СтихиЯ
реклама
 
 
(MAT: [+]/[-]) РАЗДЕЛЫ: [ПЭШ] [КСС] [И. ХАЙКУ] [OKC] [ПРОЗА] [ПЕРЕВОДЫ] [РЕЦЕНЗИИ]
                   
Череп Ашки
2007-01-08
35
5.00
7
Зима Весна Лето Осень
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  ЗИМА, ВЕСНА, ЛЕТО, ОСЕНЬ

место действия – посёлок «весна»
время действия – временами годами
действующие лица – а все, кого я знаю


Мне повезло, я сумел в этом мире найти СВОИХ.
O

Итак, ты видела, как я это делаю,
Здесь ничего сложного,
Просто мне не сделать это
Одной!
© мюзикл «Чикаго»

Oh, I'll get by with a little help from my friends
© The Beatles

Дорогой друг, спасибо тебе за то, что ты есть
И спасибо тебе, за то, что ты пришёл.
O

Возьмёмся за руки, друзья,
чтоб не пропасть поодиночке.
© Б. Окуджава

Держитесь крепче – «в поляхухабы»
O


ВЕСНА (my май)

Растрескавшийся коричневый ворот медленно поворачивается, разматывая железную цепь. Жестяное ведро опускается вниз. Быстрее и быстрее с грохотом в гулкую глубину колодца. Железный «Z» крутится всё стремительнее – сунься, зашибёт! – и, наконец, с плеском, ведро булькается в черноту, ещё три оборота, цепь натянулась и три неохотных поворота в другую сторону. Ручка, покачиваясь, замирает. Я опускаю горячую ладонь на холодную сталь и медленно начинаю наворачивать цепь, вытаскивая из веющей холодом глубины…
- Прикинь, там кому-нибудь это ведро по башке стукнуло?
- Знаешь, мне тоже подумалось об утопленнике. Вот принесу эту воду, будем пить… А там, в глубине, мертвец с бледным лицом…
И замедляешь руку, поправляя цепь. Трясёшь головой, слушаешь скрип на «и-и-раз», вглядываясь в круглую дыру под облезшей голубым крышкой. Вот уже почти вся цепь намоталась, – а-а-а! обезумевшие мурашки мечутся по рукам – появляется посреди темноты светлое жестяное ведро с прозрачным серебром. Улыбаюсь, переливая с журчанием холодную воду в своё. И тащу до ворот: скрипучая калитка, железный засов. Надпись «Весна» в бледно светящемся небе чуть левее растущего серпика. Лягушки, урчащие «бук-бук-к-к-кр!», спрыгивают в лужу, дробя отражение месяца.
- Какой нынче месяц?
- Май.
По хрустящему гравию, по пыльной дороге, изогнувшись, медленно шагаю, слушая птиц. У забора сажусь на корточки и заглядываю в плещущийся круг. Сравниваю небо и кусочек неба в ведре. Звёзды мелкими жучками разбегаются и снова прыгают на свои места. По ступенькам заношу кусочек этой ночи на старый стул. Она ещё там. Тёплая печь и красные угли. Сопящая темнота спальни.
- Масяня, пойдём, покурим?

ЛЕТО (июль-ска-я-жара)

Волею-неволей бегаем по морю.
©Братья Грим «Кустурица»


Звенящее-зудящее тело, голова набита снами, оставайтесь лучше с нами, или уходите снами. Скрипит кровать. Скрипит диван. Покачивается в ночи.
Маленькие человечки из рода стеклодувов давно перестали посещать это место. Только одна большая собака с поздней ночи до раннего утра бегала по посёлку, что-то вынюхивая. Когда выяснилось – ЧТО, было уже поздно. Брали тёпленькими, прямо из-под одеяла и сонных, ничего не соображающих, швыряли в автобус. Везли серыми улицами с погасшими фонарями вдоль огромной бетонной стены.
Шестнадцать силуэтов в камуфляже спрыгивают с подножки и, уверенные в собственных силах, отправляются к огромному серому дому. А сломленные люди в автобусе даже не поднимают глаз, смирившись со своей участью. Участь их ждёт явно нехорошая. Я развязываю руки Суке. Она оказалась высокой блондинкой, доброй, но глупой. Или просто она ничего не знает о жизни, о нашей, человеческой жизни. Она смотрит на меня, глазами цепляясь: что делать? Я качаю головой: думай сама!
Какой сегодня день? Последний день второго месяца лета. Надо молчать и, сидя под крышей, вспомнить сон про высокую стену, про ночь и про море с цикадами, что остались там, за стеной.
А здесь – раздолбанный ГАЗик с жёсткими лавками, на которых сидят поникшие персонажи. И черноволосая девушка, что дёргает меня за руку, указывая подбородком на открытую дверь. Можно бежать, пока шестнадцать охранников что-то делают в огромном сером здании. «Вы пойдёте с нами?» Но они едва поднимают головы, глядя как мы выскакиваем в спрессованную духоту. С разбега, не успев испугаться, в диком прыжке взлетаю на стену, и вздёргиваю её за собой. Взмахиваю рукой, чтобы удержать равновесие, и она выпархивает из ладони летучей мышкой. Она улетает, бесшумно растворяясь в направлении моря. А мне идти по стене. С одной стороны пустынная улица с автобусом и фонарями. С другой – солёный плеск волн.

ОСЕНЬ (ОК.тябрь)
Зря ты думаешь о смерти.
Я хочу найти письмо в пустом конверте
И прочесть тебе
©Сплин, Би-2 «Феллини»


Идёт дождь. На деревянном полу террасы ветер шевелит засохшие листья. Дождь. Весь сад вымок. У перил «музыка серебряных спиц» – но я не буду запускать её сегодня, потому что… Дождь.
В пустой комнате железная кровать с коричневым пледом и плетёное кресло – тут жила старая Го и рассказывала свои сказки. Где теперь она? Не знаю. В саду глухо падают красные яблоки. Тихо. Падают листья. Дождь, и на деревянном полу террасы намокшее письмо в большом конверте. Эти письма с детским почерком, я знаю, что это: мальчик-невидимка где-то бегает и приходит, оставляя письма. Я хочу прочесть, да рисунки и буквы расплылись – не разберёшь.
Но я сажусь за стол, за тот самый стол, где сиживал гном, когда заходил в гости к старой Го, открываю пересохшую чернильницу, пару раз плюю туда, чтобы было побольше, обмакиваю железное пёрышко и старательно пишу ответ:
«Один раз. В метро. Я видел его.
Заклинатель мира. Смуглое лицо, высокий,, чёрные кудри по плечам. Аккуратно сложенные на коленях красивые руки. Не знаю почему, но пассажиры от него отодвинулись. И в этом круге напряжения остался лишь я. Он сидел, а я стоял напротив и видел его глаза – он кинул пару раз быстрый взгляд на меня. Радужка и зрачок слиты, чёрные глаза страшны только как неизвестность. Тонкие губы непрерывно шевелятся. Точёные черты невозмутимо-непроницаемы, лишь изредка, в такт неслышному диалогу, пробегает волнообразная судорога. Тогда-то я и понял, что он заклинатель мира.
Подавленные жесты рук – невидимый собеседник возражает, но ему тоже есть чем крыть – в обшарпанном рукаве чёрного пальто припрятан козырной валет. Я-то видел, но не подал виду и вышел на своей остановке. Всё было, нет, не радостно, когда я слышал невидимые потоки воды, ручьи под снегом, дождь за гранью реальности, а правильно. Знаешь почему? У нас есть шанс, в котором нет правил…»


Старые часы хрипло бьют одиннадцать раз. Время пошло. Ещё вчера я вышел из пике, сегодня выплыл из запоя. Я выкрутился из этой петли, только немножко умер. Проснулся, вскинувшись с подавленным воплем: во сне я отрубил голову мертвецу. Это было неожиданно для меня самого, я не собирался и даже не думал, а просто это сделал. Я встал с железной кровати и застелил её коричневым пледом. Выглянул в окно, а там всё залил дождь. Хотел закурить, но обнаружил пустую пачку на грязном столе. И спички вымокли, какая к чёрту разница: «тридцать лет – как бред, тридцать лет один ответ – хочется курить, но не осталось сигарет». Тридцать земных лет. Время пошло, маятник слетел с оси.
Я шагаю по ещё зелёной тропинке – купить сигарет. Вымыть пол, выкинуть мусор, закрыть ставни. Повесить замок. Оставить письмо на террасе. Уже стемнело и дождь перестал – не промокнет.

- Ключ зажигания, на старт, оот винта!
«Ночь такая – знай убегай.»

- Алё-алё! Уна! Привет, как дела? Всё плохо? Да, я так и думал, не будь я хучи-кучи Мэн. Как ты смотришь, Уна, а? Как ты глядишь? Эй! Что? С ломом влезли в душу, разворотили-растоптали-«на-конях-ушли-обои сорвали»? Зря ты…
Пыр-эгейн-уч!
Я вызываю луну.
Чёрт возьми, всё время занято!
А мы СМСку отправим, не зря же нас учили пользоваться мобильной техникой, журнал почитать давали.

«У-117-НА» - номер впереди едущей машины. Полная луна в небе справа, «О-229-НО» - номер машины справа и впереди.
Дошло?
Время луны, в котором у всех нас есть шанс.

«…Не ходи, и ходи, серой тенью мелькай. На окраине сна не зову, не гоню. Если рядом, я рада, нет – больше не плачу. Я плачу по счетам и рулю наудачу. Если можешь – молчи, если хочешь – кричи, только лучше всего говори-говори. Да, я верю словам, а чему ещё верить? Да, я чувствую что-то, не надо об этом. Да, за многих в ответе, и без ответа местами. Да, осознанно выбран тот путь, между явью и снами. Где сливаются реки в потоки и рвутся по улицам к морю, где сугробы и дождь, снег и солнце и ветер – и всё это одновременно. В пустоту уходить невозможно до страшного, но манит пропасть полётом. Да и нет никакой пустоты…
В международный день психического здоровья:)
На убывающей луне.

О, да. Это ОНО. О-но звенит… Уй, как звенит. Воздух дрожит, что-то плотное и ощутимое за спиной, как будто даже видно… не оборачиваться. Не о... Иначе пропадёт, ты это знаешь. Не анализировать, не расчленять. Просто помнить. Не сомневаться. Знать. Как всё звенит. Вы слышите? Звенит! Натянутый по безвоздушью зенит, по лезвию ножа идёт Ахмат-ахмет и с шашкой на коне и трезвый-страшный и весёлый.
От окна натянута тонкая дорожка полнолуния. Над площадью, до самой луны. Там человек. Я выпью джин, за всех нас в это время луны, когда у всех есть шанс, в котором нет правил.
«Remember Хару Мамбуру».

Никогда, ты слышишь, Уна, никогда не плачь.
Х. Мэн.»


«Мэджик пипл-вуду пипл.
А щас будет злая и матёрая солягаа!»
©Шнур «Мамба»


ЗА-К(л)АДКА

в подводном клубе игроков,
преследуя фатальность мели,
нырял глубоко.
вывесив сети мыслимых сумм,
не наёбывая средством, оправдал цель,
пустил стрелу наобум
ИПОПАЛ!

без слов в новый день:
слонов за хоботы дёргал,
перекинув через плетень.
тень беса жалоб
бесасала в канаве трогал,
беззлобно выронил жёлоб
ИПОПАЛ!

кто он, бесцельный имрек,
в придорожной пыли
иксом поставивший игрек?
так кто? токомстукнутый – не сон! –
наяву на Яву в пиале плыл.
докатался – отвечай! тактожеж он,
ИПОПАЛ? :))


ЗИМА (здравствуй-жопа-новый-год)
Услышать бы. Последний вой понять,
сквозь ветра гул поймать,
о чём ты мне толкуешь.
©А. Нил

Забудь, что ты умный, забудь, что красивый,
что очень понтовый, и вечнописивый.
И новыхсловох не приглаживай хаер –
ну да, вот такой! – прищемлаер,
корявый-убогий и красный-прекрасный.
Зеркальная муть для вошедших опасна.
©А. Нил «Входя в отражение»

Носик-носик, пей воду.
Носик-носик, лей воду.
©Сock-a-doodle-doo «Watering-pot»


И я вышел в ночь, вдыхая весенний ветер, что так неожиданно вернулся зимой. В посёлке все уже спали. Угли костра погасли. Я не стал его заново разводить, просто присел покурить и глядел на звёзды, когда из лесу вышел старик, молча протягивая конверт. Листок с моим же почерком:
«И всё кругом засыпал белый снег. И негативом отразилось на внутренней поверхности зрачка, и чёрный пепел поднялся со дна. Так падал чёрный снег, так пеплом нежным замело обугленную дёрганную тушу…
Душу атласным-красным галстуком себя, затягивая туже узелок понятий.
Взбираться выше-выше по белому холодному стволу. Из выстланного перьями гнезда, царапая когтями ледяную корку. Кору из хрусталя измазав красным цветом, свой выщипанный бок подставив ледяному ветру – ты доберёшься, это знаю я. Там, наверху, сияет вечный смысл. Звезда там зацепилась. Янтарной каплей на морозе стынет, горячим истекает соком из проткнутого ветками нутра.»

Да, когда-то я «написал письмо от себя к себе» – и покатился вниз, сдирая кожу, по ледяной горе, задыхаясь от жалости, пока не понял, что эта жертва – я сам – должна быть принесена. Забавно, но я ничего не теряю. Эта жертва – она вовсе не жертва, а всего лишь плата.
В тёмном лесу ветер – хе-хе, знаю я этот ветер: мой дракон опять при мне! – в лицо кинул и выше, развесил цветные бумажки на ёлке, и почти полная луна взошла. Скрип. Это дерево? Нет, это скрипит невидимая дверь. Та, что в лесу. Та, про которую я знаю. ТА, в общем. И глядя в огонь, я понял – шанс открыть есть. Вот только…
А на скользкой дороге, а на скользкой дороге крутит и несёт в канаву. Докатались?
Докатались-докатились-покатались-провалились-выплыли. Спасибо, с Новым Годом. Дышим-Раз. Дышим-Два. Не последний раз дышим, температура за бортом красного трамвая – 1? по Цельсию. Тёмными тропами натянули струны, помечая точки-тучки красными флажочками – параллельный мир, там, где всё пе-ре-се-ка-ет-ся.
А уже после встречи Нового Года, когда все легли спать, я вышел в ночь, вдыхая весенний ветер в посёлке «Весна». Угли костра погасли. Я не стал его заново разводить, просто присел покурить и глядел на звёзды, когда из лесу вышел дед в красной шапке и, поглаживая бороду, «тихо, добро сказал: «Сынок, знаешь, Ты тоже вот-вот кудесником станешь…»

«Итак, ты видел(а), как я это делаю, Здесь ничего сложного…»


Ронин
2006-12-29
10
5.00
2
[MAT] ПРОЗА СЛУЖБЫ
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  ВОЕННАЯ СКАЗКА В НОЧЬ НА ПОКРОВ

Луна заглянула в окно и не нашла в нем своего отражения.
Странно, как это странно, -подумала она и заглянула снова...

Но нет, не отражалось в этом единственном окне ровным счетом ничего, ибо стекла были выбиты все до единого, и всего несколько часов тому назад, о чем можно было догадаться, глядя на осколки, валяющиеся на свежем снегу под подоконником, и обшарпанные полусгнившие рамы зияли черной пустотой.
Правда, при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что изнутри проемы небрежно прикрыты драным и линялым байковым одеялом.
А там, во чреве этой деревянной развалюхи, стоял жаркий нечистый воздух от смрада вонючих портянок, серой кучей сушившихся на проволоке над полуразвалившейся печкой, чья-то пьяная блевотина, с сцакой пополам, в углу, окурки и обгорелые спички, плавающие вперемешку со смачными плевками на луже разлитой жидкости на столе, тяжелый, почти лошадиный, запах пота людей, лежащих вповалку на деревянном топчане, накрытом грязными бушлатами, уныло освещенных запылившейся лампочкой, и даже удушливая гарь шлака, от дымящейся с ночи еще кучи угля в топке, уже не перебивала этот дух мужской обители, давно и прочно укоренившийся тут - это "королевский", то бишь сержантский сторожевой пост, куда назначались только по блату, как на курорт все равно...
И вот к этой вони, вдобавок, то и дело кто-нибудь из лежащих шумно и добротно портил воздух, и крепкий аромат забродивших кишок человеческого нутра, вырывавшийся из тесных закоулков жопы на желанную свободу со звуком фугасного выстрела, надолго примешивался к общей атмосфере, сея вокруг запах не хуже немецкого иприта, и тогда уж действительно хотелось как-то вывалиться из общей кучи, перекатиться к выходу и распахнуть пинком набухшую дверь, впуская свежий морозный воздух вовнутрь этой адовой обители.
Но никто из людей не то что встать - свалиться с топчана не мог, ибо не имел возможности приподняться и перевалиться на край лежанки, находящейся в ногах.
Вчера, после того, как сторожевой пост номер три был принят, караул в составе четырех сержантов славной десантно-штурмовой бригады отметил первый снег, выпавший в этом году ровно на Покров, и отметил крепкой бражкой бабы Дуси, впрочем, как-то в спешке поставленной, без соблюдения классических пропорций, испробованных русским народом, а особенно сибиряками, в течении таежных веков, и потому хуевой, ибо вроде затравки - дрожжей, оказалось не в пизду больше, что ли, то ли изюму для подсластки мало подсыпали, но факт, что тяжело как-то входила она в ясны головы молодцов-воинов и теперь доебывала рьяно пытающихся очухаться от ночной хмари...
Но утро все-таки, хоть и поганое такое после разгула, наступило, а вместе с ним могли заявиться и проверяющие офицеры от части, с понтом выдающие себя за ретивых и выебистых таких служак-уставников, а на деле рыскающие тоже после вчерашнего за дармовой опохмелкой по загородним сторожевым постам, шакалы-пиздоболы...
- Ну че, братва, подъем, что ли?.. Ох, блядство же какое, пиздец всему, - застонал начальник поста, старший сержант Шитик, по совместительству еще и "кусок" - старшина взвода, "полуторагодовалый" уже вояка, "дед". - Э, воины, бля...Вперед, на хуй, упали на полы, в порядок нужно привести...вверенное помещение...
"Убитые" чуть шелохнулись, изобразив послушание, но никто из них и не приподнялся даже, только попердывали возмущенно, что тебе стрельба пачками.
Тут надо было определенно что-то делать, восстанавливать пошатнувшийся порядок и дисциплину Великой армии, и старшой нашел выход, традиционно надежный.
- А-а, сцука, маладой, дух - блядь, погань татарская, па-адье-ом, на хуй, встал резко! А ну, упал на полы, тряпку в зубы и - папе-о-ор! Слышь, ты, с-синий?! Залупастый, что ли?
Самый молодой из сержантов, только-только из учебки, юный татарин Ренатка, заскулил сразу:
- Так время скоко, Ши...
- Че-о?! Не по-эл ни хуя?! Ты че, сука, обурел в натуре?! Ну...я те щас...Ты-ы!!! - Шитик начал припонимать тяжелый кулак, разворачиваясь на месте.-Бражку русскую хлестал вчера, басурманюга, изюминки вылавливал, а теперь вот отрабатывай, на хуй! Эт тебе не триста лет на русской шее ерзать жопой, хуеглот ты ебучий!
- Есть, товарщ старшшсержант, - бедный молодой дернулся, как ужаленный в жопу, и встал - приподнялся, сложился пополам и ебнулся с топчана, глухо стукнувшись лбом о холодный и сырой пол, как марионетка, которой отпустили веревочки, и тихо отрубился.
Старшина плюнул и начал подниматься сам, ибо давно уже хотел сходить по нужде, да и горело внутри все, хотелось холодной воды, просто хлебать и хлебать, как лошадь на водопое...
Влив с себя цельный ковш грязной воды из ведра, кряхтя и тяжело фыркая, Шитик навалился грудью и локтями на засранный стол, похлопал себя по карманам, ища курево, не нашел, выцарапал окурок, случайно не промокший в луже, потому что стоял торчком, воткнутый в краюху хлеба, вставил в рот, в котором было уже гнусно и вонько, как в привокзальном сортире, шелкнул америкосовской зажигалкой, заслуженно выигранной вчера в картишки у хохла Степы, пустил дымовую завесу и оглядел помещение караулки.
"Не, но нормально же вчера погуляли, нихуясе...что бы ни пиздели на хуй...-думал старшой, тупо глядя на боевых товарищей, при тусклом свете лампочки казавшихся просто кучей каких-то серых мешков.-Токо зря все-таки добавили самогонки потом...этой, ебаной, да гори она синим пламенем..."
И только тут с удивлением он заметил торчащие из-под лавки чьи-то ноги, причем ноги-то были женскими, в черных сетчатых колготках! А на одной ножке, так даже туфелька фасонная, на каблучке!
"Е-мое, че за хуйня?! Баба, откуда, на хуй?!-Шитик очумело дернулся, аж чуть не упал со скрипнувшей жалобно тубаретки.-Да че было-то вчера, блядь?!"
-Э, шакалы, подъем, резко все!-заорал он, пнув топчан.-Проебали, сцэки, диверсант под нарами!
-Да эт не диверсант, -простонал Вова-чуваш,-эт Манька...Ну, Танкетка, бля...Ну помнишь, вчера приносила бутыль, блин...А ты ее заставлял бухать с нами...Не трожь ее...скоко можно...пусть дрыхнет...потом доебем...
-Я?!-конопатая и широкая физиономия старшины вытянулось.-А че я?! Да на хуй она мне сдалась, а?! Да у меня жена в Вологде! И дите впридачу! Слышь, Вовчик, ну че ты мелешь, че ты гонишь, гандон ты штопаный, бля?!
-Ну вот именно, на хуй она и нужна была,-непреклонно подытожил Вовчик.-Но и нам, канеш, перепало...Я вот и не жалуюсь...А про жену твою и дите...я лично первый раз слышу...
Шитик, уже начавший с ужасом припоминать задурманенным мозгом обрывки вчерашних событий в караулке, сидел истуканом некоторое время, как обвиняемый на скамье подсудимых, и вдруг резво так, забыв даже на время о своей "немочи", подскочил к лежащей "хмаре" и начал было вытягивать загулявшую гостью за ноги, да та заскулила-завыла и неожиданно дрыгнулась, издав неприлично громкий звук, не хуже, чем лежащие наверху "артиллеристы", да так шухнула ядреным запахом прямо в ноздри сержанта, что тот так и отвалился назад вместе со сдернутыми с женщины колготами, обнажив пухлые ляжки нечаянной "квартирантки" с известной всему военному городку наколкой: роза в бокале с кровью; ну да, это была она, популярная во всех отношениях среди солдат, шалава Манька, прозванная Танкеткой за ее вездесущность и пронырливость.
-И...и че дальше...было? - упавшим голосом спросил он, мотнув головой, надеясь, что вся эта херня с пьянкой на посту, с бабой этой под лавкой, весьма неуважительно себя ведущей по отношению к славным штурмовикам, да и вообще с армией этой заебаной исчезнет в пизду, но...нет...
-Дальше? - теперь уже Вовчик, кое-как приподнявшись на локте, всматривался с подозрением в своего командира, а не прикидывается ли тот шлангом.- Она за самогонкой к Дусе бегала, забыл? Вон ты еще татарчонка заставлял ебать ее...полудохлую уже...Орал при том, что ты, мля, это...во,рижисер! Типа кино...порнуху, мол, снимаш...А дальше ты ее придушил немного и затолкал под лавку...Да хули ты прикидывашся, мля? Да пошел ты в жопу, прикинулся, ептить, тоже...Покемарить лучше...дальше...все...
И тут вдруг, совсем и не к месту в перепалке этой, приподнял опухшую физиономию Степка-хохол и гундосо затянул, вероятно, еще с прошедшего вечера начатую, нудную волынку:
- Слышь, Шитик, а, Шитик...лось, бля...ты вчера у меня зажигалу-то...туфтой увел...верни, слышь...по-хорошему, грю...у тя не козырь был...туз...верни, на хуй...
Паша Шитик вздрогнул от неожиданности, с диким видом перебирая и ощупывая принадлежность дамского прикида, словно искал там какую живность или разгадку ночных приключений...
...в эту минуту внезапно застучало множество ног на улице, дверь караулки распахнулась и, вместе с резким дуновением морозного ветерка, в полутемное заср...ное помещение ввалились товарищи офицерики с препротивными с похмелья рожами, и их изумленному взору открылась чрезвычайно живописная картина: загаженный стол со следами разгульного пиршества, приземлившийся на пятую точку "кусок" Шитик с дамскими рваными колготками в руках, чья-то голая и прыщавая, вероятно, судя по виду, а, главное, по размеру, бабья жопа под нарами, да лежащие наверху вповалку, "отходящие" бойцы...
VAD-DARK
2006-12-25
23
4.60
5
рациональ
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Я придумал, то что я не придумывал. Без идеи, казалось бы, текст невозможен.
Однако, он просто появляется из окружающего воздуха, из комнаты, где я нахожусь, он
падает с деревьев, выползает из канализационных люков, продается в ближайшем
ларьке. Где же находится моя душа? Кто знает. Может быть она рядом со мной, а
может быть сейчас она во мне. Но я не буду сочинять об этом слезливо-сопливой
лирики. Есть на свете такие вещи, которые объяснить невозможно, да и не нужно. Мир
огромен, и весь он находится там, чему нет описания, а, если оно и существует, то
совершенно непонятно, где его найти. Семилапые чудовища, огненные луны,
иероглифы, космические корабли схлопываются в одном большом конгломерате. Где я
побывал и где я еще буду - не знает пока никто. Но одно я знаю точно - дергаться уже
поздно. Все уже случилось, когда я родился. И улыбающиеся ведьмы подмигивают
мне, только что выкрикнув мрачные заклинания на энурез.
Превед.
Превед-превед.
Вот мы и дома.
В 14 веке до нашей эры жил был профессор по имени Хачу. Профессор Хачу
постоянно хотел молоденьких студенток. Еще этот профессор дружил с профессором
Могу. И вот один хотяел студенток, а другой мог, но не хотел. Так и получалось, что
только, когда они соединялись, у них че-то получалось. Но они никак не могли
разобраться со своими телами, так как оба были шизофрениками и личностей у них
было, хоть лопатой греби. А грести лопатой личности это вам не хуй собачий. Это
серезное ответственное дело, за которое дают премии в виде пенсии по шизе.
Но профессора не унывали, много трудились, работали над собой и, скрипя зубами,
отдавались соединению своих тел, душ, и проч его.
Нопасаран, товарищи, трубят совдеповские трубы на площадях и в скверах.
Listen.
iscanderus
2006-12-21
0
0.00
0
Урбанистическое-жопа-не-знает-какое произведение (full)
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Жили как-то в один вечер три приятеля со значащими именами в городе похожем на столицу, возможно sewer'ную. Взяли приятелей и назвали: Стоп Глотович, После Мирович и Зачетныщ. У каждого из них была мечта. Стоп Глотович мечтал укусить себя за локоть, После Мирович мечтал жить в Доме, Зачетныщ мечтал остановить телевещание всех существующих в мире телеканалов, дабы после этой остановки посмотреть на последние кадры всех телеканалов и сказать: «это последний кадр, это последний кадр...". И вот так, так вот в тот вечер, когда они жили и жили не в тот вечер под музыку "такого как Путин чтобы..." у них был кусок мяса, в сущности один, но с двух сторон, похожий на приз, а в соседней комнате жила собака, которую все любили. В часы похожих новостей собака зашла в комнату где три приятеля - Стоп Глотович, После Мирович и Зачетныщ смотрели на кусок мяса, в сущности один, но с двух сторон, похожий на приз и зевнувши собака съела кусок мяса, в сущности один, но с двух сторон, похожий на приз. Три приятеля, как и все, собаку любили, но убить её захотели из-за съеденного ей куска мяса. Решилось сделать это ритуально и, прихватив собаку, они прозаически поехали на самую большую свалку из всех предназначенных для архаичного складирования мусора города похожего на столицу, возможно sewer'ную.
И вот в тот вечер возможно нынешний как завтрак сегодня они недолго и прозаически со всеми подробностями ехали, прихватив с собой собаку для ритуального убиения, ведь она съела кусок мяса, в сущности один, но с двух сторон, похожий на приз.
Недолго поискавши, ведь вечер когда они жыли, они нашли подходящее место для дела, засранцы в деловых костюмах. Место было в основном заскладировано архаично картонными коробками и всевозможными упаковками от еды, как например морская капуста с кониной, и рядом с ненефтяной лужей. Приятели даже немного обрадовались, что они нашли ненефтяную лужу. К неожиданности Стоп Глотович нашел холодильник похожий на телевизор, в котором когда-то жили. После Мирнович сказал:
- Подойдет.
Зачетныщ подошел к холодильнику похожему на телевизор, в котором когда-то жили, и аутентично запихнул туда ещё дышащее животное. Зачетныщ хотел сделать хоть какое оглавление словом действа, а единственным подходящим по его понятиям было бы сказать что-нибудь типа «убить животное», но вроде это уже кто-то где-то говорил и посему он молча сделал шаг назад. Остальные приятели взялись за холодильник со всеми его свойствами (в том числе собакой) и размахнувшись бросили в ненефтяную лужу. Дело было сделано.

Не оборачиваясь назад, они пошли к условному выходу. Каждый из них в разной степени молчал и наверно этот вопрос стоит оставить на восприятии. Немного не доходя до условного выхода, рядом с которым идейно находилось их транспортное средство, один из них остановился чем вызвал цепную реакцию и После Мирнович с другим приятелем остановились. Остановившийся смотрел себе под ноги с секунды семь и после статичных размышлений поднял предмет, который оказался близок к его ногам. Это была открывашка в выглядевшая совсем новой. Не рассматривая предмет, он положил его в карман и молча пошел к условному выходу, что сделали и остальные.
Выйдя через условный выход, эти герои не нашли своего транспортного средства, зато рядом было другое (на нем они собственно говоря и поехали).
На 48 минуте поездки обратно они начали вспоминать, как они ехали на самую большую свалку из всех предназначенных для архаично складирования мусора города похожего на столицу, возможно sewer’ную: дорога тогда была пустой, только три фонаря проехало справа и в принципе относительности единственно примечательным было даже не то что собака совершенно спокойно всё воспринимала как монах на военном параде, а тот рекламный, что ли, щит, плакат совсем не ржавый снизу с надписью: «наши дороги самые дорожастые дороги, нам эти дороги позабыть нельзя»…
…И вот они вообщем и вернулись в свой административный центр, где находится их место проживания как хона отдыха. Но когда они стали ехать и смотреть по сторонам более внимательно оказалось что они въезжают на танке в пост-урбанистическую деревню.
С дальнейшим продвижением в глубь один из приятелей стал терять уверенность в чем-либо и к тому же он вёл эту машину, а посему ещё другой приятель был безразличен, а другой приятель только воодушевлялся пермоментно начиная с их въезда и когда один приятель остановил машину другой его заменил, но один приятель не пропал – он сидел и даже почти не смотрел по сторонам. Пост-урбанистическая деревня может исчерпывающе без событий описана так: особые сооружения особого типа особого времени, но с люками в стенах.
Когда танк остановился, оказалось что он дальше не поедет потому что: никто не сможет его толкнуть дальше и просто не поедет. Приятели вылезли из танка; рядом было не много людей, но на них смотрели, тогда один приятель решил что-нибудь сказать: «Камни разъедают корни как консервы и у нас такие камни, я бил бутылки, продвигаясь сюда, и две из них открыл с помощью вот этого предмета, но ничего для вилок не накопил, и теперь лишь отраженья цвета мокрого асфальта».
Какой-то человек выбросил из окна дома графин, в квартире его соседа хозяин, опираясь локтями о стол, смотрел телевизор.
VAD-DARK
2006-12-17
5
5.00
1
Комната (Мирре)
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Мирра Лукенглас, одетая в строгий военный мундир обвела комнату острым

командирским взглядом. За два часа, прошедших с момента начала обвода комнаты

взглядом, Мирра Лукенглас совершила отвод глазами в другую комнату. Это

астральное касание взглядом отразилось на внутренней жизни обеих комнат, нарушив

строгий дисциплинированный сон Нео с кабелем в голове. Кабель был длинный, и Нео,

булькающий в своей ванне, испугался и забился, словно головастик под лапой

африканского тигра. Грозные силы спорили о бутербродах на столе - кому какой, и

вообще три дня ничего уже не жрали. Поэтому Нео, конечно же, вовсе не думал о том,

чтобы сопротивляться, просто он боялся.

Тем временем Мирра вновь обвела обведенную ее же взглядом комнату, на этот раз

тем же самым взглядом. Ничто не предвещало победы, кроме огромного динамика под

низким, засиженным мухами потолком, коммунальной квартиры. Она неспешно

вытащила пистолет неизвестной системы и бросила его в сантехника Петрова,

пришедшего постирать портянки. Петров удивился, выкатив глаза и упав на тощие, чуть оструганные колени. Истово молясь, он расшиб себе лоб о кедровый паркет.
Дизайнер был бы недоволен, ведь он мудак, это он настроил мои пальцы, так что они сами печатают. Этот дизайнер мне еще должен вообще ничего. Совсем ничего.
Вернемся же к Мирре Лукенглас. В своих обводах комнаты взглядом он выделила для

мира несколько основных деталей, как то:

см. приложение за номером 15786 бис.

Гордо подняв глаза, Мирра сухо поздоровалась с подполковником Шишкиным. Шишкин

в части слыл человеком уравновешанным, справедливым, да вот только падким до

лазанья на березы. Шишкин протянул Мирре пачку совершенно секретных документов.

- Иди ты нахуй, - улыбнулась Мирра Лукенглас, - это понятно?

- Нет, - ответил Шишкин и выпал из окна второго этажа трехкомнатной квартиры своей

бабушки по фамилии Снукс.

Мирра продолжила свое путешествие по бункеру. Кругом таились замаскированные

фашисты, напоминающе подбитые истребители. Расшвыривая их вялые тела ногами,

обутыми в железные сапоги, Мирра подмигивала Лифтеру.

Приложение 15786 бис

1.

Костры затмили ночь в безжизненной пустыне. Я стоял на дне Аральского моря и

глядел на уходящую к горизонту поверхность, состоящую из высушенных рыб. С

юго-востока подул слабый ветер, огибая кратеры, пробираясь в темных пещерах по

извилистым и зловещим ходам. Неподалеку села черная птица и уставилась на меня с

пренебрежительно-насмешливым выражением.

- Эта пустыня мне нравится, - говорю, - вполне. Жаль, что здесь плавать нельзя.

Действительно - особо не поплаваешь, когда так просто можно запутаться в

бархатистых красных водорослях, легко колышимых на фоне бесконечно уходящего в

даль неба. Перезарядив оружие, я двинулся на восток.

2.

Восток встретил меня распахнутыми окнуам, узкими улицами тесного зимнего города,

безнадежностью оставленных под окнами автомобилей, поникшими телевизионными

антеннами и шелестом шин по мокрому асфальту... А прекрасная девушка, сидящая на

подоконнике и болтающая ногами, внезапно улыбнулась мне черными расшатанными

зубами древней ведьмы. Я знал, что это не предвещает ничего особенного, но

все-таки навострил чуткие уши, а шерсть на моем загривке вздыбилась. Сливаясь с

заборами, калитками, улицами, станциями метро, я бежал и наслаждался вежливой

печалью, заглянувшей на огонек с вежливого разрешения ворон, прыгающих по крыше

пивного ларька.

Это был один длинный шаг, длиною в бег.

3.

Бесцельно и безветренно. В тусклом свете солнца, перевалившего через линию

горизонта, подобно военному грузовику, переезжающему дорожного полицейского,

были видны ступени, зарытые в песок. Над пространством разносился слабый, но

красивый голос высушенной земли. Когда я потрогал ее руками, я сразу понял всю

глубину ее структуры, ее замыслов, ее жизни, пульсирующей под невесомым

покрывалом бесконечности.

Телефонная трубка, прижимающаяся к моему уху скользким телом рептилии,

прошипела нечто непереводимое. Язык телефонных трубок абсолютно понятен без

всякого переводчика.

Пустыня смещала квадраты своего пространства плавными размеренными

движениями.

Неожиданно на вершину бархана вспрыгнул Неграмотный Скунс. Он открыл левый глаз

и сказал старушечьим голосом:

- Милок, вот бывало в сорок пятом году девяносто девятого месяца космической

пустоты...

Я помахал ему его же рукой. Туда-сюда.

Оставив Скунса на бархане, я продолжил движение по направлению к цели.

Раиса Петровна Цель сидела за длинным бухгалтерским столом и (далее воронежское

Г) грызла карандаш.

- Ептить, мать. Ты хто такой будешь? - спросила она голосом старой девы.

Я незамедлительно проткнул ее пупок приготовленной иглой фирмы Самсунг.

Воздушный шарик лопнул навсегда. Отдирая от себя его крепко приставшие куски, я

пил чай, приправленный чем-то напоминающим жернова мельницы с какого-нибудь

ретро-плаката. Забавное зрелище, но все-таки - есть о чем задуматься. Но не нам.
В связи с изложенными фактами и факторами, высохшее дно Аральского моря впитало

в себя множество моих мыслей. Я горько сожалел об этой утрате, но скрепя сердце,

безжалостным терминатором прорвался сквозь баррикады контрреволюции. Аврора в

пороховом дыме потрясающе гармонировала с глупостью моей последней девушки.

Есть на свете тип глупости, который даже умиляет. Поэтому революция переросла в

реализацию, и меньшевики, сгрудившись в тесной камере обскура, теперь вечно были

обязаны жевать сено и благодарить за то, что их оставили жить. Без разницы -

уничтожишь этих - придут следующие. Будем держать имеющихся на потолке.

Мирра Лукенглас вошла в помещение твердой походкой, утрамбовав глиняный пол. Ее

черные волосы и странные татуировки заставили призадуматься, надолго

призадуматься. Тем более, что в руке Мирра держала череп красного койота.

- У меня ж там чай! - сказала она, обведя комнату взглядом привычных к обводкам

комнаты, глаз.

iscanderus
2006-12-14
0
0.00
0
Урбанистическое-жопа-не-знает-какое произведение ч.1
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Жили как-то в один вечер три приятеля со значищами именами в городе похожем на столицу, возможно sewer'ную. Взяли приятелей и назвали: Стоп Глотович, После Мирович и Зачетныщ. У каждого из них была мечта. Стоп Глотович мечтал укусить себя за локоть, После Мирович мечтал жить в Доме, Зачетныщ мечтал остановить телевещание всех существующих в мире телеканалов дабы после этой остановки посмотреть на последние кадры всех телеканалов и сказать:"это последний кадр, это последний кадр...". И вот так, так вот в тот вечер когда они жили и жили не в тот вечер под музыку "такого как Путин чтобы..." у них был кусок мяса, в сущности один, но с двух сторон, похожий на приз, а в соседней комнате жила собака которую все любили. В часы похожих новостей собака зашла в комнату где три приятеля - Стоп Глотович, После Мирович и Зачетныщ смотрели на кусок мяса, в сущности один, но с двух сторон, похожий на приз и зевнувши собака съела кусок мяса, в сущности один, но с двух сторон, похожий на приз. Три приятеля как и все собаку любили, но убить её захотели из-за съеденого ей куска мяса. Решилось сделать это ритуально и прихватив собаку они прозаически поехали на самую большую свалку из всех предназначеных для архаичного складирования мусора города похожего на столицу, возможно sewer'ную.
И вот в тот вечер возможно нынешний как завтрак сегодня они недолго и прозаически со всеми подробностями ехали прихватив с собой собаку для ритуального убиения, ведь она съела кусок мяса, в сущности один, но с двух сторон, похожий на приз.
Костин Юрий
2006-12-12
0
0.00
0
Запретные желания
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Людям младше 18 лет читать нельзя.


В конечном счете все придурки
При взгляде с облачных вершин
Не надо гневно жечь окурки
О подноготную души.
Не Гете

Запретные желания



Начать хочу я с середины. чтоб накидать побольше тины. Чтоб было ясно речь о чем . поговорим мы с Ильичем. Но не подумайте ребята не с тем который был когда то. У нас в чести другой чувак Василий значит, не дурак. Но есть один дефект природный , который прячет он давно. И если будет вам угодно ,открою вам сейчас его. Хотя постойте это рано , вернемся в детство мы его . Когда то маленький Ильич ходил в детсад и пек кулич, лепил кулич он из песка и там брала его тоска. Пока однажды в раздевалке он не увидел попу Алки. В обще -то скромным был Ильич , но тут не долепив кулич забыв про сон и развлеченья, он вдруг понял свое влеченье. И вот однажды в тихий час – спросил он Алку –« можно вас?. Потрогать можно вашу попу ? – на ушко прошептал Ильич , Она задумалась немного потом нахохлилась как сыч. Открыла скромно одеяло , давай сказала – руку мне , я покажу тебе дорогу туда где не был ты во сне.
Вот так как речка из ручья пошла история моя, но не пошла в том смысле «пошло», а просто это было в прошлом. И интересную забаву Василий начал расширять он стал любить и Свету, Клаву, короче всех кто мог давать. Давать потрогать свое тело, конечно делал неумело, но он старался наш герой доставить радость той другой. Но продолжалось все недолго, его отправили на Волгу. К бабуле старенькой на лето где он не смог бы мог делать это. А там и в школу с сентября, пропала молодость моя. Так думал Вася глядя вниз, туда где дикий пляж повис. Повис не пляж а кроны ивы , закрывшие ее красиво. Но в промежутках между веток Василий наш увидел это. Она лежала как русалка, лет восемнадцати , а жалко. Ильич застопорил движенье, ведь это было наважденье. Вдруг оживленный взгляд красотки , позвал его сильней чесотки.
Ну что малыш ты застеснялся?, не видел девушку такой , Да нет я просто тут купался, а вот сейчас иду домой. Домой спешишь ? – так некрасиво оставить девушку одну. Василий вымолвил плаксиво , а можно я сейчас уйду. Какой дурак , заяц трусливый, Василий шел себя кляня, - она ждала под этой ивой , а вдруг она ждала меня. Он развернулся , быстрым шагом отмерил берега кусок. А можно я у Вас красивой поглажу розовый сосок?
Не даст соврать мне наш герой , не знавший наслажденья , что лучше всех услад порой – баночка варенья. Малина сладкая лежит на ногах и грудях , Вот такая будет жизнь а может и не будет.
Первый класс как первый сон , уроки физкультуры, Слово страшное г….н , и девчонки –дуры. Тяжела судьба придурка , он ведь скромный он не урка. Но что поделать первоклашке , если кто то на бумажке . да цветным карандашом начирикал хорошо. Хорошо , отлично ,живо да к тому же так красиво , то что Вася так любил до мурашек ,до перил. Что же делать Ильичу? - я как раз сейчас молчу. Где найти ему подружку , но не ручку и не кружку. Умный был у нас Василий – думал он всегда красиво и придумал наконец баня, пляж и молодец. Утром в баню – и к окошку , посмотреть на эту кошку, но эффект уже не тот – визуально не идет. Пляж получше – это диво. Здесь бабла как на подбор Вот и ходит он игриво в раздевалку как на хор. Время все ушло на это , десять лет как день один. Вот уже рожает кто-то, а Ильич все невредим. Невредим и непорочен , свято заповедь храня, любит женщин – любит очень и стесняется любя. Извращенцем называют ,маньяком ,уродом, что ж , он ведь просто наблюдает и ведь этим он хорош.
Вася наш не импотент , очень даже может., но в ответственный момент ложе не поможет. Нет желанья у него он другого рода – и ругают все его такого вот урода . Летний вечер догорал ласковым закатом. Наш Ильич в кустах лежал и ругался матом. Что за бабы , что за жизнь нет на свете счастья , ты подруга отвяжись я не по этой части. Налетели как на мед , вышли на охоту. Стойте девки я не тот , я хочу работать. Ну достали вы меня ладно раздевайтесь- сколько хочешь ?- три рубля - в жопу убирайтесь. Я за деньги не могу вами наслаждаться , дуры надо по любви даже кувыркаться.
День за днем текли года , ночи уходили Вася вырос но пока его не приручили. Занимает кабинет с вывеской блестящей, ну завидный он жених – парень подходящий.
Каждый день он уходил с работы на охоту. Баня ,пляж и кабинет медицинской роты. Девки ,девки где вы есть ? честные девчонки. Неужели как всегда прячетесь в сторонке.
Помогите Ильичу - голова из ваты , помогите Ильичу – он не виноватый.


Все.
iscanderus
2006-12-06
45
5.00
9
Посв. Три О
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Как-то раз свойственный хай-гитлер сказал раз: " я подвальный критик, в месяц май я критикую вечность".
Показал себя история- корыто рядом с синем морем где старик старуший давно неводом по рыбам не ловил, ведь желания - копченая селедка под шубой, и из их дома, никогда им не принадлежавшой, никто не выходил, а рядом с ним обычно разбитое карыто.
Вдруг
над этим пролетел недруг-самолет, летевший в Турципр Отдыхавшим. Самолет вез газеты и бормотал летающий Бармолей: " этот префектуре говорит участие проводит передаче творчестве префектуре структуры предусмотрены конкурсы единичныработплакатыработы". А в городах из которго вылетел самолёт в тот же момент уступающий место в автобусе номер Три О человек чьи предки изготавливали не только корыто сказал, мол, "какая разница кто сидит, главное чтобы стул был твердым и пели чайки в солёном солёном море замерзшем до льда".
VAD-DARK
2006-11-30
15
5.00
3
Джаст Волк ин зэ Парк :) (Мирре, с возвратом)
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 
Я очнулся в тот момент, когда она дожирала мою левую руку.
- Сука, - заорал я, - что ты такое?
Она посмотрела на меня внимательными черными глазами – во взгляде сквозила обида. Обида, казалось, колыхалась около ее мерно двигающихся грудей темным сладким воздухом, стекала струйками с кончиков длинных волос, набухала тяжелым ароматом внизу живота.
- Я виноват, - прозвучал мой собственный голос внутри меня самого.
О… тут я почувствовал силу, исходящую от самки – темную силу первобытного инстинкта, и мой маленький пенис дернулся в экстазе от предвкушения горячих глубин, которые высосут все до единой капли, и сразу же попросят еще. Шерсть на ее спине вздыбилась, верхняя губа дернулась.
Что-то в глубине моей души истово закричало, как кричат злобные раненые индейцы, и я оттолкнул от себя тело зверя. Окровавленным культями я скреб сухую землю, отползая на безопасное расстояние, а она раскрыв пасть, уже не интересовалась полусожранной пищей. Она уже искала новое, свежее, хорошее, полное. Ее нос шевелился...
...
...
...
Когда, спустя несколько месяцев, мы с моим старым другом доктором Хэйзом прогуливались по тому парку, где я чудом спасся от самки, он внезапно остановился и, поправив очки в пластмассовой оправе, указал на небольшую поляну.
Там, среди пивных бутылок, скомканных газет и прочего мусора, в древнем танце слились два тела. Хэйз подмигнул мне и бросил в парочку пустую банку из-под джин-тоника «Гриналз»… На секунду тела замерли и самка, подзадоривая, куснула туповатую жертву. Та, еще полная сил молодая особь с широкой лобастой мордой, издала грозный рык.
Мы с Хэйзом хохотнули, и, закурив особые папиросы, продолжили прогулку, рассуждая на тему живого мира и космических энергий… Вскоре, самка была забыта, оставив лишь пахнущий секретом след в памяти каждого из нас, но лишь затем, чтобы мы знали, какие в наших парках водятся существа.
Рванаябашня
2006-11-24
15
5.00
3
ТИПАФОРМУЛА (:0+7=07:)
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  МУЖСКАЯВЕЧНОСТЬ+ЖЕНСКАЯБЕСКОНЕЧНОСТЬ=ПИЗДЕЦВСЕМУНАВСЕГДА
Альфред Уайт
2006-11-19
5
5.00
1
Глава 1 - Некоторые трупы нельзя закопать
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Глава 1

Некоторые трупы нельзя закопать.


- Послушай Уил, а может не стоит бросать Вика в воду?
- Что за хуйня? Предлагаешь оставить его посреди комнаты?
- А почему бы не сжечь его?
- И вправду, блядь. Жаль, что уксус с мангалом не захватили, перекусили бы за одно. Чего мясу продать? А? Это хорошо, что ты предложил Тони, я смотрю, ты что-то худеть стал, а тут заодно труп Вика подвернулся... Ты на него живого как, блядь, на ходячий, бифштекс смотрел, а сейчас, значит, дал волю инстинктам?
- Не надо меня держать за идиота, Уил.
- Я не держу тебя за идиота, Тони, ты итак идиот больше чем можно. Господь не одарил тебя красивой внешностью, так про мозги он вообще забыл. И если ты не возражаешь, заверни Вика в одеяло, а потом мы обсудим твои комплексы.
- Нет у меня никаких комплексов.
- Мозгов у тебя тоже нет. Но тело завернуть придется, и либо ты это сделаешь, либо окажешься рядом с Виком. Тащить два тела, у меня желания нет, совсем нет, Тони. Тем более что твои полтора центнера в моем багажнике - это не то ради чего стоит покупать новые амортизаторы.
- Я понял. – Сказал Тони и начал затаскивать тело Вика на кровать.
- Какого хуя, Тони? Ты что присунуть ему собрался?
- Одеяло на кровати, вот я его сейчас и заверну.
- Пиздец. Я ебу, какой ты сообразительный. Хорошо, что я не сказал тебе завернуть Вика в ковер.
- Почему?
- Потому что на стену затаскивать труп куда тяжелее, чем на кровать.

Тук-тук.

- Это горничная, откройте, пожалуйста.
- Спасибо, не нужно, здесь чисто. – Ответил Уил, посмотрев на забрызганный мозгами пол и кровавый след ведущий к кровати.
- Я забыла у вас в номере уборочную коляску.
- Может, это она завалила Вика? – Шепотом произнес Тони.
- Она шваброй ему в голове дырку проделала? – Ответил шепотом Уил. – Нет у нас никакой коляски.
- Больше, я ее нигде не могла оставить.
- Детка, ты мозги вместе с коляской потеряла?
- Нет.
- А мне кажется, да. И если ты со мной не согласна, можешь засунуть себе в задницу, свое гребаное мнение, которое никого не интересует.
- Мистер, может я и работаю горничной, но это не дает вам каких либо прав обращаться со мной как с дешевой шлюхой, которая сосет у каждого проходящего мимо бом…
- Точно тебе говорю Уил, это она грохнула Вика.
- … и если бы я и брала в рот, то не в каких-нибудь дешевых мотелях типа этого удроченного «Мотель за десять отгондоненных в жопу президентов»
- Пиздец, завалю суку… - Шепотом произнес Уил, доставая из внутреннего кармана пиджака пистолет.
- Уил, а что насчет амортизаторов? – Улыбнулся Тони.
- Она же женщина, и надеюсь, похудее тебя…
- А если нет?
- Тогда ее только за это завалить стоит.
Прикручивая к дулу глушитель, Уил пытался напевать знакомую мелодию, чтобы хоть как-то отвлечься от словесного поноса извергаемого горничной.
- …и когда мой начальник перестанет быть таким гав…
- Ты можешь идти. – Подойдя к закрытой двери, произнес Уил.
- Ни в этот раз солн…
Открыв дверь, Уил схватил горничную за волосы и рывком закинул внутрь. Та, пролетев через всю комнату, ударилась головой о стену и упала к ногам Тони.
- А она ничего.
- Да, такую мордашку действительно было бы жалко портить. - Опустив пистолет, констатировал Уил.
- А ведь и вправду нет никакой коляски. – Открыла глаза горничная, сначала посмотрев на пистолет, потом на Тони, пол заляпанный мозгами, Уила наводящего на нее пистолет, потом на Вика лежащего на кровати с раздвинутыми ногами. – Чем вы тут занимаетесь, мальчики?
- Да вот, мы тут с Тони решили присунуть нашему мертвому другу Вику, которого ты можешь узнать по дырке над правым глазом и раздвинутым ногам.
- Я так и подумала. – Нервно рассмеялась горничная.
- Заебись, впервые вижу смеющуюся горничную. – Взвел курок Уил, и левой рукой начал придерживать рукоять пистолета. Подождав, он дважды нервно моргнул, неловко, медленно закрыл левой ладонью лицо. И трижды нажал на спусковой крючок.

- Уил, нахуя ты ее застрелил?
- Не знаю. - Продолжая закрывать ладонью лицо, ответил Уил. – Собрался завалить, вот и завалил.
- И что мы теперь будем с двумя трупами делать?
- То же самое, что и с одним.
- Можешь убрать от лица руку.
- Ага. Без тебя, блядь знаю. – Опомнился Уил, но руку не опустил.


Уил еще раз дважды моргнул. - Тони, открой рот.
- Зачем?
- Это вполне закономерный вопрос. Но, к сожалению, я не могу дать тебе на него достоверного ответа. Просто открой, и все у нас будет в шоколаде. – Не меняя позы Уил развернулся лицом к Тони.
- Уил, ты же не собираешься…
- Конечно, нет, Тони. Просто открой рот.


Тук – тук.

Тони глянул на дверь. Заметив надежду в глазах Тони, Уил отрицательно покачал головой. – Даже и не думай, ублюдок. – Прошептал он.
- Горничную ищите? – Улыбнулся Тони.
- Ага. – Донеслось из-за двери. – У нас тут два кило героина, но мы, блядь, ищем горничную.
- Да вы дверью ошиблись, у нас два трупа, и на подходе третий. Но героина мы не заказывали, нам тут итак хорошо.
- Послушай кретин, это тебе не развозка хуевой пиццы, открой дверь или я сам ее открою.
- Давай к двери толстый. – Подтолкнул Уил напарника, и прижав его к стенке, открыл дверь.
- Джеймс, а вот и горничная. - Сухо улыбнулся входящий мужчина с чемоданом в руке.
- Хорошо, только у нее что-то улыбка какая-то не здоровая. – Ответил Джеймс.
- А горничная приболела, продуло наверное. – Вопрошающе раскрыл рот Уил, придерживая пистолетом затылок Тони.
- А ну и похуй. - Ответил Джеймс стоящий рядом с Уилом, быстрым и удивительно ловким движением засунувший ствол пистолета Уилу в рот.

- Как тебя зовут? – Мужчина с чемоданом сел на не занятую Виком часть дивана.
- Ууииээ. – Ответил Уил.
- Может вынуть?
- Не стоит, не столь важно. Пусть кивает.
Уил кивнул.
- Чего киваешь? Любишь когда тебе в рот засовывают разные штуки?
- Уил отрицатель покачал головой.
- Вот и хорошо, не люблю извращенцев.
Уил снова кивнул.
- Ты что, идиот? – Поинтересовался человек с чемоданом.
- Он наверное тоже извращенцев не любит. – Прокомментировал Джеймс.
- Да, что-то не похоже. Труп с раздвинутыми ногами лежит на диване, толстого прижимает в нехорошей позе, наводит на разные мысли… как там тебя… Ууииээ. Вы некрофилы, Ууииээ?
Уил отрицательно покачал головой.
- Тогда что это? Декорации для некрофильского порно?
- Он любит трахать мертвых! – Крикнул прижатый к стене Тони.
- Еб твою мать, Джеймс. Так он там живого тискает, а я еще думаю, нахуя ему пистолет… мертвые вроде не отказывают…
- Да-да! Трахает мертвых!!! – Настаивал на своем Тони. Джеймс покатился со смеху и вынул изо рта Уила обслюнявленный ствол.
- Заткнись уеб. – Прошептал Уил напарнику на ухо и дал ему коленом между ног. Тот скатился по стенке на пол, держать его было бессмысленно и Уил отступил на пару шагов назад.
- Какой грубый. Ты всегда так поступаешь со своими партнерами?
- У нас здесь что, шоу «вечерние шутки с наркоторговцем»? Какого хуя ты здесь вообще расселся?
- А какого хуя мой покупатель лежит с дырявой головой? Хрен с этой горничной, хоть весь персонал перестреляй, нахуя надо было валить Вика? - Человек с чемоданом закурил сигарету. - В любом случае, в этой комнате должен быть чемоданчик, почти как мой, но не такой тяжелый. И если его у вас нет, то живыми вы мне не нужны. Я жду Ууииээ.

- А мы нигде не встречались? – Спросил распластавшийся на полу Тони у человека с чемоданом.
- Ты мне что свидание тут назначаешь? - Джеймс снова рассмеялся. Уил, заметив закатывающиеся глаза Джеймса, быстро моргнул и дважды выстрелил, сначала попав в правую ногу, потом в плече.
- Блядская сука!!! – Завыл Джеймс.
- Отлично, теперь моя очередь острить, хуило ты обдроченный. – Посмотрел на чека с чемоданом Уил.
Тони тем временем начал карабкаться по образу черепахи к пистолету раненого Джеймса.
- Вот хитрая мразь! – Восхитился Уил. – А я и не знал, что ты так умеешь! Знай раньше, показывали бы тебя в цирке!
николай в. чумаков
2006-11-18
0
0.00
0
сноявь
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Зима. Мороз тысячью острых игл вонзается в покрасневшую кожу. Кружась и падая в безумном танце, снежинки окрашивали всё вокруг в ослепительный белый цвет. Снег скрипит под ногами, когда я спешу домой, чтобы согреть окоченевшее тело.
Холодная ручка двери открывает вход в пространство, согретое дыханием уюта. Что ни говори, а всё же приятно после ледяного хаоса улицы оказаться в геометрически выверенном квадрате тепла. Горячий чай в железной кружке, удобное кресло и озябшее тело, закутанное в клетчатый плед,- всё это треугольником вписано в квадрат комнаты. Фигура кажется прочной и надёжной, но это обман: квадрат сначала медленно тает, затем кристаллизуется в помещение морга, которое наполнено мёртвенно-жёлтым светом, словно лицо покойника. На прямоугольных и круглых столах морга лежат туши человеческого мяса. Оно, мясо, выглядит довольно аппетитно, будто его только что вынули из наваристого борща. Весёлый патологоанатом, держа в одной руке нож, а в другой - вилку, готовится приступить к трапезе. Но тут он бросает случайный взгляд на соседний стол, где лежит завернутое в клетчатый плед тело. Патологоанатом подходит к телу и заносит над ним нож...
- И ты, Брут?! - вскрикнуло мясо.
Приступ страха прекратил кошмар. Видение осыпалось мишурой. Снова комната: мягкое кресло, дрожащее от испуга тело, разлитый на плед чай. Я осмотрелся вокруг, моё внимание привлекла железная кружка, что стояла теперь возле кресла. В ней появился сгусток свежей крови. Неожиданно обычная железная кружка превратилась в Священный Грааль. Но это ещё не всё: плед стал вдруг белым, как снег, саваном. Не успел я опомниться, как кресло подо мной трансформировалось в гроб. - Чёрт бы побрал эти метаморфозы,- прохрипел я надорванным голосом.
Но моё возмущение прервала резкая боль в горле. Обхватив его ладонями, я нащупал на шее ровную линию пореза, из которой сочилась кровь.
- Боже, да это же моя кровь! Неужели я умираю? - подумал я в ужасе.
В это время в комнату вошёл патологоанатом, но в руках у него были не вилка и нож, а линейка и циркуль. Присмотревшись, я узнал в нём геометра Евклида. Евклид сначала долго замерял на мне что-то линейкой, а потом вонзил в моё сердце жало циркуля, как осиновый кол в упыря, и начал, шепча какие-то формулы, очерчивать вокруг гроба магический круг. Силы покинули меня. Я провалился в темноту. Я ощутил, что меня замуровали внутри отвратительной мёртвой плоти, словно похоронили заживо. Потом стало легко и я полетел по длинному чёрному тоннелю навстречу маленькой точке света. Точка постепенно увеличивалась, пока не превратилась в ослепительный океан, который меня полностью поглотил. Но этот свет был необычным: он разговаривал со мной. Свет сказал:
- Я есм Великий Геометр. Теперь ты, сын мой, распавшись на сотни параллельных и непересекающихся линий, станешь очередным доказательством божественной аксиомы. А теперь посмотри на мир, что ты покинул.
И тут я увидел среди линий, квадратов, ромбов и других фигур сотни, тысячи электрических глаз, которые следят за каждым движением человека. А среди них был самый большой и самый страшный глаз. Страшен он был потому, что не он наблюдал за человеком, а человек смотрел на него, как загипнотизированный, и подчинял свои мысли и чувства влиянию большого глаза. Ужас охватил меня. "Сон это или явь, - воскликнул я, - Сон или явь? Или, может, одно и то же?".
Зима - белое, морозное, скрипучее. Снег скрипит под ногами, когда я спешу домой, чтобы согреться. Как всё же приятно после ледяного хаоса бессознательного оказаться в геометрически выверенном пространстве реальности. И снова...


неграмотный скунс™
2006-11-16
34
4.86
7
Демон и Анегл
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 

(очень медленно, грустно и пафостно)
Демон и Анегл
сошлись раз двоем
И вспыхнули искры
И грянул тут гром (как банально)
Зажегся огонь
И что то случилось,
заклинило мир.
Раз Демон и Ангел,
взялись за одно.
Настал беспредел
где зло, где добро
где правда, где истина
теперь непонять
Настали разруха и мир заодно
И треснули стекла
и ярче стало окно.
Они веселись,
играли как дети,
во взрослую жизнь,
отстивали истины
каждый свою.
Они обучались другому,
при этом старались учить своему
Внутри понимая свое сущесвто
Потом они дрались
На красных баграх,
Рубили и ранили души врага,
совсем не по детски
убивая врага
Но оба бессмертны,
а раны за вечность
успеют срастись
без шрамов и трещин.
Демон и Ангел
сядут за стол
и выпьют вина
закурят травой
Потом разойдутся
они по делам,
Удут все в себя
Настанет подрядок
утихнет вода.
А когда насятанет
вдруг им пора
снова сойтись
Будет погром
и так уж давно.

Енот из Тель-Авивского зоопарк
2006-11-11
35
5.00
7
о музыке
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  - И всё же – завёл в очередной раз свою волынку доктор де Лилль – именно о лауде – сиречь лютне – Хуан-Руис, заточенный суровейшим и чуждым утех кардиналом де Альборносом, говорит в своем несравненном и возвышенном труде Libro de buen amor как о гнусавом и заунывном инструменте, коему не сравниться по духу с латинскою гитарой..
на что, сидящий в обнимку с лютней дон Хугларо произнёс, задумчиво теребя струну

- И хуй с ним …
и одарил доктора одной из своих знаменитых улыбок
Леонид Самойлов
2006-11-02
0
0.00
0
Они
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Летят в невидимом пространстве дребезжащего мира
воют тысячами пастей
ведь этот мир невидим
слышны в нем лишь голоса, осколки фраз и звуков

чистилище для душ нетленных
сюда же попадает тот, лишь тот немногий - кто знает цену звукам
кто ценит красоту звучания
возможно Моцарт, где-то здесь

есть мир без звуков, но с множествами образов
различного того,
что недоступно человеку по определенью
познать не может он всего, что может там увидеть

и кучки всех миров
наполненных лишь чудесами
для нас так и остались недоступны …
VAD-DARK
2006-10-25
25
4.17
6
порка, ВНЕ КОНКУРСА
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  ПОЛУЧЕНО СООБЩЕНИЕ: ИЗБЕГАТЬ МОСКВА, ВОРОНЕЖ С ЛИЦОМ СТЕРЕОТИПА ЯВЛЯЕТ СОБОЙ НЕ ТО, ЧЕГО ОЖИДАЕШЬ.
ПЕРЕГРУЗКА СИСТЕМЫ ВЫЗВАЛА СБОЙ БАЗОВОЙ ПРОГРАММЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ, НЕВОЗМОЖНО ПРОДОЛЖИТЬ ОПЕРАЦИЮ.
ВВОДНЫЕ ДАННЫЕ ТЕЛЕФОННОГО СПРАВОЧНИКА НЕВОЗМОЖНО СЛОЖИТЬ В КАРТИНУ, ПОДДАЮЩУЮСЯ РАСШИФРОВКЕ.
ТИХОЕ ХИХИКАНЬЕ ИЗ-ПОД.
СЕНТИМЕНТАЛЬНОСТЬ УСОХШАЯ, СЛОВНО БАНКОВСКИЙ ЧЕК ПОД ЛОБОВЫМ СТЕКЛОМ АВТОМОБИЛЯ, ПРОДОЛЖАЕТ РАБОТАТЬ, ВЫКРИКИВАЯ В ПУСТОТУ ОКОН АТОМНОЙ ЗИМЫ СВОИ ПРИДУРОЧНЫЕ ЛОЗУНГИ.
ПЕРЕГРУЗКА.
ПЕРЕГРУЗКА.
ПЕРЕГРУЗКА.
ПЕРЕГРУЗКА.
ПЕРЕ.
ПЕРЕ.
ПЕРЕ.
ЧТО-ТО ЗДЕСЬ НЕ ТАК.
НЕТ АК.
НЕТА К.
НЕТАК.
АК.

ps
8+3
неграмотный скунс™
2006-10-10
0
0.00
0
Гном ЛЯ Че за
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  СТО ВОПРОСОВ К НЕБЕСАМ

гном Ля тя че приступ шизоидиотизма прошиб сегодня. че на всех оно седня так лезет, вы тут че совсем все в округе поохуели а???? Вот ты мне скажи за каким хером ты оееебалася, до релизиозной пропаганды, ну вот за каким хуем:**** бля ну это ж ебнутые люди нехуя их трогать. а то они от лица господа бога заметряться и пиздой пойдет все их труды, Если ты вдруг гном забыл произведение привожу его нтиже, и далее, товарисч автор, вы что совсем перекрыли себе, умственные приемы на голову, вы еще напишите про смысл жизни посвященый высиживанию дерева, вырашиванию штанов, и закапыванием мозга??? Вы бы это наверное в психонервологии то успокойтесь, кстати если вы журналист, я бы вам советовал залечь на дно а то в этой стране, модно отсреливать грузинов и журналистов, причем тех кто не отсрелился тех будут мочить в сортире В.В. ответил на вопрос кого будут мочить:))




Господи, ты меня слышишь? Я столько лет исправно молюсь тебе, что вправе рассчитывать если не на прямой ответ, то хотя бы на самый малюсенький намек на сей счет. На подтверждение того, что мои послания дошли до адресата. На что-то вроде извещения с пометкой «вручено лично». Но я до сих пор так ничего и не получил.

А ведь ты говорил: «Вот, стою я у двери и стучу. Если кто услышит голос мой и отворит дверь, войду к нему…» Может, ты слишком тихо стучишь, Господи? А у меня накопилось к тебе столько вопросов. Если у тебя будет свободная минутка, пожалуйста, ответь на них…

Если ты обличаешь и наказываешь тех, кого любишь, то кто же искренне захочет твоей любви? А если ты не хочешь нашей любви, то зачем ты пошел ради нас на крест?

Ты омыл нас от грехов наших кровью своей. Но следовало ли нам принимать такую жертву от кого бы то ни было? И не взваливаешь ли ты на нас тем самым еще больший грех всякий раз, когда мы не оправдываем своими поступками твоей жертвы?

И когда мы ежедневно молим тебя простить нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, то много ли среди нас тех, кто действительно прощает своих должников? А если – нет, то не грех ли такая молитва? И вправе ли мы тогда надеяться на отпущение наших долгов перед тобой? И я не понимаю, как при этом еще можно причащаться кровью и телом твоими?

И насколько верно переданы слова и мысли твои в книгах Завета, значительная часть которых написана малограмотными людьми? Если одной веры и достаточно, чтобы принять мессию, то достаточно ли ее для того, чтобы рассказать о нем другим?

И если на одну чашу весов положить знания, а на другую – слепую веру, то которая перевесит? И если вера слепа, то как она может открывать нам глаза наши?

И если ты послан в мир, чтобы отделить агнцев от козлищ, то кто же тогда защитит козлищ? И кто из молящихся тебе может с уверенностью сказать, что он агнец?

И сколько из тех, что прикрываются именем твоим, действительно говорят от имени тебя? И что ценнее тебе: добрые дела или соблюдение церковных обрядов?

Неужели тебе дороже детоубийца, верящий в тебя и кающийся после каждого содеянного душегубства, чем человек, помогающий ближним, но не молящийся тебе? И чем вообще отличается верующий от атеиста в глазах твоих?

И почему все говорят тебе «ты»?

И как получилось, что обращение в веру твою не принесло счастья народам?

И почему ты никогда не шутишь? Разве серьезность не порождает страх? Ты хочешь, чтобы тебя боялись?

И если апостолы Петр и Андрей были распяты, Левий Матфей принял мученичество, а с Варфоломея содрали кожу, то почему твои нынешние служители так пекутся о своем здравии и благополучии?

Ты начал служение свое с изгнания из храма торговцев. Но разве твои собственные церкви не превратились нынче в некие подобия магазинов? И если ты придешь, чтобы изгнать из них золотого тельца, то не объявят ли тебя еретиком?

И если неправедно добытые деньги очищаются, будучи пожертвованными церкви, то не становится ли церковь заинтересованной в неправедных делах?

И ближе ли духовенство к тебе? И если – да, то чем же?

И настоящими ли богами были античные боги? Если – да, то что с ними сталось? А если – нет, то настоящий ли тот Бог, в которого мы верим сейчас?

И можно ли построить веру в нового бога на отрицании веры в прежних богов? Не разрушает ли это само понятие веры?

И если Бог отдыхал в седьмой день творения, то значит ли это, что он устает? А если он устает, то не может ли он умереть? И не умер ли наш Бог?

А если Бог бессмертен, то что он будет делать, когда умрем все мы? Что происходит с богами, когда умирает их паства?

И если Бог создал мир для людей, то почему Земля – не центр вселенной? И почему в мире столько ненужных человеку вещей, начиная с вулканов и заканчивая другими планетами? А если Бог создал мир не для людей, то для кого тогда? И зачем он тогда создал людей?

И нужно ли Бога бояться? Если – да, то не являются ли тогда богами и те, кого мы боимся кроме него? Тираны, например.

И можно ли считать идиотом человека, который не боится Бога? И не попадет ли он в таком случае в рай, как все нищие духом?

Кстати, все эти нищие духом так и останутся в раю идиотами? Если – да, то безопасен ли такой рай? А если – нет, то как узнать, хорошими ли людьми они окажутся после обретения разума?

Очистятся ли в раю прокаженные, обретут ли радость движения калеки, прозреют ли слепые? И если – да, то останутся ли они при этом самими собою? И почему они попадут в рай, если единственным их достоинством было уродство? И может ли уродство вообще считаться достоинством?

И всегда ли Бог объективен? И можно ли вообще быть абсолютно объективным? А если в его суждениях присутствует субъективизм, то как узнать его взгляды?

И разве не следует из библейских догм, что животные не имеют души? Тогда почему рай всегда изображают наполненным животными?

И если царствие небесное лучше жизни земной, то не должен ли человек радоваться всякий раз, когда умирает его близкий? И почему же тогда никто этому не радуется?

И не следует ли нам воздавать хвалу Богу, когда самих нас поразит тяжелая болезнь или окажемся мы на смертном одре? Но не будем ли мы при этом выглядеть глупо?

И почему рай, каким рисуют его твои служители, не вызывает желания попасть туда, заставляя людей оплакивать умерших и еще крепче цепляться за собственную жизнь? И что же это тогда за рай?

Скажи, Господи, а у мусульман свой рай? А у буддистов, иудеев? И не похож ли тогда рай на круизный лайнер со множеством палуб и категорий обслуживания? И какая вера дает билет в первый класс? И куда деваются после смерти атеисты?

А если рай един, то ведь, пожалуй, тогда и Бог один у всех? И даже скорее всего, что именно так и есть. Не организовывали же боги строительный кооператив по сотворению мира. Разве может у христиан наступить конец света, в то время как мусульмане продолжат жить на Земле?

Но если Бог один у всех, то не все ли ему равно, что изображено над входом в храм: крест, полумесяц или шестиконечная звезда? Тогда почему столько крови пролито из-за этих символов? Разве кто-то получил от тебя монополию на истинную веру?

И кто виноват в крестовых походах и исламском фундаментализме: Бог, пророки, Дьявол или сами люди? Если люди, то почему Бог не остановил их? Если он не смог, то не главнее ли люди Бога? А если он мог, но не захотел, то нужен ли такой Бог?

И если все угнетенные и обиженные попадут в рай, то не творит ли благо разоритель ближнего? Ибо, ввергая его в нищету и рабство, он открывает пред ним врата небесные. И не слишком ли почетным в таком случае становится промысел бандита?

И почему устройство ада с котлами и варящимися в них грешниками, каким описывают его церковники, не выдерживает никакой критики? И каков же тогда ад на самом деле? И хуже ли он жизни на Земле? Если – нет, то стоит ли его бояться? И попали ли туда все, кто был проклят земной церковью, или у Бога было свое мнение хотя бы относительно части из них? И не страшнее ли всего для человека смерть? А если так, то можно ли напугать его перспективой вечных мук? Ведь слово «вечные» означает, что он не умрет никогда.

Разбойник на кресте, поверивший в тебя, которого ты взял с собой на Небо, – встретил ли он там тех, кого убил на Земле? И они простили его? И окончательно ли раскаялся разбойник в своих злодействах?

И не попадет ли добрый самаритянин в ад из-за своего богатства, в то время как разбойники, избившие и ограбившие несчастного, которому он помог, пойдут в рай, вовремя покаявшись? И как же тогда следует жить?

Одни человек жесткого надругался над женой ближнего своего. После чего женщина покончила с собой. Затем насильник раскаялся в содеянном. Но был настигнут мужем своей жертвы и убит. Ты учишь, что женщина и ее супруг попадут в ад: она – как самоубийца, он – как душегубец. Виновника же всего произошедшего ждет рай. Это, по-твоему, справедливо?

Господи, разъясни еще раз, начиная со слов: и ударившему тебя по одной щеке подставь другую… Может быть, я что-то понял не так?

И властен ли Бог над Дьяволом? Если – да, то разве не он тогда в ответе за все зло, творимое Князем Тьмы, а если – нет, то что же это за Бог?







"И почему Дьяволу душу продают, а Богу – отдают?

И что делают наши ангелы-хранители, когда нам плохо? А если они рядом и ничего не делают, то какие же они тогда ангелы-хранители?

И последнее: Господи, ты существуешь?"
ash
2006-09-15
40
5.00
8
вопрос: что такое счастье?
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  В анкете был вопрос - что такое счастье?
Я взял А4 и ручкой намалевал какую-то херню, говорю, - «Вот оно, счастье!», они посмотрели и говорят так, - «Неее, счастье не такое..», а я говорю, - «А какое?», а они говорят, - «Счастье, это… вот…», берут ручку и рядом с моей хернёй малюют какую-то другую херню, и говорят, - «Вот, вот это счастье!!!», и улыбаются, а я говорю, - «Нуууу, какое ж это счастье?», а они, - «Настоящее счастье! А у тебя какая-то херня вместо счастья.», я говорю, - «Не спорю, потому что правда, в жизни у меня в место счастья одна херня какая-то, а вот если эту херню убрать, то под ним как раз и прячется счастье, а херню эту вы уже знаете, я её вам малевал, вот так!», а они, - «И правда, херня какая-то выходит… ох!»
VAD-DARK
2006-09-13
3
3.00
1
Про ЭТО
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Сегодня я понял, что такое любовь. Я познал это чувство в полном объеме, и душа моя заиграла, засветилась изнутри, словно дешевая реклама стирального порошка. Я был слеп... Слеп! Раньше я влачил жалкое существование вместо того, чтобы ЖИТЬ. Именно ЖИТЬ – большими буковками, да-да. И не надо мне хмыкать. Я должен излиться тебе, дорогой мой читатель: я не могу молчать, как не может молчать человек, который пишет стихи.
Я вот пишу стихи, вы ведь знаете… Ну вот хоть этот, к примеру:

Любовь, как кровь по стенам-венам,
И розы, грезы, а в туман
Твоим глазам проникновенным -
Я понимал, что здесь обман…

Этот стих все знают, что уж тут стесняться… Но я не об этом. О моем таланте говорить здесь не хотелось бы, хотя есть еще люди, которые могут со мной иногда соперничать и сочинять на таком же уровне. Вот хоть Череп Ашки, королева моих фантазий, эротическая суперледи с округленными глазами. Но мой гений, само собой… эээ… мнэээ… трудно, знаете ли подобрать здесь слова… мда… короче, нормально.
Об чем это я? А, да…
Познакомился я с той самой, единственной, канешна же, в интернете, как щаз модно. Ну и, блин, хули, простите за выражение, тут рассусоливать. Она стихи довольно хероватые катала, я их подредактировал, так сказать, как надо. Обшибки оправил, ну и тэ дэ. Сами знаете, с зелеными авторами тяжело, но больно телочка была интригастая… Ну она мне и пишет – давай, мол, встретимся, я тебе стопудняк отдамся, тем более неёбаная я совсем.
Чего уж тут - я не мялся, не суетился. Позвонил ей на сотовый.
– Так, мол, и так, - говорю, - подваливай, родная, к станции метро Хуевый Нарк, мой нефритовый стержень уже восстал и прорвал тонкую грань реальности… Сам я буду в грязных джинсах, с сигаретой в зубах, в очках заляпанных... небритый, есссно. А насчет цветов – перетопчешься, у меня денег нет, не было и не будет, бля. А еще у меня ботинки дырявые, носки разного цвета и вонючие. Трусов на мне уже нет, я не знаю, куда они проебались. И прихвати рублей двести – пива купим. На бутылку себе-то я наскребу, а тебе не хватит, звиняй, чекса.
А она така радостна, вся щебечет, что, типа, я ее кумир, что над стихами моими плачет, когда их в стоперводесятый раз перечитывает.
- У меня, - говорю, – нет холодной и горячей воды дома, так что я не мылся уже месяц. Не до того… но ты не смущайся, будь естественной… Мы будем ебаться, как первобытные люди, моя тупая самка человека.
- Ох, - стонет, - это так чудесно, это так мило, ты так груб, мой кумир, тэйк ми!
Ну, нах, я, дорогой читатель, тут уже не сумлевался. Нашел дома немного зубной пасты и пожевал ее. Потом спиздил у кореша дездорант и от души попрыскался. От меня же воняло, как от козла, а тут ароматы, бля. Как в лучших домах ЛондОна и Парижа…
Короче говоря, выдрал я с газончика какие-то цветочки вместе с корнями и двинул к метро. Идти туда минуты три, да только надо же по дороге выпить пару бутылочек пивка, нах. От стресса. Надо же чем-то лечить душевные травмы, в конце концов. Да и повод есть.
И все бы ничего, все бы хорошо. Трахнул бы я эту мамзель за просто так да банку «Невского», да вот… БЛЯ!!!
Вышла она из метры, подошла ко мне, и понял я, шо копец енто мой. Крышка-мартышка… Такая она была безумная, такая страшная, такая уродливая, что у меня зубы свело. А сердце забилось так, что, казалось, выпрыгнет и ППСнику в харю…
Тряхнула она своими вонючими патлами, носом шмыгнула, галазми чмыркнула и на меня… И каааак дыхнет… Ну, ребята, я аж сел – такой вони даже из моего холодильника отродясь не бывало… А харя – серая, прыщавая, потная. Волосы, словно парик обоссанный… Тьфу, блянахх…
- Ну че, - говорит, сученыш, будешь меня в жопу драть, а то у меня запор уже неделю?
И тут я, кореша, подсел. Влюбился я, а через три секунды Полюбил. А она стоит, шатаясь, и зырит на меня… Такая омерзительная, такая ублюдочная, убогая шлюха… И понял я, что жизнь моя на карту поставлена, судьба моя решается…
- НУ СУКА, - кричу, - не возьмешь, не сожрешь!!! Падла! Ебучка…
И давай ее хуярить.
С ног-то я ее сразу сбил, а вот дальше повозиться пришлось. У меня с собой всегда красный маркер, которым я стихи,
(Еррноу рккоррр)
на заборах, манжетах и запонках пишу – так я этот маркер ей в глаз каааааак засадил! Визжала она – будь здоров… Но ни хуя – чую, уже ногтями мне лицо разрывает. А глаза не открыть, страшно. Живучая сучка оказалась. И давай я кулаками хуярить, пока пена не пошла. А потом на ноги вскочил, и ногами ее, падлу, пиздить начал. Ох, тяжело мне такую чексу было метелить, но нельзя мне будущее свое гениальное гробить в любви вечной к бабе бренной… Нельзя, понимаете? Замочил я ее, короче. Хули, бля…
А потом плакать пошел. Никогда в жизни еще не плакал, а тут – просто пиздец. Слезы катятся, нос соплями забит. И так мне одиноко, и так плохо, и не к кому прижаться, некому улыбнуться, за руку некого щипануть…
Зато стихи, стихи я теперь буду катать – огого: ведь сегодня я понял, что такое любовь. Я познал это чувство в полном объеме, и душа моя заиграла, засветилась изнутри, словно дешевая реклама стирального порошка. Я был слеп, слеп! Раньше я влачил жалкое существование вместо того, чтобы ЖИТЬ. Именно ЖИТЬ – большими буковками, да-да. И не надо мне хмыкать...


«Проклятый закон житейских невзгод
Висит на плечах, словно пес,
В погоню уйти не дает…
Капкан захлопнут - пощады не жди,
Праздники прошли, нас догнали будни…»

Калинов Мост, «Руда».

Череп Ашки
2006-08-28
40
5.00
8
разноцветные песни
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  РАЗНОЦВЕТНЫЕ ПЕСНИ или СЕАНСЫ БЕЗ РАЗОБЛАЧЕНИЯ

Захотели бы руки, перемелются звуки в муку.
Моя шарманка, ну!..
© Пикник «Шарманка»


Итак,
1 ПОЗАДИ (синяя песня): :
Дайте мне стать хоббитом Фродо,
Дайте трахнуть принцессу.
Скакать на долбанном пони по сраному лесу.
Этот мир лишь стандарт IKEЯ,
Но я хочу знать кто я, я хочу знать где я!
© Неприкасаемые «IKEЯ»

«Посылаю вас за своей смертью. Отправляйтесь через лес, через поле, через стеклянную гору, по подземному переходу, по длинной ленте эскалатора,» - так она сказала. А я нихуя не понял – «проходите-проходите, девушка, это я не на вас смотрю, это у меня просто взгляд такой» - вот дурак! И теперь
где-то в районе солнечного сплетения проткнут насквозь. Чувствую выход в спине. В каком-то по счёту позвонке. Ноги ниже колен отсутствуют. Зато расплавленное стекло моих шагов ещё долго дымится на асфальте. Она найдёт застывшие стеклянные башмаки, она пойдёт, собирая их в подол, по моим следам. Да только, что толку-то? Меня уже здесь не будет. Меня не будет ни здесь, ни там, на том конце застывшего следа. Это пока, пока я иду по городу, и с пальцев падают горячие капли. А витрины дрожат и прогибаются, чувствуя раскалённый жар моих ладоней. Медяки оставляют ожоги на пальцах билетёрши, когда я просовываю их в узкое окошко кассы: «Девушка, будьте так добры, один билетик!» Как же хочется думать, что теперь я имею право на проезд. Контролёр напряжённо вглядывается. Хотя у меня всё в порядке с билетом, но его обострившийся контролирующий инстинкт посылает красные сигналы в обсосанный мозг. Он просто не успевает вынуть свисток: я снарядом просвистываю между щёлкнувших челюстей турникета. Боже мой! Как херово иметь тяжёлый шаг, вдолбанный в мраморную поверхность платформы, как хуёво иметь тяжёлый взгляд, оставляющий зарубки на каждой колонне. Она выследит меня, но не найдёт на том конце окоченевшего следа. Потому что меня там уже не будет. Чертовски жаль, извини, дорогая! Я бы хотел дождаться и сказать: «Привет.» Но почему-то я знаю, она не успеет. Хотя, пока не могу забыть её огни в зеркале заднего вида.

Теперь,
2 ВПЕРЕДИ (чёрная песня): :
С ней случился лёгкий приступ
Ей смешно подряд уже лет триста
© Сплин «Первый снег»

Где эта девочка, где?
Ведь иначе – вся жизнь не всерьёз.
© Конец фильма «Жёлтые глаза»

И почему он решил, что я пойду за ним? Святая наивность! Я буду ждать его там, где ночные мотыльки шевелят крыльями и глядят не мигая на зажжённые фары машины. Двигатель заглушён, грохот тяжёлого блюза в динамиках потушен, окна раскрыты и слышен хор цикад. Когда этот звук разорвёт мне барабанные перепонки и наступит тишина, я увижу его, шагающего по жёлтой ленте шоссе. И узнаю по отражённому блеску в маленьких стёклышках на лице. Он не прикроет глаза от дальнего света, и только по этому я догадаюсь, что он слеп. Слепой и глухая – достойная пара, ну, хотя бы не дельфин и русалка. Он – это тот, кто научил меня сердиться и никто не мог насмешить меня так, как он. Он подкидывал меня, пытаясь прикрепить к ночному небосклону, и злился, когда я в очередной раз собирала кости с паркета. А теперь он уверен, что я иду следом и…
Вот сейчас он споткнётся и догадается, что я снова обманула его чаяния. Обманывать – это моя специальность в прошлой жизни, но то, чему научился однажды, никогда не забывается. Маленькие стеклянные башмаки на невидимых от колен ногах прозвенят по натянутой в сумерках струне горизонта. Этот звук воспринимается не ушами, а животом. И когда он холодными пальцами возьмётся за мою горячую ладонь, разреженная атмосфера сухо щёлкнет статической молнией, земля и небо на секунду разойдутся, в щель между ними ворвётся солёный ветер, тогда всё и…

ШАРМАНЩИК (перекур):
Хм, случится.
Гы-гы-гы, может, вы думаете, что сейчас мы перейдём к песне трансцендентной ебли, окончившейся распылением сей неправдоподобной пары?
Ну, уж нет уж. Давайте-ка послушаем дуэт, что из во-он того окошка с оранжевым светом доносится.

ИЗ ОКНА (никакая не песня):
- А ты…
- А я…
- Я тебе никогда не…
- Я на тебя всю мо…

ШАРМАНЩИК (с фотовспышкой):
Нет-нет, друзья, так не годится! Соло у вас получается неплохо, а вот хор ваш слушать невозможно. Давайте-ка обратимся к лучшим примерам из классики:
<=
<=
<=
Вот, как надо бы! А вы? Да уж. Я разочарован, я чертовски разочарован. Зачем же я вас создал? Хотя, это вопрос не к вам, само собой. Но... Что мне делать с вами?
А пошлю-ка я вас к бую.

3 ДЕЛЬФИН И РУСАЛКА (ультрамариновая песня и пляска):
Мужчина – зверь,
Женщина – растение,
Скажем, просто цветок,
Особенно, между ног.
© Конец фильма «Мужчина – зверь»

А любовь – это клетка,
Я опять загнан в угол…
© Сплин «Звери»

Мне назначена встреча у самого буя.
Волны перекатывают твоё имя, ты большой и тёплый, когда прижимаешься ко мне в прохладной воде. Ты не умеешь говорить, но твой свист радует. Твой член – тритоны и медузы! – вызывает короткий обморок. Плавное падение в холодной воде, падение и… Как ты умеешь подставить спину! Ослабевшей рукой ухватиться за острый плавник и вверх, к светящимся волнам из темноты.
Мне назначена встреча у самого.
Я держусь рукой за ручку на гулком боку оранжевого буя и жду тебя. Как жаль, что у тебя нет рук, и ты не можешь обнять, но мелькаешь в толще воды весёлым танцем, смешивая холодные и тёплые течения разноцветными лентами вокруг хвоста и груди.
Мне назначена встреча У.
Встреча в час У, когда луна растворит свой свет в солёной воде. Когда защиплет глаза, а на волнорезе появятся четыре призрака, провожающие тех, кто уплывает в море, ты вынырнешь из темноты и вспенишь хвостом отражения фонарей на набережной.
Мне назначена встреча.
Ты неподалёку. Кружишь туда и сюда, игриво кусаешь за пальцы, подплываешь и отплываешь. Свистишь и пощёлкиваешь. Прижимаешься и убегаешь. Я не могу сопротивляться – это бесполезно, и в голове лишь цвет оранжевого буя, который неспособен остудить ультрамарин.
Мне назначено
отрастить две ноги и переписать этот сценарий заново. Когда я увижу тебя в жёлтом свете луны, когда ты услышишь мой голос в хоре наяд, а тёплый ветер ворвётся в паузу между двумя вдохами, может быть,
Мне
удастся сложить этот мир, как запасной парашют.
Мне
Непонятны твои слова, но я люблю, когда ты чешешь мне живот.
Мне назначено
подставлять тебе плавник и плавать в своей стае. Ночевать под открытым небом и над открытым морем, широкими движениями прокладывать путь по водной глади. Мне никогда не протиснуться узкими лабиринтами твоего дворца, да и зачем, ведь и так
Мне назначена встреча,
которая изменила жизнь, но не изменила меня.
Мне назначена встреча У…
У-у-у, какая встреча ожидает меня. У-у-у, какой фонтан – тьфу ты! – оргазм ну, вы поняли.
Мне назначена встреча у самого
синего моря, где я быстрее тебя, но это всё – всё равно для тебя: моя скорость и мои гладкие бока, мой твёрдый член и моё изнеможение, что успокоится в твоих ладонях. Я устал, но я вспарываю тугую плоть подводного мира, потому что
Мне назначена встреча у самого буя.
И я жду неподалёку, ничуть не волнуясь – никуда не денешься, приплывёшь. И будешь озираться, чтобы увидеть меня. А я стану любоваться сменой сомнений на твоём лице – это интересно. А потом подплыву поближе, чтобы прикоснуться.

4 БУЙ (оранжевая песня):
Привет, поздно пить таблетки.
О-о, поздно пить боржом.
Пилить прутья ржавой клетки
Тупым кухонным ножом
© Умка «Поздно пить таблетки»

Я буй, моих оранжевых боков солёных волн колеблют языки, за ручки можно ухватиться, две ручки, созданных для двух руки. Здесь дно опасно, там, на дне, (уж волнорезы далеко!), а там, на дне лежат секреты, нырять здесь страшно: глубоко, и дальше лишь открытый космос. Ты за меня не заплывай, потрогай гулкий бок, колечко с пальца урони, нырни за ним, понюхай ветер, мидию достань, сними со лба водорослю.
(Ты думаешь, это водоросли, а это волосы русалки. Её остриг морской король за то, что… Ишь, удумала!).
Мой верх ласкает солнце, мой низ, (хотя он относительный) привязан за синтетический канат, на самом дне – огромный камень. Я, как утопленник болтаюсь средь медуз. И лишь дельфины и русалки приплывают пощекотать мои оранжевые боки.

ШАРМАНЩИК (лирическое отступление)
Дедуль, ты чё, самый умный?
И чё, те больше всех надо?
© Несчастный случай «Бетмен»

Теперь я хожу только ночью. Раньше фонари зажигались за сто шагов от меня, а теперь испуганно мигают. Потому что я стал отбрасывать две тени – две тени слишком много для человека, этого никто не поймёт, поэтому я выхожу только в темноте. Фонари мигают и гаснут, когда я прохожу тёмными тротуарами, и ремень шарманки оттягивает плечо, а правая рука, что крутит ручку, под утро висит плетью…
Эй-эй! Что это вы? За что? Спа-ать мешаю? Гляньте, какая нынче луна! Разве можно спать, когда такая луна? Бросили бы пару монеток в старую шляпу, а они – яйцами швыряться! Тьфу, гадость какая!
Но дельфин и русалка всё же встретились, хотя, как поётся в одной песенке – они совсем не пара. Но я люблю сводить несводимое, рисовать картины контрастными цветами и наблюдать за реакцией почтеннейшей публики. Не всегда, ведь, бывают яйца, да, и не всегда они тухлые. Иногда и свежие бросают, бывают и помидоры: эх, был бы я помоложе и половчее, наловил бы себе на яичницу с помидорами. Но иногда чего и поинтереснее кидают: розу, например. Или денежку. Или презерватив надутый. Ну, всяко-разно.
Интересно, какие у них получатся дети? Интересно, поняли ли они, что это я назначил им встречу? А ведь в своей морской страсти они не расслышали самого главного – про оранжевый буй. Хотя, эти – не безнадёжны. Ну, наподобие омута, который, как известно, разное населяет.

5 ШАШЛЫКИ (красная песня):
Матерится земля - шкура на китах!
Драные бока подставляя теплу!
Солнце ударило небу в пах,
Деревья торчат по колено в бреду!
© ДДТ «Беда»


- Ну, она ничего ответить не может, она же тихая .
- Знаю я таких тихих! В тихом омуте – черти водятся.
- Ой, кто это так воет?
- Это петух, петух.
- И что за времена нынче пошли, петухи уже выть стали!

Да, в том омуте, что в самой середине леса, водятся черти. Ещё водяные и русалки. Но туда никто не ходит, а ходят все через лес купаться. Когда жаркий июль и температура воды двадцать градусов, в ларьках не успевают охлаждать пиво, мангалы коптят с самого утра, а на пляже – горы сального шашлыка под раскалённым солнцем. Оно поджаривает намазанные кремами тельца, чтобы вечером было вкуснее… Дома ухмыляются, сверкая жестяными крышами, и извергают толпы тел, бредущих лесной тропинкой на пляж, в горячий песок, чтобы как следует поджарить свои ляжки перед следующим ужином. Пока вы – там, они вас – здесь... Солнце в зените, жара. Тела всё прибывают с разных сторон: пылят на квадроциклах, наворачивают горячее шоссе на колёса машин, размещаются на яхтах, седлают водные мотоциклы, жуют в ресторанах, кидая исподтишка оценивающие взгляды: кто здесь круче? Что-то заставляет их участвовать в этом соревновании.
Но вокруг ходят грозы, ходят, затягивая небо, прошитое реактивной нитью самолёта. Ехидное солнце прячется в тучах. А грозы рычат с неба, ворчат хрипло что-то угрожающее. И чёрный петух кукарекает голосом, похожим на собачий, пугая дачников. Дачники пугаются и бегут домой. Но попадают в грозу, скользят ногами по глине, пригибаются от треска, раскалывающего небо над головой. Вода заливает глаза, градины хлещут плечи, за шиворот течёт – и вот все уже как голые на шершавой ладони земли. Под ногами реки, мутные реки текут через лес, петух кукарекает о тёмном ужасе, что захлестнёт ночью жидкие мозги, залитые пивом, и приправленные TV-идеалами.
- «Я буду watch TV! Я буду watch TV! Я буду-буду-буду-буду-буду…»?
- Да выключите вы эту херню!
- А? Что? А, ну да…
И недовольно ворча на синоптиков, втискиваешься в свой мерс, думая, что он, это и есть ты. Да-да, это и есть ты: твои дома, твои машины, твой ужин в дорогом ресторане, твоё огромное тело, твоя ухоженная жена, на которую все кидают похотливые взгляды, но ты – её владелец. Это – вау! А теперь послушай, однажды…
Однажды прохрипит чёрный петух собачьим голосом, и красная луна выглянет из-за горизонта, и улыбнётся, так неожиданно, в первый и ПОСЛЕДНИЙ РАЗ. И ты увидишь. И удивишься, почему не смотрел в её глаза каждое полнолуние. Нет, ты не удивишься, ты испугаешься. Просто и банально, когда поймёшь, что в такое путешествие не полететь в VIP-салоне Боинга, прихватив туда всё, чем так гордился в этой жизни. На что активно тратил часы и минуты, непрерывно сравнивая себя с окружающими в этой гонке: литры выссаного пива, тонны высраных раков, непрерывная смена автомобилей и святая вера, что золотой крест на пузе обеспечит тебе продолжение…

_______________________________
© Неприкасаемые «Я буду watch TV»

ШАРМАНЩИК (обрывая)
Ай! Опять яйца, или нет… Помидоры! Кетчуп! К шашлычку! Ладно, пойду я от вас, злые вы… Ай! Блин! Больно же!!!
Всё, ушёл-ушёл! Уполз. Вот ведь! Хотя, и я, конечно, хорош! Тревожить их сон, хе-хе! Мешать им уснуть… Ой-ай! Всё, понял уже, понял: куда ж такой роллингстоун бацать среди ночи. Это вам не любовная серенада. Да что поделать, нету в моей шарманке серенад. Не вставили при изготовлении. Эх!
Ну, да ладно, сыграю вот здесь, под зелёным окном про зелёные реки.

6 ЗЕЛЁНЫЕ РЕКИ (зелёная песня):
Мне не нужно ни денег, ни баб и ни водки,
Лишь бы чувствовать тяжесть весла…
© Сплин «Серебряные реки»

- По зелёной реке, по зелёной реке, на зелёном листе по зелёной реке. Или лодка твоя в камышах заплелась? Ветер песню поёт в камышах. По зелёной реке, я плыву по реке. Вёсла выронил, и уплываю в зелёное небо. И лишь в камышах кто-то бродит, и песню поёт в камышах. Нету сна мне, и нету покоя. Кто там ходит за мной в камышах?
- Без трусов, без штанов, без ветрил-парусов по течению неба в зелёной реке ты плывёшь. Где твой дом? Дома нет. Где друзья? Где-то там, на зелёной реке утонули в воде.
- Я не знал, что подводный мир зелен и прян. Я не знал, что друзья где-то прячут наган. Где-то прячут наган в камышах. Под сверкающим оком зелёной воды всё глядят на меня, всё глядят на меня, будто я могу дать им ответ. Только гул в камышах. Белый ветер свистит. В белых снах переломанный свет.
- Что ты сделал со мной? Что ты спел невзначай? Что ты прятал в кармане, когда руку жал? Выйди в тень. Этот яростный свет выжег зренье, и мне в этот час лишь наощупь узнать, и не верить рукам. Лишь на слух доверяться твоим зеркалам, что бликуют в зелёной воде.
- Перекручены стрелки, трава не взошла, земляника была зелена. Изменилась полярность, изглодана высь, на полях тех одна белена. И куда ты бежишь вдоль по берегу в острых чужих камышах?
Не давал я отравы, взяла ты сама, отравилась и стала плясать. И чего всё глядишь из зелёной воды, будто сетью тебя я поймал. И отводишь глаза, и сердито кричишь, как тебя отравил. Я тебя не травил, я тебя не травил, без ножа, без верёвки тебя я убил, но теперь ты ещё зеленей. Я все песни прошёл, я все стены – насквозь. Я зубами порвал, что и так не срослось. И теперь в камышах, на зелёной реке, вдоль по берегу шастать не мне, а тебе. И тоскливо кричать и бежать вслед луне, ну а мне по зелёной реке на листе плыть, беспечно глотая зелёную муть: ни вздохнуть-утонуть, ни всплакнуть, ни вспугнуть белый ветер в чужих камышах.

7 СТРАНА ОТРАЖЕНИЙ (песня сумерек):
"моя шарманка - что мельница
мелет звуки - не верится"
© Пикник "Шарманка"

"а в жерновах не мука, но порох
и этот порох взорвётся скоро"
© Сплин "Невский проспект"

«Карл, они хотят помешать тебе!
Карл, они положили сырой порох!»
© Г. Горин «Тот самый Мюнхгаузен»


- Ночью пойдём в страну наших отражений.
Тёмный коридор деревьев, светлая дорожка, туман и быстрое движение по невидимым кочкам и корням. Здесь можно упасть, здесь опасно, ты знаешь, но ничего не можешь с этим поделать. И остаётся только мчаться, ощущая колёсами, что проскочил очередной трудный участок и радоваться, вглядываясь в тусклый просвет выхода. А стены стоят высоко, и туманно, и быстро, и ветер и…
- Мама, это ведь сон!
Когда проезжаешь мимо огромного серого дома на заброшенном шоссе, кто-то вылетает из трубы камина в полумглу.
- Кто это?
- Где?
- Да, вон же!
- Не знаю.
Волны тепла от нагретого асфальта и волны тумана. Это тупиковая дорога: один конец намертво завален камнями и засыпан глиной, на которой растёт ромашка. Не хочешь погадать? Кипрей колышет розовыми волнами тёмно-зелёные поля, борщевики раскрывают зонтики вдоль раздолбанного шоссе, по которому проезжаешь на велосипеде, закинув ноги на руль.
А оранжевая луна, почти полная луна, встаёт над лесом. На луне есть кратеры, их не видно в мой телескоп, но кто-то сказал, что они там есть. И что за странная песня колышет остывающий воздух?
- Ты слышишь?
- Что?
- Ну, вот же:

Тут и там ходят тени по углам. Свет расставив, ждут ловцы: где вы, братцы-мотыльцы? А на мотылька клюёт рыба-щука-колоброд. Вот поймаю рыбу ту, на базар её снесу. На базаре пусто, выросла капуста. Эй, ау-ау-ау! На базаре – не в лесу я сменяю щуку ту на зелёную лису, на пушистый хвостик, на звенящий мостик. Баю-баюшки-баю, все мы спали на краю. А тут и там, по занюханным углам, все сидят и хуй сосут. И чего-то не поймут: на базар слова несу. Серебро – не золото, но тоже любо-дорого. Налетай: серебро чешуи. Нас свело не затем, чтоб строить дом. Расплавленным оловом заливать выкованное горло. Узнают, что неправы, съедят крысиной отравы, останутся на берегу. Ой, смешные, я не могу! Крысы на корабле, корабли на воде, ветер в парусах – чего надо ещё, нах?
Отправляемся на восходе полной луны, когда прокричат ревуны, когда сирены титана закурят «житана», когда с золотоглазых сойдёт загар, когда, вдыхая ртутный пар, малиновка впадёт в любовную страсть, и запоёт странную песню.
Припомню, как ходила на восток, меняла слова на хвостик, строила шаткий мостик через моря-окияны до острова Буяна. По нему ходи с оглядкой, не ломай немытой пяткой, не роняй золотые подковы на головы дуроёбов. А то, они, такие глупые, кричат: «Больно же! По голове – подковой!» А кто сказал, что будет легко?
Капитан, моя плата – серебро из каменной палаты, чешуя говорящей щуки и молчания слиток – пойдёт?


Какой прозрачный вечер сегодня, всё видно, как в морской воде. И кто это там стоит на холме, среди ромашек? Вот тебе и тупиковое! Вот тебе и шоссе. Вот тебе и оранжевый буй.
- Здравствуй, шарманщик.
- И тебе – здорово.
- Ты назначил мне встречу у самого буя?
- И дальше.
- Глубже?
- И это – тоже.
Он наклоняется и срывает ромашку:
- Это тебе, и не вздумай гадать!
Я разглядываю цветок.
- Это не ромашка! Это-это…
- Верно! Только – тс-с-с, - прикладывает палец к губам и прячет улыбку в шапку, - Пусть они сами догадаются.
Подносит шляпу к губам:
- Пей!
И я пью своё прохладное отражение из мятой шляпы шарманщика.

страница:
<< 4 >>
перейти на страницу: из 553
Дизайн и программирование - aparus studio. Идея - negros.  


TopList EZHEdnevki