ВОЕННАЯ СКАЗКА В НОЧЬ НА ПОКРОВ
Луна заглянула в окно и не нашла в нем своего отражения.
Странно, как это странно, -подумала она и заглянула снова...
Но нет, не отражалось в этом единственном окне ровным счетом ничего, ибо стекла были выбиты все до единого, и всего несколько часов тому назад, о чем можно было догадаться, глядя на осколки, валяющиеся на свежем снегу под подоконником, и обшарпанные полусгнившие рамы зияли черной пустотой.
Правда, при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что изнутри проемы небрежно прикрыты драным и линялым байковым одеялом.
А там, во чреве этой деревянной развалюхи, стоял жаркий нечистый воздух от смрада вонючих портянок, серой кучей сушившихся на проволоке над полуразвалившейся печкой, чья-то пьяная блевотина, с сцакой пополам, в углу, окурки и обгорелые спички, плавающие вперемешку со смачными плевками на луже разлитой жидкости на столе, тяжелый, почти лошадиный, запах пота людей, лежащих вповалку на деревянном топчане, накрытом грязными бушлатами, уныло освещенных запылившейся лампочкой, и даже удушливая гарь шлака, от дымящейся с ночи еще кучи угля в топке, уже не перебивала этот дух мужской обители, давно и прочно укоренившийся тут - это "королевский", то бишь сержантский сторожевой пост, куда назначались только по блату, как на курорт все равно...
И вот к этой вони, вдобавок, то и дело кто-нибудь из лежащих шумно и добротно портил воздух, и крепкий аромат забродивших кишок человеческого нутра, вырывавшийся из тесных закоулков жопы на желанную свободу со звуком фугасного выстрела, надолго примешивался к общей атмосфере, сея вокруг запах не хуже немецкого иприта, и тогда уж действительно хотелось как-то вывалиться из общей кучи, перекатиться к выходу и распахнуть пинком набухшую дверь, впуская свежий морозный воздух вовнутрь этой адовой обители.
Но никто из людей не то что встать - свалиться с топчана не мог, ибо не имел возможности приподняться и перевалиться на край лежанки, находящейся в ногах.
Вчера, после того, как сторожевой пост номер три был принят, караул в составе четырех сержантов славной десантно-штурмовой бригады отметил первый снег, выпавший в этом году ровно на Покров, и отметил крепкой бражкой бабы Дуси, впрочем, как-то в спешке поставленной, без соблюдения классических пропорций, испробованных русским народом, а особенно сибиряками, в течении таежных веков, и потому хуевой, ибо вроде затравки - дрожжей, оказалось не в пизду больше, что ли, то ли изюму для подсластки мало подсыпали, но факт, что тяжело как-то входила она в ясны головы молодцов-воинов и теперь доебывала рьяно пытающихся очухаться от ночной хмари...
Но утро все-таки, хоть и поганое такое после разгула, наступило, а вместе с ним могли заявиться и проверяющие офицеры от части, с понтом выдающие себя за ретивых и выебистых таких служак-уставников, а на деле рыскающие тоже после вчерашнего за дармовой опохмелкой по загородним сторожевым постам, шакалы-пиздоболы...
- Ну че, братва, подъем, что ли?.. Ох, блядство же какое, пиздец всему, - застонал начальник поста, старший сержант Шитик, по совместительству еще и "кусок" - старшина взвода, "полуторагодовалый" уже вояка, "дед". - Э, воины, бля...Вперед, на хуй, упали на полы, в порядок нужно привести...вверенное помещение...
"Убитые" чуть шелохнулись, изобразив послушание, но никто из них и не приподнялся даже, только попердывали возмущенно, что тебе стрельба пачками.
Тут надо было определенно что-то делать, восстанавливать пошатнувшийся порядок и дисциплину Великой армии, и старшой нашел выход, традиционно надежный.
- А-а, сцука, маладой, дух - блядь, погань татарская, па-адье-ом, на хуй, встал резко! А ну, упал на полы, тряпку в зубы и - папе-о-ор! Слышь, ты, с-синий?! Залупастый, что ли?
Самый молодой из сержантов, только-только из учебки, юный татарин Ренатка, заскулил сразу:
- Так время скоко, Ши...
- Че-о?! Не по-эл ни хуя?! Ты че, сука, обурел в натуре?! Ну...я те щас...Ты-ы!!! - Шитик начал припонимать тяжелый кулак, разворачиваясь на месте.-Бражку русскую хлестал вчера, басурманюга, изюминки вылавливал, а теперь вот отрабатывай, на хуй! Эт тебе не триста лет на русской шее ерзать жопой, хуеглот ты ебучий!
- Есть, товарщ старшшсержант, - бедный молодой дернулся, как ужаленный в жопу, и встал - приподнялся, сложился пополам и ебнулся с топчана, глухо стукнувшись лбом о холодный и сырой пол, как марионетка, которой отпустили веревочки, и тихо отрубился.
Старшина плюнул и начал подниматься сам, ибо давно уже хотел сходить по нужде, да и горело внутри все, хотелось холодной воды, просто хлебать и хлебать, как лошадь на водопое...
Влив с себя цельный ковш грязной воды из ведра, кряхтя и тяжело фыркая, Шитик навалился грудью и локтями на засранный стол, похлопал себя по карманам, ища курево, не нашел, выцарапал окурок, случайно не промокший в луже, потому что стоял торчком, воткнутый в краюху хлеба, вставил в рот, в котором было уже гнусно и вонько, как в привокзальном сортире, шелкнул америкосовской зажигалкой, заслуженно выигранной вчера в картишки у хохла Степы, пустил дымовую завесу и оглядел помещение караулки.
"Не, но нормально же вчера погуляли, нихуясе...что бы ни пиздели на хуй...-думал старшой, тупо глядя на боевых товарищей, при тусклом свете лампочки казавшихся просто кучей каких-то серых мешков.-Токо зря все-таки добавили самогонки потом...этой, ебаной, да гори она синим пламенем..."
И только тут с удивлением он заметил торчащие из-под лавки чьи-то ноги, причем ноги-то были женскими, в черных сетчатых колготках! А на одной ножке, так даже туфелька фасонная, на каблучке!
"Е-мое, че за хуйня?! Баба, откуда, на хуй?!-Шитик очумело дернулся, аж чуть не упал со скрипнувшей жалобно тубаретки.-Да че было-то вчера, блядь?!"
-Э, шакалы, подъем, резко все!-заорал он, пнув топчан.-Проебали, сцэки, диверсант под нарами!
-Да эт не диверсант, -простонал Вова-чуваш,-эт Манька...Ну, Танкетка, бля...Ну помнишь, вчера приносила бутыль, блин...А ты ее заставлял бухать с нами...Не трожь ее...скоко можно...пусть дрыхнет...потом доебем...
-Я?!-конопатая и широкая физиономия старшины вытянулось.-А че я?! Да на хуй она мне сдалась, а?! Да у меня жена в Вологде! И дите впридачу! Слышь, Вовчик, ну че ты мелешь, че ты гонишь, гандон ты штопаный, бля?!
-Ну вот именно, на хуй она и нужна была,-непреклонно подытожил Вовчик.-Но и нам, канеш, перепало...Я вот и не жалуюсь...А про жену твою и дите...я лично первый раз слышу...
Шитик, уже начавший с ужасом припоминать задурманенным мозгом обрывки вчерашних событий в караулке, сидел истуканом некоторое время, как обвиняемый на скамье подсудимых, и вдруг резво так, забыв даже на время о своей "немочи", подскочил к лежащей "хмаре" и начал было вытягивать загулявшую гостью за ноги, да та заскулила-завыла и неожиданно дрыгнулась, издав неприлично громкий звук, не хуже, чем лежащие наверху "артиллеристы", да так шухнула ядреным запахом прямо в ноздри сержанта, что тот так и отвалился назад вместе со сдернутыми с женщины колготами, обнажив пухлые ляжки нечаянной "квартирантки" с известной всему военному городку наколкой: роза в бокале с кровью; ну да, это была она, популярная во всех отношениях среди солдат, шалава Манька, прозванная Танкеткой за ее вездесущность и пронырливость.
-И...и че дальше...было? - упавшим голосом спросил он, мотнув головой, надеясь, что вся эта херня с пьянкой на посту, с бабой этой под лавкой, весьма неуважительно себя ведущей по отношению к славным штурмовикам, да и вообще с армией этой заебаной исчезнет в пизду, но...нет...
-Дальше? - теперь уже Вовчик, кое-как приподнявшись на локте, всматривался с подозрением в своего командира, а не прикидывается ли тот шлангом.- Она за самогонкой к Дусе бегала, забыл? Вон ты еще татарчонка заставлял ебать ее...полудохлую уже...Орал при том, что ты, мля, это...во,рижисер! Типа кино...порнуху, мол, снимаш...А дальше ты ее придушил немного и затолкал под лавку...Да хули ты прикидывашся, мля? Да пошел ты в жопу, прикинулся, ептить, тоже...Покемарить лучше...дальше...все...
И тут вдруг, совсем и не к месту в перепалке этой, приподнял опухшую физиономию Степка-хохол и гундосо затянул, вероятно, еще с прошедшего вечера начатую, нудную волынку:
- Слышь, Шитик, а, Шитик...лось, бля...ты вчера у меня зажигалу-то...туфтой увел...верни, слышь...по-хорошему, грю...у тя не козырь был...туз...верни, на хуй...
Паша Шитик вздрогнул от неожиданности, с диким видом перебирая и ощупывая принадлежность дамского прикида, словно искал там какую живность или разгадку ночных приключений...
...в эту минуту внезапно застучало множество ног на улице, дверь караулки распахнулась и, вместе с резким дуновением морозного ветерка, в полутемное заср...ное помещение ввалились товарищи офицерики с препротивными с похмелья рожами, и их изумленному взору открылась чрезвычайно живописная картина: загаженный стол со следами разгульного пиршества, приземлившийся на пятую точку "кусок" Шитик с дамскими рваными колготками в руках, чья-то голая и прыщавая, вероятно, судя по виду, а, главное, по размеру, бабья жопа под нарами, да лежащие наверху вповалку, "отходящие" бойцы... Страница автора: www.stihija.ru/author/?Ронин Подписка на новые произведения автора >>> |
