Мало кто слышал о этой рок-группе. Но те, кто слышал музыку, либо влюблялись, либо испытывали чувство странного отчуждения. Мрачные тексты, тяжелые ударные, много басовых соло, низкий мощный вокал. И вот они в России! Завтра! Рома не верил в это. Рома не мог и представить, что его кумиры будут так близко, что он услышит не запись, а настоящий звук, реальный голос Хэйза – лидера группы.
Рома в любое время суток носил темные очки, одевался во все черное и красил длинные волосы, так что они отливали глубокой синевой. Потому что так делал Хэйз. Рома сочинял тексты песен, похожие на переводы с английского, так что они были очень похожи на лирику Хэйза. Парень знал, что сотворил себе кумира, но поделать с этим ничего не мог. Знаете, как это бывает – когда коллекционер видит марку, которую искал всю жизнь; когда желанная женщина, улыбаясь, расстегивает пуговицы на твоей рубашке; когда нож входит в плоть врага, и его жизнь стремится по лезвию в твои пальцы, сжимающие рукоятку. Так же и музыка пронзает душу, выжимает ее до капли и снова наполняет энергией, а если тяжелое долгое соло, какие бывают у Элдритча или Гилмора, смешивается с пустотой одиночества, то от полученного эффекта можно сойти с ума.
У Ромы никогда не было девушки – он боялся женщин. Боялся и превозносил. Возможно, кому-то из одноклассниц и нравился нескладный застенчивый парень в кожаной куртке, но он был слишком нелюдим. Он мучался, боясь своей выдуманной неуклюжести, подростковой неопытности, и в то время как его сверстники тискали девчонок по подворотням, учились целоваться, он, заткнув окружающий мир наушниками плеера, мог часами стоять и смотреть на хмурый залив, выводя на граните набережной непонятные символы.
Рома мечтал о большой и светлой любви. Это может прозвучать глупо или нелепо, но на свете много таких людей. Он хотел найти ту, которая развеет его страхи, избавит от комплексов, полюбит и разделит с ним весь его внутренний мир, полный бушующих страстей, рвущихся наружу эмоций - мир, который он готов отдать за любовь к нему.
О чем он думал, о том и сочинял – ночью, когда родители уже спали, выходил на кухню, наливал себе холодный кофе, и строка за строкой покрывали тетрадные листы. Такие же странные, нескладные и угрюмые, как их автор, они не находили себе места там, за окнами – в холодном городе, где любили друг друга и смеялись чужие люди. Конечно же, своих песен-стихов Рома никому не показывал.
Лето перед его одиннадцатым учебным годом выдалось дождливым, и Рома почти все каникулы провел у себя в комнате, слушая музыку, избивая клавиатуру и прокручивая на видео уже двадцать раз просмотренные фильмы. И вот – концерт! С кем пойти? А зачем ему «кто-то»? Плевал он на всё! Этот концерт стал для Ромы целью, с достижением которой события уже не важны. Все планы заканчивались в большом зале, после проверки билета. Кстати сказать, билет стоил дорого, так что Рома стащил у матери некоторое количество денег. Так как деньги он никогда прежде не воровал, то она решила, что потеряла их. Сам же Роман не чувствовал угрызений совести, считая свершенное деяние полностью оправданным своими мечтами.
Он пришел к СКК за три часа до концерта. Был первым в очереди на контроль. И потом долго стоял перед сценой, заняв первый ряд. Никакая сила, кроме пули, не была способна сместить его назад хоть на пару шагов.
И вот ОНИ вышли на сцену.
- Хэллоу Рашша!
И восторженный гул проносится под высоким потолком, словно ударом плети подгоняемый чьим-то залихватским свистом. Рома отключился. Он плыл, он летел. Он видел всё, и он слышал всё. И это «всё» было так близко, так реально… Словно его сон вдруг явился в жизнь, расписав ее черно-белым, сделав такой, какой ее видят одинокие злые псы - псы войны, псы городских окраин.
И, когда звучал последний припев последней песни, Хэйз сунул микрофон в зал прямо Роме под нос.
- …AND IT’S BLACK! – голос фаната разнесся по залу, словно это был голос самого Хэйза, и вокалист довольно улыбнулся, увидев, что его текст знают и здесь, в лапотно-кирзовой Рашше.
А потом всё закончилось. Люди потянулись к выходу, а Рома стоял у сцены и курил. Он еще не пришел в сознание от того, что с ним произошло, вновь и вновь переживая тот момент, когда увидел микрофон перед лицом, радуясь, что сумел спеть так, как надо – не струсил, не замолчал от неожиданности. Парень почувствовал себя счастливым впервые за много лет… Возможно, впервые за всю свою сознательную жизнь, он видел себя взрослым человеком.
- Эй, парень!
- ЭЙ, ПАРЕНЬ!
Кто-то звал его?
- ЭЙ, УСНУЛ ТАМ ЧТО-ЛИ?! – небольшой человечек с пивным животом-бочонком засеменил к нему через сцену.
- Я ухожу, уже ухожу, извините, - эйфория начала улетучиваться, как ослабевает хороший наркотический приход.
- Нет-нет, постой. Я – менеджер группы, решаю вопросы организации турне у нас, в России. Майк, - последовало мягкое сыроватое рукопожатие.
Рома удивленно молчал.
- Ээээ… Я вижу, что ты настоящий фэн, да? – хихиканье, - Хэйз просил передать, если я увижу тебя… э… что ты можешь заглянуть к ним, он тебе даст пару дисков, сфотографируешься… Он любит, когда люди ценят то, что они делают. Ну, чего стоишь? Пошли?
Рома пошел. Потащился. Пополз. Понесся. Попрыгал. Направился…
Не существует глагола, подходящего к ситуации.
Менеджер лавировал между аппаратурой, какими-то установками, перескакивал провода. А Рома всё гадал – снится ли ему это, или сегодня – самый великий день в его жизни…
Охранник. Дверь. За дверью – смех, голоса.
- На выходе покажешь паспорт, есть паспорт-то?
- Ага.
- Ну давай, бывай, пацан.
Тычок в спину, щелканье ручки. Ему что-то говорят. Вэри глэд ту си ю. Тройка по английскому мешает жить - Рома никогда бы не подумал, что эти «вэри глэд» когда-то пригодятся ему. Полароидные карточки.
- Ес, вери лайк ё мьюзик, реалли кин он. Ай воз вэйтин соу лонг. Ай доунт белив…
- Come… Come! – Хэйз машет рукой, приглашая куда-то.
Он уже переоделся, но все равно в черной футболке. На сухих руках – татуировки, серые глаза (у него серые глаза!) смеются. На пальцах сверкают перстни. Дверь, коридор, еще одна дверь…
- Вэрэ ви а гоинг?
Неожиданно Хэйз останавливается и притискивает Рому к стене. Он жарко и скоро шепчет, но слова разобрать невозможно. Рома теряется, он не может понять, что происходит, хотя рациональная часть его сознания все прекрасно знает. И вот Хэйз целует его в шею, и их отливающие синевой волосы образуют единый дикий водопад. Выкрашенные в белое стены грязно желтеют в свете шестидесятиваттной лампочки без абажура. Рома почти не пытается вырваться, и только, когда Хэйз сдирает с него джинсы и входит в него одним мощным рывком, он начинает плакать. Ему больно, но это не главное. И пока Хэйз, равномерно и часто двигаясь, что-то говорит, слёзы Ромы падают вниз, на потертый линолеум с отпечатком чьей-то рифленой подошвы.
And it’s black...
Страница автора: www.stihija.ru/author/?VAD-DARK Подписка на новые произведения автора >>> |
