| Мирра Лукенглас |
2004-04-19 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
[MAT] Смерть ласково коснулась... |
|
|
|
|
| |
Смерть ласково коснулась плеча человека, но он не внял предупреждению и сел в обреченный самолет. И цветы на его могиле (в которой только несколько кусков изуродованной плоти) -- последние письма любивших его, но то ли нечего им сказать, то ли необходимого словаря нет под мертвой рукой адресата, и вянут алые страницы, и стирает дождь слова прощания.
Любовь ночной бабочкой влетела в окно, но человек подумал, что это просто ночная бабочка, и машинально прихлопнул ее вчетверо сложенной газетой... А на рубчатой клеенке остался след ее крыла -- золотистая пыльца непонятой грусти. И женщина выйдет на своей остановке, а человек посмотрит сквозь нее и не вспомнит, как тосковал он лет десять назад, увидев это лицо во сне и зная наверняка, что не будет встречи.
А вечером бабочка опять влетит в окно. Вчерашняя, с
полупрозрачным покалеченным крылом.
Однажды, закурив в пустой кухне, человек услышал ясный голос: "Ты имеешь право". Папироса погасла, а человек пошел к психиатру, и добрый доктор выписал ему кучу разноцветных таблеток -- от бессонницы и "от нервов". Таблетки помогли, и человек услышал и увидел еще очень много интересных вещей, и к психиатру больше не ходил.
Вскоре, правда, пришли за ним, но не в этом дело.
Маленькому мальчику приснилось, что умерла мама. А когда сон сбылся через сорок лет, из глаз седого мужчины в черном катились слезы насмерть перепуганного шестилетнего ребенка, а на столе лежала не толстая старуха с брюзгливым лицом, у которой под подушкой после смерти нашли припрятанные куски черствого хлеба и недавние письма давно умершей подруге, а молодая красивая женщина в синем шелковом платье -- мама из того, давнего сна...
И еще... В полутемную комнату с балкона, открытого
по случаю дождя, вошел голубь. Он наклонил отливающую
старинной бронзой головку и взглянул на оторопевшего человека ясным янтарным глазком. Странно бесшумно взлетел и устроился на пианино, нахохлившись и прикрыв пленкой глаза. Но когда тихо выскользнувший из комнаты человек вернулся с женой, комната была пуста. Жена, пожав плечами, вышла, а человек торопливо проглотил пару розовых облаток "от нервов" и медленно опустился в кресло. На столе вздрагивало маленькое белое перышко. Взметнулась занавеска, горький тополиный ветер подхватил перышко и... И человек закрыл глаза, и смерть ласково коснулась его плеча. "Спасибо, мне уже доложили", -- подумал он с усмешкой, не глядя припечатывая горячей ладонью купленный сегодня авиабилет.
|
|
| Пяточёк |
2004-05-01 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
Спит клубочком угрюмый хомяк |
|
|
|
|
| |
Пяточёк
Внеорбитальные стансы
нон стоп
Спит клубочком угрюмый хомяк.
Он затих, он устал, он обмяк.
Стоит только стукнуть в бок,
Он отскочит тотчас вбок.
Ты его не смей пинать -
Это душу распинать.
Лучше мимо прокрадись
И скорей собой займись.
Ведь счастья твоего бурундучок
Уже моргнул не раз с покатых крыш.
В глазах своих не толще блеска глаза рыбы.
- А ты знаешь?
- Да знаю я, знаю про подводные течения, что движутся вспять реке и несут её полноводную обратно, не успеет она впасть в море, и лишь устьем лижет море сверху вниз, и убегает, и никто не сосчитает сколько пресной воды разбавилось.
- Вы сортирик, вы занимаетесь потасовкой фактов.
Ничего глупее трудно придумать.
Сошёл я с места дремучего и шёл, пока человеченькины голоски не послышались. Место это было закобелённое. Вылгло всё это и вернулся.
В дремучем лесу, в кудрявом бору ветер не продувает. Здесь зверья много всякого, ещё больше птиц лесных. Солнце так печёт сосны, что шишки трещат. А у корней прохладно. Чистый родник, журча, стекает к болотцу.
я всегда любил негров
такими как есть
да и ты присмотрись к ним поближе
негр не только слегка постатней и темней
но ещё чуть красивей чуть выше
он умней он бодрей
он похож на детей
с негром счастье всегда будет рядом
неграм путь!
негром будь!
я такой же почти
но не негр
ах какая досада
«Революционное воззвание к Питерским рабочим товарища Ленина»
Я человек, я царь природы, я наделён способностью менять мир. Не надо лишних слов о царизме. Пора определить себя, со всей прямолинейностью, рабочими природы. Война и мир в наших руках. И каждый имеет право на лучшую долю. Идите и берите, я дарю вам ваши судьбы. Но мне не всё равно, как это случится. Я знаю, что вы достойны по праву самого лучшего. Нет больше ни сильных, ни слабых, ни уродства, ни красоты. Всё отныне должно стать общим достоянием. Руки рабочего покрыты глиной, а лицо копотью, я сам видел Питерских рабочих. Лучшее, что есть среди лучшего, это вы и есть, ребята. Вы себе всего дороже. Да соединитесь, да сольётся ваше да. Ура, бля!
По вину «Медвежья кровь» предлагаю, в целях расширения ассортимента, ввести срочно новые брэнды:
«Медвежья услуга» и «Медвежья болезнь» т.ч.к.
…про марихуану…
лирика
*****
В меня ты входишь с поцелуем,
Когда коснусь тебя огнём.
И мы как призраки танцуем,
И я в объятии твоём.
Я засыпаю – ты уходишь.
Ищу тебя по всей земле,
А ты с другими ночь проводишь
В веселье и навеселе.
Я в запылившихся ботинках бреду,
Как прежде, одинок.
Тебя стараюсь по крупинкам
Собрать в бумажный лоскуток.
Не знаю где вдруг снова встречу,
Где ты была, лишь запах твой.
Твержу себе: «Ещё не вечер»,
А месяц всходит над рекой.
Ты, дочь Ивана, дорогая,
Как мне тебя поцеловать?
Плетусь, оврагами петляя,
Вдруг нахожу тебя опять!
Не долго длится знак вопроса.
Лихая девичья краса
И парень с длинной папиросой,
Как говорится: «Сделай сам».
Пройдёмся по селу в обнимку,
Кого ни встречу – пошучу.
Я, как дитя, слюнявлю пальчик
И лепечу: «Лечу, лечу…
Хотел один писатель написать что-нибудь, но ничего не подворачивалось. Ни роман, ни повесть, ни рассказик закудышний. Ни строчки. Ни писем не писал писатель, ни подписи, ни под чем не ставил, только ложкой по тарелке, да в носу пальцем. Больше никакого художественного письма.
А писатель-то очень, очень хороший. Такой, что даже и не опишешь. Одна барышня хотела его описать, да сама чуть не описалась. Но он тут даже не при чём. Об этом вообще никто не знал. Только за магазином один алкаш, на ящиках сидя, буробил.
Мол, де, алкашу этому ведомо, чем они там занимаются. Да это ведь про что угодно так сказать можно, а значит, к ним не относится.
Хочешь получить хорошее удовольствие и кайф и получаешь его. После хорошего кайфа не хочется ничего. Но есть один зануда, он, как заноза в жопе. Ещё во время кайфа и даже после.
Это он говорит, что кайф уже кончается. Правда ещё немного торчева продлили-бы кайф, но всё равно, торчево заканчивается.
И ещё есть одна старая байка про кайфоманов, что если сторчать сразу всё, то кайф не заканчивается.
Нужно беречь и воробьёв и семечки.
Сейчас я возьму записную ручку и ваши слова будут на бумаге.
По характеру Света была очень скромная девочка. Она имела две косички по бокам головы, туго скрученные в кольцо. И ещё пару бойких, беспокойных глаз, голубые васильки так и шарили по комнате.
«Я люблю, люблю, я много кого люблю. Я много разных людей люблю, и они ко мне очень хорошо относятся. Очень прилично, хорошо. Очень хорошо.
Но я так люблю, что даже очень хорошо не ответ. От такой любви страшно, от неё хочется уберечь предмет любви. Даже анастезия от такой сильной влюблённости». С такими мыслями Света не заметила, как перешла на шёпот: «Не надо только напрягаться», - она снова обвела комнату тяжёлым взглядом.
Но искушение росло: «Бороться с любовью в комнате, где есть телефон, возможно ли долго устоять в такой борьбе. Не игра ли это, с самого начала, чтобы поддразнить победителя». Света задумчиво уставилась на старый телефон. Упёрлась пристальным взглядом в вытертые цифры, прикрытые кружком прозрачной пластмассы. Она вспоминала, как аппарат принесли домой служащие телефонной компании, как, трепеща, набрала она первый, пришедший в голову номер, и не могла дождаться ответа. Пальцы плохо входили в диск номеронабирателя и к вечеру болели на обеих руках. Там, где они соприкасались с диском, втиснутые в дырочку против цифры, оставался белый ободок от непомерного напряжения. Но вскоре и пальцы похудели, и в каждое отверстие диска проглядывало по две-три цифры, и Света больше не напрягалась.
Первый звонок Светочки:
- Я тебе звоню, чтобы сказать: как мне хорошо.
Фраза была произнесена хрипловатым шёпотом и прозвучала, кстати, весьма искренне. На том конце провода в ответ только дышали. В трубке было слышно только дыхание. Светочка прислушалась и снова выдохнула: «Как мне хорошо». В трубке молчали, но и дышали. В какой-то момент даже немного хрипловато.
- Как хорошо…
Ритмичное дыхание прервалось на миг, и невидимка кашлянул раза четыре. Затем всё возобновилось, но дышали уже отчётливо хрипловато и несколько чаще.
- Вам там достаточно хорошо, чтобы меня понять, всё ещё хрипло проговорила Света. И тут вдруг её осенило, что невидимому абоненту может быть ведь и лучше, чем ей самой, много лучше!
Когда ты повесишь телефонную трубку, на меня обрушится тишина. Это тишина, заполненная звуком твоего голоса. За зазубренными последними словами последуют и другие слова, не сказанные тобой, но я слышу тебя и отвечаю. Мстит хохотом тишина и беседа продолжается. Я уже кричу, правда, хоть и неслышно, но протяжно.
Прежде всего, он, как и я, не кубинец. И вряд ли им был. И постоянно поправлял черепаховые очки в пол-лица. Даже черепашьи панцири это были, а не очки. Видно панцири приносили больше пользы этому странному человеку, чем очки из козьего меха или свиного копыта. Ведь судя по тому, как человек этот прихлёбывал горячий чили, он был явным приверженцем смелой по тем временам теории, что, мол, в очках главное не материал из которого сделана оправа, а глаз, находящийся за очками. Поэтому, видимо, пустотелые предметы служили им убежищем.
Тут вдруг до меня, наконец, дошло, что если человек, кем бы он ни был, пьёт горячий чили, то, что он не кубинец ясно при одном лишь взгляде на очки. Но вот, что я нахожу по настоящему странного в этом посетителе кафе с незатейливой вывеской «Какашкина лысина», так это его манеру представляться. Он давно уставился на меня пронзительным и умным взглядом поверх своих неимоверных очков. Со стаканом чили, прижатым ко рту.
Чтобы вы лучше поняли, про кого я рассказываю, попробую описать хоть головной убор этого типа. То есть натурально капитанский шлем это был. А, наверное, шлемов вы, уважаемые, никогда не видели, и я вам опишу шлем. Он почти повторяет форму головы, какой бы она ни была, и надевается сверху. У капитанского шлема красивое зеркальное забрало и на макушке люк (капитанский шлем хороший). Под люком полно автоматики, но её не видно. В общем, если на человеке надет такой шлем, то и лица не видно.
Этот удивительный собеседник, шевеля ярким красно-коричневым кружочком вокруг губ, очень доверительным тоном поведал мне, что кашляет всегда прикрываясь. В платок или в руку, или хоть куда. «Чтоб сопля не отскочила», - пояснил он. Я спросил про его напиток: «Мне показалось, что вы пьёте заваренный перец. Это, должно быть, чертовски крепко».
- Мексиканский красный чили. Он меня бодрит.
Мы немного помолчали, пока по радио играла песенка:
Увен май, увен май,
Увен май забришь тола.
Увен май, увен май,
Увен май, Забришь Тола!
( Живи, да примечай,
Что вокруг лежит.
Будь не скуп
И не слишком прост.
Если ветер подует –
Иди в полный рост,
А наряды оставь
Тем, кто
Плясать горазд.)
(пер. автора)
Не прошло и пары минут, как он снова заговорил.
- Дело в том, сударь, что я не парюсь. То есть, в прямом смысле, вообще никак. Да, это красный перец. Да, это мексиканский чили. Но что с того? Что, я вас спрашиваю, с того?!
Он как-то резковато перешёл на крик, и я решил осадить его.
- Ничего.
- Вот и я про то же. Потому что ровным счётом ни-че-го! И ещё мне хорошо. Я не парюсь и мне хорошо. Вы меня хорошо понимаете?
И тут глаза его блеснули живо, он вспомнил, как однажды снял после двадцать первого звонка, телефонную трубку. Какая-то странная скрупулёзность этого воспоминания возродила хриплый голос и такой же вот вопрос: «Вам там достаточно хорошо?»
«А хорошо-то ведь как»,- только и всплеснулось в нём, но и сразу стало ясно, что уж я-то его понимаю.
|
|
| Мирра Лукенглас |
2004-05-17 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
[MAT] Космонавты, вперёд! |
|
|
|
|
| |
Космонавтам трудно ходить по земле, земное притяжение
за пятки держит. Следует заметить, что вышеупомянутое
явление весьма неприятно действует на нервы, расслабившиеся в безвоздушном пространстве. Они натягиваются, как стальные струны, и редко кто удержится от искушения сыграть на них навязчивые
земные мелодии. Если вы когда-нибудь увидите человека,
безразлично какого пола: мужеского, женского или детского, который идет с видимым напряжением и неудовольствием, -- знайте, перед вами космонавт. Уступите ему дорогу, она и без того трудна...
Сны на орбите. Без сахара. Крошечный шарик в иллюминаторе удаляется с каждым днем, или это оптический обман, и Земля просто-напросто уменьшается, и непроснувшийся космонавт с ужасом думает, что космодром в казахской степи приобрел размеры носового платка, и некуда поставить даже ногу, не то что спускаемый аппарат...
А тень "Челленджера" медленно закрывает лунный диск,
но невидимый дискобол уже размахнулся, и все бицепсы и трицепсы полны силой и здоровьем, и кровь с шумом бежит по жилам, и каждый эритроцит, как наливное яблоко, катится по головокружительным тоннелям, и скромно пробирается по стеночке заблудившийся вирус иммунодефицита. Он здесь не ко двору...
Ах, луна, луна. Как часто... Впрочем, космонавту,
если только он настоящий мастер своего дела, некогда любоваться на твое глупое круглое лицо. Попробуй, луна, покажи ему язык, подмигни в иллюминатор -- идеальную раму для твоего портрета, и мы посмотрим, достоин ли он высокой правительственной награды за свое непоколебимое мужество, женство, детство.
Грустный Президент в Кремле прислушивается к звуку шагов в роскошных коридорах, поглаживая сохранившимися пальцами золотую звезду Героя, и ждет, когда в кабинет весь в цветах и вспышках блицей войдет легкой, но так трудно дающейся ему походкой мужественный, женственный, детственный космонавт, и Президент склонит свой белоснежный чуб на плечо,
припорошенное звездной пылью, и золотая звезда украсит
могучую грудь героя, не подвластную энтропии.
Что-то случилось, что-то должно случиться. Но с кем? Алая луна покачивается в небе, неуклонно приближаясь к съежившейся, обезвоженной земле, и космонавты становятся цепью, держа друг друга за руки и возведя безумные очи к ухмыляющейся от сознания своей безнаказанности луне. И дрожь волной проходит по цепи от Аляски до Огненной земли, и невидимые телеграммы скороговоркой несутся по свету. И нарастает гул, и крепнет, и слышны отдельные слова на разных языках, тихая, но грозная песня накатывается, как цунами, звонкие детские голоса обреченно взмывают
в недоброе небо, и стекло иллюминатора, там, в космосе, покрывается сеткой мелких трещин, и станция "Мир" тяжело вздыхает, как старая лошадь в своей безвоздушной конюшне.
А на Земле наступает тишина... Усталые космонавты,
потирая занемевшие руки, расходятся по домам, тяжело, но уверенно ступая по благодарной им Земле.
Тень "Челленджера" проносится над белокурой детской головой. Ветер. Ночь. Скоро.
Ельцинских времен текст, ЕБНу и посвящается. Забавный он тип! :)))
|
|
| Мирра Лукенглас |
2004-05-29 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
|
| |
Куда же вы, граждане? Не уходите, побудьте со мной еще немного. Ну хоть капельку, чуточку, крошечку. Вот столечко-о-о... О-о-о... как грустно одному! Посидите со мной, подержите меня за руку. Я же
не прошу мне сопли вытирать или там... подгузники менять. Вы мне моральную поддержку окажите, пару слов ласковых, улыбку нежную подарите. Я ведь все верну. С процентами. Скажите, какой я хороший, какой добрый, как вам со мной хорошо было всегда...
Ты девочка, что насупилась, нет у меня шоколадки, там, на столе, потом возьмешь, когда все уйдут, если останется, конечно. Не смотри так, милая, я не кусаюсь. Я теперь добрый. Только вот грустно одному... Не уходите... Не оставляйте меня
с бабками этими скучными, опять они всю ночь будут что-то под нос себе бормотать, страницами засаленными шуршать. Я представлю себе, что это деревья за окнами листьями шуршат, вроде ветер подул, весенний, теплый... Ты знаешь, милая,
мне теперь не нужно глаза открывать, я и так все вижу. Хочу -- вижу, хочу -- нет. Когда плачут -- не вижу. Я же такой сентиментальный, боюсь, сам расплачусь. И чего они, женщины эти, все время плачут? Лучше бы посидели со мной, ну хоть немножко, улыбку мне, пару слов ласковых... А то бабки эти
все время, сами черные какие-то, носы красные, бугристые. Я видел, они за шкафом водку пили. И не закусывали, божьи старушки-то... А потом надо мной нависают, перегаром от них разит, и слова эти, как мухи, липнут. И не слушать не могу, хочу не слушать, а слышу....
Проходи, проходи, что ты стал в дверях. Подойди, не бойся. Много их тут, да они безвредные, не обидят. Садись, дорогой мой, садись, в ногах, сам знаешь, правды нет. Что хмурый такой? Случилось что-то? Как-то ты... все в сторону смотришь... Тебе в тягость со мной тут сидеть, я вижу... Ну ладно, я... Я понимаю, конечно. Скучно со мной... стало. А помнишь, как до утра, бывало, спорили на кухне, чай пили. Кстати, чайку не хочешь? Там на кухне пьют. Котлеты жарят, суетятся, а как совсем уж забегаются, чай пьют. Ты пойди, поздоровайся, родные мои к тебе всегда хорошо относились. Они там, правда, плачут иногда, но ты не обращай внимания -- бабы, глаза на мокром месте.
О, смотри кто пришел! Год его не видел. Как он у меня взял книжку почитать, так до сих пор несет.
Бог с ней, с книжкой, мне уже не почитать... Хорошо, сам пришел. Я тебя рад видеть, проходи, ну хоть постой рядом. Скучно же! Никто со мной поговорить не хочет. У всех свои заботы. Хоть бы музыку включили какую-нибудь. А то бабки эти совсем достали. Бу-бу-бу, себе под нос. Где они их взяли, в каком сундуке откопали? От них смертью пахнет...
Я их не хочу, лучше ты рядом посиди. Ничего, милая, посиди, нельзя же все время плакать. Погладь меня по лицу, я так люблю, когда ты меня гладишь... Руки у тебя совсем холодные, я их почти не чувствую. Ой, нос
какой смешной, красный, как у бабки вон той, справа. Ну вот, опять плачешь. Какие слезы у тебя холодные, я их совсем не чувствую...
Я ничего не чувствую, но все вижу и слышу... Куда вы уходите все время? Не хочу здесь с бабками! Господи, когда же все кончится? Мне скучно. Вот будете сами в гробу лежать, поймете. Попросите тогда -- ну, хоть кто-нибудь, побудьте со мной! А вас и не услышат. Жалко мне вас... Как грустно вам будет тогда... Как мне сейчас. Ну не уходите, пока я еще здесь, не бросайте меня! И бабок, бабок этих черных уберите. От них смертью пахнет...
|
|
| VAD-DARK |
2004-06-24 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
Сказка про то, как Виталий к Негросу приходил. :) |
|
|
|
|
| |
Негросу, с Уважением
Виталию Иванову, с Уважением
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мудрый король по имени Негрос. Дела шли неплохо, только вот улыбка у короля была гнусная, а хохот - дикий и атипичный. Несмотря на это, правил он уже много лет – рассудительно и спокойно, и как-то раз, в один погожий день, пришел к нему мудрец.
Негрос как раз пил холодное пиво и пожевывал креветки, наслаждаясь чудными стихами очередной сексуальной поэтессы, когда доложили, что некий почтенный господин просит его аудиенции.
- Охрана, пропустите человека, - молвил король, а прислужник нежно взмахнул опахалом, отгоняя случайную муху.
Мудрец оказался дяденькой интеллигентного вида в очках с роговой оправой. Он прошествовал по персидскому ковру, и поклонился правителю.
- Как звать тебя, о мудрый странник? – спросил Негрос вежливо.
- Виталий - так зовут меня люди, - ответил мудрец.
- Что же ты скажешь мне, о Виталий, что поведаешь?
- Могу я вас излечить от страшного смеха и улыбки гнусной, - важно сказал Виталий.
Негрос аж подскочил:
- Ничего у тебя не получится, что ты мелешь?! Меня прокляла женщина, и не помогли мне ни колдуны, ни ведьмы, ни хирурги! Пшел ВОН! СТРАЖА!
Из-за кулис немедленно выскочил начальник охраны, здоровенный мужик в пластмассовых затемненных очках и наушником в маленьком ухе, схватил Виталия за лацканы и вышвырнул на улицу. На дворе раздались грохот, крики и испуганное ржание.
Негрос тут же приказал казнить парочку рабов для удовлетворения своей злости, и лишь после этого успокоился. Но только он глотнул холодного пивка, как в окно неожиданно влез мудрый Виталий, плюхнулся на персидский ковер, испачкав его грязью со двора, и молвил:
- Не отказывайтесь, о Великий и Могучий от моей помощи! Ведь я член Сою…
Но взревел Негрос, запустил в мудреца креветками. Тот поймал несколько и распихал по карманам пиджака, но тут начальник охраны вновь, на сей раз с удвоенной силой, вышвырнул его из тронного зала.
- Еще раз увижу – убью! – крикнул король и расплескал пиво на мантию.
Переодевшись и казнив еще пару-тройку рабов, он немного пришел в себя. Хмурые морщины прорезали его чело.
- Включите вечерние новости! – приказал правитель, закинув ноги на табуретку, но только служка настроил нужный канал, как с потолка, из вентиляционной шахты выпал Виталий и, нечаянно пнув телевизор, кротко молвил:
- Уважаемый Негрос, ознакомьтесь хотя бы с моими философскими трудам, и они…
Тут Негрос свалился с трона и бросился на мудреца с кулаками. Виталий, спасая жизнь, ринулся прочь. Так они и бегали по залу, пока из-за кулис не выпрыгнул начальник охраны. Он сделал Виталию мастерскую подножку, схватил его за пояс и выкинул в форточку.
- Поставьте решетки! – прохрипел Негрос, - Я этого не вынесу…
Только когда замочили несколько десятков рабов, он чуть пришел в себя, хоть и продолжал тревожно коситься на стены, двери и окна.
Настала темная ночь. Негросу не спалось, он ворочался с боку на бок и слушал храп своей верной жены. И вот – сон начал овладевать его рассудком, но неожиданно из-за картины Айвазовского просочился Виталий и тенью подскочил к царскому ложу.
- Я помогу Вам, Нег…
- АААААААА!!! – крикнул Негрос и проснулся.
Перед ним стоял Виталий.
- Я помогу Вам, Уважаемый Негрос, - прошептал он интеллигентно.
Тут лицо Негроса исказилось, челюсть отвисла, глаза закатились, и он откинулся на пуховые подушки. И на следующий день так и ходил – с отвисшей челюстью и сверкающими белками глаз. И через неделю ничего не изменилось. А через две челюсть отвисла даже больше.
И поползли по царству слухи, что великий мудрец Виталий излечил Могучего Негроса от неизлечимого недуга – не улыбается он больше гнусно, не смеется дико и атипично. Даже разговаривать перестал – только за компьютером сидит и в клавиши тычет – test-1, test-2, test-3… И проникся народ к Виталию, за советом потянулся, и жили все они долго и счастливо…
|
|
| неграмотный скунс |
2004-07-02 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
я и снова мое ебанутое я! или мысли ебанутого создания!!! |
|
|
|
|
| |
Я и снова мое ебанутое я!!!!!!! Или мысли совсем ебанутого создания!!!
Вот сижу я сейчас перед клавиатурой и думаю, типо из разряда подумал и решил!!!! Во мне живет несколько Я и все они больные, и страдают в придачу психическими расстройствами. Одно я говорит одно, другое я говорит другое, вот и получается добренькое такое с виду существо, приручит вначале, а потом как начнет мутузить все подряд. А все от чего получается. Да от того что отброс времени. Как говориться родился в не то время и не в том месте. Хотя когда бы не родился все равно выбросило бы. Видно через точку переворота материи и времени прошел. Хотя некоторых из времени выбрасывает в течении жизни. Вот был человек, слишком живой, слишком сумасшедший, а потом медленно стал так умирать. Да и умирать не просто стал, а изнутри как-то. Был внутренний мирок выглянул из него, а там ужас, хотя при этом сам всю жизнь только и творил что калечил души и рушил мирки, но я не к этому, выглянул значит, ужаснулся и обратно, а внутри что то закоротило, переклинило вот и пошел процесс смерти. Ох, я скажу, и получается при этом создание такое ужасное, вроде человек даже приятный, а искать его, потом не захочешь, калечит все, уродует, рушит. А внутри все буйствует, все такое доброе, но никого не хочет видеть в живых, а тут и еще живое все напрягает своими инстинктами. Захотелось существу такому красоты мира, понимаете ли, а что может только гадить… и пошел все засирать, что только можно. А там дальше все как в песенке, в горячую точку попал, ему никто не сказал что детей убивать нельзя, то есть души чистые, тупые, наивные. И хреново сделалось на душе, а тут внутренние я как завизжать хоралом, и все на разные голоса. Да такой хорал получился, что как зверь завоет, то как дитя заплачет. И отдало существо приказ всем Я, типо говорит, круши ломай все на своем пути, иди на пролом, где стена потверже там хитрость бери, нечего нюни разводить, а то загадили землю матушку, ступить негде. Да говна везде хватает. А все разум ищут высший, вселенную, а говно при этом воняет, искать мешает. А вселенная как матрешка, только сама в себе, в самой маленькой матрешке лежит самая большая. А как тут найдешь говно воняет, вот и наизобретали телескопов разных, и говорят шумит вселенная, это бля у вас в головах шумит. И опять же телескопы, кинескопы тоже по существу говно, воняют значит, откуда следует то что в голове все говно. Вот а это проблема говно растет, а ассенизаторов нет. Вот каждый в своем дерьме и ковыряется. Да к чему это я???? А вспомнил делать нехрена, а тут всякие умники учат, как в говне не испачкаться, так взяли бы за собой и прибрали. А я тут сижу и в тряпочку соплю чтоб не вонять по округе. Не срите, если вы люди!!!!!!., Каждому лопату в руки и на расчистку говна, так если оставить по чуть чуть, что б незабывали откуда родом.
|
|
| VAD-DARK |
2004-07-07 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
|
| |
6. Машина даст тебе коробку, жить
5. Машина даст тебе фарш, жевать
4. Машина даст тебе ящик, смотреть
3. Машина даст тебе трубку, говорить
2. Машина даст тебе табак, дышать
1. Машина даст тебе расписание, следовать
0. Машина даст тебе партнера, размножаться
1. Машина даст тебе мораль, следовать
2. Машина даст тебе привычку, дышать
3. Машина даст тебе философию, говорить
4. Машина даст тебе равнодушие, смотреть
5. Машина даст тебе книгу, жевать
6. Машина даст тебе время, жить
|
|
| Мирра Лукенглас |
2004-07-16 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
|
| |
Памяти Юрия Хоя, а также его уму, сердцу и хую, удачно заменившему совесть, посвящается
Сначала о памяти, чтоб не забыть: склерозом покойный ныне Хой, судя по всему, не страдал. На ум -- как на его наличие, так и на отсутствие -- явно не жаловался. А вот сердце, говорят, того... Отказало во всём... Как бы. Ну и хуй с ним. В смысле, конечно, не натуральный кожаный мужской половой хуй Хоя, который тоже не хуйней страдал, а работал и жил, как надо, а хуй виртуальный, который со всем на свете: всеведущий, всехотящий и всемогущий... Типа огненного лингама Шивы, без конца и начала.
Он-то Хою совесть и заменил. А вы что подумали?
Давайте, кстати, заодно разберемся с совестью -- это что еще за зверь такой? По словам зоологов человеческой души, эта странная тварь обычно спит,
если ее никак не беспокоить. А вот когда проснется -- грызет и мучает, типа зверь алчный, пиявица ненасытная. Еще внутренним голосом ее называют. Вот она бубнит тебе, бубнит, чморит тебя, чморит, а потом силу набирает, превращается в "императивный голос"
(психиатрический термин), и... Кто в петлю головой, кто под поезд ногами... А за что чморит-то? Ну, кого за что... Кого за червонец, что от жены утаил, кого за то, что атомную бомбу сбросил. Ей без разницы, был бы хавчик.
Сама-то она просыпается, в принципе, редко, ее обычно будят. Либо человек сам так себя дергает из-за всякой хуйни, что у нее, бедной, хроническая бессоница, либо окружающие к ней взывают, дабы привести ее в бодрствующее состояние. В этом случае, как правило, она пробуждается в несколько раз злее и так грызть начинает, что совестимый, света белого не взвидя,
начинает творить такое, что та просто охуевает и перестает функционировать.
Людей, совершающих дурные с точки зрения общества поступки и нисколько не страдающих от уколов совести, метко называют бессовестными. А вот за что? Ну за то же самое. Кого за червонец, что от жены утаил, кого за то, что атомную бомбу сбросил.
Интенсивность же переживания, разумеется, может быть совершенно неадекватна тяжести проступка... Даже, напротив, чем больше масштаб преступления, тем
чаще совесть молчит. Особенно, если ей рот деньгами заткнуть. Самой ей они, конечно, ни к чему, но почему-то глушат этот мерзкий голосок, как правило, эффективно.
Вот такая штука -- совесть. "На хуя нам эта дрянь, на природу лучше глянь!", -- так Хой, ясен перец, выразился не по ее поводу, но... Совесть -- приблуда чисто человечья, да и стыд природе неведом.
А стыд что такое? Представляется мне так: стоит человек голый-преголый, бледный-пребледный, тощий и корявый, и холодно ему, и ветрено, и сыро. Вот он и зажимает стратегические места, чтоб не померзли
к ебеням. Стынет, бедный. Ну сами вдумайтесь. Когда-то нашим предкам стыдно не было -- бегали они голяком за мамонтами, хуями трясли. А тут оледенение... Понятное дело, все и закутались. А что хуй, пизду и сиськи
светить нехорошо, это потом кастраты какие-то придумали. Их можно понять -- чужие хуи в полной комплектности наблюдать, как второй раз серпом по яйцам! Да и на баб смотреть -- злость берет...
А что стыдного в том, чтобы жить? Жрать, срать, ссать, пердеть и ебаться -- слова, конечно, грубые, но... В детстве нас учили, что произносить такие слова опять-таки стыдно. Нехороши они...
Во, прикол! Срать не стыдно, а говорить стыдно.
-- Мама, у меня жопа чешется!
-- Сынок, нет в русском языке такого слова!
-- Странно, жопа есть, а слова нет!
Кушать, какать, писить, пукать и... даже, не знаю, какое слово тут подобрать, "тетекаться" разве что -- смысл тот же, а звучит-то не очень...
Почему они существуют в языке рядом? Откуда вырастает совесть? Откель и ноги?
Кушать, какать и писить мы все с рождения умеем, и слова эти для детей придуманы взрослыми, чтобы как-то смягчить брутальную сущность упомянутых реалий. Но малыш-то, и вправду, какает, это взрослый срет, как лошадь! И сказать, что здоровенный дядя, с огромной небритой жопой, какает -- смешно и стыдно! Пусть уж лучше совершает акт дефекации, так торжественнее. И пускает ветры, а не пукает! Так глобальнее.
Но это я уже запиздилась. Вернемся же к Хою и хую, заодно. Но далеко не сразу. Давайте
сначала с глаголами разберемся, прежде чем к существительным переходить.
Ебать друг друга люди начинают гораздо позже, чем кушать, какать, писить и пукать. В детском языке, а языком, понятное дело (и Слава Богу!), ребенок начинает пользоваться несколько раньше, чем хуем, для обозначения этого процесса употребляется,
наряду с общеизвестными "неприличными" взрослыми словами, специальное слово, определяющее половой акт, как чисто физическое и довольно бессмысленное действие -- "тыкаться". Некое детско-ангельское снисхождение к бестолковым забавам взрослых. И в натуре, если посмотреть на секс непредвзятым взглядом, тычемся мы друг в друга все, как слепые котята, в полуметре от помойного ведра...
А Вовочка подсматривает в скважину и говорит потом с возмущением: "И эти люди запрещают
мне ковыряться в носу!".
Но вот Вовочка вступает в пору полового созревания, то есть, говоря по-простому, у него вырастает хуй. И этот великий молчальник и знаток находит способ дать понять одуревшему от гормонального взрыва пареньку, что все кругом только и думают, что об ебле, какие бы они при этом умные лица ни строили, и какие бы высокоморальные слова не говорили. Именно этот диссонанс, вносимый с детства в невинную душу, и порождает столь любимые дедушкой Фрейдом комплексы. Люди, запирающиеся от детей в комнате, чтобы предаться торопливому и беззвучному сексу, но матерящиеся и швыряющие при тех же детях тарелки в головы друг другу, дают однозначное понятие, что нежность -- дело стыдное, а
ненависть, тоже, конечно, нехорошо, но, типа, никуда от нее не денешься -- жизнь такая! И что происходит с нашим Вовочкой, когда подсматривание за ковыряющимися в друг друге родителями в замочную скважину перестает
его удовлетворять? Он старается сам поковыряться в ком-нибудь, но не так, как это делают родители, а так, как об этом ему уже рассказали большие ребята с того двора, так, как показывают по телевизору, как пишут
в эротических изданиях, доступных любому подростку. И он кидается, как выражаются моралисты, "в омут чувственных удовольствий", в котором, как известно, водятся самые всевозможные черти. Познакомившись с каждым из них лично (а в их числе "триппер, СПИД, трихомоноз, сифон и уретрит"), наш Вован,
нагулявшись и отлечившись, женится, заводит детей и домашних животных, зависает на пиве и телевизоре. Хуй свой он может увидеть только в зеркале, и то, если подальше отойдет. С женой тихо потрахивается по ночам, громко ругается днем, а сыну отвешивает подзатыльники за "нехорошие слова"...
Теперь он и сам уверен, что детям ни к чему знать о этой стыдной сфере жизни. Найдя журнал с голыми бабами у сына в столе, бывший секс-маньяк дерет его за
уши, отправляет в магазин, и, лениво рассмотрев сисястых красоток, садится у телевизора с бутылкой пива смотреть, как одиннадцать мужиков обнимаются и
целуются после каждого мяча, забитого в ворота. И вряд ли ему придет в голову мысль о явной сексуальной подоплеке (мяч и ворота) популярной игры, да и, глядя на пену в кружке, он вряд ли будет думать о бабах. Всё, пиздец! И это лучший вариант. Один чувак, не в силах выдержать темп сексуальной жизни, выражающийся в том, что "когда вырасту большой, наебусь до сраки!", аж повесился на депрессняке, естественно наступившем после столь неконтролируемого выброса энергии. Он, по его словам, не хотел жить так, как родители -- ханжи-преподаватели, постоянно внушавшие ему, и довольно аргументированно, надо отдать им должное,
что секс нужен всего лишь для воспроизводства населения, а всякий, кто занимается им для
удовольствия -- развратник и аморальный тип. Но вот однажды мальчик застукал папу со студенткой, пришедшей сдавать зачет. И занимались они тем, чем занимались, явно не для воспроизводства населения, которое в данном случае, как подросток уже понимал,
было явно нежелательным. А признать, что папа обнимал и слюнявил симпатичную девушку, как развратник и аморальный тип, было слишком. Далее было еще смешнее. Наш бедняга умудрился присутствовать при бурном выяснении отношений, связанном как раз с вышеупомянутой студенткой, так как 45-летний папа вообще потерял осторожность и был застукан мамой. В адрес мамы в пылу ссоры были брошены столь серьезные обвинения, что сыном своего папы мальчик стал
считать себя гораздо с меньшей уверенностью. Но понял одно, вернее то же самое, что и наш гипотетический Вовочка: ебутся все, но это почему-то очень стыдно и нехорошо! Это его и погубило.
Зигмунда Фрейда же, хитрого еврея, осознание, что все завязано на ебле, ни хуя не погубило. Он на этом еще и бабки сделал. Ебанутых в мире много, знаете ли.
Сидел дедушка Фройд, выслушивал эротические бредни прыщавых онанистов и климактеричек-истеричек, разбирался в их проблемах и приговаривал: "Хорошо, хорошо... Хорошо, что у меня такого нет!" Но это уже за кадром.
И сами понимаете, что все эти милые граждане, и тогда, и сейчас, обращаясь к врачам-ебатологам (назовем их так), вряд ли напрямую говорили о своих проблемах. Представляете диалог:
-- Доктор, что-то мне не ебется...
-- А что ж такое?
-- Да вот хуй не встает...
-- Вообще?
-- На баб.
-- А на мужиков?
-- Тоже...
-- Девочки-мальчики?
-- Ни хуя...
-- Козочки-телочки?
-- Та же хуйня...
-- Трупы тоже не привлекают?
-- Эх!
-- А дрочить?
-- Нормально...
-- Ну и дрочите, не ебите мозги ни себе, ни людям.
-- А это не стыдно?
-- Ну что вы, батенька, ебстись, когда не хочется, еще стыднее...
Есть еще такое слово -- срам. Ну, с этим понятно. Стыд -- спереди, срам -- сзади. Мертвые его опять же не имут. То есть, не срут. Жопа-то есть, она никуда даже после смерти не девается, а вот срать ей уже невозможно. Если перед смертью не обосрешься, значит, на тот свет с говном уйдешь. Я раньше думала, что значение известной поговорки "Пиздец котенку --
больше срать не будет" -- именно философское, типа "мертвые сраму не имут", а оказалось, пиздец-то ему
пришел как раз за то, что срал... Ну, естественно, где попало.
Неграм в Африке вот ни хуя ни стыдно, ни срамно, и совесть их не грызет. Во-первых, жарко, во-вторых, срать в пустыне можно где хочешь, главное, чтобы львов поблизости не было (за котенков пиздец они враз жопу отгрызут и с говном съедят), а в-третьих, жизнь у них, понимаешь, тяжелая, народу много, жрать нечего,
да чтобы еще и совесть кормить... Ясен перец, и у них хуйня творится. Но они ей занимаются, а
отнюдь не страдают.
-- Вас мучают эротические сны?
-- Почему же мучают?
Ну негры есть негры. А мы, как белые люди... Бремя белого человека -- хуйней страдать и совестью угрызаться.
Вот такая хуйня. А к чему это я? Да вот, вспомнила, как мне один гражданин говорил, что Хоя, ему, видите ли, слушать стыдно. Мата много, да все про секс, бухло, наркотики и бытовое хулиганство. И что, милый? Тебе-то что стыдно? С понтом это ты ебешься с кем-попало, бухаешь, все, что горит, ширяешься всяким
сомнительным дерьмом и крушишь все, что под руку подвернется. Ты-то что заелозил?
Матерные слова тебе слышать стыдно? Да еще и под музыку?
Кстати, чувак этот стеснительный матерился, как дышал. Но в напечатанном виде слово "хуй"(по крайней мере, в 1989 году) повергало его в культурный шок.
А в озвученном Юрием Клинских виде, тем более. В общем, хуй ее знает, человечью психологию. "Все как будто бы святые, а приди к любому в дом, Через каждые два слова каждый ложит матюгом!".
Штирлица, переодетого учителем, я помню, в кино "Доживем до понедельника" аж перекосило
от слова "ложит". А от "хуя" его бы как перекосило! Нервные все, нервозные... Не любят, понимаешь, когда язык загрязняют. Да ладно гнать-то. Его загрязнишь, пожалуй. Это все равно, что в океан ссать. Века канцелярита не погубили, цензура не повредила, даже тотальная неграмотность только на пользу шла живой
речи. А вообще, язык наш русский от всякого дерьма только толще становится. Но это тема для
отдельной телеги.
Вернемся же к Хою, наконец... И, пожалуйста, обратный пример: в написанном виде эта фраза совершенно невинна. А вот произнесите ее вслух. Во-во...
Но тем не менее, вернемся к Хою. Со стыдом и совестью мы разобрались. И на хуй эту заморочь послали. Веди себя правильно, и ни стыдно, ни совестно не будет. А вести себя правильно очень просто - не напрягай никого, и тебя никто не будет. Впрочем, гуру я вам что ли? Сами ебитесь со своей жизнью. Мне сейчас
не до того -- я никак к Хою свою колею не подведу. Почему? Да, блядь, глыба, матерый человечище!
Если, кстати, вспомнить другую глыбу, ту самую, Льва Толстого, то этот человечище всю свою жизнь страдал, так как ебаться очень любил, но считал, что это занятие недостойное, стыдное и напряжное. Куча детей являлась ярким подтверждением его мыслей,
да и Софья Андреевна, постоянными беременностями доведенная до кликушества, ни хуя его представления не опроврегала... Вот такой Левушка был глыбой, с хуем и недремлющей совестью, которые, блядь, не уживаются в одном месте ни хуя! Его отец Сергий палец себе откромсал, чтобы девку глупую не выебать. Жаль не хуй! Сам Толстой себе ничего не пытался отхуячить, слава Богу. Понимал, что если хуя нет, то и совестью не помучаешься как следует... А совестью мучаться
наше зеркало русской революции, любило, едва ли не больше, чем ебаться. Ну и хуй с ним.
Я не знаю, в какой семье вырос Юра Клинских. Скорее всего, в самой обычной, воронежской, пролетарской. И рос среди обычных пацанов, слушая непристойные, совсем как бы не детские анекдоты, частушки,
песни, в которых в детском фольклорном фонде (общем, благодаря совковским детским садикам и
пионерлагерям, для всех регионов нашей когда-то необъятной страны) нет недостатка. Неужели все это придумывают те же самые взрослые, которые и дома, и в школе твердят, что не надо ругаться матом, хватать девок за жопу и рисовать хуй на парте. Хотя, вряд ли этот вопрос так заботил Юрца. Он, скорее всего, ощущал, не сказать, понимал, что те, кто сочиняют анекдоты, частушки и неприличные, но всегда смешные песенки, и те, кто нудно и невесело поучает, что все это не есть хорошо -- разные люди. Слушать
правильные до тошноты и такие же скучные поучения какого-нибудь чмошного типа в обсыпанном перхотью пиджаке, да еще и высказанные мертвым и тусклым языком, ясно, далеко не так интересно, как короткие
и смешные анекдоты, неизвестно кем сочиненные, но в которых мысли выражаются гораздо проще, яснее и
доходчивей. Тем более, слышать от своих распиздяев-ровесников, которым по-любому доверяешь больше, чем важным и скучным взрослым.
Я вообще в бессознательном детстве думала, что дети и взрослые -- два разных вида, как кошки
и собаки. Очень уж они разные. Я никак не могла понять, как из жизнерадостных и напичканных
всяческой информацией (постоянно интенсивно перерабатываемой) детей получаются унылые и туго
соображающие взрослые, ограничивающие навсегда круг своих жизненных интересов работой, телевизором, водкой, жратвой, ремонтами и
прочей хуйней, и всё это -- до охуения. Но твердо знала одно -- такой я не буду никогда. Нахуй, нахуй! Чур меня! Чур!
Вы, блядь, сами над свой жизнью издеваетесь и трете, что судьба такая, обстоятельства там... Хуятельства, а не обстоятельства. Вам оно в детстве надо было -- сериалы эти ебучие, водка эта паленая, стенки эти с коврами?
Хотя, хуй его знает, может, кто в детстве только об этом и мечтал, как засядет он у телевизора "в трениках и майке", с "Толстяком" и "Явой", а хоть бы и у видеопятерки какой-нибудь, в халате из страусовых перьев, с "Хейнекеном" и "Кэмелом". Какая разница, в чем и с чем ты сидишь, главное, что в телевизоре-то говно -- на всех одно. А хуем, в принципе, жопу не испортишь. Хотя, опять же, всякое бывает.
Хой точно взрослым быть не хотел. Насмотрелся, бля... А как им не быть? Есть охуенный выход -- просто не становиться. Но дядя-то вырос, по-любому, с хуем и со всеми делами. И что делать?
Есть еще такое замечательное буферное состояние -- подросток. Не ребенок, не взрослый -- полурослик, типа хоббита. В этом возрасте легко стать чмом, легче, чем когда-нибудь. Попади в толпу бройлерских цыплят черный цыплок или какой-нибудь рыжий, да еще и мельче. Заклюют, нахуй, затопчут. Куры, блядь... У человека же всегда варианты есть -- либо не соваться к бройлерам,
либо таким шустрым быть при черноте своей и рыжести, чтоб у толстожопых под ногами проскакивать, а потом подрасти, да когда их всех на окорока изведут, топтать курей на свободе, мимо плахи кровавой прохаживаючись, одним глазом погядываючи, в полклюва поклевывая, чтоб не разжиреть и квалификацию не потерять, а то враз туда же, под топор. Ну это дела куриные. А вот если хорек в курятник заберется, черненький да маленький... Или если бык вырвется, да по птичьему двору проскачет... Ему и куры-то эти нахуй не нужны, он травоядный. А сколько их после него в говно втоптанных останется?
Впрочем, родился быком, что тебе в курятник лезть? Главное, понять, что ты бык, а не петух.
Еби телок и радуйся жизни. Пока не зарежут.
Хой, ясен хуй, не бройлер, не хорек и не бык. Хотя, в отличие от хорька и бройлера, быка в нем, конечно, много.
Услышала я как-то, летом 90-го года, что ли, очень забойный музон по телевизору, аж выскочила посмотреть, что ж такое? А это в программе "До 16 и старше"
какой-то здоровенный тип, бык-быком, как я сразу и подумала, орет: "Я ядреный, как кабан, у меня есть свой баян..." Во, бля, думаю, что это за "первый парень на весь край" хуячит? А это наши, воронежские - "Сектор газа"!
Музыка мне понравилась немерянным драйвом да и частушки в такой аранжировке я
еще не слышала:
"Меня батька бьеть ухватом,
а маманька бьеть метлой,
Потому что на всю хату
я мочу панк-рок в забой,
Меня девки презирают
за мой выщип шухерной,
На меня в селе все лають,
говорят:"Панк-рок долой!"
Таким черноземом запахло на меня от этого явления в рваных штанах! Рыхлым, жирным, плодородным. И невьебенной жизнерадостностью, с которой в нашей тогдашней так называемой рок-музыке, вышедшей не так давно из "андеграунда", было, прямо говоря, хуево. Одна скорбь мировая, даже если вся обстебанная-обстебанная. В говне, мол, живем, только и
остается, что все
обосрать...
Я не наезжаю, я констатирую. Помните, небось, что за время было? В натуре, в собственном
дерьме однажды страна проснулась, да еще спросонья решила, что это ей кто-то в штаны насрал, и давай искать виновника, сравнивая разные виды говна на вкус, цвет и запах. Баланда, полная фекалий...
А тут, хуяк, и такие дела. Все заебись у чувака, единственное, отсталые селяне развернуться не дают. Так на хуй их! Есть, для кого песни петь.
В 1989 году Юрию Клинских было 25 лет. А его аудитории? По-разному. Это сейчас Хоя
покойного все слушают, как и Цоя, не менее покойного.
Хороший поэт -- мертвый поэт. Слава ему и почет. А я говорю о свежеиспеченном "Секторе",
засветившемся на местном воронежском рок-фестивале и уже очень скоро ставшем бестселлером киосков звукозаписи по всей стране.
Два альбома "Сектора газа" по моей просьбе записал мне 16-летний подросток. Многие другие встречающиеся на моем жизненном пути фанаты Хоя были уж совсем малолетки -- лет от 9, примерно. Хорошие ребята, трудные подростки. Уже понявшие, что ни в семье, ни в школе правды не добьешься, и пытающиеся отыскать эту "правду" везде, где только можно и нельзя. И идущие в этих поисках порой не туда, не так и не с теми. Во тьме... А тут такой фонарь! И не случайно зажегшийся во тьме. Ведь позже Хой открыто обратился именно к малолеткам: "Ребята, я совет вам дам, крутите нас без пап и мам, чтоб не схватить вам по ушам, они такой не любят срам". Не любят, блядь. Потому что живут сами в таком сраме, что смотреть тошно. Мозгоебля и
разводилово...
Так что ж, выходит Юрий Клинских, педагог-самоучка обращался в своем творчестве исключительно к детям? "Хой и дети" -- забавно, да? Взяв на себя роль, так сказать, большого пацана с того двора, который всему научит, обо всем расскажет, да причем, так как оно в натуре есть, а не как меж взрослыми уговорено.
Теперь разрешите поумничать, чисто по делу. У аборигенов Австралии есть такая фишка как
совместное существование двух культовых мифологий: эзотерической и экзотерической.Эзотерическое знание доступно, ясен пень, не всем, а только взрослым мужчинам племени, которые сразу же после инициации посвящаются "крутыми пацанами" во все тонкости сакральных сказок и соответствующих ритуалов. Ни подростки, ни женщины, разумеется ни о чем таком не знают. Одни пока, другие всегда...
А чтоб им скучно не было, для них другие сказки, в которых мужики беззастенчиво прогоняют
наивным соплеменникам всякую хуйню, в которую сами не верят. В принципе, то, что они шифруют, тоже хуйня ничем не краше, но зато они в нее
верят... Что ее и облагораживает в их же собственных глазах. Бабы с детями, конечно, догадываются, что их разводят, но у пиздюков мужского пола хотя бы перспектива есть скорого причастия к тайнам. А бабам, оно, видимо, на хуй не нужно, это знание... Или они от своих мужей шифорованных уже и так все знают, но молчат. Хули пиздить-то? Интересно что бы сделали аборигены с тем "большим пацаном с того двора",
который бы осмелился распиздить сопливым подросткам всю ихнюю эзотерику? Да еще без всякого уважения к святому? Убили бы на хуй! Так что Хою повезло, что он не австралийский абориген. Не был им, по крайней мере, насколько мне известно.
Так что хуй с ними, аборигенами. Пусть шифруют, что хотят, их дело.
Недетские песни пел Хой детям. Одни названия композиций их первых двух альбомов чего стоят: Колхозный панк, Плуги-вуги, Патриот, Наркоман, Банка, Попец, Местные, Утопленник, Пасха, Сектор газа, Сумасшедший труп, Я - мразь, Спокойной ночи, малыши, Самогонщики, Аборт или роды, Ангел секса, Эстрадная песня, Я мочился в ночь, Авто-мат, Подкуп, Дураки, Война.
Вполне, половозрелые, скажем так, темы. Пиздючеству же -- уроки на все темы: как живется колхозникам, алоголикам, наркоманам, патриотам, жертвам вероломной любви, подхалимам, самогонщикам, утопленникам, жителям Машмета и прилегающей клоаки, ссыкунам в кровать, живым дуракам и трупам со съехавшей башней.
Есть, короче, "делать жизнь с кого"... То есть, наоборот, со всей очевидностью, из вышеупомянутых шедевров явствует, что лучше всего из перечисленных персонажей живется на Руси механизаторам, утопленникам и сумасшедшим (в любом агрегатном состоянии).
Механизаторы в изображении Хоя выглядят откровенными байкерами: могучая техника, необъятные просторы неасфальтовых полей, похуизм и черноземный тяжелый драйв. А изюминкой в этом тортике из мазута, грязи и железа является потрясающая словесная конструкция, ловко втиснутая в размер стиха: "Генерального секретаря ЦК КПСС М.Горбачева". Обосраться!
Утопленник, конечно, неприятный тип -- синий, пухлый, с изрезанными ракушками мертвыми руками, да еще и с разрывающейся от тоски грудью. Ходит по дну, мечтает, бабу ищет... Жмурец, так сказать, и русалка. Очень даже пара. Любить-то всем хочется -- мертвым и живым. Тему эту Хой потом разовьет, как раз перед
собственной смертью, в песне "Любовь загробная". Да и то, что трупы бывают грустны и "мечтают о половой ласке", у него сомнений не вызывало уже в "Зловещих мертвецах", 1994 года. Теперь, видно, на практике в этом убеждается, как и обещал. Короче, несмотря на мрачные реалии, песня удивительно романтичная и жизнеутверждающая, как это ни странно. То ли в голосе исполнителя дело, то ли музыкой навевает.
Впрочем, в ней ничего не кажется странным: даже то, что ходит герой нашей лав стори по морскому дну в реке, рвет лилии и кувшинки в болоте. Этакий
обобщенный водоем. Жертвам воды, видимо, все равно, соленая она или пресная...
А дуракам вот реально ништяк, без всяких оговорок. И выражается этот ништяк предельно
откровенно:
"Пусть зовут наш дураками, жрем зато за так,
А те, кто пашет за станками, истинный дурак".
Очень похожий текст пришлось мне слышать от одного из пациентов воспеваемого Юрием Клинских учреждения, куда мне как-то посчастливилось попасть, скажем, в качестве
посетителя. Первую строчку я не услышала из-за шума воды (веселый шизофреник пел, моясь в
душе за закрытой дверью, что свидетельствовало
о его привиллегированном положении), но вторая звучала так: "А кто работал и трудился, тот
давно пиздой накрылся"...
Правда, перебивает просто-таки рекламные куплеты рефрен, как бы ничего общего не имеющий
с основной темой: "Этот стёб меня заёб, но я пою лишь только стёб". Вот вам и ключ к творчеству
Хоя... Типа -- не могу молчать, блядь! А что такое стёб в понимании Хоя? На фене "стебуняла" - портной, стебать - колоть иглой. Для Хоя стёб - удар. Сильный и хлесткий, применяющийся в качестве самозащиты от жизненного стебалова в самых разных его формах -- от некстати разверзающихся над головой героя небес (и голубиной жопы) до титанической битвы добра и зла, начатой когда-то зачем-то, не имеющей никакого смысла
и продолжающейся до тех пор, пока "не подружат бог и сатана". Так вот. Свежее решение, согласитесь. Чисто забить стрелу паханам конкурирующих группировок, перетереть все на спокойняке и закурить трубку мира. В голову ведь хуй кому приходил такой вариант!
А мне вот в голову до хуя чего уже пришло, и телега моя начинает пузыриться и лезть из кастрюли, как хорошо сдобренное дрожжами тесто, или говно из толчка, сдобренное теми же дрожжами, как рассказывают, сильное зрелище! И нюхалище то еще, разумеется. Текст же, что на бумаге, что ан мониторе, слава всем в этом
участвующим, не пахнет, поэтому пусть лезет хоть тесто, хоть говно, хуй с ним. Я что
нанималась связно излагать?
Говорю же, глыба, я ебу! Матерый человечище. Про одно начнешь, сразу куча всего приплетается.
Только что начинала я, как мне казалось, логично выявлять роль Хоя в деле воспитания
подрастающего пиздючества, как уже дошла до суперглобальных вопросов, поднятых не мной, конечно, а Хоем. Поднятых, встряхнутых, заботливо очищенных от всякой налипшей хуйни, а затем поставленных не ребром, но раком и выебанных в самой жесткой и результативной форме. Но об этом, наверное, позже, а пока вернемся уже хуй знает куда, где там, блядь, эти бараны, за станками пашущие.
Ага. Так вот, сумасшедшим живется лучше всего -- и живым, и трупам. Веселее, по крайней
мере, судя по тексту. А, кстсти. За музыку, раз уж речь зашла, говорить специально не буду. Я не музыковед. Говорили, что Хой, дескать, и на гитаре-то играть не умел, только-только научился. И темы песен лабухам своим одним пальцем на пианино наигрывал, чтобы сами чего-нибудь сообразили. Да, наверное, и так было. И альбом последний, чуть не в одно
рыло записанный...
Неважно все это. Главное, результат. А результат такой, что вся страна слушала и подпевала.
Песенки-то простые. Каждому по уху, да по голосу. Бери гитару, снимай аккорды и пой во весь голос. Хочешь, как Хой? Будешь, как Хой!
Но ничего похожего сколь-нибудь отдаленно на оригинал я не слышала никогда. Чтобы петь, как Хой, надо было быть Хоем.
А музыка, что музыка... Охуенная музыка. Моща и компрессия. Я, например, после прослушивания хоевских альбомов мало что могу слушать. Особенно нерусскоязычное и так называемое "тяжелое". Тяжело, в натуре, блядь! Котиков за яйца потянуто немерено, а драйва никакого и организм не реагирует никак. На
музыку же, на мой взгляд, должен реагировать именно организм. Тексты нужно слушать ухом, а музыку -- брюхом. Там, по словам специалистов, заслуживающих доверия, как раз важные энергетические центры расположены. Чакры, типа. У меня вот как живот или
голова заболит, я сразу прыг к звуковоспроизводящему устройству и "Секторок" в него какой-нибудь, ну, к
примеру, "Нажми на газ". Воздействие, оказываемое прослушванием музыкальных произведений
автора-исполнителя Юрия Клинских гораздо благотворнее и безопаснее для организма, нежели общепринятые для лечения подобных недугов средства. Короче, как низами отхуярит все чакры! До зеркального блеска,
блядь!
Вот написала про зеркальный блеск, и заголовок в голову пришел для какой-нибудь еще статьи
о Хое "Юрий Хой как зеркальное отражение русской эволюции и девальвации". Не зеркало типа уже упоминавшегося нами Левушки, ебливой головушки, а именно зеркальное отражение. Стоит в зеркале и скалится, и похуй ему, что перед зеркалом совсем другие дела. Зачем хуйню всякую отражать, если не хочется? Лучше в зеркале жить, смотреть оттуда на нас и лицо свое казать по желанию, а не по физическим законам. Ну, вот, опять запиздилась и свернула с дорожки. А там, блядь, другая! Да не одна.
Но пойдем все-таки по той, что уже притоптана. Дело, значит, воспитания подрастающего поколения.
Не скажу, что Хой на этом поприще подвизался в одиночку. Слава Богу, ситуация в конце 80-х,
наконец-то сложилась так, что активное участие в педагогическом процессе приняли множество прекрасных воспитателей, не по профессии, а по призванию. Вот сейчас, мой WINAMP услужливо предоставил мне возможность вспомнить ну не всех, но многих поименно, начиная с юного тогда и самого вполне подходящего на роль объекта воспитания, Федюни Чистякова, которому по его словам "с детства в голову вбили гвоздей
люди добрые", да так хуево, что он эту
хуйню просек и всех насчет такого варианта предупредил. Вспомним (благо и забывать не
приходилось, так как все эти педагоги вполне живы и деятельны) явного последователя и продолжателя дела Хоя, только совсем уж скоморошьего главаря - Павла Яцыну, лидера команды "Красная Плесень", в честь которого даже звезда названа его поклонииком-астрономом, помашем ручкой гуру желающих срочно поумнеть и просветлиться Б.Б. Гребенщикову, а также тандему Бутусов-Кормильцев, вызвавшему, помнится, возмущение людей среднего возраста душераздирающей песней "Я хочу быть с тобой". Шекспировские нервные и нетерпеливые пиздюки для них, понимаете ли, образец высокой и чистой любви! А
каким-то "рокерам" о жизни и смерти нельзя пиздить. Ведь их же дети слушают! Зачем им так расстраиваться? Потом, в свое время... Вот великого Шекспира прочитают
и катарсис обеспечен. Это настоящий, литературный, правильный катарсис. А кто такой И.Кормильцев? И какое он право имеет подростков до слез доводить своими песнями! А подростки, радостно глотая эти самые
слезы, в один голос: "Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой!" С правом на надежду и с верою в любовь... А Шекспир их не трогает. Хуйня, говорят. Подождать не мог этот дурень Ромео, когда все выяснится... Психопат юный...
В Кормильцевском варианте в данной ситуации, в натуре, ждать нечего, все и так ясно, все справки на руках... И все равно -- с верой и надеждой...
Расстраивать детишек, блядь, не надо! Жизнь и так расстроит. Цой вот тоже. Главным воспитательным моментом, я так понимаю, явилась его героическая смерть во сне под колесами рейсового автобуса. Образ
героя "один-против-всех" приобрел в связи с этим печальным фактом окончательную отделку, если можно так
выразиться...
Видела я мальчика, аж в дурдоме оказавшегося из-за пережитой душевной трагедии, в которую
для него вылилась смерть Цоя. Лежал с плеером и плакал. Мать родная померла бы (дура, к слову сказать, редкостная!), так не убивался бы. А тут Учитель, мать его... Ну, поплакал, подлечился... Теперь не плачет. Уже хорошо. Что плакать-то? У Хоя вон на могилке песни поют. И ни хуя не грустные.
Отстучала эти строчки и устыдилась -- зачем же это я на Цоя наехала? Хотя что ему мой наезд,
по сравнению... ну ладно, хорош...
Это все Лаэртский, сука! Наслушалась вчера, как ему в жопу косу ржавую воткнули со всеми вытекающими последствиями, и стало мне "и больно, и смешно". Фаталити и бруталити, как в "Мертвом комбате"...
А за рулем лучше не спать, по-любому...
Вот такая телега выкатилась с моего двора, но катить её дальше - всё труднее и труднее. Нарастает звук,
бэкграунд всё обширнее, мысли расползлись по всей Вселенной. О последнем альбоме Хоя я ещё напишу. Когда-нибудь. Скоро.
|
|
| Maluma Tekete+Мирра Лукенглас |
2004-09-02 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
|
| |
Жила-была, в общем, баба одна сильно глупая. Но она об этом не знала, что глупая, некому сказать было, думала, всё ништяк. А тут с другой встретилась, поумнее, та ей и объяснила, какая же ты, всё-таки, дура. И взмолилась дура баба Богу, чтоб ума ей, значит, дал. Да. А Бог тогда спал. И такой сон ему прикольный снился – будто он в натуре Бог, а не выдумка поповская. Проснулся, короче, Бог, вспомнил, что к чему, обломался, да как рявкнет: «ХУЙ ТЕБЕ!!!!!!!» Так на Земле появились мужчины…
Бабья Летопись, 2004 г.н.э. по вашему календарю
|
|
| неграмотный скунс |
2004-11-03 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
|
| |
День первый
26.09.2004
сижу в подвале и печатаю этот текст, хреново совсем. Мысли не варят, голова не работает, это наверно последствия фенозепама выпитого вчера и сегодня утром, по-моему, я переборщил с кем и о чем говорил, не помню, очень плохо мучает кашель. Странное желание убить всех в округе, позвонил очень хорошим знакомы, попросил приехать, никто не приехал, не знаю почему. Писем по нету тоже нет, мне так кажется что некоторые меня сильно обманывают, другие используют. Наяти друзей не удаеться что делать не знаю. Силное головокружение, я чуствтую еще овощем, понять что и кому на сегодня наборобил не знаю. Возник вопрос для чего я живу, и почему мои поступки так действуют на людей, день еще не окончен. Мне страшно за себя, может принять всю гадость, которая у меня есть, но вряд ли поможет я останусь, жив, меняя опять будут терзать, куда от всего этого деться, кайфа я не получаю. Видеть ничего не охота, спать хочу сильно, ладно время покажет, вы пока ищи те любовь я поищу более простую вещь как друзей ищи те… ДА я переборошил с фенозепаиои, я знаю что от него умарют, наверное мне еще пару таблеток и я труп, нет одну я принял. Да заняться вопросами, что же жедет нас, и что было если нас небудет, реальная возможность сейчас попробовать. Более уверен что никому дела нет, и недо. Я и так подыхаю в подвале никому ненужнем существом, что я сделал для мира ничего, а он в свою очередь все, и не важно что это я сделал этот мир, я ему тоже не нужен, просто дружбы небывает, человек человеку волк и это есть факт, дневников писать больше не буду очень страшно выходит для меня а остальные ну всплакнут, и все забудут. Легендарность тоже мне не нужна. Хочеться что бы к тебе приходили делились радостью и грустью, можно было бы повесилиться но не тут то было. Скажеш правду, и все вся нормальная жизнь под конец, надо будет начинать где то с начала всеравно никто не поймет. Вот подруга обещала приехать 6 часов ждал, потом понял когда остаеться только надежда надо стрелять всех, все это надежда и ничего более, чудес нет. Чудеса мы творим сами, не замечая на каждом углу. Любую силу можно сломать, самый стойкий психоскелет,, пишу конечно бред, но только хотел рассказать правду, чтобы понять будет она другом или нет, а она не пришла, я знаю ей нужно одно секс, Секс он у всех на уме без него нико не может жить, все играют игру любовь, а смысл этой игры неизвестен, уси пуси, портим нервы м друг другу, а потом ебемся вместе вот и все любовь, никто не сорветься с другого конча света что бы утешить, исполнить каприз, да и из соседней квартиры тоже не пойдет, гордость покажут. Жить одному ак тяжело, нужно чьято рука, что бы с ней спорить искать выход, никто в одиночку все это не вынесет, или другие способные не поймут. Мне вот сегодня сказали что надо держаься я в опасности, сколько духов меня стерегут, сколько светт обратную дорогу, всех демонов привязали, а я как первопрохоей иду на ту глубину, я выйду от туда и будет радость учителей, но не будет того кто все понял бы на сколько мне станет тяжелей, что за брет по кнопкам стучит, и комя я вообще пишу, лекарство как медленный яд, надесь к рассвету умру, никто не заплачет на месте уж том, пусть пепел мой раскинут по ветру, я облечу все мирозданье сего, осяду на каждом зачатке, и может дам ростки, чего нить доброго я буду во всех и все меня помнят, хотя мне противны все люди со всем своим бредом, придти и принят, я есть и изгой, куда же деваться прошли уж 100, я понял уроки законов миров, я понял его мирозданье, но самый последний урок для мня будет сильно сложен. Я понимаю жить ради того что бы жить. Но все уж изведано мне, и надо ли кому позновать, исчезни ты жизнь с этой планеты. Дом там трава и дети пустые все это слова, уровень духа и ак н хорош, но нет ути надо молча и в обличьи осы посмотреть на тот мир что я создал недавно, может я там не нужен был и совсем, Да ирассказ, который был чьи то писмо, превратился в сущий бред, нет немогу, я хочу больше жить, но незная зачем, покидаю его, ничего не изменить, все так надоело. Когда буду нужен всегда позовут, да и нет у нас нзаменимых, пух им и прах владык святых земель, что бы мне делать, куда убегать. Дай себе честный ответ что ты так хочешь, отвтеть на него пускай через час, ответив на это ты большее сможеш, а уж старый волчара, доживший моразма большого, уйду я на вечный покой, и стану возможной легендой, легендой на час и два, все ль равно, я буду парить а вы не узнаете, секрета простого как можно жить, и здесь и там. Вопрос это есть тот ответ, над которым все бьються. Нету загадки здесь никакой, делай как знаешь и иди без оглядки. Ты хотел наблюдать за миром всем этим, да оказалась скучна картина, все то же самое, все как покругу, тебе же на ухо в детстве шептали «все развиваеться по нитм спирали, все повторяться в ней в полуточь. ТЫ не спросил никого никогда это же кончиться когда нибудь в раз, я бы ответил ты с жизненной точки смотрел, а надо смотреть так абстрактно, незная ничего ты наконецто поймеш, что спираль где конец там и нчало, вот он ответ на ваши вопросы. А я пойду поиграюсь с коргой, что гадает на косе, поржавевшей в утесе, я не вернусь из того что ушло, я неприду вас навестить, буду смотреть вам вслед удивлясь и молча, выпускаюсь облаком в пыль.
День преведуший
25.06.2004
был выходной приперся домой, не смог помочь человеку, который когда рядом то у меня создается чуство что н мог бы быть моим другом, но этого не произойдет, так что лутше это не ворошить, в 11 ложусь спасть сплю, до 18 просыпаюсь ничего не хочу, сажусь в нет, выпиваю 5 фенозепама,, не помогает, тогда догоняюсь еще 2 калесами, хреново. Завтра с ура будет еще хуже, рад письмо в отклике, хоть кто то сделал приятное, что будет далее вот вопрос, отстанут ли призраки???
P.S. приношу всем извенния за то что вы прочитали, изначально это было письмо, перосшее в рассказ, но так как меня ждет за углом я одним тексом говорю всем пока, до связи и осуди как можно все строже
P.S. …письмо писалось тебе но так как я ушел от темы то вот получилось письмо а то что бы править, или еще что то, то мне лень может быть и когда нибудь свяжемся воронежский приятель из нета. Я хотел показать что у меня дненик тоже может ыть но лутше его мне не вести, так что удачи тебе, она тебе нужна как нельзя более. Спасибо за все чем ты мне помого!!!!
P.S.S Да ну вас нахуй с вашей орфографией кгда перед глазами все плывет, пошел я за феником и фак всем в глаз, (тайна мысль неужто кто это прочтет) жалко мне человека так чо за ранее извеннеиии и читать вообще не обязательно и меня уже нет, я растекся в энерго поток. Говорили МАРРМА не балуйса чем нне помню, все и вот мне поек, отдленый блдопарности галке вадкеникитке, и также тем кто бросил менння . мне уже срашно бить по кнопкам, еще много что хротся сказать но это тогда в мат а умник ткаченко не пропостит, а это типо нед наппу, , кердыл пердпролойук впернак торману масолкда выпрон кергоа трипмьл ячыу свыук кавс маепр норитьблош УРА увццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццццтргн имт
|
|
| Koree Key |
2004-11-27 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
[Project MAT] Hairy Tails of Fairy Tales # 2 |
|
|
|
| |
|
| Мирра Лукенглас |
2004-11-29 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
[MAT] Боярышник (пополудни) |
|
|
|
|
| |
Боярышник-3 (пополудни)
-Кроме нас с тобой, никого… Да и мы походу здесь не в тему, – произнёс печальный глуховатый голос, в котором, если очень уж постараться, можно было распознать Гномовы интонации. Голос шел откуда-то снизу и как бы сзади. – Ты кто?! - взвизгнул Гном, да так, что пиздюли и пельмени перестали шевелиться и замерли. – Кто-кто… Клон в пальто, – грустно отозвался голос, – Жопа я твоя. – А хрен же ты раньше молчала, - не нашедшись, как поадекватнее отреагировать на подобную хуйню, - спросил Гном. Вернее, не сказал, а просипел, так как силы его, ясен пень, оставили. Говорящая жопа, да еще в личном владении, – это даже для Гнома было слишком. - Жопой чуют, Гном, - грустно произнесла Жопа. - Для этого она, собственно, предназначена. А ты мной совсем ничего не чуешь. Ты думаешь, раз мной срёшь, так я больше ни на что не гожусь? Ни хуя подобного. Сейчас, - открою тебе не такую уж и великую тайну, - ты, Гном, в положении хуёвей хуёвого… Ты посмотри, что вокруг творится… Жопа сделала трагическую паузу и доверительно прошептала, громко пёрднув (Гном пытался из уважения к говорящей потерпеть, но не смог…): - Ты связался с плохими людьми… Да если бы с людьми… Это отравители, я давно уже раскусила их намерения. Они хотят отравить не твоё тело – это можно и водки палёной налить, стрихнинчику сыпнуть, да мало ли… Нет, эти злоебучие существа хотят отравить твой ум… Жопа помолчала и добавила: – А потом и мой… Вот этого мне никак бы не хотелось… Выпустив переливчатый пук, опять по Гномовой вине, естественно, жопа откашлялась и продолжила: - Они уже добились успеха – тебя ж глючит, как каштанку, блядь, ты только посмотри на эти хуёвины мохнатые! Про мегаклёцки эти вонючие я уж вообще молчу! – Это не хуёвины, а пиздюли, - механически проговорил Гном, в неотравленных участках ума которого зародилась спасительная мысль – бечь как можно дальше. – Мирра, типа, принесла, как обещала… - А мешок ганджубасу она случайно не приносила? - неожиданно живо заинтересовалась Жопа. – Мешок не мешок, а пятулечка есть, - прямо над ухом медленно впадающего в легкий коматоз Гнома прозвучал хриплый низкий голос непонятной возрастной и половой принадлежности. – Не скажу, что бест, так, рабочий вариант, но курнуть можно, вроде прёт… И молочка вдогонку –граммов сто, чтоб не отключиться, чисто полечиться, или двести, чтобы чисто отключиться, без лечева, нах… Кашка тоже в баночке – весла два хватит вполне - в фоновом режиме, без лишних наворотов проколбасит… Аирчику заварить стаканчик, для тонуса. Чего ещё? А… ну псилоцибином залакировать, святое дело - полтишечки хватит сопла продуть, я думаю, на первый раз?
- Жопа, видимо, выбирая и прикидывая, некоторое время молчала, а Гном лежал с закрытыми глазами и старался не привлекать к себе излишнего внимания. – Гном, а Гном, - ласково промурлыкала Жопа через пару минут, - давай молочка хлебнём, а? – Иди в Жопу, мрачно, но быстро отозвался Гном, - Тебе надо, ты и хлебай. - Клизму-то тебе делать будут – язвительно откликнулась Жопа. Мы пока вроде как с тобой одно целое… Я ж не прошу тебя мне паровозы вдувать – не йог ты ни хуя… И никто, блядь, мне не вдует! – скорбь, звучащая в голосе, была невыносима. – Допиздишься, вдуют, – произнёс откуда-то сверху могучий раскатистый баритон. – Телеграфным столбом, нах! – Ну всё, пизда рулём, - внезапно тоненько пропищал у самой Гномовой головы один из замерших в анабиозе пиздюлей, - Малюма пришёл… И не один нихуя… Ща начнётся большой медицинский карнавал! – Это я, весельчак! Позовите меня, я устрою бардак, - дружелюбно и не по-хорошему жизнерадостно пропел голос. - Вудсток помните? Теперь забудьте, нах! Пацаны, заноси аптечку! И веки мне поднимите, блядь, не вижу ни хуя! Послышался топот многочисленных ног и шорох многочисленных век… - Вот теперь заебиссимо! Который тут Гном? Прямо в лицо Гному дохнуло жарким ветром аравийской пустыни, децл припахивающим чесноком и табаком. – Плющится, бля, - нежно прогремел прямо в закрытые Гномовы глаза голос. – Вставай, сука, Колчак приехал! И ротик открой поширше, а очко сожми покрепче, а то я смотрю, что-то оно распизделось у тебя не в меру, как бы кляп ему в говорильник какие злые люди не впихнули. Смех, последовавший за этой фразой, исходил, как показалось Гному, из тысяч глоток, но звучал на пристойном уровне громкости. – Странно, подумал Гном, чувствуя, как в его послушно открытый рот вливается тягучая струя какой-то непонятно чем воняющей дряни, и делая одновременно судорожные попытки проглотить и выплюнуть жидкость. За ней последовали, как понял Гном, какие-то таблетки, всыпалась какая-то труха, проскочила пара комков колючей и жирной слипшейся субстанции, и всё это бедняга был вынужден проглотить и запить отвратительно горькой жидкостью с неожиданно приятным запахом. – И пусть тебя плющит непадеццки! – с отеческой добротой наставительно произнес голос… - А пельменей этих гони нахуй! Скунс, он шутник, конечно, но, бля, перехлёстывает. Ты лучше макароны жри, Вадик хуйни не посоветует. Ну пустырник там, боярышник, зверобой, мать-и-мачеху, душицу, чабрец, коноплю потребляй, бляй-будулай, а трупояденьем заниматься надо аккуратнее, Скунс способен из из любой поеботины пельменей навертеть, чисто по приколу. Отморозок, нах…
Гном открыл непослушные глаза и взглянул наконец на говорившего. И тут же их закрыл, потому что ебало, нависавшее над ним, было сколь прекрасно, столь и ужасно, а лыбилось так, что Гному захотелось залезть в какое-нибудь теплое, влажное и упругое место, прикрепиться плацентой к стенке и, сгруппировавшись, закачаться в теплых окологномных водах на как можно более раннем сроке беременности. Тем более что чувствовал он себя в эти минуты точно так же! Он вспомнил, вспомнил это ощущение всерастворённости во всеобщности всеобъемлющего всесуществования, мягкое усыпляющее покачивание, его волновали вибрации, образующиеся и гаснущие вокруг него от звуков родного гномоподобного голоса… Пёрло, короче, Гнома непадеццки, как и было задумано… Какие, в пизду, макароны, - думал он сонно, непонятно, кстати, каким местом думал, Жопу-то разболтавшуюся тоже пёрло – по слизистой всё идёт, как домой! - А что макароны, - примирительно сказала Мирра, сгустившаяся светлым пятном на тёмном, но уже вспыхивающем хитрыми игривыми огоньками пространстве где-то перед закрытыми веками, а, может, в районе затылка. – Жрать когда хочешь, так и китайский бомж-пакет схаваешь, без майонеза даже, не говоря о макаронах с подливой. Ладно, короче, ты лежи тихо, скажи Малюме спасибо, что он банку калипсола на тумбочке забыл, колбасься себе спокойно. «Не пугайся открытого неба, не пугайся синих растений, не пугайся зелёных медведей, вообще ничего не пугайся», - пропела она бодрым голосом, погладив Гнома по чему-то, показавшемуся ему его же гномьей головой, но, по ощущениям, какой-то пластиковой или резиновой. Меж тем пространство в Гномовой упругой голове расцвечивалось калейдоскопическими узорами, то и дело возникали серебряные пузырьки, тело гудело, как мотор «Белаза», множество странных, а то и вовсе невозможных мыслей возникало в мозгу, который аж жужжал, переваривая новые софты, знакомясь с их возможностями и функциями… - Ну вот и чудненько, - шепнула на ушко Гному уже невидимая Мирра, - Гном Львович, отдыхайте, развлекайтесь, Скунс присмотрит, если что, напоит, накормит, тазик подержит… А мы пойдём с Малюмой макароны с котлетами жрать, иначе остынет всё нахуй. А холодная котлета тот же труп неразогретый. - Ну и хуй бы с вами, - отстранённо подумал Гном, перевернувшись на третий бок и, ловко ухватив целую охапку зазевавшихся пиздюлят, умостил их под головой, невзирая на их возмущенное попискивание и яростное сопротивление. Ткнув в шевелящуюся кучу кулаком, Гном телепатически передал обиженно всхлипывающим пиздюлям приказ петь колыбельную и под ее нечеловеческие звуки ухнул в совершенно неуправляемое сновидение, в котором какой-то гнусно хихикающий старикашка пытался вдуть ему в уворачивающуюся и матерящуюся жопу паровоз – самый что ни на есть натуральный, с трубой, колесами и номером на боку. – Уж лучше бы телеграфный столб, - тоскливо подумал Гном, как о несбывшейся мечте… Но паровоз, слава Богу, был невзаправдашний, и старикашка был понарошечный, хоть и противный, но смешно и глупо было как взаправду, только ещё смешнее и глупее, отчего Гному сделалось глупо и смешно, и он захихикал прямо во сне. За этим приятным занятием и застал его Ваддарк, появившийся в комнате со свежесваренными макаронами в кастрюльке. От макарон валил пар и пахло бензином и силиконовым герметиком. Гнома незамедлительно стошнило прямо в заботливо подставленный Скунсом тазик. «Говорила тебе мама в детстве – не торчи так круто, детка, а то придут ломы с крюками и заберут» - укоряюще произнёс Скунс не своим голосом и вытер гномов онемевший подбородок самым мохнатым из пиздюлей, как всегда вовремя подвернувшимся под руку. |
|
| неграмотный скунс |
2004-12-01 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
|
| |
-Не нахрена надо было поить его настойкой мухоморов с псилоцибами, что было в падлу сходить в аптеку купить боярышника.
- Ну и хера вы, что тут одни лекари экспериментаторы, захотел очучений пусть колбасится
- Ага, колбаситься пиздюлей мохнатых он по всей комнате понаплодил, он же не знает, что все мысленное тут материализуется, хорошо, что совсем не ебнутый на голову, а то тут бы летали ща головы старушек.
- Да и хуй с ними, вон видишь, как с ножовкой управляется, уже пельменей приручил, что с ним потом будет, таких уже в дурку не берут, диагноз полный пиздец приплыли утром.
Тут мохнатые пиздюля, задумали по быстрому сделать потомство с пельменями, начинался полный пиздец, в приходе начался обмен энергией, звуки зарождались сами, ОГРАНИЧЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО КОМНАТЫ СТАЛО БЕЗГРАНИЧНЦЫМ,
- ПОРА НАВОДИТЬ ПОРЯДОК
гнома приподняло в воздух и медленно его тело там застыло, и остановилось во времени, затем стол само очистился и невесть какими силами, стал мыться, после чего туда переместились пиздюля, и кастрюля с довольными пельменями и макаронам. ВОДА СТАЛА ПОТИХОНЬКУ УБЫВАТЬ, ПОЛ ЗАСИЯЛ И ОСТАЛСЯ ЧИТСТЫМ, В КОМНАТЕ ПОЯВИЛИСЬ МЯГКИЕ КРЕСЛА, И НИЗКИЙ СТОЛИК, НА КОТОРОМ РАСПОЛОГАЛИСЬ ЧАШКИ С ЧАЕМ, ПИЗДЮЛЯ МЕДЛЕННО СТАЛИ РАСПОЛЗАТЬСЯ ПО УГЛАМ И ЖДАТЬ!!! ПЕЛЬМЕНЯ ПОЛЕТЕЛИ НА КУХНЮ ГРЕТЬСЯ НА ПЛИТЕ, ВРЕМЯ СТАЛО ДВИЖИМЫМ, ГНОМ ПЕРЕМЕСТИЛСЯ В КРЕСЛО ОТПИЛ ЧАЙКУ И ВРОДЕ ОТШЕЛ И ПОСВЕЖЕЛ. Ну, как приключения спросили у него???
|
|
| Скотина |
2004-12-23 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
|
| |
когда черным долго не платят зарплату, они пухнут от голода и устают таскать цемент и ведра с водой на 13й этаж по лестнице. воды-то в доме нет. и им негде погреться. и помыться. и у них нет регистрации. и туалета поблизости нет. а дома у них дети. вот они на людей-то и нападают. а хули?
да, кстати, их глаза пусты. |
|
| Koree Key |
2005-01-11 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
[Project MAT] Gems & cetera |
|
|
|
| |
|
| неграмотный скунс. |
2005-02-07 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
| |
|
| saltsa |
2005-02-10 |
25 |
3.57 |
7 |
| |
|
| |
Жил-был Белый Бычок толоконный лобок, сивый бочок, и пришёл нахуй пиздец всему. |
|
| Koree Key |
2005-02-23 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
[Project MAT] И ключ от двери золотой... |
|
|
|
| |
|
| Арямнова Вера |
2005-07-07 |
25 |
5.00 |
5 |
| |
|
| |
Далеко унес меня океан жизни от берега родины.
Были города, большие и маленькие, красивые и убогие, пронизанные морским ветром и затхло-пыльные, знойные и промозглые. Был Белый город, шагнувший в татарскую степь в том числе и с моих натруженных ладоней. Светлый, просторный, новорожденный, со смешными трогательно-голыми саженцами вместо зелени. И была косматая, тяжелая, себе на уме, столица сугубо росийской глубинки, мое последнее пристанище.
Эти города заслонили мою бедную родину с круглой водонапорной башней посередине - такие стоят чуть не на каждой станции вдоль горьковской железной дороги. Но эта башня была особенной, и дни, когда спускали через широкую трубу воду вспененной до белизны мощной струей, были тоже особенными праздниками для окрестной мелюзги.
Моя родина пахла железной дорогой: прогретыми на солнце рельсами и разомлевшими смоляными шпалами, запахами неведомых краев, неуловимо оседавшими с мчавшихся "скорых". У моей родины много запахов и лиц: земляничное, звездное, золотисто-огненное, речное, а одно из них серебряное, искрящееся - зимнее. Таких белых, сверкающих и таких огромных сугробов уже не было никогда и нигде - ведь они возвышались над головой... Никогда и нигде так не пахли корешки и страницы библиотечных книг, их сладко вдыхаемый запах кружит голову...
Я помню золотой огонь моей родины в русской печи, ее нестерпимый жар, понемногу остывающий к утру.
На моей родине холодная, прозрачная река, пятикилометровый путь к которой по жаре и мягкой от пыли дороге труден и томителен как подвиг. Крупная рыба бьет хвостом поверхность воды, цветущую солнечно-желтыми кувшинками и ослепительными лилиями. Их букеты тяжелы, холодны и пахнут влагой...
Один раз в году моя родина пахла мандарином - из бумажного кулька с новогодним детским подарком от железнодорожного депо. И постоянно моя родина пахла блохастой шкурой пса Барона и нежной шерсткой бездомных котят.
Ох как далеко от меня родина, так далеко, что вернуться туда нельзя, потому что сквозь время и возраст не ходят. Когда прошло время, родина перестала быть м е с т о м. Навсегда. Она осталась сном, еле брызжущим светом на труднопроходимой дороге жизни, которая никогда не приведет к ней.
Как это странно - осознать утрату родины после десятилетий беспамятства, ощутить ее остроту и непоправимость. Потому что "где родился, там и пригодился", а больше так не пригодишься нигде, а может, и вовсе нигде не пригодишься. И солнце не будет так ласково, а небо так звездно, нигде так не будут пахнуть цветы и сугробы.
И догадываешься вдруг, что все, происходившее с тобой в других местах, на родине бы происходило иначе, как уже никогда не произойдет. Что лишенная корней, всем чужая, преодолевала ты свою жизнь на чужбине, любила чужих мужчин и дружила с чужими друзьями, жила в чужих домах и растила чужих, хоть и рожденных тобой детей, не понимая, отчего так зла тоска и так непомерно одиночество, отчего немилостлива судьба и смешны враги, а любовь и дружба какие-то сквозные, отчего невесело на пиру, а на похоронах не больно...
Догадавшись об этом, ты можешь строить себе мир заново, но, наверное, соскучишься и не достроишь. И тогда тебе останется одно: доживать. Но будет уже все равно, как, и ты перестанешь стремиться к благополучию и к общению, ты перестанешь тревожиться за будущее и заботиться о настоящем. Ты перестанешь суетиться. И тогда, быть может, твоя родина, которой нет для тебя вне, очнется в тебе. Родина в тебе, а иначе где бы она существовала все эти годы? И тогда обязательно что-то изменится. Никому не гарантировано счастье, но к страдающим да придет утешение.
2002 г.
|
|
| Кушнир Елена |
2005-06-25 |
25 |
5.00 |
5 |
|
|
КРАТКИЙ АНАЛИЗ ОСНОВ ТВОРЧЕСТВА ГОЛУБОГО ЛЕБЕДЯ РОССИЙСКОЙ ЭСТРАДЫ БОРИСА МОИСЕЕВА. |
|
|
|
|
| |
"Если попытаться вкратце охарактиризовать сущность творчества Бориса, то мы увидим, что фундамент его произведений глубоко психологичен. Как мастеру аллюзии, ему немало приходиться заниматься проблемами личности и ее развития. Достаточно приглядеться, чтобы понять, что ранний период творчества Моисеева в значительной степени имеет корни в социально-культурных процессах. Например, период написания песни "Голубая луна" совпадает с таким серьёзным актом, как реформы образования в Мордовии, что безусловно должно лишний раз напомнить нам правоту Файербаха, утверждавшего: "Свобода заключается не в возможности начать, а в способности кончить.".."
Кто-то из великих.
" Для более полного проникновения в музыкальную структуру его произведений покажется небезинтерсеным сравнительный анализ песни Бориса "Чёрный бархат" с популярным шлягером "Чёрный Бумер" в свете их тенденциозной взаимосвязанности с народной песней "Чёрный ворон". Не секрет, что хит группы "Ума - Турман" под интригующим названием "Я так ждала тебя, Вова!" изначально назывался: "Я так ждала тебя, Боря!", будучи данью уважения к рефлексивной и от того становящейся значительно более оксюморонной многослойности ритмов и слогов в хорембическом ямбе пластической гибкости поэзии Бориса.."
Кто-то из малых сих .
Итак, обратимся к структуированной иллюзорности, гармонично проникающей в наиболее чувственно-выпуклые акценты творчества певца.
Вовсе не будем смелым преувеличением саморегулирование целокупного противопоставления строгой сдержанности обращения к ищущей идеальное воплощение молодёжи не только в изысканной поэзии и над-визуализированной музыке, затрагивающей наши самые потайные канифоли и аспекты, но и в самой жизни артиста. Жизненный путь Бориса является примером для подражения многим молодым людям и, хотя в значительно меньшей степени, молодым девушкам. Как вы, возможно, помните, некогда просторы жаждущей прикосновения к прекрасным новым веяниям сободной любви и поистине ницшеанского осознания себя пробуждающейся в современном мире России бороздило, подхваченное ветрами гомерических перемен, трио молодых менестрелей "менажа-а-труа" , страстно стремящихся к наиболее пунктирному налёту передачи идей софистического творчества группы "Армия любовников". Немногие из вас могли устоять при экставертном контакте со столь полно воплотившейся самостью вакхических легенд и дионисейской раскрепощённостью трио "Экспрессия", чьим бессменным харизматичным лидером был Борис в свои подёрнутые патиной юные годы.
Дело в том, что физическое проникновение в глубинные тайны сути либидо, рано или поздно должно было привести Бориса не только к осознаванию важности его тактического использования в безличностных контактах, но и на большую сцену.
Вслушайтесь в эти строчки, исполненные подлинно верленовской лиричности ядра:
Этот хрупкий бродяга художник
Он в любви был отчаянно смел
Расставляя в гостиных треножник
Своего он добиться умел
Очень скоро он стал знаменитым
И картины его нарасхват
Иногда лишь с улыбкою грустной
В мыслях он возвращался назад.
Мы можем с гордостью констатировать, что мир принял разорвавшего стереотипы бродягу художника в свои более чем животрепещущие обьятия.
Бездушное "Ля-ля-ху! Ля-ля-ха! Я увижу облака!" постмодернисткой эстетики группы "Блестящие", жёсткий призыв к семантике метемпсихоза "Стоят девчонки - Юбки по колено- У перехода метрополитена.." от трубадуров архаики "Руки вверх!" и фрейдистская варьированность склоняющейся к полимическому ренегатству "Виагры" не выдерживают конкурирующего сравнения с образом хрупкого треножника во всей его анальной деструактивированности!
Девизом творчества Бориса являются слова: "Всё для любви!", отчего представляется наиболее адекватным выбор компании по производству презервативов "Юный помощник Ганимеда", недавно пригласившей Бориса стать лицом их рекламной акции. Предложение рассматривается в соответствующих ноосферах с должным юнгеанством, и лишь иногда завуалированные дымкой воспоминаний влажно терпещущие глаза "бродяги-художника" возвращаются в мыслях назад, к истокам его Терпсихоры и родникам Клеопы, когда завеса будущего бурно вздымается на его изысканно- анатомически сложенной груди, скромно украшенной медалью "За преданность Борису Фрадкову". Так, в пятикомнатной мастерской гения, познаётся тщета земной славы ..
Что проглаголят нам критики, суровые и беспристрастные в своих приношениях на алтари общественного вкуса?
Виталий Вульф приподнимает завесу, жонглируя серебряным шаром сознания:
"Как сказано в более ранних источниках би-полярного взгляда на интимные переживания: "Вотще! Юноша, ищущий, с кого бы делать жизнь свою.." , что вновь обращает нас к творчеству Бориса. Дело в том, что юноша, ищущий с кого делать, не может обратиться, образно говоря, к примеру дивы сенсорного акростиха российской эстрады Аллы Борисовны Пугачёвой в силу своей половой неадекватности с последней. Однако, к Борису (в силу, напротив, адекватности) - может. А наша молодёжь, как никогда, нуждается в примерах для подражания.
Любовь к Родине, пусть даже и чужой, красной нитью опоясывет позднюю лирику этого глашатая свободы. Так, совсем недавно, в одно из выступлений певца имел место следующий фразеологический пример: под стать кроющей небо зимней погоде за окном Борис исполнил свою новую песенную аллитерацию под амфибрахическим названием "Синий лед". "Я кохаю тебе, Украiно, i готовий стати перед тобою на колiна!" - пел на щирой украинской мове Моисеев. Правда, на колени так и не стал.".
Нам же остаётся лишь упомянуть следующий факт аналитической биографии певца.
Тонким открытиям в области литературного ассонанса и первестического видения мира мы обязаны творческому мезальянсу Бориса и такого знаменитого мастера абстрактной художественной формы, как Николай Трубач.
Поистине шедевром акмеизма следует назвать этупронзительно поступательную эмпирику, которой щедро исполненены ставшие легендарными строчки самого прочувственно затрагивающего широкие массы слушателей хита "Голубая луна".
Насладитесь волнующей прозрачностью лирического отступления этого верлибра:
И поставил младший как-то на дуэли жизнь за честь
Старший отнял меч и вымолвил по-братски:
"Честь моя - моя лишь честь"
Ты люби, и будь любимым и будь счастлив брат
Я теряю все, но ты теряешь больше и ушел в закат.
В этом трогательном, мистико-проникающем действии ухода в закат слышатся не только отголоски древних легенд о мореплавателях и проникающая антитеза с "Капитанами" Николая Гумилёва, но и отчётливый намёк на остро актуальную проблему нашего государства - непрекращающуюся "утечку мозгов" на Запад.
Используя приём иронического дактиля, Моисеев, комбинируя лучшие образцы коллизии и поэтического кубизма, задаёт нам вопрос, по-прежнему олицетворяющийся в своём риторизме:"Куда стремишься, Русь?". На что птица-тройка, как это водится, не даёт ответа и стремительно мчится в вышеупомянутый закат.
И это урок всем нам, друзья мои! |
|
|
) произведения по: [названию][автору][дате][оценкам]
