СтихиЯ
реклама
 
 
(MAT: [+]/[-]) РАЗДЕЛЫ: [ПЭШ] [КСС] [И. ХАЙКУ] [OKC] [ПРОЗА] [ПЕРЕВОДЫ] [РЕЦЕНЗИИ]
                   
Night_Mare
2010-09-05
20
5.00
4
«НАМ ВСЕМ ПИЗДЕЕЕЦ!!!»
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 

Издавна у них повелось: встретившись, мудрый Сунь Хо и многознающий Ночной Кошмар любили вести неспешные беседы обо всём на свете – от соседки Светы (реже) до ледяного ядра летящей мимо кометы, за устройство мира, за переустройство мира, и просто за мир во всём мире. Копья в спорах не ломали, из уважения, да и вообще - какое, нафиг, оружие в научных диспутах? Потому-то истина так и пёрла, буквально через слово, обильная и ничем не стесняемая, и каждый старался делиться с товарищем чем только мог – от герметических знаний до цен на чёрном рынке.

В этот раз темой оказался парусный флот.

- Ну, вот хоть этот, трехмачтовый… - начал Найтмар.
- Фрегат, – уточнил Сунь Хо.
- Или, скажем, бриг?.. – Ночной Кошмар почти не умел плавать, зато картинки перед его внутренним взором возникали тут же, по поводу и просто так, в деталях, цветами яркие… жуткие, смешные чуть чаще, короче – всякие.

…стрёмного вида трёхмачтовая лохань, порывы ветра машут драным такелажем, на корме доска с корявой надписью «БРИГЪ» и непременные матросские подштанники белеют ближе к правому борту…

…мрачные тучи непричёсанными космами нависали прямо над мачтой со всеми её реями и клотиком, вороньим гнездом и матросом в нём, что уже целый час лупит глаз сквозь ливень и прочие отходы непогоды…

…так ничего себе нормальные волны резвятся на свободной от корабля поверхности… «Белые барашки, кораблик вверх тормашками, игрушки у барашков – шлюпка, плот и деревяшки»

- Фрегат, именуемый «Бриг». На самой высокой мачте у них была бочка…
- «Воронье гнездо» называлась, для специального глазастого вперёдсмотрящего.
- Он пристально всматривался в горизонт и искал чёрные паруса. Завидев на горизонте чёрные паруса, он глубоко вздыхал, перегибался через край бочки, прикладывал ладони рупором ко рту и грустно кричал вниз:

«Н А М В С Е М П И З Д Е Е Е Ц!!!»


Быть имело место это где-то в середине лета
Дым, жара, и нам казалось – вот начало Конца Света…

04 сентября 2010 г.
Москва

Koree Key
2005-03-21
75
5.00
15
[Project MAT] Эви Льярс: Полный voyage
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 

Эви Льярс: Полный voyage

1. Action: Лако Секундус (кое-что о местных достопримечательностях)
Люди Рудера, красного мага, ожидали нас у Колонны трёх дверей. Но я к троевходью не пошла - чего я там не видела, этого облезлого столба, пышно именуемого колонной? К тому же Дин только что передал мне весь крашок.
Ну в общем Дин пошёл поздороваться, а я тихонечко побрела себе вглубь парка. Я вообще очень стеснительна, и не выношу, хм… ну в общем бурных приветствий…
Не менее, чем Колонна, знаменита лакосекундуанская библиотека, имеющая преславный такой портал прямо в сердцевину парка. Этот портальчик - презент самого Лако, который, говорят, любил помедитировать с книгой в саду.
Пользоваться им могут только студенты - неважно, настоящие или бывшие, главное - реализованная принадлежность к Лако Секундусу.
Мы не случайно выбрали этот маленький университетский городок - во-первых, это нейтральная территория, хотя и находится совсем рядом с Дижаной. И ещё одна маленькая биографическая мелочь, которой Рудер так и не узнал, то есть до этого часа. Когда-то я проучилась в Универе целый семестр. Это было давным-давно, тогда я была вся из себя примерная пай-девочка, да и звалась совсем по-другому.

Selected remembrances: Крашок
Крашок - это такая весьма интересная субстанция, а главное - крайне дорогая. Сейчас вот, например, второе для нас важнее.
Собою представляет бледно-зелёный порошок, некоторые крупинки характерно поблёскивают. Плохо растворяется в воде, на вкус - не особенно горький. Получают его из молодых побегов красного густырника, который растёт только Мизинской долине. То есть густырник-то всюду есть, обычный сорняк, но вот такой яркий красный оттенок бывает у него только в этой долине. И крашок привозят тоже только оттуда. Наверное, как и с увимским чёрным жемчугом, дело в конкретном месте. И не я одна так думаю - мы как-то эту тему с Дином обсуждали. Может быть, дело в том, что Мизинская окружена старыми вулканами, а склоны её - всё лава сплошная застывшая? Не знаю.
Крашок - очень неплохой и весьма приятный наркотик, но не сильный - так, слегка подсвечивает и подслащает действительность. Но самое главное его применение - при нём видны цветновизуальные эффекты магии. Все эти практически невидимые простой публике выплески энергии, вспышки света, феерические всполохи и звуки. И с крашком даже посредственный маг, а то и просто недоучка, как я, может произвести нехилое впечатление на зрителей. Раньше сама этим пользовалась, где-то с полгода, только зрение эта вся магическая херня сильно садит, потому, собственно, и бросила.
У крашка есть ещё одна интересная особенность - после первой дозы сам он, порошок, начинает казаться цельным, как кристалл. Такой очень красивой, зеленовато-переливчатой стеклянистой массой. Сколько раз ловила себя на желании огранить его и заключить в изящную оправу. Золотую, конечно.

2. Action: Дижана (о скоротечности жизни и скомканных прощаниях)
В город я вернулась быстро, сборы тоже много времени не заняли - всё было уложено заранее. Больше всего по времени занял процесс переодевания - уже два года, как ношу, а всё не могу привыкнуть к сестринским рясочкам. Неуютно, и всё тут - не понимаю, как такое можно носить по собственной воле. В своё время Дин заставлял меня привыкать - я носила полное сестринское одеяние всюду, даже спала в нём. Так, кстати, очень неудобно заниматься любовью - может, поэтому сёстры все поголовно (да и ниже тоже) девственницы?
Дин как-то утешил, что раньше, всего лет десять-пятнадцать тому назад, сёстры вообще носили корсеты, так что мне ещё повезло.
Интересно, кстати, как там Дин справился?
Последний раз оглянулась - всё же мы жили тут почти девять месяцев, за это время вполне можно новую жизнь в этот мир провести. Конечно, мы совсем другими делами тут занимались, но тоже есть что вспомнить. Оглянулась, значит, и пошла. Через час уже отправление моего «Хинстского скорого», и прощай, столица! Надоела ты мне…

Что бы вспомнить по пути? А, как и обещала - об увимском жемчуге:
Selected remembrances: Мои приобретения
Я до сих пор так и не умею обращаться с кинжалами - почему-то всегда не хватало чего-то или кого-то, кто бы научил ими пользоваться. Но я очень, очень их люблю. Вот и эту кровную пару я приобрела, как только увидела - не удержалась. Просто почувствовала, что они мне нужны. Странно, но в тот день всё как будто целенаправленно вело меня к ним - до того я никогда не заглядывала в ту часть рынка. Даже денег в тот день не хватало не так сильно, как обычно…
Вот. Сестра - Gaja - маленькая и изящная, отделана розовым жемчугом. Она плавно изогнута, а её хищный обоюдоострый кончик позолочен. Брат-Gayus намного крупнее и отделан чёрным жемчугом из Уво. (Вы наверняка его видели - он не так уж и редок, просто узнаваем. Никто до сих пор не знает, откуда берутся эти странные прожилки. Раковины в заливе Уво - такие же, как и всюду. Их много раз пытались переносить в другие места, они прекрасно приживаются, и дают обычный жемчуг. Да и сам «Чёрный Уво» встречается даже чаще, чем просто чёрный, но он так хорош…)
Брат длинный и мощный, отлично сбалансированный кинжал - так мне сказали, во всяком случае, я сама не могу похвастать знаниями в этой области. Если речь идёт о том, что его удобно держать - то да, несмотря на размеры, он исключительно приятно лежит в руке.

3. Action: Старый Хинст (о потенциальном вреде пересадок)
Херня приключилась почти сразу, как я сошла на негостеприимную землю Старого Хинста. А ведь я всего-то хотела погулять по привокзалью до прибытия своего поезда, минут сорок, не больше.
И вот, пожалуйста. Кажется, в тот момент я любовалась какой-то особенно аляповатой вывеской, и потому её не увидела. Она подскочила ко мне сзади, из подворотни. Не знаю чем очень твёрдым ударила меня по затылку. В глазах всё померкло - как-то удивительно плавно, и я потеряла сознание. Как иногда я жалею, что не росла на улице! Для них всё это так естественно…
Очнулась сразу, и мгновенно всё вспомнила. Ничего не болело. Собственно говоря, я чувствовала себя великолепно. Значит, перед моим падением сработало шоковое отражение. О-о-о… я машинально проверила… ну конечно… семиконд рассыпался! Самый крупный из всех запасённых, и вот ведь надо же - потрачен на столь серьёзное происшествие, как нападение какой-то дешёвой оборванки из подворотни! Ну ничего, зато она свой собственный удар мимо не пропустила. Семиконд перед рассыпанием вернул. Для того они и сделаны, жаль, что каждого кристалла хватает только на один раз… Невредимая, но крайне обозлённая, я обшарила её и прихватила содержимое карманов. Вообще-то я девушка не злая, но всему же есть предел… На прощание с большим удовольствием врезала ей каблуком по рёбрам - на долгую память. А ещё легко сука отделалась!
Немного успокоившись, я поспешила обратно, на вокзал. Собственно, сама виновата, дура - какого хрена надо было в эти трущобы ломиться? Знала же, что небезопасно. Приключений захотелось, тоже мне, героиня херова. Да, на свой поезд я ещё успела - вся эта херня заняла не более получаса. Дурам всё же везёт.

Selected remembrances: о возможностях самозащиты
Никаким единоборствам я не училась, да и телосложение у меня не подходящее, хотя вообще-то я довольно вынослива. Аналогично дело обстоит с оружием - самый деструктивный предмет, с которым я худо-бедно умею обращаться - кухонный нож. Впрочем, кажется, я уже жаловалась на эту тему.
К магии у меня есть определённые способности, но вот углубляться в изучение оной мне нельзя. По зрению. Почему-то мало кто знает, что магам нужно хорошее зрение.
А потом и Дин сказал, что мне не стоит ничего более развивать. Что мне так безопаснее, really. «Хороший боец из тебя всё равно не выйдет, к тому же засветишься - думаешь, мало-мальски тренированный спец не узнает коллегу по умению? Такие вещи видны сразу. И будут особенно странно смотреться у маленькой и тихой монахини. Короче, пусть твоим главным органом для любых действий будет голова, все остальные - только вспомогательные». (Добавлю только, что его улыбку при этом иначе как двусмысленной назвать было нельзя).

4. Action: Хинст (кое-что о халявных молитвах)
Эту пару я давно уже заметила, они сопровождают меня с самого вокзала. Интересно, и чьи же они? Вряд ли от Рудера, не его территория. Так, может быть только кто-нибудь из его не в меру деловых партнёров. А ведь в поезде, после пересадки, помню, ещё радовалась, что хвостов за собой не тяну.
И вот нарисовались: среднего роста шатенчик и с ним совсем светлый недомерок. Или недоделок? Интересно, как ему оскорбительнее показалось бы? Ну в общем, линять пора, переоснащаться.
В ближайшей же каферне, куда меня сопроводили мои ненавязчивые спутники, я предложила расплатиться молитвой - почему-то этот нехитрый приём до сих пор действует.
- Обратите ваше внимание, уважаемые посетители! Сейчас сестра окажет честь нашему заведению, прочтя освятительную молитву! - и я с благостным лицом выхожу переодеться, только не в ритуальную вуаль, а в ближайшую подворотню.
Вот блядство! В арку завернул какой-то сутенёр со своей шлюхой, как не вовремя они-то… Пришлось срочно делать вид, будто я пристроилась помочиться. Недопереодевшись. Ненавижу такие ситуации! И почему со мной всё время что-нибудь такое случается?

Selected remembrances: Время сбора камней
Помню день, когда я впервые увидела его. Даже сейчас, если сосредоточится и закрыть глаза, я могу уловить ту свежесть ощущения - вспышка памяти обжигает, как прыжок в прорубь. Да, точно, и тогда, первый раз, я будто нырнула под лёд в длинный-длинный холодный январь… Я так захотела его! с первого раза и навсегда.
С этой старой, заплывшей жиром г-жой я довольно часто тогда пересекалась по работе, и спокойно терпела её. А терпеть было что. Эта громогласная и потливая особа была дальней родственницей и богатой клиенткой - всё в одном лице (с тремя подбородками). Она считала своим долгом давать наставления всем встречным в конторе, и начинала почему-то всегда с меня… впрочем, я стойко переносила поток её ценных указаний.
…До этой поры…
Как я планировала обставить это моё приобретение, это был отдельный рассказ. Я прямо спала и видела это ожерелье, наяву оно сияло в солнечные дни у самых моих глаз, и нежно мерцало в дождь, и переливалось в полубредовых снах. Оставался только малый недостаток в придачу - его хозяйка. Вот я и занялась устранением этого ювелирного дефекта. Очень не хотелось прибегать к грубым физическим воздействиям - я девушка нежная, ранимая, хрупкая и всё такое. Ну что, заготовила чулок с небольшим булыжником.
Больше всего я боялась, что она не упадёт с одного удара и что мне тогда делать придётся - никаких других идей у меня не было…

5. Action: Хинст (о соблюдении анонимности)
Кто рано встаёт, тому хреново. Но зато можно выбрать, что на завтрак - в такую сучью рань в этом гадюшнике ещё принимают заказы.
Зато хоть кофе можно было пить. Правда, только с трудом и с сахаром.
А всё потому, что я осталась в Хинсте ещё на сутки - пришлось, на всякий случай. Проверить, не ждут ли меня и дальше. Нет, по всей видимости следили за мной так, без наводки. Можно сказать, из любви к искусству.
Или может они вообще только за сёстрами следят? Агенты из «Чистоты Служения»? Дин как-то предупреждал уже, что эти блядские кобылы начали для конспирации нанимать сыщиков-мужиков. Ну и хорошо тогда, что мы разминулись, всем лучше. Ну зачем бедным следилкам траблы по распознаванию моей сомнительной личности?

А что это я собственно? Расскажу-ка я всё как оно было (то есть начиналось)
Life Story: Selected remembrances
Я вообще-то второй ребёнок. (Где-то) есть старшая сестра, а также брат с сестрой младше, на пару лет каждый. Всегда мечтала быть единственной. Ну вот в итоге моя мечта и осуществилась, правда, немного не так, как мне виделось. Это, видно, эффект наложения жизненных реалий на желаемое. Теперь я просто одна.
Впрочем, я горжусь тем, что всё в своей жизни делала сама. И все решения принимала самостоятельно (насколько это вообще возможно в нашем мире) - лет примерно с одиннадцати, и ни единый миг ни о чём не жалею.

6. Action: Коэрна (просто Коэрна)
Коэрна - ближайший к Дижане портовый город. Да и сама она отнюдь не маленькая. Поэтому шлюх тут даже больше, чем в самой столице, столько их в Дижану не пускают.
А запах какой знакомый! Наверное, все портовые города пахнут одинаково, а Коэрна - это просто какая-то квинтэссенция запахов всех портовых городов. И ещё сразу вспомнилась известная коэрнианская песенка:
Я в Коэрне
В час вечерний
Выходила на бульвар
Чтоб в Коэрне
При таверне
Показать лицом товар…
А шлюхи в Коэрне большей частью чемветские, темнокожие блондинки-кареглазки. Хотела было рассказать, как в прошлом году самой три дня пришлось изображать чемветку (ходила в ярко-блондинистом парике; по масти-то я как раз подхожу, если не заглядывать в мои серые; помню, меня ещё всё время преследовала мысль - интересно, каково это - смотреть на мир такими карими глазами?)
Но потом вот подумала, что так никакого action’y не получается, и так сплошные воспоминания, и в наказание заставила себя перечислить всё, что я в этот раз делала в Коэрне:
Приехала.
Купила билет на ближайший рейс.
Погуляла по центру, повспоминала.
Посидела в заведении Мамы Мэй (будете проезжать Коэрну - зайдите обязательно).
Дождалась своего дилижанса.
Села и поехала.
Вот, сплошной экшн…
А, да - ещё большую часть дня повторяла назойливые частушечки Мамы Мэй, что вертелись в голове, типа этой:
Говорила Мама Мэй,
Заплетая в косы ленты:
«Хочешь жить - тогда умей
Не вертеться под клиентом!»

Life Story: Chapter Two
Всё в моей тогдашней жизни протекало вполне гладко. Мне исполнилось двадцать лет, я была отцовской любимицей - насколько он вообще может любить кого-то, и я недавно выпросила двухгодичную отсрочку - он позволил мне ещё пару лет не выходить замуж. Скоро предстояла поездка в столицу. И вот тогда я познакомилась с Альтом. Я тогда мечтала изучить основы магии - хотя бы в пределах университетского курса. И не потому, что хотела как-то использовать - нет, исключительно для самоутверждения и в доказательство того, что женщины могут учиться не хуже мужчин.
А Альт был тогда официальным магом-tutor’ом, давал консультации при универской библиотеке. Естественно, именно ему я задала вопрос о списке полезных книг, когда начала посещать их книгохранилище. Вот так и познакомились - можно сказать, на почве познания. Правда, как именно мы разговорились на сторонние темы - не помню. С его-то стороны всё понятно - девушка в этих стенах всегда вызывает удивление и интерес, давно научилась этим пользоваться. Относительно себя помню, что сначала меня удивил его очень юный, высокий, какой-то почти женский голос.

7. Action: где-то между Коэрной и Шерсом (лесопарк поздним утром, и о приключениях тоже)
Ненавижу всякие блядские приключения. Хорошо спланированная акция должна проходить тихо да гладко, и так же незаметно для окружающих, как поездка к любимой бабушке в деревню.
Вот и Дин всегда говорит, что «наличие приключений во время дела всего лишь показатель хренового планирования».
Вот стою за этим кустом уже полчаса, нервничаю. Патрули этих кобыл из «Чистоты Служения» стерегут со всех входов, что я видела в этом грёбаном лесопарке. Хм, наверняка они тоже не местные. На это и остаётся надеяться. Да вот только за эти полчаса из аборигенов прошла одна пустоглазая молодая мамаша с дитём на прогулку. Я бы предпочла обратиться к ребёнку - его взгляд куда осмысленнее, но, к сожалению, он ещё не умеет говорить.
Курить хочется смертельно. Как назло, при себе только сестринские «медитативные палочки». Это штука слишком сильная для такого случая. Хи, представляю, сколько юных восторженных девиц, готовящих себя к Служению, удивятся, узнав, из чего делаются эти палочки. Не все, конечно, а только для посвящённых настоятельниц - мне их Дин достаёт.
Мальчик появился, когда я детально, во всех подробностях представляла, как медленно-медленно, смакуя, выпиваю первый, самый сладкий дым.

Life Story: Chapter Three
Дальше подробно описывать мне что-то неохота - до того всё сладко и гладко. Ну мы тут же обнаружили, что чуть ли не близнецы - и внешне и по характеру. Друг друга мы не видели, но всё это было неважно - мы столько всего выспрашивали друг у друга, и я думала, что знаю его до последней родинки.
И тогда через полтора-два месяца он решил вернуться домой, завязав с целибатом - исключительно ради меня, конечно.
Короче, чтоб для краткости: после двух недель крутейших внутрисемейных разборок я сбежала из дома, прихватив из отцовского сейфа кое-что, так, сущую мелочь - только на дорогу
.

8. Action: там же в полдень (бывают же славные юноши)
Славный мальчик, да будет его девочка всегда чиста и свежа, и убережётся он от болезней и напастей тех кварталов, где любит шляться.
Подумал верно, что я от мужа сбежала. Ну во всяком случае я постаралась создать такое впечатление… Наверное, это показалось ему весьма романтично, а главное, оправдало риск переодевания в сестринские одежды.
Да, он меня ещё и сигаретой угостил на прощание. Нет, правда, славный мальчик.
А приключилась эта… хм, в общем, приключилось всё это через час пути после Коэрны - и я бы не ушла так спокойно, если б на этой импровизированной заставе не было уже целой очереди. Правда, то, что они могут ждать и в парке, я как-то не учла. Ну да что теперь уже…
К тому же практика показала, что они тоже далеко не всё учли.

Life Story: (межглавный comment)
Заметьте, не «мы с ним убежали», а «я за ним». Видите разницу? А я вот в тот раз не заметила.

9. Action: Шерс (по дороге вдоль)
Всё что я знаю про Шерс - это то, что раньше он назывался Шаурс.
Вообще-то в Шерсе я была, лет пять назад, но толком уже не помню. Тоже проездом, по-моему. А теперь пришлось отменить остановку ради увлекательнейшей перспективы ночёвки в дороге. Я просто прикинула, что если сейчас не потороплюсь, то долгожданный заезд во Фьятту не удастся.
Что-то вдруг подумала, а что же я вообще знаю о городах? Вот о той же Коэрне, скажем? Да ничего я о ней и в ней не знаю, кроме центра да пары-тройки самых весёлых кварталов. Но ведь не может же быть, чтобы там не было ещё и музеев, театров, библиотек, наконец?
…Хм, странная какая-то мысль. Чужая, что-ли?..

Life Story: Chapter Four
Шок ждал меня у них дома. Я была готова к тому, что придётся жить с его родителями - в одном пространстве, но ведь никто не обязал меня делить с ними мой мир, так? Так и обещал мне Альт. Мы собирались существовать строго параллельно и совершенно обособленно от его родни. Мне и своей всю жизнь хватало.
И вот, вместо независимого, вольнолюбивого и свободного юноши с широкими взглядами на жизнь я оказалась в одном доме с инфантильным и робким субъектом. И что характерно - даже не наедине.
А как он изменился! О прежнем Альте напоминал только голос - единственное, что не поменялось.
Он даже имя теперь сменил - обратно на своё мирское. Вы не поверите, мать называла его Роничкой. А также подтирала сопли и стригла волосики - я ничуть не утрирую, честное слово! А чего стоила его омерзительная привычка не мыть волосы неделями…

10. Action: Фьятта (завтрак и даже пол-обеда)
А во Фьятту я специально завернула, ради важного дела. Ради такого и полдня потратить не жалко - уже два года мечтала об этом. Ну кто не слышал о великолепных фьяттских трепангах! А в «Морском Ящере» их ещё и готовят просто бесподобно - под лилейным соусом, кольца тушёных чередуются с кольцами, приготовленными во фритюре и совершенно свежими (каюсь, жестоко, конечно - но здесь их нарезают прямо с живых), и вкус просто небесный!

Life Story: Chapter Five
Должна признаться, это был самый безысходный и унизительный момент в моей жизни. Никогда я себя хуже не чувствовала - ни до, ни после. Возвращаться мне было некуда. И не только потому, что вряд ли папаша когда-нибудь простит мне кражу статуэтки - он на такие вещи памятливый (не меньше, чем я сама). Нет, я не могу вынести мысль, что все будут с чувством собственного превосходства твердить «Мы же говорили!»
И ведь формально они окажутся правы - то, что на самом деле всё было по-другому, не объяснишь - не покажешь.
И всё же я ушла сама. Жить там вполне можно было - сытно, сонно, не споря со свекровью и подминаясь под местное быдло, чтобы хоть внешне соответствовать. Но разве дома было не то же самое? В чём тогда смысл побега? Более того, папенька всегда мне симпатизировал, и нашёл бы мне наверное вполне терпимого мужа. И уж точно, этот гипотетический супруг не щеголял бы в обсыпанном крошками и перхотью халате, с немытой неделями головой. Да и в постели вёл бы себя точно так, как предписано настоящему деловику вести себя с женой.
Интересно, как там они сейчас живут? Наверное, так же, как и при мне. Разве что только младшая дура тоже замуж вышла, и добавила моей бедной мамаше новую порцию внуков, вот и все перемены.

11. Action: Северная Таможня (о реальном мастерстве)
- Здравствуйте, Репт! Да не изменит Мастеру чутьё в его нелёгком, но таком нужном деле. (Сдержанная улыбка, очень сдержанная, главное - ни тени фамильярности). Дин также передаёт свои приветствия и благие пожелания Мастеру Таможни, - я постаралась вложить в голос максимум тепла и почтительности.
- Здравствуйте, госпожа Льярс! Надеюсь, ваши дела с многоуважаемым партнёром вашим столь же гладки и блестящи, как раковины на побережье Пролива, и столь же многочисленны в своей успешности!
С его стороны наблюдается столь же подчёркнутое дружелюбие. Господин Репт, Мастер Таможни, выглядел на редкость непрезентабельно - маленький, худой, рыжий. Всегда в грязно-белом мятом костюме, типа пляжного. Ну кто бы мог подумать, что этот занюханный типчик - лучший нюхач всего побережья? (А забавно звучит). А ведь так оно и есть. У Репта не только мощная связка с кем-то из старших чиновников границы, но и главное - лучшее чутьё. А чутьё - это как раз то, без чего вообще нельзя стать проводящим через Таможню. И ссориться с Рептом может помыслить только самоубийца. Или даже самоубийца-извращенец. Кстати, как и сам Репт, если верить слухам.
Всё прошло без осечек, как обычно. В конце концов, при его-то гонорарах… В общем, мы просто дождались нужного момента, и я спокойно прошла досмотр. Репт даже не оглянулся, чтобы проверить, как там я - а зачем? Мастер же.

Life Story: Chapter Six
А потом я встретила Дина. И если весь этот жалкий и унизительный эпизод с Альтом-Роничкой был нужен, чтобы я встретилась с Дином, то тогда долгих и плодотворных Роничке-Альту лет жизни, а главное - того же самого вдвойне его мамочке. Ради встречи с Дином я даже может быть и ещё потерпела жизнь с Роничкой (ну то есть Альтом). Дней пять, или даже неделю. Наверное…
А встреча с Дином была очень-очень своевременной. Иначе вскорости мои невинные шутки, типа приобретения топазового ожерелья, закончились бы весьма для меня плачевно.

12. Action - Пролив (кажется, о погоде)
Почти все трое суток, что мы плыли, я пролежала в своей каюте. Не выношу качку, даже самую слабую. Задумалась, что предпочтительнее - постоянная нервотрёпка сухопутной дороги или эта мерная пытка - вроде никто и не преследует, но зато так плохо, что самой хочется сдохнуть. И каждое утро начиналось одинаково - бодро вваливался юнга с завтраком на подносе, и жизнерадостно восклицал:
- Добренькое утречко, мэм! Отличная погодка сегодня!
Я помечтала, представив его лицо, по которому стекает вся эта мерзкая овсянка… Да ладно, всё равно сил никаких - даже приподняться с кровати с трудом получается.

Life Story: Chapter Seven
Помню, когда он впервые мне сказал, что из меня выйдет прекрасная монашка, я не поверила. Всегда была херовой актрисой. Ну вот, а сейчас, как уже кратко упоминала в начале, два года ношу монашескую ряску, почти не снимая. Вернее, снимая куда реже, чем хочется. Между прочим, ходят слухи, что у Сестёр назревают серьёзные реформы, в том числе и по форме их одежды. Ну так вот, чтоб вы знали, я - за! И если смогу, то обязательно поучаствую в принятии такого решения, бедные девочки наверное жутко мучаются в этих отвратительных хламидах.

13. Action: Попутный (прикладная микология)
Пришлось опять потратить целый семиконд, но зато силы на земле вернулись сразу. Почему-то выбрала прозрачно-голубой - морские ассоциации, что-ли? Так ведь вода тут у причала всегда грязная и мутная. Сегодня вот конкретно- серо-зелёная.
А вот самочувствие осталось отвратительное. С красными слезящимися глазами, омерзительным жжением в желудке и ознобом ничего сделать не удалось. Жутко злая, очень хочется на кого-нибудь накинуться. Наверное даже хорошо, что я не владею боевой магией.
Шла вдоль газона и ожесточённо спинывала шляпки аккуратных сереньких поганочек, из чистейшей злобы. На пятой штуке поскользнулась и упала. Сначала взбесилась так, что растёрла её в грибное желе, потом представила себя со стороны, и развеселилась. Сил больше нет злиться. Так и смеялась, сидя на земле, до полного изнеможения.

Life Story: Chapter The Last, вроде
Ну в общем кратко: незадолго до того, как мы с Дином встретились, я как раз впервые в жизни серьёзно укоротила волосы. Вот и пришлось ждать, пока они снова отрастут. На это время Дин и пристроил меня курьером - сопровождать всякие интересные вещи, типа оптовых партий семикондов, обычно ворованных. (Хм, тёмное прошлое светлых кристаллов - звучит забавно). Реже возили веселящую смолку, и ещё кое-что. С крашком мы тогда не связывались. А потом и волосы отросли.

14. Action: Попутный (обратное утро)
Проснулась поздним утром, и долго смотрела в окно лёжа - там на небе два слоя перистых облаков медленно разлетались в разные стороны. Хм, небо в клетку - хорошая примета.
Завтра, если всё нормально, должна добраться до места. Честно говоря, жду не дождусь - устала, и спать надоело урывками.

Results: о сложности прощаний
Вот и всё. Как видите, совершенно ничего интересного в реале не произошло - сплошная скука да дорожные неудобства. Кроме инцидента в подворотне, который явно будет главным приключением сезона. Ни головокружительных погонь, ни пленения и пыток, ни даже изнасилования какого. Ну и хорошо - терпеть не могу изнасилования, особенно перед месячными.
В любом случае дело сделано - Пролив перейдён, и я теперь опять на нейтральной территории. На нейтральной и торговой территории.
К тому же выяснила для себя, какая я хреновая гидесса. Надеюсь, если вы затеете путешествие, то найдёте кого-нибудь потолковее.
Да, ещё немного географики напоследок. Обратный и Попутный - два главных города Запроливья, такие вот тут названия.
Ну вот. А прощаться надо, пока друг другу не надоели, - надеюсь, что эту грань ещё не перешла.
Просто не зная, какое впечатление уже было произведено, трудно подобрать правильные слова для прощания, а особенно - заочного.
Вот.
Koree Key
2004-12-06
10
5.00
2
[Project MAT] Фасотки (история с продолжением)
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 

Фасотки
(история с продолжением)


Впервые о них стало известно лет пятнадцать тому назад. Фасетчатые («фасетки», как их тут же окрестили журналисты) глаза давали счастливому (но сильно обедневшему) обладателю постоянную зоркость, ночное зрение и любой цвет псевдорадужки. Стоила тогда замена одного глаза около 3 500 000 Евро. Потом стали очень популярны (конечно, среди тех, кто мог их себе позволить) новые, модернизированные – сотово-фасетчатые глаза, или «фасотки». Дополнительно эти новые имплантанты могли регулировать гормональный баланс организма – ещё в процессе синтеза к ним приживлялись специальные стероидозависимые бактерии, продуцирующие гормоны. Известная певица и актриса Леокадия сделала себе такую пересадку в 53 года, после своего четвёртого брака с миллиардером Борисом В. Басаргиным, тоже до того бездетным. Родившуюся через десять месяцев дочь она назвала Фасоткою. Юная Фасотка Басаргина в 11 лет тоже поменяла глаза, выбрав себе ещё более дорогую модель – как раз входившие в моду глаза с плавной, градиентной сменой оттенков псевдорадужки.
Koree Key
2004-12-06
30
5.00
6
[Project MAT] Фасотки (the continuing story of)
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 

Фасотки
(the continuing story of)


В течение последующих пяти лет рано повзрослевшая г-жа Фасотка, единственная наследница Басаргина, затмила прежнюю славу своей неукротимой мамаши – Леокадии, и имя её практически не сходило со страниц жёлтой прессы.
И до поры сам Басаргин спокойно воспринимал любые выходки дочери, никак не вмешиваясь, да и к истории нашей они имели весьма слабое отношение.
Чтоб покороче, всё изменил очередной договор с концерном «BeeVision». Это стало событием целых полутора сезонов – сообщение о том, что юная Фасотка Басаргина в день своего шестнадцатилетия станет первой в России обладательницей новой модели глаз от «BeeVision», которых и в мире-то к тому моменту не больше двух дюжин насчитывалось. Этот новый чудо-гибрид учёной мысли и бактериальной жизни обеспечивал идеальное (500%) зрение, в том числе ночное (инфракрасное), микрозрение, и др. А также менял цвета по желанию владельца, при этом глаза могли спонтанно светиться, мерцать и переливаться разными оттенками, реагируя на его эмоциональный настрой. И по-прежнему мог корректировать некоторые обменные процессы организма.
Великолепно началась для Фасотки эта её самая долгожданная вечеринка-презентация сезона – когда она, впервые выйдя на публику после операции, представляла миру себя и свои новые органы зрения. Выглядела при этом хозяйка party без малейших натяжек великолепно: свежая, стройная, нежный розово-лиловый макияж на слегка загорелой золотистой коже, эффектное вечернее платье. И оттеняли всё это великолепие сияющие (в самом прямом смысле этого слова) сиреневые глаза.
А далее, перейдя в закрытую фазу «только для самых VIP из избранных», столь замечательная party закончилась для юной Басаргиной довольно-таки плачевно. Один видеоролик потом долго ходил по Сети:
Зимняя столичная улица, яркие огни, из дверей клуба выходит девушка в шикарном вечернем платье глубокого фиолетового цвета (весьма нетвёрдо, надо сказать, выходит). Девушка отворачивается от камер, охранники загораживают её.
Ожидающие у входа журналисты засыпают её вопросами, тянут микрофоны, охрана грубо их распихивает.
Какой-то особо наглый папарацци ухитряется тронуть её за плечо, она поворачивает голову, видно её глаза – они светятся ярко-оранжевым, насыщенным рябиновым цветом.
Открывает рот.
Далее - сплошные beep’ы.
По слухам, после этого инцидента разъярённая Фасотка в течение двух недель не выходила из дома, и вконец достала отца призывами засудить концерн. (Наверное, из дома в итоге свалил сам Басаргин).
Но скандала, равно как и громкого судебного процесса, не получилось. Более того, сказать, что скандал мгновенно утих – это значит, в общем-то, деликатно промолчать.
Поскольку вскоре выяснились любопытные подробности – буквально через пару дней после этого происшествия то же самое приключилось в США с некоей молодой чернокожей певицей Black Swan, между прочим, восьмой в мире из приобретших сверхновейшие фасотки. История Фасотки Басаргиной повторилась один к одному: эта Чёрная Лебедь начала вечер в нежно-зелёном платье и с мягко мерцающими в тон изумрудными глазами, а ближе к полуночи вполне могла претендовать на роль вампирши в дешёвом ужастике – горящие рыже-алые глаза особо оттенялись тёмной кожей и зеленью платья.
Ну, Black Swan поступила проще – когда до неё, с её, э… несколько изменённым сознанием дошёл тот факт, что её замечательные сотово-фасетчатые глаза полностью вышли из-под контроля, и не желают гармонировать со стильным нарядом, она просто скинула платье, послала всех к своей национальной эбеновой матери, и голой продефилировала до своего лимузина. Прямо на разборки с «BeeVision» по поводу приключившихся глазных траблов. Ну и вид, должно быть, был у неё – разъярённая чернокожая фурия, голая, с горящими красными глазами… распугала пол-офиса, наверное. И тогда же, после экспресс-анализа крови, и выяснилось впервые, что «бактерии реагируют на наличие в крови определённых веществ в определённой концентрации».
Разумеется, специалисты «BeeVision» и привлечённые эксперты дали родителям несовершеннолетней Фасотки официальное заключение, весьма обтекаемое и расплывчатое. А неофициально Басаргину сообщили, что его дочери не следует наркотики и алкоголь смешивать, да ещё и в таких количествах, это не только для глаз вредно, но и ей самой неполезно.
Вскоре после этого юную г-жу Фасотку услали в очень частное и очень закрытое учебное заведение, весьма строгого режима, предположительно, находящееся где-то в Швейцарии.
А в стандартном контракте концерна «BeeVision» с тех пор прибавился небольшой и скромный пункт, набранный мелким петитом: о том, что концерн не несёт ответственности «в случае регулярного приёма клиентом ядовитых, токсичных и наркотических веществ (список прилагается)».
Koree Key
2004-12-01
15
5.00
3
[Project MAT] Переоsmsление
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 
Переоsmsление
(Вольный перевод с транслита)
Во-первых, просто потому, 4то уже привыкли.
И по-русски 4итаем медленно, да и утомительно это о4ень.
А потом мы обменялись messagami и решили, 4то куда выгоднее и всё остальное 4итать так же.
И стали сетературу для себя с русского на транслит переводить – так, xtati, и удовольствие дольше.
Вот.
Koree Key
2005-02-28
75
5.00
15
[Project MAT] Легенда Озера Омор
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 

Легенда озера Омор

…И вот скитались бледнолицые, и не знали, кто они и откуда (кто их послал и куда), и меркло солнце над ними и вновь начинало светить, а они всё шли и шли, так и не зная, куда идут…
И вот однажды вышли они к прекрасному дивному озеру, берега которого сплошь заросли высокой пряной травой (низким пахучим деревом), и вышла к ним Большая Бледная Дева (Высокий Светлый Дэв), и в правой её руке были мелкие (мылкие) белые поганки, а в левой - большие бледные грибы.
И те бледнолицые, которые пошли направо и выбрали плохие белые поганки, стали видеть всякие странные вещи (перестали видеть всякие интересные вещи), и их начали преследовать водяные драконы, а огненные русалки забрасывали их пламенными каменьями, и подверглись они нападению страшных лютых ползунов (лютиковых ползунков). И сгинули.
А тем правильным бледнолицым, которые пошли налево, Дева Озера Омор (Loch Omor Дева) вместе с большими бледными грибами сообщила и секрет их сбора, и секрет Второй Собачьей Травы (Трава Cannis-Bis). Это и была та самая Тайная Собачья Трава, которой испокон веков лечились все собаки (при этом исцеляясь от таких страшных недугов, как птичий грипп, водная чума, рыбья ангина, энтерит, диарея и даже гнёздная алопеция).
И тогда возликовали бледнолицые, и назвали Loch Omor своей родиной, а себя - озёрными жителями, или лохами.
И мощь и богатство лохов с тех пор составляли два секрета: секрет сбора совместных грибов (to-gether mushrooms), они же большие бледные грибы Девы Озера Омор, и секрет вдохновения и исцеления (curiting) с помощью Тайной Собачьей Травы.
И вот сегодня наша фирма предлагает вам новый препарат © Lohomor. Препарат © Lohomor - это уникальный синтез современной научной мысли и двух Великих Секретов Девы Озера Омор!
В состав препарата © Lohomor входит экстракт отборных грибов, культивированных только на плантациях нашей фирмы, в экологически чистых подвалах, и бережно собранных юными девственницами, из числа потомков тех, кто лично видел саму Деву Озера Омор, а также самая лучшая Тайная Собачья Трава, одобренная ведущими собаководами.
(Легенда Озера Омор записана со слов потомка чистокровных лохов, по совместительству - PR-менеджера нашей фирмы, которому чудом удалось расшифровать манускрипт с этой легендой, доставшийся ему в наследство от прадеда).
Koree Key
2005-02-23
25
5.00
5
[Project MAT] И ключ от двери золотой...
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 

перенесено сюда: http://zhurnal.lib.ru/k/key_koree/goldensmth.shtml

Koree Key
2005-04-20
45
3.46
13
[Project MAT] Vivat клубу "поэтики"
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Буду кратка. За последнее время уровень СтихиИ как литературного сайта упал ниже всякой критики. А моё пребывание на нём - потеряло и смысл, и какую бы то ни было приятность. Более того - я в последнее время выступаю, по мнению части авторов, в роли злой и душевно грубой гонительницы юных дарований. Такая вот чёрствая сука, не понимающая чужих творческих позывов.
Сами подумайте - оно мне надо? Если нормальная литературная критика (весьма пониженной жёсткости) стала уже восприниматься как "грубое вмешательство в тонкие и нежные поэтические души" - о чём тут можно говорить? И с кем?
С теми, кому не нужна критика, кто не заинтересован в работе над своими вещами и в повышении своего творческого уровня? Кто не уважает свой родной язык?
С теми, кто мило улыбается в ответ на подробные рецензии, ничего не исправляя? А то и имеет хамство говорить об уместности/неуместности подробных критических разборов?
Пожалуй, цитировать Евангелие о свиньях и перлах не буду. :) Ибо автор прав, в последнее время на СтихиИ такие рецензии - реально mauvais ton.

В течение суток (вчера-сегодня) состоялась последняя проверка. По разным причинам меня не было в Сети полнедели, так вот по возвращении я не нашла в обсуждениях практически ничего интересного, зато полдня провела в совершенно пустых и никчёмных дискуссиях, столь же длительных, сколь и бесполезных.
В итоге, после долгих размышлений, вынуждена объявить о своём самосокращении со СтихиИ.

Спасибо всем, мне было очень приятно пообщаться с большей частью тех, с кем я вступала в дискуссии :).
Также спасибо всем, кто обращал своё внимание на мои произведения и оставлял свои отзывы.

Кстати о насаждении всеобщей любви и дружбы на сайте - в этой связи есть конструктивное предложение - оставить на СтихиИ три возможные оценки:
"5+"
"5"
"5-"

А дополнительно можно добавить набор шаблонов для описания впечатления, которое произвёл конкретный стих - конечно, с пробелами для ввода названия и имени автора.

Можно вообще взять пример с http://rulezman.multik.org/, и организовать простой и удобный набор картинок - и ярко, и красиво, одно удовольствие для авторов и рецензентов!

1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.

P.S. Все желающие всегда могут обратиться ко мне по е-почте, я, собственно, никуда не деваюсь, я всего лишь сокращаюсь со СтихиИ. :)
Также и все, с кем я общалась, могут и далее расчитывать на моё внимание.
Koree Key
2004-11-26
15
5.00
3
[Project MAT] Hairy Tails of Fairy Tales #3
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Перенесено сюда: http://zhurnal.lib.ru/k/key_koree/3htofft.shtml
Koree Key
2004-11-27
25
5.00
5
[Project MAT] Hairy Tails of Fairy Tales # 2
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Перенесено сюда: http://zhurnal.lib.ru/k/key_koree/2htofft.shtml
Koree Key
2005-01-11
25
5.00
5
[Project MAT] Gems & cetera
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Перенесено сюда: http://zhurnal.lib.ru/k/key_koree/gems.shtml
Рената Андерсен
2006-02-27
15
5.00
3
[MAT]Сон Эты
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
 


Cover


Содержание :

1. Конкубинки.
2. Писательница.
3. Парад шаров.
4. Повторить ?
5. Теория относительности отношений.
6. Торчок.
7. Эксперимент.
8. Супер логический интеллект.
9. Сфера.
10. Ветер во сне.
11. Буратино.
12. Мальчиш.
13. Самонаблюдение Самоосознания.
14. Просто так.
15. Признание.
16. По чему же ты печальна ?
17. Сиреневое небо.
18. Все хорошо.



Конкубинки.


* Concubine – наложница, гейша.



Читала я древнюю китайскую книгу,
и змей показал мне свои глаза.....
Глубокие, прозрачные,
сияли они прекрасным светом.

Сидеть и ждать. Император проходит мимо.
– Он возмет меня насильно, когда захочет.
Удрученно говорит наложницам девочка. Этой ночью станет она одной из них.
– Ведь он же не знает, что я о нем мечтала....... так долго.
С тех пор как я поймала его взгляд тогда в саду....
...как он догнал меня и заставил раздется.
– И ты хотела его уже тогда?
Спросили другие.

– Да и я убежала...
– Когда же ты увидела его в следующий раз ?
– Вскоре я опять видела его в саду.

Белый туман появился из неоткуда и окутал кусты.

– И он взял тебя ?
– Да, насильно...
Но я наслаждалась !

– А что именно он с тобой делал ?
– Он целовал меня между ног.
– Ох !!! Охнули другие.

– Это все обьясняет
Сделала вывод одна из них.
– Я должна сказать, Император никогда не спал ни с одной из нас. Все знают, что в своем сердце он хранит толко одну женщину. Она так юна, что ее личность тщательно скрывалась. А теперь ясно : это ты ! Остальные подтвердительно закивали.

Собеседница сделалась немногословна. Смотрела она за горизонт мерцающими глазами пока императорские слуги не пришли за ней...

На следующий день спрашивают ее другие :
– Расскажи нам, что произошло !
Неужели Император занимался с тобой любовью ?

– Он приказал мне подойти к нему, перекрутил меня через спину и задвинул в меня.
Сказала новая наложница.
Я обкончалась на нем!
Он единственный, неповторимый, прекраснейший !!!!
– А мы та между прочим пошутили...
Сказали другие.
– Император спит со всеми нами. Каждая из нас сосет его неповторимый хуй !
Охуела тут новая наложница....
А другие заулыбались :
– Добро пожаловать в мир женщин.



Писательница.

Сижу я как-то в парке, очень плохо мне....
Красиво вокруг тем не менее. Солнце сквозь листву пробивается, то и дело сосны на глаза попадаются. И деревья такие высокие, образуют надо мной зеленый готический купол.
Часа два дня. Рядом - церковь, купола на ней золотом плавятся....
Но легче мне от этого не становится.
Беру блокнот, пишу :

Плохо мне, Господи. Я потеряна. Не думала я, что может быть так больно ....
Если есть ты, ты меня услышишь.
Дай мне знак, будет ли с меня в жиэни хоть какой-то толк..

И даже точку еще не поставила, смотрю, чувак ко мне подваливает. Придурковатой довольно внешности. Он меня спрашивает :
– А че это ты делаешь ?
Я говорю:
– Да че, мысли свои записываю...
Сама же прикидиваю куда бы пнуть его, если напасть попытается.
И тут он мне говорит:
– Будешь ты писательницей, книжки твои по всему миру прочитают.
И улыбается.
– А от куда ты вааще появился ?!
Спрашиваю я, утрачивая границы реального.
– С дурки я, два дня как.
Сказал улыбчивый псих.
Прибежала я домой, пахану говорю :
– Буду я писательницей, бля !

Парад шаров.

Разбудил меня пахан в субботу рано утром.
Возмутилась я : че, мол, поднял ты меня с ранья, угрюмый предок ?!
А тот в окно пальцем тычет и ничего не говорит. Я голову поворачиваю и вижу : wow !!!
По небу воздушные шары летят ! Бесчисленное множество. Как стая.
Один был как бутылка пива Heineken, другой был как банан. Клубника пролетала мимо тоже. Потом – печенье... И тихо было так. Ни одного звука не слышно.
Медленно плыли они в воздухе. Как чьи-то материализованные мысли. Огибая высотки.
Долго еще никто никому ничего не говорил.

Повторить ?

Психанула новая наложница и молча ушла в свою комнату.
Этой же ночью прислал за нею Император.
Стоял он по среди зала и ждал, когда она к нему подойдет.
Но не подходила она.
Попытался он коснуться ее - она уклонилась.
– Что с тобой ?
– Ничего.
– Как это – ничего ?!
Спросил он и вошел в нее.

Теория относительности отношений.

I would like to see a sunset
in the open sea
wait for the stars
behind it
in silence
& even the wind would not hear me....
creacion sublime
un arbol que se estira
una mano que acaricia
el viento que aprieta
los pies descalzos entre las piedras

- Сказало Радио.

– Я не радио, я – внутренний голос.
Сказало радио. Или голос. Голос внутреннего радио.

О нем вооще мало чего определенного сказать можно. Постоянно меняет манеры, характеры и тембры. И когда надо, его никогда не слышно.
– Когда надо, ты никогда меня и не слушаешь.
Сказал голос .
– Я ль на свете всех милее ?
Пошутила я, указывая на схожесть его роли с ролью свет-мой-зеркальца.
– Мила ты нескольким...
Последовал серьезный ответ.
– Да они ведь просто хотят меня !
– Некоторые - не просто...
Голос философски вздохнул.
– Чтож мне надо было так прям и отдаться им ?!
– У тебя просто не было возможности.
Отрезал голос.

Торчок.

Обьявлена война курению.
Не давал муж жене сигареты покупать. Обнаруженные нычки безжалостно уничтожались.
Строгий отчет о потраченных средствах введен.
– Хуйня какая-то !
Подумала жена.
– Теперь точно бросит !
Подумал муж.
А жена с кентами товарообмен наладила: кому бутер сунет, кому – косяк, а сигарету всегда надыбает. Теперь ныкается она, да стрема боится.
Да и бросать курить теперь не интересно.
Интересно теперь мужа бросить....

Эксперимент.

Интересно было бы провести эксперимент :
взять племя диких попуасов, раздать им микрофоны, ударники....
Да еще прожекторы из цирка разноцветные! И обьяснить как вся эта фигня работает.
Вот это шоу они устроят !!!!

– BonyM
Сказало Радио.
– Точно
Подумала я.



Супер логический интеллект.

Нашла я у себя на хард драйве файл.
Мною написано :
super logical intellect
It was created by people who loaded logical laws into it & programmed it function according to it.
It took over the world while malfunctioning.........or was it malfunctioning.
Why do we think it was malfunctioning? Cuz it is Killing US. - Our logic is killing us? What is wrong ?

Супер логический интеллект
Он был создан людьми. Они загрузили в него законы логики и заставили функционировать по этим законам. После сбоя в системе интеллект захватил весь мир...А был ли это сбой в системе ? Что если все правильно работало ?! Почему мы думаем, что что-то пошло не так ?
Интеллект хочет убить нас. Наша собственная логика убивает нас ?! Что же не так ???

Видимо хочется все-же мне быть писательницей.

Сфера.

Пылинки. Пылинки. Пылинки.
Кружат они в солнечном свете. Я осознаю их всех вместе и каждую по отдельности.
Я вижу их ритм. Все остальное замерло без движения. И что-то должно произойти прямо сейчас. Я взвисаю по среди комнаты, падаю на одни и те же волны с пылинками, сливаюсь с морем ритма. Болтает меня где-то под потолком. Я так полна и легка.
Помню и не помню потом про это. Будто бы и не было ничего.
Да и че там, мне ж всего 3 года было.



Ветер во сне.

Несет он ее на руках и по дороге идет.
Что происходит, не понимает она. Находит она ситуацию крайне неожиданной.
Они – любовники, точно знает она.
– А как же он ?
Спрашивает она.
– А кто это он ?
Удивленно спрашивает он.
– Лови ветер !!!
Сказал голос.

Она почувствовала ветер слева. Повернула голову и увидела, как ее волосы лежат на предплечье и шевелятся. Были они такими как обычно, только длиннее.
Это было так красиво видеть свои волосы на ветру.

Буратино.

Зазвонил телефон.

– Ало
– Ало, здравствуй, милая, я так по тебе соскучилась !
– Неееееу !!!!!!
– Запиши стишок.
– ОК

Бедный, бедный Буратино,
Деревянный мальчуган !
Нитки, словно паутина,
Тянутся к его ногам.

Так печален Буратино,
Так сегодня невесел :
Нитки, словно паутину,
Оборвал один козел.

У меня заканчивается карандаш и бумага, и я начинаю записывать помадой на обоях....

И не знает Буратино,
Разобиженный судьбой,
В чем несчастия причина,
Делать че с самим собой...

И куда поставить ногу,
И куда махнуть рукой -
Должен все решать он с ходу,
Должен мучаться собой.

Я закончила записивать.
– Дибильный какой-то стих
Подумала я и повесила трубку.
Потом я проснулась. Тело парит. Комната залита светом. И стих дошел до меня...

– Дух заходил в гости
Сказало Радио.

Мальчиш.

– Повеселился я вчера
Вздыхает Мальчиш.
– Че вздыхаешь та ?
Спрашивает его sister.
– Устал ...
Завертелся Мальчиш, потягивая нависшее над стулом тело.
И, вдруг, действительно, стал рассказывать. А sister замутила чай с бутерами и припала слушать.

– Выхожу я из вагона на бладь-конечной.
Проморгал я свою остановочку.
А Метро уже закрывают.
Ну я : еб, не успел пересесть !
Мальчиш делает интеллегентно-драматическую паузу и ведет бровями.

– Смотрю – дежурная стоит. Я ей говорю :
А не подскажете, как мне теперь туда-то добраться. Может автобус какой..?
– Да, да, сейчас скажу....Как выйдете, идите на право, пройдете через переход и там сразу будет остановка. Там вам нужно будет сесть на автобус 1452 ...если этот не приедет, тогда...
– Да пошла ты на хуй !
– Что !? Да, да, да, пошел ты сам, хулиган невоспитанный !!!!
И мента зовет:
– Вот, он оскорбляет в нетрезвом виде!!!

Мент подошел.
– Ваши документы
И предъявил ему Мальчиш свою, тогда еще студенческую, корочку.
– Извините, Сергей Сергеевич...
Сказал мент и вернул дупликат бесценного груза Мальчишу.

– А в чем дело здесь с гражданкой ,
Поинтересовался Сергей Сергеевич
– Я ее спросил как туда-то добраться, а она стала меня на хуй посылать...
И огорченно-разочарованно последовал к выходу.

– Ну, вышел я на верх. Темно. Ночь. Иду я, бля, по чужому району.

Тут в двери появляется бабка (в квартире, где Мальчиш живет, а не в чужом районе):
– Тебе криминалистику учить надо !!!! У тебя экзамен на носу ! Причитает она.
Не нравится ей, что они гаш на лестнице топят, а потом кладут на всех хуй и улыбаются.
– Да пошла ты на хуй !
Говорит он ей тоном, которым говорят “Выздоравливайте!”

Зная, что так оно и будет, бабка уже давно скрылась.
– Стену надо строить, тогда все они тебе до пизды будут....
Поясняет Мальчиш.
– Дальше интересно было.
Понял я, что надо мне посрать. Нашел кусты. Штаны снял. Сел, бля.
И тут я приход словил и, видимо, так и отрубился на какое-то время.
Очнулся, бля: так и сижу, подо мной куча говна, ног не чувствую.
Затекли !!!
Кажется, несколько часов прошло.
– Пришлось за спину откидываться и на жопе отползать.
Ухмыльнулся Мальчиш.
– Потом долго еще на траве сидел – ждал пока ноги отойдут.
– А дальше че было?
– А дальше – есть мне захотелось.
Говорит он, настальгически глядя в потолок.
– Пошел я, стал на звонки жать и поесть просить....
Нажрался, да так в каком-то подъезде спать и завалился.

Так никто и не знает на каком драге был в ту ночь Мальчиш.
А, может, он так, сам по себе свободен был.

Самонаблюдение Самоосознания.

Пять утра. Не спали они.
– А ты знаешь, говороит он, количество комбинаций не бесконечно.
– О чем ето ты?
Зажигалка. Бычок. Зажигалка. Бычок.

Я сейчас скажу тебе такую вещь, которая перевернет твое мышление.
– WoW! Давай говори !
Затяжка.
– В рамках данного пространства количество комбинаций не бесконечно.
Затяжка.
– То есть ?
– То есть все возможные комбинации уже здесь. Здесь , повторил он и очертил большой круг руками. Ты это понимаешь ?
Затяжка.
– Не совсем еще...
Затяжка.
– Ок, смотри, я дам тебе цифровую фото камеру.
Я удтверждаю : количество снимков, снятых этой камерой, является ограниченным.
Затяжка. Затяжка.
В тусклом свете приходящего дня уже видны очертания комнаты. Опущенные жалюзи просеивают кислотные лучи рассвета.

– Легко не согласится с моим утверждением ? Но не тут то было !
Любое изображение можно разбить на пикселы, как на экране компьютера и на камере.
Сделаем пример простым и наглядным.
Затяжка.
– Возьмем случай с черно-белыми снимками. Избавимся даже от переходных тонов.
В етом случае изображение состоит из черных и белых пикселов.
Напоминаю : количество комбинаций черных и белых пикселов является ограниченной величиной.
Затяжка. Бычок затушен.
Место действия переносится на стену (по тому что там доска висит).
Он берет маркер, скрипит им по доске.
Появляется квадрат, он делится на клетки. Некоторые закрашиваются черным, остальные – остаются белыми.
– Вот они пикселы. Белые и черные.
Сделаем пример еще проще и возьмем резолюцию 1х2 пиксела.
У нас есть две производных : пиксел А и пиксел В.
Сколько же получается возможных комбинаций ?

V -количество возможных вариантов и P – количество цветов. Введем величину N – это количество производных, пикселов. Высчисляем по формуле :
n
V=P


2
V=2 AA BB AB BA

Если резолюция 2х2 пиксела, мы имеем пикселы A B C D :
4
V=2

При наиболее распространенной резолюции 800х600 количество пикселов на экране
составляет 480 000. То есть :
N = 480 000
P = 2

В случае цветного изображения работает та же формула.
Только меняется производная P:

N = 480 000
P = 167 00 000 (количество цветов, различаемых человеческим глазом)

Получается:


480 000
V = 167 00 000

Так что, видишь, вот оно ! Получается большое, но конечное число комбинаций.
Вот они все здесь уже, обвел он круг руками.

Зажигалка, косяк.
– Пытаться просчитать вселенную таким образом – все равно, что пытаться просчитать влагалище,
Сказало радио.
– Почему?
Спросила я.
– По тому, что ты игнорируешь элемент чуда – Самонаблюдение Самоосознания.
– А рукописи, получается, действително не горят.
– Получается...

Просто так.

Стал Мальчиш по среди комнаты и сказал :

Сусальным золотом горят
В лесах рождественские елки,
В кустах игрушечные волки
Глазами страшными глядят.

О, вещая моя печаль,
О, тихая моя свобода
И неживого небосвода
Всегда смеющийся хрусталь!
– Ты че это ?
Спросила sister.
– Просто так.

Признание.

Пришла ты с ним. Он весь такой высокий, с гитарой. А я маленький, толстый и борадатый !



По чему же ты печальна ?

– Ты все еще печальна?
Спросил Император и вошел в нее.
– Ну, что, большой у меня хуй ?
Огонь разлился между ног и превратился в янтарный свет.

Сиреневое небо.
Вышла наложница из дворца и пошла бродить...
Когда она возвращалась, солнце уже заходило за реку.
Увидела она силует монаха на развалинах.
Но не был он монахом на развалинах.
Был он панком на помойке.
Сидел он недвижим...
Подошла она, села рядом.
И стали читать они друг у друга мысли.
И увидела она его печально-невозмутимый лик и мысли его печально-невозмутимые...
А небо внезапно стало сиреневым...

И тут рассказала она ему кто она и от куда.
Помолчал он, пораздумывал...и сказал :
– Пойдем со мной, ты моя.

Все хорошо.

Звонок в дверь, смотрю в глазок. У меня челюсть так и отвисла !
Монахи там ! Типа буддистские. Штук десять. И гуру с ними !
Открываю дверь я им, проходите, мол. В квартире у меня хаос.
– Не удобно , говорю, мне даже принимать вас здесь...
А они такие :
– Да ладно. За тем-то мы и пришли.
Гуру меня обнял и сказал :
– Все хорошо !
И улыбаясь поправил цветок за ухом.
Так я и растворилась в его улыбке...
А монахи бегали, сеутились : прибрали, еды наготовили....

Проснулась я.
И все было хорошо.



Страница автора:
www.renataandersen.com

Василенко Глеб
2008-12-15
0
0.00
0
[MAT] [MAT] В состоянии "всё"
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  В СОСТОЯНИИ «ВСЁ»

Реактивы в заполненных колбах вдруг начали вибрировать и кипеть. Зеркальный микроскоп плавно съезжал со стола, стремясь ближе к полу. Когда вибрация усилилась, микроскоп упал. Зеркальце, направляющее лучи света на линзу, было разбито на мелкие кусочки. Микроскоп, под действием вибрации, начал приближаться к герметической двери, за которой, сквозь толстое стекло, стоял низкий худой мужчина и ловил бумаги, которые разлетались под действием непонятных сил, хоть ни вентилятора, ни прочих приборов искусственного создания ветра не было. Все было закрыто.
Вибрация усилилась. Тощий мужчина начал медленно и неуверенно оглядываться. Глаза его косились все время к лаборатории за герметичной дверью, где вибрация была еще сильнее. Он молниеносно ухватил летающие бумаги (те которые удалось взять) и пробрался в лабораторию, сбив ногой дрожащий микроскоп, на полу. Подбежав к реактивам, он взял пузырек с фиолетовой жидкостью и залил ее в электронный прибор. Прибор внешне напоминал кресло, с цилиндрическим колпаком, который был предназначен для головы. На изобретении также были наручники, которые прижимали кисти и локти к подлокотникам. Мужчина долил жидкость и включил прибор, затем быстро подбежал к компьютеру, вписывая в него различную информацию, которая высвечивалась зеленым цветом в конце командной строки.
Введя нужную информацию, он вновь подбежал к прибору и одним легким движением сорвал цилиндрический колпак, следом выбежал из лаборатории. Когда он подбежал к двери, которая вела в длинный коридор, широкий прут непонятной магнетической силой прижался к двери, заперев ее. Тощий мужчина вцепился обеими руками в прут, который мешал его дальнейшему пути, прижав подмышкой колпак. За спиной толстая стальная стена лаборатории прогнулась под действием внешней силы, которая по количеству ньютонов превышала даже сжатие пресса, превращающего в железный блин грузовик. Напуганные глаза тощего почти вырвались из орбит, когда он увидел еще одну силу, которая прорвала стену. Сквозь внешнюю сторону проникали стрелы молнии, доносящиеся сперва ко всем приборам в комнате: компьютеру, принтеру, сканеру и даже ЖК телевизору.
Неожиданно показался и источник этих мощных сил. Мышечный широкий в плечах мужчина из своих кистей развивал длинные стрелы молнии. Тощий поглядел в его нечеловеческие глаза, которые также были наполнены молнией, которая расходилась не далее чем на пару сантиметров. Когда сильный повелитель электричества почти в упор подошел к тощему мужчине, он почувствовал короткое замыкание в своем теле, когда на него пролилось ведро с водой. Поначалу он трясся, зубы почти выскакивали из челюстей, затем вокруг него появилась энергия электричества, но она была слишком мала, чтоб принести какой-либо вред окружению. Неожиданно кулаки его сомкнулись, а кожа покраснела, он медленно и напряженно распускал кисти, тем самым видел пары воды, которая испарилась за счет температуры его тела, которая поднялась свыше сотни градусов по шкале Цельсия.
Взгляд тощего стал напуган еще больше, он вдруг закричал во всю глотку:
— Помогите! — но этот голос, звучащий в депрессии, никто не услышал. — Дато, как ты?..
Губы мышечного мужчины растянулись на лице, сотворив хитрую улыбку.
— Все просто, — высоким мужским голосом ответил он.
— Ты ведь идиот! Тебе врачи поставили диагноз!
Всемогущий Дато разогнал кулак и почти нанес его в лицо тощему, но мужчина уклонился и тем самым спас свою драгоценную жизнь. Дверь за спиной вырвалась из петель и впилась в стальную стену, что стояла не ее пути.
Мужчина неловко, но довольно быстро помчал вдоль коридора, стараясь не уронить колпак, который, по-видимому, ему был очень нужен в дальнейшем. Дато медленно прошел в коридор, глядя вслед тощему мужчине, который пользовался легкостью своего тела, развивая довольно высокую скорость. Медленными шагами Дато начал идти вдоль коридора, он вновь наполнился силами молнии, которые стреляли в лампы, выводя их из строя. Двери по сторонам были замкнуты, он искал перехода на следующий этаж, он чувствовал, что худой мужчина будет именно там.
Подойдя к ближайшей лестничной клетке, он начал стремительно шагать, подымаясь по ступеням. Дойдя до тупика подъема, Дато поглядел в сторону узкой двери, одним взмахом руки вытолкнув ее с грохотом (как взрывчатка разорвалась). Вдали стоял тот самый худой мужчина и отдыхал от длительного бега. Дато начал к нему приближаться, остановившись у пропасти. Крыша здания была не бесконечна, он стоял и смотрел на прохожих, которые проходили вдоль тротуара, не замечая его. Сейчас была ночь. Почти все прохожие были подростками и студентами, которые развлекались, кто как мог.
Тощий глядел на Дато, который медленно поднял взгляд и поглядел на него.
Последовала очередная улыбка сильного Дато. Он сделал легкое движения руками, якобы взмахивая ими как крыльями, и оторвался от земли, преодолевая гравитацию. Плавно переправившись со здания к зданию, он приземлился на колено, не спуская глаз с тощего, которому уже деваться, было-то некуда. Пару минут он глядел вокруг, и мельтешил со стороны в сторону, но следом прижался к рекламному щиту на крыше и прищурил глаза, закрывая колпаком лицо.
Дато начал говорить:
— Эй, Смарт, ты все также труслив.
— Убивай быстро, — ответил резко тощий и показал нерешительный взгляд из-за цилиндрического колпака.
Дато подошел к нему поближе, преобразовавшись в облик совершенно нормального человека, все потоки и огни на его теле исчезли.
— Вот видишь, что бывает, когда действуешь невежественно.
Тощий Смарт опустил колпак на уровень пояса и поправил белый халат ученого.
— Я хочу жить! — воскликнул он и еще сильнее прижался к рекламному щиту.
Дато неожиданно исчез из виду и оказался под боком Смарта, ухватив его за плечо, следом подняв в воздух. Взгляд тощего ученого мельтешил по сторонам, он пытался углядеть хоть какую-то зацепку, что поможет ему добиться свободы. Колпак все еще был в его руках, и он начал лупить Дато им же, хоть это ничего не давало, но он все еще бил и бил Дато по голове.
Вытянув руку у обрыва здания, Дато почувствовал облегчение, Смарт больше не сопротивлялся, страх слишком вошел в кровь вместе с адреналином.
— Я пришел тебя не убить, — Дато убрал локон своих пышных кучерявых волос с глаза.
— Зачем же?
— Я желаю справедливости профессор.
— Чего же ты ждешь?! Убить меня хочешь?
Дато удивился резкости противника, смотря на его немощность.
— Повторяю, я пришел не для того, чтоб убить. Я желаю справедливости. Ты ведь знаешь, что будет, если стражы города узнают о твоих проделках?
— Мне грозит пожизненное заключение.
— Именно оно, — Дато взмахнул свободной рукой.
Тощий неловко протянул колпак и был почти готов его обронить, говоря:
— Никто не узнает, что было в проекте, если я оброню колпак, другого шанса у тебя нет. Весь мир потеряет самую важную информацию и данные!
— Не угрожай мне. Мозгодиламус — мой проект. Я, как и каждый из техников, знаю, что жесткий диск, упрятанный в колпаке покрыт неукротимым лаком. А что это значит?
— Черт! Но это не факт, что он останется цел! Мы проверяли его при бытовом падении, а здесь высота двадцатого этажа, мы о таком и не предполагали.
— Умен, если бы так мыслил еще и про «Мозгодиламус», было бы вообще прекрасно. Ты был бы бесценным работником в компании.
— У каждого своя роль, — начал дерзить Смарт.
В этот момент Дато потянулся к колпаку, но тощий профессор распустил кисть, и деталь помчала навстречу асфальту. Дато был не столь прост, он взмахнул рукой, задержав колпак в воздухе, затем легким движением заставил его подняться и приблизиться к его руке. После чего просто подобрал колпак и сказал, Смарту, который был шокирован такой реакции и способностям, которые и не раз уже выдавали себя:
— Ты, видимо не видишь, что все козыри и у меня?
— Все вижу, — покорно ответил тощий.
Дато отбросил профессора обратно к рекламному щиту и, продолжая смотреть вниз, на асфальт, продолжил:
— Теперь все видишь.
Смарт боковым зрением увидел балкон, который был на расстоянии около двух метров от него и резким рывком помчал к нему. В этот момент Дато даже и не обратил на действие внимания. Да, Смарту удалось залететь на балкон, да только железные прутья неожиданно начали его облегать и вскоре уже обволокли его как проволока. Лишь теперь Дато подошел к балкону, который был недалеко от крыши, где он стоял, и заговорил:
— Все удалось? Да ты бы далеко и не убежал, просто так ты бы меня не оставил, ведь у меня жесткий диск. Или он не у меня? Может он в твоем правом кармане? Так чего же ты морочил мне голову с этим?
— Как ты узнал?!! — тощий профессор попытался вырваться из железных прутьев, но все было без толку.
— Очень просто, мое зрение более сфокусировано, чем твое. Я вижу дальше и четче. Ах да, я имею не один вид зрения. Даже энергетическое не обошло меня, да, действительно так… Это действует в зависимости от излучения. Каждое тело имеет свое излучение. К примеру: человек имеет ауру, которая влечется вокруг него, а техника простые мелкие заряды. Они незаметны обычным зрением, но довольно приметны моим взглядом.
— Что ты с собой сделал?!! Ты что, душу дьяволу продал? — Смарт зарыдал, но слез и в помине не стекло с хитрых глаз.
— Я бы не спешил с такими выводами. Не отрицаю и такой возможности, но не в моем случае. Просто я стал слегка иным. Ой, забыл, как называли это в двадцать первом столетии. О, вспомнил, я — «индиго», или что-то в этом роде, но это не имеет особого значения. Пока поговорим о твоих выходках, которые стоили мне разума…
Смарт еще раз попытался выпутаться из железной паутины, окутавшей его, это вновь не дало результатов, тогда он заговорил:
— Может, освободишь меня? Я отдам тебе жесткий диск и поговорим.
— Я не против, вот только жесткий диск помеха, — Дато силой мысли вынул из кармана прямоугольный небольшой жесткий диск, который не превышал размеров спичечного коробка и положил в свой карман на черной жилетке. — Так что, пока будь так.
— Это несправедливо! — нагло и совершенно глупо начал возмущаться Смарт, пытаясь силой вырвать железные прутья.
Услышав сии слова, Дато поднялся в воздух, и его кожа покраснела, он закричал во всю глотку:
— Несправедливость!!! — затем мышечный Дато сжал кулаки и направил энергию тепла на прутья, которые почти вмиг покраснели, и тогда Смарт почувствовал настоящую боль. Его крики пробудили всю улицу. Многие даже выбегали без одежды, чтоб поглядеть на этого великого мученика.
Самой первой выскочила на балкон (вернее на его порог) женщина, в прутьях чьего балкона запутался Смарт. Она закричала, в ее криках были слова:
— Что вы делаете!!!
— Я знаю, что я делаю, — возмутился Дато и силой мысли затолкнул женщину обратно в квартиру, после чего взял накаленные прутья и разломил их как бумагу, раскидав по сторонам. Взяв окровавленного профессора, он подкинул его на несколько десятков метров вверх, прыгнув за ним. Ухватив Смарта в полете, Дато вновь преодолел силу гравитации; став легче ее, он помчал над городом. Множество автомобилей мчали вдоль ночной улицы. На горизонте города уже мигали сирены. Дато уже понял, что стражи города мчали к нему. Это радовало, поскольку не требовалось мчать дальше, чтоб сдать подонка Смарта им.
Пролетев по воздуху пару кварталов, Дато спустился на уровень домов, и когда он пролетал, даже на расстоянии около пяти метров, у автомобилей загоралась сирена и срабатывала сигнализация.
Тощий профессор ныл при каждом повороте, по пути его даже вырвало прямиком на один из дорогостоящих автомобилей класса «Е». Дато не обращал на это внимание. Добравшись до центра города, где уже были городские стражи, он растянул улыбку и залетел на вершину самого высокого здания в этом городе. Сбросив профессора на крышу, Дато сам приземлился рядом, вновь возобновив для себя гравитацию «g». Посмотрев на испуганного Смарта, мышечный Дато заговорил:
— Эх, правда, ведь приятно быть мишенью?
— Скажи-ка лучше, чего ты нажрался, чтоб стать всесильным.
— Ну, раз так, то помогу. Помнишь, мы делали опыт с мозгами? Если не ошибаюсь, это был анализ работы мозгов, но он требовал лишения нескольких процентов клеток мозга? Знаю, можешь не отвечать. Я считал, что пожертвовать несколькими процентами своего мозга честь, но тогда я еще не знал, как мне придется за это заплатить. А вот ты знал. Что пяти процентов моих клеток не будет!!!
— Я не…
— Не скрывай от меня правду! Я ведь знаю все, что на жестком диске.
— Хорошо, слушаю.
— Все случилось как ты и предполагал, я стал идиотом, а ты главным в проекте. Это значило, что основную сумму денег перечислят на твой счет, поскольку я уже не в состоянии даже говорить. Да, действительно, я не заметил, как ты подделал договор. Более пятидесяти процентов прибыли шло на главного в проекте, а главный тот, кто имеет наиболее высшее положение. Я лишился своего разума, а значит, не могу больше управлять компанией. Вот и ты на директорстве. Профессор, все что требуется. Такое звание удовлетворительно для директорства кампании. Прекрасно, но следовало также знать, что у меня получиться вернуться. Да кто об этом думал, никому не удавалось, так значит, и я обречен на гибель…
— Откуда же ты все-таки взял свои силы?! Ты так и не ответил!
— Не дерзи, всему свое время…
«Стоять!», — вдруг воскликнул отряд стражей особого назначения. Это был спецназ. Дато повернулся к ним и сказал, совершенно спокойным тоном:
— Успокойтесь, ребята.
«Стоять не двигаться!», — вновь закричал командир отряда, направляя на Дато ручной пулемет.
Всесильный размахнул руками и время для него остановилось. Стражи теперь были для него улитками, он сильными ударами размазал их по стенкам и, потерев руки, вновь восстановил нормальность. Лишь теперь стражи разлетелись по сторонам. Он закрыл дверь, ведущую на лестничную клетку, откуда и появились стражи…
— Продолжаем наш разговор. Я стал таким после того, как начал работать. Ты себе не представляешь, сколько я работал, чтоб вернуть себе разум. Даже я, с былым тупоумием понимал, что девяносто пять процентов еще остается и неизвестно, что таиться за ними. Именно это помогло мне добиться своего. Я лишился ума, но обрел более мощный разум. Отсутствие нескольких процентов клеток мозга убрало порог возможностей, за который мало кому удавалось до-сегодня дойти, но это и мне удалось. Я этого не скрываю. Наша машина работает. Я ее создал и горжусь сим. Конечно, теперь она должна быть переконструирована, и людям станет легче лечить болезни, поскольку порога возможностей не будет. Точнее он будет выше. У каждого свой. Все зависит от развития духовности и интеллекта. Духовность занимает значительную часть мозга, точнее пятьдесят процентов головного.
— Поразительно, но теперь ты должен сказать спасибо мне. В случайности неслучайное. Ведь так? Многие отдадут даже жизнь для того, что быть иными.
Дато разозлился и резко подбежал к Смарту, ухватив того за шею и подняв воздух, он сказал:
— Ты думаешь, я бы не обошелся без этого? Думаешь, мне принесли радость эти страдания?! И теперь ты все валишь на слова: в случайности неслучайное. Но это была не, не случайность, ты сам послал меня на гибель, а сила меня оживила и раскрыла мои способности. Теперь я могу почти все! Летать, пускать биоток в значительных реакциях, теплорегуляцию распространять, — я могу это все! А ты не можешь ничего. Ох, что-то мы разговорились, — в этот момент на Дато посветил прожектор из вертолета, он направил биоток в фонарь и разорвал его, заставив вертолет спуститься и починить его. — Понимаешь: в случайности неслучайное, — действует лишь в том случае, если говорят два нормальных человека, а не человек и скотина, которая ради денег своего коллегу на смерть посылает.
— Это…
— Это одно и то же.
Дато взял за шею Смарта и протащил к перилам здания, вновь сплетя из этого паутинку, теперь профессору было некуда скрыться. Тогда Дато молниеносно перенесся к машинам городских стражей и подошел к лейтенанту, которому сейчас было особо все равно, но Дато убедил его выслушать.
— Чего тебе? Не видишь, у нас дело?
— Вижу, но у меня весомые улики, — он протянул лейтенанту жесткий диск. — Здесь все доказательства того, что было покушение. В нашем законе есть статья, что лишение разума приравнивается к убийству, даже жоще. Здесь вы увидите, что данный кандидат, готов для пожизненного.
— Учту.
— Ах да, он сейчас на крыше, найдите его там. Недолго будете искать, он не убежит.
Дато скрылся с места события. В мгновение ока он заблистал вдали, обгоняя мчащиеся машины. Набрав достаточную скорость, он взлетел и был уже над домами яркого ночного города, который напоминал скопление ярких звезд, упавших на землю, но не утративших своего яркого сияния.
Добравшись до двухэтажного поместья, он высоким прыжком перелетел ограду, оказавшись у парадного входа. Без труда открыв дверь (ключом), он прошел вглубь поместья. Ступая по деревянному полу, вскрытому блестящим лаком, он добрался до двухместной кровати, упав на нее всем телом.
Ему стало легче, способности забирали много умственных и физических сил. Дато был почти бессилен.
На утро он поднялся рано от звука телевизора. Поднявшись на ноги, могучий мужчина лениво вышел из комнаты, проходя к ванной, где почистил зубы и полюбовался на свое сонное грубое лицо. Когда он вышел к круженной лестнице, ведущей на первый этаж, спустился по ней и оказался в гостиной. Высокая и очень длинная комната, в углу которой стоял широкий телевизор, площадь экрана занимала всю стену. На мягком и упругом угольном диване сидел невысокий мужчина, (юноша). Он с большим интересом глядел на экран телевизора по поводу происшедших этой ночью событий. Дато подошел поближе и присел на край угольного дивана. Теленовости обговаривали меж собой, делясь информацией с окружающим миром.
Симпатичная репортерша говорила: «Дорогие граждане нашего города, этой ночью случилось нечто невероятное. По словам очевидцев по проспекту Дарондо пролетал широкий мужчина. Да, вы верно услышали, именно пролетал. Жители говорят, на мужчине не было никаких приспособлений. А сейчас выслушаем очевидцев».
Этим временем камеры репортеров сфокусировались на шокированной жительнице города, у которой были разорваны прутья балкона в ее квартире. «Он…он просто отбросил меня на несколько десятков метров, — говорила потерпевшая: — Нет, он ко мне не прикасался, просто я почувствовала, как что-то проталкивает меня вглубь моей комнаты». Из-за рыданий потерпевшей, камеру вновь повернули к спокойной репортерше, которая продолжила: «Удивительно, но не один очевидец твердит, что некий мужчина имел силы как у демона. Многие даже ассоциировали его с настоящим дьяволом. Но стоит ли верить этим сплетням? Лица таинственного разрушителя никто не смог признать. Видимо потому, что события слишком быстро происходили.
А теперь о другом. Этой ночью задержали профессора Смарта Дикена. На записях жесткого диска, который дал городским стражам таинственный мужчина, были запечатлены многие события, связанные с махинациями Смарта Дикена. За последнюю выходку его посадили в колонию пожизненно».
Репортерша попрощалась и прозвучала рекламная мелодия новостей, затем продолжился разговор в студии. Теперь уже другая репортерша (дикторша) начала говорить:
«По последним данным некий Смарт Дикен сбежал из колонии строгого режима. Охрана до сих пор не может понять, как ему это удалось…».
Дато мгновенно повернулся к юноше, сидящем рядом и сказал:
— А он ловок, Смарт всегда умел выкручиваться.
— Да, ответил юноша, а пока советую навестить лабораторию. Ты ведь вчера такой погром устроил.
— Пожалуй, надо было бы, заодно и кое-что проверить…
Подул ветер и Дато скрылся, позади него подымалась пыль с асфальта, порции которой были велики, видимо уборщики улиц не успели уследить…
Проникнув в тот же пролом где все и началось, Дато прошел к герметичной двери, за которой была лаборатория и разбитый микроскоп. Подняв микроскоп, он поставил его на стол. Затем, подойдя к Мозгодиламусу, он увидел помещенного в кресло Смарта, который тупо глядел вперед, даже не моргая. Его глаза усохли, но ему было все равно. Дато толкнул его в плечо и сказал:
— Что с тобой?
Но все было и так ясно, когда Дато повернулся к компьютеру и посмотрел на учетные записи. Смарт слишком много процентов клеток мозга выжег.
Дато повернулся к нему и начал говорить, хоть сам профессор не мог и слова сказать, если вообще был в состоянии даже слушать:
— Чего надеялся ты увидеть?
С этими словами Дато развел руками и подошел к телефону. Включив громкоговоритель, он набрал номер городской стражи, затем услышал ответ:
— Городская стража вас слушает.
— Я нашел тело Смарта, он в лаборатории на проспекте Дарондо, пятый отдел. Приезжайте поскорее.
Присев на кресло, Дато начал терпеливо ждать городскую стражу, которая должна была забрать труп, это был уже не человек, когда выжжены почти все клетки мозга, в это время людей убивают, лишая их мучений…
Мирра Лукенглас
2004-04-19
20
5.00
4
[MAT] Я пришел к тебе с приветом...
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Здравствуй, любимая! Я пришел к тебе с приветом!
Я принес тебе цветы. Не спрашивай, где я их взял в этот зимний день. Это было трудно, почти невозможно, но я знаю, что ты любишь цветы, а я люблю тебя. И вот я у твоих ног с букетом первых весенних роз.
Прости, я не сумел сохранить их все. Их было семь. Ты видишь эти семь поникших стеблей, но только на трех из них черные бутоны. Они были красными, любимая! Это мороз. Он, подлый, сорвал с четырех стеблей алые лепестки и они лежат в снегу далеко отсюда
и не могут радовать твой взор. Это мороз заставил почернеть оставшиеся розы. Не ставь их в воду. Они умрут в ней, и я умру вместе с ними, потому что я замерз. Я окоченел, и мне нужно выпить водки, как можно больше водки, чтобы согреться изнутри. Чтобы кровь, почерневшая от мороза, разогрелась, взыграла и побежала по жилам. Чтобы я мог обнять тебя этими обледенелыми сейчас руками... Ты же дашь мне водки?! Ты же не хочешь, чтобы я откинул копыта на твоем пороге, где, между прочим, я лежу до сих пор,
из последних сил протягивая тебе эти три... нет, уже две розы... Любимая, ты своими глазами только что видела ужасную смерть цветка моей любви!.. Ты ведь согреешь меня, ты не хочешь, чтобы моя голова бессильно упала, как этот почерневший бутон?
Почему ты молчишь, любимая? Ты возвышаешься надо мной и сквозняк играет полами твоего фланелевого халата, а когда я из последних сил поднимаю свою заиндевевшую голову, я вижу прямо надо мной изящные отверстия твоих ноздрей, из которых с шумом вырывается пар. Это твое дыхание, любимая! Я узнаю его. Узнала ли ты меня, родная? Ну кто еще, кроме меня, попрется в такую даль, по морозу, чтобы преподнести тебе этот скромный букет?! Это я, любимая! Налей же мне водки, и пусть наши потеплевшие уста слипнутся в поцелуе. Я так ждал этого момента. Я шел, я полз к тебе, и этот букет был -- как знамя, как алый стяг. Мои ботинки остались там, у подъезда, вмерзшие в лед. Я долго не решался войти в этот до боли знакомый подъезд, а жидкость на таком морозе, как правило, очень быстро переходит в
другое агрегатное состояние, то есть лед. Они там, у подъезда, мои ботинки. А я здесь, в обледенелых носках, брюках и пальто. Пальто... Где мое пальто?! Любимая, ты не знаешь, где мое пальто? Ты молчишь... Любимая, а может быть это и не ты? Хотя, какая мне разница... Я дарю тебе эти... этот цветок, а ты мне наливаешь водки. Хорошо? Совсем чуть-чуть. Ведь тебе не жалко немного водки для того, кто полз через весь город, через весь подъезд с этим скромным
букетом из семи стеблей и одного... ну, даже просто из семи стеблей, чтобы в этот праздничный день упасть (упасть?) к твоим ногам в толстых шерстяных носках и страшной клятвой поклясться в своей нерушимой любви к тебе. Любимая! Если я замерзну тут, на этом загаженном полу, тебе будет хотя бы стыдно? Нет, не отвечай... По глазам, если это только глаза, вижу, -- не будет...
Да и какая мне разница, где замерзать. Тем более, что в подъезде довольно тепло и я начинаю отогреваться. Вот сейчас я встану, любимая, и вручу тебе эти в прошлом цветы. А потом гордо посмотрю в твои бессовестные родные глаза и уйду. Я выломаю свои ботинки из лужи, я пойду и напьюсь где-нибудь,
как свинья... И никогда не вернусь к тебе, любимая. Плачь, несчастная, рыдай и рви на себе волосы и фланелевый халат. Эти розы... Пусть они огнем жгут твою память. Прощай... Я любил, я оскорблен,
я покидаю тебя. Увы мне, увы!
Мирра Лукенглас
2004-04-16
30
6.00
5
[MAT] Я глупое маленькое животное...
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Я глупое маленькое животное. Возможно, я отдаленно похоже на крысу. У меня серая пушистая шубка и короткий хвостик... нет, тогда я не похоже на крысу, ведь всем известно, что у крыс длинные голые хвосты. Мой же хвостик мал и пушист. Я очень забавно им подергиваю. У меня круглые черные глазки, напоминающие бусинки. Вообще-то это бусинки похожи на мои глазки, но у вас, людей, приняты подобные сравнения, а мы, животные -- как маленькие, так и большие -- не наделены поэтическим даром. Мои глазки похожи на глазки других особей моего вида и не более того.
Мой мир -- черно-белый. А между этими цветами неисчерпаемое богатство серых тонов. Вполне возможно, что моя шубка и не серая. Откуда мне знать?

Еще у меня есть маленькие, сообразно моим размерам,
лапки с несколькими пальчиками. Я на них бегаю.
Бегаю я довольно быстро, перебирая лапками. Но я не заяц, как вы уже догадались по черным бусинкам моих глазок и способу передвижения. Я ем растительную пищу, но не брезгаю и насекомыми. Среди них попадаются довольно вкусные экземпляры. Особенно я люблю
семена некоторых растений. Я не набиваю ими щеки, как хомяк. Я не хомяк, и не хочу иметь ничего общего с этими самодовольными и дурно пахнущими господами, хотя, как и они, тоже живу в норке.

О, это замечательная норка! Теплая, уютная, с комнаткой, кухонькой и кладовой. Я люблю в ней спать холодными зимними днями. А ночью я обычно гуляю и питаюсь. Зимой очень трудно питаться.
Приходится рыться в снегу и выковыривать оттуда замерзшие семена и насекомых, зачастую наполовину обгрызенных кем-то. Я иногда думаю, что те, кто не успел пообедать, не смогли это сделать потому, что были съедены сами кем-нибудь.

Эти кто-нибудь так и ждут, когда мы замешкаемся или проявим неосторожность. Судя по всему, я еще ни разу не замешкалось и не проявило неосторожность, иначе мои белые косточки давно бы уже валялись где-нибудь в укромном месте.

А я живу уже довольно давно. Эта зима не первая в моей жизни. Может быть, она последняя, а может быть и нет. Откуда мне знать? Мне больше нравится лето. Летом много вкусного и тепло. Я люблю греться на солнышке в каких-нибудь труднодоступных местах.
Не потому, что мне холодно и я мерзну, а потому что приятно. Я зажмуриваю от удовольствия свои черные глазки, но лишь на секундочку, а то те, кто не прочь меня съесть, сразу воспользуются моей оплошностью. А мне так приятно жить -- есть вкусные семена и насекомых, спать, свернувшись клубочком в своей
уютной норке, быстро бегать на своих маленьких лапках,
чистить свою возможно что и не серую шубку.
Этим я мало отличаюсь от вас, людей.

В дальнейшем, я думаю, мне придется обзавестись семьей и потомством. Это наверное, очень радостно, когда вокруг тебя шевелятся и попискивают маленькие животные, похожие на тебя. Если меня не съедят, или я не погибну каким-либо иным образом, я обязательно обзаведусь семьей. Это происходит весной.
Весна вообще хорошее время!

Вы не думайте, что я задаю вам загадку -- дескать, отгадайте, что я за животное. Может быть, меня вообще не существует в природе. К тому же, разве вы слышали, чтобы животные разговаривали? Кроме этих бестолковых птиц-звукоподражателей. Я не птица! Я маленькое глупое животное, и все, что я говорю, вам, скорее всего, послышалось или приглючилось. Попробуйте прочитать
этот текст сначала. Как? То же самое? Ну тогда я не знаю... Видимо, я очень странное животное. А вы?
Мирра Лукенглас
2004-07-16
45
5.00
9
[MAT] Шесть этажей зимы
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Опять не работает лифт. Девяносто две ступеньки, потом налево. Звони, а то дверь откроется сама. А вокруг дома бродят белые коровы с цветными лентами на шее. Их печальное мычание далеко разносится в морозном воздухе. Одинокий Будда разговаривает с котами на помойке. "Ом рам" -- важно кивают коты. "Мурр" -- ласково говорит Будда, и этот разговор длится до утра, а утро поднимается по ступенькам все выше и выше, а потом стремительно падает вниз, на еще спящий город, и каждый его глоток есть жизнь, но мы прячемся от утра в трамваях, сбиваясь в кучи, дышащие вчерашним перегаром и настроением, наши биополя принимают причудливые формы, стараясь не соприкасаться.

Белая корова бредет по шпалам впереди трамвая,
помахивая хвостом, и ее неторопливый шаг убаюкивает пассажиров, и день проходит незаметно.

Тихий снег засыпает трамвайные пути, лепестки коровьих следов расцветают на снегу, отмечая маршрут невидимого в сумерках животного. "Аум" -- говорят коты. "Мяу" -- соглашается Будда. На его лысую голову сыплется снег, но в нирване снег не имеет никакого значения, и разговор длится до утра, а утро опять начинает восхождение по ступенькам, и я с ужасом думаю, что будет, когда починят лифт.

Сегодня в мою дверь, то есть в дверь моего дома постучалась белая корова. Она смотрела на меня печальными фиолетовыми глазами, и на ее длинных девичьих ресницах дрожали туманные капли.
Я скормила ей буханку хлеба, повязала на шею красивую шелковую ленту и погладила по костлявому боку. Розовые пушистые губы грустно улыбнулись. "Милки уэй" -- тихо сказала корова. "Молоко и нежность" -- согласилась я,
закрывая дверь.

...По моей улице не ходят трамваи. Какая жалость!

Сегодня в небе не луна, а просто какая-то Moon,
и все городские волки ласково воют в пустых переулках,
и под этот вой засыпают дети, прижимая к себе дрожащих от древнего страха плюшевых зайцев, и мягкие теплые уши щекочут детские щеки. "Му-у-у-н" -- мычат коровы. "Л-л-лайт!" -- вторят им бродячие собаки, а домашние взвизгивают и перебирают лапами во сне, и сливочно-желтая луна медленно катится по шпалам впереди наконец-то заработавшего лифта, и мигает красная лампочка "вызов лифтера". По Задонскому шоссе,
освещаемый фарами попутных машин, в вихре снегопада идет Будда, и следы его босых ног расцветают нежными цветами, аромат которых я вдыхаю сегодня утром, завершая начатый когда-то ночью разговор с котами.

1994, зима во Внутренней Монголии
Мирра Лукенглас
2004-03-29
33
4.71
7
[MAT] Чужие сны
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Чужие сны

из неопубликованных произведений Герберта Куэйна

До сих пор -- а прошло уже немало времени -- я не могу найти объяснения тому, что произошло со мной. И мне незачем его искать. Я хочу оставить все так, как есть. Иначе...

Осень была темной и дождливой. А в середине ноября
вдруг ударил мороз. Эта ледяная корка... Когда машину
занесло на повороте, Элен, возможно, еще верила, что
справится с управлением. Лишь когда были мощным ударом
сбиты бетонные столбики ограды и из-под колес ушел асфальт, она заплакала. Так ее и нашли на дне ущелья в невзорвавшейся покореженной железной коробке -- со следами высохших слез на серых щеках.

Боль потери со временем стихла и осталась крошечным
колючим комочком где-то в глубине, откуда порой приходят к нам сны, яркие и страшные своей безысходностью. И вот опять... Я проснулся в уже принявшей знакомые очертания комнате.
Ночь уходила медленно, как воспоминание о только что пережитом кошмаре невозможности что-либо вернуть, исправить, забыть, наконец... Элен сказала мне, или я очень хотел это услышать сам: "Ищи меня, я здесь".
Я искал, честно искал ее, исчезнувшую из пространства сна, я пытался почувствовать ее присутствие в наплывающих псевдосюжетах медленного пробуждения. И только открыв глаза, я вдруг понял, что искать ее надо здесь, а не там. Искать свои воспоминания, чувства, несказанные ей слова? Или она уже воплотилась во что-то, перед чем предстоит мне замереть однажды,
холодея от присутствия вечной тайны жизни -- в дерево,
цветок, камешек на пляже... Я знал почему-то, что я узнаю ее в любом облике, я увижу ее. И что мне делать,
если это произойдет?! Впрочем, все мои мысли в тот момент я объяснил себе потом своим полусонным состоянием и принятыми накануне таблетками снотворного, из-за которых я всегда мыслю как-то иррационально...

Но тревожное ожидание чего-то, чему нет объяснений -- осталось. И Элен ушла из моих снов, и я знал, что мне ее там уже не встретить...

6 февраля -- о, я запомнил этот день -- я бродил по городу, бессознательно повторяя наши давние маршруты, и чувство тревоги и неясной надежды становилось все определенней.

Оно захватило меня целиком. Я ни о чем не думал,
только фоновые необязательные мысли вместе с обрывками глупых песенок, этот постоянный шум, этот бессмысленный внутренний диалог с собой -- побочный эффект мышления. Иногда я ловил себя на том, что вот уже минут пять я повторяю про себя номера домов, мимо которых иду, или, как мантру, произношу первую фразу из любимого мной когда-то блюза "Мне уже никогда не коснуться твоего вчерашнего лица..."

Белое небо падало на меня холодными
мокрыми сгустками. Улица с тесно прижавшимися домишками была почти безлюдна, только впереди шел кто-то, смазанный снегом, как помехами на экране телевизора -- то ли маленькая женщина, то ли мальчик-подросток. Я вдруг понял, что в эту спину в темной куртке смотрю уже довольно долго. Кто-то шел впереди меня по тому же маршруту, который мы всегда выбирали с Элен, сворачивая в неприметные переулки, возвращаясь назад по параллельным улицам, игнорируя возможности пройти кратчайшим путем. У того, кто шел впереди, не было никакой цели, как и у меня,
он не осматривался по сторонам, прикидывая, куда свернуть. Я двигался уже автоматически, не выпуская из виду темное пятно впереди, да я и не видел ничего, кроме маячащей передо мной спины. Оставался один "опасный" перекресток, где мы всегда сворачивали налево к брандмауэру, вдоль которого была
узенькая тропка, выводящая на лестницу, спускающуюся к набережной. Направо был переулок между параллельными улицами, который по каким-то (теперь уже не вспомнить) причинам, мы ни разу не включили в наш маршрут... Небо перевернулось, когда она (а я знал уже, что это она) уверенно повернула налево. Я услышал свой крик, я звал ее, я бежал и стоял, не в силах двинуться с места.
Она повернулась и пошла навстречу. Ее спокойное
лицо вдруг возникло передо мной из снежной сети.
"Вы меня звали?" -- голос так неожиданно ворвался
в мой сумбурный внутренний монолог, что я не сумел осознать смысл сказанного. Я смотрел, не отрываясь,
в ее серые глаза, в которых не было ни тревоги,
ни удивления, а сердце наощупь искало выход из
грудной клетки, ударяя в ребра с упорством обреченного...

...Ее звали Анни. Она сказала мне потом, что ясно услышала свое имя. И не удивилась. "Я ничему
не удивляюсь с некоторых пор, -- говорила она, -- и чему может удивляться человек, потерявший память о себе..." Эта зима для Анни тоже была роковой -- она
попала в страшную аварию на Западном шоссе. Подробностей она не помнила, как не помнила почти ничего о себе и своем прошлом. "У меня не стало его в одночасье", -- грустно улыбалась она. Она уже привыкла к своей семье, дому, с интересом рассматривала семейные фотографии, пытаясь вспомнить
то или иное мгновение, запечатленное на снимке, стараясь из маленьких кусочков воссоздать целое -- себя до аварии, свой мир, свои мысли и желания. Но темно было в прошлом, оно было или стерто, или прикрыто такой плотной завесой, что казалось никогда не существующим. Она привыкла к этому, и рассказы родителей и знакомых о каких-то событиях той
ее жизни принимала на веру, спокойно и отстраненно.
Ей не было дела до своей забытой жизни. Ее мучили сны.
Сначала она надеялась найти в них отголоски исчезнувшего, и, казалось, это вот-вот удастся, но, проснувшись, она сохраняла полное знание о только что увиденном только до тех пор, пока не пыталась вспомнить... И только один сон смогла она запомнить, но он не имел никакого отношения к ее прошлому, поскольку она, по словам родных, никогда не была на побережье. А снилось ей каждый раз одно и то же: пустынный осенний пляж, море, гниющие на берегу водоросли. Это могло быть просто кадрами из какого-нибудь фильма, но Анни чувствовала
каждый раз, что она здесь, в этом пейзаже не наблюдатель...

И эти улицы, которые привели меня к ней, были улицами из сна. Она не знала, что заставляло ее выбирать этот маршрут, почему она была уверена, что последний поворот налево не ведет в тупик. Она так ясно видела эту тропинку в своих снах, она шла по ней, и снег засыпал ее следы...

Не знаю, почему в тот день, увидев незнакомое
лицо, которое в иной ситуации даже в памяти бы не отложилось, я испытал нечто вроде шока узнавания. Я "знал", если это можно назвать знанием, что эта встреча не случайна, что Элен дала мне шанс, которого лишили меня сны, оставшиеся без нее. Я старался не искать объяснений; какие объяснения может дать мне источенный рационализмом разум. Единственное, что я узнал, -- дату, которая стала для Анни отсчетом новой жизни, жизни без прошлого.Как раз в ту ночь Элен последний раз пришла в мой сон.

Я не мог понять одного -- если бесприютный дух Элен
выбрал пристанищем бездыханное тело Анни, то почему... почему в "другой" Анни не было ничего от нее, моей насмешливой, быстрой и легкой Элен. Ничего, кроме обрывков воспоминаний, причем, мне они, эти обрывки, не говорили ничего, как никогда не говорила мне Элен о море. Море не присутствовало в нашей с ней жизни, теперь мне это казалось даже странным, ведь мы зачастую беседовали о самых разных вещах -- в
шутку ли, всерьез... Я не мог понять, я думал об этом; в самые неожиданные моменты ловил себя на том,
что опять пытаюсь как-то объяснить этот "чужой" сон...
Но объяснения не было.

Март просто обрушился на город потоками талой воды, тепла и света. Истошные, будто предсмертные, кошачьи вопли не давали заснуть ночью. Я сидел на подоконнике и курил. Анни, чье присутствие я ощущал спиной,
кажется, спала. А может и нет, я никогда не мог
знать наверняка, спит она или просто лежит с закрытыми глазами. Иногда мне даже казалось, что она не дышит.
Закрывая глаза, она уходила куда-то, в свой (нынешний или тот, прошлый?) мир, и мне не было туда доступа. Она, наверное, всю ночь могла пролежать так, не шевелясь и тихо дыша, ровно, как подобает спящему человеку. Но (и я специально сделал это однажды)
стоило только мне дернуться или вскрикнуть во сне (как бы во сне...), ее рука тут же находила мое плечо и поглаживала его, мягко, как кошачья лапа с втянутыми когтями.

Я сидел на подоконнике и курил. С некоторых пор Анни жила у меня. Она не внесла изменений в мой холостяцкий быт, точнее, они были столь естественными, что я их не замечал. Мой привычный уклад не был нарушен, но приобрел, благодаря ей, смысл. Я шел домой с каким-то особым, неосознанным удовольствием, а не по привычке. Я был рад видеть Анни у себя дома, хотя и в этом не отдавал себе отчета. Море и водоросли после почти месяца напряженных поисков ответа как-то забылись, воспоминания об Элен потеряли свою болезненную остроту. О ней думалось как-то по случаю...
Я, осознав это однажды, был потрясен -- никогда не мог представить, что так скоро отпустит меня эта боль, которой, казалось, нашлось пожизненное место в моем сердце. Но укол совести тоже был тупым, и об этом я больше не думал. Я не думал также, вернее, старался не думать, что все, случившееся со мной, было только прологом драмы или, чего мне никак не хотелось, трагедии. И еще меньше было желание играть в ней главную роль.

Но режиссером был, как выяснилось, вовсе не я.
И остановить развитие действия мне было не под силу...

В середине мая Анни вдруг ушла. Ничего не объяснив,
без всяких видимых причин. Просто я вернулся домой, а ее нет. Я удивился, ждал до глубокой ночи, не спал. Мне и в голову не могло прийти, что она не вернется. Лишь когда городские часы пробили два, я забеспокоился и полез в шкаф, где лежали ее вещи. Она все забрала, но это было незаметно на первый взгляд -- вещей
у нее было мало. Я поразился -- никаких следов ее недавнего присутствия не было. Она ушла, и ничего в моем доме не изменилось, кроме главного -- не было ее.
Я еле дождался утра и отправился к родителям -- больше ей, как я знал, идти было некуда. Дверь открыла заспанная домработница. Родители Анни тоже спали. Я решил не будить их, тем более, что они не одобряли решение дочери жить со мной, и с молчаливого согласия домработницы прошел в комнату Анни.
Она стояла у окна, спиной к двери, и то ли не услышала, то ли не обратила внимания на ее скрип. Я, не боясь напугать, подошел и обнял ее. Она даже не пошевелилась. -- Что случилось, девочка? -- тихо
спросил я.

-- Я должна была уйти, -- так же тихо сказала она, не оборачиваясь. -- Но почему? -- меня задело равнодушие, с которым она произнесла эти слова. Анни не ответила. Зачем-то повторяя вопрос, я понял, что не равнодушие, а... Вдруг она обернулась. Господи, бедная моя девочка... Похоже, эти несколько часов были очень долгими. С таким лицом просыпаются после кошмара, ставшего уже привычным. Я не мог понять,
что произошло. Мне казалось, что все в порядке,
Анни постепенно обживалась в этом мире, у нас с ней,
если можно так сказать, была общая жизнь, общее, хоть
и небольшое прошлое. Чужие сны? А есть ли у нас свои сны? Если в них присутствуют реалии нашей жизни,
знакомые люди и вещи, это еще ничего не значит.
Это лишь малая часть... -- Знаешь, -- прервала
мои сумбурные рассуждения Анни, -- я
не смогу объяснить, почему я ушла, да это и неважно.
Я могу и вернуться, если ты хочешь. Ты видишь,
я пришла в свой дом: все говорят, что это мой дом,
в котором я живу с детства. Я не помню... Мне почему-то кажется... понимаешь, я помню что-то другое.

...Я проснулась однажды, -- помолчав, продолжала она, -- и хотела включить свет. Рука сама потянулась к выключателю, но его не было. Я удивилась... там должен быть такой белый шарик, до него надо дотронуться и свет медленно загорается. Желтый шелковый абажур в листьях бамбука... Я знала это очень хорошо, но... в этом доме, -- она растерянно посмотрела на меня, -- нет такой лампы... Я молчал, да и что я мог сказать... Я видел эту лампу с сенсорным выключателем. Желтый абажур в листьях бамбука. Я видел ее в доме Элен.
Она стояла справа от тахты, на журнальном столике.

-- Я очень хочу вспомнить, но все так перепуталось, -- сказала Анни. -- И еще. Мне кажется, что наша встреча не была случайной, вернее... не знаю, как объяснить... Тогда, в феврале, эти улицы... они снились мне несколько дней подряд, -- я шла все время одним и тем же маршрутом, и не могла обернуться. Я поняла, что надо пройти этот путь наяву, чтобы избавиться от этого сна. Он мучил меня... Понимаешь, там, во сне за моей спиной было что-то очень тревожащее меня, а я не могла оглянуться... И эта тревога каким-то образом
была связана с другим местом, которое, если ты помнишь, мне снилось. -- Пляж? -- почти машинально спросил я. -- Да, и водоросли. Я помню их запах.
И, -- она запнулась, -- мне кажется, я должна найти это место. Не хочу, нет. Должна. И ты тоже, тебе надо быть там.

Я молчал, и мне нечего было сказать.
Я чувствовал, что мы с Анни стоим перед чем-то,
не имеющим ни лица, ни объяснения. Оставить все,
так как есть или... искать? Но что?

Следующий день был обычным, и это настораживало.
Анни вела себя так, будто не было этого ухода и трудного для нее разговора. Вещи вернулись на свое место, и все потекло по-старому. Я не знал, что творится в ее душе, да, честно говоря, и не хотел знать. Меня устраивал сложившийся порядок. А сны... мало ли кому что снится.

И прошло лето. И осень пролетела незаметно.
А в середине ноября после дождей вдруг ударил мороз. Все было как в прошлом году. День 17 ноября, годовщина смерти Элен, был точно таким же. Темный, ветреный. Прохожие падали под окном, скользили по льду машины с зажженными фарами. Я сидел у окна и тупо смотрел на черные ветки тополя. Ветер трепал их, как хотел. И вдруг я ясно, каким-то внутренним взглядом, увидел в этих измученных ветках черные, полусгнившие водоросли. И пляж, пустынный зимний пляж... увидел так, как будто
он был за окном, а море билось в каких-то десятках метров от меня, обдавая соленым холодом. Я содрогнулся и тут же почувствовал спиной взгляд. Анни молча стояла
у двери и смотрела на меня.

-- Мы должны ехать, -- сказала она тихо,
но каждое слово взорвалось во мне, -- сегодня тот день.

Господи, она даже не знала, когда погибла Элен,
я никогда не говорил об этом... Но, и я с ужасом
осознал это, действительно был ТОТ день. И мы должны были ехать. И я ЗНАЛ, куда...

Десять часов по страшному гололеду, в полном молчании.
Когда мы свернули с трассы на песок, было уже темно.
Я никогда не был здесь раньше, но Анни молчала,
и это значило, что я ехал правильно. И вот мой джип
в нескольких десятках метров от невидимого моря. Два круга света на песке, запах гниющих водорослей, соленый ветер. -- Не может быть, -- думал я как-то очень уж спокойно, -- слишком сильный запах в такой мороз...

Анни, не произнося ни слова, повела меня за собой.
Я почти ничего не видел, но шел за ней уверенно,
словно привязанный. И все-таки почти наткнулся
на какие-то мерзлые бревна. Что-то вроде сарая.
Наверное, лодочный. Я ничего не понимал.

Мы наощупь вошли внутрь. В сарае было тепло,
или мне так показалось?.. Я, честно говоря, успел основательно продрогнуть, а необъяснимое, но приятное тепло так разморило меня, что я опустился на какие-то доски и закрыл глаза, даже не заметив этого. По-моему, я засыпаю, успел подумать я и тут же провалился в мягкую пушистую черноту. Об Анни я забыл. Или забылось как-то само...

А потом я услышал голос. Источник его находился во мне, если, конечно, я мог правильно определить, что вне, а что внутри. Но голос звучал, и это был единственный звук в этой мягкой тьме. Я стал слушать, вернее, что-то во мне воспринимало каждое слово.

-- Я знала, что ты придешь. Прости, что твой путь был длиной в год. Эта девушка привела тебя ко мне,
я не ошиблась...

-- Элен? -- Я не услышал своего голоса. Слово
как бы вспыхнуло во мне, и отозвалось такой болью, что
я едва не закричал, если бы знал, чем кричать...

-- Да, дорогой, это я... Не задавай вопросов, я расскажу все сама.

Господи, какие тут могли быть вопросы!..

-- Я, как ты уже, наверное, догадался, не совсем умерла... У меня нет тела, но если бы ты знал, как счастлива я была сначала, поняв, что освободилась от этой неудобной оболочки. Когда ты умрешь, сам поймешь, о чем я... Нам дано лишь сорок дней, чтобы определиться, хотим ли мы жить дальше, или останемся здесь. Не спрашивай, где это "здесь". Это невозможно понять живому человеку. Здесь... Так вот, мы можем
избрать для себя тело только что родившегося младенца.
Но это не всегда подходит. Ты когда-нибудь задумывался, что такое -- душа? Вернее, то, что вы называете душой? Так вот -- это память. Это неточное определение, но я оперирую понятиями, привычными для человека. Ведь человек живет воспоминаниями. Не в том смысле, что взгляд его обращен в прошлое. Даже когда он думает и осмысливает свои дальнейшие поступки,
в нем говорит память многих поколений. Поэтому человек
и живет "по-человечески". Мы вспоминаем
каждый момент жизни, мы запоминаем его, и живем дальше. Способность человека помнить, запоминать,
осмысливать -- безгранична. Но все вспоминаешь
только здесь. Вам, живым, -- не нужно помнить все...
Так вот, душа младенца чиста. У него нет воспоминаний.
И если я, решив жить, заполню этот чистый лист,
я должна смириться с тем, что буду в дальнейшем
оттеснена его собственной памятью, его душой. Я буду
жить в нем, но это будет уже другой человек.
Одна, и главная его сторона создана его жизнью,
другая чьей-то душой, нашедшей это тело...
Они слиты воедино, но пока он живет, земная память -- для него главное. И только умерев однажды, он вспомнит все. Представляешь себе, как это величественно -- душа, в которой слились воедино несколько душ? Ваши
великие люди -- наиболее удачное осуществление
подобного порядка. В них слиты воедино самые сильные
и прекрасные души. Но это похоже на лотерею... Представляешь себе человека, который был в своих прошлых жизнях и убийцей, и художником, и ученым? Если такой коктейль, а я ведь тоже представляю собой коктейль из многих компонентов, неудачно подобран, то получается либо то, что вы зовете плохим человеком, либо серая посредственность...
Когда такой человек умирает, его память,
собранная из многих, уже не носит черного клейма,
а в следующий раз ему, возможно, повезет. Отъявленные злодеи -- смешение самых мерзостных душ. Такое бывает редко, но бывает. Лотерея...

Нам, конечно, все равно. Нам нестрашно быть "плохими" в жизни. Просто так заведено, что человек,
живущий не по земным законам, совершающий несовместимые с моралью (тем, что вы называете моралью), поступки, приходит к самоуничтожению. Каждая его новая жизнь, обремененная злой памятью многих, становится все короче, безвременно завершившихся жизней все больше, и если он с упорством продолжает свои попытки жить среди людей, очередное новое человеческое существо, обремененное столь непосильным грузом, сходит с ума, как вы это называете. Раздвоение личности, бредовые идеи... Слишком легко. Просто все его души не могут обрести гармонию, которая дается здесь. И если оно, это существо, прожив долгую и мучительную жизнь, гибнет от каких-либо причин, то после его смерти измочаленная душа чаще всего остается здесь навеки.

Это не рай, не ад. Здесь нет привычных человеческих понятий. Поэтому многие и остаются здесь навсегда, упустив свой срок. Здесь ни хорошо, ни плохо. Здесь -- иначе...

Но некоторые из нас все же решаются жить. А некоторым из них, в том числе и мне не нравится порядок, при котором нет возможности выбирать. Я слишком человек.
Кроме того, в моей последней жизни были некоторые привязанности, и мне не хотелось терять их так скоро. Мы не можем предотвратить смерть тела, но продолжиться некоторые из нас в силах. К сожалению, я не смогла это сделать сразу, в теле твоей нынешней подруги. Она сильный человек, и то, что еще оставалось в ней после амнезии, могло вытеснить меня. Да, она не помнила событийной стороны своей жизни, но это лишь малая часть ее, как ты мог заметить. Поэтому я дала ей лишь самое важное, ключ, который позволил тебе найти меня. Вы очень серьезно относитесь к своим снам, это правильно. Чужие воспоминания, повторяющиеся в ваших снах, согласись, выглядят не столь пугающе, как воспоминания наяву. Впрочем, я могла бы тебе всего этого не объяснять. Но ты был дорог мне, и я не хочу просить тебя помочь мне без объяснений.

Я не мог шевельнуться. Я не ощущал себя... Мне казалось, что я и этот голос -- одно и то же. Осмысливать сказанное я не мог, не знал, как это делается. Оставалось лишь слушать...

-- Теперь будь внимателен, -- после паузы, которую я,
наконец, смог почувствовать, продолжал голос. -- Ты
должен забрать отсюда Анни и ехать к одному человеку.
Не пытайся понять, почему мной было избрано именно это
место и какое отношение ко мне имеет тот, кто может мне... нам помочь. Он все знает, он ждет вас. Не бойся, Анни ничего не поймет, для нее прошло лишь мгновение. Ты должен сказать ей, что для нее все кончилось, она не будет теперь видеть чужие сны, но для этого необходимо пройти курс лечения.
Это всего лишь два укола. Первый заставит ее забыть все, понимаешь, действительно ВСЕ, а второй -- всего лишь снотворное. Когда она заснет, привези ее сюда, а отсюда ты уйдешь уже со мной", правда, в другом облике. Он ведь тебе нравится? Запомни адрес...

Имя и адрес -- это были последние слова, прозвучавшие во мне. Я очнулся и тут же услышал голос Анни. Она звала меня. Не веря, что смогу это сделать, я все же разлепил одеревеневшие губы и откликнулся.

-- Слушай, здесь ничего не видно, может, зажечь спичку? -- голос был самым обычным, но меня вдруг охватил ужас. Действительно, для нее прошло лишь мгновение, она ничего не почувствовала... Значит, все, что я услышал, было правдой? И мне предстояло вернуть Элен, а ее...

-- Нет, девочка, не надо, нам здесь больше нечего делать. Все теперь будет хорошо... Домой. Надо ехать домой...

Она ничего не спрашивала, мы ехали молча.
Под утро она заснула, и я знал, что она спит.
Впервые за все это время я точно знал, что она спит и видит СВОИ сны. Элен, надеясь на меня, оставила ее, наконец, в покое. Я должен был вернуть Элен... и потерять Анни.

...И я не хотел этого.

Странно, прошло ведь не так уж много времени. Я ведь
так страстно желал этого, я бы отдал все, лишь бы Элен вернулась ко мне. Тогда... Но я не хочу отдавать Анни, ту жизнь, что уже прожита с ней. Ведь я буду помнить это, и никакие уколы не помогут мне забыть... Она стала частью меня, и мне слишком больно.

И в самом ли деле мы хотим, чтобы умершие возвращались? Время не только лучший доктор, оно -- опытный хирург, который отсекает омертвевшие связи с теми, кто уже ушел, и ничего не может срастись. Новая плоть, зажившие раны, закрытая дверь...

Прости, Элен, ты напрасно стучишься в нее... Я не хочу быть жестоким, но ты сама... Анни, бедная моя девочка,
спящая на заднем сиденье... Я с тобой. Я любил Элен, я люблю тебя, но не в моих силах любить вас обеих -- живое тело и мертвую душу. Я слаб... И пусть все остается так как есть, иначе...
Мирра Лукенглас
2004-07-16
25
5.00
5
[MAT] ХОЙ С НАМИ!
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  Памяти Юрия Хоя, а также его уму, сердцу и хую, удачно заменившему совесть, посвящается

Сначала о памяти, чтоб не забыть: склерозом покойный ныне Хой, судя по всему, не страдал. На ум -- как на его наличие, так и на отсутствие -- явно не жаловался. А вот сердце, говорят, того... Отказало во всём... Как бы. Ну и хуй с ним. В смысле, конечно, не натуральный кожаный мужской половой хуй Хоя, который тоже не хуйней страдал, а работал и жил, как надо, а хуй виртуальный, который со всем на свете: всеведущий, всехотящий и всемогущий... Типа огненного лингама Шивы, без конца и начала.

Он-то Хою совесть и заменил. А вы что подумали?

Давайте, кстати, заодно разберемся с совестью -- это что еще за зверь такой? По словам зоологов человеческой души, эта странная тварь обычно спит,
если ее никак не беспокоить. А вот когда проснется -- грызет и мучает, типа зверь алчный, пиявица ненасытная. Еще внутренним голосом ее называют. Вот она бубнит тебе, бубнит, чморит тебя, чморит, а потом силу набирает, превращается в "императивный голос"
(психиатрический термин), и... Кто в петлю головой, кто под поезд ногами... А за что чморит-то? Ну, кого за что... Кого за червонец, что от жены утаил, кого за то, что атомную бомбу сбросил. Ей без разницы, был бы хавчик.

Сама-то она просыпается, в принципе, редко, ее обычно будят. Либо человек сам так себя дергает из-за всякой хуйни, что у нее, бедной, хроническая бессоница, либо окружающие к ней взывают, дабы привести ее в бодрствующее состояние. В этом случае, как правило, она пробуждается в несколько раз злее и так грызть начинает, что совестимый, света белого не взвидя,
начинает творить такое, что та просто охуевает и перестает функционировать.

Людей, совершающих дурные с точки зрения общества поступки и нисколько не страдающих от уколов совести, метко называют бессовестными. А вот за что? Ну за то же самое. Кого за червонец, что от жены утаил, кого за то, что атомную бомбу сбросил.

Интенсивность же переживания, разумеется, может быть совершенно неадекватна тяжести проступка... Даже, напротив, чем больше масштаб преступления, тем
чаще совесть молчит. Особенно, если ей рот деньгами заткнуть. Самой ей они, конечно, ни к чему, но почему-то глушат этот мерзкий голосок, как правило, эффективно.

Вот такая штука -- совесть. "На хуя нам эта дрянь, на природу лучше глянь!", -- так Хой, ясен перец, выразился не по ее поводу, но... Совесть -- приблуда чисто человечья, да и стыд природе неведом.

А стыд что такое? Представляется мне так: стоит человек голый-преголый, бледный-пребледный, тощий и корявый, и холодно ему, и ветрено, и сыро. Вот он и зажимает стратегические места, чтоб не померзли
к ебеням. Стынет, бедный. Ну сами вдумайтесь. Когда-то нашим предкам стыдно не было -- бегали они голяком за мамонтами, хуями трясли. А тут оледенение... Понятное дело, все и закутались. А что хуй, пизду и сиськи
светить нехорошо, это потом кастраты какие-то придумали. Их можно понять -- чужие хуи в полной комплектности наблюдать, как второй раз серпом по яйцам! Да и на баб смотреть -- злость берет...

А что стыдного в том, чтобы жить? Жрать, срать, ссать, пердеть и ебаться -- слова, конечно, грубые, но... В детстве нас учили, что произносить такие слова опять-таки стыдно. Нехороши они...

Во, прикол! Срать не стыдно, а говорить стыдно.

-- Мама, у меня жопа чешется!

-- Сынок, нет в русском языке такого слова!

-- Странно, жопа есть, а слова нет!

Кушать, какать, писить, пукать и... даже, не знаю, какое слово тут подобрать, "тетекаться" разве что -- смысл тот же, а звучит-то не очень...

Почему они существуют в языке рядом? Откуда вырастает совесть? Откель и ноги?

Кушать, какать и писить мы все с рождения умеем, и слова эти для детей придуманы взрослыми, чтобы как-то смягчить брутальную сущность упомянутых реалий. Но малыш-то, и вправду, какает, это взрослый срет, как лошадь! И сказать, что здоровенный дядя, с огромной небритой жопой, какает -- смешно и стыдно! Пусть уж лучше совершает акт дефекации, так торжественнее. И пускает ветры, а не пукает! Так глобальнее.

Но это я уже запиздилась. Вернемся же к Хою и хую, заодно. Но далеко не сразу. Давайте
сначала с глаголами разберемся, прежде чем к существительным переходить.

Ебать друг друга люди начинают гораздо позже, чем кушать, какать, писить и пукать. В детском языке, а языком, понятное дело (и Слава Богу!), ребенок начинает пользоваться несколько раньше, чем хуем, для обозначения этого процесса употребляется,
наряду с общеизвестными "неприличными" взрослыми словами, специальное слово, определяющее половой акт, как чисто физическое и довольно бессмысленное действие -- "тыкаться". Некое детско-ангельское снисхождение к бестолковым забавам взрослых. И в натуре, если посмотреть на секс непредвзятым взглядом, тычемся мы друг в друга все, как слепые котята, в полуметре от помойного ведра...

А Вовочка подсматривает в скважину и говорит потом с возмущением: "И эти люди запрещают
мне ковыряться в носу!".

Но вот Вовочка вступает в пору полового созревания, то есть, говоря по-простому, у него вырастает хуй. И этот великий молчальник и знаток находит способ дать понять одуревшему от гормонального взрыва пареньку, что все кругом только и думают, что об ебле, какие бы они при этом умные лица ни строили, и какие бы высокоморальные слова не говорили. Именно этот диссонанс, вносимый с детства в невинную душу, и порождает столь любимые дедушкой Фрейдом комплексы. Люди, запирающиеся от детей в комнате, чтобы предаться торопливому и беззвучному сексу, но матерящиеся и швыряющие при тех же детях тарелки в головы друг другу, дают однозначное понятие, что нежность -- дело стыдное, а
ненависть, тоже, конечно, нехорошо, но, типа, никуда от нее не денешься -- жизнь такая! И что происходит с нашим Вовочкой, когда подсматривание за ковыряющимися в друг друге родителями в замочную скважину перестает
его удовлетворять? Он старается сам поковыряться в ком-нибудь, но не так, как это делают родители, а так, как об этом ему уже рассказали большие ребята с того двора, так, как показывают по телевизору, как пишут
в эротических изданиях, доступных любому подростку. И он кидается, как выражаются моралисты, "в омут чувственных удовольствий", в котором, как известно, водятся самые всевозможные черти. Познакомившись с каждым из них лично (а в их числе "триппер, СПИД, трихомоноз, сифон и уретрит"), наш Вован,
нагулявшись и отлечившись, женится, заводит детей и домашних животных, зависает на пиве и телевизоре. Хуй свой он может увидеть только в зеркале, и то, если подальше отойдет. С женой тихо потрахивается по ночам, громко ругается днем, а сыну отвешивает подзатыльники за "нехорошие слова"...

Теперь он и сам уверен, что детям ни к чему знать о этой стыдной сфере жизни. Найдя журнал с голыми бабами у сына в столе, бывший секс-маньяк дерет его за
уши, отправляет в магазин, и, лениво рассмотрев сисястых красоток, садится у телевизора с бутылкой пива смотреть, как одиннадцать мужиков обнимаются и
целуются после каждого мяча, забитого в ворота. И вряд ли ему придет в голову мысль о явной сексуальной подоплеке (мяч и ворота) популярной игры, да и, глядя на пену в кружке, он вряд ли будет думать о бабах. Всё, пиздец! И это лучший вариант. Один чувак, не в силах выдержать темп сексуальной жизни, выражающийся в том, что "когда вырасту большой, наебусь до сраки!", аж повесился на депрессняке, естественно наступившем после столь неконтролируемого выброса энергии. Он, по его словам, не хотел жить так, как родители -- ханжи-преподаватели, постоянно внушавшие ему, и довольно аргументированно, надо отдать им должное,
что секс нужен всего лишь для воспроизводства населения, а всякий, кто занимается им для
удовольствия -- развратник и аморальный тип. Но вот однажды мальчик застукал папу со студенткой, пришедшей сдавать зачет. И занимались они тем, чем занимались, явно не для воспроизводства населения, которое в данном случае, как подросток уже понимал,
было явно нежелательным. А признать, что папа обнимал и слюнявил симпатичную девушку, как развратник и аморальный тип, было слишком. Далее было еще смешнее. Наш бедняга умудрился присутствовать при бурном выяснении отношений, связанном как раз с вышеупомянутой студенткой, так как 45-летний папа вообще потерял осторожность и был застукан мамой. В адрес мамы в пылу ссоры были брошены столь серьезные обвинения, что сыном своего папы мальчик стал
считать себя гораздо с меньшей уверенностью. Но понял одно, вернее то же самое, что и наш гипотетический Вовочка: ебутся все, но это почему-то очень стыдно и нехорошо! Это его и погубило.

Зигмунда Фрейда же, хитрого еврея, осознание, что все завязано на ебле, ни хуя не погубило. Он на этом еще и бабки сделал. Ебанутых в мире много, знаете ли.
Сидел дедушка Фройд, выслушивал эротические бредни прыщавых онанистов и климактеричек-истеричек, разбирался в их проблемах и приговаривал: "Хорошо, хорошо... Хорошо, что у меня такого нет!" Но это уже за кадром.

И сами понимаете, что все эти милые граждане, и тогда, и сейчас, обращаясь к врачам-ебатологам (назовем их так), вряд ли напрямую говорили о своих проблемах. Представляете диалог:

-- Доктор, что-то мне не ебется...

-- А что ж такое?

-- Да вот хуй не встает...

-- Вообще?

-- На баб.

-- А на мужиков?

-- Тоже...

-- Девочки-мальчики?

-- Ни хуя...

-- Козочки-телочки?

-- Та же хуйня...

-- Трупы тоже не привлекают?

-- Эх!

-- А дрочить?

-- Нормально...

-- Ну и дрочите, не ебите мозги ни себе, ни людям.

-- А это не стыдно?

-- Ну что вы, батенька, ебстись, когда не хочется, еще стыднее...

Есть еще такое слово -- срам. Ну, с этим понятно. Стыд -- спереди, срам -- сзади. Мертвые его опять же не имут. То есть, не срут. Жопа-то есть, она никуда даже после смерти не девается, а вот срать ей уже невозможно. Если перед смертью не обосрешься, значит, на тот свет с говном уйдешь. Я раньше думала, что значение известной поговорки "Пиздец котенку --
больше срать не будет" -- именно философское, типа "мертвые сраму не имут", а оказалось, пиздец-то ему
пришел как раз за то, что срал... Ну, естественно, где попало.

Неграм в Африке вот ни хуя ни стыдно, ни срамно, и совесть их не грызет. Во-первых, жарко, во-вторых, срать в пустыне можно где хочешь, главное, чтобы львов поблизости не было (за котенков пиздец они враз жопу отгрызут и с говном съедят), а в-третьих, жизнь у них, понимаешь, тяжелая, народу много, жрать нечего,
да чтобы еще и совесть кормить... Ясен перец, и у них хуйня творится. Но они ей занимаются, а
отнюдь не страдают.

-- Вас мучают эротические сны?

-- Почему же мучают?

Ну негры есть негры. А мы, как белые люди... Бремя белого человека -- хуйней страдать и совестью угрызаться.

Вот такая хуйня. А к чему это я? Да вот, вспомнила, как мне один гражданин говорил, что Хоя, ему, видите ли, слушать стыдно. Мата много, да все про секс, бухло, наркотики и бытовое хулиганство. И что, милый? Тебе-то что стыдно? С понтом это ты ебешься с кем-попало, бухаешь, все, что горит, ширяешься всяким
сомнительным дерьмом и крушишь все, что под руку подвернется. Ты-то что заелозил?

Матерные слова тебе слышать стыдно? Да еще и под музыку?

Кстати, чувак этот стеснительный матерился, как дышал. Но в напечатанном виде слово "хуй"(по крайней мере, в 1989 году) повергало его в культурный шок.
А в озвученном Юрием Клинских виде, тем более. В общем, хуй ее знает, человечью психологию. "Все как будто бы святые, а приди к любому в дом, Через каждые два слова каждый ложит матюгом!".

Штирлица, переодетого учителем, я помню, в кино "Доживем до понедельника" аж перекосило
от слова "ложит". А от "хуя" его бы как перекосило! Нервные все, нервозные... Не любят, понимаешь, когда язык загрязняют. Да ладно гнать-то. Его загрязнишь, пожалуй. Это все равно, что в океан ссать. Века канцелярита не погубили, цензура не повредила, даже тотальная неграмотность только на пользу шла живой
речи. А вообще, язык наш русский от всякого дерьма только толще становится. Но это тема для
отдельной телеги.

Вернемся же к Хою, наконец... И, пожалуйста, обратный пример: в написанном виде эта фраза совершенно невинна. А вот произнесите ее вслух. Во-во...

Но тем не менее, вернемся к Хою. Со стыдом и совестью мы разобрались. И на хуй эту заморочь послали. Веди себя правильно, и ни стыдно, ни совестно не будет. А вести себя правильно очень просто - не напрягай никого, и тебя никто не будет. Впрочем, гуру я вам что ли? Сами ебитесь со своей жизнью. Мне сейчас
не до того -- я никак к Хою свою колею не подведу. Почему? Да, блядь, глыба, матерый человечище!

Если, кстати, вспомнить другую глыбу, ту самую, Льва Толстого, то этот человечище всю свою жизнь страдал, так как ебаться очень любил, но считал, что это занятие недостойное, стыдное и напряжное. Куча детей являлась ярким подтверждением его мыслей,
да и Софья Андреевна, постоянными беременностями доведенная до кликушества, ни хуя его представления не опроврегала... Вот такой Левушка был глыбой, с хуем и недремлющей совестью, которые, блядь, не уживаются в одном месте ни хуя! Его отец Сергий палец себе откромсал, чтобы девку глупую не выебать. Жаль не хуй! Сам Толстой себе ничего не пытался отхуячить, слава Богу. Понимал, что если хуя нет, то и совестью не помучаешься как следует... А совестью мучаться
наше зеркало русской революции, любило, едва ли не больше, чем ебаться. Ну и хуй с ним.

Я не знаю, в какой семье вырос Юра Клинских. Скорее всего, в самой обычной, воронежской, пролетарской. И рос среди обычных пацанов, слушая непристойные, совсем как бы не детские анекдоты, частушки,
песни, в которых в детском фольклорном фонде (общем, благодаря совковским детским садикам и
пионерлагерям, для всех регионов нашей когда-то необъятной страны) нет недостатка. Неужели все это придумывают те же самые взрослые, которые и дома, и в школе твердят, что не надо ругаться матом, хватать девок за жопу и рисовать хуй на парте. Хотя, вряд ли этот вопрос так заботил Юрца. Он, скорее всего, ощущал, не сказать, понимал, что те, кто сочиняют анекдоты, частушки и неприличные, но всегда смешные песенки, и те, кто нудно и невесело поучает, что все это не есть хорошо -- разные люди. Слушать
правильные до тошноты и такие же скучные поучения какого-нибудь чмошного типа в обсыпанном перхотью пиджаке, да еще и высказанные мертвым и тусклым языком, ясно, далеко не так интересно, как короткие
и смешные анекдоты, неизвестно кем сочиненные, но в которых мысли выражаются гораздо проще, яснее и
доходчивей. Тем более, слышать от своих распиздяев-ровесников, которым по-любому доверяешь больше, чем важным и скучным взрослым.

Я вообще в бессознательном детстве думала, что дети и взрослые -- два разных вида, как кошки
и собаки. Очень уж они разные. Я никак не могла понять, как из жизнерадостных и напичканных
всяческой информацией (постоянно интенсивно перерабатываемой) детей получаются унылые и туго
соображающие взрослые, ограничивающие навсегда круг своих жизненных интересов работой, телевизором, водкой, жратвой, ремонтами и
прочей хуйней, и всё это -- до охуения. Но твердо знала одно -- такой я не буду никогда. Нахуй, нахуй! Чур меня! Чур!

Вы, блядь, сами над свой жизнью издеваетесь и трете, что судьба такая, обстоятельства там... Хуятельства, а не обстоятельства. Вам оно в детстве надо было -- сериалы эти ебучие, водка эта паленая, стенки эти с коврами?

Хотя, хуй его знает, может, кто в детстве только об этом и мечтал, как засядет он у телевизора "в трениках и майке", с "Толстяком" и "Явой", а хоть бы и у видеопятерки какой-нибудь, в халате из страусовых перьев, с "Хейнекеном" и "Кэмелом". Какая разница, в чем и с чем ты сидишь, главное, что в телевизоре-то говно -- на всех одно. А хуем, в принципе, жопу не испортишь. Хотя, опять же, всякое бывает.

Хой точно взрослым быть не хотел. Насмотрелся, бля... А как им не быть? Есть охуенный выход -- просто не становиться. Но дядя-то вырос, по-любому, с хуем и со всеми делами. И что делать?

Есть еще такое замечательное буферное состояние -- подросток. Не ребенок, не взрослый -- полурослик, типа хоббита. В этом возрасте легко стать чмом, легче, чем когда-нибудь. Попади в толпу бройлерских цыплят черный цыплок или какой-нибудь рыжий, да еще и мельче. Заклюют, нахуй, затопчут. Куры, блядь... У человека же всегда варианты есть -- либо не соваться к бройлерам,
либо таким шустрым быть при черноте своей и рыжести, чтоб у толстожопых под ногами проскакивать, а потом подрасти, да когда их всех на окорока изведут, топтать курей на свободе, мимо плахи кровавой прохаживаючись, одним глазом погядываючи, в полклюва поклевывая, чтоб не разжиреть и квалификацию не потерять, а то враз туда же, под топор. Ну это дела куриные. А вот если хорек в курятник заберется, черненький да маленький... Или если бык вырвется, да по птичьему двору проскачет... Ему и куры-то эти нахуй не нужны, он травоядный. А сколько их после него в говно втоптанных останется?

Впрочем, родился быком, что тебе в курятник лезть? Главное, понять, что ты бык, а не петух.
Еби телок и радуйся жизни. Пока не зарежут.

Хой, ясен хуй, не бройлер, не хорек и не бык. Хотя, в отличие от хорька и бройлера, быка в нем, конечно, много.

Услышала я как-то, летом 90-го года, что ли, очень забойный музон по телевизору, аж выскочила посмотреть, что ж такое? А это в программе "До 16 и старше"
какой-то здоровенный тип, бык-быком, как я сразу и подумала, орет: "Я ядреный, как кабан, у меня есть свой баян..." Во, бля, думаю, что это за "первый парень на весь край" хуячит? А это наши, воронежские - "Сектор газа"!

Музыка мне понравилась немерянным драйвом да и частушки в такой аранжировке я
еще не слышала:

"Меня батька бьеть ухватом,

а маманька бьеть метлой,

Потому что на всю хату

я мочу панк-рок в забой,

Меня девки презирают

за мой выщип шухерной,

На меня в селе все лають,

говорят:"Панк-рок долой!"

Таким черноземом запахло на меня от этого явления в рваных штанах! Рыхлым, жирным, плодородным. И невьебенной жизнерадостностью, с которой в нашей тогдашней так называемой рок-музыке, вышедшей не так давно из "андеграунда", было, прямо говоря, хуево. Одна скорбь мировая, даже если вся обстебанная-обстебанная. В говне, мол, живем, только и
остается, что все
обосрать...

Я не наезжаю, я констатирую. Помните, небось, что за время было? В натуре, в собственном
дерьме однажды страна проснулась, да еще спросонья решила, что это ей кто-то в штаны насрал, и давай искать виновника, сравнивая разные виды говна на вкус, цвет и запах. Баланда, полная фекалий...

А тут, хуяк, и такие дела. Все заебись у чувака, единственное, отсталые селяне развернуться не дают. Так на хуй их! Есть, для кого песни петь.

В 1989 году Юрию Клинских было 25 лет. А его аудитории? По-разному. Это сейчас Хоя
покойного все слушают, как и Цоя, не менее покойного.
Хороший поэт -- мертвый поэт. Слава ему и почет. А я говорю о свежеиспеченном "Секторе",
засветившемся на местном воронежском рок-фестивале и уже очень скоро ставшем бестселлером киосков звукозаписи по всей стране.

Два альбома "Сектора газа" по моей просьбе записал мне 16-летний подросток. Многие другие встречающиеся на моем жизненном пути фанаты Хоя были уж совсем малолетки -- лет от 9, примерно. Хорошие ребята, трудные подростки. Уже понявшие, что ни в семье, ни в школе правды не добьешься, и пытающиеся отыскать эту "правду" везде, где только можно и нельзя. И идущие в этих поисках порой не туда, не так и не с теми. Во тьме... А тут такой фонарь! И не случайно зажегшийся во тьме. Ведь позже Хой открыто обратился именно к малолеткам: "Ребята, я совет вам дам, крутите нас без пап и мам, чтоб не схватить вам по ушам, они такой не любят срам". Не любят, блядь. Потому что живут сами в таком сраме, что смотреть тошно. Мозгоебля и
разводилово...

Так что ж, выходит Юрий Клинских, педагог-самоучка обращался в своем творчестве исключительно к детям? "Хой и дети" -- забавно, да? Взяв на себя роль, так сказать, большого пацана с того двора, который всему научит, обо всем расскажет, да причем, так как оно в натуре есть, а не как меж взрослыми уговорено.

Теперь разрешите поумничать, чисто по делу. У аборигенов Австралии есть такая фишка как
совместное существование двух культовых мифологий: эзотерической и экзотерической.Эзотерическое знание доступно, ясен пень, не всем, а только взрослым мужчинам племени, которые сразу же после инициации посвящаются "крутыми пацанами" во все тонкости сакральных сказок и соответствующих ритуалов. Ни подростки, ни женщины, разумеется ни о чем таком не знают. Одни пока, другие всегда...

А чтоб им скучно не было, для них другие сказки, в которых мужики беззастенчиво прогоняют
наивным соплеменникам всякую хуйню, в которую сами не верят. В принципе, то, что они шифруют, тоже хуйня ничем не краше, но зато они в нее
верят... Что ее и облагораживает в их же собственных глазах. Бабы с детями, конечно, догадываются, что их разводят, но у пиздюков мужского пола хотя бы перспектива есть скорого причастия к тайнам. А бабам, оно, видимо, на хуй не нужно, это знание... Или они от своих мужей шифорованных уже и так все знают, но молчат. Хули пиздить-то? Интересно что бы сделали аборигены с тем "большим пацаном с того двора",
который бы осмелился распиздить сопливым подросткам всю ихнюю эзотерику? Да еще без всякого уважения к святому? Убили бы на хуй! Так что Хою повезло, что он не австралийский абориген. Не был им, по крайней мере, насколько мне известно.

Так что хуй с ними, аборигенами. Пусть шифруют, что хотят, их дело.

Недетские песни пел Хой детям. Одни названия композиций их первых двух альбомов чего стоят: Колхозный панк, Плуги-вуги, Патриот, Наркоман, Банка, Попец, Местные, Утопленник, Пасха, Сектор газа, Сумасшедший труп, Я - мразь, Спокойной ночи, малыши, Самогонщики, Аборт или роды, Ангел секса, Эстрадная песня, Я мочился в ночь, Авто-мат, Подкуп, Дураки, Война.

Вполне, половозрелые, скажем так, темы. Пиздючеству же -- уроки на все темы: как живется колхозникам, алоголикам, наркоманам, патриотам, жертвам вероломной любви, подхалимам, самогонщикам, утопленникам, жителям Машмета и прилегающей клоаки, ссыкунам в кровать, живым дуракам и трупам со съехавшей башней.
Есть, короче, "делать жизнь с кого"... То есть, наоборот, со всей очевидностью, из вышеупомянутых шедевров явствует, что лучше всего из перечисленных персонажей живется на Руси механизаторам, утопленникам и сумасшедшим (в любом агрегатном состоянии).

Механизаторы в изображении Хоя выглядят откровенными байкерами: могучая техника, необъятные просторы неасфальтовых полей, похуизм и черноземный тяжелый драйв. А изюминкой в этом тортике из мазута, грязи и железа является потрясающая словесная конструкция, ловко втиснутая в размер стиха: "Генерального секретаря ЦК КПСС М.Горбачева". Обосраться!

Утопленник, конечно, неприятный тип -- синий, пухлый, с изрезанными ракушками мертвыми руками, да еще и с разрывающейся от тоски грудью. Ходит по дну, мечтает, бабу ищет... Жмурец, так сказать, и русалка. Очень даже пара. Любить-то всем хочется -- мертвым и живым. Тему эту Хой потом разовьет, как раз перед
собственной смертью, в песне "Любовь загробная". Да и то, что трупы бывают грустны и "мечтают о половой ласке", у него сомнений не вызывало уже в "Зловещих мертвецах", 1994 года. Теперь, видно, на практике в этом убеждается, как и обещал. Короче, несмотря на мрачные реалии, песня удивительно романтичная и жизнеутверждающая, как это ни странно. То ли в голосе исполнителя дело, то ли музыкой навевает.

Впрочем, в ней ничего не кажется странным: даже то, что ходит герой нашей лав стори по морскому дну в реке, рвет лилии и кувшинки в болоте. Этакий
обобщенный водоем. Жертвам воды, видимо, все равно, соленая она или пресная...

А дуракам вот реально ништяк, без всяких оговорок. И выражается этот ништяк предельно
откровенно:

"Пусть зовут наш дураками, жрем зато за так,
А те, кто пашет за станками, истинный дурак".

Очень похожий текст пришлось мне слышать от одного из пациентов воспеваемого Юрием Клинских учреждения, куда мне как-то посчастливилось попасть, скажем, в качестве
посетителя. Первую строчку я не услышала из-за шума воды (веселый шизофреник пел, моясь в
душе за закрытой дверью, что свидетельствовало
о его привиллегированном положении), но вторая звучала так: "А кто работал и трудился, тот
давно пиздой накрылся"...

Правда, перебивает просто-таки рекламные куплеты рефрен, как бы ничего общего не имеющий
с основной темой: "Этот стёб меня заёб, но я пою лишь только стёб". Вот вам и ключ к творчеству
Хоя... Типа -- не могу молчать, блядь! А что такое стёб в понимании Хоя? На фене "стебуняла" - портной, стебать - колоть иглой. Для Хоя стёб - удар. Сильный и хлесткий, применяющийся в качестве самозащиты от жизненного стебалова в самых разных его формах -- от некстати разверзающихся над головой героя небес (и голубиной жопы) до титанической битвы добра и зла, начатой когда-то зачем-то, не имеющей никакого смысла
и продолжающейся до тех пор, пока "не подружат бог и сатана". Так вот. Свежее решение, согласитесь. Чисто забить стрелу паханам конкурирующих группировок, перетереть все на спокойняке и закурить трубку мира. В голову ведь хуй кому приходил такой вариант!

А мне вот в голову до хуя чего уже пришло, и телега моя начинает пузыриться и лезть из кастрюли, как хорошо сдобренное дрожжами тесто, или говно из толчка, сдобренное теми же дрожжами, как рассказывают, сильное зрелище! И нюхалище то еще, разумеется. Текст же, что на бумаге, что ан мониторе, слава всем в этом
участвующим, не пахнет, поэтому пусть лезет хоть тесто, хоть говно, хуй с ним. Я что
нанималась связно излагать?

Говорю же, глыба, я ебу! Матерый человечище. Про одно начнешь, сразу куча всего приплетается.

Только что начинала я, как мне казалось, логично выявлять роль Хоя в деле воспитания
подрастающего пиздючества, как уже дошла до суперглобальных вопросов, поднятых не мной, конечно, а Хоем. Поднятых, встряхнутых, заботливо очищенных от всякой налипшей хуйни, а затем поставленных не ребром, но раком и выебанных в самой жесткой и результативной форме. Но об этом, наверное, позже, а пока вернемся уже хуй знает куда, где там, блядь, эти бараны, за станками пашущие.

Ага. Так вот, сумасшедшим живется лучше всего -- и живым, и трупам. Веселее, по крайней
мере, судя по тексту. А, кстсти. За музыку, раз уж речь зашла, говорить специально не буду. Я не музыковед. Говорили, что Хой, дескать, и на гитаре-то играть не умел, только-только научился. И темы песен лабухам своим одним пальцем на пианино наигрывал, чтобы сами чего-нибудь сообразили. Да, наверное, и так было. И альбом последний, чуть не в одно
рыло записанный...

Неважно все это. Главное, результат. А результат такой, что вся страна слушала и подпевала.
Песенки-то простые. Каждому по уху, да по голосу. Бери гитару, снимай аккорды и пой во весь голос. Хочешь, как Хой? Будешь, как Хой!

Но ничего похожего сколь-нибудь отдаленно на оригинал я не слышала никогда. Чтобы петь, как Хой, надо было быть Хоем.

А музыка, что музыка... Охуенная музыка. Моща и компрессия. Я, например, после прослушивания хоевских альбомов мало что могу слушать. Особенно нерусскоязычное и так называемое "тяжелое". Тяжело, в натуре, блядь! Котиков за яйца потянуто немерено, а драйва никакого и организм не реагирует никак. На
музыку же, на мой взгляд, должен реагировать именно организм. Тексты нужно слушать ухом, а музыку -- брюхом. Там, по словам специалистов, заслуживающих доверия, как раз важные энергетические центры расположены. Чакры, типа. У меня вот как живот или
голова заболит, я сразу прыг к звуковоспроизводящему устройству и "Секторок" в него какой-нибудь, ну, к
примеру, "Нажми на газ". Воздействие, оказываемое прослушванием музыкальных произведений
автора-исполнителя Юрия Клинских гораздо благотворнее и безопаснее для организма, нежели общепринятые для лечения подобных недугов средства. Короче, как низами отхуярит все чакры! До зеркального блеска,
блядь!

Вот написала про зеркальный блеск, и заголовок в голову пришел для какой-нибудь еще статьи
о Хое "Юрий Хой как зеркальное отражение русской эволюции и девальвации". Не зеркало типа уже упоминавшегося нами Левушки, ебливой головушки, а именно зеркальное отражение. Стоит в зеркале и скалится, и похуй ему, что перед зеркалом совсем другие дела. Зачем хуйню всякую отражать, если не хочется? Лучше в зеркале жить, смотреть оттуда на нас и лицо свое казать по желанию, а не по физическим законам. Ну, вот, опять запиздилась и свернула с дорожки. А там, блядь, другая! Да не одна.

Но пойдем все-таки по той, что уже притоптана. Дело, значит, воспитания подрастающего поколения.

Не скажу, что Хой на этом поприще подвизался в одиночку. Слава Богу, ситуация в конце 80-х,
наконец-то сложилась так, что активное участие в педагогическом процессе приняли множество прекрасных воспитателей, не по профессии, а по призванию. Вот сейчас, мой WINAMP услужливо предоставил мне возможность вспомнить ну не всех, но многих поименно, начиная с юного тогда и самого вполне подходящего на роль объекта воспитания, Федюни Чистякова, которому по его словам "с детства в голову вбили гвоздей
люди добрые", да так хуево, что он эту
хуйню просек и всех насчет такого варианта предупредил. Вспомним (благо и забывать не
приходилось, так как все эти педагоги вполне живы и деятельны) явного последователя и продолжателя дела Хоя, только совсем уж скоморошьего главаря - Павла Яцыну, лидера команды "Красная Плесень", в честь которого даже звезда названа его поклонииком-астрономом, помашем ручкой гуру желающих срочно поумнеть и просветлиться Б.Б. Гребенщикову, а также тандему Бутусов-Кормильцев, вызвавшему, помнится, возмущение людей среднего возраста душераздирающей песней "Я хочу быть с тобой". Шекспировские нервные и нетерпеливые пиздюки для них, понимаете ли, образец высокой и чистой любви! А
каким-то "рокерам" о жизни и смерти нельзя пиздить. Ведь их же дети слушают! Зачем им так расстраиваться? Потом, в свое время... Вот великого Шекспира прочитают
и катарсис обеспечен. Это настоящий, литературный, правильный катарсис. А кто такой И.Кормильцев? И какое он право имеет подростков до слез доводить своими песнями! А подростки, радостно глотая эти самые
слезы, в один голос: "Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой!" С правом на надежду и с верою в любовь... А Шекспир их не трогает. Хуйня, говорят. Подождать не мог этот дурень Ромео, когда все выяснится... Психопат юный...

В Кормильцевском варианте в данной ситуации, в натуре, ждать нечего, все и так ясно, все справки на руках... И все равно -- с верой и надеждой...

Расстраивать детишек, блядь, не надо! Жизнь и так расстроит. Цой вот тоже. Главным воспитательным моментом, я так понимаю, явилась его героическая смерть во сне под колесами рейсового автобуса. Образ
героя "один-против-всех" приобрел в связи с этим печальным фактом окончательную отделку, если можно так
выразиться...

Видела я мальчика, аж в дурдоме оказавшегося из-за пережитой душевной трагедии, в которую
для него вылилась смерть Цоя. Лежал с плеером и плакал. Мать родная померла бы (дура, к слову сказать, редкостная!), так не убивался бы. А тут Учитель, мать его... Ну, поплакал, подлечился... Теперь не плачет. Уже хорошо. Что плакать-то? У Хоя вон на могилке песни поют. И ни хуя не грустные.

Отстучала эти строчки и устыдилась -- зачем же это я на Цоя наехала? Хотя что ему мой наезд,
по сравнению... ну ладно, хорош...

Это все Лаэртский, сука! Наслушалась вчера, как ему в жопу косу ржавую воткнули со всеми вытекающими последствиями, и стало мне "и больно, и смешно". Фаталити и бруталити, как в "Мертвом комбате"...

А за рулем лучше не спать, по-любому...

Вот такая телега выкатилась с моего двора, но катить её дальше - всё труднее и труднее. Нарастает звук,
бэкграунд всё обширнее, мысли расползлись по всей Вселенной. О последнем альбоме Хоя я ещё напишу. Когда-нибудь. Скоро.




Мирра Лукенглас
2004-05-04
35
5.00
7
[MAT] УЗБЕКСКАЯ АЗБУКА-2
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  WARNING! СНОВА КРАЙНЕ НЕНОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА!

УЗБЕКСКАЯ АЗБУКА-2

В дополнение к Хазарскому Словарю, Этрусскому Кодексу и Первой части Узбекской Азбуки


ЧАС 2

НЕПОТОП

Часть %

Разинув рты, люди, да и Тот вместе с ними, смотрели, как бурный желто-коричневый поток низвергается прямо с неба! И вот уже все стоят по пояс в пузырящейся жидкости, а Крокодил-то разрезвился - ныряет, хвостом колотит, зубами клацает…

Тот подозрительно принюхался к разбушевавшейся стихии, доходившей ему уже до подмышек и заорал - Все на берег! Это не вода!

А нам похуй – отозвались обрадовавшиеся новым ощущениям люди. И, действительно, уровень вонючей жижи резко снизился. Но выходить из неё никто и не подумал…

Тот, стараясь не прикасаться к себе, вылез на берег, на котором схлынувшая река оставила коричневый осадок консистенции густой сметаны…

Эй, Крокодил, - окликнул Тот совершенно отлетевшую от кайфа рептилию. – А ты-то что? В говне плаваешь, не понял? – А мне похуй, - беззаботно отозвался Крокодил, и желтый поток словно в землю ушел, оставив под брюхом у Крокодила ма-аленькую лужицу… Обломавшийся народ с криками разочарования дружно заскользил по обнажившемуся дну к пляжу. Где и разлегся на песочке.

От состоявшегося наговнения в песке остались только коричневая, жирно поблескивающая под невозмутимым Солнцем, полоса и красный от стыда Крокодил в полном коматозе…

Часть :

Что за хуйня – чесал в затылке ничего не понимаюший Тот. – И кто насрал? Мы – раздался за спиной чуть не обгадившегося от неожиданности Тота мелодичный и печальный голос… Тот обернулся. Прямо на него смотрели два огромных фиолетовых глаза, опушенных длинными белыми ресницами. Мягкие розовые губы что-то непрерывно жевали и с них стекала на песок тягучая зеленоватая слюна. Ну ты Корова! – выдохнул Тот. – Му-у – промычала Корова, кокетливо обмахиваясь большими пушистыми ушами.

ЧАС 3

ТИП-ТОП

Часть ?

Некоторое время озадаченный Тот чесал обосравшуюся красавицу за ушком, пока не раздался многоглоточный то ли радостный, то ли испуганный вопль: Лезет!!!

-Что за херня! – обернулся Тот к народу. Обсохший и покрывшийся коркой народ вовсю плясал на берегу, возбужденно крича и тыча всеми пальцами в сторону бывшего наговнения. Не в лом Тоту было посмотреть на объект всенародного восторга, приправленного в легкой степени сладким ужасом неизвестного. И не пожалел он о том: ибо из коричневой жижи стремительно лезли в небо зеленые ростки… Ух, Блядь, - опять обратился Тот к кому-то невидимому, но ощущаемому. Красота – обосраться! Не надо – в один голос взмолился народ. - На нашем-то ничего не растет... - А откуда вы знаете – не поверил Тот. А хуй его знает, - отозвались люди. Теперь, значит, хуй знает… Хрен, значит, ничего не знает, а хуй, значит, всё знает – рассердился почему-то Тот. - Ну… типа… - разномастно откликнулись самые продвинутые. – А чего ж он молчит? – язвительно прищурился Тот. - А хуй ли ему пиздить-то? – смело пискнуло какое-то существо, из-за корки говна совершенно неидентифицируемое. - И, правда, незачем, - подумав, согласился Тот, Кто Умеет Прикинуть Хуй к Носу. - Пусть писает молча, а то захлебнется. Ну и в пизде не попиздишь – некогда. А когда он в штанах – нехуй пиздить. Отдыхать надо от всего вышеизложенного, а не гнать всякую хуйню… Что-то я запиздился…

Часть *

… Народ безмолвстововал, Тот сам охуевал от своих речей, но ростки в говне становились всё мощнее и мощнее и уже распускались зазубренные листья. Странные вибрации начали сотрясать почву. Говно отваливалось от людских тел скорлупой, небо потемнело - да так, что зги не было бы видно, коли у кого-нибудь имелась бы такая хрень и он захотел бы предъявить ее народу… Тьма ебическая! – прошептал кто-то театральным шепотом так, что еще одна дрожь пошла по всем. Не ебическая, а ебипетская – поправил спокойный до отвращения голос. А вы все тут – ебиптяне, поняли? И некто захохотал так, что не обосравшиеся до той поры люди тотчас обосрались и утешили себя тем, что в темноте ничего не видно, а запах общий… Но всё тайное становится явным… Неожиданно вспыхнул несколько ненатуральный свет, как если бы Луна была раз в десять побольше…

- Ага, Гор Змеиныч Пиздетский, собственной персоной! – почему-то весело сказал Тот, обращаясь к странному типу с птичьей головой и серпом за поясом. Тип нежно обнимал за шею Корову, шепча ей на ушко какие-то веселые непристойности. Хатор только обмахивалась хвостом и хлопала ресницами. Слюна текла с ее губ и прорастала ужасно миленькими белыми цветочками… А весь след ее чудесного появления украсился буйной растительностью самого разнообразного, в том числе, полезного и приятного свойства – Хатор довольно непривередлива в пище и любит оттянуться…

Часть (

- Привет, командор, как жизнь? Прогрессорствуешь? - Гор оторвался от Коровы и обнялся с родным дядькой. – Ну типа. А ты каким ветром к нам? – Ну не ветром… Корова заблудилась, понимаешь, искать пошел, на фашистов наткнулся, расстреляли, суки, думали, сын полка. – Гы, - расплылся Тот в улыбке, - сын мертвяка, блин! – Да, ладно, он ведь брат твой, грех смеяться, - укоризненно посмотрел Гор на дядю. – Да куда уж тут смеяться – развел руками Тот. - Хуйня с ним вышла, хоть жи… ну, это, не помер, хотя бы. - Я эту рыбу ебучую разыщу, блядь! – разволновался Гор. – Она у меня, сука, моржовыми хуями срать будет, она, блядь, вся хуями покроется, как ежик, сука, иголками!

Гор выхватил серп и начал размахивать над головой. Народ, собравшийся было пощелкать ебальниками, с визгом разбежался. – Стой, мститель народный! – Тот перехватил полусинтетическую руку племянника. – Серп у тебя еще будет возможность применить - тут желающих подербанить пятаки хоть отбавляй. Этим-то и займешься. Как протез, кстати, не беспокоит? Гор, поостыв при упоминании про пятаки, со скрипом повращал глазом. – Не, ничего… А зато я ему, суке, всё хозяйство отсёк чисто-начисто, - развеселился сын Усёра – типа этого Кена пластмассового, культурно-массового, блядь! Хохот-клёкот, который исторгла его глотка, народ встретил уже более мужественно, только несколько самых мелких младенцев не удержали свое очко в тонусе, да и то не от страха, а по назревшей необходимости. – Ох, ребята, - вздохнул Тот, - живете вы, как в сериале каком! Он же дядька тебе… Семейка, мать вашу! Гамлетовщина. - Да хорош, дядь! – уже вполне весело откликнулся Гор, снова зависая на своей жене-корове. – Зато не соскучишься. Вечность-то надо как-то проводить. Ты еще скажи, что я коров ебу! Тот только головой покачал. – Это, милый птицебог, ваше дело. Против твоей Хатор я ничего не имею. Идеальная жена. И молоко, и мясо… Только срёт много, на мой взгляд… - Ты эти шуточки насчет мяса оставь, - не меняя тона, пригрозил верный муж, - а срёт в самый раз. Ты глаза-то протри, глянь.

Часть )

За Тотовой спиной колыхалось зеленое море, в котором бегали дети, старики и женщины. Мужчины уже приноравливались что-то жевать, что-то курить, чем-то жопу вытирать. Атмосферу праздника несколько портила вонь человечьих экскрементов, образовавшихся в результате встречи с неведомым, да мертвенно-лунный свет, оформивший прибытие Бога Гора. – Ты дизайн поменяй - посоветовал Тот привалившемуся к теплому боку что-то перманентно жующей Хатор Гору. – А то стрёмно. Как в следственном изоляторе. И воды раздобыть бы не мешало. Всё это шоу с цветущим говном – охуеть как обосраться, но посохнет же всё без дождя, да и воняет сильно, влажная уборка нужна, как минимум. – Ну это не проблема, - вставая и отряхивая с себя сухие ошметки навоза, сказал Гор. - Свет поменяем, но позже, пусть пока будет. А то Ра пожжёт всё нахуй, это он, мудила, может. Сам знаешь. Он, блядь, всё может. За что и люблю! С этими словами Гор взял хворостину в руки, трижды обернулся вокруг себя, грянулся оземь и превратился в светлоголового мальчика лет восьми, в рваной рубашонке и заплатанных джинсах, заправленных в громадные рыжие в темных пятнах сапоги, явно снятые с воина третьего рейха. - Ну, я пошел, - сообщил малюточка басом, - а с водой – сделаем. Маманьке напомню про папин хуй сжёванный – пусть поплачет. И ей легче будет, и вы тут отмоетесь, а то с вами дело иметь в натуре невозможно. Дитя демонически заржало и отправилось за горизонт, подгоняя корову невесть откуда взявшимся черно-белым полосатым жезлом. – Затейник! – улыбнулся Тот. – Вот дикие совершенно создания, а ведь люблю я их, как родных, чесслово!

Часть –

Не прошло и часа, как с неба начали падать крупные, пресные на вкус капли. Стемнело, синюшный свет луны взбодрили оранжевые зигзаги по всему небосклону, со всех сторон раздался низкочастотный грохот разной степени отдаленности звука. Ливень грянул, как Хор небесный, мощными струями хлеща беспорядочно мечущиеся живые организмы и поливая щедрой лейкой растения, безмолвно вопящие в экстазе слияния жизни с абсолютом, что бы эта красивая фраза ни значила. – Вот, сестрёнка, мать её! Уважаю – радовался и удивлялся Тот. – Рыдает в сто ручьев, а посуду колотит. И не только посуду, похоже, - прислушался он к знакомым клекочущим звукам, переходящим то в смех, то в яростный рёв. – Ему и больно, и смешно, отморозок хуев! Но за дождь спасибо, племяш… Тот, наконец, расслабился и просто стоял и смотрел, как вокруг закипает радостная биомасса. Укрывшись от ливня в одном из темных углов, где уже с хихиканьем копошилась какая-то парочка, он достал из широких штанин потрепанный блокнотик, нашел нужную страницу и в графе «спасение, предотвращение, помощь» поставил галочку. Потом подумал и поставил «?» в графе «создание великой цивилизации». Вернувшись на страницу назад, в графе «оккультуривание дикорастущего населения» поставил «+». Почесав за ухом и явно вспомнив что-то неприятное, послюнил карандаш и превратил верхнюю часть крестика в нолик. Получилось красиво. Вот теперь можно и поспать, - уже сонно подумал притомившийся Тот, пряча блокнотик в карман, - одеялко бы какое, прикрыть свои бледные ноги… И одеялко, отброшенное брыкливыми ногами увлеченной друг другом парочки, укрыло его с головой и навеяло сладкие сны, не хуже, чем черный зонт Оле из Лукойла…

Продолжение вполне возможно
Мирра Лукенглас
2004-04-09
138
4.60
30
[MAT] УЗБЕКСКАЯ АЗБУКА
обсуждение произведения
редактировать произведение (только для автора)
  WARNING! VERY DANGEROUS! КРАЙНЕ НЕНОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА!

УЗБЕКСКАЯ АЗБУКА

В дополнение к Хазарскому Словарю и Этрусскому Кодексу

Посвящается Баяну Ширянову, которого хотят посадить за порнографические галлюцинации выдуманного, да к тому же и мертвого, наркомана…

…Не дай Вам Бог услышать русский мат, бессмысленный, но беспощадный…

(А.С. Пушкин после выяснения отношений с болдинскими мужиками)

ЧАС ПЕРВЫЙ

ДОПОТОП

…Ни к кому, в сущности, не обращаясь, кроме отражения в зеркале, решила я скатить с горы еще одну Телегу с Говном - во всех смыслах этого древнего, как Мир Ра, слова.

Пришла пора припасть к источнику всего сущего и срущего на Земле…

А что я имею в виду? Ну, что имею, то и введу – а именно:

ВВЕДЕНИЕ

И был Зной, и был Песок, и не росло в том Песке ни хрена, да и никаких иных растений, как полезных, так и вредных для физического и психического здоровья людей. И поняли люди, что не выжить им в этом Раю – под палящим Солнцем, немилосердно согревающим их иссохшие тела теплом своей жаркой Души. Душно было от этой Неземной Ласки людям, хуёво было им, прямо скажем. И жрать нечего было… И тогда поняли самые умные из них, что Пиздец подкрался незаметно и близок, как никогда, а остальные, хоть и не поняли, но почувствовали его зловонное Дыхание всей своей Глупостью… Вот тогда и взмолились они со всей мочи Богу, которого сами же наскоро и придумали, чтобы было к Кому обратиться. (Все их предыдущие обращения к Солнцу отправились в долгое путешествие – и куча километров их поглотила, и поняли люди, что коннектиться мазы нет – Модем не зухельный, Провайдер фуфельный, Трафик бешеный, да и неизвестно, кто там, на Том Конце - Да. Нет. Отмена. May Be Later?) Вот и решили они мылить Тому, Кто Ближе. И упали они на колени друг к другу и завопили в равнодушное к их проблемам и траблам небо: Эй, Тот, Кто Ближе – отзовись! Небо подумало, затем раздался характерный звук долбящегося об замерзающий под жарким Солнцем Сервер Модема… И прямо под ноги охуевшему Форуму упала Мессага.

Часть !

Мессага, повалявшись вдоволь на песочке и погрев отмороженные в Ближнем Космосе Бока, решил явиться, наконец, Народу. Он встал, отряхнул Его прах с наших ног, оглядел нас всех, застывших в столбняке, сардонически ухмыляясь, и сказал: Ну, я Тот, Кого вы звали? А хрен Его знает – нестройно отозвались не совсем залипшие. Тот огляделся. - А где у вас тут хрен, уважаемые? – поинтересовался Он . - Нету, – уже гораздо слаженнее выдохнула собравшаяся и отлипшая ради такого Мероприятия толпа. - Странно, – сдвинул брови Тот, Кому Дозвонились, - Слово есть, а Хрена нету... А у Кого же я могу выяснить этот, не скрою, весьма интересующий Меня лично, вопрос? - Хрен! Его! Знает! – дружно рявкнул Народ. Тот устало присел на ближайшего к нему гражданина, валявшегося в непристойной позе с полуотгрызенным Шакалами лицом. - Ясно, Блядь, - обратился к Кому-то невидимому, но явно ощущаемому, Тот, Кому Некому Было Ответить. - Все мне, Блядь, ясно. Вы тут вконец от Жары охуели, да от отсутствия Жрачки. Так, дебилы? - Так! – грянул Хор. - Ну, Хуй с Вами! – разрешил Тот. И с ними стал Хуй. - О-о-о! – обрадовался Тот, Кто Смог Это. - Ни Хуя себе! – и Хуй от Тота перешел к людям. - Ну и Хуй с Ним! – решил Тот, когда нескудно оправился от Шока. - Отращу новый, лучше прежнего – Хуй Вам, добрые люди! - И тебе Хуй! – заголосили охуевшие По-Настоящему Люди. И стал у Тота Хуй Новый, еще лучше Прежнего. Так понравился Тот Людям, что для него ни Хуя не жалко! Вышла навстречу Тоту юная девушка и преподнесла ему самое дорогое, что у нее было – 10 рублей 1991 года выпуска. - Ни… - начал было Тот, но вовремя одумался, решив, что Дай Дураку Хуй стеклянный, Он и Его разобъет, и руки порежет… - Пиздатая ты Чувиха! – вот что сказал Тот, Кто Людям по Нраву. И стала Чувиха в натуре Пиздата. - У каждой Женщины должна быть Пизда. (2 раза). Это больше, чем Нет, Это больше, чем Да… У каждой Женщины... подарю БГ, пусть песню напишет, - подумал Тот. - Только он ведь, Собака Страшная, в Простоте Слова не скажет… Яхвемизм какой-нибудь употребит… Ну и Хуй с ним! - наградил Тот и БГ, на всякий Случай. А потом подумал и добавил с сомнением: – И Цой с ним?..

Часть @

…В то время, как Тот предавался Высокой Поэзии, Женщины, рассмотрев подарок Тота благородной Чувихе и прикинув все выгоды от заполучения подобного девайса, окружили Тота плотной толпой и заверещали, давя на Жалость: – И нам Того Же! И нам Того же! Уйдите, бабы, а то ща Пизды получите, мало не покажется! И… получили Бабы Пизды, и стали, собственно, Бабы… И мало им не показалось, когда поняли они, какие ресурсы этот девайс отвлекает… Но поздняк метаться – и Бабы, скромно потупившись не хуже девок, разошлись по темным углам. Тут и Мужики, размахивая новенькими Хуями и позванивая Мудями (бесплатный подарок от фирмы, как поначалу казалось), решили, наконец, увидев, какой Тот Чудила, и себе чего-нибудь выпросить – Хуи же им чисто случайно достались… (А что Хуи? И у Хиппи Хуи…) - Идите в Пизду! – не зная, Что они могут попросить, предложил Мужикам Тот. Мужики развернулись и с удивленными лицами разбежались по темным углам, где уже, как Пауки в Паутине, ждали их Бабы. - А ты – иди в Жопу – хмуро повелел Тот какому-то милому Малчику, старающемуся облобызать край крайней плоти Тота. – Рано тебе еще в Пизду ходить… - А, может, на Хуй? – осмелел Малчик. Ну, как хочешь, - улыбнулся Тот. – У каждого своя Дорога к Свету. Гей! – Тот дал парнишке Шлепка. Шлепок радостно загавкал и помчался впереди улепетывающего со всех ног юнца. Пидорас – услужливо всплыло кверху брюхом в мозгу слово… Не-ет. Это – Греки придумают. И позже. Гораздо позже…

Ну и заебись! – смахнул Тот пот со лба (Солнце-то во время всей этой Мистерии никуда, Блядь, не девалось!).

Часть #

И все заеблось!

Часть $

Когда же все отъеблись друг от друга и, утомленные, но довольные, сползлись к Тоту, он уже сам охуевал от такой Темы. И что дальше делать, не знал… А Люди сползались и сползались, что-то шепча, неясное, но пугающее, и Круг стремился к точке, а на Точке сидел Тот. И точил карандаш. - Щас я вам Закон напишу... – бодро мусолил он «Командирский» (Синий с одной и Красный с другой Стороны).

- На Хуя нам твой Закон… - прошелестели энергетически опустошенные Люди. - И не в Пизду Он нам… И не в Красную Армию… Хлеб – Голодным! Земля – Крестьянам! Небо – Космонавтам! - А Вода? – поинтересовался Тот. - Вода – Кому?

Мне! - мимо пробежал Большой Зеленый Крокодил и плюхнулся в Воду, которая неизвестно откуда вдруг начала разливаться вокруг…

И Было Тому Продолжение…

страница:
1 >>
перейти на страницу: из 553
Дизайн и программирование - aparus studio. Идея - negros.  


TopList EZHEdnevki