«Это она?» - равнодушно спросил работник морга, поднимая простынь.
«Да, это она…» - дрогнувшим голосом ответил Демиург и тихо добавил - «..Вечность».
Простыня закрыла тело, сотрудник милиции начал составлять протокол. По щеке Демиурга потекла слеза.
Он был знаком с Вечностью очень-очень давно. Ещё тогда когда не было ни моргов, ни людей, ни времени.
Он придумал время и людей. Время и люди придумали морги.
Демиургу вспомнилось, как они с Вечностью сидели у моря и обсуждали перемены происходящие с ними. Люди меняли свои взгляды и на Богов и на Вечность. Ещё каких-то три тысячи лет Демиург был не таким как сейчас. Он весил около двух центнеров, выглядел солидно, монументально. И вместе с тем чувствовалась в его взгляде какая-то дикая энергия, вера в то, что он знает, как сделать мир лучше.
В средневековье лицо его огрубело, покрылось рубцами и фурункулами. Зубы стали жёлтыми и похожими на клыки. Изо рта несло как из нечищеного хлева. Вечность не могла без ужаса смотреть на эту маску смерти.
Впрочем, и она изменилась. Исчез тот матовый блеск кожи, что делал её такой желанной в античные времена. Появились глубокие морщины и шрамы, которые таили в себе страдания людей. В то время люди поняли, что боль также может быть вечной. До этого вечным считался только рай. Тогда же на её лице появились первые морщинки. Они заставили задуматься, а вечна ли Вечность?
К концу девятнадцатого века все гнойники исчезли с лица Демиурга, но и сам он усох, похудел, стал прихрамывать. Всё больше людей относились к нему равнодушно.
Начало нового столетия творец прожил в России. Русская монархия отлично сочеталась с верой. Здесь его любили, почитали и боялись. Он поправил здоровье и стремительно полнел. Затем наступил семнадцатый год, и Демиург срочно перебрался в Рим, поближе к Ватикану. Он разумно полагал, что в Советской России не то место, где ему стоит жить.
В настоящее время он напоминал высушенный стручок гороха – безжизненное, морщинистое лицо, дряблое тело, старческая кожа. Глаза его, некогда блестевшие как самая яркая звезда, стали столь же невыразительны, как и лицо. Бывало, что в них мелькала та искра безумной силы, абсолютного счастья, характерная для юного Демиурга. Но тут же она угасала, затушенная огнём науки и рационализма.
Для Вечности ХХ век был, пожалуй, самым необычным периодом её жизни. Она то была самой красивой, желанной и единственно существующей, то гневно отвергалась и считалась игрой больного воображения.
Когда Демиург последний раз виделся с ней, то отметил чрезвычайную худобу подруги. Можно сказать, она становилась прозрачной. И этому было логическое объяснение – люди жили сегодняшним днём и абсолютно не задумывались о вечности. Да и наука время от времени склонялась к мысли, что вечности может и не быть, также как нет самого времени, а есть только понятие его обозначающее.
И сегодня Вечности действительно не стало. Чёрный BMW, ехавший со скоростью 80 км в час оборвал её жизнь. Демиург не мог понять, как это случилось. Ведь покойница сама рассказывала, что в неё попадали шальные пули, что она неоднократно спасалась во всяческих катастрофах и вдруг такое. По всей видимости, нарушился Главный Закон. Других объяснений гибели Вечности нет. Впрочем, Демиург не верил, что это возможно. Иначе вся Вселенная скатилась бы в омут хаоса. Но Вселенная продолжала существовать – машины по-прежнему ездили, милиция, как и раньше, присутствовала на опознаниях, а в морге поддерживалась низкая температура. Потому Демиург решил, что победа над бессмертием Вечности связана, скорее всего, с теми, кто был в автомобиле. Он узнал у сотрудника милиции, что машина принадлежала влиятельному бизнесмену. Который, пользуясь своими связями, сможет уйти от наказания.
Демиург хотел было выведать и его адрес, но получил суровое «не соваться, куда не надо».
Демиург в очередной раз пожалел, что не имеет большего контроля над людьми. Ему так хотелось захватить сознание этого несчастного и узнать всё, что тот не договорил. Создавая мир, Демиург пытался наделить себя подобными возможностями. Однако Главный Закон помешал ему. Если говорить в современных терминах, то Демиург понял, что он не владелец и Бог людей, а всего лишь менеджер, которого пригласили для реализации конкретного проекта.
Демиург свою работу выполнил – создал этот мир и этих людей. И тут же потерял власть над ними. Да, он жил среди них, но его жизнь во многом зависела от того, что созданные им существа думают о нём. Такой вот своеобразный контроль качества. Творец навсегда обречён чувствовать результат своей работы. Демиург сокрушался, что создал людей такими сложными. Необходимы были куклы с подобием сознания, а он сотворил затейливые механизмы, и при том абсолютно неконтролируемые. Потому он с некоторой надеждой ждал Апокалипсиса, ибо рассчитывал, что неведомые силы оберегающие Главный Закон вновь пригласят его. Ведь больше пригашать некого. И тогда уж Демиург исправит свои ошибки и сотворит идеальный мир. Но до этих времён ещё надо дожить. Демиург понимал, что если погибла Вечность, то и он сам подвластен смерти. О более серьёзных вещах, которые стояли за гибелью Вечности, Демиург старался не думать.
Сейчас его занимал тот, кто погубил Вечность.
Благо, некоторые остатки Могущества то ли по недосмотру, то ли в виде награды за работу у него остались, и он извлёк из сознания милиционера координаты Армена Аваркяна – убийцы Вечности. Демиург полагал, что, поговорив с Арменом, узнает, какая неведомая сила причастна к её смерти.
Аваркян жил в элитном доме, притаившемся в центре города. Творец пришёл к нему вечером. Во-первых, он за свою долгую жизнь устал от людей и искал уединения. В темноте гораздо проще спрятаться от цепких взглядов и поверхностных суждений. Во-вторых, он разумно полагал, что вечером больше шансов застать бизнесмена дома.
У Демиурга возникли небольшие разногласия с охраной, которая не желала пропускать подозрительного старичка внутрь. Вновь пришлось применить Могущество. Охранник не понимал, что произошло. Ещё секунду назад он грозился вышвырнуть старикашку на улицу. Внезапно тот посмотрел в глаза его напарнику. Коллега неожиданно упал. Затем старик перевёл взгляд на обидчика. Страж почувствовал лёгкий укол в груди, в районе сердца, затем – толчок. И вот он неподвижно лежит на полу, судорожно хватая ртом воздух.
Демиург поднимался в лифте на пятый этаж и заново восстанавливал хронологию последних дней.
Несколько дней назад он пил кофе в Риме и внезапно отчётливо увидел окровавленное лицо Вечности. Через секунду видение исчезает, но Демиург знал, что это не случайность. Он спешно возвратился в квартиру, где живёт последние пять лет и достал из ящика деревянные чётки, принадлежавшие когда-то Вечности. Им уже более пяти тысяч лет и всё это время они безупречно выполняют свои обязанности проводника. Демиург держал чётки в руке и одновременно смотрел на глобус. Он понимает, что его подруга сейчас в Украине, в Киеве. Через час он в аэропорте, через двенадцать часов в самом городе. В самолёте он несколько раз от души посмеялся. Такова уж его привычка – найти повод для смеха в любой ситуации. Первый раз он улыбался, когда пожилая итальянка сидевшая рядом принялась молиться Богу, после того как самолёт сильно тряхнуло. Знала бы женщина, что тот, к кому обращены молитвы, волновался точно также как и она.
Второй раз Демиург потешался, слушая, как итальянские бизнесмены в Киевском аэропорту пытались говорить на русском языке. Судорожно вцепившись в разговорники, коверкая до неузнаваемости слова, они произносили дурацкие, штампованные фразы, обгоняя друг друга в стремлении показать местным партнёрам, что уважают страну и её язык.
Украинцы и прибывший с ними переводчик дипломатично улыбались, хотя и не могли разобрать изнасилованных слов. Итальянцы же радовались этим улыбкам, как маленькие дети конфетке, и гордились уникальными способностями в изучении языков.
Перед творцом языковых проблем не существовало. Он свободно говорил на всех языках и наречиях, существовавших на планете. Нельзя сказать, что творец знал все эти языки.
Просто когда он приезжал в новую страну, то знание языка приходило само собой. И так же легко сдавало позиции новому языку, когда менялась страна пребывания.
Первым делом Демиург отправился в отделение милиции. Он сказал, что его знакомая пропала, и описал Вечность. Описание в точности подошло к неизвестной, которую вчера насмерть сбила машина. Далее – морг, опознание, разговор с милиционером, два охранника внизу. По словам очевидцев, женщина переходила дорогу по пешеходному переходу. Водитель чёрного BMW не сбавил скорость и даже не пытался её объехать. По словам Аваркяна он почувствовал себя плохо и потерял контроль над машиной. Свидетели же говорили, что он попросту разговаривал по телефону, а потому не увидел ни «зебры», ни женщины. Аваркян хотел скрыться с места аварии, но ему не повезло – впереди образовалась пробка, да и слишком много людей запомнили номер автомобиля. Понятно, что и попытку уехать Аваркян объяснил плохим самочувствием. Всё это было записано в милицейском протоколе и при некотором вознаграждении для судьи и прокурора говорило о невиновности Армена. Однако Демиурга не интересовал вердикт суда. Он хотел понять, что за сила позволила Аваркяну нарушить Главный Закон.
Закон, по которому Вечность – бессмертна.
Лифт остановился, и Демиург вышел на лестничную площадку. Рука вдавила кнопку звонка. Дверь открыл толстый, невысокий армянин лет пятидесяти.
«Армен?» - вкрадчиво спросил старик.
«Да, что Вам угодно?» - с неприязнью ответил хозяин.
Демиург промолчал. Он посмотрел в глаза армянину и напряг свои дряблые мышцы. Неведомая сила подхватила Аваркяна и бросила вглубь квартиры. Тело врезалась в дорогой шкаф, и на голову несчастного обрушились статуэтки и бутылки, стоявшие на полках. Демиург тяжело выдохнул и закрыл дверь. Подобные действия требовали слишком много энергии. Старик подошёл к Армену. Тот был без сознания, а из разбитой головы сочилась кровь. Демиург понял, что перестарался, и допрос придётся отложить. Он вытер кровь и, положив ладонь на голову Армена, попробовал сосредоточиться.
Внезапно, ощутив чьё-то присутствие за спиной, развернулся. Из кухни вышел высокий, темноволосый молодчик, одетый во всё чёрное. Глаза его скрывались за чёрными, матовыми очками. Брюнет стал таким образом, чтобы отрезать путь к входной двери. Со стороны коридора в комнату зашёл ещё один мужчина. Он был близнецом первого визитёра. Хотя сходство было настолько полным, что навевало мысли о клонировании. Демиург посмотрел налево, ожидая появление третьего, и не ошибся. В дверном проёме появился мужчина лет 50 с орлиным носом, седыми всколоченными волосами и жёстким взглядом. Стильный, деловой костюм смотрелся неестественно в сочетании с древним перстнём, украшенным большим чёрным камнем. Массивное украшение покоилось на левой руке незнакомца.
Демиург не почувствовал их присутствия в квартире когда заходил. Значит, это не совсем люди. Демиург понял, что перед ним серьёзные противники.
Старик убрал руку с головы Армена и сжал кулаки.
«Вечер добрый!» - приглушённым тоном заговорил мужчина в костюме.
Демиург чуть наклонил голову, но отвечать не стал.
«Вам, наверное, интересно кто мы и чего хотим вас?» - продолжил незнакомец.
Демиург кивнул ещё раз.
«Что ж, давайте присядем, поскольку разговор будет серьёзным» - сказал он и развернувшись зашёл вглубь комнаты. Демиург последовал за ним.
Близнецы остались на месте. Но как только Демиург переступил порог, один из близнецов закрыл за ним дверь и стал возле неё. Второй же подошёл к Аваркяну, достал кинжал с ручкой, украшенной резьбой и резким движением вогнал лезвие в сердце армянина. Через секунду провернул рукоятку. Тело несчастного выгнулось и обмякло. Убийца вынул нож, аккуратно вытер кровь об одежду убитого и спрятал оружие в ножны. После чего накрыл труп одеялом и занял пост у входной двери.
Тем временем незнакомец плюхнулся в просторное кресло и с хозяйским видом указал Демиургу на кресло, стоявшее напротив. Старик сел и украдкой оглядел комнату. Ничего подозрительного – обычная комната нувориша – кожаный диван, стол из натурального дерева, дорогой, пушистый ковёр. Стену украшает охотничий карабин «сайга», на столе огромный глобус, стилизованный под старину.
Мужчина в костюме заговорил:
«Во-первых, мне хотелось бы выразить вам соболезнования по поводу кончины Вечности. Смею заверить, для меня это большая потеря…»
«Прежде чем соболезновать, представься…» - грубо оборвал его Демиург. «Он её даже не знал, а говорит о большой потере» - с негодованием подумал старик.
Незнакомец чуть улыбнулся.
«Боюсь, что моё настоящее имя вам ничего не скажет. Да и не имя Вас интересует. Вы хотите знать кто я такой, что осмеливаюсь говорить с самим демиургом. Отвечаю – я та сила, которая была создана в противовес вашему могуществу. Вы, наверное, знаете, что Главный Закон не допускает наличие одного полюса. И потому после того как Вы создали мир, появилcя я. Ваше могущество сдерживается самим фактом моего существования. Можно сказать, что я – ограничитель и контролёр вашей силы».
«Понятно» - подал голос Демиург – «Ты тот, кого людишки называет Люцифером или Сатаной».
На этот раз незнакомец нахмурился. Его задел презрительный тон старца и обращение на ты. Потому он ответил с раздражением:
«Эти идиоты в силу скудности своего ума не могут понять моей природы. Как, впрочем и Вашей. Потому не важно, как они меня называют и что приписывают. Важно лишь то, что вы знаете кто я. И то, что я хочу вам предложить».
Он сделал небольшую паузу перед тем как сказать главное.
Демиург ушёл в прошлое. Вспоминал, как смеялся над Библией, в которой говорилось о каком-то дьяволе. С недоумением смотрел на обряды изгнания беса и зверства инквизиции. Пожимал плечами, если люди поминали нечистого. И вместе с тем он всё сильнее чувствовал, что кроме него и Вечности есть кто-то ещё бессмертный. Кто-то, способный влиять на мир намного сильнее самого творца. Первое время Демиург думал, что это всё иллюзии, вызванные непроходимой тупостью людей, которые отказывались жить по его правилам. Затем склонялся к мысли, что наблюдает одно из проявлений Главного Закона. Если верить словам этого нахала, то так оно и есть. Только проявление Закона оказалось материальным. Люди оказались правы. Они узнали о дьяволе, о противоположности Демиурга раньше, чем сам творец. Демиург не мог понять, почему так получилось. Скорее всего, он просто не видел очевидного. Не видел того зла, с которым каждый день сталкивались его создания – люди. А может незнакомец врёт. Возможно, он не имеет к Главному Закону никакого отношения. Просто человечество придумало себе дьявола, и тот не замедлил появиться. Точно также как появились шрамы у Вечности, когда человечество осознало, что может быть не только вечный рай, но и вечные страдания.
«Если ты сотворил мир, то это не значит, что ты всё о нём знаешь» - раздался в голове чей-то наставительный голос. Было время, когда этот непонятный голос беспокоил Демиурга. Беспокойство прошло тогда, когда Демиург решил, что голос - это нематериальный советник, которого приставили силы, оберегающие Главный Закон. По мнению творца, в обязанности советника входили консультации по все непонятным моментам, связанным с бытиём цивилизации. Впрочем, советник не торопился выполнять те функции, которые приписал ему Демиург. Он возникал внезапно, и перерывы между его появлениями могли исчисляться годами. Да и подсказывал голос-советник не всегда в тему. Сейчас Демиурга менее всего интересовали проблемы познания. Он бы хотел получить чёткие разъяснения, что это за молодчик перед ним и имеет ли он связь с Законом. Впрочем, представители Главного Закона всегда изъяснялись туманно, подразумевая множество трактовок. Вероятно, это было вызвано трансцендентальностью самого Закона.
Незнакомец, признавший себя дьяволом, продолжил:
«А предложить я вам хочу следующее: вы никоим образом не препятствуете Армагеддону, который вот-вот начнётся. Когда мир, созданный вами исчезнет, представители Главного Закона предложат вам создать новый. Вы откажетесь. В обмен, я согласен даровать вам жизнь и отдать должность главного консультанта при создании нового мира. Уверен, что знания и опыт, которые вы продемонстрировали при создании этой цивилизации, окажутся незаменимыми».
Демиург не обратил внимания на иронию, скрытую в последней фразе. Пропустил он и скрытую угрозу, и ультимативный тон. Всё было предельно ясно – Люцифер и его команда желают сами создать новый мир. И Демиург - единственная помеха. Или он соглашается уйти в тень, или погибает. Но откуда такая уверенность, что Силы Главного Закона будут сотрудничать с ними? И почему Люцифер думает, что конец света близок?
Старик задал эти вопросы и услышал в ответ:
«Что касается конца света, так тут всё предельно ясно – трагически погибла Вечность, следовательно, этот мир обрёл конечную точку во времени. Да и сама цивилизация двигается к гибели ударными темпами.
Теперь по поводу Сил и Закона. Знаете, в нём присутствует такое интересное положение, что если какой-то из миров саморазрушается, то тот, кто создавал этот мир и его vis-à-vis имеют одинаковые возможности для возведения нового мира. Тут уж дело в субъективном выборе этих самых Сил. По непонятным мне причинам, они питают к вам симпатию. Но если вы откажетесь, то никто настаивать никто не будет, и с этим предложением обратятся ко мне. Согласитесь, что вы свой шанс использовали не лучшим образом. И теперь справедливо предоставить мне возможность создать мир».
«Справедливо?» - повысил тон Демиург – «Ты убил Вечность, чтобы приблизить апокалипсис, и ты будешь говорить о справедливости?».
«Ни я, ни мои люди не убивали её. Мы просто воспользовались её смертью, чтобы встретиться с Вами. Ведь Вас найти очень сложно. Вот мы и следили за убийцей Вечности, ожидая вашего появления».
«Дождались…» - буркнул старик. Затем добавил чуть громче: «А если я откажусь?».
Люцифер улыбнулся. Холодное равнодушие смерти, циничная маска жестокости, обещания вечной боли - чего только не было в этой улыбке. Демиург понял, что недооценил противника. Увидь он эту улыбку чуть раньше, то и поведение было бы другим. Полная капитуляция на словах, а затем удар в спину врагу. Старик просчитался – он дал понять, что не намерен идти на компромисс. И теперь уйти из этой квартиры будет сложно. Демиург мысленно ругал себя за самоуверенность и беспечность, потому дипломатичный ответ Сатаны не был оценен по достоинству:
«Я не думаю, что Вы настолько безрассудны, чтобы отказаться. Но если чисто гипотетически сделать такое допущение то, смею заверить, Вы не сможете уйти дальше лестничной площадки».
«Почему же?» - спросил Демиург, стараясь выиграть время для размышлений.
«То, что я сейчас гораздо сильнее – это факт. Люди с большей охотой верят в дьявола, нежели в Бога» - начал Люцифер – « И это происходит потому, что им приятней чувствовать свою идеальность и чистоту в сравнении со мной, нежели ощущать убогость и неполноценность, когда они равняются на Вас. Согласитесь, такой вариант при создании мира Вы не учли».
Демиург кивнул. Сатана продолжил свою речь:
«У меня больше сторонников. Следовательно, и больше сил. На основании этого я и говорю, что гораздо разумнее принять мои условия. Ведь мы убедились, что нет в этом мире ничего вечного».
Тут Сатана допустил ошибку. После слов, намекающих на гибель Вечности, следовало придать лицу соболезнующее выражение. Однако в уголках губ мелькнула надменная улыбка. Правда, в следующий момент она была спрятана под маской грусти. Но Демиург заметил торжественную улыбочку и пришёл в бешенство. Он и до этого момента был уверен, что Вечность убил Люцифер. Убил с целью выманить Демиурга, который непременно почувствует кончину подруги и захочет увидеть тело. Хитроумная ловушка, с Вечностью и Аваркяном в виде наживки
Улыбку врага творец не смог перенести. Потому он молча встал и, не прощаясь с оппонентом, подошёл к двери.
Люцифер нахмурился, так как понимал, что мирный вариант теперь невозможен. Демиург открыл дверь и увидел перед собой одного из близнецов. Два быстрых движения – Демиург срывает с его лица очки, а слуга Сатаны бьёт старика ножом. Близнец удивляется тому, что Демиург не падает, а Демиург изумлён пустыми глазницами противника. Люцифер, зная о силе творца, лично вырвал глаза двум своим лучшим бойцам. В пространстве близнецы ориентировались получая телепатические приказы от начальника. Демиург мобилизует все силы, и враг отлетает на несколько метров. Затем старик выхватывает из раны и нож и бросает его в противника.
Нож входит точно в горло. Незрячий хрипит в предсмертных судорогах.
Демиург развернулся и выразительно посмотрел на Люцифера. Тот не отводит взгляд.
Каре-зелёные глаза неотрывно смотрят в небесно-голубые.
Мир останавливается. Из горла слуги прекращает бить кровавый фонтан, секундная стрелка настенных часов замирает, комар зависает в полёте.
Тишина, неподвижность и два скрещённых взгляда.
Никто не хочет проигрывать.
Вселенная возвращается к жизни. Кровь, стрелка, комар – все делают то, что им положено. Также и второй слуга Люцифера получив команду подходит слева к старцу. В руках у него нож. Точно такой, каким был ранен Демиург. Творец не чувствует боли, он занят совершенно другим. Пытается нащупать в кармане шило, которое взял на всякий случай.
Второй слуга Люцифера замахивается ножом, но шило вонзается ему в сердце. Демиург, несмотря на преклонный возраст, гораздо быстрее противника. Может быть, свою роль сыграло и отсутствие глаз.
Внезапно Демиург понимает, что стоит спиной к Люциферу. И в следующий момент что-то невыносимо тяжёлое бьёт его в спину. Мерзко хрустнул позвоночник; творец падает на пол. Он понимает, что парализован, что Сатана перехитрил его. Отвлёк нападением слуг, а сам коварно ударил в спину. Слышны шаги. Это победитель неспешно идёт к поверженному. В руках - большой глобус, которым он намеревается добить врага.
Демиург в отчаянии. Он не верил, что близнецы способны убить его, а потому ножевая рана оказалась пустяком. Но верит, что Люцифер, убивший Вечность, в силах уничтожить и его.
Сатана останавливается возле парализованного. Поднимает перстень с чёрным камнем. С камнем, в котором заключена колоссальная сила. Целует украшение, принесшее победу. Один удачный бросок - и враг лежит с переломанным хребтом.
Демиург не мог пошевелить головой, чтобы увидеть противника. Да и всё равно, это бы ничего не решило. Битва для него окончена.
Внезапно он увидел свет. «Это шанс!» - мелькнула отчаянная мысль, и старик с трудом прошептал «Отче наш…»
Маленькой церквушка на окраине Лос-Анджелеса была практически пустой. Святой отец ремонтировал сидения, несколько пожилых дам шептались у входа, а миловидная девушка лет 20 на шестом месяце беременности сидела перед алтарём. Она хотела, чтобы отец её ребёнка вернулся. Она хотела, чтобы родители прекратили терроризировать её упрёками по поводу нежданной беременности. Она хотела, чтобы ребёнок, несмотря ни на какие прогнозы медиков, родился здоровым и был счастлив. Девушке не знала у кого искать защиты и поддержки. Родители отвернулись, настоящих друзей не было, а любимый по глупому стечению обстоятельств оказался за решёткой. Воспитанная в набожной семье, она понимала, какой тяжкий грех совершила. Вместе с тем, она знала, что Бог милостив и прощает тех, кто раскаивается. Будущая мама действительно раскаивалась. И готова была понести суровое наказание за то, что не совладала с плотью. Однако малыш не повинен в её грехах. Потому она просила помощи у Бога – последней инстанции, сам факт обращения к которой говорит о полной безысходности.
Бедняжка преданно смотрела в глаза Христу и, положив руки на живот, где находился будущий Раб Божий, шептала «Отче наш…».
Чтобы полностью сосредоточиться на молитве она закрыла глаза и представила, как выглядит Бог.
У человека существует пять чувств: зрение, слух, обоняние, осязание и вкус.
Первым об ошибке рапортовало обоняние. Вместо церковного благоухания оно уловило амбре старческого тела и мерзкий запах крови.
Девушка почувствовала, что не сидит, как секунду назад, а лежит, уткнувшись лицом в пол.
При этом не ощущался ставший привычным животик. Да и тело было чужим, дряхлым и, судя по всему, парализованным.
Зрение зафиксировало пушистый ковёр прямо перед лицом, фрагмент шкафа и мужское, распластанное тело на расстоянии метра-двух. Возле тела образовалась лужица крови. Американка хотела, было, встать, но тело не слушалось.
Cлух уловил мужской голос:
«Я же говорил, что сильнее…»
Говорящий находился сзади, а потому девушка, оказавшаяся в парализованным теле, не могла увидеть яростное лицо замахнувшегося тяжёлым глобусом Люцифера.
Неизбежный вопрос: «Где я и что всё это значит?» возник у неё за секунду до того, как череп был расколот мощным ударом.
Демиург и раньше пользовался этим приёмом. Но первое время он видел в обмене телами только развлечение. В этот раз обмен спас его от гибели. Творец давно знал, что может попасть в чужое тело. Для этого необходимо войти в метафизический контакт, думать и ощущать мир на одной волне с человеком. Демиург после обмена обретал полный контроль над телом. В то время как тот, кто оказался в его теле попадал в ловушку. Сознание контактёра не могло распоряжаться телом Демиурга. Вместе с тем, оно было способно мыслить. Хотя это было истинным наказанием. Оказаться в чужом теле и не иметь возможности управлять этим организмом - кошмар, неподвластный словам. Потому неудивительно, что почти все те, в чьих телах побывал Демиург или умирали через несколько дней после возвращения в своё тело или оказывались в сумасшедшем доме.
Обмен телами проходил импульсивно и его практически невозможно спрогнозировать. Просто иногда Демиург видел небольшой луч света и чувствовал, что кто-то выходит с ним на контакт. Если Демиург хотел этого, то он оказывался в теле другого человека.
За своё тело он мог не опасаться – оно всегда находилось там, где Демиург его покидал.
Конечно, если бы Демиург согласился на обмен находясь в людном месте, то его организм подверглось бы опасности. Сознание контактёра не сможет управлять телом творца и вероятность оказаться в могиле или под ножом докторов, подозревающих паралич или столбняк, очень высока. Потому замыслив обмен, Демиург шёл в укромное место и ждал света.
Как-то таинственный голос шепнул ему, что максимальный срок использования чужого тела равен сорока дням. Если не вернутся в своё тело по истечению этого времени, то последствия могут быть непредсказуемыми . Демиург доверял голосу и внимательно следил за днями. Об остальном можно не волноваться – покинутое тело не требовало ни пищи, ни воды. Оно спокойно ожидало возвращения хозяина, насмехаясь над отчаянием заключённого в нём сознания контактёра.
Стоит отметить, что Могущество путешествовало вместе с разумом Демиурга, а не оставалось прикованным к телу.
Творец совершил около полсотни экскурсов, но более других запомнились два.
Первый из них произошёл около 3000 лет назад. Демиург тогда откровенно скучал, и решил взбодриться, совершив обмен. Так случилось, что он завладел телом одного индийского принца. Замок, роскошь, охота – всё это было интересно только первую неделю. Творец быстро устал от покорных слуг, надоедливой родни и обилия золота.
Однако возвращаться в своё тело не хотелось. Тело принца отличалось молодостью, красотой и силой. Потому весенней ночью он покинул замок и ушёл жить в своё удовольствие среди восхитительной индийской природы. Через день его нашли слуги и просили вернуться в замок. Демиург отказался. На следующий день с той же просьбой пришла его многочисленная родня.
Творцу нравились эти края, но он хотел быть в одиночестве. Потому объяснял всем незваным гостям кто он такой и почему больше не хочет жить в замке. Обычно творец соблюдал инкогнито. Спокойствие, преданность и дружелюбие индийцев размягчили его сердце, а потому он впервые рассказал правду о себе.
Отдохнувший Демиург вернулся в своё тело, а принц – в своё. В отличие от многих других он не погиб, а стал Гаутамой – просвещённым.
И как же удивлялся творец, когда Вечность рассказывала ему о новой религии, зародившейся на Востоке. Религии, где центральное место отводилось нирване, сансаре и реинкарнации. Если бы Демиург знал, к чему приведёт этот обмен, то он бы никогда не появлялся на севере Индии.
Второй случай был ещё интереснее.
Две тысячи лет назад Демиург захотел перемен. Он больше не мог спокойно наблюдать, как люди своими поступками рушат его идеальную схему мироустройства. А потому он решил вмешаться в жизнь людей. Понятно, что для такой серьёзной миссии лучше воспользоваться чужим телом. Творец так и поступил. И оказался в теле израильского плотника. Он начал рассказывать людям о том, каким хотел бы видеть мир. О моральных принципах, заложенных по его плану в сознание каждого человека. Пробовал узнать о причинах, не позволивших раскрыться эти принципам. Говорил о блаженстве, ожидающем людей, если все будут жить в соответствии с его идеями.
Первый день его слушателем был слепой нищий. Во второй день – семь уставших путников. Через неделю его слушали тысячи. Спустя десять дней - внимали целые города. Для большей наглядности Демиург использовал Могущество. Так, он исцелил нескольких людей. Одного даже вывел из состояния клинической смерти. Поразил воображение местных жителей простыми, но зрелищными эффектами.
Всё шло замечательно. С каждым днём увеличивалось число сторонников. Демиург считал, что свою миссию на этой земле выполнил, и хотел было перебираться в другие края. Но сорокадневный срок подходил к концу, и он был вынужден вернуться в своё тело.
Плотник, соответственно, также обрёл тело. Он, как и Гаутама, остался жив. Не понятно, как ему удалось перенести сорокадневное заключение в чужом теле. Не понятно и то, почему не помутился его рассудок. Хотя Иисус об этом не задумывался. Он радовался, что снова хозяин своего тела, и что внезапно стал народным любимцем.
Радость его была недолгой.
Местная власть, обеспокоенная его бешеной популярностью, решила нейтрализировать народного лидера и потенциального бунтаря. Это произошло на следующий день после обратного обмена.
Солдаты, цепи, суд.
Иисус горько рыдал, так как поверил, что всё страшное уже позади, а в будущем, как компенсация за страдания, его ожидает почёт и любовь. По понятным причинам, на суде он не смог сказать ничего внятного о своих речах.
Пытки, Голгофа, смерть.
Авторы Библии значительно извратили те события, добавив воскрешение, выстроив генеалогическое дерево богов и приукрасив произошедшее нелепыми штрихами. Однако в целом, хронологию событий они передали верно.
Демиург так не думал. И, читая через несколько десятилетий Новый завет, дал себе слово никогда больше не вмешиваться в жизнь людей. Он решил, что Главный Закон нивелирует все его попытки изменить мир, а бороться против Главного Закона бессмысленно.
Были и другие интересные обмены. Одно время он часто попадал в Египет. Обмен с неким Ра понравился ему больше других. А вот обмен с египтянином Аргусом пришёлся не по душе. Затем был Греческий период. Самым ярким воспоминанием стало пребывание в теле местного атлета Зевса. Бывал Демиург и в северных краях. Тела викинга Одина, и славянского богатыря Перуна стали приютом для него.
Со временем творец заметил интересную особенность. Рано или поздно имена почти всех тех, с кем он совершал обмен становились, известны человечеству. Причём большинству из них приписывались черты божества.
Демиург понял, что обмены – не праздное развлечение, а серьёзный поступок, влияющий на развитие мира. И прекратил обмены. Вплоть до сегодняшнего дня.
Нужно сказать, что полученное тело его разочаровало. Создатель несколько раз попадал в женские тела, и воспоминания остались не самыми приятными. В этом случае всё усложнялось беременностью. Впрочем, выхода не было – настоящее тело скорее всего мертво.
Потому Демиург обдумывал дальнейший план действий, и привыкал к непривычной тяжести в животе. Он отметил, что существующий механизм воспроизводства человека далеко не идеален и пообещал себе, что при возведении следующего мира избавит женщин от девятимесячных мук.
Однако, это дело будущего. А за место в этом будущем необходимо бороться. Хотя сейчас творец хотел только одного – мести.
Девушка едет домой, забирает паспорт и все родительские деньги. Демиург смотрит в паспорт и узнаёт, что тело зовут Мария Чиконне. Через час Мария в аэропорте, покупает билет на ближайший рейс в Киев. Круглый животик открывает людские сердца быстрее всякого Могущества - девушку пропускают без очереди; чтобы она смогла улететь, снимают чью-то бронь на самолёт. И так чрезвычайно вежливые стюардессы готовы выполнить любой каприз беременной. Все пассажиры с умилением смотрят на девушку. Многие недоумевают – как эта девушка в положении летит одна? Демиургу плевать на их рассуждения. Он обдумывает план действий. Задача перед ним сложная – найти Люцифера и уничтожить его. Не факт, что враг оставался в Киеве. Не факт, что Демиург отягощённый телом беременной женщины сможет убить противника.
Но другого варианта не было. Творец понимал, что по истечению 40 дней он, скорее всего, исчезнет. Разум говорил, что это неизбежно. Интуиция подсказывала, что уничтожив Сатану удастся продлить жизнь. Самолюбие настойчиво требовало реванша.
Чувство справедливости желало мести за смерть Вечности.
Дело осложнялось тем, что он ничего не знал о Люцифере. Непонятно, как и где его искать. Впрочем, одна хорошая идея как решить этот вопрос у творца была.
Киевский аэропорт. Со времени предыдущего визита прошло тридцать два часа.
Мария-Демиург ловит такси и первым делом едет в квартиру Аваркяна. Необходимо убедиться, что его прежнее тело мертво.
Охранники на этот раз другие. Беременная девушка не внушает им опасений, и беспрепятственно проходит внутрь.
Поднимаясь к лифту, Демиург с неудовольствием заметил, что с животом, он устаёт быстрее чем в старческом теле.
Квартира заперта снаружи, но не опечатана. Следовательно, милиция и охрана дома ничего не знает о произошедшем. Мария-Демиург силой взгляда открывает дверь и проходит внутрь квартиры.
Пахнет кровью и мертвецами. Видны четыре трупа. На тела Аваркяна и слуг Демиург внимания не обращает. Зато пристально смотрит на своё старое тело, на месте головы которого – кровавя каша. Рядом лежит окровавленный глобус с вмятиной. Демиург наклоняется, вынимает из кармана чётки. Идёт в комнату, берёт висевший на стене карабин, перерывает ящики стола и шкафа в поисках патронов. Заряжает оружие, прячет его в большой пакет. На секунду задерживается возле своего бывшего тела и выходит из квартиры. Теперь он уверен, что пути назад нет.
Мария вежливо прощается с охраной внизу и садится в такси. Пункт назначения - церковь широко известная не только в Киеве и Украине, но и во всей Европе - Киево-Печерская Лавра. Точнее, это даже не церковь, а грандиозный церковно-парковый комплекс, один из главных символов города и страны.
На входе Мария покупает косынку, так как заходить в Лавру с непокрытой головой нельзя. Настороженно смотрит на милиционеров. Они же не обращают внимания на беременную женщину с большим пакетом в руках.
Все те людские помыслы, надежды, страхи которые накопились за многие года в церковных стенах являются идеальным усилителем. И чем крупнее церковь, чем больше людей в неё приходят, чем дольше она существует тем вероятнее, что молитвы, произнесённые в ней будут зафиксированы на плёнке вечности. Другое дело, что их, скорее всего, никто не обнаружит.
Демиург зашёл вовнутрь и начал говорить про себя: «Люцифер, Люцифер…». С каждым словом, он увеличивал духовную силу, вкладываемую в эти слова. Слова, многократно увеличенные мощью Лавры, разошлись по всему миру.
Сатана обязательно услышит это зов. И поймёт, что есть только одно существо, способное так громко звать его. Если он всё еще в Киеве, следует ожидать его в течение получаса. Если нет – в ближайшие сутки.
Через несколько минут Мария-Демиург прекратила шептать имя врага. Была уверенность что Сатана услышал. К тому же глупо было впустую тратить силы перед финальной битвой. Мария пошла к центральному входу в Лавру, присела на одной из скамеек и крепко сжала ружьё. К ней подошла встревоженная старушка и спросила, хорошо ли она себя чувствует. Мария заверила, что лучше не бывает.
Она положила пакет рядом с собой и скрестила руки на животе.
«Убить Люцифера нужно хотя бы для того, чтобы родился этот ребёнок» - проносится у него (неё?) в голове.
Два «Lexusa» и BMW седьмой серии появились у ворот Киево-Печерской Лавры через 22 минуты.
Из автомобилей выпрыгнул встревоженный Люцифер и восемь его телохранителей – крепких, коротко стриженых парней в строгих, чёрных костюмах. Беспокойство Люцифера можно понять – он был уверен, что уничтожил Демиурга и уже готовился к Апокалипсису. Завтра собирался вылетать в Афганистан, чтобы поговорить с людьми, способными ускорить наступление Судного Дня. И вдруг услышал зов. Враг, разлетевшиеся мозги которого он видел вчера, сегодня заявлял, что жив и хочет реванша. Тут поневоле задумаешься о воскрешении и особой роли Демиурга, отведенной ему Главным Законом.
Люцифер теперь сомневался, что знает, с кем затеял войну.
Присутствие на территории церкви также не играло ему на руку. Грандиозная энергия молитв и большое число верующих делали его слабым и уязвимым. Сатана предпочёл бы встретиться с противником в тюрьме, на городской окраине. В крайнем случае – в ночном клубе или среди чистого поля.
Однако, выбора не было. Зов исходил именно отсюда, а если сейчас не ликвидировать Демиурга, то весь план сойдёт на нет.
Он в окружении телохранителей вбежал на территорию Лавры и принялся высматривать в толпе верующих Демиурга. Охранники держались за оружие, спрятанное под костюмами, и ожидали команды открыть огонь.
Сатана почему-то думал, что творец выглядит как и раньше – маленький, хромой старичок с жёстким взглядом. Потому он даже не глянул на беременную девушку, сидевшую возле входа. А вот девушка смотрела на Люцифера внимательно. И как только он повернулся спиной, поднялась, вытащила ружьё из пакета и, прицелившись, нажала на курок.
Выстрел с такого расстояния разорвал голову Сатаны на множество кусочков. Мёртвое тело рухнуло на землю. Охранники выхватили пистолеты и открыли стрельбу по девушке.
Демиург использовал всё Могущество, чтобы отвести от себя пули и отстреливался. Двое охранников упали, остальные поспешили искать укрытие. К месту перестрелки бежали милиционеры, охраняющие церковь.
Марии-Демиургу удалось невредимой выскочить за ворота Лавры. Телохранители недоумевали – почему их пули не берут её? Честно говоря, они не считали нормальным стрелять в беременную женщину. Но она – убийца их шефа, и по инструкции должна умереть. Мария углублялась всё дальше и дальше в парк. Бежать было сложно, живот сковывал движения, мешал прятаться за деревьями. Охранники преследовали её. Вдруг, после невиданного рикошета об ствол дерева, её настигла пуля. В глазах помутнело, девушка упала на жёлтые листья. Охранники бросились к девушке, чтобы добить, но окрики и готовое к стрельбе оружие подоспевших милиционеров отрезвили их.
…….(пауза)
Мария осталась жива. Но потеряла ребёнка. Психиатрическая экспертиза признала её невменяемой, а суд отправил на пожизненное лечение в психбольницу особого режима.
Весь город целую неделю только и говорил о бойне на территории святого места.
Но ни суд, ни следователи, ни журналисты не могли объяснить, зачем беременная американка, которая никогда не бывала в Украине, приехала в Киев. Откуда она знала язык, на котором, по свидетельству охранников элитного дома и таксистов, говорила превосходно? Почему убила известного британского бизнесмена Люи Сеферона, у которого в Киеве был один из филиалов? Как получилось, что из трёх десятков пуль, выпущенных охраной Сеферона, только одна попала в цель? Как Мария Чиконне связана с четырьмя трупами в квартире Аваркяна?
Мария не могла дать ответы на эти вопросы. Она вообще ни с кем не разговаривала. Молчала на суде, молчала, когда её пытался разговорить лучший психиатр города.
То ли от сильного шока, то ли по каким то другим причинам, но сознание Демиурга распалось на множество фрагментов. Полное равнодушие ко всему происходящему воцарилось в нём.
Слова и их смысл позабылись. Осталась гнетущая пустота. Пустота растительного существования, пустота отрешенности.
Визит американского посла остался незамеченным. Также, как и визит родителей Марии, которые, обливаясь слезами, пытались узнать у дочки, зачем она их покинула и убила человека? Мария смотрела отсутствующим взглядом на всю суету вокруг неё и считала в уме от нуля до двенадцати. Дойдя до двенадцати, начинала заново.
Минуло сорок дней. Ничего не произошло. Возможно, что фрагменты сознания разбилось на столь маленькие фрагменты, что даже смерть не способна была их найти.
Но случались редкие секунды прозрения, когда разуму Демиурга удавалось собраться воедино. Творец понимал, что через минуту-другую он вновь превратится в сумасшедшую женщину, потерявшую ребёнка и с этим ничего нельзя поделать.
И тогда он мечтал лишь об одном – «Только бы люди не воскресили Люцифера своими мыслями. Ведь тогда с ним некому будет бороться».
Если бы сознание Демиурга оставалось в целостности чуть дольше то, скорее всего, у него возникли бы такие вопросы.
Почему не вмешались представители Высшего Закона? Как они допустили сначала гибель Вечности, а затем и кровавую развязку? Почему он не погиб по истечению сорока дней?
Возможно, они решили, что безумный Демиург и мёртвый, но способный воскреснуть дьявол это как раз то, чего заслуживает наш мир. Не исключено, что пустили всё на самотёк, руководствуясь принципом, что каждая вселенная должна развиваться без внешнего вмешательства. А может, нет никакого Главного Закона. И на самом деле Демиург и Люцифер – единственные хозяева мира, придумавшие себе некий Закон, на который можно переложить всю ответственность за свои ошибки. Правила, которые лишают их самостоятельности, связывают по рукам и ногам и тем самым уничтожают возможность осознанного выбора. Ведь известно, что всё в мире держится на подобии. И если люди придумали Бога и Чёрта, которые всё решают за них, то почему бы тем в свою очередь не придумать некие вышестоящие силы и переложить на них груз управления цивилизацией?
Нельзя исключить и того, что всё вышеописанное – бред пациентки психиатрической больницы № 3 г. Киева Марии Вечновой.
Страница автора: www.stihija.ru/author/?Ортега Подписка на новые произведения автора >>> |
