| неграмотный скунс™ |
2006-05-29 |
34 |
4.86 |
7 |
| |
|
| |
А вечер май, теплая эстрада, а жизнь моя плыла, и озарилася огнем, горела пламенем пылала, и нету чистого листа что бы начать ее сначала, она сгорела вся дотла, остались только жалкие клочки моей неписанной поэзи и жизнь пошла как ураган, все пеплом посыпая, я плюнул сверху и затих, и долго думайл над собою, зачем держать себя в узде уже не справлюсь я собою, я буду пелом сам, и буду пушен по ветру, и буду я от мыслей всех свободен
|
|
| Черный |
2006-05-27 |
20 |
5.00 |
4 |
| |
|
| |
Я давно заметил, что от случайных приобретений труднее всего избавиться.
Целенаправленный и утомительный процесс образования не оставляет в тебе ничего, кроме геморроя, а случайно прочитанная книга выворачивает твой мозг наизнанку и поднимает душу на недоступные ранее высоты.
Первый, по сути случайный, глоток алкоголя разрушает годами возводимые родителями барьеры, и наполняют твою жизнь радужным сиянием. Теперь я знаю – сила пороков в их случайном происхождении.
Женщина, расположение которой ты безуспешно пытаешься завоевать, постепенно начинает раздражать. Со временем образ её навсегда покидает твоё воображение. Случайная, мимолетная связь поселяется в твоем теле неизлечимым триппером, и ты до конца дней своих будешь помнить эту минутную слабость, и что странно, не будешь терзаться по этому поводу угрызениями совести, а совсем даже наоборот.
Любимые вещи, как правило, быстро изнашиваются или ломаются. Подаренная же троюродной теткой белая рубашка десятилетиями висит в шкафу, непостижимая для моли, и, скорее всего, в этой вот рубашке тебя и положат в гроб.
Дети, которым отдаешь всего себя, бросают тебя гнить в одиночестве, а единственным твоим другом остается пульт телевизора, случайно выхватывающий для тебя из эфира эпизоды чужой и придуманной жизни.
В случайном – дофига продуктивного. Философы как всегда правы.
В руках у меня зажигалка. Обычная зажигалка «крикет» из желтой пластмассы. Как она ко мне попала? Я уже не помню, но уверен, что тоже случайно, а как же иначе? Ведь от неё сейчас зависит моя жизнь..
Десятки других зажигалок были мной практически немедленно сломаны или потеряны, а эта неожиданно выныривала из небытия и находилась то в кармане осенней куртки, то в ящике письменного стола. Вот и сейчас она оказалась под рукой.
Дело в том, что я решил покончить с собой весьма эффектным способом: наполнить кухню газом и взорвать себя вместе с квартирой и придурками – соседями. Мысль эта пришла внезапно, и, как всегда, случайно. Можно всю жизнь думать о смерти, «прокручивать» в голове всевозможные сцены самоубийства, но не решиться на отчаянный шаг. Кроме того, в ответственный момент в доме может не оказаться веревки или спичек.
В моём случае всё сошлось. Холостой подсознательный процесс самоуничтожения вырвался природным газом из конфорок сознания от случайного поворота мысли, а зажигалка замкнула цепь.
Маленький язычок пламени вырвался из желтого тельца и…ничего не произошло…
Я вышел из подъезда. На обшарпанной двери красовалось объявление:
«Ув. Собственники!
13 мая 2006года, с 16 до 22 часов, в связи с плановой ежегодной проверкой газового оборудования, в вашем доме будет отключен газ.
Администрация ТСЖ «Уют» приносит вам извинения за причиненные неудобства».
На часах 21. 59. Ларек на углу работает круглосуточно. Как хорошо, что в этой жизни есть хоть что-то постоянное…
|
|
| ulpius |
2006-05-22 |
0 |
0.00 |
0 |
| |
|
| |
Вопрос: Что может делать военный эксперт на гражданке?
Ответ: Господи, да что угодно, если гражданка не возражает.
Вопрос: Как звали жену Бойля-Мариотта?
Ответ: Мэри*.
Мэри сначала вышла замуж за одного, а потом развелась и вышла за другого. |
|
| ulpius |
2006-05-19 |
5 |
5.00 |
1 |
|
|
Анекдот про Екатерину Великую |
|
|
|
|
| |
Унтер-офицер Преображеского полка Федор Давыдов, высоченный светловолосый мужик с лихими и почему-то рыжими усами, стоял в утреннем карауле у дверей опочивальни матушки-императрицы Екатерины Алексеевны. Матушка не любила вставать рано и, как представлялось Федору, нежилась на перинах после бурной ночи с очередным вельможей в случае.
В зале, прилегающей к опочивальне, было пусто и светло. Лучи летнего солнца проникали в залу через два больших окна, между которыми располагались двери, выходящие на дворцовый балкон. Стояла чуткая тишина.
Ровно в десять часов дополудни тишину эту нарушили полковые трубы, и на площадь перед дворцом под барабанный бой выступил гвардейский полк - товарищи Федора, как обычно, занялись строевыми экзерцициями.
До унтер-офицерского слуха донеслись строгие голоса его товарищей-унтеров, и Федор представил, как они, разбив рядовых на отдельные команды, принимаются отрабатывать строевой шаг.
Картины, возникшие перед мысленным взором унтера, были, однако, неожиданно прерваны резко отворившейся дверью опочивальни. В следующее мгновение мимо побледневшего и едва успевшего сделать на-краул Федора прошла сама государыня, в исподнем и босая. Матушка изволила проследовать к дверям, ведущим на балкон, растворить их и выйти на залитое солнечным светом пространство.
Императрица перегнулась через балконные перила, дабы полюбоваться строевой командой, отрабатывавшей перестроения и повороты в движении.
Легкий шаловливый ветерок приподнял невесомую полупрозрачную ткань царицыного одеяния, и взору часового представился во всем его непрекрытом величии и невыразимой притягательности пышный царственный зад.
Федор побагровел, у него перехватило дыхание. В голову ему пришла крамольная, гибельная мысль:"Эх, двум смертям не бывать, а одной... Зато хоть узнаю, что за баба - царица!"
И совершенно обезумев от собственной дерзости, унтер расстегнул дрожащей левой рукой камзол и штаны (правая рука крепко сжимала ружье с багинетом), а затем выскочил на балкон и, изловчившись, присоединил себя к государыне, вздрогнувшей от неожиданного и бесцеремонного вторжения.
В голове у Федора было пусто, унтер-офицер даже не замечал, что мертвой хваткой вцепился в августейшую особу, не отпуская при этом и тяжелое гладкоствольное ружье с багинетом, могущим поцарапать нежные царицыны телеса.
Матушка, однако, не подавала признаков высочайшего беспокойства или какого бы то ни было неудовольства. Напротив, грубые зкзерцисы нежданного партнера ее, казалось, заинтересовали и даже вызвали ответное влечение.
После первого взрыва страсти, императрица блаженно улыбнулась и, не поворачивая царственной головы, вопросила:
- А кто это?
- Так что... осмелюсь доложить ...Ваше Анпираторское Велиццтво, - невполне внятно и совсем не по уставу забормотал замеревший от страха Федор. -... Унтир-ахвицер Лейб-Гвардии Приабраженскаго...
- Продолжайте, фельдмаршал, - закатив глаза и нетерпеливо покачав полными бедрами, поощрительно проворковала царица.
|
|
| VAD-DARK |
2006-05-16 |
5 |
5.00 |
1 |
| |
|
| |
Любовь вернется к тебе
ЭмТиВи
Приношу искренние извинения Илоне Авериной, Арямновой Вере, Селине, Корикей и всем, кого я когда-либо оскорбил на этом сайте под ником Haze или VAD-DARK. Все мы платим за каждый неверный поворот. Иногда шкурой, иногда баксами.
(Любые совпадения случайны. Любые аналогии на вашей совести, автор за них ответственности не несет. Всё написанное – чистый вымысел.)
Вадим Никитин: Добро пожаловать на программу Стихийные Окна, с вами я, Вадим Никитин! Наш мир устроен сложно, отношения между людьми зачастую бывают непростыми. Эта программа пытается помочь тем, кто заблудился, зашел в тупик, не увидел бревна в своем глазу, хоть и нашел соринки в глазах своих близких и друзей. А что же делать, когда такое случается в мире литературы, тем более, когда два человека знакомятся в интернете, так сказать, интерактивно… А ведь у нас в стране еще не все знают, что такое интернет…Во избежание несчастных случаев, здесь, в нашей студии, находятся представители Службы Безопасности. Это Негр-1 и Негр-2! Поаплодируем им, за их широкими спинами мы с вами, как за каменной спиной!
Итак, это программа Стихийные Окна, с вами я, Вадим Никитин, и мы… НАЧИНАЕМ!
И сейчас в этой студии появится известный философ и поэт. Встречайте… Несчастный Чувак!
Вадим Никитин: Присаживайтесь, располагайтесь поудобнее. Что беспокоит?
Несчастный Чувак: Понимаете, тут такое дело. Я, короче, страдал очень от одиночества. Занимался онанизмом с 5 лет, ну вообще у меня комплексы…
В.Н. Лечились?
Н.Ч. Да, один раз в больнице лежал, когда у меня член застрял в пасти льва.
(в студии раздается визгливый смех аудитории)
Н.Ч. Лев это моя домашняя собака.
(смех становится громче и неестественнее)
В.Н. Да Вы, я гляжу, оригинал… Но, перейдем к сути… Вы, значит, по интернету знакомились…
Н.Ч. Да, я постоянно писал стихи и знакомился по интернету. И вот однажды я познакомился с одной дамочкой. И я ПОЛЮБИЛ.
В.Н. Как звали эту дамочку, можно поинтересоваться? Ник-нэйм у нее был какой-нибудь?
Н.Ч. Да, ее звали Овцегиндина, а ник-нэйм был Шы.
В.Н. Это так романтично.
Н.Ч. Мы переписывались эротическими письмами около года. Это было так трогательно. Я писал ей про звезды, поглаживая головку своего члена…
В.Н. Прекратите!!!
Н.Ч. Извините, увлекся. Я сочинял ей стихи. Вы их читали, наверное, для чего еще литсайты существуют… Пришла любовь, и снова кровь, всегда готовь свою свекровь, и в розы-грозы, и в морозы…
(студия аплодирует)
Н.Ч. Спасибо. Мы общались долгими ночами, курили одну за одной, мучительно вдыхали запах разлуки и неразделенного желания… И вот настал тот день – самый счастливый день в моей жизни… Мы встретились вне сети. Она была с каким-то мужиком, которого звали Макс…
В.Н. Стоп. Стоп. Стоп. Уважаемые телезрители, угадайте, кто сейчас появится в этой студии…
Н.Ч. О, нет…
В.Н. Итак, встречайте: Макс!!!
Н.Ч. Ах ты сука!!! (кидается к Максу и пытается выдавить ему глаза, Негры разнимают дерущихся, студия аплодирует)
Макс. Придурок, я-то что тебе сделал? Больной какой-то…
Н.Ч. Она вернулась к тебе, бросила меня, и ты спрашиваешь, что ты сделал? Гнида… (плачет)
Макс. Она просто пришла, легла рядом со мной, и направила мой член в свое влагалище. Я же не виноват, что она была пьяна. Мы просто общались, как друзья… А ты ее не понимал! Ты ее бил! Ты сломал ей жизнь! Урод! Она ко мне не уходила, она просто на передок слабовата!
Н.Ч. Сам ты урод! Дерьмо! Она рассказывала, что ты в толчке с открытой дверью срешь, и заставляешь ее засовывать тебе в задницу фаллоимитатор! И у тебя работа отстойная!
Макс. У тебя тоже работа отстойная. И машина отстойная!
Н.Ч. У меня отличная тачка, кретин. Нечего сказать, да? И про то, что ты импотент, она рассказывала.
Макс. А мне она рассказывала, что импотент – ТЫ, что ТЫ срешь с открытой дверью и ТЫ суешь себе в жопу…
Н.Ч. Это наглая ложь!
Макс. Да, это наглая ложь!
Н.Ч. Это не я ее бил, это она меня била! Она об меня пальцы на ноге сломала!
Макс. А на меня она так орала, что соседи в милицию звонили.
Н.Ч. А у меня знакомые советовали психиатричку вызвать.
Макс. Да-да-да.
Н.Ч. Ей лечится надо… Я ради нее комнату продал, а она, падла, сказала, что в вечной любви мне не клялась… Надо было ее замочить!
Макс. А я ради нее работал, как проклятый, учиться пошел, а ты ее потом трахнул!
Н.Ч. Она просто пришла, и так получилось, что она направила мой член в свое влагалище. Я же не виноват, что тебя не было рядом… Мы просто общались, как друзья… А ты ее не понимал! Ты жил у нее за ее счет! Ты сломал ей жизнь! Урод!
Макс. Это ты у нее жил. А меня она выгоняла!
Н.Ч. Меня она тоже выгоняла!
Макс. Вот тварь.
Н.Ч. Да, сука та еще.
В.Н. Так-так-так… Стоп. Давайте послушаем мнение аудитории… Вот тот… Гипсовый Скунс, пожалуйста…
Скунс. У меня в холодильнике взорвался хомяк, и Сальце…
В.Н. Нам это не интересно… Спасибо. А вот девушка, да. В красном свитере…
Девушка. Я считаю, что вы оба – уроды. Все мужики уроды. Для вас стараешься, перевоспитываешь, а вы все за свое – семья, дети, кино, рестораны, цветы, секс… Скучно… Я лесбиянка и…
В.Н. Отлично, понятно. Вот молодой человек в очках. Пожалуйста…
Очкарик. ЗАМОЧИТЕ ЭТУ СУЧКУ! ЭТО ДЕМОН! Я ЗНАЮ! КРЕСТ ЕЙ! КРЕСТ! МАКАРОНЫ В ГЛОТКУ!
В.Н. Возьмите у него микрофон. Спасибо. Н-да. Впрочем, мы продолжаем, и пришло время пригласить в нашу студию саму Овцегиндину! Встречайте!
(раздаются аплодисменты)
В.Н. Мы вас заждались… Отлично выглядите… можно Вас называть просто Овца?
Овца. Для Вас – что угодно. Мне говорили, что я отлично делаю минет…
Н.Ч. Овца! Я люблю тебя! Вернись ко мне, а то я убью себя!!!
Овца. Мне на тебя параллельно, дегенерат. Опять хамить будешь? Опять изменять будешь?
Н.Ч. Да я же всего разочек… Ты – моя жизнь, родной человек…
Овца. Заткнись! Эй, Макс! У меня ботинки запылились, ну-ка оближи их, раб вонючий. Опять не мылся три недели. Шило на мыло!
Макс. (лижет ботинки) Моя принцесса…
Овца. Придурки. Мне на всех вас пофигу, мне вообще на все насрать, кроме жертв глобального потепления (по щеке катится слеза)… Я не знаю, что такое любовь.
Н.Ч. Прости! Вернись!
Овца. Ты меня еще и бил, скотина. Когда я была беременна!
Н.Ч. Но ты не была беременна!
Овца. А если бы была?
Н.Ч. Мне плохо. Сердце… (падает, его уносят под аплодисменты и свист)
Макс. Так ты беременна?
Овца. Может быть…
Макс. От кого?
Овца. Смотрит на ведущего. Жаль, не от Вас, Вадим… Впрочем, я пошутила. Я не беременна. Это ты беременный своей любовью, щеночек.
Макс. Мне плохо. Геморрой… (падает, его уносят. Продолжительные овации.)
Овца. Они вернутся. Они всегда возвращаются… А теперь я буду учиться любить. Любить Вас, Вадим.
В.Н. Нет! Охрана! НЕТ!!!
Овца. Целуй меня, да! Ах.
В.Н. Мне плохо… Мозг… (падает, его уносят под крики ужаса)
В студии хаос. Картинка пропадает, но появляется после рекламного блока. На диване сидит Овца и горько плачет.
Овца. Меня никто не понимает… Мне не дают творить… Я так давно не рисовала…
Появляется бригада психиатров.
Овца. Простите меня. Простите. Я верну, я что-то верну, сама не знаю, что, но верну, всем верну… (рыдает, ее уносят)
Начинаются новости спорта.
|
|
| congratulate on |
2006-05-15 |
30 |
5.00 |
6 |
| |
|
| |
Дорогие наши совграждане, стихийная публикa и прочие элементы! Данный труд
является скромной попыткой проанализировать творчество интеррресного автора, коим
является наш с вами современник товарисч Неграмотный Скунс™.
Итак, краткая информация:
Явление, представленное биологической единицей, АКА товарисч НС™, произрастает
на благодатной чернозёмной воронежской почве (Годовая сумма солнечной энергии для
Воронежа составляет 3785 мДж/ м, атмосферная циркуляция характеризуется
циклонической деятельностью. На территорию города наиболее часто поступают
воздушные потоки с Атлантического океана, с Северного Ледовитого океана, из
континентальных районов Азии.
Погоду и климат формируют ветры западного, юго-западного, северо-восточного
направлений, частота проникновения которых наибольшая. Роза ветров за многолетний
период показывает, что преобладающими являются ветры западного направления.)
Одно время НС™ работал станционным смотрителем на (би)остановке «Рай». Но в
связи с неудовлетворительно оплатой в холодильниконаполнительных эквивалентах
товарисчу НС™ пришлось покинуть свой пост.
Его круп(ный) авто-био-но-демо-со-фило-графический труд, отражающий все аспекты и
грани перцепционной (относящийся к восприятию) концепции, нам ещё предстоит
узреть. Пока же мы имеем возможность соприкоснуться с частичками непознанного, а
также с его небезынтересными опытами познания этого самого непознанного.
Все претензии к неграмотности автора, типа «уважения к читателю», и
«великого-могучего нашего языка», «доступности», проще именуемой
«попсовостребованностью», а также и пр., я могу отмести одним изящным движением
кирзового сапога: «не нравится – не ешь». Но я этого делать не стану, мы с вами,
всё-таки интеллигентные люди, очки у монитора просиживаем. А скажу вам вот чего,
имеете подобные претензии к шаманам? Проза-поэзия НС™ имеет, по скромному
мнению ватора данного труда, именно те ещё корни. Он сводит нас, скажем так,
напрямую с теми процессами, что происходят в мозгу. Минуя пороги синтаксиса,
пунктуации, орфографии и протчей морфологии, воздействует непосредственно на
органы восприятия. И возникающие ощущения уводют нас к интуитивному пониманию
того, что автор вкачивает нам абсолютно простые, архетипичные истины:
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3712&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™"> непричёсанный бред
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3709&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">ничего никому никогда
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3772&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">нехуй
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3966&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">и снова моё ебанутое я или мысли
ебанутого сознания
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3978&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">тебе
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=4122&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">нереальная реальность
Желающие могут ознакомиться с лирическим героем НС™:
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3708&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">за два дня до смерти
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3772&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">нехуй
пожалуй, даже не нуждается в комментариях.
А также юмор и милое изложение, если кого интересует:
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3970&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">история одного учёного
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=5820&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes
" title="НС™">объявление требуется или что есть стихия
Язык НС™ отличается отсутствием штампов, мелодичностью (прочтите вслух) и сродни
заклинанию, приводящему вникнувшего читателя в экстатический восторг. Однако,
«дохождение» прозы и поэзии тов. НС™, то есть понимание того, что изложено в
произведении, а также осмысление их художественной ценности несколько протяжны во
времени: доходит не до всех, и далеко не сразу. Так что, мы имеем дело с явлением
абсолютно не ординарным и уж точно ещё подлежащем перевариванию и осознанию.
Яркими примерами направления Stream of consciousness1на мой вкус являются такие
произведения, как:
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3755&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">танец
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=35025&db=k_com&lines=20&page=1&sorting=aut
hor&mat=yes" title="НС™">звуки
где ярко и непосредственно отражена душевная жизнь, с потрясающей точностью
зафиксирован мыслительный процесс.
Особо отметить хочется не только потокосознательные произведения товарисча НС™,
но и сюжетно-излагательные:
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=5075&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">катя
href="http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=3221&db=k_par&lines=20&page=1&sorting=autho
r&mat=yes" title="НС™">гречка
Проза НС™ эмоциональна и свежа, не лишена идейности и переосмысления ценностей
и может быть отнесена к концептуальному2 примитивизму3. Так что, перед нами,
несомненно, не типовой автор с откровенно не стандартным творческим подходом к
жизнедеятельности в интернете, и к продуктам этой самой жизнедеятельности,
выраженных в 33 буквах русского алфавита.
На этом позвольте завершить скромную попытку вместить в слова демоническое0
явление по имени НС™, ввиду неохватности сего объекта и слабости мозга
ватора.
ЗЫ Продукты жизнедеятельности, конечно, всяк может понимать в меру своей
испорченности, однако здесь мы имеем абсолютно свежий и качественный продукт.
Так-то! Задумайтесь об этом, мои уважаемые совграждане! Иносказательно, так сказать:
у кого, значицца, результатом деятельности являются продукты распада и выделения, а
у кого и… Так тоже бывает.
Для желающих присоединиться к подробному исследованию – следующие ссылы:
href="http://stihija.ru/cgi-bin/searchlist.pl?by=author&data=неграмотный%20скунс&mat=yes&
mail=&order=id">НС™
href="http://stihija.ru/cgi-bin/searchlist.pl?by=author&data=неграмотный%20скунс™&mat=yes
&mail=&order=id">НС™
___________________________________________
1 Stream of consciousness (англ.) – поток сознания.
Stream of consciousness в литературе, литература 20 в. преимущественно
модернистского направления, непосредственно воспроизводящая душевную жизнь,
переживания, ассоциации. Термин "П. с." принадлежит американскому
философу-идеалисту У. Джемсу: сознание – это поток, река, в которой мысли,
ощущения, внезапные ассоциации постоянно перебивают друг друга и причудливо,
"нелогично" переплетаются ("Основания психологии", 1890). "П. с." представляет собой
предельную степень, крайнюю форму "внутреннего монолога", в нём объективные связи
с реальной средой нередко трудно восстановимы.
© 2001 "Большая Российская энциклопедия"
2 Концептуальное искусство (лат. Conceptus – мысль) Концептуальное искусство -
направление в модернизме 1970-х, 1980-х годов, целью которого было создание
произведений более или менее свободных от материального воплощения
"художественных идей" (концептов). Последователи концептуализма в своих картинах
заменяли изображение надписями, диаграммами, схемами и т.п. При этом материальные
средства выполняют роль только возбудителя представлений, а предметом созерцания
является мысленная форма.
© EDI-Press & Web Mission
3 Примитивизм (от примитив) в изобразительном искусстве конца 19 - 20 вв., намеренное
опрощение изобразительных средств и обращение художников к формам т. н.
примитивного искусства - первобытного, средневекового, народного, искусства древних
внеевропейских цивилизаций, детского творчества. Распространение П. как творческого
принципа обусловлено стихийно-анархическим неприятием рядом художников
современной буржуазной культуры (с её острыми противоречиями и господствующим в
ней духом позитивизма), их бегством от действительности к первозданным,
"незамутнённым" пластам жизни. П. исходит из эстетического освоения художественных
культур, ранее считавшихся "низменно-грубыми", "варварскими", и стремления обрести
их средствами целостность, эмоциональную ясность, "спонтанность" мировосприятия,
противостоящие как аналитическому реализму, так и натурализму и импрессионизму.
© 2001 "Большая Российская энциклопедия"
0 Демон, греч., первоначально всякое божество, позже особые добрые и злые существа,
средние между людьми и богами. Д. Сократа, по его собственному определению,
внутренний голос, казавшийся ему божественным и удерживавший его от необдуманных
решений. Учение о Д. или демонология, о влиянии Д. на людей, о сношении людей с Д.,
особенно развито в религии парсов, откуда появилось у древнееврейск. и христианских
писателей. В средние века Д.- злые духи-мучители, овладевающие людьми
(бесноватые).
©Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
|
|
| Конь Тихий |
2006-05-14 |
9 |
4.50 |
2 |
| |
|
| |
Учёные – это такие специальные долбоёбы, которых другие точно такие же долбоёбы научили правильно и объективно, по их мнению, долбоёбиться. |
|
| неграмотный скунс™ |
2006-05-14 |
22 |
4.40 |
5 |
| |
|
| |
Будем рассуждать здраво. Есть два объекта. Есть один субъект. Есть измена, ... ужен прошла ой. Нуд а хрен с ней - ещё вернётся. И мы, соответственно, к её обсуждению. А сейчас про субъект (С). Субъект А чем-то сильно обеспокоен. Также субъект А обеспокоен о субъекте В. И С А думает о чём думает С В. И С А думает, что объект В думает о том, что думает А. Обо нем, объекте В. Плюс ко всему этому, по углам, шаркаются шушпанчики. При всём при этом субъект В нео жиданно взял и подумал об объекте. В следствии, чего субъект А думает, что мысль ушла. В связи с чем прошу: его посетила осетинка мысль. О Его глупости. То е сть как свой(собственной) как у объекта А. Очень хочется вернуться к измене. Посещает она его как бы периодично. Она затмила мысль об глупости. Вследствие чего объект А хочет задать несколько вопросов объекту В. Вопрос, значит, первый: Объект А спрашивает у субъекта В ПРёТ ЛИ??? отчего является непонятость: Прёт Ли? А всех ли ПрёТ, потому что непонятно, кого прёт. В третьих объект А тоже хочет спросить про хуйню, которую объет А сейчас несёт. И про что он еЁ и на что очень он сильно надеется, что он её несёт взаимо связано. объект А очень сильно пыытаеться озадачиться вопросом прет его или не прет, или полупрет, и кто кого вообще прет, иче вообще и о чем. Ладно дело не в этом а дело все в том, что не хрена уже совсем не прет, или прет, или хуй поймет, кто придет куда уйдет, кто за кем в строю идет, строй пройде останеться дорога, а дорога в нику, мысль пьянящая полна, что где то я совсем запутываться начинаю, вот начнете тут как что то мне того а я бац тут туда и никакаму, и че причем, вроде думал об одних сказаках, а закнчиваю другой. Короче здраво не получилось, видно болезнь тяжкая как в том онекдоте надо пойти на прогулку в аллее шас пол чсолнышка светет морозит, а детишкам спать спора, ну и хуйня, посвятить ее рыжей что ли, или когуру который вчера меня траванул, ладно где я кто о чем я вообще, когда тут субьект б что пригорюнился да и измена опять идет и все же никого не переть. Н.С. 0ж22 хер поуму какого сенятбря С любовью всем моим почитателям.
ыыы ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ:
текст - текст болдом
текст - текст италиком
- неразрывный пробел |
|
| Денис Евгеньевич Патрушев |
2006-05-09 |
0 |
0.00 |
0 |
|
|
Рецензия на "Оду Туру Хейердалу" |
|
|
|
|
| |
...
Ну, сначала, как водится - сам рецензируемый текст:
О, Тур Хейердал,
Ты великий учёный,
Ты статуи видел
На острове Пасхи,
И двигал ты их
Со своею командой,
И инков гробницы,
В Перу что стоят,
Ты видел их, видел,
И ты наслаждался:
Ведь ты их открыл!
Колонии видел
Индейцев Кечуа,
Их предками были
Великие Инки,
Потомки рединов,
Морей властелинов...
И блещешь великой
Могучей ты славой,
Которую, да,
Не забудет
Никто, никогда…
...
Вот ненавижу оды. Дико. Просто удивляюсь, как этот указанный жанр ещё в моде. Впрочем, свой любитель находится на всё – кто-то и мышей, и тараканов ест (к примеру). И потому я стараюсь оды обходить сторонкой.
А тут мне попался сей опус...
И несмотря на свою привычку обходить такие вещи стороной, решил всё-таки устроить некому Никите Елисееву разнос. И хотя вряд ли он разумно на него ответит (скорее всего, внесёт меня в игнор и всё), зато у меня появится шанс выразить своё отношение к одам вообще на примере вот этого опуса.
Почти все оды начинаются с высокопарного, торжественно-напыщенного обращения «О, (имярек)». Отсюда, вобщем-то, и их название. Наша тоже не стала исключением:
О, Тур Хейердал,
Ты великий учёный,
Ну, вобщем-то, так и принято. Сперва имя, а затем – кто он такой. Учёный. И не просто учёный, а учёный великий. К какой науке сей учёный принадлежал – не указывается. Впрочем, я и так знаю, что Хейердал был археологом. Но это только я и часть других читателей. А теперь представьте себе, что кому-то из читателей это будет неизвестно. Но при попытке по оде понять, кем был Тур Хейердал по профессии он внятного ответа не получит. То ли путешественник, то ли историк, то ли этнограф.
Впрочем, не стану забегать так далеко. Впрочем, далеко ли? Ведь все оды, как известно, однотипны. И после имени очередного героя принято перечислять его подвиги. Как правило, весьма поверхностно. Посмотрим, что же такого великого натворил Тур Хейердал и что из его биографии показалось автору оды наиболее великим и значащим. И это перечисление начинается уже с третьей и четвёртой строчки:
Ты статуи видел
На острове Пасхи,
Несмотря на всё уважение к Туру Хейердалу, к нему автор обращается на «ты». Эдакая черта многих современных од. А ведь именно наше время литературного кризиса ознаменовалось возрождением давно погребённого жанра. Только время всё же внесло свои коррективы. Обращаться на «ты» принято в отношении многих и уже считается культурным. Но это так, просто мимоходом замечаю. А вот содержание первого (а стало быть, и самого важного) пункта меня очень прикололо. Оказывается, Тур Хейердал великий, потому что он видел статуи на острове Пасхи. Это также по ходу событий должно означать и то, что столь же велики все папуасы, живущие возле этих статуй сотни лет. В принципе, если бы у меня было достаточно средств в кармане – и я бы мог бы их увидеть. Только я вряд ли бы стал от этого великим учёным. Блин, пора писать рецепт «Как стать великим человеком...». Впрочем, не буду плагиатничать. Они уже написаны. Достаточно прочесть хотя бы несколько таких вот нравственных примеров для всех. Правда, великими мы станем только в глазах авторов од. Но читаем, однако же, далее:
И двигал ты их
Со своею командой,
Ну, слышал я про это «достижение». Но что тут такого великого? По мне, так гораздо более велики те, кто эти статуи вырубили и установили. Что касается слова «команда», то я считаю его здесь неуместным. В отличае, например, от футбольного поля. Но читаем далее:
И инков гробницы,
В Перу что стоят,
Автор, видимо, рассчитывает на людей, совсем не знающих историю. Ну, если инки жили в Перу, то естественно, они и владык своих погребали там же, в Перу. Кстати, империей Солнца правил не инка, а Инка (да-да, с большой буквы). И если имеются в виду гробницы верховных Инков, то и писать название титула надо тоже с большой буквы.
Да и сама формулировка «в Перу что стоят» пахнет типичным оборотом од. Вот ещё одна причина, по которой я ненавижу оды. За неловкость изложения. Да и слово «стоят» по отношению к гробницам выглядит, по меньшей мере, странно. Но читаем далее:
Ты видел их, видел,
И ты наслаждался:
Ведь ты их открыл!
Два раза (видимо, для тех, кто на бронепоезде) нам повторяют, что Тур Хейердал их видел. Как, впрочем, и те, кто их строили. Но, видимо, это такой особо важный момент биографии, раз полагается говорить об этом два раза подряд. Что касается значения этого самого «видел» и моего к нему отношения – читайте выше.
Уж мне трудно сказать, (я не очень понимаю в археологии и тем более, в её истории) кто открыл эти пресловутые гробницы, но одно несомненно. Автор восхваляет Тура Хейердала за его наслаждение собственным открытием. Точно с таким же успехом он мог бы столь же напыщено восхвалять киллера, сделавшего своё дело на «пять». Центральное слово в этом восхвалении – опять-таки, «ты». Видно, не заслужил Тур Хейердал, чтобы его на «вы» называли...
Далее нас ждёт очередное «видел»:
Колонии видел
Индейцев Кечуа,
Во-первых, что за колонии? Ах да, так автор называет племена. Впрочем, он и в данном случае он великий учёный настолько же, как тот же индеец из племени Кечуа или даже любой местный белокожий житель, видящий этих индейцев постоянно. Далее автор поясняет незнающим историю, от кого произошли эти самые индейцы и их племенную родословную:
Их предками были
Великие Инки,
Потомки рединов,
Морей властелинов...
Только вот непонятно. «Инки» - с большой буквы. Значит, Инки-императоры. Однако вот неурядица: большинство Инков умерло, а последнего вроде бы убили конкистадоры. И как они все вместе могли быть предками индейцев Кечуа? Значит, речь идёт о простом народе – инках. С маленькой, кстати, буквы. Что касается того, что инки были потомками рединов, то это вроде бы как ещё доказать надо, хотя автор наш берёт за аксиому. Да-да, речь идёт всего лишь об одной из исторических гипотез. И, кстати, зачем понадобилось хвалить рединов аж в две строчки? И какой вообще смысл всей этой родословной, если ода посвящена Туру Хейердалу? Но читаем далее:
И блещешь великой
Могучей ты славой,
Вот это меня прикололо. Список того, что увидел за жизнь Тур Хейердал, закончился, и начались образные восхваления и высокопарные эпитеты. Как впрочем, и всегда происходит во всех одах.
Заканчивает автор своё творение следующим восклицанием:
Которую, да,
Не забудет
Никто, никогда…
Мало того, что он употребил рифму «да-никогда», комментарии к затёртости которой излишни. Кстати, и какая это такая особая и могучая слава у Тура Хейердала, и в чём она заключается? И почему такая уверенность, что его НИКОГДА не забудут?
Вобщем, разнос-то слабенький. Если покопаться, так, вероятно, можно много ещё что сказать. Да и дух не такой резкий, как хотелось бы. Ну, мало ли, что мне хочется. Не буду обижать любителей од. А о том, что таких (как и их авторов) немало, свидетельствует целый железнодорожный состав с дюжиной тележек этих самых од, которые в избытке можно найти почти во всех литературных изданиях, начиная от «литературных страничек» в газетах и кончая толстыми литературными альманахами. Где, вероятно, больше нечего печатать. Хотя почему нечего? Есть, вероятно, любители. Вот и печатают, удовлетворяя спрос публики. |
|
| Денис Евгеньевич Патрушев |
2006-05-09 |
0 |
0.00 |
0 |
|
|
Рецензия на "Меч Правосудия" (аффтар - Классицист) |
|
|
|
|
| |
Ну, сначала, как водится - само произведение, а то рецензию будет читать не интересно:
Был рождён лучами света,
Закалён он битвою со тьмой.
Но забытый в подземельях где-то.
Меч покрылся пылью вековой.
Помнит сталь то роковое время,
Доблестный воитель-паладин
Изгонял страх сеющее племя,
Несмотря на серебро седин.
Враг хитёр был, подл и проворен!
Рукопашной предпочёл он лук.
Весь забрызганный от крови,
Выпал меч из генеральских рук.
Нападающие потерпели крах,
Сломленные дикою ордой.
Вороны на искалеченных телах
Душам не дали найти покой.
Ну а что касается меча,
То его забрали как трофей.
Кинулив подвалы сгоряча,
Где пылится он до наших дней.
Какая же басни этой мораль?
Глупость людская иль рок?
Как-никак а всё-таки жаль...
Дары Небес не пошли людям впрок...
***
(с) Классицист
Ну, а теперь - моя рецензия ;)
В принципе, напоминает живой стих с переборами в ритмике. В живых стихах переборы приветствуются, но лишь слабенькие. Если это слабое и еле заметное колыхание ритма – то это красиво. Если же стих пишется, по выражению Иверовой (см. «Классификация», кстати, один из немногих достойных трудов по стихосложению), «слоновой строкой», и серьёзными переборами – то это, имхо, уже не живой стих. Это скорее верлибр с какаофоническим звучанием.
Итак. Строчка первая. «Был рождён лучами света». Допустим, что вы лишь метафорично выразились – «рождён». Хотя, если быть ближе к реальности, то правильней будет сказать «скован». На вопрос, кто же этот меч родил, та же строчка отвечает – «лучи света». О как. Сверхестественным образом. Похоже на начало мифа или сказки.
Вторая строка (ритм которой в серьёзной ссоре с первой) содержит слово «он», которое было бы правильно переместить в начало строфы. И слова «битвою» и «закалён» местами поменять. Но это так, к слову. Скажу лишь одно. Мечи закаляли, вобще-то, не в битвах, а до битвы. В противном случае терпели поражение :).
Две следущих строки – без комментариев. Там вроде всё в пределах нормы. Но читаем «Меч правосудия» далее. Цитирую, как есть:
Помнит сталь то роковое время,
Доблестный воитель-паладин
Изгонял страх сеющее племя,
Несмотря на серебро седин.
Здесь явно пропущено слово «Когда» или что-то навроде него. Обратите внимание на конец первой и начало второй строк. Впрочем, можно было бы оставить и так. Но тогда уберите, пожалуйста, запятую в первой строчке сего четверостишия, заменив её многоточием. Впрочем, есть ощущение, что первая строка вообще относится к событиям, описываемым в первой строфе. Только вот непонятно, к каким. Ибо там в кадой строчке – событие.
Следующая строка – очередной раз не в попад. Язык сломать можно. «Рукопашной предпочёл» - написали б лучше «Рукопашной битве предпочёл». Так будет ближе к живому стиху. «Забрызганный от крови» - неуклюжее выражение, лучше было б написать «И забрызганный его ... кровью», вставив на месте поставленного многоточия какое-нибудь прилагательное. Например «И обрызганный рыцарской кровью». А ещё можно использовать здесь слова «окроплённый» и «орошённый».
Далее вообще бедлам какой-то. Вы уж определитесь, кто меч-то ваш в руке держал и чьей он, соответственно, кровью был орошён. Рыцарь-паладин, или, всё же, генерал. Или это потому что рыцарь генерала мечом ранил? Но тогда почему меч упал? Вобщем, непоняток здесь достаточно. Но идём далее. «Нападающие» - конечно, слово здесь употреблено законно, но что-то футбол вспомнился. Но это так, к слову. Далее – орда... Ух... А я даже и не знал, что рыцари воевали с татарами! Потому что орда (сибирская там, золотая или ещё какая-нибудь) – понятие татарское. татары в Европе не жили. Про ритм в этом четверостишии я умолчу.
Ну, а далее... Как будто меч – не главный герой стихотворения, вы довольно принебрежительно о нём говорите: «ну, а что касается меча» - как о третьестепенной детали какой-то. Плохо.
Меч, вы объясняете, забрали как трофей. Что в принципе, понятно. Но на кой его тогда в подвал выкидывать? И зачем, в таком случае, вообще было его брать? Валялся бы себе на поле битвы. Ну, допустим, что он стал ненужным. Но почему вдруг «сгоряча»? Сгоряча – значит в состоянии нервного срыва. Но чем был вызван этот самый нервный срыв? Тем, что они победили? Так что же в таком случае нервничать? Если же речь идёт о какой-то отдельной истории, с этим мечём связанной, описали бы её. Ведь стихотворение-то, судя по названию, про меч.
В самом конце Классицист нам объясняет, что написанное выше – басня. В таком случае хотелось бы видеть мораль. И автор нам предлагает аж целых два варианта – «рок» и «людская глупость». Так и неясно, какое отношение к морали имеют оба названных понятия. Развёрнутой-то морали как раз нет. Ну, глупость. Ну, рок. И о том, и о другом, можно многое что сказать. Правда, в случае со злым роком не так-то просто. Какое он имеет отношение к морали – мне лично неясно вообще. Может нам Классицист объяснит?
Ну, и самое важное и самое последнее. Вдумайтесь в смысл названия сего стихотворения. Какое такое правосудие меч совершил? Тоже непонятно. Хотя в названии, вобще-то, должна быть видна суть стихотворения.
P.S.А вы мне ваш ник объясните? А то в стихах ваших я не вижу никакого классицизма. |
|
| Денис Евгеньевич Патрушев |
2006-05-02 |
5 |
5.00 |
1 |
|
|
Денис, ты - слабое звено... |
|
|
|
|
| |
Ложась в постель уставшим, я просыпаюсь в ещё более паскудном состоянии... Надо мной нависли две ужасные болезни: круглосуточная лень и хроническая усталость. И всё это – благодаря бесчисленным поездкам, конференциям, съёмкам, писанине и прочей работе... Жизнь около полутра лет по жесточайшему графику превратила меня в творческий конвейнер... к сожалению, уже сильно износившийся... Мне нужен отдых, но... Новые идеи и горизонты манят, подобно убегающим миражам... И я вновь бегу за ними, уставая всё больше и больше... Опять наступает взрыв энтузиазма, но... во мне уже нет энергии. Она иссякла... И надо мной возникла тяжесть. Я перестал писать стихи – потяжелели внутренние крылья для полёта... С моего лба скатилась капля пота... Это знамение. Знамение того, что я устал... Теперь мне нужна разрядка на несколько лет... Но время терять некогда – я чувствую, что будет потом поздно... Я выдохся. Мне хочется бороться, но уже нет сил. Меня затягивают лень и усталость... Но завтра, послезавтра – вновь работа... И я просто вынужден плыть против течения, отдавая последние силы... пока они ещё только остались... Будущее моё смутно, туманно и расплывчато...
Я буду нужен в понедельник на ток-шоу местного ТВ. Без бумажки. Для меня это станет страшным, кошмарным, жутким сном. Вместо плменной, живой, горячей речи все услышат от меня лишь смутные обрывки. Тема сложная, теряюсь в мыслях – как преподнести? Но, впрочем, ладно, будь что будет, всё равно...
Завтра предстоит первая – после перерыва на два месяца – встреча моя с Ксенией. Послезавтра ей исполнится 18. Я решил с ней встретится без лишних, посторонних взглядов... Поговорить с ней о случившемся со мной... О наболевшем... Снять всё напряжение... Быть может, она скажет мне, что делать. Сейчас она во много раз меня сильнее. В ней ещё много энергии. И я верю – она скажет, что мне делать... Я бы и сам себе, наверное, сказал. Если бы были силы. Но их у меня очень, очень мало...
Меня истощили три года напряжённейшей работы по 16 часов в сутки. За всё, что попадало под руку, я брался. И в результате – сильно переутомился. Я был хорошим актёром, но теперь в моей игре – невиданная фальшь... Исчезла и способность хорошо читать стихи – как ни стараюсь, в ужасе от того, что слышу от себя. Когда-то я мог точно задать тон и инотонацию и у меня был чёткий музыкальный слух. Теперь всё это пропало безследно... Все тонкости превратились в недоступную вершину, и я воспринимаю крайне грубо всё в несносном мраке... В глазах лишь темнота, скупая серость... Я недавно приехал в Ишим, и всего лишь один раз вышел из дома. У меня отсутствует желание куда-либо идти, звонить... А за плечами – куча обещаний... Духовные долги – их непосильный груз висит над мною тяжким бременем... И каждый раз, когда их вспоминаю, лишь холодный ужас наводняет моё сердце – пустое совершенно, без эмоций...
Теперь в нём поселилось равнодушие, и я всё время повторяю «всё равно», как заколдованный... Эти два холодных, колючих слова стали теперь моим девизом. Но я не чувствую этого холода. Я перестал что-либо остро чувствовать. Восприятие становится поверхностным, и все ощущенья затупляются... Я больше ничего не слышу и не чувствую... То, что я вижу стало очень безразличным... Сильнее с каждым днём теряю то, благодаря чему был личностью – ранимость, эмоциональность... А восприятие моё становится сухим и грубым...
Я чувствую, как превращаюсь в биоробота. Во мне высыхает вся жизнь, и в итоге остаётся лишь холодная, жёсткая логика. Она становится острее и острее... Но я же человек! Я молюсь Богу, чтобы он отодвинул тот час, ту минуту, когда я стану лишь живым компьютером... И это будет в много раз похуже смерти...
Я привык к власти сердца над разумом. Моими побуждениями, мечтами, устремлениями, желаньями, душевными порывами – всем правили эмоции, и разум работал лишь на них. Но я становлюсь безсердечным. Вся духовная система отмирает – и остаётся лишь кристаллизованный разум и ощущение, что ты – машина. И от этого становится больно. Это единственное, что ещё приносит боль... Помимо лишь моих воспоминаний о том, кем я был ещё год, два назад... Теперь я лишь духовный, блеклый призрак... Пустое и бежизненное место, в котором лишь витает разум, разум, разум... Увы, я ошибался, думая, что отчаянье – худьшее чувство. Самое худьшее чувство – это безчувствие. И тупая, едва ощутимая боль – о том, что ты теряешь облик человека...
Со всех сторон на меня сыплются упрёки, безконечные препятствия, преграды, неприятности... Всё вместе это – жгучая, врывная смесь, которая ещё хоть как-то шевелит слабое, поникшее сознание...
Нервы натянуты сверх нормы, до предела... На теле проступают холодные капли пота... Всё, что происходит вокруг, вызывает судорожное раздражение... Мысли путаются, и я не уверен, что ясно сейчас пишу... Я устал над каждой строчкой думать... Остались лишь депрессия и хаос...
Теперь, кажись, конец меня, как личности... Денис – ты слабое звено... |
|
| ulpius |
2006-04-28 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
|
| |
В иерусалимской синагоге на Масличной горе молодой человек с красивым именем Алон (что в переводе с иврита означает "дуб"), застенчиво теребя полу лапсердака, обращается к раввину:
- Ребе, я собираюсь жениться.
- Ну что ж, дело богоугодное, - улыбается раввин. - Кто же твоя избранница?
- Это Ривка, дочь Ицхака и Миры, - застенчиво отвечает молодой человек.
- А, знаю, знаю, - оживляется раввин. - Достойная девушка достойных родителей. Рад за тебя, Алон.
- Только... - запинается молодой человек.
- Что "только"? - прищурясь спрашивает раввин.
- Только вот мама у Ривки, ребе, такая... - юноша пытается подобрать слова и не может найти их.
- ...Сварливая женщина? - идет навстречу Алону раввин. - Ну, это меньшее из зол, друг мой. Я не знаю ни одного нормального зятя, который был бы доволен своей тещей.
- Да, пожалуй, - застечиво соглашается молодой человек. - Только...
Раввин хмурится и начинает нервно потирать руки:
- Что "только"?
- Только вот отец Ривки... такой...
- ...Скряга? - подсказывает раввин и лицо его покрывается красными пятнами. - Ну а тебе-то что? Главное, чтобы вы любили друг друга, тогда всё остальное не так важно!
- Да, да, конечно, - быстро соглашается Алон, - мы любим друг друга, души не чаем. Только...
- Ну что еще? - взрывается раввин и начинает ходить из стороны в сторону.
- Только... - застенчиво мямлит юноша, - моя Ривка, она...немного толста...
- А тебе нужен скелет, обтянутый кожей, - язвительно бросает раввин, приходя в состояние крайнего возбуждения.
- Нет, конечно, - тихо отвечает юноша, - но всё-таки, я иногда думаю, как же она будет выглядеть, когда родит первенца?
Раввин мрачно молчит и не отвечает Алону.
- Вот я и думаю, ребе, - почти шепчет молодой человек, - жениться мне или не жениться...
Раввин на мгновение замирает, багровеет, потом хватает Алона за руку и срывается с места:
- Пойдем выйдем!
- Зачем, ребе, - спрашивает сбитый с толку Алон.
- Пойдем, пойдем, - угрожающе рычит раввин.
Они выходят на улицу и раввин дрожащей рукой указывает на православный храм, расположенный недалеко от Часовни Вознесения.
- Видишь церковь? - с ожесточением спрашивает раввин.
- Вижу, ребе.
- Так вот, - с мрачным удовлетворением говорит раввин, - иди туда, крестись и еби мозги попу!!!
|
|
| Череп Ашки |
2006-04-26 |
20 |
5.00 |
4 |
|
|
прозаипоэзия (внутренний монолог) |
|
|
|
|
| |
- ДОКТОР, ЭТО ШЫЗОФРЕНИЯ?
- НЕТ, ЭТО У ВАС ЯЙЦА ЗВЕНЯТ.
Если ты просыпаешься, и у тебя ничего не болит, значит, ты уже умер. Что-то огромное болит. Странно быть щедрым, чем больше в ответ – тем больнее. Проще быть жадным. Но легче отдать, чем вцепиться зубами. В глотку по жизни. Как хорошо быть обыкновенным, ничего не прощать. Так трудно быть богом – себе не прощать ничего. Стыдно быть хорошим, гораздо уютнее быть глухим. Опасно говорить правду, но как легко и приятно. Страшно дышать вместе с миром, огромные вдохи того и гляди разорвут что-то огромное, жгущее изнутри. Уютно зажигать лампочку, волшебно зажигать свечу, опасно зажигать солнце.
- Ты этого хотел?
- Нет, я хотел быть хорошим, всего лишь.
- Ты хороший?
- Нет, вовсе нет. Я не хороший, я обыкновенный бог. Или баг? Где тут люк?
Как скучно быть отличником в школе капитанов, как интересно быть дураком – нихуя не понятно, но обыкновенная жизнь проста и прочна, когда уходит земля из-под ног, так хочется обратно, к лампочке, хотя это всё до лампочки, падение, в общем, тоже полёт. С отрицательным результатом. Но это тоже результат.
- А кто сказал, что с отрицательным?
- А кто начал про падение?
Физику помним? Ходьба – это тоже падение. Пойдёмте все в сад. Там райский уголок и огнеигривый лев. И золотое облако, на котором скучно спать. Если всех слушать – то можно, что хочешь услышать.
Знания распирают – заприте меня, пожалуйста, обратно, хоть кто-нибудь. Только попробуйте посадить хм-хм, птычку под замок – сразу узнаете, как хорошо на сковородке. Лично устрою. Летать не вредно, вредно не летать. Лопату в руки – и копать, РАБОТАТЬ!!! Ещё тяжело всё помнить, и не показывать виду. Легко, когда ни за что не отвечаешь. Карету мне, то есть, лекаря! Ладно, не надо. Само пройдёт. Не надо было синхронизироваться. Но это… мне нравится. Я щас здохну. Ладно, потом. Вспотел сильно, продуло сквозняком – от этого не умирают, а-а-апчхи! Будьте здоровы. Спокойной ночи, вам смешно? А мне – приятно. Лужа нежности.
А ещё – я извращенец. Извыните меня, пожалуйста.
|
|
| Фадеев Сергей Михайлович |
2006-04-25 |
0 |
0.00 |
0 |
| |
|
| |
Под городом Воронежем протекает река “ Усманка “, на которой расположены буквально друг на друге, туристические базы отдыха от разных городских предприятий. В зависимости от организации - шефа тур. базы отличались своей респектабельностью. На одних были кафе, кинотеатры, танцплощадки, кирпичные многоэтажные дома, с видом на реку и песчаные пляжи. Другие были попроще, деревянные одноэтажные домики больше походившие на общежития или бараки, из развлечений один телевизор и старый бильярдный стол в стеклянном павильоне для отдыха. До обрывистого пляжа нужно было идти пешком несколько километров.
Много лет назад моя бабушка работала медсестрой на одной простой безе отдыха “Нива “, от завода ЖБИ-2, на ней даже не было собственной столовой. Каждый год, летом, я и моя сестра жили вместе с бабушкой в железнодорожном вагоне переделанном под мед. пункт и жилую комнату. Можно сказать, что я проводил в лесу каждое лето, девять лет подряд, с трех до двенадцатилетнего возраста .Из друзей у нас с сестрой были только дети обслуживающего персонала, и мы, как и все нормальные советские дети, больше всего любили ходить на речку купаться и загорать. Как я уже сказал, до пляжа нужно было идти несколько километров через лес, в котором в то прекрасное время еще жили дикие кабаны и олени, и именно из-за них за территорией базы мы были вынуждены ходить в сопровождении взрослых. Сам пляж ничего особенного из себя не представлял. Это был обрывистый берег реки с лодочной пристанью, навесом, раздевалкой и кустами вокруг в место туалета. Но так же это был мир, где взрослые придумывали себе досуг: устраивали день Нептуна, соревнования по плаванью, женщины пытались украсить свое тело загаром, а мужчины развлекались рыбалкой и катанием своей семьи на старых лодках. Для детей весь этот рай заключался в словах типа “ играй так, чтобы я тебя видела “,” выходи из воды пока не заболел” и “ не плавай на тот берег без взрослых”.А на другом берегу текла настоящая жизнь. С богатых турбаз играла музыка, мимо нашего пляжика проплывали катамараны с их отдыхающими, а так как сами базы с пляжа были недоступны даже глазу ,и это делало их еще заманчивее и привлекательнее. Плотная стена леса из громадных сосен, словно специально разгородила нас, разделила на разные миры.
Вечером на пляже людей было мало, и дневная суета утихала сама собой. В это время я любил смотреть на другой берег, вслушиваться в обрывистые звуки чужой радости, рождающие во мне мечты и двоякое чувство социального неравенства. В бескрайнем океане деревьев, находящихся по ту сторону реки мое внимание всегда привлекала одна сосна. Она отличалась от других деревьев своей огромной высотой ,симметричностью и поражала красотой. На фоне других деревьев она смотрелась королевой леса и символом той прекрасной жизни, которая для меня была также недосягаема, как и она сама. Однажды решил, что когда я стану взрослым, самостоятельным и мои передвижения не будут ни от кого зависить я во чтобы то не стало приду на пляж, переплыву реку и найду место, где растет самое красивое дерево на земле, сколько бы лет на это не ушло. Конечно я понимал, что через годы той жизни к которой так хотелось прикоснутся, возможно уже не будет ,но сосна должна была остаться элементом, который сотрет все барьеры, время, возраст. Шли годы, бурь порыв мятежный развеял прежние мечты. Отец купил дачу, и бабушке нашлась на ней другая работа, как и всем членам нашей семьи. База, речка, лес, железнодорожный вагон, где мы когда то жили, как и многое другое на всегда остались в далеком детстве. Но я всегда помнил то обещание, которое дал самому себе. Спустя более десяти лет, когда я уже учился в институте, мой одногрупник предложил поехать летом отдыхать на базу от института. Какова была моя неожиданность, когда я узнал, что эта база находилась через забор от той, где я когда-то жил. Это было как знамение. Время пришло, обещание должно исполнится. Пришло лето. Я на базе. В плотном графике «культурного» студенческого отдыха я собрался с мыслями, и тихим летним вечером пришел на пляж. Все было как прежде река, берег, лес и конечно она. Не без волнения я начал свой «крестовый поход». Переплывая через теплую реку, идя по мягкому песчаному берегу, пересекая цветущие поляны, благоухающие миллионами полевых цветов, я приближался к мечте. Я сам делал не возможное возможным, казалось, будто я изменяю, пространство и время, я был действительно счастлив.
Я нашел место где росла сосна. это была многолетняя свалка мусора и помоев. Мечта была разрушена.
26.07.2005.г.
|
|
| Череп Ашки |
2006-04-15 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
533. Что же было на конце? (о выращивании зонтичных) |
|
|
|
|
| |
КОНЕЦ
Нашёл заяц семечко1. Посадил его в тёплую землю, водичкой полил, юшкой окропил, танец ритуальный сплясал на грядке, и по своим делам ускакал. Долго ли коротко ли, цветы высохли, осень заступила, пора урожай собирать. Прискакал заяц на свой огород. Смотрит, а выросла-то морковка. Да така огромадная! Заяц аж на радостях уписался – кокое-большое-и-всё-ё-моё! Тя-по-тя, да и вытянул. Угу-гу-гу, морковищ-ща! Ажно слюнки потекли, такая большая, да сладкая, да вся моя. А за конец морковки учепилось… Бат-тюшки! Это кто это там уцепился? За самый кореШОК. Выкопал на свою голову! В следующий раз думать надо прежде чем… Ебать-копать: заметался заяц по огороду, тудысь сунулся, сюдысь. Нервишки так и прыгают, так и визжат дурными голосами. Чуть в колодце не утопился, да одумался. Заплакал заяц слезами кровавыми, огород свой покидаючи, да и поскакал куда глаза глядят.
В пУстынь улепетнул. Год в Каракумах песок на зубах перемалывал, стал сильный, поджарый. Усё яму нипочём: ни жара, ни холод, ни засуха. Борзо по барханам сигал заяц, уши по ветру распустив, подрос, окреп, заматерел. Уже и на зайца-то не похож, ДИЧЬ, одним словом. Шкура калёная, в тельце маленьком силища, так и прёть, так и прёть – так и распирает прямо. Энергия хлещет, мама не горюй! А питался он кактусами (ну, там, понятно какими2), так что стало зайца не один, а сразу много. Как бы один, и как бы три. Один такой-такой, правильный заяц, совсем хороший и правильный, ни в чём не виноватый, а кругом правый, белый и пушистый, в общем. Второй с ободранной шкурой получился, как бы в возмещение за белопушистость первого, что твой жмурик оживший на вид. Чтоб не орать сильно – хохотал истерично. А третий совсем как огуречик, зелёненький, козявки не ел, а всех тушканчиков (женского полу) легко на лету ёб. Им нравилось, хоть и оставалось ощущение непонятной обиды. Вроде, обидел чем-то, а не придерёшься.
Вот так и летал заяц три в одном по-над пустынью, вспоминал свою морковищщу, но слюни подбирал, как только до корешка воспоминания доходили. До того, что на конце корнеплода болталось.
И вот однажды заяц решил, а чего это я своими паранормальными способностями не воспользуюсь? Я ж три в одном, так какого хрена! Поднатужился, поднапружился… И! Триединством обзавёлся. Вот в таком троемудром виде сплавился по каналу-канаве, кактусов предварительно покушав (ну, там, понятно каких3) да и заявился в разэтаком виде, мокрый и храбрый, к своей огромадной морковище. Откушу, думает, кусочек. Совсем стосковался, думает, по нормальной заячьей пище. Оно и не грех, думает, кусануть малехо, ну и…
Смотрит, а на месте, на том самом месте, где он морковку то вытя-по-тя-нул да и бросил, там стоит титанового сплаву дуля. Дуля так загадочно посвёркивает, круглыми окошечками помаргивает, люком лязгает: заходи, мол. На боку огненными буквами горит надпись: «Сфккще-Скгшыук» 4.
Заяц откашлялся и решил немного подумать, потому как по старой памяти побаивался ввязываться в совсем неизвестные, или там малоизученные кампании. Из колодца водички постановил хлебнуть, горло пересохшее промочить. И узрел в колодце том своё отражение. Тако-тако странное, ажно удивился. Он себя давненько-то нигде не наблюдал, в пустыне, где ж там? Уши сталью отливают, глаза красным огнём полыхают, зубищи выперлись – уй-юй-юй – сам стреманулся. Такой вот красавец стал. Смотрел он смотрел, да и снизошло на него разумение, что не заяц он теперь, и даже не медведь, а ЦЯ АЗ.
Аз воздамся, подумал он. И шагнул к люку.
НАЧАЛО
________________________
1. репки
2. опунциями
3. опунциёв
4. Carrot-Cruiser
|
|
| Илья Топильцин |
2006-04-11 |
5 |
5.00 |
1 |
| |
|
| |
Не догоняй то, от чего надо свалить. И наоборот. И нехуй путать. :))))))) |
|
| Шон |
2006-04-10 |
0 |
0.00 |
0 |
| |
|
| |
¾
Звезда в стакане.
(рабочее название)
Том 1.
ШОН
Я не боюсь своей молодости. Возможно, кто-то меня и осудит, но я ни о чем не жалею. Без этих угарных дней и нервных срывов под drum’n’bass не было бы меня такого, какой я сейчас. Думаю, многие бы об этом пожалели ;)
Йэжи
Trance, trance, trance! Музыка – это все! Музыка везде и в каждом!
В детстве, когда я был совсем маленький, я залез в кроватку к какой-то девочке и отобрал ее игрушку, так я впервые оказался в одной постели с женщиной.
Шон
Привет ребята! Меня зовут Шон. А этого парня, который сейчас спит за столом, уткнувшись лицом в толстенную книгу, зовут Йэжи. Тааак, посмотрим, что он там читает… Я так и знал – «Ф. Ницше – Избранное». Помешался он совсем на своей философии. Посмотришь со стороны – приличный молодой человек, всегда чистый и выбритый, очки в дорогой тонкой оправе, книга по философии под ухом – словом, типичный студент, причем далеко не двоечник. Ха! Даже самому смешно стало. Он не такой. Он – идеолог прогресса. Он – ушедший из дома. Он – честолюбивый романтик и запойный алкоголик. Он – поэт и уборщик лестничных клеток. Он – непризнанный гений музыки и коллекционер порнухи. Он – мой закадычный друг и извечный напарник по всем видом грехов. Мечтает о карьере и славе. Но, пожалуй главная его черта – это то, что он Интересуется. | () |
Глупый, зачем он заснул – теперь будет недоволен, что его разбудили…
- Встать! Суд идет! Товарищ судебный пристав – поднимите подсудимого! Да ладно, Эйжи, я пошутил, это всего лишь я и никого больше тут нет. Вставай, на улице темно давно, Ночь ждет…
Йэжи
А вот тут, если тебя зацепит идея подобного ПРОИЗВЕДЕНИЯ, ты будешь описывать меня. Таким, каким меня видишь. Фантазия не ограничена. Возраст опусти. Шрифт и цвет шрифта – на твой выбор.
Уффф!.. Привет, я Йэжи, вы меня все прекрасно знаете, а если не знаете, то это ваши проблемы! В данный момент я нахожусь в квартире у Шона. Почему? А так прикольнее!
Свободна мысли, слова и действий – наш девиз, а может и не девиз, может образ жизни… Надо бы сказать пару слов об этом парне, сидящем в кресле напротив и потягивающий «Beck’s». Обычный парень, не лишен простоты. Помешен на музыке и бабах. Не смотря на то, что он раздолбай и алкоголик, еще сохранил остатки рассудка и здравого смысла(но это только пока, не известно чем закончится сегодняшняя ночь).
Во внешнем виде нет ничего особенного, кроме пирсинга, на котором помешен. Так сказал бы человек, не знающий его так, как я! На самом деле, Шон - мудак!!! Шутка. Современный Пикассо, человек, опережающий свое время, бунтарь и художник, Конфуций и… Тусовщик, стилист, неформал, авантюрист, безбашенный человек! Дааа! Не веришь? Ну и хуй с тобой! Таких как ты - миллионы, Он – один! Слова не достаточно, чтобы описать, какой он, надо всю жизнь общаться с ним, чтобы понять, а именно столько времени мы знаем друг друга. Бля! Задолбало! Шон, налей пивввка! Благодарю. Кстати, куда идем сегодня? Не слышит.
«Ни дня без строчки. Ночью без заточки и глотка коньяка разве можно гулять?» Глоток коньяка и… Истинный поэт, не тот, кто научился рифмовать и пишет обо всем подрят, истинный поэт – тот, который понял, что такое жизнь, который понял, что он ничего не понял. Каждый поэт – изгнанник своего времени, непризнанный философ. Жизнь – игра, и я предпочитаю играть, а не быть пассивным наблюдателем. Что то мысли уже не вяжутся между собой, пойду покурю, ШОН!..
А не пойти ли тебе на хуй??? Еще будешь указывать, что мне писать!
Шон
Вот странный он человек, совсем не может курить один… Выходим на балкон – и перед нами как на ладони Наш Славный Город. Красиво все-таки. И прохладно. Пока я стоял и созерцал красоту ночного Мурманска, Йэжи уже оперативно забил и взорвал. Курим медленно и вдумчиво – именно так, и никак иначе надо курить траву по нашему обоюдному мнению. Сегодня у нас много дел, но в первую очередь надо покормить Собаку. Все мои мысли собрались в кучу и закружились вокруг Собаки. Чем сегодня мы его будем кормить? Опять Чипсами? Бедный Собака их уже есть не может… Минут 20 спорим с Йэжи, кто пойдет за Чаппи и в итоге Йэжи уступил-таки. Так, наша главная проблема решена. Беру листок и маркер и пытаюсь наметить хотя-бы примерный план наших действий. Получилось примерно следующее:
• Пилот. Встреча с одной моделью, которую мы хотим пофоткать для конкурса.
• Первомайка. Попытаемся выцепить Варяга и напроситься на работу (мы оба DJ’s).
• Морская авеню. Там живет потрясающая колумбийская барышня, которая снабжает нас всем, что можно курить, а меня лично – Бежевым Порошком Моей Бодрости.
• Пономарева стрит. Просто в гости к веселым людям.
Насыщенная будет ночь. Но сначала… Бежевый Порошок Моей Бодрости. Две ровные дороги. И Розовая Таблетка Моей Радости. Быстрее, пока Йэжи не видит. Он не одобряет мои дозы и периоды. Теперь я готов. Я снова в своем мире. И знаете, я уверен, что скоро население в нем будет не меньше, чем в обычном. Нас становится больше. Я знаю, это плохо, но мне легче от того, что я падаю не один.
/| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /|
/| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /|
/| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /| /|
Йэжи
«И зачем я только согласился? Собака натренирован, бывало без еды жил 2 дня, и ничего!» Лифт медленно открылся и я почувствовал вонь подъезда: «ФУ!!! А еще боремся за почетное звание Дома Высокой Культуры!:)))»
Ночь была прекрасна!.. Ничего подобного! Засраный двор, прогнивший Москвич на углу, авто-городок, шприцы кругом под ногами…
Звонок. Еще звонок. Потом еще и еще. Ну наконец-то он открыл!
-Ты че, опять это гавно нюхал? Ты ебанутый! Еще осталось?.. Да выкину… Ну и похуй… На хуй… Где ты спрятал?!
Я чувствую себя няней. Бля, в пизду, пошел он! Все-равно не бросит.
Только настроение испоганил!
Достаю бутылочку шампуня, спрятанную на черный день. Сегодня именно такой день: денег нет, настроение на минусе, друг наркоман. Что еще для счастья надо? Дженифер Лопез… голую.
Осушили бутылку… А ведь все не так уж и плохо! В конце концов, денег нет всегда, настроение уже на 6+, а Шон… самый пиздатый чел в мире!
Пора бы уже идти на подвиги!
-Шон, я возьму твою сумку на вечер? Сэнкью-вэри-мачь!
Пенка для волос, Axe и… Мое обаяние! Секрет успеха!;)))
Может тоже попробовать того порошка? Нет, может быть в следующий раз.
Пока Шон возился со своей прической, я выпил здоровую кружку кофе. Сегодня будет напряженная ночь. Надо к Варягу зайти. Ненавижу его! Просто ненавижу. Может он и нормальный чел, не знаю, но его вид меня вымораживает! Но у него можно устроится на работу, и придется на время смирится со своими анти-симпатиями…
Завязав камелоты, я взглянул в зеркало. Передо мной стоял высокий молодой человек, в синих джинсах с эффектом потертости, в туфлях (если это можно так назвать, больше похожи на помесь туфлей и кед), в футболке D&G, клубный пиджак. Стильный молодой человек, от которого все девчонки без ума! Я этим пользуюсь, и весьма успешно. А если встречу ее, ту самую? Как я поступлю? Как и со всеми? Не хочу думать, придет время, тогда и решу. А сейчас!..
Йэжи
Ну вот, наконец-то добрался до… не знаю даже как назвать это творение.
За это время произошло многое. Шон уехал в город ночных огней и вечного кайфа. Я здесь, Он там. Даже жалко.
Такое ощущение, что чего-то, или кого-то не хватает.
(.)(.)
О
~
«А мне бы быть ветром!»
Решил на время прекратить пить, не получилось. Я опустился на самое дно. Незаметно для себя. На днях видел мать, она плакала.
Тут самое время сказать самому себе: «Посмотри на себя! В кого ты превратился!» И все такое… В падлу. Я слаб, очень слаб.
А еще я понял, что… пиздец!!!
Может как Курт? Бах и готово?
Йэжи
3.02.06, 2:57
Может быть стоит задуматься о своем будущем?
Вот, опять всякая хуйнья в голову лезет… На улице холодно, и это единственная причина, по которой я вот уже который раз пытаюсь написать что-нибудь дельное. Что сказать? У меня все хорошо! Недавно встретил девушку своей мечты… оказалась как и все предыдущие. Говорят, что не в деньгах счастье. Если не в них, то в чем же? При моем образе жизни, деньги это главное, от них зависит пойду ли я в дорогой ресторан с какой-нибудь клевой чиксой, или сдохну в подъезде. Ты скажешь, меняй образ жизни, я отвечу, нет смысла, т.к. как бы ты не жил, от толщины твоего кошелька зависит твоя жизнь, а она самое ценное что есть. Любовь это состояние души, это когда плевать, что случится потом… Как жаль, что любовь как призрак. Она придет, подразнит и уйдет, ничего не сказав на прощание. Любовь - наркотик, к которому быстро привыкаешь, но как известно: наркотики не приводят ни к чему хорошему. Думается, придет она снова, нырнешь и никогда не вынырнешь. Окажешься в мире вечного кайфа и никогда не покинешь его, а если и покинешь, то умрешь. Но вот ты его покинул - смерть. Твоя – неплохо, к черту страдания, смерть надежд – катастрофа!
3.02.06, 3:30
Деньги есть. А это значит, что завтра я пойду искать дозу, дозу любви… дозу страданий.
Все не так плохо, как может показаться, такая жизнь мне по душе! Это то, чего я хочу. Я люблю жизнь, а жизнь любит меня! Пусть иногда мы спорим, но у каких друзей не бывает ссор? Это не друзья! Правда, Шон?!
|||он
Я скоро умру. Убежав от всего и от всех, я не убежал от своей сущности. Если человек не может жить спокойно – это диагноз. Это не излечимо. Раньше я жил в этом Большом Красивом Городе, поэтому у меня здесь довольно много друзей. Я бы умер без них. Убегая из Мурманска я потерял все – деньги, одежду, некоторые документы… Первую неделю жил в общагах друзей и носил их вещи… Страшно убивался и все время пил… Дальше – работа. Через знакомых устроился в один vip-клуб, оповещать о вечеринках vip-персон. 250000 в год. 3 часа в неделю. Рай. Все шло отлично и первый месяц я не делал совсем ничего. Просто встречался с главами известных банков, режиссерами, актерами, певцами и певицами, руководителями корпораций, спортсменами и просто известными людьми. Пил с ними виски, отдавал приглашения и уходил. Потом произошло смешное и трагичное событие – я забыл в такси сумку. Там было 25 приглашений. Именных. 25 vip-персон ждали меня впустую. Список с их телефонами тоже был в сумке. Не знаю, сглупил я или нет, но больше я в этом клубе не был. Найти меня в многомиллионном городе им было нереально. Так я снова стал безработным. Все дни смешались в одну большую вечеринку. Тормоза отказали окончательно. Каждое утро я просыпался и первым делом пытался вспомнить кто лежит рядом. Чашка утреннего кофе сопровождалась парочкой утренних плюх гашиша. В сумке всегда есть две вещи – бутылка виски и презервативы. Как только в голову лезли мысли о будущем – я глотал вискарь. Телефонная книга мобильника была переполнена. Каждые 20 минут мне звонили люди и болтали со мной как старые друзья, а я даже не мог вспомнить их. У меня поехал крыша. Точнее качнулась. Под душем мне казалось, что я смываю с себя кожу, я не мог есть, все люди были противны. Говорят, что я кричал по ночам. -/-/-/-/--------/-/-/-/-/-
Ее я запомнил сразу. Звучит банально, но меня как-будто током дернуло когда я ее увидел. Черт возьми, она была совершенна. Ее голос…женственная…милая и улыбчивая…роскошные волосы… Грязный и небритый я оказался у нее дома с толпой пьяных и убитых знакомых. Нас даже не познакомили, я сидел на полу на кухне, курил и смотрел на нее. Тлеющий фильтр обжог пальцы. Ее звали Нелли. Она улыбалась. Я чувствовал себя ничтожеством. Хотелось плакать от осознания того, что я никогда не буду с ней. Она дочка богатых родителей, живет одна в 3-х комнатах. Красивая. Старше меня на 2 года… А я… безработный, но очень амбициозный бомж. Говорят симпатичный, без ложной скромности девушкам нравлюсь. Но… почему-то я не мог даже заговорить с ней. Сидел как дурак на полу и курил уже четвертую подряд. Тошнит. Иду в туалет и стою, размышляя нужно ли два пальца в рот… Слышу, что на кухне говорят про меня. Она спросила кто я и почему все время молчу. Перебивая друг-друга все начали рассказывать обо мне все, что знают. Знали мало. Приятно, что почти все слова были хвалебными, даже от тех, от кого совсем не ожидал. Забыв о тошноте я вышел из туалета. Это я всегда молчу?! Посмотрим…
Скоро от смеха всем уже было плохо. Я умею шутить. Жаль нет Йэжи, с ним мы бы довели компанию до истерики. Ладно, и так не плохо.
Утром я ушел. Она проводила меня до двери. Сонная,
В одной футболке надетой только на трусики,
Она выглядела очень сексуально.
На прощание я с размаху дал ей пощечину.
Бегом по лестнице вниз. В голове одна мысль – «ЗАЧЕМ???».
Блядь, даже не знаю…
Наверное это звучит дико, но я больше никак не мог
Выразить свои чувства…
Вспоминаю, как однажды Йэжи набросился на меня с кулаками за то, что я его будил. Колошматил меня как сумасшедший, мне было больно и смешно. Интересно, что ему приснилось? =)) Потом он пришел в себя, посмотрел на мое разбитое лицо и начал ржать. Мы смеялись минут 10 без остановки. Разные вещи случаются, разные споры и даже ссоры, но потом это все-равно уходит и остается Крепкая Мужская Дружба.
Еще с детства я дружу с Костей. Ему 24 года, он повар, в его ресторанчике я всегда ем бесплатно. 0-0-0 ****((( С Костей и его девушкой мы пошли на концерт в Рэд Клаб. Концерт был так хорош, что после него мы просто не могли не зайти в Фиш Фабрик, чтобы залить в себя еще алкоголя. Залили много. Когда зашли в метро, девушка Кости сказала, что мы придурки и уехала без нас. Чем мы виноваты? Тем что пели? Тем что танцевали брэйк в метро? Тем, что бежали вверх по движущемуся вниз эскалатору?? Костя так расстроился что предложил сходить в клуб Ноуз. От метро до клуба минут 15, а это 200 грамм вискаря. =-=-=-=- В ноузе мы отдыхали по полной. Это даже не клуб, а dj-бар. За вертушками cj Суп. После недолгих уговоров за вертушками пьяный в хлам, но уверенный в себе cj Шон. Учитывая то, что я сводил темы, которые никогда раньше не слышал – у меня получилось неплохо. Костя увлекся танцами и алкоголем. Снова клубное счастье. Атмосфера, которую я уже начал забывать. Выходим на улицу пьяные и счастливые. Костя так счастлив, что начал бить рекламные щиты. Мне это казалось абсолютно нормальным и даже смешным. Гуляем по ночному Городу. Красиво. Недалеко от клуба Революция взяли по пивку. Стоим. Пьем. К нам подходят два мужика лет 35, оба – кавказцы. После непродолжительной беседы выяснилось, что их не пустили в Революцию, они из Москвы, у них много денег. Дальше было предложение пойти в уютный, тихий бар. Они вели нас дворами. Они хотели нас кинуть. Мы с Костей хотели кинуть их. В Наших пьяных головах созрел план – бухать мало и только пиво, их провоцировать на алкоголь, выйдя из бара разобраться, кто кого кинет. Мы жестко ошиблись. Когда мы зашли в бар, люди, сидящие в нем замолкли. ВСЕ они были армянами. Как и наши новые знакомые. Новый план – по пивку, выйти подышать…и бегом оттуда. То, что кальян был с гашем я понял сразу. То, что пиво было с какой-то херней я понял слишком поздно. Костя лежал на диване как мертвый. Я с трудом шевелился, плохо слышал, но все видел. Нас выкинули на улицу. Скалясь золотыми зубами, армяне начали шмонать нас. Я лежал лицом в снегу не в силах ничего сделать. Костя лежал рядом и не шевелился. Я изо всех сил прижался нагрудным карманом к земле. Там все мои деньги. Потом они ушли. Я знал, что телефона у меня уже нет. Там все контакты со всеми. Умом я понимал, что на улице мороз и мы замерзнем в снегу, но телом я этого не чувствовал. Изо всех сил я старался подчинить себе свое тело. Медленно, неуклюже но я все-таки тащил Костю к дороге. Я шел наугад. Я вышел на рынок. Сил не было совсем. Руки не сгибались и не разгибались. Я прислонил Костю к стене, он сполз на снег. Я упал рядом. Больше не мог. :::::::::::%%%%%;;%: Очнулся и увидел перед собой мента. Потом еще одного. Я скрываюсь от армии, у меня нет регистрации.
- Чего лежим?
-Друг пьяный, до дороги дойдем, сядем в такси и поедем домой.
- Документы.
- С собой не ношу. (паспорт и деньги в нагрудном кармане куртки).
Меня обыскали и достали паспорт и деньги. У Кости в карманах не было вообще ничего.
- Из Мурманска?
- Да.
Дальше мент протягивает мне паспорт и желает удачно добраться до дома. Я в шоке. Через несколько секунд соображаю, что он не отдал мне деньги.
- Стой, блядь, деньги!!
- Парень, иди на хуй.
- Документы, блядь, покажи, фамилию!!!
Они разворачиваются и уходят.
В обложке паспорта 100р. Костя все еще в отключке. Иду искать дорогу. Нашел, ловлю такси. Я знаю, что Костя живет на пр.Просвещения, но дом и квартиру я не помню. Помню, что недалеко от метро. ;;;!!!»» Останавливается старенькая восьмерка. Там, блядь, опять кавказец. Ладно, думаю, какая разница. Уговариваю его доехать сначала до рынка, а потом до Просвещения. Сто рублей отдал ему, пообещал еще 200, когда приедем. Вся реальность в глазах дрожала, слух почти отсутствовал. Наверное я очень громко кричал. Дальше колесим по рынку и ищем Костю. Нашли минут через 20. Без сознания. Затащили его в машину. Едем. Я вырубаюсь. Не знаю, сколько мы ехали, когда очнулся стояли напротив магазина. Водила попросил меня выйти и купить колы. Я послал его на хуй. Он настаивал, сунул мне в руку 20р. Сказал, что иначе высадит нас нахрен. И я, черт возьми, пошел. Когда я вышел из магазина с бутылкой колы, машины не было. На улице было пусто. Все что я смог – это найти открытый подъезд, доползти до батареи, чтобы не замерзнуть, и вырубиться. Когда я очнулся, на улице было уже светло. Меня трясло и выворачивало наизнанку. Болело все. Я все еще не мог подняться. Мимо прошла женщина и спросила, не надо ли скорую. Я сказал, что нет. Потом опять вырубился. Мне снилась мама, сестра, детство. Я не спал, я слышал шаги, чувствовал тепло батареи… Вдруг я четко почувствовал чье-то присутствие… Я открыл глаза и увидел перед собой … абсолютного голого мужика. Он стоял и смотрел на меня. Секунду мы смотрели друг на друга. Потом я дико закричал и бросился на него. Он успел отскочить. Я слышал, как он бежит по лестнице наверх, слышал как хлопнула дверь. Я думал, что сошел с ума, что это невозможно. Меня тошнило так, что казалось, что желудок скоро выпрыгнет. С трудом я вышел на улицу. Сел на скамейку у подъезда. Мимо проходила девушка, я спросил у нее сколько время, она сказала, около 12. За ней шла еще одна девушка, я спросил у нее, какая ближайшая станция метро, она сказала «Рыбацкое». Где Костя, что с ним?! «Рыбацкое» и «Проспект Просвещения» - противоположные концы города.
Я попросил девушку проводить меня до метро. Зайдя в метро, я обнаружил, что у меня нет ни карточки, ни жетона, ни денег. Я вышел на улицу. Я весь был покрыт грязью. Вся одежда, руки, лицо. Что же, блядь, делать?! Куда идти? Я тупо шел вперед, ни о чем не думая. Прохожие обходили меня стороной.
А потом я увидел знакомый дом. Знакомый балкон. Я остановился. Мне хотелось плакать. Как бездомный пес, как заблудившийся путник, как усталый обворованный и морально подавленный человек я пошел к ней. Я пошел к Нелли.
|||он
Вот оно счастье. Она любит меня. Я люблю ее. У нас общие друзья, общие интересы, общий дом. Да, теперь эти три комнаты она делит со мной. У нее действительно много денег, а я устроился работать монтажником и тоже вносил вклад в наш бюджет.
Впервые в жизни я торопился домой после работы. Каждый день был праздником. Все было бы клево, но… пришла телеграмма. Написано было только время и номер вагона. Внизу маленькими буквами – «Встреть обязательно»…
Йэжи
КРИЧУ В ПУСТОТУ,
ЗАГЛАТЫВАЯ ПЫЛЬ, ВНУТРИ МЕНЯ СОЛЬ.
ЖИВУ,
СЛУШАЯ ТИШИНУ, ПОЗНАВАЯ БОЛЬ.
Что стало со мной? Что будет? Я не хочу гнить в дерьме и болоте…
Бешеный ритм дней, сумасшествие и никаких планов на будущее, - за это я люблю жизнь, люблю ее такой, какая она есть.
Я открыл глаза и первым делом попытался определить, где я нахожусь. Среди разбросанных вещей я нашел свою одежду и, поцеловав Анжелину (кажется ее так звали), направился на кухню. Там уже сидели и раскуривались пара растаманов. Я выпил большую кружку кофе и ушел не попрощавшись.
Мы сидели за столом в маленькой комнате. Вновь прибывшие поздравили именинника и поставили на стол 5 бутылок вина. Надо признаться вино было отменным. Потом пришел Паштет, и тут началось… Паша всегда отличался от других, в этот раз он тоже не ударил лицом в грязь. Он быстро нарезал гашиш… Через 20 минут я сидел и пытался вспомнить свое имя.
Мы шли по промерзшему переулку. Паша все время говорил про какого-то Ваню и кусты. Шли в ночной клуб «The Club» - сборище придурков и торчей, но там ставили самую лучшую музыку в городе. По дороге туда Паштет предложил мне колес, я не раздумывая проглотил 2 таблетки «Ниброль». Мир перевернулся. Мне казалось, что все встречные – агенты.
Около клуба стояло 2 «бобика», менты загружали туда 4 парней. Мы решили не играть с судьбой и стали ждать. Подошел Толя и сказал, что сегодняшнюю ночь мы проведем в общаге… Я был против этого, мне уже надоели общежития, там вечно нет ничего поесть, но спорить было бесполезно. Часть поехала на машине, часть, в том числе и я, решила добираться пешком…
Вместе с Паштетом мы пошли вперед. Перед нами шли две девушки. Паша сказал, что неплохо было бы оттрахать их и начал действовать… своеобразно! Я пытался с ними поговорить нормально, но растворенное сознание… Паша что-то кричал и размахивая руками как робот шел за ними. Я крикнул, что пора кончать с ними и приказал Паше доставать нож. Бедняжки! Они не поняли, что это шутка, пусть и плохая, и бросились бежать. Я повалился с ног! У меня не было сил стоять, от смеха у меня сводило живот! А Паштет, крича «Проститутки!», побежал за ними! В конце-концов девки скрылись за поворотом, а мы продолжили наш путь. Ни один из нас не понимал куда идти, и главное, зачем?
По пути мы читали стихи Лехи Никонова, потом начали на ходу сочинять свои:
Луна светила похотливо,
Отражаясь как тысячи самоцветов в глазах,
Глазах, которые совсем недавно были полны печали,
А сейчас…
Сейчас в них безумие, безумие и уверенность,
Которую сложно назвать земной…
Мимо шел какой-то парень со своей девчонкой, Паштет упал перед ними и заорал: «ВЫ СЕБЯ ЕЖЕСЕКУНДНО ОБКРАДЫВАЕТЕ!!!»
Непонятно как, но мы оказались у подножья черной горы, над ее вершиной кружили красные птицы. В свете луны они казались душами, душами таких же как мы…
У общаги нас ждали Толик и остальные. С Паштетом мы зашли внутрь. Потом я оказался один среди незнакомых мне людей. Я долго стоял и наблюдал, как пьяный парень сосался с какой-то девкой…
Мы открыли вино… Какой-то чувак (напоминал мне Голиафа, только кавказской наружности) увлеченно рассказывал как их не хотели пускать в общагу, как пришли менты, как лихо они от них избавились… Рядом сидел Паштет и курил. Ему, так же как и мне, было на все наплевать. Мы решили найти баб, и, взяв бутылку шампуня и вина, вышли из комнаты…
Эта общага напоминала склеп: ни одной живой души, лишь пара алкоголиков спала на лестничной площадке. Мы орали, стучались во все комнаты, взвали о помощи… Никого! Дом престарелых, а не общежитие!
Я окончательно устал, и завалился спать. За все время моего сна Паштет орал мне на ухо одно и то же: «Jane Air! DeaDКеDы! Ебанитесь! ХУЙ!» А Голиаф пытался открутить мне левую ногу…
Йэжи
СТРУЙКИ КРОВИ СТЕКАЮТ ПО ЛЕЗВИЮ БРИТВЫ,
ПАЛЬЦЫ РВУТ НА КУСКИ СУБЪЕКТИВНОСТЬ ПОНЯТИЙ.
ПЕПЛОМ СТРАСТИ ОСЫПАНЫ ЧУВСТВА. В ПОРЫВАХ
НЕПОНЯТНЫХ ЖЕЛАНИЙ СГОРАЕТ РЕАЛЬНОСТЬ.
В ПРЕДСМЕРТНОМ ТАНЦЕ КРУЖАТ ПТИЦЫ
СИЛ БОЛЬШЕ НЕТ ПРОДОЛЖАТЬ БОРЬБУ
УЖЕ ВОРОТИТ ОТ СЛОВА ПРАВДА, НЕ МОГУ
СМОТРЕТЬ, КАК РУШАТСЯ МОИ ИДЕАЛЫ.
КАПЛИ КРОВИ НА ВЕНАХ ПОТЕРЯННОЙ ЖИЗНИ,
СЛЕЗЫ СТРАДАНИЙ НА МОГИЛЕ МЕЧТЫ,
ПРАХ ВСЕГО, ВО ЧТО ВЕРИЛ,
ПОСЛЕДНИЙ КРИК БОЛЬНОЙ ДУШИ.
23 февраля. За это время мы успели сдружиться с Паштетом. В карманах не было ни рубля. Мы сидели на морском вокзале и допивали остатки пива. Не хватало травы… У причала стояло какое-то судно. Проходя мимо, мы увидели через иллюминатор, как баба душила пьяного мужика… «Змея!» - подумал я.
Недалеко от вокзала мы встретили чувака, который предложил накуриться.
Я не знаю, что это была за трава. Ходят слухи, что для большего эффекта траву вымачивают в героине… Похоже, что именно такую траву мы и курили.
Тот чел, который нас накурил, был актером, композитором… Блин, да кем он только не был! Вранье!.. Но коры он отмачивал не хилые, чего только стоила его фраза «Рука застряла в колесе!», или «Да не сгорит мой скальпель на костре!» Никогда в жизни я так не смеялся! Стоило ему что-нибудь сказать, как мы уже валялись на полу и дико ржали!
После последнего косяка я посмотрел на мир по-другому. Я сел на реальную измену! Мне казалось, что этот тип, которого я видел впервые, захватил мое сознание! Кожа на голове стала стягиваться, а мое лицо не слушалось меня, изображая немыслимые гримасы… Я испугался и убежал!
Я знал ее давно, и как мне казалось, даже ее любил. Наташа была девушкой моей прошлой мечты, но мы никогда не были вместе. Во всех безвыходных ситуациях я шел к ней, она никогда не отказывала мне в помощи.
Я постучал в ее дверь. Наташа открыла и увидела перед собой загнанного зверя, тяжело дышащего, со страхом в глазах. Она уложила меня в свою постель и легла рядом. Но мне было наплевать на все, перед глазами у меня был образ того чела в черной мантии и труп Паштета у его ног. Я боялся, что он найдет и меня…
Я твердо решил покинуть этот город! Устроился на работу и, заработав нужную сумму, купил билет на поезд. Перед отправлением я зашел на телеграф…
Йэжи
Я вышел на перрон, выложенный фигурной плиткой. Меня охватило знакомое чувство, чувство большого города! В наушниках играл Richard Davis. Я посмотрел на часы, потом в сторону вокзала, и увидел Шона. Его было не узнать! Похоже он завязал с наркотой… Он шел заглядывая в окна вагонов, а рядом с ним шла она! Я еле устоял на ногах! Ее взгляд, фигура, походка… Небо на земле! Я забыл все слова, я забыл про Шона, в глазах плыло, а в ушах звенело!.. Я полюбил ее с первого взгляда!
|||он
Мягкие лапЫ обнимут постель,
Ты поймешь, что я – этот зверь.
Мы все бежим и бежим….
Девушки, если вы сейчас это читаете, то знайте: вы клевые. Вы все клевые. Я люблю вас. Я буду любить вас вечно.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Приехал Йэжи. Йэжи приехал.приехал йэжи. Йэжи приехал.
Эта капризная девченка всю дорогу ныла, что надо было ехать на такси и тогда бы мы не опоздали. Когда она чем-то недовольна - она особенно красива. Я посмотрел на наше отражение в витрине магазина и понял, что то, что она со мной – это какое-то чудо. Мы смотрелись презабавно – она, стильная и безумно красивая и я ………
Нервно курю и смотрю вперед, где же он?!
Солнце давно упало за горизонт. Мы идем по Невскому втроем. Мне кажется, что я счастлив. По дороге в магазине купили бокалы и три бутылки шампанского. Идем по городу, много курим, пьем из бокалов шампунь и разговариваем. Потом берем тачку и мчимся домой.
Вечером пришли друзья, принесли с собой пару стаканов травы И много гашиша.
Я выпал из жизни на три дня. Все эти три дня мы валялись в кроватях и курили траву, изредка выбираясь на кухню за пивом и чипсами. На третий день мне позвонил шеф и сказал, что меня ждет штраф в 6 тысяч за прогулы и несостоявшиеся встречи с клиентами. Будучи сильно накуренным я ответил что-то типа «самолет-вертолет, забери меня в полет…». ..
8888888888888888888888888888888888888888888888888888888
Нелл стоит у окна, а Йэжи снова пялится на ее задницу. А я снова делаю вид, что не замечаю. Она тоже.
Скоро 8-ое марта. Денег нет вообще. Но есть план. Покупаем газету «Работа» и прозваниваем вакансии «Торговый агент». Выбираем три агентства по продаже книг. Проходим собеседования, где впариваем, что уже работали в подобных организациях. Нас берут во все три. В анкеты пишем себе левые имена и номера паспортов. Ни в одной из трех ничего не проверяли. Первый день работы - нам выдают книги и назначают район работы – край города мне и почти край – Йэжи. Мы едем в центр и довольно быстро продаем там все. Вечером спокойно едем домой со всей выручкой. Пусть менеджеры названивают на левые номера, это будет для них уроком. =--=--=так поступаем со всеми работодателями.
На женский день вся квартира будет в цветах.
6 таблеток валерьянки запил шотландским виски. Вагон почти пустой, скоро метро закроется. А я еду подальше от дома, на другую сторону Невы, чтобы, даже если захочу, не вернуться домой. Я знаю, что между ними ничего нет, но уверен, что это только из-за меня. Что они хотят быть вместе, но не могут.
Черт возьми, я обаятельный парень. Я еще очень молод. Выхожу из метро и иду не разбирая дороги. Курю и выпускаю дым в небо.
Хочу на кубу…или на ямайку…или хотя бы в Казахстан… вот брошу все и свалю в Казахстан. Решено.
======================================================-------------00000000000000000000000000000000000000000000
слушайте меня, суки! Меня зовут шон. Вы меня забыли? Вы думали я просто буду делать вид, что ничего не происходит? Да, я бухой… сами ложитесь…руки,сука,убери…не зли меня…ты вообще замолчи…вы меня оба бесите…я вас просто ненавижу…
|
|
| ulpius |
2006-03-31 |
10 |
5.00 |
2 |
|
|
Древнеримский анекдот про Василия Ивановича и Петьку |
|
|
|
|
| |
- Василиваныч, а Василиваныч, твою мать! Ну помоги ты мне Христа ради! - обращается Петька к легендарному комдиву в перерыве между жаркими боями с белоказаками.
- В чем дело, Петро? - не глядя на Петьку, недовольно спрашивает Василий Иванович и продолжает изучать карту.
- Дак вот читаю я книжку про великого вождя всех древнеримских трудящихся товарища Спартака (не помню, как его по батюшке), - поясняет ординарец, - а в ней что ни слово - так не по-нашему!
- ЯзЫки знать надо, - веско замечает Василий Иванович и поворачивается к Петьке. - Ну чиво там тебе непонятно, неугомонная твоя душа?
- Дак вот, к примеру, - оживляется Петька, достает потрепанную книжку, раскрывает ее и старательно, почти по слогам произнося каждое слово, цитирует: "...По ночам патриции брали гетер и устраивали с ними в термах разнузданные оргии..."
Василий Иванович разглаживает усы и снисходительно улыбается:
- Сопляк ты, Петька, право слово! Точно язЫков не знаешь! Слушай сюда и мотай на то, чиво у тебя заместо усов имеется: "гетеры" - это развеселые девки; ну, бляди по-нашему; "термы" - бани, только без парной; "оргии" - навроде пьянок с еблей, мордобоем и прочим непотребством. А вот "патриции"...
Василий Иванович чешет затылок и ненадолго задумывается.
- А вот с патрициями тута незадача выходит, Петька. Должно, грамотеи столичные опечатались в энтом месте. Надо, стало быть, читать "партийцы" - вот тогда всё на свои места и встает, Петро, неученая твоя башка...
|
|
| Черный |
2006-03-17 |
15 |
5.00 |
3 |
|
|
Фокусы или незаконченный диалог о Невидимке( Мирре Лукенглас) |
|
|
|
|
| |
Игорь ошарашено посмотрел на Кио и выпалил скороговоркой:
- Кио, кажется, я открыл Тайну Невидимки.
Видимо, чтобы стать невидимым, нужно одновременно научиться видеть невидимое и заставить других не видеть видимое. Вот.
Кио снисходительно усмехнулся и спросил у побледневшего коллеги:
- И как Вы, милейший, собираетесь это осуществить на практике?
- Я буду тренироваться, делать разные упражнения, фокусы, наконец.
- Дорогой мой, я рад, что и Вы, наконец, открыли Тайну, которая открыта не многим,
в том числе и мне..
- Как, Вы знали, и ничего мне не сказали?
- К этому, друг мой, каждый должен прийти сам. Я вынужден Вас разочаровать, но все Ваши попытки стать невидимым будут тщетны. Так что, не обижайтесь и послушайте лучше более опытного старшего товарища.
Вы открыли Тайну Невидимки. Это значит, что Тайна открыта, а открытое всегда явно, а стало быть, видимо. Из сказанного следует сделать вывод, что для того, чтобы стать невидимым, нужно не открыть тайну, а закрыть её.
- Ну, так давайте закроем её! Вместе.
- Закрыть Тайну мы с Вами не сможем по следующим причинам.
Многие знают, что есть Невидимка, а некоторые, избранные, успешно работают над раскрытием его Тайны. В результате длительных тренировок этим избранным удается, наконец, открыть Тайну. Но все дело в том, что однажды эту Тайну кто-то уже закрыл для всех, раз и навсегда. И только он, единственный, может еще раз правильно её закрыть..
Невидимка, а это, несомненно, он, закрыл Тайну изначально, как Бог когда-то создал Землю. А мы, конечно, можем с его согласия знать о его существовании и даже открыть его Тайну, но стать Невидимками мы не сможем, как никто не может стать вторым Богом.
Некоторые наши коллеги, маги и колдуны, давно уже ищут какие-то формулы, заклинания, а два американских клоуна Дэвид и Коперфильд даже заявили, что им удалось стать невидимыми, но это, поверьте мне, всего лишь фокусы.
Понимаете, коллега, все люди делятся на четыре категории.
Первая – это те, кто вообще не знает о существовании Невидимки, или не хочет знать.
Вторая категория – это люди, которые знают о том, что есть кто-то, но это не Невидимка, а Невидимку придумали такие негодяи, как мы, для того, чтобы оправдать свои грязные фокусы.
Третья категория – те, кто знает о Невидимке или хотя бы верит в его существование.
Четвертая – это такие же, как мы, маги и чародеи, которые не только знают точно, что Невидимка существует, но и сумели открыть его Тайну.
Но нет таких людей, кто может её закрыть, ибо это прерогатива только одного, Единственного и Неповторимого.
- Но ведь Невидимке же как-то удалось закрыть Тайну! Слушай, а может Невидимка – это…,но это не Бог!?
- Уж точно не Бог! Но с Богом он очень хорошо знаком. Иначе, кто бы ему открыл Тайну изначально, так сказать? Но это лишь верхушка айсберга, Система гораздо сложнее.
Я рад за Вас, Игорь. Хорошо, что Вы сами пришли к этому выводу, а я только подтолкнул Вас в нужном направлении.
Но знание это ничего не дает. В этом , Игорёк, вся Фишка Мирра!
- Да, уж..
- На сегодня, коллега, достаточно с Вас открытий. Кроме того, нам пора готовиться к выступлению. Я уже слышу, как волнуется в зале публика. А наша с Вами задача – приобщить к Великой Тайне как можно больше людей. Так, видимо, угодно Невидимке.
Кио заговорщески подмигнул растерянному товарищу и, затушив «косяк» о черную мраморную пепельницу, встал из-за стола и стремительно вышел сквозь запертую дверь гримерки.
А спустя пол часа в ДК им. Головы профессора Доуэля полторы тысячи поклонников магов и чародеев Игоря и Кио сидели в зале и с ожиданием смотрели на сцену.
Но на сцене появился ранее никому не известный иллюзионист из Москвы Игорь Кио, который объявил, что он тоже не будет больше выступать, так как не желает морочить людям голову своими дурацкими фокусами.
Разъяренная толпа разорвала тело несчастного фокусника на две части.
|
|
| ulpius |
2006-03-10 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
Сказка о беспутном Юсуфе, его брате Хасане, царевне Маймуне, рабе перстня Фадиле-ибн-Халиде-аль-Аббасе, халифе Гаруне-аль-Рашиде, его везире Джафаре и хранителе меча Мансуре |
|
|
|
|
| |
Рассказывают, что когда халифом был Гарун-аль-Рашид – да пребудет слава о нем в веках - жил в Багдаде один купец, человек уважаемый и небедный. Держал он на базаре лавку, покупал и продавал, извлекал доход и радовался жизни. И было у него двое сыновей: старшего звали Хасан, а младшего – Юсуф.
Когда купец достиг преклонного возраста, отвернулся от него Аллах, и всё пошло прахом. Расстроились у купца дела, расстроилось и его здоровье. Почувствовав приближение кончины, призвал он к себе сыновей и сказал им:
- Дети мои, я умираю. За тебя, Хасан, мое сердце не так тревожится, как за твоего беспутного брата. Ты сызмальства помогал мне в делах, умеешь покупать с расчетом и продавать с выгодой. А вот у брата твоего, Юсуфа, ветер в голове. Знаю, проводит он драгоценное время в непотребных домах, беседуя с незнакомцами или нечистыми женщинами за чашей вина, читает стишки да слушает пение под звуки лютни. И сердце мое разрывается от боли, когда я начинаю думать о его будущем. Ибо, я разорен, о дети мои! По воле Аллаха, потерял я всё свое состояние до последнего динара.
Примите же, дети, последний мой совет: продайте дом и лавку, и всех невольников, и непроданный товар, который сможете продать. На вырученные деньги приобретите верблюда и отправляйтесь с караваном в Страну пряностей. Закупите там гвоздики, перца, мускатного ореха, насколько хватит средств, и возвращайтесь в Багдад. Говорят, на эти товары ожидается здесь через год немалый спрос, и, если позволит Аллах, - да святится имя Его! - то вы быстро разбогатеете. А теперь поклянитесь, что так и сделаете и что не будете ссориться между собой, обижать и обманывать друг друга.
И братья поклялись.
Вскоре купец умер, и сыновья похоронили его. Они продали всё имущество, как завещал их отец, купили верблюда и отправились с караваном в далекую Страну пряностей.
Когда миновали они страну Аль-Хиджаз и достигли безводной местности в стране Руб-эль-Хали, налетела на караван черная буря. Три дня и три ночи бушевал ураган, а когда он стих братья увидели, что оказались одни в раскаленной пустыне. Весь караван сгинул, как будто его и не было.
- Что нам делать, о брат мой? - в отчаянии спросил Юсуф – у нас мало воды и пищи, и мы не знаем пути.
- Купцы говорили мне перед бурей, что в половине перехода на юг есть Горький колодец. Направимся туда, брат мой, а там что-нибудь придумаем, ответил Хасан.
И они двинулись на юг, и в середине дня достигли Горького колодца. Когда Хасан заглянул в глубокий колодец, то увидел не воду, но некие предметы. Тогда он достал из припасов веревку и передал ее Юсуфу со словами:
- Обвяжись веревкой и полезай в колодец, а я буду держать тебя здесь. Там что-то лежит и мешает достать воду.
Юсуф сделал то, что велел ему брат.
- Здесь два мешка и совсем мало воды, о брат мой! – закричал Юсуф из глубины колодца.
- Сними с себя веревку, обвяжи один мешок, чтобы я мог достать его, - сказал Хасан.
Юсуф выполнил его просьбу. Хасан развязал мешок: тот был полон старых серебряных дирхемов.
- Подавай второй мешок! – крикнул Хасан брату и бросил в колодец конец веревки.
Юсуф выполнил и эту просьбу. Во втором мешке оказались новые золотые динары.
Глаза Хасана заблестели. «Здесь не меньше тысячи золотых и пяти тысяч серебряных монет, - подумал он. Этого мне достаточно, чтобы купить в Багдаде дом, лавку, товар, невольников и обзавестись четырьмя женами. Слава Аллаху, я стану богат. А беспутному Юсуфу сама судьба уготовила место в зловонном колодце, дабы он расплатился там за все свое безделье и грехи!»
Подумав так, Хасан торопливо погрузил мешки на верблюда, забрался на него и не обращая внимания на крики и вопли, доносившиеся из колодца, повернул на север.
Когда бедный Юсуф понял, что брат бросил его, он в отчаянии стал биться головой о каменную стену колодца, а потом впал в беспамятство. И лежал он в зловонной жиже, и смотрел вверх, на кружок голубого неба. И увидел Юсуф, как постепенно небесный краешек побледнел, а потом сделался черным, и наступила ночь. Затем пришел новый день, который сменила новая ночь.
И очнулся Юсуф и выпил горькой воды, и достал из-за пазухи лепешку и съел ее, а потом заплакал. Несколько раз порывался он вскарабкаться наверх по гладким камням, из которых были выложены стены колодца, но всякий раз срывался вниз, ломая ногти на руках и ногах.
И вновь приходил день, и наступала ночь, и Юсуф видел одну и ту же звезду в черном круге. У него закончились лепешки и сушеная фасоль.
И Юсуф вновь впал в беспамятство и вновь пришел в себя. И снова стояла ночь, а в небесном кружке дрожала звезда. И тогда, собрав последние силы, Юсуф закричал:
«О милосердный Аллах, сжалься надо мной и даруй мне смерть, ибо поистине я заслужил ее беспутной моей жизнью!»
Но тишина была ему ответом. Юсуф же, обезумев, стал зарывать голову в горькую жижу, дабы лишить себя жизни. Вдруг пальцы его оцарапались о нечто острое, и Юсуф обнаружил в ладони какой-то предмет. Когда он очистил грязь, то увидел большой перстень старинной работы с крупным гладким камнем и искусно вырезанной на камне таинственной надписью. Юсуф потер камень, чтобы получше разглядеть надпись.
В то же мгновение дно колодца озарилось, да так ярко, что Юсуф зажмурил глаза.
А когда открыл их, то увидел страшного черного человека с серьгой в ухе и дамасским кинжалом за поясом.
- О царь времени, - прорычал черный человек, - приказывай, и я сделаю всё, что в моих силах!
Юсуф в страхе отпрянул к стене колодца.
- Кто ты! – дрожа прошептал он.
Черный человек покосился на Юсуфа и мрачно произнес:
Я – раб перстня, ифрит или, если хочешь, марид из породы летающих джиннов.
- Но как зовут тебя? – вновь прошептал Юсуф.
- Фадиль-ибн-Халид-аль-Аббас, о царь времени.
- Но я не царь времени, - простодушно заметил Юсуф.
У черного человека поднялась бровь над огромным сверкающим глазом.
- Как, разве ты не Сулейман-ибн-Дауд (мир с ними обоими), владелец перстня со смарагдом, на котором начертано величайшее и прекраснейшее из 99 имен Бога?
Юсуф изумленно посмотрел на перстень и вырезанную на слабо мерцавшем камне надпись, а потом надел перстень на безымянный палец правой руки. Перстень был тяжел, но оказался в пору.
- Нет, я – Юсуф, сын купца из Багдада – с улыбкой произнес Юсуф.
Черный человек изменился в лице, но быстро справился с потрясением. Поклонившись, он смиренно сказал:
- Приказывай, о хозяин перстня.
- Ты и вправду из породы летающих джиннов? – с замиранием сердца спросил Юсуф, разглядывая незнакомца.
- Да, о царь царей, э-э-э то есть… о повелитель, - поклонился черный человек.
- Тогда, …ибн-Халид-аль-Аббас,…
- Называй меня просто – Фадиль, - с достоинством изрек ифрит.
- Тогда, Фадиль, мы можем выбраться из колодца? – с мольбой прошептал Юсуф.
Халид-аль-Аббас криво усмехнулся, опустился на колено и небрежно произнес:
- Садись на плечо, о повелитель.
Не успел Юсуф взгромоздиться на могучее плечо ифрита, как тот взмыл вверх, к звездам. Испугавшись, Юсуф обнял мощную шею Халида-аль-Аббаса, на которой красовалась массивная золотая цепь, и ахнул от страха и восхищения. Взору открылась вся пустынная страна Руб-эль-Хали, залитая светом луны и звезд, и даже часть страны Аль-Хиджаз.
- Куда следует направиться, о повелитель? – повернув огромную голову с короткими курчавыми волосами, осведомился Халид-аль-Аббас.
Юсуф нагнулся к уху с болтающейся серьгой и шепнул:
- Я голоден. Нельзя ли нам опуститься на землю и подкрепиться?
- Слушаю и повинуюсь, - ответил ифрит и, как показалось Юсуфу, хмыкнул.
Тотчас же они оказались на песке. Откуда не возьмись появился персидский ковер, а на нем в серебряных блюдах яства, источавшие такие ароматы, что у Юсуфа закружилась голова. Он хотел было наброситься на еду, но взгляд ибн-Халида-аль-Аббаса остановил его. Ифрит взял кувшин с изогнутой ручкой и предложил юноше омыть себя. Юсуф ощутил истинное блаженство, когда прохладная влага освежила его тело.
- Не разделишь ли ты со мной трапезу? – после омовения и предписанной молитвы вежливо спросил Юсуф и удивился собственной учтивости, которой ранее за собой не замечал. Ифрит осклабился:
- Ты первый из владельцев перстня, кто спросил об этом. Благодарю тебя, о учтивейший, но нам, джиннам, этого не требуется.
И Юсуф, наконец, набросился на еду: он жадно ел и запивал водой, потом жадно пил и вновь ел, и насыщался.
Когда трапеза завершилась, Юсуф надолго задумался, ибо, казалось, что сама луна и звезды расположили его к размышлениям.
- О Фадиль, - после продолжительного раздумья заговорил Юсуф, - я хочу вернуться в Багдад, но так, чтобы в городе меня никто не узнал.
- Это возможно, хозяин, - смиренно кивнул ифрит.
- Я хочу поселиться на постоялом дворе под видом дервиша…
- Да будет так, хозяин…
- У нас будут деньги, достаточные для жизни?
- Будут, хозяин, - на этот раз как-то неохотно отозвался ибн-Халид-аль-Аббас.
- Тогда – летим, - нетерпеливо попросил Юсуф.
- Слушаю и повинуюсь, о повелитель, - послушно ответил ифрит и преклонил колено.
Через мгновение яства и ковер исчезли, а Юсуф с летающим джинном вновь взмыли в небеса и понеслись в обитель мира Багдад.
Они остановились на постоялом дворе еще затемно. Халид-аль-Аббас вручил Юсуфу увесистый кошелек с динарами и вернулся в перстень. Юсуф же, отдохнув и совершив все предписанные пророком дела, разузнал, где живет его брат Хасан. Тот жил в квартале богатых купцов-ювелиров и слыл достойным человеком.
Вечером Юсуф, одетый в рубище бродячего дервиша, подошел к прекрасному дому брата и вскоре увидел Хасана, важно и неторопливо возвращавшегося в сопровождении двух невольников с базара.
Неожиданно, недалеко от дома, в котором жил Хасан, за ним и невольниками увязалась какая-то грязная черная собака, вся в невыносимо смердивших ранах и язвах. Хасан приказал невольникам отогнать бездомную собаку, но им не удалось этого сделать. Напротив, черная собака залилась злобным лаем и даже попыталась укусить купца. Тогда в гневе Хасан вырвал у одного из невольников палку и принялся яростно бить собаку по тощим бокам и хребту.
- Стой, о достойнейший, чьего имени я не знаю! – закричал подбежавший к Хасану Юсуф, - Пожалей эту тварь, ибо она угодна Аллаху.
- Откуда знать тебе, оборванец, кто кому угоден? – злобно бросил Хасан и ударил собака так, что та жалобно заскулила.
- Не бей ее, жестокосердный! Отдай лучше мне, я щедро заплачу тебе, - нахмурившись попросил Юсуф.
- Видно Аллах совсем помутил твой разум, дервиш, раз ты готов платить мне за то, что никому не принадлежит! – с насмешкой заметил Хасан. – Забирай ее даром, если сможешь, и убирайся подальше от моего дома, не то я позову стражников.
- Иди за мной, Сауда (черная) – поманил Юсуф.
И к всеобщему удивлению черная собака завиляла хвостом и, благодарно и преданно глядя в глаза Юсуфу, поплелась за ним.
Когда они вышли из квартала купцов, Юсуф постучал по перстню и тотчас увидел на камне изображение ифрита, вопросившего:
- Что угодно, хозяин?
- Ты знаешь, как вылечить Сауду?
- Знаю, хозяин, - не выказав удивления, ответил ибн-Халид-аль-Аббас.
Тут же в ладони у Юсуфа появилась шкатулка с приятно пахнувшей мазью и свиток с предписаниями врачевателей, знавших толк в исцелении животных.
Юсуф внимательно прочел предписания и стал им неукоснительно следовать. Не прошло и недели, как Сауда поправилась и повеселела. Ее раны постепенно затянулись, и через месяц Юсуф начал совершать с ней по ночам длительные прогулки.
Когда же всходило солнце, Юсуф и Сауда возвращались на постоялый двор. В тесной комнате, где поселили бедного дервиша, они предавались праздности и снам. И каждый раз после сна Юсуф проводил время за разговорами с рабом перстня, из которых выносил для себя много поучительного и полезного. И привязался Юсуф к Фадилю, и стал ему ифрит как отец. А кроме того, развлекался Юсуф чтением пустых стихов, написанных древними мастерами-основателями шуубитской поэзии . Любил он также гладить преданную Сауду и говорить ей ласковые слова. И Сауда внимательно слушала Юсуфа и пристально смотрела на него своими грустными глазами.
Однажды вечером, начитавшись Джамиля, величайшего из поэтов племени узра, обратился Юсуф к джинну:
- О Фадиль, не поможешь ли ты сочинить мне робаи в согласии с канонами аруза!
Ифрит в перстне побледнел и обиженно промолвил:
- Нет, о поэтичнейший, джинны этому не обучены.
Тогда Юсуф взял бумагу и калам, вздохнул и написал:
«Любимая, ты – царь, я – твой народ»
Он стал придумывать вторую строку и не заметил, как опустился вечер. К Юсуфу подбежала Сауда и положила лапы ему на колени. «Пора на прогулку», словно просила черная собака. И Юсуф прервал сочинение, и они пошли бродить по пустынным улицам Багдада.
На следующий день, после утреннего сна, Юсуф возвратился к своей строке. Однако удивлению его не было предела, ибо рядом с первой строкой кто-то вывел вторую:
«А у народа дел невпроворот»
- Это ты написал? – спросил Юсуф раба перстня.
- Летающие джинны не пишут стихов. Это не наше дело, - еще более обиженно ответил ибн-Халид-аль-Аббас.
Юсуф был поражен. Он посмотрел на Сауду:
- О ласковейшая из животных, кто написал вторую строку?
Но Сауда лишь дружелюбно завиляла хвостом.
Юсуф пожал плечами и принялся за сочинением третьей строки. Через какое-то время он написал:
«Но без тебя народ – собранье чучел»
Задумавшись над четвертой строкой, Юсуф не заметил, как опустился вечер. Сауда вновь положила лапы ему на колени, как бы напоминая о прогулке. И они пошли бродить по пустынным улицам Багдада.
На следующий день, после утреннего сна, Юсуф возвратился к своим строкам и вновь онемел от изумления. Некто изящным почерком подписал завершающую строку:
«Которых помещают в огород!»
- О недремлющий Фадиль-ибн-Халид-аль-Аббас, скажи, кто подписывает строки моего робаи? – взмолился Юсуф.
- Об этом я ничего не знаю, хозяин, - невозмутимо отозвался из перстня его раб.
Взволнованный, Юсуф вновь взялся за калам, вздохнул и начертал:
«Любимая, ты – необъятный мир»
Но Сауда вновь прервала его забаву, ибо пришло время прогулки по ночному Багдаду.
На следующий день, выспавшись, Юсуф бросился к новой строке и увидел то, чего в душе ожидал – некто подписал под ней:
«Заоблачный, как гор страна - Памир»
Игра стала увлекать Юсуфа, и он, забыв о еде и продумав полдня, сочинил третью строку:
«Но кто я без него? Презренный дервиш»
И на этот раз Сауда прервала захватившее Юсуфа занятие. Однако Юсуф, прежде чем выйти на улицу, спрятал сочиненные строки у себя за пазухой, и лишь потом они пошли бродить по пустынному Багдаду.
Вернувшись и не пожелав спать, Юсуф извлек бумагу с незаконченным четверостишием и увидел добавленную кем-то, венчавшую робаи строку:
«А вместе с ним – сиятельный эмир!»
В тот день Юсуф так и не заснул.
И решил он самостоятельно написать хотя бы одно четверостишие. Взявшись за калам и вздохнув, он, наконец, написал:
«Любимая, опора и оплот!
Ты – чувств моих, стихов моих полет.
И я с тобой искусней всех поэтов…»
Но тут усталость смежила ему веки, и Юсуф заснул, не закончив робаи. Когда же он проснулся, была ночь, и преданная Сауда, скуля, терлась о его ноги и просилась гулять. Юсуф посмотрел на свое четверостишие и с досадой обнаружил венчавшую его строку:
«А без тебя - бездарный стихоплет!»
«Кто-то потешается надо мной», - подумал Юсуф и в глубокой задумчивости побрел вместе с Саудой по пустынным улицам Багдада.
После прогулки, вернувшись вместе с Саудой в свою комнату, погрузился Юсуф в глубокий сон. И приснилась ему прекрасная смуглая девушка с волосами, черными как вороно крыло, или как черная ночь над белым днем. Брови ее напоминали изогнутый сирийский лук, а очи сияли как звезда Аль-Таир. Щеки смуглянки были словно алое вино, а уста словно - рубины индийские, и была она подобна луне в своей ослепительной наготе. Ее груди напоминали два спелых граната либо два купола из алебастра или слоновой кости. Живот ее казался мягче сливочного масла, а бедра – ярче месяца в ночь полнолуния. Зад прелестницы был словно две подушки из китайского шелка, набитые пером страусов, а между крутыми боками прятался украшенный драгоценными каменьями «престол халифа».
Девушка склонилась над Юсуфом, стройная как алиф, и стала целовать и обнимать его, сплетая ногу с ногою, а руку с рукой.
- Как зовут тебя, о посетительница снов? – прошептал во сне Юсуф, завороженный ласками девушки. Она нежно улыбнулась ему и прошептала в ответ:
- Я – царевна Маймуна, дочь Ардешира, царя джиннов.
- О как ты прекрасна, Маймуна! - воскликнул Юсуф и протянул руки к ее волшебному стану. Он коснулся ее кожи в восхитительном месте между ногами, словно выточенными из мрамора, и была кожа царевны нежнее шелка.
На этом месте он и проснулся и обнаружил, что ласкает шелковистую шерсть верной Сауды.
И впал Юсуф после своего пробуждения в крайнее недовольство, раздражение и беспокойство. Он потерял сон, забыл о еде и питье, время от времени принимался звать повелительницу своего сна и в конце концов почувствовал, что влюбился в нее без памяти. Днем он писал стихи, посвященные возлюбленной сновидения, а ночами блуждал с Саудой по спавшему Багдаду. Высох Юсуф и начал угасать, а взор его и речь вскоре показались окружавшим Юсуфа безумными. И тогда обеспокоился раб перстня и преданная Юсуфу Сауда, но они были бессильны помочь своему господину, взывавшему в отчаянии: «О царевна Маймуна, приди ко мне наяву или хотя бы во сне, иначе, видит Аллах, я умру и не будет мне утешения!»
И случилось так, что однажды поздним вечером вышли из комнаты на прогулку, по своему обыкновению, медленно угасавший Юсуф и жалобно скулившая Сауда. Не успели они покинуть постоялый двор, как приблизился к ним чернобородый человек в фараджии сирийского покроя и, небрежно кивнув, обратился к Юсуфу:
- О дервиш! Мой господин, купец из Алеппо, приглашает тебя разделить с ним ночную трапезу, если будет на то твое соизволение.
- С любовью и охотой, - ответил с поклоном Юсуф, и учтивость вернулась к нему.
- Следуй за мной, о дервиш, - сказал чернобородый и провел Юсуфа с Саудой в покои купца, находившиеся на том же постоялом дворе.
Когда Юсуф вошел в помещение, где ждал его чужеземец из Алеппо, то на миг забыл о своей Маймуне, ибо был поражен убранством великолепного зала. Зал этот освещался сотней факелов из червонного золота, и жгли в них алоэ камарское, источавшее дивный аромат. Пол был устлан коврами, привезенными из Парса и Хины, а у стен, обтянутых шелком, лежали молитвенные коврики и стояли диваны, расшитые золотом, устланные шелковыми одеялами и бархатными подушками. Окна помещения были укрыты тяжелыми занавесями, а в середине располагался водоем с многоструйным фонтаном, подле которого стоял стол из слоновой кости с резными ножками из ливанского кедра, уставленный разнообразными и изысканными закусками. За столом восседал купец из Алеппо в тюрбане и плаще из алого атласа, а за его спиной стоял человек огромного роста с длинным мечом на поясе. По левую руку от купца на резной скамье из кипариса сидела белокожая невольница и перебирала струны лютни индийской работы.
- Я привел дервиша, о господин, – почтительно сказал чернобородый и присоединился к меченосцу.
- Мир тебе, о дервиш, - молвил купец, - прошу тебя, раздели со мной скромную трапезу, ибо грудь моя стеснилась печалью, и нужен мне собеседник. Юсуф поклонился купцу и отвечал:
- О гостеприимный хозяин, благодарю тебя за оказанную честь и с превеликим удовольствием принимаю твое щедрое приглашение. Если не брезгуешь ты моим обществом, прими и мою собаку, ибо она - как часть меня, и не причинит тебе беспокойства.
- Сколько дервишей видел я в мире правоверных, и у каждого были свои странности и чудачества, - грустно усмехнулся купец. – Твоя собака да пусть сидит подле тебя.
И после этих слов приступили они к омовению рук, а затем прочитали предписанную молитву.
- Ешь и насыщайся, о гость, - любезно предложил купец и хлопнул в ладоши. Тотчас белокожая невольница ударила по струнам лютни и сладким голосом затянула тоскливую песню.
И купец с дервишем приступили к еде, и по мере того как опустошались блюда, черные невольники меняли их на новые, всякий раз более изысканные.
- Позволь спросить тебя, о гостеприимный хозяин, - решился заговорить Юсуф, ибо купец хранил молчание, - какова причина того, что грудь твою стеснила печаль?
- Я влюблен, - грустно ответил купец и тяжело вздохнул, - но возлюбленная моя не отвечает мне взаимностью. – Скажи, о гость, знакомо ли тебе, это чувство?
- Да, о гостеприимный хозяин, - так же печально сказал Юсуф.
- Я давно наблюдаю за тобой, – молвил купец, - с того самого времени, как ты поселился здесь со своей собакой. Но недавно в твоем облике, как мне кажется, произошла перемена – ты таешь на глазах подобно свече. Не козни ли это чьи и не безответная ли любовь тому виной?
- Ты проницателен, о любезный хозяин, - учтиво кивнул Юсуф и рассказал купцу о том, как кто-то писал вместе с ним шутливые робаи.
- Клянусь, Аллахом, да будет он превознесен и прославлен, - оживился купец, - твой рассказ занимателен. – Джафар! – обратился он к чернобородому, - запиши эти четверостишия, чтобы на досуге я мог почитать их.
Чернобородый поклонился, недобро покосился на Юсуфа и с некоторым неудовольствием произнес:
- Слушаю и повинуюсь.
- Но кто же твоя возлюбленная? – осведомился купец, приказав невольнице замолчать, ибо она отвлекала его внимание от беседы. Юсуф помрачнел и ответил:
- Я влюбился, о гостеприимный хозяин, в повелительницу моих снов.
- Как это? – спросил купец.
И Юсуф поведал о приснившейся ему царевне Маймуне.
Тем временем черные невольники принесли блюда со сладостями и плодами, как свежими, так и высушенными. Когда Юсуф завершил рассказ о своем волшебном сне, купец пришел в волнение и воскликнул:
- Клянусь Аллахом, да пребудет его милосердие с нами, сон твой поистине замечателен!
Затем купец и Юсуф омыли свои руки в хрустальных тазах с водой, принесенных невольниками.
- Мы довольно ели, о гость, - заметил повеселевший купец. – Не хочешь ли ты выпить вина?
- С великой радостью и удовольствием, о гостеприимный хозяин, – да оценит Аллах, твою щедрость! – почтительно ответствовал Юсуф.
Купец хлопнул в ладоши, и тотчас невольники принесли серебряные кубки, украшенные изумрудами, и медный кувшин с вином.
- Пей на здоровье и в удовольствие! – сказал купец, и сотрапезники вкусили процеженного вина, настоенного на розовом масле, – как его готовят в Ширазе и Хорасане. И через мгновение блаженная улыбка появилось на лице купца из Алеппо.
- Я сегодня сумел-таки выбрать собутыльника! – со смехом произнес купец. И встал он на ноги, и сбросил атласные тюрбан и плащ, под которыми был тончайший халат, расшитый золотом и серебром, и произнес:
- Знай, о мой гость, что я – халиф Гарун-аль-Рашид, без ответа влюбленный в прекрасную дочь моего дяди Али, ясноокую Зубейду. Ранее скитался я, мучимый бессонницей, по ночному Багдаду, переодевшись в чужеземное платье, сопровождаемый своим первым везирем Джафаром – халиф указал на чернобородого – и хранителем меча Мансуром, - и халиф указал на рослого меченосца – дабы выведать, каково положение моих подданных. Однако с тех пор, как влюбился я в бессердечную Зубейду, дразнящую меня каждый день и не отвечающую на мою страсть, я только о ней и думаю и не знаю, как завоевать ее благосклонность.
При этих словах кубок выпал из рук Юсуфа, и пал Юсуф ниц, и промолвил:
- Будь благословен, о повелитель правоверных!
- Садись, о ночной гость, и выпей еще со мною, дабы забыть тревоги и заботы, которые сокращают жизнь! – весело воскликнул халиф.
И они вновь вкусили из медного кувшина вина, настоенного на масле розы, и кубок стал следовать за кубком.
И вкусив этого вина, блаженно улыбнулся халиф и произнес с удовлетворением:
- Снизошла на меня тысяча благодатей! И хотя говорят, что для больного любовью нет лекарства, вино врачует сердце мое лучше всех целителей мира!
Сказав так, халиф бросил лукавый взгляд на Юсуфа и заметил:
- А ведь и ты, о гость мой, не тот, за кого себя выдаешь. Признайся, кто ты на самом деле?
- Твоя прозорливость не имеет границ, о проницательнейший из повелителей правоверных, - с поклоном промолвил Юсуф и рассказал о том, кто он и что с ним случилось в пустынной стране Руб-эль-Хали.
Однако осмотрительность и осторожность – качества, ранее неведомые Юсуфу, - заставили его изменить свой рассказ и не упоминать о перстне Сулеймана-ибн-Дауда (мир с ними обоими), ибо поведал Юсуф:
- …Спасся я, о повелитель правоверных, благодаря тому, что через какое-то время пришли к колодцу бедуины из племени Узра и увидели веревку, впопыхах брошенную Хасаном. Они заглянули в колодец, обнаружили там меня и вытащили на поверхность с помощью веревки.
- Зачем же ты переоделся в рубище дервиша, о достойный гость? – спросил в недоумении халиф.
- Дабы не быть узнанным в Багдаде, о величайший из халифов, и обдумать способ, каким мог бы я отомстить вероломному брату своему, - ответил Юсуф.
- Если повесть твоя правдива, то брат твой – а я слышал, что он достойный человек – заметил грозно халиф, - заслуживает самой страшной смерти за свое чудовищное клятвопреступление. Однако мы увлеклись беседой и забыли о вине.
С этими словами халиф хлопнул в ладоши, и черные невольники внесли серебряный кувшин и разлили по кубкам вино, настоенное на финиках – как его готовят в Египте.
- Пей, о мнимый дервиш, – с улыбкой блаженства сказал халиф, - на здоровье и в удовольствие!
И вновь кубок последовал за кубком, а шутка за шуткой.
Развеселившись, халиф хлопнул Юсуфа по плечу и молвил со смехом:
- Я хочу, чтобы ты, о мнимый дервиш, прочитал мне любовные стихи и стихи о вине, и если они мне понравятся и придутся по сердцу моей бессердечной Зубейде, я назначу тебя первым из моих везирей (при этих словах Джафар позеленел), сделаю тебя эмиром и щедро одарю, а брата твоего отдам в твои руки. А если ты не доставишь мне своими стихами удовольствия, я возьму себе всё, что есть в твоих руках и выгоню тебя из Багдада.
- Слушаю и повинуюсь, о царь правоверных, - со смирением отвечал Юсуф.
- Повинуйся же, а слушать буду я, - пошутил развеселившийся халиф. И Юсуф прочитал первое из четверостиший, сочиненных им еще в пору его беспутной юности:
«Утоплю свою память я в чаше с вином
И забудусь потом пьяным тягостным сном.
Пробужусь и опять чашу полную выпью,
Чтоб забыть о любви, мой покинувшей дом.»
- Воистину так! – воскликнул халиф и помрачнел. – Джафар!
- Я здесь, о повелитель правоверных, - отозвался везирь.
- Возьми калам и бумагу и записывай за гостем стихи, - приказал халиф, и везирь сделал то, что ему приказали.
А Юсуф продолжал:
«Любовь к тебе, она вину сродни:
Хмельным весельем наполняет дни,
Влечет в мир грез, пьянит и убеждает,
Что в этом мире только мы одни.»
- Воистину это великолепно, - восхищенно произнес халиф, - продолжай, о поэтичнейший из моих гостей.
И Юсуф продолжал:
«Приятен мне вкус влаги огневой,
Ласкает взор звезда над головой,
Тревожит звон серебряных дирхемов,
Но красит жизнь один лишь образ твой.»
- И это превосходно, о сладчайший из собеседников, - растроганно прошептал халиф и осушил кубок с египетским вином, настоенном на финиках. – Дальше, читай дальше, а ты, Джафар, записывай!
И Юсуф продолжил чтение, а Джафар запись:
«Звездочет рассчитал жизни звезд каждый миг,
Врачеватель в секреты болезней проник,
Мудрецы в сокровенных учениях смыслят,
Только тайны любви ни один не постиг.»
- И это верно, - воскликнул халиф. – Джафар, что скажешь ты об этих стихах?
Везирь поклонился и равнодушно изрек:
- Ни одно из них, о повелитель, не соответствует предписаниям аруза и потому не может называться «робаи». Во всех первых, вторых и четвертых строках число слогов меньше или превышает одиннадцать, а в третьих – тринадцать. К тому же чередование слогов не согласуется с каноном.
- О всезнающий везирь, - в сердцах закричал халиф, - не нарушай очарования этих строк, ибо клянусь моей головой, если ты преуспеешь в очернении, я повелю прекратить твое дыхание! - и с этими словами халиф осушил новый кубок с вином, настоенном на финиках.
- Позволь мне, о царь правоверных, - расхрабрился Юсуф, - прочесть газели в честь вина, которое мы вкушаем.
Халиф улыбнулся и сменил гнев на милость:
- Да будет так, но сначала выпей вина, о творец неправильных робаи.
И Юсуф выпил вина, а потом прочел:
«Люблю тягучего вина на масле роз настой,
Люблю, коль чаша им полна, враг чаше я пустой.
Вино – мой мир, моя страна, последний мой устой,
И не вина отнюдь вина, что дервиш я простой!
Да будь я с головы до ног эмиром Бухары,
Всё б без вина прожить не смог, скончался б до поры.
Когда б не пить пьянящий сок, лоз не вкушать дары,
Не быть творцом мне этих строк, не посещать пиры!
Любить коль будет суждено так, как любил Меджнун,
То не в Лейли влюблюсь – в вино, моих владельца дум!
Пропью рассудок свой я, но (на что, Аллах, мне ум?)
Прославлю слово всё ж одно из букв зуль, и, ба, нун!»
(набиз - финиковое вино)
Халиф, выслушав газели, оглушительно расхохотался.
- Джафар, пес, сын пса! - крикнул он, - нравятся ли тебе эти газели?
Везирь поклонился и вкрадчиво заметил:
- Они превосходны, однако в каноне число четверостиший должно быть больше трех.
- О знаток канонов, поистине ты пойдешь на плаху! – смеясь проговорил халиф и обернулся к Юсуфу:
- А теперь, о сочинитель недостаточного числа газелей, напиши четверостишие от моего имени и посвяти его прекрасной как цветок Зубейде.
И Юсуф поклонился халифу, взял калам и бумагу, вздохнул и в полной тишине написал:
«О Зубейда, моя звезда, ты краше сотни лун!
А голос твой, о Зубейда, звучнее лютни струн!
Позволь с тобою быть всегда, о знойный мой самум,
И буду счастлив я тогда, твой любящий Гарун.»
И вновь расхохотался халиф и воздев руки к небу сказал:
- Клянусь Аллахом (велик Он и славен!), я сегодня же прочту эти строки Зубейде, и если они тронут ее сердце, проси, Юсуф, у меня всего, что пожелаешь! – и с этими словами халиф хлопнул в ладони, и черные невольники принесли в золотом кувшине старое, чистое и прозрачное вино и две огромные чаши из червонного золота, украшенные рубинами и оманским жемчугом. Они разлили вино по чашам, одну из которых протянули халифу, а другую – Юсуфу.
- Прикончим кувшин! Пей, о подобный самому Джамилю! – повелел халиф и осушил свою чашу. Юсуф последовал его повелению и тоже выпил свою чашу до самого дна. Вино заиграло в голове Юсуфа, и он пошатнулся.
- Ты совсем сонный и хочешь отдохнуть, - с улыбкой заметил халиф. – Мансур, отнеси моего уставшего гостя в его обитель, а ты, Джафар, возьми сто динаров и положи их гостю под подушку..
- Слушаем и повинуемся, - с поклоном отвечали Мансур и Джафар. Мансур взвалил ослабевшего Юсуфа на плечо и сделал то, что повелел халиф. Верная Сауда покинула трапезную и вернулась вслед за меченосцем халифа в комнату своего хозяина. Затем туда же прокрался чернобородый везирь с кошельком в руках. Сауда угрожающе зарычала на него, однако везирь, не обратив на собаку никакого внимания, швырнул деньги на изголовье кровати, извлек спрятанную под фараджией склянку с банджем и вылил содержавшийся в ней бандж в раскрытые уста опьяненного поэта. Затем взгляд везиря остановился па перстне заснувшего мертвым сном Юсуфа. Не долго думая, Джафар снял перстень с пальца мнимого дервиша, а деньги – с изголовья кровати, и, отбросив ногой оскалившуяся Сауду, побежал прочь.
Луну сменило солнце, а солнце – луна, прежде чем Юсуф очнулся. Перед ним стояла верная Сауда и лизала ему ладони. И Юсуф посмотрел на них и обнаружил, что на безымянном пальце правой руки отсутствует перстень царя Сулеймана-ибн-Дауда (мир с ними обоими). И Юсуф испугался и впал в замешательство, а затем и в отчаяние.
- О Аллах, всевидящий! – со слезами возопил он, - Согрешил я и напился вина через меру! И, пьяный, читал я непотребные и греховные стишки, вместо того, чтобы читать богодухновенные суры! А в итоге потерял я почти всё, что имел – бесценный перстень с величайшим из 99 твоих имен и раба перстня, милого моему сердцу Фадиля-ибн-Халида-аль-Аббаса. О горе мне, презренному пьянице, у которого за душой не осталось ни дирхема, ни фельса! Одна ты, о верная Сауда со мной, да вознаградит тебя Аллах (велик Он и славен!) за твою верность!
И с этими словами трижды облобызал Юсуф влажный нос Сауды, прижал ее к сердцу и залился безутешными слезами.
При первых же рыданиях ударила молния и раздался страшный гром, зашумел ветер и полил дождь, каких не бывало в Багдаде с начала времен. И свалился Юсуф в страхе под кровать и закрыл лицо руками. Через некоторое время непогода утихла, Юсуф встал на ноги и зажег светильник.
- Мир тебе, о возлюбленный мой господин! – услышал Юсуф девичий голос, вздрогнул и обернулся.
В углу комнаты стояла девушка, закутанная в черную одежду, а лицо девушки скрывала плотная чадра.
- Кто ты, о неизвестная? – в недоумении спросил Юсуф, - Твой голос кажется мне знакомым.
- Знай, о добрый господин, - поведала девушка,- что зовут меня Маймуна. Я дочь Ардешира, царя джиннов.
- Так это ты приснилась мне несколько дней назад? – воскликнул, сверкнув очами Юсуф.
- Да, о ласковый господин. Знай, что тысячу лет назад, когда достигла я шестнадцатилетнего возраста и расцвела подобно ширазской розе, отец решил отдать меня замуж. И съехались в царский дворец десять тысяч женихов со всех концов света. Были там витязи из Хины восточной и Юнана западного, Великого Хорезма и пространного Синда, цветущего Гиляна и древнего Парса, счастливого Йемена и пустынного Вейда, волшебного Инда и сказочного Магриба. Но была я в ту пору жестокосердна и своенравна, и ни один из женихов не затронул моей души. Однако отец, царь джиннов Ардешир, гневался, настаивал и требовал, чтобы я сделала свой выбор. И тогда пришла я в крайнее беспокойство и озлобилась чрезвычайно и в запальчивости своей, будучи джиннией, прочла заклятие и заставила всех витязей, просивших моей руки, поднять друг на друга меч и сразиться друг с другом. И вступили они в междуусобное сражение и все до одного погибли в бою. Увидев это, мой отец, царь Ардешир, принялся
рвать на себе одежды и посыпать голову пеплом. Очи его метали молнии, а голос уподобился громовым раскатам.
«За это страшное злодеяние, о дочь моя, - провозгласил он в гневе, - недостойна ты жить в человеческом облике!» И превратил он меня в черную смердящую собаку и наслал на меня болезни и язвы и повелел скитаться по всему свету, пока не найду я мягкосердечного глупца, который возьмет меня и вылечит от болезней. И тогда – повелел отец – будет снята половина заклятия: половину дня или половину ночи смогу я проводить в человеческом облике, но так, чтобы не видел этого тот мягкосердечный глупец, который пожалел меня. А вторую половину заклятия, о добрейший хозяин, можно было снять лишь тогда, когда мой благодетель трижды облобызал бы меня, омочил слезами своими и прижал к сердцу. И тысячу лет все люди, как верные, так и неверные, гнали меня от себя и вынуждена была я терпеть побои и поношения, холод и голод, ругательства, насмешки, а также проклятия. Но нашелся, наконец, слава Аллаху! - да простит Он нам наши великие прегрешения - добросердечный человек – а им оказался ты, о великодушнейший, - который сжалился надо мной, совершил предсказанное и тем возвратил мне человеческий облик. И вот я, преданная твоя Маймуна (а мне по-прежнему шестнадцать лет), здесь, у твоих ног, навеки верная тебе невольница и служанка.
С этими словами опустилась девушка на колени и поцеловала ноги потерявшего речь Юсуфа.
Когда же дар речи к нему вернулся, он поднял ее на ноги, усадил на скамью и спросил:
- Так это ты дописывала мои стишки и таким образом насмехалась надо мной?
- Я, о великодушный господин, - отвечала Маймуна, застенчиво опустив глаза, подобные сливам.
Услышав это признание, Юсуф расхохотался и вновь спросил:
- Что же нам делать, о остроумнейшая Маймуна? Из-за пьянства я потерял перстень и раба перстня, а также сто динаров, которыми одарил меня халиф Гарун-аль-Рашид – да пребудет он в мире.
Глаза Маймуны сверкнули гневом.
- Знай, о сладостнейший из юношей, что презренный везирь Джафар опоил тебя банджем, снял с твоего пальца перстень и забрал деньги, которые сам же по повелению щедрого халифа положил у твоего изголовья. Как только он ушел, приняла я человеческий образ и напоила тебя, беспамятного, из чаши чудодейственным напитком, средством от банджа.
Затем погналась я по пустынному Багдаду вслед за халифом, Мансуром и Джафаром. Халиф с Мансуром отправились во дворец, а Джафару было приказано идти домой, а днем явиться к халифу. И пошла я украдкой, словно тень, за Джафаром и достигла его дома и проникла в него вслед за везирем. Оказавшись в своем доме, положил Джафар украденные динары в укромное место, а затем взял перстень царя Сулеймана-ибн-Дауда – мир с ними обоими – и начал его рассматривать. Потом он потер перстень, произошла вспышка и появился раб перстня. Когда трусливый везирь пришел в себя от потрясения, он поговорил с Фадилем и, выяснив, что тот – ифрит из породы летающих джиннов, спросил его:
- Сможешь ли ты убить халифа?
Ифрит потемнел черным своим лицом и глухо молвил:
- Смогу, о новый хозяин.
- А сможешь ли ты сделать халифом меня? – не унимался презреннейший из везирей.
- И это в моей власти, - глухо отозвался Фадиль, но добавил: - Однако из-за этого государство придет в расстройство, и эмиры перессорятся между собой. Каждый из них пожелает трона халифов, либо отложится от Багдада.
- Предоставь мне улаживать государственные дела, - злобно рассмеялся Джафар.
И тут я постучала в дверь, и везирь от неожиданности вздрогнул и знаком повелел Фадилю убраться в перстень.
- Кто там? - в страхе спросил этот гнуснейший из везирей.
И тогда я открыла дверь и вошла и пала перед ним ниц.
- Кто ты и как проникла в мой дом, минуя стражу? – раздраженно осведомился везирь.
- О мудрейший и первейший из везирей халифа, - сказала я. – Меня послал к тебе мой господин, купец-ювелир Хасан, с дарами и просьбой. А прошла я потому, что стража твоя спит и двери не закрыты на засов.
Услышав эти слова, Джафар страшно побледнел, но сдержал свой гнев, и лишь поинтересовался:
- Где дары?
И я протянула ему бархатный мешочек с индийскими алмазами и сапфирами из Сиама.
Глаза везиря загорелись, и он пробормотал:
- Я знаю купца Хасана. Это достойный человек, не то, что его покойный братец Юсуф, пьяница и стихоплет, о беспутстве которого известно всему Багдаду.
И вот Джафар, этот алчнейший из смертных, схватил мешочек с драгоценными камнями и обратился ко мне:
- В чем состоит просьба?
- Мой господин намерен построить в квартале купцов баню, ибо старая пришла в негодность, однако вали препятствует ему в этом и требует чрезмерных денег, - сказала я и протянула везирю бумаги с необходимыми разрешениями и фирманом халифа.
Везирь криво усмехнулся:
- О я знаю этого скрягу-вали. Он из тех, кому скажешь «мир тебе», а он ответит «Чтобы ты ослеп!» И визирь расхохотался, как будто сам не принадлежал к той же породе. Потом он внимательно посмотрел на меня и сказал:
- А ты хороша собой, совершенна по прелести и соразмерности. Клянусь Аллахом, у халифа нет наложницы, превосходящей тебя хотя бы одной из женских статей! Ты подобна ветви ивы у прохладного ручья. Твои бедра, как полная луна, а ноги, как столбы алебастровые.
С этими словами он грубо сорвал мои одежды, и я заметила, как похоть зашевелилась в нем. И он увлек меня в уединенное место и расстегнул шальвары и зашипел, распаленный вожделением:
- О, ты как солнце на чистом небе! Позволь мне войти в твое прекрасное место посещений и там погасить огонь моей страсти! Взамен ты получишь три динара и разрешение строить эту ничтожную баню!
И он прижал меня к себе и хотел увлечь на ложе.
Но я с содроганием и отвращением отшатнулась от него.
- Как? – в замешательстве прошипел Джафар, - ты не хочешь сблизиться и соединиться со мною? Так знай, о непонимающая своего счастья, что если окажется, что ты жемчужина несверленая и кобылица необъезженная, я заплачу тебе сто динаров и застрою весь Багдад банями, каких не строили и кесари Ар-Румана!
«Не те ли сто динаров ты собираешься заплатить, что были украдены тобой у моего господина?» – сказала я про себя, но вслух произнесла:
- Мне неловко сойтись с тобой, ибо смотрит на нас некто третий.
- Кто, о сладчайшая, - в недоумении спросил везирь оглядываясь.
- Тот, в перстне, - сказала я и с притворной робостью указала на перстень царя Сулеймана-ибн-Дауда (мир с ними обоими).
Везирь в раздражении посмотрел на изумруд перстня и узрел там скорбный и угрюмый лик черного ифрита. Тогда Джафар потер перстень, и Фадиль-ибн-Халид-аль-Аббас предстал перед ним и склонившись произнес:
- Приказывай, новый хозяин.
- Выйди отсюда и направь свои стопы туда, где находится отхожее место, - нетерпеливо прошипел везирь.
- Слушаю и повинуюсь, - оскорбленно произнес ифрит и тотчас исчез.
И как только он сделал это, я приблизилась к Джафару и сорвала перстень царя Сулеймана-ибн-Дауда (мир с ними обоими) с его пальца.
- Что ты делаешь, коварная?! - завопил везирь словно раненый индийский слон и потянулся за перстнем, - Отдай, несчастная, или я прикажу отрубить тебе голову!
Но я избежала его рук и стрелой помчалась туда, где находился ифрит. Везирь погнался за мной, изрыгая проклятия и призывая на помощь стражников, карауливших его дом.
Я тем временем достигла отхожего места и бросила перстень в нечистоты. Увидев это, Джафар обезумел и бросился за перстнем и стал барахтаться в зловонной массе, и захлебнулся нечистотами, и утонул в них
- Собаке – собачья смерть! – провозгласила я негодуя.
Удостоверившись в гибели этого подлейшего из везирей, я заговорила стражу и благополучно вернулась к тебе, о благородный хозяин.
- Поистине твой рассказ поразил меня, о драгоценнейшая, - пробормотал Юсуф после того, как Маймуна закончила свое повествование. – Но не столько жаль мне перстня, и тем более отвратительного везиря, сколько дражайшего Фадиля, ибо я привык к его советам.
- Не печалься, о свет очей моих, - улыбнулась Маймуна и хлопнула в ладони.
Тотчас открылась дверь и в комнату вошел Фадиль-ибн-Халид-аль-Аббас, ифрит из породы летающих джиннов.
- Мир тебе, добрый господин, - поклонившись сказал он. – Я раб перстня, но у перстня отныне нет хозяина, и потому я свободен. Однако, если будет тебе угодно, я хотел бы остаться при тебе и любимой тобою дочери царя джиннов, ибо ты пришелся мне по душе и, вижу, нуждаешься в моих советах. К тому же, - и черный ифрит широко улыбнулся, - Фадиль и означает – «остающийся».
При этих словах Юсуф обнял джинна и сказал:
- Сердце мое разрывается от радости, ибо нужен мне, беспутному, столь опытный и мудрый советник как ты, о многоопытный Фадиль. - Однако, - повернулся Юсуф к Маймуне, - счастье мое будет неполным, если ты, о прекраснейшая из джинний, не согласишься стать моей женой. Напротив, я засохну словно молодой тополь в пору засухи, если ты ответишь отказом.
Маймуна улыбнулась и с некоторой горечью ответила:
- Знай, о прохлада очей моих, что я согласна. Однако, сделавшись твоей женой, я потеряю способности джиннии, которыми наделена от рождения, и стану простой смертной. Поэтому подумай, не лучше ли тебе держать в наложницах преданную и могущественную джиннию и царевну Маймуну, которая могла бы исполнить любую твою прихоть, построить тебе хрустальный дворец и наполнить его кладовые всем золотом мира. Власть твоя превзошла бы тогда власть самого халифа и всех царей света, и только Аллах (а Он велик!) оставался бы над тобой.
- О, милая Маймуна, мне нужна только ты, но не как невольница, которую можно купить на базаре, а как законная жена, ибо я не могу жить без тебя, – растроганно молвил Юсуф.
- Да будет так! – сказала Маймуна и глаза ее наполнились слезами.
В это время в дверь трижды постучали, ибо солнце уже взошло, и раздался голос Мансура, меченосца халифа Гаруна-аль-Рашида (да пребудет слава о нем в веках):
- О ты, который зовет себя Юсуфом, сыном купца! Мне велено отвести тебя к нашему халифу, да проживет он свой век в здравии! Так надень же приличную одежду и выходи ко мне!
- С любовью и охотой, - весело отозвался Юсуф.
- Тебе не подобает идти к халифу в одеянии дервиша, - заметила Маймуна и щелкнула пальцами.
В то же мгновение рубище Юсуфа исчезло, и тело его облеклось в роскошные шелковые ризы с золотым шитьем на плечах.
- Не следует также идти к халифу без подарка, - в свою очередь заметил Фадиль-ибн-Халид-аль-Аббас. И снял он с пояса свой дамасский кинжал, ножны которого были украшены бирюзой, аметистами, рубинами и смарагдами, а на лезвии было начертано: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет – пророк Его» (во истину так!) и положил его в кипарисовый ларец, отделанный серебром и обшитый изнутри алым бархатом, и передал его пораженному Юсуфу.
- Благодарю вас, о щедрейшие, - с поклоном произнес Юсуф и, открыв дверь, вышел к Мансуру.
И, удивленный благородным видом Юсуфа, меченосец халифа с почтением доставил его в сопровождении ста воинов во дворец повелителя полумира.
И там предстал оробевший Юсуф пред очами халифа Гарун-аль-Рашида, его дяди Али с дочерью, лучезарной Зубейдой, и всего его блистательного дивана - ста эмиров, двенадцати везирей, отборных воинов и невольников с опахалами. И простерся он ниц перед халифом и передал его слугам свой скромный дар, и приветствовал халифа такими словами:
- Мир тебе, о повелитель правоверных и защитник собрания приближенных!
Рассмотрев дамасский клинок, возрадовался халиф и в своей безмерной радости сказал:
- Встань, мнимый дервиш! Поистине ты достойный человек, коли оделся подобающим образом и догадался принести дар, коим я очень доволен, ибо понимаю толк в старинном оружии! Знай же, что стихи, которые я вчера прочитал прекрасной Зубейде, тронули ее сердце, растопили лед холодности и равнодушия и подвигли ее к согласию стать моей любимой женой!
(Некоторые рассказывают, правда, что холодность Зубейды была притворной и внушенной ей ее отцом Али, дядей халифа, ибо таким образом рассчитывал Али еще сильнее распалить страсть халифа к дочери и надежнее привязать его к ней).
- И теперь я, - продолжал с улыбкой халиф, - счастливейший из смертных, и даже нелепая смерть первого из моих везирей не смутила меня, ибо на всё есть воля Аллаха (а Он велик!). Так требуй же, Юсуф, чего хочешь, и я с удовольствием удовлетворю твое желание. Одно твое слово, и я назначу тебя первым везирем вместо умершего Джафара.
И вновь пал Юсуф ниц и со смирением произнес:
- О царь правоверных! Благодарю тебя за незаслуженную щедрость, однако не сочти дерзким, если я попрошу тебя лишь об одном.
- О чем это? - с удивлением вопросил халиф.
- Позволь, о сиятельнейший, - смиренно промолвил Юсуф, - заключить мне брачный договор и жениться на любезнейшей моему сердцу девушке по имени Маймуна.
И рассмеялся халиф, и повернулся к блистательному своему дивану, и изрек с весельем:
- Вот поистине скромнейший из моих подданных! Нет ничего проще, о гость моего сердца! Однако скажи, не та ли это повелительница снов, о которой ты мне рассказывал?
- Та, о проницательнейший, - с прежним смирением отвечал Юсуф.
- Что же, когда-нибудь я с удовольствием выслушаю твой рассказ о том, каким образом эта девушка превратила твой сон в явь.
С этими словами послал он за Маймуной, кади и свидетелями, дабы надлежащим образом исполнить обряд.
- Тем временем, - продолжал халиф, - займемся другим делом. Не кажется ли тебе, что настало время встретиться двум братьям - Хасану и Юсуфу?
- Да, о повелитель правоверных, - согласился Юсуф, - самое время.
- Хасан здесь, - заметил халиф нахмурясь. – Мансур, введи его.
И хранитель меча халифа сделал то, что ему велели, и бледный Хасан пал ниц перед халифом.
- Скажи, о достойный купец, где брат твой, Юсуф? – грозно спросил халиф.
- Он пропал во время бури в пустынной стране Руб-эль-Хали, о повелитель правоверных, - прохрипел побелевший Хасан. – Думаю, он погиб, мир его праху.
- А это кто? – громовым голосом прокричал халиф, указав на Юсуфа.
И обратил Хасан свой испуганный взор на брата, и изменился в лице, так что глаза его увеличились от удивления и страдания. Он взмахнул рукой, усыпанной кольцами и перстнями, словно стараясь закрыться от брата, и прошептал:
- Юсуф, брат мой!..
И сел Хасан перед Юсуфом, как невольник перед господином, и вывалился у него наружу язык, и глаза его закатились и упал он замертво на мраморный пол дворца.
- Хасан, брат мой! – закричал Юсуф, склонившись над бездыханным телом брата, ибо стало ему жаль Хасана.
Воцарилась тишина, но халиф прервал ее словами:
- Свершилась воля Аллаха – да пребудет Он вечно – зло отмщено, а потому отнесите тело вероломного Хасана в дом его для предписанных действий и своевременного захоронения.
И когда это сделали, ввели во дворец прекрасную как день Маймуну в брачном наряде и сопровождавших ее кади и свидетелей.
И халиф Гарун-аль-Рашид призвал кади и свидетелей и заключил брачный договор Юсуфа с Маймуной, а затем повелел справить их свадьбу в соответствии с обычаем и предписаниями пророка. И одарил халиф новобрачных в неизъяснимой щедрости своей роскошными одеждами, и оружием, и деньгами, и землей, и сделал Юсуфа сиятельным эмиром.
И поселились Юсуф и Маймуна в доме Хасана, и стал Юсуф купцом-ювелиром и сделался, следуя советам Фадиля-ибн-Халида-аль-Аббаса, человеком небедным и преуспевающим в делах.
И выпало на долю Юсуфа и Маймуны величайшее счастье и огорчение завистников, и проводили они жизнь в радости, удовольствии и благоденствии, пока не пришла к ним разрушительница наслаждений и разлучительница собраний.
Таков конец повести о беспутном Юсуфе, его брате Хасане, дочери царя джиннов Маймуне, рабе перстня Фадиле-ибн-Халиде-аль-Аббасе, халифе Гарун-аль-Рашиде (да будет слава о нем жить в веках), его везире Джафаре и хранителе меча Мансуре.
|
|
|
) произведения по: [названию][автору][дате][оценкам]
