Сергей Аркавин. Bubbleography

Ёлка Моталка	2002-10-28	158	4.94	32
речные наречия
Упрямое солнце никак не заходит. Лопатки сгорели. Наверно, облезут. Лежу на стрекозьем цветном мелководье, Черчу на песке под водой "бесполезно". Меж пальцами - рыбки, речные насечки, Живое драже леденцового лета. Щекотно... В песок соскользнуло колечко. Мне жалко, хоть я и не верю в приметы. Усталый, серьезный, ничуть не влюбленный, Ты, кажется, больше не знаешь наречий. Молчание стелется ряской зеленой, И камешек чмокает сонную речку. Двенадцать, тринадцать - нет, все-таки тонет, Запутавшись в ласках насмешливых лилий. Тринадцать - неплохо... Но в прошлом сезоне Мы больше другую забаву любили. Ты помнишь - травинкой, а после губами Все ниже и ниже, по венке, до самой Ладони... Не помнишь? Удобная память... (Лопатки бы надо намазать сметаной) И верно, в такую жару до забав ли? Стрекозы назойливо звонки от зноя... А сердце качается, будто кораблик, И пальцы все тоньше под светлой водою.

Джэйана	2004-11-26	30	5.00	6
судорожные размышления на тему крантинга (Сергею Аркавину)
****Ауткрантинг - это сиблинг аутпринтинга ******************Сергей Аркавин****** над проспектом постят звезды - очевидно, просто поздно, истерически морозно, и вообще, куда ни глянь без гостей грустят погосты, парадайсы вроде лосты, не хватает силы, роста, и винище тоже - дрянь. А вчера в углу сидела, тупо маялась без дела, я-то знала, что сумела перейти с тобой на "эй", - ныла в сумерках омела, я с ней, дура, поревела, а потом осатанела, наступив в обойный клей... вот и вылилось наружу все что зрело, тлело - тут же, оказались безоружны перед крантингом понты, но зато любому мужу, опустившемуся в лужу, вдохновенья не нарушив, покажу следы крантЫ - под косматыми крантАми неуютно, братцы, с вами, но играюсь я правами, зная в крантинге спецов; щепки валятся дровами, и любуемся словами воспочивших на ковране крантингеновых отцов... :)

Ёлка Моталка	2002-11-04	259	4.98	52
черника
«Нужно сначала доесть, тут осталось немножко…» Хитрые ямки у губ: «Ну, давай поиграем». Как ты забавно щекочешь губами ладошку, Влажные бусинки ягод с нее собирая. В радужке серой качаются крошки латуни, В темных зрачках – белоснежные крапинки чаек… Жалко, что только чернику для нас и придумал Тот, кто на небе за эти дела отвечает. Что ты торопишься, глупый? Все будет, как скажешь. Нам-то с тобою не надо следить за часами. На обнаженно-задумчивом северном пляже Только ветровка твоя от тоски и спасает. Если б еще и от памяти где-то укрыться… Память неистребима, как запах аптечный, Как пропитавшая воздух в обеих столицах Горько-соленая нежность без права на вечность. Плачу? О чем же мне плакать… Тебе показалось. Ладно, давай целоваться, иначе замерзнем. Я постараюсь, чтоб ты эту милую шалость Быстро забыл вопреки романтичным прогнозам. Чайки исчезли в белесых полосках тумана. Солнце запуталось в дымке над сонной осокой. Вечность нарезана дольками, стынет в карманах. Губы немного горчат от черничного сока.

Хаген	2004-11-24	50	5.00	10
Всем тем, кто ловит сны на удочку разлуки
Китайским моряком На желтолицем море Я добываю из пучины сны На удочку разлуки И небом умывая руки Молю Богов за щедрую добычу На утлой лодочке обруливая звезды Я устремляю взгляд туда, Где до меня никто еще не плавал И не ловил загадочные сны Недосягаемой звезды Из проклятой пучины жизни Молюсь Богам морским И Дьяволам морским И тем морским, что ничего не слышат И тем, кто ловит день на удочку любви Вернусь. Ты только. Позови. Забытое - Забытым

Джэйана	2004-11-18	70	5.00	14
репетиция личного счастья
Исписаны листья просроченной пьесой. Вам жить бы, создатель, в году семисотом: вы так одиноки, вы так интересны в промокшем пальто с вездесущим блокнотом, - философ и лирик, любитель абсурда, вам слава Шекспира - занозой под почкой. О Боже!.. За что мне любить драматурга, рожать для него что ни сына - то строчку?.. - "Оставьте", - замученно вы говорите, и пафосно: "снова придется напиться!.." Но вдруг обернетесь, и вдруг разглядите - вокруг бутафорские действуют лица; и скажете: что же я?.. - грустно и ёмко. Свернется от боли мартини в бокале, и каждый актер до простого куклёнка запнувшись, умолкнет в игрушечном зале... Трагическим жестом ломается повесть, я даже всплакну, там, где вписаны всхлипы. И тлеют нетленки, на полке покоясь, и топают толпами в стол прототипы.

Сергей Аркавин	2004-10-29	25	5.00	5
Спе(к)трившему Ульпиусу
Петрозаводск чуть-чуть мощён, здесь губернатором Державин служил, потом был замещен. А ныне властвует Аркавин. И то сказать, какая власть: всего один-другой десяток читательниц, готовых пасть, души не требуя задаток. Роскошен, словно шкаф-купе, Аркавин числится при этом в кругах карельского СП несостоявшимся поэтом. На эдакий СП прибор с ямбической положен силой, когда ведется разговор через века с самим Гаврилой! «Петровской» боле он не пьет, и не она ему услада, когда бредет сраженный влет из Губернаторского сада. Прилично город освещен И для житья вполне удобен. Еще Гаврилою мощён, он мощен тысячью колдобин. Над озером – какой простор, хоть выпей, хоть сфотографируй. И не окончен давний спор с нордической русалкой Миррой… 28.10.2004

Сергей Аркавин	2004-06-24	35	5.00	7
Мирье Лукенлайнен
– Далеко ли, тетка Мирья? – В Заэльбрусье – Запамирье – Приолимпье – Подпарнасье – Нижнехамье – Вышнечасье – Вешневодье – Птицекурье – Сердцеболье – Верходурье – Предлюбовье – Исподтишье – Приподлунье – Понадкрышье – Псковджэйанье – Москводырье… – Вот такое Лукенмирье. 24.06.2004 Примечание: ответные рифмы типа «Заэльбрусье – застрелюся» не принимаются!

Сергей Аркавин	2004-11-16	30	5.00	6
Белый покров
Белый покров после теракта становится терракотой, выживший себе прежнему равен почти. Префект не в силах справиться с вдруг подступившей икотой. Нету Федота, на которого бы икоту перевести. Нет Федота в помине и, тем более, отсутствует Яков, разноголосица мобильников переходит в вой сирен. Подсчитываются потери, но итог всегда одинаков: пустота прибывает и ничего не дает взамен. Некому перевести стрелки курантов на башне, и сама башня раскачивается, как метроном. Некогда перевести дыхание, и кошмар вчерашний становится сбывшимся с четверга на пятницу сном. Этот спектакль будет идти и идти без антракта – сказка о царевне-смертнице и убиенных ею богатырях. Впередсмотрящему застит белый свет катаракта, и сваленные мобильники – как горки детской обуви в концлагерях. 24.06.2003

Сергей Аркавин	2004-09-20	45	5.00	9
Вдоль Ладоги
Мы целую вечность ехали вдоль Ладоги, купались в Ладоге и ехали дальше к югу. Мы ехали от одного до другого конца радуги и, кажется, приближались друг к другу. У деревень продавали грибы и ягоды, и в нас была июльская легкость-усталость. Я несколько раз еще ездил вдоль Ладоги, но вечности больше не получалось. 05.07.2003

Сергей Аркавин	2004-09-15	65	5.00	13
"По мосткам разбежаться застылым..."
По мосткам разбежаться застылым, погрузиться в холодную тьму и узнать, что почти не по силам выплывать из нее одному. Пролистать все потери-утраты и в огонь бросить эту тетрадь. Попытаться злосчастные даты навсегда от себя оторвать. Не играть в бесконечные прятки, обязательно бросить курить, заявить, что все в жизни в порядке и себя в этом уговорить. 12.06.2003

Сергей Аркавин	2004-02-27	0	0.00	0
Графские хроники
Графине был дурной сон: генералиссимус в человечьем обличье, он сетовал на то, что вместо музыки у нас сумбур, что вынужден сам предсказывать судьбу по полету и крикам птичьим, поскольку накануне был казнен последний авгур; что он добр, но слаб, и не обойтись без Малюты, что не скостить без права переписки полученный графом срок, что страну ожидают потрясения, войны и смуты и только кровью приходится принимать оброк. Графиня проснулась и увидела на окне заиндевелом чуть проступающие морозные клинышки-письмена. И было написано на стекле по белому белым, что душа графа успокоена и ублажена; что ей еще долго мыкать на свете долю вдовью, что единственно о ней перед смертью думал граф, что любовь утоляется только одним – любовью с правом ли переписки или без всяких прав. 02.07.2003

Koree Key	2004-11-23	29	4.83	6
[MAT] [Project MAT] И-Цзин
И-Цзин I. хотела перемен… купила книгу. II. сижу любуюсь: дома нету ни монеты. III. пойду на курсы: «Как гадать по трём купюрам»

Мирра Лукенглас	2004-11-25	205	5.00	41
[MAT] [MAT] БУКЕТ НЕПРАВИЛЬНЫХ СОНЕТОВ
типа икебана-гербарий, собранная в декабре 1991 года по прихоти или неразумению автора из самых разнообразных образов и слов в психбольнице - от тогдашней как бы несчастной любви, от нечего делать и под массированным воздействием различных психотропных препаратов. Посвящалось одному человекоглюку, но как потом частично выяснилось, некоторая доля стихов, тогда показавшихся невнятными и безотносительными, неожиданно и реалистично отразила несколько позже встретившегося на жизненном пути автора другого человекоглюка, который так, между прочим, и существует в этих двух составляющих как бы единое целое состояниях слитно или раздельно, единовременно и попеременно, а то и так и этак… А я кто рядом с ним и для него – теперь уже не знаю, да это и неважно. Глюки тоже вполне жизнеспособны. Один даже прославился как композитор… 1. Бессоницей продавленный висок - Дверь в глубину, где нет ни дна, ни стока, Где часто боль внезапная жестока И ей доступен собственный порог. И, как отличник – завтрашний урок, Как мусульманин – заповедь пророка, Я помню боль, но только мало прока В том знании, когда приходит срок. Так молча через узкие бойницы Из осаждённой крепости глядят, Так я смотрю… И сердцу трудно биться. В крови какой-то выдохшийся яд… И ничего увидеть не хотят Тоской опустошённые глазницы. 2. Тоской опустошённые глазницы У дома, обречённого на снос. От неуместно запоздалых слез И занавески слиплись, и ресницы. Предчувствием карающей десницы Наполнен двор, и даже старый пес, Который столько стрессов перенёс, Что хватит на четыре психбольницы. Да что я? Люд шумит и суетится, Готовясь к переезду в новый дом - Как будто из провинции в столицу! Но, впрочем, я не думаю о том На лавочке с собакой и котом. …Я пить хочу, но не хочу напиться. 3. Я пить хочу, но не хочу напиться… Есть кайф, не пожелаешь и врагу - Ты рядом спишь, я сон твой стерегу, Сижу-молчу нахохлившейся птицей. Сижу-молчу, боясь пошевелиться… А знаешь, я, наверное, смогу Не задыхаться, словно на бегу, И трубке телефонной не молиться. Самой бы мне вздремнуть хотя б часок… - Алмаз, не отличаемый от страза, Серебряные ложки и чеснок… О чём ты спишь? Взглянуть хоть краем глаза И обмереть от жути и экстаза, В себя стекая, как вода в песок… 4. В себя стекая, как вода в песок, Иду ко дну и мучаюсь от жажды. Надежды утолить её однажды Ты дать мне, к сожалению, не мог. А мне и нужен был один глоток – Из рук твоих нельзя напиться дважды. И мёд, и горький перец в капле каждой - Всему начало и всему итог. К стеклу прилип осиновый листок – Причина не вина, но знаешь, всё же Ты так же милосерден, как жесток… И вновь покой, ненужный мне, тревожит Твой резкий взгляд, отточенный до дрожи – И лезвие ножа, и кровосток. 5. И лезвие ножа, и кровосток От клюквенного сока оттираю. Я слишком уж бездарно умираю, Чтоб вызывать у публики восторг. На сцене смерть прекрасна – видит Бог! Эффектно и легко - ходить по краю. Я в эти игры больше не играю, Но все солёней и темнее сок… И занавес спадает багряницей, И взглядами растащен на клочки.. Спешите сценой казни вдохновиться! Спектакль окончен - редкие хлопки, Гвоздь из распухшей вытащен руки… …И кровь – солоноватая водица. 6. И кровь – солоноватая водица - Одним путём течёт из года в год, То стынет, то огнём под кожей жжёт, Причудам сердца потакать стремится. До выбора журавль или синица, Скорей всего, и дело не дойдёт – Свободный путь, стремительный полёт Мне иногда уже не просто снится… И, может быть, пора угомониться, И лучше не смотреть поверх голов… Я не пьяна, но всё во мне двоится. Действительность уходит в сферу снов… Сама себе – журавль и птицелов, Сама себе – читатель и страница. 7. Сама себе читатель и страница, Написанная собственной рукой – Всё наизусть. Но что там за строкой Мерещится, топорщится, таится? Меж мной и зазеркальем нет границы, И где-то меж любовью и тоской Зрачок змеи приносит тот покой, В котором мне, как мумии, храниться… Но вспыхнет светом белый потолок В том совершенно чокнутом июле, Где через каждый день пропущен ток. Я им поражена. Не потому ли Твои глаза змеиные блеснули В той книге, что читаю между строк. 8. В той книге, что читаю между строк, Я жизнь твою однажды пролистала. В ней, так сказать, хорошего немало – Пожалуй, ты к себе излишне строг. Сломав заборы, выстроил острог. В нём есть работа, ложка, одеяло. Желаешь ты достигнуть идеала - Скорей достигнет запада восток… Возможно, будет время убедиться, Что зря ты так суров с самим собой. Я не сужу – попробуй не сердиться… Уж лучше прочный быт, чем вечный бой… Не мне судить – живут своей судьбой Во мне чужие голоса и лица. 9. Во мне чужие голоса и лица – Я чьей-то вечной памятью жива. «Шизофрения, мать…» – твои слова? И я с тобой готова согласиться. В рассветный час, когда уже не спится, Но голова ещё не голова И явь и сон разделены едва, Я помню всё – тот миг мгновенье длится. Но тяжкий груз трофеев и знамён Становится увесистее втрое. Мой бедный мозг не так уж и силён Чтоб помнить всё - от Ельцина до Трои. Хотела бы узнать я, кто устроил Во мне сумбур неведомых времён! 10. Во мне сумбур неведомых времён… Как объяснить, что я бывала всюду? И что, к примеру, поцелуй Иуды В моём мозгу навек запечатлён? На тех, кто сединою убелён, С почтением взирать, конечно, буду. Я младше их – на сто одну простуду, Я старше их - на тысячу имён. Со временем ли я сумела слиться Иль стала перекрёстком снов и дней, А, может, сочиняю небылицы? Но память есть. И что мне делать с ней? Ведь этот груз тащить мне всё трудней – Хочу забыть. Но не хочу забыться. 11. Хочу забыть, но не хочу забыться И жизнь себе не стану облегчать. Я научусь смиряться и молчать. Эх, только научиться бы учиться! Я стану твёрдой, как стальная спица, И правильной, хоть ставь на мне печать. На грубость буду лаской отвечать И постараюсь, в общем-то, не спиться… Я, кажется, взяла неверный тон… А разве есть он – верный путь к забвенью? И если честно, мне не нужен он. Я мысль о нём гоню с вечерней тенью. Ночь, как удар клинком, - одно мгновенье, Рассвет протяжен - как предсмертный стон. 12. Рассвет протяжен, как предсмертный стон. Но день не заколачивает крышку. Похоже, я вчера хватила лишку И организм разбит и угнетён. В костях хрустит и в голове трезвон, И для спасенья нужно хоть полтишку… Идти туда, где пьют, ругая Мишку, За тот указ, что умным не резон. Какая чушь! Прилечь бы на газон И обрубиться. Пусть смеётся полис. Но снег идёт, валяться не сезон… И этот шум! Поганый мегаполис! Тащась домой, пока не напоролись, Я о тебе придумываю сон. 13. Я о тебе придумываю сон, В котором ты – не более чем тема, В стихах не сказ и в прозе не поэма, Не круассан в груди, но корасон. Пассат нас утомил, взбодрит муссон, И пена льнёт к рукам жирнее крема, А я - нежнее целого гарема - Спою тебе хоть Хоя, хоть шансон! Всегда к нулю стремится единица - Ты спи себе и приходи ко мне. С астральным телом проще подружиться… Сидим, болтаем, будто бы во сне. Но я-то знаю, - мы в том самом дне, Где нам с тобой не суждено проститься 14. Где нам с тобой не суждено проститься, Цветёт и дышит летом сонный луг, Жужжит пчела, летит тяжелый жук И жадностью не пахнет чечевица. Там облаков закатных вереница На горизонте замыкает круг. И ветер с юга вновь спешит на юг, И так легко рукам соединиться. Я чувствую, что слишком слог высок… Но это мир, в котором всё возможно – И ангельский быть должен голосок… А, может, ложно то, что непреложно? И то не сон проник в неосторожно Бессонницей продавленный висок? ****замок-ключ**** Бессоницей продавленный висок, Тоской опустошённые глазницы… Я пить хочу, но не хочу напиться, В себя стекая, как вода в песок. И лезвие ножа, и кровосток, И кровь – солоноватая водица. Сама себе – читатель и страница, В той книге, что читаю между строк. Во мне чужие голоса и лица, Во мне сумбур неведомых времён. Хочу забыть. Но не хочу забыться. Рассвет протяжен - как предсмертный стон… Я о тебе придумываю сон, Где нам с тобой не суждено проститься. ********************* ЗЫ: Когда настоящее бьёт под дых, нужно найти в себе силы посмотреть в прошлое, чтобы вспомнить – бывало и похуже…

Мирра Лукенглас	2004-11-25	85	5.00	17
[MAT] [MAT] Надвое
Из тёмных углов появляются светлые тени – Игра в кошки-мышки куда интересней, чем прятки. От страха душа убегает стремительно в пятки, А он, застревая, колотится рыбой в колени. Распахнуты двери в какое-то смутное завтра, И некий сквозняк притворяется честным зюйд-вестом. Сухарь себя помнит бродящим пузырчатым тестом, Себя переваренным видит несъеденный завтрак. Туриста подводит незнание местных условий И жалкая вера в бессмертие жалкой душонки. Прикинь, для кого-то ты банка болтливой тушёнки, Приправленной запахом страха и привкусом крови! А что же душа? Этот сгусток надежд и сомнений, Способный впустить целый мир в черепную коробку?.. Она утекает в кувшин под сургучную пробку, И в светлых углах укрываются тёмные тени.

Сихайя	2005-03-21	30	5.00	6
Затянулась зима
Обескровленный март – Это просто весна затянула желанный приход Я куплю на спектакли билеты. Ну, где ты? И сдам в театральные кассы. Может просто фальстарт Календарный? С осколками чисел и солнечных од Я ломаю в асфальте скелеты Черты разграниченных школьницей классов. Затянула все раны как вены каналов реки, Просто, радуясь выпавшим хлопьям. Искристому новому снегу. Но зима не уходит, а лету опять не с руки Подгонять к человеческим воплям Весеннюю тёплую негу. И молчит обескровленный март, И сожжённое чучело девки Рассыпалось прахом. И повесится метеоролог От тяжести лжи предсказанья. Нарушая привычный стандарт Новой ждать нам опять семидневки, Креплёной Госстрахом… Ледяной растоплю я осколок, Чтоб закончить зимы истязанья… 20.03.05

Gabby	2005-02-25	139	4.96	28
Эволюция
Как просто слыть вершиной эволюции в теории, изобретённой Дарвином, читая Цицерона и Конфуция, валяясь на диванчике продавленном. При этом мы - способные на многое, и с неизменной четкостью фельдфебеля мы отличаем Гегеля от Гоголя, и уж подавно Бабеля от Бебеля. Мы - королевской крови от рождения, стрижёмся и не бегаем косматыми, освоили давно прямохождение, возвысившись тем самым над приматами. Изобрели "Конкорды" и селекцию, приборы совершенные и строгие, и лечим даже вялую эрекцию по правилам высокой технологии. Изучено строенье каракатицы, структура анаболиков и солода... А в душах - пуще прежнего сумятица и чувство одичалости и холода. Мы состоим из имени и отчества; мы бирки на лодыжке у покойника. От нас несёт нездешним одиночеством, как будто сквозняком от подоконника. И будь мы хоть вождями, хоть феллахами, но наши души загодя, заранее набиты генетическими страхами предательства, болезней и страдания, поскольку за изящными фасадами и за демократичными законами мы так и остаемся - голозадыми мартышками, гориллами, гиббонами.

Мирра Лукенглас	2004-03-23	95	5.00	19
[MAT] [MAT] ...О том, чего уже не будет с нами:
...О том, чего уже не будет с нами: Вставай, мой друг, тебе уже пора. Я ухожу, и ты тому виной. Ведь я просила — не ходи за мной. А ты пошел... И кончилось «вчера». Скажи, зачем как тень идешь за мной? Есть место, где теней в помине нет, как нет понятий «темнота» и «свет». И лучше мне туда идти одной. — Я за тобой, как тень, бреду весь день... Напрасно злишься, я не виноват. И зря, мой друг, твой беспощаден взгляд. Не смотрят так на собственную тень... Нет света? Ну и что же? Я готов растаять, раствориться, скрыться с глаз. Но быть с тобой обязан я сейчас. Я только тень... Не надо больше слов. Прогнать меня — пока бессильна ты. Я сам уйду — когда настанет срок. И ты одна, переступив порог, провалишься в объятья пустоты. И не зови — мне нет туда пути. Не плачь — там слезы слишком горячи. Но все же я смогу тебя найти. Раз есть замок — найдутся и ключи. А время, проведенное тобой вне тьмы и света, даром не пройдет. С тобою тень отправится в полет, чтоб стать твоей и сутью и судьбой. Я только тень. Но мы с тобой — одно. Напрасно ты кривишь в усмешке рот. Жесток твой плен, но близок наш полет. Смеешься ты? — Ты говоришь смешно! Слова какие: мы с тобой... полет... Взгляд беспощаден? Что ж, другого нет... Ты тень моя, пока не гаснет свет. — А в темноте? — Тогда наоборот... — И я об этом. Мы с тобой — одно. Мы тень друг друга. Мы друг другу свет. Мне без тебя... — Но я сказала — нет! — Ты «да» скажи. — Смотри, уже темно... — Но что с тобой? Ты таешь словно тень... Я не хочу! Вернись, я подожду! — Нет времени у сна, а я иду... Ты ночь моя... — Вернись ко мне, мой день... ...И ветер злой за мной захлопнул дверь. А ты остался, тень моя, прости... Ты понял сам — мне некуда идти. И слов моих жестокости не верь... Вернусь к тебе, когда из всех времен останется одно — простое «быть». Мне в прошлом больше некого любить. А будущее призрачно, как сон. — И плачу я холодными слезами, Я — темная осенняя вода. Я зеркало. А, может, сколок льда — Под прелою листвой в осевшей яме. От боли потемневшими глазами Встречаю взгляд, прозрачный, как слюда. И он слоится, тает без следа В том зеркале, что мы разбили сами. И в нем не отражалось больше тело. Все оболочки стали вдруг тесны. Но я от них избавиться не смела. Теперь мосты за нами сожжены. И жизнь — в костре невидимом — сгорела. Исчезло все. Остались только сны. ...О том, чего уже не будет с нами..

Джэйана	2005-02-07	50	5.00	10
вот мои нервы
Вот мои нервы, рваные в лоскуты, - я, расстаравшись, вынесу их на снег: ведьмы-вороны, думая, что - кранты, выклюют зёрна с пепельно-серых век, вывернут душу - в точности будто ты, каркнут ехидно: ты же хотела - вдрызг... Станут убийства явственны и просты, крик изойдётся в женственно глупый визг. Обледенею. Заполночь встану на сторону света, просто - одна из дур. Бейся, родная. Рядом опять - стена... Ты же живая. Веришь ли - чересчур.

Anais	2001-11-23	95	5.00	19
Поезд №...
Вечер. По-моему, девять часов. В окне – Черные листья, а небо – еще черней. Страх улыбался, когда подходил ко мне, В тайне держа разветвленья своих корней. А за окном убегали назад огни, Но – сожалеть? Никогда. Ни за что. Никак. Думай. Ищи оправдания, черт возьми, Если не в силах понять, что слова – пустяк, Действия – шутка, судьба – голубой экран, Люди – актеры, подмостки – пустой перрон. Пятый – плацкартный, двенадцатый – ресторан; Где-то меж ними качается мой вагон… Рано темнеет – не правда ли? – в октябре. Страшно мелькать между тамбуров, между строк… Страшно подумать, что пешка в чужой игре Не в состоянье предвидеть ее итог. Страшно? Тем более – думай. Тоску отбрось. Спят пассажиры – отлично. Шаги легки. В тамбуре – пьяные. Режущий взгляд – насквозь: Что, отшатнулись? Естественно. Дураки… Страх отступает, врастая корнями в дым. Думай бесстрастно. Воспользуйся тишиной… Тянет на подвиги? Или же клином клин – Лучшая тактика против себя самой? Бармен был вежлив. Вагон-ресторан красив. «Будьте добры, две бутылки». – «Открыть?» – «Да-да». Мчался сквозь ночь к Ленинграду локомотив… Думай. Когда все забудется? – Хрен когда…

Джэйана	2004-12-20	47	4.27	11
из теории хаоса следует
Очнись - и над увиденным склонись в испуге: спасти попробуй краски, стекающие с рукава творца. Согни в смешные дуги единоразовые потуги различить падения вселенных в чертах сто тысяч раз увиденного лица; замкнувшись, коротни шизофренией демиурга: истерикой шедевров, выматывающих рассудок крайнего; утопией болот, таки исторгшихся громадой Петербурга... Играя, знай, - ошибочный форшлаг вернется столкновеньем звездных лайнеров

Джэйана	2004-11-30	45	5.00	9
метрономы
метрономы ломаются невыносимо: саркастический бунт вызревает эпохами, замышляется жестко, цинично, курсивом - и расцветают уходы тактичными вздохами; растекаются хлябью, беспочвенной прозой, пошловато-промышленной стриженой рифмой. Увядает минор от лица Чиморозо наподобие розы у грязного лифа. Метрономы устало сбиваются с темпа, замедляют этюды до хрипов агонии. Выдыхаясь, тускнеют на скулах акценты, растерявшись в пустотах соседней Эстонии. Метрономы кивают порывистым жестом, провожая в анналы скелетики времени; вырождается ритмика пиком инцеста, вырождается музыка - за неимением. Мелодически выжато каждое слово, покрываются фуги затейливой плесенью... Метрономы уходят в свой рай метрономовый, попытавшись едва удержать равновесие.

Джэйана	2004-11-26	50	5.00	10
кранты подкрадываются по одному
зелень разбросана по глазам разбегающихся во поле мальчиков очень мне хочется, не удержавшись, тоже размыться по радужке, ласками высвеченной, и чтобы дальше было глубже больнее и больше ловушек заманчивых, свернуть и сложить по полочкам выхолощенные обычаи... мутилось сознание, падала липким и яблочным выдуманная угроза, если петляла - а я петляла; господи, как я петляла по суткам и путала влюблялась в тебя ежечасно: и вчера и сегодня и поза... и поза была, как казалось, опять нестерпимо надуманной - ведь так и не выучилась не стесняться взаимной дневной обнаженности желанья без кожи стремаются - маются, лезут с бестактными фразами, валятся, пылью метелятся - кто до больного дотронется?.. - страшные сны насыщаются мальчиками зеленоглазыми.

Koree Key	2004-11-17	146	4.87	30
[MAT] [Project MAT] рассыпаю мелкий жемчуг
любви полынной горек вкус, кто – absent, с кем – абсент, а чей-то связывают быт обрывки кинолент, кому показан бетаин, кому – каннабиоз, а мир делили все один – на много-много доз за кем-то – ангелы с небес, за кем-то – НЛО, и кто-то наживал добро, а кто-то – рушил зло, и вновь искали у менял кусты бесшипных роз, и каждый снова сочинял Заглавнейший Вопрос, и наглядевшись из окна, как строят мир умы, я шла дорогой в темноту – наверное, из тьмы * * * кого погубит серебро, кого – метальдегид, а я по жизни никому, нигде, ни в чём не гид, иду одна, но всё равно - порой делили мы мою дорогу в темноту - наверное, из тьмы… (Примечание. По-ханьски «любовь» и «полынь» обозначаются одним иероглифом)

Мирра Лукенглас	2004-11-13	75	5.00	15
[MAT] [MAT] И ты гуляешь под дождём…
И ты гуляешь под дождём, А я сижу в тепле... На самом деле мы вдвоём Давно лежим в земле. С разбитой мраморной плиты Исчезли имена. От прошлых жизней мы чисты, А смерти – грош цена. Кому табак и шоколад, А нам – трава и чай. Однажды нас швырнули в ад, Но мы вернулись в рай… Тот сад амброзией зарос С тех пор, как умер Бог И старый Змей – послушный пёс - У ног его издох... Калитка сорвана с петель И Пётр сбежал с поста, Оплёл ограду жадный хмель, А дальше – пустота... И нет ни тела, ни души В заброшенном саду. Мы были слишком хороши, Чтоб не попасть в беду. Нас выгнал прочь ревнивый Бог В пот, слёзы, кровь и смерть. Следами наших бедных ног Пестрит земная твердь. Мы побывали тут и там - Нас не за что корить. Идём домой – зовёт тамтам Чай пить, траву курить...

Мирра Лукенглас	2004-11-13	65	5.00	13
[MAT] [MAT] Underground Love (Подземный лов)
Ты меня вцементировал накрепко В смехотворно-пугающий бред. Догорает бумажная Африка Серым пеплом твоих сигарет. И под взглядом змеи немигающим Я старею со скоростью сна... Что ты делаешь - я ведь жива ещё! Правда, в глотке не песня - блесна… Вырвать с мясом её, окаянную, Выдрать с корнем заржавленный крюк - И, дымя развороченной раною, Ускользнуть из мучительских рук? Или снова - металл переваривать, Растворяя иридий в крови, Погружаясь в зыбучее марево Беспощадной твоей внелюбви? Шепчет ветер, что мука отмучится, Всё уйдет - и любовь, и тоска… Я тебе, как и прежде, попутчица, На дороге под толщей песка. Этот путь, только мертвыми хоженный, Приведет нас не в рай, так на край. Может быть даже то, что не может быть. Ты не дёргай лесу - выбирай... перевод с новоегипетского на южнорусский

Ёлка Моталка	2002-11-12	249	4.88	51
фото в конце ноября
Осенний четверг разноцветен, растрепан и короток, Как модная стрижка. Осталась неделя – и прожито. А помнишь: такой же ноябрь, воскресенье за городом, Притихшее небо над дачным поселком... Ну, что же ты, Ну вспомни – ладони в ладонях дрожали и таяли... Так просто за шторами спрятать унылые улицы, Укутать, укрыть, нашептать побережье Италии И пляжные зонтики... Вскинув монетку, зажмуриться – Неважно, что выпадет. Терпкую ягодку имени Катать за щекой, осторожно целуя по буковкам... Пугать, что в Марокко плохой урожай мандаринов и Что Нового года не будет, твердить, что я глупая И просто нечестно дрожать под тремя одеялами... Пожалуй, ты прав, и затея не слишком удачная – Мы оба замерзли и выглядим очень усталыми, Какие уж тут фотографии, если назначено Давиться сиропом от кашля (а пахнет смородиной!), На решку загадывать счастье от марта до августа, Согревшись, учить наизусть географию родинок, И плакать, и бредить «уедем, уедем, пожалуйста» – И всё невпопад, неумело, нелепо... Прости меня. Как много счастливых монеток впустую потрачено... А осень однажды вздохнет совершенно по-зимнему, И наши фигурки в руке ее станут прозрачными.

ЧГВ	2004-11-16	80	5.00	16
Всё одно
... Жил на свете добрый жук, Старый добрый друг. Я никогда тебе не расскажу о том, что ты смогла меня обидеть, что я такой спокойный только с виду – насвистываю тихо «Добрый жук», - а под одеждой сердце кожу рвёт и вырваться желает к жарким странам. Ты скажешь мне, что я какой-то странный, а я отвечу: нет, простой урод. Я никогда тебе не буду петь о чувствах истинных – по-моему, негоже. (На свете ты была мне всех дороже, но homo homini, конечно, lupus est.) Уж лучше твой рассказ о дяде Гоше - на музыку, куплетов, скажем, в шесть... Ты хочешь слышать правду? А зачем? Ну, что тебе до этих откровений? Какая правда, если целы вены?.. Быть откровенным – смолкнуть насовсем. А я опять бурчу себе под нос...шепчу тебе на ушко...вою в голос... И всё одно. Скорей бы распоролась такая жизнь по шву и вдаль унёс её ошмётки ветер ледяной. И вот тогда тебе открою душу, и кто тайком вращает шар земной, я расскажу. Да только ты не слушай.

Джэйана	2004-09-22	30	5.00	6
Потерявшаяся во времени
Зашла неслышным шагом в ваше время - не помешаю, право же, поверьте... Я потеряла возраст свой и племя мое родное - где-то возле смерти. Меня любили, - верите, любили глаза другие и другие руки. Они теперь, как водится, в могиле, а я тут с вами мучаюсь от скуки. Я непохожа. Дело не в манерах, и даже не в искристых оборотах моих речей... Взращенная на верах, все так же жду высокого чего-то; и только грусть пульсирует под сердцем - несбывшаяся радость ожиданья. Я музыкальной трепетностью терций еще одно ненужное признанье сорву: поставлю в вазу с хризантемой - оно завянет скоро - между строчек, таких пустых... Покажется изменой мой собственный сменивший облик почерк: на шарике от ручки простодушно скользит слеза вдоль времени - и в вечность... В моих веках вам не было бы скучно, там все имеет совесть и конечность.

Елка Моталка	2001-12-28	40	5.00	8
Последнее
Сегодня рано стемнело. Ну, что ж ты? Иди ко мне. Зачем ты так грустно пела Об этом последнем дне? Не плачь. Поменяй кассету И новое платье надень. Отпразднуем этот летний Совсем не последний день. Ты шепчешь, что осень близко, Но осень так далека! Не мерзни: возьми ириску И теплого молока. Ах, черт бы побрал погоду! Укройся, ты вся горишь. Не надо смотреть на воду, Текущую с черных крыш. Давай-ка ложиться - поздно. О чем эта боль в глазах? Забудешь и эти слезы, И вкус молока, и страх, И платье белее мела, И под ресницами тень… Ты так никогда не пела, Как в этот последний день.

Ulpius	2004-09-21	39	4.88	8
О прошедшей юности
О юность, взмах орлиного крыла! Промчалалась ты, как звонкая стрела. К чему ты так безудержно стремилась И что, скажи, в итоге обрела?

Мирра Лукенглас	2004-03-17	124	4.96	25
[MAT] [MAT] Канет в лето и эта весна
Канет в лето и эта весна, Предрекая живому – сожженье, Канет в память беспамятной тенью, В тихий омут забвенья и сна… Испарится в кипящей смоле Легкий сплав из любви и печали, Все дотла, до конца… Отвечай мне – А была ли весна на Земле?! Тонет ветер в пылающей мгле, О несбывшемся грезить нелепо… Но кричу в раскаленное небо – А была ли весна на Земле?! Не смогу, не сгорю, не умру… Тронет душу осенняя сырость. И опять ничего не случилось – Только сердце дрожит на ветру. Опаленные листья в золе – Несгоревшая летопись лета. Горек дым. И вопрос без ответа – А была ли весна на Земле?!

Мирра Лукенглас	2004-03-29	80	5.00	16
[MAT] [MAT] Если кто-нибудь вслух произносит...
Если кто-нибудь вслух произносит Слово "сентябрь" - для меня табу - Я вздрагиваю, предчувствуя осень, Как осужденный свою судьбу. Если глаз распадается на миллионы Осколков, легко растворимых в закате, Если влажные алые листья клена, Как капли крови на больничном халате... Значит, это моя пустая осень, И в ней мне тебя никогда не встретить. Все часы на свете пробили восемь И по паркам бродят пары и ветер. Знаешь, сердце физически ощутимо, Как лишняя тяжесть в решетке ребер. Пустой автобус промчался мимо, Когда меж деревьев, как меж надгробий, Кружу я ночью. А ветер жестокий Слезы делает ледяными И, как наждаком, обдирает щеки, А я опять твержу твое имя, Пытаясь хоть в нем найти причину Той пустоты, что за ним сегодня. Вновь погружаюсь в себя, как в тину, Дергаюсь вверх, чтоб вздохнуть свободней... Но не могу. Отключили воздух, Память, надежду, способность мыслить. Черное небо - в чуть тлеющих звездах, Черная осень - в чуть тлеющих листьях. Сердце ворочается где-то сбоку, Словно пытается перекрутить И оторвать очень важную нить, От которой давно никакого проку. Срываясь, стучат об асфальт каштаны, Кто же их сверху с размаха бросает? И сердце стучит во мне постоянно, И это страшно меня раздражает. И никто не может себе представить, Как мне его надоело слушать... Я бы наверно заткнула уши, Если б это могло что-нибудь исправить. Самое простое, что можно сделать - Как можно громче шуршать листвою, Утешаясь, что скоро вса станет белым, А тогда я чего-нибудь да стою. Самое простое, что можно видеть - Это осенняя грязь и слякоть. Как там, - обидеть, терпеть, ненавидеть, жить, умереть... но не стану плакать. Я была когда-то (и вряд ли стану) Ангелом, ведьмой, девочкой, милой. Эти четверо знают, как я любила... Но куда же денутся все каштаны? Я брожу этой ночью. И жду рассвета. Я боюсь признаться, что боюсь. И еще - Мне до боли хочется верить, что где-то Бродишь ты, с черной сумкой через плечо. Легко ли шагами листву не тревожить? Легко ли каштаны гладить лишь взглядом? Ты в темные окна глядишь и не можешь Даже крикнуть, что здесь он, рядом! Ты на холодной скамейке заплачешь Беззвучно и горько, когда я мимо Пройду, но ничем, даже тенью дыма Свое присутствие не обозначишь...

Мирра Лукенглас	2004-03-24	29	4.83	6
[MAT] [MAT] Астры сквозь тернии тянутся к звездам
Астры сквозь тернии тянутся к звездам. Птицы к своим возвращаются гнездам. Плавится лед, остывает вода. Я не увижу тебя никогда.

Джэйана	2004-09-20	74	4.93	15
Как холодно!..
Как холодно!.. В руках растаял сон, забытый и как будто невозможный - где твой приход, стремительно тревожный самим молчаньем предопределен - из года в год. А я его ждала, как могут ждать мудрейшие из женщин - вываливалась в сумеречность трещин души - и холодела добела, и улыбалась - страшною ценой скупаются подобные улыбки: заждавшимся знакомы эти пытки, над их обожествленной головой. Стекаются в усталую ладонь искрящиеся нити сновидений - где каждый сон - одно из проявлений желаний... Ты тревог моих не тронь, ведь каждую я помню наизусть, и, еженощно годы проживая - зову тебя, тебя не называя... Однажды лишь, бессильная, приснюсь...

Джэйана	2004-09-10	40	5.00	8
Душа уходила
Замри в межсезонье зависнувшей каплей - ведь нет притяженья, обычное дело, - опали надежды, желанья и платье; душа, не дождавшись ответа, взлетела над шпилями сосен далекого леса: как странно - я здесь никогда не бывала... А гордость и страх, как известно, от беса. А жизни, как водится, все-таки мало - глотаешь с соплями и даже звереешь от каменной поступи каждой минуты... Предчувствуя, ждешь - но едва ли успеешь исполниться полностью. Мысли раздуты в сферической полости костной коробки: как пишут, они будут жить после смерти минуты четыре... От пробки до пробки душа уходила, на жалкие трети секунды вбирая в себя атмосферу сентябрьского утра и ягодный запах: превысив в объемах известную меру, клоками повисла на елочных лапах.

Джэйана	2004-06-01	80	5.00	16
Ну вот и...
Встреть меня. Я сойду с самолетного или может другого - трапа. Ты узнаешь - я буду соткана из почти миллиона капель; легкомысленно вняв обещанию, жду годами, но то и дело перепутываю по незнанию я твое и чужое тело. ... Факсом слал мне картинное лето - неразборчиво получилось. Телефонно-мобильное ретро перекрыло мою легкокрылость. И, почти воспарив над гордостью вспыхнув солнечною отметиной, - очень хочется, чтобы полностью, очень хочется, чтобы встретили, - для того, чтоб узнал - доверчиво расцвету белизной таблички - "Та, что так тобой и не встречена". Лета нет, есть к нему привычка.

Джэйана	2004-07-07	50	5.00	10
Все грезишь греками...
Все грезишь греками... Гречишные глаза обращены к согретым солнцем водам, соленым от пролившихся в них слез... Никто не озадачится всерьез твоим спокойным косвенным уходом в себя, на дно... Греховная тоска на гребне чувств затянет поволокой; хорош Олимп, - да падать далеко... Прибрежной пеной вспучит молоко, сбежавшее, как водится, до срока, - но ты не станешь злиться сгоряча: за белизной свернувшегося с горя темнеет даже светлая печаль, - к лицу гречанкам горестно молчать и лишь молить о милосердьи море.

Мирра Лукенглас	2004-04-13	225	5.00	45
[MAT] [MAT] To Unlimited
Пара воронов в небе танцует любовные танцы, Одуряюще пахнет сырым прошлогодним листом. Гаснет в соснах закат, товарняк приближается к станции, Собирает коров невменяемый дядя с кнутом. Мы сидим, привалившись бессильно к корявой осине, Уморились смеяться, но смех нам пока ещё друг… Фантастический лес - и зеленый, и красный, и синий Нас запутал, заплёл, заманил в свой разомкнутый круг. Где-то есть тот разрыв – и возможность обратно вернуться, Вялой мухой забиться в сетях повседневных забот… Наши нити скрутило в канат - до небес дотянуться И закинуть там якорь трезубый, авось повезёт! Нам досталась нелёгкая участь – быть центром циклона, Наблюдать, затаившись, как круто колбасит весь мир… Быть басовой струной, обертоном Атонова тона, Ветром, крышу срывающим тиру пристрелянных лир. Нам досталось всё то, что себе мы придумали сами. Мы достали весь мир – и теперь он от нас не уйдёт. Нам завещано небо со всеми его чудесами – Нам обещан разбег и почти невозможный полёт. Замыкай этот круг, чтоб его не закрыли снаружи. Оставайся со мной - обещаю, что будет смешно. Пара воронов в небе над нами приветливо кружит. Небо – шире себя и границ до конца лишено.

ЧГВ	2003-07-10	162	4.91	33
Опять весь вечер будет дождь...
Опять весь вечер будет дождь... Опять не пишется ни строчки... И снова жизни заморочки Придумает злодейка ночь. И снова хочется уйти, И потеряться, и забыться... И перекошенные лица... И в голове твое «Прости». И лето тает на глазах, И остается только память: Твой, символ радости, купальник, И где-то солнце в небесах. А нынче душный вечер, гром И неоконченная пьеса... Не вспоминай, моя принцесса, Как пахнет горем за окном.

Мирра Лукенглас	2004-09-09	350	5.00	70
[MAT] [MAT] Я ищу
Я ищу совершенную тему для новых стихов В городских переулках, булыжных, кривых, забулдыжных. По асфальту скольжу, как ничем не смущаемый лыжник - Ни отсутствием снега, ни смехом каких-то лохов. Над моей головой шелестит золотая фольга, Кувыркается день белым турманом в солнечных бликах. Так упрямо цепляется стеблем за столб повилика, Что не верится даже в морозы, метели, снега… Воробьиный джем-сейшен в еще непроглядных кустах, И цветёт чистотел, полон едким оранжевым соком. Всполошились грачи - в небе коршун парит одиноко. Он грачам не судьба, но как хищник внушает им страх… Бестолковятся дети у ржавых изогнутых труб, Кот орёт на балконе, оторван от внешнего мира, Где-то жарят картошку, из «ауди» стонет Земфира, И пузатый щенок треплет крысы подержанный труп. Красотища, короче… Но день удивительно свеж, Терпкий запах листвы, догорающей в мусорной куче, Слаще крепких сигар и парфюма арабского круче, Да и воздух осенний сгущённый хоть ложкою ешь! А вода под мостом мне покажется жидким стеклом. Замедляется жизнь, чтобы выжить в подлёдной эпохе. Серый голубь, взлетая, листву разметает крылом, И почти совершенная тема приходит на вдохе.

Ёлка Моталка	2004-02-02	279	4.98	56
28 строк
Застынет в сахаре река. Горячей станет Моя замёрзшая рука В твоём кармане. И, слава Богу, кончен год. Не отвертеться. И спелым яблоком вот-вот Сорвётся сердце, Солёным лунным кипятком Ошпарит веки - Мы расстаёмся так легко И так навеки, И так не в счёт шершавость щёк И губ бумажность, Как будто я тебя ещё Хотя б однажды, Как будто время - снежный шар На медном блюде, Как будто мы вольны решать, Что с нами будет. Последний лестничный пролёт. Всё так нечестно. Слегка потрескивает лёд В ковше небесном, У Водолея на плече Сидит комета. А ты еще любимей, чем Казалось летом.

Джэйана	2004-11-16	30	5.00	6
полезли наверх
полезли наверх - раскорячками, мздой, камасутрами - и оба на пробу зависнем напротив подрамников: вот вроде картина. Взмахнем оперением, будто бы птенцам при расплеве когда-то давали напарников - бесформенно чуткий - как будто бы мальчик; а то банальная баба, причем легкомысленно хлесткая, заклятый суккуб в страусином кричащем манто, - висим паутиной под щелочно-яркими звездами... Люблю до раздрая, до щеми в подреберных снах, ты так живописно на грани меня балансируешь... Толкает привязанность в пропасть: лети же, и на х... Любовь заживает скорее, чем раньше купируешь.

Сергей Аркавин	2004-10-12	30	5.00	6
Мирре Лу – II
Когда упремся в мира изгородь, затвором клацнет часовой. Пароль – «Макаров», отзыв – «Миргород». За изгородью каждый – свой… 11.10.2004

Джэйана	2004-10-29	40	5.00	8
Осень прекрасна
Кожа да кости - стонут деревья в выцветшем парке. Старость сегодня снимается в форме каштановых листьев; снятся друг другу лево и право, город и лужи; в реберных дугах щерится вечер, склочный уродец, слабый на сердце, бедный на чувства, жалкий и длинный, маясь желудком, дико чернеет, злится и хнычет в старых спортивках, лопнувших кедах, вынутых душах... Двинемся мимо, лучшее скорее, вечер - заразен. Дальше - белее: стынут потемки дымом хуановым - свет растекается в узкие щелочки, грязные улочки; жизнь намечается странным сценарием - это обыденно, жизнь оступается - конь с плоскостопием - падает валенком в плоскость бессилия, где измерения виснут на паперти... Старость снимается шлюхой потасканной - для удовольствия. Вобщем, как видите, осень прекрасна и удивительна.

Сергей Аркавин	2004-10-12	5	5.00	1
Мирре Лу – I
Кто – трубадур, кто – скальд, каждый – в свою дуду. Не прорасти сквозь асфальт – значит балет во льду. 08.05.2004

Ulpius	2004-10-28	60	5.00	12
Сергею Аркавину
Сан-Педро есть и Петергоф, Днепропетровск и Петропавловск, Красующийся град Петров (а под Воронежем - град Павловск), Петрификаты есть кой-где, Апостол Петр есть на небе, Петровых множество везде, (там, где бывал, и там, где не был). Петровский ботик есть еще, Петра воспевший Г. Державин, Петрозаводск (он замощен?) И в нем живущий С.Аркавин: Царь Петр в профиль и анфас, Причудлив словно иероглиф, Надежен, как "Петрофинанс", Загадок полон, как петроглиф. В нем жив Петроний (и Петрарка), "Петровской" от него разит, Коль из Петровского он парка Идет, шатаясь (паразит!)!

Джэйана	2004-10-28	35	5.00	7
пробегая мимо
Прозаически выгнута бровь - до стихов ли теперь, драгоценный... Я поставлена рядом с драценой, на окне, где кустится любовь, где причудливым сколом стекла холодеют уколы измены - надвигаясь, копируют стены надорвавшийся крик потолка: до проблем ли пустому цветку - не сойду с окультуренной почвы; распустившийся опыт бессрочный для тебя как укор берегу...

Джэйана	2004-10-13	40	4.44	9
Апокалипсис всегда
Спасение кончилось. Виден предел терпению - днище щербато, как совесть неверной женщины. Длятся минуты октябрьского обострения - время прощается - сыплется время в трещину - мир переполнился. Горе влетает в форточки: господи праведный, дай хоть крупицу истины! Вера согнулась, слабенькая, на корточках - чувства безрадостны. Зависть владеет мыслями. Пепел на бежевом. Кровь на ползучей плесени - страх перед будущим тянет к оскалу пропасти... Мы невесомые - сколько б вчера ни весили. Вечность кончается. Тихо останься, Господи...

Мирра Лукенглас	2004-10-13	40	5.00	8
[MAT] [MAT] Сергею Аркавину о нём самом
от зеркала с благодарностью Не менестрель, не бард – Верю в свою звезду. Птица стремится в март, Длится балет во льду. Не трубадур, не скальд - Дую в свою дуду. Взорван ростком асфальт, Сорван балет во льду. Ни скоморох, ни шут - В светлом своем саду Веткой стихи пишу На предвесеннем льду.

mutabor	2004-10-11	50	5.00	10
ХОТЯБ
Что за муд "мудрец" ??? Надо бы - "умнец"... Разве-же: "язык" ??? Правильней - "лизык" ! Почему: "пенальти", Коль оно - "пиннальти" ?! И причём тут "дверь" ??? Ведь "однарь" же, сверь !.. И не все ж - "сТИХи" ! Есть и "взГРОМыхи", Вот как мой, хотя б... Тьфу, - (: "хотяб" :) - СОСТРЯП !..

Джэйана	2004-10-01	39	4.88	8
Любовь со смертью.
По мышечной боли узнай приближение того, что случится, а позже - не сложится. Мое невесомое звездно-движение обнимет до слез. И тебе занеможется, захочется взвиться до солнечных выбоин в небесном пространстве, сдирая ладонями налипшую память, и плавать над глыбами сознанья, а так же над жалкими многими. Когда отвлечешься, глубокую истину шепну по секрету; и дальше - бессмертие. Отчаянно много любовей бессмысленных в моем белоснежном печальном соцветии...

Ёлка Моталка	2002-12-02	110	5.00	22
P.S.
1. “Смотрел на меня взасос и поцеловал - в нос”. Вера Павлова Не крашу ресницы – и так слишком ярко, А платья стараюсь носить попрозрачней. Июнь был короткий, июль будет жаркий, Я брошу монетку в фонтан наудачу, Решусь на короткую вздорную стрижку, На юбку из ласковой солнечной пряжи, И - в город, где небо значительно выше, Где вот уже так заразительно пляшут Смешинки в глазах, и настойчиво тянут Бретельку с плеча непослушные пальцы... Какой ты имбирный, санталовый, пряный, И кто тебя только учил целоваться? И вот еще: если накрасить ресницы, А после заплакать – то выглядишь дурой. Пожалуй, в тебя все же стоит влюбиться. Как думаешь? 2. “Я вернулся в мой город, знакомый до слез, До прожилок, до детских припухших желез...” Осип Мандельштам ...А вот еще немного о столицах. Играю в города. Теряю память О том, какой холодной будет осень, И плавлюсь в пальцах, таю на ладони, Теку по стеклам, крышам, парапетам, Черчу круги по лужам... Этот дождь – Он вовсе не похож на летний ливень, Он лучше, лучше... И пускай у моря Цветет себе какой-нибудь миндаль – Мне северный июль сейчас дороже. Я за него отдам без колебанья Пощипыванье первого загара, Прохладу влажных тканей и впридачу Пригоршню южных перезревших вишен (твои глаза темней)... И три часа На маленьком диванчике в кофейне (Могла бы прихватить с собою зонтик, Но, знаешь, я теперь боюсь прогнозов) Писать тебе, прижав листок неловко К коленке, подложив путеводитель, В котором нет ни слова обо мне... Куда же – мне? Я в центре, в самом центре Такого ослепительного лета, Что ты меня в нем точно потеряешь... А впрочем, ошибиться невозможно: Кофейник пуст, асфальт давно просох, И город липкой лужицей пломбира Растаял в блюдце баловня-июля – Он шлепает в ней ложечкой, хохочет, А губы слаще слез и горше меда, И лодочка плывет, плывет к заливу, И я жива, и... 3. “Город, который мы навсегда покидаем, В нашем сознанье становится необитаем...” Зоя Ященко Теряя рельефность, историю, звуки, цвета, Спокойствие, зренье, отвергнув простые решенья, Твой город становится точкой в конце предложенья, Которое я никогда не решусь прочитать, А ты не напишешь... Не бойся, я буду умней. Почти засыпая, уткнувшись куда-нибудь в шею, Я слов никаких все равно подобрать не сумею, Одним запятым разрешу над тобой позвенеть. А утром я спрячу их в баночку от монпансье, И баночка будет звенеть потихоньку в кармашке, Но эта зима холоднее других, и однажды Я больше не вспомню, как сладко ты дышишь во сне. И значит, придется, придется тебя отпустить. Я вытащу баночку, крышку чуть-чуть приоткрою, И ветер подхватит широкой прохладной ладонью Кудрявые легкие стайки моих запятых. И, снова из точек и хвостиков город собрав, Они успокоятся где-то в районе вокзала. ...Ты впишешь слова - те, которые я не сказала, Прочтешь целиком и не сможешь уснуть до утра. 4. “Та же в глазах мольба, Тот же припев под утро: Верю, ты будешь долгим, счастье мое...” Михаил Щербаков Как обычно, беда с вопросами. Разреветься сейчас? Да запросто. Говорю что-то очень взрослое, А в глазах – сплошное пожалуйста. Правда, милый, помочь друг другу нам Больше нечем. Блеснет нечаянно Солью из-под ресниц испуганных: “Не теряй меня, не теряй меня...” ...Через пару часов забудется. Успокоиться, чаю выпить и Удивиться недавним глупостям. Задремать, не снимая свитера, Примостившись на подлокотнике, Словно сделалась снова маленькой... А проснуться – и в голос, тоненько, Так, как плакала в детском садике, Не боясь, что подводка смажется... И не то чтоб меня обидели – Просто восемь уже, и кажется, Что за мной не придут родители. 5. “Мой друг, ты тайну легкости постиг, Зачем же плачешь ты в тот миг, Когда последняя меж нами рвется нить...” Ирина Богушевская Осень явно забыла смычок натереть канифолью – Он скользит по струне, звук неверен, во взгляде тоска. Небо словно присыпано серой подмоченной солью. Мне не больно... Ну разве что самую малость в висках. В понедельник был снег, но растаял во вторник к обеду. Ты же знаешь – такой нерешительный юго-восток... Ты запомнишь столицу зареванной, бледной, нелепой, Растерявшейся девочкой в черном немодном пальто. Как же летом она хохотала, мерцала, звенела, Как, зажав, словно редкую бабочку, вечность в горсти, Пролетала над парками, будто небесное тело... Ты чуть-чуть опоздал, на какую-то осень, прости... Ты не бойся, со мной никогда ничего не случится. Будет лето, и губы, и долька у самого рта... Я люблю тебя. Очень. До самой последней страницы. Это просто постскриптум. Страниц больше нет. Улетай.

Мирра Лукенглас	2004-08-04	65	5.00	13
[MAT] [MAT] Светописьмо знакомому фотографу
Сергею Аркавину с любовью и уважением Старинных альбомов улов - Безмолвный парад мертвецов. Каких-то пленительных вдов И чьих-то степенных отцов… Матроны, старушки, девицы, Матроски, монокли, петлицы… Спокойные, милые лица, Москва, Петербург, заграница… Красивый старинный альбом, Ты тих, как родительский дом. Покой, чистота и уют - Жильцы в нём вовек не умрут… Их мир – все оттенки корицы, Им смерть уже больше не снится, Зажили от жизни стигматы И лгут все надгробные даты Тела их, рассыпавшись в прах, В картонных живут зеркалах, В творениях света и тьмы – Тень лета на стенах зимы. Чудесна игра серебра И брома истома добра… Альбома любая страница, Любое лицо – плащаница! Но взгляды живей, чем на ней, И мёртвые мёртвых живей, И не было смертного пота, Лишь магния вспышка - и фото… И жизнь на картонном листе Ответ неживой пустоте: Мы все - фотографии тьмы. И светописатели – мы.