твою мать… это я не включила свет и узнала, что в комнате на полу стоит чашка. осталось пожить шесть часов. в комнате на стуле, с чашкой кофе и с тремя кусками сахара.
это я лежу животом на столе, свесив голову к полу, вцепившись в край.
это я тебе говорю.
мне так хотелось бегать. потому что мне было страшно. к рассвету я насобирала одежды, взяла туфли, открыла веранду, подняла веник и вылезла на улицу. я шла по площади и видела жирный след самолёта над площадью. столько много неба - а его на всё небо хватало. вообще утром было много самолётов, всё небо исцарапали. дворники так работали, что, если посмотреть на них, тошнило. я ждала первый троллейбус. не дождалась. села на автобус. в нём не было ничего интересного: он же автобус, он же уже третий или даже четвёртый. из окна автобуса я смотрела, как по пустым улицам гонят курсантов. наполовину голых. я потом тоже бежала. мне же так хотелось бегать. потому что мне было страшно. но мне не помогло. я бежала - и всё равно было страшно, и всё равно хотелось бегать. я влезла в дом через веранду, как кот, забрала в комнату молоко, накрылась с головой. мне было холодно и страшно. и хотелось бегать. я убежала из дома, чтобы стало легче. но я вернулась в ужасе.
к вечеру я снова шла по площади. самолёты царапали, царапали небо. никогда их столько не видела. дворники утром поработали так, что, если бы они ничё не делали, было бы чище. стал виден весь мусор: они сгребли его и оставили на видных местах - устроили выставку мусора. смотрите, чем вы вчера насорили. я сидела на остановке под толстым столбом с объявлениями. я видела, как в небе рассасывается, рассасывается царапина – и появляется новая. я ковыряла палец. чтобы была кровь. чтобы было больно и не так заметно, что страшно. в троллейбусе я не смотрела никуда, я закрыла глаза: было страшно.
я смотрю на кривые куски сахара. если сосать по куску в час - так пройдёт три часа. потом… ну можно включить свет и найти целый склад кружек. можно на кухню. можно там помыть кружки. можно ещё сахара. можно стричь ногти, постирать колготки, вытереть зеркало. ну пусть так: можно кофе. хотя уже во мне столько кофе… куда ж мне его ещё? главное - пожить эти шесть часов. потом… слегка так начнутся признаки. того, что светлеет. пробежать босиком по холодному полу, стараясь его не касаться, собрать одежды - и опять можно вылезти, как кот. я сегодня уточняла: это никто не слышит, это никого не разбудит, этого никто не заметил, значит - не заметит. если, вернувшись, унося к себе одежду и молоко, встречу кого-нибудь по пути – скажу: ты меня не видишь, меня тут нет, это не я. можно. потому что мне страшно и хочется бегать. только когда я бегу - мне тоже страшно. только когда я бегу - мне тоже хочется бегать.
что мне делать? что мне делать?
это я сижу на стуле, в темноте мои белые колени.
это я тебе говорю.
вчера я тоже сидела на остановке. и представляешь, мне так повезло: перегорели фонари. ты не видел, они перегорели на маленьком куске улицы, от перекрёстка до перекрёстка, где самые лучшие мои любимые бордюры. это было так - как будто вдруг влили чёрное молоко. я давно такого хотела - но я не ожидала, что это можно получить. я вообще-то же там сидела и ждала троллейбуса. я вообще-то же решила домой. но перегорели фонари - какой может быть дом? я влезла на первый бордюр, я с него не упала и даже слезла. и даже влезла на второй. я так люблю эти бордюры, что ноги у меня их в любой темноте помнят. конечно, под ногами как-то немного плыло, но это ничё: у меня давно под ногами плывёт. страшно так идти, страшно и если сесть, и если лежать. особенно страшно стоять.
это я спускаюсь по лестнице за сахаром, а на мне шуршит платье.
это я тебе говорю.
я не ожидала, что это можно получить. я задрала голову к вечерним балконам, я кашляла, хотя я же никогда не кашляю, это почти впервые. мне очень не хотелось влепиться в стену и как заплакать… мне хотелось бежать. потому что мне было страшно. я бежала под какими-то деревьями, у меня в волосах застряли какие-то цветы. я вытаскивала себя из одежды, я вытаскивала из волос цветы. я избавлялась от того, что принесла домой на себе. я пыталась избавиться от того, что принесла домой в себе. но то, что я принесла, - оно не вытаскивается. оно увеличивается.
я на кухне. можно сахара. можно ничего. можно опять вылезти через веранду, можно опять вернуться домой, зажимая рот. потому что ужас.
это я на холодном полу босиком и в пальто.
это я говорю тебе.
что мне делать? что мне делать?
я говорю. это - вместо бега. это - чтобы не думать и не разбираться, чё во мне творится. чё во мне творится? я не ожидала, что это можно получить. когда в тебе это возникло - я проснулась и вглотнула воздух. я давно такого хотела - но я не ожидала, что это можно получить.
что мне делать?
мне хочется бежать. потому что мне страшно. мне надо как-нибудь не думать, чё во мне творится. чё во мне творится? во мне творится то, что я … тебя. пусть будет так, что это не вслух. ну пусть так: пусть у меня опять будет кофе.
это я размахиваю рукой над кружкой, чтобы кофе перестал быть горячим. это я говорю тебе.
как теперь жить? как жить, если всё твердит: не спрячешься?
это я с головой под одеялом, но тут не спрячешься.
это я говорю тебе.
я с головой под одеялом. мне холодно и страшно. и хочется бегать. а ты?Страница автора: www.stihija.ru/author/?lizanastatuher Подписка на новые произведения автора >>> |
