Смысл нереальной реальности теряет явление в бессмысленном, - заявил Неграмотный Скунс, закуривая сигарету.
Комнатные растения настолько поразили пластиковый столик Швеппс, что я забился и пожелтел, не сумев расположиться на стуле. Скунс захохотал, и к нему присоединилась Мирра Лукенглас. Моя комната разнеслась по их хохоту в пространстве искривленного времени, потом скользнула в открытое окно, и серебристая змея исчезла.
А я пошел собираться обратно.
И!
И!
И!
|
|
| Мирра Лукенглас |
2004-06-23 |
120 |
4.80 |
25 |
|
|
[MAT] [MAT] Последний танец Мэри-Джейн |
|
|
|
|
| |
У тебя ко мне
Разговоров нет.
То закат в окне,
То в другом рассвет.
Мимо метких глаз
В распоследний раз
Тенью в тень упал
У вспотевших скал.
По сырой траве,
По людской молве
Плыл - не землю рыл
Среди лиц и рыл.
Отводил беду,
Не блудил по льду,
Не нырял в кусты
Нереальности.
Не смотрел в глаза,
Не горел - нельзя.
- Волком бы мне выть,
Если бы не Вы...
...Вот и вой теперь,
Пой в чужую дверь.
Заржавел засов –
Муравей засох.
Где шиповник цвёл,
Вбили в землю кол,
Привязали пса,
Он и скалится…
Расплелась коса,
Дыбом волоса.
Рыбой в небесах
Лыбится лиса.
Липовы леса,
Злая колбаса,
Заворотится,
Разлохматится…
Вот вернулся сон
От семи сосён,
Набежала ржа
На лицо ножа.
И стекла руда
Со стекла туда,
Где под кромкой льда
Зелена вода.
Где сомов стада,
Чешуи слюда,
Ржавый бок блесны
Да русальи сны…
|
|
| VAD-DARK |
2004-08-07 |
75 |
5.00 |
15 |
|
|
[MAT] И!(о бессмысленном с Миррой и Скунсом) |
|
|
|
|
| |
«А на тя ваще Орёл насрал, козёл!»
Из интервью с (бухим в говно) Карлосом Кастанедой
- Явление нереальной реальности теряет смысл в бессмысленном, - заявил Неграмотный Скунс, закуривая.
Это высказывание настолько поразило меня, что я упал со стула и забился под желтый пластиковый столик Швеппс, на котором расположились мои комнатные растения. Скунс захохотал, и к нему присоединилась Мирра Лукенглас. Их хохот разнесся по искривленному пространству-времени моей комнаты, потом серебристой змеей скользнул в открытое окно и исчез.
Под столиком собрались вместе двое заговорщиков - теснота и пыль. В принципе, мне было довольно уютно, и я бы остался лежать там, не обращая внимания на несколько вонючих застарелых хабариков, но крепкая мозолистая рука Мирры схватила меня за воротник рубашки и вырвала из ласкающей полутьмы.
- Ты боишься? – спросила Мирра, выглядевшая в тот момент, как большой, заросший мхом, пень.
- Нет, - я попытался угадать правильный ответ.
- Он не боится! ХА! – Неграмотный Скунс вытащил из моей картины гипсового коня и небрежно отбросил его на диван.
- Да! – сказал я, подумав, что теперь-то уж сомнений нет – ответ правильный.
- Он боится! ХА! – Неграмотный Скунс вытащил из моей картины гипсового коня и небрежно отбросил его на диван.
- Нет, - я снова попытался угадать правильный ответ.
- Он не боится! ХА! – Неграмотный Скунс вытащил из моей картины гипсового коня и небрежно отбросил его на диван.
- Ты боишься? – спросила Мирра, выглядевшая в тот момент, как кусок чего-то сине-квадратного или ультра эллипсоидного.
- Епте! – я совсем не растерялся.
- Явление нереальной реальности теряет смысл в бессмысленном, - заявил Неграмотный Скунс, прикладываясь лбом к запотевшей бутылке с пивом «Хольстен».
Это высказывание настолько поразило меня, что желтые пластиковые растения упали со столика Швеппс и забились под стул, на котором я расположился. Скунс захохотал, и к нему присоединилась Мирра Лукенглас. Искривленное пространство-время их хохота разнеслось по моей комнате, а потом серебристой змеей скользнуло в открытое окно и исчезло.
На стуле собрались вместе двое заговорщиков - теснота и пыль. В принципе, мне было довольно уютно, и я бы остался сидеть там, не обращая внимания на несколько вонючих застарелых хабариков, но крепкая мозолистая рука Мирры схватила меня за ласковую полутьму и рванула воротник рубашки.
- Большой пень-то? – спросила Мирра, выглядевшая в тот момент, как зеркальное отражение пустоты.
- Сине-квадратный… - я попытался угадать неправильный ответ.
- Сине квадратный! ХА! – Неграмотный Скунс, выглядевший в тот момент, как гипсовый конь, небрежно отбросил себя на диван.
- Ультра эллипсоидный! - сказал я, подумав, что теперь-то уж сомнений нет – ответ неправильный.
- Ультра эллипсоидный! – Неграмотный Скунс, выглядевший в тот момент, как небрежный конь, отбросил себя на гипсовый диван.
- Сине-квадратный! - я снова попытался угадать неправильный ответ.
- Сине квадратный! ХА! – Гипсовый Скунс, выглядевший в тот момент, как Неграмотный конь, небрежно отбросил себя на диван.
- Ты что, совсем мхом зарос? – спросила крепкая Мирра, показавшаяся чересчур мозолистой.
- Епте! – я не совсем растерялся, но всё равно растерялся достаточно.
- Смысл нереальной реальности теряет явление в бессмысленном, - заявил Неграмотный Скунс, закуривая сигарету.
Комнатные растения настолько поразили пластиковый столик Швеппс, что я забился и пожелтел, не сумев расположиться на стуле. Скунс захохотал, и к нему присоединилась Мирра Лукенглас. Моя комната разнеслась по их хохоту в пространстве искривленного времени, потом скользнула в открытое окно, и серебристая змея исчезла.
А я пошел собираться обратно.
И!
И!
И!
|
|
| Сюзанна Мария Анхель |
2004-11-11 |
10 |
5.00 |
2 |
| |
|
| |
Наверное, так происходит со всеми, кто живет дольше 100 лет. Вообще, 120 – это критический возраст. Друзья недавно умерли, новые еще не появились. К тому же это постоянное чувство вины за что-то неведомое. Постоянно мучают кошмары, подозрительность ко всему живому. Может это и нормально для демона печали, я не знаю. Мне больше ничего не доставляет радости. Я стала до такой степени нервозна, что шарахаюсь каждой тени. Впрочем, Деф, моя знакомая, утверждает, что так и должно быть. Я сомневаюсь, но другого выбора у меня нет. Приходится влачить такое существование.
Единственное место, где я хорошо себя чувствую – это кладбище. Тут так тихо и спокойно. Я совершенно точно уяснила, что только мертвые не предают, не прощают и вообще большей частью молчат или грустят, так же как и я. Грустно говорить, но раньше мне так нравилось жить в центре Нью-Кастлинга, а теперь пришлось сменить комфортабельное жилье на склеп. Каждый день гуляю рядом с домом. Последнее время здесь частенько проходят похороны. Я с интересом наблюдаю за людьми. Подумать только, каких-то 100 лет назад я была человеком, а теперь мне противно это слово. Может это просто сон, и завтра я проснусь в своей кровати, но это буду уже не я, а та девушка, что когда-то жила в этом теле. Смешно звучит, но я никогда не смогу стать тем человеком, что была раньше. Теперь я ненавижу людей всем окаменевшим сердцем, которое застыло в груди. Больше никогда я не смогу понять, как это хорошо быть человеком или жить среди людей. Нет, это отвратительно!
Сама мысль о том, что я могу вернуться туда, откуда бежала. Это невыносимо наблюдать ненавистных себе созданий каждый день, но еще хуже, что я была одним из них. Наверное, я родилась демоном, хотя нет, от рождения была простым человеком. Но люди, люди, их потенциал гораздо больше нашего, и они… они живут на потребу себе, каждый момент пряча все то, что они могут использовать, скрывая свои чувства и желания. Сейчас мне легко говорить, я ничего не скрываю. У меня просто ничего не осталось. Мне нечем дорожить и нечего терять, но я молю дьявола, чтобы у меня ничего не появилось.
Грусть, бесконечная всепоглощающая грусть – вот смысл моей жизни. Я беззаветно отдаюсь этому чувству каждый день моей жизни, каждый раз я наполняю сердца людей печалью. Вот мое призвание от рождения. Я подсознательно стремлюсь к этому. Во мне осталась только печаль. Пустота, ненависть – все это мы привыкли считать отрицательными эмоциями, но на самом деле это не так. Просто потому что в мире нет ни положительного, ни отрицательного. Люди сами каждый день возводит стены, разделяющие плохое и хорошее, свет и тень, добро и зло… этот ряд можно продолжать до бесконечности. А на самом деле, что есть у тех уродов, которые убого полагают, что любовь это хорошо, а ненависть – плохо. Что? Чем они наполняют свою душу? Не слышу? Да-да, я тоже не знаю, слишком давно это было в моей жизни, слишком…
Тем не менее, сейчас я наблюдаю за очередными похоронами. В гробу лежит довольно молодая женщина, а вокруг стоит не один десяток скорбящих. Скорбящих? Слово красивое! Кра – си - вое! А смысла ноль! Не было и никогда не будет. Из всех этих якобы сочувствующих скорбит только маленькая девчушка лет десяти…
Они стоят несколько минут и начинают расходиться. Уходят все, только девочка остается, про нее забыли… вот сердобольные! Ненавижу! Она смотрит на недавно засыпанную могилу, еще не веря, не понимая, она как будто ждет, что умершая вернется и утешит ее. Но такого не бывает по закону кладбищенского жанра. Не бывает! Я облокотилась на одно из надгробий и внимательно всматриваюсь в ее лицо. Она уже не плачет и вряд ли когда-либо еще заплачет. Вдруг она поворачивает ко мне бледное личико и спрашивает, как меня зовут. Бессильная перед ее печалью, я отвечаю. Тристесса. Она внимательно изучает мое лицо и говорит тихим голосом, почти шепотом.
- Тристесса, передай привет маме, скажи, что я никогда не забуду… - я киваю в ответ:
- Хорошо, иди домой… - вот я уже отхожу от нее.
Маленькая девчушка разворачивается и идет к выходу, где ее наверняка уже ищут сердобольные родственнички. Вот люди! Они даже своих детей не ценят, только для себя. Я бы не смогла вернуться туда, куда пошла эта маленькая демоница. Да, только с душой демона можно жить в мире людей, не содрогаясь.
А вот мне по призванию положено содрогаться. Не зря же меня направили работать на кладбище… не зря, наверное…
|
|
| Мирра Лукенглас |
2004-11-13 |
71 |
4.73 |
15 |
| |
|
| |
В атмосфере истерика, солнце кидается плазмой,
Нострадамус свистит со страниц переводов хуёвых
Отправляясь в поля на дербан, ум заходит за разумом,
Но не все уже дома – и стружек навалом сосновых.
Ни хуя, всё пройдет, - Соломон обещал однозначно.
Ну не в дверь, так в окно, ведь они существуют в природе.
Если окна забиты, закрыты, зашиты, запатчены,
Крышу нахуй снесём. Соломон не пиздит – всё проходит.
А в полях конопля, чуть прибитая первым морозом,
И менты с топорами, поскольку стволы в три обхвата.
Тело пахнет травой, дело пахнет большим передозом,
Ох, как жизнь хороша! Помирать уже поздно, ребята!
|
|
| ambidexter |
2004-11-11 |
16 |
4.00 |
4 |
| |
|
| |
В “Последнем дне Помпеи” Карл Брюллов изобразил себя в виде одного из персонажей.
Посвящается:
С. Ч., теперь С. С.,
Е. В., светлой ее памяти,
М. М., l’enfant terrible, я надеюсь, что ты не сменила фамилию, и
О. К., робко ожидая чуть поодаль,
да не будет между нами обид!
* * *
В анфиладе пространств и покинутых временем зданий,
Потерялась Судьба, ненароком забыта за дверью,
Выполняя одно из бесчисленных Божьих заданий.
Постояла, вздохнула, шепнула тихонько: “Не верю”,
И отправилась дальше...
* * *
Знаешь, я окончательно привык к одиночеству. Появились привычки, нарушение которых причиняет мне почти физические страдания. Конечно, это касается повседневных мелочей, ничего серьезного. Но у меня нет выбора, просто однажды я остался один. Вечером я запираю двери и окна, телефон, как обычно, молчит. Это дико, но мне хорошо в моем замкнутом пространстве, я волен делать тут все, что мне заблагорассудится, никто мне не указ. Хочу - разговариваю вслух сам с собой, хочу - молчу, хоть бы сутки напролет. Наверняка в психиатрии это как-то классифицируется. Синдром чьего-то там имени.
Новичок Артур Кирич девочками сразу был определен, как “романтик” - симпатичный, но бесперспективный персонаж. Его это не обидело. Несколько раз он появлялся на классных сборищах, однажды одноклассницам даже удалось вытащить его танцевать, и они с изумлением обнаружили, что этот медлительный, немного сутулый парень умеет двигаться под музыку, да еще как! Так, что остальные замерли и смотрели, не отрывая глаз. Но каждый раз большую часть вечера он сидел в углу, довольно много пил, но никогда не пьянел, одноклассники это отметили.
А еще он смотрел. Не жадно или оценивающе, как часто бывает в этом возрасте, а скорее изучающе.
Учителя поначалу насторожились - независимость, если не показная, то по крайней мере, отчетливо заметная и совсем не скрываемая, не сулила им ничего хорошего.
* * *
Как-то мне подумалось, что хочется уйти. Нет-нет, суицид тут совсем не при чем, просто однажды запереть входную дверь, положить ключ в почтовый ящик и уйти. Сесть на автобус и уехать на Петроградскую - доехать до кольца, а там Острова, мои любимые Острова, и обязательно, чтобы была уже осень. Цветастые листья медленно плыли бы по ртутной осенней воде, а Нева неторопливо несла бы их в Залив. Не знаю, что бы я там делал, просто бродил по шуршащим листьям, и мне не хотелось бы ехать домой. Стоп! Начнем с того, что дома у меня нет. Как же мне надоело быть бездомным.
Черт, но как иногда хочется, чтобы кто-нибудь был рядом, не зря считается, что человек существо социальное. Молчание сутки напролет изменяет личность, в моем случае то, что от этой самой личности осталось. Советуют - заведи кошечку. А я все чаще обращаюсь к тебе: “А помнишь!” - говорю я, и мне не надо ответа.
Первый раз я увидел тебя - помнишь, на Каменном. Была удивительно теплая осень, середина сентября, острова утопали в листьях, их никто не убирал. Цветастые листья были везде - на земле, на воде, а те, что оставались на деревьях, расцвечивали небо осенним особенным золотом. Я пришел смотреть на дуб Петра Первого. Он меня притягивал, я любил смотреть на него, иногда прикасаться, он успокаивал. Я стоял на противоположной стороне улицы, опершись об ограду, курил и просто смотрел на то, что осталось от некогда сильного дерева. Огромный мертвый пень, иллюстрация неумолимого тления времени, в нем чувствовалась былая сила. Может быть, сто лет назад кто-то точно так же стоял и смотрел на живой тогда еще дуб, а теперь я смотрю сквозь время в глаза этого человека. Ясно представилась мне эта картина: две эпохи, таких далеких и непохожих, и два человека по разные стороны времени, стоят и смотрят друг другу в глаза. Меня так увлекла эта мыль, что я не заметил, как ты подошла и встала рядом.
- Здравствуй, - сказала ты, - тебя ведь Артур зовут?
- Здравствуй! Я и есть. А ты откуда знаешь?
- Я в девятом “б” учусь. Я тебя в школе видела.
- Почему ты пришла сюда?
Кажется, я ее тоже видел. Тоненькая девочка с копной вьющихся волос цвета патины на старинной бронзе, наверное, красивая - я никогда не разбирался в женской красоте. Она посмотрела на меня непонимающе:
- Почему ты спросил? Когда тепло, я домой здесь пешком хожу. Я Лина.
- А я смотрю на дуб. Я прихожу сюда смотреть на дуб, - мне не приходило в голову, что бы еще сказать. Так мы познакомились
На следующий день с самого утра шел мелкий дождь. Но после уроков я не поехал домой, а опять оказался около дуба. Мысленно я обращался к нему, то ли спрашивая совета, то ли просто необходимо было выговориться, точнее - выдуматься. Мысль была одна, но назойливая, не давала покоя - вчерашняя встреча слишком мало была похожа на простую случайность. Наверное, ниточки наших судеб уже пересеклись, зацепились
Вскорости рядом раздался тихий голос:
- Я так и знала, что ты придешь. Здравствуй.
- Я тебя жду, - конечно, я соврал, но тут же принял собственную маленькую ложь за истину, ведь иначе, зачем бы я сюда пришел?
- А я знала, что ты меня ждешь.
Соврала ли ты в ответ? Хочется верить, что нет.
* * *
Сколько времени мне отпущено? Глупо, конечно, даже думать об этом, но не думать не получается. А выходит, осталось не так уж много. Тридцать семь лет я прожил относительно неплохо, следующие четыре - по нисходящей, здоровье неумолимо тает. Процесс нетороплив, иногда почти незаметен, но необратим. Самое страшное - потерять способность здраво рассуждать, грубо говоря, потерять разум. Тогда - конец, причем сам я осознавать этого не буду. Одна надежда - успеть вспомнить все, и в памяти укрыться. Успеть бы.
Мы ушли на Залив, в самый конец Крестовского, к стадиону. Оттуда были видны огни новостроек на Васильевском. Мы сидели на берегу, в сгущающихся сумерках, на каком-то камне у самой воды. Я рассказывал про Север, своих друзей и далекое Баренцево море, про долгую зимнюю ночь и полярное сияние в полнеба. И про “масонскую ложу” на Гороховой, про то, какая удивительная там акустика. Ты слушала внимательно, не перебивая. Ты умела слушать.
- Ты мне покажешь? - конечно, я согласился.
А потом ты сказала, что своего отца совсем не помнишь, а живешь вдвоем с мамой, которая работает в библиотеке. И что ты не любишь классическую музыку, сласти и никогда не будешь знаменитой. Я спросил, почему ты в этом уверена и услышал в ответ:
- У меня нет ни одного таланта, - не кокетничая, не заигрывая - просто выдала информацию.
- У тебя есть талант. Быть. - я сам не очень понял, что хотел сказать, так вырвалось.
В ту осень Острова стали нашим прибежищем. Мы облазили каждый закоулок, не было такого места, куда бы мы ни забирались.
Был ли у нас роман? Были ли мы влюблены, с пылкостью и страстью шестнадцатилетних подростков? Скорее, нет. Я так и не понял до конца, что это было, и сейчас не понимаю. Просто нас стало вдвое, с самого начала, с первой нашей встречи у дуба. Неожиданно для всех окружающих и для себя, но с тех пор иначе нас не воспринимали - “эти двое”.
* * *
Я стал слишком взрослый, мне трудно вспомнить, что я тогда чувствовал и, тем более, что думал. Мне остается только по крупицам собирать все, что осталось в моей памяти, и уповать на волю провидения, которое не позволит мне отдалиться далеко от истины. Впрочем, что есть истина, для меня так и осталось тайной за семью печатями.
Помнишь, как мы сидели на берегу залива, вдоволь намечтавшись и всласть нацеловавшись, усталые и счастливые. Мы удрали тогда с уроков и бродили весь день по осени, а потом вышли на берег Залива, сели на какое-то бревно, обнялись и долго смотрели на воду. Цветные огоньки плыли, подпрыгивая, по темной воде и гасли, немного не доплывая до нас, чтобы зажечься опять у далекого противоположного берега. Была уже ночь, я пошел тебя провожать, и получил нахлобучку от твоей мамы. Зюля сказала, что кто-то из двоих обязательно должен соображать, а мы очень неудачная пара - на двоих у нас нет даже одной головы. Но мы были такие замерзшие и усталые, что она сжалилась, и напоила нас чаем с вареньем из жимолости. Мы смешно прозвали ее: Зюля, чтобы не произносить сложного сочетания “Зоя Юльевна”, даже ей самой понравилось. Знаешь, вкус варенья из жимолости я помню до сих пор.
Наверное, кто-то должен оглядываться назад, так уж вышло, что эта доля выпала мне. И я не жалуюсь, ведь оглядываясь, встречаюсь с тобой взглядом. Когда-нибудь я обязательно расскажу тебе свою жизнь. Все мои сумасбродства, женщин, которые меня любили, но чьи имена я забыл. Все странствия, без которых я не мог обойтись потому, что мне нужен был ветер. Я буду рассказывать долго-долго, ты же знаешь, я умею рассказывать.
А потом ты спросишь:
- А почему ты остался один? - я не найду ответа и скажу первое, что придет в голову:
- Наверное, просто ждал тебя.
В ответ ты засмеешься:
- И для этого потерял остальных?
А разве это важно? Разве сейчас это важно?
* * *
Вчера вернулся домой совершенно подавленный, снова столкнувшись с давно волнующим меня явлением. Иногда каким-то мистическим образом я убеждаюсь во взаимосвязанности всех человеческих судеб, всех без исключения, но разбираться и раскапывать боюсь, это опасно для душевного равновесия.
Мне предстояло закупить еду на неделю. Дело это хлопотное, я ползал по бескрайнему суперу, постукивая костылями и подолгу отдыхая на подвернувшихся ящиках, наконец, докатив до кассы свою тележку, встал в длинную очередь. За стойкой сидела совсем молоденькая девочка, на вид лет шестнадцати. Мне были видны только ее лицо и руки, проворно перекладывающие покупки из корзины на прилавок и резво бегающие по клавишам аппарата. Это лицо показалось мне неуловимо знакомым, я старался припомнить, кого она мне напоминает, но тщетно. Ничем не примечательное, скорее, некрасивое, с крупными невыразительными чертами. Единственно, что обращало на себя внимание, это глаза, живые, искрящиеся, они казались взятыми у другого человека и жили на этом лице по своим законам. Изредка ее взгляд падал на покупателей, и в эти моменты в нем мелькало нечто, напоминающее вопрос. Так смотрят на смутно знакомого человека, как бы спрашивая:
- Где мы могли с вами встречаться?
Передо мной было еще несколько человек, и оставалось достаточно времени, чтобы попытаться разглядеть, что кроется во взгляде этих удивительных глаз.
Когда подошла очередь, я попытался заговорить на своем чудовищном иврите, но тут же натолкнулся на встречную фразу:
- Со мной можно по-русски.
Так, надо попытаться запомнить ее, чтобы в будущем избегать подобных конфузов.
- Отлично. Как вас зовут, не секрет?
- Не секрет. Лина.
Тревожным набатным гулом расплескалось, зазвенело, задрожало это имя в моей голове, разом заполнило все мое существо. Что это, откуда, как? Очередной яркий квадратик бумаги с липкой полоской, какие обычно наклеивают для напоминания, и которые так упорно попадаются на моем пути? Вот почему я не мог оторвать взгляда от ее глаз, вот почему я пытался найти что-то, неуловимо мне знакомое, в чертах ее некрасивого лица. И не находил потому, что эта девчушка совсем из другого мира, ко мне уже не имеющего никакого отношения. Но как она оказалась связана с нашим прошлым, какая нить протянулась через бесконечные лабиринты времени, с чьими еще судьбами оказалась переплетена ее только начавшаяся жизнь?
Лахта, уже почти зима. Мы больше не ходим на Залив, да и Острова к концу ноября стали совсем неприкаянны, листва окончательно облетела и уже прибита к земле стылыми последними дождями. Нам больше нечего там делать. Теперь мы все свободное время пропадаем в Лахте, в веселой компании моих друзей декабристов, которые снимают там полдома. Вечером мы топим печку, пьем портвейн и ведем бесконечные разговоры ни о чем и обо всем понемногу. На последней электричке добираемся до города, передача дочери из рук в руки обеспокоенной Зюле сопровождается вечным, но впрочем, беззлобным - для порядка, ворчанием. Первое время она пыталась нас образумить, но скоро оставила свои попытки, как вполне бесполезные. По дороге в город мы грызли мускатный орех, чтобы избавиться от неделикатного запаха дешевого портвейна.
Мы только что проснулись, в окно уже забирается робкий бледный рассвет.
- Что теперь будет!
- Что такое? - я открыл один глаз, повернул голову и увидел твои волосы, цвет которых мне так и не удалось определить, они рассыпались по подушке.
- Я не позвонила маме, - удрученно бормочешь ты, - а кто виноват? Ты негодяй, вот!
Я смотрел, улыбаясь, на это очаровательно-неискреннее негодование. Если спросить меня, верю ли я в чудеса, то отвечу утвердительно. По крайней мере, раз в жизни находится место чуду. Я в этом убедился. Знаешь, потом я вспомню это наше утро и подумаю, что вся моя следующая жизнь была только эхом тех минут.
- Между прочим, негодяй всю ночь не сомкнул глаз, пробиваясь сквозь буран к телефонной будке. Твоя мама очень ругалась, но потом велела доставить тебя к обеду и сдать из рук в руки. Принцесса готова получить нагоняй?
- Ты позвонил маме? Какой ты хороший!
Как иногда хорошо совершать маленькие подвиги! Мне было сильно не по себе, когда я услышал далекий голос Зои Юльевны в телефонной трубке. Я стал сбивчиво, заикаясь и смущаясь, придумывать трагическую историю про отмененную электричку, отключенное электричество и сломанный телефон. В ответ я услышал:
- Передай дочери, что ругаться я буду, но не сильно. А с тобой мы поговорим, когда ты сдашь ее мне с рук на руки в целости и сохранности.
Обратно я почти летел. Стараясь не шуметь, пробрался в комнату, разделся и залез под одеяло. В блеклом свете уличного фонаря я смотрел на тебя, не отводя взгляда, пока не защипало глаза. Ты улыбалась во сне, а я подумал, что обязательно придумаю название для цвета твоих волос.
Это было первое наше утро. Лахта встретила нас пустынными воскресными улицами. Мы шли к станции, взявшись за руки.
* * *
Наверное, ты узнаешь меня, я почти не изменился. Седина и нехватка коренных зубов - пожалуй, это все, что меня отличает нынешнего от того, которого ты запомнила. И я тебя узнаю, память стала ко мне возвращаться. Те полжизни, что мы были врозь, они совсем незаметны, вот увидишь.
У памяти есть удивительное свойство - в какой-то момент она начинает существовать совершенно самостоятельно. Вдруг, совсем неожиданно, она преподносит смутную картинку, блеклую, как старая фотография, спрашивая: а не забыл ли? Если забыл, додумывай, старайся, насочиняй, но не оставляй место пустым. Пустота холодит, отнимает по крупицам твою жизнь, не оставляя надежды на будущее.
Происходит что-то классически хулиганское: я лежу кульком на земле, сгруппировавшись, стараясь прикрыть лицо и поджав колени, а меня месят. Их было человек пять или шесть, повод, как обычно, когда надо завестись - они местные, а мы нет. Один подошел к тебе, замахнулся, дальше - все автоматически, я тут ни при чем. Драться с детства не умел, поэтому попал хоть и по лицу, но мягко как-то: шлеп. И в ту же секунду оказался на земле. Думаю: меня попинают, выживу, что с тобой. Переворачиваюсь на спину посмотреть, тут же чей-то башмак припечатывается к моему лицу. Успеваю ухватиться за ногу, торчащую из башмака, и изо всех сил дергаю. Нога поддается, раздается арбузный бумк и наступает тишина, тут же нарушенная воплем:
- Сека, менты! - и удаляющимся топотом. Менты оказались дружинниками, милиционер только один, для правдоподобности. Подошли, меня поставили, оглядели:
- Этот вроде целый. Местный кадр как?
- Дышит, затылком приложился. Ну что, вызываем?
Милиционер берет рацию и долдонит в нее:
- Кинешма, пять-пять-шесть, ответьте!
Тот, что меня поднял, на меня еще раз посмотрел и говорит:
- Лицо только вымой, у станции кран есть. Нос кровит и башмак на полфизиономии - мать перепугаешь. И дуйте на станцию, сейчас электричка придет. А наш кадр клясться будет, что споткнулся.
Все-таки меня изрядно пошатывает. Подошел, прижал к себе крепко, ты вся дрожишь, мелко и сильно. Я говорю тихо, совсем на ухо:
- Пошли отсюда. Опоздаем, электричка последняя.
- Ты теперь у меня рыцарь, знаешь? - и улыбаешься сквозь слезы, жалко так.
- Знаю, принцесса.
Первый раз видел, как зеленеют люди. Даже в полумраке прихожей было видно, что Зюля позеленела.
- Только не говори, что просто подрался. Все равно не поверю.
- Я умоюсь, потом все расскажу, хорошо? - я не мог рассказывать, зная, что все подробно написано на моем лице.
- Марш в ванную!
Глянув на себя в зеркало, я содрогнулся. На меня смотрела нелепая физиономия перепуганного подростка, с распухшим носом и бордовым рубчатым следом в пол-лица. И глаза, главное - глаза. Я почему-то решил, что должен выглядеть героем, но оказалось совсем не так. Зрачки испуганно бегают, я постоянно моргаю, а из одного глаза выбивается тяжелая слеза. Ну и чучело...
Когда я добрался до кухни, ты уже совсем успокоилась и рассказывала Зюле про дружинника и мента с их Кинешмой.
- Теперь поделите все это на пять, тогда получится сильно преувеличенная правда, - на самом деле было приятно быть рыцарем.
- Дети, вы меня сведете в могилу, - спокойно так сказала Зюля, даже весело. Сразу видно - отлегло у нее.
- Давайте так: никаких больше поездок, никаких приключений. Артик, а с тобой разговор не отменяется.
- Мама, ты же убиваешь в нем рыцаря! - и немного замявшись, добавила, - а во мне принцессу.
- Потерпите уж. Вы мне целые нужны.
* * *
То, что со мной произошло, не смертельно. На редкость погано, но не смертельно. Я выяснил, что прожить смогу до глубокой старости, если буду прислушиваться к себе повнимательней. Но я не хочу до глубокой! Значит, и прислушиваться не обязательно.
Не обращай на меня внимания, это не я. Слышишь, как стучит сердце? Это чужое, мое так уже не стучит. Мое нехотя сокращается, ровно настолько, сколько необходимо, чтобы снабжать клетки моего организма кислородом. Мой организм состоит из тканей, ткани - из клеток, в них есть вакуоли; я не помню, что это такое, но мне кажется, что именно они стали основным потребителем движений моего сердца. Не обращай внимания, мой организм - досадная случайность, я вынужден с этим мириться, другой формы существования для меня пока не придумано. Но самое страшное, что устал мой мозг. Я так этого боялся, и вот - теперь он устал сопротивляться. Теперь он только нехотя обрабатывает информацию, поступающую извне. Он перестал придумывать жизнь, он и потреблять ее уже не может. Точнее, не хочет.
Разговоры в пользу бедных, сказала бы ты, возьми себя в руки. И была бы права. Ты всегда была рассудительной.
Беседа с Зюлей состоялась только через неделю. Ты отправилась в художественную школу, а мы устроились на кухне за чашкой чая с вечным вареньем из жимолости.
- Ты догадываешься, о чем мы будем говорить?
- Не очень, - признался я, - лучше вы сами мне растолкуйте.
- Хорошо, попробую, - она взглянула на меня поверх очков, - ты понимаешь, что ты уже не просто приятель моей дочери?
- А кто? - иногда я горазд на совершенно идиотские вопросы.
- Мы оба не дети. Это уже немного больше, правда? - взглянула опять, - и не красней, как красна девица.
Наверное, мне никогда не отделаться от привычки в моменты смущения густо краснеть, тогда уши становятся малиновыми, а язык присыхает к гортани.
- Я бы предложила вам поселиться у нас. Мы взрослые люди и все понимаем. А мне будет спокойней, когда вы под присмотром. Поговори с Линой, поговори с родителями, и не торопись с ответом. Потом будем думать, что делать дальше. Но для начала мне нужно твое мнение. Позволь не объяснять тебе прописных истин про необходимость иногда принимать решения, хорошо? Такова уж ваша мужская доля. Кстати, как родители смотрят на вас? Мы никогда об этом с тобой не говорили.
- Они не относятся к нам никак. Их мало интересует то, что происходит со мной. Наверное, кроме школьных оценок.
- Это ты брось, так не бывает. Они твои родители, помни.
У Зюли с моими предками почему-то не сложилось с самого начала. Несколько раз они встречались на родительских собраниях, но дальше дежурных вежливых фраз дело не шло.
Потом я отправился тебя встречать. По дороге пытался размышлять, но голова совершенно отказывалась соображать. Зюля мудрая, подумал я, это меня немного успокоило. Сейчас я понимаю, что Зюля была не просто мудрой, она была мудрейшей из когда-либо встреченных мной женщин.
Зюлиной затее так и не суждено было сбыться. Со своими я так и не поговорил, упрямый. А потом все исчезло, цепочка разорвалась.
С годами мне стало ясно, что не в моих силах было противиться року, решение оставалось не за мной. За кем? Этого не знает никто.
Потом, спустя несколько лет, когда тоска уже притупилась и позволила мне размышлять, я стал осторожно возвращаться в то время, подглядывая в щелку, которую судьба так неосторожно оставила в дверях нашего с тобой прошлого. Именно тогда я понял, что мы были безнадежно и тяжело больны друг другом и осенью. Знаешь, я ведь до сих пор так и не вылечился. Тогда ты мне дала желтый кленовый лист, попросила:
- Положи его в книгу, которую нескоро будешь читать. Просто положи и поставь обратно на полку. Когда-нибудь ты наткнешься на этот лист и вспомнишь обо мне.
Я положил этот лист в новенький глянцевый томик Эжена Дени, а когда я открыл его спустя много лет, на страницах разворота остался четкий резной отпечаток, но сам лист бесследно исчез.
* * *
Тексли Уоррен, американский писатель середины девятнадцатого века, написавший в своей жизни только одну книгу, попал ко мне совершенно случайно и увлек. Его взгляды были не очень оригинальны, но писал он захватывающе. Тема всеобщей энтропии, которая накапливается, со временем охватывая все большее и большее пространство, и в противоположность ей - некая абсолютная точка, стремящаяся впитать в себя эту самую энтропию. Человечество оказывалось где-то посередине, ближе или дальше от этой самой точки. Мне было любопытно продираться сквозь дебри уорреновских умозаключений, и я уже вторую неделю штудировал “Трактат о трех ипостасях”.
Я ждал тебя в гардеробе. Вокруг с визгом суетилась малышня, гардеробщица неодобрительно поглядывала в мою сторону.
- Гляжу, какие умные книжки читаешь. Про что хоть?
Я читал Уоррена, перепечатанного под копирку на машинке. Мне было интересно.
- Про жизнь, Марь Федосеевна. Как приходим в жизнь, как уходим, и что из этого получается. И кому это надо.
- Эх, гулять бы шел, вон, солнышко какое. Королевну свою ждешь, поди?
- Жду.
Ты влетела в дверь, запыхавшаяся, лицо покрыто густыми алыми пятнами:
- Он, он... Я... - слова явно тебя не слушались.
- Что случилось? Кто?
Марь Федосеевна прекратила елозить по полу шваброй, отошла в сторонку и стала с явным интересом прислушиваться. Я взял тебя за руку, вывел на площадку и прислонил к стене:
- Теперь рассказывай.
- Он попросил остаться после урока. Он... Он полез ко мне, я... Какой же он гадкий!
- Успокойся. Кто?
- Историк. Он попросил остаться после урока...
- Стой здесь, не уходи никуда. Я сейчас. Только - ни шагу отсюда, и успокойся.
Я стрелой взлетел на третий этаж, вбежал в класс, историк стоял перед доской и что-то писал. Он развернулся, сделал полшага вперед и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. В этот момент мой кулак уже впечатался в его лицо. Удар откинул его к самой доске, он потерял равновесие и сел около стены, закрыв лицо руками. Из-под пальцев на подбородок стекла темная струйка крови. Я посмотрел на него, и почему-то на мгновение мне стало его жалко.
- Уходи, - выдохнул он.
Я развернулся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. На этом мое самообладание закончилось. Я смеялся, нет, я ржал в полный голос, захлебываясь и задыхаясь, не в силах больше сдерживать натиск эмоций.
Когда истерика меня отпустила, прошло минут десять. Я спустился к гардеробу и увидел, что ты стоишь там же, где и стояла.
- Ты... его?
- Успокойся. Он жалок, обычный неудачник. Пойдем отсюда.
Смешно, но я даже не помню, как историка звали. Игорь Петрович? Николай Игоревич? Не помню.
* * *
“Артик, мой любимый заботливый Артик! Как мне тяжело прощаться с тобой! Я не смогла, не решилась все рассказать и объяснить тебе сразу, не решаюсь и сейчас. Просто поверь, ты ведь всегда мне верил. Поверь в силу, которая нас разлучает, и поверь, что я делаю все правильно. Я долго, очень долго думала, перед тем, как сесть за это письмо. Ты ведь сам меня учил, правда? Ты говорил, что способность думать - это единственное, что нас отличает от прочих, от растений и животных. Я старалась, Артик, очень старалась. Мое решение не случайно, ты обязательно это поймешь.
Ты прочитаешь эти слова, когда мы будем по разные стороны. Ты сам мне рассказывал, какая коварная это штука - время. Артик, мой почти взрослый мальчик, когда-нибудь мы с тобой обязательно встретимся, и ты меня обязательно узнаешь, из тысяч лиц увидишь только мое. Главное, не забудь, что обязательно должен меня узнать. Если пройдешь мимо, то одной судьбой в этом мире станет меньше.
Мы были в “масонской ложе”, помнишь, как ты привел меня туда первый раз? Мы стояли друг напротив друга, между нами был круглый пролет лестницы, и тихо говорили какие-то неважные и глупые слова, а они отчетливо раздавались за нашими спинами. Я шепотом спросила:
- Ты веришь в меня? - ты резко и даже испуганно обернулся, хоть и видел, что я стою напротив. Почему я теперь вспомнила об этом? Просто, если услышишь когда-нибудь такой вопрос за своей спиной, просто обернись и ответь: “Верю”!
Я понимаю, как я жестоко поступаю. Но Зюле будет намного трудней, чем тебе, поэтому не оставляй ее, у нее больше никого нет. Прошу тебя!
И постарайся меня простить”.
- Все кончено, Артик. Все. - ни слез, ни причитаний, только какая-то стальная холодная ясность, жестокая и бескомпромиссная. Внутри что-то оборвалось. Будто струна, связывающая части меня в единое целое, с металлическим щелчком лопнула. Я не стал переспрашивать, я видел Зюлины глаза, они были обращены внутрь. Было понятно, что им нечего стало искать снаружи. Видеть этот взгляд было невыносимо.
Потом были похороны, незнакомые родственники, притихшие и растерянные одноклассники. Учителя с постными лицами и с какими-то очень дежурными белыми цветами, историк, который, встретившись со мной взглядом, заторопился и быстро исчез.
Тем же вечером я уехал к декабристам в Лахту и неделю жил у них. Я им благодарен, они меня ни о чем не спрашивали, а кто-то догадался позвонить родичам, иначе бы те сошли с ума. Меня пытались отпаивать водкой, не без толку, я механически выпивал одну стопку за другой, но оставался омерзительно трезвым. Пытались развлечь разговорами, но я отвечал невпопад или просто молчал. Через неделю я вернулся в город. В школу я больше не пошел, а в середине лета матери позвонил директор и попросил забрать справку о том, что я прослушал курс средней общеобразовательной школы, но не получил аттестата.
* * *
Интересно, откуда мог взяться совершенно осенний желтый лист в жарком июле на каменном полу посреди комнаты? Вернувшись в свою затхлую конуру, я распахнул дверь настежь и включил вентилятор, чтобы выгнать накопившуюся за день духоту. В ответ на мои действия раздалось слабое царапанье, и из-под стола медленно выполз сухой вычурно-резной лист. Я точно помнил, что еще осенью старательно вымел изо всех закоулков упрямые листья, норовившие вытеснить меня из дома, а потом перед Новым Годом затеял генеральную уборку, и тогда никаких листьев не было и в помине. Будем считать, что этот ловко спрятался. Аккуратно взяв его за сухой хвостик, я вынес лист на улицу, и выкинул подальше в густые заросли розмарина.
Можно было бы считать инцидент исчерпанным, а эпизод немедленно забытым, если бы я не наткнулся на тот же самый, я уверен, что именно тот же лист, придя домой на следующий вечер. Он нагло, даже самоуверенно лежал на полу в самом центре комнаты. На этот раз мне пришло в голову рассмотреть его подробнее. Первая странность, замеченная мной, натолкнула на мысль о вечных моих спутниках - ярких флажках - напоминалках. Лист был кленовый, несмотря на то, что во всей округе нет ни одного клена, такими листьями усыпаны осенью Острова. Вторая странность - лист был совершенно плоским, будто только что вынутым из книги, где служил долгие годы закладкой. Автоматически я взял с полки затрепанную книжку стихов Эжена Дени, сопровождавшую меня все эти годы, открыл его на первой же попавшейся странице и вложил свою находку туда. Почему я так поступил?
Я пытался что-то вспомнить, что-то очень важное, но не смог. Этот шальной осенний лист обязательно должен был попасть в томик сладких стихов сентиментального француза, почему – кто знает, причина может скрываться под толстым слоем пыльного времени, где-то в самом укромном уголке моей памяти.
Потом моя жизнь потекла по извилистому руслу, порой с остервенением бросая о камни, а порой подолгу не выпуская из сонных неподвижных заводей. Шли годы, сначала я их не замечал, теперь каждый отмечается жирной галочкой где-то у меня внутри, напоминая о необратимости и скоротечности времени. Рядом всегда были люди, я не помню и половины. Друзья, просто приятели, любовницы или случайные женщины, я понимал, что они стараются заполнить мою жизнь, но не понимал, зачем.
|
|
|
| |
