Борис ПОЛЯКОВ (Хабаровск)
КУШАТЬ ХОЧЕТСЯ!
Единственный способ отделать¬ся
от искушения - уступить ему.
Оскар Уайлд
"Портрет Дориана Грея"
Раньше Светлана была очень толстой - никак не меньше ста деся¬ти килограммов при росте метр семьдесят. Как она ни старалась уме¬рить свой аппетит, у неё ничего не получалось. А ещё привычка есть на ночь. Она не могла уснуть до тех пор, пока не съест что-нибудь сытное, например, несколько бутербродов с колбасой. Даже снотворное не помогало.
Светлана испробовала тысячу разных диет, но каждую из них она бросала на второй день - кушать очень хотелось.
Как она страдала от своей чрезмерной полноты! Нет, не физичес¬ки. Чувствовала она себя прекрасно - никакой одышки, никаких болей в сердце. Её моральные мучения были намного страшнее любых физичес¬ких мук: она завидовала чёрной завистью своим более стройным сверст¬ницам, потому что те имели успех у парней, могли позволить себе лю¬бой наряд, какой захотят. Как известно, одежду на полных шьют безо¬бразную, да и ту попробуй, отыщи.
Теперь всё изменилось. Её вес составляет сейчас всего пятьде¬сят три килограмма. Невероятно! - воскликните вы. Так и есть.
Фортуна улыбнулась Светлане, когда она встретила Виктора. Па¬рень, только что пришедший с армии, увидев девушку на каком-то празд¬нике в местном клубе, втюрился в неё по уши. Его поразили именно её округлые формы. Не буду вдаваться во фрейдистские дебри, скажу лишь, что Светлана оказалась девушкой его мечты. Знакомство на вечере быс¬тро переросло в более близкие отношения, а месяца через два сыграли свадьбу. Светлана вряд ли любила Виктора, но она была рада любому парню, обратившему на неё внимание.
Как и бывает в подобных случаях, через год у них родился заме¬чательный крепкий малыш, которого назвали Павликом в честь деда Светланы. Вот тогда и произошла чудесная метаморфоза.
Роды были очень сложные, молодая мамаша потеряла много крови. Врачи прописали ей усиленное питание, красное вино и какие-то желе¬зосодержащие препараты. Но, выписавшись из больницы, Светлана обна¬ружила, что, родив, потеряла не меньше двадцати пяти килограммов. Это ей настолько понравилось, что она, усугубляя свою анемию, не только не стала выполнять предписания врачей, но и вообще почти пе¬рестала есть. Её рацион был настолько ничтожен, что килограммы ис¬чезали практически на глазах. И откуда только она нашла в себе та¬кую силу воли! Раньше она не могла обходиться без еды ни дня, а те¬перь, истощаясь со скоростью концлагерного заключённого, за сутки могла съесть лишь яблоко да тарелку квашеной капусты. И ещё может быть кефир или чай без сахара. И никакого хлеба! Ничего мясного, ни¬чего сладкого. Ей было плевать на появившиеся голодные обмороки, плевать на недовольство мужа, который был влюблён в неё именно за полноту, плевать, что ребёнок, вскармливаемый грудью, не получал должного питания. Главное - что она худела.
Очень скоро, даже когда вес её составлял меньше нормы, Светлана стала буквально одержима идеей глобального похудения. Она, так и не излечив послеродовой анемии, перестала заботиться не только о своём питании, но и о питании своей семьи. Муж, придя с работы домой, об¬наруживал пустые кастрюли и стерильный холодильник. Он, конечно, зака¬тывал Светлане скандалы, но всё было бестолку, поэтому ему приходилось брать деньги и идти в общественную столовую, где, рискуя зара¬ботать язву желудка, он ел несвежие борщи и непрожаренные котлеты. По дороге домой он покупал Павлику соки, фруктовые пюре и йогурты. Так они и стали жить.
Идея фикс Светланы со временем лишь усугублялась. Например, придя утром на работу, она первым делом бежала в медпункт, чтобы взвеситься. И если, не дай Бог, она обнаруживала, что поправилась на триста граммов, это ввергало её в жуткое уныние, и депрессия про¬ходила только тогда, когда эти триста граммов исчезали. А ещё луч¬ше, если исчезало граммов пятьсот.
Виктор грозился развестись с одержимой женой, обещал добиться лишения её материнских прав, но Светлане было на-пле-вать. Парень всё-таки любил её, поэтому угрозы оставались пустыми.
Когда Павлик подрос настолько, что уже мог питаться взрослой пищей, Виктор стал отвозить его к бабушкам на всю неделю, забирая домой лишь на выходные, когда у главы семейства было время для того, чтобы сварить какую-нибудь похлёбку.
Светлана тем временем превратилась в сюрреалистичное существо: синие круги под глазами, бледная болезненного вида кожа, выпирающие скулы, ключицы и прочие кости... Как она была счастлива видеть себя такой в зеркале!
Павлик, в отличие от истощённой мамаши и исхудавшего отца, вид имел вполне упитанный - спасибо бабушкам. В свои три года он был несколько крупнее сверстников и крепче физически. Несмотря ни на что, он очень скучал по родителям и всегда с нетерпением ждал конца недели, чтобы обнять маму, чтобы покататься на шее любимого папы, чтобы повозиться в углу детской с ворохом игрушек. Он уже привык к "голодным" выходным, так как знал, что будни вернут его в кулинарное изобилие. Но, как ни обожали его бабки, родителей никто заменить не мог. Мама Света и папа Витя являлись для Павлика абсолютными ав¬торитетами.
Пятница. Вечер. Виктор недавно привёз сына от бабы Веры. На следующей неделе баба Надя будет умиляться внуком, а пока - долго¬жданные выходные. По дороге домой Виктор зашёл в магазин, купил бу¬лочки к завтраку - себе и сыну - и творог с фруктами - Павлику на ужин. Он знал, что от жены не дождёшься ни ужина, ни, тем более, завтрака. Усталость рабочей недели сваливала с ног, поэтому Виктор решил, что готовка какого-нибудь супчика или каши подождёт до зав¬тра. У него совершенно вылетело из головы, что следует прикупить запасы продовольствия для этого самого супчика, так как кухонная мебель была наполнена лишь посудой да дохлыми тараканами. Продуктов в доме не было.
Вечер провели как обычно: Павлик ползал по паласу с многочис¬ленными машинками, собирал и разбирал конструктор "Лего", Виктор, уткнувшись в телевизор, смотрел всё подряд, пытаясь унять злость на супругу, которая то и дело подбегала к зеркалу, чтобы ещё раз удо¬стовериться, не слишком ли велики её бёдра.
Ужин. Павлик съел свой творог и направился смотреть "Спокойной ночи, малыши" перед сном. Виктор, как обычно, обошёлся пустым чаем и крепкой сигаретой. Светлана вообще не заходила на кухню. Она ры¬лась в платяном шкафу, перебирая старые вещи, чтобы в очередной раз отдать портнихе на переделку что-нибудь из своего прежнего гардеро¬ба.
Спать легли рано, сразу после программы "Время". Павлик уже со¬пел в своей кроватке, обняв плюшевую обезьянку.
Родители лежали молча, каждый думая о своём. Они уже давно не разговаривали. Не о чем. Так, перекинутся иногда необходимыми фраза¬ми:
- Ты за квартиру заплатила?
- Да. С этого месяца опять газ подорожал.
- Задолбали!
И всё на этом. Ругаться Виктор устал, убеждать и уговаривать - тоже. Семья значилась лишь в документах.
- Свет, а, Свет, - прервал тишину Виктор.
- Чего тебе? - раздражённо сказала Светлана, оторванная от ка¬ких-то своих дум.
- А может сегодня... - прошептал Виктор, проведя рукой по не¬когда пышной груди.
Светлана дёрнулась, отстранив его ласки.
- Нет. У меня голова болит.
Виктор буркнул что-то нечленораздельное и отвернулся к стене, поняв, что реанимировать прежние отношения не удастся. Через нес¬колько минут он уже спал - сказалась усталость целой недели.
А вот Светлане не спалось. Какое-то знакомое беспокойство одо¬левало её, мешая расслабиться и уснуть. Светлана порылась в памяти, извлекая оттуда образцы ощущений. Она даже усмехнулась, распознав в этом беспокойстве обычный... голод.
"Давненько ты меня не навещал, - мысленно говорила она невиди¬мому собеседнику. - Ну, ничего, не в первый же раз".
Светлана повернулась на другой бок и попыталась сосредоточить¬ся на цифрах, возникающих в воображении. Лучший способ уснуть - ма¬нипуляции с числами. Посчитайте звёзды, несуществующих баранов, на¬рисуйте в сознании цифры от нуля до бесконечности - и не заметите, как уснёте. Но приём почему-то не работал. Желудок урчал, требуя пищи, не давая успокоиться мозгу.
Светлана уже отвыкла от таких мучительных позывов что-нибудь проглотить. Безусловно, голод её преследовал всегда, не оставляя ни на минуту, но тот голод она научилась игнорировать. Теперь всё было иначе. Казалось, что прежнее чувство усилилось в десятки раз и пе¬рекочевало из желудка прямиком в оба полушария головного мозга, от¬куда оно кричало требовательно и безапелляционно: "Кушать хочется!" Светлана убеждала этот голос заткнуться, но сегодня он ни на шутку разошёлся.
"Всё равно я не буду есть!" - думала Светлана, проглатывая оче¬редную порцию обильно выделяемой слюны.
Что ж, раз уснуть не удаётся, нужно чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься. Светлана встала, накинула на острые плечи халат и пошла на кухню. "Может посуду помыть?" Но грязной посуды не было, ракови¬на сияла белизной. Да и откуда ей взяться? Выпив чай, Виктор помыл чашки за собой и за Павликом.
"Ладно, тогда почитаю".
Светлана достала детектив из книжного шкафа и, вернувшись на кухню, попыталась углубиться в чтение, сев за обеденный стол. Но слова никак не хотели складываться в предложения. Голова была за¬бита лишь мыслями о еде. Светлана пыталась сосредоточиться, даже стала читать вслух, но прочитанные абзацы улетучивались из книги прямо в воздух, не оседая на извилинах. Она читала о каких-то бан¬дитских разборках, а воображение рисовало ей картину пикника на природе: дымящийся мангал, скатерть-самобранка на траве, заваленная всевозможными яствами и винами. Тьфу!
Она отшвырнула книгу на край стола и, решительно встав, подо¬шла к холодильнику.
"Не открывай его! Не смей!" - приказывала она себе, но руки, вопреки рассудку, уже тянулись к белой двери. "Так, что тут у нас?"
Холодильник сиял стерильной чистотой. Кроме начатого пол-литрового пакета кефира в нём ничего не было. Светлана схватила тря¬сущимися руками пакет и извлекла его на свет божий, захлопнув окон¬чательно опустевший холодильник.
"Не будет никакого вреда, если я выпью перед сном стаканчик кефира", - решила она для себя и отпила прямо из пакета добрую поло¬вину его содержимого. Отдышавшись, успокоив учащённое от переизбыт¬ка нервного напряжения сердцебиение, она повторила затяжной глоток. Теперь пакет был пуст. Что ж, хорошо, но... мало. Полтора стакана обезжиренного кефира не могли утолить яму голода, копаемую уже три года. Аппетит лишь усилился. Нервы вновь заставили сердце биться быстрее обычного. О каком сне могла быть речь?! Хотелось кушать. Нужно срочно что-нибудь съесть!
Светлана вновь открыла дверцу холодильника и исследовала каж¬дый кубический сантиметр его объёма, в надежде, что при первом ос¬мотре она что-нибудь пропустила. Ничего. Пусто. А жаль.
Кухонные шкафы? Светлана тщательно исследовала и их. Никаких съестных припасов! Нет даже горсточки муки. Только сода и лавровый лист - не очень съедобный перечень. Уныние обрушилось на изголодав¬шуюся женщину.
"Брось эту слабость! - мысленно кричала она на себя. - Ты спра¬влялась с голодом столько времени, неужели не сможешь справиться и сегодня?!"
"Нет, не смогу", - отвечала она себе.
"Прекрати сейчас же! Хочешь опять стать необъятной коровой? Хочешь вновь одеваться в бесформенные балахоны? Подумай о фигуре!"
"Плевать на фигуру! Кушать хочется-а-а!" - Светлана почти выла, изнемогая от голода.
И тут её взгляд упал на забытую при обыске хлебницу.
"Ура!" - возликовала она. Под прозрачным пластиком крышки на неё глядели две аппетитного вида булочки, обсыпанные сахаром. "Вот это удача!" - радовалась Светлана, выкинув из головы мысль, что сдо¬ба предназначалась мужикам на завтрак. Она извлекла булочки из хлеб¬ницы и жадно, как голодное животное, впилась зубами в одну из них. Через минуту, запитые водой из под крана, оба изделия покоились на дне желудка, а Светлана рассеянно смотрела на кухонный стол, на ко¬тором не осталось даже крошек.
"Неужели я слопала обе булочки так быстро? - думала она. - На¬до же! Только чувство насыщения почему-то не наступило. В чём же дело?"
И действительно, даже, несмотря на съеденную сдобу, желудок тре¬бовал ещё и ещё, как будто хотел насытиться до отвала хотя бы раз в жизни.
"Ну уж нет! Хватит жрать! - возмущалась Светлана про себя. - Пора спать."
Жрать, собственно говоря, уже было нечего, но и уснуть она не смогла. Светлана вновь ворочалась в постели с боку на бок, взбешён¬ная кулинарными фантазиями, рождаемыми её мозгом. Свинина на рёб¬рышках, картофельное пюре с подливом и котлетой, жареная кета с хрустящей корочкой - все эти картины возникали перед глазами нас¬только реалистично, что желудок вопил от возмущения.
В какой-то момент Светлана даже взглянула на мужа глазами хищ¬ницы - настолько она обезумела от голода. Но Виктор явно не вызывал аппетита в глазах супруги - слишком тощ, к тому же весьма силён. А вот Павлик...
"Чёрт! Что за дурацкие мысли возникают в голове! - ругала себя Светлана, вновь выскочив из постели. - Как ты могла такое подумать? Павлик - твой сын!" - Она долго ещё костерила свою безумную плото¬ядную мысль, зайдя на кухню.
"Что же делать? Так кушать хочется! - Светлана даже заплакала от бессильной злобы на саму себя. - Может покурить? Говорят, что та¬бак отбивает аппетит. Попробую".
Она достала крепкую сигарету из пачки, которую муж держал на холодильнике. Вонючая "Прима", но ничего лучше нет, Виктор курит именно такие. Чиркнув спичкой, она неуклюже подкурила сигарету и сразу же закашлялась, наполнив лёгкие едким дымом. Слезы выступили из глаз, тошнота подкатила к горлу, голова закружилась, но голод ни¬куда не исчез. Напротив, он стал ещё острее.
Светлана затушила сигарету в пепельнице и, не отдавая отчёта в своих действиях, пошла в детскую.
"Что я делаю? - опомнилась она на пороге комнаты Павлика. - Я всего лишь хочу посмотреть на своего сына", - убеждала она сама се¬бя.
Светлана тихонько приоткрыла дверь детской и бесшумно вошла в неё, дрожа мелкой дрожью. В её глазах горел безумный огонь - голод.
Павлик мирно посапывал в обнимку с плюшевой обезьянкой, осве¬щённый мягким светом ночника.
"Спи, моё солнышко, - шептала Светлана, приближаясь к кроватке сына. - Мама только поцелует тебя и пойдёт спать".
Вторая сущность женщины, более агрессивная, твердила иное: "Ку¬шать хочется! Кушать хочется! Какие аппетитные румяные щёчки! Какой прелестный пухленький подбородок! Какой вкусненький курносый носик! М-м-м!"
"Прекрати! Не смей так думать!" - говорила сущность, являющаяся матерью.
Но вторая, безумная, половина как будто не слышала: "Губки такие розовые и влажные - так и хочется целовать! Он такой вкуснень¬кий!"
"Замолчи! Убирайся из комнаты!"
"Кушать хочется! Кушать хочется!"
Внутренняя борьба продолжалась, и ни одна из сторон не хотела сдаваться.
Ничего не подозревающий Павлик сладко спал, видел прекрасные цветные сны, а обезумевшая мать, как готическое привидение нависла над кроваткой.
"Кушать хочется! Кушать хочется!"
Ещё никогда Светлана не испытывала такого безумного голода, ко¬торый отключает сознание и здравый смысл, который ест её изнутри, который творит с ней что-то нереальное, что-то сюрреалистичное.
Она неотрывно глядела на сына, но уже ничего не соображала. Одна лишь мысль пульсировала в её голове: "Кушать хочется!" Слюна, переполняя рот, текла по подбородку и капала на цветное одеяло Пав¬лика. Она глядела на сына, но видела лишь аппетитный сочный кусок мяса. Как она хотела есть! Безумно хотела...
И она наелась. Наконец-то она наелась досыта.
2002 г.
Страница автора: www.stihija.ru/author/?Борис~ПОЛЯКОВ Подписка на новые произведения автора >>> |
