orfey. Не я один томим стихами
| takom |
2006-10-01 |
60 |
5.00 |
12 |
|
|
Осень-как средство от депрессии |
|
|
|
|
| |
Осенний шумный карнавал –
Души спасение,
Дождем косым заштриховал
Мои сомнения.
Развеял летнюю печаль
Пейзажем сказочным.
Сентябрь приготовил чай
С вареньем яблочным.
Помог простить ненужность дней -
Июля промахи.
Горячих подарил коней -
Багрянца сполохи.
Забыта горечь летних слов.
Мирясь с потерями,
Прожить смогу судьбе назло
В осеннем тереме.
|
|
| Иванна |
2007-03-01 |
5 |
5.00 |
1 |
| |
|
| |
То тихо ангел пролетал
Над странным миром
Он о любви земной мечтал
Держась эфиром.
И в одиночестве своем,
Паря под небом,
Мечтал к звезде лететь вдвоем
В рывке нелепом
Он крылья снял придя домой
Поставил в угол
Он был простой, такой родной,
И чуть испуган.
Он ночь провел со мной вдвоем,
Луне на зависть
И крылья, что принес он в дом
В углу остались
Но знаю, ангелу летать
Судьбой дается,
Я отпущу его опять,
Авось вернется....
|
|
| Иванна |
2007-03-01 |
10 |
5.00 |
2 |
| |
|
| |
И выжигать пороки языком пророка,
И возгораться от течения времен
Так нелегка извитая дорога
Что позабыто много из имен.
Не надо мир судить излишне строго,
Ведь он лишь отражение наших душ.
И все мы задержались у порога,
Который сутью завершает путь.
Возможно в мире все и все подвластно,
Когда от веры воспарит душа
Давайте жить, как дети, что негласно,
Идут от восхищенья чуть дыша.
|
|
| лизанастатухер |
2007-01-08 |
15 |
5.00 |
3 |
| |
|
| |
В воскресенье пришла осень. Я вскочил в 6 с чем-то и кое-что понял: 7:19, вокзал. Я завтракал в троллейбусе. На вокзале я понял, что ни черта не понял. А потом понял, что понял. Когда её узнал. Она была бледная, растрёпанная, в глухом чёрном платье.
- Не ожидала, что ты меня встретишь.
- А кто вы?
- Я не вы, я ты. Меня не называют на вы.
- Тогда я никак не буду называть.
- Правильно. Потому что ты уходишь. Потому что ты меня видишь, а они не видят. Они подумают, что ты псих и разговариваешь с галлюцинациями. Потому что они меня не видят. Я приехала на третьей полке.
- А если я не хочу уйти?
- А если ты не хочешь уйти, то ты уйдёшь нехотя.
В понедельник я проспал школу. Ну и пошла она к чёрту. Чёрта в моей жизни становилось всё больше. Я собрался завтракать на диване, но кое-что понял: запеканка с орехами. В итоге я, как все школьники, сел за стол и придвинул стул. И занялся делом. Я ел запеканку с орехами в кафе напротив театра. А потом я ни черта не понял. Когда её узнал.
- Не ожидала, что ты со мной встретишься.
Я здесь сижу, потому что – вон видишь диван – туда часто приходит лежать она.
- Она – кто?
- А ты же её сам придумал. У неё фиолетовые юбки и фиолетовые губы? Пальцы в серебре, а щёки очень блестят? Туфель и волосы заколоты булавкой? Рюкзак с кружевами, на рюкзаке бусы? Она лежит на диване в кафе? У её герани эйфория? У неё ногти покрашены только на левой руке?
- И что – она существует?
- Да, ты её не придумал, а вспомнил.
- Я с ней разговариваю, но мне в последнее время всё чаще кажется, что это я её всё-таки выдумал и что у меня раздвоение.
- А тебе что сказала осень, когда пришла?
- Сказала: «7:19, вокзал».
- Ещё.
- Что я умру.
- Это вероятно?
- Это невероятно. Но я умру. Осень не обманывает.
- Бывает только то, что невероятно. Понял?
- А зачем я сюда пришёл?
- Вкусная запеканка.
- Зачем я сюда пришёл?
- Нет, ну зачем ты задаёшь вопрос сам себе вслух?
- Я пришёл спросить тебя, где я её найду?
- А я тебе ничего не отвечу. Ты сам вспомни.
- Нас не учили вспоминать будущее. В школе мы копаемся в прошлом. Без прошлого нет будущего.
- А в башке, прости меня, наоборот: больше забудешь прошлого – больше вспомнишь будущего.
- Нас не учили забывать. Нас учили как следует помнить.
- Не ходи в школу и перестань читать – получишь много пользы.
Во вторник я уже кое-что забыл. Несколько килограммов прошлого. Я полегчал, потому что меня начал сносить ветер. Хоть камни в карманы засовывай. Я остро понял, что она существует.
В четверг я проснулся и понял: опять запеканка с орехами. Она, которая в глухом чёрном платье, сидела на диване.
- Ненавижу диваны. На них подохло столько людей.
- Ну и пусть. А в кроватях тоже столько подохло.
А представь. Зайди в еле прикрытую коммуналку, отшвыривая хлам ногами. Диван – твёрдый, вонючий и узкий. Над ним надо стоять, пока на нём не сдох твёрдый, вонючий и узкий дед. Уходить – только тогда, когда поплыл трупный запах. А если итальянские обои, диван широкий и ортопедический, человек не противный – всё равно уходить только тогда, когда поплыл. Везде противно над диваном стоять, кто бы там ни дох. Я ненавижу диваны.
- А зачем я сюда пришёл? Я пришёл спросить тебя, где я её найду?
- Ты будешь подписывать контракт.
Она подняла контракт с колен.
- Не читая.
А так нельзя. А я подписал.
Она схватила мою руку, проколола булавкой, и контракт запятнался. Я понял: надо уронить запеканку. Пока я её ронял, она, которая в глухом чёрном платье, исчезла. Ни её. Ни контракта. Я понял: всё, конец. Стемнело. Зажгли фонарь. Я понял: уже 17:30.
Я переходил площадь. Я посмотрел на электронные часы: 17:48. В 17:48 я услышал её, которую вроде бы придумал. Я понял: вся площадь, весь холод, весь транспорт, вся осень, весь я – это она. Я слышал её:
- Я очнулась в первую секунду осени. Я лежала с ним на полу. С ноутбуком. У меня изоляция: ты, ноутбук и Есенин. А раньше было не так: активированный уголь, валерьянка. Один новый год я встречала, ты меня извини, на унитазе. Я плакала.
Год назад я проснулась – и у меня умерло прошлое. Прошлое – это портфель, набитый дрянью. У меня его нет – и я знаю много будущего. А иногда я забываю всё напрочь. Я же вообще-то пишу. Я открываю окно и пишу, пока комната страшно не заледенеет. Я набираю ванну и пишу, пока ванна не остынет. И я пишу на скамейке. Это наименее эффективно. И я потом поднимаюсь – и ничего не помню. Особенно если меня продуло.
Я путешествую: пробую троллейбусы от конечной до конечной. В прошлом мне пришлось конкретно спутешествовать, чтобы подписать контракт. Я подписывала его, не читая, в подъезде с заваленными коммуналками, одна была еле прикрытая. Там дох дед. Подписав контракт, я вылетела из подъезда и уснула. Никто не верит, что так долго спят. Я и теперь долго сплю, потому что вижу тебя только во сне. Я просыпаюсь – во мне нет ничего, кроме тебя, из тебя состоит всё, весь город, весь воздух. Но негде тебя увидеть. Я всюду ходила: туда, где ты можешь быть и где не можешь. С утра до вечера я очень занята: я ищу тебя. И я счастлива. Я счастлива от каждого шага. По ночам у меня болят щёки: засыпая, я улыбаюсь и не могу не улыбаться.
Я слышал её весь вечер, а ночью перестал. Я звал её всю ночь.
В пятницу я не проспал школу. Я встал и понял: всё, полная чушь. Я слышу её? Не слышу. Она есть? Нет. Всё, полная чушь. Я собрал портфель и сел в автобус. Автобус мне надоел. Я понял: съем мороженое на ветру. Я вылез. Киоск не открылся. Я понял: не съем. Мне на голову упал лист. Я понял: она меня поцеловала. Меня спросили:
- Это что?
Я ответил:
- Справа? Цирк.
Я понял: справа, цирк. Она сидела на ступеньках. Она пила холодный лимонад на бетоне. Я понял: в 7 утра на неё свалилась коробка ёлочных игрушек, в 7:15 у неё сломались пряжка на туфле и заколка, в 7:20 она ела солёную конфету в серебряной бумажке и до 7:25 искала урну. Я её не придумал, а вспомнил. Я ей сказал:
- Я звал тебя всю ночь.
- Я знаю. Я слышала. Ты держал мои руки. Я проснулась, потому что задыхалась. И потому что с кровати упал Есенин. Я подняла его и спросила: «Ну чё?» Он всё ответил.
Я понял, что содержалось в контракте. Я, то есть, вспомнил. Я задрал рукав, написал это на руке и показал руку ей. Она прочитала: ятебялюблю.ятебяоченьлюблю.нестерпимо.
Она сняла перчатку и написала на сухой бледной ладони: ятебявопиющелюблю. Я понял: это содержание её контракта.
Ещё. У неё, которая в глухом чёрном платье, не помада под цвет рябины на коньяке, она красит губы кровью – я понял.
Ещё. Я кое-что сразу понял. Вместе с вокзалом и 7:19. Я понял, кто она такая, в глухом чёрном платье. Она смерть. Любовь – это вечный контракт со смертью и потустороннее счастье.
|
|
| takom |
2006-02-09 |
45 |
5.00 |
9 |
| |
|
| |
Помяни меня своей печалью.
Неулыбчивой, задумчивою грустью.
Зимнее холодное молчанье
Будет мне молитвою искусной.
Не прощайся. Я уйду неслышно,
На рассвете исчезает так луна.
Дождь на серые прольется крыши.
(Это не твоя, мой друг, вина.)
У любви законов не бывает,
И смиренность - не ее удел.
Часто кто-то за нее страдает,
В жизни натворив безумных дел.
Ну, а ты… Прикрой лицо рукою,
Чтоб заря не ослепила карих глаз.
Золотое солнце над рекою,
Ведь сияет не в последний раз.
Ну, а я по струнам нежной лиры,
Проведу неловкою рукой.
Пусть танцуют нимфы и сатиры,
Ты же отдыхай, неверный мой.
|
|
| takom |
2006-05-23 |
45 |
5.00 |
9 |
| |
|
| |
Фонари расплескали свой свет
По прохладной ночной простыне.
Эта легкая тень на стене
Мне напомнила твой силуэт.
Уплывает в оконный проём
Сигарет закольцованный дым.
Я пыталась быть с кем-то другим,
Но жила только в сердце твоём.
Ты желанье мое ощутил…
Просыпаясь, стонала душа.
Мы искали с тобой не спеша,
Наше солнце средь тысяч светил.
Летний дождь пошептался со мной,
Разбежались по лужам круги.
Я узнала родные шаги,
Ты вернулся усталый домой.
Потушил фонари новый день.
Я прижалась к намокшей щеке.
И растаяла там, вдалеке,
Невесомая черная тень.
|
|
| takom |
2006-04-05 |
80 |
5.00 |
16 |
| |
|
| |
В этот вечер любовь чуть простужена.
Завернувшись в мой клетчатый плед,
Ждет тебя к подогретому ужину,
С новостями из старых газет.
В крепком чае – две дольки лимонные
И гречишный коричневый мёд.
Как тревожат звонки телефонные,
Где чужое дыханье живет.
Как-то в гости зашло одиночество,
Поселилось в настенных часах.
Нас встречает по имени-отчеству,
Отражаясь тоскою в глазах.
Жизнь несется ко всем равнодушная.
И я восемь отчаянных лет,
Жду тебя к подогретому ужину,
И включаю в окне теплый свет.
|
|
| takom |
2006-11-23 |
55 |
5.00 |
11 |
| |
|
| |
Оплывает свечкою душа,
Застывая воском на ладони.
Ночь тоскует на моем балконе,
Звездными оборками шурша.
Падают горошины минут,
Прорастая долгими часами.
Город, застекленными глазами,
Равнодушно смотрит на луну.
Воск теплеет на моей руке.
Я леплю изящные сердечки,
Пусть украсят ёлки, словно свечки,
Грусть растает где-то вдалеке.
Торопливо время побежит,
Разбивая лужи на осколки.
Пусть на каждой изумрудной ёлке
Загорится часть моей души.
|
|
| Иванна |
2007-03-01 |
9 |
4.50 |
2 |
| |
|
| |
Твои глаза в моих не утопали
И руки наши не сплетались в ветвь
Но наши души с полуслова знали
Что в этом мире мы в друг друге есть
Как я тебя узнала? Это тайна...
А ты искал меня? - Уже давно...
И наша встреча видно не случайна
Там, наверху, все было решено.
Когда ты падал - я была землею,
Чтобы держать и силы снова дать
И обнимала небом над тобою
Когда пытался над землей летать
Ты мною был всегда, а я тобою
Тебя храню, как прежде, навсегда
От бед и боли сберегу, укрою
И это наша навсегда Судьба
|
|
|
