dddr21
|
|
1. Ликбез падальщика
Падаль – сытная безобидная пища,
Которая сможет продлить жизнь.
Каждый упорно эту пищу ищет.
Нашёл – язык за зубами держи!
Можешь сразу съесть без остатка,
Можешь оставить чуть-чуть в запас.
Жрать одному её очень сладко.
Стащить у другого – просто класс!
Падаль тебя никогда не укусит,
Не улизнёт вдруг, пищи лишив.
Каждый пускай своего не упустит,
Поиском падаль свою заслужив.
И не горюй, если падаль прогнИла.
Меньше желудку труда и забот.
Падальщик, верь! Падаль счастлИва,
Падая в твой ненасытный живот.
* * *
Хищник – глупец. Ведь живёт он голодным.
Пищу выслеживать – психа удел.
Думает он, что родился свободным.
Жратву догоняя, он ловок и смел.
Хищник являет собой инвалида.
В схватках теряет он мясо своё.
Зубы дрянные, как после рахита.
Шкура, разодранная в тряпьё.
Свежая кровь для желудка опасна.
Может случиться изжога, понос.
Видите? Жизнь наша просто прекрасна!
Так что по ветру держите свой нос.
|
| |
|
|
2. Я собрала друзей всех и подружек
Своим стихом хотелось мне воспеть
Все прелести застолий и пирушек,
Хотелось изнутри в них посмотреть...
Я собрала друзей всех и подружек.
Воскресный день и загородный дом,
Который мне по случаю достался,
И на веранде прямо под окном -
Дубовый стол. Он с домом мне остался.
Вот скатерть.
Девственность её святА.
Она ещё не ведала пьяненья
И не вкушала соуса тартар...
Для скатерти огромное везенье -
Среди фарфора, звона хрусталя
Крахмальным скрипом тишину нарушить
И отразиться светом сентября,
Внося смятенье и тревожа души.
Пусть суетятся дамские шажки,
Гремит посуда трепетно-призывно,
Передников цветастые флажки
Туда-сюда мелькают непрерывно.
Улыбка всюду! Радужна она,
Она не сходит, и она открыта,
Порой наивна, временем скромна...
Только не грустная. Всё грустное забыто.
Впитав весь сочный гастроаромат,
На стол порхают блюда и закуски.
Осенний ветерок уносит в сад
Дыханье неустанной печки русской.
А у подножия скрипучего крыльца
Дымит мангал до нОздрей щекотанья,
Томятся мужички: "Да-а... МолодцА...
Плесни сюда... Не шашлычок - мечтанье!"
Вдруг головешка вспыхнет на ветру,
Раскурены по кругу сигаретки,
Дымок ласкает жёлтую листву,
Скользит задумчиво по яблоневой ветке.
Последний штрих: вот пиво и вино,
И водочка вспотела в нетерпенье,
Нагулян аппетит давно:
Глаза блестят, в желудке - настроенье.
Шашлык пускай доходит и молчит,
Пока бокалы-рюмки опустеют,
Пока огурчик радостно хрустит,
И по второй пока налить успеют.
Журчит и ароматится вино,
Ещё несмело с частым перерывом
Течёт застольное: про осень и кино,
Правительство и бутерброды с сыром.
По бледным дамским щёчкам побежал
Аперитив бодрящими кружками,
Мужчин расслабил, будто кто нажал
На кнопочку внутри. Уже смешками
Пристреливаться начал ловелас.
Кокетка рюмку пальчиком ласкает.
На дамочек давно намётан глаз:
"Попробуйте салат, во рту он тает".
И понесутся незаметно рысью,
Галопом, вскачь, быстрее и быстрей
Минуты и часы, неуловимы мыслью,
Гонимые охотой, подчиняясь ей.
Насытившись, напившись, раскрасневшись,
И обсудив политику, семью,
И шашлыков уж лишних всё ж наевшись,
Вдруг грустную "По Дону..." запоют.
Потом станцуют под попсовый мьюзик,
Чубы взъерошив, чёлки растрепав.
Со смехом в будку будет загнан Тузик...
И по диванам пьяных растаскав,
К столу вернутся те, кто телом крепче,
Кому обидно тратиться на сон,
Кому в тот час подвластна станет вечность,
Что вышла к ним на звёздный небосклон.
|
| |
|
|
3. Образ из прошлого, живущий в мечтах
В мой сладкий сон, который не пускает
Тончайших пут своих на утренней заре,
Явился образ милый твой и тайный.
К нему прильнула. И сказал он мне:
"Из всех, кто грезит, ты всего дороже.
Твоя душа повсюду там, где я.
Давно не виделись, но очень мы похожи.
Коль были б вместе, были б мы - друзья.
Сейчас пришёл с тобою распрощаться.
Твоя любовь бесплодна, хоть - сладка.
И будет лучше в грёзах не встречаться,
Страна, где я, как небо далека.
Никто оттуда к вам не возвращался
В обличье человеческом своём.
Лучом от солнца иль дождём срывался.
Вернусь и я... Ну, может, - ветерком...
Когда весной свои откроешь плечи,
Почувствуешь касанье рук моих
И поцелуй... Сейчас задуем свечи.
Так будет правильней. Для нас двоих".
|
| |
|
|
4. Зиму повстречав
Морозец первый, слабый, как ребёнок,
Коснулся веток, луж, прогнозу вопреки,
Прозрачным хрустом ледяных пелёнок
Укутал всё. И снега мотыльки
Рождаясь в поднебесье, тихо тают,
До стынущей земли не долетев,
И ангелы средь облаков вздыхают,
Прослеживая их удел.
Уставший лес застыл во сне глубоком.
Здоровый, крепкий, первозимний сон...
К шершавому стволу я прислонилась боком,
Щеку прижала. Еле дышит он.
Звездой упавшей, мёртвой, пятипалой
Кленовый лист в руке моей дрожит.
По краю жизнью бесполезной, малой
Букашка паучок бежит.
В лесу густом, с подлеском, среднерусском -
Родной мой берег. Здесь души причал.
Отсюда вышла я давно тропинкой узкой,
Сюда вернулась, зиму повстречав...
|
| |
|
|
5. Время, назад!
Время, назад!
Отмотать бы стрелки часов...
Снова твой взгляд
Разукрасить сотней цветов.
Павший листок
Одинокой ветке вернуть,
Чтобы не смог
Никто тебя обмануть.
Губы - в замок,
И забросить подальше ключи,
Спущен курок,
Только пуля не просвистит,
И никогда
Не случится с тобою беда,
Если назад
Потечёт в реке жизни вода.
|
| |
|
|
6. Утопия
Есть такие края, где душа твоя будет обласкана,
Где у каждого хватит тепла, чтоб её отогреть.
Там живут, как и мы, только добрыми старыми сказками
И боятся сюда даже в щёлку дверную смотреть.
Зарубцуются раны твои там, и в сердце оттает лёд,
Белым цветом окрасится умерший куст за окном.
Страх и слабость, гнетущие дух твой потерянный, - всё уйдёт.
Алый парус надежды собой озарит мир кругом.
Заповедных счастливых краёв, их далёкого берега
Нет на карте. И компаса нет, чтобы их обрести.
Верить надо, что ты их найдёшь. Я давно в них поверила.
Только вера святая способна теперь нас спасти.
|
| |
|
|
7. Перед свиданием
Тише!
Пальчик к губам прижми
И молчи.
Тише!
Громким звуком его не спугни,
Не кричи.
Тише!
Выше!
Ты на цыпочки встань,
Дотянись
Выше!
С антресолей коробку
Достань.
Выше!
Ближе!
Подойди к самой финишной
Ровной черте.
Ближе!
Там за нею – начало
Новой судьбе.
Ближе!
* * *
Достань коробку ёлочных игрушек,
Укрась свой дом и в тишине дождись
Прихода мальчугана в грохоте хлопушек,
С которым в новый путь свой снарядись.
|
| |
|
|
8. Выхода нет из судьбы?
Я не могу раствориться и не оставить следа.
Надо ли было родиться, чтобы уйти в «никуда»?
Сеточку из паутины мне не осилить поднять,
Сменно бегущей картины вида не разобрать.
Сердце тошнит, когда больно. Выхода нет из судьбы?
Хочется крикнуть: «Довольно!», вынырнуть из-под воды.
Хочется столько, что словом в список устал я бросать,
В мире своём бестолковом стеноцарапать писать.
Взрывом забрызгало окна, разворотило пастель.
Из пустозвучия соткан странный «бабах» сквозь свирель.
Уши мои оглохли, голос совсем онемел,
Все тараканы подохли жрать только воду и мел.
Я не хочу, но будет. Это не мне решать.
Законники эти судьи. Справедливые… Твою мать.
|
| |
|
|
9. Я теперь не узнаЮ твоих глаз
Мы так давно с тобой не говорили.
Я привыкла писать и складывать в ящик стола письма.
Это намного легче…
Когда ты заставляешь сделать выбор «или-или»,
Мне трудно бывает.
Словно нет Утра, что мудренее.
Только – вечер…
Когда ты говоришь без Умолку,
Слыша только себя,
Мне хочется написать письмо снова.
И я понимаю, что совсем
Не люблю тебя.
И мысль эта, как старая дева, давно готова…
Огонь под всегда идущим ливнем погас,
И даже Угли превратились в пепел.
Его не собрать…
Я теперь не узнаЮ твоих глаз.
Наверное, это контактные линзы и ветер.
Твои глаза научились лгать…
Но мне уже всё равно, куда они смотрят…
|
| |
|
|
10. Мюнхгаузеном притвориться
Мелкозернистым бережкОм ступая,
Уходит детство, лишь оставив след.
Куда хватает взор: от края и до края
Лежит дорога в разноцветье лет.
Она терниста и порой горбата.
На ней трамплины, горки вверх и вниз.
Она не жалует божественно крылатых,
Как и рождённых ползать. Не ленись!
Когда случится с кочки оступиться,
Затянется спасателей возня,
Мюнхгаузеном надо притвориться
Хоть временно. И вытащить себя!
Тащить погано будет из болота,
Ты потеряешь много, но не жизнь.
Когда в болоте, так вдруг жить охота…
Хоть и причины нет… А ты держись.
Придётся в одиночестве плеваться
Болотной жижей, пресной и гнилой,
И одному оправдываться вкратце
Пред тем, кто властен над любой судьбой.
|
| |
|
|
11. Мировой Океан
Ты, океаноплоть, взволнованно живая.
Ты глубина без дна и ширь без берегов.
Твой горизонт – стрела. И небо доставая,
Ты волны катишь волею богов.
Ты мог бы запросто излить себя на сушу,
Собою покорить земную твердь времён,
Взять и накрыть потомков Ноя души,
Чтоб каждый понял, что он зря рождён!
…Но ты в покое пенном прозябаешь,
Топя в расплавленном металле вод
По вечерам звезду. Потом её купаешь
До самого утра… И так круговорот
Мильоны лет не знает остановки.
Он правит миром. Мир он создаёт,
Не замечая те плебейские уловки,
До коих падок глупый наш народ.
Так человечество себя дурИт и тешит,
Мечтая покорить тебя, аквамарин,
Планируя, проев башку до плеши,
Всё ж доказать, что он – твой господин.
Твой мир незыблем, вечен… Ты – прекрасен!
Ты – колыбель всей жизни, Океан!
Твой дух спокойный оком влажным ясен.
Не надо рисковать: будить вулкан…
|
| |
|
|
12. Сердце веселится
Александру К. посвящается
Я сапОжком пузырьки
Лопаю из снега.
И мои шаги легки
Даже без разбега,
Словно крылья за спиной
Колом от мороза.
Над малиновой щекой
Выступают слёзы.
Солнце яростно манит
Мандарина долькой,
Иней сыплется, блестит,
Разукрасив только
Мою шубку и платок
Бабушкин пуховый...
...Вооот где спрятался лесок:
Под накидкой новой...
На берёзовом стволе
Капелька искрится,
И девичье в январе
Сердце веселится.
|
| |
|
|
13. Я прошу у тех, кому хватает власти
Человек с оружием опасен,
С страшным продолжением руки:
Взгляд насторожённый, ум не ясен,
Мысли от реалий далеки.
ХОлода металлом наступая,
Тяжестью на сердце надавив,
Продолженье это отдыхает
И тихонько шепчет: «Позови…»
Слух у человека станет чутким.
Этот шёпот пулею в висок
Обернётся смертью гадкой, жуткой,
Жертвой жалкой, кровью на песок…
И пока история не знает
Оправданий этому. Так вот:
Я прошу у тех, кому хватает
Власти, запретить оружья гнёт:
«Не защита это, не опора.
Это наваждение и бред.
И оно не остановит вора…
Всё оружье мира – под запрет!»
|
| |
|
|
14. Последний звонок
Это платье тебе к лицу –
Медно-матовое на белом.
С белым цветом ты шла к венцу,
Сверхнапудрившись неумело.
Но тогда ясно-розовый цвет
Проступил сквозь налёт из пудры,
А сейчас на лице цвета нет,
И не будет его наутро.
В этой комнате что мы ждём?
Были счастливы здесь с тобою…
Завтра снова вдвоём пойдём:
Я пешком, а тебя накроют…
…Так давно телефоны молчат,
Я задёрнул луну занавеской,
Без ответа звонки висят,
Все твои: абонент известный.
Наберу тебя, кнопку нажав,
Ведь надежда, как локоть, близко.
Ты лежишь… И чего я ждал?
Мой звонок пустотою стиснут.
|
| |
|
|
15. Раскаянье
Ты прежде так не говорила
И не смотрела на меня.
Была со мной ты раньше милой
Соловушкой для соловья.
Ты по утрам цветилась маком,
Который я не замечал,
А ночью в твоём теле жарком
Я лишь трудился и молчал.
Сегодня первый раз спокойно
Свою пастель ты собрала,
Сказала мысленно: «Довольно!»
И спишь, где дрыхнет детвора.
Из-за бессонницы всенощной
Глаза в колючей дремоте.
Любовью занялся заочной…
…Ну почему мы сщас – не те?!
Когда случился первый вечер,
Что я забыл поцеловать
Твои волнующие плечи,
И завалился просто спать?
Когда в ночных моих виденьях
Твой образ стёрся? Я прикрыл
Его красоткой. «Для сравненья», –
Так в оправданье говорил.
Потом из сна моя красотка
Под одеяло забралась.
Постыдной ложью мир был соткан.
Разорвала ты эту бязь.
И тишина… И ты как спелый
Кусочек груши на спине.
Что я безумный с нами сделал?
И будет ли прощенье мне?
Ты мирно спишь, почти не дышишь,
Двойняшки кисками мурчат.
Моё раскаянье ты слышишь,
Когда слова уже молчат?
|
| |
|
|
16. Может?..
Я больше не могу вас ждать,
Милый.
Может мне уложить вас в кровать
Силой?
Может стоит нам, милый, на миг поменяться местами?
Вы реснички опустите, я задарю вас цветами.
Может надо давно вам с собой объясниться?
Может это - любовь, если девушка ночью снится?
Целомудрие ваше – уродство на фоне стана,
Донжуанство к лицу вам, не ряса и не сутана.
Если, милый, вы будете долго так собираться,
В девах старых могу незаметно я с вами остаться.
Я прошу, наконец, вас решиться, милый,
Или вечером этим всё же возьму вас силой.
|
| |
|
|
17. У могилы вечно живого
Маленький комментарий
на потрясающее стихотворение Дмитрия П.
http://zhurnal.lib.ru/p/papeta_d_s/aauytt.shtml
Сегодня "вечно жив",
А завтра он в могиле,
В корыте утонув
Или погибнув в тире.
И у могилы вкруг
Все стали, чтоб груститься,
А из могилы вдруг:
"Ну всё. Пора проститься".
|
| |
|
|
18. Нету слов для молитвы моей
Белый храм, куполов верхонебье
Золотою главою блестит…
Ехал мимо. Здесь раньше я не был.
Это память моя не хранит.
Осеняясь крестом я у входа,
Оглянуться назад не хочу.
Глаз бежит от подножья до свода,
Вслед я птицею райской лечу.
Всюду лики и злато окладов,
Многозвездье дымящих свечей.
Ничего не хочу. Мне не надо…
Нету слов для молитвы моей.
Я стою. Предо мною – Спаситель.
В этой церкви Иисус так похож
На того, что я видел в России,
Что со мною всегда. Не возьмёшь
Не продашь и не купишь за деньги
Эту память, что вечно со мной:
Звон малиновый, шёпот в молельне
В той церквушке над тихой рекой.
Эту память несу через годы,
Расплескать, уронить я боюсь
Чувство той безотчётной свободы,
Что созвучно с священнейшим «Русь».
Обратиться сегодня я к Богу
Не сумел, хоть старался не раз.
Был так счастлив, осилив дорогу,
И утешен сегодня. В тот час
Словом мысли мои не оделись,
Чувства были настолько полны,
Что молились они как умели,
Шли от сердца, его глубины.
|
| |
|
|
19. Это ж надо!
На плече моём помада,
И поникла голова.
Это ж надо! Это ж надо!
Надька – стерва! А жена…
Ну, сегодня оторвётся,
Разукрасит образ мой.
Надька-стерва посмеётся
Над придурком, надо мной.
Вот уже в макулатуру
Отправляются стихи.
Что-то слышу про культуру
И про прошлые грехи.
Как не кстати входят дети,
Бьющейся посуды звон…
Трудно жить на белом свете…
Может просто выйти вон?
|
| |
|
|
20. Прощальное
Далеко-далеко, на другом конце света
Этой равнодушной одной для всех планеты,
На острове в холодном океане
Идёт он по улице в тумане лондонской бесконечной осени,
Расчёсывая подошвами проседи
Элитной заснеженной мостовой,
Далеко не придуманный, очень живой.
Крыльями б стали бесполезные руки.
Лететь бы подальше от нашей разлуки.
Историю грустную сочинять устала.
Фантазии много, реальности мало.
|
| |
|
|
21. Взросление сыновей
Вот он – мой ненаглядный ребёнок.
Я думала, это никогда не случится,
Думала, забыли там про меня,
Не доведётся рождением сына насладиться.
…Мелкий худенький мальчуган.
Он точно не такой, как другие:
В полгода заговорил, в год пошёл,
И кудряшки солнечно-золотые.
Правда, было это очень давно.
Время идёт семимильными шагами.
Мелкий мой здорово вырос,
Но стал только дороже мне – маме.
Я не помню, в каком году
Впервые отпустила его руку.
Однажды ладошка выскользнула,
И я начала постигать трудную науку
Взросления сыновей,
Когда ссадины на коленках сменяются
Тёмными кругами под глазами,
Когда мультики становятся неинтересными,
Больше тайн и меньше понимания между нами.
Это не сделает нас чужими.
Скоро наступит момент «икс»,
И он перестанет быть только сыном.
Мы оба с нетерпением ждём его,
Но я боюсь, чтоб не сошёлся свет клином
На той, которой он не мил.
За окном забрезжил рассвет,
И дом наполнился жизни звуками.
На подушке не пушистые кудряшки,
А гладкие пряди, дались сыну муками.
Доброе утро, сынок!
|
| |
|
|
22. Воскресение
Я лечу…
Крылья белые,
Как у ангела,
За моей спиной.
По плечу
Всё, что делаю.
Песня старая,
В голове не пой!
Белый свет
Мне аукнется,
Будет домом мне,
Мне пристанищем.
Пусть – запрет.
Я – преступница,
И мой сладкий грех
Пусть проявится
Блеском влажных губ,
Глубиною глаз,
Красотою слёз
Неопознанной,
Лаской жадных рук,
Словом без прикрас
И плетеньем лоз
Ночью звёздною.
Через бледный шёлк
Небосвода дна
Вдруг прольётся свет
Вдохновения.
Петь не буду в долг,
Пусть звенит струна
Миллионы лет
Воскресения!
|
| |
|
|
23. Буду умирать, не забуду...
Буду умирать, не забуду
Этот сердца крик надрывнОй,
Вынутый из горла наружу,
Брошенный над тихой толпой.
Кто из любопытства, кто просто
Горем и досадой ведОм…
Только перед нею не густо:
Расступились, стали кругОм.
Шелестом волны прокатившись,
Над землёй немою завис,
Эхо многократно родивший,
Повторённый словно «на бис»:
«Кто это? С главою седою?
Кто это? Наверное, мать.
Выглядит бездушной такою,
Как скала, не дать и не взять».
Поступью несмелой, неверной
Приближает встречи удар,
Отпивает ложечкой мерной,
Как перед полётом Икар…
…Эту встречу так ожидала,
Мысленно сажала за стол.
Как узнала, то не рыдала,
Только ставила всё в укор:
Словно сглазила ненаглядного
Своим рвением и мечтой.
Она помнит его нарядного,
Помнит вечер его выпускной,
Помнит проводы и гостей слова,
Чтобы честь свою не ронял.
И действительно. Принесла молва:
Смело Родину защищал.
…Вот последний шаг. Между ними нет
Километров дорог-путей.
Между ними навеки стоит рассвет
И пустынный дом без детей.
Оступилась мать. Стекленей, глаза.
Расплескалась чаша у ног.
Воем взвыла высь, закатилась за…
В вечность тихую взял его Бог…
|
| |
|
|
24. Ты вернись, я открою
Я люблю тебя памятью
Бесконечно большою,
Ты вернись из заоблачья,
Ты вернись, я открою.
И шаги я не спутаю,
И касание вспомню,
Жизнь вдруг станет не муторной,
Ты вернись, я открою.
Стёртый оттиск названия
В старой книге строкою,
Отсеки расстояния,
Ты вернись, я открою.
Проявись из безвременья
Долгожданной любовью,
Со стихами Есенина,
Ты вернись, я открою.
|
| |
|
|
25. Однажды летом
Что-то, кажется, должно случиться.
Видишь: радуги. Их две над рекой.
И взбесились луговые птицы:
Птиц так много, хоть лови их рукой.
Камышовым частоколом спрятав
Вод зелёных тайную гладь,
Речка что-то плещет невнятно…
Хочется одежду всю снять…
Под ногами разлеглася плотью
Густо-сочная упругость травы,
И ракита примеряет к платью
Шарфик тонкий из небес синевы.
Окунуться ты со мною хочешь?
Ну, давай же ты, смелее! Пошли!
Подбери косУ, водою намочишь.
Уплывём, чтоб нас не сразу нашли.
Это что там по воде между веток
Чешуёю с переливом горит?
Солнце очи до слезы красно слЕпит,
По воде – круги, Ярило – в зенит.
Толи голову морочит лукавый?
Со вчерашнего быть может дурман?
Только вижу в камышах я направо,
Словно в воду опустился туман.
Кувыркаются там юные девы:
Бледнолицы, с зеленцой в волосах,
Груди голые и зубы, что перлы,
В серебристых… с чешуёю трусах.
Увидали нас, сразу смутились,
Стоголосый неземной смех уняв,
И нырнули, хвостами забились,
В камышах густо брызги подняв…
Знал… Должно было что-то случиться.
Пара радуг… Ну, как-то не так.
Только нам с тобой это не мнится.
Есть русалки здесь: в наших местах!
|
| |
|
|
26. Насильно мил не будешь
Насильно мил не будешь.
Хоть истина стара,
Беру и предлагаю себя,
Стихи-слова.
«Возьмите. Вам не нужно?
Взгляните… Может быть?..
Не уходите дружно!..»
Так бесполезно жить
Уже душа не в силах.
Уже который раз…
Я столько раз просила.
Как сделать, чтоб погас
Огонь моей надежды,
Не беспокоить чтоб
Немилою невеждой?..
И остудить свой лоб…
Насильно мил не будешь.
Дыханием слаба,
Задуть сумела пламя
Одна, всегда одна.
От безразличья горько,
От сложности – тоска.
Бреду безлюдным берегом
В безмилии, в тисках…
Так холодно… И глупо,
Что дома не взяла
Платок, чтобы укутать
Стихов своих тела.
|
| |
|
|
27. Есть боль не всех
Средь ощущений, данных человеку,
Есть ощущения, которые болят.
Даны они и русскому и греку,
Живущим всюду, куда бросишь взгляд.
Есть боль зубная – тётушка из сказки
И пытка жуткая… Врагу её взаймы.
А боль в желудке от харчо, колбаски
Известна многим, в рабстве у еды.
Есть боль не всех. Её не знает каждый.
Дана за грех. И спрошено сполна
С тех женщин, кто вкусив любовь однажды,
Вдруг ощутили, бог – это она.
Тем женщинам поют любви сонеты,
Им посвящают подвиги свои,
Им молятся и ждут от них ответа,
Теряют веру за глоток любви.
И болью женщины наказаны навечно
За красоту, божественность, восторг.
Та боль неотвратимо человечна,
Её приемлет каждая. И торг,
Как говорится, будет неуместен.
Познавшая единства плоти миг,
Мечтает ощутить себя на месте
Дитя носящей, что вот-вот родит.
Пусть муками окрашено рожденье,
Пусть через кровь и боль оно идёт.
За грех Господь здесь на земле прощенье –
Дар материнства женщинам даёт.
|
| |
|
|
28. Навстречу
Я шла навстречу ветру,
Стараясь устоять,
По города проспекту.
Шла рано утром, в пять.
Пальто из кашемира,
Каблук, лица овал
Заплаканный, постылый,
И ветер освистал
Всю яркую одежду,
Подтёкший макияж,
Несбыточность надежды
На поздний мой вояж.
Как начался наш вечер!
Каким чудесным был!
И упрекнуть мне не в чем
Тебя. Ты не забыл
Букет моих любимых
Нарциссов и Мускат,
Куплет стихов озимых,
Что пелся с сердцем в такт.
Я слушала, не веря,
Что этою весной,
Наверно, до апреля
Я буду уж женой.
Зелёную отраву
Твоих волшебных глаз
Пила одна по праву
За счастье и за нас.
Когда в одном дыханьи
Тела слились, срослись,
Твои воспоминанья
Убили мою жизнь.
Твои уста как пламя,
И стон кинжалом в грудь:
Чужое имя с нами
В постели!
Всё, забудь!
Забудь меня! Не слышу
Я оправданья слов,
Душа разбилась с крыши,
Из радужности снов.
Упали чувства в лужу,
Ослепли в свете фар,
Несущихся навстречу
Ко мне на тротуар…
|
| |
|
|
29. Стала память нашей карой
Я не могу тебя забыть,
Как тех, кого со мной не стало,
И не могу уже любить.
Для чувства своего так мало
Мы сделали вдвоём с тобой
В разврате лености душевной.
Удивлены были ценой
И передумали мгновенно.
Мы не готовы заплатить
Спокойствием за страсть, мятежность,
И не готовы мы дарить
Друг другу безвозмездно нежность.
В свои миры ни ты, ни я
Друг друга далеко не пустим.
И, чтобы избежать вранья,
Мы лучше предадимся грусти:
Грущу, что ты ещё со мной
Воспоминаньем и укором;
Грустишь, увидев облик мой
Перед своим чуть спящим взором.
Но нас заботит не она –
Любовь, которой не достойны.
Нас беспокоит: вдруг видна
Вся лицемерья многослойность.
Вдруг пожалеет кто-то нас:
«Хорошею могли быть парой…»,
Заметит кто в предлунный час,
Что стала память нашей карой.
|
| |
|
|
30. Путешествие во времени
На стенке тихо цыкали часы:
«Не разбуди! Рассвет лишь на подходе…»
Под одеялком шморгали носы,
Но не чихали ночью этой вроде.
Смолистой хвоей переполнен мир,
Ещё не сбросивший ночные тени:
На шторе кремовой мерещился сатир,
А на ковре – два северных оленя.
Я у окна не сразу поняла,
Куда вдруг подевалась вся прозрачность
Добротного оконного стекла?
И приложив ладошкину горячность,
Вдруг с головою окунулась в сад
Соцветий дивных иглоугловатых,
Тропинкой Искристой вернулась я назад
В тот день и час из прошлого когда-то,
Где тоже тихо цыкали часы,
И пахло хвоей, и бродили тени,
И наши с братом беспокоили носы,
И не было тогда у нас сомнений,
Что мир узорный белый на стекле –
Был нарисован кем-то не случайно,
Что, может это он, который мне
Под ёлку положил мартышку тайно…
Ладошки от стекла я отняла.
Они замёрзли, даже покраснели.
На месте их – два зеркальца-крыла,
Под ними – лапы ледниковой ели.
А за спиной моей уже возня,
Уже сопенье, шелест целлофана,
За рукава уж дёргают меня
И топят в поролонистость дивана…
|
| |
|
|
31. Колыбельная
Песенка всё тише,
Ноченька всё ближе.
За окошком спит январь,
И стоит луной фонарь.
Припев.
Спи-усни, цыплёнок -
Мамочкин ребёнок!
До утра твоя кровать
Тоже будет спать.
Все твои метели
Кончатся капелью.
Спит в берлоге сам медведь,
Не дадим ему реветь!
Припев.
Сон придёт неслышно,
На стене напишет:
"Сказки чудная страна
Ночью будет всем видна..."
Припев.
Вот уже реснички
Заплелись в косички.
Ты до утренней зари
Будешь в сказочной дали.
Припев.
Песенка всё тише,
Ноченька всё ближе.
За окошком спит январь,
И стоит луной фонарь...
|
| |
|
|
32. Воспоминанье – натюрморт
Воспоминанье – натюрморт:
Цвёл бурно, умирал красиво…
Последний памятный аккорд:
Он выглядел в гробу так мило…
Прожитой жизни полотно
Ласкает взор и вдохновляет.
Задержится здесь даже, кто
В искусстве мало понимает.
Изображенье, как магнит,
Во всей фривольности манеры
О ярком прошлом говорит
Тому, кто не ушёл со сцены.
Вот в вазе глиняной – букет
Из ярких маков и рассвета.
«В сиюминутности секрет», –
Отвечу тем, кто ждёт ответа.
Цветы иссохли уж давно,
Судьба была предрешена им,
Но образ их на полотне
Художником навек оставлен.
В своей мы памяти храним,
Как в галерее, натюрморты,
С кем расставаться не хотим
По воле Бога или чёрта.
|
| |
|
|
33. Дорогому моему человеку
Всего доброго…
Жить не хворая до ста
В радости.
Зерно собрано.
Будет, чему прорастать
К спелости.
Дело сделано
И по счёту заплачено
Вовремя.
Спи уверенно…
Для тебя всё, что значило,
Помню я:
Я молитвою
ПрожитОй тобой день
Отпою,
Не испитую
Чашу с влагой желания
Отмолю.
Не покинет пусть
Твоё сердце надежда
Никогда.
Без причины грусть
И тревога мятежная –
Не сюда!
|
| |
|
|
34. Привычка не любить
Мне так мало надо.
Я знаю.
Так привыкла жить
Без любви.
Если б рядом он,
Цветы мая,
Предрассветность открыла б вдали.
Так привыкла жить
Бессердечной,
По привычке старой
Дышать.
Если б рядом он,
Долговечность
В своём сердце нашла бы опять.
Так привыкла грустить,
Не рыдая,
Странно плакать:
Без слёз и без слов.
Если б рядом он,
Точно знаю,
Стало б время, чтоб жить без оков.
Так привыкла не спать
В одиночку.
Ночным бдением
Сон заменять.
Если б рядом он,
Ставлю точку:
Рядом с ним стала б крепко я спать.
Очень мало мне надо.
Я знаю.
Но кому-то и этого
Жаль.
Он не рядом, и я –
По краю.
А повсюду – пустыни даль.
|
| |
|
|
35. Всё придумал истинный мудрец
Ночь – хозяйка только до утра,
День её снимает полномочья.
Этот мир устроен так всегда:
После каждых суток – многоточье…
Приоткрыть завесу бытия,
Насладиться будущим в разрезе
И огонь весь вызвать на себя,
Любопытство грЕшно в нашей пьесе.
Всё придумал истинный мудрец:
Жизни каждый день ловить подарком.
Так же вот поймать её конец:
Не в испуге, с интересом, ярко…
Иногда лишь Автор нам даёт
Угадать, каков конец, развязка.
Если должен, долг отдай вперёд.
Вот зачем тебе Его подсказка.
|
| |
|
|
36. Первый поцелуй
Поцелуя сладкий приговор
Прозвучал однажды и навечно.
В заточении живу с тех пор,
Дав себя пленить ему беспечно.
Никакие ласки и слова
Не сумели стать ключом к затвору
Так, чтоб закружилась голова
Как тогда, при чтеньи приговора.
Память губ дыхание хранит,
Не даёт ему истечь, забыться,
А на поцелуи аппетит
Навсегда потерян. Стёрлись лица
И когда-то милые глаза:
Цвет и выраженье уж не помню…
Взгляд их что-то мне тогда сказал,
Что не стало приговора солью.
Силой на бессилии моём
Не душевном, а вполне телесном
Первый поцелуй запечатлён…
...Сроки исполненья неизвестны.
|
| |
|
|
37. Одержимая вдохновением
Я исписала строчками тетрадь,
Её изрезала пером нещадно,
Я перестала близких узнавать,
Впадать в безумство стало мне отрадно.
Себя рисую мелом на стене
В той комнате, где мы вдвоём с тетрадью,
И истина открыта только МНЕ,
Сознание МОЁ расшито гладью.
Ты – это сердце, что в груди, быстрей!
Хоть и давно стучать уже устало.
Та кровь, что в нём, не сделалась белей
Из-за тетрадных листьев покрывала.
В сто первый раз истерзанная мысль
Строкою извивается змеино,
Мне видится заоблачная высь,
Взгляд детский что ли? Ясный и невинный.
…Всё это одержимостью зову.
Пускай она меня не покидает.
Я ею всех стихов своих канву
Рисую и из чувств гоняю стаи.
Наверно стих, написанный сейчас,
Не будет интересен многим.
Пусть моё сердце не волнует вас,
Тот путь не ваш, где пролегли дороги
Моей заблудшей и ещё живой
Души, что тихо эту песню спела,
Но знайте… Нужно? Поддержу рукой,
Которою перо веду так смело.
|
| |
|
|
38. Судьбу переписать
1
«Ну что ж, киномеханик? От души
Ты отмотай к началу киноленту,
А ты, писака, всё перепиши.
Поправим вместе мы судьбину эту.
С завязки с сАмой всё пошло не так:
Герои скУчны, диалоги прЕсны,
Да и актёры как-то неизвестны…
Быть может, придираюсь я к словам,
Другой сюжет предложен будет вам,
Чтоб у героя – дар или талант…
Да… И для съёмок нужен консультант.
2
Пусть это будет праведный герой,
Способный дать на всё свои ответы,
Способный даже жертвовать собой.
Пусть консультант поделится секретом,
В какое время и кому из всех
Герой свой дар откроет несравненный,
Чтобы эффект от дара был мгновенный,
Чтоб героиню смог он покорить
И зрителя. И даже, может быть,
Герой сумеет стать для всех кумиром
И долго будет править целым миром.
3
Сценарий получился просто блеск.
И после кульминации – развязка:
Достаток по таланту в полный вес.
Судьба героя – не судьбина, сказка.
Меня к себе в соавторы возьми,
Писатель, что с фантазией не ладишь.
Своим героям в жизни только гадишь,
Не можешь запустить их на орбиту.
Пусть это будет сказано в обиду,
Но мной лишь положенье спасено,
Успешным будет новое кино».
4
Погашен свет, и в зале стихли звуки,
Киномеханик к делу приступил,
Его дрожат чуть от волненья руки,
Как по утрам у ветреных кутил.
Герой голубоглазый, белозубый,
Актёров популярных звёздный ряд
Пленяет зрителей. Сердца им бередят
То сценами погони, то свиданья,
То торжеством добра, а то – рыданьем…
Но средь толпы всех зрителей один
Сидит в углу угрюмый господин.
5
Его наивный и простой герой,
Придуманный в минуты озаренья,
Сегодня был чужой, совсем другой,
Пусть с даром, но без одухотворенья.
Герою рьяно рукоплещет люд
И вспоминает тех, кто всё придумал.
Поклонников у них так просто уйма…
Признать сегодня не хватило сил,
Что жадной популярностью сгубил
Судьбу простую ловкий переписчик,
Как косметолог неуместный прыщик.
|
| |
|
|
39. Воля к жизни
Он, пробираясь через зимний лес,
Искал в пути телесного спасенья.
Не веря в Бога, он не ждал чудес
И не молил его принять решенье.
Разбив лицо и отморозив кисть,
Здоровою рукой за жизнь цеплялся,
Но часто сквозь метели ветра свист
О смерти говорил и насмехался
Над тщетностью и слабостью попыток,
С природою сразившись, победить
И над поверженной твердыней водрузить
Живое тело – символ прошлых пыток.
Когда последнее затухшее движение
На волю вышло, знаменуя миг
Перед природой человека униженья,
Средь голых веток образ вдруг возник
Прекрасный, светлый, с взглядом лучезарным,
Тепло дарящий, растопивший лёд,
Вкруг недвижимого скользящий плавно,
С участливым лицом, подавшийся вперёд.
И ветер стих, и прояснилось небо,
И полумёртвому спасение дано.
В обличье ангела явилося оно
И протянуло умирающему хлеба.
Вот так, что жил без веры, человек,
Продлён был твой неверующий век.
За то Господь тебя так одарил,
Что воле к жизни сердце ты открыл.
|
| |
|
|
40. Невечный сон
Бирюзою покрылось небо,
Потушило собою пламя.
Языки его уж не лижут
Твердь планетную, плоть живую.
Сном невечным она забылась –
Долгожданным отдохновеньем
Многотрудной своей планиды
От тяжёлых дел и от бремени.
До далёкого дня весною
Белоснежно укрылось сущее,
Только в слабой груди – бессмертье,
Жизнь лучиною еле теплится.
Не расслышать затихших вен земных,
Не согреть себя мёртвотелостью.
Средь звенящих дерев безлиственных
Только вера живёт с надеждою.
|
| |
|
|
41. Душа Актёра
А. Абдулову посвящается
Он лицедействовал отменно
И этим к жизни вдохновлял.
Никто из нас тогда не знал,
Как с ней расстанется мгновенно…
Его душа… На ней запрет.
Чьим воплощеньем он открылся?
Не скоро заровняет след
Волна мирская. Не случился
Чудесный исцеленья миг,
Хоть всякий звал его мольбами.
Актёр. Он многого достиг,
И он оставил между нами
Души мятежной лоскутки.
Нам предстоит ещё исполнить:
Собрать и сшить их от руки
И драгоценностью пополнить
Души вселенской закрома,
В которой россыпь многоцветья
Нас вдохновляет все столетья,
И всем хватает там тепла.
|
| |
|
|
42. Дай мне, Боже…
Дай мне, Боже, умереть во сне,
Незаметно смертию забыться,
Не уродовать чтоб страхом плотским мне
Ни своё, ни рядом ждущих лица.
Дай мне, Боже, болью не сломить
Духа силу иль её остатки,
Чтобы чашу жизни всю испить,
Очень уж напиток, Боже, сладкий.
Если, Боже, ты простишь меня
И позволишь не сойти с дороги,
Дай мне сил свой век прожить любя –
Отлюбить дарованные сроки.
|
| |
|
|
43. Чья вина? Спросите, дети
Хомяков отличник Федя
Телевизор не смотрел.
Потому отличник Федя
Успевал так много дел.
Наш отличник –
Умный Фёдор
С книжкою всегда в руках,
После трёх он на коньках,
Перед ужином – на хоре,
Перед сном рисует море.
Наш отличник –
Умный Фёдор,
Несравненный Хомяков…
Он считает без ошибок
И разводит в банках рыбок,
Знает страны все на свете
И без телека наш Федя.
Наш отличник –
Умный Фёдор,
Несравненный Хомяков –
Лучший из учеников.
Активист и лидер в школе,
Но случилось с Федей горе:
На урок он опоздал,
Первый раз Хомяк проспал!..
Чья вина? СпросИте, дети.
Ночь был Федя в Интернете.
|
| |
|
|
44. Маринина коса
У девочки Марины
На голове коса.
С косой всегда творятся
Такие чудеса:
Она то колосится,
Украшена бантом,
То кажется мочалом,
Немытая притом.
У девочки Марины
Есть бабушка и мать,
Чтоб мыть Марине косу,
Чесать и заплетать.
Когда бухгалтер-мама
Садится за отчёт,
А бабушка – на рынок
Иль пироги печёт,
У девочки Марины
На голове гнездо,
Оно переломает
Расчёсок целых сто.
Пора самой Марине
Косу свою плести,
Чтоб от расчёсок злющих
Не хныкать: «Отпустиии!..»
|
| |
|
|
45. Сотворение мира
Стих 1 из Библии
в рифмованном пересказе для детей
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ
В начале сотворил Господь
Лишь небо и земную плоть,
Которая была темна,
Пуста, без жизни. И тогда
Над нею Божий Дух витал,
Господь не медлил и сказал:
«Пусть будет свет». И он возник,
Во всё он сущее проник.
И Божий свет назвался днём,
А ночью стала тьма при нём.
Всевышнему хватило сил,
Он облаками всё покрыл,
Ну а потом средь вод земных
Воздвиг он сушу. Остальных
Деяний Божьих нам не счесть.
Средь них такие, друг мой, есть:
Создание дерев, травы,
Светил из неба синевы,
Морских существ, зверей и птиц…
Нет тварям на земле границ.
Творил пять дней сей мир Господь,
Доволен был твореньем, хоть
Венец творенья впереди…
Читай и с Господом живи!
|
| |
|
|
46. Сотворение человека
Стих 2 из Библии
в рифмованном пересказе для детей
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ
Сказал Господь на день шестой,
Что нужен царь над всей землёй,
И из земли ж его создал
И образ свой ему Он дал.
И в тело жизнь вдохнул Творец,
Творенью рад был наш Отец.
Подобный Богу человек
Тогда животных, птиц нарек.
Те имена до наших дней
Известны миру из людей.
Но ни одна земная тварь
Нет, не сравнится, как ни ставь,
С подобьем Бога Самого
И с Божьим образом его.
Бог человека усыпил,
Из сонного ребро добыл,
И сотворил Он из ребра
Подругу, равной чтоб была:
Кость от кости и плоть от плоти –
Помощница в любой работе.
Назвалась женщиной она,
Что из ребра сотворена.
Потом Господь благословил,
И так он детям говорил:
«Плодитесь, землю наполняйте,
Владейте тварями на ней,
Плоды и траву вы вкушайте.
Я ж вас люблю – своих детей».
И вечер был, и было утро:
Закончен важный день шестой.
После работы многотрудной
Бог освятил свой день седьмой.
|
| |
|
|
47. Изгнание из рая
Стих 3 из Библии
в рифмованном пересказе для детей
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ
Господь в восточной стороне
Сад райский создал на земле.
Деревья, реки и цветы
Прекрасны были там. Плоды
Пригодны, чтобы сытно есть.
Чудес в раю земном не счесть!
И древо было средь других,
С плодами сочными, но их
Господь есть строго запретил.
Он человеку говорил:
«Древа познания добра и зла
Плодов не ешьте, дети, вы,
Смерть наказанием тогда
Вам будет, хоть возлюблены».
Адам, так назван человек,
В раю с женою жил во век.
Среди зверей и птиц в саду
Был змей лукавый на беду,
К жене подкрался на плечо
И молвил хитрый горячо,
Нарушить заповедь Отца
Призвали речи подлеца:
«Сорви сей плод и съешь его.
Наешься, мужа своего
Им накорми. Добро и зло
Познаете Творцу назло
И станете равны ему,
Глаза откроете всему».
И женщина вняла искусу,
И насладились люди вкусом,
И изменился мир вокруг,
Друг друга устыдились вдруг
Жена и муж. Их нагота
Постыдной стала им тогда.
В душе людской родился страх,
Пред Богом еле на ногах
Стоял Адам с своей женой,
Вину вменял он ей одной.
Жена ж открылася Отцу,
Сказав про змея. И лицу
Всевышнего тот змей предстал
И проклят был, как ни рыдал…
Непослушание и грех
Разгневали Отца. На всех
Навлёк Адам с своей женой
Гнев Божий. Жизнью непростой
Потомки жить обречены,
Вовек не разогнуть спины,
Трудиться, хлеб свой добывать
И Бога милость прославлять,
Что не убил своих детей.
Но стали смертными теперь:
Коль сотворён ты из земли,
В неё вернёшься. И смотри,
В рай, человек, ты не ногой!
На страже – херувим благой:
«В моих руках – меч из огня,
В рай больше не пущу вас я».
За Древо жизни пострадать
Придётся людям и узнать
Лишений горе, боль утрат…
…Пошёл Адам с женой от врат,
Её он Евою назвал,
Отцом Адам всех в мире стал,
А Ева – матерью детей.
Твоей, моей и всех людей.
|
| |
|
|
48. Каин и Авель
Стих 4 из Библии
в рифмованном пересказе для детей
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ
Да, друг мой, трудно на земле
Жилось адамовой семье:
Хлеб-пропитание искать,
Детей растить и смерти ждать.
Родился первым Каин-сын,
И скоро – Авель-брат за ним.
Трудился в поле первый брат,
Второй выращивал ягнят.
Так жили, Бога прославляя,
Ему дары приготовляя.
Господь, случись, свой бросил взгляд
На дар от Авеля. Тот рад,
А Каин в сердце затаил
Обиду, ревность. Он без сил
Унёс поникшую главу
И Бога мудрую молву:
«Коль сделал человек добро,
Печаль пускай оставит,
А сотворивший в жизни зло,
Грехом свой путь ославит».
Не внял он Божиим словам,
Взял брата в поле. В поле, там,
Убил он Авеля и злом
Засеял землю всю кругом.
Был проклят Каин за свой грех,
Скитаться стал. И чтоб из всех
Любой убийцу смог узнать,
Носил он Господа печать.
|
| |
|
|
49. Ноев ковчег
Стих 5 из Библии
в рифмованном пересказе для детей
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ
Шли годы, сложены в столетья,
Плодились люди и их дети.
Зло, череда из грешных дел –
Таким избрали свой удел.
Господь творенью стал не рад,
Вернул бы всё теперь назад.
Решил живое истребить
И только Ноя сохранить.
Был праведен сей человек,
Господь ему тогда изрек:
«На землю наведу потоп,
А ты построй корабль-ковчег,
Возьми семью, спастись им чтоб,
Продолжишь род свой, человек».
И Ной – достойный Божий сын
Собрал сынов, что звали Сим,
Хам, Иафет, их жён, свою
И внуков… Всю собрал семью.
Взял: каждой Божьей живой твари –
Животных птиц-зверей по паре;
Запасов разных из еды,
Чтоб выжить среди той воды,
Которою Творец всё зло
Хотел, чтобы с земли снесло.
И сорок дней-ночей лил дождь,
Залил всю землю. Ноев что ж
Ковчег? Он плыл среди воды,
И в нём не ведали беды.
Сто пятьдесят ужасных дней
Земля тонула. И на ней
Погибли люди все кругом
Со скарбом, утварью, добром.
Потом Господь всё прекратил,
Развеял ветром дождь, что лил.
Но долго плыл ещё ковчег,
Пока достиг вершин он тех,
Что звались горы Арарат.
Увидев их, наш Ной был рад.
Прошло ещё семь долгих дней,
Гора обсохла. Средь камней
Воскресла жизнь. Масличный лист,
Вернувшись, голубь нёс. И чист
Был снова Божий небосвод.
Ступил на землю весь народ.
Ной жертву Господу принёс,
И Бог, всё зная, произнёс:
«Не прокляну и не сгублю
За человека землю.
Плодитесь вы в своём краю,
Я наш союз приемлю».
Тогда позволил Бог Господь
Не только траву есть, а плоть,
Но кровь людскую проливать –
Запрет! Всевышний должен знать,
Что образ Божий сохранён,
Не осквернён, не тронут он.
Завету божьему был знак…
…Ты видел, над землёю как
После обильного дождя,
Являя всем красу себя,
Вставала радуга дугой?
Она – знаменье нам с тобой,
Как вечен с Господом союз,
И нет прочнее в мире уз.
|
| |
|
|
50. Вавилонская башня
Стих 6 из Библии
в рифмованном пересказе для детей
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ
Времени незримый ход
Расселил везде народ,
Был у всех один язык,
Божьей волей он возник.
Люд земной решил совместно
Город строить. Нашли место
Для великого творенья
Башни – в небо устремленья.
Но Господь сошёл с небес,
Чтоб узреть её. Чудес
Столь великих ещё люди
Не творили. И не будет
Окончанья стройки той,
Что велась людской гурьбой.
Бог-Творец своим веленьем
Языки смешал в мгновенье,
И запутался народ,
Друг уж друга не поймёт.
Дивной башни Вавилона
Не достроить. Люди, пОлно!
Расселил Господь по свету
Все народы. Башню эту
Так оставил наш Творец...
Стройке наступил конец.
|
| |
|
|
51. Призвание Аврама
Стих 7 из Библии
в рифмованном пересказе для детей
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ
В Уре Халдейском Фарра жил,
Далёким потомком он Сима был.
Покинул однажды он край родной,
И было назначено так судьбой:
В Харране почил он, в пути гоним,
Но древний сей род не прервался им:
Был Фаррой рождён человек Аврам,
И призван он Богом из всех мирян
Покинуть и дом, и людей родных
И стать предводителем всех других.
Он, повинуясь призыву Отца,
Смело спустился с родного крыльца.
Старый Аврам взял с собою жену,
Слуг и племянника Лота. Ему
Господа дух в пути помогал:
Он Ханааскую землю искал.
Люди достигли заветной земли,
С помощью Божией это смогли.
Жертвенник Господу выстроил муж,
Но не остался для жизни там. Уж
Очень голодное время тогда
Было. Направили стопы туда,
Воды где жёлтые нёс свои Нил.
В Египет далёкий народ устремил
С Богом в душе, с неустанной мольбой.
Пойдём же за ними и мы с тобой.
|
| |
|
|
52. Пять минут
Нам пять минут всего осталось,
Лови мгновенья волшебства,
Ведь пять минут – такая малость!
Не будем тратить время зря.
Сомкнём плотней свои объятья
И поцелуем насладим
Минут последних бег… О, счастье!
Но вот меж нами – миг один.
Он – расставания граница…
Пищит будильник заводной.
Под утро так безумно спится,
Мой сон возлюбленный, тобой.
|
| |
|
|
53. Тебе, мой бард
Тебе гитару, мой московский бард,
А мне страничку где-то в паутине,
Тебе столичных вечеринок гвалт,
Мне в жидкокристаллической картине
Пейзажей и портретов эрмитаж.
Брожу ночами здесь среди беззвучья.
Твоих коллег по цеху эпатаж
Меня смущал всегда. Его дичусь я.
И лишь из слов связующая нить
Напоминает нам о прошлом целом:
Тебе и мне не в рифму говорить,
Что танцевать больным артритом телом.
И каждый наш такой вот разговор
Поётся голосом твоим душевно-сладко,
А струн гитарных мелкий перебор
Слезу зовёт. Её смахну укратко.
Тебе опять, мой неспокойный бард,
Искать мои глаза, блуждая взглядом,
Мне ж атлас собирать из старых карт,
Где города тобой испеты – бардом.
|
| |
|
|
54. Он
Он ждал меня долгих десять лет
И делал всё, чтобы встретиться.
Как бы я ни писала о нём… нет –
Всё здесь никогда не поместится.
Шоколадным вкусом его «Алёнок»
Пропитаны годы беззаботности,
И до первых сына моего пелёнок
Эти «Алёнки» имели срок годности.
Он не был мачо и не был сердцеедом,
Знал мало красивых слов о любви,
Но умел вкусным накормить обедом,
Шёл всегда рядом и чуть впереди.
На себя брал обычно тяжёлую ношу.
Брал, чтоб отдать без остатка всё.
Ранний уход его изменил жизнь нашу:
Я - почти сиротой, мать - вдовой… Живём.
|
| |
|
|
55. Когда все здесь
Вы снова здесь?
Я рада вам,
И любопытство ваше мне приятно.
У меня есть,
И я вам дам
По чашке чаю. Празднично опрятно
Сегодня стол
Накрыла я.
И бергамота аромат витает:
Готово, мол,
Не медли зря…
Когда все здесь, то сердце отдыхает.
|
| |
|
|
56. Влюблённый голос и его слова
Ты знаешь, как звучит твой голос,
Как твоя сладко льётся речь,
Теплом незримым растекаясь,
Чтобы укутать и сберечь
Меня от резкой или пошлой,
От бесполезной болтовни,
От окрика из той далёкой,
Из жизни прошлой, где одни
Блуждали голоса в потёмках:
Твой тихо звал, а мой молчал.
Ломались голоса. И в ломках
Нашлось начало всех начал.
Теперь легчайшим из эфиров
Твой голос в ушко мне течёт.
И я являю слабость миру
От тех речей, которым счёт
Ведётся из людских истоков,
С тех самых пор, как человек
Возлюбленной что оберег
Слова любви дарил и слогом
Её сердечко заставлял
Вдруг замирать в истоме сладкой,
Сжиматься в нетерпенье хватком…
И лишь влюблённый голос знал,
На шёпот как душа ответит,
На вздох как отзовётся плоть,
Касаньем губ на слове: «Любишь?»
Откроется вдруг жизни суть.
|
| |
|
|
57. С мольбой в ожиданьи весеннего дня…
Покрыв мой балкон голубым покрывалом,
Твой снег заплясал под луной-фонарём.
Теперь этот снег мне не нужен и даром,
Теперь не хочу быть с тобою вдвоём.
Зима, ты пленила меня в своём царстве,
Меня ты замкнула из льда на замок.
Молочной метелью в снежинистом вальсе,
Охранник мой ветер, когда б ты умолк?!
Когда б проросла я зелёной травою
В проталинах, где обнажится земля?
Когда б я рассталась с тобою – зимою?
С мольбой в ожиданьи весеннего дня…
|
| |
|
|
58. После дождя
Деревянное крылечко
После дождика блестит,
Манит радуга-магнит
Бросить все дела беспечно.
Весь в заботе петушок
Кличет курочек в кружок,
У ручья в траве – кобыла
Воду пьёт и мочит гриву…
Я – к ручью. В росе по пояс.
Юбка липнет. Я с ведром.
Сняла туфли, босиком…
Скоро уж – за бугорком!
Сыро что, не беспокоюсь…
Зачерпну воды студёной.
Бок кобылий… Ух, холёный!
Пьёт так долго, не напьётся.
Глаз косит, будто смеётся,
Будто знает та кобыла,
Как на сердце моём мило,
Как и дождь, ручей, и лето
Будут жить со мною где-то
Среди серости домов…
Над ручьём парИт, и крУжит
Мошка облачком над ним –
Над зелёно-голубым.
Мошка с лошадью не дружит:
То над мордою летает,
То теснится у хвоста…
Солнце жаром расцветает,
Юбка сохнет. Красота…
|
| |
|
|
59. Мама
Мама, ты ещё со мною?
Ещё смотришь мне во след?
С непокрытой головою
Я иду, и валит снег.
Сын твой глупый и беспечный
С сединой уж в бороде,
Со слезою быстротечной,
Что блестит на рукаве.
Ухожу, опять бросаю
Одинокую тебя.
Я вернусь, быть может, к маю.
Будет утренней заря
Подниматься над холмами,
Солнце бликами играть,
Первоцветы… Души сами
Наши будут ворковать
Меж травы, где одуванчик
Золотистым пятаком,
И я снова – просто мальчик,
С жизнью серой не знаком.
Мама, мама, не успел я,
Не сказал, не оправдал…
Свою жизнь ты быстро спела,
И бесценным был твой дар.
|
| |
|
|
60. Тоска
Нет, меня не спасает скорость:
Мчаться с ветром вперегонки,
Чтоб на коже – сырая морось,
И тепло на руле от руки.
Ветер свистом тревожит ухо,
Только всё это мне нипочём.
На душе не тепло, но сухо,
И тоска улеглась кирпичом.
Мне б залить её горькой отравой
И загрызть бы ржаным сухарём,
Затоптать бы дурною славой,
Чтоб откашлялось сердце моё,
Чтоб движок заревел бы зверем,
Разорвался б металл в куски,
Закричать бы в конце: «Я верю!» –
Душу в странствие отпустив…
|
| |
|
|
61. Я на февраль настрою музыку свою
Я на февраль настрою музыку свою.
Пусть зазвенит струна натянуто, как нерв.
И никогда я не вернусь,
Свой грех январский отмолю.
Я на февраль настрою музыку свою.
Прекрасны зрелости наивные мечты.
Вдыхая тонкий предвесенний аромат,
Я затеряюсь в миражах,
Не испугаюсь высоты…
Прекрасны зрелости наивные мечты.
Аккорды старые заставлю замолчать,
И нот фальшивых избегать я научусь.
Круги от «до-ре-ми-соль-си»
Бегут, волнуя сердца гладь…
Аккорды старые заставлю замолчать.
Речитативом я отвечу февралю,
Что от него не жду безликих серенад
И преждевременных плодов,
Их вкус неспелый не люблю…
Речитативом я отвечу февралю.
Всё отыграю, точно знаю, до конца,
Мне оставлять уже не стоит на «потом»,
Дождусь на сцене тишины
И смою яркий грим с лица…
Всё отыграю, точно знаю, до конца.
|
| |
|
|
62. Инстинкты и рефлексы. Бессознательное…
Порой рука мне не подвластна,
И твоё тело как магнит.
А страсть во мне для нас опасна,
Опасен зверский аппетит.
Сознанье глухо, слепо, немо,
Инстинкты слышат, говорят
И видят алое на белом,
Сильней сознанья во сто крат.
Устал я в битве, безутешен
От череды своих потерь.
Затоплен снова луг твой бежин,
Всё чаще с крыш моих капель.
Я по центральному проспекту
Топчу ногами тротуар.
Тебя заброшу и уеду.
Ведь слово честное давал!
Что слово мне? Оно – сознанья
В минутном озареньи миг.
Я здесь. Как тело не терзал я,
Как не был сам с собою дик,
Я не сумел найти замену,
Лекарство: похоть и вино.
Рефлекс устойчив и мгновенен
Лишь на тебя. И так давно.
Его совсем не подкрепляешь,
А он живёт. Вот чудеса…
И ждёт, что ты вот-вот растаешь,
Не будешь «против», станешь «за».
И на моё прикосновенье
Корсет ослабишь, сняв запрет.
Не нужно умного решенья,
Пусти инстинкты мне в ответ.
|
| |
|
|
63. Опять весна
Месяц серебром на дне небесном,
А в замёрзших лужах – снег в остатке.
Радость на душе в мгновеньях кратких
Тайно и щекотно, неуместно…
Алым ореолом на рассвете
Пламенеет лес, и свежий ветер
Раздувает пламя на кострище.
Если потерял ты, то отыщешь
Листопада прошлого секреты.
Мировоскрешенье и рожденье
Алчущего жизни первоцвета.
…И опять весна и омовенье!
|
| |
|
|
64. Человек и море
Человек и море,
жалкое и стихия,
но непокорённость,
а в венах – анемия.
Сколько сожрала
костей, крови и плоти!
Сложить гору в небо.
Да где их теперь возьмёте?
Валом девятым,
гривастым
накрывает идущих.
Сливается вода
с морем,
блином расплющась.
Сила
монстра:
чудовищная
и колдовская
связала
по рукам и ногам,
на дно
опуская.
Свет
исчез,
темнотой
гоним.
Последний
глоток воздуха
исчез
с ним…
…Солнца блюдо
сияет в небе.
Море – кошка,
лижущая берег.
Грязный песок
и водорослей сено.
Меж них – человек –
плевок волны пенной.
Долой лишнее
из морской утробы!
«Хватит! Наелось!
Теперь ты, берег, попробуй!»
|
| |
|
|
65. Горная вершина
Горная вершина.
Снег. Воздух. Я иду. Меня нет.
Подо мною – скрип, и молчит гора.
Слава Богу, она давно не дышит.
Осколки хрусталя – в лёгкие,
В глаза, по коже
Искрами, острым краем, льдом…
Сияние близкого солнца
Угрожает.
Оно цветное.
Одно изо всего имеет цвет.
Из жизни – только я.
Делаю шаг и… Меня нет.
|
| |
|
|
66. Гроза
Потемнел небосвод,
Замолчали птицы,
Воздух пахнет грозой.
Из цветного ситца
Луговые цветы
Спрятали головки.
Вдоль реки от грозы
Я без остановки
Тороплюсь. И шаги –
Шире и скорее.
Холодком от реки
Всё сильнее веет.
Первый гром далеко
Тишину нарушил,
И порыв ветра вдруг
Сделал непослушным
Кучерявый твой чуб,
Мой дружок кленовый.
Поскорее домой!
Гром раскатом новым
Подгоняет меня.
Капли, что лепёшки,
По плечам и щекам.
Вот уже дорожка
В нашем старом саду,
Ветки хлещут мокро,
Дождь пустился за мной
На крыльцо, а в окнах –
Молний ярких зигзаг,
Грохот оглушает.
Дождь идёт и грозой
Путь свой освещает.
|
| |
|
|
67. Память веков
Ты, как слезинка, что стала камнем
Через века,
Прозрачным светом былого Солнца
В моих руках.
Хранишь ли тайны? Иль ты разгадка
Всех сущих тайн
Воды солёной, гонимой ветром?
Ответ мне дай!
Каким тот берег, что так обласкан
Морской волной,
Был на восходе, при первом шаге
Судьбы земной?
Была ли радость? Иль это горе
Слезой текло
Из вен стволовых дерев далёких
Векам назло?
Неужто море, что нынче губит
Мои следы, –
Оно всё то же? А ты – прозрачный
Кусок смолы?
– Да, это правда, – янтарь беззвучно
Мне отвечал, –
Кедр, породивший меня в начале
Земных начал,
Давно истлел уж и растворился
Среди миров,
И я – лишь отзвук в твоей ладони,
Память веков.
|
| |
|
|
68. Совет бывалой
Его любить и чувствовать взаимность,
Боготворить земное божество
И, наслаждаясь, излучать блаженство,
Из множества ловить лишь взгляд его…
Когда покой получишь ты в награду,
Любви победной лавровый венец
И станешь жить в согласии с любимым,
Знай, счастью наступает и конец,
Что ядовитой проскользнёт змеёю,
Коль щель оставишь, двери не прикрыв,
Чтоб ядом безразличия холодным
Отравлен был он… А потом – разрыв!
Ты в ревности снедающей погрязнешь,
И балансируя у жизни на краю,
Решишь, что всё меж вами из обмана,
Огонь пылает адов. «Не люблю», –
Себе ты скажешь. Скажешь, на поверив,
И грешный путь, быть может, изберёшь.
«Всё лучше, хоть и вовсе без любови.
Ведь и без боли… Значит, лучше всё ж».
* * *
Тебя не заставляю, не неволю,
И не хочу я крылья подрезать.
Лишь маленький совет тебе на ушко,
Как дочь родную наставляет мать:
Отдав себя любви и выбрав бога,
Ты помни, бесконечность здесь не та.
Предела чувству нет, никто не спорит,
Но в отношеньях финиш есть всегда.
|
| |
|
|
69. За стеной
Она, как все,
Ничуть не лучше,
И только – родинка, щека,
И очень маленькое ушко,
И бледно-тонкая рука.
Живёт в квартире
За стеною,
По вечерам с вареньем чай
Пьёт водиночку, не со мною.
Звоню. Ну, что ж ты? Отвечай!
А в трубке голос
Снова грустный.
И снова крУгом голова.
В груди опять как будто пусто,
Ведь сердце в пятках. Все слова
Побиты молью-
Амнезией.
Ловлю дыхание её,
Которым дышит в той квартире
За стенкой нижнее бельё.
А завтра утром
В тесном лифте
Коснусь плечом её плеча.
Душа в опаснейшем кульбите…
Скажу «привет», чтоб не молчать.
|
| |
|
|
70. О стихоплётстве и преподавании. Откровения
Всегда со мной:
За пазухой в кармане…
Порой, хоть вой,
Так просится на лист.
Я ж на замок
Запру его покамест
Идёт урок.
И будет час лучист,
Когда открыв
Окно в его темнице,
Услышу взрыв
И стану наполнять
Свой мир стихом.
Пусть интеллект не злится.
Как снежный ком
С горы летит опять
Плод вдохновенья.
Иногда он хрупкий.
Вот невезенье!
Просто графомань…
Но сладок миг.
Его тяну в минутку.
На воле стих,
Лишь: клава, не устань!
|
| |
|
|
71. Мечты опьянённой рубаи
Я мечтаю сквозь столетья
Перекинуть мост времён,
По мосту к нему добраться,
Пусть он будет удивлён,
Как живуча его слава:
Я читаю, значит, он
Рубаи своим игристым
Напоил, и опьянён
Мой рассудок, моё сердце
Опрокинулось в груди,
По артериям и венам
Разлилося рубаи.
И запутаюсь я в строчках,
Пусть распутывает сам,
Пусть с улыбкою лукавой,
С шуткой пусть… Ведь он – Хайям!
|
| |
|
|
72. Русская Масленица
Уж песни слышу вдалеке
И наигрыш гармошки русской,
И балалайки струны густо
Поют на русском языке.
Румяным, пёстрым, белозубым
Потоком праздничным течёт
Народ. Ему не нужен счёт.
Не будет изгнан словом грубым
Никто, в чьём теле хмель рекою.
Душа без грусти, налегке
Летит в весеннем ветерке.
Вот-вот гулянье всё накроет:
Все сёла, города, деревни…
Широкий русский хоровод
Языческий костёр зажжёт.
Весна проснулась, лишь чуть дремлет.
Но светит солнце – блин небесный,
И русским духом от блинов
Пленяет Русь природу вновь,
И вновь природе это лестно.
|
| |
|
|
73. Рубаи о любви
* * *
Высшее твоё предназначение – любовь
Через сладость, горечь, безразличье, боль.
Должен ты с своей любовью слиться,
А не разыграть пустую роль.
* * *
Любовь к родителям – твой долг святой.
Не жди ухода их, надеясь на покой.
Любовью преданной за труд их награди,
Иль награждён окажется другой.
* * *
Своей женщине сердце поэта открой,
Пусть желание станет меж ней и тобой,
Пусть за ночи любви в благодарность
Станет верной и умной женой.
* * *
До последнего дня светом в жизни твоей
Будут ясные очи любимых детей.
Ты отцовской любовью детей окружи.
Всё вернётся тебе от их взрослых затей.
* * *
В друге верном найдёшь ты поддержку в пу-ти.
Да и сам не теряйся, ему помоги.
Нет на свете печальней удела в судьбе,
Чем идти одному без друзей, их любви.
* * *
Родина в молитвах – красным нить.
Можно ли отчизну не любить?
Ведь она – почти что мать твоя.
Как родившую тебя забыть?
* * *
Каждый в мире подлунном достоин зари
В твоём сердце из нежной дарящей любви.
Одеялом сердечным укрой всё вокруг,
Зло померкнет под ним и исчезнет вдали.
|
| |
|
|
74. Четыре женщины
Девушка-весна
Вот девушка-весна идёт тропой,
И мир, цветением своим чаруя,
Ласкает долгожданной теплотой,
Надежду дарит всем, кто, не ревнуя,
Готов её улыбку и глаза
С другими разделить и в полной мере
Насытиться лишь малым. Ведь нельзя
Владеть единолично птичьей трелью,
Всю девушку-весну словно жену
Заставить жить в своём нехитром мире.
Нельзя. И никогда я не пойму,
Как, не склоняя голову в помине,
Такой желанной быть ей суждено,
Как для давно не пившего – вино.
Дама-лето
Неповторим, и разный всё фасон,
Наряд у несравненной дамы-лето.
Она – певунья, и от лета звон,
Что на заре малинового цвета
Вдруг затевают средь травы сверчки,
Незабываем. Даже не старайся!
От дамы-лето все так далеки,
Как R’n’B от классики и вальса.
Она шикарна. Яркая звезда
На одиноком чьём-то небосклоне.
И недоступна. Знаю, никогда
Себя нигде случайно не уронит.
От дамы-лето – свет, слепящий глаз.
Но не надейтесь. Это не для вас!
Осень-безнадёга
С последним жарким солнечным огнём
Плясать пустилась осень-безнадёга.
Так раскраснелась! Очень скоро в нём
Она сгорит. И ты её не трогай.
А то закружит пляска-круговерть,
Себя забудешь во хмельном угаре.
Опасно в очи страстные смотреть.
Нет. Не мешай ты лучше этой паре.
Пусть погуляет осень пред концом:
Наряд уж мёртв, хоть несказанно ярок.
И надо быть, отмечу я, слепцом,
Чтоб не увидеть: для неё подарок –
Влюблённый взгляд и шелестом слова…
И ходит кругом рыжая глава.
Женщина-зима
Плетёт узоры женщина-зима,
Былое в них уже снега покрыли.
Порой она не помнит и сама,
Какими дни в далёком прошлом были.
О красоте, которую не скрыть
Под белоснежностью пуховой шали,
Вслух с женщиной-зимой не говорить!
Она глуха. Лишь песней из печали
Ты можешь сердца тронуть глубину
И насладиться россыпью жемчужной,
Которую готовила ему,
Но оказалось, что ему не нужно.
Пусть женщина-зима уже не та,
Душа её по-прежнему чиста.
|
| |
|
|
75. В них – всё спасенье!
ШЕСТЁРКОЙ бегать меж людей
Мне было мило,
Но к ТРОИЦЕ Святой ОДНУ
Меня прибило.
На день ДЕВЯТЫЙ выйдет срок,
И я заплачу,
Увижу адские врата…
Как мало значу
Я для Владыки в небесах…
– Грешна я, Отче!
– Все ШЕСТЬ грехов своих земных
Сюда волочишь?
– Да… Зависть, скупость, блуд, и гнев,
И объеденье.
Ещё унынье – спутник мой.
Нет здесь сомненья.
– Ты так уверена, что – всё?
– Что? Гордость? Знаю.
Век без неё жила, Господь.
В том присягаю!
– Ну что ж? Тебе есть путь один –
На круги ада.
– Молю, Благой, прости-прости!
Молю, не надо!
– Ты лучше вспомни на земле
Тобой любимых.
Грехи отмолит кто твои?
Мне назови их!
– Есть, мой Господь, среди живых
Такие люди.
Да! Есть, мой Бог! Всех человек
Их ВОСЕМЬ будет.
Они молитвою своей
Мне в облегченье
Остудят адский злой огонь.
В них – всё спасенье!
|
| |
|
|
76. Ствол… весь… в капельках росы…
Вновь в часах сошлись две стрелки,
На двенадцать указав.
Пять минут без перестрелки,
Мрак и сон стоят в глазах.
Слышны вечности незримой,
Но уверенной шаги,
Вот она проходит мимо:
«Эй, солдатик, ты не спи!»
Ноль часов и ноль минуток,
Жизнь как будто замерла:
Нет ещё начала суток,
И конца уж нет… Туда,
В довоенье, допечалье,
Сон в догоречье летит,
В ту эпоху, до начала,
Когда смерть ещё в пути…
Вдруг: тик-так… И стрелка вправо
От двенадцати ползёт,
Толь к позору, толи к славе
Снова начался отсчёт.
Сон в тумане растворился,
Улетучился во мрак.
Стан девичий стройный снился,
Не обнял его… Дурак!..
…А во вражеских окопах
Тоже смотрят на часы.
Скоро в бой. И есть охота…
Ствол… весь… в капельках росы…
|
| |
|
|
77. Домохозяйка о еде
…Мелко овощи нашинковала,
Запекла со сметаной грибы…
Сил своих положила немало
На готовку. Эх, жить без еды
Я бы очень, подружка, хотела!
Чтоб ни время, ни деньги не шли
На сие бесполезное дело.
Для другого сгодятся они.
Чтобы Санька не чавкал, как свинтус,
У свекрови за сытным столом,
Чтоб безропотно выкрасил плинтус,
А не дрых бы по часу потом,
Чтоб ни он, ни она не сверлили
Меня взглядами, ставя в укор,
Что покрылась пельменница пылью,
И для каши мне нужен топор,
Чтоб моё грациозное тело
Не стояло б у мойки в поту…
Всё, подруга. Картошка сгорела!
Скоро Санька придёт! Побегу…
|
| |
|
|
78. Давно тебе, родная, не семнадцать
Давно тебе, родная, не семнадцать,
И выветрило дурь из головы,
Заметно реже стала улыбаться,
Услышав эхо от людской молвы.
И лишь слова по-прежнему свои
Сверяешь с сердцем. Что ни говори,
А та привычка жить не по лекалу,
И не для славы, не за калачи
Тебе привита с детства. И не даром
Привычка эта, что луна в ночи,
Что от темницы ключ, и, что рука,
Ведущая земной тропой пока.
Чуть реже стала падать, спотыкаться,
Не потому, что ниже каблуки.
Ведь начало уже чуть-чуть смеркаться,
И стали осторожнее шаги.
Но если оступаешься теперь,
Больнее. И обидней от потерь.
|
| |
|
|
79. Паренёк по имени Апрель
Резво, весело с пригорка
Он спускается к реке,
Задом наперёд бейсболка,
Без поклажи, налегке.
Залихватским вторит свистом
Первой птичке, что в кустах
Домик первый строит быстро
На незанятых местах.
А по ветхой снежной корке
Изнутри ручей стучит,
Стала быстро корка тонкой.
Не боится намочить
Паренёк свои кроссовки,
Хоть и хороши обновки!
Ветку-сухостой сломал,
По сосулькам ей прошёлся
И, зажмурившись от солнца,
Дальше смело пошагал.
|
| |
|
|
80. Телёнок
У нашей Бурёнки родился ребёнок –
Такой толстолобый, глазастый телёнок.
На слабеньких ножках с узлами коленок
Стоит, опершись на белёный простенок.
Мычит бестолковый он не по-коровьи,
Пугается птичек, живущих под кровлей.
Глазами огромными смотрит в окошко,
Копытце застряло в плетёном лукошке.
«Ресницами грустными хлопать не надо,
И мама, и папа тебе очень рады.
Вот только один я тебя опасаюсь,
Впервые телёнка я вижу, смущаюсь…
Ко лбу твоему протяну я ладошку,
Тугой завиток там поглажу немножко.
Зачем головою мотаешь упрямо?
Здесь рядом – Бурёнка. Она твоя мама.
Я с нею дружу, не разлить нас водою.
Хочу подружиться теперь и с тобою.
Вот так… Хорошо, мой малыш… Недотёпа».
Я нежно бочок худосочный похлопал,
А он за рукою моей потянулся,
Лизнул языком и чуть-чуть улыбнулся.
Язык словно тёрка и тёплые губы.
«Совсем безобидный ты, ласковый, любый…»
|
| |
|
|
81. Весенние хайку
белые щёчки
порозовели твои
о, это весна
если ветерок
только ласкает лицо
уже скоро май
лестница в небо
усыпана золотом
жди солнце в гости
гуляет кошка
распушила длинный хвост
сама по себе?
открыто окно
на девятом этаже
дыханье весны
вот рыжий мальчик
его волосы – лучи
от них тепло всем
ты так озябла
набрось пальто! опасно
весна-плутовка
дерево стоит
и расправило плечи
нет больше зимы
|
| |
|
|
82. Надежда, Вера и Любовь
Когда плачут дома,
Слёзы льются ручьями,
И их серые лица
Умыты дождём,
Занавесим глаза им
Белым тюлем, а сами
На фрегате «Надежда»
Далеко уплывём.
Мы оставим несчастье
В прошлом и за кормою,
Ветер пусть отутюжит,
Хоть порвёт паруса!
Будем мы не одни:
С Верой – нашей сестрою.
С нею даже возможны
На земле чудеса.
Когда берег желанный
Нас поманит причалом
И маяк путь укажет
Прямо на Зурбаган,
Станет третьей в фрегате –
Песни новой началом
Та Любовь, что когда-то
Растворил злой туман.
|
| |
|
|
83. Ложь во спасенье
Библейской истиной цепляясь за враньё,
Твержу опять, что ложью во спасенье
Спасаю сердце нежное твоё,
Но совесть гложет и плодит сомненья:
Зачем я снова принимаю от тебя
Твои стихи – души твоей изнанку?
И не верну зачем, в глаза смотря,
Сирени ветку, что уж спозаранку
Ждёт у порога моего? С сиренью – ты,
От счастья светел, как пред ликом божьим.
Не оправдать мне как твои мечты?
Приму опять с улыбкой пресно-ложной…
|
| |
|
|
84. Мгновенья гость я
Остановить мгновенье…
Невозможно.
Забыть его в сей час –
Опять же… сложно.
Мгновенье – ноль:
Конца нет, нет начала.
Лишь песня начатА,
Уж отзвучала.
Причины зов –
Предшествие мгновенья.
Я – птицелов,
Мгновенье – лишь везенье.
Я удержу незримость временную,
В кулак зажму. Мгновенье не минует
Моих силков
из сплетения слов,
Оков
для мыслящих голов…
Мгновенья – тут!
Сейчас живут!
Так кто ж в плену?
Я? Наяву
Меж «до» и «после»
Мгновенья гость я…
|
| |
|
|
85. Вкратце
Что мне важнее: быть или казаться?
Что вам приятней: жаба иль цветок?
Как объяснить: всё разжевать иль вкратце?
Вот кратко: жаба я. Как вам итог?
|
| |
|
|
86. Призрак замка Кокаин
Он – твой слуга, твой раб презренный,
И коль он – призрак, то – нетленный,
Виденьем сотканный туман,
Как нищего пустой карман.
Ему давно не одиноко:
Ведь в замке без дверей и окон
Тела сложились в штабеля,
Их души пущены по кругу,
И с смертью – со своей подругой,
Что Кокаину как родня,
Дурачит он тех жалких, бренных
Людей без духа, лишь тела,
Когда-то веривших и верных…
Теперь – в чём мать их родила.
Он заманил сюда их тайной,
Которою окутан ты.
Здесь каждый вовсе не случайно.
Чтобы исполнились мечты,
В твой замок шествуют отряды
Мужчин и женщин, и детей.
Он размещает всех гостей.
И ты, хозяин, сильно рад им.
Сначала все в его здесь власти,
В тумане видят миражи.
Но только господин скажи,
Разложит он гостей по масти.
Тебе на жертву, Кокаин,
Пойдут лишь лучшие из лучших:
Поэт, художник иже с ним…
Их души очень уж живучи.
Но час придёт: безумья крест
Однажды снимут даже эти.
…В ладье Харона хватит мест
Уставшим жить на белом свете.
|
| |
|
|
87. Огонёчек свой
По улице – домой! В сиреневом угаре,
Сквозь сумерки весны чарующего дня…
А в окнах - огоньки: по одному, по паре,
Подмигивая, смотрят на меня.
Они как млечный путь – дорога в бесконечность…
Звенящим тротуаром много лет иду.
Поймать бы сказочных мне вёсен быстротечность
И оседлать, надев на них узду,
Притормозить их бег в четвёртом измереньи,
Сейчас, сегодня, здесь на улице пустой,
Узнать вдруг и навек, какое всё ж везенье –
Иметь в окошке огонёчек свой.
|
| |
|
|
88. Спасибо
Спаси, мой Бог, их души, их сердца, ещё при жизни дай, Господь, прощенья, не отверни ты своего лица, развей мои последние сомненья.
Пусть лучезарной будет простота, с какой отдашь ты им свою награду. И станет жизнь у грешников не та, что жили все десятилетья кряду.
Они как я придут, мой Бог, к тебе, своих коней привяжут у калитки. Союз наш вечен будет на земле, другие здесь союзы очень хлипки.
Твой светлый лик передо мной всегда: когда с укором, а когда с надеждой. Что родника прозрачная вода: то утолит, то остудит мятежных.
Спаси же, Бог, спаси меня и их от злой юдоли и от злобы в душах – чад неразумных, грешных, но твоих… Молитвы наши не устань ты слушать.
|
| |
|
|
89. Красавица и Апрель
Воды прохладной, серебристой
Бежит поток среди камней,
Любуется светило ей –
Такой изящной, стройной, чистой.
Удар о камень, бисер брызг
Нанизан ветром в ожерелье,
Фатой невесты сверху вниз
Вода скользит в разрыв ущелья.
Там, устремившись в глубину,
Клокочет и бурлит, играя,
Она – на выданье весной –
Строптивая и молодая
Довольна лишь собой одной.
Потока вдоль с цветущей веткой
Идёт по берегу смущён,
Любуется узором волн
Красивый юноша. Он метко
Бросает камешек волне…
Лесного Духа сын любимый –
Один наследник на земле.
Вода журчит и мчится мимо…
А сердце юноши – огонь.
К груди прижав свою ладонь,
Сказать красавице он хочет:
«Болит в груди». Вода хохочет,
Не смотрит юноше в глаза,
Ласкает камни. Бирюза
Её очей так манит тайной,
Пленяет юношу давно,
Зовёт отправиться на дно.
Лизнув ступни его случайно,
Вода на берег пролилась,
И сердце юноши забилось,
Возникла между ними связь,
Вода явила свою милость.
Она объятья раскрывает,
Впускает юношу в себя,
А тот, забыв свою природу,
Любимой наслажденья для
Плывёт по лону вод, и воду
Пьёт, забывая про огня
Слепое гаснущее пламя.
Вода, оставив осторожность,
Вдруг кроет юношу собой,
Законов древних непреложность
Поправ взволнованной душой…
В её объятьях нежных – сладко,
В её глубинах – мёд хмельной,
Любви недолго длится схватка,
Потоплен юноша Водой!..
Когда очнулась от экстаза:
«О, нет!» Поддев его волной,
На берег вытолкнула сразу…
Но поздно. Он уж не живой!..
Дух Леса, горестно рыдая,
Колышет ветви без листвы.
Весна пришла. И птичья стая
Уже вернулась, но зимы
В душе лесной навек с морозом
Осталась лютая метель.
В лесу капель –
Лесные слёзы.
Дух Леса в горе –
Мёртв Апрель!..
* * *
И вечно теперь скорбящий,
Дух Леса, стеная, злится
На ту, что не скоро обрящет
Покой свой, и чьею десницей
Невинно погублен был сын,
Рождённый от счастия к горю.
Вот жаждою мести гоним,
Дух Леса спускается к Морю,
Которому Вода себя
Дарует, утру как заря.
Отца разгневанного мщенье
Вода изведала сполна:
Лес полонил её теченье,
Воды померкла глубина.
…Прошли века с поры той древней,
Покрыла сказку седина,
Вода стоит в лесу одна
И вспоминает всё мгновенья,
Когда весной наивный гость
В любви своей Воде открылся,
Когда несчастья миг случился,
Теченье изменилось вкось:
Теперь Вода – всего болото,
И глубина её – лишь ил,
И частокол деревьев плотный
Её красу похоронил.
|
| |
|
|
90. Девица с косой
Наточила косу,
Косу заплела,
Опия глотнула.
Телом молода
Стала, подпоясав
Свой удавкой стан,
Балахоном чёрным
Кости обмотав.
На порог ступила,
В доме – как своя.
Капюшон откинув,
Не таится зря.
Желтизной оскала
Обнажила рот,
Алчущая трупа,
Двинулась вперёд.
Перед вожделенным
Вдруг пустилась в пляс,
Вдох его последний
В пляске той увяз.
Рот открыт, и глазом
Больше не моргнуть.
С поцелуем смертным
Прыгнула на грудь:
Опием дохнула
В самое нутро,
Беленою прелой,
Выгнившей давно.
Корчится избранник,
Но уж не спугнуть
Девицу с косою.
Завершился путь.
Пальцы ледяные,
На костяшках – гной,
Косу держат крепко,
А из глотки – вой…
Занесла над смертным
Полумесяц-серп,
Жатва началася,
Будет нынче хлеб!
|
| |
|
|
91. Хвосты
В зоопарк пришёл я с папой,
Папа вдруг исчез куда-то,
Я немножко поискал,
А потом и сам пропал…
Все толкались возле клеток,
Где мартышки своих деток
То кормили, то таскали,
В шкурках что-то там искали.
Вдруг один малыш повис
Головою прямо вниз,
Закреплён он был на палке
На длиннющей на скакалке.
Я к скакалке присмотрелся…
Да она растёт из тельца!
Это вовсе не верёвка!
На хвосте своём так ловко
Раскачалася мартышка.
Ну, ребята, это слишком!
Хвост – рука ещё как будто!
По деревьям лазить трудно,
Если только две руки
Да в сандалях две ноги.
Хвост мартышкин – просто чудо.
Не случится с сыном худо,
На лианах, если он
Тем хвостом вооружён.
Вот навстречу – пони мне
Скачет радостно вполне.
И у пони хвостик есть:
Длинных в нём волос не счесть.
Им размахивает пони,
И летают от погони
Мухи, осы и шмели.
Чтобы не смогли они
Сесть на шкурку, укусить,
Надо хвост такой носить!
Как у пони… Хвост такой,
Но для цели для другой,
Иногда завяжет мама,
Когда моет окна-рамы,
Когда полет огород
Или суп нам варит… Вот.
Вдруг увидел у павлина
Хвост из перьев очень длинный.
Крикнул громко тот павлин.
Был он в клетке не один.
Видно, что-то рассказал
И подружке показал
Хвост из перьев из цветастых:
Сизых, синих, жёлтых, разных…
Хвост как веер-полукруг.
Так хорош, что каждый «ух»
Сам себе сказал когда
Хвост павлиний увидал.
Даже зонтика он краше,
Что у бабушки Наташи.
Вот зашёл я в павильон,
Был просторным, круглым он.
Под стеклом в различных позах
Змеи не хотели ползать,
Всё лежали и смотрели
И дышали еле-еле.
Вспомнил ящерицу я.
Моя дружная семья
Часто ездит на природу.
И однажды папа сходу
Наступил на хвост зелёной
Ящерицы изумлённой.
Ящерка не стала злиться:
Хвостик просто… отвалился.
Очень мне вдруг захотелось,
Проявил свою я смелость,
Рассказать про всё девчонке,
Что надулася в сторонке.
Вдруг она меня как спросит:
«Если хвост змея отбросит,
Что останется такое?»
Нет. Должно, совсем другое
Делает она с хвостом.
…Папу расспрошу потом.
Заодно спрошу у папки
Про хвосты соседа Славки.
Славка двойки получает,
А потом у нас за чаем
Про хвосты болтает с папой
И за ухом чешет… лапой.
В зоопарке стало грустно,
Черепаха лист капустный
Ест лениво и скучает.
Где же папа-то гуляет?
Я на лавочку присел,
От обиды засопел…
А потом пришёл и папа,
Тряс меня и всюду лапал.
Голос странный, весь дрожал,
«Где ж ты, папочка, гулял»?
|
| |
|
|
92. Карфаген должен быть разрушен
Был Карфаген… Потом разрушен,
Нещадно стёрт с лица земли.
Мечта сбылась. Упрямый старец
Твердил привычно, и смогли ж…
Разбить, унизить, исковеркать
Богатство, мощь, величие.
Рим победил, и плугом римским
Цинично, с безразличием
Запахан мир – угроза Риму.
Смертельный враг в нём – Ганнибал.
Катон лишь знал исход событий,
И он пророчество давал:
«Я знаю, будет уничтожен,
Хотя и крепок, и могуч…
Нет. Карфагену вместе с Римом
Не разделять от солнца луч!»
Катон смешон? Глупцы смеялись,
В упрямстве старца ум остря,
Война в крови людей топила
За родину… А, может, зря?
* * *
Минуло два тысячелетья,
От Карфагена нет следа.
«Быть должен Карфаген разрушен!» –
Упрямца вечные слова.
|
| |
|
|
93. Как создаются «нетленки»
В дом вошла, сняла я туфли:
Каблучок слегка подпорчен.
От усталости на пуфик
Опустилась. Между строчек
Прочитайте: «Где таскалась?
Грязи сколько на подошве!
Даже в туфлях грязи – малость»…
Не противно только кошке
Подойти и помурлыкать,
Потереться о коленку…
Я ж не в силах даже хныкать.
…Вот сижу, пишу «нетленку».
|
| |
|
|
94. Развязка интриги
Интрига – блеск!
Интрига – класс!
На зависть всем, дружочек.
Имеешь ты обеих нас,
В конце не ставишь точек.
Во вторник – я,
Потом – она,
В четверг – перезагрузка.
Все дни свои с тобой сполна
Я отлюбила. Грустно…
Я без тебя,
Теперь ты с ней
Скучаешь без интриги.
А я не сделалась мудрей,
Закручивая «фиги».
|
| |
|
|
95. О круговороте зла в природе
— Откуда ты, мой гость нежданный?
— Ищу тебя уж сотню лет.
— Зачем тебе я? Это странно…
— Оставила однажды след
Ты на земле в стране далёкой,
И след тот деревом пророс,
Средь кроны дерева высокой
Вдруг родились потоки слёз.
Они грязны и ядовиты,
Они плодят печаль и грусть.
С тобою будем нынче квиты…
Ведь слёз твоих я не боюсь!
— Ты думаешь, я виновата,
Что дерево – источник бед?
…На родине твоей когда-то
Оставила недобрый след.
Душа моя была, что рана.
Твои ж собратья нанесли
Удар по ней. Удар обманный…
Теперь живу от вас вдали,
Но, видно, горечь от обиды
Уж век сочится по стволу
С земли, где след мой. Горем сыты,
Роняют грязную росу
И ветви дерева, и листья…
Несправедливый их удел,
Его б хотела изменить я,
И важно, чтобы захотел
Народ твой лживый и недобрый
Мои все раны залечить.
Весь урожай по зёрнам собран,
Пора порвать из злобы нить.
|
| |
|
|
96. Россия
Россия – родина моя, страдалица,
С судьбою грешною, но человеческой,
С соседями давно устала лаяться,
Лечить в дому своём тех, кто не лечится.
На пересуды все и все злословия
Она ответит в тон или отшутится.
Любой закон ей – жизнь, в любых условиях,
Снесёт удары все, не отвернув лица.
Её история – страницы мятые.
Листают многие, не вымыв рук своих.
Страницы горечи года изъятые
Найду по листику и не забуду их.
Ханжа сочувствием пускай двуликий плут
Её обманет снова веросильную,
А лицемер подтянет незаметно жгут,
Получит слёз поток, печаль обильную.
Она жива, и вечна, и не сломлена!
Ведь с нею Бог, забвенье – не её удел.
Я молоком её чуть терпким вскормлена,
И свет в дому её всё так же белым бел…
|
| |
|
|
97. Остро нуждаюсь...
Еле можаху плетусь по дороге.
Сщас запою!.. Только тошно в груди.
Остро нуждаюсь в любой хоть подмоге…
Плевать сегодня недотроге!
Попасть бы в дверь, что там маячит впереди…
|
| |
|
|
98. Скорбь
Безымянным павшим воинам всех времён и народов посвящается...
Как над полем брани вороны
Чёрной тучею кружат,
Средь травы поникшей воины
Во крови своей лежат.
Всяк, кто голову сложил в бою, –
Богатырь и государь,
Совесть кто не запятнал свою
Ни сегодня и ни встарь.
Ни свои вожди, ни вороги
Их не знают имена.
Для истории не дороги…
Их не вспомнит и она.
Орденами грудь украсит вновь,
Кто на смерть их посылал.
…Во сыру землю сочится кровь,
И весь свет для скорби мал…
|
| |
|
|
99. Покуда силы, держаться буду...
Кручина ровной легла дорогой
Меж прямоствольных столбов фонарных,
По ней плетусь я с судьбой убогой
В толпе бездарных.
А мне навстречу на тройке резвой,
Из переулков, солнцем сплетённых,
Несутся лихо, поют нетрезво…
Из одарённых.
Они так близко, рукой достану,
Покуда силы, держаться буду,
Не получу дар, как с неба манну,
Отдамся блуду.
Судьбу оставлю среди убогих,
Среди бездарных, больных кручиной,
Найду другую, правил нестрогих,
Что самочинна…
|
| |
|
|
100. Было именно так когда-то
Запылённый оклад иконы,
Лик не вижу: одни глаза.
Половиц старых слышу стоны,
И сквозь ставни – луч-полоса.
Ароматом полнится брюхо
Низкорослой белой избы,
В ней тепло и уютно сухо.
От ведёрка – круг из воды...
Занавешена ситцем пёстрым
Печка русская. Рядом с ней
Баба Зина толкушкой толстой
Мнёт картошку. Мы ждём гостей.
Мама с папой и брат мой старший
Приезжают сегодня к нам.
А в саду – строгий деда Паша –
«Вжик»… – косой да по бурьянам.
Петухи затянули кряду,
«Ку-ре-ку» унеслося вдаль.
Встану я, пробегусь по саду.
Там ромашки, их очень жаль.
Букет сочный и ароматный
Соберу и украшу дом…
…Было именно так когда-то
В старом маленьком доме том.
|
| |
|
|
101. Планете Земля посвящается…
Земля наша долго уж вертится:
Меняются дни, годы, месяцы;
Течёт всё в ритмичной гармонии
По законам из астрономии.
Уютная, круглая, тёплая…
Она ближе всех, но далёкая.
Ведь сердце планеты не познано:
Такое земное, но звёздное.
Печальное или задорное?..
Истоптано нами, проторено,
Изрыто земными обжорами,
Истерзанное форс-мажорами.
Но всё же Земля пока вертится!
И как Галилео мне верится,
Что, хоть человечек и пыжится,
Живёт он, пока ОНА движется.
|
| |
|
|
102. Встреча
Встреча состоялась неслучайно.
Две песчинки в море из песка –
Не к доске притёртая доска.
Две песчинки держит только тайна.
Проведенье ловкою рукою
Без ошибки нас и только нас
Здесь свело. Назначен им же час –
Время нам сплестись одной судьбою.
Счастьем нашу встречу не считаю.
Счастье – это что-то лишь на день.
Как его нарядно не одень,
Счастье снегом всё равно растает.
Встречу назову младенца вдохом:
Лёгкие расправил, и живи!
На двоих у нас они одни,
Потому в разлуке нам так плохо.
Встречу назову я искрой с неба,
Что упала, разожгла очаг.
Теплится он… Это добрый знак.
Значит, ты вернёшься, где бы ни был.
Не была напрасной наша встреча.
Две песчинки тайной скреплены
Долго-долго длящейся весны.
И конец её, Бог даст, далече...
|
| |
|
|
103. Сны цвета индиго
Abyssus abyssum invocat.
Бездна взывает к бездне.
Ты – бездонная индиго,
Дочь сапфира и луны.
Сумрак я... Взываю тихо
К снам из синей глубины.
Ты – любовница моя.
Колдовскою колыбелью
Станет бездна для меня.
Когда сплю я, ты – светлее.
|
| |
|
|
104. В ожидании урожая
Колос такой плотный, как набивной,
Золотом парчи одетый. Сквозь прозрачный зной
От земли кормящей сила идёт,
По молочным зёрнам разливает сладость-мёд.
Нива телом жарким здесь разлеглась,
К небу прислонилась далью. Неразрывна связь:
Почва маслянистая, спелый хлеб...
Уродится хлебушек, с ним будем жить без бед.
|
| |
|
|
105. На моей земле
Я стану птицей, птицею бессмертной.
Как гордый феникс, буду восставать
Из забытья, из кучек жалких пепла,
Чтобы реки крылом тревожить гладь.
Опять лечу! Лоскутным одеялом
Укрылась ширь земная подо мной.
Сложив крыла чудесные устало,
Я наклонюсь напиться над рекой.
Вода живая успокоит горло,
Даст силы мне для дальнего пути.
Напившись здесь, расправлю крылья гордо.
Воды такой на свете не найти.
В родном краю всё раны исцеляет.
Здесь воздух детства, на моей земле
Мир как из пепла воскресает в мае,
Быть фениксом позволено здесь мне.
|
| |
|
|
106. Не болит
До чего же мне хреново…
Ощущение не ново…
В общем, ничего такого,
Чтоб из ряда вышло вон.
Утро в спешке бестолковой,
День проигранной коровой
Мне мычит. Так будь здорова!..
Выпить что ли перед сном?
И сойти с катушек… Клёво!
Выбрать в оправданье слово,
Чтоб самой себе бедовой
Объяснить такой кульбит.
А потом пустоголовой,
В упаковочке дешёвой,
Без душевного покрова
Сделать вид, что не болит.
|
| |
|
|
107. Тайны зеркал
В зеркальной глади тайны есть,
Не оскорби ты их разгадкой.
Знай, любопытства пыл и спесь
Легко разбить. Стоящим шатко
В своих чертогах зеркалам
Ничто не стоит заморочить
Рассудок умным головам,
Вдруг в отраженьи напророчить
Мечту, награду, лик и стан
На зависть всем, а им на горе.
Ты не заметишь, что обман
Зеркальной гладью отдан воле.
И очарует вдруг мираж
И бесконечность отражений,
Хоть аппетитный, но муляж
Из воска, путанных сплетений.
Нет. Не дано нам заглянуть
За рамки стёкол столь чудесных.
За ними – бесконечен путь,
Но лишь на старте наше место.
Пусть в отражении следы
Оставит каждый заглянувший.
В одних пусть прорастут цветы.
Зловоние других задушит
Того, кто зеркало потом
К себе приблизит, вопрошая:
«Что за холодным мёртвым льдом?
Тупик? Галактика другая?
А, может, кто-то изнутри,
Из зазеркалья смотрит жадно,
И хочет увидать огни,
Что здесь»? Оставим тайны… Ладно?
|
| |
|
|
108. Прогони сомненья
Куличи и яйца к Пасхе,
Колокольный звон с небес,
Руки бабушкины в краске...
Не прожить надежды без
На любовь и воскрешенье,
И на милости Отца.
В Пасху прогони сомненья
Из души и от крыльца!
|
| |
|
|
109. Я желаю, дорогой…
Заглянула я к тебе,
Я тебя хочу поздравить…
Дней рождения в судьбе
Столько будет, что исправить
Не сумеешь даже ты
Ни числа, ни их порядка.
После завязи цветы
Не бывают. Да, не сладко…
Не вернуть семнадцать лет,
Когда старость на пороге,
Из подснежников букет
Не собрать, когда уж ноги
Топчут жёлтую листву,
Зелень сочная, как память,
Не найти назад тропу…
Да и стоит ли вдругорядь
Расцветать и песни петь,
Падать, больно расшибаясь?
И теперь не скучно ведь
Жить, любить… Пускай лишь малость
Нам осталась на земле:
Только нам наш срок отпущен.
В круговерти, кутерьме
Сохранить бы надо души!
Я желаю, дорогой,
Жить сейчас без сожаленья.
С гордой и седой главой
Просто жить… Ведь жизнь – везенье!
|
| |
|
|
110. Уставший вепрь
Он по земле бредёт устало,
И тянутся за ним следы
Из тел под крови покрывалом,
Истоков мёртвых без воды…
Он – дикий вепрь, гроза живого.
Опустошение и смерть
Несёт одно лишь это слово –
Храп умирающего «вепрррь»…
У князя тьмы прислугой верной
Стал сотни тысяч лет назад,
И на клыках прогнивших скверны
Он накопил, что даже в ад
Душе заказана дорога.
И потому в глуши в бреду
Стенает вепрь, тревожа Бога
Той жаждой смерти, что беду
Сулит живущему под солнцем
И даже мёртвому в земле.
Вепрь ненасытен, нету донца
Его утробе. Но судьбе,
Бессмертью зверя не завидуй,
Кто желчью, злобою живёт!
Такое в жизни зверь тот видел,
Кровь обращающее в лёд…
Он так устал, он пристань ищет,
Бредёт, под ношею согнут.
Упал, поднялся… Ветер свищет…
Но жажда смерти – сильный кнут.
|
| |
|
|
111. Рыбак и мулатка или История любви с хорошим концом
Жил да был человек
Незаметно и тихо,
Дни в заботах своих
Коротал без греха,
Жил у синего моря,
Не ведал он лиха,
Птицу счастья держал
Он в умелых руках.
Утром вместе с зарёй
Он вставал и навстречу
К солнцу он выходил,
К волнам, пене морской.
А когда над землёй
Опускал шторы вечер,
В гамаке под луной
Спал в согласьи с собой.
Морем щедрым он жил,
По песчаному пляжу
Без нужды, босиком
Круглый год он ходил.
Но мулатке одной
Всех казался он краше,
Был он молод ещё,
Полон жизни и сил.
Загорелось огнём
Сердце знойной красотки,
Окрылённой мечтой
Стала девушка жить.
День за днём у воды
В ожидании лодки
Она песни поёт
О любви... И забыть
Уж не может рыбак
Её бёдра тугие,
Золотистую кожу,
Высокую грудь.
Неужели красой
Овладеют другие?
Неспокойно ему,
Так и тянет взглянуть
Как под платьем её
Дышит тело живое,
Как по шее её
Чёрный локон скользит...
В одинокой душе
Зреет чувство такое,
От которого парень
Не ест и не спит.
Звёздной ночью поют,
Не смолкают цикады,
Вторят шум от прибоя,
Влюблённых слова.
Покрывал и подушек
Совсем им не надо.
Им хватает песка,
Вместо шёлка - волна.
...Жил да был человек
Незаметно и тихо,
Дни в заботах своих
Коротал без греха,
Жил свой век не один,
Но не ведал он лиха.
Жил с мулаткой женой
Во дворце из песка.
|
| |
|
|
112. Пришёл по доброй воле
Толчок. Мне в грудь. Фонтан земли…
И вкус земли, земли и крови…
Был в самом пекле я – внутри.
…Отпущен я на волю.
Стучу, но дверь уж заперта,
Спаялись все затворы крепко,
А впереди дугой моста –
Тоннель – глухая ветка.
Иду один я наугад,
В груди – зияющая рана,
Но не болит. Покинут ад
Земной. Ушёл я рано…
Был изгнан? Призван? Был убит?
Освободил другому место?
У топки зверский аппетит,
Мы для войны как тесто.
Закон на линии огня:
Душа в пути без покаянья.
Предстать пред Богом должен я
Без чина и без званья.
Меж нас лишь праведника нет:
Убийцы, звери, изуверы.
Я знал задолго твой ответ,
Господь… И снова двери…
За ними – ад: огонь и стон.
Вернулось чувство прежней боли.
«Пришедшему откройте! Он
Пришёл по доброй воле».
|
| |
|
|
113. Прохоровское поле
Кромка поля. В поросли несмелой
За далёкий горизонт ушла
Пашня, взмыла в голубое небо,
Развернув огромных два крыла.
На траве – роса, и пар исходит
От живой, не умершей земли.
Не стонала, не горела вроде,
Словно в землю эту не легли,
Сделав свой последний вдох свинцовый,
Сотни дедов наших и отцов,
Бой последний встретили сурово.
Здесь на поле ратном был готов
Им приют... Из тысячи орудий
Не смолкала канонада здесь,
Не было и, даст Господь, не будет
Битв таких! Броню как будто жесть
Резало, крошило и ломало,
Жгло огнём неистовым и злым,
Монстрам гусеничным было мало
Места в поле, а над полем дым
Тьмой безглазой солнце занавесил,
Чтоб спасти святые небеса:
Молятся пускай за души с выси,
Преисподней не глядят в глаза.
Уходила из-под ног твердыня,
Всё мешалось: кровь, железо, прах…
…Как спокойно в поле этом ныне,
В поднебесье кружит мелкий птах.
|
| |
|
|
114. Утро брошенной жены
На стороне
Сладким рафинадом губы кажутся,
На стороне
Глупые слова стихами вяжутся.
И на окне
Завял цветок, окурками загаженный.
И на окне –
Стакан немытый с краем напомаженным.
А на заре
Постель никем опять не будет тронута.
А на заре
Одна в окно глядит как в воду омута…
|
| |
|
|
115. Мой компьютер – проститутка!
Этот USB-разъём…
Сколько было нынче в нём
Флэшек, съёмных дисков разных?
Чёрных, белых, синих, красных…
Хитрый – с вирусом «троян»,
С гельминтозом – тот буян.
Силой взял он мой компьютер
И инфекцией опутал
Каждый файлик и систему…
Да… О чём я? Эту тему
Мне хотелось приподнять,
Похотливость чтоб унять
Беспорядочно живущих
Компов наших, вездесущих.
Сколько не предохраняйся…
Всех пускаешь? Значит, майся
Червоточиной внутри…
…Море вирусов! Смотри!
И какие уж тут шутки?
Мой компьютер – проститутка!
Дезинфекцию герою
Я продажному устрою:
Антивирусник включаю!..
…С шоколадкой выпью чаю.
|
| |
|
|
116. * * *
Господи, спаси китайцев!
Хоть не православные,
Души их прими – страдальцев!
…Пред тобой все равные.
|
| |
|
|
117. Из неотправленного письма
Бритвой острой прошлись по сердцу,
Кто-то отметился плевком в душу.
Теперь с раной куда мне деться?
…Нет. Воем тишину не нарушу.
Мы – чужие, и бритва ваша
Только мне такой острой кажется.
Не топчите меня – букашку.
Не надо… Подошва замажется.
|
| |
|
|
118. Будет так…
Низко-низко облака
Надо мной плывут беззвучно.
Будет разное… Пока
В жизни всё благополучно.
Будет огненной заря
Подниматься, будет туго,
А пока не знаю я
Горя… Любим мы друг друга.
Пахнет скошенной травой,
Соловьём поёт посадка.
Ясно всё у нас с тобой:
Беззаботно, мягко, сладко.
Но наступит день и час,
Он уже не за горами,
Разлучит година нас,
И тернистыми путями
Мы пойдём через года,
Приближая нашу встречу.
А случится встреча та
От родных краёв далече:
Небо будет не своим,
И земля – совсем чужая,
Ты покажешься другим,
Я – как будто бы такая,
Что и прежде, но в глазах
Больше взрослости и грусти.
Шире станешь ты в плечах
И впервые не отпустишь,
Я впервые покорюсь,
Буду счастлива тайком я.
Пусть без свадьбы, мама! Пусть.
Жить зато я буду, помня
Тот единственный рассвет,
Что случится под Варшавой.
Будет сын, а мужа – нет.
Будет так… Сегодня парой
Мы вдвоём под небом спим.
Ты – совсем ещё мальчишка.
Чуб вихрастый… Сладу с ним
Нет. Над нами – звёздный мишка…
|
| |
|
|
119. Безоговорочная капитуляция
Маечка в блёстках с сердечком,
Юбочка в складочках вся…
Песни твои не о вечном,
Лишь настроения для…
Ну, и зачем мне – седому,
Локоны в тон спелой ржи?
Выпорхнув утром из дома,
Улицей летней бежишь.
Внучке моей – одногодка.
Мне ли таращить глаза?
Легкой, небрежной походкой
Бьёшь козырнОго туза.
Бьёшь, сокрушаешь, пленяешь!
Рокот мотора взахлёб…
Ты никогда не узнаешь,
Сколько заплачено, чтоб
Мне улыбаться, как деду,
Нравоученья читать…
Ты одержала победу!
Подпись. И ставлю печать.
|
| |
|
|
120. Нескучное местечко – ад! (На правах рекламы)
«Во всяком случае, в аду будет много хорошеньких, там можно будет играть в шарады».
А.С. Пушкин
Нескучное местечко – ад!
Без комплексов красотки и альфонсы,
Воришки всех мастей подряд
Вас развлекут, устроят с вами танцы.
Смени набойки и – вперёд!
Выделывать захочется коленца.
От пола адским жаром прёт,
ЗадОхнешься без хрена и без перца.
Загар ровнее, чем в Крыму,
Сойдёт без пропуска, облезет сразу.
Средь приглашённых сатану
Приятно лицезреть порочным глазом.
Вас ждут – детёныши греха!
Мздоимцы, твари, проститутки, воры!
Учите танцы вы, пока
За спинами других гремят затворы!
|
| |
|
|
121. Обращение. Нерадостное…
Я любил тебя, Ирина.
Даже, знай, боготворил.
Думал, что дорогой длинной
Мы пойдём с тобой одни.
Хорошо нам было вместе
Просыпаться, кофе пить…
Я тебе вот-вот невестой
Быть хотел уж предложить.
Мы б, Ирина, не тужили.
Ты и я – уже семья!
И без шума, и без пыли
Наслаждались бы, любя,
Этим миром, звёздным небом
И друг другом. В этом суть!
Но тебе ж не надо хлеба,
Дай ребёнка! Что за муть?!
Что за блажь и безрассудство
В твоей бабьей голове?
Ведь любовь – это искусство!
Ты поверь, Ириша, мне.
Все детишки-шалунишки,
Мелкота и крикота,
Все их мокрые штанишки…
И любовь уже не та!
Ни оргазма, ни экстаза,
Ни прогулок под луной.
То простуда, то зараза…
Кто же, Ирочка, со мной
Будет вечерами рядом
Про футбол и Уимблдон,
Про всё то, что мне так надо,
Говорить? Букашка? Он,
Что ещё и говорить-то
Не сумеет года три,
Кто, наверно, и на вид-то –
Несуразица?! Ни-ни!
Ухожу я. Расстаёмся.
Решено: идём в разлад!
…Ира, душка моя, солнце,
Я и сам всему не рад.
|
| |
|
|
122. Записываю снова, чтобы не спать…
Освенцим. Солнце встаёт.
Не хочет оно просыпаться,
Как и те, что уже копошатся внизу.
Лучше ночь без конца,
Чем навсегда разучиться улыбаться,
Разглядывая и слушая пытки в аду.
Освенцим. Грибной дождь.
Солнце рассыпает лучи –
Бесполезно жалкое напоминание
В мокрых искрах о жизни.
Связки кричат, а душа молчит,
Боль… до потери остатков сознания.
* * *
«Писать стихи после Освенцима –
Это варварство». Пишу не стихи.
Записываю снова, чтобы не спать,
Столбцы человеческих слов.
…Слава Богу! Кричат петухи,
Корчится и стонет нечистая рать...
|
| |
|
|
123. Способность чувствовать
Ты счастлив, или взор туманит
Слезы назойливая муть,
Поглубже в душу заглянуть
Старайся. Сердце не обманет.
Способен чувствовать? Ура!
Ведь даже камень – не пустышка.
Коль разучился плакать, крышка!
Game over! Кончилась игра.
Идёт так гладко, как по маслу,
Лишь тот, кто не способен сам
Гореть от тренья, дать словам
И чувствам от души окраску.
Он не научен созидать,
Бесплодны холод и надменность,
Ведь их подкармливает леность
Души, в которой тишь и гладь.
На нашу долю выпадает
За испытанием покой.
И дух уставшею рукой
Лишь закалившись созидает.
|
| |
|
|
124. Буди скорей!
Хочу, чтобы тебя будили
Не скрип, не топот и не стук
Без приглашенья посетивших.
Пускай вообще не будит звук.
Пусть солнце тронет тебя нежно
Через прозрачное стекло
И затеряется в ресницах,
Сквозь них пробраться не легко.
Я буду рядом улыбаться
И ждать, дыханье затаив,
Когда беззвучный свет-будильник
Разбудит. И тогда за ним
Скользну и я ладонью тёплой
По бело-розовым плечам,
Но не заметишь ты подмены,
Так буду нежен… И лучам
Подобны будут мои руки,
Хрустальной чашей будет кладь.
Не уронить бы, не залапать!..
О! Я смогу распеленать
Тебя чудесную из шёлка
Прозрачных струек простыней,
Все прелести твои увидеть…
Буди же, солнце, поскорей!
|
| |
|
|
125. Как графа подвели панталоны
Кольцо соскользнуло с пальца
И закатилось под шкаф.
– Хватит так глупо пялиться.
Смелей! Помогите, граф.
Глазом влюблено-бешеным
Глядя в её декольте,
Граф как юнец помешанный
В краске:
– Ах, где оно, где?
Вот уж согнуто колено,
Граф устремился под шкаф:
– Достану кольцо мгновенно!
– А не достанете, штраф!..
Красную вытянув шею,
Дальше бедро отведя,
Лапает граф как умеет
Пол под шкафом. Только зря.
Были близки так кордоны:
Шаг, дама сердца в руках,
Но… подвели панталоны!
…Треснули! Аbgemacht!
|
| |
|
|
126. Песнь зайца, которая так и не спета…
Мне песни петь – не то, чтоб недосуг иль лень.
Что-либо громогласно делать глупо:
Орёшь, разрядку чувствуешь как будто…
Но кто в лесу тебя услышит? Пень?
|
| |
|
|
127. Мечты моей платье прекрасное
В моём старом шкафу средь десятков других
Это платье давно не надёвано.
Одиноко висит в самом дальнем углу,
Потому что судьба им поломана.
Надевала его и парила душой
Над землёй и над всей приземлённостью,
Больно падала вниз, разбиваясь стеклом
И глумясь над своею ж над вольностью.
Чудо-платье достану, надеть не решусь,
Чтоб не вспомнить, и чтобы нечаянно
Не поверить опять в то, что только мираж,
Не взлететь чтобы снова отчаянно.
Нынче ночью снесу это платье в овраг
И развешу его на коряжине,
Чиркну спичкой, зажгу беспощадный огонь
И спалю мёртвый сук, мной наряженный.
Искры – в небо, к луне, в ковш медвежий без дна!
Пусть туда!.. Мимо сердца бесстрастного.
Там нужнее они. Я останусь стоять
Без мечты моей платья прекрасного.
|
| |
|
|
128. Ветер ветрила
Ветер расчесал берёзы,
Кудри смело проредил.
Под берёзами – наносы
Из листвы, которой сил
Не хватило удержаться
На берёзовых ветвях,
А ветрилы снова пальцы –
У берёзы в волосах.
Снова рвёт он и терзает
Зелень. С гривою-волной
Так бесстыже он играет,
Так резвится озорной:
То с лица откинет чёлку,
То пригладит, распушит,
То помчится вдруг вдогонку
За листочком. Аппетит
У ветрилы на десяток
Ветерков и сквозняков.
От макушки и до пяток
Растрепал, и был таков.
|
| |
|
|
129. Завтрак красками раскрашу
Мама варит утром кашу,
Заливает молоком.
Завтрак красками раскрашу.
Домик дачный над рекой
Нарисую и веранду,
За столом – свою семью,
Обрисую домик кантом,
Как из чашек кофе пьют
Папа, мама, брат мой Колька…
Разукрашу чашки все.
Разных ярких красок столько
Нужно Ане, то есть – мне.
Красной нарисую маки,
Те, что в вазочке стоят,
А оранжевой собаке
Пятна сбоку. Ровно пять.
Жёлтой – чашку, что у папы,
Что на блюдце с ободком,
А зелёной – сосен лапы
Над прозрачною рекой,
Голубой, конечно, небо,
Синей – мамины глаза.
Цвет фиалок… Что бы мне бы?..
Колька б что ли подсказал…
Да. И краской белой-белой
Буду тоже рисовать.
Кистью выведу умело
Молока над кашей гладь.
Здесь пустая была миска
С милой уточкой на дне.
Жаль по утке – белой кистью.
Только суп молочный мне
Наливает мама в эту.
Хорошо в ней стынет суп.
На молочной я диете,
...Уже третий выпал зуб.
|
| |
|
|
130. Ой, тетёрочка, моя курочка!
Ой, тетёрочка, моя курочка!
Что ж ты, милая, раскудахталась?
Над цыплятами распушилась вся.
Сиротинушку обогрей – меня!..
В траву пряную упаду лицом,
Окроплю слезой безутешною.
Плач, душа, роняй в землю зёрнышки,
Стань порожнею: видно донышко!..
Громче кликай ты, моя курочка,
Своих детушек да под крылышко!
Чтоб не знать вовек твоим птенчикам
Безотцовщины, с горем венчанной!
|
| |
|
|
131. Малюсенькая банковская операция в безвременном пространстве
Мне этот вечер радостью своей
Напоминает летние каникулы.
Остановилось время, лишь быстрей
Всё скачет стрелка. Мы её окликнули.
И замерла растерянно она,
Ещё никто не требовал бесстыже так
Остановиться раз и навсегда,
Стать безголосой, мёртво обездвиженной.
В раю земном, в пространстве без времён
Мы веселимся в ожиданьи ужина.
Сегодня ты как будто бы влюблён,
Я ж временем тебе как будто ссужена.
На эту ссуду вырастет процент,
И отдавать частями будешь в будущем.
Но ведь сегодня будущего нет.
Гуляешь в долг, а счастлива я гульбищем.
|
| |
|
|
132. Исцеление прокажённых. А стоит ли?..
Если кто-нибудь скажет вам, что смертельно больной человек тяготится мученической жизнью, не верьте.
_____________________________________________________
Проказа – страшная болезнь,
А прокажённый – тот страдалец,
Который вроде бы и есть,
Но здесь – «на выезд» постоялец.
Его торопят небеса
И ставят памятные метки,
И жизни проблески так рЕдки,
Как в склепе рЕдки голоса,
А каждый луч такого света
Нещадно раны бередит,
Терпенье возводя в зенит.
Не нужно счастья, ждёт ответа
Страдалец. Вопрошает он,
Доколе будет он казнён
Своею жизнью бесполезной?
Ни мрак, ни ужас перед бездной
Так не пугают, как ещё
Болезни крепкое плечо,
Что якорь, что скала, что остов…
Болезни ввериться так просто,
Проказы пламя горячо.
Господь, ты милостив всегда,
Яви им чудо исцеленья,
Даруй им ветер, птичье пенье!..
Проказы горькая беда
Когда отступит твоей волей,
И станет чистым горизонт,
Сумеет ли прожить без боли,
Вернуться к жизни сможет тот,
В изгнаньи кто сгорал, как свечка,
Кого боялись, и кому
Жизнь не казалась скоротечной?
Он грезил смертью наяву.
Себе вопросы задавая,
Ответы в книге я нашла.
Я знаю, есть одна такая,
В которой – истиной слова.
Ведь исцелял Христос проказу,
И знал наверно божий сын,
Надежду не убить заразой,
Живущий жив! А вера – с ним.
11 Идя в Иерусалим, Он проходил между Самариею и Галилеею.
12 И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали
13 и громким голосом говорили: Иисус Наставник! помилуй нас.
14 Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились.
15 Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога,
16 и пал ниц к ногам Его, благодаря Его; и это был Самарянин.
17 Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять?
18 как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?
19 И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя.
Евангелие от Луки, гл. 17, 11-19
|
| |
|
|
133. Но...
Думаю я, куда мне деться.
Крылья стальные, пути-рельсы
Скрыться помогут мне… Меняю долготу!
Станет свободней, станет шире,
Меньше мишенью в этом тире.
Сгину, исполню чью-то давнюю мечту.
Но…
Нет ничего, что можно спрятать.
Даже снегов январских скатерть
Только на время прикрывает черноту.
Я улечу или уеду,
Спрячусь, запрыгну за край света,
Но от себя себя не спрячу, не смогу.
|
| |
|
|
134. Как собака
Как собака всё чувствую, понимаю,
Как собака сказать ничего не могу,
Лай-лай-лаю, гоняю людскую стаю,
Хвост поджав, от обидчиков я – в конуру.
Вот ладони тепло через шерсть ласкает,
В благодарность ладонь языком лизнув,
Как собака ношусь и хвостом виляю,
А за ласку к себе на крутом берегу
Буду ждать послушно, не меняя позы,
Калачом у хозяйских я улягусь ног,
Коль пинка получу, то собачьи слёзы –
По собачьей морде. И бегом за порог!
Вот такою собакой, да, просто псиной
Коротаю век свой, ем на ужин я суп…
Бессловесно усну... Зимней ночью длинной
Мне приснится, конечно, говорящий друг.
|
| |
|
|
135. О мысли
Мысль пульсом бойко у виска стучит,
Преследует повсюду неотступно.
Песнь разума дарует свежий вид
Всем мыслящим и мелко, и по-крупному.
Мысль как сердцебиенье. Это жизнь!
Не мыслишь, значит, лишь существованье –
Удел твой, человек. Его страшись!
«Я побеждён!» – таким будет признанье
Ленивого и вялого ума.
Его не озаряет искра Божья.
А победивший – мудрый сатана
Использует твой ум по бездорожью.
Найдёт он применение «доске»:
Положит под колеса и легко так
Прокатится с улыбкой, налегке
По разуму, которому работать
Мешали хвори (надобно беречь
Своё здоровье. Что мозги выкручивать?),
Мешали наслажденья… Разве речь
О разуме, когда по воле случая
Готовит безрассудство колыбель,
И стелет мягко лень перину тёплую?
Неискушённый ум на эту мель
Садится плотно, наслажденья пробует,
Теряет всё: способность, что дана
От Бога – думать, мыслью мир расцвечивать…
Без мысли жизнь – пустая кутерьма,
Телесный плен с рассвета и до вечера.
|
| |
|
|
136. Убей врага!
Убей!
врага своего
убей!
Безжалостно
перо ему в бок!
Перо…
Пусть корчится
в крови своей зверь.
Смелей!
Убей!
Он смерть заслужил
давно.
В тебе живёт эта тварь. Живёт!
Тебя, что червь ненасытный, ест.
Сожрёт тебя он сейчас и здесь…
Убей! Ему распори живот!
Тот враг, что в теле твоём, он лют,
Страшней, хитрее он всех других.
Убей врага! И пускай умрут
Со зверем духи всех зол твоих.
|
| |
|
|
137. Притча об императоре, ставшем Буддой
Он жил в раю, среди цветов и видел только красоту,
Он никогда не знал болезней и утрат.
Вокруг дворца цвели сады. Богатство, молодость, успех...
И вечной жизнь была бы… Вечной, как вода.
Он никогда мог не узнать, что на земле есть смерть и боль,
Их укрывали лепестками белых роз:
Когда не видит человек того, что ранит сердца плоть,
Его душа – душа счастливого дитя.
Такое счастье – хрупкий дар… Воздушный. Лакомство – не хлеб.
И призрак счастья в свете истины исчез:
Он лишь взглянул в её глаза – предсмертной старости глаза,
Как боль и скорбь в Нём поселились… Навсегда.
Случайной встреча их была, но случай правит и ведёт.
Отравой горькой стали сладкие плоды.
Презрев невежество своё, Он для убогих стал отцом:
Для умирающих, больных и стариков…
|
| |
|
|
138. Благая весть
Сквозь тусклый свет прошла ты мимо.
Прохладной комнаты объём.
Была одна живой ты в нём
Средь кресел, ложа, балдахина.
Красивым стройным силуэтом
Ты продолжаешь снова путь.
Не шелохнуться, не вздохнуть…
Неужто всё на этом свете?!
И ты – не призрак? Твоя плоть
Здесь, рядом? Ты бокал подносишь
К устам-кораллам, тихо просишь
Быть нежным, …просто обмануть.
…Вино до капельки испито
И блеском светится в глазах,
Шаль соскользнула… «Ох» и «ах»
С губ сорвались. Ты так сердита!
Бросаюсь я к твоим ногам,
Скомкав, накидку поднимаю.
Тебе её уж не отдам.
Твой аромат!.. Его вдыхаю
И им живу. Уже не вижу
Я ничего, что рядом есть,
Лишь грудь твою… Срывает крышу!
Соски стоят!.. Благая весть.
|
| |
|
|
139. Кто был со мной, тот счастлив не был…
Непостоянна, как погода,
Солёною, морской волной
От берега до небосвода
Ношусь, не ведом мне покой.
В уюте комнатном страдаю,
И без комфорта мне – конец,
А середину, что по краю
Стихий отыщет лишь мудрец,
Уже ищу скоро с полвека…
Для ближнего я как тиран,
Люблю, бывает, человека,
А получается – дурман.
И отравляю тех, кто рядом
Со мною, хочет угодить.
Идите мимо, люди, садом,
Меня запрещено любить!
Кто был со мной, тот счастлив не был,
И если счастья ищешь ты,
Люби другую, с нею – в небо!
…Я ж опасаюсь высоты.
|
| |
|
|
140. Упоительное
Как упоительно щебечут птицы!
Зовут рассвет в открытое окно.
Как трогательны милые мне лица,
Что беззаботно спят… Им всё равно.
А моё сердце в полумраке стуком
Вдруг разбудило, говорит: «Вставай!
Дверь за собой прикрой»… Какая мука
Лежать в постели, когда летний рай
Цветёт и дышит ароматом сочным.
Зелёный цвет природе так к лицу!
До верхней самой упоенья точки
Лечу, бегу, ныряю я в росу.
Я растворяюсь, меня нет отныне.
А кто захочет поболтать со мной,
Иди сюда! Дыши смелей и шире
И пой как соловей рассветный, пой!
|
| |
|
|
141. Постоянство
Без постоянства тленен мир,
Калиф на час – не мой кумир.
Ценю во всём всегда везде я постоянство.
И в добродетели любой,
И в дружбе, и в любви большой,
Пусть даже если не со мной, но… постоянство.
Иду вперёд я смело в бой
Или мету в дому метлой,
Пускаю жизнь свою разгульно в бездну пьянства…
В одном спасение моё,
Лишь постоянство мне даёт
Себя никчёмную найти внутри пространства.
|
| |
|
|
142. Пиратская романтика
Хлыстом волны сбивая с ног,
Кидая судно, словно щепку,
Морская буря, чтоб я сдох,
Нам чёрную бросает метку.
Проклятый Билли, лысый чёрт!
Ему обязаны «весельем».
Привёл он бабу к нам на борт.
Должно, споила его зельем…
Давно истлел, и так смердел
Дурило, веселился Роджер,
Но нас он, братцы, этот Билл
Акулам кинул. Часом позже
Мы с парой-тройкою ребят
Плывём. А что нам остаётся?
Спасаем свой треклятый зад,
В башку палит, как дьявол, солнце.
Корабль с добром пошёл на дно,
Там было кое-что грузилом.
Запомним место. Всё равно
Сюда вернёмся. Нас носило
По морю шесть ночей и дней,
Ребята все ушли под воду.
Я скоро сдохну… Ну, злодей!
Зараза! Лысому уроду
Ещё достанет от меня,
Когда сойдёмся в преисподней.
Но что там? На закате дня
Корабль я вижу. Грязной сводней
Судьба забросила на грех
Под флаг английской королевы.
Не будь я меченным на век,
Матросом стал бы я примерным.
…Теперь не волны, кандалы
По палубе ходить мешают.
Вон острова вдали видны,
«Романтики» там отдыхают.
|
| |
|
|
143. Зачем пишу
Нанизывает буковки курсор,
Как бусины на нитку, прямо в строчки,
Бег пальцев то замедлен, а то скор,
Послушен мне от буквицы до точки.
Из строк, что так натянуты, звенят,
Сплету узор и им украшу сердце,
И слов простых (люблю простые) ряд
Я настучу, чтобы открылась дверца.
Сама пишу, сама и рада тем,
Что сердцу хорошо, оно довольно.
Жизнь многоцветьем бесконечных тем
Мне помогает. И уже не больно,
Когда «глухие», слушая себя,
Не видят даже губ моих движенье,
Когда слепые (радуга им – зря)
Цвет грусти моей, радости и пенья
Не слышат. Я пишу, и всё равно…
Ведь не писать я просто не умею.
А моё сердце, слабое давно,
Украшенное строчками, теплеет.
|
| |
|
|
144. Гастрономическая любовь Акулины
Акулина – не сардина,
А зубастая рыбина.
Только даже Акулина
Вдруг влюбилась в Аладдина.
Так любовь была глубинна,
Платонически невинна,
Что иссохла Акулина
Без красавца Аладдина.
Не хотела Акулина
Есть сардины и маслины,
Даже сок из апельсина
Отвергала Акулина.
Уломала она джинна,
Превратил тот Аладдина
В рыбу цвета мандарина.
Расцвела и Акулина.
Соблазнительно призывна
Рыбья форма Аладдина.
И… сожрАла Акулина
Аладдина-мандарина.
|
| |
|
|
145. Кто памятник воздвиг мне рукотворный?
Суставы заело,
Их смазать бы надо,
И вновь дозаправить движок.
Хромаю несмело,
Держусь за ограду,
Какой огорожен лужок.
А в центре – колонна,
На ней в вольной позе
На облако пялит глаза
Неужто мадонна?
В ладошках – по розе…
…Знакома мне эта коза.
Ходить ей не надо:
Навеки застыли
Суставы. И смазку не лей!
И ей, за оградой,
Мохнатой от пыли,
Нагадил прям в глаз воробей.
Колонна с наклоном –
Пизанская башня,
Но этой недолго стоять.
Пропахана словом
Гранитная пашня,
Всё высокопарно – на «ять».
И тот некролог так
Красиво глаголит
О жизни… О, Боже, моей!
Не чувствую ног, мне
Присесть сейчас стоит,
И рюмочку, друже, налей!
И кто ж это мне рукотворно воздвиг
Сей памятник? В дышло ему!
А надпись – вполне, мне запомнилась вмиг…
В гробу кто лежит, не пойму?!
|
| |
|
|
146. Меня покинул ангел
Он расправил крылья
И в небо взлетел
Высоко-высоко!
А небо – лазурь,
И слезятся глаза
…От солнца.
Я стою и жду
Напрасно совсем.
Зачем я здесь?
Так привыкла к нему
И буду скучать
Одна.
|
| |
|
|
147. Пролетье
Пролетье промелькнуло прекрасной Костромой –
Виденьем белокрылым с распущенной косой,
Оставив след чудесный в дубравах – изумруд,
Славянский дух бессмертный благословя на труд.
…И тихо схоронилось в парующих полях,
А песни в хороводах – уже о летних днях.
|
| |
|
|
148. …Знаю
Обещала, Н.Н., и написала…
Устала ходить по краю?
…Знаю.
Судьба без поблажек с тобой?
Не стой!
Ты сердце, как хлеба краюху, ломаешь,
И не проглотить, не запив водой.
Слезой по щеке скатилась
Милость,
Тепло подсушило траву-
Молву.
Беззвучно глазами за сына молилась,
За счастье своё молиться – табу.
Вся сила твоя в надежде –
Прежде,
Ты в силу свою только верь
Теперь.
Как горная речка, бежишь быстро между
В камнях берегов – для любви купель.
Вернётся тебе от Бога
Много,
Поклоном тебе от близких
Низко.
Когда-нибудь душу покинет тревога,
Как в доме твоём, будет в ней чисто.
|
| |
|
|
149. Бог огня и луны
Из искры божественной, в пламени алом, как заря,
Семаргл родился – огня и луны бог, явил себя.
Вот конь златогривый серебряной масти, густой дым.
Летит конь, как ветер, кусты обжигая, Семаргл с ним.
Горящий, что факел, окутанный дымом, огонь-бог
Коня придержал, изваянием замер, остыть смог.
Теперь под луной на недвижном огромном скакуне
Семаргл охраняет покой наш и пламя в очаге.
|
| |
|
|
150. Моей улицы лицо
Моей улицы лицо
Улыбается спросонья,
Свежевыбритый газон,
Дождик земляные комья
Все разбил, цветы умыл,
Зеркалами стали лужи:
Отражают облака,
Словно шарфик нежных кружев
Ветром сорван с чьих-то плеч,
Ночью был потерян кем-то,
А теперь украсил он
Тротуар ажурной лентой.
…Моей улицы лицо,
Не сказать, чтоб молодое.
Я люблю его таким:
В пудре пыльной тонким слоем.
|
| |
|
|
151. Огонь, ты...
Огонь, ты – смерть! Ты – боль утрат,
Ты пожираешь всё, всеяден,
В убийствах многих виноват,
Тобой покой людской украден.
Огонь, ты – жизнь, тебе дано
Мир согревать и освещая
Вести сквозь тьму, небытиё…
Там, где огонь, жизнь процветает!
Огонь, ты – разрушитель, зло,
Ты обращаешь в прах мгновенно,
Что строилось и что цвело,
Казалось что таким нетленным.
Огонь, ты – созидатель, ты
Умеешь в дивные творенья
Холодный камень и мечты
Вдруг обращать без промедленья.
Огонь, ты – чудо… Светлый маг
Твоей магическою силой
Тьму очищает. Видит мрак,
Как пламя чудо сотворило.
Огонь, обычен ты, знаком
Любому. Пламя на подхвате
В костре и в очаге родном,
Тебя зажечь и искры хватит.
Огонь, ты – прошлое. В веках
Твой путь до этого мгновенья
Благодеяньями пропах
И… едким дымом преступленья.
Огонь, ты – в будущее мост.
Кто знает, до каких пределов
Ты вознесёшь нас? Ты не прост,
И живо Прометея дело.
Огонь – стихия, ей стихи
Не посвящать поэт не может.
По строчкам, огонёк, беги!
Конец пера и ты так схожи…
|
| |
|
|
152. Когда покинешь меня, милый...
Наступит день, и снегопад
Опять, развеяв все сомненья,
Накроет одинокий сад.
Не будет времени теченье
Так тормозить или стоять,
Как жизнь, что вдруг застыла в жилах.
Не пустится оно и вспять,
Когда покинешь меня, милый.
Всё будет только лишь со мной,
С моим дыханьем, моим миром,
С моей бесхитростной судьбой,
С осиротевшей вдруг квартирой.
В ней остановятся часы,
И я своим больным сознаньем
Домой всё буду приносить
С любовью горечь расставанья,
Переживать всё вновь и вновь
Дождь, барабанящий всё громче,
Слова твои про нелюбовь,
Всё тише и неслышно вовсе.
Наступит день, и снегопад
Лица коснётся и разбудит…
«Никто из вас не виноват», –
Вердикт озвучат тихо судьи.
|
| |
|
|
153. Ушами не хлопать!
Устами любимой Господь говорит.
Прислушайся к Богу, дружище!
Ты будешь обласкан, ухожен и сыт,
Когда этот голос УСЛЫШИШЬ.
Из тысячи слов, что он скажет тебе,
Всё истина, всё откровенье.
Хоть в святость речей будут верить не все,
Не смей подвергать их сомненью!
Ты им покорись, словно эхо, им вторь.
Когда бы ещё повезло так?!
Господь говорит, и речей этих соль
Бесценна… Ушами не хлопать!
|
| |
|
|
154. Полубог
Красавец, мудрый Китоврас,
Могуч, как конь, но так по-человечьи
Имеешь слабость всякий раз
Топить свой ум в бездонной винной речке.
Ты служишь злу, хоть сердцем добр,
Ведь за глоток желанного хмельного
Ты должен тьме по самый гроб.
Как жаль тебя – безвольного такого…
|
| |
|
|
155. Июльские зарисовки
* * *
Звенящий хрустально на ноте высокой,
Сверчок возвестил, что июль и тепло
Уже за окном, и в игру домино
Играют с азартной луной круглощёкой.
Беззвучно ложатся костяшки на небо,
Легко угадала на нём Южный Крест,
Совсем не осталось пустующих мест
На скатерти бархатной, сотканной летом.
* * *
Мелиссовой свежестью дышит природа,
И в ней захлебнуться не страшно ничуть,
Не страшно в неё окунуться, нырнуть
И плыть до небесного дальнего свода
То брассом, то кролем, то просто теченью
Отдавши себя и забыв обо всём:
Лицо – к облакам и умыться дождём
С мелиссовым вкусом, июльскою ленью.
* * *
Раздвинув смородины куст кучерявый,
Увидев трёх пташек в уютном гнезде,
Я вдруг поняла, жизнь прекрасна везде!
Особенно здесь… И, конечно, не правы,
С загаром нездешним, надменно кто скажет,
Что этот кусочек священной земли
В дубраве, поющей при встрече зари,
Похуже морского Карибского пляжа.
|
| |
|
|
156. Из дневника соискателя учёной степени
«Показан перспективный метод.
Почти что революция!»
«Да нееет… Я это видел где-то»…
Терплю и жду. Ведь это я
Сидел ночами, думу думал,
Считал, потом варил, мешал,
И долго не сходилась сумма…
Теперь – конец! …Но в бок – кинжал
Мне оппоненты загоняют,
Потом вдруг елей льют и льют,
Они идти меня по краю
Хотят заставить. Обоюд!..
Они – меня, я их – матёрых –
Вот-вот, как в лунку, загоню.
«Весь мир – театр, а мы – актёры», –
Твердим частенько мы на дню.
Сегодня, вставши на рассвете,
Себя я остро ощутил
Ромео, и мой путь к Джульетте
Лежал меж отзывов светил.
Но если мне сейчас удастся
Отбить атаки и живым,
Пройдя сквозь строй, ещё остаться,
Стану ГамлЕтом, стану им!
|
| |
|
|
157. Сегодня сердце так саднит…
Сегодня сердце так саднит
И просится опять наружу,
Боюсь, обет я свой нарушу
И отпущу… Пускай летит!
Ну, сколько можно этой птице
Томиться в клетке, взаперти?
Скажу: «Счастливого пути!» –
Позволю с свежим ветром слиться.
Быть может, много ещё раз
Мне станет жаль, что уступила
И птице, в клетке ставшей хилой,
Дала свободу я сейчас.
Открыла дверцу и, ладонью
Трепещущий поймав комок,
Чтоб сразу полететь он смог,
Легонько подтолкнула… С болью
Сердечко замерло чуть-чуть,
Потом забилось, расправляясь.
Я испугалась… Каюсь, каюсь...
…Но как теперь свободна грудь!
|
| |
|
|
158. Божественна
Сквозь кружево безлиственных дерев,
Как парус, подгоняемый ветрами,
Скользила юбка шёлковая вверх:
Ступенька за ступенькой. Голый камень,
Обласканный подолами, блестел
Под солнцем уже умершего лета,
На шляпке танцевали пятна света
И тени обнажённых веток-стрел.
Мой взгляд заставил шляпку обернуться,
Владелицу её – поднять вуаль,
Взглянуть наверх: в глаза мне, мимо, вдаль…
Божественна… Не для меня. Как жаль!..
|
| |
|
|
159. На сессию с танками
* * *
Сено так пахнет…
Шмель гудит суетливо,
Ныряя в траву.
Сессия ждёт впереди.
Студент, ты не суетись!
* * *
Лето смотрит, как
Мотылёк сложил крылья,
Присев на левкой.
Порхай взглядом по книге!
Познание – твой удел.
* * *
Струйками дождя
Землю питает небо,
Зарождая жизнь.
Мысли в тебе прорастут,
И учёба даст плоды.
* * *
В агонии ты,
Уходящий летний день,
Утром казался долгим…
Здравствуй, спасительная,
Мудрая, как змея, ночь!
* * *
Солнечный зайчик –
Дитя луча и росы
Трепещет в страхе.
Не унять дрожащее
На экзамене сердце.
* * *
Ветер подхватил
И унёс в небо цветки
Вишен нежные…
Неужто мысль улетит,
Подобно лепесткам, вдаль?
* * *
Радуга встала
Дугой цветной, грацией.
Красота и смех…
Ненастье позади. Всё!..
Лето и каникулы.
|
| |
|
|
160. Быть вместе
Очевидно, что не быть нам вместе,
Очевидно, дважды два – не пять,
Мне не стать красавицей-невестой,
Тягот жизни нам не разделять.
Я мечтала, нет на то запрета,
Я молила, хоть и чудеса
Очень редки, но бывают где-то,
Где сверкает гроздьями роса,
Где никто не станет удивляться,
Если будем вместе: ты и я,
Там, где фея на волшебных пяльцах
Вышивает песню соловья.
Этот мир мой искренних фантазий –
Мир, в который не купить билет.
Там мы вместе. Невозможно разве
Жить в фантазиях, не зная бед?
|
| |
|
|
161. В зачарованном местечке
Над лесною тихой речкой
Стрекоза выводит па,
В зачарованном местечке
Сон сморил меня слегка…
Мне спалось и так дышалось
Влажным воздухом лесным,
Растворялась в нём усталость.
Сон и сновиденья с ним
Так загадочны, чудесны…
Словно в сказке я была:
Мне Купава пела песни,
И русалочья молва
Всё баюкала, дурманя,
Не хотела отпускать,
То к воде меня поманит,
То давай журчать опять.
Мне спалось, не просыпалось,
Мне плылось по волнам снов.
Ну, ещё немножко, малость!
...В ухо мне: «Шашлык готов!»
|
| |
|
|
162. История стара, как мир
История в стихах. Стара, как мир.
Рассказана под звук волынки барда.
Шут юный королеву полюбил,
Его ждала за ту любовь расплата.
В саду благоухающем ручей
Прохладою манил и весь искрился,
Но королевы смех ручья звончей,
И юноша без памяти влюбился.
Забыл свои ужимки юный шут,
И колкости застряли где-то в горле,
Он жаждет чаровницы нежных пут…
– Скажи о, королева, мне, доколе
Я буду лишь игрушкою твоей,
Звенящей погремушкой бесполезной? –
Осмелился сказать такое ей.
Она ему ответила:
– Любезный!
Ты был рождён, чтоб шутки изрекать,
А не болтать бесстыдно и нахально.
Шутами были и отец, и мать.
Надеюсь, это для тебя не тайна?
– Но я люблю!.. Я тоже человек.
С такой, богиня, рядом красотою
Я не могу лишь коротать свой век,
Смешить, когда душа полна тоскою.
– Да! Ты смешон! Должно быть это фарс?
Не может же и правда шут никчёмный
В любви признаться королеве? Нас
Никто не слышит здесь в саду, а то мне
За шутку эту глупую твою
Пришлось бы наказать уж непременно!
И вольность, шут, я только раз терплю!
– Ты дал, Господь, уродице душевной
Такую, Боже, красоту, что всяк
Не может насмотреться, когда видит.
Я слеп, я – истинный, увы, дурак!
О, сатана, из госпожи изыди!
И загорелись очи, что небес
Бездонней и, конечно же, синее,
Во гневе королева, словно бес
Действительно вселился. ...Вечереет.
На площади народу собралось
Без счёта. Все взирают с любопытством,
Как королева безразлично, вскользь
Взглянула на то место, где столь быстро
Закончил век свой скорый шутовской
Красивый, молодой, всеми любимый,
Но шут… И королева стороной
Прошла со свитой безразлично мимо.
|
| |
|
|
163. За поворотом
Что будет там – за поворотом?
Никто не знает. Только Бог.
Быть может, ждёт тебя там кто-то,
Ждёт, чтобы ты ему помог?
Так оправдай же ожиданье:
Иди смелей, не тормози!
Господь пока всё держит в тайне.
Ты можешь в том, что позади,
Найти ответы на вопросы,
(Их зададут ещё тебе),
Совет спросить: по паре с носа.
Совет дающий есть везде.
Но принимать тебе решенье:
Протянешь руку или взгляд
Свой отведёшь в душесмятеньи,
Воскликнешь: «Я ж не виноват!»,
Напишешь новую страницу
В своей единственной судьбе.
Её поправить не случится,
Поэтому держи в узде
Свой страх и низменность желаний,
Жестокосердие – долой!
За поворотом – в ожиданьи,
Что ты поможешь. Бог с тобой!
|
| |
|
|
164. Чистюля
Я умываю свои руки,
Я в принципе – за чистоту!
И маникюр мой – не от скуки,
Люблю ногтей я красоту.
Приемлю ванночки и кремы,
Ещё – гимнастику для рук.
Запачкать руки? Вы, наверно, –
Засранец, мой нечистый друг?
|
| |
|
|
165. Храм души
Ах, если б мне так повезло –
Построить храм души! Назло
Тебе, завистница и лень –
Моя земная злая тень.
Ах, если б в храме том – алтарь
В огнях свечей! И свода даль,
И геометрия колонн,
Что держат храм, и перезвон
Колоколов в моей душе,
Ещё живущей, но уже
Такой уставшей и больной,
Печальной и давно одной…
Когда б над куполом звезда
Другой сказала бы: «Сестра!
Мне так наскучило молчать.
Давай споём!.. Долой печать
Извечной в космосе тиши!
Давай споём для той души,
Которой храм – чудесный сад,
Оазис… Из высоких врат,
Ты видишь, светлая душа
Выходит. Что, сестра? Решай!»
И запоют звезда с звездой
Над храмом, купол золотой
Вдруг засияет, и светло
Повсюду станет, а дупло,
Куда тебя я загоню…
Там будет мрак! И больше дню
Не наступать в твоей норе,
Твой чёрный след в моей судьбе
Отныне светом озарён…
…О, храм души!..
Лишь в грёзах он…
|
| |
|
|
166. Как страхи воскресают ночью...
Как страхи воскресают ночью,
Так и в душе вдруг восстаёт
Всё мрачное: унынье, гнёт,
И вижу горе я воочью,
Когда сгущая темноту,
Сбирая тучи грозовые,
Судьба меня опять одну
С вершин бросает. Знаю, ныне
Мне не взлететь, сижу в силках
Безверья, безнадёжно гасну,
И без любви. Вступает крах
В свои права, и всё напрасно!
Зачем барахталась в пыли?
Зачем довольствовалась малым?
Зачем мне виделась вдали
Награда? Боже, я устала…
Над миром – ночь, и страх воскрес,
И снова к Богу обращенье,
И до утра хохочет бес.
…Пока лишь он в моей молельне.
|
| |
|
|
167. Впопыхах
Тороплюсь, как на пожар,
Дверь захлопнула со стуком,
Я – из сказки птица-жар,
А за мной – Ивашка с луком.
Вдруг споткнулась и лечу,
Белый свет играет в прятки,
Покажу потом врачу,
Что осталось от крылатки.
Самый ценный экспонат –
Голова. Она на месте.
Изрыгает только мат
И сопливость с матом вместе.
Руки-ноги – тоже вот.
Разве чутку покривели.
Абсолютно цел живот.
Что же это, в самом деле?
Я летела, страх в очах,
Я порхала, сердце в пятках.
…Даже травму впопыхах
Не получишь, без оглядки!
|
| |
|
|
168. Предрассветное
В предрассветном небе
Над моею крышей
Одиноко светит,
Еле слышно дышит
Бусиной янтарной,
Маячком заветным
Звёздочка. Всё даром.
Светит, ждёт рассвета.
И луна, скучая,
Смотрит мутным оком
До утра начала.
…Тоже одиноко.
На земле – потёмки,
И чуть-чуть туманно.
Хрупок мир… И звонкой
Тишиной незваной
По росе, слепая,
За холмы-пригорки
Ночь уходит, тая.
Я одна. Мне горько.
|
| |
|
|
169. Эти
Я за столом, на нём – еда, вино,
И многолюдно. Шумное застолье!
Пьют за здоровье, дружбу уж давно,
Я тоже пью и постепенно с болью
Вдруг начинаю видеть, что со мной
Бок о бок, даже руку жмут с улыбкой,
Все мёртвые!.. Здесь в жизни на постой
Их кто-то взял, должно быть, по ошибке!
И в страхе я, хоть мёртвых не боюсь.
Но я боюсь, боюсь ещё до смерти
Стать трупом без души со знаком «плюс»,
Быть не живой, как стали рядом эти.
|
| |
|
|
170. Благословите, небеса!
Благословите, небеса!
Сегодня я прощаюсь с жизнью…
Но не спеши ты править тризну,
Смотри, в сияньи образа!
Не в петлю я и не под поезд,
Не в омут тёмный головой.
…Дописана БЫЛАЯ повесть,
ОТНЫНЕ стану я живой!
Благословите, проводите…
Пускай забвеньем порастёт
Безликой жизни прошлой ход,
С горчинкой станет сладкий мёд,
Светлее дом – моя обитель.
Прощаюсь с прошлым навсегда.
Благословите новой песни
Звучание. Оно чудесней,
Чем даже то, что иногда
Мы в прошлом напевали вместе.
|
| |
|
|
171. Мы с папой – рыбаки
Сегодня встали мы чуть свет,
Мы с папой – рыбаки.
И, оседлав велосипед
(Пешком нам не с руки),
Мы взяли курс на дальний пруд.
Там – окуньки, лещи
Ну, так и прут! Ну, так и прут!
Знай: не зевай, тащи!
Ловили с папой, не дыша
«На мотыля, живца»,
Там видели в воде ужа
И соловья-певца.
Улов, конечно, …как всегда.
Как мама говорит:
«Поймалась кошкина еда,
Нагулян аппетит».
К обеду – с папой мы домой
Летим, как мотыльки.
Пускай садок почти пустой.
И всё ж мы – рыбаки.
|
| |
|
|
172. Ах, вишнёвое варенье!
Ах, вишнёвое варенье!
Ароматом полон дом…
Пенки розовой волненье
Над вишнёвостью. Тайком
Оближу большую ложку,
Снова в вишни запущу,
Съем и вишенок немножко,
Съем и больше. По плечу
Мне варенья-объеденья,
Может, целый килограмм.
Даже Карлсону-сластёне
Я урок в обжорстве дам.
На вишнёвый запах винный
Залетела в дом оса.
С ней делиться нет охоты:
«Стой, воровка! Стой! Нельзя!»
Я мешаю, не зеваю,
Я боюсь, что подгорит,
Ложкой отскребаю с краю
И со дна. Сироп сердит:
Он шипит, клокочет, брызжет,
Тонут вишенки в «крови».
Борька – кот персидский рыжий
Пузыри решил ловить.
Получил горячей каплей
По мордашке, в нос курнос,
С подоконника под кресло
Еле лапы кот унёс.
Ах, вишнёвое варенье!
Цвет – божественный рубин.
Вот нашла в нём вдохновенье,
А зимой – источник сил.
|
| |
|
|
173. Век спичечный короткий
Когда коснётся солнце крыш домов,
И путь начнёт чуть дремлющий троллейбус,
Сон вдруг отпустит из своих оков,
А день предложит новый глупый ребус.
И снова быстро час за часом он
Так отгорит, как спичка из коробки.
Ты не успел, устал и не влюблён?
Неважно всё в век спичечный короткий.
|
| |
|
|
174. О, слово! Ненасытное нутро…
Как не увлечься словом неподвластным?
Оно как горная река.
Поймать течение его, не утонуть в стремнине страстной,
отпить слегка…
Вот это дар! Его не украдёшь и платой за труды, не думай, не получишь.
Его даруют нам. Словесный водопад опасен, падая с высокой кручи.
Я вымолить старалась этот дар. Никак!
Его в надежде заслужить хоть чем-то
бросалась в воду наугад. И, добрый знак,
ещё жива. Не пала глупости упрямой жертвой.
Вчера, сегодня… Долго уж в раздумьях. Коль не дано, тогда зачем себя кромсать
и, как живое мясо, бросать,
кормить собою это существо?
О, слово! Ненасытное нутро…
|
| |
|
|
175. На празднике жизни
О, этот праздник! Этой жизни...
Великолепный карнавал.
С восторгом публикою признан,
И мало кто, должно быть, знал,
Что праздник с ярким фейерверком
Не каждому, что кто-то там,
За маленькой таился дверкой,
Подсматривал. Ведь он не зван…
Пришёл без фрака и без маски.
Его пустили на порог,
Но не на праздник и не в сказку,
Он неуместен, он убог.
А праздник жизни?.. Он в разгаре:
Шампанское рекой течёт,
В шальном полуночном угаре
Потерян пляскам грешным счёт,
Огни на площади, на башне,
Хлопушки, конфетти и смех.
Так много мишуры и фальши!
В избытке… Только не для всех.
|
| |
|
|
176. Портал закрыт
Не пишутся давно стихи,
И стёрлись все воспоминанья,
Прикосновение руки
Твоей – не больше, чем касанье.
Стараюсь воскресить хоть раз
Ещё один, на полмизинца
То ощущение, экстаз…
Всё тщетно. Ведь портал закрылся.
Он был когда-то. Сквозь него
Мы покидали пресность жизни
И отправлялись далеко –
В нирвану, где уже не мысли
Владели нашим естеством.
Они там просто бесполезны.
Они, как небо для того,
Кто перед смертью смотрит в бездну.
В виски стучала кровь, её
Так разгоняла страсть слепая!
Не знаю, было ли враньё
В твоих руках? Но лишь тогда я
Умела ключик повернуть
И дверь открыть между мирами.
…Теперь скорее бы уснуть.
Портал закрыт. А, может, занят…
|
| |
|
|
177. Кто сыплет соль на рану
Я помню песенку одну:
«Не сыпь мне соль на рану».
И песни этой глубину
Опровергать не стану.
Ведь для ранений, для любых,
Тем паче, для душевных
Инфекция страшна, и псих
Насыплет соль, во-первых.
А, во-вторых, на ране соль –
Болезненно до жути,
И эта боль… О, эта боль!..
Садист по своей сути,
Кто рану солит и перчит.
Ещё скажу я, в-третьих,
Он – некрофил и паразит.
В солёных ранах этих
Он ловит кайф или ещё
Чего-то там похлеще.
Должно быть, вид тех ран влечёт,
И паразиту легче
Душевных сил остатки уж
Сосать и тем питаться.
Он сыплет соль для этих нужд,
И тычет в рану пальцем.
|
| |
|
|
178. Летняя молитва
Такое лето! Словно раз,
Один лишь раз оно случилось,
И сердце билось, билось, билось,
Когда уж солнца диск погас.
Ах, это лето!.. Жар, и неба
Ночного непроглядна синь,
В окне вагона – я, а следом
По Млечному Пути за ним –
Всё звёзды, звёзды… Наважденье…
В бреду кружилась голова,
На потной шее – крест нательный,
Из уст – не те, не те слова!
…Молитвы праведной не слышно,
Взор затуманен… «Отче наш»…
О, лето! Грудь желаньем дышит.
Не о любви молитва – фальшь.
|
| |
|
|
179. Мой дом, построенный на воде…
Мой дом, построенный на воде,
Плывёт по тихой, широкой реке.
Её берега тоже мимо плывут:
Пологий один, а другой сильно крут.
Река, прозрачней стены дождя,
Вошла в мой дом и нашла там меня.
Все тропы к реке затерялись, и след
Последнего гостя туманный рассвет
Давно убрал, заровнял пески.
Рассвета стрелу, солнце, в дом вонзи!
Сгорит, как по осени поздней листва,
Мой дом. Не поможет речная вода…
|
| |
|
|
180. Облако
С небес изгнали облако,
И бродит по холмам
Оно, теперь земное,
Живёт и тут, и там.
Над озером витают сны
И облако, клубясь,
Квакушек нет в помине,
Оглохнуть можно. ...Ась?!
Сучок сломался, веточка
В туманном молоке
Под птицею тяжёлой
С росою на крыле.
Но лишь проглянет солнышко,
Растает вмиг туман,
На память горсти бусин
Разбрызгав по кустам.
|
| |
|
|
181. Пустое всё
Стишки почти не связаны по смыслу.
Что-то вроде маленького сборника.
_____________________________________________
Пустое всё.
Смешон ты, бес, на свой крючок цепляя счастье.
Кто верит в счастье, тот обрящет.
…Фома на удочку полез.
_____________________________________________
То истина, то ложь,
За них всегда расплата.
То паутина слов, то сети слов, то вата…
Доколе звон пустой, что мучает, тревожа,
Как комариный писк в ушах над спальным ложем,
Мы будем издавать?
_____________________________________________
Иметь так мало, чтоб отдать
Без сожаленья всё, без славы,
Отдать, не требуя взамен
Глотка хвалебного отравы,
Отдать, не обретя, спасти,
Себя наставив на погибель.
Имеющий так мало, ты –
Всегда на сцене, ты – не зритель.
|
| |
|
|
182. Как мы лето искали
Потерялось где-то лето,
Потерялось, не найти.
Может, не было билета,
Иль замешкалось в пути,
Задержалось на работе…
…Сарафанов и панам
Уж по дюжине у тётей,
У сестрёнок и у мам.
Я – мальчишка. Мы с братишкой
Прибежали на вокзал.
Мы в коротеньких штанишках.
Дядя строго нам сказал:
«Вы, ребята, поспешили.
Для штанишек не сезон.
Заболеете. В квартире
Просидите лето». Он
Нам, наверно, растолкует,
Задержалось лето где.
Он пошёл, за ним мы пулей,
Чтоб поведать о беде:
Дескать, мы встречаем лето,
Мы заждались, нет уж сил.
Дяденька достал конфеты,
Нас с братишкой угостил:
«Что ж? Бывает… Видно, лето
ПроспалО. Теперь пешком
К нам шагает вокруг света
С вещевым своим мешком.
Вы сейчас домой ступайте,
Собирайте чемодан,
Мам и пап не огорчайте,
С ними вы – обратно, к нам.
В кассе купите билеты
В Сочи, Ялту, Туапсе.
Там найдёте своё лето,
Там его находят все».
|
| |
|
|
183. Мозговая канифоль
Барабанщик барабанит,
Стукачок всегда стучит,
Грешник первым бросит камень…
Плохо кушаешь? …Рахит.
Ведьма ворожит, колдует,
Говорливый просто так
Бога поминает всуе,
Думу думает дурак.
Всякому свои заботы
Предназначены судьбой,
И причины есть на всё то,
Что творится. Каждый свой
Крест несёт своей дорогой:
Напрямик или в обход.
Этот – в ногу, тот – не в ногу,
Но идёт, всегда идёт!..
Хаотичная система,
Головная моя боль –
Эта жёваная тема,
Мозговая канифоль.
|
| |
|
|
184. О пользе небылиц
Аффтар, выпий йаду! ...И накапай читатилю ;))
_____________________________________________
В колодец, полный небылиц,
Я опущу кувшин
И с верхом наберу его,
Как делал Насреддин,
Умою руки и лицо
И горло промочу,
Искристых нитей небылиц
Укутаюсь в парчу.
И вот уже я не простой
Скиталец, сирота.
Струна звенящая дрожит,
Как в луке тетива.
Прозрачным ядом небылиц
Я потчую того,
Кто, как и я, от жажды злой
Готов испить всего.
|
| |
|
|
185. Не зарекайся от сумы
Всё спущено, что было,
И ветер в кошельке,
Бесплатно только небо и дорога.
И до разрыва в жилах
По меткам на земле
Ползти я буду, проклиная Бога.
Он был неправ со мною,
Он сильно торопил.
Во всём я преуспел, как видно, рано.
Я в рубище с сумою,
Всё, чем он одарил,
Посеял из дырявого кармана.
Кто ел с руки хозяйской
И прилипалой слыл,
Теперь в смущеньи прячется за спины.
Прочитанною сказкой
Господь меня сгубил.
Бесплатно, чёрт те знает, где я сгину.
|
| |
|
|
186. У окна роддома
Писал он веточкой сухою на снегу:
«Вернуться, Верочка, обратно не могу!»
И было холодно… Снежок исписан весь,
Но не успела Вера слов его прочесть:
Когда исчез, украдкой за угол свернув,
Слова метлой своей развеял ветродуй.
…Стояла Вера у окна, едва дыша,
И прижимала к сердцу сына-малыша.
Хотелось верить и пенять на злой мороз:
Его вина, что зимний ветер вдаль унёс
Тепло души… Наивна Верочка была.
…Малыш уснул, а мать стояла у окна.
|
| |
|
|
187. И мост, и коридор, и дверь
Аэрозоли дыма, пыли,
Туманов ядовит кисель…
И мы почти уже забыли
Под небом сеновал-постель,
Мы держим окна на затворах,
И, воду опасаясь пить,
Её фильтруем, белим, …моем,
Попутно унимая прыть.
Ведь живы те ещё привычки
(Должно быть, в генах сохранясь),
Когда из быстрой горной речки
Мы пили, не боялись в грязь
Измазать руки. В этой грязи
Была земля, и только лишь.
…Природу покоряя разве
Мы думали, что крепких крыш
В домах высотных и не очень
Нам будет мало, чтоб, как щит,
Их громоздить над скудной почвой?
Пусть даже крыша – монолит.
Мы – человечищи – всесильны,
Подобны мудрому Творцу,
Но как же мелки мы и гнильны,
Когда в подобье том лицу
Мы придаём лишь ненасытность,
И каждый мыслит: «Я так мал…», –
Не может обуздать немилость
К природе, данной Богом в дар.
Она, как время, бесконечна,
Но лишь та форма, что теперь
Ещё жива, она нам в вечность
И мост, и коридор, и дверь.
|
| |
|
|
188. Да будет тёмная ночь!
В золоте,
платине,
серебре
или в чёрном…
Ругаю
матерно
луну
столь никчемную,
спать
мешающую,
плоти
моей
хозяйку
воющей,
лающей
на звёзд
чёртовых
стайку.
Клыками
ощерясь
и запрокинув
морду,
себя –
волкозверя
в клетке держу –
урода.
Незваная гостья,
сгинь,
одноглазая!
Прочь!
Оставь мои кости.
Да будет
тёмная
ночь!
|
| |
|
|
189. Первая любовь
В окне, занавешенном тюлем,
Сквозь сеточку цвета оливок
Увидел он девочку Юлю
В работе над кучей ошибок.
Исчёркана красным тетрадка,
Синцы и припухшие веки,
У белого с ушками тапка
Котёнок уснул жёлто-пегий.
А в доме, наверное, сыро
И холодно, тоже наверно…
В каком же году это было?
Забыл… О любви своей первой.
|
| |
|
|
190. Купим, Вася, ноутбук?
– Расскажи-ка поподробней…
Где, когда и с кем, и как?
– Ночью звёздною субботней,
Чтоб из сердца вывесть шлак,
Я засела в Интернете
Поболтать и пофлудить,
Разузнать, что нынче в свете.
Знаешь, интересно ить.
– Понимаю. Принимаю
Всё на веру. Значит так?
Ходишь, жёнушка, по краю!
Ты, решив, что я – дурак,
В эту чёртову субботу
И, заметь-таки, в ночи
Вместо, что бы поработать…
– Что, рабыня – я?!
– Молчи!
– …С кем-то там (какое слово!)
Ты флудишь! Однако же!..
– В этом ничего такого!
– Ты… вообще! Совсем уже!
Битый час мы с ним скандалим,
Барабаним по ушам.
Голос мужнин прям из стали.
Ну, а бред, скажу я вам,
Он несёт – мой неуч Васька!..
И тогда решаю я,
Познакомлю Васю с «аськой».
Эх, должно быть, это зря!..
…Поздний вечер. На исходе
Понедельник. Муженёк
С кем-то там болтает… вроде.
– В чате что ли? А? Васёк?
Завтра, милый, на работу,
Спать иди. Но-но, без рук.
В Интернет и мне охота.
Купим, Вася, ноутбук?
|
| |
|
|
191. Размечталась… Сатирическая зарисовка
На столе стояла ваза,
В ней – астральные цветы.
Нехорошая зараза –
О поклонниках мечты.
«Мой создатель не обидел:
Фас и профиль – всё формат.
Если в голом то исть виде,
То ваще – эротоклад.
Я б в артистки подалася,
У меня талантец есть:
Луче всех умела в классе
Танцевать, как Лада Дэнс.
Наступила б популярность,
Жисть в брульянтах и цветах.
Я в долгу бы не осталась!
Хоть натурой, хоть в деньгах»…
На столе стояла ваза,
В ней – астральные цветы…
– Хош фонарь под правым глазом?
– Раздолбааай!.. Разбил мечты…
|
| |
|
|
192. Наставление правдивому мокрушнику
Если режешь правду-матку,
То зарежь её совсем!
Закопай, поставь оградку
И налей по чарке всем.
Выпей с другами, чтоб пухом
Ей была сыра земля.
…Не зудела чтоб над ухом
Матка эта… Так ея!
|
| |
|
|
193. Белый стих
Я написала на заборе
Кусочком мела белый стих
(Давно… Ещё училась в школе) –
Одну октаву на двоих.
Я выводила криво строчки,
Но быстро таял мой мелок,
Не дописала стих до точки,
И ты тогда мне не помог,
Лишь прочитал и улыбнулся:
«Что, поэтессы? Рифмы нет?»
«Зато таланта уйма, вкуса…
Пускай прочтёт весь белый свет!» –
Я отшутилась и забыла.
И ты давным-давно забыл.
А стих мой первый белокрылый
Ещё читают. …Дождь не смыл.
|
| |
|
|
194. Море моря
Едва знакома с ним,
Он для меня – окно,
Зашторенное плотно.
Стою глаза в глаза,
За шторами – темно,
В груди моей – щекотно.
Должно быть, он колдун,
Умеет так смотреть…
Во взгляде – море моря
Солёного… Прибой.
Волны всё ближе плеть,
Погубит меня вскоре.
|
| |
|
|
195. Песня о старой цыганке
Ветер и солнце не пощадили
Старой цыганки-гадалки лицо.
Небыли, были…
Выцвели крылья,
Спало заветное с пальца кольцо.
Небыли, были…
Выцвели крылья,
Спало заветное с пальца кольцо.
Небо и лента дальней дороги,
Доли цыганской чёрствый кусок…
Только не трогай
Сердце убогой,
Старой цыганки, время-песок!
Только не трогай
Сердце убогой,
Старой цыганки, время-песок!
Очи манили, кудри ласкали,
Юбки цыганские буйно цвели.
Всё разменяли
Дальние дали,
Всё затоптали ноги в пыли.
Всё разменяли
Дальние дали,
Всё затоптали ноги в пыли.
Карты раскинет с грустью гадалка,
Выпадет вскоре последний причал.
С пляскою жаркой
Будет не жалко!
…Песни цыганской хор зазвучал.
С пляскою жаркой
Будет не жалко!
…Песни цыганской хор зазвучал.
|
| |
|
|
196. Сезон арбузов
Сезон арбузов. Лето на исходе.
И нет возврата к призрачным мечтам,
Когда вас гонит, скроенный по моде,
Воздушно-белый в рюшах сарафан.
Сезон арбузов пахнет урожаем,
И чуть надеждой, и чуть-чуть тоской.
Но запах этот… Он неподражаем.
И ежегоден. Как раз в год, запой.
Сезон арбузов. Тянет уж к истокам.
Спасаем души, каемся в грехах.
И люди как-то остро одиноки,
Хоть роскошь бархата нежна в руках.
А дома осень будет вихрем свадеб
Кружить листву. Во мне опять надрыв.
И мне взбодриться, подхлестнуться б надо.
…Куплю и съем арбуз, сезон открыв.
|
| |
|
|
197. Портрет смотрящий
Сегодня укоризненный твой взгляд,
Вчера сочувствующим был, скорбящим,
А завтра… Нет, ты в том не виноват.
Всё – я, любуясь на портрет смотрящий.
За мною слежку он давно ведёт.
Когда мазки талантливый художник
Здесь оставлял, бровей твоих разлёт
И блеск в глазах на холст ложились тоже.
Не знаю я, чем жил ты, чем дышал,
Когда был пойман миг, творцом захвачен.
Твой взгляд – живой, но истину душа
Таит от всех. От всех! Да так удачно…
Портрет смотрящий… Смотрит и молчит.
И губ затвор над милым подбородком.
Мне б целовать их! Манят, как магнит.
Мне бы упиться, задохнуться! Вот как…
|
| |
|
|
198. Стих эфемерен
Стих эфемерен,
Не возьмёшь его и нежною рукою.
Будь твёрдым в вере,
Обретёшь ты волю над его судьбою.
Вели, чтоб жил он,
Вдохновлял сердца прекрасным однозвучьем,
Бессильной силой
Души брал и разгонял над миром тучи.
|
| |
|
|
199. Лови момент!.. Я вновь невеста…
В тебя бросаю взгляд. Лови!
Лови момент!
…Парфюм сандала…
Поймал? Открой. Найдёшь внутри
Алмаз. Его я не украла.
Он мне достался от отца,
Он – это всё моё наследство.
Святоши от до сорванца –
Все грани в нём играют с детства.
Лови момент, пока смотрю,
Пока дарю взгляд безвозмездно,
Как солнце дарит сентябрю
Надежды луч.
Я вновь невеста…
|
| |
|
|
200. Имеешь ли ты право на любовь?
Имеешь ли ты право на любовь,
Моя дурнушка, глупая мартышка?
Любовь – удел красавиц. Вновь и вновь
Твержу: таким, как ты, всё это слишком.
Твоим губам не суждено цвести
От поцелуев – мотыльков полночных.
Напрасно губы просят. Уж, прости.
Ты не узнаешь сладкий вкус их точно.
Не остановит взгляд твой на тебе
Никто, не задрожат твои коленки,
Не ощутишь на кожи наготе
Прикосновенье рук, как дождик мелкий.
И почему опять всё говорю?
Ты всё равно опять меня не слышишь,
Живёшь, глупышка, в призрачном раю,
И я зачем-то рядом… Ближе… Ближе.
|
| |
|
|
201. Банальное
Излито небо шёлковым дождём,
И освежился бархат чёрной почвы.
Парча лесов осенних… Мы вдвоём
Идём навстречу лунно-звёздной ночи.
Ты первый раз здесь – в вотчине моей,
Ты восхищён, я – добрая хозяйка.
Курлычет стая дальних журавлей.
Ещё тепло на мшистой нежной байке.
Кора и мох… Ладонью на ладонь
Мы обнимаем ствол дубовый старый.
Вдруг стало зябко. Ты – желанный мой…
Я словно сердца чувствую удары.
Древесный сок так медленно течёт,
А твоё сердце мечется, как белка.
Дубовый лист отправился в полёт,
Сорвался с ветки полуголой мелкий,
Смешался с сотней, тысячей других,
Собой узор ковровый не испортив.
Остановись (банально…), сладкий миг!
Небесно-синий и багряно-жёлтый…
|
| |
|
|
202. И выжил я, чтоб рассказать...
И выжил я, чтоб рассказать
Как это было… Без рассвета
День наступал. Честная мать!
День наступал… Не сон ли это?
Повсюду горы мёртвых тел,
Смешалась плоть с вонючей жижей.
В то утро, Боже, я хотел
Быть среди них. Зачем я выжил?
Но выжил я, чтоб рассказать…
Почём и как, с каким исходом?
День наступал, и, аки тать,
К земле я. Умершим народом
Уложен пласт чужой земли,
И враг обход свой страшный начал.
«В глаза их только не смотри!» –
Себе приказ даю и прячусь.
Потом до ночи до самой
Лежу среди костей и мяса.
Тот день – последний день земной,
Что помню я. Я потерялся…
Ведь выжил я, чтоб рассказать
О том, как было всё. Другого
Теперь не знаю. «…Рать на рать!
И смерть с косой, и стон без Бога»…
|
| |
|
|
203. Не знала, что умею плакать
Не знала, что умею плакать,
Как все.
Слезы покрыты щёки лаком
Везде.
Глаза… Они почти незрячи.
Туман…
Дышу, а в горле будто мячик-
Тамтам.
|
| |
|
|
204. Всё наизлёт!
Я в реверансе сентябрю
ночей не сплю...
Припав к рулю,
встречать заблудшую зарю
на том краю,
где only you,
лечу, презрев законы все.
Mustang в росе
послушен мне.
Моей сентябристой красе
сгореть в листве…
Дарю тебе
я роскошь осени и медь.
Ты мне ответь!
Не буду впредь
такой безумной, шалой ведь…
Блестит камедь,
паучья сеть
меня поймает, оплетёт…
Зима и лёд.
Всё наизлёт!
|
| |
|
|
205. Ты всегда со мной. Осеннее обострение
Осеннею сонатою звучишь
В прозрачном воздухе аллей печальных
И затерявшимся лучом с подмёрзших крыш
Скользишь, лаская мир мой светом тайным.
Я – слух, желанье, грех, надежды вздох,
Ловлю шуршанье, шёпот, дуновенье.
Ты снова здесь, ты вопреки природе смог
Лазурным небом, с облаками в пене
Быть рядом. Серой утренней зарёй
Сентябрь мне окна в доме занавесил,
Но ты – со мной теплом, что дышит над землёй
Остаток лета, мной любим и весел…
|
| |
|
|
206. Хризантема-любовь
Под рыхлой хризантемой, на снегу
Потеряны навечно лепестками
Те письма, что писала. Не могу
Я вспомнить, как всё было между нами…
Вот сон, который прячется в овраг,
Скрываясь от рассвета-следопыта.
И моё чувство ускользнуло так.
Приснилось летом, осенью забыто.
Роскошно, пышнотело отцвело,
Холодным снегом так немилосердно
Остужено… Беспамятью назло
Рука скользит по хризантеме бедной.
Она роняет нежные свои,
Чуть ржавчиной подпорченные перья.
…Нет воскресенья у былой любви,
И снег уже оспорил все сомненья.
|
| |
|
|
207. В ночь совершеннолетия
Моему юному любовнику посвящается.
Дыхание спокойное твоё…
Тепло.
Постель.
На шее пульс привычно чуть заметен.
…Я засыпаю на твоих руках.
Мир тесен,
наш
и совершенно-
летен…
|
| |
|
|
208. Летай с поправкой...
Без видимой причины хорошо…
Одела балерина свою пачку
И стала на пуанты. Но… есть «но»:
Забыла выплюнуть она жевачку.
Порхает, невесомость ощутив,
Презрев земное тела притяженье,
Для звука настежь лёгкие открыв,
Вдруг понимает, поспешила с пеньем…
И пачка нынче, в общем-то, не та.
Ведь просто без причины – вдохновенье.
…Нельзя так расслабляться никогда.
Летай с поправкой в недоразуменье!
|
| |
|
|
209. Из первых уст
Без нужды ощипали все перья,
Потрошили, потом – в огонь.
Я – не рябчик. Важнее… Зверь я!
Отрезвей, живодёр, охолонь!
Раскатал ты меня, как лепёшку,
Не живой я, лежу, молчу,
Не гоню от себя и кошку.
Пусть обнюхает. Даже врачу
Здесь вскрывать ничего не придётся,
Да и нечего хоронить.
Я – от лавочки до колодца
По асфальту… Разорвана нить,
Затоптал ты воздушного змея,
Но пока она здесь – душа.
Что, убийца – клондайк безверья?
Гадил, мразь, получил ни шиша?
Только тяжким моим мёртвым грузом
На тебе теперь грех лежит,
Не спасёшься ни с кем союзом.
Облажался, глупец езуит.
|
| |
|
|
210. Женского счастья цена
Счастье…
Сколько стоит счастье женское, подруга?
Помнишь?
Мы гадали, вызывали, помнишь, духа?
Дуры…
Задавали всё вопросы, задавали.
Духи…
Цену счастья знали духи те едва ли.
Кто-то
брал его, моя подруженька, задаром,
Мы же
всё спустили, чтоб купить его на пару.
Только
разделить его с тобою не сумели,
Словно
берендейки пастуха красавца Леля.
Замуж
я пошла, тебя, подружка, не жалея.
Что же
подарила ты на свадьбу, злая фея?
Зависть.
Соблазнить решила яблоком раздора.
Счастье…
Ускользнуло моё счастье очень скоро.
Много
за измену заплатила ты, подруга.
Надо ж…
Так старалась, а скакун сошёл да с круга.
…Слышишь?
Над рекою соловей выводит трели.
Счастье…
Бабье счастье. Кто ж в него теперь поверит?
|
| |
|
|
211. С любовью к ней – прелестнице-царевне
Причастностью к поэзии болея,
Назваться поэтессой не спешу,
Лишь на её изящном, стройном теле
Кусочком нежной кожи я дышу.
Артерии и вены подо мною
Несут потоки гениальных строф,
С завидной графоманскою судьбою
Они нашли в поэзии свой кров.
Гиганты поэтического слова
Стучат в её волнующей груди,
Имеют право за руку вести
Её из прошлой жизни к жизни новой.
А я таюсь так тихо, еле слышно
На шейке тонкой девичьей и жду,
Коснётся ли подушечками пальцев
На счастье моё или на беду
Меня – давно живущую в ладу
С биеньем её пульса и с душой,
С любовью к ней – прелестнице-царевне.
|
| |
|
|
212. Кричи, душа!
Кричи, душа! …Срывая глотку
Незащищённую, босую,
До хрипоты, до голоса потери, до крови,
На связках выступающей росою.
…Душа моя, ты только не молчи!
Когда не сможешь голос подавать, умрёшь,
Себя я не сумею отыскать в пучине,
Исчезнешь средь молчащих ни за грош,
Я пропаду, приблизившись к кончине.
Пусть доля сотая от децибела – звук,
Тобой рождённый, в хоре всех кричащих рьяно.
Моей души неповторимость мук,
Как отрезвление в загуле пьяном.
Кричи, душа, не подбирай совсем
Слова. Их бесполезность очевидна,
Когда предел настал. Пусть будет стыдно,
Советчикам – решателям проблем.
|
| |
|
|
213. Пока терплю
Советов праведных поток
Широк, глубок…
А лучше б смолк!
Как пить, как есть, как говорить,
Любить и жить,
Чем карту крыть…
И всякий с опытом своим
Бесценным, блин,
Неоспорим.
Вот прав, и всё! А ты – не прав,
Уйми свой нрав,
Себя поправ.
За «помощь» всех благодарю
Сто раз на дню.
…Пока терплю.
P.S.
В стране советов я хронически живу,
Но где-то, может быть, не знаю, не уверен,
Есть некто, сказочно живущий наяву,
Построивший без чьих-то там советов терем.
|
| |
|
|
214. Холодно
Воздух – через слой застывшего солода,
Воду – по наклонному грязному жёлобу,
Небо – сквозь сети солёного невода,
Солнце – в морозильную камеру…
Холодно.
|
| |
|
|
215. Ворона-воровка
Ворона-хитрюга – на ветке,
И бусинки-глазки косят.
Они к тёте Клаве-соседке
В окошко глядят и глядят.
Костлявые чёрные лапки
Всё ближе по ветке к концу,
Но пальцы когтисты и хватки,
Ворону достойно несут.
Не каркает птица, затихла,
Сомкнула свой клюв-долото.
Секунда, и прыгает лихо
В раскрытое настежь окно.
Возня, громко хлопают крылья,
Разбито стекло, и горшок
С фиалкой упал тёмно-синей!..
У Клавы Сергеевны – шок.
«Держите воровку, нахалку!
О-ёй! Что наделала?! А?!.
Стащила браслет и булавку!» –
Кричит на весь двор из окна.
|
| |
|
|
216. «Ветер с моря дул»
Окно, холодная стена,
И в полумраке – наша спальня –
Души моей исповедальня.
…С тобой, но столько лет одна.
Грешно произносить мне вслух,
И даже думать – преступленье.
Ты лучше многих, но мученье –
Здесь в спальне каждый час, мой друг.
Твоя душа давно родной,
И ты мне ближе брата стали,
Жить без тебя смогу едва ли.
А ты сумеешь ли с другой?
Не знаю… Ты уже уснул.
Я – в мире грёз и грешной тайны.
Всё чаще образ неслучайный
В мечтах. А «ветер с моря дул»…
|
| |
|
|
217. На русском поле
На русском мятликовом поле,
В душистом мелкоцветье – звон.
Звенят цикады. Не с того ли
Душа из тела рвётся вон?
Тяжёлый шмель нерасторопный
Гудит, кузнечик – скок-поскок,
Надутый одуванчик лопнул,
Вон – земляничный маячок.
Обнять, раскинувшись пошире,
Хочу всю эту благодать,
Чтоб надо мною тихо плыли
Фрегаты облаков, нарвать
Букет ромашек и тимьяна,
От ветра, аромата трав
Брести по полю полупьяной
Навстречу солнечным кострам.
Уже пылает горизонта
Манящая закатом даль…
…И я задумалась о чём-то,
Стою. Щемящая печаль
В одно мгновенье завладела
Душой, недавно что могла
Летать и петь, покинув тело,
Раскинув белых два крыла.
На поле русском, где цикады,
Головки клевера, где мёд
Разбрызган кем-то, где отрадно,
Где шумный водят хоровод
Свой мотыльки, шмели и пчёлы,
Смятенье чувствует душа…
Родные русские просторы!
Лишь вами хочется дышать.
|
| |
|
|
218. Букет
Он раздевал её глазами,
Стараясь посмотреть, что там –
Под юбкой, блузкой, поясами.
…Как было горячо глазам!
И сохло в горле, сокращался
В груди несчастный миокард,
Не кровь в сосудах, соус сальса…
Но отвести, ослабить взгляд
Он не умел. Она коленки
Держала рядом, а рукой
Всё поправляла брыжик мелкий
На блузке нежно голубой.
Потом ладонью по предплечью
Скользила, трогала плечо,
Цепочку золотую… В вечность
Ладони путь лежал её.
Он видел воздуха движенье,
Когда дышала её грудь,
Ловил волну в изнеможенье,
Сам забывая вновь вдохнуть.
Поток желанья неуёмный
Бурлил, срываясь, клокотал,
И взгляд его совсем нескромный
Её, конечно, испугал.
Она смутилась... Суетливо
Колечко стала теребить.
Какие формы! Просто диво…
Грешно их прятать. Мыслей нить
Он потерял давно и крепко.
Рассудок умер, мозг в огне.
Бедром тугим задела метко,
Упругой грудью по спине
Прошлась, когда летела мимо,
И шлейф духов летел во след.
Всё под её одеждой зримо:
Бутоны с лилией – букет.
|
| |
|
|
219. Память и вечность
За годом год теряю по крупице,
А иногда – ядрёными горстями:
Уходят милые, любимые мной лица,
Я остаюсь с незваными гостями.
Остановить поток потерь не властна,
Бюро находок тоже не поможет.
Идти на сделку с дьяволом всегда опасно,
Но есть соблазн чуть потянуть за вожжи:
Притормозить на год, на день, на месяц.
И замолчит на время голос вещий.
Надежды тщетные смешат пусть вечность, бесят,
Назло сожму покрепче сердце в клещи.
Вот человек в конце своей дороги,
Уж пересчитаны судьбиной вехи,
Мои попытки задержать совсем убоги,
Лишь вязнут в памяти колёса от телеги…
|
| |
|
|
220. О моей беспутной сестрице
Наступаю на горло своей песне.
Ей так трудно со мной, ей со мной тесно.
Я ругаю её, что не в ногу ходит,
И жалею потом… Ведь люблю же вроде.
Иногда ускользнёт. Оглянусь, нет уж.
Поищу, отмахнусь: егозу эту
Мне держать при себе толку тоже мало.
Пусть на вольных хлебах!.. Да и я устала.
А потом постучит, чуть толкнёт двери,
Я прощу и приму, я опять верю
Ей беспутной, нескладной, такой негожей.
Как двойняшки мы с ней. Сёстры мы. Похожи.
|
| |
|
|
221. Состав-экспресс
Жизнь – скоростной состав, состав-экспресс.
Без остановок к пункту назначенья.
Мелькают горы, реки, поле, лес…
Всё в торопливом за окном движенье.
Вон полустанок, станция, вокзал…
Остановите! Дайте мне размяться.
Ну, кто бы мне в начале рассказал
Одним намёком иль хотя бы вкратце,
На полке нижней в маленьком купе
Я проведу все дни, скучая, маясь,
Схожу к соседям, приглашу к себе…
…Узор выводит на окошке палец.
А он летит – состав наш сквозь туман,
То под дождём, то под палящим солнцем.
«А может за окном – сплошной обман?» –
Из тайного в моей душонке донца
Вдруг говорит мне кто-то. Я молчу.
Довольно близко станция прибытья.
Поступок смелый мне не по плечу.
Стоп-кран не тронут. Так и буду жить я.
|
| |
|
|
222. Осенним утром
Мой глупый птах, щебечешь что?
Кого зовёшь осенним утром?
Услышит кто тебя? Как будто
Не осень на дворе, а май.
Лети, подружек догоняй!
Они давно уже в пути…
А за брюзжание прости
Меня – несносную, без крыльев,
С больной душой, покрытой пылью.
Лети, мне сердце не тревожь.
Что крыльев нет на мне, то ложь.
Они подрезаны и туго
Прижаты к телу и друг к другу.
И всё ж певец зачем теперь,
Коль приоткрыта в зиму дверь?
Свой голосок побереги,
Не нарезай, глупыш, круги
В холодном небе одиноком,
Ты просчитался с певчим сроком –
Сезоном птичьих трелей.
|
| |
|
|
223. Знаешь ты секреты
Целовала в губы,
Щёк касалась нежно
Тёплою ладонью.
Трогала небрежно
Плечи, грудь и спину,
Невзначай как будто,
С кротким придыханьем,
Но чуть-чуть распутно.
Думала, сумею
Я расставить сети,
Стану всех желанней,
Слаще всех на свете.
Но попалась первой
(Знаешь ты секреты),
Стала тихой, слабой,
Все сняла запреты…
|
| |
|
|
224. Тебя забыть… такую
Кругами залегла печаль
Под синими глазами,
Прости меня, прости… Мне жаль
И горестно местами.
Я уходил, не торопясь,
Надеялся остаться.
В любви такую ипостась
Всё ж не сумел вписаться.
Теперь твои глаза темны,
Ещё синей, чем были.
Притёрлись мы, привыкли мы,
Стал выбор «или-или»…
Идти проторенной стезёй:
«Привет, пока, целую».
Или расстаться… Боже мой!
Тебя забыть… такую.
|
| |
|
|
225. Утерянная и обретённая
Я вашей встречи боялся, как смерти,
Чаял её отвратить, но судьба
Не разминула вас. Кто же в ответе?
…Был далеко я, была ты одна
На берегу океана жестоком,
Ветер срывал все одежды и с ног
Прямо сбивал, а ты шла одиноко,
Он брёл навстречу. Предвидеть не мог
Я, что в тот день берег северный пенный
Случай предложит судьбе роковой.
Ваше свиданье на небе, наверно
Предрешено …без согласья со мной.
Встречи ждала ты, искала, молила,
Может, предчувствие было в душе:
Только не просто была тогда милой.
Чудо… Волшебно была хороша!
Мимо пройти не сумел он. Ещё бы!
Ты, как волна, опрокинув весь мир,
Всё затопила до самой утробы.
Он покорился судьбе. Как факир,
Ты разожгла интерес и исчезла,
Он со стихией один на один
Долго стоял, и душе было тесно
В схваченной сладкой истомой груди.
Мне всё знакомо. На что ты способна,
Знаю давно и хранил, как грааль.
Страсти, любви ты единоутробна.
Не уберёг… Ему – рай, мне – печаль.
|
| |
|
|
226. Спите, сладких снов!
Что ты онемела,
Девочка-рассвет?
Над тобой – омела.
Это твой секрет?
Что, скажи мне, значит
Для тебя она?
– Есть соседский мальчик…
Значит, влюблена?
Под омелой белой
Ждёшь его и ждёшь,
Стала вишней спелой…
А омела что ж?
Отцвело, засохло
Деревце в ветвях,
Вечер красит охрой
Мир наш второпях.
Не осталось белых
Поцелуй-цветов,
Отцвела омела…
Спите, сладких снов!
|
| |
|
|
227. Прошу я память...
На тонком кончике пера –
Вся жизнь: от края и до края.
Прошу я память, не стирай
С моих листов, чистюля злая,
Ни буквы, ни слова, ни то,
Что смело строчкой называю.
Останься, память, сбрось пальто
И выпей с нами мирно чаю.
Я перепачкала пером
Всё в своём доме, но не сварься.
Потом мы уберём …вдвоём.
Пока же не стирай. Останься…
|
| |
|
|
228. Не философствуйте!
Пишите о природе, дорогая,
И о любви, своей или чужой,
Не философствуйте, словечки подбирая.
Поверьте, пласт немеренно большой.
Не по плечу вам, хрупкая вы нимфа,
Ум напрягать, таская им мешки.
Тем философских так опасны рифы.
Не надорвать бы вам, душа, кишки…
Не философствуйте! Конечно, это круто.
Блистать умом – не суп варить и щи.
Но вы не слышите меня, мой друг, как будто.
Вновь философия… Иди, концы ищи.
|
| |
|
|
229. Сынишку как мы назовём?
– Сынишку как мы назовём,
Скажи мне, дорогая?
– Дадим мы имя, чтобы в нём
Был смысл, и, имя зная,
Любой бы видел,
Перед ним – не просто человечек,
Величина!
– Тогда – Максим!
Большой, широкоплечий
Сынишка станет, если мы
Любить его и холить
До максимальной глубины
Все будем доброй волей.
Вот и назвали. Сын Максим
Растёт семье на счастье.
– Что, кроме имени, дадим?
– Опору! Пусть в ненастье
Уверен будет – дома ждут
И молят о погоде.
Сынов растить – нелёгкий труд,
Но славится в народе.
|
| |
|
|
230. …Начала мостов сожженье
Я покидаю этот дом. Закрыла дверь.
Иду тропинкой, оставляя за спиною
Мечты, надежды… Не жалею я потерь:
Я расстаюсь с ними легко, они – со мною.
Листва шуршит от торопливости шагов,
Со скрипом ставни пожелали мне в дороге
Встречать друзей и не встречать совсем врагов,
Чтоб были трезвой голова и крепки ноги.
Начать всё заново и с чистого листа,
Когда и дом уже построен, и деревья
Растут в саду твоём давно, и детвора
Шумит, смогу ли? …Начала мостов сожженье.
|
| |
|
|
231. Это просто слухи
А в резиновой перчатке – тёплая ладошка,
А в коробке для игрушек вдруг – живая кошка,
За мишенью из фанеры – зайчик длинноухий…
Что железная я леди, это просто слухи.
|
| |
|
|
232. Пляс
Каблуков ядрёный стук –
По дощатому настилу,
Разудалый, буйный круг
В пляс пустился. Заводилу
Все подбадривают. Смех!
Острословы бьют в ладоши.
Кто танцует лучше всех?
Крепкий паренёк Алёша:
Смелый и лукавый взгляд,
Кудри в такт чечётке пляшут,
Попадает точно в лад,
В круг зовёт свою Наташу.
Раскраснелась и с душой
Ходит, мелко выбивая.
Расступись, народ честной!
Эх, Наташа, дорогая!
|
| |
|
|
233. Года-леса
Наступают мне на пятки,
Я бегу, они – за мной.
Я петляю, без оглядки
Отмеряю за верстой
Быстротечной, суматошной
Жизни новую версту
И ору опять истошно:
«Я устала! Не могу!..»
Дышат в спину и хватают
За подол и волоса.
Сзади – уйма лет, но тают
Впереди года-леса.
Эти срублены под корень,
Эти поглотил огонь,
Древоточец… Лес мой болен.
Время, живо что – не тронь!
|
| |
|
|
234. От души… Экспромт
Пятидесятилетье – это детство,
Лишь десять лет, что повторил пять раз.
У детства с юностью – приятное соседство,
За нею – молодость, цветенье. Это класс!
Желаю так цвести, чтоб не опали
Цветки до срока, и плодоносить!
Чтоб благородной сединою кудри стали,
Когда захочешь сам её носить.
|
| |
|
|
235. Озимых всход
Сквозь исхудавшие тела деревьев,
В унылом карауле вдоль дороги,
Я вижу сочный, и глазам не верю,
Ковёр озимых. Устлан холм пологий.
И изумрудной зеленью играет
В лучах прощальных жизнь своим рассветом,
Озимых всход прекрасен в нашем крае,
Щедра земля, в роскошество одета.
Над полем – тонкий, как вуаль, прозрачный
Лежит туман. У самого подножья
Холма ручей пристроился удачно.
Почти иссяк. На всё есть воля божья…
Ступаю шагом трепетно-несмелым,
Боюсь примять и затоптать живое,
Лишь по колено – в дымке нежно-белой.
…Ещё чуть-чуть, и солнце нас умоет.
Свежо, и воздух влажный и прохладный
Целует щёки, под одежду метит.
Его вдыхаю страстно, многократно.
И в эту пору хорошо на свете!..
|
| |
|
|
236. Моя профессия – женщина
Серое утро раннее,
Тело в постели зародышем,
Мерзкое ожидание,
Третий звонок перед сценою.
Сила рефлекса вечная
Правит системами органов,
На автомате речь моя
Странно звучит, как нездешняя.
Хочешь, не хочешь, «тик» и «так»,
Зеркало без отражения.
Душ и покрепче стайлинг-лак,
Пудру – забралом, в кольчугу – бюст.
Это моей профессии
Можно считать всё издержками.
Да, и ещё без пенсии,
Премий, наград и без отпуска.
|
| |
|
|
237. Я – Выргонь
Я – Выргонь. Смерть твоя прекрасной
И сладкой будет, юный лев.
Иди ко мне! Среди дерев
Найдёшь меня… Я буду страстной.
Ты станешь пленником, и счастья
Любви, которой миновать
Бессилен ты, я буду мать.
Его в груди родив в ненастье,
Я жду тебя.
Мой лев, приди!
|
| |
|
|
238. Он умер. Этой осенью, сегодня…
Пусть искры фейерверка листьев
Подхватит ветер злой, как бес,
Холодный, беспощадный, сильный
И бросит их на дно небес!
Пусть ветви все заиндевеют,
Пускай умоются дождём,
Покроются проказой-коркой,
Сгорят пусть ледяным огнём!
Пусть мир погибнет, пусть природа
Заснёт сегодня навсегда!
И по умершей панихиду
Служить не будут. Всё тщета…
Пусть замолчат и сгинут птицы,
И ядом станет пусть вода,
Померкнет солнце, будет сумрак…
Всё сгинет, рухнет в никуда!
|
| |
|
|
239. На тропинке
Уютный дождь спокойно моросит,
По скользкой в мелких лужицах тропинке
Спешу, а осень солнечный лимит,
Последнее тепло всем до былинки,
Не жадничая, просто раздаёт,
И мать Сыра Земля всё принимает.
Начало и конец – круговорот
В землице этой…
По тропе идёт и смотрит на меня (глаза как мёда
Гречишного прозрачные две капли)
С рябины кистью женщина. Природа
Уж с нею потрудилась: осень года
Не властна над красою и над статью!
Не липнут грязь, репейник к её платью...
Она остановилась, я – в смущеньи,
Она заговорила, смолкло всё:
Птиц запоздалых, грустных, дальних пенье
И дождика осеннее нытьё.
«Я принимаю в царство тебя бабье,
И это лето бабье – от меня.
Я – Мокошь, затворяю неба хляби
На несколько денёчков сентября».
|
| |
|
|
240. Кто круче?
В висках – гвозди,
В дому – гости.
Меня глючит…
Но кто круче?
Жратвы россыпь
На стол носят.
И я – леди.
…Теперь в свете.
Особ – море,
Кто в чьей роли.
В глазах – мошки,
Брильянт – в брошке.
Ааа! Пус-кай глючит!..
Ведь я круче!
|
| |
|
|
241. Приходите, гости званные!
Как я в доме прибралась своём,
Словно дорогих гостей ждала,
Угощенье им готовила
С ранней зорьки и до вечера.
Дай накрыла белой скатертью
Стол дубовый в светлой горнице,
А всю ноченьку-то хлеб пекла:
Чёрный хлебушек и беленький,
Пирожки да к ним ватрушечки
С кислой ягодкой и с маковкой.
По утру пошла на реченьку,
Искупалась в ней, помылася.
Свои ручки натружённые
Я холодной да водицею
Полоскала, причитала всё:
«Ты, водица-речка быстрая,
Остуди меня горячую,
Успокой же ты болезную,
Смой всё тёмное, нечистое,
Унеси-ка в море синее,
Схорони на самом донышке!..»
Как из речки выходила я,
Наряжалась в платье новое:
Ненадёванное, скромное.
Заплетала косы русые,
Накрывалась платом беленьким.
Да как шла тропинкой узкою,
Шла с поникшею головушкой
И слезу роняла горькую
По своей несчастной долюшке,
Одинокой, неприкаянной…
Да и чисто в моих комнатах,
Да и сытно на столе моём,
Только гости всё не сходятся,
Только незачем сбираться им.
Как войду я в свою горницу,
Да как лягу я на лавочку,
И усну я крепко-накрепко,
Не проснусь, и не добудятся…
«Приходите, гости званные!
Приходите, угощайтеся,
Ешьте-пейте, всем достанется!
А увидите на лавочке,
Как лежу, не просыпаюсь я,
Не встречаю вас поклонами,
Осерчайте, мои гостюшки,
Накажите меня дерзкую!
Чтоб глаза вам не мозолила,
Спрячьте бабу неразумную
В домовине свежеструганной,
Закопайте, заровняйте всё,
Чтоб и места не найти потом!
…Порастёт оно крапивою,
Лебедой седою, горькою".
|
| |
|
|
242. Больною птицей
Лучом рассветным трепещет ало,
Касаньем нежным… Но как же мало!..
Размытым следом от акварели
И влагой свежей кап-кап капели.
Так тянет ландыш свои ладони,
Всё тянет к небу до ломки-боли,
Так ветер в щели дверей и окон
С остервененьем сквозит жестоко.
Сначала тихой и мелкой дрожью,
Потом лавиной с вершин к подножью
В анклаве плоти желанье стонет –
Больною птицей в древесной кроне.
|
| |
|
|
243. С душою в такт
Вдруг в тишине глухой и вязко-серой,
Откуда-то из самой глубины
Поднялся звук…
То мама нежно пела
Над колыбелью дочери, и сны
Слетались стайкой к маленькой головке,
Кружили, щебетали песне в тон.
…Пижамка-байка – дочкина обновка,
Из плюша мишка – рядышком «вальтом».
Я помню голос мамин, сердцем помню:
Дрожал, срываясь с шёпота на хрип.
Я не смогла тебе стать, мама, ровней,
Когда вот так же (повторялся клип):
Я пела ту же песню над мальчишкой,
Он засыпал, ручонкой теребя
Свои кудряшки, щёчек нежных пышки,
Мне доверяя и меня любя.
Я пела песню, думала о чём-то,
На автомате пела… Как же так?!
Ты, знаю, до последнего аккорда
Баюкала с душой… С душою в такт.
|
| |
|
|
244. Она жива
Зарубцевались раны на земле,
В цвету весеннем счастлива Природа.
Как женщина в нарядов новизне,
Она ликует. В прошлом все невзгоды,
Когда стенала, слёзы не тая
И воздевая к небу ветви, крылья.
Безвинно в бездну падала земля…
Всё в прошлом: угнетение, насилье.
Дорогой эволюции ползком
Она в пыли на брюхе, на коленках
За жизнь цеплялась. Умереть легко…
Она жила! Её поставив к стенке,
Невинную, кормящую, святую,
Рождённый ею в муках Человек
Приговорил. Стрелял дурак вслепую.
До крови ранил. Чуть жива побег
Природа совершила и восстала.
Оружие – злой атом, морок, СПИД…
Ей всё казалось мало, мало, мало!..
…И человек погиб, исчез как вид.
Зарубцевались раны на земле,
В цвету весеннем счастлива Природа…
|
| |
|
|
245. Стихотворение, написанное наспех
Наспех приготовлен бутерброд,
Чай заварен тоже не по правилам,
Наспех затолкала «бутер» в рот,
Вслед за ним и жижу в рот отправила.
Наспех всполоснула всё, смела,
Растолкала по шкафам пакетики.
Беспрерывной стала кутерьма,
Боль в висках, и следом – анальгетики.
По ступеням бег то вверх, то вниз,
И по кругу… Тоже так случается.
То аплодисменты, «браво», «бис»,
То бездушным эхом отзывается
Слово, наспех сказанное. Да…
Наспех даже говорить умею я.
Наспех написала… Ерунда.
А, бэ, вэ, гэ, дэ, е, ё, жэ, …э, ю, я.
|
| |
|
|
246. Туристская романтика
Грозы-злюки отгремели,
Тишина и боголепь.
Целый день почти не ели.
Тянет жрать! Не одолеть.
Всё! Привал, костёр разводим,
Сушим куртки и портки,
Расслабляем свои боди.
Углеводы и белки
Достаём из сумок наших,
Вещь-мешков и рюкзаков.
Нет тушёнки пищи краше:
Бросил в воду – суп готов!
А ещё крупы подсыпем,
Соль щепоткой, поперчим,
Станем, братцы, сыты-сыты…
Обожравшись, помолчим.
Ближе к вечеру замёрзнем,
Ближе к ночи застучат
Зубы марш «Турист и звёзды».
Сядем кругом или в ряд.
Запоют гитары-струны,
Мы подтянем кое-как,
На фонарик глядя лунный:
Рожки кверху – добрый знак.
До полночи пробазарим,
Пропоём куплеты все,
Как дойдёт до опер-арий,
Будет мир уже в росе.
По палаткам, спальным точкам
Расползёмся не спеша.
Засыпаем… Страшно почкам
Почвы сыростью дышать.
|
| |
|
|
247. Загадки о цветах. Для детей и взрослых
Столь причудливая форма
Для цветка-красавца – норма.
За волнистый гребешок
Его кличут «петушок».
(Ирис)
Ярких лепестков больших
В нём – четыре. Ветер их
Чуть колышет. А на ножке
Есть шерстинки, как у кошки.
(Мак)
Этот бархатный ковёр
Будет ярок до тех пор,
Пока осень, холода
Не придут и к нам сюда.
Ярко-рыжие головки
Лето всё без остановки
Так цветут, что во дворах –
Красотища! Просто «ах»!..
(Бархатцы)
Нежные бутоны. Век у них короткий:
По весне из луковиц вырастают лодки.
А в стране Голландии – целые плантации
Разноцветной роскоши, красоты и грации.
(Тюльпаны)
Самый царственный цветок
С плотной сердцевиной.
Куст с шипами, но – молчок!
Вид такой невинный…
(Роза)
Как похож он на ежа!
Только нежная душа
У колючки толстопузой,
У колючего арбуза.
(Кактус)
Ах, какой красавец! А?
До чего хорош…
Будешь в воду пялиться,
Сгинешь не за грош.
(Нарцисс)
Много синих точек
В поле средь травы.
Назови цветочек
Неба синевы!
(Василёк)
Это что за часовой?
Он за солнцем головой
Водит, пристально следит
И имеет гордый вид.
Не случайно, знаю, он
Жёлтый. В солнышко влюблён.
(Подсолнечник)
В белой юбочке цветок,
Жёлтое сердечко.
Набери охапку впрок,
Ведь цветок аптечный.
(Ромашка)
Жёлтым круглым пятаком
В прошлом был. Ты с ним знаком.
А теперь он стал седым
И раздулся. Дружишь с ним?
(Одуванчик)
|
| |
|
|
248. Поминки
Дядь Лёнь, наливай! …По маленькой.
Не чокаясь, выпьем, дядь.
Своих ребятишек, дяденька,
Помянем и ляжем спать.
Лет пять уже сплю спокойно я.
Сказать, что забыл, совру.
Афган наш – давно история,
И дохнут духи к утру.
А помнишь, как спать хотелось там?
Боялись заснуть навек.
А может, напьёмся, дядя, в хлам?
…Хороший ты человек.
Ты помнишь Серёгу, Макса, Кита,
Как нас на вертушке снял?
Житуха была тогда не та,
Взрывная волна, обвал…
У Макса из горла кровь текла,
Серёга скулил, щенок…
Глаза без жизни, как два стекла.
…Ты сделал, дядь, всё, что мог.
А мы друг друга с Китом тогда
Так лаяли!.. Мудаки.
За что, не помню… Но Кит достал.
Дай руку, дядь. Помоги.
Карету ближе сюда подвинь,
Я с ней сроднился давно.
Ну, ладно. Вспомнили всех. Аминь!
А водка – снова говно.
|
| |
|
|
249. На старте
Взревела стая,
Взахлёб глотая,
Нектар горячий.
В ней – мой болид.
Все бензобаки
И их клоаки
На старте рядом,
И мой залит.
Притёрлись туго
Мы с ним друг к другу,
Я в руль врастаю
И в мой болид.
Скребётся шиной
По трассе жирной,
Срываясь с места,
Гиперболид.
|
| |
|
|
250. Несбыточные мечты влюблённой жемчужины
В неприглядной природной оправе,
(Ей не свойственны роскошь и блеск)
Драгоценностью быть я ли в праве,
Вызывая восторг, интерес?
В лабиринте поддельных блестяшек
Стразоликих венерок и нимф
(Их, как в пачке ракушек-фисташек)
Отыщи мой коралловый риф!
Там – на дне, где молчанье,
И время замедляет стремительный бег,
Где живёт бескорыстное племя
Рыб коралловых,
Присно, вовек там я жду…
Как суметь мне, любимый,
Знак подать, обнаружить себя?
Быть затворницей невыносимо,
Когда тень твоего корабля –
Надо мной, а ты даже не знаешь,
Что в двустворчатом мире на дне –
Твоё счастье жемчужное.
Мне лишь суждено за двоих знать,
Вдвойне.
…Пеленая себя перламутром
Слой за слоем, мазок за мазком,
Я дождусь.
И румяное утро нас когда-нибудь
В храме морском обвенчает…
|
| |
|
|
251. Остросоциальное. О вечном
Omsa – лучшие колготки,
Lycra – важный компонент.
Распаши мои ты сотки,
Разудалый, славный мент!
Хочешь? Стану я брюнеткой.
Надо? Натяну парик.
Буду Машкой, Ленкой, Светкой…
Лишь бы стебель не поник.
Настроенье нарисую,
Фоном мантру запущу,
На любителя и в сбрую
Запрягусь. Могу ушу
Показать, когда клиенту
Разохотится в Китай,
Ученицей в косы ленту
Заплету… Ну, налетай!
Я ж не просто проститутка –
Вызов обществу назло.
Мент, возьмёшься за раскрутку?
…Вечно наше ремесло.
|
| |
|
|
252. Рожденье Перуна
Под сердцем красавицы чаще и чаще,
Тревожа, взывая к миру,
Дитя прекрасное в плодной чаше
Являет свою силу.
Младенцу Земля отвечает трясеньем:
«Приветствую, бог разящий!
Смелей на волю! Долой сомненья!
Просторы куда слаще!»
В утробе дитяти не можется, тесно,
Настал час рожденья бога!
Красив, могуч, а матери лестно,
Первенец – сын Сварога!
|
| |
|
|
253. Зимой бесснежной
Серо-зимнее небо,
как налёт из тоски, –
на земле голой, стылой.
Обручами виски
крепко стянуты. Холод
до грунтовой воды
пробирает и студит,
и землица дрожит.
Обогрейте, укройте,
бросьте что ли кусок
снежно-тряпочной ткани
на промёрзший песок,
на застывшее тело!..
Толи спит, толь мертво,
толь до смерти промёрзло…
Ни снежинки давно.
Гонят холод морозный,
ветра злобного вой
небеса над полями
за души упокой.
|
| |
|
|
254. Благополучный господин и бог-прогресс
Идёт по улице один
Приличный, вроде, господин:
Пальто с иголочки и кейс
Из натуральной кожи весь.
«Ты понимаешь, дорогой? –
Шарф поправляет он рукой. –
Тот договор не так хорош.
Пусть долгосрочный, только всё ж…
Нет-нет, не сомневайся, Миш!
Куда пропал? Чего молчишь?»
Все дико смотрят на пальто,
На господина и на то,
Как господин, впадая в гнев,
Всё громче, круче, осмелев,
Себе вопросы задаёт,
Сам отвечает наперёд,
Руками машет, а потом
Смеётся вдруг красивым ртом.
Ну, надо ж!.. Господин, кажись,
Благополучен. Эка жизнь…
Свихнулся, видно. Сам с собой,
Знать, бизнесмен вступает в бой.
Он сам с собою разговор
Ведёт, с собой вступает в спор.
Однако, приглядевшись, я
Себя ругаю почём зря.
Опять попалась! Бог-прогресс!
Или лукавый, милый бес?
Смешной и глупый, странный вид
Имеет тот, кто говорит
По телефону без трубы.
Видал бы он себя кабы!
|
| |
|
|
255. О том, как хреново… пишется в темноте
Тихонько в дальнем уголке души
Я спряталась и выключила свет.
Уродливым оскалом эта жизнь
На место указует мне, и нет
На месте том тепла и красоты,
Уюта нет… И место так малó,
Что тесно нам. Сбежал оттуда ты:
Хоть дверь закрыла, ускользнул в окно.
И стало одиночество судьбой,
Душа – пустой и тёмной, как чулан,
Стихи от одиночества – рекой,
Лучом Люмьера на пустой экран.
Зачем стихи? Кто будет их читать?
Не греют, не ласкают, лишь кричат.
Забытая, ручная твоя кладь,
Теперь уже бездомная, ничья.
Расправлю я бумажку, что – в руке,
Каракули увидят мир вокруг.
Писались на коленках в темноте
На ощупь, по наитию, на слух.
|
| |
|
|
256. Ладонь
В рассветный час зарёю огнегривой
Пылало небо, но не грел огонь.
Была с тобою рядом, но ревниво
Всё вспоминала я твою ладонь…
Всё видела, как ею ты касался
Спины и плеч под смелым декольте,
Ты руку в ней держал и после вальса
Ты проводил назло, возможно, мне
Ту даму к её шумным кавалерам,
И долго (movi-ton) не отпускал…
Ты руку целовал. Забыл, наверно,
Что танец кончен, опустел танцзал.
Всё видела… Не смог ты удержаться.
Ладонь легла на спинку кресла. В нём
Сидела дама. Кончиками пальцев –
По коже смуглой. Как лизнул огнём…
Что это было? Думаю и верю,
Не сможешь ты ладонью …этой вот
Закрыть в мой дом гостеприимный двери
И не вернуться… И рассвет умрёт.
|
| |
|
|
257. A la guerre comme a la guerre
От автомата
до медсанбата
один лишь шаг,
коль рядом враг!
Стреляй без прома-
ха! Будешь дома!
Враг не успел!
Кто смел, тот цел!
|
| |
|
|
258. А был ли ангел? Прозрение
Без шика, незаметною, но чистой
Была она, и ангельской – душа.
Сияла, начинала вдруг лучиться,
Когда её я за руку держал.
Лишь иногда грустила между прочим,
И поникали губы-лепестки,
И наполнялись чем-то тёмным очи –
Она и я бывали далеки…
О ней ведь не болтали в кулуарах,
Она – не королева, не модель,
Мечтала стать такою, но не стала…
…Пока не повстречала Азазель.
Искусом её ангельскую душу
Он так перекроил и перешил,
Что обратились в снег, метель и стужу
Тепло её, наивность, нежность крыл.
Вот оказалась снежной королевой,
О ней теперь судачат по углам,
Как падший ангел, под одеждой белой,
Скрывает мишуры наносный хлам.
Теперь она счастливая ликует.
Теперь, но не потом! И в этом суть…
А чтобы жить в грехе, на свечи дует.
Под образами ей уж не уснуть.
Но я тихонько разожгу лампаду.
Святой огонь не спал, он ожидал,
Когда спрошу у Бога, что ей надо.
Он на вопрос вопросом отвечал:
«А был ли ангел? Было ли паденье?»
Да!.. Эта святость, что казалась мне,
Всё лишь обман, мираж, хитросплетенье!
Она, как все! Как все мы на земле…
|
| |
|
|
259. Легенда о Перуне
На радость Ладе и Сварогу
Любимец их – крепыш Перун
Рос по часам, пока к порогу
Не подошла беда… В канун
Дня благодатного рожденья
Незваный страшный Скипер-зверь,
Покинув пост свой и селенье,
Приполз и постучался в дверь.
Он полонил сестёр Перуна.
Всё мало зверю! Алчет он
Сгубить любимца Лады! Трудно,
Но Скипер жаждой окрылён.
Зверь изловчился... Хитрый Скипер –
Чудовище, не человек –
Украл Перуна! Песней выпи
Оплакан был короткий век
Младенца-бога. Не познал он
Ни власти, ни судьбы своей!
Дом Лады и Сварога полон
Тоски-кручины… Лада, бей
Тревогу! «В отчий дом слетайтесь,
Сыны Сварога! Вы – орлы
В далёкий путь теперь сбирайтесь,
Коль брат и сёстры вам милы».
По белу свету полетели,
Искали долго, не нашли…
Где вековые сосны-ели
Столпились на краю земли,
Там Скипер у порога мира,
В котором – смерти торжество,
Сидит чудовищем постылым.
«Где брат Перун? Верни его!»
И зашипел, и в страхе скрылся
В расщелине, свой хвост поджав,
Вражина Скипер. Час случился!
Подземный мир весь задрожал:
Сварожичи проникли в лоно,
Там непробудно спал Перун.
«Восстань! Ты долго спал, но полно!
Уж сколько месяцев и лун
Ты здесь. Давно ты стал мужчиной,
Стал нашим богом. Брат, проснись!
Сестёр спасать пора невинных»…
И задрожала неба высь.
Перун проснулся и над миром
Провозгласил свой приговор.
Повержен будет Скипер сирый –
Трусливый, но коварный вор!
Немало долгих дней и страшных
Провёл Перун в стране теней,
Искал сестёр. Что было дальше,
Гласит легенда. И по ней
Перун нашёл Марену, Лелю,
Нашёл и Живу. Три сестры
Обращены ужасным зверем
В чудовищ мерзких до поры,
Когда Перун расколдовал их
И победил в бою лихом
Тирана Скипера, и пали
Столпы темниц под каблуком
Перуна гневного, чью силу
Веками славит наш народ,
Кто в колеснице правит миром,
Когда пылает небосвод.
|
| |
|
|
260. Давление зашкаливает. Сука!..
Давление зашкаливает. Сука!..
На мушке жить, как мухе, просто мука!
И хочется подольше не стоять,
Не поминая всуе богомать.
И кони рвутся, землю роют рьяно,
Ямщик заснул, то, как сапожник, пьяный.
Распутица, настали времена:
На честном слове целая страна.
Давление зашкаливает. Сука!..
…А ты – противный, мой читатель. Бука…
|
| |
|
|
261. Новогодний акростих или Новогодний сонет. Как хотите…
Всегда душа ликует, воскресая
Для новых дел в канун такого дня.
О, Новый год, прими опять меня!
Храню я память, но тебе вручаю
Надежды стяг. Он в будущее смело
Очертит путь. А вдохновенье – луч,
Ведущий к солнцу от дождя и туч.
Ему доверю душу я и тело.
Нет вдохновенья большего, чем то,
Искрится что в глазах друзей, подружек.
Я пожелаю вам их целых сто!
Волшебный на хрустящий на листок
Ажурной строчкой вдохновенных кружев
Мистически пусть ляжет стих, легко!
|
| |
|
|
262. В лесу
Луны посеребрённым тюлем
Лес занавешен вековой,
Осока шепчет над рекой,
Тревожа сердце, но покой,
Оцепененье в плоть вливая
И заполняя плоть до края.
Забвенья птиц полночных стая
Крылами навевает сон.
Продлится ль до рассвета он?
Или навеки полонён
Ты будешь лесом заповедным?
С лучом негреющим рассветным
Снежинка на лицо падёт
И не растает. Неба свод
Окрасит алое светило.
Что в сумраке ночном здесь было,
Ему известно, но постыло…
|
| |
|
|
263. В полнолуние
В ореоле колдовской луны
Кот соседский – леший на заборе.
Перезвоном сизой тишины
Полон мир… Но в чаще леса вскоре
Раздаётся жуткое «сюда»…
Кто зовёт? Кого? Кому не спится?
Словно ливня шалая вода
По листве крылами хлещут птицы.
Их глаза как угли горячи,
Воронёным лоском оперенье.
Мир темнее стал в глухой ночи,
И луна погасла на мгновенье.
Кто-то стонет, а в кустах вопят,
Верещат кикиморы в болоте.
У луны теперь зловещий взгляд,
Оборотни нынче на охоте.
У кривых кладбищенских ворот,
Кутаясь в накидки-капюшоны,
Тёмный тайно сходится народ.
Шабаш скоро! Каркает ворона…
И, сливаясь с звуками в лесу,
Голоса хохочут над крестами,
Запоздалым путникам споют
Песню… До рассвета с петухами.
|
| |
|
|
264. Легко ли?..
Легко ль даётся откровенье
Своё перед самим собой?
Не сложно ли без униженья
Простою умягчить мольбой
Своё же сердце? В нём от роду
Полно любви, тепла к себе…
Кривит душой и льёт лишь воду,
Кто плачет о такой беде:
Мол, без пощады, без поблажек,
Я как тиран с рабой душой,
Своих душевных таракашек
Бью мухобойкою большой,
А путь не ровен, многотруден,
Нет компенсаций никаких,
Теряюсь в веренице буден,
Завяз в проблемах, гибну в них!
Хотя б собой, с собой хотя бы!
Найти бы силы на духу
Быть откровенным и не слабым,
Не городить бы чепуху…
И самому себя чтоб стойко
Дослушать молча до конца.
Ведь исповедь бывает бойкой
У сволочи и подлеца.
|
| |
|
|
265. Беспросветье
Усопший луг лежит под саваном снегов,
И зеркало воды, чернее преисподней,
В оправе серебра замёрзших берегов
Да мёртвый частокол осоки прошлогодней.
Из зазеркалья сны-кошмары восстают,
Под куполом небес сплетают паутину,
В неё попал навек холодный ветер-кнут,
Недавно что ещё хлестал нещадно спину.
Стошнило тишиной вечернюю зарю,
Упала я и в ней едва не захлебнулась.
Забыть бы все долги, и голову – в петлю!
…Чтоб смерть, хотя бы смерть приветно улыбнулась.
|
| |
|
|
266. Лёжа
К потолку по голой стенке,
По бордюру – в уголок.
Брюшко, усики, коленки…
Повернусь на правый бок.
На стене – в три слоя краска –
Прошлых буден летопИсь:
Быль – как есть, совсем не сказка…
«Таракашка, рыжий, брысь!»
Зайчик солнечный не скачет,
Притаился на стене.
Может, это что-то значит?
Бок болит… Налево мне.
Тута – тумбочка без дверцы,
Тама – вешалка в углу.
Говорит со мною сердце:
«Я на левом – не могу».
|
| |
|
|
267. Что-то
Райским яблочком,
ярким пятнышком
По материи набивной
Что-то катится
со мной рядышком –
Мой нечаянный, спутник мой.
Смело – с горочки
и под горочку,
Скачет с кочечки на пенёк.
Мне б таких ещё
мелких с горсточку,
Чтоб из искорки – огонёк.
Если дождик льёт
или ноченька,
Если спрятался милый друг,
Выгорает всё
во мне дочерна,
Пока снова услышу звук:
Что-то мечется
всё без устали,
От бубенчика – эхом звон.
Будет весело,
будет грустно ли…
Неутешен, всесилен он.
|
| |
|
|
268. Отворю себя радости
Маковки церквей горстками
Сеяны, взошли храмами.
Утром золотым росяным
Над землёй с её ранами –
Звон колоколов истовый,
Певчие поют «Радуйся».
Небо – синева чистая,
Речка в серебре будто вся.
Отворю себя радости!
Лёгкой, со святой верою…
Трепетно крестом праведным
Осеню себя…
Верую!
|
| |
|
|
269. Суть одна
Ползёт улиткой тихоходной
Провинциальной жизни век:
За кругом круг по глади водной
И за парсеком вновь парсек.
Так было в прошлом и сегодня…
Всё – где-то там, здесь – как всегда:
От новогодья к новогодью
Всё те же радость и беда.
Кому-то скучно… Прозябая
Готов в петлю и в омут он.
Ну, а кому-то даже рая
Не надо. Он – Пигмалион.
Рисует, лепит и ваяет,
А мудрый Бог из доброты
Всё просто одухотворяет,
И вот уж «гений… красоты»
Дарует силы здесь в затишье
Дожить, испить по капле суть,
От черенка до спелой вишни…
Не испугаться заглянуть
В глаза последнему, кто рядом
Вдруг будет, когда в мир иной
Идти бесповоротно надо
С земной, без откупа виной.
Вот, что чудесно понимаешь,
Живя вдали от суеты:
Исход один, и суть одна лишь…
Любовь, надежда, вера, …ты!
|
| |
|
|
270. Жить
Сказали мне, что «умереть легко,
А ты попробуй жить. Ты жить попробуй!
Стрелять и попадать лишь в молоко,
Стучаться безответно в крышку гроба.
Летая птицей с севера на юг
И с юга возвращаясь вновь в пенаты,
Окольцеваться… И зачем так вдруг?
Быть не при чём и всё же виноватым…
Попробуй грудью – на штыки. За что?
За то, чтоб кто-то грудь свою крестами
Украсил, с кем-то пил «Мадам Клико»…
А дырки от штыков рубцами стали.
И только… Писем горькие тома
Писать, не отправляя. И романы
Читать, не проживая никогда
Их наяву. Надежды и обманы…
Вот так живи! За роскошь ты почтёшь,
Что называют спешно горем смерти.
Ты, так уж вышло, в этой жизни – вошь,
И получаешь счастьице в конверте».
|
| |
|
|
271. Игривое морское
Волн солёных гребешки –
В белой-белой пене,
Шаловливы и легки,
Оплели колени,
Тянут в море поиграть,
Порезвиться вволю.
Расступись, морская гладь!
Вот я вам устрою!
Вся придонная братва,
Все бычки и крабы,
Все медузы, подь сюда!
Или мне не рады?
До чего ж вы, дурачки,
Милые ребята.
В ластах ваша я почти,
Хоть великовата.
Мне бы жабры… Чуть дышу,
На берег ступая.
Вот немножко полежу,
Снова поиграем.
|
| |
|
|
272. Ёжику
Иглокожий человечек,
Ты иголки убери.
Без иголок много легче.
Ну, давай! На «раз-два-три».
Станешь гладким и не страшным,
И потянутся к тебе.
Без иголок много краше.
Да не бойся ты, забей!..
Ты, наверное, считаешь,
Что иголки защитят,
Всех исколешь, напугаешь…
Да на кой, скажи мне, ляд
Эта поросль? Для микробов
В ней «готов и стол, и дом».
Без иголок жить попробуй,
Оглянись смелей кругом.
Если кто на самом деле
Злой, и камень за душой,
Иглокожестью своею
Не спасёшься. Лучше свой
Ты уйми колючий норов,
Улыбнись. Дарю «за так»:
На крючок улыбки скоро
Попадает даже враг.
|
| |
|
|
273. Шкатулка с нежным бархатным сердечком
В шкатулке с нежным бархатным сердечком –
Цепочки, броши, камешки, значки.
Вот бусы, мной разорваны беспечно,
Колечко с милой маминой руки…
Заколка… Ею в детстве хвостик рыжий
Я на макушке собирала так,
Чтоб быть хотя бы чуточку повыше.
…А вот – уж почерневший весь «пятак».
Ракушки разноцветные на нитке…
И вспомнился Анапы жаркий пляж.
У папы – загорелые «сердитки»,
Догнал меня он за буйками аж.
Осколок перламутровый от чашки…
Откуда здесь осколок? И зачем?
Да это ж был «секретик»! Мой и Машкин!
Зарыт за гаражом на зависть всем.
Потом его мы всё же откопали,
И на храненье я его взяла…
А Марья Николаевна едва ли
Секрет наш помнит. Память, что зола…
Её то топчут, то метлою гонят,
А то мешают с камнем и песком.
Клянутся люди помнить. И не помнят…
Лишь стоит раствориться за углом.
Спасибо моей старенькой, сердечной!..
Она всегда так нежно бережёт
Браслетики, кулончики, колечки…
От всех забвений – верный антидот.
|
| |
|
|
274. Ты называл меня персиком
Ты называл меня персиком,
Гладил, касаясь едва,
К сердцу крутой, витой лесенкой
Шёл по ступеням-словам.
До помрачения разума
Пил мой нектар, целовал,
Клялся в любви многоразово…
Праздник, весна, карнавал!..
Мякоть под кожицей бархатной,
Спелость медовая, сок –
Всё для тебя! Губы-яхонты –
Метким касаньем в висок.
…К вечеру день нашей сладостной,
Песню поющей любви
Тихо клонится, но с радостью,
Счастьем и ныне храним
Мы послевкусие нежное.
Страстью любовь рождена.
Примем мы как неизбежное
Всё, что готовит она.
|
| |
|
|
275. Вопросы
Маленькое платье,
Страстные объятья,
Губы без помады…
Что ещё нам надо?
Это лишь начало.
Ночи покрывало
Накрывает тайной.
Думаешь, случайно?
Будет наше ложе
На бархан похоже,
До утра горячим.
Это что-то значит?
И когда усталость –
Всё, что нам осталось,
Тронет неизбежно,
Будешь ли ты нежным?
Будешь ли с улыбкой
Ты смычком, я – скрипкой,
Ночью, днём, надолго
Ниткой и иголкой?
|
| |
|
|
276. В сердце – червь
Без оглядки навстречу бежала судьбе,
Торопилась. Мгновенья хватало,
Чтоб решиться на всё. «Счастью быть иль беде –
Всё равно…» – говорила устало.
На крутом вираже ускоряла свой бег,
Не терзаясь и долей сомненья.
Если ты человек… А ведь я – человек!
Верь в удачу, фортуну, везенье.
Так жила много лет и мечтала всегда:
До последнего дня, до кончины
Только так! Как комета, в зените звезда…
Не желала я видеть причину
Жить иначе, терзаться в сомненьях без сна,
Путь искать, компромиссы, с надеждой
Уповать на кого-то. С собой я честна:
Не желаю теперь, как и прежде.
Не хочу!.. Только в сердце моём червячок
Всё грызёт и грызёт методично.
«Попадёшься, комета», – ворчит… И – молчок.
В сердце – червь – это так непривычно.
|
| |
|
|
277. Молитвы плач
Свечи дрожащий силуэт,
Потоки слёз солёных,
На стенах – тень минувших лет,
Грехом и ложью полных.
Молитвы плач… Слова, слова!..
Пусты! И не напиться.
Их хватит на глоток едва
Молящейся в темнице.
Темница эта – на скале
В солёном океане.
Среди воды гореть в огне
От жажды. Гибель станет
Тем избавленьем, о каком
Она в молитве плачет.
Но грешницы душа тайком
Всё грезит, что иначе
Её судьба предрешена
Великодушно будет:
Просохнут слёзы, и Господь
Простит, а ложь забудет.
|
| |
|
|
278. Просто мёд и молоко
Просто мёд и молоко,
Просто – в небо на удачу,
Просто дышится легко!
Ничего слова не значат!
Просто утро и роса,
Просто сердце словно мячик,
Просто света полоса…
Ничего слова не значат...
Просто тёплая щека,
Просто солнца нежный зайчик,
Просто чашка молока.
…Ничего слова не значат.
|
| |
|
|
279. Обращение к Богу
О, мой Господь! Тебе вверяю
Я душу. Тела бренный хлам
Земле подножной я отдам.
Как поступить со мною, сам,
Господь, реши ты между делом.
Но знай, мой Бог, на свете белом
Нет никого, кто мной всецело
Владел бы так, как ты, Господь.
|
| |
|
|
280. Оставь меня среди цветов
Оставь меня среди цветов,
Забудь и дай самой забыться,
Дай в тишине, без пресных слов,
Росой рассветною умыться.
Дождей смешать бы аромат
С весной, которой нет в помине!..
Мой райский сад! Волшебный сад
На крыльях птицы синей-синей!
И смастерить себе свирель,
Чтоб в облаках она звучала…
Оставь меня на час, на день…
Хотя, что день?! Мне жизни мало!
…Среди гармонии самой
Дышать и пить её, хмелея.
Позволь побыть мне здесь одной,
Пока душа переболеет.
|
| |
|
|
281. Клише
«Я люблю тебя» – этот несложный шаблон
Чаще многих словесных построек
Произносит не тот, кто и вправду влюблён.
Чаще, кто в словоблудии боек.
И слова без души, отправляясь в полёт,
Держат курс, как диспетчер укажет.
А душа… Что душа? Ей спокойно… Живёт.
Только тем, кто в полёте, всё гаже.
Их не слышат! Погода не та, и вообще…
При посадке заклинило что-то.
«Я люблю тебя»… Бойкую фразу-клише
Всю расплющило после полёта.
|
| |
|
|
282. Падшая жертвой красоты
Причёска в стиле рококо,
На шее жемчуга.
Дышать в корсете нелегко,
И чешется нога…
Но я дышу! И даже так,
Что пялятся на грудь.
Как не попасть, скажи, впросак?!
…Когда вокруг гламуть.
Смотрю с надеждою в трюмо,
Себя не нахожу:
С толпой смешалась я давно…
Вот губки оближу
И буду мило щебетать,
Пленяя голоском
Мужчин гламуро-муро-рать.
…Вот этот мне знаком.
Давай, смелее подходи.
Я нынче хороша.
Идёшь? Но кто там на пути?
Глупышка, не мешай!
Её я тихо отвожу
В укромный уголок,
Слова, которые скажу, –
Гламурной бабе в бок!
Под дых! Под глаз! И по башке.
Метелю почём зря.
Не видишь? Он идёт ко мне!
Ах!.. Просто вы друзья?
Тогда чего ты смотришь так
Завидно на меня?
Я симпатичней – это факт!
Пусти, кобыла! Гля?!
И началося, понеслось!..
Прощай, мой маникюр!
Каблук забит, как будто гвоздь
Ей в сумку от кутюр.
Сражаюсь смело. Никому,
Знай, не позволю я
Так попирать в себе гламур.
Пусти! Лечу я! Бля…
…Я жертвой пала красоты.
Мой бог, какой облом…
А сверху приземлилась ты
Мясным большим куском.
|
| |
|
|
283. Тёртый калачик
В этот раз мы с Вовкой –
Братом моим младшим,
С Вовкою-морковкой
Вместе маме машем.
Ранец за спиною,
Ох, тяжёл у брата!
Свой портфель открою:
Книжек маловато…
Я учусь в четвёртом,
Вовка – в первом только.
Я – калачик тёртый,
Смелый я и бойкий.
Кое в чём учёный,
Не такой, как Вовка –
Карапуз зелёный…
Я умею ловко
Весь урок без книжки
Просидеть, как в норке,
Быть серее мышки.
Но зато я с горки
На пустом портфеле,
Эх, спускаюсь смело!
…Следом еле-еле –
Брат мой неумелый.
|
| |
|
|
284. Клею бумажного змея
В комнате с окном и дверью
На полу паркетном
Из журналов старых клею
В час перед рассветом
Змея с гривою цветастой
И с лицом попдивы,
С чешуёю разной масти.
Будет он красивый!..
Мой бумажный змей из детства,
Мой билетик в сказку,
Мне сейчас твоё соседство,
Как для кошки ласка.
Груз тяжёлый серым камнем
Тянет душу в омут.
Распахну пошире ставни:
Сад росою тронут.
А за садом – поле гладко.
Запущу я змея.
Не тайком и не украдкой
В силу змея верю!
С ним душа моя воспрянет,
С ним начну всё снова.
Змей спасеньем моим станет.
…Как живой. Готово…
|
| |
|
|
285. Я - бутерброд
Крылами режет самолёт
Воздушный мусс,
На крыльях капельками пот.
Чего боюсь?
Всё замирает, будто я
Перед чертой.
Куда доставишь ты меня,
Sher рулевой?
Плевать на сводки катастроф.
Паденьям – нет!
Стишок из жалких этих строф –
Полётный бред.
Я – между небом и землёй,
Я – бутерброд.
Цвет жизни нежно голубой,
Как небосвод,
Меня улыбкою манит,
И я лечу,
Улыбка греет, как мармит.
Я так хочу!
Я так хочу, чтобы сбылось!
Пускай на день.
Мне хватит злости. Эта злость
Сильней, чем лень.
…Я – между небом и землёй.
Аэропорт.
Плыву с людской живой толпой.
Мне в спину – норд…
|
| |
|
|
286. Единственная
Ей посвящаю я стихи
свои,
Её скрываю ото всех –
мой грех…
Не потерять бы… Ведь она
одна!
Прощально песня лебедей –
о ней…
Сияет гранями алмаз любви,
Прозрачный в тысячу карат алмаз…
Я им владею безраздельно, и
Не разменяю! Для меня свети!
Его лучи пронзают ночи тлен
…И ускользают – сотен граней блик.
О, прикажи! И добровольный плен –
Моя судьба, мой лебединый клик.
|
| |
|
|
287. Добейте...
Ночь обнажает, и тоска
Когтистой лапой, не скрываясь –
По голой плоти, по бокам…
К утру …жива. Какая жалость!
За ночью – день, как коридор
Пустой, кружится лабиринтом.
Спиною – к стенке. Кто в упор
Вдруг не попал? Опять обидно.
Ещё раз! Темя обнажу,
А на запястьях хрупких – вены.
По молотку и по ножу –
Кому-то в руки, чтоб наверно.
Какая боль! Кошмар и бред…
Хочу избавиться. Добейте…
Покинуть жалкий этот свет
Днём, ночью или на рассвете.
|
| |
|
|
288. Скрипочка
Маленькая скрипочка,
Выполненная неизвестным мастером.
Струна одна – ниточка.
Дека, разрисованная фломастером.
Поёшь, плачешь, ликуешь.
Слушаю.
Сердце моргает клапанами.
Будешь изо всех ты лишь
Лучшею.
Не троньте грязными лапами!
…Скрипочку.
|
| |
|
|
289. Нет берега желанней, чем Любовь?
Нет берега желанней, чем Любовь!
За жизнь с пучиной нелюбви сражаясь,
Душа к нему рвалась. Не прекословь!
...К штурвалу одержимая прижалась,
И слабли руки, соль морей и слёз
На бледных скулах стягивала кожу,
Расстаться с жизнью думала всерьёз,
Потом: «Прости… Прости!.. Тебя не брошу».
Терзали волны маленький корабль,
А берега Любви как не бывало.
Себя не жалко. Флибустьеры, грабь!
Топите судно на закате алом!
Так год за годом – в поисках Любви.
Попутчица «Летучего Голландца» –
Душа устала, у штурвала спит,
И онемели тоненькие пальцы.
Вдруг… – этот берег. Кажется, мираж…
Меж небом и морской водою – зелень.
Очередная глупость или блажь?
Или Любовь? Кто может быть уверен?..
Теперь, когда привыкла налегке
Морями путешествовать без цели,
Зачем ей этот берег вдалеке,
Подводные течения и мели?
|
| |
|
|
290. Обернуться чайкой
Каким-то чудом держится утёс,
Он нависает телом над волнами.
Она стоит и думает всерьёз,
Как было б славно вдруг взмахнуть руками
И обернуться чайкой, полететь
И покорить надводное пространство,
Поймать потоки воздуха и впредь
Не тяготиться больше постоянством.
Сегодня – буря, завтра – тихий штиль,
Стрелою к солнцу, толи в воду камнем.
Ей налетать бы сотни тысяч миль
В высоком небе, чистом и бескрайнем!..
Оставить здесь унылых дней круги
И с этой точки на утёсе сером
Начать опять, но с правой лишь ноги,
Идти вперёд уверенно и смело.
|
| |
|
|
291. Стих о любви и сальмонеллёзе. Циничный
Стихи, всё больше, о любви…
И вот, представьте же, читают!
Такая тема… От тоски
Изнемогаешь.
Её любил, о ней мечтал,
Она другого полюбила,
Другой – кого-то… Всё! Завал.
Ты понимаешь?
Рассвет, закат, полночный бред
И грёзы-слёзы на подушке.
На завтрак кушаешь омлет
И умираешь…
Сальмонеллёз – не для стихов.
Как ни старайся, не душевно.
Хотя предмет, бесспорно, нов.
Не то, что love song ежедневно.
|
| |
|
|
292. Я всё попробую и съем
Вот ваби-саби кимоно –
На тонком стане-стебельке.
Идёт ко мне…
Мечтал давно
Испить глоточками саке,
Снять туфли, на циновку сесть
И прикоснуться к тайне я,
Живущей в вечности и здесь –
В раю земном из бытия.
…Улыбка чёрных бусин-глаз
На белом шёлковом лице,
Ладошки домиком… Экстаз
Вас лицезреть на том конце
Стола. Он кукольный совсем.
Цветы и запах имбиря
Я всё попробую и съем,
Чем вы покормите меня.
|
| |
|
|
293. Скоро
Корабли ледяные, флотилии
В свой последний отправились путь,
Не смогли устоять, не осилили
Мощь реки, им подставившей грудь.
Закружились, крошатся, ломаются,
То хвосты, то носы – под водой.
Будто чья-то незримая палица
Ударяет, грозит им бедой.
Грохот, скрежет над мирным селением,
Над лугами, залитыми вмиг,
…Над моим всё седеющим теменем.
Пара вёсен, и я уж старик…
По утру от громады сплавляемой
Не останется даже следа,
Жижей мёрзлой, белёсой, растаянной
Речка станет. И жду я, когда
От зимы, ледокола оправится
Моя люба, и тихий разлив
Песней птичьей – веснянкой-красавицей
Огласится, невзгоды забыв.
|
| |
|
|
294. Как странно… Лето на дворе
Ты греешь ноги у камина,
Себя укутав в старый плед,
Но ещё прямо держишь спину,
Как будто не было всех лет.
Как будто ты – всё та же прима,
И эти флоксы на столе
Ты не сама себе купила…
Как странно… Лето на дворе.
|
| |
|
|
295. Гусарская песня
Гусары, бравые вояки!
Не посрамим Отчизны честь!
Что может быть важнее драки,
Когда есть сабля, порох есть?
Что может быть важнее драки,
Когда есть сабля, порох есть?
Вперёд! Коней пришпорим, братцы!
Не привыкать нам быть в седле.
Врагу привычно нас бояться,
Летящих полем налегке.
Врагу привычно нас бояться,
Летящих полем налегке.
Отвагой, доблестью прославим
Свой полк, гусары-молодцы!
Ведь трусов не было меж нами.
Так завещали жить отцы.
Ведь трусов не было меж нами.
Так завещали жить отцы.
Налей полнее! Выпьем, други,
За веру, дружбу навека,
Чтоб были крепкими подпруги,
В седле б держали седока.
Чтоб были крепкими подпруги,
В седле б держали седока.
|
| |
|
|
296. Царство импрессионизма
Разочарован беспорядком пёстрым,
Устал смотреть, отчаялся увидеть,
И скепсис твой надменный шилом острым
Сумел с лихвой художника обидеть.
Играет свет прозрачными мазками,
Округлость форм вблизи неразличима,
Холст пересыщен устьями-глазкАми…
Но это всё – обманная личина.
Ты отступи на шаг, на два, чуть дальше,
Открой глаза и поглоти пространство.
Поможет сердце: не потерпит фальши.
Безликий мир вдруг обратится царством!
Пересеченье чёрточек и линий
Тебя поймает словно паутина.
В нём затерялись пикселы мгновений.
Возникнет вдруг из хаоса картина!..
|
| |
|
|
297. Концерт дивы. Начало
Толпы людской расплавленное тело,
Но почему-то всё ещё живое,
Себя в лучах светила ленно грело.
Мы – человеки сидя, лёжа, стоя
Гудели словно улей перед лётом,
Послушно ждали и не расходились,
Курили, пили, истекали потом,
Перемещались медленно, клубились…
Но вдруг... Волна из звуков и движений,
Как гладь морскую, тело всколыхнула.
И я, как все, до век уставших жженья,
Стою, глазею, что придурок в дуло:
Внутри толпы на пятачке мощёном –
Большая птица в перьях серебристых.
Вся встрепенулась одухотворённо.
Над нею небо стало чистым-чистым.
…Она запела! Дива чудотворно
Поёт для нас! И все мы – у порога,
Порога в рай… Мы тоже птицы словно,
И голос дивы – словно голос Бога!
|
| |
|
|
298. Игра пространства и тоски под старой люстрой
Не понимаю, почему так пусто…
Диван и стол, комод и книжный шкаф.
Над всем висит покачиваясь люстра,
И свет горит. На вешалке – твой шарф.
Как будто вышел только на минуту:
Забыл и то, и это… Не беда!
Дверь запирать сегодня я не буду,
И завтра – тоже. В общем, никогда!..
На свет большой не к месту, старой люстры
Держи свой путь, куда б не занесло
Тебя во след бродяги Заратустры,
Во след мечте, привычному назло.
Я буду ждать. Когда-нибудь под вечер
Своим ключом откроешь тихо дверь,
Стряхнёшь всю пыль дороги, может, млечной,
В прихожей сбросишь бремя от потерь.
И сразу станет тесно (это странно)
И так уютно рядышком с тобой.
Игра пространства и тоски обманна
Под старой люстрой, крашеной сурьмой.
|
| |
|
|
299. Цветы и кроты
На первом месте в рейтинге – ты,
А за тобою – черви, кроты.
И роют, роют, роют… Всё зря!
Земля – она повсюду земля.
Нарыл ты в моей сумке, родной,
Не знаю, что, но это – не мой!
Где? В телефоне? Да, это я
Писала SMS про тебя.
А Сашка – это Ленки сестра,
И с ней болтала я до утра.
Зарой свою лопату, родной.
Пусть клад тот не отроет другой.
Мы – жёны в вашей жизни – цветы,
Вы – цветоводы, вы – не кроты!
|
| |
|
|
300. Жизнь зимой. ОптиМИСТИЧЕСКОЕ
Кони, кони, кони!.. Небо,
Белый-белый снег.
Сани лодочкой – по снегу
Плавно… И – в разбег!
Пламя, пламя, пламя ветра
Не даёт дышать,
Под копытами планета
Бросилась бежать.
Мимо, мимо, мимо сосны
Строем мельтешат,
Их голов зелёных космы –
Небесам оклад.
Сердце, сердце, сердце бьётся
Бешено! Взлетай!
Кони с крыльями и солнца
Жёлтый каравай…
…Торопится жизнь, торопится,
В сугроб зашвырнула страх.
Всё в её власти!
Всё в её власти,
В умелых её руках!
|
| |
|
|
301. Скончался двухлетний ребёнок
Скончался двухлетний ребёнок.
Кроватка пуста…
Руки повисли, как плети.
Устала. …И ты устал.
Собака скулит скоро месяц
И воет в ночи,
Звук нарастающим эхом –
В виски. Прошу, замолчи…
Любви бесконечной творенье…
Где он теперь? Где?
Время бежит бездушное
Мимо: ни мне, ни тебе
В этом забеге стремительном
Места теперь нет.
Стёрлись дорожек линии –
От пяточек детских след.
|
| |
|
|
302. Сыновняя неблагодарность
Сквозь жажду опалённых губ
Ещё мерцает в нём сознанье,
А приглушённое рыданье –
Подобье звука дальних труб.
Дни сочтены. Он это знает.
Счёт на часы с утра… Из них
Уже так скоро смерти миг
Определится и растает.
Всё бренно и напрасно! Что ж?..
Когда бы знал о том с рожденья,
Вернулся б в лоно без стесненья,
Вошёл бы, как заходит нож
В живое тело. Отомстил бы
Той, что зачем-то родила.
…Святая, как гласит молва.
Смерть со святош срывает нимбы.
|
| |
|
|
303. Сегодня просто очень славный день
Мечты нелепей с возрастом, грустней,
Всё более чудесно исполненье.
Сегодня день несбыточной… Налей!
…Мечты. Она вошла прозрачной тенью.
Ещё налей! Нарядим в платье тень,
Вдохнём в неё мы жизнь. Пускай попляшет!
Сегодня просто очень славный день:
Мечта живёт, действительности краше.
Продлим ей жизнь. Не мешкай, наливай!
Пьём за здоровье плотское для тени.
Тост говорю. Ну, просто, краснобай…
И преклоняю пред мечтой колени.
Уже живая! Плоть в ней есть и кровь.
Уже со мной беседует фривольно.
Ещё налей!
На посошок? Изволь.
Когда умрёт мечта, не будет больно.
|
| |
|
|
304. Тень
Она танцует лишь сама по себе,
Меня не слушает, проказница-тень,
Какой-то тайной, не моей ворожбе
Она послушна. Для меня тени лень
Быть грациозной, стройной, гибкой лозой,
Парить легко, а не ползти по земле,
Лишь на меня похожей быть… Не другой!
За мною следовать безмолвно везде.
Я – мотылёк, она – поганый червяк!
В волшебном танце я кружусь и пою.
Ну, почему не подчинить мне никак
Тень ненавистную, без формы, мою?
|
| |
|
|
305. Recepi cupiditas
Желания полезно исполнять,
Чтоб избежать проблем с душой и телом.
Один раз не исполнил, два… И, глядь,
Ты нездоров: всё сразу заболело.
Подверг себя опасности забыть,
Что всё же в этом мире ты – не дырка,
А бублик, и должон себя любить.
Жизнь – не тюрьма, не лагерь и не ссылка.
Желаешь выпить? Это не беда!
Желание исполни! И не надо
Сомненьями терзаться никогда.
Низвергни вино-водку водопадом!
Зачем себя диетами терзать,
Когда желанье съесть совсем заело?
Ешь, что желаешь! Тела ширь и стать
Используй! Пригодится между делом.
Желаешь ты семьёй обзавестись?
Желание законно, между прочим.
Твори! Пусть эта, скажем, …живопИсь
Украсит дни и, что важнее, ночи!
Вот панацея от недугов всех:
Во что ни стало, исполняй желанья!
Пусть кто-то скажет: «Эгоист ты!» Не х…
Овечкой быть по жизни для закланья!
|
| |
|
|
306. Наша чёрно-белая любовь
Чёрно-белая хроника нашей любви
Под наивный мотивчик тапёра-брюнета,
На щеках в темноте – влажный след ОРВИ,
Ты – в футляре, а я… не одета.
Вероятней всего, ты всё любишь меня,
А тапёра безумно талантливы руки.
Этот камерный мир между нами тремя –
Порожденье отчаянной скуки.
Если плоский экран оживляет волна
И без звука стекает к подножью рояля,
То, обычно, тону в ней бессильно одна,
Как в фонтане дворцовом Версаля.
Очень скоро исчезнет фотонов поток,
На экране замрёт поцелуй в диафрагму.
…Дома – байховый чай и со щавлем пирог,
И ковровых дорожек мох сфагнум.
|
| |
|
|
307. Загадки о цветах. Продолжение
* * *
Необычная ромашка:
Ярко-красная рубашка,
Опушённый стебелёк
И большооой такой цветок.
Гербера
* * *
В мире цветочном такой он один:
Гордый красавец, цветов господин.
Статный, упругий… На стройной ноге –
Крупные звёзды в цветков череде.
Гладиолус
* * *
Вот цветок. Похож на гвоздик:
Шляпка пышная и хвостик.
Гвоздика
* * *
– Мохнатую шапку я видел у горца:
Зовётся папахой, спасает… от солнца.
Такою же шапкой размером с грейпфрут
У нас в палисаднике (видишь?) цветут
Пушистые, мягкие чудо-цветы.
Цветут они осенью.
– Правда? Ух-ты!
Хризантема
* * *
Как красавица душиста!
Стебли гладкие и листья,
Лепестков в ней ровно шесть,
А ещё, смотри, что есть:
Под землёю – луковка.
Угадай-ка! Ну-ка, как
Называется цветок?
В центре – нежный хоботок.
Лилия
* * *
Чуть растаял снег в лесу,
Маме к празднику несу
Я букетик нежный,
Прямо изподснежный.
Мелкие цветочки –
Мамочке от дочки.
Подснежник
* * *
На стебельке, как линеечка ровном,
Скромно головку склонил и стоит.
Что опечалился, цветик мой? Словно
Кто-то обидел, и что-то болит.
Ты не грусти! Посмотри, до чего же
Юбки в оборках твои хороши!
Вестник весенний, на солнце похожий,
Радуйся, цветик, весне от души!
Нарцисс
* * *
Вышел папа на балкон
И сказал нам с мамой:
«Вон расцвёл в саду шпион,
Ароматный самый!
Так люблю, когда цветут,
Под окном шпионы…»
…Не пойму, в чём дело тут?
Сад шпионов полный…
Пион
* * *
Этот пчёлкой, этот мухой
Притворился, башмачком.
Залетайте мошки в гости,
Вам готов и стол и дом!
Орхидея
* * *
Гладкие, зелёные ладошки,
Белые бубенчики на ножке.
Ландыш
|
| |
|
|
308. Разговоры со звездой
Свет далёкой звезды сквозь туманы миров
Тянет руки и кротко мерцает,
Ни сорвать никогда звёздной тайны покров,
Никогда и никто не узнает,
Что она говорит. Её голос – не звук,
Её голос – живое сквозь вечность,
Бесконечность невстреч, невозможность разлук,
Звёздной грусти разлитая млечность…
Вот и ты, как звезда. Сама тайна, сама
Неразгаданность, песня беззвучья,
И тебя Андромеды жестокой туман
Не пускает ко мне – невезучей.
Я на этой Земле твой загадочный свет
Принимаю, вплетаю в узоры
Каждый лучик. Беззвучный готовлю ответ
И без слов всё веду разговоры.
|
| |
|
|
309. Благодарю и верю свято!
Благодарю!
Я плачу и смеюсь.
Благодарю,
что Ты меня не бросил.
Благодарю
сквозь радость и сквозь грусть,
Благодарю
за жизни моей осень.
Ты мог давно
всего меня лишить.
Что натворила
всуе – неоткупный,
Тяжёлый грех…
Но между нами – нить,
Ты – поводырь
в дороге многотрудной.
Благодарю.
Ты, знаю, никогда
Не изменял
и только бескорыстно
Меня любил.
Поступков череда,
Мной сотворённых,
медленно и быстро
Меняли жизнь
мою, мою судьбу,
Но получала
от Тебя, что должно:
То наказанье,
то через мольбу
Твоё прощенье…
Только Ты надёжно
Всегда со мной:
Ты исцеляешь плоть,
И мою душу
только Ты врачуешь.
Как ни страдала б,
ни болела… Хоть
Тону в грехе,
Ты сердишься, лютуешь,
Но не бросаешь,
не даёшь меня
На растерзанье
злому супостату.
Настанет день
и с радостью, любя,
Меня обнимешь.
Верю в это свято!
|
| |
|
|
310. Кто-то зовёт по имени
Стены домов-небоскрёбов –
Пустых и грязных коробок,
Блатного тупого стёба
С тобой и со мной бок о бок
Вагоны целые. Тошно…
Зачем этот мир и мы – в нём?
На станции выйти можно?
В душном вагоне и тёмном
Слышу своё я имя.
Имя давно забыто
Мной и тобой, и ими…
Сквозь нечистот корыто,
Сквозь потерявших лица
Кто-то зовёт на волю,
Кто-то ещё стучится…
…Значит, хоть что-то стою.
|
| |
|
|
311. От барыша до ни шиша
В ресторане отобедав,
Возвращаемся в такси
В дом за городом, где в среду
Будем бабушку Люси
Принимать из Амстердама,
Накрывать опять же стол.
Избалованная дама –
Наша бабушка-посол.
Накормить её не просто,
Не нарушив этикет.
Чтоб уважить эту гостью,
Переплюнуть надо свет,
За столом вести беседу
Только светскую, заметь,
Про заморскую диету,
Как приятно лицезреть
Нам её – такую кралю
И разумницу притом…
А пошла бы она в баню –
Бабка Люська кувырком!
Надоело пуще репы!
Ропщем тихо меж собой.
Надоело аж до неба!
Аж до боли головной!
По струне ходить, хромая,
И кивать послушно ей,
Как болванчики Китая,
Ждать от старой барышей.
Стоит только оступиться,
Ляпнуть сдуру невпопад
Что-нибудь… И наши лица
Потеряют шоколад.
Потеряем мы доходы,
Не получим ни шиша…
Подхалимничай, уроды!
Ради бабок! Барыша!
|
| |
|
|
312. Нет, я дождусь!
Дождя назойливые нити,
Опутав коконом меня,
Чего добиться вы хотите?
Чтоб предалась унынью я?
Чтоб воедино с вами слёзы
Слились в солёный водопад,
Чтоб безответные вопросы
Ушли безропотно назад.
И никогда бы не нагреться,
Не побороть сырую дрожь,
Не исцелить больное сердце…
Нет, я дождусь! Иссякнет дождь.
И я оглохну от звенящей,
Почти забытой тишины,
Не от беруш - от настоящей!
В ней только ангелы должны
Ронять серебряные перья,
Дремать в лазурном гамаке,
И чтобы кудри их развеял
Зефир, скользящий налегке…
|
| |
|
|
313. Бдения в ночи
Там, где сходится небо с уставшей и грузной землёй,
Утомлённой цикличностью ритма, навек утверждённого,
Там последний сегодня затерянный луч золотой
Брошен солнцем земле и рассыпан в преддверьи бессонного,
Мне давно уже ставшего спутником – бденья в ночи,
Не дающего отдыха телу, душе и сознанию.
Только сон – на порог, а оно уже в сердце стучит.
Ты зачем снова здесь? Не с тобою искала свидания.
Мне б не спать до утра не с тобой!.. В лабиринте из рук
Потеряться, упиться росой травостоев неистовых,
Долгожданным свиданием цепи печальных разлук
Разорвать, до утра в танце тел обжигающем выстоять.
…Полночь близко, звенит тишина, я не сплю и опять
Наполняю пространство иллюзией высшего качества.
Эти бденья в ночи не прогнать, ни по чём не унять –
Слабой женщины в неодолимой разлуке чудачества.
|
| |
|
|
314. Оберег
Деревни нашей древний быт
Так мало, где ещё остался.
Пусть будет он от глаз укрыт…
Пускай хоть тайно он живёт!
Его скрывает сам народ
От новых, ярких и блестящих,
Комфортных, только не родных
Приёмов. Потеряться в них
Легко, как в непролазной чаще.
Коль потеряется – навек!
…Души бессмертной оберег.
|
| |
|
|
315. Выйди в росы…
Ивушка плакучая над речкою
Распустила косы, а за печкою
Мышка то скребётся, то пищит,
Девица-красавица не спит.
У реки – соловушка да с песнею,
А сердечко рвётся из груди,
Комната девичья стала тесною.
Выйди в росы, тело остуди!..
|
| |
|
|
316. Холм. Записки сталкера
Там – на холме, похожем на кита
Из старой сказки дедушки Ершова,
Вдоль, поперёк, отсюда и сюда –
Сады, домишки и дорог оковы.
С вершины самой смотрит на меня…
Скорей, не видит. Кажется, что смотрит.
…Парнишка, держит под уздцы коня,
А в небе – солнца: слева, справа – по три.
Глаза не тру, уверена, всё – сон.
Жара-ведунья голову морочит,
А это место – бывший полигон,
Тут как-то сразу мне туманит очи.
Хожу из года в год сюда тайком,
И никому я место не открою.
На этом месте прошлое кругом
Вдруг воскресает, радуюсь покою.
Уже давно холмы так не цветут,
И облака черёмуховых весей
Забыты всеми, нет в помине тут
Ни петушиных, ни народных песен.
Но сидя здесь и глядя на свой холм
Я ясно слышу, как мычат коровы,
А самый ближний, у подножья дом –
Не развалюха – крашеный и новый.
И пахнет пашней. Этот запах я,
Наверно, пятой помню хромосомой.
…Не разбуди, соловушка, меня,
Ещё чуть-чуть, и снова буду дома…
|
| |
|
|
317. Камена Даниэла
Март и рассвет. Затишье перед бурей…
По венам скрытым чуть шумит вода.
Всё в ожиданьи часа… Ну, когда
Ремни, что землю стягивают плотно,
Вдруг разом лопнут? Век двадцатый словом
Я рассеку на время до и после:
Мир без меня, и в горле мира – кость я!
Мир, что молчал, и мир, в котором пела
Свои стихи камена Даниэла!
|
| |
|
|
318. Чтоб тя над Ла-Маншем...
Головную боль превозмогая
И стараясь выглядеть обычно,
У дверей твоих, как сука злая,
Жду, когда откроешь…
Не-ло-гич-но.
Головную боль превозмогая
Не стараясь выглядеть обычно,
У дверей твоих, как сука злая,
Кнопку жму звонка я истерично.
Ты чего-то ждёшь, не открываешь.
Может, ты не дома, на работе?
Или над Ла-Маншем в перелёте
Воздуха кубы перекрываешь.
И чего ж ты ждёшь?! Не открываешь!..
Съем перчатки, если на работе.
Чтоб тя над Ла-Маншем в недолёте
Чем-то наеб…!.. Ну… Ты понимаешь.
|
| |
|
|
319. Ничто не остановит Черубину
В мою НЕВИННОСТЬ веришь, господин?
Ты веришь, что красы моей лилейность не возбуждает?
(Боже, пожалей нас!)
Ложась в постель не солоно…, один, рисуй меня…
Иллюзией будь сыт!
В тенИ других мечтай, что я невинна.
Меня обожествляй!..
…Но даже стыд, увы, не остановит Черубину.
|
| |
|
|
320. В полоску мир или Иллюзии карманного человека
В полоску мир одетый –
Модный франт,
В его кармане - ты, как
Арестант.
Сквозь частую решётку
Изнутри
На этот мир любуйся,
Но смотри:
Его рукой не тронуть,
Не достать,
Карман застрочен, кнопка,
Как печать.
И небо в этом мире,
Что матрас.
Забавно: ...небо – это
Просто газ.
Иллюзия свободы…
В этом – суть!..
…Иначе за решёткой
Не уснуть.
|
| |
|
|
321. Бей пустоту!
«Ау» увязло в киселе тумана,
И светом фар не вырван был никто,
Пустынная дорога… До капкана.
Попалась! …В пустоте теперь зато –
Живое тело. И идущий следом
Не будет уж напуган пустотой.
Неведом путь, конец пути неведом,
Но не один ты, путник, ты – со мной.
Мне помоги, и бросим вместе вызов
Всё утопившей, тихой пустоте,
Её ухмылке безобразно-сизой…
Пускай же знает, мы с тобой – не те,
Что растворимся, что в её ловушках
Зачахнем тихо, не взывая высь!
Мы не хотим испуганно на ушко
Жалеть друг друга, ныть, что не сбылись
Мечты далёкой юности и чалой,
Что одиноки, пусто на душе,
Что пуст причал и берег у причала…
Пустой карман? Так ты его зашей!
И пустота наполнится вдруг смыслом,
И станет жизни трапеза вкусней:
Пикантно-пряной или сладко-кислой!..
Бей пустоту! Бросаем вызов ей?
|
| |
|
|
322. Гномы-рыболовы
Стеклянная тропинка речки
Блестит, петляя меж лесов,
Лесные гномы-человечки
В ней ловят рыбу, и улов
Весь волокут к себе в домишки,
Едва справляясь. Щука, сом…
Уж очень мелкие людишки,
А все домишки – за холмом.
|
| |
|
|
323. Эфиры – ти-ши-неееее...
Всё сказано давно, слова – пустое семя,
И если замолчит грядущий день земли,
То, может, человек, рождённый в Вифлееме,
Услышит, наконец, что словом не смогли
Ему порассказать, друг друга в красноречье
Стараясь превзойти. В словесных кружевах,
Увы, младенец-смысл совсем по-человечьи
Пускает пузыри и дремлет. В сладких снах
Он видит, что другим не столь уж очевидно:
Себя – не малышом, а пупом на земле.
И, просыпаясь, смысл орёт, ему обидно.
…Всё сказано давно. Эфиры – ти-ши-неееее...
|
| |
|
|
324. Миг ожиданья
Ну, наконец… Картошка зацвела.
Солнцеворот. И лето не отменишь.
На огороде – зелень мал мала.
Плывёт жара, ей царствие теперь лишь.
Коль пахнет пылью, значит, где-то льёт.
Даст Бог, и нас умоет этим ливнем.
Перед дождём так душит, даже крот
Откинул тушку в кардигане зимнем.
Давно стоят капустные рядки,
Лежит огурчик, маленький – в напёрсток.
Но вот уж тучи грозные близки,
И вижу я, как тополь-переросток
Совсем затих, он кроной не шумит.
До баловства ли, когда миром правит
Миг ожиданья, перед ливнем миг,
Дождём из только выплавленной стали?
|
| |
|
|
325. Моя колыбельная
Покой венчает дня исход
Наградой за усердье,
Ныряет в воздух и плывёт
Огромный сонный кашалот
Над спящей терра-твердью.
Вокруг полночного кита
И под его охраной,
То исчезая в никуда,
То строясь в два и три ряда,
Звёзд мириады плавно
Скользят. Открою я окно,
И океан безбрежный
Затопит комнату… Темно.
Приливом лунным нанесло
На завтра мне надежду.
|
| |
|
|
326. Как я выхожу из себя и возвращаюсь
Я, как обычно, выйду из себя,
Никто опять ухода не заметит.
Я – у окна, и в переулке – я.
Стою я здесь, а там – в фонарном свете,
Свернув за угол, я взяла такси,
В такси, как мантра – шлягер 90-х.
С ним прокачусь вокруг земной оси,
Смешаю дым от Marlboro и воздух…
Трудней всего мне путь найти назад,
Не ошибиться с точкою отсчёта:
Нить Ариадны – антиквариат,
Хоть, без сомненья, тонкая работа.
Ещё не просто мне себя впустить:
Я избегаю идентификаций,
Иначе мне с собой уже не жить…
Вхожу в себя втихую, без оваций.
|
| |
|
|
327. Люблю!..
Глаза твои как бездна для самоубийцы.
И стоя на её краю,
Я пью зелёную отраву, что искрится.
Разверзнись, бездна!.. Я молю…
А губы, как силки, и тянет в них, как в омут,
Забыться во хмельном раю.
Желания меня на части рвут и стонут.
Но смерти не боюсь. Люблю!..
|
| |
|
|
328. Линии
Рисунок… Худенькой рукой
Неопытный художник
Сплетает линии. Косой
Сентябрьский грустный дождик
Залил листок, и плачет мир
Бумажно-акварельный.
…А на стене – ван Гог-кумир.
Прекрасной канителью
Ложатся линии дождя
И линии ветвистых
Древесных крон, и сентября
Шитьё в низинах мглистых.
|
| |
|
|
329. Медицина, увы, бессильна
Уходя, унесла б c собою
Боль фантомную. Этой болью
Разрывается грудь пустая.
Как дышать ею, точно зная,
Что моё забрала ты сердце
И посыпала рану перцем?
Сердца нет, но в груди с пожаром
Боль бушует уже безналом.
Разведёт терапевт руками:
«Гражданин, исцеляйтесь сами.
Медицина, увы, бессильна,
Если орган снесён в утиль. Вам
Без него, видно, жить возможно.
Внутримышечно и подкожно
Принимайте простые средства».
Знаю, боли в груди не деться
Никуда! Все приму лекарства
И отправлюсь в иное царство.
|
| |
|
|
330. Платок добродетели
В лавке древностей, на дальней полке,
Смятый и пыльный, забытый всеми –
Платок добродетели, вышитый тонко
В нежно розовой, любовной теме.
Выткан добрым он в хлеву, в овчарне,
В свете свечи – полуночной ласки.
Стежок за стежком – из малюсенькой спальни,
В мире божьем оживали краски.
Дело прошлое… Все были рады,
И принимали добро как счастье,
С платком добродетели на баррикады
Шли, навстречу всем ветрам в ненастье.
Был изорван, у груди прострелен,
Часто был штопан с любовью снова.
…Никто не заметил, платок был утерян,
С лап порочности сползли оковы…
Век безумия, бедлам! И злоба
Правит сердцами творений божьих.
Подайте мне, лавочник, тряпку ту, чтобы
Наши злые просветлились рожи.
|
| |
|
|
331. Синхронизатор душ людских
Синхронизатор слабых душ людских,
Звучащих в унисон, пока поёт он –
Церковный хор. Святой библейский стих
Парит под сводом горлицей. Полётом
Он отрывает грешных от земли
И бренности времён препровожденья.
За час, что души в церкви провели,
Дано второе душам тем рожденье.
И в этом пенье льющемся, искрясь
Всем многозвучьем певчего таланта,
Ещё одну свою нам ипостась
Являет Бог. Без денег и без злата
Богаче станет каждый для себя:
И кто с мошной, и чьи пусты карманы.
Как ярок свет свечей у алтаря!
И всяк, кто в храме, Господу желанный…
|
| |
|
|
332. Чёрный дракон
Неба чёрный дракон дышит адским огнём,
Стрелы мечет, разит что попало,
Чешуи медный блеск из-за тучи с дождём
Множит страхи, а чудищу мало!
Чаще, громче, сильней из драконьей груди
Изрыгаются с грозным раскатом
Смертоносные ядра. Не стой на пути
Ты, бескрылый, у твари крылатой!
Он сегодня могуч: снёс с убогой земли,
Словно карточный домик, строенье;
Метко плюнув, отправил на дно корабли,
Бытие сократив до мгновенья…
Трепещи и беги! Если веришь – молись,
Содрогаясь от каждого взрыва…
Чёрным монстром грозы облюбована высь –
Величава, смертельно красива!..
|
| |
|
|
333. Живые помнят
Лихими были те годы, знаю
Не понаслышке. Да кто ж поверит?..
Шли от июня сквозь пекло к маю,
Шли, оставаясь, где смерть постелет.
И между теми, что не дожили,
Шла я, бежала, себя не помня:
Не помню, косы какими были,
Не помню имя… Я тем не ровня.
Что точно знаю – хотелось выжить,
Хотелось замуж ещё и сына,
Укрыться, вжаться, к земле поближе,
И к телу рядом, что не остыло…
Хотелось очень ещё победы,
Чтоб просто кончилось всё. И – баста!
Победы быстрой Господь нам не дал,
Дал память, жизнь поколений нА сто.
Живые помнят, и этой силой
Героев подвиг – в веках бессрочно
В непобеждённой никем России
Живёт и крепнет. На этом – точка!
|
| |
|
|
334. Тюльпан и Пчёлка
Между ладоней лепестков Тюльпана,
Виляя брюшком, прошмыгнула Пчёлка,
В заботах вся, во чреве душном ловко
Она вершит, что должно, без обмана.
Без суеты, изящно, как в балете,
Она прошлась по пыльникам тычинок,
Нашла нектар… Жужжала без запинок
О том, о сём с Тюльпаном… И о лете.
В ворсинки нежно-бархатной одёжки,
Меж крыльев, лапок, в усики (так мило)
Пыльца набилась. Пчёлка захватила
Её с собой. Оставила немножко
На липком рыльце пестика: «Ах, полно!..
Не искушайте боле, я уж сыта.
Скажу подругам, что для них открыта
Дорога в ваше, мой бесценный, лоно».
|
| |
|
|
335. Лунный стих
Лунный дождь на спящий город
Серебром пролился густо.
Есть чудесный лунный повод:
Погулять, пока мне грустно.
Лунный ёжик лунным шагом –
По асфальту и бетону,
Повернул к универмагу,
Чтоб купить себе рексону.
Лунный маленький автобус
К остановке под каштаном
Подкатился, словно глобус,
Ставший лунным великаном.
Лунной серебристой киске,
От ушей до лап пушистой,
Пожевать я дам ириски
И вернусь в постельку быстро.
|
| |
|
|
336. Уязвимость летящей птицы
Всему открытость и уязвимость
Летящей птицы…
Себя не спрятать, крылом в полёте
Не защититься.
Она в полёте, как на распятьи,
Прибита к небу,
Открыта солнцу, ветрам и зною…
На чью потребу
Её хлестало дождём нещадно
Со страшной силой?
Зачем так больно ей трамонтана
Всю грудь сдавила?
И чьей рукою с распятья снимет,
На землю бросит
Свинцовый камень? Шёл по нормали
К полётной оси…
|
| |
|
|
337. Русская речь
Родилась я в России,
Я берёзки люблю,
Меня мама носила
В среднерусском краю.
Только здесь в этой вечной,
Благодатной земле
Русской яростной речью
Молвить дадено мне.
Что не скажешь другими
Языками вовек,
Скажет просто в России
Вам любой человек:
Станет ясно, как утром,
И светло, словно днём.
Здесь рождённым не трудно
Своей речью-огнём
Плавить руды, как льдины,
Добывая добро,
Хором мощным, единым
От душевных щедрот
Исцелять русским словом –
Прозой или стихом –
С губ сорваться готовым
В добрый час и лихой.
|
| |
|
|
338. Уроки кондитерского мастерства
Сегодня всё доподлинно известно:
Причина чувств – гормоны эндорфины.
И как бы мысли не были невинны,
Будь это мысли чеха, немца, финна,
Гормоны с ними – запросто, как с тестом:
Катают в пласт, сминают, нарезают,
Кладут начинку в них из всякой чуши:
Страданий, боли, сливы или груши…
Затем пекут, сердца сжигая, души.
Продукт готов! Кондитер дело знает.
Но если мысли пропеклись не очень,
Они тягучи, липнут тошнотворно
К зубам, рукам… Их не запечь повторно.
«Избранник глуп!» – глаголет всё в укор, но…
«Любовь слепа», – народ и мудр, и точен.
Когда пирог изжарен до угольев,
Вонюч и сух – сплошное безобразье,
Такую мысль сгрызёт придурок разве.
…Любовь глупа, однако ж. Эвтаназья
Поможет, кто неизлечимо болен
Любовью. Но кондитер коль в ударе,
То мысль летит, парит, благоухая,
Она собою так любовь питает,
Что та цветёт, как вишен кущи в мае.
«Вкушайте в сласть!» – счастливой скажем паре.
|
| |
|
|
339. Жара
Вдоль дороги просёлочной марево
Разлилось, как по полу вода,
Надо мной – солнца белое зарево.
Спасу нет от жары… Вот беда!..
Даже тень душегубкой, парилкою
Вялит мясо на теле моём,
Кожу делает влажной и липкою.
В час полуденный с ленью вдвоём
Мы ползём. Пыльный прах под подошвами
Расступается, пышно клубясь,
Невесомой, но гадкою ношею
Оседает повсюду, и грязь –
На вспотевших щеках, переносице,
И на шее, на лбу, на плечах…
Всё во мне разленившейся просится
Смыть речною водой этот прах.
|
| |
|
|
340. Они мудрее!
Жизнь продолжается…
Природа или Бог – они мудрее!
Мракобесье чувства лишает разума,
И их священный долг –
Всех, кто на линии огня, втащить за бруствер.
|
| |
|
|
341. Эх... Рано
Британской походкой английского лорда
Прошёлся по жизни моей не спеша.
Мужчин вот такого элитного сорта
Нельзя разбавлять или с чем-то мешать.
Иначе – похмелье вселенских масштабов
И, как у меня, отравленье души,
Вдруг ставшей калекой болезненно слабой.
(Стихи не на пользу: пиши – не пиши…)
А знаю, могло всё случиться иначе,
Когда бы умела держать я в узде
Кобылку-привычку скакать наудачу
И слёту хватать всё всегда и везде.
Попался мужчина – не фрукт скороспелка,
Попался, а я не смогла удержать.
Жалеть до седин буду, глупая девка,
Что рано его… затащила в кровать.
|
| |
|
|
342. Сад каменных цветов
Сад каменных цветов на выжженном песке…
Застыли навсегда подобия надгробий.
Их стебли, лепестки не тронуты никем,
Их ветер не согнул ни лаской и ни в злобе.
Под солнцем и луной незыблем этот сад,
Но магии светил подвластен даже камень.
При встрече с ними он меняет свой наряд:
Струится серебром, а то горит, как пламень.
Не слышатся в саду птиц певчих голоса,
Лишь стонет тяжело меж каменных растений
Глас вечности. Стоит она здесь на часах,
А сад цветёт назло цветками светотени.
|
| |
|
|
343. Мотив любви без нот
Так преданно любить который год,
Не ждать ответа… Как любить ребёнка.
Наигрывать мотив любви без нот
На струнах сердца, рвущихся, где тонко.
И ночью, когда самый тайный звук
Тревожит тишину раскатом гулким,
Из-под неловких пальцев слабых рук
Моя любовь по тихим переулкам
Идёт, робея... Если не уснёшь,
Услышишь, как тебе играет кто-то.
Не шорох листьев это и не дождь,
Люблю, как самоучка, не по нотам.
Дарю тебе сонату млечных рек!..
Тебе я посвящаю звуки сердца,
Мой спящий этой ночью человек –
Знаток сюит, симфоний, пьес и скерцо…
|
| |
|
|
344. Поговорили
– Скажи мне, что с тобой? Скажи…
– Да просто – снег. Идёт четвёртый день подряд. …Как в Рождество.
– И это весело? Скажи!
– Нет, это так, как будто тонешь в известковом молоке.
– А ты плыви. Умеешь плавать? Как в волнах пускай несёт тебя, бросает на песок.
– Какой песок? Мне очень холодно. Зима… И снег идёт. …Четвёртый день идёт …подряд.
|
| |
|
|
345. Двое и немой
Не грустите!.. Я улетаю.
Мне легко теперь, как никогда.
Отпустите, откройте окна.
На вопросы все отвечу «да»
Без сомнений. А вам неловко?
Я застала вас опять врасплох.
Не смущайтесь, нас только двое
И немой (он не расскажет) – …Бог.
|
| |
|
|
346. Бессрочный ангажемент
Он добродушный и большой,
В вельветовой уютной кофте,
С счастливой на двоих судьбой –
Петь серенады ей одной,
Мечтая грустно на фаготе.
Когда в росу ложится темь,
Он надевает фрак с манишкой,
Смывает грязь пустых проблем
И, насладившись даже тем,
Как скрипнет от футляра крышка,
Любимый, старый инструмент
Вздохнёт и вновь расправит крылья
(Фагота звуки льют абсент),
Бессрочный свой ангажемент
Не прерывает. Инезилья,
Так называет он её,
Выходит на балкон под звёзды,
Он ей напиток подаёт,
Фагот устанет, он споёт…
…С годами кажется, что поздно
Петь серенады. Блеск в глазах
Легко принять за нездоровье…
Быть чудаками мерзкий страх
Не должен обращать во прах
То, что является любовью.
|
| |
|
|
347. Я – жрица промежутков времён
Мне всё чаще не спится,
Время тратить на сон
Стало жалко… Я – жрица
Промежутков времён.
От заката к рассвету
Ходит ночь торопясь,
Драгоценностью в лету –
Мной украденный час…
Дневники и архивы
Будет честно хранить
Память. Но и наживы
Прошлых лет не забыть...
Снова сумерки… Снова –
Храм времён и алтарь…
Господин мой, готова
Я воспеть твою даль!
Эти гимны ты слышишь?
Покоряюсь судьбе:
Час за часом всё ближе
Моя жертва тебе.
|
| |
|
|
348. Забыли душу
Соцветий сочных из атласных лент
Букеты всюду.
Тела их полные колышутся, как плоть.
И люду, люду!..
Эскорт торжественный идёт, наряд
Червоно-чёрный.
Визжат, срываясь, (комом в горле звук)
Из меди горны.
Той песней мёртвого они поднять
Из гроба могут,
Шопена гениальный марш мертвец
Возьмёт в дорогу…
Обряд печальный тела похорон
Идёт к финалу,
Живые долг исполнили пред тем,
Кого не стало.
Пустое тело в яму опустив,
Забыли душу.
И прочь пошла душа своей тропой.
Тропа всё уже…
|
| |
|
|
349. Наука
Вдоль соседнего дома
По кирпичной стене
Очертаньем знакомым
Тень скользит в тишине.
Отворила калитку,
Жду логин и пароль.
Тень застыла и кратко:
«007... Я – твой Тролль»!
Прошлой ночью без тени
Мил ко мне приходил.
Просто было затменье
Наших сельских светил.
Загубили заразы
(Пьяниц, черти, дери!
Перепутали фазы)
Все, как есть, фонари!
Я его привечала,
Обнимала и… …Так.
До конца от начала
Был доволен, однак.
Провожая, решила
Напослед под луной
Пожелать ему: «Милый,
В добрый час, мой родной».
Тень упала обычно.
…Где штакетник стоял.
Что потом было, лично
Я не помню. Провал…
Лишь к утру оклемалась
И пришла я в себя,
На электриков ярость
Душу рвёт. И не зря!
Мне милёнка по тени
Опознать – чепуха.
Ночью ж прошлой затменье
Довело до греха!
Отдалася без звука
Я соседу Витьку.
Будет дуре наука…
Тени нет? Ни гу-гу!
А совсем для интиму
Залогиню дружка.
Коль чужой, топай мимо!
Сервер занят! …Пока.
|
| |
|
|
350. Я – наркотик
Я могу причинить тебе горе, несчастье,
Но могу и блаженства источником быть,
Я могу твоё сердце на мелкие части
Только взглядом своим безразличным разбить.
Но могу и собрать его, склеить с любовью,
Незаметными сделать рубцы, обласкать.
Ты ведь знаешь, гораздо я большего стою,
Чем готов ты сейчас, мне поверив, отдать.
Я могу в одночасье лишить даже жизни,
Но могу её вечности скучной вручить.
В моей власти – судьба твоя, тайные мысли,
Мне не трудно сознанье надеждой пленить.
Ты трепещешь, дрожишь от желанья и страха,
Ты решаешь, бежать или – дозу. …Разок.
Но учти, Иисуса и даже Аллаха
Для меня – грешной нет! Наставленья – не впрок.
Я – наркотик из тех, за которые платят,
Всё забыв. За мгновение ставят на кон
НажитОе. Вот верность и преданность – нате!
Видишь, нищий идёт? А когда-то и он
Был как ты. Он желал и, как ты, сомневался,
Я ему без утайки раскрылась тогда,
До утра танцевали, скользя в ритме вальса.
Он со мной расплатился: с лихвою отдал
За утехи, моё мастерство и уменье.
Только – ночь, и пленён был счастливый глупец…
Ты решился? А как же раздумья, смятенье?
Не боишься привыкнуть? …Как к дури юнец.
|
| |
|
|
351. Палач
Духу Осени посвящается.
Бессердечный, как дух-убийца,
Неподсудный слепой палач.
Равнодушные маски-лица
Вечно спрятаны под кумач.
А рука его крепче стали,
В ней – топор – беспощадный рок.
Сотни тысяч надежд пропали
На развилках путей-дорог.
Ветер память о них развеял
Вместе с мёртвой уже листвой,
Голый ствол – как пустая рея…
Чьей-то станет она судьбой?
После Осени – лёд и холод,
И молчанье седых снегов.
Дух осенний, держащий молот,
Правит ходом судЕб-торгов.
|
| |
|
|
352. Не скрытая реклама
Скажите, юная богиня,
Любой придуманный рефрен!
Всю жидкость в теле моём клинит
Тромбозом нездоровых вен,
Пока молчите и глядите
Промеж буфета и меня.
Потею, вымок даже свитер…
И это на рассвете дня!
Хотите, спойте, поэтесса!
Я буду нем, я буду – слух.
Развязка нашей с вами пьесы
Захватит тело и весь дух.
Упьёмся рифмами, стихами!..
Вы – мой в поэзии кумир.
О, голосите! Вечно с нами –
Грамицидин*! ГРАМИЦИДИН!
_______________
*Грамицидин – активное вещество многих лекарственных препаратов, используемых для лечения полости рта и глотки.
|
| |
|
|
353. Да не оскудеет рука дающего
Ну, всё: теперь рука не оскудеет!
Дающему воздастся от щедрот.
…Сказать спасибо Папе за идею
И провести доходом весь расход.
|
| |
|
|
354. Мысли утекают
Я сижу на берегу
Без названья речки,
Свои мысли стерегу
От по ней утечки.
Белым лебедем плывёт
Птица меня мимо,
Разеваю молча рот,
Мне непостижимо,
Как умеет сей продукт –
Хоть пока и птица,
Словно с крыльями утюг,
По воде скользиться?
И ещё вопросец есть
В черепной коробке:
Для чего он в перьях весь?
Парень я не робкий.
Ухватил за шею я
Птицу, изловчившись,
Шеи длинная змея,
Силу всю включивши,
Потащила за собой
В речку без названья.
Чую мокрой головой,
Супротив желанья
Мои мысли потекли
По проклятой речке,
Может, к острову Бали,
Мимо поля с гречкой.
|
| |
|
|
355. Нет бессмертных детей у Адама!
Золотою лестницей в небо
Уходило моё бессмертье,
Умоляя, бежала следом,
Мне оставить хотя б долголетье:
Долголетье души миграций,
Долголетие без оскомин,
Репродукций и реставраций,
Да жужжащих в башке насекомин.
Уходило, а я бежала,
Спотыкаясь о горы хлама,
Уже чувствуя в сердце жало…
Нет бессмертных детей у Адама!
|
| |
|
|
356. Фламенко с листопадом
Прозрачный,
с гранями хрустальными,
на гранях – блики,
воздух,
колибри-птички солнечного света –
на ветвях…
Ритмичная,
фламенко с листопадом ярким пляшет,
поступь
испанки осени,
вернувшейся в мой парк
на днях.
Сквозь анфиладу
быстро поредевших
к нездоровью
клёнов
она стремительно
спешит пройтись.
Я слышу стук:
бьёт по утоптанной,
лишь островками кое-где зелёной
земле
привычных туфелек
подкованный каблук.
|
| |
|
|
357. Неразговорчивая дама История
Дама терпеливая – История,
Дама без претензий и амбиций.
Помнит то, что было, и не более:
Даты, в них – события и лица.
Помнит, но, увы, неразговорчива…
Пользуют её и нет – не каются.
Лохам заливают прямо в очи нам!..
…А она молчит и улыбается.
|
| |
|
|
358. Дырявый батут
Ты летишь вниз головой
Над далёкой мостовой,
Веришь, воздуха батут
Облегчит тяжёлый труд.
Плюх в него, а в нём – дыра!
В теле брошенном – жара.
Ветра свист теперь как вой,
Он кричит ушам: «Отбооой!!!»
Ты некстати стал считать,
Сколько им ещё летать,
Голове, рукам, ногам…
…Лично я не много дам.
|
| |
|
|
359. Подцепил
Водопад распущенных волос…
Захлебнуться можно, утонуть.
Пропадаю, гибну, help & SOS!
Стынут жилы, ломит, давит грудь.
На краю… Я знаю, что – конец!
Нет пути обратно, спасу нет.
Не жилец я больше. Не… жилец.
…Равнодушно смотришь мне во след.
Равнодушье – это колдовство:
Чем надменней, беспристрастней взгляд,
Тем желанней чувствовать его.
Без щита, кольчуги и без лат,
Обнажён душою до глубин,
Я – невольник чар и красоты,
Подцепил надолго жуткий сплин –
Злой недуг любовной маяты…
|
| |
|
|
360. Сгорят, сгорят…
О чём молчит последний вздох зари вечерней?
О чём те сны, что порождает темнота?
О чём тиши, ночной тиши-ведуньи пенье?
О чём забудешь ты, начав свой день, с утра?
Куда уйдут, не позовут с собой виденья?
Куда заказана дорога свету дня?
Куда однажды в очаге твоём поленья
Исчезнут вдруг, оставив тлен?..
Сгорят, сгорят…
|
| |
|
|
361. Наивное
Слёзы щиплют чем-то веки,
Пожалейте, человеки!
Густо капают с ресниц,
Зло не ведает границ.
По щекам потом бегут,
Всё пройдёт… Всё будет good!
|
| |
|
|
362. Тётка дородная
Тётка дородная служит Отечеству,
Врать не хочу, сотен пять славных лет,
Верно и преданно, прямо с младенчества,
В завтрак и ужин, особо – в обед.
Тётка без сна, то в одёжке, то голая
Дарит себя безвозмездно стране,
И на подъём толстопузая скорая,
Быстро готова всегда и везде:
Дома, в дороге, во чистом во полюшке...
Тётку не любишь? Сиди на бобах!
Я бы поставила памятник тётушке –
Славной картошке. …Хотя бы в стихах.
|
| |
|
|
363. Нам не понять
Над облаками, на вершине мира
Не видишь никого, кто там – внизу.
Таланта мощь, Пегаса крылья, лира
Над бытием, над бренностью несут.
А падать тяжело… Пусть вознесенье
Не кончится вовек, живи в раю,
Нас укрывай, без крыл живущих, тенью,
И я в тени великой постою.
Как нелегко оправдывать надежды…
Нельзя минутной слабости дать ход,
Мечтаниям отчаянно-мятежным…
Нам кажется, что всё наоборот:
Тебе Господь прощает глупость. Прихоть,
Когда талантлив, – просто лёгкий шарм.
И всё за облаками – с шиком, лихо.
Нам не понять проблем живущих там.
|
| |
|
|
364. Скорблю
Ещё не спрятался мираж
Мной покорённого Олимпа,
Как нехотя иду в тираж,
Несу бездарных виршей кипы.
|
| |
|
|
365. Близка мне осень
Хрустят коленки тополиных листьев,
Дорожки парка – пышные боа.
Как хорошо, что их никто не чистит,
И спрятана подсохшая трава.
И нет мотива осени напевней,
А голос тихий, от простуды – сух.
Он еле шепчет песню… Слышен мне в ней
Призыв летящих с севера на юг.
Не знает осень суеты и спешки,
Печать покоя – вовсе не PR.
Свой первый ход заштатной сделав пешкой,
Она в цейтноте нанесёт удар.
Рябины тяжесть прогибает ветки…
Парк – крематорий высохшей листвы.
А дым так пахнет!.. Он совсем не едкий…
Близка мне осень, хоть всегда – на «вы».
|
| |
|
|
366. Дисгармонь и перекос
Мухи стайкою кружат
Под дешёвой люстрой,
Лампа в сорок хиловатт
Вся сгорела шустро.
Поменяю я её,
Свет включу под вечер.
Дааа… Помойка!.. Не жильё.
…Нету слов для речи.
Но, однако, опишу
Я его стихами,
Всуе вспомню я фэншуй,
Может быть, по маме.
Матерьялен мой вопрос,
А ответ – идея.
Дисгармонь и перекос,
Ох, не одолею!..
|
| |
|
|
367. Прощай державе всё, boy
Державы, столь любимой, плутовство
Прощенья не достойно. Но наказан
За непреклонность я: и занесло
На край родной земли её приказом.
Хотели немоту и глухоту,
Покорность блажи, прихоти державной
Во мне взрастить… Да тактику не ту
Избрать решили среди прочих главной.
Живя… Живя, как Бобик, на цепи,
Я лаять научился на хозяев,
А не на тех, кто, странствуя, в пути
Присел, чтоб отдохнуть. Срок недолаяв,
Сглотнув подарок с барского плеча,
Сказав спасибо ей – навек любимой,
Лечу я шею… Вот совет врача:
Прощай державе всё, её не зли, boy.
|
| |
|
|
368. Сюжет не нов
Иду ва-банк и снова вдрызг! Непруха.
Фортуны «жо» – не мягкая постель.
Держусь из сил последних востроухо,
Садясь надёжно задницей на мель.
Махровый, без сомнения, везунчик
Меня как пацана развёл… А я?
Ему попёрло, а меня замучит
Не геморрой, так фалоссофия.
Ну, вот на кой азарта жгучей спичке
Я подпалить позволил всю избу?
Лишась наличных, бросил безналичку
К ногам! На кой?! И вылетел в трубу.
Сюжет не нов, его снимал и Хичкок,
Спирая дых во зрительском зобу.
|
| |
|
|
369. Лимерики
Злой ракетчик из города Икс
Алкогольный использовал микс.
Протрезвей же скорей!
На работе не пей
Ты, придурок, из города Икс!
Кладовщик-скупердяй из Торжка –
Шеф компании «Плюшкин & К».
Он на складе живёт,
Надрывает живот.
Этот скряга, козёл из Торжка!
Примадонна из Верхних из Пен…
Не любила ночных она смен.
Лучше без выходных
За не много косых.
Вот лентяйка из Верхних из Пен!
Дядя Вася – завхоз из Перми
Был глухим. Хоть зови – не зови,
Не услышит тебя,
Дымом едким клубя.
Был курильщик завхоз из Перми.
Гимназистка Полин из Казани
Отдыхала на синем диване,
Отвернулась к стене,
Где картина Моне.
Размечталась Полин из Казани.
Поэтесса в дырявом манто
Пишет вирши: в неделю по сто.
Не читают её,
А она выдаёт
На гора: за неделю - по сто!
|
| |
|
|
370. Так привык…
Обочину местом удобным назвать
Никто не сглупит, а ты, милый, опять
Свернул, задержался на ней, обскакали
Тебя те, кто жёстче, чьи нервы из стали.
На мне отыграться спешишь: так привык…
Себя тебе жалко,
А я виновата.
Ни шатко, ни валко,
А я клята, мята.
Источник, я верю,
Холодный родник,
Твоя я,
Любая,
Тебе допомога.
И нас ещё ждёт столбовая дорога!
|
| |
|
|
371. И ждёт похмелье поутру!
Банкет в разгаре, льются вина,
И я пьяна… Пьяна, как все вы.
Банкет в разгаре, льются вина,
Не выпить всё, не перепить.
И за столом накрытым длинным
Я среди многих сытых сыта.
И за столом накрытым длинным
Голодных нет. Умеем жить!
Насытив плоть, мы слабнем духом,
Но дух не зрим, и нам не страшно.
Насытив плоть, мы слабнем духом,
Его теряем по зерну.
Лоснится тело, сердце сухо,
Но на банкете всё не важно.
Лоснится тело, сердце сухо,
И ждёт похмелье поутру!
|
| |
|
|
372. По законам фальши
Стреляет холостым патроном пистолет,
Пустой заряд несёт бездушный амулет,
Фальшивые подделки повсюду на гвоздях…
И напускная смелость, ненатуральный страх.
Все знают, что муляж – цветы в чужой душе,
Да и в своей – декор, без запаха уже.
Немного оживив, зачистив, вспрыснув влагой
Показываем всем свой сад, а не клоаку.
Удобно, риска нет, когда всё блеф вокруг,
И на одно лицо заклятый враг и друг,
И золотом считаем без опасенья медь,
И плевелы, что зёрна, плоды любые – снедь.
Но только заблестит сквозь мусор бриллиант,
Не плексиглас-стекло – напыщенный мутант,
Его зарыть! На дно! Чтоб не сиял, как солнце.
Пускай зачахнет, кто подделкой не зовётся.
|
| |
|
|
373. Мы говорим на разных языках...
Мы говорим на разных языках…
Как возводивших башню в Вавилоне,
Нас наказал Господь, и мы не помним,
Чем объяснялись прежде. Ни в словах,
Ни в беглых взглядах нет теперь следов,
Что натоптали, строя наше счастье,
Непониманья сумрак очи застит
Познавших гордость давешних богов.
Мы до порога в рай нашли тропу,
Его ворота наглухо закрыты.
|
| |
|
|
374. Дума
Тихо нарзана бутылка початая
Чуть дребезжит на столе,
В такт попадая колёсам, печатаю
Мысленно строки тебе.
Прозу. Стихи не срастаются с вечером
За запотевшим стеклом.
Фразы шаблоном – в абзацы, и нечего
Больше сказать… Поделом.
Я награжу тебя вечным страданием
Тесной, угрюмой зари.
Утром и вечером комната спальная
Будет твоим визави.
Всё без меня станет пресным, и завтраки
Будут за грязным столом.
Криптографически, водными знаками
Весь твой обиженный дом
Будет исчёркан. Тебе эта тайнопись –
Словно по сердцу ножом!..
…Тихо нарзана бутылка початая
Чуть дребезжит на столе,
Диэлектрически дума брусчатая
Гасит сознание мне…
|
| |
|
|
375. С благодарностью
Лизнул мою ладонь
Шероховатым
И тёплым языком, а влажный нос
Блестит, как жук.
С тобой, дружок, мы рады,
Что одолели вместе кани-кросс.
Летел стрелой
И на «отлично» знал урок,
Колечком хвост маячил впереди.
Дай лапу, друг!
Для нас ты сделал всё, что мог…
Стой, не кружи, дурашка… Осади!..
|
| |
|
|
376. Под монашеской рясой
Дни и ночи проводит в молитве монах.
…В светлых, чистых, как слёзы младенца, словах –
Чуть заметны высокие ноты
Столь же сильной, как вера, природы.
Под монашеской рясой от мира укрыт
Нежный, мягкий на ощупь, но грозный пластид.
Так смиренно, по жёрдочке шаткой
Ходит сердце, а рядом – взрывчатка.
Открывает лишь Богу, от прочих таит
Он сомненья и слабость свою, но обид
На Всевышнего нет у монаха,
Нет укора, нет жалоб и страха…
День за днём, избегая опасных путей,
В послушаньях храня дух от желчи потерь,
Путник давит сомненья ехидну.
Жребий тяжек, но миру не видно.
|
| |
|
|
377. Разрыв – гроза?
Он неизбежен? Как гроза,
Когда гремят вдали раскаты?..
В шеренги строятся солдаты.
Нет отступления назад!
Где нить связующая – гниль,
Где так и прёт наружу шило,
Беззубой горечью застыла
Разрыв-улыбка – нетопырь.
Её стыдливо, словно плешь,
Сначала чем-то маскируют,
На угли безнадёжно дуют…
…Наивен сон пустых надежд.
Без исключений правил нет.
Разрыв – гроза? И неизбежен?
Порою признаки все те же,
Но удаётся стольких бед
Тем избежать, кто не ханжа,
Кто, говоря «прости», прощает,
Кто просто любит... Цену знает
Упрёкам, что острей ножа.
|
| |
|
|
378. Не хмурым осенним утром
Грибами наполним лукошко,
Умоем резину сапог,
Вдоль просеки узкой дорожкой
Отправимся на восток.
Не хмурым осенним утром
Мы встретим зарю в лесу.
Коралл бересклета! Круто…
И шёлк паутинок… Круто!
И груздевый дух в носу.
На толстых стволах и тонких
Устроят вдруг зайцы пляс.
Резвитесь, покуда волки
Злых туч не сожрали вас!..
|
| |
|
|
379. Запоздавшее письмо
Заветный треугольничек бумажный
Из старой сумки вынул почтальон,
И, что идёт война, не стало важно.
Он жив! Он написал. Вернётся он?..
«Вчера был день тяжёлый, наступленье,
Сегодня – удержать бы высоту.
Минутка передышки, и под сенью
Блиндажной я пишу… Ты помнишь ту
Мелодию? Её в просторной зале
Играл оркестр, и близился рассвет.
Мы ничего тогда ещё не знали…
А я читал шекспировский сонет»...
Глаза бегом промчались до последней,
Короткой, тесной строчки: «Ты дождись».
Цепляясь за букашку точку, в след ей,
Кричала дата!..
…Не вернулась жизнь.
Сорок четвёртый – за окном с весною,
А в уголке измятого листка
Сорок второй пронзал истошным воем,
Слезой солёной на ладонь стекал.
А в сорок третьем, в марте похоронка
Пришла к его родителям.
И всё.
Мать голосила на сухую звонко.
Теперь как плачет, слёзы тихо льёт.
И вдруг письмо. Как долго ты летало!
Болталось между небом и землёй,
(Вдовой девчонка, не невестой, стала)
Хранило радость, вылилось бедой.
…Ещё он написал, но что – не видно:
Слова плывут, и где-то говорят
С ней почтальон, соседи… Строчки слитно –
Теперь в тумане, под листком и над.
|
| |
|
|
380. Про Петю
Петя был рождён в советской
Очень радостной стране,
С кораблём «Аврора» в детской
По обоям на стене.
В ясли-сад ходил дорожкой,
Манку с маслом трескал ложкой.
В школе был он октябрёнком
(Сам родился на Покров),
Не покладистым ребёнком.
«Будь готов!» И стал готов.
К комсомолу в срок пристроен,
Чести, значит, …удостоен.
Десять лет прошли как в сказке
Про Ивана-дурака,
На идейной на закваске
Гармонично подрастал
Выпускник из средней школы,
Сыт, как все, как все не голый.
И, как все, решает Петя
Стать полезным для страны.
В голове – пока что ветер,
И просиживать штаны
Он решает в институте.
Инженером Петя будет!
Не успел привыкнуть к вузу,
Как призвался наш герой,
И Советскому Союзу
Долг отдал как рядовой.
Был он бит, как все, но службой
Всё ж доволен… На фиг нужно!
Ставши дедушкою старым,
Сам учил летать щеглов.
«Расколись-ка, дядь, не даром
Отгребал? Закон таков»…
На гражданке… – снова бабы!
И учения ухабы.
За дипломец новый, синий,
Морду красную – вперёд,
Госы брал как личный Зимний.
Таки взял их обормот!..
И пошла Петра житуха,
Как по маслу. Только – пруха:
От аванса до зарплаты,
От невесты до жены…
…Вдруг приятели куда-то
Побежали из страны.
Что им дома не сидится?
Мёд им что ли – заграница?
Стенку, люстру, холодильник…
Закупив по плану всё,
Пётр завёлся, как будильник,
На отдельное жильё.
Копит Петя на квартиру.
Накопил, купил… Пунктиром
Вдруг по жизни перестройка
Пробежалась. Что за бред?
Кто заплатит неустойку?
Что мы будем жрать в обед?!!
Кувырком летят людишки:
Были мышки,
Стали шишки!
Инженеры
Пьют без меры,
И училки,
Что подстилки…
Петя вспомнил стройотряд,
За харчи работать рад.
Плачет по социализму
Петя ночь и день-деньской.
…Получи, отчизна, клизму!
Станешь снова молодой…
|
| |
|
|
381. Позднею весной
Кучер запрягает клячу,
Дождик моросит в тоске,
Отправляюсь на удачу,
Всё оставив, налегке.
Мне забыть о прошлом надо,
Расквитавшись с ним без зла.
Ни прощальных слёз, ни взгляда
Не хочу! Душа бела…
Дайте не взаймы мне волю,
Отпустите в добрый час.
Без поклажи, но с сумою,
Как пред Богом, без прикрас
Я хочу явиться миру,
Чтоб меня он не узнал:
Незаметною и сирой…
Миру без кривых зеркал.
Никакие ставни, двери
Дух отчаявшийся мой
Не удержат. …Отсырели
Петли позднею весной.
|
| |
|
|
382. Мне любить тебя
Мне любить тебя – как вовсе
Потопить рассудок слабый,
Мне любить тебя, что после
Пострижения стать бабой.
Мне любить тебя? Ответа
Дожидаться из нирваны
И скурить по сигарете
Дни, как ночи окаянны?
Не любить… Уже дорога
За спиною – с частоколом,
Сквозь который смотрит строго
Скучный, пресный, и с укором
Бестебятный мир тартаров.
Мне любить, как омовенье!
…Разведёнка в платье старом
Пусть не ходит липкой тенью.
|
| |
|
|
383. А я – махонький таракашечка
А я – махонький
таракашечка,
шуршу-бегаю
по бумажечке:
справа – краешек,
слева – краешек,
по серёдочке –
ёлки-палочки.
Кто ты?
Махонький
таракашечка,
шуршу-бегаю
по бумажечке:
справа – краешек,
слева – краешек,
по серёдочке –
ёлки-палочки.
Ух, ты!
Махонький
таракашечка,
шуршит-бегает
по бумажечке:
справа – краешек,
слева – краешек,
по серёдочке –
ёлки-палочки.
Ишь ты!
Махонький
таракашечка,
шуршит-бегает
по бумажечке:
справа – краешек,
слева – краешек,
по серёдочке –
ёлки-палочки.
А ты?
Махонький
таракашечка,
шуршу-бегаю
по бумажечке:
справа – краешек,
слева – краешек,
по серёдочке –
ёлки-палочки.
А где
махонький
таракашечка?
Шуршит-бегает
по бумажечке:
справа – краешек,
слева – краешек,
по серёдочке –
ёлки-палочки.
…
И т.д. ;)))
|
| |
|
|
384. Загадки о насекомых
***
Прыг да скок! Он очень рад
Травке, солнцу, лету.
А коленочки – назад.
И такой по цвету,
Как листок, как стебелёк,
Чтобы с ними слиться.
Поле, луг – наискосок!
Дома не сидится…
***
Кто стрекочет в травостое,
А потом как прыгнет вверх?
На лугу, полянке, в поле
Он внимательнее всех.
Ушки хоть не на макушке,
А на лапках прыгуна,
Звук, движенье – как из пушки
Он летит. …И – тишина.
КУЗНЕЧИК
***
По весне, в цветущем мае
Он как самолёт летает.
Тише!.. Слышишь, он гудит?
Ночью звёздною не спит,
Бьется к нам в окошко.
Не до сна и кошке.
МАЙСКИЙ ЖУК
***
Жук как будто вылит в бронзе:
И бока, и спинка.
В неподвижной замер позе
Он в цветке с росинкой.
БРОНЗОВКА
***
Мы называем её часто червячком,
И ошибаемся невольно мы при том.
Она – личинка, и личина такова,
Что мотылёк личину носит ту сперва.
Сперва личинкою он кушает листву,
Потом оденет себя в кокон. Не пойму,
Как этот гадкий, толстый, мерзкий червячок
Личину сбросит, и пред нами – мотылёк!..
ГУСЕНИЦА
***
Испугался я, дрожу:
На соседскую межу
Из густого леса
Жук большого веса
И больших размеров
Влез. Я струсил первым…
С рогом жук на голове,
Прочь несусь я по траве!
ЖУК-НОСОРОГ
***
Одел в полосочку костюм,
Хотел нам всем понравиться,
Но дед угрюм, и я угрюм.
Обжорством модник славится:
В обед – картофеля ботва,
На ужин – помидорная.
А ну, проваливай, братва,
Зловредная и вздорная!
КОЛОРАДСКИЙ ЖУК
***
Незаметны средь листвы
В изумрудном платье…
Как не стыдно? Ели вы
На обед собратьев.
Отмолить свою вину
Как всегда решили:
И смиренно на груди
Лапки вы сложили.
БОГОМОЛ
***
Жук – силач, но не робей!
Он тебя не тронет,
Ношу не уронит.
Назови его скорей!
Жук навозный –…
СКОРОБЕЙ
***
Кто сказал, что только птицы
Могут песни распевать?
Кто поёт? Кому не спится
Под окном в траве опять?
Насекомыми певцами
Полон сад, и всюду – звон…
«Кто поёт? – шепчу я маме. –
Кто отпугивает сон?»
ЦИКАДА
***
В костюм с иголочки он влез,
Но, фу, воняет на весь лес!
КЛОП-ЩИТНИК
|
| |
|
|
385. Слух
В СМИ пробрался новый слух,
Заклубился тучей мух.
Во все стороны заразу,
От кормушек к унитазу
Тащит, зы-зы-зыкая,
Братья одноликая.
Слухом полнится землица:
Деревенька и столица…
Перед слухом все равны:
Ты, чьи с дырками штаны;
Ты, богач-миллионер –
Беспорточникам пример.
Нет пока ещё вакцины,
Чтоб для слуха стала миной.
Правда – чаще тоже слух.
Ищешь правду? Ты – лопух!
|
| |
|
|
386. Под небом России глубоким
Под небом России глубоким,
Не вычерпать чудо-ковшом,
Живут и тюремные сроки
Порой отбывают душой
Безумцы. Откроюсь вам честно,
Не рабицей – сеткой из вен,
Артерий опутано место
В отбросах до самых колен!
Безумцы, сиречь мазохисты,
Наводят порядок (смешно),
Надеются, двор станет чистым,
Отыщется истин зерно.
Отбросьте пустое! Лишь небо
Вас держит, как купол-магнит,
И звёзд над Россией посевы,
И сквозь облака – лазурит…
|
| |
|
|
387. Не до сада...
В лужах пенится вода –
чёрный омут.
Загляни ко мне сюда…
Ставни стонут,
дом пустой, захвачен сплошь
сквозняками,
как в остывших тряпках вошь,
я с цветами.
Трёх гербер поникший взгляд,
три досады:
немощь, дождь, запущен сад…
Не до сада…
|
| |
|
|
388. Я сыплюсь
Чертовка-память!.. Никогда теперь уж
Не заровнять, не срезать те рубцы,
Которые в местах, где слово «замуж»,
Где первый поцелуй, как леденцы.
Напрасно раздобыть пыталась зелье,
Отшибло чтобы память, всё начать
Сначала… Исключить, изъять доверье
Из обихода. На «люблю» – молчать!
Напрасно я искала доминанты,
Предательства, измены нет сильней,
И синапсы бедняги – арестанты
Бредовых поэтических идей.
Тоска разочарованной и жалкой,
Покинутой надеждою… Моя!
Тоска колотит по корзинке палкой,
Как семечки я сыплюсь. Сыплюсь я...
|
| |
|
|
389. В конце пути
– Дойдя до далёкого края земли, очарованный странник, нашёл ли ты счастье своё?
– Оставил в пути…
– А правда ли то, что судьбы ты завидной избранник?
– Избранник для ноши… Нет сил её больше нести.
– Не верю, чтоб все эти годы за зря ты скитался! Не верю…
– Не зря. Износил сотню крепких, добротных сапог, открыл и закрыл за собою тяжёлые двери, мосты я возвёл, а потом их безжалостно сжёг.
– Зачем ты вернулся? И кто тебя ждёт, все давно позабыли и имя твоё, и лицо…
– Меня голос позвал. И годы ушли: молодым уступаю я в силе. А ждёт меня тот, кто, как я, от дороги устал.
|
| |
|
|
390. Не успели подготовиться к зиме
Проржавевшие качели
Мне скулили еле-еле:
«Не ходи…» Они хотели,
Чтобы я не шла к тебе.
Сыро, слякотные гели,
В них – микробы – недозвери,
Впереди – входные двери,
Подо мной – Па-де-Кале,
Нерешительности мели…
…Запах хмели, что сунели
Ещё помню: не успели
Подготовиться к зиме.
|
| |
|
|
391. Путь к вере
Первый шаг на полёт дельтаплана похож –
ты поёшь!
Со вторым зазывает журчаньем вода
…в никуда.
Третий шаг – он уверенней. Чувствуешь суть...
Это путь!
На четвёртом шагу вдруг увидишь… черты
наготы.
Пятый шаг... За тобою – по кругу закат-
ренегат.
На шестом ты ползёшь: то, куснув калача,
то – бича.
Если сможешь седьмой сделать шаг, не упасть
зверю в пасть,
Воскресишь ты заблудшую душу свою,
как зарю!
|
| |
|
|
392. Зарекалась свинья...
Наступаю на грабли всё те же
Раз в десятый!.. Устала считать.
Говорил в своё время Лец Ежи,
У ничтожества мощная рать.
Мне ли с синусовой аритмией
В конфронтации с ратью такой?
Зарекаюсь, навеки отныне
Не воюю! Уйду с головой
Я в решение личных и важных,
Самых важных проблем на мильон.
Получив по башке только дважды,
Непреложный про грабли закон
Познаёт и отсталый, и гений!
Не даётся закон чудакам…
Эти будут терпеть, как терпели,
Пока треснет дурная башка.
|
| |
|
|
393. Немножко с гаком, или Планы на коротенькое будущее
Навалилось всё… Трещина-течь
Появилась. Края-зигзаги
Острым скальпелем бы отсечь,
Заварить… в продолженье саги.
Как всегда, не хватает рук.
С треском рушатся все подпорки –
Ужасающий, грозный звук,
…И сбежались из леса волки.
Видно, саге моей – конец.
Несчастливый конец, однако.
И по жизни я – не борец.
Остаётся немножко… с гаком.
За немножко остатних лет
Соберусь с непослушным духом,
Дам последний, сдержу обет.
Вопреки разношерстным слухам
Гак потрачу на чистый сад:
Яблонь цвет, сладкий запах груши…
Это счастье, когда парят
Над землёю деревьев души!
|
| |
|
|
394. Будь здорова!
Талон измятый, ключ, брелок…
Монеты бряцают… Бумажка
Нашла в кармане уголок:
Жива твоя малотиражка.
Ты мне писала, что тахта
Просторной стала после ночи,
Что наша встреча – не туфта,
Что продолжение пророчит
Кофейной гущи чёрный код,
А ты ему привыкла верить,
Я буду гад и обормот,
Коль отступлю от цитадели.
…Ка-ки-е тусы в октябре?!.
К тому же всё неинтересно:
Давно запущено реле.
Рванёт! Я время знаю, место…
Твой белый флаг сигналом был,
А я хотел кровавых речек,
Что зря я, что ли мощный ЗИЛ
Залил по глотку? …Человечек,
Не обижайся… Гуща врёт.
Или, быть может, про другого
Она плела. Я – обормот!
Бумажку – в урну… Будь здорова!
|
| |
|
|
395. Хвала чаю!
В субботу по утру,
Услышав свист из носика,
Фарфор я свой натру.
На чаепитье просятся
И чайник заварной,
И чашечка с мимозами.
Сегодня пить одной
Мне чай... В душе занозами
Неделя, что прошла,
Следы свои оставила.
Всё смоет чай. Хвала
Ему! Его здесь славлю я!..
|
| |
|
|
396. Расстаёмся, белый город
Расстаёмся, белый город.
Траур в скомканной душе...
Я не стар, но и не молод,
На лопатках я… – в туше!..
Вырвать с корнем без укола
И за печь забросить всё,
Чем играл на связках голых,
Можно запросто?.. Враньё.
Впереди – дороги, вехи,
Исполненье сладких снов!
В урну выброшу огрехи
В привокзальном... Вот. Готов:
Паспорт, целенький билетик,
Сумка, новый чемодан…
За спиною в белом цвете –
Город, что с рожденья дан…
|
| |
|
|
397. Волк
Волк огромный и лохматый,
Выше сосен в три обхвата…
Древний лес в тиши вздыхает.
Волк – вожак всей волчьей стаи:
Всех волков живого мира,
Всех зверей с нечистой силой.
Проявляясь сквозь туманы,
Словно жерла двух вулканов,
Верно гибель всем пророчат,
Без зрачков, но видят, очи!..
Грудью валит вековые
Он деревья. Словно выел
Раны в древнем (годы – в тыщи),
Полном тайных сил лесИще
Червь с гигантским бронетелом.
Волк – хозяин! Шумно, смело
Он ступает. Кто попался
На дороге, …там остался.
|
| |
|
|
398. Мастер пейзажа
Как неопрятна и растрёпана природа!
Но этот хаос и прекрасен, сердцу мил…
Столь фееричен Листопад, что даже мода
Его мотивам доверяет. Он вскружил
И, без эскиза, в вольной, взбалмошной манере,
Всё разбросал, заляпал пятнами пейзаж.
Мы в гениальность Листопада просто верим,
Во вдохновение его… Листвы меланж
Неподражаем! Живописцев величайших
Народов всех и абсолютно всех времён
Полотна хуже на порядок: они чаще
Лишь пишут копии. Оригинален он!..
|
| |
|
|
399. Было, есть и будет…
Весной далёкой грезит дух,
Мечтой, где тополиный пух,
Где с первой песнею скворца
Уйдут тоска и грусть с лица,
И солнца царственного взор
Воспламенит и спалит вздор,
Какой рождён был в ноябре
И мёрз всю зиму в конуре.
Пускай сгорит! Ожог души
Весна-сестричка поспешит
И обезболить, и полить
Любовным зельем, может быть…
Со мной всегда мила, добра
Весны цветистая пора.
Пока ноябрь… И чахнет плоть,
Её б полить и прополоть,
Найти б хозяина… Кому
Нужна? Ни сердцу, ни уму!..
Она – обуза даже мне,
Упала бренная в цене.
До тёплых первых дней весны
Пускай уснёт и смотрит сны.
Как для медведицы сугроб,
Пусть станет плоти зимний гроб.
Весна не даст навеки ей
Почить, и мартовский ручей
Пробудит! Нет воды свежей,
Чем талый снег с холмов и лёд,
Водою ставший. Запоёт
Под настом жизни смелый хор.
Так было, есть и до всех пор
Так будет: в стужу тяжело
Душе… И грезится тепло.
|
| |
|
|
400. Встреча зимы
На мокрых ветках чёрные вороны
Ждут первый снег без ложной суеты.
Они поймали токи аквилона,
Ерошат перья, глядя с высоты.
Я тоже жду… На небе – синий холод –
Гонец зимы, с посланьем от неё.
И солнца диск на секторы расколот,
Ещё мгновенье – снежный дождь польёт.
Вдруг слышу «кар», осина встрепенулась
И, сбросив сажу воронья с плеча,
Всем своим телом хрустко потянулась,
Зима близка…
Позвольте же начать.
Давно готовы мёртвые, живые…
Оркестр молчит – зиме милей покой.
И пусть сильнее на столах остынет
Ей угощенье – гостье ледяной.
…На горизонте серым стало небо.
Я не боюсь: готов приветный спич.
Зима явилась в шляпе с лентой крепа
И затянула вой – победный клич.
|
| |
|
|
401. Шестьдесят!
В доме бабушки Маруси –
Ералаш! Не разберёшь…
Где тарелки, чашки, ложки,
Дяди Паши макинтош?
На буфете – рыжий кот,
В вазе с каллами – компот,
На кровати – чьи-то туфли,
Под диваном – Тигра с Гуфи,
В ванне плавает арбуз,
Плачет в спальне карапуз…
Что случилось в этом доме?
Людно, шумно, суета!
Просто бабушке Марусе –
Шестьдесят! Уже с утра…
|
| |
|
|
402. «Гибельная» дилемма
Чёрная бездна галактики,
Воздух прозрачен и синь,
В блёстках асфальта-лунатика –
Янь, фонари – это Инь.
Шелестом шин, турбулентностью
Токов курчавой листвы
Ты зачарована… Милости
Или, хотя бы, взаймы
Просишь у неба: шевелятся
Губы, замёрзли совсем…
Слабое в курточке деревце –
Член деструктивных дилемм.
…Круг очертило сознание,
Выйти на новый виток
Противожизнейстояние
Не разрешило! В висок
Что-то кольнуло из космоса,
Не допустить бы фальш-старт…
…Шины большого автобуса
Долго, надрывно визжат.
|
| |
|
|
403. Идущая без оглядки
По волнам, несущим в море
Эхо каменных ущелий,
Шла навстречу горизонту,
И бездарно чайки пели.
Бело-голубое платье
Постепенно превращалось
В дымку, точечка-головка
Вот исчезнет… Что за шалость
Безрассудно по воде, как
По омытой, пёстрой гальке
Так шагать? А рядом стайке
Брызг солёных всё кружиться…
Мне, стоящему понуро
На уступе твёрдом, голом
И ведущему по следу
Взгляд, с ума сойти мне в пору!..
Никогда уже на этом
Скучном, плоском, белом свете
От тебя не ждать привета –
От идущей без оглядки…
|
| |
|
|
404. Бабушкин секретик
Булочки с повидлом,
Чтоб повидло – видно.
Сдобные, румяные,
Будут хороши!
Я пока играю,
Бабушка Татьяна
Месит-месит тесто
Пышно, без изъяна!..
На столе – мука,
Ловкая рука
Бабушки любимой
Тесту мнёт бока.
Печка рот раскрыла,
От духовки – жар!..
«Доставай-ка, внучка,
Самовар»!
Булочки уселись все
В жирный лист,
Чёрный, словно сказочный
Трубочист.
Устали я и бабушка,
И булочки в печи…
«Спекутся скоро, лапушка»…
Складочки-лучи
Разбежались густо
По щекам,
Весело и грустно
Стало нам…
А на кухне дух такой!..
Ням-ням-ням!
«Расскажи мне, бабушка, свой раскрой секретик!
Что такого тайного спрятал твой рецептик»?
«Чтобы, внучка, булочки были хороши,
Добавляй в них капельку любящей души».
|
| |
|
|
405. Без...
Без лица и души,
Без толчков за грудиной,
Никуда не спешишь,
И идёшь только мимо.
Без любви и тоски,
Без надежды и веры,
Без живёшь… И ростки
Все пошли на консервы.
Без судьбы, без дорог,
Без кровИ и без крова,
Без «хоть кто бы помог»
Бескорыстно… Без снова.
Без себя, без потерь
Всё идёт безобидно
И бесцельно. Где цель?
Ведь безглазым невидно.
|
| |
|
|
406. Сёстры-попрыгуньи
Попрыгуньи Даша с Машей:
Целый день всё прыг да скок.
Им, бывает, мама скажет:
«И не жалко, дочки, ног»?
«Нет, не жалко»!
«Нет! Не жалко».
От скамейки – до угла…
Только б старая скакалка
Двух сестёр не подвела!
|
| |
|
|
407. Проходящее
Слеза катилась по щеке
Навстречу разочарованью,
И ты подстреленною ланью
Лечила раны в той реке.
Стояло прошлое горой
За вдохновение печали,
Цветистый бисер рассыпали
Обиды. Он – не твой герой.
Но ты не верила сперва,
Ведь негеройское начало,
Стянув себе всё одеяло,
Тебе внушило: «Не права»…
Ты отбыла весь долгий срок
Своей повинности послушной…
Насколько было это нужно
Ему, тебе? Какой в том прок?
В твоё открытое лицо,
Незащищённое ни маской,
Ни угрожающей раскраской,
Изъеденное ржой кольцо
Он запустил: «Проходит всё.
И ты прошла… Что не понятно»?
Все свои доводы опрятно
Он изложил, сокрыв враньё.
Запорошённая река
Души рыдающей иссякнет
Когда-нибудь, беда обмякнет,
…Но память верная – никак.
|
| |
|
|
408. Нэп
НОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
(Любят там во всём разнообразие)
Снова не выдерживает критику,
Снова, чтоб гуманней - эвтаназия.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ НОВАЯ ПОЛИТИКА
(Знают экономику болезные)
В угол загоняет аналитика:
Салки - для мозгов вещь бесполезная.
ПОЛИТИКА НОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ
(Дело государства - не ничейное),
Всё мечтаем, станет исторической
Вехой, а не бизнеса семейного.
|
| |
|
|
409. Критикуя собственные бестселлеры
«Иссякли мной не тронутые губы,
Отцвёл, я не заметила, когда,
Твой сад… И чьей-то волей наши судьбы
Распались, словно масло и вода».
Жалеть о неслучившемся – бестселлер
Давно в моих бесчисленных стихах
И мука то в душе, то прямо в теле,
Нацеленная в груди или в пах.
Сегодня в ироничном настроеньи,
Под градусов защитной пеленой
Хочу пройтись опять по этой теме:
Живучей! Хоть хронически больной…
Она так услаждает моё право
Быть преданной любовницей тебе,
Живущему с другою бабой. Браво!
Хватило же ума не ошалеть
От страсти моей жутко доставучей,
Моей любвеобильности тисков.
Ты выбрал без сомненья ту, что лучше
Ведёт хозяйство: без излишних слов.
Меня теперь стегает ветер прозы,
И засыпает критики песок…
И вся картинность принятой мной позы
Комичная по сути… Невдомёк
Читателю, который со слезами
Сочувствует (его благодарю…),
Что я сама себе почти цунами,
Что я – карикатура, …хоть люблю.
|
| |
|
|
410. Мы готовили окрошку
Мы готовили окрошку,
Всё крошили понемножку:
Огурцы и яйца с луком,
Зелень… Целая наука!
Чтоб сытней была окрошка,
Мы добавили картошку.
Папа любит с мясом
И домашним квасом.
Всё заправили сметаной:
Нежной, свежей. Без обмана.
Посолили, подкислили
И к столу всех пригласили.
|
| |
|
|
411. А торгаш – чисто бес
А торгаш – чисто бес. До чего же проворен!
И корыстен мастак.
Слеп для счастья и глух, если горе
Вдруг, как бешеный пёс, цепь порвёт и – на волю.
Но не плачьте, попавшие в сети!
Бросьте всё, он сполна и ответит.
То продаст подороже, что даром досталось,
И положит в карман.
Не мозоль, а грехов плотный нарост –
На ладонях, а ложь – торгашовая шалость.
Но не плачьте, попавшие в сети!
Бросьте всё, он сполна и ответит.
По ночам не заходят к нему сновиденья.
В своей спальне – один.
Не тревожат шаги или тени,
Одурачил кого. Не придёт и спасенье.
Вы не плачьте, попавшие в сети!
Бросьте всё, он сполна и ответит.
|
| |
|
|
412. Отскреби мездру
Грубость плохо выделанной кожи…
Не прикрыть ничем изъян.
Ты достань кинжал из спящих ножен,
Отскреби мездру, твой барабан
Зазвучит, взволнует воздух душный,
Извлечёт из бездны метастаз
Боль твою, став палочкам послушный,
Сбарабанит бес-по-доб-ный джаз!
Отскреби мездру с усердной злобой!
Горе-мастер барабанных дел,
Барабан услышав в деле, чтобы
О-бал-дел.
|
| |
|
|
413. Монголка
Разрез, как угли, чёрных глаз похож
На тот, что отличает всех монголов
От прочих. Может, ты монголка всё ж?
Из кроны древнего народа с Толы
Привоев крепких настрогал их нож –
Кочевников лихих, небогомолов.
Из-под припухших, гладких век ты льёшь
Далёкий свет… В нём – степи-суходолы.
Овал лица – плод праведных трудов,
Движений точных и резцом искусным.
Под игом я, на сердце – след оков.
Как предок твой, все болевые чувства
Ты подавляешь без шаманских слов.
…Дыханием нетронутого устья.
Твой мир - не мой, не антикварен – нов!
Его внимаешь с трепетом, но грустью…
Тебя назвать своею не решусь.
Навстречу ветру, вольной кобылицей
Пускай несёт зов предков диких. Пусть!
Пусть твоё сердце птицей будет биться.
Такая ты желанней… И клянусь,
Что не устану падать страстно ниц я,
Терять рассудок. Но, когда очнусь,
Не исчезай, монгольская царица!
|
| |
|
|
414. Наткина бессонница
Мама спит, и спит бабуля,
Папа с Женькою уснули,
Попугайчик спит, и свинка,
Под фонарь подставив спинку.
Сон, пройдя по всей квартире
Номер семьдесят четыре,
Позабыл мою кроватку,
Пропустил девчонку Натку.
Мне не спится… Одеяло
То скомкалось, то упало,
И подушка неудобно
Улеглась. Сквозь шторы злобно
Смотрит дерево большое…
Смело форточку открою
И скажу ему: «Что ищешь?
И таращишь все глазищи?
Не боюсь тебя нисколько»!
Месяц – маленькая долька –
Улыбнулся из-за тучки,
Помахал приветно ручкой.
А потом звезда-малышка
Золотистой быстрой мышкой
Шмыг по небу и исчезла.
Я гляжу, уже за креслом –
Жёлтый звёздной мышки хвостик.
Заглянула к Натке в гости!
Я играла с мышкой в шашки,
Грызла вместе с ней фисташки,
Даже пела с нею песни!
…С нею было интересно.
Утром маме я сказала,
Что без сна совсем устала,
Что посплю хотя б немножко
Рядом с бабушкиной кошкой.
|
| |
|
|
415. Под ивой
Кильки ивовых листочков киснут в лужах,
Скоро лужи заморозит злая стужа,
Скоро лозы затвердеют от мороза,
А пока по ним стекают чьи-то слёзы.
Я под ивой позабыла, что спешила,
Ива струнами ветвей заворожила,
Заплела простые мысли туго в косы
В голове моей шальной, простоволосой.
А под ивою кручёными узлами
Оплели густые корни голый камень.
Камень мёртвый и холодный: ни кровинки.
Обратятся капли в искристые льдинки.
Корни тонкие пущу под этой ивой,
И ветвями изогнусь под ней красиво,
Никуда спешить не буду, опоздала.
Отдохну, присев на камень. Я устала…
|
| |
|
|
416. Я готова убить!
Мой языческий бог, поклоняясь тебе, я грешу,
Преступаю лукаво запреты, над жизнью глумлюсь,
Недоступность твою я доверю скорей палашу,
Чем по собственной воле, мой бог, от тебя отступлюсь.
Никогда по-шакальи остатки, ошмётки любви
Не начну собирать я, отдав всё без боя другой.
Как шаманка ударю в свой бубен, взывая к Нави.
Да услышит дух смерти мой страстный, пугающий вой!
Я готова убить! И её, …и тебя. Я – палач
Всех, кто смеет моё поклоненье считать ни во что.
Мой языческий бог, ты же глух, безнадёжно незряч!..
Я готова убить. И её, и тебя, божество.
|
| |
|
|
417. Павианий жест
Как узконосый павиан
Всем демонстрирует мозоли,
Так ты земной своей юдоли
Всем показала шарабан
И то, как трудно в нём катиться
По всем дорогам немощёным,
Уюта вне, от дома к дому,
За журавлём с одной синицей…
Но шарабан свой неприглядный
Ты не желала поменять.
Ты в нём видна! На нём – печать
Мук человечьих. И досадно,
Когда б никто о том не ведал,
Что ты страдалица свой крест
Волочишь…
Павианий жест
И в этот раз тебя не предал.
|
| |
|
|
418. Тупею!
Где одеялом душных мыслей
Укрыто истины зерно
(Чуть, и упреет там оно),
Так не хватает нынче жизни.
Она почти уже исчезла,
Агонизирует весь мозг.
Где строя мыслей прежний лоск?
Ведь голова моя – не чресла…
|
| |
|
|
419. «Люблю» на рассвете
За горизонтом непременно есть рассвет,
И никогда он не задержится в пути…
Ему навстречу мчится наш кабриолет.
Сожми покрепче руль, а тормоз – отпусти!
Крылатый конь – бок о бок с нами в облаках,
Линейка трассы, рёв мотора, ветра свист…
Нам – приближающим рассвет не ведом страх,
В груди простуженной – и рэп, и древний твист.
Но вот – рассвет... Он поднимает край земли,
Мы с ним столкнёмся и вобьём капот, как клин!
Потом завалимся, чуть живы, все в крови –
Росе, окрашенной светилом в цвет «рубин».
Как не любить и эту трассу, и рассвет?
Как не любить тебя и волосы твои,
Что пахнут пылью и бензином?.. Что за бред?!
Ещё разок шепни «люблю»… Не обмани.
|
| |
|
|
420. Лес
Место первозданное и чистое…
Дышится легко, как из ручья
Пить прохладу недр земных игристую,
Пить, а не дышать. Из янтаря
Все твои смолистые, медвяные
Почки, росы, ягоды, ростки…
Скатерти накрыты самобраные
На полянах, кушанья сладки.
Стать бы мне в дубраве слабой порослью,
Тонкою былинкой на тропе,
Стать бы мне дождём и снегом, моросью,
Стать бы ветром, чтоб наедине
Ты раскрыл все тайны мне – ласкающей
Кудри – ветви с сочною листвой,
Между крон скользящей, затухающей
В чаще. Всё раскрыл бы мне одной!..
Я бы поделилась тоже …радостью,
Я бы рассказала, как люблю
Щебет птичий, как внимаю с жадностью
Синий вечер, красную зарю.
Зацветёт душа лесной фиалкою
(Как в чертогах этих не цвести?),
И слова вспорхнут с лещины стайкою,
И споётся... Простенький мотив.
|
| |
|
|
421. Римейк
Комната похожа …очень.
Тень от тюля, в клетку плед.
И сознанье оторочил
Арманьяк Шато де Бред.
Всё почти что повторилось
В первом акте и втором…
В теле – жар, в постели – стылость,
За грудиной – ипподром.
То смешалось, что уж в Лету
С чёртом кануло давно,
С днём сегодняшним заветным,
Как в римейечном кино.
Век другой, слабей натура,
И его сыграл не ты…
Но какой-то сигнатурой
Восстановлены мосты.
Это было… Точно было.
Точно помню! Дежавю.
Для кого я повторила
Всю судьбу и грусть свою?
|
| |
|
|
422. Песенка статиста
Все роли главные давно разобраны.
Статистов очередь... И той уж нет.
А мне б пристроиться хоть сбоку. Опа-на!
Начав в массовочке, увидеть свет.
А мне б пристроиться хоть сбоку. Опа-на!
Начав в массовочке, увидеть свет.
Ступеньки-косточки сотру в песочек я,
Мирок Богемия предельно прост:
Кого хоть временно, но обесточили,
Пускают по кругу и – на погост.
Кого хоть временно, но обесточили,
Пускают по кругу и – на погост.
Не разевай, любезный, хлеборезочку,
Не тормози, заметив поворот,
Срывай с покойничка и вешай бирочку
В свою петличечку, да дуй в народ!
Срывай с покойничка и вешай бирочку
В свою петличечку, да дуй в народ!
Тебе отвалится, делись, не жмотничай,
Копи копеечки, корми талант.
Не Станиславский ты, не Немирович чай,
Пока не кассовый, купи Трабант!
Не Станиславский ты, не Немирович чай,
Пока не кассовый, купи Трабант!
|
| |
|
|
423. Тише!.. Мама не узнает.
Всё скосили на лугу,
На холме и за рекою…
В платье простенького кроя
Ты со мной лежишь в стогу.
Косы пахнут или сено,
Пахнут ночно, пахнут денно.
Нитка красных спелых бус –
На девичьей шейке груз,
Соскользнула, утекает…
Да лови же ты, лови!
Брызжут капли до земли
Пурпуром живой крови…
Тише!.. Мама не узнает.
|
| |
|
|
424. Учила бабка
Кое-что из предварительного рассуждения к карманному богословию. …Почти по Гольбаху.
Звенят монеты,
Ласкают слух.
Орлом ли решкой?..
Одно из двух.
Когда бросаешь,
Поверь в свой фарт.
Что там подсказки
Гадальных карт?
Что там какой-то
Звезды полёт,
Планеты мёртвой
Не крестный ход?
Учила бабка
Меня давно,
Одною верой
Нам жить дано!
Порой не верил,
Тряслась рука,
Тогда учила
Меня клюка.
|
| |
|
|
425. Вещь очень серьёзная
На стихотворение Гаврилы Державина «Шутка»
Если б милые девицы
Так могли летать, как птицы,
И садились на сучках,
Я желал бы быть сучочком,
Чтобы тысячам девочкам
На моих сидеть ветвях.
Пусть сидели бы и пели,
Вили гнезда и свистели,
Выводили и птенцов;
Никогда б я не сгибался,
Вечно ими любовался,
Был счастливей всех сучков.
Если б славные мужчины
От рожденья до кончины
Были доблести полны,
Я бы стала их доспехом,
Придавалась бы утехам,
Защищая им …штаны.
Пусть мужчины не боятся
На турнирах разминаться,
Драгоценность их спасу.
Мне простится эта шалость:
Прикрывать собою малость –
Славных рыцарей красу.
|
| |
|
|
426. Быть бесстрашным не значит – без башни
Кто быть смелым, отважным не хочет,
Где-нибудь да оставить свой след?..
Грудь – вперёд, на врага, гордый кочет!
За фанфарами славных побед.
Быть бесстрашным не значит – без башни.
Полагайся на тот матерьял,
Что в твою черепушку однажды
Заложил, кто всех нас изваял.
Безопасно, а ты опасайся.
Всё безвредно, а ты проверяй,
Боевым наставленьям китайцев
Не всегда, не во всём доверяй.
Вот, к примеру, попал в перестрелку.
Против пули кун-фу, что пистон.
Будешь умницей, если сопелку
Ты не высунешь. Шкурный закон…
Свою шкуру цени как шедевры
Рафаэля, Брюллова, Дали,
Береги руки, ноги и нервы,
И мозгой, не ленись, шевели.
Слышал, как-то Чапаев Василий,
Ус крутя, открывался стране:
Доверяя лишь разума силе,
Будь всегда впереди, на коне!..
|
| |
|
|
427. Здесь – без-люд-но...
Одинокая планета,
Удалённая орбита…
Как мала ты, скорость света!..
Я – за-бы-та, я – за-бы-та…
Запоздали вы с приветом,
Я уже в тени Плутона,
Но на всякий случай где-то
Вам оставила «с поклоном»…
Вы звонили – недоступна,
Я была вне зоны связи,
А теперь вот ту-по-ту-по
Жму на кнопки в звёздном газе.
Вы, возможно, вспоминали,
Мне спалось так неуютно…
Здесь – без-люд-но, мне – без-люд-но.
В снах – космические дали…
|
| |
|
|
428. Кувшины
Твой охолощен, непочатый мой.
Твой – в ранах-сколах. Мой кувшин
Из глины нежной каолин…
На горлышке – глазурь каймой.
Я не сумею без тебя,
Мне всё равно, что ты изломан так:
Внутри и плесень, и бездушный мрак.
Ты – пустоцвет. Так говорят.
Пусть говорят… Я напою водой
И исцелю. На жизнь завещана,
Я обласкаю твои трещины
И воспалений острых зной.
Я – милосердье, мой изгой.
|
| |
|
|
429. Чудный сад
Сад открывается сказочный – чудное рукотворение…
Гордая лилия белая так утончённа меж цинний,
Все лепестки – верх изящества, плавным изгибом – в излом,
Россыпь пыльцы – россыпь золота припорошила цветок.
Очи анютины страстные жизнью полны и сиянием,
В них отражается преданно бархатца сердце без дна.
Кудри вербены завитые густо, роскошной накидкою
Выстлали землю и вспенились там, где от солнца теплом
Сад наслаждается, нежится утром до знойного дня.
Звёзды газании ясные пали в траву беспорядочно,
Их сосчитать – труд отчаянный, но любоваться – отрада.
Там и табак, ароматный весь, воздух ночной напоит
Ядом, дурманящим голову, тайной, рождающей сон.
|
| |
|
|
430. Во искупление грехов моих...
Облако розовое
кашей пахнет,
молоком тёплым,
головокружительно.
Губами влажными
груди, щёк касается,
ладоней преданных,
материнских.
В горле – слёзное,
бессознательное,
незабвенное и вечное,
комом стоящее,
незалапанное сажными
машинистами из поезда
товарного,
антисанитарного.
Дитя моё –
ангел новорожденный
с пёрышками-невидимками,
улыбками
ротика безоружного,
разговорчивого.
Во искупление грехов моих…
Аминь!
|
| |
|
|
431. С Мендельсоном марш-марш-марш!
Выстраданная любовь,
Выплаканные глаза,
И теперь я – просто голь,
Сухостойная лоза…
Иссушило солнце в зной,
Сердцевину сгрыз, как жук,
С достояньем «холостой»
Мой любимый – мой супруг…
С Мендельсоном марш-марш-марш!
Ставить росписи, печать.
Обещанье дашь-на-дашь
Я дала, забыла взять.
Нам с тобой колокола
Не звенели, не цвели.
Ту любовь, что я взяла
С боем, в церковь не зови…
|
| |
|
|
432. От меня – вам!
Я – поэт, я Даниэлка,
От меня вам в ухо – белка!
Кто не хочет белку,
Тем на пузо – грелку,
В тёплую постелку –
Кралю-мадмазелку!
Сочиню, о чём хотите,
Только ушки берегите!
И скажите дяде Мите,
Еду к дяде, еду в Питеррр!!!
|
| |
|
|
433. Бот
В зарослях коралловых деревьев
И в объятьях тёплых синих вод,
На подушке из песка, где мели,
Дремлет престарелый, дряхлый бот.
Палуба осклабилась прогнившим
Рядом чёрных и гнилых зубов,
Между нею и разбитым днищем –
Рыбок – уйма!.. Знатнейший улов.
Бороздил когда-то это море –
Дивный субтропический разлив,
Был героем множества историй,
Прожитых и новых перспектив.
Килем разрезал крутые волны,
Мачту не сгибая от ветров,
Век свой героически-упорный
Он прожил под далей сладкий зов.
Возвратясь однажды в порт приписки,
Грузом под завязку бот набив,
Капитан с командою без риска
Судно вёл. По курсу – белый риф.
Может быть, вина в том капитана,
Может, были тяжелы тюки,
Ветер дул неровно окаянный,
Только оказались так близки
Донные, подводные барханы,
Красочных кораллов булава.
Чайка, прокричав бедой незваной,
В море унеслась. …Была права.
Хрустнули древесные суставы,
Крякнула обшивка, порвалась,
И вода потоком жидкой лавы
В брюхо боту с клёкотом влилась.
Сколько лет прошло… Да всё лишь мимо.
Так и не поднялся на волну
Бот. Но только вовсе он не сгинул:
Светлою дорожкой на луну
Возит грузы с рыбой и кораллы
По ночам, фарватер так видней –
Лунная дорожка. Путь не малый…
Ночи напролёт плывёт по ней.
|
| |
|
|
434. Токсичность славы
Токсичность славы доброй и недоброй
Так велика, что звёздная болезнь
Неизлечима. Взяв кусок на пробу,
Уже отравлен. Верный признак – спесь.
Надменность безболезненна, но скрыто
Течёт процесс, коверкает нутро,
Растёт внутри тебя такая гнида,
Которой и прикончить не хитро.
Когда успех, известность на исходе,
Болезнь не оставляет, ест, как ржа,
Звезда и не в фаворе, и не в моде,
Но яда славы требует душа!
Она так ненасытна, как несчастна,
Несчастна так же, как, увы, глупа:
Забвение – цена для славы красна
Везде, во все эпохи, времена.
Каких людей!.. Они известны миру.
…Травила слава ядами, как блох!
Им было с нею всласть и не до жиру…
С ней кто-то выжил… Кто-то жить не смог.
|
| |
|
|
435. Песок
В клубах песка без жизни, огневого,
Что раскалён и выжжен до основ,
Увидела его! Его – живого…
Он шёл навстречу, к встрече был готов.
Казалось, протяни сквозь пламя руку
И закуси песок, чтоб не кричать,
Зато преодолеешь вмиг разлуку,
Уставшая пустыню проклинать.
Исчезнет третий лишний – твой рассудок,
Просыплется сквозь пальцы столб огня!..
…Одна стоишь в кромешной тьме из суток,
Ползущих и тянущих сквозь тебя
Безумие увидеть, кто распался
На кварки, кванты, атомы… В песок
Ушёл, как и не был, не попрощался,
На вечность, не на суткам равный срок…
|
| |
|
|
436. Да
В шапке пенной моккачино,
Чашечка с большой напёрсток…
Так логично и безвинно
Вывел нас на перекрёсток
Ты, мой тёплый, всегда рядом,
Друг, любовник, добрый гений.
Горько-сладким шоколадом
Всё кормил, любил варенье…
Мы бы, может, так и жили:
Вечера и ночи – вместе,
Но внезапно – тили-тили…
Ты – жених, не я – невеста.
Да. Быть может, так и будем…
Через времени фрагменты.
Как родные, свои люди…
…Ты получишь свою ренту.
|
| |
|
|
437. Непостоянное и мимолётное настроение …из-за первого в этом году снега
Пластинки снега, как хлопья пепла.
Вот первый снег. Ждала его и нет
С надеждой грустной, но грусти светлой.
На пепелище несмелый след
Рисуют, чертят коты и птицы,
Стремглав авто несутся. Всё спешат…
И раздражённо от ветра скрыться,
От мокрых хлопьев очистить взгляд
Те одиночки хотят, что снегом
Врасплох застала зима в пути.
Непостоянно… (Кварталы-«lego».)
…И мимолётно. Пришёл? Уйди…
|
| |
|
|
438. Колокольной воскрешающей силе
Не молчите, колокола!
Звоните!
Не молчите, даже если язык
Привязали вам суровою нитью,
Даже если потемнел светлый лик…
Разбудите на заре, среди ночи,
Не давайте засыпать нипочём!..
Перепонки барабанные – в клочья!
Плавьте косточки звучащим огнём.
Колокольный звон услышат глухие,
Различат его, себя устрашась…
Колокольной воскрешающей силе
Дай, Господь, на час земной свою власть!
|
| |
|
|
439. Ведь равнодушье возвращается назад
Где равнодушие качает колыбель
Продажной совести, подсматривая в щель
За тем, кто дышит полной грудью, кто – кузнец
Своей судьбы, но слышит стук чужих сердец,
Там никогда не зацветёт плодовый сад…
Ведь равнодушье возвращается назад.
|
| |
|
|
440. Жизнь дана, чтобы испить её до дна
В тот миг, когда издохну я,
Зловонным гноем в три ручья
На землю вытечет всё зло,
Что мою душу стерегло.
Когда испустишь ты свой дух,
Произойдёт одно из двух:
Далёкий райский край – Эдем,
Пока не найденный никем,
Откроет вновь свои врата,
Прекрасная войдёшь туда.
Или на месте, где уснёшь,
Прольётся благодатный дождь,
Ростки чудесные земли,
Что прежде вылезть не могли,
Зелёной шкурою взойдут,
Их будет плодотворен труд:
Родятся дивные цветы…
Всему причиной станешь ты!
А мой смердящий чёрный труп
В земле безжизненной запрут,
И гады соберутся вкруг,
И пустят в преисподней слух,
Что я пришёл и сдался в плен,
Готов примерить ад и тлен.
Всё так случится. Я – пророк.
Но не пришёл ещё наш срок…
Пока по венам кровь бежит,
Тебя, желанная Лилит,
Хочу назвать хоть раз своей.
Надежды в кубок мне налей!
Достанься демону сейчас,
Пока горящих жадных глаз
Мы не сомкнули. Жизнь дана,
Чтобы испить её до дна.
|
| |
|
|
441. Зима прядёт
Ночь морозная и вьюга…
Пряха трудится без сна,
С ней – помощница-подруга
Прялка. Пляс веретена –
По лощинам, буеракам,
Нить позёмкою кружИт,
Неспокойно спит собака,
Пряха с песней ворожит…
Гребень частый - златозвездье,
Месяц в сизых куделях,
Не видать зиме-невесте
Ничего, прядёт впотьмах.
Колесо по небу кружит,
Ножкой топчется педаль,
Прядь сучится, вьюшка вьюжит
И сегодня так, как встарь…
Напрядёт зима ночами
Пряжи на земную длань.
По утру… Господь наш с нами!
...Всё в снегу, куда ни глянь.
|
| |
|
|
442. Ходу!..
Между снегом и дождём
Мы просвет короткий ждём.
Ожидание, как плен.
Ночь… Обманчивый селен
Разбавляет мрак в душе,
Гонит грусть-тоску взашей,
Но к утру надёжный яд
Тьму кромешную назад
Возвращает нам в сердца.
У разлуки нет конца…
Нет конца: то дождь, то снег!..
Концевой заветный тег
Не вписали небеса...
Нам просвет хоть в полчаса
Подарил бы… кто-нибудь!
Ты меня не позабудь.
Я, наверно, непогоду
Обману сама и – ходу!..
На девятый вал дождя
За твоим окном заря
Приподнимет мой фрегат,
Бросит в твой заросший сад.
Ты увидишь, как в саду
Сквозь терновник я иду…
|
| |
|
|
443. Скоро вернёмся назад
Шероховатость под пальцами,
Абрисом тёмный оклад…
Не без души, но скитальцы мы,
Скоро вернёмся назад.
Только дождитесь с лампадою,
Не поминайте обид.
С каждой обидою падаем
Ниже… Убогий простит.
Взгляд укоризнен отеческий,
Он же – с любовью, а мы
Жизнью живём человеческой:
Всё от сумы до тюрьмы…
Поцеловать бы икону ту,
Что ещё предок лобзал,
Кабы собрать себя по свету,
Да с багажом – на вокзал!..
Шероховатость под пальцами,
Абрисом тёмный оклад…
Не без души, но скитальцы мы,
Скоро вернёмся назад…
|
| |
|
|
444. Мужу
Угомонись… Зачем беснуешься, мой муж?
Зачем слюною брызжешь, голос не щадя?
Огнищем злобным не спасти себя от стуж
И в очаге потухшем не разжечь огня.
Ты, если знаешь, что взаимность не вернуть,
Реши однажды навсегда и так живи:
Коль Богом дан и был очерчен общий путь –
Идти бок о бок, не сворачивать с пути,
То завяжи свои обиды в узелок,
Его сожги! Охота есть огнём дышать…
Потом как муж и как мужчина дай зарок
Со мной считаться, не гнобить, не обижать.
Но если точно (где же взять ещё мне сил?..)
Ты на исходе, всё тебе обрыдло здесь,
То уходи… Молю, чтоб нас Господь простил,
И чтобы сыну не страдать за нашу спесь.
|
| |
|
|
445. Куда же стихотвору деться?!
Я – стихотвор… Но кто мои
Неловко прибранные стансы,
Не Дон Кихота – Санчо Пансы,
И неопрятные на вид
Своею волей вдруг захочет
Пройти? Хотя бы пару строчек.
На шумной ярмарке стихов
Те выбирают, что зазывней.
Они потоком бурных ливней
Сметают слово до основ
И храм возводят свой. Он ценен
Лихим новаторством и злом…
Потом так часто в праздной лени
Их авторы почуют там,
Пример дурной давая нам,
И кажут свой духовный срам.
Ещё стихи на бойком месте,
Как с пылу-жару пирожки
Идут в невыпеченном тесте,
Читаются взахлёб. Ищи
Такое место да тащи
Туда скорее все сонеты!
Пойдут подлещики, лещи –
Всё сбудешь оптом, без ответа…
И невозможно угодить
Всем, кто читает, да пристрастно,
Не потеряв лицо, впустить
Их наставления. Опасно
На откуп славе положить
Свои стихи – своих младенцев,
Что только начинают жить…
Куда же стихотвору деться?!
Оруженосец я простой,
Не рыцарь с доблестью и славой.
Имею ли творить я право,
Коль просто ослик подо мной?
|
| |
|
|
446. Природа
Рисует пара лебедей свой брачный танец,
Или целует край земли последний луч,
Сияет ясным днём речушки тихой глянец
Под бережной охраной столбенелых круч…
Укутаны ли дымкой слабой кроны
Дубов и сосен в тропосферной вышине,
Зарёй вечерней, утренней кордоны
Опалены или ещё в огне…
Сегодня по земле метёт позёмка, холод,
А завтра – летний дух, как сладостный Эрот,
Крылами осенит. Ты стар ли, молод,
Природы власть, её коловорот
Целебны. Человек, красою очарован,
Врачует хворь души, взирая на траву,
Стрекоз, небес лазурность, моря синеву
И слыша жизни гомон.
|
| |
|
|
447. Пометки на страницах «зимних глав книги жизни»
Сделаны после прочтения стихов Трофимова Н.П. «Метелица»
http://zhurnal.lib.ru/t/sawraskaseryj/doc-201.shtml
Будем зимние главы читать,
На полях оставляя пометки –
Птичьих лапок следы, голой ветки...
Сон придёт, будем с книжкою спать.
Молодуха обнимет пурга
В зимнем сне и тревожном, и дивном,
Может быть, не проснусь, но наивно
Попрошу: «Не губите, снега»…
Книгу жизни прочесть до конца
Не дано, хоть до дырок зачитана,
Ведь зима скудной прозой пропитана.
...Пусть в виньетках мороза-писца.
|
| |
|
|
448. Жизнь с памятью о горе
Солдата честь
Была и есть!
…Не только честь у офицера.
Не потерять
И не отнять:
Честь – что религия и вера.
Лютует враг –
Приходит страх,
А следом – злость, и чудотворно:
«Не посрами»!..
Живой? Живи!
Перекреститься незазорно…
В крови булат,
И мёртв солдат!..
На обелиске – имя… Слава?
А честь – жива!
Молчит вдова
С сынишками… Имеет право.
Их память днесь
Из горя смесь
Впитает. Будь, печаль, крылата…
Их жизнь-река
Чиста пока.
В наследство – честь отца-солдата.
Чтоб никогда
Роса-вода
Не стала чёрною от крови,
Пусть человек
В грядущий век
Идёт лишь с памятью о горе...
|
| |
|
|
449. Подняться
В подземных лабиринтах путь непрост,
Пласты тяжёлым грузом на спине…
Пойти смиренно в служки сатане?
Подняться ли во весь напор и рост?
Но мощь и гордость – два запала… Пли!!!
По скважине, пробитой в темноту,
Поток, как выстрел!.. В саже и поту,
Нефтяник, чёрной нефтью окропи,
Умой священных недр дарами лоб,
Возрадуйся! Нефть – золото и кровь
Чернее ночи, белый свет готовь
Принять её с душой, восторгом, чтоб
Она служила. Но не злу, не тьме!
Она смирилась, но не отдалась
За тот бесценок, что предложит князь.
Нефтяник-бессеребренник, тебе
Пусть служит эта чёрная раба.
Её из плена ты освободил!
Баронов нефтяных и воротил –
Всех – к чёрту! …Да на вольные хлеба.
|
| |
|
|
450. Здесь прошёлся век двадцатый
Всё следы ищу я тщетно
В новой и холодной мгле:
Здесь прошёлся век двадцатый…
На загаженном окне,
На кирпичной старой кладке
Покосившейся стены,
На бульваре и скамейке
Из далёкой той страны,
На щеках и лбу в морщинах,
Сером драповом пальто,
На облезлой тусклой шёрстке
Кошки старой век родной
Оставлял следы, но смыли,
Воду слили за забор,
После похорон убрали
Дом, осиротевший двор…
|
| |
|
|
451. По соседству с белым тигром
Новорожденный тигрёнок по натёртому паркету
Начал путь… От дома к дому, от зимы морозной к лету.
Он несмелый, неуклюжий и рычит, как кот Бориска,
Но не стоит заблуждаться: он – тигрёнок, а не киска!
Он не будет нам мурлыкать, петь на сон грядущий песни,
Полосатику тигрёнку скоро станет в доме тесно…
Подрастёт, окрепнет к марту… Это наша ли зверюшка?
Станет грозно-грациозным, не почешешь и за ушком…
Приручать тигрёнка глупо, супротив его природы,
Лучше выпустить на волю, под просторы небосвода,
Пожелать друг другу мира по соседству с белым тигром,
ПОЗИТИВА – ТОЛЬКО МАКРО! Негатива – ультрамикро…
|
| |
|
|
452. За исполнение мечт! Тост
По прериям бурной весною
На резвом гнедом скакуне,
ОкрЫленный славой ковбоя,
Подобен индейской стреле,
Несётся, ему нет покоя,
В скрипучем добротном седле
Уверенно держится боем
Павло. Он у нас на селе
Ещё в прошлом годе бурёнок
Гонял на луга пешкодралом,
Крутил их тугие хвосты.
Но с самых зассатых пелёнок
В российском зачуханном малом
О прериях жили мечты!..
|
| |
|
|
453. Недо...
В океане страстей – айсберг недо-любви –
Сокрушительной силы хранилище.
Карамелью крошатся во льдах корабли,
Вдруг столкнувшись с предательской силищей.
Нет уродливей чувства, чем недо… Оно
Претендует, но не соответствует.
Нахлобучив корону, царёк пьёт вино,
Откровенно уродец не бедствует…
Если в царстве его из холодного льда
Алый парус случайно окажется,
Недо-девственная, словно смерть, белизна
Алым цветом совсем не измажется.
Обойти стороной мир ущербный недо…
Всё мечтается в юности искренней.
Позже недо-моганием гнусным ведом,
Веришь сам недо-лжи, недо-истине.
|
| |
|
|
454. Чертям назло!
В зелёном омуте бутылки,
На дне из гладкого стекла
Чертиха чёрту по затылку,
Что мочи есть, наподдала!
Смешон спектакль в их исполненьи,
И было б всё вполне «тип-топ»,
Но тут душа пришла в смятенье,
К бутылке прислоняю лоб.
Нечистой, но семейной паре,
Должно, как мне – невмоготу:
Чертиха с чёртом дружно стали
Рты разевать. Бутылку ту
Они глотком… опорожнили!
Прихлопну к дьяволу чертей!
Их брюшки толстые навылет
Из пальца прострелю! Ей-ей!..
…Сижу теперь я за решёткой,
Кругом – и сухо, и светло,
Тоскую по последней «сотке»…
Врррёшь – не возьмёшь! Чертям назло!..
|
| |
|
|
455. Ночи
В мечтах о близости с тобой
Я коротаю свои ночи.
Никто, как я, того не хочет –
Стать госпожою и рабой!..
Развалины побеспокой,
Используй их, умелый зодчий:
Построй хоромы. Среди дня
Царицей восседая гордой,
Я государства буду хордой!
Спокоен будешь за меня:
Мой ум и совесть, как броня.
Сейчас не знаешь доли сотой
Того, что ждёт тебя, когда
Я буду, покорясь смиренно,
Рабыней, пред тобой согбенной!
Но страсть – полночная звезда
Светить нам будет до утра –
Любовь нашедшим во вселенной…
|
| |
|
|
456. Утро в саду
На цветы мои с росою –
Свежей влагою живою,
Обращён был солнца лик,
В небесах зарёй возник.
Вышла в сад навстречу Утру.
Света струи – словно сутры,
Золотого шёлка газ
И прозрачен, и для глаз
Так приятен!.. Сад сияет,
За кустами дымка тает,
Пар, идущий от травы,
С ног до самой головы
Пеленает, но не спится…
Бульденеж спешит раскрыться
Мне на радость. Красота
Смотрит с каждого листа
И бутона… Разноцветья
Ароматом дышит ветер:
Испаряется нектар –
Сада щедрый, сладкий дар…
|
| |
|
|
457. Родная мать
Работе отдавая предпочтенье
И вспоминая праздности разврат,
Я вновь клянусь отсечь пути назад –
К безбожной, тошнотворно сладкой лени…
Ей – гнусной – всех поставить на колени
Не стоит ничего! Бездельник – брат
Лежащим кабачкам средь тучных гряд.
И станет кабачком, коль исцеленье
От лености не бросится искать,
А будет неподъёмным, мёртвым камнем
И в будущем, как в прожитом недавнем,
Навек примерит трутня вес и стать!
…От лени прочь бежала, да – куда мне!
Она, как многим, мне – родная мать…
|
| |
|
|
458. Гадание
Как встарь на святки мы гадали:
По тени, зеркалам, с горластым петухом,
В свечами освещённом зале
С лежанкой-печкой и котом…
Скрип тайный, шорох, блики на вещах кругом,
Сердечки девичьи сжимает страх когтистой лапой,
Но встретиться к лицу лицом
Нам с суженными и судьбою – ушлой бабой
Так было любопытно всё ж!..
Мы зеркало поставили в старинной раме,
Свечу – пред ним, поднос с дарами,
А за стеклом зеркальным спрятали мы… нож:
Пусть будет гранью он меж духами и нами.
Он не допустит страшных рож –
Змеиных, зверских или птичьих –
Нечистого в любых обличьях.
Ты, зеркало, правдивым будь, отвергни ложь!
Что ожидать в любви, поведай…
Жить в пораженьи иль с победой?
Жених, кого возьмёшь?
В стекле прозрачном, до поры без чародейства,
Меж лиц в испуге и в сознании едва
Вдруг кто-то начертал слова
На гладкой свежебеленой стене: «Молва
Не лжёт! Девицы, вам гадать – сродни злодейству»…
Оторопели мы и устрашились действу,
У каждой тут же воспалилась голова…
На стену оглянулись дружно.
По ней без чьей-то помощи метла
Метёт! И стало вдруг морозно, вьюжно…
…Очнулись мы в снегу за дальним рубежом
Меж склянок и даров с разломанным ножом.
|
| |
|
|
459. Вечерняя прогулка
Шли стройно гаммы из окна
По клумбам на закат,
Потом прелюдия текла
Шопена через сад.
Журча по гравию, она
К ступеням добралась,
Чуть спотыкнулась и пошла,
Опять легко кружась…
|
| |
|
|
460. Где боль болит
Беременность нежданная –
Любви случайной плод…
Чудовище и изверг я,
Проклятый мой живот!
Зарежут пусть, испачкают
Ручищи до локтей,
Залепят раны жвачкою…
Проклятый мир людей!
А он уже проснулся там,
А он уже стучит
По рёбрам, в дых, по тем местам,
В которых боль болит…
|
| |
|
|
461. Кофе Софе
Спасибо за нечаянное вдохновение ))) Татьяне!.. http://zhurnal.lib.ru/t/tihonowa_t_w/82.shtml
Отвратный кофе.
Быть катастрофе!
Ведь – не картофель…
Читаю: «Grand»...
Отправлю Софе
Я этот кофе.
Она ведь – профи,
Почти талант.
Auto de fe*
Плохому кофе
Придётся Софе
Произвести.
«На выброс – кофе»! -
С слезой на вдохе
Пришлося Софе
Произнести.
___________________
* В буквальном переводе с испанского – акт веры. В общераспространённом употреблении это процедура чтения приговора еретикам и приведения его в действие, главным образом – публичное сожжение осуждённых на костре.
|
| |
|
|
462. Беспомощно и горячо…
Как остановится дыханье, и – невесомость в животе,
Услышишь только стук височный во вдруг наставшей тесноте,
И плыть забудешь, и потонешь… Как губы высохнут на грех,
Как осознаешь безразлично, самой не выбраться наверх.
Как, не заметишь, сжали пальцы… Ладонь, предплечие, плечо…
Как горячо глазам и в горле!.. Беспомощно и горячо…
|
| |
|
|
463. Не поэт, не драматург
Не поэт, не драматург,
Миротворец – демиург!
Мир слепил, и ОТК –
Он же. Доля нелегка...
За основу взял он нус,
Что назойлив был, как гнус,
Завершив космогенез,
Начал мира он прогресс.
Как отец был строг и лют,
Наставляя глупый люд,
Как мамаша ласков был –
Человеко-очень-фил.
Совершеннолетний чел
Взял творца и с хреном съел.
Не поэт, не драматург,
Просто был он демиург…
|
| |
|
|
464. Знакомство в трамвае
Платье у девушки было синим
В белый горошек, и белый шарф.
Помню, она о чём-то просила,
Пока я выписывал ей штраф.
Потом она долго в сумочке рылась,
Зайчик солнца – в её волосах…
И я совсем неожиданно в милость
Порвал бумажку, а девушка – «ах»…
Её улыбка была бесценна,
И штраф показался иронией.
Ладонь протянула, и просто «Лена»
Сказала, а я – поверил ей…
Трамвай уехал, но мы с ней остались,
Тот день был солнечным, день был июньским.
Так неправильно мы повстречались
В трамвае над колеёю узкой.
|
| |
|
|
465. В защиту простаков
Как банковать, с судьбой играя?
Стервятник не один, а стая,
Лежачего клюёт!
Быть одному на ратном поле –
Глупейший план, и кто бы спорил,
Он приведёт к тоске и боли.
Фиаско наперёд…
Но бренным был бы мир людей
Без простаков и их затей.
|
| |
|
|
466. Слепоглухонемота
Слепая страсть,
Глухое безразличье,
Предательство немое…
Все отличья
Даём мы им, заметьте, человечьи.
И, как не странно – жалкие увечья.
Не в оправданье, просто, как эпитет,
Который чувство, действие насытит
Каким-то броским качеством и духом…
Но безразличье не одарим слухом,
Коль назовём его летучей мышью.
И страсть канву любви никак не вышьет,
Пусть мы решим – она, что зоркий сокол.
Да и в предательстве болтливом много ль прока?
|
| |
|
|
467. Мне – не лги!
Распродаётся по приемлемой, по сходной…
И вас устроит, ну, почти «за так».
Берите в розницу, десятком или сотней!
Двугривенный, а эта – за пятак…
Что продаю?
Любовь. Пущу с аукциона
Большую, малую… Всё – за долги!
Должна? Любить?
Нет, не дождёшься ты поклона.
Любовь не продаётся?
Мне – не лги!
|
| |
|
|
468. Будет выть!
Спину ломит…
Не жница я.
Тело помнит,
Была своя
Я когда-то
И на полях,
И лопата
Была в руках,
И ходила
Я босиком,
Ноги мыла
В ручье потом…
С соловьями
Пила росу…
Всё горстями
Гребла!
Несу...
Что теперь я?..
Куда ушла,
Хлопнув дверью,
И не взяла
Бабу дуру
Девичья прыть?
Ветром сдуло…
Эххх!..
Будет выть!
|
| |
|
|
469. Мы полетим
Из холодеющих ладоней
В твои ладони отдала,
А ты всё взял и всё не понял,
Перо с крыла…
Стряхнул ненужное на землю,
Летит ненужное… Втоптал.
Что уцелело – полем, степью…
Ты – не Дедал.
И я признаюсь откровенно,
Мечта Икара – не моя.
Мне б облететь глухую стену,
Она – твоя.
Люблю и верю, и надеюсь,
Мы полетим. Возьму с собой
Непоэтическую ересь
Твою. Постой…
Пойми, зачем мне эти перья,
Зачем тебе. Они – мечта…
Мы полетим, пока доверье
Не исчерпал.
|
| |
|
|
470. Пройдя границу мира книг
Пройдя границу мира книг,
Из нас любой – первопроходец.
Вот – встреча, и контакт возник,
Он уникален в своём роде.
Он может быть опасен, как
Несовместимость двух таксонов,
Стихий, и центр антициклона
Накроет беспросветный мрак!
Непониманье, отчуждённость
И языков высок барьер…
Порою это – обречённость.
И, если духом чтец несмел,
К литературе вкус, к твореньям
Прозаиков и песнопеньям
Поэтов, к колдовским словам
Не зародится.
…Хоть без драм.
Куда печальней может статься
Судьба нашедших здесь приют.
Поработив, не отдают
Сердца тем, кто навек остаться
Решает в мире книг. Навек…
Он не увидит дождь и снег,
Не улыбнётся солнцу, звёзды
Теперь – страницы книжек. Поздно
Тащить читателя из бездны
Фантазий книжных, мира грёз.
Тем более что быть в нём лестно
Тому, кто в книжный мир принёс
С тоской надежду на спасенье…
…Но – чудо, редкий унисон:
Гармонии великой пеньем
Любовь бывает, единенье
И дружба. В мире книг спасён
Читатель с склонностью к сомненьям.
Читай, внимай, себя дари!
Обжёгся, не страшись вернуться
В мир книг. Затянет волдыри,
И волны строчек всколыхнутся...
|
| |
|
|
471. − • • − • •
Неглупа я, с манерами леди,
Деловая, и свой бизнес-план
Неизменно держу я в секрете,
Напуская искусно туман.
Я и ласкова, я и пушиста,
Но без хрена не ем свой обед,
Ум – транзистор, а сердце – резистор –
Амплуа моё. …Тоже – секрет.
Засекречена я... Про меня вам –
Только «деза». А «пушку» – на стол!
Я – секретный агент, не подстава!
Место службы? Да пусть… – Интерпол.
|
| |
|
|
472. Электровышивание
Ток переменный – с кончиков пальцев…
По губам, мочкам ушей, тугим соскам –
Электричество…
Кожу, растянутую на пяльцах,
Вышиваешь гладью, любуешься сам
Рукоделием…
|
| |
|
|
473. Мне говорили… Я отвечаю…
Мне не достались драгоценности и деньги,
И особняк на том Карибском бережочке,
Где я могла бы танцевать и петь меренге,
Его оставить не рождённой ещё дочке.
Мне не досталось, но взяла сама по праву.
Что заработала – моё: металл, бумажки…
Не зря – мозоли, и не зря пила отраву
При сделке с совестью из общей с нею чашки.
Мне говорили, быть бессребреницей – благо,
Я отвечаю, напускная эта святость,
Не может быть, чтоб, когда тело босо, наго,
Дух человечий, не сочтите за предвзятость,
Являл бы крепость. Этот дух падёт до срока,
Он будет «пшиком» бесполезным. Человеку
Нужны дензнаки. Не бывает денег много:
За всё плачу я то по счёту, то по чеку.
Свет меркантилен этот – белый, тот – не знаю…
Мне говорили, я иду к порогу ада,
Моя душа подобна грязному сараю,
И наводить порядок в ней, несчастной, надо.
Я отвечаю, ваши проповеди – нищим!
Я отвечаю, извращенец неимущий
Подачек ждёт, путей из бедности не ищет.
Ему от милости дают, он грязнет пуще.
Мне говорили, говорили, говорили…
Я отвечаю, не таясь, прямою речью,
Здесь заработаю, а в том – неясном мире
Всё искупленье моё выстрелит картечью.
|
| |
|
|
474. Лик, набелённый свыше меры…
Лик, набелённый свыше меры,
Земли остывшей мне знаком:
Сугробов зыбкие химеры
И реки, схваченные льдом…
Деревьев остовы застыли,
Дороги уже меж полей,
Морозный воздух чист без пыли,
Сторожевой собаки злей
Кусает щёки. Но с любовью
На землю смотрит солнце брат,
Его тепло, сугробы новью
Одарят к осени сто крат!
Кто видел в зимнем макияже
Мою родную, может быть,
И не полюбит, но не скажет,
Что просто так готов забыть…
|
| |
|
|
475. Одиннадцать
Выдержки из одной нелицеприятной беседы
1
Бежишь, несёшься без оглядки,
Но далеко ты не уйдёшь!
Уж слииишком розовые пятки,
И, кажется, …заходит дождь.
2
В твой адрес бросила проклятье,
Оно ушло, и – ни гу-гу…
Теперь наверно буду знать я,
Что ящик твой не на Google’у.
3
Глотаешь слёзы как пилюли…
Лекарство «так себе», поверь!
Тебя, мой мальчик, обманули.
Не лечат слёзы от потерь.
4
Когда валялся под ногами,
Был жалок, безнадёжно сир…
Конец я положила драме,
Стал megastar, как Ричард Гир.
5
Твой абсолютный нулик – козырь,
Которым крыл моих тузов.
В саду увяли маки-розы…
Была я дурою, нет слов!
6
Тебе мозги, кажись, забила,
Забила также на тебя…
Как сразу стало сердцу мило!
…Всё было, милый мой, не зря.
7
Ты отмечал мужской свой праздник
На мои средства, хоть – не рвач.
Ядрёна вошь, какой проказник!
Пройдоха просто и ловкач!..
8
Что говорить с тобою? Честно,
Я не надеюсь ни на что.
Аза в глаза не видишь! Бездна –
Меж нами, шуба и авто…
9
Когда бы ты был просто гадом,
А не ползучим, от меня,
То гадил только дома, рядом,
Не портил атмосферу зря.
10
Свои безгрешные доходы
Ты тратил, котик, на себя
Скажи, мой милый, отчего ты
Так делал? Моей чести для?
11 (Уже просто... выпадающая из ритма выдержка…)
Батюшки светы! Облом во всём:
Кошка нагадила в койку,
Котик мой (сссука!) покинул дом,
В розетке оставила плойку…
|
| |
|
|
476. Война и мир
Живущих в мирные года
Раскаты грозные орудий
И всполохи в окне не будят,
Тревога за родных всегда
Из глаз уставших приживалкой
На пир увечий не глядит.
Живущий в мире ночью спит,
Пусть даже мир – не сказка, свалка.
Покой… Какой-нибудь покой
Нам дарят без войны отрезки
Времён. Целее в храмах фрески,
Навар у смерти не густой…
Ведь мир, паршивый, захудалый,
Намного правильней войны,
Когда все-все – за полцены:
Творцы, нахлебники, вандалы…
|
| |
|
|
477. С жизнью навсегда разлука
Перед смертью...
Кто там знает,
Когда смертный умирает,
Что творится с ним, и с телом,
И с душою?..
Оголтело прыгнуть от «вчера» к «давно» –
Ещё памятному, но...
Перед смертью только жить
Смертный хочет. День продлить
Свой в агонии...
Чуть-чуть.
Только б, только б не уснуть!..
Если б всё начать сначала…
Жизни мало, мало… Мало!..
Если б – шанс: и всё – по новой!
По второй – не бестолковой:
С толком, вкусом, с расстановкой…
Шанс счастливою подковкой
Лёг бы в руки…
Что за мука!
…С жизнью навсегда разлука.
|
| |
|
|
478. Заброшен яблоневый сад
Заброшен яблоневый сад...
Здесь аромат ранета терпкий,
Вдоль тропки – жёлтый гравилат,
Куски коры, сухие ветки…
В саду всегда была трава,
Её косили и сушили,
Сносили всё на сеновал,
В котором… домовые жили.
Широкий пень.
Он был синапом,
Давал огромной кроной тень.
Хозяин новый взял нахрапом
Гиганта, и срубил... Вот крень
С следами от тугих верёвок
Качелей самодельных, я
В юбчонке с множеством оборок
На них летала – …бестия.
Гляжу с надеждою сквозь крону,
Хочу увидеть, как тогда,
Скворца. Он часто прилетал,
Он знал, что здесь его не тронут…
Скворечник цел, но – нежилой,
Заброшен вместе с этим садом.
Когда-то думала, сад – мой,
Навеки мой!.. Моя отрада…
|
| |
|
|
479. Из-под катка любви
Любовь, как адский полигон.
Коль вышел на него,
Ты – дичь. В охотника влюблён…
Затравленный, бегом
Стараешься себя спасти
От мощного катка.
Не сделать сдавленной груди
Ни вдоха, ни глотка…
Расплющенный катком любви,
Закатанный в асфальт,
Не плачь, как плачут мизгири,
Под тягомотный альт.
И не ищи в безумных снах
Вещающий ответ,
Стань голым на семи ветрах,
Сурово, как аскет,
Чтобы укрепить ослабший мозг,
Из тела выгнать жар,
Душе вернуть покой и лоск,
Под грозовой удар!..
|
| |
|
|
480. Призвание паяца
Призванием своим паяц-комедиант
Обязан, как и все, придумщице природе.
Но если мать нашла паяца в огороде,
То где, где выдают комический талант?
Смеяться и смешить востребовано, в моде.
«В чём сила, брат»? Паяц, как исполин атлант:
Нешуточный свой груз несёт. Паяц – гарант
Того, что мы в людской скучающей породе
Акулой бытия проглочены живьём
Не будем никогда. От смеха мы умрём!
Но слаще пахлавы погибнуть так нелепо.
…От искромётных фраз, ужимок и гримас
Всё снова оживёт в уже умерших нас.
Улыбка разобьёт лица посмертный слепок!
|
| |
|
|
481. От передозировки чувств
Анализируя вчерашний вечер,
Решаю, что была, как пень, глуха,
Что мне теперь и оправдаться нечем…
Отправлюсь-ка в привычные бега.
И буду вновь увиливать от встречи,
Сидеть в углу, закутавшись в меха,
Греть ромом душу. …Больше греться нечем!
Ни эта норка, ни мои бега
Не оживят субтильное движенье
По венам и артериям… Склероз.
Что может быть глупее поведенья
Того – вчера – с бросаньем в урну роз?
Была глуха, и изменяет зренье
От постоянных в чувствах передоз.
|
| |
|
|
482. За то и отжат...
На винной давильне
Страдал виноград:
«Себя не спасти мне!..
Раздавлен, отжат…
По сути, безвинен.
Дороги назад –
Под небо Севильи
Не вспомнить… Отжат.
За что покалечен,
О, пьющий мой брат?
Про истину вечен
Вопрос, но… отжат».
Ему отвечали
У пресса: «Будь рад!
Ты лечишь печали.
За то и отжат»...
|
| |
|
|
483. Забыть
В порядок приводила
Свой памятливый мозг,
Отчаянно казнила
И не жалела розг,
Чтоб запечатал крепко
В нейронный свой архив
Былое, чтоб таблеткой
Невольно воскресив
Его, не осознала,
Что было всё со мной,
Что эти горы кала –
Моё дерьмо… Блесной
Поманит ложь рыбёшку,
Я прыгну на крючок,
Забью пустую бОшку
Дурманом поволок…
|
| |
|
|
484. Задворки для двоих
Постой, не заблудись в сплошной антитентуре,
Как водится, миры кишмя кишат иным.
Иное не узнаешь только по фигуре…
Опасности везде, наивный пилигрим.
Давай с тобой найдём удобные задворки
Гнездо своё совьём, научимся дышать.
Глядишь, признает нас миров смотритель зоркий,
Ты, как первоотец, и я, как первомать,
Родим своих детей – весёлых карапузов,
Прославятся они в галактиках других.
Мы – не по одному, не Робинзоны Крузо,
Планету назовём Задворки для двоих...
|
| |
|
|
485. Марта жду
Марта жду, марта жду,
На работу не иду.
Кошек стаи и котов
Из окрестных всех дворов
Прилетят, облепят клён.
В марте каждый окрылён!
|
| |
|
|
486. Воспринимая вдохновенье человечно
1. Эпитафия вдохновению
Энергетической таможней
Прекращён приток энергии извне.
Я лично думала ещё, что можно,
Но запретили, вдруг поставили барьер.
Без вдохновения стал мир предельно гладким:
Бетону блочному не стать кирпичной кладкой.
2. Воспринимая вдохновенье человечно
Воспринимая вдохновенье человечно,
Мы точно знаем, что оно не вечно:
Старик в мученьях покидает нас,
Ему на смену из вселенской колыбели
Приходит вдохновение-дитя...
И счастье, если мы к рождению успели!..
|
| |
|
|
487. Видела, ждала и знала
Ты видела восток на утренней заре?
Ждала прихода дня, как ждут дождя в пустыне?
Выстукивая жизни точки и тире,
Ты знала на все сто, что клавишу заклинит?
Я видела, ждала и знала… Наперёд.
Поэтому живу, пока дано. В рассрочку.
И если утром день мой новый не придёт,
То из последних сил… Поставлю. Жирно. Точку.
|
| |
|
|
488. Весною мрачною, без мая…
Какой-то мрачный этот вечер.
Какой-то мрачный дым сигар.
И как-то мрачно обесцвечен
Твой голос в свете встречных фар.
Мы просто едем, возвращаясь
В свой мрачный, неуютный дом,
Весною мрачною, без мая…
Всё в ней – неполной – кувырком.
Прости. Бесстыдно отвернулась,
Гляжу в окно… Ты говори!
…Какая мрачная сутулость
Меня испортила внутри.
Лениво, мрачно с боку на бок
Перевернулась мысль про то,
Как тесно быть твоею, слабой,
С тобою ездить – не в метро.
Вот с этим, мрачно, голос тише,
Я засыпаю… Снится сон,
Неглубоко, но, видно, свыше
Мне послан. …И немрачен он.
|
| |
|
|
489. Сроки
Сесть за перо – все сроки: вечер,
Свободный час от суеты,
Покой затвором обеспечен,
А вид – закатом золотым.
Проникновенны будут строки
Из-под пера, легко руке,
Стихи крылаты, яснооки,
Ещё не читаны никем…
Свой миг ли, век они в скитаньях,
Не дома – точно, проведут,
Жизнь весела или печальна
Их ждёт, талант в том весь и труд.
А замолчат, их в божедомку
Из милосердья кто-нибудь
Перенесёт, сложив ли, скомкав
И прекратив их певчий путь.
|
| |
|
|
490. Сыновьям
Не осуждайте свою родину!.. Как мать,
Она бывает то добра и справедлива,
То вдруг жестока, не способна ни понять,
Ни подсказать… Но не бывает, чтоб – она,
Да не любила.
Не покидайте свою родину!.. Без вас
Она, поверьте, проживёт. Ей многодетной
Забот хватает: кто, во что всегда горазд.
Сын занеможет, не служа своей стране,
Да беззаветно.
Не продавайте свою родину!.. Мошну
Набить сумеете, от родины кусками
Вы отрывая. Но… с тех пор вам не уснуть.
Она простит, спросив однажды: «Сыновья,
Да Бог ли с вами»?..
|
| |
|
|
491. Это лето, это отпуск
Хочешь, будем бить баклуши?
Хочешь, побежим на речку?
Можем даже до полудня
Дрыхнуть кверху пузом сладко…
Это лето, это отпуск,
Это всё нам трын-трава!
Зажигая не по-детски,
Забуримся до рассвета:
В клубе сельском оттанцуем
Модный весь репертуар…
Отдыхать – так отдыхать!
Ты забудешь, что – директор,
Я – что главный твой бухгалтер,
Заболеем амнезией
Вместе мы до сентября!
|
| |
|
|
492. Жизни охота
Жёлтою макулатурою
Свалено в кучи прошедшее,
Рядом стою я понурою.
Скоро уж буду далече я…
Ветер играет страницами,
Машут они на прощание,
Будут, наверное, сниться мне
В будущих долгих скитаниях.
Небо февральское с просинью
И с позолотой не зимнею
К птичьему многоголосию
Горизонтальную линию
Плавно ведёт, я пойду по ней,
Не оглянусь, буду честною:
Жизни охота куда сильней,
Чем прозябание пресное.
|
| |
|
|
493. Чтоб заслужить любовь
Нельзя касаться нежных крыл
Бесшумных и мгновенных мотыльков. Им больно…
Когда на листике живой цветок застыл,
Причиной гибели вы станете невольно,
Из любопытства тронув их –
Происхожденьем – неземных…
Не накажите же бесцельным вероломством!
Лишь в том повинны, что прекрасны, как морфей.
Стряхнуть чешуйки с мотылька, как мужеложство:
Любуйся, в руки брать – не смей!..
С фигурой нереально невесомой эльфа
Порхает и живёт
Недолго… Так недолго!
Наступит день и час назначенный, умрёт
Прекрасный мотылёк. …И ускорять – нет толка.
Чтоб заслужить любовь такого существа,
В него влюбитесь вы сперва.
|
| |
|
|
494. Так в природе премудро…
По краям облаков золочёную нить
Выпускает закатное солнце,
Ночь поля норовит всё сильней остудить,
Осень – скоро, над Летом смеётся:
«Ты здоровья полно, краснощёко горит
Жар, лицо конопатое густо…
Только время твоё отошло, посмотри,
Бьёт копытом гнедой, ловко взнуздан.
Отправляйся туда, где пропела Весна
Свою песню под шум вешневодный,
Лес и степь – всех живых разбудила она.
Дел теперь для тебя там несчётно»!
Проводила, сама за дела принялась:
Декорации все поменяла.
Закрома наполнять урожаем взялась:
Горы – в небо, а, кажется, мало…
За заботами вновь не заметила, как
На пороге – Зима… Хмурым утром
Выпал иней, а это – всегда верный знак,
Скоро в путь!.. Так в природе премудро…
|
| |
|
|
495. Полыхает иван-чай...
Полыхает иван-чай
Между сосен,
Батюшка, давай венчай!
Сердце просит…
Батюшка, покуда здесь –
В божьем храме –
Ты, и суженый мой есть,
Между нами –
Никого… Моя родня
Крепко-крепко
Спит, и ранняя заря,
Что наседка,
Бережёт по Утру сон.
Обвенчай нас!
Крест, венец, глубок поклон…
Стану зАраз
Мужней тайно я женой.
Не судите,
Люди! Был Господь со мной,
Он всё видел…
|
| |
|
|
496. Ладонь в ладони
Возьми мою ладонь и уведи…
Не отпускай не под каким предлогом!
Ладонь в ладони – единению сродни,
И жест такой поведает о многом.
Ещё о большем умолчит. Зачем?..
Ладонь в ладони… Можно разговоров
Потоки прекратить переключеньем клемм
На тёплый, возбуждающий и скорый
Контакт другого рода. Я без слов
Тебя пойму, когда фаланги пальцев
Переплетутся, и неровный пульса шов
На время тишины - мой путь, чтоб сдаться...
|
| |
|
|
497. Не жди-те от-ве-та… Не жди-те от-ве-та…
Так в чём же смысл происходящего?
Ответа нет, и ты не дашь его.
Вопрос завис… Немою сценою
Окончим пьесу. Завтра в Геную
Ты улетишь, а я в провинции
Свою поправлю амуницию,
Наемся булочек с корицею…
Ответа нет. Да, ну и что?..
|
| |
|
|
498. Такой бывает дедушка
Какой бывает дедушка?
С седою бородой
И с палочкой, и дряхлый весь,
В очках или глухой.
А если чисто выбрит он,
Подтянут, не горбат?
А если бодр и весел он?
Не дедушка он, клад!
С ним можно погулять пойти,
Отправиться в поход,
Поспорить, почитать и спеть,
Полить весь огород.
И на все руки мастер – дед:
Охотник и рыбак,
Стряпуха, плотник и портной…
А пляшет старый как!..
Сам сочиняет он стихи,
Играет на трубе,
Примочку, если лоб разбит,
Поставит он тебе.
Ещё солдатом был давно:
На фотке видел я…
Такой БЫВАЕТ дедушка,
Поверьте мне, друзья!
|
| |
|
|
499. Ярило, здравствуй!
Открылись шлюзы в зимнем небе…
Борясь с хандрою по весне,
Снимая снежное отрепье,
Как пену, на златом челне
Ярило начинает плавно
Небес прозрачный океан
Вновь бороздить, Яриле дан
Фарватер. А ещё недавно
Земли краёв и разглядеть
Светило не могло, скучало…
Весны наметилось начало,
Давай, Ярило, землю греть!
И разлилася сладкой негой
По телу сила божества,
Животный мир воспрял сперва:
Летай и ползай, прыгай, бегай!..
В берлоге душно стало мишке,
Трава и озимь вновь живут,
Хватив лучей весенних лишку,
Оттаял, заслезился пруд…
Ярило, здравствуй! Юный, пылкий
Твой нрав весною не унять,
Из зимней возвратившись ссылки,
Жги! …Не давай нам остывать.
|
| |
|
|
500. Весны счастливой дух такой живой!
Весна бывает в жизни только раз,
Когда юна, беспечна ты, глупа,
И не смущает взор влюблённых глаз,
В ответ взглянула, он навек пропал!..
Когда свежа и телом, и душой,
Когда ещё летаешь по ночам,
Когда смеёшься шутке несмешной
И веришь всем возвышенным речам...
Сейчас вкушая эту благодать,
Порхая, наслаждаясь кутерьмой,
Старайся в лето красное забрать
Весны счастливой дух такой живой!
И отгулявшим в отведённый срок
Святую бесшабашность юных дней
Природа даровала встречу с ней…
Подруги, миг свиданья недалёк!
Пора усталость снять со слабых плеч,
Пора, взглянув на солнце, заблестеть
Глазами… Мы смогли в душе сберечь
Тепло весны из юности. Стереть
Пора налёт тяжёлых дней. Весна –
Сезон домой вернувшихся скворцов,
Сердца оттают, март пройдёт без сна
Под шум ручьёв! …Из молодости зов.
|
| |
|
|
501. Нелюбимая
С последним снегопадом ушла зима.
Сама. Без указки, без просьбы…
Она б убрала за собою сама,
…Если б на снег не спалось бы.
Она понимала, что долго у сердца
Не держат таких нелюбимых,
Она колебалась, но, видно, герцы
Слишком частые – сердца мимо…
|
| |
|
|
502. Весна в ботаническом саду
В саду ботаническом, старом, заросшем
Цвёл сакуры кустик, убогий, продрогший.
Цветки – как японочки сладкие губки
И как балерины короткие юбки.
За толстым стеклом ещё выли метели.
Зима ерепенилась… Как вы хотели?
Пусть март, пусть пора, только это – Россия.
Метель? Ну, мело… Ведь метель невзлюби я,
Не буду «какой-то, с причудами, русской,
Со странными вкусами»… Тропкою узкой
Я к сакуре – гостье японской пробралась.
Вокруг неё, будто весенняя шалость,
Стоял аромат незнакомый и нежный.
В саду поселилась весна и надежда
С цветущею сакурой – символом солнца.
И диву давалась метель за оконцем…
|
| |
|
|
503. Немного
Однажды понимаешь, скоро – крышка,
Осталось виду жить совсем немного,
И скоро эволюция достанет,
Обскачет теплокровно-облегчённый.
Не страшно. Птеродактиль – не из робких.
Но грустно птицеящеру …немного:
Полёт – не всем присущий образ жизни.
Не всем. А для рептилий – уникальный.
«Рождённый ползать»… Далее… – по тексту.
Но стоило попробовать …немного,
Открыть дорогу в небо безвозмездно
И птицам, и икарам – всем крылатым.
|
| |
|
|
504. Минута молчания
В минуту сокровенного молчания,
Пытаясь плачь земли перекричать,
Вдруг понимаешь, ждёт дорога дальняя,
Ведущая не в прошлое, но вспять.
По ней пройти – святое дело каждого,
В минуту эту тихо пережить
Судьбу народа!.. Гордого, отважного,
Которого так просто не сломить.
Сегодня, с высоты своих бесчисленных
Проблем, проблемок, реже – катастроф
Мы вспоминаем о войной отчисленных
Из перечня счастливых в список вдов,
Сирот, невест, увы, не ставших жёнами,
Отцов и матерей, что до седин
Всё ждут и ждут… А к их сынам с поклонами,
Как в церковь ходят. У огня один
Стоит солдат – из камня воплощение
Погибших и пропавших без вестей.
И мы пришли, молчим… Земля весенняя –
В цвету! Мать поминает сыновей…
|
| |
|
|
505. Словно не жила
Я так давно не просыпалась
Под щебет птичий за окном…
В груди моей закувыркалась
То вниз, то вверх дырявым дном
Тоска и злоба на текучку,
Бегучку и летучку… Бред.
Всё суетилась, обгоняя
Таких же дур несчастных... Нет,
Харэ нестись по жизни жалкой,
Любовь хватая на ходу!
Я – не дитя, я – не весталка.
Как будто у себя краду
Я счастье быть любимой. Скорость
Меня когда-то в плен взяла.
На голове – седая поросль,
А я – так, словно не жила
И не любила. …Не успела.
Теперь жалеть – нет хуже мук.
Ведь оказалось, в свете белом
Нескорых не хватает рук.
|
| |
|
|
506. Спасти от участи Жизели
Обгородилась, как забором –
Глухим забором, до небес.
Танцуешь… Но звучишь минором.
Прости, что миром не исчез
Из твоей жизни, так стерильно
Зачем-то прибранной, прости,
Что влез в неё опять насильно,
Чтоб для себя тебя спасти…
Ругай, гони, не верь... Известно
Мне, как другому никому,
Уединенье вредно, тесно
Тебе – плясунье… Одному
Раскрыть глаза мне Бог доверил –
От лжи ослепшие глаза,
Спасти от участи Жизели
И от измен коварных зла.
|
| |
|
|
507. Тем, кто любит, всё равно
Небезопасно отдаваться без остатка,
Вверять другому драгоценности души,
Ведь, обладая зачастую мёртвой хваткой,
Другой и крохи не вернёт. Дать не спеши...
Когда влюбляешься, даруешь безвозмездно,
Но обретая опыт горестный измен,
Ты начинаешь понимать, как неуместно
И доверяться, и не требовать взамен.
Под песни сердца романтическим напитком
Пьяниться сладко, но похмелье - тяжело.
Со стороны всё шито белой-белой ниткой,
Со стороны... А тем, кто любит, всё равно.
|
| |
|
|
508. Любовь – мой крест…
Не становись моим кошмаром,
Надсмотрщиком и сторожем ночным,
Освободи хотя бы в малом…
Стань хуже, стань другим.
Я больше не хочу при мысли,
Что ты не рядом, тосковать.
Я так устала… Исключи, отчисли!
Дай просто спать!
Без снов – пустых воспоминаний,
Без бестелесных поцелуев, слёз в подушку без…
Мной пересчитаны все грани
Цепей, которыми прикована к тебе.
Любовь – мой крест…
|
| |
|
|
509. Он в тот миг ничего не хотел
У окошка ещё не мытого,
Глядя вдаль на машины, людей
Взглядом бога, простившего мытаря,
Он в тот миг ничего не хотел.
Он стоял, подоконник пальцами
Еле трогал, а плеер чуть пел.
Солнцем лужи расцвечены глянцево…
Он в тот миг ничего не хотел.
Слушал музыку, слушал искренне,
Слушал так, как не делал давно.
Слушал Глинку он, песни и истины!..
Для него было всё решено…
|
| |
|
|
510. В суете
Стихотворение родилось в ответ на евангелие от Александра.
Человек в суете теряется,
И душа его распыляется,
И становится праведный грешником,
Где – молчальником, где – пересмешником,
А стучать в душу… Звонко получится:
Пустотелое сердце пучится.
|
| |
|
|
511. Аллочка и лосёнок
Эскимо на палочке
В тёмном шоколаде
Мы купили Аллочке
В нашем зоосаде.
В зоосаде – разные
Жители лесные.
Есть дикообразные
И почти ручные.
Аллочка не скушала
Наше угощенье,
Мамочку не слушала…
Просто нет терпенья!
Эскимо на палочке
Отдала лосёнку.
Как лизнул он Аллочку,
Папа снял на плёнку.
|
| |
|
|
512. Щедро мудрости, Боже, дай!..
Светлой, чистой, с каймою скатертью
Покрываю широкий стол,
Буду скоро не просто матерью,
Быть свекровью мой срок пришёл.
В дом войдёт не чужая женщина,
А невестка, почти что дочь.
С нею буду не опрометчива,
Даже если душе – невмочь.
Дай мне, Боже, долготерпения,
Долголетия их семье,
Что на свадьбе желалось в прениях,
Пусть исполнится на заре…
А ещё дай, Господь, мне мудрости
Словом, действием невзначай
Не наделать беды от трудностей.
Щедро мудрости, Боже, дай!..
|
| |
|
|
513. Любовь была и будет
Христос воистину воскрес! Всё – по писанию…
И снова ждут Его труды, дорога дальняя,
И снова путь Его земной наметил Отче наш,
Пожнёшь прощение, когда Христу в пути подашь.
Не прогони его, узнай!.. Подскажет сердце вдруг,
Что сам Господь пришёл к тебе, пришёл один, без слуг,
Ему откройся и впусти святую силу внутрь,
Неравнодушен и не горд, и неподкупен будь!
Покончив с поиском во тьме путей и истины,
Ты вдруг откроешь для себя, насколько жизненны
У веры в нашего Христа основы… С верою
Ступай! Люби! Любовь была и будет мерою…
|
| |
|
|
514. Лёгкое чтиво для любителей берёзового сока
Откупоривай поры!
Распаковывай почки!..
Разноси по столам
Птичьим аперитив,
Возбуждающий споры,
Аппетит… Эти строчки
Почитай, улыбнувшись,
Сок берёзы отпив!..
|
| |
|
|
515. На карте нашей нет оазиса
На карте нашей нет оазиса в песках,
И нет, наверное, его на самом деле.
Хорошее и правильное зелье…
«Оазис!.. О, хвала тебе, Аллах»! –
Всё драли глотки и, пока не охренели,
Руками черпали песок сухой
И рожи посыпали им обильно.
Да, правильное! …Забирает сильно.
А небосвод – с мультяшной синевой,
И мы, как дети, спим (в навозе) мирно.
На карте нашей нет оазиса… Зачем?
Мы даже карты и читать-то не умеем.
Спокойно дрыхни, мама наша – Гея,
Без тайн земли конкретных масса тем…
|
| |
|
|
516. Гашу компьютер
С аккаунтом порвать, здоровый образ жизни
Начать с утра. Давно такие бродят мысли…
Открыв бродильный чан, вновь выпускаю их:
«Летите! Правда я, ну, очень liebe dich».
Я с ними, чуть – часок, занявшись тренировкой,
Вдруг начинаю быть красивою и ловкой,
Ложась в постель, я сплю – здоровое дитя,
Бессонницу убив, хоть мысленно, шутя…
Об образе таком приличной жизни, долгой
Мечтаю, в виртуал вгрызаясь лютой волкой.
Вот знак вопроса и злой смайлик. Парадокс…
Здоровья нет в сети. Гашу компьютер: нокс!
|
| |
|
|
517. Неужели старость?
Крылья мельница полощет
В облаках над городком,
И, казалось бы, что проще,
Выйди в поле босиком,
Пробегись, дыша всей грудью,
Пропотей и отдохни
Под ракитой на распутье
Трёх дорожек у реки,
Окунись в живую воду,
По одной из трёх дорог
Смело топай! Ты ведь сроду
Не боялся, ты ведь мог…
Что случилось? Вспомни время
То, когда любой тропой
Шёл один, порою – с теми,
За кого ты головой
Отвечал. Так что же сталось?
Та же речка, городок…
Неужели просто старость
Колет вилами да в бок?..
|
| |
|
|
518. Чай вдвоём
Чайный японский сервиз.
Чайник с отбитым носиком,
Круглый, как сумоист,
Со стрекозой… бледным росчерком.
Сладкий с лимонным зрачком
Чай. В нём – листочек скрюченный.
Чашка с округлым дном,
С трещиной – рыжей излучиной.
Блюдце. Подсушенный след
Чаеподтёков. Горка в нём –
Фантики от конфет.
Чай с бергамотом и мы вдвоём…
|
| |
|
|
519. Не воскресить распятых на тросах
В воде морской, как в жизни, много соли,
У берегов земли опять туман,
Застрял ты здесь надолго поневоле –
Не знающий судьбу свою, Тристан.
То левый галс, то правый галс, то снова –
Безветрие, и тряпкой – паруса,
То дух морской, то аромат портовый…
Не воскресить распятых на тросах.
Ни утопить, ни вытащить на берег,
Ни посадить навечно на прикол,
Ни привести к какой-нибудь, да вере,
Так крепок пряных вод морских рассол.
Когда на шее камень тяжелее,
Чем дедвейт, чем сумеешь удержать,
На дно пойдёшь, иначе не умеет
Душа твоя мятежная дышать…
|
| |
|
|
520. Песнь свиристеля
Ты заняла поспешно место
Той, что ушла, не позвала…
Безвкусно саго, но полезно,
И ты безвкусна, но мила…
Ты сети вяжешь, как на спицах
Воздушных петель кружева…
В руках невзрачная синица:
И не мертва, и не жива…
Теплом лавандовой постели
Ты пеленаешь по ночам…
Секс безопасен в самом деле,
Когда доверишься врачам...
Уже люблю твои обеды,
По выходным – виолончель…
…И потому обратно еду –
Неугомонный свиристель.
|
| |
|
|
521. Хорошо
Солнце усталое клонится к западу,
Смачно целует фасады домов,
Зебр-переходов бока полосатые
И человеков от ног до голов…
Луж позолоченных чмокает зеркальца,
Любит глядеться в них, видеть себя.
Листики первые радостью светятся,
Им на закате весеннего дня
Стать изумрудами солнцем позволено,
Клумбам, газонам – шикарным ковром,
Грусть по статье «за унынье» уволена.
Верится в зиму и стужу с трудом…
Не нависало как будто бы сумрачно
Небо январское по вечерам,
Словно не прятались в шубы, по булочным
И по кофейням в метельный бедлам.
Май… Без опаски открытыми шеями
Тянутся дамочки к первым лучам,
Кажутся нимфами, музами, феями,
Сбросив к весне по пяток килограмм.
Город весной в предвечерней непраздности
Как муравейник. Живёт. Хорошо.
Всё как обычно. Но – в общем. А в частности:
Первый по городу дождик прошёл…
|
| |
|
|
522. Зацелованная солнцем, убаюканная ветром
Зацелованная солнцем,
Убаюканная ветром
На перине чернозёмной
В дивном бархатном шатре
Степь раскинулась привольно,
Дышит тихо, как девица,
Сны несёт влюблённый стрепет
На распахнутом крыле.
Лепестки цветов закрылись,
Берега степные дымка
Размывает, и прохлада,
Запретив цикадный звон,
Пробирает степь до дрожи,
Днём расчёсанные травы
Прижимаются друг к другу,
Взяты росами в полон.
Пожелать спокойной ночи
Опустился низко-низко
Месяц, но, залюбовавшись,
Замер… Сладко спи, краса!..
Кроме жаворонка утром,
Здесь тебя никто не тронет,
Будут только звёзды танец
Свой без музыки плясать.
|
| |
|
|
523. Прекрасный сон души
Зеркальных окон блеск, кубизм многоэтажек,
И утренняя суть кофейных тонких чашек,
В машинах и очках - зеркальное стекло,
Живущее за ним быть спрятано должно...
Но ты себя рвала на части поначалу,
В дома людей в очках с наивностью стучала,
А там - внутри была старуха тишина,
Почти уже мертва, глуха, как пень. Бедна...
Отчаявшись войти, привыкла отражаться.
Железу и стеклу, бетону лучше сдаться,
По правилам зажить, отгородить стеной
Своё. Но и за ней - молчи: не плачь, не вой...
Прекрасный сон души навеял мегаполис
Ещё одной из нас, живущей volens-nolens.
|
| |
|
|
524. У беды своей в плену…
Кровоточит, не проходит
Язва, воют упыри…
Вот оденусь по погоде,
Заблужуся до зари,
Разорву подол о ветки,
Понатыкал их лешак
Часто-часто, тропки – редки
И ведут в крутой овраг…
Коли жизнь с болячкой – мука,
Жрите бабу, ведьмаки!
Налетай-ка, нечисть, ну-ка!..
…Или тоже не с руки?
Или тоже мой характер
Вас пугает, кровь дурна?
Язвы смертоносный кратер
Опустел, истлел до дна…
Вдалеке рассвет забрезжит,
Будто ведьма, я сама
Полечу росою свежей
На пригорке близ гумна
Рану… Никому ненужной
Встречу утро и засну
Сном больным, с душой недружным,
У беды своей в плену…
|
| |
|
|
525. Звёзды гаснут
Досадно... Звёзды тоже гаснут.
Их жизнь безмерно коротка,
Бывает прожита напрасно.
…Когда её – на полглотка,
То выпей залпом!
Звёзды гаснут…
|
| |
|
|
526. Буря
Разрывая воздушную капсулу,
Оголяя земную грудь,
Буря мечется окаянная...
Дайте ей отдохнуть!
Чуть…
Дайте выбросить в небо червлёное
Гнев неправедный! Став вдовой,
Полно выплакать одиночество,
Затянуть ледяной
Вой!
…Обернувшись пергаментом сумерек,
До поры замолчать. Когда
День наступит для покаяния,
Зла не будет следа.
Да…
|
| |
|
|
527. Прогуливаясь по набережной Мойки
Перетянутая мостами, пленница
Каменных набережных,
Грациозная, соблазнительная меж
Строений ненабожных
Немного лениво, без спешки суетной
Течёт и спит на ходу.
Я с ней беседу веду…
О подслушанном в старых садовых парках,
Аллеях исхоженных,
О живших и здесь умиравших когда-то,
Нелепо низложенных…
В прошлом и, мне так болезненно давшемся,
Шквалистом настоящем
Ищущий да обрящет!..
|
| |
|
|
528. Когда меня не будет с вами
Когда меня не будет С ВАМИ,
Я БУДУ где-то на Земле,
Где, поливая сад с цветами,
Смогу стоять на голове.
Есть чебуреки без диет,
Макая смело в соус «Чили»,
И, оседлав кабриолет,
Кататься в романтичном стиле.
Смогу лепить ушастых зайцев
Из светлых, тёплых солнцеклякс
И, не жалея слабых пальцев,
Смогу весь день дудеть в свой «сакс».
Быть танцовщицей я смогу,
Чтоб в невесомой белой пачке
Взлететь над морем на бегу,
В перегонки с крикливой крачкой.
Смогу летать без самолёта
И в облаках варить компот,
Смогу над штатом Миннесота
Читать стихи наоборот.
Гулять с приятелем китом
Смогу по радуге босая,
С дуги катиться кувырком
Не побоюсь, идя по краю.
Из ассорти глупышек-птичек
Смогу собрать большой базар:
От какаду и до синичек…
И с ними петь, как мегастар.
…Вы не жалейте обо мне,
Не посвящайте строчек в драме,
Я БУДУ, счастлива вполне,
Когда меня не будет с вами.
|
| |
|
|
529. Вечерний зов
Черёмухи неистовой разливы,
Сирени пышнотелой острова…
Безумно беззастенчиво красивы
Весною чародеи-вечера!..
Дышу и, угорев от аромата
Цветущей и гуляющей земли,
На зов природы упорхнуть я рада
Туда, где ошалело соловьи
Споют о пробуждении любовном,
О таинствах, вершимых в кронах верб,
Которые их родиной и домом
Извечно были… Над рекою – серп
Изящный, серебристый, как из стали.
Ещё не поглотила всё окрест
Утроба ночи, но уже пропали
Тропинки…
…Возвращаюсь. На насест.
|
| |
|
|
530. ...Обними
Голова
раскололась, как арбуз.
Голова…
Не права
снова, милый мой супруг.
Не права…
И теперь
на тебя я не смотрю.
И теперь?..
Ты поверь,
не нарочно, не со зла…
Ты поверь!
Знаешь сам,
первый шаг – он за тобой.
Знаешь сам.
По пятам
ходишь ты за мной опять.
По пятам…
Ты пойми,
баба – дура… Дура я,
Ты пойми!..
Обними
и прощенье попроси,
…Обними.
|
| |
|
|
531. Быть одной из кошек
Я – кошка, которая любит луну,
Которая звёзды считает с крыши,
Мурлычет тихонечко песню одну,
Но ночью её никто не слышит…
Я – кошка… Казалось бы, нужен уют.
Однако свободной, семь раз живучей
Хожу по карнизу, на самом краю
Машу хвостом мимолётной туче.
Я – кошка – животное тихих дворов,
Случайных скрипов дверей и окошек…
То – здесь, то меня уже нет. Из даров
Бесценный – мой – быть одной из кошек.
|
| |
|
|
532. Вовсе не кино
Под глазами фонарей – жёлтые круги,
Нездоровый цвет фасадов из бетона,
Перетянута изящно пояском тугим
Та – под зонтиком, …как будто мне знакома.
Кто такую красоту отпустил одну
В непогоду, в ночь, в пустую сетку улиц?
Вся продрогла и намокла, и идёт ко дну
Безо всяких там феллини и кустуриц.
Эта маленькая жизнь – вовсе не кино,
Это линия на розовой ладони
Прерывается, и ливень стал глухой стеной,
А за нею кто-то главного не понял…
|
| |
|
|
533. Два типа. Ничего нового…
1
По части женщин был ходок:
Умел, не подкопаешься,
Придвинуть стул, поднять платок…
С ним долго не ломаешься.
И это так,
И это так,
Что каждой почему-то
Казалось, будто он смельчак,
И рыцарь он как будто…
Для каждой был героем грёз,
Но на челе печать он нёс
Греха… Грешишь и каешься
С таким, как он. И сладок вкус
Утех, пока не тянет груз.
…Потом ревёшь и маешься.
И это так,
И это так,
Что помощи не будет.
Не смей надеяться на брак,
Тайком мечтать о чуде!
2
По части женщин он профан:
Весь несуразный, скованный,
Смущённый взор, не гордый стан…
Он – лузер патентованный.
И это так,
И это так,
Что жалок, и решаешь,
На самом деле он дурак
Или?.. Потом узнаешь...
Для каждой был как вариант
Запасный, как ничейный фант,
А стал единовременно
Спасеньем от людской молвы.
Любая от него, увы,
Хотела быть беременна!..
И это так,
И это так,
Что как-то всё виднее:
Он не урод, чуть-чуть чудак,
Но нет его роднее.
|
| |
|
|
534. Воспоминания о лете, отдыхе у моря и т.д.
Сильный ветер с моря дул –
Шторма грозного посул,
Волны, как с цепи срывались:
Разбивались, рассыпались…
Хищный с пеною оскал
Над грядой прибрежных скал
Вдруг вздымался, с диким рёвом
Камень грыз, бесился, словом…
Тучи – всё плотней и вниз.
Выводили эпикриз
Между небом и водою,
Возмущая суетою,
Чайки с воплями, вот стервы…,
Будто шторм в их жизни первый.
Я захлопнула окно,
Не тряслась я так давно…
Только жалкая лачуга –
Против моря мне подруга –
Вся скрипела, свет мигал,
«Сатана здесь правил бал»…
С жаром Богу я молилась,
Чтобы ночь остепенилась.
Пусть вернётся буйный шторм,
Сам ли, силой, но – в дурдом!
Не случилось… Сутки ровно
Небо, бывшее огромным,
Всё казалось мне овчинкой,
Я – никчемною песчинкой…
|
| |
|
|
535. Яблоки чистить
Она чистила яблоки острым ножом,
Кожура – серпантином, а в воздухе – август,
И была она вся целиком босиком,
И была она вся – беззащитность и слабость.
И хотелось согреть, и укрыть, в волосах
Отыскать заблудившийся яблони листик,
Убаюкать и стать до утра на часах,
Или просто присесть рядом яблоки чистить…
|
| |
|
|
536. Купальская ночь
Июль и ночь,
и «очи Света» –
костры, костры…
Купало – бог
славянский лета,
тебе – дары!
Цветов простых
в руках – охапки,
венки плывут,
огонь горяч,
а мостик шаткий,
глубокий пруд.
Веночек чей
русалка тянет,
надежду – с ним?
Здесь – хоровод…
Поют славяне
Купале гимн.
Честной народ,
да до рассвета,
забыв печаль,
злосчастья сор
пустив по ветру,
сжигает марь…
|
| |
|
|
537. Взаимонепонимание
Я говорила, что люблю малину,
Ты вторил мне, что с нею любишь чай,
И обещал купить мне абиссина…
Их грациозность – настоящий драйв.
Я говорила, сплю в прохладной спальне,
Ты заверял, что тоже так привык,
Не переносишь душных комнат крайне
И дорогих гостиных мёртвый шик.
Я обронила, что неосторожно
Меня легко обидеть и сломать,
Ты так хотел оставить это в прошлом
И сразу начал …притворяться, лгать.
Домой принёс персидского котёнка
И от малины сутками чихал,
Тебя пришлось, как малого ребёнка,
Греть, пеленать в десяток одеял.
Не понял ты, я тоже виновата,
Что мне не нужен в подчиненье раб,
Что лучше быть захваченной пиратом,
Сойти с ума, забыться… For example…
|
| |
|
|
538. Стихотворение к завтраку
Сочный к завтраку бекон
Разогнал, как тучи, сон,
Он шкварчал на сковородке,
Жиром жидким осенён,
И, как солнцем, от серёдки,
В белой, глянцевой обводке,
Был глазуньей оттеснён!
|
| |
|
|
539. Бессмертник
Бессмертником завистливо любуясь стойким,
Тот мысленно себя с цветком отождествить
Хотел бы, чьё стремленье бесконечно жить
Похоже на желанье столь же долго в койке
Себя держать, не тратя понапрасну сил,
Покуда б не остыл.
|
| |
|
|
540. Расставание
Вспорхнул воздушный мой привет,
Следа на пальцах не оставив,
Сорвался голос на фальцет
Согласно расставаний правил.
Захлопнул дверцу …не в сердцах,
Натужно вымучил гримасу
Улыбки… Где былой размах?
Где навык сердцееда-аса?
Ты, как побитый жалкий пёс,
Уносишь лапы, хвост и уши.
Какую чушь, признаться, нёс
Ты час назад! Противно слушать…
Скорей в привычке, чем – в душе, –
Следы обиды и досады.
…Но как просторно в гараже
Без «Lamborghini» моей «Ладе»!
|
| |
|
|
541. С кем-то рядом
Дождик ровными стежками
Прошивает воздух пыльный,
Пена белая клочками
На проезжей части стынет.
И немного зябко, свежий
Воздух лёгкие полощет.
Так идти прогулкой пешей
С кем-то рядом в дождик проще…
|
| |
|
|
542. Памяти Андрея Вознесенского
Присев на парапет с подобьем ридикюля,
Достала сигареты и портвейн
И стала пить. Вот это пуля:
Старуха в мини, древних сабо, …сетке вен.
Потухший, блёклый взгляд, уставилась под ноги,
Помады яркий след на фильтре, шепчет слоги:
«Есть русская ин-тел-ли-ген-ци-я».
И, шморгнув носом, делает затяжку,
На небо глянув, так вздыхает тяжко:
«Есть в Рихтере и Аверинцеве»…
Настроилась – молчит – на чей-то передатчик
И ждёт, сейчас начнёт мелодия звучать,
Сегодня, как давно, крутнула наудачу
И отмотала взад проклятых тридцать пять.
|
| |
|
|
543. Эээх...
Самовар на три ведра,
Сушки да баранки,
Взмах упругого бедра
С бубнами цыганки,
Дым табачный, шум и гам,
Песня с переливом…
Как жилось-былося там?
Весело, счастлИво?
Как бы ни было, а я
В прошлое б вернулась,
Бубенцами прозвеня,
Лихо прошвырнулась
По мощёной мостовой
Мимо пышных юбок,
Над каурой головой
Чтоб – цветы, да с губок
Чтоб летел задорный смех,
Чтоб потоп – хоть завтра!
Не бывать такому… Эээх...
Празднику азарта.
|
| |
|
|
544. Д.Р.
Мне остались две буквы на память –
Петли вензеля, тонкая вязь.
Завитки, полукружия манят,
Увлеклась, завелась, понеслась…
Я ласкаю их груди и шеи,
Прохожу тонких линий лучи.
Повториться в тебе не умею,
Огорчил, залечил, отлучил…
И рельефны, из нитей акрила
Украшает их яркая шаль.
Хоть осталась не с тем, что просила,
Я пишу «дэ» и «эр» пастораль.
|
| |
|
|
545. Это значит…
Солнце развернулось и глядит в окно,
Это значит, полдень пережили,
На стекле от прошлых подвигов – бельмо
Из подтёков дождевых и пыли.
Штора, словно парус, дышит грудью всей,
Это значит, сквозняки …гуляют!
Гулко и тоскливо в комнате моей,
Ножки от кровати прорастают
Сквозь паркет скрипучий в потолок чужой.
Это значит, надо топорами
Корни понадрЕзать прямо подо мной
И вставать, ходить самой ногами…
|
| |
|
|
546. Вот такая жуть
Экзекуция финала:
Было классно, только мало,
Не хватило мне
Ни закатов, ни рассветов,
Ни полуночных дуэтов
На постельном дне…
И бросает в жар и холод,
На куски теперь расколот
Загрудинный мир.
Это больно, как саркома,
По краям души изломов –
Жизни штрих-пунктир…
Компенсация экстазов:
Било счастье раз за разом,
Шрамы – во всю грудь!
А теперь в ненастье – ломка,
Как на дыбе, вою громко.
…Вот такая жуть.
|
| |
|
|
547. Её душевный стриптиз
Смотрящий в оба на её стриптиз,
не отводи ж глаза,
не пялься вниз…
Послойное снимание обёрток
не пропусти!..
Но и держи себя в руках,
до времени будь кроток.
Она сегодня –
для тебя,
вся здесь,
играет с обнажёнкой,
стеснение корсетное крушит.
Струна вдоль позвоночника натянута
и звонко
поёт, затронутая фибрами души.
Неоткровенности откинув палантин,
расстегивает пуговки смущенья,
скользит по бёдрам юбка цепененья,
и предстаёт величие интимное картин
её души!
Прекрасной,
трепетной,
весенней…
|
| |
|
|
548. Вечер. Мгла…
Вечер. Мгла улеглась на поля,
Придавила кусты и деревья,
Заглушила звучанье ручья…
Очертаньям вокруг нет доверья:
Обступили фигуры дубов,
Меж берёзок мерещатся тени.
Мгла набросила тайны покров
На обычные формы растений.
Развалившийся куст бузины
Стал похож на огромную жабу,
Между лап исполинских видны
Два просвета в мерцании слабом.
Это свет уходящего дня
Сквозь сырой, серый воздух желает
Снов хороших и мне, и земле…
Только зря.
…Из окраин привет посылает.
А небес не видать из-под мглы,
Облака вперемешку с туманом
Затопили седым океаном
Всё, куда дотянуться смогли.
Да и мне стало трудно дышать,
Я карабкаюсь, заросли реже,
Вечер выдался мглистый опять –
Не прояснен, не чист, не процежен…
|
| |
|
|
549. Мезальянс
Как заалели на щеках степные маки –
Смущенья крайнего, застенчивости знаки,
Так и заёрзали от жажды вурдалаки
В его душе – душе затравленной собаки…
Она цвела, была невинной, как птенец,
Он был по возрасту почти что ей отец,
Её сокровищ не залапанный ларец
Разбил! Она погибла… Сам он – не жилец.
И чувства были ведь сильны, но, как изгои,
Они, поправшие традиции, устои,
На что рассчитывать могли, к чему идти?..
…Ах, как пленили его юности подарки,
А ей огонь в его глазах шальных светил –
Неугасаемый, страдающий и яркий!
|
| |
|
|
550. Если мало
Если места под солнцем мало,
Если хочется в глубь и вширь,
Брось серпы и сломай орала,
Отвоюй место или стырь!..
Не тобой и не мною законы
Были приняты на века.
С головами снимают короны.
Хочешь лошадь, убей седока!..
Мастерство отбирать убивая
Отточи, как секиру свою.
А ещё, если кровь голубая,
Ты – из правых в смертельном бою!
Трусоват? Не беда… Незаметно
Подкрадись и стащи! Приём
Тоже старый. Воришка бедный
Может стать богачом и царём!
Победителей, знай, не судят.
…Только будет когда-нибудь суд,
Им с каймой голубой на блюде
Оправданье не поднесут.
А пока…, если мало, то хапай!
И не важно, какой ценой.
Малым сыт и доволен слабый,
Глупый, немощный да кривой…
Два пути… Не проторили третьего.
Или – ты, или всё ж тебя.
Жучка против английского сеттера?
Да какого там кобеля?!.
|
| |
|
|
551. Давай займёмся ЭТИМ...
Давай займёмся ЭТИМ на заре,
Не, как убийцы, под покровом ночи.
Началу жизни – звонкое пере-
Кликанье птичье, яркий свет и прочье!
Давай займёмся ЭТИМ просто так,
Не время провести, не отключиться
От дел, не оправдать формальный брак
Ненужный, как безрукому ключица…
Давай займёмся ЭТИМ от души!
В сосудах наших плещутся гормоны…
От ЭТОГО сплетенье слов и стоны
Душевные уж очень хороши!..
|
| |
|
|
552. Написанное вгорячую
Тянет тленом загробным из щёлки,
Покосившийся крест, как кинжал –
Это чувствую. Это… настолько!
Чтоб никто! …Даже враг мой не знал.
И одна. Во всём поле бескрайнем!
И душе – ни покоя, ни сна…
И держать всё в коммерческой тайне
Я должна, как-то… обречена.
А могло ли, могло ли иначе?
Уж не скажет никто… до поры.
…Да ещё эта память – в придачу,
И стихи – в назиданье дары.
|
| |
|
|
553. Два лица
Два лица, но оба – не твои,
Оба – маски, слепленные искусно.
Как настоящие плещут чувства,
Не твои… Души не утолить.
Два лица, и оба прячут суть,
То одно живое, то – другое,
То по доброй воле, реже – с боем
Эту суть стремятся зачеркнуть.
|
| |
|
|
554. Доброе утро
Доброе утро и бал выпускной,
В небо летели шары разноцветно,
В час сокровенный, бессонный, рассветный
Было тревожно, но дружно с душой.
…Доброе утро касалось щекой.
Это второй в моей жизни (Дай, Бог,
Чтоб не последний!.. Ей-ей, доживу я!)
Раз, когда вышел означенный срок.
Доброе утро с надеждой целуя,
Плакала, тихо молясь… Аллилуйя!..
|
| |
|
|
555. Пишите чище для России
Пишите чище для России,
Без грязи песни и стихи...
Бездушных текстов истерия,
Слов, больно бьющих, кулаки –
Теперь примета новых блоков,
Идущих с линчем по земле,
Кормившей их последним соком,
Дарившей с хлебом оберег.
Нехорошо им то и это…
Российской горечи разлив
Для многих выжиг и поэтов
Теперь формат и bold курсив.
…Из-за границ и океанов
Российских душ-«страдалиц» хор
Поёт и стройно, и чеканно,
Их вирши тоже бьют в упор.
Не от беды, не от страданий,
Не от душевной тесноты
Бегут сегодня… «Просто валим.
Уж так сложилось... Разве мы?..»
А я завидую. Ей-богу!..
И я бы тоже пела там,
Мне… не хватает на дорогу
К иным несбыточным мирам.
Ещё, как дуру, греет это:
«…Не под защитой чуждых крыл»,
Я – здесь, умыта и согрета,
И под защитой чистых сил.
|
| |
|
|
556. Страх ночи
Прохлады утренней бодрящий кофеин
Снимает зуммер прошлой ночи и угар,
Погасли звёзды, измерцал себя квазар,
И лунный крюк прозрачный свесился один…
Не по земле, по сизым с хаки облакам
Покинул сон меня, оставив боль в висках,
А в подсознаньи – первобытный мутный страх,
Неразбериха в мыслях, форменный бедлам…
Центурионом новый день отдаст приказ
Не отставать, а я – навеки рядовой –
Беспрекословно подчинюсь. Ведь не впервой...
Не обсуждать! Вперёд на мины!.. И не раз.
Самозабвенно и бездумно… Сладко как!
О, если б ночь не наступала никогда!
Не поднималась бы оскалено гряда
Сомнений – жизни ровной беспощадный крак.
Горячка в вены проникает, как морфин,
Включает зуммер новой ночи и угар.
Зачем здесь звёзды, и мерцает вновь квазар?
И лунный крюк прозрачный свесился один…
|
| |
|
|
557. Вдруг стало модно быть немодной
Вдруг стало модно быть немодной –
Оригинальной, не как все.
Блеснув случайно подноготной,
Под осуждением просев,
Теперь стригу свои купоны…
Я не хотела быть звездой.
Невзрачной, мелкой анемоной
С её весеннею судьбой –
Вот это я звала свободой,
И этим думала себя
Рассорить с вездесущей модой,
Её стандарты костеря.
Но – парадокс, и наше время
Культ по заказу создаёт,
Однако есть такое мненье,
Бывает и наоборот.
|
| |
|
|
558. Лицо подлеца
На белокаменном лице
Давно застыли недвижимы
Глаза в невидящем режиме,
В фасаде мёртвом и торце
Не дрогнет мускул в подлеце.
Не заиграет тёплый свет,
Не осенит лучом прозренье.
Брезгливость, явное презренье –
Его уродливый портрет
С рисунком врезанных тенет.
Когда с таким лицом идёт
По жизни подлое созданье,
Что ожидать? Все ожиданья –
Трясина гиблая болот.
И грязнет заблудивший скот.
|
| |
|
|
559. Паломничество в хлебные пенаты
По темени хлебов несмелой рябью
Прошёлся ветерок и быстро стих,
Зной начеку, взял огненную саблю
И рубит ею, рубит! Зол и лих.
Но золото хлебов огнеупорно,
Сусальный без погрешностей покров.
Колосья на сносях, созрели зёрна –
Плоды святые праведных трудов.
Паломничество в хлебные пенаты
Вселяет в душу трепет и восторг:
И гребни волн, расчёсаны, покаты,
И рожениц пузатых дружный полк!..
И нет полёту радости предела.
Глубокой первобытной теплотой
Вливается в расслабленное тело
На поле хлебном дух земли родной.
|
| |
|
|
560. «Безумству храбрых поем мы песню!..»
Из молчанья зловещего,
СтоЯщего на часах вечности,
Вынуть… уже нечего.
Дивуюсь своей беспечности
Отыскать в тишине и выудить
Смыслов отонки вываренные,
Кем-то обсосанные,
Проверенные и выверенные…
Храбрый бросается в поиски
Истины В НАСТОЯЩЕЕ.
Времени нашего отпрыски
Не убоятся кричащего,
Ором орущего,
Грубого,
Топчущего ботинками,
Нечеловеколюбого,
Из новостной картинки
НА-
СТО-
ЯЩЕГО!
СтОящего и бесценного,
Пустого, иной раз бесплатного,
Убогого или ладного,
Но…
Чёртова диалектика! …Непременного.
…Заваренного на бульоне костном,
Не философически постном,
Реальном, реалистично грозном…
|
| |
|
|
561. Шаги навстречу
Шло утром от костра последнее тепло – печальный посошок.
Как выпили его, на запад я пошла, ты – прямо на восток.
По суше, по воде спешили на огни различных маяков.
Всю землю обогнув, мы сделать не смогли навстречу двух шагов.
|
| |
|
|
562. А у меня жевачка есть
Квадратный двор, кирпичная стена,
В стене – дыра, и улица видна,
Через дорогу – «Тара», «Гастроном»,
Дом деревянный с надписью «на слом»…
Стучат костяшки, режут в домино,
Орёт мамаша «Саш, домой!» давно,
А Сашка давит с чувством на педаль
И не спешит за ноты и рояль.
Картошку жарит кто-то, дух такой,
Что я теряю временно покой,
Бегу вприпрыжку на второй этаж,
Уже лет семь в забегах этих стаж,
Ем на ходу котлету, пью компот,
Потом – опять, потом – наоборот…
«Куда влезает»?!. – бабушка вопит. –
«Сядь, егоза», – и что-то про гастрит,
Но я не слышу, я – в двойном прыжке.
Конечно, прыгать лучше налегке…
Поддев ногой резиночки струну,
Крутнувшись ловко, на себя тяну.
Ещё! Чуть выше… Стратила. И что?..
А у меня жевачка есть …зато!
|
| |
|
|
563. Боже, храни моряка
Боже, храни моряка
Ночью и днём – до смерти!
В какие б моря не макал
Вёсла свои он и сети.
Цепких, мозолистых рук
Да убоится дьявол,
Чтоб гладок и сочно упруг
Парус был, где бы ни плавал.
Где бы ветра или соль
Не разрывали кожу,
Натянутую на мосол,
Храни моряка, о, Боже!..
|
| |
|
|
564. Аллели
Где шумно, глубоко вздыхая,
Уставшею легла в постель
Одна из двух – о, дорогая,
О, доминантный мой аллель! –
Проснётся та – на срок ли долгий? –
Которой тенью суждено
Быть, эхом, гранями осколка,
Разнообразящим геном –
Геном души. В нём сотни генов,
В ответе каждый за своё…
Кто знает истинную цену,
Тот цену душам не даёт.
Любовь и ненависть – аллели.
Устанет царствовать одна,
Так сразу щёки оталеют,
И сразу желчь сквозь них видна.
|
| |
|
|
565. Осадок анонимных писем
В осадке жирном анонимных писем
Остались подозрения и ложь,
Осадок анонимных писем
Скребёшь!
Смываешь всё, с усердием начистив
До блеска, до зеркальности, глядишь.
И что же видишь там? Бесчестье!..
Фетиш…
Окольный путь был избран чьей-то правдой.
Скажи «спасибо», не спеши с клеймом.
Тебе не надо?
Правде ты не рада?
Скреби с умом…
|
| |
|
|
566. Про Джинджер говорят
Про Джинджер говорят, она глупа
И ветрена, хохочет без причины,
Что непоседа, и невыносимы
Её ужимки и она сама.
Про Джинджер говорят, что хороша:
Глаза, как у хитрющей рыжей кошки,
И ножки, – о, мой Бог! – какие ножки!
Когда глядишь, не забывай дышать…
Про Джинджер говорят, что, мол, она
Способна даже шалостью невинной
На подвиг подтолкнуть любого в спину,
Афиной быть она обречена.
Про Джинджер говорят и там, и тут.
О ней молчать – так просто не под силу!
О бесшабашной, праздничной и милой,
Наивной, но – чертовке!.. И не лгут.
|
| |
|
|
567. Был дождь...
Ещё над миром серый потолок
То там, то здесь грозил протечкой,
И перекрытый аварийный сток
Совсем недолговечный,
Но вакханалии воды с грозой
Иссякли через час запасы,
За дождевою мутною стеной
На листьях влажных стразы
Явились, и оптический обман
Картинку оживил мажором.
Был дождь спасителен и долгождан,
Обилен, кончен скоро.
Почти забытый аромат земли,
Напившейся теперь от пуза,
Стоит такой, что грудью всей бери,
Не ощущая груза!..
|
| |
|
|
568. Нет дела…
Нет дела до того, что ночь, что день…
Что дождь, что снег, нет дела.
Жизнь, как карман дырявый, опустела,
Жизнь без друзей и даже без врагов.
Нет дела, что сыта, что голодна.
Давно нет дела, и уже не будет,
Забудут, не заметят ли, осудят…
Нет дела, что заснула, что без сна…
Из тряпок кукла, чурка, истукан,
Забросят, спалят ли, поставят к стенке,
Нет дела.
В океане ураган,
Тревожит буря маленький стакан –
Не до чего нет дела…
|
| |
|
|
569. Мирная картинка с оттенком разочарования
Сидела тётка у окна
В халате из тафты.
На фоне светлого пятна –
Чуть смазаны черты
Стеклом и занавеской, и
Ветрами за окном.
На подоконнике – слои
Белья под утюгом.
Сидела и дремала так,
Как кошка в хмурый день,
Под щёку – пухленький кулак,
И губы набекрень.
…А их, наверно, целовал
Когда-то юный принц,
И был восторг, и был накал,
И поцелуев блиц!
Ведь не всегда ж – халат, утюг
И сопли милых чад…
Вздохнула и зевнула вслух,
Переместивши зад.
|
| |
|
|
570. И была…
И пришла, и жила, и однажды, как все,
Неожиданно и по-английски,
Сделав круг на своём временном колесе,
В путь отправилась… Долгий, неблизкий…
И была одинокой, несчастной, больной,
Светлой, радостной, нежной, горячей,
Знала Бога, любила, была с сатаной,
В браке счастлива, знала безбрачье…
И летала ночами, с похмелья рвало,
Было мало и много, и в меру,
Было мимо, и множество разных голов:
И от страха забитых, и смелых…
И жила одним днём, но о том, что прошло,
Вспоминала под вечер с досадой.
День вчерашний, как будущей силы залог,
Проливала, по капельке яда…
Торопилась на поиски лучшей судьбы,
Находила, теряла… Без горя!..
На крестах перепутий вставал на дыбы
Горбунок… Отпустила! На волю…
И ушла, не простившись, дорогой прямой.
Хорошо бы попутчика!.. К слову.
Хорошо бы попасть той дорогой домой!..
Сил набраться для бытности новой.
|
| |
|
|
571. Ехать мимо в поезде нелепо
Много-много девственного неба
Над полоской моря узкой-узкой…
Ехать мимо в поезде нелепо:
Мимо к морю вьющегося спуска,
Мимо облаков мимозы бледной
И камней – то голых, то пушистых.
Далеко… Зайчишкой безбилетным
Или одиноким машинистом.
|
| |
|
|
572. Ночь была
Я ела в поздний час луны глазунью
И запивала грусть коктейлем звёзд,
Блуждая в лабиринте из раздумий,
Ловила мысль бегущую за хвост.
А ночь была – куда бы ей деваться? –
Почти волшебной и почти без сна.
Когда пробило на часах двенадцать,
Я вместо мысли чувство догнала.
В подушку слёзы, «ахи-охи», вздохи,
Ночь раздувала угли, и костёр
Тепла былого сладостные крохи
Мне отдавал, напрасный визитёр…
И ночь была одна для всех, но каждый
Её по-своему прожил, проспал…
Я принимала гостя, что однажды
Ушёл. …Его назад никто не звал.
|
| |
|
|
573. Страдающая лунатизмом
Однажды проснусь до зари,
Когда ещё спят собаки,
Спят улицы и фонари,
И сон карамельно-сладкий,
На цыпочках выйду, как вор,
Оставшийся без работы,
В сопящий в две арки мой двор.
Потом с сквозняком-зевотой
Я выскользну… В путь! Налегке
Пройду три квартала кряду
Пером по бегущей строке,
Потом оглянусь… А надо?
Вот так, никому не сказав,
Пока городишко дремлет…
Вослед не посмотрят глаза
С печалью отцовской древней.
И кто меня ждёт за чертой,
За километровой меткой?
…Пока не проснулись – домой!..
В постель. Одеялом укрой,
Мой город, больную детку…
|
| |
|
|
574. Сентябрь-асана
Сентябрь – прозрачный, ароматный, светлый
Период сладкой грусти и покоя,
Кленовых листьев хитрого покроя
И сыплющейся с солнца стружки цедры...
Пора превозмогать свои желанья,
Спешить исправить частные ошибки,
С неведеньем аквариумной рыбки
Впадать привычно в кому ожиданья…
Жить с сентябрём приятно долго-долго
И спрятав руки в тёплые карманы,
В удобной и расслабленной асане,
Без грузов обязательства и долга.
|
| |
|
|
575. Про паучка
В паутинке-гамаке
Паучок дремал устало.
В гамаке восьмой ноге
Места явно не хватало.
И торчала вбок нога,
Словно хвост драгунской шашки.
Бойтесь мухи и букашки
…Недотрогу паука!
|
| |
|
|
576. Не пью уже давно
Горькой водочки отраву
Я не пью уже давно:
Не по вкусу, не по нраву...
Даже редко пью вино.
Но люблю, когда с душою
Да со смаком, с огоньком
И не пафосно, не стоя,
Под селёдочку, с грибком
Кто-нибудь со мною рядом
Выпьет соточку, ещё!..
Выпил он, а мне – отрада,
Пьяно мне и горячо.
|
| |
|
|
577. Любовью владеть не любя
Странные эти ночи,
Странные эти дни...
Сердце покоя хочет
Днём, а бессонной ночью
Хочет оно любви!
Хочет, но не умеет,
Хочет, но, как дитя,
В горькой обиде млеет
С эгоистичной идеей
Любовью владеть не любя…
|
| |
|
|
578. Ты не сомневался
Заводили в круг забвенья твои ласковые руки,
И просил ты расплескаться память в хороводе дней,
Перекрыть её теченья потайные акведуки:
Нет приятней, говорил ты, чувств забытых и …целей.
Сохранить их первозданность и гармонию и …силу
Ты просил, ведя по кругу – ты – мудрец, а я глупа –
Всё забыть: как отрекаться от себя с тобой любила,
Как любила… Так любила! И всё помнится пока.
Эта разница меж нами: здравомыслие и, если
Ты позволишь мне помягче, – комплекс «розовых очков»,
Эта полюсность, которой я не видела чудесней,
Стала разностью преступной бухгалтерий-двойников.
Поступь логики железной рядом с лёгкою походкой,
Мне дающейся так просто, словно ласточке полёт,
Тяжела. На уговоры поддалась смиренно, кротко
Я, да ты не сомневался: всё ж имеет свой черёд…
|
| |
|
|
579. Август
Ровными прядями сено уложено,
Пахнет трава,
Высохнет, встанет стогами и скирдами
На Покрова.
Пчёлы, шмели разлетались, не солоно,
Цвет отошёл,
Свежие соты хозяйки для детушек
С хлебом – на стол.
Выводок ласточек-черноголовочек
Стал на крыло,
Лето утоптанной пыльной дорогою –
Да за село…
|
| |
|
|
580. Подари мне, мил, колечко с изумрудом
Подари мне, мил, колечко с изумрудом,
Сам надень его на палец безымянный,
Не хочу других подарков почему-то,
Не хочу, и брать другое я не стану.
Ты дарил цветы охапками и бусы,
Платья, туфли, антикварные картины…
Да неужто так колечка не дождусь я?
Нет, подарками довольна!.. Ты прости, но
Подари мне, мил, колечко с изумрудом,
Сам надень его на палец безымянный…
|
| |
|
|
581. Романтическая лажа
Глаза твои асфальтового цвета
Так опрометчиво, бездумно променяла
На глаз циклопий. За землёй-планетой
Присматривает он из сюрреала.
И я заворожённой невлюблённой
Гляжу в него. Луна – она всегда бесстрастна.
Прильнув лицом к ладоням влажным клёна,
Я представляю одиноких касту.
Мне без твоих асфальтово-блестящих
Теперь и горько, и невыносимо даже,
И я смотрю, как мой далёкий пращур,
Как сотни тысяч нас,
В циклопий жёлтый глаз,
Вбирая романтическую лажу.
|
| |
|
|
582. Решая задачи повышенной сложности
Вычитая из желаний возможности,
Познаю я жизни сложную арифметику,
Над задачами повышенной сложности
Я корплю, мозг – на пределе энергетики.
И по правилам, и с проверочным действием,
И сверяясь с теми, кто из отличников,
Я решаю. Цифр и чисел нашествие
Не дают мне всех ответов... Хоть тресни я!
|
| |
|
|
583. Виновна я или невинна?..
Я не смотрела войне в глаза,
С ней лично не была знакома,
Судьбе я благодарна за
Свой хрупкий мир в пределах дома.
В окно диагональю чуть
Побольше, чем окно подвала,
Чужой войны широкий путь
Сквозь сетку пальцев наблюдала.
А на столе – в стакане чай,
Зелёный, нереально мирный…
Горячий. Сердце, отвечай!
Виновна я или невинна?..
|
| |
|
|
584. Да, ты не Зевс, а я – не Гера
Да, ты не Зевс, а я – не Гера,
Измены между нами нет,
Не Дездемона я, ты – не Отелло,
Ревнивца полоумный бред –
Не наше всё. И это значит,
Что жизнь прекрасна, что ещё не раз
Мы воздадим хвалу безбрачью,
И, избегая провокационных фраз,
Сумеем наслаждаться, – это лучше
Халвы и секса, лучше, чем «косяк», –
Прогулками, беседами и кучей
Невинностей,
Без перебранок и без драк.
|
| |
|
|
585. Что характерно
Сто раз подстраховаться… Как урок,
Жизнь зазубрить и жить на автомате,
Пока при памяти, не изнемог –
Не каждому ума, терпенья хватит.
И этот вот «не каждый» ученик
Не выполняет заданное на дом,
А, получив по морде, сразу – в крик:
Помилуйте!.. Казнить меня не надо…
Что характерно, то не большинство
Нескладных недоучек, шалопаев
Любимо жизнью. Ей не всё равно,
Как сложится у них. Совсем не злая,
Она накажет их, потом – простит,
Сбивающихся с ритма, курса, толку,
Как водится, поставит им на вид
Оплошности, намылит, может, холку.
Учиться на ошибках не своих
Умеет человек суть биоробот,
Его не топчут и не бьют под дых,
Но для любви фортуны он – не повод.
|
| |
|
|
586. В подушках дивана из красного бархата
В подушках дивана из красного бархата – милая ты.
Сидишь в сарафане, крест-накрест бретельки, а рядом – цветы.
Завяли ромашки и клевер, и прочь по дивану ползёт
Жучёк цвета сливы, блестящий и мелкий. Такой идиот…
В подушках дивана из красного бархата – летний ноктюрн,
В котором сквозь лирику – буйство и смех скоморошеских сурн.
По солнечным бликам на прядях волнистых и лёгких волос
Играет маэстро, которого в форточку ветер принёс…
|
| |
|
|
587. Если б не утро
Утро, ещё одно утро – агония сна,
Утро, которое будит и будит без цели,
Дня не возделанного – как же лень! – целина
Ждёт, когда встану с измятой и тёплой постели…
Солнца далёкого кислый и сочный цитрон
И не бодрит, и не радует глаз, как когда-то,
Я – безобразная тварь, я – жующий бизон,
Сонно смотрящий, как время идёт без возврата.
Вечер, ещё один вечер… До завтра я – лань,
Серна, мустанг, антилопа, изящна, красива!
Если б не утро земли, его вечная рань,
Я бы жила вся в объятиях сна, без отрыва.
|
| |
|
|
588. О чём подумал мамонт
Мамонт в шубе меховой
Спал под вечной мерзлотой.
Спал так долго, что устал,
Спать однажды перестал.
Солнце растопило лёд,
Вылез бивнями вперёд,
Посмотрел, зевнув, вокруг
И подумал мамонт вслух:
«Скучно что-то без семьи,
Мамонтят, другой родни…
Топ-топ-топ и ту-ту-ту,
Разорю-ка мерзлоту!
Кто не выспался ещё?
Скоро будет горячо.
Поднимайся, не робей,
Племя мамонтов-зверей»!
|
| |
|
|
589. Маэстро выбился из сил
Прозрачный дирижёр дождя, –
Застёгнут плащ-накидка
На пуговки из янтаря, –
По тротуарной плитке
Уходит с палочкой, за ним
Пузырится и брызжет
Смываемый с артистов грим:
Со стен, деревьев, крыши…
Возня, шуршанье ног и нот
Стихают, скрипнет скрипка
Просевших от дождя ворот –
Осенняя улыбка…
Труб водосточных пустота
Ещё играет эхом,
Но музыка уже не та –
Лишь отзвуки успеха.
На бис никто не попросил
Дождь повторить сначала,
Маэстро выбился из сил,
Рука порхать устала.
|
| |
|
|
590. Один
Одно окно, и стол – один
На ножке, как ни странно, тоже
Совсем одной, и нелюбим
Среди всего – кинжал без ножен –
Ты. И одна дымит давно
Меж пальцев голых сигарета.
Курить и пить разрешено,
Но так достало то и это…
Одна затяжка. И кефир
Один на ужин, полстакана.
Один в кругу чужих квартир.
Лечиться поздно, сдохнуть рано.
|
| |
|
|
591. Бывают дни...
Бывают дни, когда души моей кримплен
Вдруг начинает плавиться по краю.
Не понимаю,
Как к себе пускаю
Я вновь и вновь Её, подняв с колен…
И всякий раз Она свежа.
Роса.
Целуй!..
Я в эти дни не помню вкус несладкий.
Её повадки
Делать счастье кратким
И превращать его опять в золу –
Повадки изверга.
Ну, а пока…
Целуй…
|
| |
|
|
592. Пора
На виселицах в старом сквере листья
Уже свернулись трубочкой, засохли,
И сколько ни проси и ни молись я,
Всё бесполезно… Небеса оглохли.
Молилась о продлении сезона,
Который называют бабьим летом,
Порою даже плакала с фальцетом,
Пока не поняла – всё нерезонно.
Всему своя пора: пора рассвета,
Полуденного отдыха, вечерни,
Ночного виртуозного балета…
Пора.
Во избежанье огорчений
Иду послушно по дорожке сквера,
Смотрю вперёд.
На трупики – не надо!..
Куплю поесть, вина из винограда
И вновь пойму, что всё не так уж скверно.
|
| |
|
|
593. Ёжкин бизнес-план
Баньку натопила жарко-жарко,
Заварила травок, корешков,
Мыло взбила в полведёрной шайке,
Прогнала метлою лешаков.
Нынче банный день у Бабки Ёжки,
Косточки попарить, разомлеть…
Ах, родные маленькие вошки,
Наступил каюк вам! Знайте, впредь
Бабушка Яга уже не будет
По сто лет не мыться, к ней в лесок
Ходят экскурсанты, то есть люди.
Бабушкин единственный чулок
И платочек, что она надела,
В день рожденья, кажется, восьмой –
Всё отныне надо снять. Для дела.
Кончился у бабки выходной.
По маршрутам Ваньки дуралея
Поведёт. Такой вот бизнес-план.
…Трёт усердно Ёжка с мылом шею,
С головой ныряет в старый чан.
|
| |
|
|
594. Там – наверху кто-то есть
Просто мне показалось, будто там – наверху
Кто-то есть, есть на самом деле.
Показалось, что бред, настоящий бред, чепуху
Кто-то услышал.
Может, стоял у моей постели?..
Я не видела, ревела, закрыв глаза,
Просила, не знаю, кого, и не знаю, о чём, дебилка.
Только брошенная обстоятельствами под ноги, к самым низам,
Вдруг словно очнулась и стала набирать высоту, выпуская закрылки.
А тут ещё руку кто-то протянул,
И пошло, и поехало…
Наверняка есть кто-то.
Не бросили!.. Меня не бросили, подыхать, одну.
Тем более что жить хотелось, а подыхать – не охота.
|
| |
|
|
595. Бегу и прячусь
Бегу и прячусь,
прячусь и бегу
от истины,
от правды,
бытия…
В туманы снов,
в словесную пургу
уходит жизни
странной
колея.
Всё стороной
от трасс
и Е,
и М,
всё по ночам,
всё путая следы,
бегу!..
Бегу и прячусь
от проблем
на безымянных
островах
без долготы,
не заселённых,
не освоенных
никем…
|
| |
|
|
596. Любовь услышать
Не дороги ведут к тебе,
Не реки текут, а волны
С берегами твоих островов
Танцуют под звуки валторны.
Прима хора счастливых грёз,
Та – Альфа – звезда Центавра
Для тебя в ночь поёт над землёй
Контральто, глухие литавры
Отбивают сердечный ритм.
То громче они, то тише…
Я пройду без дорог полземли,
Чтоб с тобою любовь услышать.
|
| |
|
|
597. Молитва материалиста
Ниспошли мне, Господи, кофе с молоком,
Бутерброд не с сыром, так с варёной колбасой,
С безлимитным трафиком I-net и тёплый дом,
Трезвого соседа, чтоб район не дорогой…
Ниспошли под вечер мне головную боль,
Не с утра, не днём и не, помилуй, «на ковре»,
И себя побаловать да рюмочкой позволь.
Так… На Новый год и за работников полей.
Ниспошли мне грешному индульгенцию,
С личною печатью… А то как же, Боже, так?
Я тут горе мыкаю, временами бедствую.
Задокументировать прощение, как акт!..
|
| |
|
|
598. Ты мёртв, а я …мертва
Живучий плющ обнял и раскрошил
Давным-давно все стены в этом замке,
Случилось так, как странные цыганки
Мне нагадали сотни лет назад.
И носит ветер каменную пыль
По мозаичным треснутым ступеням,
Плоть поддалась посеянным сомненьям
И отошла в молчащий мир теней.
По коридорам я хожу одна,
Сижу на троне в тронном мрачном зале,
Цыганки правду мне тогда сказали,
Я остаюсь навечно на земле.
Без отраженья, веса, без венца
Я обхожу все комнаты по кругу.
Тот оказал огромную услугу,
Кто мне оставил память о тебе.
Беседка, розы, маленький фонтан…
Случались встречи, горькие разлуки,
И раздавались страсти нашей звуки,
Журчали тихой струйкою слова.
Терраса, ночь, широкий Млечный путь…
Рождались здесь признания и клятвы
Всегда быть вместе, и до страшной жатвы
Не изменять ни вере, ни любви.
Я, как и ты, была верна во всём
Тому, что мы тогда обожествляли,
Мы были чужды мирной пасторали,
И потому ты мёртв, а я …мертва.
|
| |
|
|
599. Самообман
Я причесалась по моде с муссом,
Тени, румяна, помада, пудра…
Я покорила себя своим вкусом,
Я поступила с собою мудро.
Я оглядела себя всю в ванной,
Я посмотрелась в трюмо большое,
Сделала глазками так, чтобы странной
Быть ли, казаться ему – герою.
Всё для него, для себя же – горстка
Самообмана – драже с изюмом:
Я поступаю с собою не жёстко,
Буду корсет ослаблять дюйм за дюймом…
|
| |
|
|
600. Пропащая!.. Пропащая, пропа...
По-прежнему светает по утрам,
По-прежнему в окне напротив
Сверкает, отражаясь, солнце -
...Скучноватый штамп.
Чего ещё вы от пропащей ждёте?
Пропащая!.. Пропащая, пропа...
Не соберёшь, не сложишь вместе пазлы.
Никем не брошенная, не вдова,
Но нет страшней для бабы и заразней,
Чем не любить!
Особенно - с утра...
|
| |
|
|
601. Сон в летнюю ночь
Большая и мокрая рыба
Лежала на белом столе,
Большая и мокрая рыба,
Зевая, чесалась во сне.
Большую и мокрую рыбу
Прикрыли цветастым платком,
Большую и мокрую рыбу
Разбудят на завтрак. ...Потом.
|
| |
|
|
602. Посмотрите с точки зрения деревьев
Посмотрите с точки зрения деревьев…
Разрядили впух и сняли всё к зиме.
И какое может быть у них доверье
К переменчивой, столь ветреной поре?..
Свысока смотрите. Тополя и клёны
Над снующими по лужам в суете,
Как гиганты или… с ветками колонны.
Они видят, что случается и где.
Посмотрите, но не долго. Это скучно.
Год за годом, зима-лето, зима-ле…
То коровой быть зелёной, очень тучной,
То пять месяцев показывать скелет.
А не хочется смотреть, так вы закройте
Свои глазки, и оставьте видеть им:
На бессменном их и личном горизонте
Всё не так, как видим мы, когда глядим.
|
| |
|
|
603. Научись прощать
Мой родной сынок, мой светлый ангел,
Набирающийся силы колосок,
Не теряйся, не криви осанку,
Не меняй другим в угоду острый слог.
Только злым и скорым на расправу
Нет, не будь, как не велик на то соблазн.
Судий много, милосердья мало,
В мире нашем справедливый только «азм».
Бессердечья, ненависти – валом!
…Человечий суд – вериги для души.
Из руды и ценных минералов
Сердца юного отлить спеши гроши
Милосердья… И с слезою талой
Ты прощай, мой ангел!.. Береги тепло,
Красоту отлитого металла.
Научись прощать. …Тебе дано.
|
| |
|
|
604. О досуге грузчика с филологическим образованием
Карандашом на упаковочном картоне
Пишу сентиментальную поэму.
Сюжет с финалом просто офигенным,
И пусть меня сейчас –
В момент зенита вдохновения –
Какая сволочь тронет!
Пишу без пошлости, без матов, как учила
Давно Марина Францевна – филолог,
Её талмуд потрёпанный мне дорог,
Как память… А была –
Дай ей, Бог, здоровья и денежек –
Училка чисто Сцилла.
Вот напишу и зачитаю в нашем складе
С акцентами в местах, где самый цымес,
Спою как соловей или там… чибис,
Но «чурки» договор –
Знаете, я ж этого не люблю –
Не заходите сзади!..
|
| |
|
|
605. Люблю, люблю…
Люблю, люблю лететь с горы,
Противясь встречному движенью,
Сквозь гнус из снежной мошкары,
Ледовой корочки печенье
Кроша полозьями саней
Или дощечкой лыж упругих.
Налипший снег, хоть не репей,
Не отскребёшь, и зябнут руки…
Глотаешь воздух, как пломбир,
Снося вчистую гланд преграду.
Я – снега алчущий вампир.
Люблю, люблю!..
Мне – сне-га!
На-дааа!
|
| |
|
|
606. А просто первый день зимы
А просто первый день зимы.
И чисто, и светло…
Возьмите даром, не взаймы
Хоть снега! Намело.
Когда посмотрите наверх
В бинокль замёрзших рук,
То обалдеете навек
От синих оплеух
Большого неба и большой
Под небом наготы.
Счастливой, только сиротой,
Сбежавшей от беды,
Вы ощутите вдруг себя.
А всё – какой-то день!..
День первый, сочный декабря –
Проснеженный пельмень.
|
| |
|
|
607. Хотела б проще!..
Воспоминанья ласковым котёнком
Забрались на коленки и мурлычут,
У сердца отодвинута заслонка,
Они – к теплу. Пошло тепло на вычет:
Чем больше вспоминаю, тем прохладней,
Тем тише огонёк, вот-вот погаснет.
Паршиво. Весь запас тепла украден
Котёнком, промурлыкавшим не басню,
Не песню и не сказку – чисто правду
О прожитом, пережитом, изъятом,
О том, чему не дам поныне ладу…
Хотела б проще!.. Мощную гранату,
И под-чис-тую отшибить всю память,
Котёнка – в воду, сердце заморозить,
Мозги от стенок отскоблить, отдраить
Полы, согбенно, в неприличной позе.
…А что тут было раньше-то? Ничё се!
|
| |
|
|
608. Стать шедевром
Я хочу быть как кисть и краски,
Написать дни, часы, года,
Придавая оттенки ласки
Всем мгновениям. Без опаски
Чтобы жить среди них тогда.
Я хочу быть как реставратор,
Чтоб следы грязных рук и брызг
От дождей, чьих-то слёз, стигматов
Виртуозно кусочком ваты
Скрыть. И чтоб облажался сыск.
Не хочу быть как ушлый ксерокс,
Чтоб копировать не уметь.
Мне б единственною хотелось,
Не копируя чью-то серость,
Стать шедевром. Хотя б на треть.
|
| |
|
|
609. Посвящение землячкам
Из речек между ивами, осинами,
Из белых, хрупких меловых пластов,
Из грязи чернозёмов гуталиновых,
Из золотых утоптанных стогов
Берёт горстями силу Белгородочка –
Невеста, дочка, мать, жена, вдова…
Тугие косы, кудри, стрижка, чёлочка –
Ты разная. С другими ли, сама,
Всегда в пути. Ты многодетной родиной
Любима, хоть и в строгости росла.
Дорог-путей по жизни уйма пройдена,
А есть одна: терниста, но бела –
Дорога к дому. Там, сестра, и свидимся.
Там, а не где-то на чужбине, нас
Дубы с поклоном встретят – чудо-витязи,
Обнимут травы, ветры… Этих ласк
Приятна нежность. Сколь тебе досталось-то
От власти, силы?.. А давай простим!
Давай за них попросим Бога …с жалостью,
За тех, кто алчет, алчностью гоним.
Ты на судьбу не сетуй. Всё, что дадено,
Перекрестись, прими и проживи.
Земля отцов залечит раны-ссадины,
Схоронит сердце под крылом любви.
|
| |
|
|
610. О суках
В лесах простёртых к небесам в молитве рук
То там, то здесь – в крови людской ладони.
И даже не дрожат они у сук.
Все просят, а Господь, внимая, стонет.
У каждой суки оправданье есть, она
Согласно цели подбирает средства.
Как не понять, душе такой – хана!
И в покаянье суке не одеться.
|
| |
|
|
611. Молитва матери
Крестится усердно
Мать на образа,
Со щеки на грудь ей –
Полная слеза.
Нет вестей от сына,
Добрых ли дурных,
Нет, как нет, полгода
Ожидает их.
«Я ли не растила
Милое дитя
Строго, но с любовью,
Сердце не щадя?
Я ночей не знала,
День за днём вся жизнь –
В сыне ненаглядном…
Милый мой, вернись!
Возвратись здоровым,
Крепкий тополёк!
Скоро ль ждать? Пусть будет
Путь твой не далёк,
Не устану Бога
О тебе молить,
Чтоб дороги дальней
Путанную нить
Он своей рукою
К дому протянул,
Да хранитель ангел
Чтобы не уснул.
Если будешь ранен
В праведном бою,
Я тебя смиренно,
Сын мой, отмолю,
Раны и увечья
На родной земле
Не терзают больно,
И душа – целей…
Осенью цветистой
Соберём родню,
Справим, милый,
С Любой свадебку твою.
Девушку ты выбрал
Лучшую из всех.
Мне она как дочка –
Обижаться грех.
Только возвращайся!
…Бог пусть впереди,
Божья мать чтоб рядом,
Сын мой – позади»…
|
| |
|
|
612. И меня возьмите в долю
И меня возьмите в долю, свою долю выбираю,
А какая-никакая, лишь бы добрая, не злая,
Лишь бы мне она досталась, лишь бы доля, не объедки.
И нажиться, и напеться соловью в курчавой ветке…
Не гоните, не травите птаху малую.
Я своё беру, чужим добром не балую.
На чужое позавидуешь, намаешься,
Истерзаешься нутришком, изломаешься…
Понесу по свету долю, растрясу и растеряю,
Без нужды ли с голодухи, но по дури променяю,
А потом по перекрёсткам, полустанкам и вокзалам
Собирать пойду с сумою… Было тяжко, стало мало.
Не гоните, не травите птаху малую.
Я своё беру, чужим добром не балую.
На чужое позавидуешь, намаешься,
Истерзаешься нутришком, изломаешься…
И меня возьмите в долю, свою долю выбираю,
А какая-никакая, лишь бы добрая, не злая,
Лишь бы мне она досталась, лишь бы доля, не объедки.
И нажиться, и напеться соловью в курчавой ветке…
|
| |
|
|
613. История болезни
Иногда посещают виденья,
Голоса разбавляют эфир
Нереальным космическим пеньем
На просторах реальных квартир.
И тогда мы, хватаясь за крышу,
Тормозя её скорый отъезд,
Умоляем: «Потише, потише», –
И глазами шныряем окрест.
А постфактум, стесняясь признаться,
Что включали опять дурака,
Указующим истину пальцем
Крутим с чувством себе у виска.
На приёмах приват-мозгоправа
Хорохоримся: «Доктор, пустяк», –
Говорим убеждённо и браво:
«Это ж глюки, не СПИД и не рак»!
Умный взгляд психиатра ланцетом,
В черепушке нащупав нарыв,
Надсекает его. «Вы с приветом», –
Взгляд «хирурга», увы, говорлив…
Врач любезно, со знанием дела
Порасспросит про тембр голосов,
Про виденье. Чего то хотело?
Секса, торкнуться, выпить, любов?..
Через пару сеансов мы с доком
Станем ближе, чем брат и сестра,
С расстановкой, душою и толком,
Подчеркнув, что желает добра,
Он поведает, как, чтоб виденья
Не являлись прилюдно и в ночь,
Смыться как, не вступив с ними в пренья.
С ним бывало такое – точь-в-точь!
И шизоидным пылом гонимый
Сам стоял на карниза краю.
Так и лечимся… оба, галимо,
А видения рядом снуют.
|
| |
|
|
614. Чёрный понедельник
Тихо в комнате, темно.
Только тикает поддельно
Электронное табло.
Вот он – чёрный понедельник…
Но депрессия – моя,
И великая отчасти.
Цифры с точечками, в ряд,
Так и светятся к несчастью.
Ночи час пятнадцать – фак...
Ни в одном глазу дремоты.
Ночь идёт, и это факт,
В восемь топать на работу.
Два часа,
Иду посса…,
Захожу погрызть орешков,
В три – литературный сайт.
Спать хочу! Прощаюсь в спешке.
Тихо в комнате, темно.
Вроде сплю. Неужто снится
Это чёртово табло?
И на нём – четыре тридцать!
Всё, встаю, и – в душ... Достал
Понедельник жутко чёрный.
Кошка – сука, лифт – вандал,
И в постели мятой сонмы
Монстров. Смыть, давить их, так!
Что за мысли? Понедельник…
Муж – урод, жильё – барак,
Шеф, – я в шоке, – шеф мой – педик!..
До пяти пытаюсь я
Зубы чистить, но непруха.
…Шесть. Виват, депрессия!
Понедельник. Ну…, ни пуха!
|
| |
|
|
615. Сдаюсь
Ночью чёрный квадрат нарисует тьма
И его разместит в окне,
На него насмотрюсь, до утра – без сна,
Авангард опротивит мне.
Утром скорый рассвет вмиг размоет холст,
Не оставив ни шанса тьме.
Гениальный приём, хоть предельно прост.
Сразу легче душе, я сдаю свой пост
И сдаюсь, сладкий сон, тебе…
|
| |
|
|
616. Ты со мной, а я – с тобою
Ты купила тушь
И накрасила ресницы,
Говорила чушь
Про искусственные лица,
Ты была бледна,
Горячилась и рыдала,
Почему, зачем, когда
Настоящих стало мало?
Растирая тушь,
Ты меня почти бесила,
От солёных луж
И невкусно, и немило.
Я гитару взял,
Дал тебе поплакать вволю,
Наиграл наш ла-ла-лал.
…Ты со мной, а я – с тобою.
|
| |
|
|
617. Поиздержалась
Я раскаялась в прошлых издержках,
У разбитых корыт-кораблей
Настоялась зимою бесснежной.
Чем бесснежней, тем дольше и злей…
Я раскаялась. Но не спешите
Возвращать мне б/у неликвид.
Жалость, в принципе, слабых обитель,
Я ж – ещё боевой индивид.
Я раскаялась в общем и целом,
Берегу, что последнее есть:
Жизни щедрой трухлявое древо
И на привязи злобную честь.
Я раскаялась, и не взыщите,
Что теперь на порядок скупей
Будут дружба, любовь… И юпитер
Отключу, обойдусь без затей.
Я растратилась, поиздержалась,
Не осталось самой для себя
Ничего. На продажу – усталость…
…И не жалко её потерять.
|
| |
|
|
618. Желание с перчиком
Новогодней зарёй загадала желание с перчиком,
На полёт загадала звезды, на излёт журавлей,
Много лет не желала, – казалось, что незачем, нечего, –
В череде одинаковых дней, фрагментарных ночей.
Обожгусь? Ну и что ж? Обжигалась не раз: ещё помнится…
Обожгусь – не сгорю. А хотя… Чем не славный конец
Чуть обмякшей в запасе, немного изношенной конницы?
Жгучий выстрел желаньем влюбиться в холодный торец.
И исполнится, знаю на верно, на все сто процентов я,
Потому что… А так – патамушта! …Не всё ли равно?
Ведь простое желание с перчиком чем-то крылатое.
Кто сказал, что взлететь с журавлями не сможет оно?
|
| |
|
|
619. С нами Бог
Припозднились, до заката
Не попали мы домой.
Вышли звёздочки на небо
С бледной тётушкой Луной,
Заискрился снег, и видно
Снова тропку и лыжню,
Разгонюсь! – деревня скоро, –
И сердечко разгоню.
Поспешайте! Хорошо-то...
Наступило Рождество.
Дома – ёлка, пахнет хлебом,
Самовар поспел давно.
Соберёмся возле печки,
Жарко станет аж до слёз,
Будем слушать, как однажды
Народился сам Христос.
Тихо бабушка расскажет,
Что младенец спал в яслях,
И сама вздремнёт тихонько,
А в натруженных руках
Остановится вязанье…
…Вот наш дом, и вот порог,
Свет в окошках, дым над крышей,
Счастье в доме. С нами Бог…
|
| |
|
|
620. Оливье
Прошлогоднее оливье
В холодильнике прокисает,
Прошлогодних снежинок стая
Стает, sorry сказав земле.
Слышишь, деточка Новый Год?
Не капризничай без причины,
Вырастай very good мужчиной.
Вдруг с тобою мне повезёт?..
Почему каждый год с утра
В первый день января-злодея
Чудо в стадии апогея
Рассыпается? А вчера
Всё ждалось, и казались true
Дед Мороз и Снегурка с ёлкой,
Я следила за всеми зорко,
Но сморило опять к утру…
|
| |
|
|
621. Счастливым петухом
Орать хочу счастливым петухом
Рождению младенца золотого!
За горизонтом где-то сняв оковы,
Явился в ореоле огневом
Здоровяком – в полнеба! И с добром…
Явился, чтоб прожить январский день,
Как песню спеть – короткую, но ярко:
С морозцем поскрипеть, вороне каркнуть.
Перешагнув заснеженный плетень,
Лизнуть сосулек вкусных карамель.
Прожив полдня, – в зенит! Ну, а потом,
Слабея и старея, да к заходу
Готовясь, исковеркать нам погоду,
Последний раз всё чмокнуть круглым ртом.
И я усну… счастливым петухом.
|
| |
|
|
622. Милость Бога
В церковном колоколе вьёт гнездо,
Цепляясь за язык его шершавый,
Без опасений ласточка. И дом
Получится у махонькой на славу.
По воле Божьей до осенних дней
Глашатаю молчать и множить силы,
Укрытьем быть для птичкиных детей –
Голодных, желторотых, говорливых.
Когда вослед за прочими они
Гнездо покинут и, над куполами
Прощальный сделав круг, на свет зари
Умчатся, не тоскуйте в Божьем храме.
Пусть перезвон малиновый тогда
Расскажет всей округе: милость Бога,
А не обрядов громких пустота,
Умеет души радовать и трогать…
|
| |
|
|
623. Хабанера. Танцует женщина
Ни прошлого,
ни будущего…
Час.
Минута
для удачного примера того,
что ты жива.
Как перифраз:
ты исполняешь танец –
хабанеру.
Не беспокойте зрителя,
пусть спит.
Ни репетиций,
ни банкета после,
ни зависти,
ни мелочных обид,
ни комплиментов,
приторных и постных.
Одна минута,
ты
и больше ни…
Твой бенефис.
Кто пережил такое,
тот знает,
рампы призрачной огни –
свет истины.
И если бы вас – двое,
То ты была бы счастлива вполне
на сцене,
танец жизнью называя,
и хабанеру при большой луне
ты предпочла б
последнему трамваю…
Сжимая сердце
с вырванной чекой,
ты упиваешься
началом танца,
кого-то ловишь
в воздухе рукой:
«Иди на свет,
танцуй
…да и останься».
|
| |
|
|
624. Сосенка
Единицей стоящая сосенка,
Да пенёчки, пенёчки вокруг…
И она быть подкошенной просится,
Среди милых остаться подруг.
Неокрепшая, тонкая, голая,
Ей и страшно, и холодно так:
«Ведь загнусь, пропаду от позора я –
В свежей вырубке, словно верста.
Не мила одинокой судьбинушка,
Сколь ветвями одна ни тянись,
Всю истратишь остатнюю силушку,
А с сестрицей уже не сплестись»…
Но с годами поправится сосенка,
И раздастся зелёная вширь,
Зарастет её детками просека,
Ветерок – облакам поводырь –
Будет бегать развязно и весело
По ступеням дремучих ветвей,
Птицы щебетом, трелями, песнями
Станут радовать душеньку ей.
Жизнь спокойная, место не тесное,
И сосна наживётся сполна…
Только вряд ли забудет болезная,
Как осталась когда-то одна.
|
| |
|
|
625. «Косметичка» – от слова «космос»
В косметичке – расчёска, пудра,
Тушь, помада, катушка ниток,
Губок, кисточек пёстрый слиток –
Всяко разно по Камасутре…
Томик Лорки, закладка – спица,
Капотен, кеторол, тампоны,
Доллар, евро – с полсотни, кроны,
Пробник с запахом анемоны,
Телефон SMS-кой злится.
Есть квитанции и визитки,
Три рецепта: салата, торта,
На мезим с уточненьем «форте»;
Шоколадки молочной плитка…
По законам каким-то тайным
В косметичке хватает места
Для всего! Косметичка – бездна.
Растянуться бы ей и треснуть,
Не закрыться, в случАе крайнем…
Не войти просто так, не выйти:
Кожи зам исключает осмос.
Меганетище! Космосити!..
«Косметичка» – от слова «космос».
|
| |
|
|
626. Когда умирает и рождается поэт
Когда умирает поэт,
Нам сообщают газеты:
«Поэт умер. Поэта нет.
Все его песни спеты»…
Когда же на свет,
На яркий наш свет
Впервые является с криком поэт –
Нам долго ещё не узнать об этом
Из стройных колонок газет.
|
| |
|
|
627. Послушно ждать
Усердно трёт брусок прозрачный льда
За облаками с вечера хозяйка,
Летит оттуда крошка вся сюда.
Хватает ветер ледяные стайки,
Бросает людям пОд ноги, в лицо
И засыпает в щели на асфальте,
Устав гулять, садится на крыльцо,
Протяжно воет - Из дому тикайте!..
И до утра в кромешной темноте
Стучат деревья ветками по крыше.
...Так неуютно в ледяной среде.
На злую стужу все несчастья спишем,
Войдём в рассвет, как входит ледокол,
Кроша твердыню неподъёмных суток,
Хватнув пурги нервической ментол,
Откашлявшись... Когда надтреснут путы,
Вдохнём пошире. Хочется тепла...
Пока зима, и лёд, и ветер с воем,
Жизнь - на исходе, жизнь не задалась,
Жизнь - далеко, а мы её изгои.
Послушно ждать... Сотрётся лёд, а там
Сама хозяйка отморозит пальцы,
Вдруг станет солнце ярче по утрам,
Заменит ветер бешенство на вальсы.
Потом совсем переродится он
И разомлеет, и уснёт в парадном...
Мы будем жить, и будет гон и звон,
Освобожденья от зимы гарантом
На край карниза прыгнет воробей
Да как чирикнет!.. Что услышит кошка.
...Послушно ждать, надеждой душу греть,
От ледяной её спасая крошки.
|
| |
|
|
628. Параллели
Между севером и югом,
Круг за кругом,
Круг за кругом
Параллели ровно ходят,
И порою близко вроде…
Им бы взять и пересечься –
Вот о чём веду здесь речь я.
Им бы вдруг сойтись однажды,
Или трижды,
Или дважды,
Потому что может каждый
Курс менять. Но параллели
Никогда так не умели.
Ни однажды и ни вдруг
Не кривили ровный круг.
Так и ходят параллельно:
Океаны – по колено,
Горы, джунгли – не преграда!..
Но кому всё это надо?
Так устроить шар земной
Да ещё снабдить луной,
И подвесить облака
За воздушные бока,
…Но идущим параллельно
Друг от друга быть отдельно.
|
| |
|
|
629. К добрым людям
Не поминайте же лихом её никогда!
Не поминайте же лихом!.. А – нет, так забудьте.
Просто забудьте. И даже не стоит читать,
Если вы добрые… Добрые-добрые люди.
Не навещайте её на вечерней заре,
Не приносите с собой, – это лишне, поверьте, –
Недуги нищих и золото гордых царей,
Лучше пускай вам отчаянный северный ветер
Даст для неё пару хлёстких, как кожаный кнут,
Строчек своих… Хоть умри, когда душно и тихо!
Добрые люди, на ваш милосерднейший суд –
Грех её счастья. Так… не поминайте же лихом.
|
| |
|
|
630. Не знаю, что такое
Всходить на небо и глядеть
Оттуда вниз, на голубое:
Под облаками – речек сеть,
И океан – не сшит, но скроен,
Куски расколотой в сердцах
Давно Лавразии с Гондваной…
Овал всё тот же у лица
Земли, знакомой, но туманной.
И любоваться, и мечтать,
И отправлять в полёт сознанье,
И так хотеть, но не узнать
Заветной тайны мирозданья!..
Но не отчаяться. О, нет.
И не беда, что виртуально
Осуществлялось всё турне
В уютном, тёплом месте спальном.
Всходить на небо и глядеть
Оттуда вниз, на голубое:
Душе – отрада, мозгу – снедь,
А мне – не знаю, что такое…
|
| |
|
|
631. Здравствуй, весна
Я встречаю весну,
Пришиваю тесьму
К подолу из синего неба,
Тесьму зелёного цвета
Из шёлка
Иголкой
С золочёным солнечным ушком.
А здесь будет рюшка
Из облаков.
Шарфик – в тон
Пальто.
Оденусь красоткой
В юбке короткой.
Здравствуй.
|
| |
|
|
632. Непутёвая
Идущий так устремлено
Навстречу неясным дням
По плоскости по наклонной,
К неровным её краям,
Я знаю, как это трудно –
Сдержать торопливый шаг,
Особенно, если лютый
Идёт по пятам твой враг,
Особенно, если силы
Подорваны, и – один,
Зубастые пилят пилы
Во впалой твоей груди,
Поветрие зла, что кружев
Плетенье. Остановись!..
И пусть этот акт разрушит
Весь мир, утрамбует жизнь.
Я знаю, как трудно это…
Идти, куда двинет рать –
Ну чем не стезя и кредо
Умеющих выживать?
Отречься и стать на самом
Краю, и держаться там,
И с глаз пелену, как саван,
Сорвать да – ко всем чертям!
Я знаю, как трудно. Скраю
Давно неваляшкой я
Стою, а меня бросает,
Стою, а меня бросает...
Стою непутёвая.
|
| |
|
|
633. Словно как будто бы
Каждый год отрезаешь погонный кусок,
Приближая последний к развязке бросок.
Добежал и стоишь у черты, словно лидер.
В этой гонке стать первым как будто бы смог.
|
| |
|
|
634. Напиться что ли?..
Без ложной патетики хочется мне
Напиться, и в гадком, но крепком вине
Барахтаться в поисках истинных слов,
Надёжных и бьющих прицельно.
В сраженье извечном неравных полов
Всё трезвое – слабо, поддельно.
|
| |
|
|
635. Сезонные явления в жизни птиц
Мне нравится улетать
Одной за осенними листьями,
Мне нравится быть далеко,
До самой весны, в краю
Без холода, чтоб не спеша
Собраться со светлыми мыслями.
Поэтому, осень, и я –
Со шпиля долой – на юг!
Мне нравится тосковать
И пить ностальгически стопками,
Тянуть горизонт из окна
И знать, что за ним – не ждут.
Мне нравится не умирать,
Шагами болезненно робкими
Ходить, и доска за доской
Выскрипывать вон уют.
Весна, кочевой инстинкт.
Назад полететь оголтелою
Мне нравится, снова – на шпиль
Да восемь ветров-рвачей.
Настанет пора, соберусь
И всё, что мне нравится, сделаю.
У птиц перелётных спрошу
Дорогу. С толпой грачей
Вернусь. Я была и есть
Такой, как они, перелётною:
Без крова, что раз навсегда;
Без вросших в скелет цепей.
Подсудной, судимой не раз;
С раскрытой в судах подноготною.
...Как птицу меня отпусти,
В неволе держать не смей!..
|
| |
|
|
636. Нескладушки про Счастье
За горою за высокой,
За рекой, не переплыть,
Поселилось ПМЖешно
Моё Счастье. Без меня!..
Я его и в гости кликать,
И деньжат ему сулить,
И пугать небесной карой,
Выть и слёзно умолять.
А оно меня забыло,
Изменяет и кутит,
А оно свою берлогу
Не желает покидать.
Извелася я без Счастья.
Жизни нет, ну, хоть умри!
И забыть его решила,
Раз ему меня не жаль.
Я нашла ему замену:
Веру с Надей и Любовь.
И с подружками такими
Как в раю я зажила.
А однажды утром ранним
На кофейный аромат
Вдруг явилось в дом мой Счастье.
Я уже и не ждала…
|
| |
|
|
637. Нежность
Ложись ко мне. И пусть наступит сон,
Закроет окна ставнями ресниц,
Опустит мысли в вязкий, как льезон,
Сомнамбулический каприз.
Сегодня будем только видеть сны,
Телам позволим греться в их лучах.
Контакты в снах не могут быть тесны,
Объятия – узки в плечах.
Часы пройдут от полночи к утру
На цыпочках, поправят нам постель.
Мы спящие часам не по нутру,
Как язвеннику – бешамель.
В диапазоне чувств такое есть,
Которым, как магическим ключом,
Раскроем мы себя друг другу здесь,
Потом чтобы любить ещё…
|
| |
|
|
638. Стена
Обыкновенная, из миллиардов стен
Ничем не выдающаяся стенка,
С проплешинами от колен,
Невзрачного и блёклого оттенка.
В неё смотрю, как вдаль – на горизонт,
Блуждает взгляд по выбеленным сопкам:
То смело и размашисто, то робко,
То встрепенувшись, замерев во фронт.
За каждым взглядом скручиваю в жгут
И так тяну, что лопаются нервы,
То мысли полноту, то пустоту
Безмыслия. То памяти консервы
Вскрываю, подсолив слезою, ем
И жмусь к стене, как к матери ребёнок.
Так каждый вечер. Почему, зачем?
Воспоминанья, думы, стылость вен…
От ежедневного с пристрастьем шмона.
А что стена? Холодная она.
Стена-подруга и стена безбрачья,
Стена-заступница, расстрельная стена,
Молчальница, стена немого плача.
|
| |
|
|
639. Даёшь разбитую посуду!
Чтоб рвать порочные круги,
Рубить узлы и резать путы,
Я поднимусь над суетой,
Прицеливаться сверху буду.
Оглядываться – не моё,
Сжигать мосты – вот это круто.
Консенсус, компромисс – всё блажь.
Даёшь разбитую посуду!
Фонтаном бей, адреналин,
Рождай во мне протест и смуту.
Агрессор – он ведь не злодей,
Он – чтоб жилось нескучно люду.
Хандра и смертная тоска
Без катаклизмов... Мёртв как будто.
Согласной быть – уйти в тираж,
Покорной – выпить яд цикуты.
|
| |
|
|
640. О нас
Синкопами визжащих шин
И эхом площадей
Наслышаны. Всегда спешим,
Одни – среди людей.
Мы – волки-одиночки, мы –
Медведи-шатуны,
Мы в шуме городском немы,
В толпе разобщены.
Зачем-то рыщем день-деньской,
А ночью не уснуть:
Тоска, отчаянье и вой
На белую луну –
На несуразную своей
Природной красотой,
Из звёзд негреющих огней
Накрытую фатой.
Гармония прямых углов,
Отвесных ровных стен –
Ловушка нас. И мы – улов.
Мы – примы урбосцен.
Нам не покинуть этот мир,
Он крепок, защищён.
И в арсенале нет мортир,
Свобода – сладкий сон.
Мы так несчастливы, мы так
Зависимы, рабы.
На душах от рожденья – знак,
Засвеченной судьбы
Клеймо. Полёты наяву –
Лишь авиамаршрут.
Крылом цепляясь за траву… –
Так не летают тут.
|
| |
|
|
641. Апрельский снегопад
Апрель. …Апрельский снегопад.
Стекло, капот – под снежным пухом.
Бредут машины наугад,
Машины как-то пали духом.
Усердно «дворники» метут,
И разъезжаются колёса,
А на душе – кошачий зуд,
Скребутся кошки. Как заноза –
Апрель. Апрельский снегопад…
|
| |
|
|
642. Коли дал Господь копейку
По изъезженной дороге,
Попадая в колею,
Волоку слова и слоги,
Не стою.
Ох, не стою!..
Зазеваюсь, вмиг отходят
Да просоленным хлыстом
По не вдохновенной плоти,
Да со злом,
Сермяжным злом.
Коли дал Господь копейку,
То ужо благодарю.
Не напьюсь я с нею в стельку,
Не срублю
Чего к рублю,
Но и с нею я богаче,
Бескорыстней и смелей.
Как подам, возьму на сдачу
Душегрей.
…Ах, душегрей.
|
| |
|
|
643. Завещанье составляю
Посвящая Любви
все свои стихи,
завещанье составляю
на имя другое:
Ненависти –
в пользованье бессрочное.
Бери!
Пользуйся, лютая!
Сдаю без боя.
У нотариуса
заверим с тобой
плагиат,
и без жалости
передам до слова
вывороты сердечные:
пламень-лёд, холод-зной…
Можешь печатать,
как своё.
Дословно.
Может, станешь добрей
и помягче
чуть.
Может, строчка за строчкою
эффект возымеют
желчегонный.
Повыгонят
из тебя
да всю муть.
Уж я постараюсь.
Ну,
как успею…
|
| |
|
|
644. Лечили, спасали…
Скосили вчистую, обрили под нолик,
Мышей потравили и вымели дворик,
Лечили, спасали… Благими делами
Мостили дорожки и топали сами.
Меня не спросили, меня, как и прежде,
Задвинули в угол. Вживую не режьте!
А знаете, доктор, не всё вам подвластно.
Придётся вам, доктор, теперь ежечасно
Следить за моим состоянием бритым.
И коль на меня вы имеете виды,
Объект для спасения я неудачный,
Имею обычно в хранилище злачном
Для вас – докторов – кое-что про запас.
Я сроду такая. ...Никто не спас.
|
| |
|
|
645. Без названия
Как монолит, он твёрдый, цельно каменный,
Как слабый пол, мы им частенько ранены.
Мужчину цельного и крепкого натурою
Не заполучишь, если будешь просто дурою.
Вступая с ним во флирт, имей терпение,
Чтоб получить от трения горение.
По алхимическим законам из породы –
То золотые мужики, то идиоты.
Он – монолит «de facto», ты « de jure»
Пока никто, но, поработав над фактурой,
Его ты сможешь обтесать, как тот Роден,
Что нос кому-то там сломал. И нет проблем.
|
| |
|
|
646. Да здравствует любовь!
Какою б ни была любовь, –
Безумной, гордой ли, наивной,
Преступной, чистой и невинной,
Короткой, мигом или длинной,
Желанной ли, невыносимой,
Гонимой, истово просимой,
Взаимной или невзаимной, –
Какою б ни была она,
Да здравствует любовь! Виват!
|
| |
|
|
647. Наше с тобой воскресение
Пахнет май лесными фиалками,
Зеленеет листвой новорожденной.
Пока ночи не стали жаркими,
Пока чувства мои осторожные,
Заходи, не дрожи от свежего,
Шаловливого ветра весеннего.
Буду ласковою и нежною
В это наше с тобой воскресение…
|
| |
|
|
648. Слова попридержи
Не стоит вслух произносить.
Без слов понятно, что не стоит.
Мы избежим с тобой обид,
Бессильных слёз, напрасной боли.
Мы не научимся вослед
Смотреть печальными глазами
И ненавидеть. Не секрет,
Слова – эфир под парусами.
Их носит ветер, а волна
Их размывает белой пеной,
Им долговечность не дана,
Они бескровны и мгновенны.
Оставим память. Для неё
Всегда отыщется местечко
В пустой ли, полной до краёв,
Но, так считается, что вечной
Душе. Слова попридержи.
Без слов расстанемся. Непросто…
Зато без живописной лжи.
Да и для правды – слишком поздно.
|
| |
|
|
649. Мрачный Гендель чинит крышу
Как волынка ветер воет,
Стёкла в страхе дребезжат,
Мрачный Гендель, поздний Гойя,
Грустных лириков парад…
Я сижу спиною к миру,
Плачу я, и плачет мир.
Быть бы живу, не до жиру,
Не наделать бы мне дыр…
Хлопнув дверью, соскочила
Вся сознательность моя.
Надо б – к людям, к небу, вира!..
Я – в болото и в бурьян.
И совсем рука не пишет,
А душа три дня молчит.
…Мрачный Гендель чинит крышу –
Человечий айболит.
|
| |
|
|
650. За-жи-ву! Из текстов для аутотренинга
По коридору облаков
Ты улетел, и был таков.
А я на взлётной полосе
Пересчитала плиты все.
Шумит, живёт аэропорт –
Собой красив, собою горд.
Молчу, с ногтей сдираю лак,
Украдкой слёзки – кап в кулак.
При всём при том я хороша,
Ты ж в этом плане – ни шиша.
Тогда чего я слёзы лью?
В корзину файл «печальный блюз»!
Скачаю файлик «тро-ло-ло»,
Его везде теперь полно.
И за-жи-ву свободной птиц,
В свободном сексе – без границ!
|
| |
|
|
651. Он – чужой
Ниткой стеклянных бус
Привязывала его,
Морочила и звала
В омут зелёных глаз.
Он уходил от уз,
Бежал от волшебных чар.
Не знала я им числа:
Было, как в бусах страз,
Тайной сокрытых чар.
Тайной сокрытых чар
Заманивала его,
Невинность рвала, как шёлк
Тесных своих одежд.
Он отвергал мой дар,
Я ворожила слезой.
Будто какой-то толк…
Сделают в сердце брешь
Чары с моей слезой.
Чары с моей слезой
Тревожили не его.
Себя расплескала я,
Капля за каплей – в пол.
Он – не злодей, – чужой.
Надо ли, надо ли?..
Древней, забытой «ять»
С волжбой украшать венок
Сонетов из слов любви?
Ведьмой в костре гореть,
Бросив в толпу венок?
|
| |
|
|
652. Вспомнить бы слово
Не хлебом единым… Настал этот час.
Не хлебом единым… Не хлебом,
Но словом… О, Боже!.. Но слово крича,
Падаем, падаем в пекло.
Хранители-ангелы, бросьте во след
По пёрышку, взгляду, прощанью…
Сухое бревно – в пекло брошенный смерд –
Тщетное Божье созданье.
Прозревшие поздно, нас – тьма, нет числа
От слова бежавших к покою
И к хлебным местам да по тёплым углам –
Сиюминутных героев.
Не хлебом единым… Настал этот час.
Так скоро! А мы не готовы.
Отложено столько всего про запас…
…Вспомнить бы, вспомнить бы слово!
|
| |
|
|
653. Плохо
Творить в соавторстве с эпохой
Не всякому дано. …И плохо.
Ведь автор в одиночку глух и слеп,
Отдельно от эпохи и судЕб
Её людей. Зачем творить тогда?
Играть на струнах общества! А так…
Кому заметны краски счастья
На чувствах нестандартной масти?
|
| |
|
|
654. Открывай, я пришла
Долго буду стучать в эту дверь?
Открывай же! Пришла я, и – точка!
Не привал, и не села на мель
Омулёвая старая бочка.
Твоя дверь – моя цель, этот пункт
Я давно посчитала конечным.
Будет здесь мой навек Моонзунд,
И его отстою я, конечно.
Ты не ждал меня скоро… Так что ж?
Неизбежное – чаще нежданно.
Неизбежное! Вынь да положь!
Выдай сверх перспективного плана.
Я пришла в твою жизнь навсегда
Наводить в ней порядок и хаос.
Будет чисто, и будет еда –
Бытовая тягучая малость…
Но со мною в твой дом не войдут
Ни тоска, ни привычка, ни скука.
Разношёрстный, гуляющий гурт
Моих будней и праздников, ну-ка,
Пропусти!.. Открывай, я пришла,
Профилактику сделай инфаркта.
Ждут вершины нас и купола,
Строчки первые топов и чартов.
|
| |
|
|
655. Стреляйте, ангелы
Бог посылает ангелов полки,
В опасности Господни дети:
Не в беззащитность бьют другой щеки,
А наповал, и прямо в темя метят.
Раскройте крылья, ангелы! Пусть свет
Зальёт все закоулки, норы,
И скоростной его фотон-дуплет
Изрешетит, как «калашом», нам шоры.
Вы, утверждая на земле закон,
Потерянный в лесах столетий,
Не слушайте проклятья, бред и стон.
Стреляйте! …Не смотрите, что мы – дети.
|
| |
|
|
656. Вспоминая лето 2010-го…
На просторах моей малой родины –
Палисадины, огородины
Загибаются без погодины
С ясным солнышком, с тёплою водиной.
…Напеваются грустные нотины.
Небеса, вы – недобрые …жмотины.
|
| |
|
|
657. Зацелован наповал
Целовала, целовал...
Небо – целое!
Зацелован наповал.
Что наделала?..
Уцелела и сама
Чудом-случаем.
Поцелуев хмель-дурман
Мукой мучает.
Целовала, целовал
Слаще сладкого…
Зацелован наповал.
…Плакал, плакала.
|
| |
|
|
658. В короткий бабий неспокойный век
В короткий бабий неспокойный век
Успеть, суметь нажиться, …а потом –
Былого власть, как прошлогодний снег,
С листочками просрочек под сукном…
А как бежит… Бежит ведь время как!
Глотаешь воздух рыбой на песке,
Не понимаешь, в этом – самый смак,
К исходу века узнаёшь секрет:
Колотит жизнь, сбивая масло в ком;
Не будет бить – пустая баба ты!
Хоть при народе, добром и честном,
Не называют бабий век святым,
Но ты до дня, до часа знаешь всё:
И как несла кресты, и как брала
На душу грех, как с криком вороньё
Тебя клевало, но была цела…
Да, век короткий бабий, в полглотка,
Что не напиться, не успеть взлететь…
Бывает, только получить пинка
И, встав из грязи, слёзы утереть.
Но ни на что другое никогда
Не променяешь срок короткий свой.
Года-отрезки сложены в лета,
И как не звать прошедшее судьбой?
Голодным сердцем, редко – по уму
Век проживаешь. Правда-то одна:
Дурёхи бабы. А смешно кому…
Да на здоровье! Лишь бы не со зла.
|
| |
|
|
659. Просто любите его
Просто любите его –
Маленького котёнка.
Он, как и вы, живой,
Даже с душою тонкой…
Он – озорное дитя.
Весь от хвоста до ушек –
Живчик.
Куда? Нельзя!
…Вам кот-чертёнок нужен?
Просто любите его,
Не обижайте зряшно.
Он, как и вы, живой,
Тёпленький, не мультяшный.
|
| |
|
|
660. Искусство
Вогнать по шляпку в доску старый гвоздь
И не сломать, и не погнуть, не промахнуться –
Вот это круто! Истинный талант.
Вбивать по шляпку гвозди – вот искусство!
А ты как дятел день-деньской стучишь
Да ночь не спишь, да всё не так: бездарно, куцо.
И твой талант – сплошное решето:
Где слово, там и дырка. Не искусство!
|
| |
|
|
661. Как рождаются снежинки
Зима и снег… А как рождаются снежинки?
Теоретически, конечно, …без проблем.
Там – в поднебесье, из замёрзшей хрупкой дымки.
И вот он – снег: однообразно глух и нем.
А может быть... А может быть, не всё так скучно!
И над землёй резцом не больше, чем микроб,
В цеху огромном и прозрачном, и воздушном
Их вырезают и складируют в сугроб
Такие мелкие, в горошек или в клетку,
Снегопотамы – виртуозы снежных дел.
И лихо сдвинув на затылок лысый кепку,
Даёт заданья им мохнатый Снегочел.
Потом огромный, наподобье пылесоса,
Сугроб затягивает в гулкое нутро
Снегогоняльщик. Оглядевшись, шморгнув носом,
Он рапортует: «Упаковано, патрон».
И Снегочел, Снегогоняльщика взяв за нос
И потянув, и постучав по животу,
Проверив тщательно, снежинок не осталось,
Даёт команду: «Окна – настежь! Парень, дуй!».
Снегогоняльщик нос – в окно; снегопотамы
Все – врассыпную: слабонервные они;
А Снегочел – он в снежном цехе главный самый –
Орёт, что мочи: «Наподдай! Гони, гони!..».
Снегогоняльщик гонит, дух не переводит,
Снежинки – кругом и спиралью, и волной,
Летают долго в поднебесье на свободе,
Потом спускаются гурьбой и по одной
На крышу дома, где к утру так сладко спится,
И на перила, подоконник, на крыльцо,
На наши розовые от мороза лица
И на твоё, мой славный фантазёр, лицо.
|
| |
|
|
662. Как жить с этим кажущимсЯ?
Кажется вдруг, что – рассвет, и свежо на душе.
Кажется, жить хорошо, и событья не кажутся.
Кажется, воздух вокруг – не искусство саше,
Изображенье 3D – не фанера с бумажицей.
Кажется, можешь и это и то, и пешком
Можешь пройти к пункту «Б» без автобуса с поездом,
И по пути, кто встречается, с кем не знаком,
Все ненавязчиво, запросто перезнакомятся.
Сходится истина с правдой, решение есть.
Есть в безнадёге просвет, распогодилось, верится.
Кажется, что навсегда… А потом только – тресь! –
Снова окажется: древо – не жизни, а деревце.
Вот научите, как жить с этим кажущимсЯ?
Если, особенно, пятый десяток – разменянный,
И на наивность списать беспардонно нельзя,
Видеть иллюзии самосознаньем не велено.
Как не раскрыть эти крылья, которых размах
Ровно такой, чтоб зависнуть, шагнув с подоконника?
Не разродиться, когда целый век на сносях?
И не достать в сотый раз из загашника слоников?..
Чаще гораздо – закат, на душе – непокой.
Кажется, жить хорошо бы, но необязательно.
Кажется, если прижаться к кому-то щекой,
Всё образуется, снова пройдёт по касательной.
|
| |
|
|
663. Да простится мне...
Не люблю грозовые дожди,
Когда рвётся по швам пространство,
Когда грома и молний братство –
Против всех, кто сейчас пути.
Вот грибные дожди!.. Идти
Вместе с ними люблю по лужам
И нырять непременно глубже…
Да зачтётся мне креатив!..
Моросящих дождей мотив
Принимаю со всем смиреньем
И гоняю чаи с вареньем,
И слоняюсь все дни в сети.
А ещё потихоньку уйти
Я люблю, когда дождь в ударе,
И до чёрта напитков в баре…
…Да простится мне креатив!
|
| |
|
|
664. Любовь
Скажи, какое вещество
Так возбуждает наши чувства?
То сердце полно, то вдруг пусто
И рвётся в клочья от чего?
Любовь – вот чудо-вещество!
Какая сила нам дана
Не спать, не есть, но жить на вдохе,
Ловить слова, улыбки – крохи,
Себя выплёскивать до дна?
Любовь – вот мощь, что нам дана!
Что занимает каждый час?
Что нарушает все теченья
Времён и ставит под сомненье
Конец, когда огонь угас?
Любовь… Лишь ей подвластен час.
|
| |
|
|
665. Иди. Ведь ты вернёшься
Иди.
Ведь ты вернёшься.
Мы ещё
когда-нибудь,
не скоро,
но – наверное
окажемся вдвоём:
пересечёт
две траектории судьба,
замрёт вселенная.
Ты будешь стар,
а я –
не молода.
Ты будешь мудр,
а я всё той же глупою.
Так будет.
Социальная среда
нас изотрёт
и препарирует
под лупою…
Сильнее станешь,
крепче
от невзгод,
а я – подкошенной
травой, колючею.
Как и сейчас –
во многом антипод, –
но будешь рад, как никогда.
И мы по случаю
устроим праздник.
Столик на двоих,
вино, закуски –
всё,
как полагается.
И я прочту
под херес
новый стих,
и помолчим глаза в глаза:
дадим покаяться…
|
| |
|
|
666. На разрыв
Чтоб летом выпал снег? Тем паче – снегопад!..
Во время летней вахты – вероломство!
На дилетантский мой, непросвещённый взгляд,
…Куда смотрело в небе руководство?
Как можно допустить в разгар июльских дел,
Чтоб солнце улеглось храпеть на тучи?
Отяжелел диван свинцовый и просел,
Швы разошлись, полопались, как стручья...
Какой тебе прогноз? Такого, вишь, никто
Не предвещал, молчали гидрометы.
Снежок не пуховой, а крупкою – крутой
Идёт и рвёт бухгалтерские сметы.
|
| |
|
|
667. А она улыбается
А она улыбается, но не улыбкою Лизы:
Посылает всем смайлы, приветы,
Зубастые cheese’ы.
А она, как колибри, порхает из рук на колени
И воркует, щебечет «чирик-чик»,
Легка в оперенье.
А она не твоя и не чья-нибудь, сколько ни бейся:
Заплати, обмани или силой…
А лучше напейся!
И щекочущий лёгкой добычей отчаянный локон,
Ноготки и коленки, и губки
С малиновым соком…
Но она растворится в дыму от кубинской сигары,
Каблучками пройдётся по сердцу,
Ускорив удары,
Но она позабудет тебя на аккорде мажорном,
И останется вермута горечь,
«Гавана» и порно…
|
| |
|
|
668. Постинг
Лиходеи, душегубы,
Подлецы и сволочьё...
На кресты – избушек срубы,
Да кресты – через плечо…
А на ваши кнутовища –
Сыромятные кнуты:
Чем они звончее свищут,
Тем молчальней наши рты.
Нет, от голода не пухнем,
И кнуты – не по горбам.
Вы – за кругом. Мы, кто в круге –
Не рабы, не слуги вам.
Вы освоили науку
С нами быть накоротке
И держать на пульсе руку,
Нас – в узде. На постинг – все!
И спокойно: в государстве
Государи – не цари.
Демос видит: блоги – настежь;
Постят, что ни говори.
Постят нам, и мы их постим
В бога-душу-думу-мать,
На одре и на погосте…
Да устанут распинать!..
|
| |
|
|
669. Леденцовое
Кто придумал эти леденцы –
Разноцветные, в обёртках целлофана?
Лижут их, сосут, а храбрецы –
Те грызут зубодробительно и рьяно.
Дядьки-тётки, детству нет конца.
Леденцы пихайте в сумки и карманы.
Если руку тянешь к леденцам,
То прощаться кардинально с детством рано.
Барбариса вкус и аромат,
Апельсина, вишни, груш!.. – врата нирваны…
Бездна счастья, минимум затрат!
Запрудите леденцами океаны!
|
| |
|
|
670. Годовщине Прохоровского сражения посвящается
На столе – льняная скатерть белая,
Крынка с ароматным молоком.
Форму пионерскую надела я,
С дедом за столом сидим рядком.
Дед молчит и дремлет: деда – старенький.
Кот следит за мухой на окне,
Под окошком в тихом палисаднике
Млеют куры: тяжко по жаре…
Мы сидим. На нас с лукавой …строгостью
Со стены глядит солдат танкист.
И за что ему такие почести:
Рамочка, рушник – крахмален, чист?..
А в ладонях дедовых, натруженных –
Писем горстка – весточек с войны,
Пальцами сухими отутюженных:
…Живы, бьют фашистов пацаны.
За сынов не стыдно – парни бравые.
Мой отец – отважный командир.
Младший сын себя геройской славою,
Как могилу – знаменем, покрыл.
И сегодня – в день того сражения
В сорок третьем памятном году –
За своё недавнее рождение,
За качели в дедовом саду,
И за это лето, зори-всполохи,
Журавлиный бреющий полёт
Им – поклон!.. Чтоб супостаты вороги
Не терзали гордый наш народ.
|
| |
|
|
671. Беру установку
Полотенцем дороги пыльной
Оботру и лицо, и ступни.
Буду сильной, такою сильной!..
Буду голос иметь я трубный.
Буду целе- я устремлённой,
Буду крепкою я, как водка,
Несгораемой и прожжённой,
Не фрегатом, но точно – лодкой.
Буду видеть насквозь рентгеном,
Буду слышать за мили с гаком,
Буду общества полноценным
Членом, не бесполезным шлаком.
|
| |
|
|
672. О нашем лесе. Рассказ
Роскошество тропического рая –
Не видела, не знаю…
Не уверена,
Что тонны биомассы представляя,
Одухотворено оно.
Намерена
я рассказать о нашем лесе – с клёнами,
Ольхой и дубом, трепетной осиною,
С берёзками – покинутыми жёнами,
Сосной – корявой, кряжистой и сильною…
Лиричность и душевность есть у леса,
Которому пою, люблю до ревности,
Который – то мудрец, а то – повеса.
Зависимо от нашей с вами спелости.
У детства босоногого – орешники,
Чащобы с достопамятными лешими,
Походы, шалаши и пересмешники.
Пугали и, притягивая, тешили.
Для ранних, жарких, чувственных бессонниц –
Закаты и рассветы, песни зяблика,
Тропинок тесных ленты, как у школьниц,
Вплетённые от верб до палисадников.
Кристально неподкупное достоинство
И щедрость – по разряду всё по высшему –
У леса. И мы пользуем бессовестно –
До кризисного возраста дожившие:
Берём сеансы психотерапии
У вековых, но выглядят красавцами,
Дубов. Слова понятные, простые,
Без аббревиатур цивилизации.
А – повезёт, под старость с заработанной
И немощью, и мудростью, и чёрствостью
Придём мы в лес. С радушьем и заботою
Обнимет он свежайшей, нежной порослью.
|
| |
|
|
673. Перекус солёненький
Положи в карман мои стихи –
Горсточку просоленную слов.
От станка уйди и от сохи,
Отдохни и погрызи стихи!..
...Перекус солёненький готов
Для неравнодушных к слову ртов.
|
| |
|
|
674. А душа – она бессмертна
А душа – она бессмертна,
Человеку неподсудна,
Вдохновенье у мольберта,
За стеклом гранёно-мутным
В аш-два-о окружность света,
Эхо в высохшем колодце...
А душа – она бессмертна...
Вечно сыплется и льётся,
То – как все, то – рыжей масти,
Ходит правой, ходит левой,
Загорается и гаснет,
От Адама и от Евы…
Но теперь она опасней,
Всё умышленнее ходит:
То – как все, то – рыжей масти –
Перекрашена по моде.
Ей сродни сердцебиенье,
Но оно всегда конечно.
Сердце глохнет из-за лени:
По своей или по встречной,
Попадая в цепь смятений,
Устаёт оно от жизни.
Сердце глохнет из-за лени,
А душа в работе присно.
|
| |
|
|
675. Ну и напиток – эта ваша жизнь…
Ну и напиток – эта ваша жизнь…
Пью каждый день. И чтоб теперь напиться,
Нужны кубы!.. Лечить жизнеголизм –
Пустое дело, если вам за тридцать.
Юнцы – другое… Жизни вкус и цвет
Им не понять, тошнит от каждой стопки.
Ничья судьба, ничей авторитет
Им нипочём. Как из шампанских пробки,
Летят они с высоких этажей,
Со скользких крыш, завязывая с жизнью,
И удивляют тонкостями шей
Пеньку верёвок, крепких, с мыльной слизью.
Но стоит только пристраститься, и
Синдром похмелья ни за что на свете
Не отпускает. Рюмочка стоит,
Всегда готова, в стареньком буфете.
Чем больше пью я этот алкоголь,
Тем бесполезней происки, нарколог,
Быстрей течёт напиток дорогой,
И не упиться, если вам за сорок…
|
| |
|
|
676. На пороге рассвета
Имя тебе – небо,
Опрокинутое в траву небо…
Там – на пороге рассвета
Сердца стучат кастаньеты:
Где ты?
Где ты?
Где ты?
Где ты?..
|
| |
|
|
677. Где космы седой полыни
Где космы седой полыни
Кошлатит пьянючий ветер,
Рубахи льняное вымя,
Мохнатою лапой йети
Сжимает бока тугие
Коню и щекочет морду, –
Просторы моей России –
Сестрицы родной, не сводной!..
И ветры её – со свистом,
И травы её – по пояс,
И сердце, росою чистой
Веками с усладой моясь,
Стучит под копытом рьяно,
Стучит и гоняет соки.
К груди припаду бурьянной,
Коня отпущу на дроки…
|
| |
|
|
678. Жёлтое, через край, и синее
На фоне июльского неба,
Где горизонта линия –
Подсолнечник.
Прям ослепла!
Жёлтое, через край, и синее…
Что ж вы, поэты, художники?
Бросьте в века мгновение!
Не насмотреться. Боженьки...
Жёлтое, через край, и синее.
|
| |
|
|
679. В соснах
Наклонились сосны,
Лапы протянули
Прямо к длинным косам
Недотроги Юли.
Не хватайте, сосны,
Не кусайте щёки
Маленькой, не взрослой
Юли-недотроги!..
|
| |
|
|
680. Щи варить
Щи варить – не побоюсь я вопреки расхожим мненьям
Утверждать, имея опыт – это счастье, откровенье!..
Кто слыхал, о чём под крышкой шепчет с лёгким придыханьем
Гладь бульона, – посвящённый! Он с тех пор – хранитель тайны.
Кто, вдыхая ароматы, ощущал в желудке алчность
И на ложку с нетерпеньем дул, вкушая юшку смачно,
Причащал бульончик следом кисло-сладкой и хрустящей,
С клюквой квашеной капустой, тот спасение обрящет!..
Кто слабеющей рукою и с особенным пристрастьем
Ложку ставил, и стояла в щах она, – отведал счастье!
|
| |
|
|
681. Ключ коня
Я проснулась утром ранним,
Настежь форточка открыта,
Кто-то хлопает крылами,
Бьёт под окнами копытом.
Вышла в восемь на работу:
Посреди двора на клумбе –
Вырыл за ночь яму кто-то,
Из неё фонтанчик лупит.
И с тех пор не сплю ночами:
До утра вокруг фонтана
Бродят с разными речами
Поэтического плана
Пары, группы, одиночки,
Воду глушат, как верблюды, –
Может, лечат ею почки?.. –
Тихо бряцая посудой.
|
| |
|
|
682. Старатель
Между клавишами – пальцы,
Кисточки рук,
Венок синих канальцы,
Метроном – тук да тук…
Звук –
Ископаемое.
Рояль – недра.
За роялем –
Очередная
Старающаяся …жертва.
|
| |
|
|
683. Мы «кошечки»-омонимы
Погладь меня, как кошечку Марусю
Ты часто гладишь ласковой рукою.
Я так боюсь, любимый, так боюсь я,
Что наши унисоны стали сбоить…
Не прогоняй с диванов и постелей –
Махровых мест для кошек и любовниц.
Последние – они ведь тоже звери,
…Лекарство плюс от гендерных бессонниц.
Я лично с твоей кошечкой Марусей –
Так даже не похожа по значенью.
Мы «кошечки»-омонимы. Боюсь я,
Маруся выше степенью влюбленья.
|
| |
|
|
684. Кризис среднего возраста
Чтоб в строчки, столбики, ступени,
Цепочки, хаотично чтоб
Писать слова в поре цветенья,
Не надо делать сотни проб.
Они летят и льются, пляшут,
Клубками, путаясь и рвясь,
За каждым разом ярче, краше
Их незатейливая вязь.
А если начал спотыкаться,
Копать, рыхлить словесный грунт,
То значит, с юностью прощайся,
Слова не лгут, но предают…
Ты пишешь, не кривишь душою,
По ней карябаешь ногтём,
И слой за слоем, слой за слоем
Кладёшь листы, но – …не берём.
Как возрастное наказанье,
Оделась звукопись в формат:
Почти порок, почти молчанья,
Не жизнь – не смерть, не рай – не ад.
|
| |
|
|
685. Зачем ходить в такую, Боже, даль?
Хотелось бы не насмерть уходить
Из дома, где скрывалась от печалей,
Хотелось бы, чтоб кто-то не пустить
Пытался безуспешно и в начале,
Смотрел в окно и прятался за тюль,
И ветер не попутный влажно дул…
Но уходила я, захлопнув всё,
С собою уносила, правда, мало…
Каким-то будет новое жильё
У женщины, которая пропала?
Как будто ниже ростом я теперь.
Малюсенькая, узенькая дверь
У дома, где я насмерть поселюсь,
Наверно, будет. Под окном – сирени
Печальный, пышный, белоснежный куст
И заросли дичающих растений…
Зачем ходить в такую, Боже, даль,
Чтоб обрести смертельную печаль?
|
| |
|
|
686. Ты ждал?..
Так взаимо- и действовать нет больше сил.
Утром хочется выйти, чтоб – вон,
Чтобы день подхватил, чтоб кружил и кружил
Под вздыхающий аккордеон.
Сделать тысячу разных ошибок на спор,
Не спешить исправлять ни за что!..
Так забыть ненадолго, – до тех самых пор,
Как вернусь, – об обете святом,
О раздорах и яблоках, битых с боков,
Разных чашках – на цвет и на вкус,
Непогоде кучкующихся облаков…
…Я вернулась. Ты ждал, не вернусь?
|
| |
|
|
687. С надеждою возвратиться
На запад шли эшелоны,
На юг улетали птицы.
Вагоны, вагоны, вагоны…
И лица, и лица, лица…
Похожи, во всём похожи:
Сплошные глаза и губы
На бледных полотнищах кожи.
Целуются криво, грубо.
И плачут, кто как умеет,
Смеются, не плакать чтобы…
А западный ветер всё злее,
И голос его особый.
Колёса стучат сильнее,
Зовут звонкой медью трубы,
Слабеющих рук портупеи
С размаху гармошка рубит!..
На запад шли эшелоны,
На юг улетали птицы
Маршрутом привычно исконным
С надеждою возвратиться.
|
| |
|
|
688. Потерпите…
Территория осени огорожена поздними зорями.
Заходить можно… парами. Одиноких прошу потерпеть.
То количество нежности, что сердечными мерится молями,
У нашедших пристанище выливается в тёплую медь.
Одинокого паруса неприкаянность и недоверчивость
По периметру осени бороздит океан бытия.
Избежав столкновения, с ветром диким несёт опрометчиво
С неизбытою нежностью на жестокие скалы себя.
Потерпите… У осени исключения чаще, чем правила.
Есть калитка под кронами напомаженных густо рябин.
За своей территорией никогда никого не оставила
Осень. С нею частенько мы остаёмся один на один.
|
| |
|
|
689. Для чего же?
Тускнеют воспоминаний фрески,
теряют приличный вид.
Рисунков детских,
потом – недетских,
стопка – в топку!
Горит…
Уже не те, и уже не с теми…
И в этом, и в том мирах
разбросаны мысли по этой теме –
теме о временах:
прошлом и будущем, и настоящем.
Их не связать узлом.
Так для чего же мы фрески тащим
в свежеокрашенный дом?
|
| |
|
|
690. Страда
А кто-то летит на юг,
Сверкает крылами лайнер,
А где-то под солнцем – круг
Солёных, лазурных вод…
А кто-то – не ледокол,
Но сильный, и север крайний
Идёт покорять легко!..
А я всё – наоборот:
А я остаюсь с тобой,
В краю, где разлиты нивы,
И, чтобы собрать, косой
Не косят. …Прошедший век.
…Захочется, мы – в авто!
Столбов придорожных мимо,
Оставив стекло, бетон,
Асфальтовый шумный трек, –
Мы едем, – качает нас
Просёлочная дорога, –
В село. «Боевой» УАЗ
При встрече мигнёт «привет».
Давай заглушим мотор,
Побродим в полях немного,
Глотнём по чуть-чуть простор,
Подслушаем птичий бред,
Присядем на самый край
Ржаного шматка, на травы.
Далече – комбайнов грай,
А рядом – сверчок-виртуоз.
Ты слышишь? Ты слышишь, а?..
Прошепчем негромко «браво»,
Не будем полям мешать.
Страда …до заката и рос.
|
| |
|
|
691. Застёгнута на все пуговицы
Застёгнута глухо, на все пуговицы,
Сбрызнув улыбкою личико,
Не шаркает ногами, не сутулится, –
Плевать ей на шутки обидчиков, –
Идёт по-охотничьи собранно,
По-звериному – тихо и с лёгкостью.
Траектория чётко прорисована,
И маршрут разработан полностью.
И кажется, как будто она сделана
Подобно обычнейшей девушке.
Но то, что у прочих мягкотелое,
У неё из бумаги, …как денежки.
|
| |
|
|
692. Тебе виднее
До мурашек по коже, дрожи,
Стыни, жара, росы – о, Боже!.. –
Нескончаемое легато
Твоих пальцев… Прошу, не надо.
Нет, не больно, но… незнакомо:
Опьянение или кома,
Или я ухожу в нирвану,
Или в бездну с тобою кану…
Не опасно? Тебе виднее.
Ты – ведущий, твоя затея…
|
| |
|
|
693. Не беда, мой друг, не беда…
Осень рьяно по всем фронтам
Наступает – лохматая фурия!
…Не беда, мой друг, не беда,
Это раньше она бедокурила,
А теперь мы с тобой вдвоём.
У захватчицы – войско, оружие…
Но за пояс её заткнём,
Будет нами разбита до ужина!
Нам теперь нипочём сквозняк –
Генерал переулочной конницы:
Треплет волосы так и сяк…
Ты меня обними, …успокоится!
И под градом свинца с небес
Устоим, не для нас нынче вылиты
Эти пули, – свистят окрест, –
Отменяют диспетчеры вылеты.
Будем живы сто лет и зим,
Я твоей, ты моею молитвою.
Не сдадимся и не сдадим
Бастионы любви неизбытые.
|
| |
|
|
694. За церковной оградой
За церковной оградой ты страстно меня целовал
И безгрешную душу кроил по привычным лекалам.
На заоблачный я возводила тебя пьедестал
И голубкой вокруг головы чернокудрой летала.
Неприкаянной мне не вернуться к покою и снам,
Разноцветным – девичьим лоскутным, как пляс скомороха.
За церковной оградой бегущим вприпрыжку словам
Я как будто бы верила, слыша от вздоха до вздоха.
Я неслась в темноту: от свечей от церковных – в закат.
Попадала в силки у плакучих ракит соловьиных,
В ароматных лугах под неистовым хором цикад
Забывала молитвы, слова покаянья… Повинна.
Я повинна, что душу тебе без остатка дала
На забаву, на жизнь, на пропой, на дорогу скатёркой.
Но не стала женой, не накрыла ни разу стола,
Не стелила как мужу постель, …не зарделась под «горько».
|
| |
|
|
695. На рассып души
Душа рассыпается, как
Кусок мятой жжёной бумаги,
Как тело земли на овраги
И шортики как Леди Гаги…
В квартирке хорошей аншлаг:
Вставляет, да так вставляет
Подсматривать в скважину, – о!.. –
Сочувственно петь в телефон,
Заглядывать ночью в окно
Изысканным баттерфляем.
Душа рассыпается. Вы
В свидетели что ли хотите?
Чтоб вызнать о горе-пиите,
Его геморрое, бурсите
И скушать кусочек халвы?
НепрАвы… Вы так неправЫ!..
|
| |
|
|
696. Ах, не судите женщину в окне
Как лепит снег в немытое окно…
Я не успела многое, и – это.
И снег с дождём, как полоскун-енот,
Смывает грязь, оставшуюся с лета.
Лицо глядит в упор из-за стекла
И укоряет за нерасторопность.
Ещё одна морщина пролегла:
Выходит боком мне гелиотропность.
А солнца нет: и вечер, и ноябрь.
А за спиной – глаза послушной люстры:
Их погашу, и снежных хлопьев рябь
Замельтешит – и яростно, и шустро.
Я перестала успевать давно
За сменой зим и лет, особо – вёсен.
Куда привычней залегать на дно,
Располагает к затопленью осень.
Ах, не судите женщину в окне –
Окне, немытом с августовских ливней,
Да не судимы будете, и не
Уйдёт тепло из душ по стыни зимней.
|
| |
|
|
697. Голуби
Я шла, а в луже без стыда плескались
И ворковали, распушив перо, -
Их было двое, будто мне на зависть, -
Два голубка на самом дне дворов.
И некрасивых серых стен панельных,
Окурков в луже, а в асфальте - дыр
Не замечали. Их восторг отдельно
Жил ото всех, могуч и сизокрыл.
Какая проза в сущности: бескрыло
Ползла домой, заботы волоча...
А тут - любовь и жизненная сила!
Изгибы шей, крылатого плеча
Движенье смело, воркованье глухо,
Потом слышнее - вдохновенный стих!..
Она - в кругу, и он её из круга
Не выпускает... Дальше - для двоих.
И я ушла - непрошенный свидетель,
А за спиной захлопали "летим?"
Два голубка ли, мимолётный ветер,
Мои ли крылья - ...голосом одним.
|
| |
|
|
698. Пять игривых поросят
Пять игривых поросят
Забрались в соседский сад.
Ели яблочки
Хрюшки-лапочки,
Били ножками,
Шли дорожками
Прямо-прямо в огород.
Их встречал соседский крот.
Да сердился он:
«Что за стук и звон?!»
Да грозился как:
«Я вас так!
Я – сяк!»
Поросятам всё не впрок:
Прыг-прыг-скок
И – кувырок!
|
| |
|
|
699. Уходил, кто сердцу дорог
Как катился за пригорок
Мыслей солнечных клубок,
Опускался потолок,
Уходил, кто сердцу дорог.
Надвигалась ночь в разлуке,
Алогичность снов без сна.
Неба звёздная блесна –
Не по силам больше щуке –
Зависала над планетой.
Зависая на крючке,
Я боялась в потолке
Обнаружить правду эту:
Уходил! И это – правда,
Бил копытами конвой.
Тихо дверь, прошу, закрой.
…Не до встречи, не до завтра.
|
| |
|
|
700. Увези меня
В жёлтом городе – жёлтые улицы,
Жёлтым катится мимо такси,
В жёлтой выцветшей куртке сутулится
Желтолицый мужик... Попросил
Закурить у другого, покашляли,
Затянулись, и в жёлтом дыму
Между многоэтажными башнями
Вижу жёлтую в небе луну.
Скоро жёлтое выцветет полностью,
Тихо спрячется в снежный закут,
В обстановке торжественной строгости
Город в белое тело запрут –
Ледяное. Но в белом не можется,
И начнут проступать напоказ
Серой слякоти гнусные рожицы,
Даже жёлтое сквозь плексиглас.
Город мой... Не зима, а беззимие,
И не осень, а жёлтая сыпь.
…Забери ж, утащи, увези меня!
В безвозвратную высь или глыбь.
|
| |
|
|
701. Просто
Снова о соснах…
Вышли из тумана сосны,
Лапы развели брезгливо,
А лесник – отец их крёстный –
Всё любуется, всё – диво.
Долговязые? Ну что вы…
Стройность, рост – уже по ГОСТу:
Здесь участок будет новый
Для соснового погоста.
Там – для сеянцев площадка:
Понатыкают рядками
Малышей. Пройдёт посадка,
И живите, сосны, сами!
Да растите выше!.. Выше:
К солнцу, небу, в небе – птицам.
Пусть здоровьем тело пышет,
Зеленеют щёки, лица,
Умываются дождями,
Силу из землицы тянут.
Плечи – шире, спины – прямо!
Ожиданья не обманут:
Через сто годочков с лихом
Их другой лесник измерит,
И другой, как пить дать, стихо-
Поэтически постелет
Им дорогу до погоста.
Соглашусь, отчасти – проза:
Умирают сосны просто,
И не льют по соснам слёзы.
|
| |
|
|
702. Дом
Говорят, что в доме этом,
Поздней ночью, говорят,
Без пальто и без берета, –
Хоть и был холодный март, –
Я пришла, и я кричала.
Где силёнки-то брала?
Вот такое, блин, начало:
Три с полтиною кила;
Две ручонки, две ножонки,
Недержание мочи…
Так без тёплой одежонки
И орала полночИ.
Говорят, орала сильно,
До рассвета, говорят.
Кто-то в белом, не субтильный
Подмывал мой тощий зад,
Пеленал. Ему спасибо.
В этом доме, знаю я,
Кое-кто бывает с нимбом
Против правил бытия.
А потом впервые ела!
Ела смачно и взахлёб.
Что-то пахло, пело, грело,
Целовало щёки, лоб…
Говорят, что в доме этом,
И сегодня, говорят,
Дням, закатам и рассветам
Первым кто-то очень рад.
|
| |
|
|
703. Прекрасен мир
Сегодня празднично прекрасен мир:
Прозрачен лес, и небо по заказу –
Из золотисто-солнечного газа,
Умеренно осенний воздух сыр.
Щекочет ноздри запах прелых трав,
Дымок костра, в котором без охоты
Листва сгорает: в час – на четверть йоты.
Таков листвы сырой упёртый нрав.
Изящна бледность мира в ноябре.
Как белой кости аристократичность,
Она влечёт, и мира безразличность
Вдруг обнаружив, становлюсь добрей.
Прекрасен мир, и что бы ни стряслось,
Иду к нему, не прячусь, не скрываюсь,
Его влюбить в себя уж постараюсь,
…И да поможет Изабеллы гроздь!
|
| |
|
|
704. В рассвет
Женщина идёт в рассвет
По дороге цвета золота,
Выдан женщине билет,
Чтоб уйти в рассвет из города.
Солнце тянет руки, чтоб
Непричёсанную голову,
Щёки-брови-губы-лоб
Приголубить с миром поровну.
Ей ступается легко,
Даже как-то с пританцовочкой
Речка, мостик, за рекой –
Луг, за лугом – тропка в горочку…
Там – в рассвете, как в раю,
Отдохнёт с дороги женщина,
…И в вечернюю зарю
Путь найдёт по старым трещинам.
|
| |
|
|
705. На краю
Ещё мы потанцуем на краю –
У самого порога в неизвестность.
Я знаю, а не просто узнаю
И танец, и порог, и эту местность.
Ещё пройдёмся в вальсе и тангО,
Собьём по каблуку или по паре.
Без отдыха кружи, мой дорогой,
Пока звучат аккорды на гитаре.
Когда они умолкнут, мы поймём
И станем проклинать стихийность бедствий,
Которые приходят светлым днём,
Счастливым… И от них уже не деться.
За музыкой?.. – не знаю: пустота,
Другая жизнь, а может, не другая.
…Окончим бал царицею цитат
Про «время лечит» и… соскочим с края.
|
| |
|
|
706. Пока
Отцвела пора тотальных листопадов,
Отдымили ароматные костры,
С милой сумочкой от липового Prada
Я маршрутом отступающей туры
Пробираюсь сквозь скелеты тихих клёнов.
И на месяц опоздав, в последний путь
Вдруг срывается, кончиной изумлённый,
Листик клёна, мне бросается на грудь.
Он держался там – на ветке, почему-то
Не желал со всеми празднично кружить,
Учинял среди практичных братьев смуту,
А всего-то и мечтал бедняга: жить!
А всего-то и мечталось… Но законы
У природы непреложны и строги.
Если в графике стоит: «покинуть кроны»,
Прекословить ей – природе – не моги.
Я смахнула листик, скрюченный калека
Обогнул неловко мыс воротника
И исчез. С невозмутимостью Сенеки
Я шепнула ему вслед: «Ну, что ж?.. Пока».
|
| |
|
|
707. Обмелевшая духом старица
Нарвала цветов, иссушила все…
Вышить гладью бы, а не крестиком,
Вымыть личико и во всей красе
Вынесть хлеб да соль добрым вестникам.
Из ручья пила, а вода мертва…
Не гулять бы мне в дни пощения,
Не носила бы по дворам молва
Мою душеньку без прощения.
Серебром дала, собирала медь…
Пожалеть бы мне и пожалиться,
Не гордиться бы, что пустая клеть –
Обмелевшая духом старица.
Предначертано, да не мне далось…
Чем дорожке быть, коль не скатертью?
Вдоль – надеждами, свЯтой верой – скрозь,
А свалюсь в бурьян – богоматерью.
|
| |
|
|
708. На фоне варенья из абрикоса
На фоне варенья из абрикоса,
Карамельного его глянца –
Носик с конопушками, курносый…
У варенья – ни единого шанса!
|
| |
|
|
709. Одноклассницы
Уменье, присущее ей
Рожала детей, уважала мужа,
Писала поэму, стирала бельё,
Любила джинсу, не любила кружев,
На Бога надеялась, Бог - на неё.
Ходила одна на волков и в маркет,
Глотала пилюли, обеды и мат,
Мечтала о вальсе, луне и парке:
Тромбоны играют, вороны молчат.
Бежала, бежала, стояла редко:
Стояла у гроба, черты. И сама
Бывала как плаксой, так и жилеткой;
Сама д"Артаньяном была и Дюма.
Потом читая под кофе с печеньем,
Умела дремать над страницами там,
Где был эпизод с особым значеньем, -
Уменье, присущее ей и котам.
Хранительница
Она хранила виниловый диск АВВА,
Мокасины чешские, стоптанные набок,
Зажигалку, которая не работала, но блестела,
И хранила своё нежное тело целым,
...Тетрадку со стихами, сочинёнными в школе.
А что ещё то хранить? Нечего боле.
|
| |
|
|
710. Вследствие декады холодов…
Так началась декада холодов:
От первых чисел с незакрытой дверью,
Сквозных для ветра через дверь ходов
И выстывающей от этого постелью.
Так продолжалась: лопнула труба.
На третий день уже спала я в шубе.
Мороз серчал и сотнями клепал
Тревоги, страхи, а мой мозг толок их в ступе.
Нехорошо ты затянул с игрой:
Меня морозишь, сам закован в латы…
И вот – звонок. Был, кажется, седьмой
И вьюжный очень, с диким воем день декады.
Я поняла: она идёт на нет.
И ты пришёл, и заливался трелью.
Десятый день – день оттепели. Плед
Такой уютный… Веришь? …Я тебе не верю.
|
| |
|
|
711. Возрастное не лирическое
Сопоставляя время каблуков
С этапом туфель в 2 см танкетки,
Количество отложенных жиров
С da signa* в день три паровых котлетки,
Здоровый сон в любое время дня,
Здоровый секс в любое время суток
С «не трогайте, пожалуйста, меня»,
«Опять за ночь и десяти минуток
Я не спала», решаю – время вспять
Не ходит, даже с пОнтом и под зОнтом.
Пора закончить всё сопоставлять.
Не можется естественно? – абортом!
__________
*Da signa (от лат. «выдай, обозначь», сокр. DS) — термин, которым пользуются все врачи мира, делая назначение лекарств, их дозировок и режима применения в рецептах.
|
| |
|
|
712. Бывают отцы, ненавидящие сыновей
А знаете, бывают отцы,
Ненавидящие сыновей,
И сыновья – под стать отцам,
Только намного целей.
Они – отцы, как металлолом,
Груды корёженных душ:
Пьяница, сволочь, этот – садист,
Тот – новой мамы муж.
А сыновья?.. Они пока
Целый имеют вид,
Целый, как продукция АЗЛК,
И такую же гору обид:
На инженеров, рабочих, Москву,
Дизайнеров и движок…
Жалко таких сыновей и отцов.
Им бы любви – …хоть клочок.
|
| |
|
|
713. Вроде
Мне сегодня каялся прохожий,
Мол, бывает часто безразличен,
Бренными заботами стреножен,
Уличной гримасой обезличен,
Через слово слышит глас и голос,
Мимо ходит, кто бы в грязь не падал,
Стал давно обличьем аки полоз,
А душою даже хуже гада…
Странный ты, прохожий окаянный.
Что мне до твоих грехопадений?
Я сама повадки обезьяны
Перенять решила с невезений.
Я сама давно туга на ухо,
Нивелиром проходя по сердцу,
Добиваюсь уреженья стука,
И душе на днях купила берцы.
Что, прохожий, делать нам с тобою?
Вроде и потеряны, а вроде…
Мы ведь даже каемся порою.
Значит, всё же люди по природе?..
Вроде и потеряны.
А вроде…
|
| |
|
|
714. Выборы в захудалом парадном
Можно выйти на площадь
И орать одиночкой,
Можно матом – по стенам,
Кулаками – по почкам.
Можно чистить сортиры,
Убивая микробов,
Оставаясь микробам
Ненавистным до гроба.
Можно в землю зарыться,
Прорасти там, как клубень,
А потом за обедом
Обнаружиться в супе.
Можно жить не в убыток,
Мирно тявкая хором,
И страна не узнает,
Что за крепким забором.
Можно быть отстранённым
От житейского йогом,
И довольствуясь малым,
Съесть собаку на многом.
Можно прыгнуть с карниза,
Если в теле гангрена.
Можно вытесать бога
И лохань… из полена.
Выбрать каждый по вкусу
Может образ мышленья:
От горячности перца
До услады варенья.
Офигительный выбор,
Предоставлен бесплатно,
Как ребро батареи
В захудалом парадном…
|
| |
|
|
715. В бытность амурчиком
Утро чалится.
Верещат поросята, и куры
хриплым матом заходятся, скрипнет кирзою сапог...
На балкончике -
я босая. И тельце амура
из-под баечки в солнышках розовый кажет пупок.
Ни троллейбуса,
ни машины, - калеченный велик
под бабехой отчаянно топчет асфальтовый крэк.
Бабы с торбами,
мужички, переулочек-ерик -
между автовокзалом и рынком колхозным забег.
"Ходи в сторону!
Берегись! Зашибу, не шучу я," -
дед с телегой, конём не известно, откуда возьмись...
Цеппелинами
облаков город детства крышуя,
небо синее нет да и тянет амурчика ввысь.
|
| |
|
|
716. От детства детству
Света немного, тепла,
Мёда да хлеба краюшку,
Песенки доброй куплет,
Спетой тихонько на ушко,
Неба звенящего кус,
С запахом тёплых буханок
Сна на заре …хоть часок!
Пивныка крик спозаранок,
«Зайчиков», в тесный кружок
Сбитых под старой иконкой,
Чтоб на обеих руках
Пальцев хватило… – вот сколько.
Радуги в поле – дугу,
Ливня развязного пляску,
Целый парад куличей
В хусточках белых на Пасху…
Всё соберу, схороню,
Всё передам по наследству
Прямо в ладошки тебе,
Детства сокровища - детству.
|
| |
|
|
717. Во баба!..
Когда зима-лентяйка весь декабрь
То сладко дремлет, то бродить без дела
Берёт за моду, ноет: «Хоть ограбь
Да – на Мальдивы... Там бы загорела»!.. –
Не расслабляйся, слушай, но не верь.
Зима хитра и взбалмошна. Ну… Баба!
Хандра уйдёт с теплом последним в щель,
И соберёт чертовка зимний шабаш –
Всех: и пургу, и вьюгу, и мороз,
И нечестивый сумрак долгой ночи…
Тебя своротит от скабрёзных поз
Её гостей, от судорог и корчи!
…А то по-бабьи сбросит ведьмовство:
Метлу закинет, патлы попричешет,
На каблучок да в шубку… Баба – во!
Давай строчить приятелям депеши:
Дружок-снежок и солнышко-дитя,
Искристый иней, нежная позёмка,
Прошу на чай. …И хлопьями летят
Зимы приветы. Собирай да комкай!
Когда решишь, что нет конца зиме,
Что эту бабу не возьмёшь снотворным,
Читай начало! Ведьма и кремень,
Но захандрит, и нет бабёнки вздорной!
|
| |
|
|
718. России помыслы да божий промысел
Куполами церквей упереться в небесные своды
И поглубже корнями уйти, где землица – не грязь,
Как бывало не раз, незаметные тихие роды –
Прямо в поле, в подол, на икону хлебов помолясь.
И пойти по дорогам-путям, – их намерено Богом
Не на тысячи, на миллионы исхоженных вёрст! –
По сыр-борным, лихим, злополучным, разбитым дорогам
Как хоругвей пронесть на руках, – в полный шаг, в полный рост, –
Золотое дитя – всю надежду России-страдалицы.
Неужели у Родины ятреба стала пустой?!
Неужели судьба её каяться-каяться-каяться
За поганые плевелы, хлеб пополам с лебедой?..
Тех призвать, – но пустить без суда, наказать милосердием, –
Кто её иссушил да ублюдков заставил рожать.
Не кровавая Русь, Русь с великой душою – наследие
Наших предков, в болоте погибельном – божия гать.
|
| |
|
|
719. Я навек тебя счастливым сделаю
Я тебя укрою, забаюкаю,
Спрячу от завистников и драм,
Ушлою богиней многорукою
Я другим богиням не отдам.
Я из сердцевинных недр пещеровых
Выдам всю породу на-гора
И на радость знающих неверовых
У тебя останусь… До утра.
Буду не весталкой я – не девою,
И – не жрицей, чья любовь – порок,
Я навек тебя счастливым сделаю –
Только этот – запредельный – срок…
Растревожу спящего, горячего
Поцелуев пёстрым конфетти,
С рвением искусного подьячего
Вензель нацелую на груди.
Нам не хватит ночи – чёрной курицы.
Подавись, рассветный петушок...
Пухленький амур к утру осунется,
Отдохнуть приляжет на бочок.
…Ночь за ночью, день за днём – навечно я
Буду занята тобой одним.
Только бы не время быстротечное,
Только б не потери, иже с ним…
|
| |
|
|
720. Почти восточная мудрость
Осёл был стар и при ушах…
Увидел зверя падишах.
– Какой урод! И мой народ
Хвалу уроду воздаёт?!
Достопочтенный падишах!
Осёл весь век, за шагом шаг
Служил народу: на горбу
Тюки таскал; осла в арбу
Впрягали часто… У осла
Перед народом нет числа
Заслуг. Поэтому всегда
Осла и хвалят. По трудам.
Мудрец-народ превозносил
Не тех, кто, как Джамиль, красив,
А тех, кто, не жалея сил,
Народу пользу приносил.
|
| |
|
|
721. Стихопатология
У этой стихопатологии –
Была конкретная причина.
И знайте вы, как знали боги, я
Вдруг увлеклась одним мужчиной.
Он не способствовал здоровию
Моей поэзии природной,
А побуждал ко сквернословию
И часто брани принародной.
И не смотря на то, что с рифмами
У брани форма пообъёмистей,
Труд без сомнения сизифовый
Взывать стихом ко спящей совести.
Причину стихопатологии
Я исключить решила твёрдо,
Взяла отважно в руки ноги и –
Обратным курсом вон из фьорда!
А чтоб здоровие поэзии
Поправить без медикаментов,
Сменю мужчину. Нечто crazy я?
Не подцеплю новинку тренда?..
|
| |
|
|
722. О пользе тренингов коллективного послушания
У наставника секты ЕдРо
Разболелось однажды бедро...
Братья, сестры, молись!
Ведь не зря собрались
У наставника секты ЕдРо!
|
| |
|
|
723. У квартирной моей зимы
Тёмно-солнечный цвет хурмы,
Светло-солнечный – апельсинов…
У квартирной моей зимы
Есть подруги – другие зимы:
Есть бродячих собак зима
И зима фонарей и лавок;
И, сводящая всех с ума,
Бьющих коврики выбивалок;
Остановок трамвайных и
Замерзающих труб и стёкол…
Вот пиши о таких стихи,
Чтобы живчик в груди заёкал!..
Нет, не буду. Для этих зим
Пусть другие поют: вороны,
Снег – прозрачный печальный мим,
Примороженные айфоны…
У квартирной моей зимы
Пахнет хвоей берет и шарфик.
Как зубастики, точим мы
Мандарины, конфеты, трафик…
Засыпая под утро с ней,
Мы читаем друг другу Фета.
У квартирной зимы моей –
Должность зимняя, хобби – лето.
|
| |
|
|
724. Осени. С благодарностью
Спасибо, осень, за то, что есть!
За то, что есть ты у поэта, осень.
Ты, осень – муза!..
Да, эта лесть неловко вышла.
…Ну, почти по-пёсьи.
Подобострастно я вся стою,
Хвостом виляю и язык – наружу.
Любым красотам одну – твою –
Во фронт поставлю и обезоружу.
Как урожаи моих стихов
Тобою, осень, собирались с веток,
Как мегабайты пустив в расход,
«Над златом чахла» от строфы объедок,
Мы знаем, осень.
Твой листопад,
Синь небосвода, мыльных опер слёзы
По жизни – рано и невпопад,
А для поэта, инсулина дозы.
Лизну я, осень, твою ладонь
И на подстилке ароматной лягу.
А ты настроишь нам фисгармонь,
И под Сен-Санса зарифмуем… сагу.
|
| |
|
|
725. Воспоминание
На крыше сквозняки танцуют,
Запущен киноаппарат:
Фонтан, магнолия и туя,
Прогулка берегом, …приват.
И день – из солнечных и праздных.
Но будто дождь стоит стеной
Меж мной и теми, что безгласно
С экрана шепчутся со мной.
Стежками – чем-то схожи с ливнем –
Заштопаны прорехи в днях.
На киноплёнке старой – линий,
Как в старческих сосудах блях.
Сегодня – вон из киноплёнок!
Затёртый, сепийный уют
Покинет дождь, пощёчин клёнам
Понадаёт, зелёный пруд
Изрешетит, в проёмах окон,
Как на экранах-простынях,
День станет тоже им простёган…
О, расскажи о прежних днях,
Ты – безголосый, чёрно-белый,
Ты – дождь-муар и штрих-пунктир.
Ты – киноплёночный – наделал
Смятенья. Что наворотил?
Со мною, падкою до прошлых,
Мне чем-то сказочных времён:
В камеях, потускневших брошах,
Диванах, креслах ар-нуво…
На крыше сквозняки танцуют,
За окнами шумит беглец,
Себя прошедшую такую
Я словно вспомню, ...наконец.
|
| |
|
|
726. Лежала в белом морге дама
Лежала в белом морге дама,
Над нею, низко наклонясь,
Стоял, – и в этом вижу драму, –
Красавец в белом – пьяный в грязь.
Лежала дама и не знала,
Что, кем при жизни не была
Она обласкана, не мало
Над ней колдует у стола.
Не попадает скальпель в место,
В какое метил, и не раз,
Рука дрожит. Да ты, болезный,
И в этом деле не горазд.
Она, оставив жизнь-злодейку, –
Не доставало ни тепла,
Ни счастья, ни любви, – в лазейку
Скользнула с краешка стола.
Сломалась шейка, нет дыханья,
И хрустнул третий позвонок.
И на заре, как старость, ранней
Последний хрип в груди умолк.
Лежала дама, как гадюка –
Худа и длиннотела вся.
Красавец, пьяный и безрукий,
Шептал в экстазе: «Дура, бля...»
|
| |
|
|
727. Господь любил шутить по средам
Господь любил шутить по средам
И, завязав глаза, творить.
Чтоб уложиться в сроки, смету,
Являл смекалку он и прыть.
Лепил, по сути, что попало,
И брал, возможно, не ребро.
В случАе с мну, наверно, сало,
И не шматочек, а ведро!
Но после ужина Создатель
К твореньям был расположЁн,
И часто развлеченья ради
В одну из сотворённых жён
Вдыхал... С чем сам потом не ладил!
И погружался в сладкий сон.
|
| |
|
|
728. У поэтессы нынче выходной
"Случился у поэта выходной,
И он, похоже, ждал его, как чуда..."
Ирина Кузнецова
У поэтессы нынче выходной,
И нет глядящих из-за монитора
С укором глаз. Уехали. Одной
Сегодня ...спать?
Да, и посуды - горы.
А поэтесса чаю налила,
Полшоколадки... Пишет и читает.
...Молчит мобильник.
Как у них дела?
Сама звонит. Всё! Поэтесса злая!..
|
| |
|
|
729. Золотой резьбой мерцал иконостас
Золотой резьбой мерцал иконостас,
Разливался сладкий ладан из кадила.
По свече зажгла для каждого из вас –
Вас, кого любила.
Раздавала все долги. Не помня зла,
Всем прощала. К колокольне со стрижами
Уносились тропари. На куполах –
Ангелы. Мы – в храме.
Источали лица слёзы, а сердца –
Миро. Нимбов виделось сиянье всюду.
Кто возьмётся эту благость порицать,
Слеп. И я …не буду.
|
| |
|
|
730. Красным был квадрат
Ёлку разбирала, ела ананас,
Мишуру роняла. А, – копеечно.
По коробкам, ящикам… Только б – с глаз.
Или – в похороночку? …По-беличьи.
Чтобы через годик всё опять – на вид,
А пока забыться и поправиться
Фруктом экзотическим, но горчит
Он во рту у девы – не красавицы.
Блёстками стекляшек брызнул на ковёр
Яркий шар, из рук проворно вырвался.
До каких же, Боженька, светлых пор
Жить ей «от» и «до»? Всевышний, смилуйся.
…И легла на пол, как полная луна
Там лежит – на небе, в жёлтом бисере.
Как луна, она вся белым-бела,
А на лунном вечном тепловизоре –
Красное пятно, горячее пятно
В чёрной, значит – не согретой комнате.
С памятью – беда: кажется, давно
Красным был квадрат. Луна, вы помните?
|
| |
|
|
731. Хотите, я напишу поэму?
Хотите, я напишу поэму?
Десять листов А4,
В два столбика непременно.
И будут слова нетленны,
Непотопляемы в пенной
Пучине орущих губ.
Поэму о том, как пишет
Поэт, не смотря на утро –
Тёмное и худое,
Но кажущееся мудрым.
А иногда посмертно
Пишет стихи про счастье,
Как гениальный мастер,
Освободив запястья
И душу пустив.
Хотите?
|
| |
|
|
732. В потусторонности рассвета
Рассвет в деревне – он порой
Пугающе потусторонен:
Полулежащий травостой
Росой неизлечимо болен;
В овраге – дымки ртутный пар.
Боишься: может, ядовитый?
Качнётся кадочный узвар…
В своём дворе и без защиты
Стоишь и слушаешь. Куда,
Куда девались нынче птицы?
Какая страшная беда
Им запретила голоситься?
И торопливый чей-то шаг:
За угол завернул прохожий.
Он бестелесный! Это факт!
Его ты ощущаешь кожей.
Ни пёс не тявкает, ни кот
Не точит когти о штакетник,
В тумане лошадь не жуёт
Спорыш – роскошный многолетник.
И дует в уши тишина,
Звенит при этом. Обалдело
По эту сторону одна
Стоишь, белей сметаны с мелом.
И вдруг!.. Земного громкий клич
Как вырвет зА косы из зумма.
Петух – спаситель в стиле китч.
Орёт! …Тебе не шутки юмор.
Его готова целовать!..
…В потусторонности рассвета,
Есть, от чего покайфовать,
Но до мурашек жутко это.
|
| |
|
|
733. Соглядатай
От автобусной остановки
До деревни в десяток дворов
Без полученной в детстве сноровки
Не добраться, хоть в зад – перо.
По дороге, размытой в жижу,
До асфальта – лопаточный штык, –
Белый свет, как ни странно, но вижу, –
Смело топаю напрямик!
А на свете – такое, братцы,
Что – до одури! Знамо, весна.
И откуда весне такой взяться
Здесь, где кончились времена?
Где давно затерялись годы
В серебристых кустах лебеды,
Неухоженные огороды,
Кисло-яблочные сады.
Но весна не проходит мимо,
Завернув на денёк или два,
Зажигает в деревне купину,
И деревня опять жива.
Я иду, под пальтишком взмокла,
От бесстрашного ветра в лицо
Стали щёки бордовее свёклы.
Золочёное колесо
Докатилось до верхней точки,
Начинает отчаянно печь
Из грязищи пирог, да песочный.
Сбросить что ли пальтишко с плеч?
На дороге у первой хаты,
Нахлобучив парадный картуз, –
Дорогой мой, родной соглядатай –
Дед, жуёт свой колючий ус.
|
| |
|
|
734. Разговорец
Отгородившись монитором
От всех источников мигрени,
Читала. …Ожидала скоро
Гостей. Пришли без промедлений.
Любимец всех советских граждан,
Красавец в широченных брюках,
Когда-то громкий и вальяжный,
Спросил: «Ну, как живёшь, Данюха»?
«Феврально, – я ему сказала, –
Мороз, и люто на планете.
Хренячу кремнем о кресало.
Пилите, Шура!.. Даня, бейте»!
…И Аня – с шалью, папиросой,
Инопланетная, богиня,
Присев в своей портретной позе,
Вздохнула: «Как и прежде, ныне
Есть те, которым выжечь душу
И ссыпать в урну белый пепел
Уютней, чем жабо из кружев
Её украсить».
…Был ли не был –
Не знаю, присягать не стану –
На самом деле разговорец:
Шокировал Владимир Анну,
Я, как арбитр и миротворец,
Им говорила, что на сердце
Их слов зарубки не ровняю,
Ахматовой святое меццо
Боготворю, обожествляю
И маяковское вмещаю
Ядрёное словостроенье…
Нет, не грозит им погребенье.
«Вы рукоположили многих
В поэты. Мы близки во многом,
Но, как апостолы, убоги
Перед богиней мы и богом».
|
| |
|
|
735. Да разве угодишь народу-то?
Да разве угодишь народу-то?
Господь ломает голову не даром.
То шубу подавай, а то – пальто,
То зонтик с лёгким плащиком на пару.
То солнцем подрумянивай бока
Лежащим на песке почти тюленям,
В морозец щёчки трогая слегка,
Чуть ущипни – без фанатизма, рвенья.
То поздно наступили холода,
То рано запуржило в этом годе.
Вот раньше были зимы… Это – да.
И ходят басни страшные в народе:
Мол, свету наступил, как пить дать, швах,
Не за горами, близится кончина.
…А что предпримут там – на небесах –
С такою, как, к примеру, я – невинной?
Я точно знаю, у природы нет
Плохой и даже так себе погоды.
Март, минус тридцать? Мой иммунитет
Цветёт и пахнет! Множит обороты
В июле жар? Неблагодарный люд
Клянёт и солнце, и его владыку,
Я ж остужать родной хрущёвский «сьют»
Китайскими крутилками привыкла.
И всё тип-топ, и всё идёт путём.
Так как со мною? Господи, помилуй.
…Вновь холодает, …обещали днём.
Ну, где иммунитету взять-то силы?!
Да… Разве угодишь народу-то?
Любой прогноз – не то, не то... Не то!
|
| |
|
|
736. О вожделеньи в феврале
Проталины на стылом небе
Нам кажут неба наготу,
Его телес великолепье.
…И небесам невмоготу!
Что нам – задёрганным за нитки –
О вожделеньи в феврале
И говорить-то? Небу – пытка!
Снаружи стыть, внутри гореть.
|
| |
|
|
737. Март. Погода лётная
Неказист и ростом мал,
Но с огромною харизмой,
Девок звания лишал,
Воробьём скакал по жизни.
Залетел ко мне в окно,
Я ему на подоконник –
В блюдце воду и зерно,
Распушил перо орёлик.
Задержался до поста,
Но великое не сдюжив,
Принял трижды по полста,
Сообщил, не мне он сужен,
И в окошечко опять
Упорхнул – так и видали.
Закрываться, ждать, не ждать
Летуна дурёхе-крале?
|
| |
|
|
738. Вариации на тему вуали
Зачем опускаешь вуаль?
…Ты будто меня не узнала.
Несёшь, как священный Грааль,
Чело под её покрывалом,
Потом онемело стоишь
В проёме окна над жасмином.
…Дождит или капает с крыш,
И хочется ближе к камину,
Но ты не продрогла. Струна –
Твой стан: и линеен, и тонок.
Зачем ты сегодня одна?
И этот напыщенный полог
Зачем? Схоронить от кого
Решила дары Афродиты?
Однажды вкусив тех даров,
Остался. …Зачем ты сердита?
Зачем, отвергая, зовёшь?
И дышит гипюровый стражник,
Бликует нефритами брошь:
Настойчиво, тихо, протяжно.
Уходишь? …Ушла. За коня –
Полцарства. …Ещё половину,
Чтоб ты отпустила меня
На волю: к дождю и жасмину.
|
| |
|
|
739. Морская фантазия для арф
Арфисток длинные шелка и голые предплечья,
Прозрачность кожи… Сущность их – почти не человечья.
Журчанье звуковой волны – подточены подпорки…
Вся сцена, бельэтаж, партер, балконы и галёрка
Объяты музыкой. Она струится между кресел.
И дух: то тих и грустен он, то необуздан, весел,
То, уходя на дно, молчит глубоководной рыбой,
То айсберговой ледяной, но величавой глыбой
Вздымается, а человек, он просто внемлет струнам
Прекрасных грациозных арф, присев на берег дюнный.
|
| |
|
|
740. Выпавшим из круга
Индекс Доу-Джонса – на месте:
Нет «урагана» с «цунами»,
И в магазинах по-прежнему –
Толпы «голодных» и «голых».
– Два апельсинчика взвесьте,
Триста – колбаски салями.
– Хлебушек свежий? Так врежь ему,
Чтоб – полбуханки дебёлой.
Только сплошная чернуха,
Шопинга не усвоенье –
Под трикотажкой фасовочной
В не затвердевшей начинке.
И выпадают из круга,
Выбрав не то направленье.
– Хлеб не сегодняшний. Сволочь, на!
Нах!.. все базары и рынки.
|
| |
|
|
741. Чёт-нечет
Не стоит возвращаться к берегам,
С которыми простился поневоле.
Изгнанник или выживший в бегах,
Погибший для счастливого покоя,
Не стоит. В реку дважды не войти.
И как ни больно, жалко и досадно,
Из сотен новых – истинный мотив
И выбрать, и, исполнив многократно,
Так полюбить, как не любил ещё,
Обязан. Потому что, …человече,
За выпавшим, который кличут «чёт»,
Неотвратимо выпадает «нечет».
|
| |
|
|
742. «Зоосад» в яндексе
Носик хвостиком прикрыл,
Лапки – под животик.
До чего же котик мил!..
Мама, где наш «фотик»?!
Барсик – в профиль и анфас,
За едой и в душе,
С бантом синим, без прикрас…
Нам он разный нужен.
Папа сбрасывает всё
В яндекс, где – картинки.
Там – различное зверьё:
Псы, морские свинки,
Белки, лисы, хомячки,
Волки и медведи,
Панды – словно кабачки,
Львицы – словно леди…
Зверь, который страшно дик,
И домашний – рядом.
Вот и Барсик озорник –
Житель «зоосада».
|
| |
|
|
743. Ещё чуть-чуть
Поставленная жизнью на ребро
И с ускореньем, заданным однажды,
Как электричка по кольцу метро,
Худеющий рулон надежд бумажных,
Всё катишься и катишься... Звучит
Диспетчера гнусавая рулада.
Порою остановка Суицид
Мелькнёт, но тормозить на ней не надо.
Пристанище у каждого своё…
И личная для поиска метода.
За годы поросло твоё быльём.
А может, непролазным было сроду?
…А может, поискать ещё? …На спор.
Дадут тебе маршрут, дадут отмашку.
И вновь живёшь – живёшь во весь опор.
В рулоне есть
ещё чуть-чуть
бумажки.
|
| |
|
|
744. Пуск
Вечер. Зажгу я свет
в окнах твоих глаз.
Губы прижму ко лбу.
Опустятся тихо шторы.
Не отпускай меня
в этот ночной час.
Ты и моё тепло –
кворум уже, кворум.
|
| |
|
|
745. Когда при жизни отдаёмся демону
Когда при жизни отдаёмся демону,
Срываем куш за мелкие услуги,
Мы гоним мысли, страхи: как и чем оно
Нам обернётся – взятье на поруки?
Ложась в гробы, укутываясь в саваны,
И попросив зарыть нас, как картофель,
Приладить крестик или камень мраморный,
…Покоя ждём. Нас – хитрый Мефистофель.
|
| |
|
|
746. И стало их двое
В лугах собирал для венка
Ромашки и, сам их сплетая,
Шутливо цветки упрекал,
Что очень скромны для Данаи.
Ромашками короновал.
…В её королевских чертогах,
Клонился к реке краснотал
И воды прохладные трогал.
На небо смотрела она,
Как плыли байдарки с каноэ,
Как золото в синь окунал
Всевышний... И стало их двое.
|
| |
|
|
747. Жирафы
Их ищет африканская полиция,
Пустившись во все тяжкие сафари, –
Жирафов с человеческими лицами.
А вы таких жирафов не видали?
В штанишках, куртках, кедах и комбезиках,
Нескладных, длинношеих, угловатых,
С ножёнками, поставленными крестиком,
Непонятых, смешных акселератов.
По злачным, чем-то злаковым, саванновым
Местечкам бродят фрики – не мажоры.
С пытливостью отчаянно жирафовой
Осваивают новые просторы
Жирафы с человеческими лицами.
А где-то – их мамаши и папаши,
Проныра ювенальная юстиция.
У беглых лиц заранее на страже.
Под гаджеты подстраивая образы,
Жирафы убегают вглубь саванны.
Влекут их умозрительные фобосы,
Сгоняя в стадо искренностью странной.
Потерянные бедные жирафики,
По воле и неволе отрешённы,
Не втиснутые в жизненные графики,
Во взрослые порядки и законы.
|
| |
|
|
748. Утро. Ностальгическое
Маленькое солнце в тарелке с кашей,
Герань на подоконнике, белый свет,
Большая, в пёстром переднике, мама со стажем,
Дочка – тысяча бед.
Утро, невесомость спросонья в теле.
Сурово придавила «овсянка-сэр»
Девчонку. «Ешь, не рассматривай!» Быстро летели
Дни в СССР.
|
| |
|
|
749. Профиль
У тоски иногда появляется профиль. Его
Я узнаю из всех: круглый лоб, подбородок упрямый.
Этой давней тоске не хватает обычных тревог
За живую, которую можешь дождаться.
За маму.
За дождями – снега, за снегами – журчанье ручьёв,
Мы, спасибо, живём, и не сбоит отлаженный график.
Мы пришли из неё и росли под крылом у неё,
Начиная абзацы карябать своих биографий.
Наша сильная, слабая, стойкая и наповал
Вдруг сражённая той непосильной последней бедою…
Даже в дни, когда мудрый и добрый Господь уставал,
Без раздумий брала и несла нас по жизни с тобою.
Нет, живём мы не так, как когда-то мечтала она.
Да, любили её. Непростительно мало. …Простила.
Поминаем в молитвах, и душит удавка-вина,
И по-прежнему с нами её – материнская сила.
|
| |
|
|
750. Март
Несовпадением весны с сердечным ритмом,
Непопаданием её в часы рассвета,
Тревогой духа и телесным алгоритмом,
Тяжёлым дымом тридесятой сигареты
Прошёлся март по перфорации сознанья,
По прошлогодним кучам мусора, зыбучим,
Опасной рыбою по имени пиранья
Нырнул и скрылся в необъятных этих кучах.
|
| |
|
|
751. Одним предложением
Если к стволу осины
Мягкой своей щекою
В мартовский день погожий
Нежно прижаться, стоя
В голом лесу на месте
Лобном – на той поляне,
Где поднимают насты
Синих цветков головки,
Можно услышать говор
Пасоки восходящей,
Можно теплом согреться
Гладкой коры осины.
|
| |
|
|
752. Время счастью
Присосались лодки, как пиявки,
К золотому берегу реки,
«Ви-чи» голосистой птицы славки,
У костра собрались мужики.
Запах рыбы, водорослей, дыма…
Ребятня задириста в стогу.
Смыв остатки урбана и грима,
Бабы чистят рыбу на уху.
И ложится солнышко в перину
Из зелёных крон, клубится лес.
А покуда солнца свет не сгинул,
Луч его последний не исчез,
Хорошо на гладь смотреть речную,
Слушать, как хрусталит божий мир:
Плеск воды, на берегу воркуют,
Камышу шушукает аир…
По дороге, выстланной атласом,
Цвета самых тёмных синих глаз
Все тревоги в путь пустились разом.
Счастью – время, а тревогам – час.
|
| |
|
|
753. В это время года
В это время года нет причёсок пышных,
Нет коленок голых, рюшек и воланов.
Начинает капать в полдень с края крыши,
Как на кухне ночью капает из крана.
В это время года насморк и простуда
Лезут в нос и горло и т.д. Поможет
Не пустить, а также выгнать их оттуда
Слой демисезонно правильных одёжек.
Но каким-то чудом в это время года
Вдруг дают побеги каблучки, а следом
Расцветают шляпки, видятся с испода
Первые улыбки: прячутся до лета.
|
| |
|
|
754. В той деревне
В той деревне крыши ниже тополей,
У дороги – взбалмошный характер,
Самый голосистый соловей
И крапива королевской стати.
Если бы вернуться, больше никуда
Не просилось сердце б ретивое.
До минуты Страшного суда
Мне б жилось в её святой неволе.
|
| |
|
|
755. Цветок цикория
Побег изломанный цикория
Цветёт в пыли, лазурь бледна.
Цветок обочины, не более,
С её запачканного дна.
Дожди и ветры, солнца палево –
Крива ухмылка у судьбы:
Пока не станет венчик палевым,
Вам улыбаться из травы.
Улыбка мира на обочине.
Как невесомый мотылёк,
Он полетел бы, только мочи нет.
Он – маячок земных дорог.
Мелькают встречи, расставания.
Его заметить вы могли:
На узкой тропке мироздания –
Цветок цикория в пыли.
|
| |
|
|
756. Она хотела
Она хотела, чтобы в доме
Французских окон было три,
Чтоб, придаваясь сладкой дрёме,
На сад любуясь изнутри
Такого дома, можно было
Всецело клумбы обозреть,
Поймав душевные посылы,
Сорвав с чела Морфея сеть,
Открыть окно и, между пальцев
Сжимая тоненький мундштук,
Пойти по саду прогуляться,
За полукругом сделав круг.
Она хотела, чтоб садовник
Был непременно молодым.
Когда б он собирал крыжовник,
Она бы струйкой белый дым
Пускала и, сгибая в локте
Руки прекрасную лозу,
Срывала с яблони напротив
Плоды. Их пробуя на зуб,
Вдыхала яблочную свежесть,
Табачный терпкий запах и,
Фантазией невинно тешась,
Томилась в запертой груди.
Она хотела на закате
В дом возвращаться не одной,
Снимая туфельки и платье,
Всей напряжённою спиной
Его восторженные взгляды
Так ощущать, чтоб с ягодиц
По бёдрам с мощью водопада
Бросалась непорочность ниц.
Стоять растерянной, незрячей,
В столпотворенье голых тел
Попасть и не хотеть иначе,
Чем он... давно её хотел.
|
| |
|
|
757. Светлости женской груди посвящается
Начинается новый век, и ещё один век – новее прежнего.
Меняются платья и обувь, посуда, мебель, причёски, стиль,
Правители: от помазанников божьих до безбожника Брежнева.
Там рукой подать до президентов с премьерами. И те – в утиль.
А что из вечного? Что остаётся из вечного человечеству?
…Мадонны с младенцами да груди – символы постоянства.
Притяжение к женской груди переворотами, нет, не лечится,
Не помеха её светлости и проституция с блядством.
Две надёжные крепости, два долгожданных в дороге пристанища,
Наделённые вкусом вечного из существующих блюд.
Достаются младенцам – за так; кто взрослее, того ждёт ристалище;
А уставшего, старого, бедного, всеми забытого – светлый уют.
|
| |
|
|
758. Простой
Снедаемая грустию-тоской,
В бессовестной измятости постели
Пытаюсь оправдать дневной простой,
Стремящийся разъесться до недели.
Но стенам оправданья не нужны,
Давно заткнула уши и подушка,
А лампе?.. – той вообще всё хоть бы хны!
Эх, разорвись от думок черепушка!
Обломов – мой какой-то там пра-пра… –
Отчаянным считался сибаритом.
Я тоже, воспарив былО с утра…
Но сбита бытием, точнее – бытом.
Потом решила, это всё же бурь
Магнитных нападенье и засилье.
С таблетками достала грузный куль,
Подумала о будущем России…
И так на сердце!.. Прямо волком вой.
Куда идём с такими вот кулями?!
Ну… Кто – куда, а у меня простой.
…Будь там – хоть буря, хоть тайфун с цунами.
|
| |
|
|
759. Кресты грядут
Расстрелянным на площадях
И сгнившим в вонючих бараках –
Погибшим, но жившим без страха,
Взнуздавшим, осилившим страх –
Что им до будней наших? Что
До наших, мельчающих в лужу,
Душонок? А может, к оружью?
Нехватка в России крестов?
В достатке булавок в тату,
И брюлики есть в силиконе…
Крестов в коченелых ладонях,
Нательных – их нет! Но грядут.
|
| |
|
|
760. Поездатый алгоритм
– Прошу всех занимать места
Согласно купленным билетам.
Согласно им! Основа это
Порядка! –
И… воздеть перста.
– Прошу не просто занимать,
А отмечать у проводницы.
И хоть она, не спавши, злится,
Так надо! –
И припомнить мать.
– А кто припёрся в наш вагон
С билетом на трамвай, пардоньте,
Бери свой чемодан и зонтик
И топай! –
Да за шкварник – вон.
– В чужие сани не садись.
И всяк сверчок… Вы, вижу, в курсе.
Да и меня учили в бурсе
На славу! –
И расплыться вдрысь.
|
| |
|
|
761. Символизирует
Белая стопка бумаги,
похожая на огромную плитку
белого шоколада,
символизирует чистоту
и отсутствие всякой мысли:
здравой, рациональной,
творческой и даже безумной.
А разбросанные по полу листы
с отчётливыми следами
трудового подвига
моего приятеля – принтера
ни на что не похожи.
На умирающего пеликана разве...
Их беспорядочность
символизирует
поздний отход ко сну.
|
| |
|
|
762. О сдаче норм ГТО по стрельбе из положения лёжа
Коротали в мае ночку,
Под свечой лепили дочку,
Коротали, коротали,
До пяти часов не спали.
По утру она – во мне,
Одноклеточна вполне.
А в тебе-то… – ЧТО?
– Отстрелялся! ГТО.
|
| |
|
|
763. Тебя такую…
Глядя в фотообъектив через плечо,
Понимая важность творческой задачи,
Ты глаза включала, чтобы горячо
Было тем, кого сугубо ты дурачишь.
А потом всё выключала и в карман
Опускала плечи-крылья, как жетоны,
И скользила потихонечку с ума,
Оперируя раскаяньем калёным.
И никто тебя такую не жалел,
Никому ты не казалась чем-то жалкой.
От помады рот порочностью алел,
Под помадой – тлел зажёванной цигаркой.
И никто тебя такую не любил,
У любви все ищут ангельское что-то:
Пух, перо… Отнюдь не смесовый акрил.
С четверть века для любви ты вроде pronto,
А она тебя обходит, и никто,
Даже фотообъектив, – уж он-то знает, –
Не жалеет и не любит. Но зато…
Все завидуют, …и птичка вылетает.
|
| |
|
|
764. Сонет о самоубийце
У выхода стоял суровый страж,
Его молить – не много было смысла.
У выхода глава её повисла:
Куда девались прыть и буйный раж?
Безропотно вернулась на этаж,
Глотнула из бокала то, что скисло,
Забив кулак в загаженное грызло,
Путь преградила крику. Ведь вояж
Окончился, и был он, как прилива
Отлаженный природой механизм.
Она конец прилива прозевала.
Вид сверху на свободу ли – не диво?
Взяв направленье – ошалело вниз,
Вспорхнула, а затем… её не стало.
|
| |
|
|
765. По бабке
У каждого окна
троллейбусного монстра –
по бабке. Вот одна –
насмешка и уродство,
а эта, как сугроб
подтаявшего снега,
а та – упёртый тромб
в сосуде у троллейбу-
са… Каждому окну –
стеклу в резинке-раме –
бесплатную одну
дают. И в этом хламе
ищи и не найдёшь
рациональных зёрен.
На длинной ручке ёрш
отчаянно упорен:
туда-сюда пройдёт
по тесному салону…
Где бабушка-урод?
Куда сгрузили тонну
снегов, спихнули тромб?
К окну уселась… кто же?
Знакомая мне – оп! –
морщинистая рожа.
|
| |
|
|
766. Белгородцы, живём, ребята
Снова здравствуйте, белгородцы!
Снова еду маршрутом «пять»,
Снова – день у большого солнца
Грязь ночлежную отмывать.
Снова пешие – мне навстречу,
И Христос по весне воскрес,
И с любовью к родимой речи,
Соблюдаю я политес:
Ямбом кланяюсь я хорею,
Отбиваю носочком ритм,
Стих рождающийся лелею,
Будет свежестью рифмы сыт.
И на площади на Соборной
Голубиному братству я
Брошу хлебные крошки, зёрна,
Удовольствия не тая.
Ветер вылижет языкатый
Туфли. Господибожемой…
Белгородцы, живём, ребята,
Снова явленною весной.
|
| |
|
|
767. Отношения
Куда уходит ранним утром
Напуганный рассветом сон?
Бежит из тёплого уюта.
Маршрут не важен: только б вон!
А ты – покинутый небрежно –
Забытый в спешке портмоне –
Так хочешь спать, что верно пеши
За ним поплёлся бы, но нет:
Где в праздном утреннем разврате
Томится слабая душа,
Натягивает тело платье,
Читает глаз ЖК-скрижаль.
И как бы часто днём под чашку
С горячим чаем блудный сон
Не возвращался, как бы тяжко
Ты не был им на дню сражён,
Его – изменщика – ты гонишь,
Смываешь холодом воды:
«Не время, рано. Слышишь, кореш?
Наступит вечер, ночь, – тады!..»
|
| |
|
|
768. Звёзды в крымском небе
Такими близкими, живыми
Бывают звёзды только в крымском небе.
И посудачить можно с ними:
О чём, де, светят? Кто на небе крепит
Их еженощную гирлянду?
И неужели в прошлых, позапрошлых
Тысячелетьях долгих кряду
Вот так же близко, живо, еженощно
Они грозили Крыму звездопадом?
|
| |
|
|
769. Дай руку постскриптуму
А если постскриптум, а если с экрана
Стереть, то останется рваная рана,
Останется просто «пока» без довеска,
Задёрнется клавишей «Del» занавеска,
Уйдут продолженья сквозь дырки корзины,
И даже, как в лужах от капель бензина,
Не будет разводов. Поэтому помни:
Дай руку постскриптуму, если он тонет!
|
| |
|
|
770. Я им нужна, или Сделайте мне укол
Они не знают, где лежат полотенца,
Ножницы, мыло, столовый сервиз…
Чтобы помыться, поесть и одеться,
Я им нужна, и поэтому криз
Гипертонический – к чёрту-дьяволу!
Сделайте мне укол, да такой,
Чтобы кризу – ненасытному малому
Сожрать укол, подавившись иглой.
|
| |
|
|
771. Удар солнечный. Из хроники прошедшего лета
Солнце вылизало миски луж,
Уселось жаркое на крыше шиферной,
Малина вызрела – сладчайший пунш,
В ней раскорячилась фораминиферой:
В банку – ягодку, а съела – две.
И с крыши жаркое мне вдруг нокаутом
Как стукнет с дури всей по голове,
Поплыли вязкою, горячей гаудой
Стенка белая, окошек ряд
И банка, полная малины пуншевой,
Язык – наружу, очумелый взгляд
Собаки Тузика…
Фух, еле сдюжила.
|
| |
|
|
772. Вешние дела
Расцвела сирень в душе,
Распустила косы
Я, хоть бабушка уже.
В мире – поллинозы,
Гормональный арьергард
Сломлен и растерян.
Вынь подаренный мной плат
Да утрись в апреле.
Не несу тебе цветы
Из ближайшей рощи,
Исхудавшие коты
Глотки рвут, им проще.
Если вешние дела
Не идут, не едут,
Значит, я не додала
Супрастин к обеду.
|
| |
|
|
773. Ожидание
В буфете бабушкином – ангел
Живёт. Печальный, без крыла.
Но не сочится кровь из ранки,
Она давно уж зажила.
Присев на краешек коробки
С охапкой синих васильков
На крышке, из-под чёлки робко
Глядит на мир, который нов,
Который шумен и опасен,
В котором крылья птиц стальных
Так хрупки. Ангельские разве… –
Немного крепче. Ангел тих.
Торчат две острые коленки,
Склонив головку на бочёк,
Сомкнул фарфоровые веки.
Он ждёт. Не вышел, видно, срок.
|
| |
|
|
774. Словом прольюсь
Я буду водой,
Чтоб обтекать камни,
Чтоб заполнять пустоты собой,
Оставленные мне вами.
Я буду искать
Вход, и любую цену
Буду готова дать вам и взять,
По венчику роз надену
На буквицы глав.
Буду скользить рядом,
Вкусной, прозрачной водою став,
Не лягу уже, не сяду.
Зачахнете вы,
Словом прольюсь свежим
На умиранье вашей травы,
Водой окроплю я нежить.
|
| |
|
|
775. Счастье
А мы не слушали воду в кране,
Ни ток по рельсам проводов.
В одно нечаянное касанье
Всё потеряло значение слов.
От окон кухонных до балкона
Сквозил горячий воздух. Мы
Здесь были, и не было нас дома.
Неба касанье и тюля дымы –
Вот то, что явью, а мы исчезли,
Нас окунуло в фиолет.
Мы тут, увидеть хотите если
Счастье. Для прочего дома нас нет.
|
| |
|
|
776. О вере
Следы пожара так черны,
Что не поверится на слово:
Был свет, и мы озарены
Им были, как Иова.
Что бремя веры тяжело,
Вериги бросить будет сладко –
Нас чаровало и звало,
Давало щедро взятку.
Но вера… – ей с крестами, без
Легко – легка в своей походке.
Нам – людям – вера – тяжесть, вес,
Грузило в хлипкой лодке.
И если веру бросить и
Щепой прогнившей в донной жиже
Улечься, – падали цари,
Не то, что мы, – то выжить
Нам будет, может, и дано,
Но жить без веры – путь в огнище,
Когда и жарко и светло,
Но мы слепы и нищи.
|
| |
|
|
777. Расчёт
Улицы стоголосые.
Счётчиком тикать хочется,
В воздух бросать вопросами:
Сколько, почём, учётчицы?
Двери, столбы фонарные,
Окна, неон на вывесках –
Данные, кем-то данные,
Стеклобетонных приисков.
Станем решать по правилам
И не спешить с ответами.
…Шпоры бы что ль оставили –
Ветхие, но заветные.
Нам бы пройтись считаючи
Да по проспекту прежнему.
Улицы нынче – каличи,
Не разобраться пешему.
Жившие буквой формулы,
Ищем во всём значение,
Грешные теми формами –
Старого исчисления.
|
| |
|
|
778. Спит в колыбели человек
Спит в колыбели человек,
Похожий на батон
Пшеничный хлеба. Тихий бег
Минут, и нежен сон,
И мягок байковый покров,
И светел диск луны.
Спит человек. Из всех даров,
Что женщине даны,
Он – спящий – тот, кому она
Сама принадлежит.
Ничтожная величина
Невидимой души
Спит. В ожидании зари
Устало дремлет мать,
Часы – у матери внутри –
Не позволяют спать.
|
| |
|
|
779. Настало время соловья
Настало время соловья,
Его не в праве отменить мы –
Запрограммированы ритмы:
Не сможешь ты, не стану я…
Неподчиненье соловью –
Оно, как водится, чревато.
Без нас торжественность парада
Не потеряет суть свою,
Без нас в отлаженном строю
Пройдут, проскачут и споют,
…Не оглянувшись, без возврата.
Нас незначительна утрата
Для слаженно живущих в ногу.
Их много,
Безопасно много.
Им не бывает одиноко,
Им счастливо, и им несётся
По соловьиным волнам к солнцу.
Давай вернёмся. Время есть.
Жестокими не будут месть
И наказанье. Соловей –
Он всех добрей.
|
| |
|
|
780. Свежий день, как молоко из кружки
Свежий день, как молоко из кружки,
Выпитое залпом до средины,
А потом – глотками до осьмушки,
И – на подоконник – до спомина.
Полакает кот остатки-сладки,
Чисто кружку вылижет, мурлыча.
У котов такие уж повадки:
Что забыто нами – им добыча.
И уснём, обнявшись, с рыжей киской,
Снова незаметно кто-то третий,
Молока ни капли не разбрызгав,
Свежим днём одарит всех на свете.
|
| |
[найти на сайте] [список авторов] |
