1. *** Мне холодно, но греться не хочу Мне плохо – не хочу, чтоб стало лучше В грязи копаться мне не по плечу И жить как все – немного ты получишь Я болен, но лечиться не хочу Уж лучше сдохнуть, чем идти в больницу И лишь во сне как птица я лечу Несу весну на крыльях словно птица Передо мной под небом голубым Встает страна оазисом в пустыне Вокруг наполнено все теплым и живым Нет в людях зла, сердца их не остыли Я сплю, и просыпаться не хочу Я умер, и рождаться не желаю Ведь лишь во сне как птица я лечу Лишь после смерти в той стране я воскресаю |
2. ** Облаков на небе нет, теплый вечер, И ложится лунный свет ей на плечи, Гибок стан, шаги легки, груди – сливы, И с подвязками чулки – как красиво! И струится платья шелк ветром взмечен. Начинался хорошо этот вечер. Каблучки её стучат как копытца, Белый шарфик на плечах серебрится, Предо мной она стоит – вот так встреча, Добрый вечер, говорит, добрый вечер. Можно рядышком с тобой посижу я, И тебя мой дорогой поцелую. Её груди так близки – мне аж жарко, Я хочу писать стихи, как Петрарка, И ложится лунный свет ей на плечи….. Только ей двенадцать лет. Кончен вечер |
3. Света Эту песню мне поет ветер Шепчет имя он твое Света Я под дождиком стою осень Как же я тебя люблю, очень Я могу махнуть рукой с горя И уехать далеко к морю Вместе с облаком уплыть в небо Но тебя мне не забыть где б я не был Если хочешь я курить брошу И вина не буду пить больше Буду твой покой хранить ночью И цветы тебе дарить хочешь? Все, что хочешь, я найду, требуй Хочешь, я сниму звезду с неба Хочешь, с дерева сломлю ветку Как же я тебя люблю Светка Хочешь, буду я дверной ручкой Хочешь, буду дождевой тучкой Хочешь, буду я слюдой тонкой Для тебя лишь для одной только Вспоминаю я твой взгляд, голос, Я как прежде не женат, холост, Я как прежде жду тепла ласки Может, снять пора пришла маски? |
4. * Нет, это не звезды падают Не цветы ломаются смятые А рушится маленький карточный дом Что мы хотели построить вдвоем Можно остаться, а можно бежать Но нам с тобой его не удержать Ни радостью встречи, ни реками слез Но светят на небе тысячи звезд Значит это кому-то надо Значит, нам нужно быть рядом Я повыше луну подниму Чтоб не падали звезды во тьму Пусть сегодня мы расстаёмся Разойдемся и не обернемся Но что-то останется в памяти Нет, это не звезды падают Это я иду в темноте По колено в воде Я смотрю на твою красоту Я несу тебе эту звезду |
5. Мне так холодно Мне так холодно, очень холодно, без тебя Дождь усталый, дождь унылый, все идет Очень медленно листья желтые теребя Неуверенно осень золото отдает Ты не ангел, не красавица, не звезда, Но так слАдки прикосновения твоих губ Не забыть тебя, не забыть тебя никогда Не любить тебя, не любить тебя не могу Расплываются дымкой по небу облака Твой портрет из них ветер шелковый создает Дождик капает издевательски свысока И я думаю ну какой же я идиот А душа моя как дырявое решето Разорвал её твой неласковый строгий взгляд Снега первого еле слышимый шепоток Осень теплую не вернуть уже мне назад. Я, сутулясь, иду по улице, как во сне Окон желтых, как глаз прожорливых неводА Не сгореть бы в тебе как в огне Мне так холодно ещё не было никогда. |
6. Стих о стихах Плохих стихов не может быть, их нет. Кто пишет – тот в душе уже поэт. Пусть с буквы маленькой пока что, не с большой, Ведь главное, что пишет он с душой. Ведь главное – что хочет он сказать, И даже если рифмой не связать Двух строчек – это тоже будет стих, Ведь многие без рифмы пишут их. Пустая трата времени и силы, Так скажут многие. Но разве не красиво Сплетать слова и чувства в паутинку? Кто пишет – тот иначе жить не может, А кто не пишет… пусть напишет все же, Вложив души хотя бы половинку. |
7. Первое свидание Она считалась примадонною, Хоть и была немолода Ей розы слали миллионами, А как же, все-таки звезда. Всегда распущенные волосы И грудь спелената в шелка И мини-юбка, ниже пояса Буквально на два кулака. Тусила в супермодных клубиках Среди баранов и овец Ну, как дитя играет в кубики, И доигралась, наконец. Презрев охранничее палево Осенний дождь и листопад В благоухающую спаленку Проник один её фанат. Он обладал душевным голосом Был чист и одухотворён И хуй, заросший диким волосом, Торчал из белых панталон. Она замекала испуганно Как гималайская коза А он застыл, тихонько пукая, И стиснул, выпучив глаза, Свой хуй десницею потеющей, Она воскликнула: - «Ах, ах! Ну что вы, милый мой, затеяли, Ко мне в постель и в сапогах Где вас воспитывали, душенька, Принять вам срочно нужно душ На мне изысканное кружево, Меня тошнит от потных туш». И хуй и жопу с мылом вымыл он И взвесив яйца на руке Предстал перед своей любимою В одном заштопанном носке. Поели макарон со зразами Попили пьяного вина Он анекдоты ей рассказывал И глупо ржал, ну а она Легла на подоконник сиськами И вниз харкнула свысока Он шлепнул по задку мясистому Она обиделась слегка: - «О, мой Аллах, что за безвкусица, Как вы убоги и темны». А он сказал: - «Не надо кукситься, Я к вам пришел не на блины Я, занятой и перегруженный, Тут с вами пью голимый шнапс. Скажите лучше, ёбарь нужен вам? У вас есть превосходный шанс». Тут, поломавшись для приличия, И кинув быстрый взгляд в окно Она ему открыла личико И остальное заодно. Наперевес с приапом взмыленным Он в бой пошел, забыв бонтон. Она сказала: - «Очень милый вы». Из сумки вытащив гандон. Моргнув ресницами белёсыми Ликуя пала на кровать И уж не мучаясь вопросами Дала ему себя ебать. Совокуплялись, как прописано В вульгарных книгах про любовь Она визжала, он попискивал И вдохновенно супил бровь. Наутро опустела комната Остались только два носка Так с Пугачёвой познакомился Филипп Киркоров. Тчк |
8. [MAT] Подарок(по мотивам одного анекдота) Жена сказала мужу: Дорогой Наш женский день уже не за горой Весна ликует и вступает в силу Девчонки хочут выглядеть красиво Для женщины желаннее нет дня Чем в праздник ты порадуешь меня? Муж отвечал, отвлекшись от газеты: В моем подарке никакого нет секрета Приду с работы раньше и быстрее Тебя поставлю раком к батарее И выебу как сидорову козу Под фуги Моцарта и блеянье Глюкозы Жена заплакала: Фу, как же грубо, сэр А если я не дамся, например? По мне так даже легче и пиздачей Скажи, пожалуйста, ишь, нежности телячьи Коль баба с возу – конь летит как иномарка Останешься, как дура, без подарка |
9. Войцеху Ковалевски Средь голкиперов разнообразных Выделяется статью один Для него каждый матч словно праздник Он футболу не раб – господин Он могуч, словно мамонт мохнатый Он крутее, чем яйца слона И поют ему славу фанаты И бежит по трибунам волна Он бы мог заиграть в бундесвере Но играет в России пока И его гладковыбритый череп Сеет панику в стане врага Он спартаковской верен команде И не верьте стандартным клише Он не мордоворот, а романтик Красно-белый романтик в душе В раме невозмутим и спокоен, А в дебатах с арбитром горяч... Ты не стой на дороге, не стоит, Если Войцех выходит на мяч. |
10. Поиск (Спасибо Е.Кадыкову за вовремя сказанные слова) Возьми какой угодно век - Он с нынешним роднится Едва родившись, человек На поиски стремится Кто ищет истину в вине Кто кулика в болоте Кто звуки в полной тишине А кто-то кайф в работе Кто кошку черную во тьме Иголку в стоге сена Кто чудеса на Колыме Кто море по колено Кто ищет кости в языке Златую рыбку в море Кто дырку в штопаном носке А кто консенсус в споре Кто ищет помощи в мольбе Кто ценные реликвии Один религию в себе Другой себя в религии. А посчастливится ли мне Найти жемчужину в говне? |
11. Неравная битва Их было девять. Подкараулили, гады Четверо нас. Только горе ещё не беда Приняли вызов, хоть знали – не наши расклады Но мы отступать не привыкли нигде, никогда. Пали геройски в неравной и яростной битве Поистрепав перед тем основательно их… Все-таки трудно наутро с похмелья выпить Девять бутылок водки на четверых. |
12. Путешествие Терпеть тоску невмоготу уже И давит грудь, и манит вдаль дорога И жажда путешествия в душе Проснувшись, постучится у порога С насиженного места человек Встает, забыв болезни и усталость И мчит куда-то, не сбавляя бег Стремясь увидеть то, о чём мечталось С баулами, с мешками на плечах Спешат и суетятся словно блохи Ругаются в больших очередях Друг друга задевая в суматохе Считают деньги в кошельках тугих Несут с собой вещей ненужных ворох И я не понимаю, как у них Хватает сил и времени на отдых Я не люблю холодный мрачный вид Гранитных неподвижных монументов Я не хочу на фоне пирамид Фотографировать застывшие моменты Чтоб посмотреть на Африку, на полюс, Я не лечу, не еду на коне И не беру билет на душный поезд Я просто путешествую во сне Я лягу на кровать и помолчу И одеялом голову укрою Я лишь на миг глаза свои закрою И полечу туда, куда хочу Увижу в Красном море островки Залезу на Великую на стену Я в Лувре осмотрю все уголки И в Колизее выйду на арену Могу ко всем на свете чудесам Приблизиться и даже прикоснуться И можно за каких то полчаса Весь мир увидеть и назад вернуться |
13. «Растоптанная любовь» (зарисовка в розовых тонах) Вот остановка трамвая Мрачный безрадостный вид Дождик на крыше играет На остановке стоит Девочка в платье бежевом На голове платок Трогательно и нежно Держит под локоток Тоненькую подружку Хрупкую, как цветы Шепчет тихонько на ушко Розовые мечты: - «О, моя милая фея Радость моих очей Рядом с тобой я тлею Как фитилёк в свече Сердце мое кочует Нет ему места нигде Рядом с тобой хочу я В радости быть и в беде. Сталь моего слова Ввек не разъест ржа Я для тебя готова Воду носить в ушах Я – твой Меджнун, веришь? Ты – моя Лейла, пойми Богоподобная пери Сердце моё возьми». «Лейла» ей отвечала Жвачку, катая во рту: - «Законопать ебало И не гони туфту Сопли лохам оставим Или на хуй катись Хата моя пустая Хочешь? Пойдем ебстись». Радость угасла свежая Краска сошла с лица Девочка в платье бежевом Пьяно качается Словно сраженная пулею Слезы текут из-под век… Ей навстречу по улице Тихо идет человек Потный, большой и мордастый С ниточкою слюны Раньше он был педерастом Друга убили скины Он похотливо и властно Тянет её во тьму Девочка смотрит бесстрастно И отдается ему |
14. Невозможно её не любить Манит движеньями рук своих белых Манит улыбкой и голосом нежным Сердце пленит голубыми глазами Луноподобным изгибом бровей Мечет ресницами острые стрелы Сводит с ума равнодушием снежным Злыми насмешками душу терзает Но невозможно не думать о ней Может прильнуть к тебе с жадностью страстной А через миг отстраниться цинично Неосторожным словечком обидеть И моментально об этом забыть Множество обликов разнообразных Неповторимых и необычных Можно всем сердцем её ненавидеть Но невозможно её не любить |
15. Муза и Лира. (Посвящается Е. Кадыкову. История, которая могла бы случиться с любым) К.Евгений, рупор эпохи Ироничный и тонкий лирик Воспевавший любви сполохи Потерял с похмелуги лиру С музой жил под одною кровлей Но в вину ей вменял все время Что «любовь» рифмуется с «кровью» И такое созвучие вредно Отвечала с улыбкой муза - «Зря в обиде на эти слова ты Да, берут их и спец и юзер Но они же не виноваты». Все напрасно. Горда порода - Песнопевец, поэт от Бога, Развернулся вполоборота Оказавшись вдруг к музе боком Он, срывавший стихами рифы Рассыпавший слова как просо Разуверился в силе рифмы И частично отдался прозе Не признавший победу смерти Не желавший поставить точку Тот, что мог переплавить сердце В сотни тысяч звенящих строчек Про которого говорили: -«Поглядите, ну просто Бунин!» Расплевался с музой и лирой И купил в магазине бубен Бубен. Дерево. Мэйд ин Польша Что ж, меняться всегда не поздно Он, наверное, годен больше Для неспешного ритма прозы Им, наверное, даже можно (он ведь так тяжел и огромен) Заколачивать гвозди в бошки Всех фанатов «любви» и «крови» И с тех пор он бубнит на бубне Обрывая последние нити Жаль.… Ведь был неплохой как будто Человеческих душ хранитель Мост сожжен и других дорог нет Только кольцами бряцать, либо….. Либо ждать – может сердце вздрогнет И сыграет на струнах лиры |
16. Как это сложно и как это просто...(к празднику 8 марта) Какой хороший день весенний И солнце ласково нас дразнит И в этой самый светлый праздник Переполняет всех веселье Воздух пьянящий Улыбки нежные Свежий, манящий Запах подснежников Как это сложно И как это просто В глазах девчонок зажечь яркие звезды И сбросив с плеч десяток лет Ненужный груз обид любых Мы пожелаем им побед Удачи, счастья и любви Скажем им ласково Будьте же счастливы Будьте прекрасными Мы любим вас С ПРАЗДНИКОМ МИЛЫЕ ДЕВУШКИ! |
17. Расставание Сорван, измят и отброшен в сторону Словно докуренная папироса Вкусно готовил – хлебал не солоно А послевкусие горечь вопроса Как же? Тебе я больше не нужен? Из твоего я выбился ритма? Просто забыт, как остывший ужин Как не вошедшая в строчку рифма Встала, ушла, будто слово в вечность Без объяснений и без прощаний Я для тебя был всего лишь вещью Кто ж извиняется перед вещами… Больно? Обидно? Да, очень и очень Вырвала сердце, втоптала в бетон Только, наверное, в первую очередь Все-таки хочется знать: ну за что? Был не престижным я? Слабым был? Слабость моя забрала твою силу? Может за то, что я не любил… Может за то, что ты не любила… Что ж, я не первый разлуку обнял Вместо любви и радости вместо Я не забуду этого дня Если мы даже вновь будем вместе |
18. Дракон В году, не ведаю каком Покрытом ныне серым мхом Жил, порождая слух и сплетни, В пещере мрачной, под землей, Блестя вишневой чешуей Дракон. В своем роду последний. Он не пугал честной народ И не таскал домашний скот Трусливо нападая с неба И крови не алкал вовек Он жить хотел как человек Хоть человеком он и не был... --- Клубится пыль из-под копыт Сверкает меч, копье блестит Доспех начищенный сияет В священном трепете народ: Отважный рыцарь Ланселот На бой дракона вызывает Как он ярился и сопел И гневом праведным кипел И щит кусал, дрожа всем телом Но бить врага лицом к лицу Не подобает подлецу Каким бы рыцарь не был смелым... Итог быть мог один, поверь Ведь человек хитрей, чем зверь Такая подлая скотина Он честной схватки не искал Дракона спящего застал И поразил ударом в спину... --- Так повелось давным давно Когда какое то говно Пригреет руки возле трона Оближет жопы королей В карман нахапает рублей И мчится убивать дракона |
19. Последняя эльфийская баллада Кто нить своей жизни сумел уберечь Тот помнит как в битвах прошедших веков За то, кому жить, а кому умереть Сходились отряды заклятых врагов Мы встретили орков одетых в мифрил Стеною разящих без промаха стрел И клич наш победный надежду дарил Над дикою бойней метался и пел Мы приняли ими предложенный бой Столкнулись со скрежетом сталь и булат Вот только по воле удачи слепой Победа в то утро не с нами была Иссякли все стрелы, сломались клинки Звучать перестали хвалебные гимны Блестели уруков стальные клыки И падали мы и безропотно гибли И мы захлебнулись в кровавой волне И стоном сменились победные кличи И первый стервятник кружил в вышине И клекотом жадным сзывал на добычу Бежали мы, славы себе не снискав Неся на плечах покалеченных братьев И черная смерть показала оскал И были разбиты эльфийские рати Мы долго бежали, не видя путей Швыряя упреки друг другу в лицо За то, что в безмерной гордыне своей Ушли из дающих защиту лесов Но вот добрались. Зеленеет листва На кронах хранителей вечного лета И воины леса укрыли нас там Куда нет дороги ни тени, ни свету Покрыты позором, горя от стыда Мы жили одной лишь надеждою мести Но враг беспощадный нам шансов не дал И вот на земле не найти больше места Где были бы наши слышны голоса Плохую судьбу нагадали нам Вельвы Безмолвно крича умирают леса Где жили когда то прекрасные эльфы |
20. Как мало ценят заготовки для стихов Как мало ценят заготовки для стихов Тетрадные листы, куски бумажек О них не думают, не вспоминают даже Не говорят, что, мол, удел таков Вот стих написан, к остальным подшит, Уходит восвояси гостья-Муза, И черновик, свой краткий век отжив, Безжалостной рукой отправлен в мусор И там лежит бесформенным комком Огрызком от былого вдохновенья И в миг, когда его коснется тленье Тебя незримым в сердце бьют клинком Ведь в этих клочьях, мятых, непригожих, Исчерканных небрежно и неровно Присутствует, пусть маленький, но все же, Клочок души поэта, безусловно. Который ты исторгнул из груди И на алтарь Эвтерпе своевольной Принес. Теперь найди его, поди, А без него душе темно и больно Он, бескорыстно, полететь тебе помог И пусть теперь он стал уже не нужен Но убивая этот тоненький листок Ты незаметно полосуешь душу Возьми в ладони эти лепестки Сожми их в горсть и разметай по ветру Пусть птицами слетят с твоей руки Они достойны этого, поверь мне Они – трамплин для мыслей и для слов Так предоставь им скромную награду… Никто не ценит заготовки для стихов А их ценить никак не меньше надо |
21. Наемный убийца Я наемный убийца мне радостны крики жертвы Неуместная жалость сердце мое не тронет Мою душу давно смолол беспощадный жернов Мой холодный разум пьянит сладкий запах крови Я почти незаметен в дешевом неброском платье Продаю свой меч тому, кто больше заплатит Я наемный убийца, мне мало что в жизни знакомо Не имел никогда ни семьи, ни родного дома Острый меч и кинжал моими друзьями стали Обручен я навек с полоской холодной стали Есть у каждого враг, несмотря на то, что все братья И поэтому люди приходят ко мне и платят Я наемный убийца, я сам по себе оружье В этом деле, скажу не хвалясь, мне равных не сыщешь Для меня очистить ваш путь от людей ненужных Все равно, что для вас раздавить надоевший прыщик И покуда есть жизнь, на мой век работенки хватит Торопитесь, а то ваш враг мне больше заплатит Я наемный убийца я верный приспешник смерти Я подобно Творцу обрываю людские судьбы Мне местечко в аду давно приготовили черти Но не вам выносить приговор, вы мне вовсе не судьи Мне отпустит грехи, смоет кровь и вину загладит Мой хозяин, что мною владеет и деньги платит Я наемный убийца, я жатвы кровавой гений На дороге моей встать никто не дерзает Не осталось врагов и проглоченных оскорблений Почему же глухая тоска так душу терзает… Почему же в ночи одинокой бесслезно плачет Продающий свой меч тому, кто золотом платит… |
22. Сегодня в школе бал... Надеюсь, что этот, с позволения сказать, стих, не бросит ни малейшей тени на творчество Чижа. Пьяный учитель русского языка Мусоля в зубах сигареты кончик Пьяную школьницу возалкал В платье похожем на колокольчик Химик укуренный и обожженный Тискал поддатую географичку Девятиклассник в костюме жеваном В салате лечил прыщавое личико Пьяный физрук шевелюрой тряся С криком гонялся за школьным оркестром А директриса бледная вся В комнате темной забилась под кресло Там выпускницы с губами-бутонами Гнусаво хихикая, хавали синьку Из окон учительской швырялись гондонами И матом ругали какую то Зинку Школа трещала, бутылки летели Случайный прохожий пугливо крестился Вот что хотел на самом то деле Чиж нам поведать, но постыдился |
23. Страшная история Вам поведаю, какая вдруг хуйня Приключилась тут с поэтами на днях Прибегал до нас испуганный боян И такой вот нам рассказывал баян: - Я затем, коллеги, прибыл к вам сюда Чтоб сберечь вас от несчастья и вреда Вы послушайте собрата по перу Не ходите на «стихия точка ру» Там живет одна ужасная мадам Развита она не по своим годам А зовут её, друзья – мадам Мари Перед ней трепещут шейхи и цари Перед нею гнется сакура к земле Перед ней русалка пляшет на столе Вам хочу я дать свой дружеский совет На земле страшнее Мэри зверя нет У неё четыре вышки в голове Учит алгебре детишек за лавэ На учебу тратит каждый лишний цент И магистр она и доктор и доцент Выше дерева и круче, чем яйцо Хуже трех мешков отборных пиздецов А еще она «стебется рот души» Не пойму что это значит, но страшит У неё в крови поручик Михаил Свое имя её предкам подарил Не похожи, правда, эти имена Но поди, скажи ей – посылает на Даже хан Чингиз и внук его Берке Были с Манею на дружеской ноге Кувыркалась с ними девка почем зря И фамилия от них, как говорят У неё в друзьях районный УВД Мусора и бизнесмены и т. д. Даже свора олигархов на цепях Растерзают всех на тряпки в пух и прах Только снимет цепь она и скажет фас Ни кусочка не останется от вас Дзюдоист один известный даже есть Это палево, коллеги, это жесть Знаю-знаю, вы ребята хоть куда По колено вам соленая вода Вы отчаянны, храбры и горячи Стихоплеты, щелкоперы, рифмачи Но против ветра не доплюнешь, не поссышь Только славу потеряешь и престиж Вы послушайте собрата по перу Не ходите, дети, на «стихия ру» Долго-долго ржали «дети» пацталом Над баянчегом, рассказанным послом Ржал Дымастый, ржал Самокиш, ржал Женек Больше всех смеялся автор этих строк А как волна веселья первая прошла Повылазили они изпацтала И сказали стихоплеты пацану: - Ты, дружок, никак пугаешь нас? Ну-ну Мы видали эту девушку-яйцо Узкий лобик и прыщавое лицо Кубатура головы её не та Чтоб четыре вышки втиснулось туда Нам такие дуры на хуй не нужны Мы сполна и сыты ими и пьяны А раз есть у ней крутые на цепи С ними пусть сама целуется и спит Мы свободные художники добра Незаметные работники пера Не воюем ни за это, ни за то Не боимся бизнесменов и ментов Больше этим олигархам нету дел Как творить среди поэтов беспредел Им бы денег бы нахапать в нужный срок Друг у друга изо рта урвать кусок Так что, друг, катись отсюда колесом Не моги тревожить наш покой и сон А как придешь в её гламурный худсалон Передай ей куртуазный наш поклон Пусть наладится её шальная лайф Пусть сосется и глотается ей в кайф Ну а нам пора, глумнулись – и привет Будто дела у поэта больше нет…. |
24. Это я, это ты, это мы... Хотел всего навсего сделать подпись к своей фотке... А получился целый стишок... Вот с гитарою урод – это я Не умею я играть ни хуя Но за гриф, как за спасательный круг Я держусь двумя руками.… А вдруг? Вдруг сорвется моя песня со струн Вдруг взовьется вверх, подобно костру И прольется вдруг на ваши тела Как бальзам…. А может быть как смола Только смыть с души смолу нелегко Это вам не Шардоне, не Клико А бальзам…. Да тоже на фиг его Правда «Рижский», тот еще ничего А в ответ: Да ты не парься, Стасон Ты, конечно, не Дассен, не Кобзон Не Зинчук, не Сартриани, не Мэй Но что умеешь, то и дальше умей Пусть бесхитростных аккордов полет Расколбасит нас, проплющит, пропрет Подтяни на инструменте колки И споем про воды желтой реки Вот девчоночка со мной – это ты Не какой то неземной красоты Не модель, не Мерелин не Монро И фигурка словно сдобный пирог Но когда в твои глазища смотрю Я пылаю, я искрюсь, я горю Рядом ты – и мне не надо огня Даже солнце пред тобой – так, хуйня Что хорошего во мне ты нашла? Не мешают за спиной два крыла И не давит на головушку нимб Шлейф из добрых дел не вьется над ним Я обычный среднерусский типаж Пошлый циник, одиночка, алкаш, Есть получше мужики, подобрей Так бросай же ты меня поскорей А в ответ: Уж лучше б ты помолчал И не строил из себя палача Нет кольца – и не грусти по кольцу Ведь тебе простая шапка к лицу Ты нескладен, несуразен, нелеп Тверд как дерево и мягок как хлеб Все пытаешься без крыльев взлететь Да без слуха и без голоса петь Не стучишь ты кулаком по столу Пьешь не сладкое Клико, а смолу Тридцать лет – а как ребенок пока Вот за что тебя люблю, дурака Вот бухие чудаки – это мы Выползаем из лесной полутьмы Не дворяне, не графья, не князья Просто люди, нас таких – до хуя Жили дружно, как цвета на холсте Было нужно – выручали в беде Не считали ни рублей, ни обид Жаль, что время очень быстро летит Разбросало нас с тех пор, словно хлам Словно мусор размело по углам Вроде были как персты в кулаке Оказалось – как следы на песке Но ведь дружба не сгорела дотла Пусть местами и непрочной была Пусть потрескалась, и склеить нельзя Но в душе мы, как и прежде друзья И пускай обнимет берег вода На песке не оставляя следа Наших душ она не смоет, не съест Так не будем на себе ставить крест Мы ж забавы для не бьем лебедей Хлеб последний не крадем у людей И не нюхаем дурман-порошок Значит, будет все у нас хорошо… А зачем я это все написал? Все равно мне не взлететь в небеса Жизнь болтает мной как связкой ключей Почему же это все и зачем? А затем, что белый свет вправду бел И затем, что милый лик вправду мил Потому, что я еще не допел Потому, что я еще не дожил Потому что каждый день – это спринт Потому что я сгораю как спирт Потому что это истинный я Все другие – то не я ни хуя |
25. Выбор На левом берегу цветут сады На правом – блеск богатого чертога Какой же берег выбираешь ты? - Тот, где душе не будет одиноко... На этой переправе есть мосты На той – гудит паром, и знают броды Где предпочтешь переправляться ты? - Там, где меня пинком не скинут в воду... Дарует Будда сладкие мечты А Иисус несет прощенье пастве Какую веру выбираешь ты? - К которой сам приду во время странствий... А там грозят дубинками менты А здесь бандиты «перьями» наружу Какую смерть предпочитаешь ты? - Любую, что в живых оставит душу... В аду кипят котлы и жгут кресты А рай – там изобилие и скука Какую муку выбираешь ты? ............................ |
26. Смешная Смешная в серьёзности девочка Кругляшка, толстушка В косичке прикольная фенечка – Былая подружка Я в памяти бережно тискаю Все встречи и даты Была для меня самой близкою Когда-то, когда-то... Гуляли – я в черном, ты в розовом – По парку весеннему Монетки бросали в озеро Манили везение Нам дождь непокрытые головы Раскрашивал в тёмный Берёзки ветвями голыми Касались нас томно... Тебе про футбол я рассказывал А ты – про цветы мне И были скамеечки грязные Для нас как святыни И были объятья неистовы А губы усталы Делили мы ночь на двоих с тобой И было нам мало... Как встретились, так и расстались мы Причина простая Другие акценты расставила Девчонка другая Теперь с ней гуляю об руку С монеткой в кармане А ты растворилась, как облако Как сахар в стакане... Теперь если даже встретимся – Ни боли, ни страсти А на языке лишь вертится: - «Ну здравствуй. - А… здравствуй. - Как жизнь? – Ничего, спасибочки Нос вешать негоже Верчусь, поднимаюсь на цыпочки. - Я тоже…. я тоже... Как вырос твой сын, он большой уже - Да... он моё счастье - Я часто тебя вспоминал в душЕ -А я вот не часто - А помнишь? - Да помню, а надо ли? - И правда, не надо….» А сердце, сжимаясь, падает От выстрела-взгляда…. Смешная в серьёзности девочка Насупленный ёжик Я был с тобой черствым и мелочным Прости, если можешь А, впрочем, напрасно плачусь, Простила, я знаю, Ведь ты не умеешь иначе Такая смешная... Ты мне не читала нотации Про жизнь не грузила Ты просто цвела, как акация И так же красиво Безропотно мне отдавала ты И время и силы За это тебе запоздалое Спасибо…. Спасибо... |
27. Праведник Не веря глазам и рассудку не веря В немом изумлении бьюсь головою В закрытые намертво райские двери Внезапно возникшие передо мною Я долго к ним шел. По терновой дороге Спокойно и неторопливо шагая И вот в непонятках топчусь на пороге И дальше порога меня не пускают Какая досада, какое несчастье Чем я вас, скажите на милость, обидел Подобные мне попадают нечасто В безоблачно-тихую вашу обитель Я жил по писанию, как по эскизу Творил я добро к вашей радости вящей Быть может, не свят, но достаточно близок Не ангел быть может, но все приходяще За что же теперь мне такая награда Стоять хорошо различимой мишенью На скользком пути между раем и адом Маяча окрест и мешая движенью... Стоял я и хмурился, ежась от ветра (Как странно: в преддверии рая есть ветер) И вот, наконец, снизошел до ответа Привратник святой, то ли Петр, то ли Петер Буквально на дюйм приоткрылись ворота Услышал я глас вечно юный и чистый: - «Ну, хватит, о сын человечьего рода Ведь я не глухой, ну зачем же кричишь ты? Твой голос подобен мышиному писку Не слышен он богу, не слышен он чёрту Я только недавно проверил все списки Ты в них не указан: ни в белом, ни в чёрном Ты добр и безгрешен, конечно, я знаю Но, видишь ли, делал добро лишь тогда ты Когда представлял себе прелести рая Когда вспоминал о мучениях ада… Законов ещё не писал никогда я Не мне и менять, с моего-то насеста Святые в раю, а в аду негодяи – Тебе ни в одном из пристанищ не место...» Вот так я болтался меж адом и раем Меж верхом и низом, меж чертом и богом И видел, как дождь постепенно стирает Дорогу туда и оттуда дорогу В неясных чертах полустертой дороги Увидел я душ недотлевшие пряди Таких же бесцветных, таких же убогих Зовущих меня упокоиться рядом Я понял вдруг все и... внезапно проснулся Трясясь словно лист и оскалившись криво Дрожащей рукою к лицу прикоснулся И сделал наверное правильный вывод: Мне в рай не подняться и в ад не спуститься Посмертия нет, обольщаться не буду Кирпичик души моей станет частицей Дороги туда и дороги оттуда |
28. Жить Кто согласен навечно Променять свой уют Свою теплую печку Безмятежность свою Свой покой перезрелый Залежалый свой быт На мечи и на стрелы И на радость борьбы На скитанья по свету Под десятком имён На сокрытые где-то Тайны мёртвых племён На ночлеги без крова В лучшем случае – хлев И на потом и кровью Заработанный хлеб… Кто захочет - отведав Испытав, пережив Как дурманят победы Как свобода кружит - Бросить всё и вернуться – Лишь шагнув за порог – В свой постылый и куцый Но знакомый мирок Где по жизни обязан Где до смерти пленен Ни к кому не привязан Ни в кого не влюблен Ничего не решаешь В полный рост не встаешь Головою киваешь И как будто живешь… Кто решится однажды Променять свой уют На дорогу отважных И на гибель в бою Взять бескрайнюю вечность И в карман положить – Пусть расскажет при встрече Каково это – жить Веселясь или плача Носом падая в грязь Не гонясь за удачей Над судьбою смеясь Как упал и поднялся А поднявшись - взлетел Я вот тоже пытался Но, увы, не сумел… |
29. Новый Год Новый Год к нам идет Отворяй двери Радость людям несёт Смерть несёт зверю Он летит как стрела Как лихой пОрше Нужно больше бухла И жратвы больше Новый Год – он одет В белую рубаху Лето, солнце и свет Убирайтесь на хуй Всё затянет ледком Будет так круто! Обкуриться – легко Отойти – трудно Новый Год к нам спешит Дед Мороз в санках Привезёт анаши ЛСД, ханку Я пошире окно Распахну ночью И нарежусь в говно Как всегда, впрочем Новый Год приходи Нам сюрприз сделай У меня на груди Пузырёк белой У меня в карманЕ Коробок шмали Приходи же ко мне – С ног трава валит Новый Год к нам пришёл Барахла – куча Анаша – хорошо А гашиш – лучше Красота в январе – Дед Мороз пьяный Всех ребят во дворе Накурил планом Новый Год, Новый Год Удалой праздник Вот кого-то ебёт Дед Мороз красный У Снегурки бельё – Прям Картье, Гуччи А, наверно, её Дед Мороз вздрючил Веселимся в дыму Дед Мороз тоже Я, пожалуй, ему Разобью рожу Пусть детей веселит Хоровод водит Где-то был вазелин У меня вроде… Новый Год – улюлю Был, да весь вышел Всю скурил коноплю Водку всю выжрал Вот и всё, всё и вот Мир его праху Новый Год, Новый год Уходи на хуй Рождество всем назло Встретим мы дружно Пусть не лезет бухло – Но бухать нужно Снова травки мешок – Улетай, крыша Новый Год – хорошо Рождество – ближе! |
30. «Второй подвиг Геракла» или «Все в шоке» (минипьеса). Перекличка с Евгением Кадыковым. Здесь лежит его «Гидра» (Где-то на задворках Древней Греции, раннее утро, мёртвая тишина. К дурно пахнущему болоту нетвёрдой походкой приближаются Геракл и Иолай. Оба чувствуют себя неважно. Однако Геракл старается бодриться, отчего весьма разговорчив. Иолай же, и без того молчаливый от природы, не в силах вымолвить ни слова и только кивает головой в такт товарищу. Навстречу героям выползает девятиголовая Гидра в окружении гадов помельче. Все в шоке.) Геракл: Эй, чудовище, многолобое Выходи-ка на место лобное Принимай-ка ты да смертельный бой Хошь на палицах, хошь простой борьбой Ты не прячься, аморфно-кислотное Криволапое чудище злобное Выходи ко мне, слепошарое Эх, задам тебе пылу-жару я Лернейская Гидра: Мускулистый мой, что за глупости Не слыхала я большей тупости Обоснуй сперва, докажи вину А пока все претензии по хрену Я же мирная, очень добрая Я живу на болоте с кобрами Ни людей ни зверей не трогаю Так иди же своею дорогою Геракл: Ты не зли меня, безобразное Я вчера именины праздновал А сегодня, заместо веселия Препираюсь с тобою без цели я Мне бы в Персию, вместе с кафрами Пить винище из глиняной амфоры О знакомстве с тобой не грезил я Ты – говно! Вот и вся претензия Лернейская Гидра (только сейчас обращает внимание на Иолая и начинает обращаться к оппонентам во множественном числе) : Аргументы ваши, любезные Ничего не скажешь, железные Прямо к стенке припёрли лопатою И теперь я кругом виноватая При таком обвинении, кажется Даже Джек-Потрошитель отмажется Нет нужды прибегать к защитникам Вы других дураков поищите-ка Геракл: Не трынди-ка мне, подлая гадина Сто царевен тобою украдено Сто коней чистокровных объезжено Сто царевичей обесчещено За такие делишки чёрные Оборву твою жизнь никчёмную Прояви овал своего лица От судьбы всё равно не спрятаться Лернейская Гидра: Это грязные инсинуации! Где источники информации? Где свидетели, где обвинители? Отвалить от меня не хотите ли? Оболгали меня, опозорили Пред лицом беспощадной истории Это всё аргосийцы, наверное Вот козлы! Нету более веры им Геракл: Вот злопукое пустоголовое! Порешу тебя, честное слово, я Не такие встречались прыткие Но и те сознавались под пытками Только в пытках нет места подвигу Значит, их мы оставим побоку Нет с тобою возиться времени Получи по заслугам премию (Сзади к развесившей многочисленные уши Гидре подходит Иолай и неожиданно ловким для своего состояния взмахом меча срубает Гидре восемь голов из девяти. Обратным, не менее ловким и неожиданным движением он прижигает обрубки невесть откуда взявшимся раскалённым прутом, после чего вновь впадает в ступор. Все в шоке.) Лернейская Гидра (растерянно): Заболтали старуху, ироды За спиною могилу вырыли Битву честную ожидала я Только клятвы – вода талая Полагала я, что бить в спину-то У героев совсем не принято Но пока я в болоте плавала Изменились, как видно, правила Не ждала я подобной подлости От славнейших витязей в области Но недолго в почёте греться вам Зло ославлю я на всю Грецию Геракл: «Я ославлю»! Скажи, пожалуйста! Вот иди и Аиду жалуйся Может, выслушает про дела твои Да и то ещё бабушка надвое Глупо ведь проявлять сочувствие К тем, кто поздно успел очухаться Кто не сдюжил, не справился – горе им Победители пишут историю (Обнажает меч и отрубает смирившемуся со своей участью животному последнюю голову. Подходит Иолай, друзья обнимаются и, распевая «Мимо Гериного дома я без шуток не хожу», удаляются, по мере сил поддерживая друг друга. Разудалая песня быстро умирает вдали, эхо её тонет в неподвижном болоте. Все в шоке.) |
31. Персей Вот ещё один из сонма героев Направляемых благими богами… Непонятные дороги порою Уходили вдаль под их сапогами Непонятные вершились делишки Этой кодлой разношёрстною всею И помимо прочих в умные книжки Было вписано и имя Персея… Кто поплачет о Медузе Горгоне? Кто ей выроет могилу по росту? Кто омоет её, кто похоронит? Разве что её бессмертные сёстры Ну зачем же было трогать руками Приставать да издеваться – на кой вам Сами ж знали: взгляд её – хладный камень Так оставьте человека в покое Но деревня что – одни предрассудки: Решетом свои сомненья отсеяв Восстают из грязи твари да суки И зовут себе на помощь Персея… Кто всплакнёт об эфиопской принцессе Дорогом и очень выгодном призе Замуж выскочившей в быстром процессе Что ни капли от неё не зависел… Кто-нибудь спросил саму Андромеду Что девчонка благородная хочет Может, хочет после дождичка в среду? Ну а может статься, что и не очень… Нет желаний у неё – есть у деда Что в Иоппе верховодил над всеми Так уж вышло всё, полезно для дела, Вот и выдали её за Персея… И читает про него вся Расея Мнит его непобедимым доныне… Жаль, что к нам не заносило Персея: Получил бы кренделей от Добрыни Схлопотал бы от Микулы дугою Святогором был бы вывожен в ссаках… Может, правда, было б всё по-другому, Но об том уже отдельная сага… |
32. Зачем стихи, когда на небе звёзды Зачем стихи, когда на небе звёзды Когда сияет полная луна Когда насыщен кислородом воздух Поэзия! Кому она нужна! Когда с серпом и молотом на крыльях Из самых дальних уголков земли Летают в космос, сказку делать былью Космические наши корабли… Зачем стихи, когда в Союзе горы Гораздо выше буржуазных гор Мокрей вода и пористее поры И небо голубее до сих пор Зачем, когда ударник и новатор Шахтер Стаханов, близкий и родной Вгрызаясь в землю, словно экскаватор Копает уголь левою одной… Зачем стихи, когда в амбарах много Запасов кукурузы и зерна Когда у всех людей одна дорога И цель у всех и каждого одна Зачем стихи, когда великий Ленин Предвидел всё и всё предусмотрел Когда весь мир поставлен на колени И очень много неотложных дел… Зачем стихи, когда мы правим балы Командуем парадами везде Когда мы не довольствуемся малым Пространство, время – всё у нас в узде Когда уже вторая пятилетка Прошла ударным темпом, год за пять… Мы вообще читаем очень редко К тому же можно Маркса почитать… Зачем? Чтоб в жизни ставить меньше точек Небрежными движеньями руки Чтоб было меньше Лениных и прочих А больше Маяковских и других Бесхитростных, живых и настоящих Разжечь способных сердца уголёк… Чтоб человек смотрел на звёзды чаще Чем в свой битком набитый кошелёк… |
33. Смута По всей планете яростно несутся Безудержные волны революций И головы десятками секутся И ручейки кровавые текут Но кажется, что круче нет замута (Не знаю почему, но почему-то) Чем русская бессмысленная смута: Страшнейшая из самых смутных смут Она страшна не пролитою кровью Не смертью у ребёнка в изголовье Не ружьями, заряженными дробью Не взрывами снарядов по утрам Ужаснее всего, на самом деле Отсутствие конкретики и цели Кто кинет взгляд издревле и доселе Поймёт, что не понятно ни хера Сперва на авансцену вышел Разин Красив он был, а может безобразен Вопрос сей до конца ещё не ясен Сплошные «отчего» да «почему» Для нас сейчас важней всего другое Чего хотел Степан и всё такое Но мира он хотел или покоя По наши дни не ясно никому Затем был Пугачёв. Хотел крестьянство Освободить от рабства и от пьянства От серого пустого постоянства Поэтому царём себя назвал И этот самый Пугачев Емеля Процарствовал аж без году неделя Чего же он хотел на самом деле Никто в упор не видел и не знал А после промелькнула очень быстро Лихая гоп-команда декабристов Хотели тихо сделать всё и чисто Но их прижали в считанные дни И, наконец, Ильич из тени вышел Он всех скрутил и словно тряпку выжал Но тайный смысл евойных целей высших По-прежнему находится в тени И вот с тех пор, откуда-то, куда-то, Рабочие, матросы и солдаты События, свершения и даты Ватагой перепутанной летят За другом друг, один другого краше Поют псалмы и лозунгами машут А мы всё ждём: когда ж они расскажут Чего и от кого они хотят Ведь в целом мы народ довольно скромный Нас не прельщают царские хоромы Нам нужен только уголок укромный Где можно выпить водки и вздремнуть Не важно – отчего там, почему там, Летают неизведанным маршрутом, Мы в рот ебали муторную смуту И клали хуй на сумрачную муть Пусть тот, кому не спится и неймётся, С всемирной революцией ебётся Пускай он мельтешит, пускай плюётся И гневно голосит из-под знамён А мы придём в последнюю минуту И пиздюлей навешаем кому-то И отберём чего-то почему-то Зачем и что – когда-нибудь поймём |
34. Не смотрите на меня...(монолог Париса) Не смотрите на меня, дамы строгие У меня от ваших глаз зуд под кожею Я обычный человек – типа боги вы Мне смотреть на вас и то не положено Суевериями нас с детства пичкали Мифом, эпосом и прочими бреднями Вы, признаться, существа атипичные Бесполезные, но очень зловредные Вы, наверное, опять развлекаетесь Надоело наверху дурью маяться У меня же близорукость и кариес Да и овцы кто куда разбегаются Вижу, кривитесь: стоит, мол, и куксится А я ведь раньше не робел перед дамами Ну зачем вы принесли этот фрукт сюда? Сами ж знаете, кому я отдам его… А потом чего? Война, разорение Неурядицы, проблемы ненужные Цены вырастут на хлеб и соления Не укупишь ни рабов, ни оружия Дым столбом: горят деревни и селища В Трою ломится толпа диких эллинов Агамемнон, Ахиллес, Одиссей ещё Как же эти дураки надоели мне Захлестнёт страну кровавое варево Толпы воинов безмозгло-набыченных…. Ну а если напрямик разговаривать То война – она явленье обычное Хоть, конечно, и насквозь нехорошее Но страшней гораздо гнев ваш божественный Наградите вдруг ослиною рожею Покараете фигурою женственной Не готовый я к решению важному Безобидный человек по натуре я Если вдруг случится что не по вашему Разорвёте ж на куски, девы-фурии В общем, нет мне ни резона, ни стимула… Переполнен мозг рутиною скучною Были ж радости – и нет, словно вымыло… А ведь вы, похоже, правы, Могучие! Лучше уж геройски пасть на ристалище У историков снискать славу вечную Чем мотаться без друзей, без товарищей Да овец пасти с утра и до вечера Чем растить на животе складки дряблые Да с братьями за наследство излаяться Эх, давайте-ка сюда ваше яблоко! Эй, Елена, подь сюды… начинается… |
35. Восьмое марта Дождались. Восьмое марта рядом Кое-где ещё лежит снежок Все девчонки втиснулись в наряды Что не прикрывают даже жоп Мужики последние заначки Горестно вздыхая, достают Ну и я несу гандонов пачку Чтоб потешить жёнушку свою На меня вы не смотрите волком Не спешите яростно чмырить Напрягал мозги я очень долго Что бы ей такое подарить Подарю утюг – она заплачет Удочку складную – не поймет Скалку? Ей меня и охуячит Сковородку? Ей же и въебёт Выбирать подарок – муки ада Ошибешься – вмиг подымут шум Тут с умом, с фантазией бы надо (Если есть фантазия и ум) Но смекалке так и не решился Передать правления бразды И, в конце концов, остановился На вещах знакомых и простых На работе, в институте, дома В час, когда тебе трудней всего С прочным и не юзаным кондомом Всяко лучше, нежли без него Он в любых делах помощник верный Как сержанту воинский устав Многие из вас завоют нервно Про его возможности узнав Так что забивайте-ка ребята На Chanel на Gucci и Vertu На цветы, колготки и помады Этот хлам без вас приобретут… А кругом возня, как в зоопарке Суетится весело народ Все несут красивые подарки Только я один как идиот Словно наяву я слышу стоны И подружки шепчут: «Моветон! Принесли на праздник ей гандоны Потому, что муж её гандон!»… Я застыл, отчаяньем сражённый В голове глухая тишина Тут вдруг мысль: Какие к чёрту жёны?! Я ведь, братцы, вовсе не женат! Не женат ни разу, не обвенчан Потому, что не было причин Я один, как логика у женщин Как тупая гордость у мужчин Волны вдохновенного азарта Накатили, тело теребя Самый лучший день – 8-е марта Я люблю безудержно тебя! Милым дамам мои искренние поздравления и просьба не принимать этот стиш всерьёз:) |
36. Умирала страна умирала без криков и стонов сама приближала назначенный час безумством царей и засильем законов продлить вековую агонию тщась но некуда деться священной корове не выручат жертву ни ангел ни бес напрасно ладони стучались до крови в раскрытые наглухо окна небес страна задыхалась в тисках изобилий бессмысленно-необходимых вещей страна засыпала с каркушей и филей не зная проснётся ли завтра вообще холодной зимой и удушливым летом под тяжестью стадий этапов и фаз страна умирала и знала об этом и не закрывала невидящих глаз под мерной вибрацией массовых шествий цедила по каплям багряный нектар теряла свой разум в дарёном блаженстве не в силах отвергнуть губительный дар залитая радостным солнечным светом чтоб мы не заметили слёз из-под век страна умирала и знала об этом а следом за ней умирал человек |
37. Доброе дело - А что если…… - Нет, не так, надо….. - А может….. - Ну что ты лепишь невпопад. Здесь пойдет что-то вроде «Пожирателей памяти» или «Одноклеточного умервщлятеля»….. - О, давай лучше хоботорукий червемозг, а?..... - Блин, и так жара мозги плавит, а тут ты ещё….. Нет, это вовсе не комедийный фильм ужасов и не дружеская беседа Брукса и Зельтцера. Это просто начинающие литераторы Кузьма и Тихон неторопливым шагом.… Кстати, пусть не вводит вас в заблуждение неоднозначный термин «начинающие». На самом деле начали они давно. Но ведь всем известно, что начало – это даже не полдела и главное не как начать, а как закончить. А вот с этим у друзей пока не ладилось. Так вот, начинающие литераторы Кузьма и Тихон неторопливым шагом прогуливались по знакомым до боли окрестностям своего района, разглядывая приевшиеся достопримечательности и наслаждаясь холодным пивом. Занятию этому они начали предаваться ещё с утра. Теперь же день перевалил за свой экватор, а плотная, почти осязаемая жара и не думала спадать, так что холодная влага содержащая алкоголь почиталась за божий дар, являясь предметом не часто встречающимся. Но будущим писателям сегодня везло. Тихон величаво потягивал светлого «Козла» и с легким презрением поглядывал на обосновавшуюся в руке Кузьмы крепкую «Охоту», которую тот предпочитал всем прочим. Попутно соавторы обсуждали основные концепции своего нового романа, который вот уже с неделю застыл на одном месте и продвигаться дальше упорно не желал. - Извини, конечно, - по привычке размахивая руками говорил Кузьма, - но твой маньяк-вампир просто банален. - Зато твой персонаж слишком оригинален, - вяло парировал Тихон. – Скромный семьянин, слесарь, ударник труда, спятивший от ревности к такой же тошнотворно-правильной жене. Нечего сказать, колоритно и свежо. - Не скажи. Вампиры, зомби-шмомби всякие и прочая лабуда – все они уже обрыдли читателю. К тому же после Стокера и Баркера здесь уже нечего сказать. Читатель алчет героя рядового, обыденного, на место которого он мог бы поставить себя. Этакий безумец из толпы. - Ага! Грядет эра ассенизаторов-убийц! – резюмировал Тихон. – Ты лучше милицейские хроники почитай. Там этих свихнувшихся на почве добропорядочности маньяков навалом. - А что! – оживлялся Кузьма. – Писать мистические рассказы, а может и повести на основе реальных преступлений! Это идея! Работы – непочатый край! - Дожили, - вздыхал Тихон. – Халтурщик. - Эй, ребята! Соавторы подняли головы. Дорогу преграждал обшарпанный домик, надолго переживший, судя по виду, своих отцов-основателей. Голос раздавался откуда-то сверху. - Ребята, подождите! - Женщина, - заметил наблюдательный Кузьма. Тихон не нашел, что возразить. А женщина (после идентификации и мы можем так к ней обращаться) тем временем продолжала взывать: - Ребята, вы не спешите, нет? В этом бесхитростном вопросе, как нетрудно заметить, был сокрыт и ответ, поэтому Тихон на автомате качнул головой, ни на секунду не задумавшись. - Ой, ребята, а подождите тогда, я сейчас спущусь, - не дожидаясь ответа женщина исчезла. Соавторы переглянулись, Кузьма пожал плечами. - Подождем. - Подождем, - согласился Тихон, и друзья уселись на ограду. Вскоре обладательница голоса появилась перед пытливыми взорами литераторов, что дало последним возможность по достоинству её оценить. Тихон, имевший на районе твердую репутацию сексуального тер-рориста, немного приуныл, прикинув возраст женщины, но, рассмотрев фигуру, приободрился. Кузьма был как обычно суров и непроницаем. А женщина без вступления перешла к делу: - Ой, послушайте, ребята, - от волнения она заламывала руки и слегка запиналась. – У меня, понимаете, ремонт, а мужа срочно вызвали, это в выходной то, а там мусора много, осталось. Мне бы вынести…. Поможете, а? Мне ведь и попросить то некого, мы недавно переехали. Тихон, как-то вдруг забывший про свои эротические поползновения, поскучнел. - А что строители? - без энтузиазма спросил он. – Они не могли вынести? - Я просила, да. Сказали, это не их дело. И ушли. - Какие они, однако, - фальшиво посочувствовал Кузьма. - Да. Помогите ребята, а? – женщина с надеждой переводила взгляд с одного писателя на другого. Тихон мрачно посмотрел на Кузьму, который вновь пожал плечами. - Поможем, раз так. - Вот спасибо! – женщина обрадовалась так, будто выиграла в лотерею. - Да уж, спасибо, Кузьмич, - едко добавил Тихон. – Он у нас такой! Отзывчивый! Женщина не заметила едкости. - Вот хорошо как! Пойдемте! ****************************** При виде количества строительного мусора, обосновавшегося в нескромных размеров комнате, брови Тихона медленно поползли вверх, пытаясь спрятаться за уши. Кузьма пожал плечами в третий раз. - Знатная куча, - с уважением сказал он. – Это надо же так нагадить! - Да, тут с наскока не возьмешь, - согласился Тихон. - В каком смысле? – не поняла женщина. - В смысле, что по науке все делать надо, - охотно пояснил Кузьма. - А зачем? - Наука, применяемая в разгрузочно-погрузочных операциях, облегчает труд рабочего, экономит силы и нервы, снижает вероятность получения травм, - растолковал Тихон. - А…. Ясно, - робко кивнула женщина. – Но непонятно. - А что тут непонятного? Лифт-то у вас не работает, как я заметил, - Кузьма опять блеснул наблюдательностью. - Не работает! – радостно подтвердила женщина. - Вот я и говорю! Тут не руками надо, а головой, - Кузьма гордо отвернулся. Вконец сбитая с толку хозяйка осторожно отошла в сторону, а друзья приступили к выработке диспозиции. - Можно все в окно побросать, - неуверенно предложил Кузьма. - Верно! – поддержал Тихон. – Кузьма – палата ума! Так и сделаем! Правда, потом нас соседи вслед побросают, ну да ладно… - Мда. Вполне возможно. Тогда на тросе спустить, - продолжал генерировать идеи Кузьма. – Как тебе? - Можно. А трос? Трос нужен. У тебя есть? – поинтересовался Тихон. Кузьма похлопал себя по карманам: - Троса нет. Пиво есть. - И у меня тоже. Извините, - Тихон повернулся к хозяйке. – У вас случайно троса нет? - Нет, - женщина виновато покачала головой и густо покраснела. - Жаль, - расстроился Кузьма. – Такая идея пропадает. А что есть? - Вот, - женщина продемонстрировала писателям пару небольших железных ведер, многое повидавших в своей карьере. Друзья, склонив головы набок, с удивлением их рассмотрели. - Однако, - подвел итог Кузьма. – Ниже всякой критики. - Больше ничего нет, - чуть ли не шепотом сказала женщина. - Не страшно, - Тихон ободрил всех сразу. – Там снаружи по стене люлька катается. Сейчас подгоним и всё загрузим. Кузьма высунулся в окно. Люлька преспокойно отдыхала на стене противоположного дома. Вернувшись, Кузьма выразительно покрутил пальцем у виска. Тихон заржал. Хозяйка вздохнула и тихо вышла из комнаты. ****************************** Через час, исчерпав запас технических идей, друзья перешли к идеям математическим, за которые взялись с присущим им энтузиазмом, верным спутником при освоении любых неизведанных дебрей. Тихон пред-ставлял собой практически неиссякаемый источник, состоявший из смеси прагматизма иронии и скепсиса, а у Кузьмы потихоньку начинали болеть плечи, так часто приходилось ими пожимать. - Значит, что нам надо, - неунывающий Кузьма разбирался в математике так же хорошо, как микроб в клеточной биологии. – Уравнение го-тово. Теперь надо преобразовать функцию и… - Ну что ты творишь, - возмущался Тихон, тоже незаурядный математик. – Что творишь! Зачем тут кубическое уравнение? А это что за величина? - Это неопределенный интеграл, - не слишком уверенно заявил Кузьма. - Ай, молодец! Ты ещё теорию вероятности попробуй применить, - язвил Тихон. - Линейная геометрия нужна! А ты копаешься! - Не лезь, - отвечал Кузьма. – Много ты понимаешь. Нильс Борман нашелся. Калькулятора нет? На-ка тогда умножь в уме… Несколько раз заходила хозяйка, чем-то негромко гремела за спинами литераторов. Друзья, погрузившиеся в мир цифр, дифференциалов и тензорных исчислений не замечали её. Наконец, ближе к вечеру, основная стратегия была выработана. В процессе друзья успели несколько раз поссориться и обратно помириться, теперь же, гордые своей победой, с упоением взирали на испещрен-ный цифрами листок. Таким исполинским объёмом проделанной работы можно было без ложной скромности гордиться, и Тихон с Кузьмой ничтоже сумняшеся гордились. Немного отдохнув, они возвратились к объекту своих мучений, и замерли, подозрительно его разглядывая. Тихон задумчиво почесал небритый подбородок. Кузьма хотел было пожать плечами, но передумал и, выпятив нижнюю губу, принял позу пьющего воду лебедя. - Что думаешь? – Кузьма первым нарушил молчание. - Что тут думать? – с легким недоумением ответил Тихон. – Ты видишь то же, что и я? - Наверное. Но вообще то я не уверен. Вдруг у нас разный световой диапазон, а? - Почему бы и нет? – поразмыслив, кивнул Тихон. – А может нейроны сетчатки барахлят. Но как ни крути, а эта куча стала меньше. Или мне это кажется? - Если и кажется, то обоим, - рассудительно сказал Кузьма. – А это уже клиника. Что вы на это скажете, а, товарищ? - Значит, не кажется, - Тихон машинально скомкал в руке листок с формулами. - Нда. Вся работа насмарку. - Начнем заново, - предложил неутомимый Кузьма. В этот момент в комнату вошла уже основательно позабытая друзьями хозяйка с одним из ведерок-ветеранов в руках. Вид у неё был усталый. Смущенно улыбнувшись, она стала собирать в ведерко остатки мусора. Цель этого мероприятия сомнений не вызывала. Кузьма и Тихон в который уже раз за сегодня переглянулись и принялись помогать. Оставшийся хлам как раз уместился в ведерке, так что много времени уборка не заняла. Вскоре Кузьма подтащил последний обломок кирпича и утер со лба трудовой пот. Тихон огляделся по сторонам. - Вроде бы всё, - бодро сказал он. - Да, - по-прежнему улыбаясь сказала женщина. – Спасибо. Может, чаю попьёте? С лимоном, с пряниками? Тихон, к которому по окончании работ вновь стали возвращаться эротические мысли, несколько секунд обдумывал это предложение. - Пожалуй, нет, - наконец сказал он. – Поздно уже. А завтра все-таки рабочий день. Нужно прийти в себя. - Да, верно, - галантно подхватил Кузьма. – И вам тоже надо отдохнуть. Просто необходимо. Вид у вас нездоровый. - Ну ладно, - женщина заулыбалась ещё шире и уже как-то совсем странно, но настаивать не стала. – Вы заходите как-нибудь. В гости. - Обязательно, - обнадежил хозяйку Кузьма. – До свидания. Друзья вышли на улицу и окунулись в вечернюю прохладу. Летний день длинен и широк, но и ему приходит конец. Уже начинало темнеть, в некоторых окнах горел свет. Не торопясь, литераторы направились обратно, оказалось, что они не так уж далеко ушли от точки утреннего старта. Они шли и рассеянно улыбались, думая каждый о чем-то своем. - Да, - ни к кому не обращаясь сказал Кузьма. – Хорошо все-таки сделать доброе дело. Сразу настроение поднимается. Начинаешь осязать себя в этом мире как маленькую, но очень полезную единицу. - Это верно, - не стал спорить Тихон. – День не зря прошел. А ведь могли бы и мимо пройти. Ты вообще ничего, молодец. - Эх! – Кузьма вдруг резко остановился и хлопнул себя по лбу. - Ты чего? Забыл что-то? – спросил Тихон. - Не я, а мы! Последнее ведерко с мусором! Надо было вынести его. Эх! – горевал Кузьма. - Ты, как я посмотрю, и не устал вовсе, - подзадорил Тихон. – Может, вагончик угля до Жмеринки потолкаешь? - Да иди ты! Угли тебе в Жмеринку! Я серьёзно! – пафосно воскликнул Кузьма. – Ей же теперь самой придется идти. Нехорошо получилось. Вернемся? Тихон остановился и иронически посмотрел на друга. - У тебя одни бабы на уме, - не по делу, но с досадой сказал он. – Ты бы лучше о романе думал. Вот и тема прямо под носом лежит. Напишем роман, и сразу всем хорошо станет. И ей и миллионам других, сирых и убогих. - А ведь верно! – воодушевился Кузьма. – Как это я не додумался! Бытописание! Поле непаханое! Вот где размах то! Он ещё долго восторгался, рисуя одну за другой картины жизни и быта простых незаметных людей. Тихон слушал невнимательно, машинально поддакивая и кивая головой. Его эта тема нисколько не интересовала. Он думал о другом. Перед его глазами стояла сцена, заполненная большим количеством микрофонов и бородатыми людьми. Самый бородатый бородач подносил Тихону огромный «Золотой кадуцей» и, улыбаясь в камеру, тряс ему руку. Зал бешено аплодировал. Презентации, автограф-сессии, интервью, съемки на телевидении…. А «Кадуцей», вырвавшись вдруг из скользких ладоней Тихона, начал стремительно расти, его острый конец легко пробил крышу и затерялся в облаках. В попытке остановить это безумное вознесение Тихон подпрыгнул и побежал, да, побежал вверх, плавно отталкиваясь от оплетавших жезл змей, полетел, закрыв в упоении глаза, улыбаясь и вдыхая полной грудью. Вслед за беглецом он проносился сквозь стаи комет и метеороидов, он сметал в углы вселенной груды космической пыли, он попирал ногами планеты, он почти достиг цели и… со всего размаха ударился головой о столб троллейбусной остановки, невесть с какой целью вкопанной где-то между Вольфом 424 и звездой Ван Маанена… В самом деле, если разобраться, какое больное воображение догадалось разместить столь высококультурное сооружение как остановка там, где и слова-то такого не знают - троллейбус… Тихон потряс головой, возвращаясь на грешную землю. Он чувствовал себя разбитым, растерянным и опустошенным. Боль, порождаемая быстро набухавшей шишкой, весьма ощутимо сдавливала лоб, однако не стоила даже выеденного гроша по сравнению с горечью от ускользнувшего наслаждения, бывшего так близко и все-таки оставшегося недосягаемым…. Кузьма ничего не сказал. Лишь поздней ночью, ворочаясь в постели, Тихон неожиданно для себя уловил отблеск мысли, высокой, умозрительно-философской и при всей своей бесхитростности очень громоздкой; в упрощённом виде она выглядела бы следующим образом: что-то тут не так. Но что именно – этого он так и не смог понять. Да и не очень то старался. Через несколько минут он уже спал, досуха выжатый чрезвычайно насыщенным событиями днём. Спал и видел сны, которые мы благородно не будем выносить на общее рассмотрение. Спал и Кузьма, успевший за остаток вечера нализаться в тряпки, поучаствовать в нескольких малозначительных конфликтах с согражданами и основательно извозить новенькие джинсы в единственной на весь район грязной луже, удивительным образом сохранившейся посреди невообразимо жаркого лета. Спала женщина, с которой непредсказуемая судьба свела сегодня литераторов. Чтобы всех успокоить, скажем, что последнее ведерко с мусором вынес её муж, вернувшийся таки с работы и в итоге также уснувший рядом с непорочной супругой. Впрочем, ни Кузьма, ни Тихон об этом так и не узнали. Потому что больше никогда не встречались с этой женщиной. |
38. Муравей и слон. Муравей был вне себя. - Я тебя растопчу!! – грозно орал он в сторону внушающего уважение своими размерами серого холма. - Растопчи, растопчи, - миролюбиво отвечал слон, только-только приступивший к обеду и не склонный поэтому к агрессивной взаимооскорбительной дискуссии. - Вот ведь гад!!! – муравей яростно забегал вверх-вниз по травинке. – Ну гад же! Искромсаю!!! - Искромсай, искромсай, - соглашался слон, неторопливо обгладывая молодые побеги бамбука. - Он ещё и глумится! Бывают же такие скоты!! – чёрный от природы, сейчас, раздувшись и покраснев от злости, муравей больше напоминал своих рыжих собратьев. – Ну ладно! Ты у меня ещё постоишь раком! Угандошу!!! - Угандошь, угандошь - слон, постепенно насыщавшийся, не возражал. - Сволочь серая! Как ты мог!! Мою муравьиху!!! – муравей было всплакнул, но быстро взял себя в лапы и продолжил уличать обидчика. – Я же тебя к тебе же в жопу затолкаю, сало!!! - Затолкай, затолкай, - по доброте душевной слон был согласен и на это. - Погань! Мерзь!! Стоять прямо!!! – муравей неожиданно продемонстрировал недюжинные вокальные данные, взяв самую высокую из недоступных Баскову нот. – В глаза смотреть!!! Шкуру спущу!!!!! - Спусти, спусти, - слон сыто рыгнул и помахал хвостом. - В могилу законопачу!!! - Законопачь….., законопать…., - слон немного сбился с ритма, частично от новизны услышанного слова, а частично из-за попавшего в хобот прутика. - Нет, ну надо же, а!!! На минуту ведь отвлёкся, на секунду всего!!! Нет, всё, трындец тебе, животное! Наизнанку выверну!!! Наизнанку!!!!! - Выверни, вывер…., - сучок, застрявший в хоботе, сделал своё дело, и слон, по-прежнему не желавший обострять конфликт, оглушительно чихнул. - Яааа…. Ещёоооо…. Вернусссс… - ветер принес еле слышный голос улетающего муравья. - Вернись, вернись, - рассеянно помотал головой слон, соизволив, наконец, поднять голову. Вокруг никого не было. Некоторое время слон растерянно вертелся из стороны в сторону, пытаясь найти источник звука, затем сел на задние ноги и задумался. «Старею, подумал слон. Уже сам с собой разговаривать начал. Э-эх». Он вздохнул, ещё немного подумал и направился к нетронутой ещё бамбуковой роще, соблазнительно покачивающей стеблями примерно в сотне шагов от только что объеденных зарослей. За его спиной медленно приходил в себя обесчещенный муравейник….. |
39. Хочу Наверное, схожу с ума, Как в фазе ломки наркоман, Вот-вот с катушек соскочу Так сильно я тебя хочу. Хочу и летом и зимой Мычу от страсти, как немой. Моих не замечая мук, Ты ускользаешь вновь из рук. От безысходности кричу: Как сильно я тебя хочу. Жена зовет меня в кровать А я хочу тебя опять. Поет соловушка в гнезде А я хочу тебя везде. Быть может мне пойти к врачам Чтоб спать спокойно по ночам. Но прочно я попался в сеть Опять хочу тебя хотеть. И нет ни шанса у меня: Ты, соблазняя и маня, Своею статью неземной К концу подходишь предо мной. Ах, как судьба моя грустна Уж слишком очередь длинна. О, ненаглядная краса, «Любительская» колбаса |
40. Жизненное Товарищ, верь, войдет Она... Но миг любви не будет долог. В своей тетради венеролог Запишет наши имена. |
41. Понедельник и холодильник (Посвящается Михаилу Гробощенкову и ему подобным, коих нынче развелось преступно много) Далеко до нас Америкам и Азиям Сколько же талантов на Руси Греет душу рифм разнообразие Все срифмуют, что ни попроси Вот один рифмует кеды с полукедами «Недосып» и «пересып», «пяти» - «шести» Что ж, порадуемся над его победами И пройдем по этому пути Вот возьмем, к примеру, холодильник Этот важный бытовой предмет (Может, ждете рифмы вы мобильник? Так берите, я не жадный, нет) Сей предмет красивый, нужный, стильный Но обидно до соленых слез С понедельником ебучий холодильник Не рифмуется, чтоб черт его унес Не беда! Я говорю вам точно Подберем мы рифму сей же час Понесем мы орфографию по кочкам Упростим тяжелый труд для всех для нас Но без допинга задача не решается, Без граненого стакана - сила в нем Подождите вы минуточку, пожалуйста Вот вернусь из магазина, и начнем… Убираю водку в холодильник И закуской загружаю стол На работу только в понедИльник Щас друзья придут. Один уже пришел… И с тяжелой головою в понедельник Лишь начав слегка чего-то понимать Залезаю за рассолом в холодЕльник… Красота! И не хуй голову ломать! Вы страдания в сторонку отложите Позабудьте с рифмой скучную возню: «Ничего что не рифмуется, пишите, Я потом что непонятно объясню» |
42. Правдивая история колобка или Кушайте на здоровье (стихи старые и слабенькие, но все же имеют, наверное, право на жизнь) Жили-были, не тужили, как могли Аж на самом да на краешке земли Дедка с бабкой, и убоги и бедны Даже смерти были на хуй не нужны Не имели ни друзей и ни врагов Почитали всех людей за дураков Из родных – всего лишь курочка да мышь И откуда они взялись – хуй проссышь Говорит старик однажды вечерком - А побалуй меня бабка колобком Вдруг поднимется елда моя опять Сможем мы с тобой Снегурку состругать Отвечала бабка вытирая рот - Ты по-прежнему все тот же идиот Издеваться даже думать не моги В доме нет у нас ни горсточки муки Закричал старик: - Мозга мне не еби Подь-ка лучше по сусекам поскреби А не то возьму бейсбольную битУ И размажу по стене твою манду Тут старуха жопу с лавки подняла Побежала, по сусекам поскребла Накарябала немножечко муки И давай на кухне ляпать колобки Получился охуительный замес Колобок с навозом и навоза без С липкой плесенью и горькой бузиной С лопухами и осокою речной Обожрались колобками старики А наутро вмиг отбросили коньки А за ними в глубину небытия Мышь и курочка отправились, друзья И скажу вам, облегченья не тая, Был бы я там, то отправился б и я… В общем, сдохли они дружно вчетвером Ай да здравствует советский Пищепром. |
43. Самурай и дерево А Арлекино – гнусный хам
По праву может вся Япония гордиться Сэй-Сенагон, Акирой Куросавой Но есть и прочие – их правда единицы – Которые стране приносят славу Но прежде чем колени преклонять Суть их величия попробуем понять ________________ Дерябнув пяточку и плотно пообедав Испив пиалу пьяного сакэ Вел самурай неспешную беседу С вишневым древом, что росло невдалеке: - «Мне страшно признаваться, но я гений Я бог и сатана в одном лице Передо мной всё пыль, все – на коленях Я был в начале, буду я в конце Скажи мне дерево, мой истинный ценитель Я прав?» - В ответ тихонько раздавался Вишневый шелест: «Да, мой повелитель» И самурай в улыбке расплывался - «Меня нападкам подвергали разным Всего за то, что я уже давно В стихах ценю лишь логику и разум Все остальное ересь и говно Писать стихи, в них вкладывая душу, Огонь, кураж, талант и прочий бред Все это на хуй никому не нужно Для этого в поэте места нет Что скажешь? Я здесь прав или орава Псевдопоэтов, бездарей, тупиц?» И вишня шелестела: «Браво, браво» И перед ним она склонялась ниц - «Я также знаю - и с моими знаньями Без возражений нужно согласиться - Стихи, где нету знаков препинания К стихам никак не могут относиться Причудливое построенье точек Божественная стройность запятых И строгость фраз так выверенно-точных Вот истинно великолепный стих…» Катилось солнце медленно сгорая Ему наверно тоже были слышны Самозабвенный голос самурая И еле различимый шелест вишни Дни пролетят, изменятся одежды И все пройдет, как с белых сакур дым Они сидеть там будут, как и прежде. Не верите? Ну что же, поглядим Нужна мораль? Я не силен в морали Но тот, кто оду бездари поет Тот много меньше виноват едва ли Чем тот, кто бесталанность создает |
44. Перевоплощаясь в БелочКу Почувствовав недюжинные силы Поймав кураж и воспарив душой На чистые листы я заносила Историю любви своей большой Там были поцелуи, ахи, охи, Улыбки, слезы, и смущенный взгляд И то (чуть не забыла в суматохе), О чем обычно вслух не говорят Как долго и как часто я вздыхала Зимой и летом, осенью, весной В кровати под пушистым одеялом Под равнодушным солнцем, под луной Как вспомню – вздрогну. Как же я любила! Все описать – поэма! Не вопрос… Но что-то я такое позабыла Прошу у всех прощения – склероз Я даже от стыда заполыхала И было собралась совсем вздохнуть Но вспомнила, что я уже вздыхала И что от вздохов уж не продохнуть Ну ладно, не особо и хотелось Как раз пора мне описать глаза Те, что мое ощупывали тело, Ласкали и хлестали, как лоза Я понеслась под всеми парусами, Тетрадку исчеркала аж на треть Но позабыла, что же там с глазами В которые мне надо посмотреть Да фиг бы с ними. К черту эти глазки Недолго и с ума сойти самой Я лучше опишу в печальных красках Как ждет солдата девушка домой О том, как мается она и горько тужит Хотела написать. Перо взяла Но позабыла, сколько же он служит Сама то никогда я не ждала Ну ладно, хватит. Спать пора ложиться Все знают: утро вечера мудрей Быть может ночью что нибудь приснится Быть может день окажется добрей И верно! Дайте мне мешок варенья! Был вещий сон! А говорят, что сны враньё… Так родились на свет мои творенья Бывает же такое, ё моё! Я, одухотворенная, проснулась Но только позабыла, вот беда, Как пишется: «клялась» или «клянулась» Ну что за на.… Ну что за ерунда Я долго мучила Ожегова, уродца, Извилины терзала там и тут И, плюнув, написала как придется… Зачем стараться? Все равно прочтут… |
45. Поэт Передрал Тимура Кибирова, "Глосса-2" Лежит по деревне шел поэт был мороз трескучий из поэта лился свет так, на всякий случай по деревне шел поэт разберем-ка по суставам чтоб подробнее представить непонятный сей куплет в век машин, трамваев век в век высоких технологий чел хуярит по дороге и утаптывает снег на хуя ему идти если ехать он способен в этом есть такой особый назидательный мотив только мы с тобой мой друг разбирать его не будем: занятым без меры людям есть чем скрашивать досуг раз охота грязь месить – в руки флаг, в ебало ветер дураков полно на свете а тем паче на Руси только знайте – лишь в борьбе человек осилит море и не мне его позорить и уж точно не тебе мы поэту не чета так, насрали-неубрали прежде, чем читать морали надо знать, о чём читать одевай свои унты рассчитай маршрут подробно и идти ему подобно по деревне будешь ты был мороз трескучий, ой это в принципе не ново чай живем в краю суровом а не в Африке какой носим в зиму бороду из пальта не вылезаем чай не понаслышке знаем про разброс температур но поэту наплевать ведь снега, дожди и бури на прогресс в литературе не способны повлиять зной стоит, метёт пурга – а поэт кропает строфы и природы катастрофы не мешают ни фига проведем эксперимент распахнем в науку двери чтоб прочухать в полной мере политический момент полюс северный возьмем раком Африку поставим их местами переставим что изменится потом? ровным счетом ни хрена ни всерьез, ни понарошку назови баян гармошкой все равно поет она солнце, в общем, не ебёт как его зовут на свете где светило – там и светит где вставало – там встает в этом мире лишь одна стопроцентная примета назовёшь говном поэта - сам отведаешь говна из поэта лился свет тут для нас простор и воля и непаханое поле самых разных схем и смет: он безудержно летел жёг глаза, светил под ноги озаряя по дороге всё, что было в темноте била яркая струя от Ассирии до Пунта и так далее, по пунктам вариантов до хуя и не надо морщить нос удивлённо кислить лица что ещё могло там литься уж конечно не понос впрочем, мог бы и понос так оно порой бывает если ктой-то запивает молоком парным кокос если ктой-то всё вокруг далеко оно иль близко тянет в рот с безумным визгом не помывши грязных рук но поэта этот факт не коснётся краем даже джентльмен всегда покажет мудрость выдержку и такт пусть он ест и даже пьёт не выходит из запоя тот, кто чист перед собою грязь к тому не пристаёт если ж вдруг найдется кто и со мной не согласится будет злобствовать, беситься и на теле рвать пальто жечь костер и лить свинец и тащить меня на плаху я его отправлю на хуй чтоб заткнулся, наконец этот нудный политес нас ни разу не колышет – грязный Пушкин много выше чем чистехонький Дантес а пижонам и хлыщам и эстетам-чистоплюям мы вослед помашем хуем и навешаем по щщам так, на всякий случай, вот пусть сочтут меня занудой но хочу сказать, покуда не захлопнулся мой рот ты иди себе, поэт невзирая на погоду на политику, на моду и на ленинский завет и на тех, кто мельтешит за спиною часто дышит тех, кто ни хуя не пишет но советами кишит им икорку и вино испокон несли на блюде ни хуя они не люди а унылое говно все равно ты впереди а под ними пали кони пусть сперва тебя догонят вот тогда и поглядим написав сии стишки исковеркав чью-то тему понял я простую схему миром правят дураки им везде зелёный свет и свободная дорога пусть в процентах их немного а в дробях и вовсе нет но среди поэтов их можно встретить очень часто ну, такая это каста что дурнее остальных назови меня говном назови меня поэтом доказательств чётких нету ни об этом, ни об том раз управы нет на нас нас не выкурить из ниши мы с тобой ещё напишем миллионы всяких фраз и от ночи до утра в воскресения и в будни на листы бумаги будет из-под нашего пера литься всякая хуйня до тех пор, пока за это не падёт на нас комета и прихлопнет к ебеням |
46. Эльфы и орки Эльф Игнатий Оберон Был потомственный барон Гордо нёс баронскую корону Орк Пафнутий Тыгыдым Был немерянно крутым И плевать хотел на всех баронов Эльф Евпатий Коловрат Оркам был не слишком рад Орков вообще любить без мазы Орк Порфирий Полноги Распевал весёлый гимн: «Что такое эльфы – это мясо» Эльф Савелий Гогулан Возглавлял эльфийский клан Десять тысяч лет и две минуты Орк Акакий Передел Демократии хотел Отчего считался шизанутым Эльф Аркадий Гайдарбек Был прекрасный человек Только говорил слегка невнятно Орк Кузьма Козявкоед Ел козявки на обед Впрочем, это всем и так понятно Так и жили, без обид Орков вид и эльфов вид Хлеб пекли, детей водили в школу Жили до сего бы дня Но внезапно у меня Кончился запас травы весёлой И растаяли как дым Оберон и Тыгыдым Упорхнули птицами из клетки Пусть они лишь миражи Я не смог как прежде жить И пошёл купил себе таблетки (вариант трагический: И пошел повесился на ветке) |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
|