Mirabella. Моменты истины
| Mirabella |
2002-10-30 |
45 |
5.00 |
9 |
|
|
Ерунда, навеянная сменой гардероба |
|
|
|
|
| |
Уверенно складываю в шкаф лето,
прячу в чулан воздушность сарафанов,
а взамен достаю мрачно серого цвета
монстров из шерсти мериноса и ламы...
странно...
и грустно немного от такого занятия,
да и впереди только белая заторможенность.
лоскутки забрызганного грязью платья
ветер с осени обрывает восторженно
можно ли...
время перевести назад,
только не на час, месяц купить возврата...
в жаркое спокойствие лета нырнуть и не знать,
как хит-парады трепа возглавили теракты…
факты…
штука упрямая, как старый осел вислоухий,
толку спорить с ослом, по спине его и плетью,
без толку…одурев от октябрьской скуки
я уверенно складываю в шкаф лето…
|
|
| Дима |
2000-08-08 |
189 |
4.61 |
41 |
| |
|
| |
Мы оценим... Кого угодно.
Нам для этого хватит строчки
Мы в погоне ,за тем ,что модно
Наше зрение -это точки.
Мы не ищем любовь и счастье
А всё время кому-то платим
Мы привыкли делить на части
Даже то, что скрывает платье
Мы умеем судить о боли
Просуммировав счёт и сдачу
Мы считаем овечку Долли
Нашей самой большой удачей
Наша книга....Теперь всё больше
Расписание на вокзале.
Полюби нас такими, Боже...
Мы же люди.Нам так сказали.
|
|
| Белла Гусарова |
2001-08-22 |
99 |
4.95 |
20 |
|
|
***(Бежала босиком от нежности) |
|
|
|
|
| |
***
Бежала босиком от нежности.
“Пожалуйста” дышало ленью
И медленностью. В неизбежности
Мне так хотелось быть мишенью
Рук грубоватых, быстрых. Чувствовать
Себя подмятой — без сонетов —
Напором страсти. Ласки грустные
Меня не вспламенят. Бесцветной,
Бесформенной, бессодержательной
Я после них не буду — та же!
Не нужно надо мной дрожать, ведь я —
Не статуэтка для продажи.
|
|
| Дима |
2000-08-29 |
71 |
4.73 |
15 |
| |
|
| |
Над горящей башней -тень подводной лодки
На подводной лодке -перехода тень.
А до перехода - выстрелы и сводки.
Мы умеем красить... Чёрным- каждый день.
Как спастись? Что делать ? Думаю о вечном...
И пролился свыше озаренья свет.
Жаль ,что слишком поздно.Погасили свечку.
Чуда не случилось в городе Москве.
Колокол звонил нам -да не слишком сильно.
Мы не догадались.Думали- пожар...
На сгоревший символ смотрит вся Россия
И Господь заметил.Но не принял дар.
|
|
| Mirabella |
2002-09-23 |
35 |
5.00 |
7 |
|
|
Три сигареты и осень в ладони |
|
|
|
|
| |
Пасмурно, ветер, промозгло и сыро,
Что ж, замечательно. Лето изгоним.
Гроздью созревшей до срока рябины
Осень лежит на раскрытой ладони.
Грустно и тихо…Накатит порою…
К черту! В глинтвейн досыпаю корицу.
Осень ладонью второй я накрою,
Бережно, словно озябшую птицу.
Сонное утро, надрывность вокзала.
Грей мои руки. Я знаю, ты можешь.
Еду. Осталось мучительно мало,
Осень под пальцами бьется тревожно.
Знаешь: любить, как проклятие Бога.
Умение ждать – бесконечное поле.
А мне из всего – только эта дорога,
И три сигареты, и осень в ладонях…
|
|
| Mirabella |
2001-01-17 |
49 |
4.45 |
11 |
|
|
*** (звезды - глаза черных галактических кошек) |
|
|
|
|
| |
звезды - глаза черных галактических кошек,
звезды, сколько о вас сказано - и все ложь;
небо - дно бездонной фарфоровой плошки
тронешь - и осколков не соберешь…
в мыслях, после разговора с тобой, - изжога,
к черту обещания, ночи, дни - уйдешь;
водки в горло из горлышка плесну ожогом
и на кухню - черствый хлеб да под острый нож…
на столе - пиктограмма из засохших крошек,
за окном темно, сигарета - до половины…
звезды - глаза черных галактических кошек,
кошки нас не видят и проходят мимо…
|
|
| Черткова Ирина |
2002-09-28 |
19 |
4.75 |
4 |
| |
|
| |
В тот день выпал снег…
Я проснулся поздно. Вчера ночью мы с Васькой облазили половину района в поисках приключений. Понимаю, что глупо, просто настроение было такое – чего-нибудь учудить. Васька он вообще такой весь шебутной, веселый, вечно рвется в бой. Ну, и я тоже стараюсь не отставать. Одно радует: приключений мы с ним так и не нашли…
Я позавтракал и побежал на улицу. Настроение было просто зашибись. Октябрь, конечно, не бархатный сезон, но погодка стояла теплая. Я немного погрелся на солнышке и потрусил на рынок. По делам.
На рынке встретил Симбу. Она из крутых. Вся такая упакованная, рыжая, нахальная и безумно обаятельная. Не знаю ее настоящего имени, но все вокруг зовут ее просто Симбой, а она ничего не имеет против. Она вообще покладистая. Признаюсь, я был бы не прочь за ней приударить, но понимаю, что это немного не мой уровень. В общем, мы поболтали о том, о сем, я угостил ее мороженным и понесся дальше. Время подкатывало к обеду, надо было спешить в парк, там меня ждала Верка.
Каждый день, после полудня, мы с Веркой встречались в парке. У нас даже была своя собственная лавочка, которую я охранял, как самую драгоценную реликвию.
Верка уже ждала меня. Сидела себе на скамеечке, такая маленькая, словно воробей, закутанная в старое пальтишко, и смотрела куда-то в одну точку. Она замечательная, моя Верка, только очень-очень несчастная. Ну, посудите сами: станет ли человек, у которого все отлично, ежедневно, независимо от погоды, просиживать в парке до самой темноты в компании бомжеватого вида личности (это я про себя)? Наверное, не станет. А Верка приходила сюда каждый Божий день, и я ни разу не пропустил нашей встречи.
Я подошел к ней и аккуратно взял ее за руку. У нее была такая маленькая ладошка, словно у куклы, которую когда-то мы с Васькой нашли на улице.
- Привет, - обрадовалась Верка и погладила меня по голове. Я вообще-то никому такого не позволяю, но Верка – это отдельный разговор…
- Привет, - сказал я и сел рядом с ней на лавочку.
Верка молчала. Сегодня она была особенно грустной. Я уткнулся носом в ее худенькое плечико и часто-часто задышал, стараясь растормошить ее. Верка засмеялась и снова погладила меня.
- У тебя очень красивые глаза, - вдруг произнесла она.
Я пожал плечами. Вот уж кому не стоит рассуждать о глазах. У Верки самые лучшие глаза на свете: огромные, словно блюдца, зеленые и невыносимо добрые.
Мы снова сидели до самой темноты. Верка почти все время молчала, я тоже особо не лез, видел, что ей почему-то очень печально.
Поднимаясь с нашей скамеечки, Верка посмотрела на меня и прошептала:
- Знаешь, ты мой самый лучший друг. Единственный друг.
Я хотел ее поцеловать, но она рассмеялась и ушла. А я пошел домой, по пути думая о ней.
Мы познакомились давно. Года два назад. Летом. Я слонялся по парку, маясь от жары и безделья, и внезапно увидел ее. Она сидела на той самой скамейке и горько плакала. Даже не знаю, почему я обратил на нее внимание. Я часто видел плачущих людей, но они не вызывали в моей душе никаких эмоций. А Верка… Что-то было во всем ее образе. В блестящих волосах, в тонких руках, закрывающих лицо, в маленькой, будто фарфоровой фигурке…
Зная, что ничто так не поднимает настроения, как хорошая, вкусная еда, я рванул на рынок. Там у меня имеются свои люди. Например, Арам. Он армянин, такой весь черный, носатый, улыбчивый. Он торговал чебуреками и иногда угощал меня. Просто так. Он вообще хороший мужик, знает, как мне, сироте, живется…
Когда я принес Верке свой подарок, она очень удивилась, но чебурек взяла и даже улыбнулась мне. С этого момента я начал ее любить…
Верка никогда не жаловалась на жизнь, я сам прекрасно угадывал ее настроение и больше всего на свете хотел отомстить тому, кто посмел ее обидеть. Но она не позволяла. Она не пускала меня в свою жизнь. Хотя я знал, что очень ей нужен. А она была нужна мне…
На следующий день я едва не опоздал на встречу. А все Васька со своими выдумками. Попросил сходить с ним на разборки. Ну, я и пошел. Правда, врать не буду, разборки вышли славные. Мы с Васькой и примкнувшим к нам Жоржиком из соседнего района здорово отметелили наглых, заезжих красавцев. Но потом явился дворник вместе с участковым Андреичем, и разогнали нас. Андреич знает нас с Васькой с самого рождения, поэтому и рассердился очень: меня он обозвал шнягой, а Ваську хорошенько огрел по бокам резиновой палкой за непослушание. Мне стало стыдно, но времени просить прощения не было – я спешил к Верке…
Так проходили дни. Утром я занимался своими нехитрыми делами, а днем стремглав бежал в наш с Веркой парк. Я был счастлив и очень верил, что когда-нибудь она тоже станет счастливой, по крайней я был готов на все ради этого…
Все закончилось в один день. Она пришла поздно, я прождал ее уже целый час. Вернее даже не пришла – прилетела. Она обняла меня за шею и неожиданно рассмеялась. В ее глазах прыгали солнышки. Никогда еще я не видел ее такой. Она была потрясающе, необыкновенно, ослепительно красивой, а я вдруг понял, что это конец.
- Дорогой мой, милый, - щебетала Верка, - ты даже не можешь себе представить! Теперь нам не придется сидеть здесь под дождем. Теперь мне есть, куда идти вечером.
На ее тоненьком пальчике блестело маленькое колечко… Я смотрел на него, Верка поймала мой взгляд, улыбнулась и поднесла руку почти к самому моему носу.
- Да, - сказала она. – Теперь у нас все будет очень-очень хорошо. Спасибо тебе за все, милый. Я никогда не забуду тебя.
И она поцеловала меня в макушку. А мне стало грустно…
Верка ушла. Я остался один. Я только сейчас ощутил, что я один. Никто, ни Симба, ни Васька, ни Арам – никто не мог заменить мне Верку. Мы так долго мечтали об этом. И вдруг… Она стала счастливой. А я – глубоко несчастным…
… Пришла зима. Я так и не привык жить без Верки. Я теперь редко ходил гулять, лежал в своей берлоге и думал. Васька пытался меня расшевелить, но вскоре понял, что это бесполезно. Я не хотел есть, не хотел ходить на разборки, не хотел болтать с Симбой. Я скучал по Верке. Я не мог без нее жить…
Однажды утром я проснулся и увидел, что вся земля укрыта снегом. Казалось, даже небо стало белым. Меня внезапно потянуло в парк. Я вскочил и, забыв даже позавтракать, побежал. Я знал, что Верка там, что она ждет меня. Я чувствовал это…
Наша лавочка была пуста. На ней лежал толстый слой снега, плотно закрывший воспоминания о девушке с зелеными глазами. Я вздохнул. Неожиданно мне вспомнилось, как я в первый раз увидел ее здесь. Она плакала. Сейчас плакать хотелось мне.
Чувствуя себя совершенно уничтоженным, я сел на скамеечку и почувствовал, что из глаз катятся слезы. Я хотел их остановить, но не мог.
- Привет, - послышалось над ухом.
Прямо передо мной стояла Верка. Моя Верка. В красивой новой шубке. В руках она держала теплый чебурек. Рядом с ней стоял молодой парень с такими же, как у нее, большими, добрыми глазами.
- Прости меня, пожалуйста, - прошептала Верка и я увидел, что ее замечательные глаза стали влажными. – Прости, что я бросила тебя. Ты же самый лучший мой друг. Прости. Я пришла за тобой. Я хочу, чтобы ты жил с нами. У нас тебе будет хорошо, у нас большая квартира…
Она еще что-то говорила, но я уже не слушал. Я был счастлив.
- Смотри, он улыбается, - пораженно прошептал парень, глядя на мою радостную морду.
- Конечно, - с гордостью произнесла Верка и почесала меня за ухом, - это же самая лучшая, самая улыбчивая собака на свете!
И мы пошли домой…
|
|
|
