СтихиЯ
реклама
 
Эсюн
Тело (2)
2005-01-31
24
4.00
6
 [об авторе]
 [все произведения автора]


«Командиры Армии Лет,
Мы теряли в бою день за днем,
А когда мы разжигали огонь,
Наш огонь тушили дождем.
Мы сидим у разбитых корыт
И гадаем на розе ветров,
А когда приходит время вставать,
Мы сидим, мы ждем.

Играй, невеселая песня моя.
Играй... Играй...»

(КИНО)

Мой муж молча ушел в январский снегопад. Перед тем, как закрыть дверь, он сказал мне, что в постели я – бревно, что готовлю я плохо и что у него есть другая женщина, к которой он сейчас и пойдет. Еще он заявил, что по мне плачет психушка. Я сидела на табуретке в нашей маленькой кухне и рассматривала его лицо. Когда-то я любила смотреть ему в глаза, но теперь это стало невозможно сделать - он постоянно глядел куда-то вбок или на батарею. Ради интереса, я тоже ее рассмотрела - обычная батарея, горячая. Я тоже была когда-то горячей: мне нравилось его тело, мне нравилось, когда ему нравилось, как я доставляю его телу удовольствие при помощи своих органов – рта, влагалища, груди и далее по списку. Жаль, что не было ничего другого. А любовь тел всегда заканчивается трупным холодом рассудка, пресыщенного так похожими друг на друга играми.
В холодильнике я обнаружила пять бутылок пива «Туборг Грин». Это, пожалуй, все, что оставил мне мой муж. Снегопад усилился, завывал ветер, и мне стало грустно. Одиночество заглянуло ко мне (на огонек стоваттной лампочки) и осталось сидеть напротив, положив сухие старческие локти на кухонный стол, скалясь мне в лицо прокуренными зубами, пошаркивая ступнями о кафельную плитку. Я бездумно сидела несколько часов и, прихлебывая пиво, переключала телевизионные каналы. Больше всего мне запомнилось, как некая девочка надела резиновые перчатки и выудила из-под чьей-то кровати порнокассету, после чего просветила простыни ультрафиолетом на предмет подозрительных пятен. При этом она не переставала улыбаться в камеру.
Потом я пошла в комнату и включила компьютер, где имелся доступ в мировую сеть Internet. Ковыряясь в содержимом литературных и порнографических сайтов, я обнаружила море бездарности и массу предложений о сотрудничестве. Почему бы и нет? Вместо того, чтобы ставить друг другу пятерки и соблюдать правила вежливости, можно вполне поработать шлюхой. У меня раньше не было такого опыта, и мне показалось, что это может помочь избавиться от тела. Я хотела унизить свое тело, отдать его кому-то в пользование, забыть о нем, отстранившись. Как оказалось, решение было неверным.
Трахали меня сначала мужики, которые заправляли шарагой под вывеской «Массажный Салон». Мое лицо прельщало извращенцев. Я отнеслась к этому философски, с некоторой долей сарказма. Впрочем, анальный секс был мне неприятен, что только улучшило выдуманный мною эффект избавления от тела. Работала я, как правило, на выездах. Причем, очень часто попадались тихие семейные пары, жаждущие новизны в их протухших отношениях и вялых сношениях. Я постоянно размышляла о бессмысленности жизни человека. До чего же это тупо – жить для размножения… А ведь все только этим и живы – рождаются, продолжают род и умирают. Но зачем это делать? Инстинкты владеют каждым: уголовники, дворники, ученые, фальшивомонетчики, гардеробщицы, министры: все живут по заданной схеме, различные варианты которой похожи друг на друга, словно капли воды, которые извергает мой старенький кран в ванной. Ну зачем это всё? Все пути, ведущие к свободе души кажутся жалкими попытками договориться с телом, набитым эволюционной информацией, как брюхо американского жирдяя гамбургерами и чизбургерами. Иногда я появлялась дома - слушала AC/DC и убирала полки, запивая их сухим вином. Литсайты пестрели группировками авторов, услаждающими друг друга молчаливыми одобрениями. Я лазила по ним, как обезьяна по ветвям дохлого дерева в клетке зоопарка. Иногда со мной знакомились, и это было скучно, словно диалоги в книге какого-нибудь Пелевина или Сорокина.
В «Массажном Салоне» я работала около полугода, пока не подхватила сифилис. Не знаю, как это случилось, и кто меня им заразил, но пришлось лечиться. А это было возвращением к жизни тела. Впрочем, меня это не сильно огорчило. Я и до этого прекрасно понимала, что вряд ли мне удастся избавиться от него. Все эти не писающие неделями буддисты и колющие свои жопы иголками йоги вызывали у меня невольную ухмылку. Вокруг меня плескался мутный бассейн повсеместно и постоянно совокупляющегося мира, и осушить его даже в своем сознании не представлялось возможным.
Как-то раз, возвращаясь домой из продуктового магазина, где мне продали какую-то еду, в подъезде я столкнулась с мужиком, который без лишних разговоров притиснул меня к стене, зажав мне рот ладонью. Лучше бы сказал, что ему хочется – я бы, может, согласилась. Но он решил, что я ему откажу – у него, по-видимому, были какие-то комплексы. От неожиданности произошедшего, я растерялась и пырнула его перочинным ножом. Раз шесть. Или семь – точно не помню. Он тут же умер.
Это случилось как-то быстро, буднично и глупо, как исполнение супружеского долга. Угловатое лицо несостоявшегося насильника расслабилось и обмякло. Он лежал у моих ног, подобно кожаному мешку, набитому пористой розовой массой кондитерского крема. Вынув паспорт из его внутреннего кармана, я покинула место трагедии. Ножик отправился в вентиляционную шахту.
Дома я нашла в паспорте штамп. Бедняга насильник был женат. Попивая пиво и отсылая какие-то отзывы писакам и писачкам, я пила джин и разглядывала фотку его сына – симпатичного мальчика с нахальной рожей. Вот ведь – размножился мужичок, а неймется – гложет что-то, мучает. Точнее отмучило, отпустило уже…
Героином – так уж по вене, я считаю. Зачем размениваться по мелочам?.. Умирать надо красиво, хотя говорят, что наркоманы делают это в мучениях. Однако, это – тупые кретины. А у меня есть Internet, где я нашла подробное пособие для приготовления и ширяния и инструкцию по избежанию передозы. То есть, я знаю, что делать, когда я захочу закончить суету и мельтешение.
Мне просто необходимо бывать вне моего тела, а героин – самое доступное и простое средство. Не срать в попытке познать себя – это для психов, не трахаться в монастыре – это для фригидных уродин. Теперь я часто ухожу туда, где только я и мои сны. Иногда я встречаю там любимого человека, которого не существует в реальном мире. Хотя, понятие «реальный мир» - штука ненадежная, словно человеческие чувства. Любимый человек молчит со мной вместе. Невысокий худенький мальчишка – он никогда не прячет взгляда и часто смеется над тем, что я глупая и доверчивая. Когда я смотрю в его глаза, то понимаю, что люблю его, и никого мне больше не надо. О, мой героиновый мальчик… Он никогда не касается меня, хотя часто мы сидим на берегу реки плечом к плечу, изучая течение.
Я больше не слушаю AC/DC. Последняя музыкальная волна моей жизни – Nirvana. Забавное название. Я слушаю безумные песни, гуляя под рубиновыми деревьями, тянущимися к высокому блекло-голубому небу. Недавно я посмотрела на себя в зеркало – обтянутые кожей кости. Нос заострился, под глазами – серые тени, прекрасные черные волосы превратились в веник, использованный для уборки вокзального туалета. Покрытые подозрительной сыпью руки подрагивают. А глаза горят, сверкают, излучая неземную энергию.
Разве я виновата в чем-то? Мне никто не звонит, почти никто не пишет. Кому какое дело? У меня почти не осталось денег, почти не осталось сигарет… У меня есть мой героиновый мальчик. Такого нет ни у кого больше. Надеюсь он так и будет молчать, когда я буду засыпать в своем сне.
Засыпать, чтобы больше никогда не просыпаться.
Впервые, сейчас и навсегда.

Страница автора: www.stihija.ru/author/?Эсюн

Подписка на новые произведения автора >>>

 
обсуждение произведения редактировать произведение (только для автора)
Оценка:
1
2
3
4
5
Ваше имя:
Ваш e-mail:
Мнение:
  Поместить в библиотеку с кодом
  Получать ответы на своё сообщение
  TEXT | HTML
Контрольный вопрос: сколько будет 6 плюс 2? 
 

 

Дизайн и программирование - aparus studio. Идея - negros.  


TopList EZHEdnevki