1. Кино - это жизнь...   Большая просьба прокомментировать... Отнесусь понимающе к любой критике... Важна оценка со стороны читателей... 1. «Вы бестолковый, вы жалкий, вероятно худший работник кампании», - раз за разом прокручивал в своей голове слова боса Рик, рядовой экономист в крупной компании, занимавшейся… Хотя, в прочем, это не так важно. Главным было то, что все мысли Рика были погружены в то, что он неудачник и что ждет его в будущем он не знал, но очень хотел получить на это ответ. - Будущее неизвестно, быть может я сейчас упаду под машину быть может это случится прямо сейчас, а может завтра или через год, - шептал себе под нос Рик, оглядываясь и замечая, что на улице становится все меньше и меньше людей. Это было не удивительно. Ведь Рика сегодня задержал бос. Это был длинный разговор. Говорить о его продолжительности трудно, поскольку у Рика при себе не было часов, но он был уверен, что начальник мучил его не меньше двух часов. Все это время он убеждал его в том, будто Рик безнадежен и его все еще не уволили только потому, что жалость боса не имеет границ. Рик, как любой работник в такой ситуации, был крайне недоволен, а главное не согласен. Но кто станет слушать рядового экономиста, а особенно начальство. У Рика было чувство, будто его держат в компании как скот, в прочем, также как и многих его коллег, к месту сказано, братьев по оружию. Переступив порог родного дома, Рик увидел жену - Ванессу, и сына - Кайла, которому было четырнадцать и как раз сейчас он смотрел по телевизору фильм, события которого привлекли внимание отца. Нет, привлек его не сюжет, а простота и очевидность любого фантастического фильма. Если быть точным, то счастливый конец. Да, именно счастливый конец, который просто обязан состояться, несмотря на степень сложности преград, которые главному герою придется преодолеть. Рик опустил глаза и подумал: вот если бы он был в фильме. Не снимал и не снимался в нем, а в эпицентре самих событий. Так сказать, творить свою собственную роль, это было бы превосходно. Эта мысль постепенно становилась навязчивой, а все потому, что Рик был убежден, будто кинематография имеет свои законы, в отличии от жизни, которая, казалось бы, вообще ничему не подвластна. - Эх, как пытаются режиссеры и сценаристы упокоить наши души, - произнес вдруг Рик. – Это ведь все не по-настоящему. Фильм не имеет ничего общего с жизнью. Здесь все изначально ясно. Если это драма, смерть или вечные муки. Если – комедия, фантастика, - значит все будет путем, какие бы преграды не преодолели главные герои. Это неопровержимые законы. Мне кажется, все сценаристы всего мира создали свою собственную виртуальную реальность, где действуют кинематографические законы. Не так ли Кайл? - Не знаю, - пожал плечами сын. - Вот бы мне хотя бы на время оказаться в подобном фильме, преодолеть пару-тройку преград и оказаться на пьедестале! – Рик указал на экран телевизора, где как раз начиналась схватка между лесными эльфами, защищавшими свои владения, и орками, вечными завоевателями. – Как типично… Не успел Рик завершить фразу как почувствовал, что таинственная сила притягивает его к экрану телевизора. Первое время он сопротивлялся, но вскоре сила притяжения усилилась и Рик не устоял. Он буквально оторвался от земли и помчал по воздуху в сторону кинескопа. Его крики никто не слышал. Это казалось безумием. Рик не верил, что это происходит с ним, даже тогда, когда практически целиком проник в экран телевизора, который теперь играл скорее роль портала, чем свою привычную. Таинственная сила продолжала действовать на Рика с безумной силой. Из последних сил од держался за край экрана, но вскоре его рука соскользнула и он затерялся в бесконечности кинескопа. Несколько мгновений он ничего не чувствовал. Рик не знал даже того, жив ли он сейчас или нет, но вскоре он вдруг рухнул на землю и испытал облегчение. Хотя, в прочем, радоваться было нечему. Он оказался прямо между линий обоих армий. С одной стороны его теснили орки, с другой жали эльфы. Удивительно, Рик попал в фильм. То, что он сейчас чувствовал невозможно было описать словами. Он испытывал чувство страха, но в тоже время радости, хотя страха было заметно больше. И вдруг полководец Армии слева закричал «в атаку»! Орки начали наступление. У Рика в запасе было не более чем дюжина секунд, которые он потратил на размышления. Думал он так. Проникнув в экран телевизора, Рик оказался в странном месте, которое явно не могло оказаться реальным, а это могло бы значить, что сейчас он находится в фильме. И если это так, что было больше похоже на сон, то здесь всенепременно действуют законы любого фильма! Завязка, развитие, пульсация и финал. В данном случае счастливый финал, поскольку Рик был убежден, что фантастики, которая имеет плачевный финал, а особенно сказочной, то бишь фэнтези, не существует, по крайней мере, ее не так много и она нечасто бросается в глаза. И вот дюжина секунд форы истекли. Рик растерялся. Орчьи полка были всего в шаге от него. Что он сделал? То, что сделал бы любой главный герой в его ситуации, побежал бы прочь. Несколько секунд он гнал как ветер, но орки стремительно брали разгон и очень скоро берсеркер на передовой схватил его за руку и сжал ее так сильно, что Рик не сдержался и закричал. Убедив себя, что в этом мире существуют законы кино, Рик успокоился, полностью полагаясь на случай. Он ожидал, что сейчас произойдет нечто, что изменит его положение к лучшему. Так и случилось. Армия эльфов-защитников тоже начла нападение. Неизвестно думал ли кто-то Рике, который чуть было не умер от страха, когда острый клинок мелькнул над его головой и сразил орка наповал, или нет. Когда берсеркер грохнулся на землю, Рик даже не глянул в сторону своего обидчика или спасителя-эльфа. Он помчал прочь, прорываясь через ряды эльфийских солдат, которые не считали его угрозой, по крайней мере в сравнении с кровожадными берсеркерами. Когда Рик преодолел не одну сотню метров и оказался за пределами поля битвы, в зеленом густом лесу, он оперся спиной в широкое дерево и задыхаясь в отдышке заговорил к себе самому: - Это невозможно! Что со мной будет? Так, успокойся Рик, успокойся, если я в кино, значит так нужно! Черт! Черт!!! Ладно, если так нужно. Если это правда фильм, значит законы просто обязаны действовать. В прочем, я уже проверил их действенность, они правда работают! Так, по каким причинам я мог бы здесь оказаться! Стоп, быть может, фильм начался с тех пор, как я оказался дома. Ведь то, что я залетел в телевизор тоже ненормально! Ладно, допустим и это, но появился я здесь не только потому, что сам того захотел. Я должен стать героем или что-то в этом роде… Рик вздохнул, оглянулся вокруг, затем решил продолжить путь. Направился он в самую гущу леса. Преодолев несколько сотен метров, он наткнулся на протоптанную тропу и решил следовать по ней далее. С каждой минутой лес становился все гуще. Это создавало хоть какое-то чувство безопасности. Понимая, что он находится все дальше от кровавой схватки, Рик шел все медленнее, увереннее. Поскольку тропа имела много поворотов, спусков, подъемов Рик не знал, что ждет его впереди. К месту сказать, он даже не мог представить этого, исключая, конечно, вариант того, что тропа ведет в никуда. Вдруг Рик остановился и застыл в изумлении. Он оказался на обширной поляне, полностью скрытой под тенью, которую прежде не мог видеть из-за густых крон. Перед собой, в самом центре огромной поляны, Рик заметил дерево, которое нельзя было не заметить. Его размеры были просто поразительны. Прежде Рик никогда не видел и, вероятно, не мог видеть подобных красот. Кроны этого дерева затмевали все небо над головой, а форма, вероятно, напоминала гриб. Рик чувствовал себя как в огромной комнате, где, по каким-то причинам, чувствовал себя безопасно. - Это место должно сыграть большую роль в этом сюжете, - пробубнил себе под нос Рик. – Закон кино. Места, подобные этому, становятся чуть ли не предшественниками главного, события или чего-то в этом роде. Сразу после этих слов Рик начал медленно, но уверенно приближаться к выступающим над землей корням Древа. Все вместе они очень напоминали лабиринт, хотя назвать его головоломкой было трудно. Сразу стало ясно, что все пути ведут к основе Древа. Когда Рик прикоснулся к гигантскому основанию ствола, по его телу пробежала непонятная дрожь. Ему показалось, что Древо живое. Нет, живое не втак как все остальные растения. Он чувствовал как пульсирует кора, словно кровеносная система Древа. Когда РИк медленно провел по коре рукой, дерево внезапно затрещало, начало активное движение. Рик отскочил назад, но в этом не было смысла, поскольку очень скоро Древо вновь вернуло свой образ нерушимости, но теперь прямо пред Риком кора распахнулась, олицетворив проход. Рик, конечно, не растерялся, он уже перестал чему-либо удивляться в этом мире. - Так, - думал он. – Если Древо меня впускает. А он был уверен, что это так. - Тогда следует ему подчинится. Это еще один закон кино. Рик нахмурил и сделал шаг вперед, затем второй и третий, переступив порог Древа. Внезапно кора за ним срослась, и Рику не было куда деваться, только вперед. В прочем, он именно на это и рассчитывал. Теперь его вел глубокий тоннель, который освещался ветвями деревьев с листьями, напоминающими огоньки. Преодолев его, Рик оказался в чудном месте. Это был город. Самый настоящий город, заполненный множеством светящихся деревьев, которые являлись, вероятно, основным, а может и единственным источником света. Подумать только, город в Древе. Этому, Рик, конечно, не удивился, но это не помешало ему застыть на месте, любуясь окружавшей его красотой. Все здесь было деревянным, исключая одних только жителей и, вероятнее всего, провизию. Жили здесь, как ни странно, эльфы, а обитали о они в странных домах, я бы сказал, в «пещерах» Древа. Рик не знал, как и почему, но был практически уверен, что дома в этом таинственном городе были созданы самой природой, а если быть точным, то самим Древом. Сделав несколько шагов, Рик вновь остановился, но теперь только потому, что на него обратили внимание. В его сторону глядели сотни эльфов. Конечно, в городе эльфов находится человек. Скорее всего, это была большая редкость, если учесть то, что среди эльфийских толп не был замечен ни один представитель иной расы. - Привет, - неловко улыбнулся Рик, оглядываясь вокруг и убеждаясь все больше в том, что не только большинство, но и все остальные уставили на него свои взгляды. - Как он попал сюда? – начались разговоры за спиной. Пожав плечами, Рик решил продолжить путь, но его внезапно остановили слова некоего эльфа сразу за ним: - Стой. Как ты оказался здесь?! Рик установился, медленно обернулся и заметил, что к его шее приставлено лезвие меча. - Кто ты? Отвечай! - Я, Рик, - растеряно ответил Рик. - Как ты оказался в Древе?! – продолжал мечник. - Это невозможно! Сейчас Рик думал том что невозможно и что возможно в этом мире. Этот вопрос для него оказался сложнее, нежели ему казалось изначально. Огромное Древо, орки, эльфы все это кажется нереальным и даже то, что сейчас он каким-то образом находится в своеобразном фильме! Как? Это ведь невозможно. Не в пленке же от бобин он запутался и не на покрытии компакт-диска. - Я не знаю, - наконец решил отвечать Рик. – Меня впустили. - Кто и как?! - Древо, кажется, - задумался Рик, почесав подбородок. Взгляд мучника переменился, он не мог поверить, вот только чему, Рик точно не знал. То ли тому, что Рик просто оказался в Древе, толи тому что Древо его впустило, по крайней мере, это выглядело именно так. - Говоришь, впустило, - повторился незнакомец. – Иди за мной. Отведя лезвие клинка от шеи Рика, незнакомец устремился по протоптанной тысячными толпами эльфов дороге. Рик, конечно же, подчинился толи приказу, толи просьбе и шел вслед за незнакомцем. Мимоидущие эльфы постоянно косили в его сторону взгляды. Рик чувствовал себя толи одаренным, толи ущербным. Чувство это было неоднозначным. Оказалось, схема города в удивительном Древе мало отличалась от структуры построения любых других городом. Эльфы делили город на те же районы, улицы и даже дома номеровались римскими цифрами, хотя эльфы, почему-то, называли их эльфийскими. Смотря на все это, Рик уже начал думать, что вся его прежняя жизнь являлась сном, а это реальность или же наоборот. И все же, несмотря на все эти сомнения, он все еще верил, что действия, происходящие с ним, являются неким сюжетом фильма, где он главный герой. А убеждал себя он в этом, опираясь только на законы кино. Ему казалось, что сомнения, одолевающие его сейчас, являются нормальными! - А что это? – спросил Рик и поднялся глаза, увидев перед собой огромную деревянную башню. Она имела не одно окно неправильной формы. Это место очень напоминало замки, где обитают правители. Рик был практически уверен в этом, но лишний вопрос, так, ради убедительности, не помешал бы. - Это сердце Древа! – вознесено проговорил незнакомец и последовал вперед. Очень скоро Рик оказался прямо перед аркой, за которой располагался проход непосредственно в сердце Древа. Преодолев порог Древесной башни, Рик внимательно осмотрел все, что окружало его в данный момент. Слева и справа от себя Рик видел длинный коридор, который загибался и шел вниз с обеих сторон. А прямо перед Раком подымалась вверх винтовая лестница, степени которой были так не похожи одна на другую по тону и размеру, что Рик сразу же понял, что такую фантазию может иметь только сама природа. Это казалось смешным, но это ведь был фильм и Рик уже успел привыкнуть к этому. Но его интересовало одно: - А что вообще такое Древо? Что это на самом деле. Уверен, это большее, нежели простое гигантское дерево. Вы словно его организм, но так ли это? Незнакомец промолчал. Спустя пару мгновений он устремился вверх по винтовой лестнице. Рик следовал за ним. Когда они поднялись на вершину башни, то очутились в просторном зале цвета дуба. Вся мебель, заполонившая зал пускала корни в пол и была нерушима. За полукруглым столом сидела пятерка пожилых эльфов, которые подозрительно глядели на Рика. - Старейшина и почтенные советчики, - обратился эльф, который, собственно и провел Рика в зал. – Человек утверждает, что Древо впустило его. - Этого не может быть! – удивились все до единого советчики, но вещал старейшина. Его было нетрудно узнать, он сидел в самом центре, окруженный своими советчиками. – Как это возможно? Рик пожал плечами, а старейшина продолжил: - Как это было? Кора распахнулась? Рик кивнул. Сейчас он думал о том, что его либо назовут избранным, либо начнут проклинать, но потом изберут, так часто бывает. Ну, еще оставался вариант, что он внедрится в доверие к эльфам, а потом сделает что-то величественное, за что его прославят, и он вернется обратно домой. - Подобного не было спокон веков, - нахмурился в размышлениях старейшина. – Но почему? Посланник богов должен знать… Рик просто кивал. Он улыбался. Законы кино действовали безупречно. А это значило, что дальнейшие события уже скоро можно будет предсказать. - Никогда о таком не слышал, - наконец добавил старейшина. – Это странно, ибо только эльфам позволено входить в Древо. Что ж, будете гостем… Взгляд старейшины был более чем подозрителен, но Рик не предал этому значения и просто кивнул. - Мы можем идти? – произнес Голф искоса посматривая на старейшину, с которым обменялся взглядами и они явно поняли друг-друга… - Да, - мигом позже кивнул старейшина и потер рука об руку в ожидании чего-то большого! Когда Рик и Голф уже подходили к винтовой лестнице, мимо них промелькнул еще один эльф, задыхаясь в отдышке. Его тело было изранено. Он бежал поразительно быстро, учитывая свое положение, оставляя за собой кровавые следы. - Они прорвали нашу атаку! – эльф упал на колени и раскинулся на полу, но все еще мог говорить: - орки уже у древа! Большая часть нашей армии мертвецы! - А отряды жрецов? - Они погибли все… - О, нет, - резко встал старейшина. – Помогите ему! Сразу после его слов советчики начали суетиться. Они подбежали к лежащему эльфу и начали произносить слова некоего заклинания. Их руки, которые они поднесли к кровоточащим ранам эльфа, окутались зеленым пульсирующим светом. Рик наблюдал за тем, как раны одна за другой начинают заживать и исчезать прямо на глазах. Очень скоро эльф, который вот-вот должен был умереть, резко отрыл глаза и встал на ноги с легкостью абсолютно здорового эльфа. - Мы осаждены, - сказал он. – Орков немыслимое количество. - Это ужасно, - взялся за голову один из советчиков старейшины. - Они не могут проникнуть в Древо, в то время как мы не можем его покинуть! Как же провизия?! Нам нужно мясо! Фермы скоро опустеют, а эльфов в Древе немало! - Это ужасно, – слегка наигранно, хотя и вполне естественно произнес старейшина и его лицо начало излучать не менее наигранную скорбь. Наступила минута молчания. Рик опустил глаза, скорбя вместе со всеми, хотя на самом деле это была простая «игра на публику». Сейчас он мог думать исключительно о законах кино. Он понимал, что подобные фильмы никогда не заканчиваются плачевно! Должно произойти нечто, что перенаправит ход событий в нужное русло. - Выжившие уже в древе? – с напряженным выражением лица произнес старейшина. Эльф кивнул, затем добавил: - Все в безопасности, но им нужна помощь. Многие изранены и не могут даже ходить… - В святилище, - неожиданно скомандовал старейшина и устремился своими короткими старческими шагами вниз по винтовой лестнице. – Нам нужно надеяться, что боги услышат наши молитвы. Господа советчики, прошу вас пройти с Голфом к пришлым эльфийским войскам и помочь нуждающимся. Остальные отправились вслед за ним. Когда, старейшина сошел по винтовой лестнице вниз и оказался на улице, он последовал по дороге, но очень скоро свернул налево, затем направо. Все это время Рик и Голф шли за ним. Советчики, исполняя приказ, направились к пришлым войскам, потерпевшим поражение и уже, вероятно, лечили их тяжкие раны. И вот, старейшина переступил порог святилища. Это было здание, такое же как и все остальные. Дугообразный проход, похожий на дупло и деревянные стены, которые олицетворяли ствол могучего дерева, что, скорее всего, им и являлось. Размеры святилища были невелики. Перед тремя бронзовыми статуями, высотой до самого полотка, стоял высокий эльф с седой бородой. В представлении Рика, одежда его была похожа на священническую, хотя старейшина обратился к нему как к посланнику богов, что, в представлении Рика являлось одним и тем же. - Слушаю вас, - обратился посланник богов сдержанным тоном мудреца. - Орки, их силы во много раз превзошли наши, - хмуро проговорил старейшина. - Пока мы в древе, они нам не страшны, - посланник еле заметно улыбнулся. - Да, но… - Понимаю, свобода – великая сила, а мысли о ней еще более величественны. Нужно надеяться, что наши молитвы услышат и боги. Выслушивая речь посланника, дескать, догов, Рика клонило в сон. Быть может, смотреть на экран телевизора и было бы интересно, но находится в эпицентре подобных событий скучно. Вероятно потому, что режиссер в своей работе показывает все самое интересное, а не в буквальном смысле все! И вот, посланник стал на колени перед тремя большими статуями и начал молится, произнося некие слова на непонятном языке. Следом за ним пал на колени и старейшина. Смотря на них, Рик еле заметно улыбался. Старейшина и посланник очень напоминали рабов своих собственных богов. «Какая ирония!», - думал Рик, - «Они полагают, будто они марионетки в божественных руках небес или чего-то там еще, но ничего более». - Боги молчат, - прискорбно заговорил посланник, посмотрев на старейшину, вид которого был не менее плачевен. – Они ничего не говорят уже почти год… - Они будто покинули нас, - прошептал старейшина. - Так нельзя говорить, - сразу же отреагировал посланник. – Боги не могут покинуть нас, они могут только игнорировать наши слова, ибо мы провинились. - Но в чем? – изумленно спросил старейшина. - Не знаю, но вина наша велика и мы недостойны говорить с богами. Они хотят, что бы мы это осознали и исправили то, что сделали не так! Рик нахмурился. Он был уверен, что сейчас он должен что-то сказать, вставить свою ободряющую реплику, которая ничего бы не дала, но выделила бы его как личность. «Такое часто бывает в кино», - думал Рик. – «Главный герой должен быть хочу чуточку бунтарским и думать о новом». Рик был как никогда уверен в этом кинематографическом законе. Он уже давно не подлежал каким-либо сомнениям. Эту закономерность Рик заметил уже давно, когда просматривал второй, быть может третий фильм с подобным фантастическим и сказочным сюжетом. - Хватит полагаться на одних только богов! Действуйте самостоятельно! Не бойтесь нанести удар врагам! Затем второй, третий! - Мы не в силах этого сделать, - обреченно произнес старейшина. – Боги все для нас! - Так сделайте, что бы это было не так! Действуйте. Место, откуда прибыл я славится тем, что каждый действует так, как ему угодно, а не его богу! Это настоящая свобода! - Мы не можем!!! – закричал старейшина, явно сознательно приправляя свои слов эмоциями. – Мы не можем, а не можем потому, что боги отвернулись от вас, если место, где жил ты прежде не имело богов, тогда это место было проклятым! Мы нити в божественных руках! Мы можем только надеяться на милосердие! Рик не сказал более даже слова. Ему казалось, что свою роль в этом эпизоде он уже исполнил и теперь можно расслабиться. Подумать только, Рик почувствовал себя уверенным как никогда. Несмотря на все трудности, ему начал нравится мир, в котором он оказался. Да, здесь были войны, быть может, страдания, но уверенность Рика была на высоте. Пусть некоторые мгновения и казались ему скучны, нелепы, но основной сюжет был просто захватывающим, хотя и, как ему казалось, очевидным. Рик прекрасно понимал, что спустя какое-то время кровожадные орки, осадившие древо, будут повержены. - Прошу прощения за свою дерзость, - вздохнул старейшина. – Просто я в заблуждении. Древо святое для всех нас, это наш щит, вечный дом, который стал для нас тюрьмой. Пусть не так давно, но мы ничего не можем поделать! Не в силах переменить дальнейшие события! Это под силу только богам! «Стереотип», - начал в своей голове анализировать происходящие вокруг него события Рик. - «Теперь ясно, куда нужно направить силы!». Рик начал анализировать все фильмы, хоть чем-то подобные этому, и решил, что его основное задачей будет сломать стереотипы! То бишь убедить эльфов в том, что они вовсе не ничтожны и в состоянии бороться за свою свободу и побеждать даже в неравных условиях. Что ж, этот сюжет казался стандартным, просто экранизация другая, так сказать новая обложка! Поверить в себя и все такое! У кого-то к концу таких фильмов слезы накатываются, слезы радости за прошедшие страдания и так далее. Рик, конечно же, страдальцем себя не считал, он был уверен в победе и знал, что будет уверен в ней несмотря ни на что. Эта непоколебимость упиралась в знания, которые в этом мире имел один только Рик. Вероятно это была его главная задача… - Простите, а вы сами видели ваших богов лично? – Рик решил убеждать старейшину опираясь на то, что никакого бога не существует. - Конечно! – сразу же отреагировал старейшина. – Мои предки всегда общались с ними! - Предки, но не вы! - Он прогневает богов, его нужно запереть в темнице! – вмешался посланник, подойдя к старейшине, пристально следя за Риком. – Боги слишком высокомерны, чтобы зреть в самые темные и мрачные части нашей жизни. Так его слова не будут услышены. - Простите, это безумие! – воскликнул Рик. Конечно, он прекрасно понимал, что это часть сюжета, но изложенная информация казалась ему крайне нелогичной! Боги, высокомерны?? С каких таких пор? - Все осквернители богов так говорят! – продолжал посланник. - Не могу не согласится, - начал было старейшина, но посланник богов продолжил: - Божьи законы священны! Быть может он причина наших недуг и мы должны лишить его возможности общения с богами! Действуйте, говорю я это вам именем всех Великих богов! - Да! - Он должен быть изолирован!!! - Запрись! – резко проговорил старейшина, не дослушав реплику посланника до конца. Голос его звучал как приказ или какое-то грубое заклинание. Внезапно прямо из-под земли выросли ветви, которые завились вокруг Рика и связали его. Пленный даже не сопротивлялся, понимая, что это не имеет смысла. Хотя в прочем, ему было даже любопытно, как выглядит эльфийская тюрьма. С своими знаниями и пониманием того, что он главный герой, Рик осознавал, что не пропадет… Вскоре Рик почувствовал, как его ноги, а затем и все тело погружается в пол. Когда он исчез из виду старейшины и посланника целиком, то упал в тюремную камеру, решетки которой, само собой, были деревянными и совершенно неправильными, очень напоминая густые корни давнего дерева. Рядом с камерой Рика были еще две камеры. Одна из них пустовала, а вторую занимал эльф с многочисленными шрамами на обнаженном мускулистом торсе и парой порезов на лице. С самого начала Рик понял, что эта встреча не могла быть случайной, ведь не первый раз нужно напоминать о законах кино, где каждая деталь продумана и существует для развития дальнейшего сюжета. - Приветствую тебя, таинственный незнакомец, - обратился Рик, подходя к решетке камеры, откуда мог четко видеть незнакомца. - Не желаю говорить с тобой… хотя стой, ты что человек? – удивился незнакомец. – Как это случилось! Ты не можешь быть здесь это ведь невероятно! - Да, меня зовут Рик. Древо само впустило меня. Старейшина говорит, что я не враг вам, но враг вашим богам. - Правда? Ну, даже если так, то боги высокомерны и не слышат нас в подобных захолустьях, они знают, что мы чрезмерно глупы и им не интересны мы. Их интересуют только посланники, ибо их духовная сила не так мизерна как у остальных. Они избранные. Ах да, я – Мефониус. Я родился и жил здесь, в древе. Служил своему народу. Лучше меня никто не знает легенды, писанные в томах эльфийской библиотеки. Сижу я здесь не так много, но уже и не мало – три года. Убийства гостей и сограждан запрещены в древе, но тюремный режим нет. Большинство тех, кто попадает в тюрьму, остаются в ней до конца своей жизни. Плачевно ведь? Поэтому нас здесь всего только двое. Как по мне это хуже смерти! Эх, отныне мы будем вести беседы только друг с другом, исключая, конечно, тюремные стены. Поверь, рано или поздно ты начнешь вести подобные дискуссии… - Вероятно, - вздохнул Рик. – Но почему ты здесь? - Это долгая история…

2. Верни мне мои очки!   Глеб Василенко(GW) Верни мне мои очки Солнечный день. Улицы города были пленены людьми, лица которых были украшены самыми разнообразными и неповторимыми очками. Некоторые носили большие, другие маленькие. Кто-то гордился роскошностью и помпезностью своего аксессуара, а некто лишь довольствовался его скромностью. И даже бродяги, распластавшиеся под солнцем рядом с помойкой, могли похвастаться подобной роскошью. Вот только их очки не были столь прекрасны и индивидуальны. Это были старые, кем-то давно выброшенные очки, которые в своем нынешнем состоянии могли пригодиться только бродягам и никому более. В гуще толпы можно было заметить невысокого, но очень обаятельного юношу, практически мальчишку. Звался он Кингом, кажется так. Его очки были не большими, но в тоже время и немалыми, и все же в них было нечто, чего не наблюдалось ни у остальных. Цвет. Это был цвет. Линзы были ярко РОЗОВОГО цвета. Все, кто замечали их, реагировали по-разному. Кто-то оборачивались, провожая Кинга взглядом, остальные улыбались в ответ, после чего быстро исчезали в толпе. Сквозь очки юноша видел блеск и контраст, который вряд ли видел кто-то еще. Он улыбался, когда замечал на горизонте то, чего не замечали другие, а если и замечали, то не придавали должного значения. Красота – вот, что заставляло юношу улыбаться еще и еще. В это же время, где-то рядом была замечена девушка. Она имела довольно изысканное имя – Виктория, хотя сама вряд ли соответствовала его сущности. Линзы ее очков были абсолютно прозрачными. Они не отражали ничего, только пустоту ее глаз. Облечена она была в черный костюм, а взгляд ее целился ей под ноги. Шаги она делала размеренные, а ступала медленно, словно боялась делать следующий шаг. Извивающиеся под дуновениями ветра волосы девушки прикрывали часть ее лица, но она, казалось, ее это устраивало. И вот, прямо перед глазами Кинга прошмыгнула птица. Она заставила его застыть в приятном изумлении на следить за ней, но он не прекращал идти в прежнем направлении. В этот миг Кинг и встретил Викторию. Их первая и уж точно не последняя встреча была не совсем приятной и даже осознанной. Волосы и прикованный к полу взгляд девушки мешали ей видать хоть что-либо перед собой, а Кинг все еще наблюдал за извивающейся птицей. Да, конечно же. Как это предсказуемо. Кинг и Виктория столкнулись друг с другом, и очки слетели с их глаз, упав на тротуар, по которому они шли. Странно, но без очков ни он, ни она в буквальном смысле ничего не видели. Прохожие, казалось, даже не заметили этой странности. А впрочем, быть может, это и не было странным? А что если в этом месте без очков никто не способен видеть? Видимо, все было именно так… - Где же они? – суетливо бегала руками по асфальту Фиктория, пытаясь нащупать собственные очки. Кинг вел себя абсолютно также. Между прочим, он оказался первым, кто сумел нащупать, чьи-то очки. Надев их на нос, он последовал прежним маршрутом, не предав особого значения произошедшим с ним изменениям. Хотя было странным, что прежние яркие цвета сменились черно-белыми, но Кинг подумал, будто это кратковременный побочный эффект после потери очков и очень скоро все расставится по своим местам. Когда, наконец, отыскала свои очки Виктория, она сразу же заподозрила неладное. Но эти изменения, к счастью, были ей по душе. Она была приятно удивлена, увидев перед собой не серые багровые тона, а целую гамму неизвестных ей цветов и оттенков. Это полностью изменило ее мнение о мире. Виктория сразу же убрала с глаз так наскучившую и вечно мешавшую ей челку, после чего внимательно рассмотрела свой костюм и решила, что в нем слишком мало красок. Это заставило ее устремится в ближайший бутик и потратить деньги на целую гору платьев. Теперь, даже находясь в одиночестве, в крошечной примерочной, где ее никто не видел, она перестала чувствовать себя одинокой как прежде. Все произошедшее недавно заставило ее все чаще улыбаться, а вскоре и вовсе не убирать улыбку с лица. Глянув на свое отражение в зеркале, Виктория заметила очки, которые на самом деле принадлежали не ей. Она была изумлена. Ведь никогда не подозревала, что увидит мир за розовыми линцами… - Платье вам подошло? – уныло произнесла консультантка, стоявшая по ту сторону раздевалки. - Да, я беру его, - Виктория еще раз посмотрела на свое отражение и подарила ему воздушный поцелуй, после чего покинула раздевалку, дабы ее красоту сумела заметить не только она. – Правда красиво? Виктория оглянулась вокруг. Реакция людей на ее внешность была разной. Кому-то платье очень нравилось, кто-то, видимо, пытался утаить это, но не многим это удавалось достаточно искусно. - Расплатитесь за покупку, - печальным голосом произнесла консультантка, стоявшая рядом с Викторией, после чего поправила свои очки в черной оправе с абсолютно прозрачными линзами. В образе представшей консультантки, Виктория увидела прежнюю себя. Сейчас этот образ казался ей чуждым, ведь она была уже совсем другой. Подумать только, что сумели сделать столь необычные очки с ней. Это было прекрасно. Виктория снова улыбнулась, расплатилась за покупки и покинула бутик, после чего устремилась домой. Дома ее ждал теплый душ, вкусный обед и дневной сон. Ближе к вечеру девушка решила впервые в жизни покинуть дом в час сумерек. Прежде она никогда не могла себе позволить ничего подобного. Все это казалось ей безумием. В ее голове прежде вечно вились мысли, будто ночные улицы полны ублюдков, извращенцев и негодяев, которые только и рвутся заполучить ее. Но сейчас она думала иначе. Ей казалось, что было бы неплохо покинуть свою берлогу и увидеть нечто новое, а не приевшееся и давно распробованное блюдо множеством раз. Закрывая входную дверь, Виктория встретила соседку. Стекла ее очков были затемнены настолько, что глаз ее не было видно вовсе. - Привет, - с улыбкой обратилась Виктория. – Куда направляешься, Мила? Посмотрев на Викторию, соседка закрыла за собой двери собственной квартиры и скромно ответила: - Никуда. Затем она снова открыла входную дверь и вернулась домой. Виктория только пожала плечами и устремилась прочь. Оказавшись на улице, она в очередной раз осенила свое лицо улыбкой и пошла вдоль тротуара. Наконец-то ее жизнь стала гармонична как никогда прежде. Преодолев умеренным шагом один, затем другой квартал, Виктория оглянулась вокруг и заметила джаз-кафе прямо через дорогу. Она никогда прежде не слышала настоящего джаза! Подумать только. Прежде ее мало привлекала музыка, но сейчас она проявила бурный интерес. Пройдя по зебре через дорогу, Виктория приблизилась кафе и, даже не задумываясь, вошла внутрь. Ей это показалось странным. Ведь прежде она хорошенько подумала бы, перед тем как пройти в место, которое она прежде не посещала. Это было вне зоны ее комфорта. Приятная атмосфера внутри порадовала ее. Мужчины в пиджаках, а женщины в роскошных платьях. Это выглядело весьма респектабельно. Но музыка, которая исполнялась квартетом музыкантов была еще прекраснее. Звук контрабаса прекрасно сочетался со звуком саксофона и ударной установкой. Гитара, которая была еще более неотразима, чем остальные инструменты, и играла несравненную, гармонически и ритмически сложную соло партию. Пройдя мимо дюжины столов, расположенных некоей паутинообразной структурой, Виктория заметила приятного парня, который с угрюмым лицом и в прозрачных очках, ее очках, сидел за крайним столом. Подойдя к нему, она обратилась прежде, чем он успел заметить ее: - Можно? - ДА, - хмуро произнес юноша и поднял глаза, сразу же заметив свои очки. – Стой! Это же мои очки! - Правда? – удивилась Виктория. – Как странно, на вас я вижу свои очки. Быть может… - ДА, ты украла их, - тон Кингда теперь был разъяренным. Он чуть ли не набросился на Викторию, которая вовремя отскочила назад и снова стала на месте. - Простите, - она улыбнулась. - Верни мне мои очки! – Кинг говорил настойчиво и уже тянулся к утраченным очкам, линзы которых были просто неотразимы в тусклом свете кафе. - Никогда, - сказав эти слова, Виктория обеими руками взялась за очки, которые по праву принадлежали Кингу и отбежала на несколько шагов назад. Рик рванул вслед за Викторией, которая тот час же закричала и все обратили на нее внимание. Не успел Кинг подобраться к ней достаточно близко, чтобы вернуть свои очки, как обе его руки обхватили мускулистые охранники кафе и вывели прочь. Когда они его бросили его на землю, он резко поднялся на ноги и рванул к двери, которую преградил мускулистый охранник. Кинг столкнулся с ним и попытался сбить его с ног, но противник оказался настолько устойчив, что без особого труда отбросил его назад. - Черт! – возмутился Кинг. – Как это могло произойти. Как мир несправедлив. И вдруг он задумался над своими поступками. Он подумал, что сейчас мыслит совсем иначе. Прежде он осознавал только то, что новые очки неспособны показать ему всю палитру цветов этого мира, но теперь он начал понимать, что это нечто большее. Его мысли, движения, реакции на ситуации уже не были прежними. Теперь он казался совершенно другим человеком и эти перемены его не нравились. Они были для него противны. Ему казалось это ужасным и совсем несправедливым. Ярость охватывала его сердце, а руки тряслись от неутолимой жажды вернуть прежние очки. - Это несправедливо!!! – закричал в очередной раз Кинг, пнув ногой подвернувшийся под ногу мусорный бак. - Полегче, парень, - грубым голосом произнес охранник, поправив свои абсолютно черные очки. - Кому как не тебе знать о несправедливости! Тайна, за который скрыта твоя душа не позволяет тебе действовать так, как желал бы ты сам. Я имел все, но теперь не имею ничего!!! Это реальный мир. После этих слов Кинг чуть ли не расплакался. - Хочешь об этом поговорить? – вдруг заговорил охранник и снял свои абсолютно черные очки, в скором времени сменив их на совершенно другие. Удивительно! Очки, которые надел охранник оказались абсолютно розовыми, еще более розовыми, нежели прежние очки Кинга, которые теперь с гордостью носит Виктория. - Что?! – Кинг застыл в изумлении. Он не ожидал подобного поворота событий. – Как? - Что, как я сменил очки? – охранник произнес эти слова с легкой ухмылкой. – Очень просто, я руковожу своими глазами, а не они мной. - Как? – Кинг был в замешательстве. - У меня много очков и я понимаю каждого, именно поэтому я хранитель… - Какой еще хранитель?! – Кинг глядел на представшего пред ним человека, словно тот был безумцем. – Ты ведь всего-навсего охранник. Возомнил тоже мне) - Эх, а я ведь всех понимаю, - улыбнулся охранник. В его тоне звучал некий намек, но какой Кинг все еще не понимал. - Эх, - вздохнул Кинг, затем качнул головой. – Допустим ты хранитель. Хранитель чего? Этого жалкого Джаз кафе? Неужели это то, о чем ты мечтал всю свою жизнь. Неужели это так?! Ты ведь должен был заниматься чем-то настоящим, а не этой дрянью… Охранник как и прежде был невозмутим. Он вздохнул и добавил: - Знаешь, если я сейчас одену такие же очки как у тебя, я тебя пойму. В этот миг охранник извлек из внутреннего кармана куртки очки, линзы которых были прозрачны настолько, насколько это было вообще возможно. Одев очки, хранитель наигранно улыбнулся, после чего продолжил: - Теперь я тебя понимаю. Ты думаешь, что жизнь несправедлива, что она нелепа, глупа, бессмысленна. - Да, раньше мне так не казалось, с прежними очками. Ты раскрыл мне глаза. В процессе того, как ты меняешь очки, я понял, что прежде жил в иллюзиях. Как ты. Меняя очки, ты меняешь иллюзию, и только те очки, которые на тебе сейчас отражают твою истинную сущность… Кингу казалось, что излагает мысли как самый настоящий академик. - Кто знает, - хранитель улыбнулся и отошел от двери, из которой мигом позже вышла Виктория. Она улыбалась как прежде и вдруг остановила взгляд на Кинге, который в свою очередь глядел на нее. - Ты… тот парень? – растерянно спросила Виктория. - Да, - кивнул Кинг, затем подошел к ней поближе. Хранитель в это время наблюдал за ними с еле заметной улыбкой на лице. - Прости меня, - сказала Виктория, прикоснувшись левой рукой к оправе очков, которые когда-то принадлежали Кингу. – Я должна была вернуть тебе твои очки, но я испугалась. Мне было страшно… - Ты боялась потерять иллюзию, которую так просто получила, - продолжил Кинг. - Нет, - сразу же среагировала Виктория. – Я боялась снова вернутся в ту иллюзию, которая была со мною прежде. - Погоди, - остановил ее Кинг. – Но ведь это я всю свою жизнь жил в иллюзии. Не может быть, чтобы и ты жала в ней. Ты жила в реальном мире, а я… - Погоди, я думала, что жила в реальном мире, но теперь я поняла, что это было не так. Реальность оказалась не такой плачевной, как я раньше представляла. Твои очки отражают реальность таковой, какова она на самом деле есть… - Все как раз наоборот! – продолжал твердить свое Кинг, затем он повернулся к молчаливому хранителю и добавил: - Ведь я жил в иллюзии, а теперь я в реальности. Это большая разница! Хранитель задумался, после чего ответил: - Не вижу никакой разницы, - он мог только пожать плечами. - Как это! – возмутился Кинг. – Я окончательно запутался. - Я тоже, - сразу же подхватила Виктория, и, подобно Кингу, устремила взгляд в сторону хранителя. - Чувство реальности такая же иллюзия, как отсутствие этого чувства. Носите такие очки, какие покажутся вам удобнее остальных. Сразу после этих слов хранитель испарился в воздухе. От него остался один только дым, но и он вскоре иссяк. - Кажется, теперь я понял! Сказав это, Кинг искренне улыбнулся и линзы его очков внезапно переменились. Прозрачность исчезла, но появилась самый розовый из всех розовых оттенков цвет. - Я тоже поняла! – произнесла Виктория и поправила очки, которые когда-то принадлежали Кингу, но все было иначе. Ведь Кингу больше нечего было печалиться. У него были точно такие же очки, которым он был рад не меньше чем предыдущим… О том, что происходило дальше, можно только догадываться, но это будущее уж точно было самым розовым и ярким будущим во всем мире…

3. Верни мне мои очки!   Глеб Василенко(GW) Верни мне мои очки Солнечный день. Улицы города были пленены людьми, лица которых были украшены самыми разнообразными и неповторимыми очками. Некоторые носили большие, другие маленькие. Кто-то гордился роскошностью и помпезностью своего аксессуара, а некто лишь довольствовался его скромностью. И даже бродяги, распластавшиеся под солнцем рядом с помойкой, могли похвастаться подобной роскошью. Вот только их очки не были столь прекрасны и индивидуальны. Это были старые, кем-то давно выброшенные очки, которые в своем нынешнем состоянии могли пригодиться только бродягам и никому более. В гуще толпы можно было заметить невысокого, но очень обаятельного юношу, практически мальчишку. Звался он Кингом, кажется так. Его очки были не большими, но в тоже время и немалыми, и все же в них было нечто, чего не наблюдалось ни у остальных. Цвет. Это был цвет. Линзы были ярко РОЗОВОГО цвета. Все, кто замечали их, реагировали по-разному. Кто-то оборачивались, провожая Кинга взглядом, остальные улыбались в ответ, после чего быстро исчезали в толпе. Сквозь очки юноша видел блеск и контраст, который вряд ли видел кто-то еще. Он улыбался, когда замечал на горизонте то, чего не замечали другие, а если и замечали, то не придавали должного значения. Красота – вот, что заставляло юношу улыбаться еще и еще. В это же время, где-то рядом была замечена девушка. Она имела довольно изысканное имя – Виктория, хотя сама вряд ли соответствовала его сущности. Линзы ее очков были абсолютно прозрачными. Они не отражали ничего, только пустоту ее глаз. Облечена она была в черный костюм, а взгляд ее целился ей под ноги. Шаги она делала размеренные, а ступала медленно, словно боялась делать следующий шаг. Извивающиеся под дуновениями ветра волосы девушки прикрывали часть ее лица, но она, казалось, ее это устраивало. И вот, прямо перед глазами Кинга прошмыгнула птица. Она заставила его застыть в приятном изумлении на следить за ней, но он не прекращал идти в прежнем направлении. В этот миг Кинг и встретил Викторию. Их первая и уж точно не последняя встреча была не совсем приятной и даже осознанной. Волосы и прикованный к полу взгляд девушки мешали ей видать хоть что-либо перед собой, а Кинг все еще наблюдал за извивающейся птицей. Да, конечно же. Как это предсказуемо. Кинг и Виктория столкнулись друг с другом, и очки слетели с их глаз, упав на тротуар, по которому они шли. Странно, но без очков ни он, ни она в буквальном смысле ничего не видели. Прохожие, казалось, даже не заметили этой странности. А впрочем, быть может, это и не было странным? А что если в этом месте без очков никто не способен видеть? Видимо, все было именно так… - Где же они? – суетливо бегала руками по асфальту Фиктория, пытаясь нащупать собственные очки. Кинг вел себя абсолютно также. Между прочим, он оказался первым, кто сумел нащупать, чьи-то очки. Надев их на нос, он последовал прежним маршрутом, не предав особого значения произошедшим с ним изменениям. Хотя было странным, что прежние яркие цвета сменились черно-белыми, но Кинг подумал, будто это кратковременный побочный эффект после потери очков и очень скоро все расставится по своим местам. Когда, наконец, отыскала свои очки Виктория, она сразу же заподозрила неладное. Но эти изменения, к счастью, были ей по душе. Она была приятно удивлена, увидев перед собой не серые багровые тона, а целую гамму неизвестных ей цветов и оттенков. Это полностью изменило ее мнение о мире. Виктория сразу же убрала с глаз так наскучившую и вечно мешавшую ей челку, после чего внимательно рассмотрела свой костюм и решила, что в нем слишком мало красок. Это заставило ее устремится в ближайший бутик и потратить деньги на целую гору платьев. Теперь, даже находясь в одиночестве, в крошечной примерочной, где ее никто не видел, она перестала чувствовать себя одинокой как прежде. Все произошедшее недавно заставило ее все чаще улыбаться, а вскоре и вовсе не убирать улыбку с лица. Глянув на свое отражение в зеркале, Виктория заметила очки, которые на самом деле принадлежали не ей. Она была изумлена. Ведь никогда не подозревала, что увидит мир за розовыми линцами… - Платье вам подошло? – уныло произнесла консультантка, стоявшая по ту сторону раздевалки. - Да, я беру его, - Виктория еще раз посмотрела на свое отражение и подарила ему воздушный поцелуй, после чего покинула раздевалку, дабы ее красоту сумела заметить не только она. – Правда красиво? Виктория оглянулась вокруг. Реакция людей на ее внешность была разной. Кому-то платье очень нравилось, кто-то, видимо, пытался утаить это, но не многим это удавалось достаточно искусно. - Расплатитесь за покупку, - печальным голосом произнесла консультантка, стоявшая рядом с Викторией, после чего поправила свои очки в черной оправе с абсолютно прозрачными линзами. В образе представшей консультантки, Виктория увидела прежнюю себя. Сейчас этот образ казался ей чуждым, ведь она была уже совсем другой. Подумать только, что сумели сделать столь необычные очки с ней. Это было прекрасно. Виктория снова улыбнулась, расплатилась за покупки и покинула бутик, после чего устремилась домой. Дома ее ждал теплый душ, вкусный обед и дневной сон. Ближе к вечеру девушка решила впервые в жизни покинуть дом в час сумерек. Прежде она никогда не могла себе позволить ничего подобного. Все это казалось ей безумием. В ее голове прежде вечно вились мысли, будто ночные улицы полны ублюдков, извращенцев и негодяев, которые только и рвутся заполучить ее. Но сейчас она думала иначе. Ей казалось, что было бы неплохо покинуть свою берлогу и увидеть нечто новое, а не приевшееся и давно распробованное блюдо множеством раз. Закрывая входную дверь, Виктория встретила соседку. Стекла ее очков были затемнены настолько, что глаз ее не было видно вовсе. - Привет, - с улыбкой обратилась Виктория. – Куда направляешься, Мила? Посмотрев на Викторию, соседка закрыла за собой двери собственной квартиры и скромно ответила: - Никуда. Затем она снова открыла входную дверь и вернулась домой. Виктория только пожала плечами и устремилась прочь. Оказавшись на улице, она в очередной раз осенила свое лицо улыбкой и пошла вдоль тротуара. Наконец-то ее жизнь стала гармонична как никогда прежде. Преодолев умеренным шагом один, затем другой квартал, Виктория оглянулась вокруг и заметила джаз-кафе прямо через дорогу. Она никогда прежде не слышала настоящего джаза! Подумать только. Прежде ее мало привлекала музыка, но сейчас она проявила бурный интерес. Пройдя по зебре через дорогу, Виктория приблизилась кафе и, даже не задумываясь, вошла внутрь. Ей это показалось странным. Ведь прежде она хорошенько подумала бы, перед тем как пройти в место, которое она прежде не посещала. Это было вне зоны ее комфорта. Приятная атмосфера внутри порадовала ее. Мужчины в пиджаках, а женщины в роскошных платьях. Это выглядело весьма респектабельно. Но музыка, которая исполнялась квартетом музыкантов была еще прекраснее. Звук контрабаса прекрасно сочетался со звуком саксофона и ударной установкой. Гитара, которая была еще более неотразима, чем остальные инструменты, и играла несравненную, гармонически и ритмически сложную соло партию. Пройдя мимо дюжины столов, расположенных некоей паутинообразной структурой, Виктория заметила приятного парня, который с угрюмым лицом и в прозрачных очках, ее очках, сидел за крайним столом. Подойдя к нему, она обратилась прежде, чем он успел заметить ее: - Можно? - ДА, - хмуро произнес юноша и поднял глаза, сразу же заметив свои очки. – Стой! Это же мои очки! - Правда? – удивилась Виктория. – Как странно, на вас я вижу свои очки. Быть может… - ДА, ты украла их, - тон Кингда теперь был разъяренным. Он чуть ли не набросился на Викторию, которая вовремя отскочила назад и снова стала на месте. - Простите, - она улыбнулась. - Верни мне мои очки! – Кинг говорил настойчиво и уже тянулся к утраченным очкам, линзы которых были просто неотразимы в тусклом свете кафе. - Никогда, - сказав эти слова, Виктория обеими руками взялась за очки, которые по праву принадлежали Кингу и отбежала на несколько шагов назад. Рик рванул вслед за Викторией, которая тот час же закричала и все обратили на нее внимание. Не успел Кинг подобраться к ней достаточно близко, чтобы вернуть свои очки, как обе его руки обхватили мускулистые охранники кафе и вывели прочь. Когда они его бросили его на землю, он резко поднялся на ноги и рванул к двери, которую преградил мускулистый охранник. Кинг столкнулся с ним и попытался сбить его с ног, но противник оказался настолько устойчив, что без особого труда отбросил его назад. - Черт! – возмутился Кинг. – Как это могло произойти. Как мир несправедлив. И вдруг он задумался над своими поступками. Он подумал, что сейчас мыслит совсем иначе. Прежде он осознавал только то, что новые очки неспособны показать ему всю палитру цветов этого мира, но теперь он начал понимать, что это нечто большее. Его мысли, движения, реакции на ситуации уже не были прежними. Теперь он казался совершенно другим человеком и эти перемены его не нравились. Они были для него противны. Ему казалось это ужасным и совсем несправедливым. Ярость охватывала его сердце, а руки тряслись от неутолимой жажды вернуть прежние очки. - Это несправедливо!!! – закричал в очередной раз Кинг, пнув ногой подвернувшийся под ногу мусорный бак. - Полегче, парень, - грубым голосом произнес охранник, поправив свои абсолютно черные очки. - Кому как не тебе знать о несправедливости! Тайна, за который скрыта твоя душа не позволяет тебе действовать так, как желал бы ты сам. Я имел все, но теперь не имею ничего!!! Это реальный мир. После этих слов Кинг чуть ли не расплакался. - Хочешь об этом поговорить? – вдруг заговорил охранник и снял свои абсолютно черные очки, в скором времени сменив их на совершенно другие. Удивительно! Очки, которые надел охранник оказались абсолютно розовыми, еще более розовыми, нежели прежние очки Кинга, которые теперь с гордостью носит Виктория. - Что?! – Кинг застыл в изумлении. Он не ожидал подобного поворота событий. – Как? - Что, как я сменил очки? – охранник произнес эти слова с легкой ухмылкой. – Очень просто, я руковожу своими глазами, а не они мной. - Как? – Кинг был в замешательстве. - У меня много очков и я понимаю каждого, именно поэтому я хранитель… - Какой еще хранитель?! – Кинг глядел на представшего пред ним человека, словно тот был безумцем. – Ты ведь всего-навсего охранник. Возомнил тоже мне) - Эх, а я ведь всех понимаю, - улыбнулся охранник. В его тоне звучал некий намек, но какой Кинг все еще не понимал. - Эх, - вздохнул Кинг, затем качнул головой. – Допустим ты хранитель. Хранитель чего? Этого жалкого Джаз кафе? Неужели это то, о чем ты мечтал всю свою жизнь. Неужели это так?! Ты ведь должен был заниматься чем-то настоящим, а не этой дрянью… Охранник как и прежде был невозмутим. Он вздохнул и добавил: - Знаешь, если я сейчас одену такие же очки как у тебя, я тебя пойму. В этот миг охранник извлек из внутреннего кармана куртки очки, линзы которых были прозрачны настолько, насколько это было вообще возможно. Одев очки, хранитель наигранно улыбнулся, после чего продолжил: - Теперь я тебя понимаю. Ты думаешь, что жизнь несправедлива, что она нелепа, глупа, бессмысленна. - Да, раньше мне так не казалось, с прежними очками. Ты раскрыл мне глаза. В процессе того, как ты меняешь очки, я понял, что прежде жил в иллюзиях. Как ты. Меняя очки, ты меняешь иллюзию, и только те очки, которые на тебе сейчас отражают твою истинную сущность… Кингу казалось, что излагает мысли как самый настоящий академик. - Кто знает, - хранитель улыбнулся и отошел от двери, из которой мигом позже вышла Виктория. Она улыбалась как прежде и вдруг остановила взгляд на Кинге, который в свою очередь глядел на нее. - Ты… тот парень? – растерянно спросила Виктория. - Да, - кивнул Кинг, затем подошел к ней поближе. Хранитель в это время наблюдал за ними с еле заметной улыбкой на лице. - Прости меня, - сказала Виктория, прикоснувшись левой рукой к оправе очков, которые когда-то принадлежали Кингу. – Я должна была вернуть тебе твои очки, но я испугалась. Мне было страшно… - Ты боялась потерять иллюзию, которую так просто получила, - продолжил Кинг. - Нет, - сразу же среагировала Виктория. – Я боялась снова вернутся в ту иллюзию, которая была со мною прежде. - Погоди, - остановил ее Кинг. – Но ведь это я всю свою жизнь жил в иллюзии. Не может быть, чтобы и ты жала в ней. Ты жила в реальном мире, а я… - Погоди, я думала, что жила в реальном мире, но теперь я поняла, что это было не так. Реальность оказалась не такой плачевной, как я раньше представляла. Твои очки отражают реальность таковой, какова она на самом деле есть… - Все как раз наоборот! – продолжал твердить свое Кинг, затем он повернулся к молчаливому хранителю и добавил: - Ведь я жил в иллюзии, а теперь я в реальности. Это большая разница! Хранитель задумался, после чего ответил: - Не вижу никакой разницы, - он мог только пожать плечами. - Как это! – возмутился Кинг. – Я окончательно запутался. - Я тоже, - сразу же подхватила Виктория, и, подобно Кингу, устремила взгляд в сторону хранителя. - Чувство реальности такая же иллюзия, как отсутствие этого чувства. Носите такие очки, какие покажутся вам удобнее остальных. Сразу после этих слов хранитель испарился в воздухе. От него остался один только дым, но и он вскоре иссяк. - Кажется, теперь я понял! Сказав это, Кинг искренне улыбнулся и линзы его очков внезапно переменились. Прозрачность исчезла, но появилась самый розовый из всех розовых оттенков цвет. - Я тоже поняла! – произнесла Виктория и поправила очки, которые когда-то принадлежали Кингу, но все было иначе. Ведь Кингу больше нечего было печалиться. У него были точно такие же очки, которым он был рад не меньше чем предыдущим… О том, что происходило дальше, можно только догадываться, но это будущее уж точно было самым розовым и ярким будущим во всем мире…

4. Кукольный театр   Движения мастера были настолько точны, насколько это можно было только представить. Кукла в его руках обретала все более естественный и прекрасный вид. Любой, кто осмелился бы наблюдать за этим зрелищем замер бы в приятном изумлении, видя, как у него на глазах зарождается новая жизнь. Стеклянные кукольные глаза были также прекрасны, как и человеческие. Мастер сделал их в точности по своему образу и подобию, чему был несказанно рад. Кукла для него была чем-то насколько же ценным, насколько может быть ценным только ребенок для заботливых родителей. Когда последние элементы кукольного тела были готовы, кукла порадовала своего творца внезапной улыбкой. Но мастер был к этому готов. Ведь он не мог не знать, что создается его умелыми руками. Когда мастер улыбнулся в ответ, кукла произнесла высоким мальчишечьим голосов: - Спасибо, мастер. - Ты неповторим, как и все мои прежние куклы, - от радости мастер пустил одну единственную слезу, которая сползла по его щеке и упала на плоский кукольный лоб. Сразу после этого тело куклы пленилось роскошной одеждой, такой же роскошной, как и у всех прежних кукол. Лицо мастера украсилось искренней улыбкой, и он увидел, что кукла снова улыбнулась ему в ответ. Сколько раз он видел подобные сцены. Каждая кукла улыбалась, когда впервые видела его, потом шла ко всем остальным куклам в их маленький театр, который мастер называл закрытым, ввиду того, что этих кукол видел только он. Он боялся показать кому-либо силу своего колдовства. Ведь только магия могла оживить кусок дерева и подарить ему настоящую, искреннюю и чистую, душу. - Сейчас ты увидишь своих братьев, - встал с табуретки мастер и медленно покинул крохотную комнату своего старого ветхого дома. Миновав длинный коридор, Мастер подобрался к роскошной двери. Это было единственное, что можно было назвать роскошным в этих старых трущобах. Когда дверь открылась, мастер проник внутрь и оказался в огромном зале. Зал явно превышал размеры его собственного дома. Неужели это снова было волшебство? Несомненно, это было волшебство. Зал напоминал тли город, толи сцену театра, учитывая, что его обитателями были куклы, руки и ноги которых были надежно сшиты нитями, ниспадавшими с потолка зала, который исчезал в сумраке. Мастер прошел на центральную площадь огромного зала, а именно на высокую платформу, с вершины которой мог созерцать на все происходящее свысока. Как только мастер предстал перед тысячами кукол, заполонивших зал, он произнес короткую, но, как ему казалось, емкую речь: - Мои дети, я рад вам представить вашего нового брата! Знакомьтесь! Я нареку его Морганом! Мастер подбросил нареченную именем куклу в воздух и она начала падать. Но никто не боялся, даже Морган был уверен, что мастер не причинит ему вреда. Так и произошло. Спустя долю секунды над головой Моргана начали виться волшебные нити, каковые уже были у всех остальных кукол. Как только волшебные нити были надежно пришиты к рукам и ногам Моргана, кукла медленно планируя произвела мягкую посадку на мраморный пол невообразимо большого зала. Началось пиршество. Это бала практически традиция. Когда мастер создает очередную куклу, он с удовольствием наблюдает за тем, как она находит себе друзей, радуется вместе с ними и получает от своей кукольной жизни все, что только могла себе позволить. Для мастера это счастье. Его радости не было предела, когда он понимал, что очередная его кукла не менее и даже более прекрасна и совершенна, нежели все прежние. Мастер прекрасно, что предела совершенству нет, а это значило, что мастер мог наслаждаться этим чувством переполнения вечно. Наверное, это была одна из основных причин почему мастер так создать очередную куклу. Очень скоро начался пир. Все куклы удобно расположились за одним единственным столом, который занимал почти треть зала. А это значило, что даже мастер мог без труда расположиться рядом своими воспитанниками. Куклы, которых он так любил, обращались к нему любезно, и все же без лишних признаков уважения. Так требовал сам мастер. В его понимании настоящим уважением было обращение «ты», нежели высокомерное «вы», порой основанное на страхе и почтении непочтенного! Сразу после застолья наступила тишина. Куклы разошлись по своим крошечным домикам, остался рядом с мастером только Морган. Он сел на соседний стул и только теперь заметил как неудобно сидел мастер ввиду того, что для него стулья, предназначенные для кукол или детей были малы. - Мастер, - обратился Морган, когда мастер вдохновленно вздохнул и уперся взглядом в сумрачный потолок, который постепенно становился еще темнее и мрачнее. Это снова было колдовство. Ведь в зале не было ни единого фонаря и даже свечи. Всем здесь правила магия, а мастер был ее источником. - Что? – резко глянул на Моргана мастер. - На твоих руках и ногах нет нитей… Мастер был удивлен таким замечанием. Он был в недоумении, даже не догадываясь, к чему клонит кукла, но все же ответил уже через пару секунд размышлений: - У каждого свои нити, - вздохнул мастер. – А вместе мы одно целое. Каждый центр чего-то и каждый малая часть чего-то… - Я не понимаю, - нахмурился Морган. – А зачем мне и все остальным, исключая тебя, эти нити? - Ты еще не понял? – удивился мастер. – Расспроси ка лучше у других кукол, они должны знать… - Хорошо мастер, до свидания… Сразу после этих слов Морган ушел прочь. Он знал, что хотя это его первый день в кукольном зале, ему уже отведен свой собственный дом, свой участок в этом волшебном месте. Это был небольшой дом, эквивалентный размерам всех остальных домов, но мастер не поленился сделать его настолько уникальным, насколько это было возможно. Как, в прочем, и с остальными домами. Мастер работал над этим крошечным мирком добросовестно, вкладывая в любимое дело все время и все умение. Пробыв в одиночестве еще пару минут, мастер поднялся на ноги и покинул зал, заперев за собой дверь. Он снова оказался в старом разрушенном доме и, миновав длинный коридор, проник в спальню, где мог просто лечь и уснуть с чувством высшего удовлетворения. Ему казалось, что нет чувства лучше, чем то, которое сопутствует созиданию. Созидание – вот в чем был смысл его жизни. Сон помог мастеру расслабиться и приготовится к завтрашнему, как всегда насыщенному событиями дню. Ночь, царившая над миром, миновала. Ее заменил теплый рассвет, незаметно пробравшийся сквозь крохотное окошко. Мастер, проснувшийся от того, что его ослепили первые солнечные лучи и неожиданно резво встал с постели. Он был полон энергии, которая так и рвалась наружу. Покинув спальню, мастер направился в свою крохотную кухню, где взял провиант, который жадно съел, после чего изо всех ног помчал к такой знакомой помпезной двери, за которой скрывался его любимый мир. Куклы уже беспечно блуждали по мраморному полу волшебного зала в ожидании мастера, который вот-вот уже должен был быть здесь. Когда он переступил порог волшебного зала, куклы дружелюбно окликнули его, затем сначала разбежались по залу и окружили мастера, который, словно зная чего они хотят, взмахнул рукой, затем распахнул ладони и на кончиках его пальцев проявились тысячи волшебных нитей. Нитей было столько же, сколько кукол и даже больше. После произнесения коротких слов заклинания руки мастера засветились ослепительно ярким светом, который тот час же разошелся по нитям сначала к сумрачному потолку зала, а затем вернулся обратно, но уже не в руки мастера, а в тела его кукол, лица которых исказились восторженной улыбкой. Сразу после этой короткой процедуры куклы разбежались кто куда, рядом с мастером остался только Морган. Он пристально всматривался в глаза мастера, словно пытался прочитать их как книгу. - А тебя, что дел нет? – удивился мастер. - У меня вопрос, - голос Могана звучал почти осудительно. – Я спрашивал братьев и сестер всю ночь, никто не знает, зачем к нашим рукам и ногам пришиты нити. Я должен это знать! Скажи, почему? Неужели ты ограничиваешь нас?! Для тебя мы лишь игрушки, мелкие частички, которые не стоят ничего! Ни гроша! Мы не имеем выбора, свободы. Наши возможности ограничены этими нитями! Почему, зачем?! - Каждый является центром чего-то меньшего и частью чего-то большего, - мастер был по-прежнему смиренным, хотя его и выводили из себя слова сотворенной им же куклы. - Я ненавижу эти нити! Они мешают мне жить!!! - Морган, что с тобой? – ужа начал паниковать мастер. Он не знал, что ответить, он излагал истину так, как было ясно ему. Он не мог и подозревать, что куклы воспринимают ее иначе. Он всегда думал, что его волшебные воспитанники знают все, что он в них вкладывал, но оказалось все было иначе. Миг спустя к бунту Моргана присоединились и остальные куклы. Мастер не понимал до конца, почему все произошло именно так. Он думал, что куклы думают также как и он, но их мысли были пленены эмоциями. Возможно сейчас он уже жалел потом, что дал им души и искренность. Ведь несмотря на свою грубость и, казалось бы жестокость, куклы действовали искренне. Они желали протестовать против своего создателя ввиду своего непонимания, а не беспричинной злости. Непонимание, весомая причина, но неверный метод. Мастер пытался изложить им все, что считал нужным, но куклы не слушали его. Они жаждали испытать на опыте быть свободными от всего, являться хаотическими частичками в структуре вселенной. Прошла минута, вторая и мастер просто не мог больше сдерживать своих кукол. Тем не менее он все еще пытался усмирить их, но они не поддавались. - Мы должны освободится от нитей, сдерживающих нас! – кричал Морган. Его образ был подобен образу диктатора, который решил зачать бунт, при этом как следует не подготовившись, но благодаря обезумевшей толпе ему это удавалось с легкостью. Когда мастер понял, что противостоять бессмысленно, он начал убегать, но куклы, окружившие его, набросились на мастера. Они пленили его тело своими кукольными ручками и ножками настолько плотно, что мастера не было видно и вовсе. - Что вы делаете?! – мастер был уже вне себя от злости. Это был первый миг, когда он испытал ярость. В этом безумии он начал отбрасывать кукол в сторону, затем, когда одна его рука высвободилась от тысяч мелких хваток, он сплел жестом мощное заклинание, которой разбросало кукол по всему залу. Даже в этой ярости мастер продолжал думать о состоянии своих кукол. Он подобрал такое заклинание, которое не причинило бы им вреда. - Стойте! – закричал Морган. – Он контролирует нас до тех пор, пока нас связывают нити! Освободимся!!! - Но это безрассудство! - вещал мастер, легкомысленно полагая, что его слова будут услышены. - Рвем нити связи!!! – продолжал Морган. Мастер на сей раз промолчал. Когда куклы начали рвать нити, которые он так долго создавал, он не хотел на это смотреть, но смотрел так пристально, как только умел. Нить за нитью рвалась связь между мастером и куклами. Из каждой разорванной нити исходило могущественное колдовство, тот час же исчезающее прямо на глазах мастера. Не прошло и минуты, как куклы порвали все нити, и когда последняя нить все же лопнула, куклы внезапно повалились с ног. Внезапно вся их прежняя уверенность тут же иссякли. Они не могли и пальцем пошевелить. Все, что они могли сделать, так это произнести пару слов. На большее ни одна кукла уже не была способна. Мастер был спокоен, но не потому, что его жизнь наконец-то была в безопасности, а потому, что таким образом он дал понять своим кукла нечто важное. - Почему мы не можем двинуться? – заговорил Морган. - Иногда нити не закрепощают, а помогают, - смиренно произнес мастер и улыбнулся. - Ты презираешь нас этой улыбкой мастер? – в голосе Моргана больше не было ненависти, в нем был страх и отчаяние. - Нет, - покачал головой мастер. – Я рад, что дал вам понять то, что раньше вы не были способны понять. Каждый является центром чего-то меньшего и частью чего-то большего. Вселенная упорядочена. Я ваш центр, но я и часть вселенной. Задача центра помогать своим частицам. Зачем же рвать связь и избегать вселенной. Если вы часть меня, а я часть вас. Все что вам нужно находиться в вашей душе и, соответственно в моей. Не стоит убегать, но стоит познавать. - Что познавать? – поинтересовался Морган. - Себя, а соответственно и вселенную, - мастер улыбнулся в очередной раз и, глубоко вздохнув, размял руки и начал плести новое заклинание, которое должно было возобновить связь между ним и его куклами. Шаг за шагом, мастер возвращал к полноценной жизни каждую из своих кукол. Когда все до единой нити снова были на месте, мастер сказал слова, которые навсегда предотвратили возможность подобного бунта: - Волшебные узы, которые связывают нас, не заставляют вас делать все так, как рассуждаю я, но они дарят вам энергию для осуществления собственных желаний, которые в свою очередь являются и моими желаниями. Ведь мы связаны. Ваши мысли мои мысли, мои мысли ваши мысли. Каждый является центром чего-то меньшего и частью чего-то большего…

5. Времена года    "О, я меняю цвет, я изменился", - думал дуб, как только наступила его первая осень и его листва уже успела принять золотистые тона. В это время года дерево, о котором можно говорить как о воодушевленном существе, чувствовало себя наиболее прекрасным. Тем не менее, счастье это было не длительным. Вскоре дуб заметил, что листва опадает. С ним было такое впервые, ведь был он еще молод. Неважно как он возрос, но возрос не по годам. Проходили дни и ночи, а листы все меньше на ветвях. Кроны стали редкими и слишком явно проступали ветви. Каждый, кто проходил мимо, понимал, что пройдет время и дуб снова будет прежним. К сожалению, дерево не знало смысла перемен. Его душу терзал страх, сомнения, ужас. И все же это не изменило ничего... Ведь наступила зима и листья дуба опали вовсе, а поверх них налетел снежный и нежный ковер, который приятно удивил дуб. Дерево начало замечать, что его ветви покрывает снег. И это было прекрасно. Каждый, кто проходил мимо, замечал красоту дерева, которое очень скоро признало свою красоту самостоятельно. И вот, прошла зима, растаял снег. Природа дерева лишила снега и теперь грусть вновь нанесла визит его душе. Но это было ненадолго. Очень скоро листья, о которых дуб забыл совсем уже давно вернулись. А это значило, что радость, которую так жаждал снова испытать дуб, снова явилась и воплотила его мечты в реальность. Совсем скоро пришло лето и зеленые кроны были так же прекрасны, как и при рождении крошечного деревца...

6. Взаимодействие...   Одинокий и забытый всеми он шел по безмятежному полю. Осознать величия этого поля Маркус не мог. Каждая его следующая мысль пресекала предыдущую. Вся жизнь Маркуса была сплошным противоречием, и лишь в безмятежном поле находил он покой и милость судьбы. Качающиеся колоски скреблись по его телу в час ходы, а нежный свистящий ветер бросался прямо на лицо, раскачивая густые длинные волосы, за которыми скрывались озадаченные глаза Маркуса. Лишь блуждая по полю, он забывал, насколько одинок. Жужжание насекомых наполняло его душу больше, чем бокал вина, дурманящего разум. Шаг за шагом, сгибая колосок за колоском, Маркус приближался к своей цели. Какой? Даже для него это было загадкой, но он знал, что для того чтобы найти что-то, стоит искать. Он ведал, что судьба сама направит его на верный путь, сойти с которого он будет уже не вправе. Раздался треск. Маркус глянул под ноги и в гуще трав заметил крошечный гребень, а на нем спутанная прядь длинных волос золотистого цвета. Это заставило Маркуса улыбнуться, но ненадолго. Спустя много лет скитаний он перестал обращать особое внимание на столь незначительные вещи. Отбросив гребень в сторону Маркус пошел дальше, но спустя еще несколько шагов в его поле зрения попал немеркнущий свет! Он устремился к этому свету и когда приблизился к нему достаточно близко, тот померк. В тот самый миг загорелся другой свет, чуть дальше. Маркус погнался и за ним, но свету этому тоже было суждено померкнуть. Огорчившись, скиталец опустил глаза и сказал себе: «Хватит с меня света». Но когда вспыхнул новый свет, в голове Маркуса вспыхнула очередная мысль, заставившая его двигаться к нему. К сожалению, и этот свет погас. Тогда в душе Маркуса воцарилась злость, создавшая хаос!!! «Что со мной происходит?!», - спрашивал себя он, с каждым разом кричал все громче и громче. Крики его слышало каждое насекомое, но ни одно из них не могло ответить, даже если знало правильный ответ. Однажды, оказавшись на границе поля у шумящей реки, Маркус снова увидел ненавистный, но такой прекрасный свет. И вновь не сдержался и ринулся к нему несмотря ни на что! Ради того, чтобы достичь этого света, Маркус должен был пересечь реку, но ее течение оказалось сильнее, чем он полагал. Скиталец не сумел противоречить ему и теперь отдалялся от таинственного свечения. Много лет он желал познать сущность этого света, но даже сейчас ему это не удалось. «Я ничего не знаю», - все больше убеждался в этом Маркус, но теперь эти слова стали для него не просто словами, исполненными страдания, а озарением! Река продолжала нести его, а течение ее ускорялось с каждыми мигом и совсем скоро Маркус понял, что не вправе что-либо решать. Он часть чего-то большего, чем Он и только Он. Но куда же несла его река? Эта неведомость пугала, но еще больше влекла, причем настолько сильно, что страх казался ничтожной и неприметной ее частью. Когда течение оказалось настолько сильным, что перед глазами Маркуса пронеслась, казалось, вся жизнь, его резко выбросило на берег. Как только скиталец опомнился, то узнал этот берег. Это был город, где он родился и провел большую часть своей жизни. Удивительно, но именно из-за этого города он и начал свои скитания! - Маркус, ты вернулся! – радостно произнес нежный женский голос. Голос этот Маркус часто слышал в детстве, но имени девушки вспомнить не мог. - Как тебя зовут? – решил спросить Маркус, взглянув на девушку в белом платье, глаза которой горели светом, за которым уже много лет он гнался сломя голову. - Ты не помнишь? – удивилась девушка, нахмурив брови. Нет, вовсе нет, она не была грозной, эта хмурость показалась Маркусу какой-то странной и непонятной радостью. - Нет, не помню, - ответил Маркус, не отводя глаз от сияющих глаз девушки. – Я давно был в этом городе и не помню многого. - Меня ты должен был помнить, - продолжала девушка. – Ведь ради меня ты и ушел… Это несколько озадачило Маркуса, но он решил не спрашивать, полагая, что рано или поздно сам в этом разберется. Поднявшись на ноги, Маркус взял девушку за руку. Он не боялся, что та его отвергнет, ибо по непонятным причинам знал, что она ответит взаимностью. Вместе они отправились в город, где скиталец не был уже много лет. Удивительно. Сколько времени он блуждал вдали, а потом снова вернулся в начало своего пути! Проходя мимо узких улочек, Маркус обращал внимание на каждую деталь. На любого пешехода, который обменялся с ним взглядом. Удивительно. Этот город был прежним, но Маркус видел в нем нечто большее, чем мог видеть раньше. Наверное годы скитаний заставили его многое пересмотреть. Когда девушка остановилась, Маркус последовал ее примеру. - А знаешь, это хороший дом, может купим его? – задумалась девушка, только лишь огласив свои мысли вслух. Ее взгляд был направлен на небольшой, но симпатичный домик, на заднем дворе которого раскинулся богатый сад, а за этим садом Маркус заметил озеро, наполненное кристально чистой водой. - Даже не знаю, - засомневался Маркус. - Но он такой красивый! – продолжала девушка, чуть сильнее сжав руку Маркуса. - Ладно, - улыбнулся он и нащупал в кармане пару монет, которые оценивались в целое состояние. С этими монетами Маркус направился к дому и постучал в дверь. Девушка шла за ним по пятам, стараясь держатся как можно ближе. Постучав в двери, Маркус дождался, пока их отворит хозяин, и предложил ему одну из монет. Приняв плату, хозяин сказал: - Давно желал я продать дом. Уверен, вам он будет подуше. Покинув дом, былой хозяин ушел прочь, а Маркус и его спутница в нем поселились. Всего две комнаты, но девушка была довольна. Ее улыба заставила улыбнуться и Маркуса. Прошла неделя их беспечной жизни. Маркус все еще не знал имя своей избранницы и уже начинал делать попытки к тому, чтобы узнать о ней все, но девушка не отвечала. Она говорила: - То, что я скажу, не имеет значения. Имеет значение лишь то, как ты наречешь меня… На этой короткой фразе ее слова обрывались, а им на замену приходила вездесущая улыбка. Такой ответ мог удовлетворить Маркуса лишь однажды, может дважды, но сейчас он жаждал большего, а потому решил вести себя куда более настойчиво: - Я должен знать, как тебя наречь, любовь моя. - Я не знаю как, - пожала плечами девушка. – Вспомни мое имя и нареки меня той… - Да черт подери! – не выдержал Маркус. – Кто ты такая?!! Я что просто так купил тебе этот дом?! Напуганная девушка, начала медленно отходить от Маркуса. Она боялась его ярости, в то время как он не брал это в учет и продолжал свой натиск. - Я что просто так все для тебя делаю?! Увидев, что девушка не в состоянии ответить на поставленный вопрос, Маркус ударил кулаком по столу, который дрогнул, и ушел прочь. Он заперся в другой комнате, не желая видеть свою любовь. Он даже пытался отречься от нее, но не мог! И вот, прошел день, затем второй и Маркус простил девушку. Она улыбнулась, словно разногласий между ними и не было, а потом сказала: - Я тебя люблю. Эти слова звучали так наивно, но так искренне, что с глас Маркуса потекли слезы радости. Утирая их, он обнял девушку и сказал: - Я сделаю ради тебя все. - Все не надо, - ответила девушка. – А вот цветы бы не помешали. Маркус понял намек и отправился на ближайшее поле и собрал целый букет полевых цветов, затем вернулся домой и подарил их своей спутнице. Она улыбнулась, и эта улыбка тронула сердце Маркуса еще сильнее. - А ты знаешь, было бы хорошо, если бы у нас дома была новая посуда. - Да, конечно, - ответил Маркус, затем снова отправился на рынок и купил новую, самую лучшую посуду, а когда вернулся домой, то узнал, что жене нужны новые стулья. Маркус исполнил и эту прихоть. Спустя еще какое-то время, девушке захотелось, чтобы Маркус смастерил колыбельную для будущего ребенка. Он, конечно же, хотел исполнить и это желание, но передумал, а все потому, что ему казалось, будто жена просит от него слишком многого, а в замен не дает ничего. Это привело к очередному скандалу между ними. Во время ссоры Маркус даже ударил девушку. Извинятся он не хотел, утверждая, что та сама виновата. Девушка расплакалась и убежала прочь, при этом причала: - Я хотела как лучше… - Не верю! – кричал ей вслед Маркус. - Я тебя ненавижу! И вот, Маркус остался один. Он не мог поверить, что все, что с ним произошло, это правда! Жестокая правда. Эта ненависть продлилась не день не два, а целый год, по окончании которого, Маркус понял, что света, который сиял прежде, уже нет. А он был так необходим! Особенно сейчас, в час этого ужасного раскола! Маркус решил вновь найти этот свет! Он покинул дом и начал блуждать улицами города, в надежде найти девушку, которую он так и не нарек именем… Внезапно засверкал знакомый свет! Маркус заметил его сквозь маленькое окошко заброшенного дома на окраине города. Когда он вошел в дом, то увидел там девушку, которую так и не нарек именем. Она кормила грудью ребенка. Маркус был изумлен. Он спросил: - Это мой ребенок? - Наш, - ответила девушка. – Он похож на нас… Улыбнувшись, Маркус добавил: - Возвращайся. Девушка улыбнулась и сказала: - Да, но сначала нареки меня. Я буду той, кем ты назовешь меня. Но назови правильно. Не думай, чувствуй… Маркус задумался. Колебаясь, он неуверенно что-то шепнул и после этого шепота с улыбкой на лице сказал: - Мечта. Тебя зовут мечта… - Ты вспомнил! – девушка улыбнулась и подала ребенка Маркусу, дабы тот испытал признал собственное творение. Самое важное творение! - Но почему ты не говорила мне раньше? – спросил Маркус, прижав ребенка к сердцу, от ускоренных ударов которого дитя заулыбалось. - Согда у меня не было имени. Без него я никто, а наречь меня мог только ты... - Без тебя я тоже ничто, - продолжил Маркус. – Вернемся же домой. Я сделаю ясли для нашего ребенка, где его не будут тревожить кошмары и он вырастет истинным отдающим… Последние слова вырвались из Маркуса вопреки его пониманию. А все потому, что они руководились чувствами… Снова оказавшись дома, крепкая семья продолжила свою прежнюю жизнь, но она уже не была прежней! Маркус продолжал делать все, что делал прежде, но теперь его понимание было куда выше прежнего! Теперь он знал, ради чего он все это делает…

7. Ложь   ЛОЖЬ Звездолет соединился с космической станцией. Клинообразная аэродинамическая форма, с отблесками солнечных лучей и крепким лобовым стеклом внушали уважение к этому небольшому космическому кораблю. Грузовой отсек был пуст, это исходило из того, что до соединения со станцией судно летело по космосу с поразительно большой скоростью. Кораблем управляла команда из: капитана, штурмана, двух пилотов и нескольких советчиков. Конечно, среди этого сборища людей был и самый вкусный персонаж, ― повар. Площадь отсеков звездолета в общем не превышала четырех сотен квадратных метров, учитывая грузовой и двигательный отсеки. Среди команды с трудом замечался маленький мальчик, внешне очень похожий на капитана судна. Рядом с ним постоянно ходили две женщины, что тоже являлись членами команды звездолета. После полета в двадцать парсек бак космического судна был пуст. Смотрители космического пространства подобрались к переходному мосту, расположенному между звездолетом и станцией. Когда вакуум законсервированного моста наполнился хотя бы малейшей долей кислорода, герметические двери по обе стороны моста вертикально разъехались. Со стороны звездолета показались скафандры, облегающие тело. Когда космонавты перешли мост, немедленно сняли овальные шлемы, подобранные под форму их голов, и командир, стоящий по центру, обратился к одному из наблюдателей: ― Мы прибыли. ― Вижу, ― ответил временный житель станции, затем развернулся и пошел вдоль коридора, ведущего через десятки комнат, с герметичными звуконепроницаемыми дверьми. И лишь мелкие тонированные стекла прямоугольной формы позволяли с внутренней стороны наблюдать за происходящим в коридоре. Космонавты следовали за смотрителем, который, не говоря ни слова, вел их куда-то в конец станции. Преодолев несколько лифтов, лестничных клеток, командир и его космическая команда остановились у огромной двери, вдвое большей, нежели остальные. Смотритель сказал несколько слов и проход отворился. Они прошли сквозь двери и оказались в комнате, из который открывался прекрасный вид на пояс астероидов одной из планет гигантов. В комнате был широкий стол, как все уже поняли большое бронированное окно и несколько полок книг, рядом с которыми располагались небольшие голографические экраны. В центре комнаты, на удобном кресле сидел мужчина, это был президент державы Зория, когда-то Европы. Он с уважение поглядел на гостей, предложив им присесть рядом с ним за широкий овальный стол. Вздохнув, капитан космического судна отклонил предложение, следом задал вопрос: ― Вы нас созвали с Земли. Зачем? Точнее, зачем вам наркотики? Президент откатился на кресле и ответно проговорил: ― Видите ли, для подопытных крыс у нас больше нет обезболивающего. По вашим глазам вы хотите вернуться на родную Землю, где чистый свежий воздух и красочная природа, не то что космосе одни только звезды. Поначалу неплохо, а затем понимаешь, что скучно быть одному среди бесконечности. Ну да ладно, поговорим лучше о деле. Капитан, у меня к вам очень важное поручение, вы должны приблизиться к поясу метеоритов и забрать там нечто важное. ― Без наваждений и не подумаю. ― Конечно, я понимаю, ― согласился президент. ― Все достаточно просто, там кейс с деньгами. Вы спросите, как он там оказался? Я вам отвечу, мне нечего скрывать, после переговоров с соседней страной, десять лет назад они взяли у нас кредит, теперь же желают его нам вернуть, но по пути их курьер потерпел крушение, сам он, конечно выжил, но вот кейс попал на пояс и даже шальные пираты, которые, собственно, и напали на судно не пожелали их забрать. ― Много денег? ― Около сорока миллионов современных кредитов. Сорок тысяч платежных карточек. Неплохо ведь? ― Нам нужно забрать деньги вместо вас. Какая это грязная, все-таки, работа. Ну что ж, как никак надо действовать. А вы уверены, что кейс все еще на одном из астероидов? ― Конечно, ― хитро улыбнулся президент. ― У нас есть маячок, он укажет вам верное расположение кейса. ― Ясно, ― вздохнул капитан торгового судна и продолжил: ― Что ж меньше дела больше действий. Лишние монологи еще никому не помогли. ― Пообещайте, что исполните мое поручение, это приказ! ― взгляд президента окаменел. После минуты размышлений, поколебавшись, капитан кивнул в согласии и обернулся к входным дверям, которые медленно разъехались. Команда последовала за уходящим капитаном. Вскоре они оказались в небольшом отделении для заправки космических суден. Звездолет автоматически переместили именно в это отделение для, всем уже понятно каких процедур: прочистки двигателей, заправки, и обследования повреждений, которых, к счастью, на космическом судне не было обнаружено. Этот процесс занимал немало времени, около двух часов, но был неотъемлем от космического транспорта. Все страны очень заботились о безопасности собственных граждан, хотя скорее они старались обезопасить себя от лишних трат на новые модели кораблей, нежели думали о самих жителях планеты Земля. Капитан подошел к заправщику и указал тому залить в бак своей посудины топлива на сто парсек полета и поставил одного из членов команды на проверку. Сам же капитан помчал в корабль, жестом руки пригласив прочую часть собственной команды. Изнутри звездолет имел три отсека, не считая грузового, двигательного и кухни. Один из отсеков был предназначен для сна, второй занимала общая столовая, а третий для управления звездолетом. Присев за свое возвышенное кресло, капитан звездолета облокотился о мягкую спинку и положил руки на упругие подлокотники. Взгляд его следовал вперед, где развивался чудесный вид на звезды, которых капитан уже противился после многочисленных полетов. Искусственный атмосферный барьер из тонкой энергетической материи сохранял кислород в станции и позволял без лишних трат времени произвести полет, поскольку материя была настолько нежна, что любой объект без труда мог ее преодолеть, при этом не почувствовать даже энергетической пелены. Лишь легкий оттенок серости, напоминающий помутненное стекло или пленку, разделял макрокосм и порог станции. Когда заправщик махнул рукой, указывая на то, что бак полон, капитан глянул на датчики, прослеживая искренность обращения работника станции, и холодно кивнул в согласии. Член команды, ранее стоящий у работника, уже был на пороге звездолета, вместе с прочей частью команды, которые вскоре приступили к исполнению обязанностей. Пилоты проверяли работу двигателей на практике, после краткого обследования специалистами, а штурман включил радар и световой датчик (прибор для определения дальности в космическом пространстве при помощи отражения искусственно произведенных лучей света). Когда специалисты полностью окончили обследование корпуса космического судна, капитан скомандовал стать на рельсы и звездолет опустился на высоту около полуметра, затем в рельсы поступили первые потоки тока. Члены команды вжались к свои кресла. Даже мальчик ― сын капитана, присел на небольшое, словно сделанное именно для него креселко. Звездолет резко двинулся вперед, но в кабине не было дискомфортного ощущения, произведенного инерцией. Инерциозаборники действовали безупречно. Принципом их действия было свободное движение кабины, относительно кузова звездолета. Космический корабль покинул границы станции, и команда расслабилась, наблюдая за плавно уменьшающейся грудой метала позади из расположенных в хвосте звездолета высококачественных камер, передающих изображение на общий экран, расположенный под потолком кабины, над лобовым стеклом. Когда станция исчезла из поля зрения камер, капитан встал со своего капитанского кресла и подошел к общему компьютеру, рядом с креслами пилотов, введя несколько ссылок в космонете, вселенской сети, где информация передавалась световым путем. Открыв сайт самого президента, командир судна ввел несколько фраз в поисковую систему, а вскоре обнаружил координаты нужного ему пояса астероидов. До места назначения было порядка десятка парсек. Корабль мог преодолеть это расстояние за несколько часов, не используя гиперпространства. Капитан передал координаты на мониторы пилотов и скомандовал следовать ровно по заданному курсу. Сам же он облегченно вздохнул и покинул кабину управления, оказавшись в соседнем отсеке, где были расположены кровати. Мальчишка помчал за своим отцом и вскоре сидел напротив него, на соседней кровати, обращаясь: ― Папа, а почему половина людей живет в космосе? Они что, виноватые? Капитан легко усмехнулся, но все же ответил: ― Нет, что ты. Все значительно проще. Просто на земле чистая атмосфера и люди не хотят ее загрязнять. Именно по этому все заводы и дома правительств находятся на орбите. Конечно, рабочая неделя многих людей проходит в космосе, но на выходных земля наполняется тысячами, миллионами людей, желающими просто отдохнуть. Обрати внимание, какая зеленая планета Земля. Вот и вся премудрость того, почему многие люди большую часть времени проводят в космосе. ― А-а-а, ― проговорил мальчик и гордо, но очень смешно продолжил: ― А я это знал. ― Тогда почему спрашивал? ― задорно ответил капитан. ― Хотел тебя проверить… ― Тогда у тебя это прекрасно получилось. Мальчишка обрадовался и гордо скрестил свои ручонки на груди, подняв подбородок кверху. Отец ответно рассмеялся и толкнул сына в плечо. От такого удара паренек перекатился с кровати кувырком на пол и ударился задней частью тела. Капитан резко бросился за мальчишкой, но уже было слишком поздно и, к тому же, его сын уже добро посмеивался над этой мелкой неудачей. Одним прыжком капитан перескочил через постель и оказался рядом с сыном, шаля его волосами. Мальчишка пытался вырваться из отцовской хватки, но его попытка потерпела крушение. Их мгновение радости прекратилось в одно мгновение, когда отсек посетила одна из дам, состоящих в команде. Заметив ее, капитан отпустил сына, перед тем подняв его на ноги, и тихонько, будто извиняясь проговорил: ― Работа, сын. Паренек стал по стойке смирно и с каменным взглядом сказал: ― Капитан папа, то есть капитан Граф приступил к исполнению обязанностей, ― и рука мальца указала на отца. Тот благополучно улыбнулся и скомандовал, скорее парадируя этот тон: ― Маленький член команды, приступить к отдыху. Нам предстоит упорная работа, ― отец двинул правой бровью и моргнул. Поняв намек, мальчишка прошел несколько метров и улегся на одной из постелей, судя по всему, надлежащей ему. После укладывания, произвелось движение по рельсам в глубокую лунку, которая закрылась и герметично слиплась со всех сторон. ― Граф, то есть капитан, ― произнесла вошедшая. ― Каким образом достанем кейс. Пояс слишком узок для того, чтоб звездолет проник. Действуем вручную? ― Вертихвостка, ― спокойно ответил капитан. ― Конечно, вручную. Пусть небезопасно, но все же возможно. Я, как никак, обещал. Женщина вздохнула и приблизилась к капитану, с легким смешком произнеся: ― По моему это глупо. Ради мешка денег рваться практически к смерти. Думала, вы не настолько обезумели. ― Дело не в деньгах, я обещал. Вот в чем заключены основные задачи моему существования. Я действительно обязан это сделать, раз сказал. Дама вздохнула и присела на постель, положив нога на ногу. Граф ощупал ее взглядом, затем произнес, спокойно и бесчувственно: ― Не тебе решать, что делать капитану. Я все-таки важная персона на собственном судне. Если тебя не устраивают мои условия желаю удачи, можешь убраться прямо после исполнения задания. У меня еще много членов в команде, тем более что некоторые особи станции очень желали стать моими подопечными. Я успешный командир. ― Не сомневаюсь, ― зевнула красавица. ― Я просто советую, ничего более. Как понимаю, вам нужно хотя бы пять человек для переправы кейса. Пилоты заняты, пойдут советчики, учитывая даже их физические данные. Безусловно, вы умен интересен и все такое, но не стоит забывать о том, что нет короля без слуг и нет капитана без команды. ― Учту, но сейчас я сам решаю. Есть дела, в которых лишь капитан имеет право голоса, а Вертихвостка должна временно умолкнуть. Я понимаю, что такая госпожа как вы болтлива, но не соизволите ли вы заткнуть пасть. ― Ясно. Ну, ― Вертихвостка развела руками: ― тебе решать. Она встала и вышла из отсека в кабину, а капитан разлегся на кровати, пристально рассматривая потолок из сотен тысяч импульсных схем. Серое покрытие внутренней части спального отсека было приукрашено полосами, по которым постоянно следовал ток. Электричество шло к лампам, которых было всего четыре по углам. Вместе они дарили помещению свое тепло и яркость. Выпуклости ламп были голографическими и уж никак не сходились с материальностью, что повышало их долгожитель и надежность. Капитан решил ненадолго отдохнуть, настроив таймер на три часа — условное прибытие к поясу астероидов, и скрылся в спальном проеме, закрытом герметичной крышкой. В это время каюта продолжала жить своей жизнью. Вертихвостка спокойно присела на кресло капитана, радостно улыбнувшись. Ее взгляд был с одной стороны добр, но с другой очень нагл и дерзок, что слегка ущемляло в нем красоту. Пилоты в это время не обращали никакого внимания на даму, заменившую капитана, они просто следовали координатам. Следя за множеством датчиков, они замыкали и отмыкали десятки передатчиков в минуту. Спустя несколько минут их руки угомонились, они, наконец, настроили автопилот и заказали пару банановых коктейлей, одно из любимейших лакомств команды. Глоток, за ним другой, пилоты Артур и Град наслаждались насыщенным вкусом и ароматом коктейля. Вертихвостка подорвалась с кресла, последовав к автомату, видимо, ей тоже захотелось приобрести коктейль, но автомат оказался пуст, что очень смутило женщину. Обернувшись к Артуру И граду, она легко нахмурила брови и потянулась к стакану Артура, но тот лишь махнул рукой, отведя коктейль в сторону. Тогда она перешла на воздействие к Гарду, но тот тоже отказал и, будто ее не замечая, перевел взгляд на космические просторы, растущие на глазах за бронированным стеклом. Советчикам дела не было и они постепенно усыпали на ходу, опрокидываясь на кресла. Жизнь корабля постепенно утихла, упрятавшись под пеленой недлительного сна. Через долгожданные три часа корабль остановил ход. Светодиод автопилота загорелся, указывая на прибытие в заданную точку. Таймер пробудил капитана и его сына, которые вскоре были уже в кабине управления. Зевая, Граф рассмотрел плотность расположения астероидов относительно друг друга и вздохнул: — Нужен световой ранец. В следующее мгновение один из советчиков преподал капитану облегающий скафандр, покрытый металлическими пластинами. Натянув на себя комбинезон, капитан заметил, что трое из его команды последовали его примеру. Граф улыбнулся и, приказав идти за ним, последовал к грузовой отсек, где все приобрели ранцы для полета в пространстве и приготовились в исполнению обязанностей. Проход в космос разгерметизировался, остался лишь защитный барьер. Капитан одел шлем и помчал к космическое пространство, члены команды за ним. Вскоре они, используя ранцы, следовали к поясу астероидов. На руке капитана мигал голографический экран, указывающий на место расположения кейса. Световые миниатюрные двигатели приближали людей к объекту. На расстоянии не более десятка метров капитан по рации, встроенной в шлем, приказал действовать предельно осторожно и, что главное, не спеша. Затем заглаголил свою привычную речь о том, что он обещал и это для него предельно важно. Согласовав с Графом, команда из трех человек приближалась к поясу астероидов и вскоре уже была там. Обминая десятки астероидных объектов, Граф периодически поглядывал на экран, встроенный в скафандр, и вскоре узрел кейс, но он почему-то оказался значительно больше, чем предполагалось. Он скорее напоминал зверинец, нежели хранитель денежных средств. — Это странно, — произнес в рацию один из советчиков. — Очень странно, — подтвердил Граф, но все еще близился к огромному кейсу. — Будьте осторожнее, капитан, — вмешался второй советчик. — И когда деньги стали появляться в таких количествах? — задумался третий советчик. — Там что, карты по одному кредиту и так до миллиарда или сколько там. Ну, это уж слишком. Нечего мне делать, как работать на безграмотного президента… Вздохнув, Граф прервал реплику советчика своими словами: — Это странно. Никогда не видел ничего подобного. Это…это… — Капитан, — сказала вдруг единственная девушка из присутствующих: Вертихвостка. — Может бросить кейс здесь. Он великоват для нас. Мы не вытащим его! — Сам кейс меньше, — проговорил Граф. — Это что-то другое. Это не кредиты. А что-то другое. Приблизимся и увидим. Все последовали приказу. Окружив емкую кабинку, они направили встроенные сканеры на ее исследование, но те лишь зашипели в неопределенности. Все единогласно сказали: «Там ничего нет». — Нет, — поправил всех капитан. — Это что-то… В это мгновение кабинка задрожала. Все указывало на то, что там есть живой объект. Какой-то организм. Капитан приблизился на шаг к кабинке, не обращая внимания на слова команды. — Я обещал, я сделаю… И когда Граф попытался сдвинуть кабинку, та снова затряслась, и ее окружил голографический экран, затем был произведен контакт колебаний рации с колебаниями источника голографической проекции. На экране было двое, мужчина и женщина, по одежде было видно, что они перевозчики. Первой заговорила женщин: «Этот объект чрезвычайно опасен. Нам было поручение перевоза. Но вы отказались, узнав, что находиться в этой, так называемом, кейсе. Советуем и вам немедленно возвращаться и подорвать эту тварь». — Капитан, уходим, — вырвалось у одного из членов команды. — Я обещал, — сказал капитан и коснулся корпуса объекта. В это мгновение произвелось непредвиденное. Объект разгерметизировался, и дверцы силой вылетели вперед. Команда начала стремительное движение к кораблю. Капитан пытался увидеть то, что находилось внутри. Это была некая тварь. Она имела четыре руки и четыре ноги. Эта дрянь молниеносно перескочила на другой астероид, в мгновение ока настигнув команду, и ранила одного из ее членов. Произошла разгерметизация части скафандра и рука беглеца заморозилась, будто от жидкого азота. Закричав, космонавт нажал кнопку на груди скафандра и помчал со скоростью света от непредвиденного врага. Но и тут тварь не отставала, она развила еще большую скорость, пытаясь разорвать космонавта в клочья, но он извивался, мастерски пользуясь световым ранцем, что не давало твари попасть по нему так просто, как могло казаться. В это время остальная часть команды медленно приближалась к монстру, терзающему их друга и коллегу. Пустив в ход бластеры, все заметили, как они просто отразились от монстра. И тогда капитан тихо прошептал про себя: «гиперпространство», — и в следующее мгновение преодолел несколько астероидов, не обминая их, что и заключалось основной функцией гиперпространства. Когда Граф настиг раненного члена команды, схватил того за шлем и снова использовал гиперпространство, теперь совместно со световым ускорителем и оказался в космическом корабле. Все космонавты последовали примеру, и в следующий миг окружили Графа изо всех сторон в грузовом отсеке корабля. Капитан положил коллегу и снова использовал гиперпространство, оказавшись позади непредвиденного врага. Пытаясь нанести десятки ударов, но надеялся на некоторое давление в сторону твари, но она оказалась слишком толстокожей и такие повреждения были ей не страшны. Было удивительно так же то, что монстр не замерзал при температуре ноль градусов Кельвина и не использовал воздух для своей жизнедеятельности. Пока Граф разбирался с чудовищем, члены команды обсуждали систему помощи или же поддержки. — Он слишком силен, — сказал один. — Взрывчатка, — добавила Вертихвостка. Все не стали долго обдумывать недостатки и преимущества таких кардинальных мер, а просто согласись с мыслями одной из немногих дам в команде. Граф отбивался от безумного создания всеми возможными силами. Пока у него это удавалось вполне успешно. Радовало также то, что металлические пластины достаточно неплохо защищали его от внешних повреждений. К сожалению, они не покрывали суставы скафандра, что делало его небезопасным в данных условиях. Классический суставный материал — резина все еще доминировал в построении скафандров, как и множество лет назад. После очередной серии ударов монстра, капитан потерял равновесие и ориентировку в пространстве, что являлось весьма выгодным фактом для обезумевшего создания. Оставалось нанести последний удар. Все хаотические движения конечностями Графа уже не сбивали тварь с толку, и она готовилась наносить смертоносный удар. Смысла такому насилию не ведал ни капитан, ни его команда, они просто исполняли приказ. Капитан в последнее мгновение узрел молниеносное движение монстра, заметив в его глазах безумство и душевную рану. Когда удар, то ли зверя толи инопланетянина набрал скорость, капитан сжал веки и начал готовиться к самому худшему. Он прождал секунду, затем вторую, после в нетерпении открыл глаза и увидел на лице зверя липучку, мешающую ему свободно зреть окружение. На липучке загорелась красная лампочка. Граф сразу же понял, что это бомба и помчал к чудищу, дабы сорвать ее, но в следующее мгновение он получил сокрушительный удар по шлему, что отразился и на его мозге: капитан утратил сознание. В этот момент его подхватила Вертихвостка и быстро, используя гиперпространство, перенесла в звездолет. Пилоты нажали на газ, ускорившись до скорости света, и спустя секунду оказались уже далеко от этого места. Прозвучал взрыв, сдвинувший пару десятков астероидов с орбиты. Они обогнали звездолет, войдя в раскаленный жар Солнца. Пилоты облегченно вздохнули, радуясь минованию бедствия. Ведь пара таких астероидов, могли разрушить не только корабль, но и станцию почти целиком. Бессознательный капитан был положен членами команды на кровать и запечатан в спальном проеме. Вся команда праздновала положительный финал. Хотя им и не удалось перевезти кейс, который оказался неведомой здешнему миру тварью, но их грела уже та мысль, что они остались живы. Раненый член команды, с замороженной рукой подошел к пилотам и со смешком обратился к Граду: — Глядите-ка, — он двинул пальцем, затем вторым, а после провернул кисть. Оба пилоты были весьма удивлены, пока член команды не снял скафандр и не показал им свою механическую руку. Нанесенный удар неведомого чудища лишь содрал кожу. Но не повредил чистый титан. Вертихвостка подошла к полумеханическому космонавту и поплескала его по плечу, сказав: — Отлично… В это мгновение ее слова прервались немедленным сообщением из космонета. Обращался президент: — Кейс у вас? — Нет, ублюдок! — прогремел голос капитана, который только что пробудился и стремился на свое кресло. Граф медленно прошел к голографическому экрану, где вырисовывался портрет президента и продолжил: — Уверен, ты знал об твари, что нас настигла! — Я не понимаю! — истерически пробубнил политический деятель. — А мне плевать, ты ублюдок и этим все сказано… — Прости граф, за нашу самодеятельность, — обозвалась Вертихвостка. — Отлично сработано, — добавил капитан. — А ты, президент Зории, знал об эксперименте. Такой дряни в природе нет, это был человек, мутированный человек. Я видел его глаза, это были глаза душевно больного. Ты думаешь, что ты такой умный, но нет… Связь оборвалась. — Ты уверен в этом, Граф? — Да, — вздохнул капитан. — Хочу передать благодарность всей моей команде, вы противоречили мне, но спасли же меня. — У вас приказ президента, а у нас зов о вашей жизни, — вставил Артур. — Без вас мы простая толпа, а вы без нас — песчинка на пляже. Все рассмеялись. Звездолет держал курс на Землю. Каждый член команды был искренне рад происходящему. Сын капитана занял свое место в кабине, капитан свое, а остальные уже были рассажены.

[найти на сайте] [список авторов]